Зуев Ярослав. Охота на рэкетиров

   «Сегодня день раздачи трындюлей, — усмехался Бандура-старший, когда маме Андрея случалось закипеть на ровном месте. — А я, выходит, дежурный…»
   Андрей осознавал, что Кристина жаждет реванша, и готовился к самому худшему.
   — Зря я вообще с тобой поехала… Дура… Поперлась неизвестно куда и зачем!.. — Для разминки начала Кристина.
   «Таки дура, никто не спорит».
   — Я же тебе предлагал остаться…
   — С Заикой? С этой истеричкой конченой? Спасибо — не надо!
   — Тебе не угодишь, — произнес Бандура вкрадчиво.
   — Какого лешего мне в Киеве не сиделось, хотела бы я знать? Что я здесь потеряла?!
   — А… — протянул Андрей, почувствовав, как внутри поднимается пенистая волна ярости.
   — Да! В Киеве! — бросила вызов Кристина. — Стоило переться к черту на кулички, чтобы найти одного жалкого брехуна в такой вшивой халупе, куда и ногой ступить противно, да мямлю под охраной психопатки. А теперь я вообще в толк не возьму, что мы тут забыли…
   — Ребята тебя не спрашивали, что они в Крыму забыли, когда за Боником пришлось гнаться! — голос Андрея дрожал от обиды. — Из-за тебя да Аньки мы в дерьмо вляпались!
   — Из-за меня?! — вспыхнула Кристина. — Твои дружки аж бегом побежали, потому что им хвосты припекло. Ледовой бы с них в два счета шкуры содрал! А не приспичило бы, никто б и с места не сдвинулся!
   — Уверена? — поинтересовался Бандура зловеще.
   — Чтобы ты не сомневался! А этот твой Атасов — старший куда пошлют. Типа, туда, типа, сюда… Руководитель группы долбаный!
   — Может, и Вацика Атасов привел?!
   — Вацлав — дружок Анны. Я тут НИ ПРИ ЧЕМ! — отрезала Кристина.
   Когда ей случалось увлекаться, она и сама верила собственной лжи. Причем — совершенно искренне. Такова уж была Кристина Бонасюк. И ничего с этим не поделаешь.
   — А Атасов при чем?! — задохнулся от негодования Андрей.
   — Меня не касается. Твой Атасов мне вообще — до лампочки! Великая ценность! Не понимаю, что ты в нем обнаружил?.. К тому же, он алкоголик, а я этого — терпеть не могу!
   «Неприязнь к пьяницам с подругой Анькой бухать тебе немешала?» — думал Андрей со злостью.
   Впрочем, он подозревал, что с Анькой Кристина попрощалась. По крайней мере, за все время поездки о куме Анне не было сказано ни слова. Как будто бы той вообще не существовало.
   — Интересно знать, — продолжала Кристина, распаляясь все больше и больше. — Поехал бы твой любимый Атасов тебя, дурака, разыскивать? Или Протасов? Али Э-э-эдик?
   — Поехали бы.
   — Сомнения меня терзают!
   — Не меряй всех по себе!
   — Да они тебя за шестерку держали…
   У Андрея загудело в висках.
   — Это ты Аньку похерила, как только она вляпалась! — заявил Бандура вне себя от бешенства. — Ты еще в Осокорках пыталась соскочить. Невменяемую из себя корчила! Я хорошо помню! А теперь сдала ее с потрохами!
   Честно говоря, судьба Анны Ледовой и его не слишком волновала. Андрей хотел зацепить Кристину побольнее, и с задачей справился на «отлично».
   — Закрой рот! — завизжала Кристина. — Закрой свой черный рот! Не тебе судить о нашей дружбе! Понял, недоумок?!
   — Клевая дружба! — зарычал Андрей, с трудом пропустив между ушей оскорбления.
   «Аристократка рыночная! Графиня из баньки!»
   С минуту оба переводили дух. Андрей раздумывал над тем, что пора прекращать ссориться, пока не стало поздно. Кристина держалась совершенно иного мнения.
   — Чего ты завелась? — нарушил молчание Андрей. — Ты бы видела, какая тут гонка была. Теперь близко уже. Скоро найдем то место.
   Андрей исподтишка покосился на Кристину. Та лишь поджала губы и нахмурилась.
   «Ни единого признака примирения. Вот дрянь упертая».
   — Между прочим, — продолжал Андрей, рассудительно решив заручиться поддержкой далекого Правилова. — Мне Олег Петрович посоветовал из Киева уехать. На время. Пока не улеглось все.
   — А ты и уши развесил?
   — Ничего я не развешивал… — несколько опешил Андрей. — Украинский после несчастья с дочкой ходит сам не свой. Только и ищет, кому бы в глотку вцепиться.
   — С тебя какой спрос?! Твой Правилов девчонке сам кислотой лицо залил, а на тебя свалит. Пока ты тут бестолку тычешься, по закоулкам. Кто сбежал — тот и виноват.
   — Это урки сделали! — воскликнул Андрей. Впрочем, без особой уверенности в голосе.
   — Неужели ты такой кретин, что веришь дешевым правиловским байкам?
   — Напрасно ты так об Олеге Петровиче…
   — Что напрасно?! — взвизгнула Кристина. — Как он родной племяннице помог, так и тебе поможет. Правилов… — Кристина воздела руки к потолку, апеллируя к Высшему Судье. — Дался тебе этот Правилов. Ничтожество продажное. Нашел тоже, перед кем пресмыкаться! Ни-что-же-ство!
   — Я ни перед кем не пресмыкаюсь! — залился краской Андрей. — И потом… Олег Петрович, между прочим, мой шеф. И с моим Стариком когда-то служил.
   Слово Старик, использованное Протасовым в рассказе о собственном отце, пришлось Андрею по душе. И он немедленно вставил его, как только речь зашла о Бандуре-старшем.
   — Да кому сейчас интересно, кто с кем служил?! — презрительно отмахнулась Кристина. — Ладно. Поскольку ты сам с головой не дружишь, я тебе объясню, так и быть. Твой шеф Артем Павлович Поришайло. Ты же сам хвастался, как Поришайло тебе подарил перстень?
   — Ну, подарил, — признал Андрей, — что с того?
   — И деньги?
   — И деньги…
   Андрей хлопнул себя по лбу.
   — Вот блин! Забыл!..
   — Что забыл? — поинтересовалась Кристина вкрадчиво. Андрей с расстояния почувствовал, как она вся напряглась.
   «Зря ляпнул», — сказал себе Бандура.
   — Ничего… — буркнул он под нос.
   — Ты что, отдал часть денег Протасову? — переспросила она так холодно, что у Андрея создалось полноценное впечатление, будто в салоне осел иней.
   — Ты дал деньги этому тупому жлобу?!
   Хмуро уставившись в пространство перед капотом, Андрей раздумывал над тем, что молчание и вправду золото.
   «Теперь эта бешеная самка тебя со свету сживет. Ну что же, сам и виноват».
   — И собрался Эдику с психопаткой отсыпать?
   — Она тут ни при чем, — глухо сказал Бандура.
   — Ах вот как? Мы могли в любой круиз уехать. За границу! Куда угодно! Так он решил все деньги на дружков протрынькать.
   — Я… — открыл было рот Андрей, но Кристина его опередила.
   — Она тут ни при чем?! Это я тут ни при чем! Безмозглый придурок!
   Андрей решил, что Кристина вот-вот захочет выйти.
   — Ну-ка, останови машину! — приказала она.
   — В Киев намылилась?
   — Не твое собачье дело, ничтожество!
   — За Васильком соскучилась? — осведомился Андрей, сочувственно улыбаясь.
   — Лучше Василек, чем узколобый урод вроде тебя!
   — Естественно. Сауна, кретины парятся, денежки капают.
   — Не твоего ума дело!
   — Да уж понятно, что не моего. Ты грамотная за чужой счет. Пошел Правилов на фиг. У самой в Киеве кусок хлеба с маслом есть. Так что тебе Правилов ни к чему, пока какие новые бандюканы не наедут.
   — А тебя в Киеве никто не держит. Катись к папочке в деревню мед качать!
   — Обойдусь без твоих советов как-нибудь! — сорвался на крик Андрей. — Ты о своих банных буднях подумай. Жопу подставила — лишний полтинник есть. А то и сотка, что скажешь?
   — Ну-ка останови!
   — На ходу выбрасывайся.
   — Ничтожество!
   — Захлопни пасть! Задрала!
   Кристина рванула ручку на себя, Андрей поднажал на газ.
   — Давай, козлиха! Хочу это видеть!
   И тут в панораму лобового стекла вплыла дорожная развилка. Первым ее опознал желудок Андрея, немедленно свернувшийся тугим морским узлом. Так, что глотать стало некуда.
   Бетонка тянулась дальше, очерчивая фронт кукурузного поля. Свеженасыпанная полоса гравия отпочковывалась от главной дороги и сразу ныряла в заросли. Дорожный указатель с надписью «СТО» кто-то успел отодрать. С мясом. Так, что остался один столбик, с торчащими из него шляпками гвоздей. Впрочем, Андрей и без указателя знал, что они попали, куда следует. На ту самую развилку.
   — Вот оно, — выдохнул Бандура, резко крутанув руль вправо. Круша зеленые стебли, «Ягуар» выехал на поле и утонул в нем — по крышу.
   — Что ты делаешь?! — завопила Кристина.
   — Отвяжись!
   В салоне стало так темно, будто они очутились в джунглях. Заросли освещались призрачным, рассеянным зеленоватым светом, пробивавшимся сверху. Листья колыхались на ветру, отбрасывая причудливые продолговатые тени. Поднапрягшись, вполне можно было представить, что находишься в сказочном заколдованном лесу.
   — Мы на месте, — сухо пояснил Андрей. Всунул между зубов сигарету и закурил. Достал из бардачка пистолет, щелкнул затвором, дунул в ствол — для порядка.
   — Сигарету выкурю и пойду… — сказал Андрей отрывисто. — В какой стороне Киев, я понятия не имею. Встретишь кого, спросишь. Как гласит поговорка — язык до него и доведет. Иди. Я не держу.
   В душе Андрей, как это ни странно, был даже благодарен Кристине. Устроенная ей ссора сыграла роль анестезии, что ли. Вызванный Кристиной гнев почти полностью выдавил из Андрея страх. Это было хорошо.
   — Ну, я пошел.
   — Я с тобой.
   В голосе Кристины не осталось ни тени былой язвительности, ни отголоска вызова.
   — Ты же, вроде, в Киев собиралась?
   Кристина вместо ответа взяла Андрея за руку. Ее пальцы были холодными, как у мертвеца.
   Кукурузные стебли шептались о чем-то. Шелест тысяч листьев сливался в удивительный многоголосый хор.
   — Как живые, — тихо сказала Кристина, боязливо озираясь по сторонам.
   — А ты этих… — Андрей наморщил лоб, — …как их… «Детей кукурузы», кажется, читала?
   Кристина округлила глаза.
   — Нет, а кто это?
   — Бог их знает. Атасов в прошлый раз спрашивал.^[73]
   Они двинулись через поле.
   Идти пришлось минут десять. Бандура старался глядеть в оба. Но не видно было ни черта. Шагов через триста зеленые полчища расступились, дорогу преградил высокий бетонный забор. Андрей узнал его с первого взгляда.
   — Вот оно!
   Бандура подкрался вплотную и осторожно приник к щели между двумя плитами.
   — Ну и ну, — выдавил он через минуту.
   — Что Андрюша?! Что там?!
   — Ничего, — Андрей потрясенно присвистнул. — Хиросима. Или Нагасаки. Похоже, кто-то сбросил на станцию атомную бомбу. Пошли к воротам, зайка.
   — Куда? — не поняла Кристина.
   Андрей скептически поглядел на нее.
   — Что-то я сомневаюсь, чтобы ты двухметровый забор осилила.
   — А люди?
   — Подозреваю, живых людей там, как на погосте в полночь…
   Андрей развернулся и, не обращая внимания на спутницу, зашагал вдоль забора. Кристина поспешила следом.
   Они обнаружили широкий пролом на месте ворот. Створки были сорваны с петель и закатаны глубоко в грунт.
   — Ничего себе!
   Оба ангара громоздились неподалеку в виде бесформенной мешанины металлопластиковых обломков. Пакгаузы выгорели дотла, стояли одни стены, но и те, местами дали трещины или обвалились. Крыши повсюду рухнули вовнутрь. Вместо окон пустыми глазницами зияли угольно-черные провалы. То тут, то там по территории были разобраны остовы сгоревших машин. Вид места, где всего неделю назад размещалась чертова техстанция, навевал мысли о картине из апокалипсического будущего.
   — Что здесь стряслось? — запинаясь, спросила Кристина, держась за спиной Андрея.
   — Не знаю… Ядерная война, не иначе…
   — Какая еще война?
   — Третья мировая…
   Андрей с тяжелым сердцем зашагал к останкам ангаров. Взобрался на груду обломков, внимательно поглядывая под ноги, чтобы не сломать ноги. Колени дрожали. Нерешительно потоптался среди месива причудливо выкрученных стальных балок, искореженных листов обшивки, тлеющего до сих пор утеплителя и еще какого-то хлама.
   По пепелищу гулял ветер, поднимая золу и раскидывая в разные стороны. Повсюду сохранялся устойчивый запах гари.
   — Спускайся оттуда! Шею свернешь…
   — Помолчи, — попросил Андрей. — Ох, помолчи.
   Он безнадежно оглядел руины. Трудно было даже представить, что среди них можно отыскать хотя бы какие-то следы Атасова. За высоким забором безучастно шелестела кукуруза. Андрею в ее шелесте чудился плачь.
   — Андрюша, — позвала снизу Кристина. — Иди сюда. Она невольно понизила голос, Андрею стало не по себе. Сразу пришла уверенность, что Атасов и Гримо погибли. Андрей тяжело спустился на землю.
   — Что стряслось?
   — Вот, — сказала Кристина, протягивая короткий брезентовый ремень с кожаными вставками и тяжелым железным карабином. — Прямо под ногами валялся. Среди мусора…
   Андрей взял в руки ошейник Гримо, отвернулся от Кристины и посмотрел туда, где солнечный диск, сияя, опускался все ниже к горизонту.
   — Не плачь, Андрюша…
   Андрей ничего не ответил.

* * *

   Выходили со станции, будто покидали кладбище.
   Кукуруза расступилась, когда «Ягуар» выехал на дорогу. Во рту у Андрея стояла горечь.
   — Может, жив Саша все-таки?
   — Здесь где-то поблизости село должно же быть? — вместо ответа спросил Бандура.
   — Ну, наверное, где-то есть…
   — Едем туда!
   Ближайший поселок обнаружился километрах в пяти. Состоял он из единственной пыльной улицы и десятка одноэтажных домиков, разбросанных вдоль нее. Домики утопали в садах, сразу за околицами простирались бескрайние поля. Вдоль заборов вразвалочку расхаживали гуси, курицы суетливо склевывали зернышки с земли. Пара стреноженных бычков флегматично паслась на лужайках.
   Людей было немного, вечер еще не настал, а работы в селе на всех хватает. Картина казалась удивительно мирной после жуткого зрелища разгрома, учиненного кем-то на техстанции.
   Андрей заприметил слева от дороги маленький коммерческий ларек и направил туда машину.
   — Купи минералку, — попросила Кристина, когда они подошли к киоску.
   Прилавки коммерческой точки предлагали на выбор бутылки польской и итальянской (ох, не верьте) газировки, подозрительно дешевое пиво «Taller», жевательные резинки разных сортов — тут Запад победил-таки Турцию, а также вездесущий китайский хлам.
   Андрей невольно загляделся на десяток трансформеров, пару терминаторов, императорских солдат из «Звездных войн», самого лорда Вейдера и робота-полицейского.
   — А я в детстве о пластмассовых индейцах мечтал… Если бы где такое богатство увидел, — меня б кондрашка хватила.
   За прилавком торчали парень с девушкой. Оба лузгали семечки и травили друг другу байки.
   Девушка — нос и щеки ее были усыпаны веснушками, окинула клиентов довольно кислым взглядом. Парень вообще не повернул головы.
   — Слышь, братишка, — позвал Андрей, слегка растягивая гласные, как и положено серьезному клиенту. — Воды дай.
   — Из колодца?
   Ларечник, наконец, удостоил Андрея взглядом, разглядел машину клиента и сразу нырнул к ящикам, куда-то в глубину ларька. Бутылка газировки быстро, как по волшебству, возникла перед Андреем на прилавке.
   — Холодненькой, — добавила Кристина жеманно.
   — Из холодильника дай, — поморщился Андрей, одергивая руку от бутылки.
   — Холодильника нет, — пояснила веснущатая с вызовом. Она не разбиралась в машинах.
   — Не разжились еще? — добродушно ухмыльнулся Бандура. — Ну что с вами делать? Пиво тоже теплое?..
   — Уличное, — созналась веснущатая.
   — Ладно. Тащи, какое есть. Не мочить же вас из-за пустяков, а?..
   Андрей как бы невзначай повернулся так, чтобы продемонстрировать ларечникам свою наплечную кобуру.
   — А стоило бы, — враждебно сказала Кристина, уперев руки в боки. Долгая рыночная практика приучила ее не проходить мимо сладкой возможности кого-либо опустить, если таковая выпадала, — ох, стоило бы.
   — И две пачки «Лаки», — покончил с разговорами Бандура.
   — «Море» мне возьми.
   — И пачку «Море» давай.
   — Спроси, «круасаны» у них есть?
   — «Круасаны» есть у тебя?
   Веснущатая смахнула пару прилипших лушпаек с губ.
   — И не бывает.
   — «Сникерсов» набери, зайка, — посоветовал Кристине Андрей.
   «Сникерсы» с «Марсами» не так давно появились на прилавках и шествовали по стране почти с тем же триумфом, как и Леня Голубков и его халявщик-партнер.^[74]
   Кристина состроила брезгливую гримаску.
   — Терпеть их не могу. Гадость приторная.
   — Орехи в шоколаде?!
   — Дерьмо на лопате. Патока в сое. Шоколад есть у тебя? Наш, отечественный?
   Как уже известно, Кристина была горячей поклонницей бабушкиных рецептов в питании. Ее коробило от одних новомодных терминов, не говоря уж о том, чтобы их потреблять.
   «Стейки, ланчи. Нахватались, как попугаи, — сказала она как-то Андрею. — Что, слово «отбивная» как-то не так звучит? Бизнесс-менеджеры только бизнес-ланчи уплетают, от обедов у них понос? Пардон, диарея?..»
   Андрею импортные слова, наоборот, были по душе, но с Кристиной он спорить не хотел. Опыт показал, что дело это бесполезное.
   Ларечник положил на прилавок пяток плиток шоколада.
   — Свежий?
   — А что ему сделается? — лицо парня стало загадочным.
   — Ты мне баки не забивай. Если заплесневелый — на голове растолку.
   — Сейчас посвежее погляжу…
   Ларечник снова исчез.
   — Каждый так и норовит надуть… — Кристина обернулась к Андрею, хотя слова ее предназначались ларечникам. — Вскроешь в Ялте, не возвращаться же за сотню километров, чтобы в задницу засунуть.
   Ларечник скривился.
   — Этот точно свежий.
   Кристина ему не поверила и развернула одну из плиток.
   — Слышишь… — важно сказал Андрей, немного растягивая гласные. Он все же не на «Запорожце» приехал. — Слышишь?.. А похавать тут есть где? Полноценно, так сказать.
   Продавцы дружно замотали головами.
   — Откуда? — ответила за них Кристина, удовлетворенная инспекцией шоколада. — Откуда тут взяться голубцам с варениками? Это же не зажигалки из Шанхая! Столовые скончались, а «Мак-драйв» пока сюда не добрался, к счастью.
   — Слушай, — Андрей, наконец, перешел к главному. — Я тут себе в скат болт загнал. Станция техобслуживания у вас поблизости имеется?
   Веснущатая открыла было рот, но парень ее опередил:
   — Да нету вроде.
   — Да? — не поверил Андрей. — Я эти края проезжал как-то, так была, кажется…
   Продавец упрямо замотал головой:
   — Впервые слышу.
   — Ты что дурака из себя корчишь?! — немного поднажал Андрей. — Я тебе говорю, блин, была!
   — У меня машины нет, — стоял на своем ларечник. — Зачем мне ваша станция?.
   Андрей сплюнул.
   — Автотема в селе не в почете, как я погляжу.
   — Боятся, — согласилась Кристина. — И правильно делают, я считаю. Сейчас ларек сжечь легче, чем сигарету выкурить. Вон их сколько по Киеву горит.
   — Верно. Поехали, зайка, попробуем старшее поколение поспрашать. Ему, по нынешним временам, терять все одно нечего.
   Метров за сто дальше по улице Андрей заприметил пожилого мужика, копавшегося в передке «Копейки». Они подкатили поближе и стали впритык к «Жигулям». Левое крыло вазовской легковушки висело на старом домкрате, — точно такой был и у Бандуры-старшего. Крепкий мужик лет под шестьдесят стоял на коленях перед колесной аркой и с увлечением орудовал молотком. Звон оттуда шел, как из кузницы. Прибытия незваных гостей мужик либо не заметил, либо не пожелал заметить. Пока Андрей парковался, пожилой отбросил молоток и сунул голову в арку. Снаружи торчал только его совершенно седой затылок да лоснящиеся от пота плечи.
   — Молится? — хихикнула Кристина.
   — Кто только кататься привык — тому не понять, — осадил ее Андрей. — Тут меня подожди. — Он выбрался наружу.
   — Бог в помощь, — громко сказал Бандура, оказавшись за спиной у пожилого.
   — Чего? — спросил тот из-под машины.
   — Бог в помощь, говорю!
   Мужик, кряхтя, поднялся с колен, вытер руки о старые офицерские галифе. Его лицо было чумазым, он выглядел, как человек, которого оторвали от изнурительной, но необходимой работы, и который сам толком не знает, сердиться ему, или передохнуть, воспользовавшись случаем.
   — Слышишь, отец, СТО неподалеку есть где-то?
   — Такой конь и хандрит? — пожилой прищурился, покосившись на внушительный капот иномарки.
   — А чего ему не хандрить? — скривился Андрей. — Железо, оно и в Африке железо…
   Лицо хозяина протертых галифе выразило большое недоверие на этот счет. «Так-то оно так, да не совсем так. Железо все-таки разное, как правило. Сливок нашего общества, к примеру, калачом на «Таврии» не загонишь. К чему бы это…»
   — Блок инжектора барахлит, — доверительно соврал Андрей.
   — У нас тебе навряд ли кто поможет…
   — А техстанция в округе есть?
   — В Симферополе разве что…
   Давая понять, что разговор окончен, пожилой снова опустился на корточки. Уныло оглядел рулевую тягу «Копейки» и со вздохом взялся за молоток.
   — С шаровой мучаешься, отец? — участливо поинтересовался Андрей.
   Пожилой хмыкнул. То ли полагал, что для отца сопляка на дорогущей иномарке харей не вышел, то ли просто терпеть не мог, когда болтают под руку.
   — Вроде того, — неохотно буркнул Пожилой.
   — Наконечник прикипел? — как ни в чем не бывало спросил Андрей.
   — Что, разбираешься? — с некоторым недоумением сказал хозяин галифе.
   — Есть немного, — Бандура принял самый скромный вид. — Тут без съемника…
   Пожилой презрительно фыркнул.
   — Два съемника обломал, — хозяин галифе отложил молоток в сторону. — Приварился насмерть, зараза.
   — Конус, великая сила… — со знанием дела обронил Бандура, слово в слово повторив фразу, услышанную некогда от Бандуры-старшего.
   — Это точно…
   — Вилкой сбить не пробовал, отец? — спросил Андрей, чем окончательно озадачил пожилого.
   — Вилкой под упор жахнуть — должен соскочить!
   — Да нет у меня вилки…
   — Тогда греть надо. Автогеном.
   — Ты что, водитель?
   — Ну да, — с готовностью признался Андрей.
   — А, — сказал Пожилой, — тогда ясно…
   Он вытянул «Приму» без фильтра, размял сигарету в грубых пальцах.
   Андрей протянул пачку «Лаки». Пожилой вежливо отказался.
   — Спасибо. Я к своим привык…
   — Мой батя тоже только «Приму» и курит…
   Мужик усмехнулся:
   — То-то я смотрю, для нового русского знаешь многовато…
   Они оба закурили.
   — Если вилки нет, тогда греть надо, — посоветовал Андрей вежливо. — Раскалить докрасна, и слетит к чертовой бабушке. Куда она денется? Помню, батя автогеном грел. Паяльной лампой — тоже подойдет.
   — Андрей?! — нетерпеливо позвала Кристина из салона. — Долго ты?!
   — Уже иду, — покорно отозвался Бандура. — Хозяйка, — пояснил он вполголоса.
   — Шефиня?
   — Хуже. Супруга шефовская. Молодая…
   — Понятно, — пожилой кивнул.
   — Ох и мегера, — искренне пожаловался Андрей, — чуть что не так, сразу в крик — и пошел вон. Шеф еще туда-сюда, а эта клизма — жуть… Шеф перед ней на задних лапках танцует. Ему за шестьдесят хорошо. Ей — тридцати нету.
   Пожилой выбросил окурок.
   — У богатых свои проблемы.
   — Точно… Ей в Ялту не терпится, а тут такое дело…
   — Так чего с машиной?
   — А черт ее знает. Тут же бортовой компьютер стоит. Давление во всасывающем коллекторе не то, а какого лешего — иди знай?
   — Не тянет?
   — Да тянет… — Бандура неловко улыбнулся. — Как ему не тянуть-то. Пять литров объем… Но дергает, когда оборотов поддаешь. Педаль как бы проваливается, и машина носом клюет. Не дай Бог, где стану. Меня эта мымра со свету сживет, глазом не моргнув.
   Пожилой задумчиво потер скулу:
   — С твоим крейсером здесь никто не разберется. Если б карбюратор еще… А инжектор… У тебя ж электроники напичкано…
   — Что есть, то есть, — уныло отозвался Андрей. — Выше крыши. На стенд надо… Слушай, отец, я тут проезжал как-то неподалеку, так вроде указатель техстанции где-то видел. А где, припомнить не могу.
   — Была тут техстанция одна… — нерешительно начал пожилой.
   — На отшибе?
   — На отшибе, точно. Только я б тебе на нее ехать один черт не посоветовал.
   — Почему это? — Андрей изобразил удивление.
   — Да разное про нее болтали. Тут, в селе… Между собой… Будто нехорошие там люди, — Пожилой отмахнулся. — Да и нет ее больше. И слава Богу.
   — Как это, нет?!
   — А так, — была, да вся вышла. Спалили ее к чертовой матери. Неделю назад.
   — Кто спалил?
   — Откуда мне знать? Другие бандиты и спалили.
   Пожилой в сердцах взялся за молоток. — Да хоть бы они все друг друга поубивали. Только воздух бы чище стал.
   — Так что, станцией бандиты заправляли?
   — Так люди говорят, — угрюмо подтвердил Пожилой.
   — Что, машины грабили?
   — Грабили не грабили, я им свечку не держал, слава Богу.
   Пожилой оглянулся вокруг и наклонился поближе к Андрею.
   — Местная милиция на них глаза прикрывала, — сообщил он по-заговорщицки. — Сквозь пальчики глядь, а там все в ажуре. Это я тебе точно говорю. Чего так — сам додумаешь. А в прошлый понедельник, под вечер, сильная стрельба там началась. — Пожилой указал рукой в ту сторону, откуда прибыли Андрей с Кристиной. — Кто стрелял, в кого, — хрен их разберет. Но ежу ясно — не петарды взрывали. Вот… Чистая канонада. На весь район бухало. Потом полыхало на полнеба. Такое зарево — ты бы видел… К полуночи от станции одни головешки остались…