Черри Кэролайн. Иноземец

   В те годы, когда земляне только спустились на планету, сперва всего несколько человек, а затем все большими и большими группами, потому что это казалось так легко... тогда столь же легко было людям верить, что они понимают атеви, - пока в один весенний день через двадцать один год после первой высадки, когда земляне мирно продвигались на континент, эта иллюзия вдруг не взорвалась у них перед носом - совершенно внезапно и по причинам, о которых до сих пор спорят между собой кандидаты на должность пайдхи.
   Началась война, короткая и ожесточенная - атеви называют её "Войной высадки": вся передовая техника на стороне людей, огромное численное превосходство и сверхъестественная решимость со стороны атеви; те за один год изгнали людей с прибрежных земель раги, вытеснили обратно на Мосфейру, атаковали их даже в долине, которую не ожидавшие такого люди считали своим глубоким и безопасным тылом. Человеческий род в этом мире оказался на грани полного уничтожения, но тут тогдашний айчжи, четвертый по счету предшественник Табини, встретился лично с человеком, который стал потом первым пайдхи, уступил Мосфейру и позволил людям полностью отделиться от атеви на острове, где они смогут жить в безопасности и изоляции.
   Мосфейра и прекращение огня - в обмен на технику, которую хотелось иметь атеви. Четвертый предшественник Табини, отнюдь не дурак, видел перед собой ясный выбор: либо заключить сделку с людьми и стать для них незаменимым, либо беспомощно смотреть, как собственные союзники-соперники превратят его землю в поле битвы за технику, которую им хочется прибрать к рукам, как перебьют всех землян до последнего и, скорее всего, попутно уничтожат источник знаний.
   Так появился Договор, который предусматривал учреждение поста пайдхи и планомерную передачу человеческой техники и технологии атеви Западной Ассоциации, с таким темпом - ни предок Табини, ни первый пайдхи не были дураками - который будет поддерживать в существующем на тот момент равновесии экономику атеви и относительное могущество айчжиин разных Ассоциаций.
   А это означало, что, невзирая ни на каких соперников, земляне и земная техника будут благополучно пребывать в руках предка Табини. Война была остановлена... Атеви с Мосфейры были переселены на прибрежные земли раги, принадлежавшие лично айчжи земли, куда более богатые, чем их прежние поля; айчжи раги пожертвовал огромным богатством, но это был мудрый, очень мудрый маневр, который обеспечил мир - и дал атеви с Мосфейры и другим атеви-раги все до последней эти чертовы штучки, о которых они мечтали.
   Люди оказались под этим солнцем не по своей воле. И (постоянная, хоть не упоминаемая истина) люди до сего дня не могли вести дела с атеви по своей воле или к своей выгоде. Люди проиграли войну: малочисленные, без средств к существованию; их единственная станция скоро разрушится, а число их падало и там, наверху, и здесь, внизу... Высадка на планету была для них последним, единственным выходом.
   Невозможно скрыть свою чужеродность, невозможно доверять существам, на язык которых нельзя перевести слово дружба, невозможно прямо сказать, чего люди на самом деле хотели от этого соглашения, потому что атеви в целом не доверяли - вот тоже чужое, не поддающееся переводу на их язык слово, народу, настолько глупому, чтобы высадиться, не спросив даже разрешения, и обладающему секретами, которые он пока ещё не выдал.
   Пайдхи не рассказывал всего, что знал, - но договор обязывал его медленно и постепенно передавать все, чем владели люди, в качестве арендной платы за остров Мосфейра - и укреплять мощь единственного дружественного к землянам правительства на планете, чтобы то могло держать в руках самых непримиримых врагов Мосфейры. Айчжи тех дней хотел получить мощное огнестрельное оружие - атеви имели заряжающиеся с дула ружья и нескладные пушки, и к пулям с высокой убойной силой рвались всей душой (что за жуткий оборот речи!).
   Вот тогда Бретано вынужден был провести самые тяжелые переговоры из всех, что выпадали на долю его и всех остальных пайдхи. Когда айчжи нажимал, требуя конструкций, которые дали бы в руки раги устрашающий арсенал, Бретано вынужден был доказывать, что такое оружие наверняка окажется и у соперников раги, а раги сейчас и без того имеют превосходство. Неужели они хотят нарушить равновесие?
   От Бретано требовали новейших промышленных методов - а он возражал, указывая, какими экологическими потерями это обойдется для планеты. Весь комитет, стоящий за ним, а потом и за его наследниками, начал медленный, рассчитанный на века, труд - постоянно направлять науку атеви в русло экологического мировоззрения...
   А заодно - в сторону создания материальных ресурсов, которые смогут послужить людям с Земли.
   Единственная тактика, экологическая философия... с надеждой исключить войну из умонастроений атеви, строить исследовательские ракеты вместо боевых, железные дороги вместо пушек, научить думать о том, что станет с низовьями реки, если в верхнем течении сбрасывать в неё мусор, думать о том, что будет, когда ветер понесет ядовитые химикаты через лес или токсичные вещества попадут в грунтовые воды, - слава Богу, атеви восприняли эту идею, потому что она затронула какие-то культурные извилины, уже сложившиеся в ментальности раги, по крайней мере. Она так утвердилась в последующих поколениях, что в последней половине столетия маленькие дети уже учили наизусть стихи о чистых реках - пока тактики на Мосфейре (в полной безопасности на Мосфейре, в отличие от пайдхи) раздумывали и решали, развитие каких отраслей промышленности они отважатся поддержать и какие отрасли атеви должны развивать, чтобы люди получили нужные им стартовые установки и космические аппараты.
   Не упоминаемая вслух двухсотлетняя программа, о которой знал каждый человек, и пайдхи тоже знал, а потому жил, боясь собственных мыслей, - ибо даже если атеви догадываются теперь, что развитие космической программы означает создание материалов, столь же нужных людям, как и им самим, даже если он мог сидеть на заседаниях космического совета и подозревать, что каждый атеви в зале догадывается о таких возможностях их разработок, все равно это был вопрос, который он никогда не ставил ни перед ними, ни перед теми атеви, которых знал лучше всех, - потому что это была одна из самых непроходимых чащоб в мышлении атеви: как они отреагируют на это знание, когда станет невозможно его игнорировать. И уж тем более он не имел представления, чем это обернется за пределами двора Табини, по всей стране - ведь популярные романы все ещё изображают землян злодеями, и в пьесах матчими эти злодеи появляются в тени, в небай (в тени - потому что атеви не могут добыть актеров-людей)...
   Люди все ещё детское пугало, чудища в чулане, твари под кроватью... а как иначе может быть в этой культуре, где каждый постоянно начеку, постоянно помнит о реальной опасности от реальных убийц, в культуре, где телевидение приучает детей к параноидальному страху перед чужаками?
   К чему на самом деле стремятся чужие люди на Мосфейре? Какие страшные технические тайны придерживает Табини-айчжи для собственного пользования? И о чем на самом деле говорится в телеметрии, обмен которой идет непрерывным потоком между станцией в космосе и островом, находящимся в часе полета от принадлежащих Табини берегов?..
   И почему какой-то псих хотел убить пайдхи?
   Завтра заседание космического совета - ничего такого, что вызвало бы возражения пайдхи, просто небольшая статья с технической информацией, которую совет запросил в библиотеке Мосфейры, а он перевел.
   Не ожидалось ничего, предвещающего споры. Как и в предстоящем запуске спутника. Связь не вызывала споров. И прогнозы погоды не вызывали споров.
   Был, правда, финансовый вопрос: прибавить или вычесть миллион из сметы на запуск беспилотного аппарата, чтобы сумма бюджета составила благоприятное число, - но миллион, по сравнению с шестью миллиардами, уже выделенными на программу, не представлялся критической, способной вызвать распрю суммой, из-за которой в его спальне кишели бы убийцы.
   Были ещё горячие и язвительные дебаты, постоянно тлеющие и время от времени вспыхивающие поярче: споры между сторонниками пилотируемых космических полетов и беспилотных, и споры о том, должны ли атеви пытаться восстановить стареющую без регулярного ремонта космическую станцию землян, которая теперь, с опустевшими топливными баками, медленно, но верно уходит со стабильной орбиты.
   Политика землян сводилась к тому, что не следует никого пугать, поднимая шум вокруг отдаленной возможности падения станции в населенном районе. Официально, по расчетам, обломки станции должны были свалиться в бескрайние просторы открытого океана лет этак через пятьсот - плюс-минус что-нибудь из-за солнечной бури или ещё какой причины; сам Брен лично не стал бы клясться ни насчет места, ни насчет сроков, потому что астрофизика не была самой сильной его стороной, но эксперты говорили, что именно так он должен утверждать, - так он и утверждал.
   Он огласил свой скромный доклад на тему о целях миссии во время первого заседания космического совета после его вступления в должность, выдвинув далекую от оригинальности идею о том, что поднимать металл на орбиту - дело дорогостоящее, а потому не по-хозяйски будет позволить сгореть тому, что уже находится на орбите; так что им следовало бы сделать что-то с мертвой, покинутой станцией, а после уж всаживать большие средства в беспилотные полеты.
   Конечно, защитники идеи пилотируемого освоения космоса согласились немедленно и с торжеством. Астрономы и некоторые античеловеческие группы страстно воспротивились. Это отодвинуло вопрос на задний план, пока члены совета советовались с нумерологами по действительно животрепещущим проблемам, таким как (постоянно актуальный вопрос), благоприятна или нет дата запуска, а если нет, то сколько благоприятных данных требуется, чтобы превратить неблагоприятную дату в благоприятную, - что вызывало следующий виток дебатов между несколькими конкурирующими (и этнически значимыми) школами нумерологии на тему о том, должна ли вводиться в расчеты благоприятности текущая дата запуска или же дата рождения всей программы, только данного проекта или окончания строительства стартового стола.
   Не говоря уже о спорах, можно ли дефлектор камеры сгорания на тяжелой ускорительной ступени сделать четырехсекционным, не нарушив при этом тщательно подобранные числа, выражающие размеры топливного отсека...
   Брен лежал на спине, дожидаясь убийцу, и думал, что по-настоящему опасны самые вроде бы спокойные вопросы - связанные с будущим использованием станции, поскольку цель экспедиции атеви была одним из пунктов в некоем спорном вопросе, в котором он настойчиво отстаивал свою позицию, и опасность возрастала теперь, когда он начал набирать сторонников (в том числе не самых рассудительных) за пределами вежливого и благовоспитанного круга членов совета.
   И вечным фактором во всех космических дебатах оставался непрерывный обмен телеметрическими данными и командами между Мосфейрой и станцией, который шел уже две сотни лет и продолжался ежедневно.
   Определенные радикальные элементы среди атеви твердили, что на борту покинутой станции спрятано оружие. Самые правоверные безумцы среди этого радикального крыла были убеждены, что медленное снижение станции не просто следствие законов физики, но тщательно рассчитанный маневр, осуществляемый то ли руками людей, тайно скрывающихся на станции, то ли по командам, столь же тайно передаваемым с Мосфейры, - ну как же, теперь-то они знали о возможностях компьютерного управления, - и закончится это тем, что станция промчится по огненному курсу в небесах, "вызывая эфирные возмущения с целью нарушения гармонии и провокации насилия", породит ураганы и приливные волны, а её оружие обрушит ливни огня на цивилизацию атеви и навсегда низведет атеви до положения человеческих рабов.
   "Простите им, - сухо повторял Табини. - Они ведь заодно пророчат, что луна повлияет на их финансовые начинания, а космические запуски испортят погоду".
   И уж не пустой болтовней, а подлинной реальностью было, что заграничные айчжиин, не входящие в Ассоциацию Табини, финансировали шечиданские учреждения, которые пытались анализировать записи телеметрической информации, подслушанной Шечиданом, - нумерологи, которых нанимали эти заграничные айчжиин, подозревали в этих кодах тайное предназначение, насылание неблагоприятных чисел, вредящих погоде, сельскому хозяйству или благосостоянию соперников Табини... и вряд ли кто решился бы назвать такие подозрения глупыми.
   На самом-то деле Табини в кругу своих приближенных называл их именно так, но на публике он был очень кабиу, очень осмотрительным, и использовал целые батареи вычислительных устройств и сонмы геометров разных убеждений для изучения каждого высказывания и каждого бита перехваченных передач, причем на полном серьезе, - чтобы с абсолютной уверенностью опровергать все, с чем выступят консерваторы.
   Время от времени - это заслуживало улыбки, пусть даже тайной, - Табини приходил к пайдхи и говорил: "Передайте вот это". И пайдхи звонил на Мосфейру и сообщал фрагмент кода, который, если его передать на станцию, окажется для компьютеров полной абракадаброй, так заверяли его техники они просто вставляли этот фрагмент в строчку с пометкой "REMARK", то есть "ПРИМЕЧАНИЕ", которая компьютером не воспринимается как команда, и передавали исключительно на радость подслушивающим - и "все довольны, все смеются", как выражалась Барб. Дальше числа превращались в последовательность сигналов передачи, от которой очередное предсказание конца света лопалось как мыльный пузырь, прежде чем его автор успевал вылезть на публику со своей теорией.
   Вот так обстояло дело с космической программой - помоги нам всем, Господи. И вот тут уже улыбаться не стоило. Здесь они поддерживали каждую программу. Здесь действовал и совет, и хасдравад, и ташрид, здесь проявлялись особые интересы остающихся в тени групп - в том числе радикальных групп, которые называли Мосфейрский договор ошибкой и призывали к таким делам, которые самые радикальные из землян - видит Бог, были и такие! - считали реальными и предусмотренными в обширных планах, а Табини отвергал как глупости - вроде нового нападения на Мосфейру.
   Люди, конечно, не строили иллюзий, что им рады на этой планете, - но среди угроз были определенно и серьезные, и несерьезные. Серьезную угрозу представляли собой те, кто ненавидел людей и сосредоточил огонь на споре о дорогах, стараясь представить его как человеческий заговор, имеющий целью удержать экономику в руках Табини, - такое толкование было весьма близко к правде, которую ни пайдхи, ни айчжи не согласились бы признать открыто и публично.
   Существовала, слава Богу, группа крайних, откровенных психопатов - с весьма слабыми понятиями об истории, законах физики и реальности. Группа эта вцепилась в космическую программу (как предполагал Брен, по той причине, что космос имел дело с самой высокой и самой непонятной техникой) как в центральный пункт, узел всех возможных кошмаров, и идеи психопатов варьировали от предположения, что запуски ракет пробивают дырки в небе и вызывают утечку атмосферы в эфир, до утверждения (самая его любимая теория), что космическая станция будет крейсировать на уровне поверхности планеты, вызывая ураганы и испепеляя города лучами смерти. Атеви могли над этим смеяться. И люди могли. Смех над самыми отвратительными разжигателями ненависти был полезен всем и протыкал дыры в пузырях лжи, которая иначе оставалась бы неуязвимой.
   По сути дела, эти крайние психопаты делали для укрепления взаимопонимания между людьми и атеви куда больше, чем все речи пайдхи во всех советах.
   Но если вам угодно найти источник, откуда возник безумный убийца без лицензии, то вполне возможно, что именно один из этих крайних чуть-чуть переступил через край.
   Может быть, в один прекрасный день числа сказали одному из психопатов: "Пойди, застрели пайдхи, и утечка атмосферы прекратится".
   До сих пор предшественники Табини и предшественники Брена балансировали как минимум неплохо. Они внедряли новую технику с таким темпом, чтобы не потрясти ни экономику, ни окружающую среду, они удерживали этнические противоречия среди атеви и политические расхождения среди людей достаточно далеко от процесса принятия решений - причем, само собой, атеви раги и Западная Ассоциация постоянно опережали остальных в получении выгод - по тем естественным причинам, что жили ближе всех к Мосфейре и имели с ней особые отношения; и, естественно, прекрасно осознавали, как много стоят эти отношения в экономическом плане. И Табини, вероятно, все эти годы имел отнюдь не смутные предположения о том, куда ведут его человеческие советы и человеческая техника.
   Но ассоциация Табини, между прочим, имела самый высокий уровень жизни во всем мире и обожала свой комфорт и свое телевидение. И самолеты раги давно уже не врезались больше в мосты.
   Допустим, кто-то решил украсить свою гостиную шкурой Табини - это самый вероятный сценарий, который хоть как-то держится на плаву, и единственно правдоподобный, в котором хоть каким-то боком может фигурировать пайдхи; итак, если кто-то ополчился на Табини, то, понимая, насколько трудную цель представляет собой Табини, он будет доволен, если ему удастся сорвать контакт Табини с людьми и на какое-то время затруднить их отношения.
   Новый пайдхи, состояние нестабильности, в котором никакой пайдхи не будет чувствовать себя в полной безопасности. Кто-то может даже поставить себе целью пересмотр Мосфейрского договора, дабы распространить выгоды от него на другие ассоциации, что, кстати говоря, предлагалось и встретило твердокаменный отказ со стороны Западной Ассоциации.
   В этом случае пайдхи-айчжи вполне может оказаться критической фигурой. Он сработался с Табини. Ему нравится Табини. Что до последнего, то Табини, конечно, не отвечает ему взаимностью - поскольку он атеви. Но Брен и Табини научились работать вместе легко и с хорошим пониманием, может быть, даже с юмором - и кому-то их сотрудничество, особенно, скажем, отдых в Тайбене, могло показаться слишком уж уютным, чтобы не сказать панибратским.
   Кто-то мог над всем этим задуматься, может быть даже кто-то среди самих раги или среди окрестных союзников, каждый из которых, в силу весьма туманного характера атевийских ассоциаций, стоит хотя бы одной ногой в других ассоциациях.
   Может быть, именно хорошие, особые (как я считаю) отношения, установившиеся между мной и Табини, и вызвали эту беду, поскольку я перешел какую-то границу слишком быстро, слишком неопытно, со слепым, самоуверенным энтузиазмом.
   Пугающая мысль. Ужасающая мысль. Слишком преуспел - и потому потерпел полное поражение?
   Если правительство Табини станет неустойчивым и центр тяжести сети атевийских Ассоциаций сместится, скажем, к востоку и дальше вглубь материка, где у атеви никогда не было возможности близко познакомиться с людьми, где исторические и этнические различия между раги, нисеби и медуриин могут привести к тому, что только люди будут представляться более чуждыми и подозрительными, чем представляются разные атеви друг другу...
   Атеви, за исключением племенных групп в самых отдаленных от моря глухих районах и на островах архипелага Эди, представляли собой глобальную цивилизацию, находящуюся на той стадии, которой никогда не достигали люди. Атевийские путешественники и исследователи выходили в море на деревянных кораблях, совершали все то же, что и люди на давно затерянной Земле (судя по историческим записям), - вот только атеви не нашли Нового Света, нашли они всего лишь Эди, никчемную цепь неспокойных вулканических островов с неразвитым уровнем культуры; население архипелага никак не могло устоять перед нашествием с двух сторон - мореплавателей с Востока и мореплавателей с Запада; и те, и другие немедленно заявляли свои права на все, что попадалось на глаза, и все же - все же, по причинам, о которых этнографы спорят до сих пор, - те же самые мореплаватели встретились друг с другом на этих чужих островах, нашли друг в друге достаточно общего, а заодно обнаружили достаточно географических трудностей для взаимного вмешательства (континентальный раздел на главном материке превышает 30 000 футов *), чтобы торговать не по суше, а морскими маршрутами, которые в основном, после появления кораблей с прямым парусным вооружением, лежали в стороне от островов, где впервые встретились две главные ветви атеви.
   ____________________
   * Около 9 километров. Фут равен 0,3048 метра.
   В историческом плане атеви сотрудничали между собой чертовски удачно, если сравнивать с людьми. Потому-то так трудно было втолковать им, что люди страстно хотят жить на Мосфейре сами по себе и не вступать ни в какие ассоциации, - как выяснилось позднее, такая позиция вызывает у атеви настороженность. Шечидан закрыл грудью амбразуру, пожертвовал своим страхом перед чужаками ради иноземной концепции "договора", который он косвенно понимал как искомую ассоциацию с людьми. Что явилось одним из самых мощных прорывов на концептуальном уровне, несомненной удачей первого пайдхи.
   Табини и до сего дня заявляет во всеуслышание, что не понимает человеческого слова "договор" или слова "граница" - по его мнению, они не имеют реальной весомости даже среди людей. "Искусственные концепции" - так называл их Табини. Человеческие заблуждения. Разумные существа принадлежат к различным ассоциациям. Граница может существовать, как произвольная приблизительная линия, разделяющая провинции, - но она совершенно бессмысленна для индивидуумов, чьи дома или родственники находятся по другую сторону этой линии...
   Брен лежал в темноте, наблюдая, как залитые лунным светом гардины начинают вздуваться под щедрым прохладным бризом - после того, как вчера ночью прошел грозовой фронт, погода стала намного мягче. А он даже не был сегодня днем в саду и лишился удовольствия. Как объяснила Чжейго, в него могли бы выстрелить с крыши. Он остался в доме и не попал в сад. Нельзя пойти туда, нельзя пойти сюда, нельзя проходить через толпу...
   Будь проклят Банитчи, если забыл почту... Нет, для Банитчи такое невозможно. Все, что касается персоны, которую охраняет Банитчи, просто не может стать для него настолько тривиальным, чтобы вылететь из головы. Это ведь парень, который, как говорится среди людей, всегда расставляет точки над "i" и застегивает все пуговки.
   Да, ещё одна пугающая мысль.
   Зачем Банитчи воровать мою почту - неужели чтобы лишить меня столь важной информации, как реклама зубной пасты, новых видеолент и отдыха на лыжном курорте горы Аллана Томаса?
   А если её забрал не Банитчи, то почему Банитчи солгал? Чтобы прикрыть вора, который украл рекламные проспекты?
   Глупости все это. Возможно, Банитчи совсем не лгал, возможно, Банитчи просто занят, а сам ты, брат, с того самого момента, как прошлой ночью по гардинам промелькнула кошмарная тень, дурью маешься от разболтавшихся нервов и разгулявшегося воображения...
   Брен лежал, воображая себе звуки в саду, как будто даже вдыхая аромат цветов за дверью, и пытался представить, на что будет похож звук, когда кто-то наткнется на проволоку и зажарится, и что ему делать насчет ситуации, в которой он...
   Или каковы шансы, что ему удастся вытащить Диану Хэнкс из управления на Мосфейре и упросить её временно принять на себя обязанности при дворе айчжи, пока сам он будет в отпуске, месяц, скажем, - Господи, самое время увидеть Барб, понырять на побережье, немного потягаться с враждебной природой, а не с этим раздражительным атевийским двором.
   Трусость, вот это что. Такой пустячок, выплеснуть на бедную Хэнкс ведро холодной воды - "а кстати, Диана, знаешь, кто-то пытается меня убить, ты уж расстарайся, сделай, что можешь, а я вернусь, когда тут все утрясется..."
   Нет, так не удрать. Неизвестно, получится ли позвонить в управление и попробовать намекнуть, что тут происходит, - есть огромный риск впрыснуть дезинформацию или недопонимание в ситуацию, и без того нелегкую. Есть, конечно, кодовые фразы для сообщений о беде или убийстве - и, может быть, нужно рискнуть и передать в управление хотя бы это.
   Но если Табини по каким-то причинам решит прикрыть связь ещё плотнее, чем раньше, то последней информацией, с которой придется работать нашей службе, будет сообщение, что кто-то пытался меня убить, - и это поставит Хэнкс де факто во главу дела. А ей только того и надо, "принимаю командование, иду в атаку", горячая голова, готовая - печальная правда принять все меры, лишь бы проломить молчание Табини... А такой напор может оказаться не самым мудрым курсом при нынешней щекотливой политической ситуации у атеви. Я-то сам верю в Табини - а Хэнкс при сложившихся обстоятельствах верить не станет и может подвести мину под Табини... или прямо сыграть на руку врагам Табини.