Черри Кэролайн. Иноземец

   Забавно - но не слишком забавно, потому что Эстевес не имеет возможности покинуть эту планету. Стероиды не давали продолжительного результата, а на станции у нас уже больше сотни лет не было проблем с иммунными реакциями. Генные пробы недоступны для нашей маленькой планетологической и химической лаборатории здесь, внизу, послать образцы на Верхний Этаж возможности нет, а среди нас никто не обучен работать с оборудованием, даже если его сюда сбросят; да и все равно не уверены мы на сто процентов, что должны пытаться латать гены в этом экзотическом окружении, - а тем временем Архив вытащил на свет старую и более простую идею: найти виновное вещество и попытаться осуществить десенсибилизацию понизить чувствительность организма к аллергену.
   "Отлично", - говорил Эстевес, потерявший сон от стероидов, исколотый иголками, облепленный лейкопластырем, замученный экспериментами ботаников и зоологов. Эстевес соглашался испробовать что угодно, а сам отсиживался в помещениях с отфильтрованным воздухом, сохранял спокойствие и чувство юмора - если не считать, что чувство это уже побаивалось реагировать на что-нибудь после двух месяцев здесь, Внизу. Медики думали, что лечение затянется. Они не чувствовали уверенности. Никогда ещё не существовало человеческой популяции, генетически изолированной в течение ста пятидесяти лет, подвергнутой мощному радиационному стрессу, а потом выброшенной в чужой мир. Во всяком случае, в их записях такой не значилось.
   "Восхитительно", - говорил Эстевес.
   А тем временем все, кто выходил на разведку - раскладывать свои сетки из липкой ленты и пересчитывать травы - внимательно отбирали образцы всего нового: кустов, травянистых растений, размножающихся семенами и спорами, грибов и чего угодно. Некоторыми из этих образцов медики водили под носом у Эстевеса, другие лепили на кожу. Вывешивали на ветру ленты обыкновенной липучки и пересчитывали все, что на них приклеилось, и анализировали срезы с фильтров, полагая вначале, что воздействующий на Эстевеса аллерген находится в воздухе. Но сейчас они разрабатывают новую теорию и взялись за анализы образцов почвы и мертвых трав, выискивая плесень.
   А потому к обычной программе сборов они добавили теперь пробы почвы и расширили сеть точек отбора образцов за пределы зоны стерилизованного грунта.
   Иан отбирал почвенные пробы через каждые сто метров, вбивая пластиковую трубу глубоко в землю, за нижнюю границу корневой зоны, и оставлял эти синие трубы торчать рядком вдоль склона, чтобы собрать их на обратном пути. Те, кто уже давно работал Внизу, могли ходить быстро. А он шел не спеша, часто останавливался, давая отдых ноющим легким - маршрут его тянулся вверх по длинному склону, на восток, прямо к поднимающемуся солнцу.
   Вчера он заметил на восточном склоне какое-то место, выделяющееся другим цветом. Издали похоже это было на цветущее растение, а если оно действительно цветет, то, помня об экономности природы, можно предположить, что цветет оно не просто так, а чтобы представить генетический материал для половой комбинации с целью создания семян, как у разных земных растений, согласно принесенным с Земли убеждениям, красивая и выгодная система.
   А это указывает, далее, что растение выбрасывает что-то в воздух, а если оно действительно что-то выбрасывает, то поспорить можно, что это пыльца. Комиссия все ещё спорит о терминах - квази-пыльца или квази-споры от квази-цветов - но спросите у Эстевеса, есть ли для него разница. Вопросы размножения широколистных травянистых растений могут потребовать дискуссии и, может быть, даже создания новой номенклатуры терминов, но то, что Иан видел сейчас, казалось ему похожим на цветы, которые они выращивали в оранжерее из земных семян: красно-сиреневые цветы, особенные, не похожие ни на что, уже обнаруженное в здешней местности.
   И с приятным запахом, изысканно приятным - это он ощутил, когда поднялся достаточно высоко на холм, чтобы взять образец полного растения.
   Иан упаковал образец (надеясь, что, может быть, это растение пойдет на пользу Эстевесу), расстелил и прикрепил колышками свою пластмассовую квадратную сетку метр на метр, взял в руку диктофон и начал подсчитывать обычные злаки - по мнению Лоутона, был среди них один вид, который, имея в среднем 136 зерен в колосе, явно свидетельствовал об искусственной селекции; возможно, он попал сюда с обрабатываемого поля, а это позволяет на безопасном расстоянии получить информацию о съедобности для человека культур, которые выращивают местные жители.
   Что, в свою очередь, скажет нам...
   Внезапно внизу, среди зданий базы, резко взвыла сирена. Иан застыл, сидя на корточках, посмотрел вниз, огляделся вокруг, думая, что кто-то из вышедших на разведку мог отклониться от маршрута, нечаянно пересечь границу периметра на другой стороне долины и включить сигнал тревоги.
   Трава возле него вдруг зашелестела, хоть ветра не было.
   Он испуганно крутнулся на одном колене - и уставился на пару пыльных коричневых сапог, над которыми увидел край коричневого, по колено длиной пальто со многими пуговицами, а ещё выше, словно в далекой перспективе, эбеново-черное лицо существа гигантского роста.
   Он шевельнуться не мог. Он все ещё слышал вдали сирену и наконец-то понял, что тревога поднята из-за него самого, а причиной её явился этот... человек, это существо, которое выбрало удобные для себя момент и место, чтобы подойти ко мне...
   Туземец поманил его - раз, второй, ошибиться было невозможно, он приглашал его встать. И невозможно было не узнать разумность, целесообразность действий и цивилизованную натуру туземца, который был черный как ночь, с лицом, никак не позволяющим заподозрить в нем земного человека, и все-таки черты этого лица - непривычные поверхности и углы складывались в суровую красоту.
   Существо поманило его в третий раз. Иан поднялся на ноги. Пока что он не видел никакой сиюминутной угрозы. Оно было очень рослое - выше Иана на голову с лишним - и широкоплечее. Он не заметил у туземца никакого оружия однако при этой мысли внезапно сообразил, что существо могло бы схватить в качестве оружия что-нибудь из его собственного оснащения. Но сам он побоялся взять в руки даже зонд, которым пользовался при работе, побоялся сделать хоть малейшее движение, вспоминая разные эпизоды из истории Земли, когда случайная ошибка вызывала войну и исключала возможность договориться разумно.
   Тем не менее он все же осторожно потянулся к нагрудному карману и сдвинул выключатель карманной рации, все время следя, не вызовет ли это тревоги у туземца.
   - База, - сказал он негромко, - я вступил в контакт... - База! Говорил он тихо, не сводя глаз с незваного гостя - словно обращался к нему. - База, это Иан. Я вступил в контакт. У меня тут гость.
   Туземец пока вроде бы не возражал, но Иан вдруг испугался, что неосторожный ответ Базы может прозвучать во всю громкость, и торопливо повернул регулятор, от души надеясь, что в сторону уменьшения громкости.
   - Нил ли сат-ха, - сказал ему гость - по крайней мере, так Иан это услышал; голос был низкий и, слава Богу, звучал вполне разумно.
   Теперь Иан сделал приглашающий жест, показывая вниз, в сторону базы.
   Но существо снова показало вверх, на вершину холма.
   - База! - сказал он, стараясь, чтобы голос не дрожал, - это он говорил. Я думаю, он именно он. Выглядит так. Высокий парень. Хорошо одет. Без оружия. Не подходите сюда. Вид у него цивилизованный. Я собираюсь сделать то, что он просит - выхожу за периметр. Я не хочу его встревожить. Держитесь подальше. И не говорите мне ничего.
   Твердые, сильные пальцы сомкнулись на его руке. Он испуганно оглянулся на туземца - никто ещё в жизни не хватал его с такой бесцеремонной силой. Но ситуация внезапно усложнилось; он посмотрел вниз и увидел, что оттуда бегут его друзья, а гость явно встревожен - и теперь их жизни и все, ради чего они работали, оказалось на грани риска. Стоит кому-то сделать нерасчетливый шаг...
   "Идем", - явно звал гость.
   А Иан - скажем так, половиной души - больше всего на свете хотел удрать отсюда подальше, на базу, к безопасности, ко всему знакомому, где можно действовать не по принуждению, а как сам захочешь.
   Но рука, которая тянула его, была слишком сильна, сопротивление не дало бы ничего, и он, все ещё раздумывая, что делать дальше, пошел туда, куда хотело это существо. Рацию он оставил включенной, он очень надеялся, что никто не станет преследовать их или загонять чужака в угол.
   - База, все нормально, мне ничто не угрожает, это существо хочет поговорить. База, ради Бога, скажите ребятам, чтобы вернулись обратно...
   Сам он понятия не имел, почему его товарищи бегут следом - может, им известно что-то такое, чего он не знает; а он не знал даже, передает ли база вообще что-нибудь. Сражаться мы не в состоянии. На базе есть, конечно, горсточка оружия на случай, если звери ворвутся на территорию, но в этом мире нас, людей, совсем немного, и мы понимаем, что мир этот не наш, и не можем убраться с планеты, и никто не может спуститься сюда за нами, даже Гильдия, пока не построен возвращаемый посадочный аппарат, и никак нам не отбиться от жителей этой планеты, если они вздумают напасть на нас...
   Кто-то внизу закричал, Иан не разобрал, что он кричит, но существо бросилось бежать, и он ощутил, как эти клещи, стиснувшие руку, тащат его со скоростью, на которую у него не хватает ни дыхания, ни сил.
   - Остановитесь! - сказал он, надеясь, что кто-то его слышит. - Черт побери, он мне ничего плохого не делает, не гоните вы его!
   Иан задыхался. Он не успел ещё акклиматизироваться в здешней атмосфере, он не мог бежать и говорить одновременно, он с трудом удерживался на ногах, когда туземец нырял то за куст, то за камень и волок его за собой.
   Наконец у него не выдержали ноги, он упал коленями на каменистый склон, а туземец все ещё так стискивал ему руку, что кровь в пальцы не проходила.
   Иан поднял глаза на туземца, потом, испугавшись, попытался отдышаться и подняться на ноги, но существо дернуло его кверху и чуть не вывернуло руку, когда он оглянулся назад. "Оно перепугано не меньше меня", - подумал Иан, несмотря на боль.
   - Я в полном порядке, - сказал он тем, кто слушал его рацию. - Я полностью отключил громкость. Вас я слышать не могу. Я не хочу напугать этого человека, не идите за мной!
   Туземец потащил Иана дальше, и он изо всех сил старался не отставать, но легкие горели, а от каждого вдоха в горле резало как ножом. У него закружилась голова, туземец уже почти нес его, а он задыхался в разреженном воздухе, и весь мир вокруг был серым.
   Наконец существо затащило его в какое-то темное место и прикрыло своим телом и своим пальто. Он не протестовал, только пытался отдышаться и, высвободив лицо, дальше уже лежал спокойно, прикрытый сверху телом туземца, который тоже тяжело дышал. Иан хотел лишь одного - остаться живым и не спровоцировать никого ни на какое безумие.
   V
   - Остался с этим существом, - повторил Паттон Бретано упавшим голосом, и Пардино, там, внизу, на планете, продолжил рассказ о том, как они поймали радиопередачу - они её до сих пор слушают, и хотят, чтобы станция приняла решение.
   Паттон Бретано сидел с приемником в руке, слушал, и думал: ну почему это случилось именно с моим сыном, и какое безумие толкнуло Иана выйти наружу в одиночку, и почему Иан побежал не на базу, а от неё - и боялся, что уже знает ответ.
   Иан не хотел подвергать риску проект, не мог подвергнуть его риску. Пардино говорит, он работал возле периметра. В зоне, где, как им представлялось, они могут спокойно искать ответы на свои вопросы ещё не один год.
   Но ответы сами нашли их. Нашли Иана, на самом краю зоны, беззащитного. Пардино говорил, что рация все ещё включена на передачу, и если так останется и дальше, то есть надежда выследить их.
   "Но как я скажу Джой?" - метался в голове у Паттона жуткий вопрос, расшвыривая более здравые мысли. Отцовские инстинкты кричали: немедленно выслать поисковую партию, обругать Иана за то, что он наделал, отцовским инстинктам было наплевать, с каким риском столкнутся такие поиски.
   Отца совершенно не беспокоило, как отразится попытка спасти сына на отношениях с Гильдией - в политическом смысле. А политик в нем думал о том риске, на который они сознательно пошли, устроив базу именно в этом месте... Господи, конечно там есть опасности, но есть также средства и меры, помогающие избежать их. Они создали периметр - электронную ограду. Туземцы не настолько развиты технически, чтобы незаметно пересечь её. Колонисты там внизу уже несколько месяцев - и никаких инцидентов. Они никогда не ослабляют предосторожностей, а Иан все же не попал вниз с самым первым составом, Паттон лично потянул за все возможные ниточки, чтобы Иан не оказался в первой команде...
   - Пат! - позвал Пардино. - Пат, ты меня слышишь?
   - Да, - ответил он, думая: "Помоги нам Господи, это произошло. Контакт состоялся. С этого момента - окончательно и бесповоротно. Но мой сын..."
   - Мы не можем гнаться за ним, - говорил Пардино. - Тут весь персонал единодушен, мы не можем преследовать их, не в таком мы здесь положении...
   - Я хочу послушать, что он передает.
   Он дрожал. Потрясение все ещё металось рикошетом в нервах, твердило, что все неправда, не на самом деле. Но эта включенная рация была единственной хрупкой связью с Ианом, и он хотел слышать сына, а не Пардино; он хотел слышать своими ушами, что у Иана все в порядке, и не хотел думать, что предпримет по этому поводу Гильдия, не хотел думать, что новость разойдется по всей станции со скоростью, доступной телефонной системе, что ещё придется как-то сообщить эту новость жене, а потом выпустить какое-то официальное сообщение.
   Нужно занять четкую позицию до того, как Гильдия опубликует свою версию событий.
   Паттон не был плохим человеком. Он повторял себе, что он не плохой человек. Просто он шел по узкой грани между Пилотской Гильдией, которая не постесняется использовать эту историю как аргумент против всего, на чем держатся их надежды, и Советом, который побаивается спорить с Гильдией слишком уж радикально... а теперь Иан исчез и оказался в самой гуще событий, которые Паттон сам и планировал - помоги мне Господи...
   Потому что Паттон знал, и комитет знал, что в этом районе острова имеются обитатели, не особенно развитые в техническом смысле, - идеальный вариант для первого контакта: никому не хотелось сразу же сталкиваться с самыми искушенными политиками и с самым высоким техническим уровнем планеты... но Бретано ни в коем случае не хотел, чтобы главным действующим лицом этого события оказался Иан.
   Пардино беспокойно говорил о подозрительных тресках на канале Б, и Паттон никак не мог отвязаться от мысли, что Гильдия будет подслушивать все переговоры с того самого момента, как поймет, что происходят серьезные события. Каждое слово Пардино и каждое слово Иана дойдет до Гильдии в ту же секунду, что и до него, можно биться об заклад.
   - Пат, - говорил Пардино, заглушая то, что на самом деле хотелось слышать Паттону, - голос Иана, - Пат, у парня есть голова на плечах, он сообразительный, ведет себя правильно, он никак не пострадал, они ему не угрожают. Он с нами говорит, но они не подозревают, что мы слушаем, у них нет радио. Он сказал, что выключил громкость, чтобы местные не услышали, если мы заговорим, но мы его слышим, он не очень далеко. Батарей ему хватит минимум на четыре дня, он говорит, чтобы мы не преследовали этого парня, ему ничто не угрожает. Ты меня слышишь, Пат?
   - Да-да. Да, я все понял. Включи же мне передачу, черт побери!
   - Ты сейчас услышишь все, что мы слышим.
   На том Пардино отключился, как будто все проблемы решились сразу и разом; но Паттон ухватился за слова Пардино "он сообразительный" и держался за эту мысль - и вот голос Пардино исчез, а в трубке осталось только негромкое дыхание, перемежаемое тресками фона.
   Наконец послышался запыхавшийся голос Иана:
   - По-прежнему все нормально, не беспокойтесь, он просто боится, что кто-нибудь погонится за нами. Мы в пещерке между скал. Он все время держит меня за руку, но очень мягко, как будто пытается меня успокоить, он мне что-то говорит, а я притворяюсь, что отвечаю ему.
   Донесся другой голос, негромкий и низкий, словно бы гортанный.
   - Он выше меня по крайней мере на голову, - продолжал Иан, - выглядит в основном как мы, но неимоверно сильный. Кожа черная как космос, глаза узкие, нос вроде бы с горбинкой и довольно приплюснутый, он умеет хмуриться, я бы так сказал...
   Снова другой голос. Пауза, потом:
   - Он мне что-то говорит. Думаю, вам слышно; совсем спокойно говорит, как будто пытается убедить меня, что все в порядке.
   У самого Иана голос дрожал. Паттон слышал в нем страх, ощущал напряжение, дыхание было коротким и тяжелым. Он сцепил пальцы и стиснул руки - понимал, что сейчас Гильдия все записывает, каждую минуту, чтобы воспроизвести потом на Совете и перед всей станцией.
   Паттон знал своего сына - Иан не повредится в уме. Он прекрасно справляется с эмоциями. И эта дрожь в голосе вызвана физическим напряжением или физическими неудобствами - но другие слушатели могут предположить что угодно...
   Он набрал номер кабинета жены - лучше сообщить самому, пока новости не разошлись. Изложил очень коротко, как ему самому рассказывал Пардино:
   - Джой, Иан попал в небольшую переделку, только не паникуй - у них там внизу состоялся контакт, и именно Иан встретился с местным.
   - Контакт? - отозвался голос Джой. - Что значит - у них состоялся контакт? С ним все в порядке? Пат, ты меня слышишь? С мальчиком все в порядке?
   - Пока все отлично, - ответил Паттон. - Мы его слышим, у него включена рация, я его слушаю по другому каналу. Включи у себя канал Б.
   - Включила, - сказала Джой. - Да, я слышу!
   - ...слегка запыхался, - сказал Иан и откашлялся. - И ноги подкашиваются. Я тут внизу ещё не акклиматизировался. Я бы сказал, мы от базы в паре километров, точнее оценить не могу. Вокруг - что-то вроде деревьев, по-моему, с мягким стволом, листья большие и плоские, и как будто мох везде, я думаю, где-то рядом должна быть вода, потому что вся эта лиственная растительность...
   "Боже, - думал Паттон, - мальчик продолжает вести наблюдения, передает свои несчастные ботанические сведения - лучше бы о туземце говорил!"
   Он снова услышал, как заговорило то существо, Джой тут же спросила: "Это один из них?", а он буркнул: "Пока что там всего один и есть. Прошел прямо через сигнализацию периметра и прицепился к Иану. Иан приказал вернуть назад спасательную партию. Он явно не чувствует угрозы для себя".
   - Простите, сэр, - вмешался голос его секретаря. - Звонит Вордикт, говорит, это срочно, по поводу вашего сына, сэр.
   Итак, Гильдия действительно слушала. Гильдия собирается раздуть вокруг этой истории жуткий скандал и поиграть с избирателями в суровую политику. А я к такому не готов. У меня сын попал в беду там, внизу, а Вордикт, будь он проклят, хочет устроить цирк из этого события - все ведь отлично понимали, что оно неизбежно случится, с того самого часа, как добрались до этой звезды, - хочет мне мораль читать на тему "а знаете, что теперь будет?".
   - Ему не сидится на месте, - сообщил слабый голос Иана. - Он хочет, чтобы мы шли дальше. Мне холодно и дышать трудно, вы уж простите, что я трясусь...
   - Соедините его, - сказал он секретарю, имея в виду Вордикта, и объяснил жене: - Это Вордикт. Мне придется поговорить с ним. Иан нас не слышит. Но то, с чем он там столкнулся, не враждебное, там все нормально...
   Иан словно задохнулся - резкий короткий вдох, и у Паттона застыло сердце.
   Но тут далекий голос Иана проговорил:
   - Это я на минутку потерял равновесие, вот и все. Все в порядке, со мной все в порядке, пусть никто не делает никаких глупостей.
   Паттону захотелось, чтобы Гильдия отнеслась к этим словам со вниманием.
   - Паттон! - донесся голос по другому каналу, - Паттон, это твоих рук дело, эта история на твоей совести, это твой сын там подвергается опасности, ты чертовски хорошо знал, что недалеко от базы находится селение. У меня есть документы. У меня есть свидетели. Ты все это задумал ещё до того, как сделал сброс туда, попробуй только возразить! И будь уверен, я это дело вытащу на совет!
   VI
   Не было ни попыток сопротивления, ни угроз, ни оружия, и пока все шло удачно без особенных усилий. Может быть, лунный человек рассудил, что так лучше, и потому не сопротивлялся похищению. А может быть, на самом деле действует неблагоприятный случай, в нежелательном направлении, и вся это легкость только кажущаяся.
   Манадги не считал себя ни суеверным, ни легковерным - по крайней мере, старался не быть таким. И если дело пошло так легко, когда другая сторона могла пустить в ход огромные силы, это его очень беспокоило.
   Но лунный человек, маленький, на целую голову ниже его самого, казался очень хрупким созданием, легко запыхивался, быстро выдыхался даже на пологом подъеме. Бледная кожа этого существа стала ещё бледнее, оно часто спотыкалось - но упорно старалось не отставать от Манадги.
   Может быть, оно боится, как никогда и ничего в жизни не боялось. Может быть, просто у лунных людей такой характер, что они терпеливо на все соглашаются - по причинам, которые только им и понятны, - но Манадги никак не мог поверить в такой вариант, точно так же, как не мог полностью себя убедить, что заводные машины безопасны для посторонних.
   Он шел и шел, и лунный человек брел спотыкаясь рядом и непрерывно что-то бормотал - Манадги даже начал гадать, это существо всегда такое странное или просто повредилось в уме. Да ведь когда он нашел его, оно сидело перед квадратом травы, дергало стебельки и тоже разговаривало само с собой, и тыкало пальцем в черную коробку со множеством пуговиц, что, наверное, имело какой-то смысл, но для какого дела - Манадги представить не мог.
   Может, оно просто сумасшедшее. Может, все лунные люди такие - в том числе и те свирепые преследователи, которые сперва бросились в погоню, а потом отстали.
   А может, все-таки, это и в самом деле слабый и вялый народ, который даже не в силах оказать сопротивление, когда одного из них похищают...
   Но тогда кто выпустил заводные машины разорять долину?
   Лунный человек отставал все сильнее - не выдерживал скорости, спотыкался на каждом шагу, а потом упал на колени и схватился за бок.
   - Встань! - строго сказал Манадги и показал рукой.
   Лунный человек вытер лицо - и на нем оказалась кровь, да, бесспорно кровь, красная, как у любого человека, она текла из носа - поток жизни, разорванный из-за того, что Манадги заставил это слабое существо бежать и подниматься в гору.
   Манадги расстроился - он ведь совсем не хотел причинять существу вред, а оно все время старалось делать то, о чем он просил, даже сейчас, когда у него кровь течет по лицу.
   Он, слегка тронув существо за руку, предложил ему сесть снова, и оно, похоже, обрадовалось и почувствовало облегчение; согнулось, прищемило пальцами ноздри, но тут же начало кашлять - а он забеспокоился, как бы оно не задохнулось от этого кашля и кровотечения.
   Манадги присел, зажав руки между коленями, и подождал - он надеялся, что существо знает, как себе помочь. Да, в эту минуту оно вряд ли кого-нибудь напугало бы, оно, похоже, задыхается, словно жизни его угрожает неотвратимая опасность... Он вытащил свою флягу с водой и протянул существу, надеясь, что вода поможет.
   Лунный человек глянул на него страдающим взглядом, потом открыл флягу и вылил немного воды себе в ладонь - наверное, хочет убедиться, что это действительно вода, подумал Манадги, - а потом обтер себе лицо мокрой рукой. Затем налил ещё немного в окровавленную ладонь и выпил глоток. Кажется, это помогло ему унять кашель.
   Но тут же, едва пришло в норму дыхание, лунный человек снова забормотал - вот странное создание!
   Не уродливое, не страшное существо, решил Манадги, вот только эта кровь, размазанная по бледному лицу. Не страшное - но настолько странное, что его мутило при одной мысли, что надо прикоснуться к нему - или когда-нибудь снова воспользоваться своей флягой... но все равно ему было очень совестно, что он причинил вред этому созданию - только кто же мог знать, какое оно слабое...
   Тем не менее, насколько он понимал, ассоциаты * лунного человека пустили по следу одно из заводных чудовищ.
   _________________
   * См. дополнение переводчика к словарю в конце книги.
   - Встань, - сказал Манадги, используя точно то же слово, что и раньше. - Встань!
   Лунный человек немедленно попытался сделать то, о чем его просили, и показывать жестом не потребовалось, значит, существо действительно поняло это слово. Он поднялся на ноги, сунув флягу под мышку, словно хотел оставить её себе, и снова все время говорил на ходу - только теперь тонким, неуверенным голосом, без всякой твердости.
   Они миновали поваленный камень праматери. Оставили позади ободранную догола землю и пошли по участку, заросшему густой травой с мелкими колючками, которая цеплялась за штаны и заплетала ноги. Дальше, у подножия холма, есть ручей, вспомнил Манадги, по другую сторону крутого откоса, за густыми папоротниками, тот самый ручей со сброшенным в воду плоским камнем. Вот это ему и нужно было - холодный, чистый ручей и возможность передохнуть немного в хорошо укрытом месте, куда заводная машина так просто не доберется.
   - Осторожно! - предупредил он существо, потянув за синий рукав, и оно оглянулось на него, бледное, с окровавленным и испуганным лицом - и тут же лунный человек поскользнулся и свалился вниз под грохот камней и треск папоротника.