Зуев Ярослав. Охота на рэкетиров

   «Чероки» встал прямо у крыльца. Ледовой и ехавший вместе с ним Правилов одновременно покинули джип. Водитель Ледового остался сидеть за рулем. Из «Паджеро» вылезли ребята, составлявшие охрану Ледового. Двор сразу ожил, наполнившись людьми и самыми разнообразными звуками.
   Высокий и узловатый Ледовой размашисто зашагал к ступенькам, взлетел на крыльцо и потянул дверь на себя.
   — С возвращением, Виктор Иванович! — выкрикнул один из охранников.
   Ледовой резко обернулся, метнув во двор такой мрачный взгляд, что там сразу стало тихо, как на погосте. Глаза Виктора Ивановича казались тускло-желтыми. Правилов шагнул к шефу и встал рядом с ним.
   — Ребята радуются, что все благополучно закончилось, Виктор Иванович, — сказал Правилов вполголоса.
   Ледовой угрюмо посмотрел на Олега Петровича.
   — Ничего пока не закончилось, Правилов. Все только начинается…

* * *

   — О, Господи! — едва не вскрикнула Кристина, правой рукой зажав рот. Она на цыпочках кралась к черному ходу, моля Бога лишь о том, чтобы в потемках ни за что не зацепиться. И чтобы закрыть заднюю дверь особняка прежде, чем Ледовой распахнет переднюю. Холодный воздух струился по полу и леденил босые ноги Кристины. Туфли она сбросила на лестнице и теперь держала в руке.
   Коридор первого этажа купался в сумраке, освещенный только скупым дневным светом, падающим сквозь стеклянные двери парадного подъезда. Двери были выполнены из особо прочного стекла, дымчатого снаружи и прозрачного изнутри. Кристина уже нашарила дверную ручку черного хода, когда почувствовала позади какое-то движение. Обернувшись, она увидела Ледового и Правилова в дальнем конце коридора. Мужчины стояли на крыльце и о чем-то разговаривали. Муж Анны казался выше ее дяди примерно на голову.
   Сердце Кристины Бонасюк провалилось в пятки. Встреча оказалась столь неожиданной, что в первую секунду женщина позабыла о замечательных свойствах дверного стекла.
   — Это конец, — цепенея, решила Кристина, уверенная в том, что оба мужчины заметили ее и сейчас она будет схвачена.
   Однако, Ледовой с Правиловым, как ни в чем не бывало, продолжали разговор на крыльце. Кристине следовало бежать, пока не поздно, но, вместо этого женщина, как завороженная, продолжала наблюдать за бандитами. Сходство Правилова и Ледового бросилось Кристине в глаза, и глубоко поразило ее. Раньше ничего подобного она не замечала, хотя и видела обоих не в первый раз.
   Ледовой и Правилов были почти что одногодками. Оба имели суровые, изрезанные морщинами лица, а на головах носили короткие, седые ежики. Правый висок Правилова украшал небольшой шрам, полученный в бою под Гератом. Широкий багровый рубец пересекал щеку и лоб Виктора Ледового, напоминая о стройбате и безжалостной борьбе против кавказского землячества. Этим, по большому счету, все сходство между ними исчерпывалось. Черты лица Олега Правилова были относительно правильными, лицо же Виктора Ивановича, с низким лбом, сильно развитыми надбровными дугами и тяжелой квадратной челюстью, убедительно свидетельствовало в пользу теории Дарвина.
   — Хищники, — с ужасом подумала Кристина, не в силах оторвать взгляда от обоих бандитов. — Опасные и безжалостные хищники. Скорпион и тарантул, иронией судьбы засунутые в одну чертову банку. Персонажи террариума.
   Ледовой за стеклом отвернулся от Правилова и дернул дверь на себя. Кристина вздрогнула, стряхнула оцепенение и юркнула в черный ход. Ледовой и Правилов вошли в дом.
   — Что-то хозяйки моей не видать, — буркнул Ледовой и улыбнулся Правилову, блеснув золотыми фиксами. Олег Петрович пожал плечами.
   — Анна, — угрюмо позвал Ледовой и оба, гремя подошвами, начали подъем по лестнице.
   Оказавшись за дверьми черного хода, Кристина на секунду остановилась, и прислушалась. Из-за дома доносились грубые голоса охранников, но в самом же саду было тихо. Кристина шмыгнула в сад и понеслась между деревьями.
   Ледовой зашел в Анькину спальню, Правилов едва заглянул в нее.
   — Так и есть, — почти ласково сказал Ледовой. — Надралась, как скотина…
   В голосе Виктора Ивановича Правилову почудились удовлетворенные нотки человека, не обманувшегося хотя бы в каком-то из своих ожиданий.
   — Я так и знал, Правилов.
   — У вас в квартире был обыск. Весь дом вверх дном. Муж в тюрьме. Тут у кого хочешь нервы сдадут.
   — Адвокатов сегодня наслушался?.. — Ледовой повернул каменное лицо к Олегу Петровичу. — Так и шел бы в адвокаты. Или в лоеры, как эти мудаки их называют.
   Ледовой шагнул к кровати и встал прямо над женой. Анна безмятежно спала, раскидав руки и ноги.
   С самого утра Виктор Иванович был не в духе. Освобождение из СИЗО, сопровождавшееся трескотней умника-адвоката, говорильня об обязательном подарочке кое-кому, суета газетчиков и вездесущих зевак окончательно испортили ему настроение. Пьяная супруга стала последней каплей, переполнившей чашу терпения, которая у Виктора Ивановича никогда не была особенно глубока. Возвращаясь домой, Ледовой и так чувствовал себя боксером, с трудом поднявшимся на ноги после вероломного удара ниже пояса. Более того, нокаут Ледовому засчитали, потому что ни о каких правилах не было и речи. По дороге на дачу, слушая доклад Правилова о закрытии очередных банковских счетов, наездах органов на склады и прочих напастях, случившихся, пока сам Ледовой любовался небом в клеточку, он хмурился все больше и больше.
   — Вот что, Правилов, — сказал Виктор Иванович глухо, стоя к Правилову спиной. — Торжественная встреча отменяется. Уточним детали, и приступай.
   Правилов молчал, нервно играя желваками.
   — Теперь так, — продолжал Виктор Ледовой. — Адрес мусора этого поганого вычислил?
   Правилов коротко кивнул:
   — Березняки. Днепровская набережная, дом 20. Шестнадцатый этаж. Последний. Домой, как правило, возвращается в служебной «Волге», с водителем. Иногда ездит на своей машине. «Мерседес-260», цвет — мокрый асфальт. Номера машины есть. «Мерседес» паркует на платной стоянке. Стоянка под домом, сто метров, максимум. Кстати, не платит ни копейки… Парадное без охраны, но под кодовым замком. Код установлен. Номер домашнего телефона — тоже.
   — Не густо, — холодно обронил Ледовой. — Чего еще накопал?
   — По пятницам полковник с дружками выбирается в Пущу-Водицу. Там у него нечто вроде охотничьего домика. С банькой. Преферанс, водка. Приятели — бывшие и нынешние сослуживцы. Все — при больших звездах.
   — Что значит бывшие?
   — Полковник начинал в КГБ. Друзья в контрразведке до сих пор остались… Теперь так. Ставки и выигрыши такие, что служебные оклады явно на них не тянут…
   — Ну это ясно, — прервал Правилова Ледовой. — Так, откуда полковник монеты черпает на жизнь?
   — Разрабатываем связи с крупными бизнесменами, но пока похвастаться нечем, — кисло признал Правилов. — А на карманные расходы — как и у других. Предоставление крыши мелкоте разной, поборы, взятки и прочее… — Правилов развел руками, мол, ситуация штатная.
   — Шлюх к себе в Пущу таскают?
   — Таких сведений нет, — покачал головой Правилов. — Говорят, полковник жену любит.
   — Однолюб?.. — Ледовой недоверчиво хмыкнул. — Состав семьи выяснил?
   — Жена — завуч в средней школе. Школа не обычная, платная, с углубленным изучением разной ерунды. Менеджмента, маркетинга и прочей чепухи, которой с запада набрались, как попугаи. Родители у детей состоятельные. У школы были проблемы с налоговой и полковник, похоже, подключился. Решил. Адрес школы и фотография жены Украинского имеются.
   — Ты говорил, дочка у него?
   — Есть, — без энтузиазма кивнул Правилов. — студентка второго курса Академии Управления. Зовут Света. Неполных двадцать лет девочке. Вуз коммерческий. Без малого штука баксов за семестр.
   — Тяжело полковнику, — проговорил Ледовой с издевкой. — Туда лаве дай, сюда дай… — Он потер висок. — Где сцикуха бывает, узнал?
   — Да нигде… — пожал плечами Правилов. — На занятиях. Два раза в неделю занимается аэробикой в секции при академии. И все… С подружками там, туда, сюда… Отличница…
   — Вот и хорошо, — сказал Ледовой, хищно ощерившись. — Мусора пока не трогай. Пока. Людей подобрал, как я приказал?
   — Да, — мрачно отозвался Правилов. — Есть двое. Отморозки, каких мало…
   Ледовой кивнул.
   — Пошлешь их сегодня в академию. Пускай сучку мелкую кислотой умоют. Для начала разговора…
   Лицо Правилова вытянулось.
   — В академии людно чересчур, — совсем мрачно возразил он.
   Чего-то такого Правилов и ожидал, но все равно поежился. Впрочем, перечить Виктору Ивановичу ему и в голову не приходило.
   — Когда домой возвращается, знаешь?
   — Ориентировочно, да.
   — Тогда в подъезде. Возле дома. Мне — все равно. — Сквозь зубы процедил Ледовой, — но, — чтобы сегодня.
   — Полковник на стену полезет… — предположил Правилов неуверенно.
   — Вот и хорошо. Пускай лезет, пес. Как соплячку сделают, отморозков приберешь, — Ледовой по-прежнему стоял над Анной, затылком к Олегу Петровичу.
   — Будет сделано, — с усилием выдавил Правилов.
   — Теперь так, Правилов. Человек твой приехал?
   — Да.
   — Что за человек?
   — Профессионал, — сухо отозвался Правилов. — Пятнадцать лет в армейском спецназе. Я его из Закавказья выдернул. Сидел там на мели.
   — Готовь на мента. — Ледовой потер висок. — Пришло ему время. Но вначале — сучонка милицейская.
   — Понял, Виктор Иванович.
   — Смотри, не подведи меня, — с угрозой произнес Ледовой. — Теперь так, — продолжал Виктор Иванович, — с бабенкой поришайловской давай решать…
   — Мои люди круглосуточно дежурят у нее под домом, но пока что Кларчук не объявилась.
   — Возьмешь ее, — сразу ко мне. Я этой шлюхе хочу самолично матку выдрать.
   — Будет сделано, — немедленно отозвался Правилов.
   — Дальше. Ты с Кавказом говорил?
   — Томасов прибывает в город в конце недели. Деньги на наш счет в оффшоре они обещают перевести сегодня после обеда.
   — Ты им внятно объяснил, что сперва лаве, потом камни?..
   — Точно так…
   — Хорошо. Теперь вот что, Правилов. С Артемом надо определиться до приезда кавказцев…
   Олег Петрович немного замялся:
   — Хорошо бы сначала Милу Кларчук потрясти, как следует…
   — Что да, то да, — согласился Ледовой. — Смотри, не проморгай бабу.
   — А если она до конца недели не объявится?
   Ледовой щелкнул пальцами:
   — С Артемом затягивать нельзя. Если он на измену сел, в любой момент нагадить может. Того, что ты мне рассказал, достаточно, чтоб любому кишки выпустить. И Артему — тоже…
   — Может, с Украинским поговорить по душам?..
   — С Украинским разговора не получится, — сказал Ледовой после минуты раздумий. — Полковник тебе ничего не скажет. А если и скажет, пока ты его трясти будешь, менты на весь город кипеж подымут. Ухватят твоих за жабры, и пошла жара…
   Правилов согласно кивнул.
   Оба немного помолчали.
   — Я должен подумать, Правилов, — наконец проговорил Ледовой. — Я подумаю, а ты — делай пока, что сказано.
   — Понял, — снова подтвердил Олег Петрович.
   — Тогда все, — Ледовой жестом отпустил Правилова.
   Олег Петрович отступил назад, бросил тревожный взгляд на племянницу. Та спала, как убитая. Правилов качнулся как бы в нерешительности, а затем развернулся кругом и быстрым шагом заторопился к лестнице.

* * *

   Кристина петляла среди кустов, намереваясь выскочить на берег Днепра. Там высокий бетонный забор дачи пересекал пляж и обрывался прямо в воде, в паре метров от берега. Анна как-то хвастала, будто Ледовой все собирался дорастить бетонные плиты проволочной сеткой, да руки не дошли, так что пока именно здесь оставалась лазейка, позволявшая покинуть дачный участок, не штурмуя три метра бетона, венчавшегося, к тому же, несколькими рядами спиральной колючки. Той, что используется на зонах. Правда, путь предстоял по воде.
   Мокрые ветви хлестали по лицу, а она неслась во весь дух, обмирая оттого, что стоит кому-то выглянуть в окно, и ее песенка спета. Кристина молнией вылетела на берег и, закусив губу, шагнула в казавшуюся черной реку. Студеная вода обожгла ее разгоряченное тело, и Кристина сдавленно вскрикнула. В том месте, где забор обрывался в реке, она оступилась и окунулась с головой. Кристина тут же вынырнула, задыхаясь и отплевываясь. Туфли она выпустила из рук, и те медленно пошли ко дну.
   Цепляясь за бетон, и едва волоча онемевшие от холода ноги, Кристина выбралась на берег с противоположной стороны забора. В висках ухал пульс, она задыхалась и с трудом держалась на ногах.
   — Теперь точно застужусь, — сказала себе Кристина и, покачиваясь, побрела к зарослям.
   Как только она оказалась среди кустов, за спиной громко треснула ветка и, в следующую секунду, чьи-то стальные пальцы вцепились в горло. Кристина жалобно закричала, всем телом рванувшись вперед. Пальцы соскользнули с шеи. В кустах справа мелькнула тень. Кто-то схватил Кристину за локоть. Снова завизжав, — так что уши заложило, она повалилась в траву, придавленная сразу несколькими телами. Тяжелая ладонь проскользнула под подбородок. Пальцы норовили сдавить кадык. Она принялась яростно мотать головой, раз за разом мешая сделать это. Одна из рук ухватила Кристину за волосы. Кристина, как кобыла, лягнула ногой назад, пятка угодила в цель, позади раздался истошный вопль:
   — Яйца!.. Ах, ты ж, б..!
   Кто-то тяжело осел на траву. С одним из нападавших было покончено. Двое других, матерясь по-черному, все-таки придавили женщину к земле, буквально размазав по лужайке.
   — Каратюга хренов! — через треск рвущейся материи, тяжелое дыхание и удары собственного пульса, до Кристины долетел возбужденный голос одного из нападавших. — Специальные точки на горле!.. Козел, блин! Дай, я ее успокою…
   Что-то тяжелое впечаталось в затылок Кристины. Она хрюкнула и уткнулась носом в траву.
   Двое мужчин, отплевываясь и ругаясь, на чем свет стоит, разогнулись над поверженной женщиной. Оба были одеты в сине-серые камуфляжные костюмы. Оба прятали лица под черными масками. Вскоре к ним присоединился и третий. Третий стонал, широко ставил ноги и горбился, склоняясь к земле, как большая запятая.
   — Ох и сучка! — повторял третий. Дыхание вырывалось из него с присвистом. — Прям по шарам въехала.
   — Не скули, — одна из черных масок одобряюще хлопнула его по плечу, — не сможешь свою жинку трахнуть — меня позовешь.
   — Мамку свою трахай! — огрызнулся пострадавший. Обе ладони он прижимал к низу живота. — Специальные точки на шее… раз надавил — клиент готов! — с бешенством продолжал пострадавший. — Долбодятел ты, Коля, со своим кунг фу вместе!.. Ниндзя хулев. Ван-Дамов по телику насмотрелся…
   — Точно, — кивнула черная маска, поставившая победную точку в борьбе с Кристиной. — Я ему говорил уже — херня все это… Вот инструмент, — с этими словами он подбросил в ладони короткую резиновую трость, раздвигавшуюся наподобие антенны радиоприемника. «Антенна» имела удобную ручку с ремешком, какие обычно бывают на зонтиках или чехлах мобильных телефонов. На конце «антенны» помещался залитый резиной свинцовый шарик величиной с фисташку. — Раз приложил козу — и все, блин, вне жизни.
   — Ты ее часом не зашиб? — обиженным голосом поинтересовался Коля. Он бредил боевыми восточными единоборствами, и сейчас в его жилах бушевал сброшенный с пьедестала Брюс Ли.^[56]
   — Пульс потрогай, — распорядился человек с отбитой мошонкой. — Этого только и не хватало. Ты ж ей врезал со всей дури, а?
   — Спокойно, — важно сказал владелец «антенны», — спецсредство опробовано в тюрьмах. При Союзе говна не делали. Дышит телка.
   — Давайте, хлопцы, волоките ее в машину, — пострадавший снова взялся за живот. — Ух, и долбанула, дура! Чтоб ты жила сто лет…
   Кристину подхватили под мышки и потащили между кустов к стоявшему неподалеку микроавтобусу. Все еще бесчувственная, она оказалась брошенной в салон через широкую заднюю дверь.
   — Коля, — хрипловато приказал пострадавший, — выходи на связь. Скажи, так мол, и так, бабу взяли. Бежала из особняка Ледового.
   Пока Коля включал рацию, пострадавший согнулся еще ниже, — слышьте, мужики, газета есть?.. Корова дурная. Так звезданула, что чего-то аж живот прихватило…
   — Это бывает, — сочувственно согласился обладатель «антенны». — Я как-то, помню, на велосипеде ехал, так у меня седло обломилось… Да ты что!..
   — Газету дай…
   — Да откуда?
   — От верблюда! — вызверился пострадавший.
   — Колька утром «Ведомости» читал?
   — Так свежий же номер, — возразил из машины радист.
   — Да посрать мне, какой, — распалился пострадавший, лихорадочно хватая с сиденья газету.
   Пока он отсутствовал, Коля доложил о происшествии шефу. Тот велел немедленно доставить беглянку для допроса.
   — Слышь, Петро! — крикнул в кусты хозяин «антенны». — Поехали к Украинскому! Слышишь?!
   Минут через пять Петро выбрался из зарослей.
   — Слышу, не глухой. Чего ты орешь, кабан?
   Петро взобрался на место водителя:
   — Значит так… Николай!
   — Я.
   — Остаешься за главного. Мы с Серегой в город прокатимся.
   Петро стянул с головы черный шерстяной чулок, снабженный прорезью для глаз. Физиономия у него была потная и красная. Хозяин «антенны» неторопливо залез в салон. Микроавтобус медленно двинулся по аллее и вскоре исчез за деревьями. Коля, беззлобно выматерившись, снова схоронился в кустах.

* * *

   Ледовой подцепил Анну за предплечье, крутанул вокруг себя, разжав в последний момент пальцы. Описав полукруг, Анна пролетела половину спальни и с грохотом врезалась в стену. Пока она сползала на пол, муж уже был рядом.
   — Продала, сучара! — заревел Ледовой и за волосы поднял женщину с пола.
   Лицо Анны было разбито в кровь. Она хлюпала носом и едва шевелила опухшими губами. Сколько не переноси по жизни побои, а привыкнуть к ним нельзя. Невозможно. Побои не ветрянка — переболел в детстве, — и иммунитет на всю оставшуюся жизнь.
   — Продала! — Ледовой провернул Анькину голову так, чтоб заглянуть дражайшей супруге в глаза.
   — Витенька, — зашептала Анька. Из глаз текли слезы, — это не так…
   — Не так, сука?! А как? — Так?! — намотав на руку длинные волосы жены, Виктор Иванович заломил ей голову назад. Анна захрипела, задыхаясь. Кадык метался у нее под кожей, как маленький напуганный зверек. Ледовой подавил сильнейшее желание немедленно разорвать Анне горло.
   — Ты на хрена сюда припхалась, короста?! Куда камни девала, сука?!
   — Витенька, это не я! — стонала Анна, уверенная, что муж сейчас либо свернет ей шею, либо снимет с головы скальп.
   — Пусти, пожалуйста! Не я это!..
   — А кто?! — захлебнулся криком Ледовой. — Кто?! Кто?!!
   Он стукнул жену головой о стену. Очень больно, но так, чтобы та оставалась в сознании.
   — Ребята, — рыдая, закричала Анька. — Ребята! Те, которых Олег прислал!
   Хватка ослабла, но лишь на мгновение.
   — Что ты мне паришь?! — зарычал Ледовой, и снова ткнул Аньку головой в стену. — Что ты звонишь, шалава, а?!
   — Это точно они, — всхлипывала Анна. — Больше некому. Мы, когда с Криськой приехали, у них такой вид был… как у заговорщиков…
   — Так тут и эта дырка была?! — совсем осатанел Ледовой, в третий раз толкая Анну в стену. Правое надбровье Анны распухло. На виске выросла огромная багровая шишка.
   — Проходной двор из моего дома устроила?
   — Мы на причал ходили, с Криськой, а они все крутились, все крутились вокруг дома!
   Ледовой посмотрел на жену с ненавистью.
   — Так где тогда эта шлюха?!
   — Кристина? Я не знаю. Еще вчера вечером была. Клянусь, Витенька… А потом я перебрала!
   — Я тебя убью, гниду! — выдохнул Ледовой. От гнева у него задергалось веко. Заметив это, Анна заголосила:
   — Это правда, Витенька! Атасов, Протасов и Армеец! Так, кажется, их звали. Больше некому! Олег на днях звонил, спрашивал о них. Вроде как исчезли они, после дежурства…
   — Что значит исчезли?! — Ледовой поднял Аньку на ноги, но лишь за тем, чтобы шваркнуть о стену в противоположном конце комнаты. Анна вновь очутилась на полу.
   Ледового трясло, как в лихорадке. Он опустился на корточки, сжал виски ладонями и глухо застонал.

* * *

   Едва Правилов отбыл выполнять возложенные на него задачи, Ледовой решил разбудить Анну по-своему. Он сбросил с себя одежду, ловко освободил Анну от ночной рубашки и трусов и принялся жадно ласкать ее горячее со сна тело. Ласки Ледового были грубы, зато действовал он от души. Разбуженная столь неожиданным образом, Анна сперва утратила дар речи. Ледовой шумно дышал сверху. Анну охватил целый сонм самых противоречивых чувств, описать которые не представляется возможным. Она отвечала на ласки супруга, в то время как в ее душе царил полный хаос.
   — Витя, — только и произнесла Анна.
   — Молчи, — нежно попросил Ледовой, прикрыв ладонью ее губы, — ничего не говори.
   Он взял ее и, надо сказать, превзошел самого себя. Анну дважды сотрясал оргазм, чего с мужем у нее очень давно не случалось. Благодарная Анна не осталась в долгу, заставив мужа кончать, громко выкрикивая ее имя. Такова уж была Анна Ледовая.
   «Вот это да!» — потрясенно думала она, когда все было позади.
   Ледовой перевернулся на спину и блаженно вытянулся рядом с женой. Анна лежала тихонько, устроив голову на волосатой груди супруга. Многочисленных татуировок, покрывавших его торс и обыкновенно повергавших ее в уныние, на сей раз, не замечала. Глаза Ледового оставались полузакрытыми, а на лице застыла улыбка.
   Последнее обстоятельство окончательно смутило Анну. Когда же Ледовой, глубоко затянувшись, предложил ей забрать из села Ленечку, «чтоб пацан с нами жил, рос в городе, человека из него сделаю, и все такое…», несчастная женщина не нашлась, что ответить. На глаза навернулись теплые слезы. Виктор Иванович тыльной стороной ладони вытер влажную щеку супруги, усмехнулся добродушно и покинул кровать.
   — Я голоден, как волк, жена, — сказал Ледовой, натягивая толстый махровый халат на голое тело. — Ехать в кабак некогда. Сваргань чего-нибудь.
   Анна на непослушных ногах двинулась к плите. Ледовой уселся звонить, мурлыкая под нос что-то из «Битлз». Анна стряпала обед из концентратов. Последние слова мужа показались Анне злой насмешкой судьбы.
   «Поздно, — твердила она отрешенно. — Слишком поздно для нас троих…». О том, что неминуемо случится в самое ближайшее время, Анька старалась не думать.
   Они сытно пообедали. Ледовой оставался весел и приветлив, как никогда. Выпили белого вина. К десерту позвонил Правилов. Лицо Ледового сначала напряглось, а затем расплылось такой откровенно плотоядной улыбкой, что Анна не сумела скрыть охватившую ее дрожь.
   — Молодец, Олег, — похвалил Правилова Ледовой, что само по себе тоже было большой редкостью. — Она заплатила! Они все заплатят!
   Ледовой грязно выругался. Лицо его стало просто жутким.
   «Вот все и вернулось на круги своя», — с тоской подумала Анька.
   После обеда Виктор Иванович вновь уселся звонить. Анну он как бы перестал замечать. Она, тише воды и ниже травы, убрала посуду со стола, а в четыре пополудни, наконец, произошел взрыв. Ледовой зачем-то полез в сейф и обнаружил его пустым. Тут-то все и закрутилось. К побоям невозможно привыкнуть. Даже если получаешь их регулярно. Ледовой Анну не щадил. Не прошло и десяти минут, как она превратилась в вопящий и окровавленный кусок плоти.
   — Атасов, Протасов и Армеец! — исступленно повторяла Анна, пытаясь, как сшибленная лихачом собака, отползти куда подальше от своего мучителя. Однако деваться ей было некуда. Она понимала, конечно, что делает гнусность, но, в сущности, ей стало наплевать. Лишь бы Ледовой прекратил бить ее. Хотя бы на какое-то время.
   И Ледовой действительно оставил жену в покое. Он присел на корточки посреди спальни, яростно растирая виски и качаясь взад и вперед. Отчаяние его было немым и оттого выглядело особенно страшным.
   Так продолжалось минут пять. Затем Ледовой встал, прошел к столику и взялся за телефон.
   — Алло, Ворона? Это ты? — сказал Ледовой в трубку, едва наступило соединение.
   Анна на полу плавала в густом багровом тумане. Изо рта булькала кровь, низ живота онемел и казался совершенно чужим. Слова Ледового долетали до нее какими-то куцыми обрывками.
   — Возьми Босяка, Желудя и еще пару человек… Надежных… Шестерых хватит… достаточно…
   Аньке имена почудились смутно знакомыми. Людей этих толком она не знала, но полагала, что муж созывает рецидивистов, вроде себя.
   — Адрес давай! — зарычал Ледовой над ухом. Последнее относилось к ней. Анна промямлила домашний адрес Кристины.
   — Скажи Желудю, чтобы заехал, — приказал Ледовой в трубку.
   Аньке стало почему-то совсем не жаль подругу. Все происходящее вокруг начало вдруг казаться ей плоским, будто мелькающим на киноэкране.
   «А у меня, по-моему, лихорадка, — думала Анна, лежа навзничь буквально под ногами Виктора Ивановича. — Наверное он мне что-то отбил… и похоже, теперь я умираю… не так плохо, как может показаться… Очень даже хорошо…»