Зуев Ярослав. Охота на рэкетиров

   «Кристина, — со злостью подумал Андрей. — Это ее работа. Не фиг было бегать туда-сюда, как на срачку, все гребаное утро, и дверью постояннохлопать. Вот пускай и платит». Приняв решение до поры до времени помалкивать, Андрей порхал следом, как референт за серьезным боссом.
   — Да ладно тебе, решим как-то…
   Пассивность Бандуры создала у «кастеляна» обманчивое впечатление собственной силы, и он решил нагнать на Андрея страху. Едва заглянув в комнату Атасова, «кастелян» принялся орать:
   — А это что за срач!? Что это за срач, мать-перемать-на?!!
   Крыть, по сути, было нечем. Бутылки валялись повсюду, наводя на мысли о взрыве в пункте приема стеклотары. Между бутылками желтели окурки, это Атасов под утро вывернул на пол пепельницу.
   — Ты это что за говнище мне тут развел?! — не на шутку распалился «кастелян». — Кто — на, выгребать за тобой будет?!
   — Да ладно, батя, решим как-то, — примирительно сказал Андрей, и тут до обоих долетела брошенная Атасовым фраза:
   — Что там это мурло варнякает?
   Спасая положение, Андрей полез за деньгами, но «кастелян» уже закусил удила.
   — Ишь, деньги мне сует!.. Молодой еще, на! Лялек тягать научился, а прибирать за собой — пускай дядя прибирает!!!
   — Да ладно тебе, — Андрей протянул десятку, краснея под уничтожающим взглядом Кристины, наблюдавшей за конфликтом из салона атасовской «Альфы».
   — На вот, за хлопоты. А бутылки сдашь, корона не спадет. И вообще — давай, дуй за паспортами.
   — Не будет-на паспортов! — уперся муж кастелянши. — Хозяйка из города приедет, вот тогда решим.
   — Ах ты образина! — рассвирепел Андрей, терпение которого лопнуло. — Я ж тебе вчера денег за три дня вперед отсыпал! А ну, гони паспорта!!
   — Не будет никаких паспортов! — заревело в ответ Туловище. — Сопляк-на! Я те сделаю сейчас образину!
   Сжимая кулаки, Туловище двинулось на Андрея. Вид у него стал настолько угрожающим, что Бандура подался назад.
   — Ах ты дебил старый!..
   — Я те дам дебила, молокосос-на! Ночью в домике замок сломали. Новый огнетушитель уволокли! — орал «кастелян», брызжа в Андрея слюной, — плитку электрическую! Свистнули, на!
   — Я здесь при чем, старый ты мудозвон?! На кой хрен мне дался твой огнетушитель?!
   — Милиция разберется-на, на кой! — в ярости выкрикнул «кастелян». — И откуда машина у тебя! И что за баба с вами двумя! Все-на выясним!
   — Сам-на! — взвизгнул Андрей.
   Конец безобразию положил Атасов. Точнее, перевел его (безобразие) на более высокий уровень. Извлек своего «Стечкина» и ткнул под нос «кастеляну». Капилляры у того на носу сразу утратили ярко-синий цвет.
   — Застрелю пидора, — пообещал Атасов совершенно блеклым голосом. Андрей понял, что сейчас прозвучит выстрел. «Кастелян» тоже почувствовал это, в животе у него громко забурчало.
   — Ксивы и лаве, гнида, — бесцветно продолжал Атасов, что получилось гораздо страшнее, чем если бы он, к примеру, орал. Туловище беспрекословно отдало паспорта и рассталось с Бандуриными деньгами.
   — Видишь, типа, как, — нравоучительно произнес Атасов, — только что командовал, а теперь, типа, в галифе надул. Динамика, типа…
   Неожиданно Атасов схватил «кастеляна» за горло и плотно прижал к себе.
   — Ты понял, быдло?! В следующий раз, старый вонючий мудак, заставлю собачье дерьмо жрать! Есть, типа, возражения?!
   Не дождавшись ответа, Атасов оттолкнул «кастеляна» от себя и саданул пистолетом в лоб. Тот охнул и осел на землю.
   — Спалить бы тут все… — мечтательно обронил Атасов, — да бензина, типа, маловато…
   — Поехали, Саня, — взмолился Андрей, — поехали, Христа ради…

* * *

   Соколовку покинули в самом что ни на есть гробовом молчании. Атасов играл желваками и хмурился, Андрей осоловело таращил глаза. Кристина мышкой затаилась позади. Андрей откуда-то знал, что ее гнев пошел на спад. Стычка с Туловищем и, в особенности, тошнотворный хруст от столкновения лба «кастеляна» с пистолетом погасили ее гнев буквально в три секунды. «Проще, чем окурок затушить, имея наруках огнетушитель», — констатировал Андрей. Теперь Кристина, напуганная вспышкой Атасова, горячо мечтала отделаться от обоих друзей, хотя и думать не смела высказать это пожелание вслух. Пример Туловища, очень поучительный, стоял у нее перед глазами, отбивая всякую охоту раздражать Атасова впредь. По крайней мере, в ближайшее время. Так что разговор в машине не клеился. Троица занялась изучением окрестных красот, благо дорога пересекала живописные предгорья.
   Сразу за Бахчисараем Атасов отклонился на север.
   — За Эдиком? — спросил Андрей.
   — Точно, типа.
   К четырем пополудни «Альфа» въехала в село. Атасов остановил у больницы.
   — Ну что, пошли, типа? — предложил он, выбираясь из-за руля.
   — Нет уж, спасибо, — Андрей замахал руками, — со вчерашнего дня я по медсестрам не ходок.
   Для вящей убедительности он покрутил у виска. Кристина, поджав губы, молча отвернулась, занявшись изучением индюка, топтавшегося возле машины с исключительно важным видом.
   Атасов вздохнул и решительно зашагал к дому.
   — Кристина, — жалобно позвал Андрей. В отсутствие Атасова он почувствовал себя негром, освобожденным от рабских пут.
   — Кристичка…
   — Не обращайся ко мне.
   — Кристиночка…
   — Разговор окончен, Андрей.
   Индюк прошествовал мимо, болтая красным кадыком. Пара кур, кудахча, подалась в сторону, уступая ему дорогу.
   Прошло минут десять, прежде чем появился Атасов. Выглядел он слегка обескуражено.
   — На порог, типа, не пустила, — сказал Атасов, возвращаясь на свое место. — Вот так номер, типа… ничего себе, девчонка…
   Бандура злорадно улыбнулся, согретый тем обстоятельством, что Атасов наступил на те же грабли.
   — Чуть ли не с кулаками, типа, набросилась. Заявила мне, будто Эдик, типа, спит, и нечего его беспокоить… разным, типа, проходимцам… Ну и ну! Представляешь себе, Бандура?
   — Я предупреждал…
   — Что делать, типа, будем?
   — Поехали домой, Саня.
   Они двинулись в путь.
   — Если с вашими проблемами покончено, то давайте займемся моими, — дрожащим от злости голосом обратилась к приятелям Кристина. Время, проведенное в ожидании Атасова, не пошло ей на пользу — она снова кипела.
   — У вас типа, проблемы, мадам? — деликатно осведомился Атасов. Андрей покраснел, как рак.
   — Ближайший вокзал, будьте добры, — произнесла Кристина так холодно, что температура в салоне упала градусов на пять. — Андрей? Я же тебе сказала…
   Бандура решил не спорить.
   — Хорошо, — отозвался он с тяжелым сердцем. Атасов послушно кивнул.
   Никто из них не заметил, как на землю опустились сумерки. Красноперекопск миновали в свете фар. Кристина, похоже, задремала. Атасов и Бандура, обменявшись взглядами заговорщиков, молча поехали дальше.
   Перекоп погрузился во тьму. Мир за окнами, казалось, сжался до размеров узкого коридора, отвоеванного фарами у мглы. Ощутимо похолодало. Атасов установил регулятор отопителя в максимальное положение. Дорога совершенно опустела, превратив салон мчащего по шоссе автомобиля в некое подобие космического корабля, продирающегося сквозь ледяную пустоту межзвездного пространства. И чем негостеприимней казалась окружившая машину тьма, тем уютнее было в салоне.
   — Угомонилась вроде, — прошептал Атасов, лукаво подмигнув Андрею. Его лицо, освещенное тусклым светом приборной доски, отливало неестественным фосфоресцирующим блеском.
   — Дай-то Бог.
   — Может, покурим, типа, по очереди, а то у меня, Бандура, честно сказать, уши пухнут.
   — Не знаю…
   — Что вы там шепчетесь, негодяи? — сквозь сон спросила Кристина и Андрей понял, что ураган рассосался. Кристина едет с ними, отказавшись от мысли о вокзале.
   — Спи, чудо мое.
   Андрей стянул куртку и бережно укрыл свернувшуюся калачиком женщину.

* * *

   Около двух часов ночи друзья достигли убогой хибары Протасова.
   — Здесь, что ли?.. — удивился Атасов.
   Андрей, в знак согласия, кивнул.
   — Ну, типа, и дыра…
   — Тсс!..
   — Ты посиди, а я на разведку, — Атасов исчез в кромешном мраке, навалившемся со всех сторон, едва только погасли фары. Ни фонаря, ни лампочки, и луна за низкими тучами.
   — Шею не сверни, — прошептал Андрей, припомнив груды мусора, сваленного по всему двору.
   Долгое время ничего слышно не было, не считая далекого перебреха собак и мирного сопения Кристины, беззаботно спящей сзади. Потом раздался грохот, упало что-то тяжелое. Затем в темноте с чувством выругался Атасов. Вскоре он возник возле машины и змеей скользнул за руль. Собаки на цепи буквально надрывались яростным лаем.
   — Что? — не выдержал Андрей. — Что за дурдом?!
   — Протасова тут нет, типа, — отдуваясь, зашептал Атасов. Он тер ушибленное плечо, измазанное чем-то белым. — Одна, типа, старая карга в гребаном домике сидит. Я, похоже, Бандура, напугал ее до полусмерти. Так что давай сваливать, пока мужики с топорами не сбежались.

* * *

   — Слушай, Саня, — предложил Андрей, едва Херсон растворился позади во тьме, — может, съедем в лесопосадку и покемарим пару часиков?
   — По мне, чем сидя спать, так лучше, типа, ехать, — шепотом отозвался Атасов. — Ты ложись, если хочешь.
   — Так я вздремну?…
   — Валяй, типа.
   — Задолбаешься — буди, — предупредил Андрей и мгновенно провалился в сон.

* * *

   Рассвет выдался дождливым, а соответственно, поздним и отвратительно промозглым.
   — Доброе утро, мальчики, — Кристина открыла глаза и встретилась в зеркале с Атасовым.
   — Доброе утро, детка. — Вокруг глаз Атасова появились добродушные морщинки. — Как спалось на новом месте?
   — Ног не чувствую…
   — Ну, это пройдет. Добро пожаловать домой.
   — А?.. — подал голос Андрей. — Мы что, уже приехали?
   — Мы-то да, а вот тебя выгрузили под Конотопом. Так что лично тебе Окружная только снится.
   В районе Жулян Атасов свернул направо, вырулил на Воздухофлотский проспект и покатил вниз, к Брестлитовскому. Сразу за мостом включил поворотник, перестраиваясь в правый ряд.
   — Саша, тебя не затруднит подбросить меня на Оболонь? — совершенно неожиданно попросила Кристина.
   — Куда?.. — не поверил ушам Андрей. Хотя нечто подобное глубоко внутри и предчувствовал, честно говоря, но все же надеялся, что Кристина поедет к нему.
   — Так надо, Андрюшенька, — ласково, но достаточно твердо сказала Кристина. И, сжалившись, потому что вид у Андрея стал, как у собаки, незаслуженно огретой поводком, нежно добавила:
   — Я тебе позвоню. Обещаю.
   Они скатились по Глубочицкой и поднялись на мост, сковавший Рыбальский полуостров с Подолом. Пересекли промышленный район и выбрались на просторы Оболони.
   — Героев Сталинграда, Сашенька, — уточнила Кристина, избегая сталкиваться взглядом с Андреем, — седьмой номер. Только не заезжай во двор, пожалуйста.
   Минутой позже Атасов затормозил. Кристина выпорхнула из машины, чмокнув одного в щеку, а другого в губы.
   — Пока, мальчики.
   Пересекла проспект и растворилась во дворе, среди кустов. Атасов деликатно ждал, пока она не скроется из виду.
   — Ну вот… — только и сказал Андрей.
   — Едем, типа, ко мне. Через гастроном, понятное дело.
   Ведомая твердой рукой Атасова, «Альфа» вклинилась в автомобильный поток, устремляющийся от Московского моста к правобережным районам города.

ЭПИЛОГ

   — Ну и дела, — сказал Атасов, вытряхивая Андрея из постели утром следующего дня. — Хорош дрыхнуть, орел. Я уже у Правилова, типа, успел побывать.
   — Как дела у Олега Петровича? — вяло поинтересовался Андрей, озабоченный поисками носков.
   — По-моему, не ахти как. Но не в нем, типа, дело. Привет тебе от Валерия. Протасов — третий день, как в городе.
   — Да ну? — не слишком удивился Андрей. — На сенсацию, пожалуй, не тянет.
   — И не один, типа. Привез с собой дружка из села. И ума не приложу как, упросил Правилова зачислить его к нам. Так что в нашем полку пополнение, Бандура, с чем тебя и поздравляю.
   — Дружка не Вовчиком, часом, зовут? — спросил Андрей, разыскивая глазами рубашку.
   — Точно, Володей. Владимир Волына, типа. Фамилия вроде ничего.
   — Подходящая, — согласился Андрей.
   — Вот и Правилову, видимо, пришлась по душе. — Атасов шагнул к двери. — Так, Бандура. Давай, одевайся, типа, в темпе. Я пошел — кофе варить.
   — Мы снова куда-то летим?
   — А ты решил, будто Правилов «мани» за красивые глазки выдавать будет? Бандура, ты очень крупно заблуждаешься.
   — Я… — начал Андрей, но Атасов уже исчез за дверью.
   В следующие полчаса Андрей глотал обжигающий черный кофе и в пол уха слушал Атасова, обрисовывавшего местную обстановку.
   Выходило следующее. За время их отсутствия конкуренты ринулись оттирать осиротевшую группировку Ледового со столичного криминального Олимпа.
   — Щемят Олега Петровича. Выметают с прикормленных мест, — угрюмо сообщил Атасов. — Самым наглым образом. Кое-кто в городе решил, что раз Ледового нет, то и опасаться больше некого.
   Андрей тер ладонями виски и мало что соображал со сна.
   В четырнадцать ноль-ноль у нас стрелка. — Вел дальше Атасов. — Главный вход Медгородка^[79] знаешь?
   — С кем?
   — С хирургами, блин, в натуре! — громогласно объявил Протасов, с шумом вваливаясь на кухню. — Они, козлы, хотят наши желчные камни повырезать, только сначала мы им зубы повыбиваем!
   Из-за плеча Протасова настороженно зыркнул Волына. Он был чисто выбрит и приодет с Петровки, но выглядел слегка затравленно.
   — Валерка! — радостно крикнул Андрей.
   — Здоров, братело! — Протасов стиснул Андрея в объятьях, показавшихся тому даже чересчур горячими. Может, Валерка переигрывал, а может, и правда, обрадовался встрече. Протасов затряс Андрея как грушу.
   — По Ялтам наколесил, да?! Окрутел, блин?! В натуре?! Поднялся конкретно?!
   Атасов покончил со своим кофе и холодно уставился на Валерия.
   — Протасов! Кончай, типа, балаган.
   Валерка сразу сник.
   — Группировка Никифора и Огурца наехала на наших фирмачей…
   — Беспредел, блин! — перебил Атасова Протасов. — Я Огурца по инфизу знаю. Он пацан с головой… Он что, с катушек слетел?!
   — Фирмачи компьютеры из Словакии тягают, — спокойно продолжил Атасов. — Фура, типа, джип твоего долбаного Огурца придавила. Ну, или кого-то из его козлов. Водителя фуры вытянули из кабины и отмудохали по первое число.
   — Попал водила конкретно! — почти радостно заявил Протасов.
   Атасов взглядом заставил его заткнуться.
   — Водила с перепугу Огурца и его козлов прямо в офис привез. К нашим фирмачам.
   — Мудище, блин!
   — Вызвали, типа, директора. Наши фирмачи согласились возместить ущерб. Огурцу, типа, этого показалось мало.
   — Вот гной, блин!
   — Встал вопрос о крыше. Наши назвали Ледового. Твой драный в задницу, типа Огурец, заявил, что он о таком не слыхал.
   — Ни хрена себе?! Отморозок хренов!
   — В два пополудни, типа, Огурец ждет нас на проходной Медгородка.
   — Мудило долбаное, е-мое!
   — Так что, допиваем кофе и по коням. Полчаса времени осталось. Инструкции получите в машине.
   — Слышь, Атасов? Мы в натуре на «Альфе» поедем? — поинтересовался Протасов, заранее скорчив неподражаемо кислую мину, сотканную из брезгливости напополам с омерзением.
   — А что, типа?
   — Не солидно, блин. Западло конкретное.
   — Ты, типа, можешь ехать скоростным трамваем. Садись в 1-й, либо 3-й, и считай, что почти на месте.
   — Не солидно, в натуре…
   Когда они уже выходили, Протасов задержал Андрея в дверях:
   — Слышь, Бандура? Я это, блин… про Гримо. Вот гады, в натуре…
   — Гады, — эхом отозвался Андрей.
   — Жалко псину.
   Андрей молча кивнул.
   — Я блин, все жду, что выскочит, в натуре. Просто конкретно разоспался. Понимаешь, блин?
   — У меня тоже такое ощущение…
   — Ощущение, е-мое? Вы хотя бы всех тех клоунов перемочили?..
   — Съездил бы да узнал.
   — На метро, блин?
   Андрей сделал движение к выходу, но Валера его перехватил.
   — Слышь, блин? Атасов даже миску его не убрал. Смотреть, однозначно, не могу.
   — Спроси у Атасова…
   — Эй, вы там! — окликнул их Атасов. — Чего застряли, вашу мать?…
   — Попозже побазарим. — Валерий вышел на лестницу. — Не шуми, Саня. Андрюха рогами за вешалку зацепился.

* * *

   Поздним вечером Андрей вернулся в свою квартиру на бульваре Лепсе, показавшуюся ему пещерой неандертальца, заброшенной в начале Ледникового периода. С тоской покосившись на безмолвствующий автоответчик, Андрей улегся в кровать. Подушки, казалось, еще хранили аромат женских волос.
   Провалявшись бестолку с четверть часа, Андрей взялся за телефон и отстучал номер Кристины Бонасюк.
   «Ну, сними же трубку», — попросил он, слушая унылые длинные гудки. Где-то его услышали, но, очевидно, не там, где надо. Динамик противно щелкнул и хронически перепуганный Василий Васильевич выдохнул прямо в ухо Бандуре:
   — Алле!.. Алле?.. Кто это?.. Поистине?..
   «Не любишь поздних звонков, паскуда?» — злорадствовал Андрей, кладя трубку. А кто их любит? Ночные звонки в девяти случаях из десяти несут черные вести.
   Раздумывая об этом, Андрей повторил набор.
   — Алле?!. — с еще большим придыхом.
   Андрей вернулся в постель, закатил зрачки под лоб и принялся считать до ста, в соответствии со старым верным способом, почерпнутым из какой-то книги. На ста двадцати четырех его терпение лопнуло, сон упорно не шел, пульс, напротив, участился.
   Андрей вернулся к телефону.
   — Алле?!! — в голосе Вась Вася было полно тревоги. Может, жены нет дома, а он бедолага, ждет.
   — Алле?!!
   — Вася?!
   — Я…
   — Хер на!
   Очень довольный своей безобразной выходкой, Андрей плюхнулся на кровать и очень быстро уснул.

* * *

   В течение следующей недели Кристина так и не позвонила. Сам он набирал ее номер от случая к случаю, не меньше десяти раз, но неизменно попадал на Бонасюка и со злостью обрывал связь.
   — Доведешь, типа, человека — побежит АОН покупать, — предсказал мимоходом Атасов. Так оно и случилось. В один из последних звонков Андрей услышал противное попискивание определителя номера.
   — Достал я тебя, старого мудака, — удовлетворенно хмыкнул Андрей. Правду сказать, замечательные успехи в телефонной войне никак не приблизили Андрея к первоначальной цели — Кристина осталась вне досягаемости. Ни в сауне, ни в квартире она к телефону не подходила, а ее мобильный телефон был постоянно отключен. Андрей подумывал о засаде под парадным, но мероприятие пришлось отложить. Жизнь внесла свои коррективы, и Андрею стало не до Кристины.

* * *

   Оставшаяся без капитана рэкетирская группировка Виктора Ледового переживала не лучшие времена. Правилов делал, что мог, загонял своих людей до смерти, но обстановка оставалась угрожающей. Фура с водкой исчезла неведомо куда, растворившись где-то под Ровно. Отправленный на розыски джип, битком набитый отборными головорезами Правилова, врезался на трассе в бульдозер и сдвинул его почти на восемь метров. Вопрос, откуда на дороге взялся бульдозер, так и остался для Правилова открытым. Не успел Олег Петрович провести собственное расследование и толком разобраться с катастрофой, как «Ауди» его первого зама взлетел на воздух. Мощность заложенной в иномарку бомбы оказалась столь велика, что во всех окрестных домах вылетели окна, а деревья лишились листьев, как будто настал ноябрь.
   Анклав Виктора Ледового неумолимо таял. Словно айсберг, занесенный течением на экватор. Перепуганные пингвины, столпившиеся на его верхушке, прыгали в воду, прямо на клыки рыскавших вокруг акул.
   — Если от нас клиенты побегут — плохи наши дела, — глубокомысленно заключил Атасов в промежутке между двумя стрелками.
   — Реальное попадалово! — поддакнул Протасов.
   — Начнется, типа, цепная реакция. Уже сейчас коммерсанты под другие крыши перебегают. Если так и дальше пойдет…
   — Что будет? — с легкой паникой спросил Андрей.
   — Гроб с музыкой, вот что! Ты что, тупой, в натуре?! Труба дело! Лаве нет! Мы в бегах! Нас ловят и валят! Конкретно, е-мое!
   Протасов почесал затылок, вспоминая былые тренерские денечки, немного унылые — «без базара», зато не опасные для жизни.
   — Реально в тренера по боксу подамся! — наконец прорвало Валерия.
   Андрей подумывал о пасеке, об отце, которому тяжело одному, и о своих руках, совсем там не лишних. Он тосковал по Кристине, но ее телефон молчал.

* * *

   В один из вечеров возвращавшийся домой Атасов нарвался в парадном на засаду. Четверка обкурившихся молодчиков дожидалась его с прутьями арматуры в руках, и если бы не пистолет «Стечкина», с которым Атасов не расставался, вечер стал бы для него последним.
   — Гайки б тебе! Однозначно! Я за базар отвечаю! — заверил приятеля Протасов. — Был у нас, это, как его?.. Бандура?.. Ну, когда четверо выступают?..
   — Квартет.
   — Во-во. Был квартет, блин, а стало бы трио!
   Андрей, последними днями пробиравшийся домой с осторожностью диверсанта, крадущегося через линию фронта, временно переехал к Атасову. Протасов и Волына последовали его примеру.
   — Моя хата — та, что на крыше — не достроенная стоит, — заявил Протасов Атасову, в изумлении вытаращившему глаза. — Работяги, в натуре, распустились! Растащили все после того, как им какая-то падла наболтала, что меня на югах завалили! Я-то, до этого всего бардака, у конкретной телки перекрывался… У жены одного газового магната, чтоб вы догнали, что к чему. А куда мне Вовчика девать?..
   — Снял бы ты квартиру, Протасов, — посоветовал Атасов, который еще перетерпел бы самого Валерку, с горем пополам, типа, но только не его дружка Вовчика. Присутствие в квартире Волыны действовало Атасову на нервы, порой доводя его до белого каления.
   Вовчик это чувствовал, а потому вскакивал при появлении Атасова, кидался исполнять каждое его слово и вообще вел себя, как новобранец в присутствии генерала. Такое положение вещей выводило Атасова из себя.
   — Снял бы ты квартиру, Протасов!
   — Куда, блин, в натуре? При нынешнем голимом раскладе? С гринами, бляха-муха, напряженка. Нас так щемят, что все, какое есть лаве, на памятник откладывать надо…
   — Тьфу, типа. Типун тебе на язык!
   — Тьфу, блин, не тьфу, а крутой гробешник для солидного дяди на пару кусков тянет.
   — Бандура! — взмолился Атасов, — отдай им ключи от своей квартиры. Пускай выкатываются на Отрадный!
   — Ты гонишь! — возмутился Валерий. — Первый этаж хрущевки? Что я, лох, по-твоему?! Чтоб гранатами закидали?!
   Атасов, проявив несвойственную ему обыкновенно изворотливость, вспомнил о пустующем жилище Армейца, и с поразившей Андрея энергией занялся поисками запасного комплекта ключей.
   — Где-то лежат… Сейчас, типа, найду!
   — Задолбал, Атасов! Еще в Бровары нас с Вовчиком засунь! Как я с Троещины добираться буду? Жмот, блин, в натуре! Три комнаты, бляха-муха, а он жмется, как барыга!
   Атасов плюнул, и Протасов с Волыной прижились.
   Протасовская трескотня о его финансовых затруднениях заставила Андрея вспомнить о пяти тысячах долларов, переданных Протасову в Цюрюпинске. Судьба их была для Андрея загадкой. Или Протасов бессовестно врал — что очень походило на правду, или успел их где-то промотать — что ему вполне было по силам. Сам Протасов о деньгах не заикался, а Андрей не посмел спрашивать. Остальные пятнадцать штук, выданные Артемом Поришайло, перекочевали в дамскую сумочку Кристины еще на пути в Соколовку. Да так в ней и остались. Выходило, что Андрей их чуть ли не присвоил, хотя сам остался ни с чем.
   Грубо говоря, съел под одеялом колбасу, которой, вообще-то, не было. Некая гадливость поселилась у него в мозгу. О том, что Кристина, такая чудесная, когда смотрит на тебя своими малахитовыми глазами, такая податливая и нежная, будто разогретый на огне воск, такая желанная, даже когда злится, что она… из-за денег… теперь скрывается от него?.. Эта мысль им даже не рассматривалась. Он изъял ее, как оставшуюся после войны мину, зарыл куда подальше, в лесу. В самом глухом и недоступном углу.
   Протасов приволок откуда-то игровую приставку «Денди», подключил ее к атасовскому «Акаю» и коротал вечера, уничтожая злодеев на пару с непобедимым роботом-полицейским, безжалостно сажая трубку почти нового телевизора. Волына торчал рядом, зачарованно глядя на экран. Атасов сиживал на балконе, перелистывал «Марсианские истории» Эдгара Берроуза и размышляя о чем-то своем. Андрей фланировал между этими двумя полюсами, вздыхая о потерянной Кристине и, по привычке, выстраивая воздушные замки на зыбкой и ненадежной почве.

* * *

   Надо сказать, что в эти дни Олег Петрович Правилов не сидел сложа руки. Он сторицей возвращал полученные группировкой удары. Поручений у Правилова хватало на всех, так что приятели мотались по городу и за его пределы, как угорелые.
   И все-таки война за «наследство Ледового», как ее окрестил Атасов, наверняка бы завершилась разгромом группировки с самыми негативными последствиями для тех, кто восседал на ее верхушке и еще совсем недавно пользовался всеми вытекающими отсюда благами. От тюрьмы и сумы зарекаться не стоит, гласит проверенная поколениями поговорка, а чем выше залез, тем больнее впоследствии падать. Правилов, стиснув зубы, готовился испытать древнюю мудрость на себе.