Страница:
– Дарт!
Будь у нее глаза, она бы заплакала.
Субъективно казалось, что прошло какое-то время.
– Я не хочу, чтобы ты находилась здесь.
Чем ближе было к кораблю, тем огромнее он казался. Его размеры в сотни раз превышали размеры ее корабля.
– Замолчи! Я проделала долгий путь…
«Только для того, чтобы оказаться рядом с тобой», добавила она про себя, но теперь ее внимание раздвоилось, и общаться стало труднее.
Ее корабль задрожал, так как генераторы поля форсировали мощность. Вибрация вероятностной мембраны чувствовалась даже кожей. Новые чувства Карин обострились, поскольку эффекты резонанса уже воздействовали на ее сенсорные органы.
– Хорошо, расскажи мне, что ты делаешь.
– Упрочняю вероятностную мембрану.
Она заставляла корабль взмывать и нырять, и закручивать спираль, избегая алых вспышек, но приближаясь к кораблю Дарта.
– Будь готов, скоро мембраны наших кораблей сольются.
– Звучит замечательно, дорогая. Корабли продолжали сближаться.
– Начинается, Дарт…
Контакт произошел.
Черный свет запульсировал, проникая сквозь состыкованные корабли: серебристую мошку Карин и бронзового мастодонта Дарта.
– Освободи мне интерфейс.
Карин проверила сначала, как развиваются события, и только потом ответила:
– Открывай информканал, дорогой. Сделай его двухсторонним.
Ей необходимо было знать точные цифры, если они собирались сбрасывать энергию совместными усилиями.
– О мой Бог!
Она чуть не засмеялась:
– Эй, Дарт! Твой отец будет снова и снова прослушивать этот кусок записи.
Последовало молчание, во время которого Карин заметила, что в процессе упрочнения мембраны не наблюдается прогресса.
Затем Дарт отозвался:
– Ты беременна, радость моя!
Проклиная себя – могла же предусмотреть, что он увидит весь поток информации, – она послала короткое подтверждение.
На что-то другое у нее не было времени: крошечное алое щупальце кружилось вокруг ее корабля.
– Ты должна была сказать мне об этом.
Карин ответила не сразу:
– Дарт, я люблю тебя. Но сейчас я очень занята.
– Я знаю, моя радость.
Ее внимание было сконцентрировано на бурном потоке стремительно поступающих данных. Дарт, наверное, занят тем же.
– Мне не удается освободиться от них, моя радость.
К щупальцу-пионеру присоединилось еще одно. Потом третье.
Это было не слепое нащупывание, но поиск, направленный и алгоритмированный. Сдвиги частот, упорный поиск псевдоквантовых туннелей сквозь барьер вероятностной мембраны с целью проникнуть внутрь ее корабля и разорвать его на части.
– Черта с два! – выругалась она.
Появилось четвертое щупальце. Пятое… Шестое…
Их нацеленность на ее корабль напоминала иммунную реакцию организма на патогенный вирус.
Вспыхивающие вокруг корабля Дарта точки становились ярче, а не слабее, хотя генераторы поля переходили на максимальный форсаж.
Ей стало плохо, но она еще раз проверила осенившее ее объяснение.
Все верно: именно ее прибытие запустило этот процесс. Все выглядит так, будто некая энергетическая структура приступила к обработке новых данных…
– Они живые, Дарт?
Закручивающиеся щупальца проникали повсюду; скоро они будут внутри. И разорвут оба корабля.
– Я так не думаю, дорогая. Хотя возможно… – Пауза. – Карин, тебе надо уходить.
– Риска пока нет.
Цифры менялись по мере того, как Дарт уточнял интенсивность точек свечения и отсылал данные к ней.
– Если не уйдешь, детка, они опутают нас со всех сторон. Нас троих, дорогая…
Данные впечатывались в ее сознание. В отчаянии она пыталась отыскать контрстратегию.
– Брось меня, Карин!
Порог прорыва был почти достигнут. Когда общая мембрана вокруг двух кораблей начала расщепляться, на границе подсознания Карин вспыхнули периферийные данные фазового пространства и высветились команды, которым она должна была следовать.
– Черт тебя подери, Дарт! Мы уйдем вместе.
Он не терял времени. Пока она занималась переформатированием переходных характеристик процесса, Дарт сумел подобрать пароль к ее информационной сети и запустил туда собственные инструкции.
Неожиданная боль пронзила Карин, и на миг она решила, что алое щупальце прошло сквозь нее, но потом поняла, в чем дело.
Схватки. Черт, как не вовремя!
– Карин, с тобой все в порядке?
Она почти расхохоталась, но новая волна сокращений охватила стенки матки.
– Как не вовремя, черт меня подери! Как не вовремя!.. Система защиты информсети включилась, пытаясь взять под контроль буфера входов, но было уже слишком поздно. Дарт перехватил управление полностью.
– Я люблю тебя, Карин!
Волны осциллировали на черном поле – он форсировал мощность ее двигателя.
– Дарт, не надо, я… Я тоже люблю тебя!
Поток поступающих от него данных замер. Корабли и мембраны разделились полностью.
– Позаботься о нашей дочери, моя радость. Я…
Корабль Дарта разорвало на миллион мелких кусочков.
Какое-то время щупальца все еще кружились вокруг ее корабля, но потом начали исчезать.
Последнее, что она увидела, было облако мерцающих бронзовых мелких частиц, вращающихся в море золотого света.
Странное чувство окутало ее, чувство теплой эйфории, благословения любовью…
Затем последовала алая вспышка, наступило облегчение, и больше она ничего не видела.
В себя она пришла в реальном пространстве.
Снаружи было темно, но ее внимание сосредоточилось на том, что происходило внутри. Ребенок, похоже, не мог родиться.
Внутренние медицинские системы не были запрограммированы на помощь беременной женщине при рождении ребенка; вся их работа заключалась лишь в обычном сканировании. Переведя данные сканеров с дисплея на себя, она смогла увидеть, в чем проблема: недавние переживания не прошли даром, и ребенок шел не так.
Процесс его рождения лучше всего было бы приостановить.
При нормальных условиях в этом не было бы ничего страшного, но здесь, да еще на такой стадии, это было уже невозможно. Голова Карин разрывалась в поисках выхода. Она не могла вернуться в мю-пространство, еще труднее было пытаться вернуться домой – в таком состоянии кораблями не управляют.
Она собралась с силами и отбросила в сторону все посторонние мысли.
Сейчас надо думать только об одном, и она думала об этом, быстро перепрограммируя медсистему. Манипуляторы уже срезали с ее живота материал скафандра.
«Осторожнее!..» – взмолилась она мысленно. И закричала, когда лазерный луч манипулятора проник сквозь стенку живота, взрезая кожу и поперечно-полосатые мышцы.
Боль была нестерпимой, но Карин не отключилась.
Затем еще две биомеханические руки нырнули в ее утробу и нежно-нежно вытащили закричавшего ребенка наружу. Теперь роботы работали уже полностью под контролем своих процессоров, и Карин наконец смогла позволить себе потерять сознание.
Поначалу очень медленно, но процесс начался.
Стронциевые Драконы стали наведываться повсюду с торговыми визитами. Устраивались ярмарки по набору рабочей силы. Они проводились в естественной обстановке, которую обеспечивал Жак – хоть он не знал их истинной цели. Кроме того, организовывались учебные занятия: Тому хотелось публично поощрять образованность среди освобожденных от рабства людей, и проведение выездных лекций и семинаров было частью этого плана.
Все началось с малого, но вскоре во владении появилось более трехсот специалистов и ученых, работающих в секретных коллективах, расположенных на Третьей страте. Управление и меры безопасности находились в ведении Эльвы; сам Том возглавлял все наиболее важные технические совещания.
Каждый раз, когда он, усталый и выжатый, как лимон, покидал рабочие сессии, ему приходило в голову одно и то же: среди этих людей имелась пара дюжин слуг класса альфа и вольноотпущенников (и даже несколько человек из низших слоев), которые при других обстоятельствах вполне могли бы стать лордами.
Атмосфера занятий оказалась весьма напряженной: впервые в жизни этим молодым мужчинам и женщинам была дана возможность развить свои интеллектуальные способности и достичь более высокого уровня. При первой же возможности Том уделял внимание подготовке образовательных программ и логотропов для того, чтобы помочь удовлетворить их ненасытную жажду знаний.
Он помнил свою первую поездку в школу Логики. Когда он увидел учеников этой школы, он подумал: «Вы даже не представляете, как вам повезло».
– Набор рабочей силы, – сказала Эльва во время совещания по безопасности, – либо спасет нас, либо погубит.
Она была права. Чем больше людей они наберут, тем больше шансов для злонамеренного искажения информации.
На следующем собрании Эльва продолжила тему:
– Я думаю, мы должны посвятить во все Жака, милорд.
– Ты уверена, Эльва?
– Я уже довольно давно намекаю ему и проверяю, каково отношение. Вы согласны с этим?
Том отвел глаза:
– Мы никогда по-настоящему политику не обсуждали.
Иногда он отправлялся в другие владения, в разные тренировочные лагеря, размещенные в тайных местах, или в управляемые организацией «Лудус Витэ» общины. Если было время, он участвовал в тренировках по боевым искусствам – либо как ученик, либо как приглашенный инструктор.
В последнем случае ученики всегда аплодировали ему после окончания тренировки.
Сферой его компетенции были стратегия и техника. Его роль в «Лудус Витэ» сводилась к тому, что он занимался менеджментом технических проектов, а командовали всей организацией другие. Ни одна ячейка не докладывала ему о своей деятельности. Впрочем, он часто посещал все командные группы в секторе и несколько групп за его пределами.
– У Совета Планирования, – сказал Вилкарзье во время одного совещания, – есть большие виды на тебя, Том.
– Я так не думаю, Алексей. – Теперь они называли друг друга по имени. – Но спасибо за то, что ты хочешь подбодрить меня.
Возможно, руководство заметило, что Том лучше других знаком с внутренней обстановкой. Конечно, в этом заключалось большое преимущество: подробная карта «Лудус Витэ» в этом секторе, хранящаяся в его памяти, была жизненно необходима для разработки стратегических моделей.
В Совете Планирования и в других высших эшелонах власти существовали внутренние распри, но Том всегда старался держаться в стороне от них.
– Это только добавило вам популярности, милорд, – сказала Эльва, когда они возвращались домой с одного из собраний под охраной переодетых в штатское воинов. – Это хороший способ не участвовать в их глупой борьбе стенка на стенку.
– Но политика – как раз то, что мне нужно! Эльва рассмеялась:
– Все, чем мы занимаемся, и есть политика. Этим же вечером, после того как Том пробежал свои обычные двенадцать километров и вернулся в кабинет, чтобы поработать, она попросила уделить ей время.
– О чем ты хотела поговорить? – спросил он, когда она прошла сквозь мембрану.
– Слышали ли вы о Метасозыве?
– Ну да.
До того как Том стал лордом, он никогда не слышал об этом, но теперь знал: каждый год после Созыва несколько делегатов посылали на глобальный Метасозыв. На нем были представлены не все владения, но обязательно все сектора.
– Почему ты спрашиваешь?
– Знаете ли вы, что в нынешнем году это крупное событие состоится в секторе Билкраница?
– Я не думал об этом. – Том нахмурился. – Кажется, слышал. Разве это важно?
– Это то самое место, откуда Вилкарзье. – По интонации Эльвы было ясно, что сей факт ей не нравится.
Том облокотился на стеклянный стол; стол сразу же изменил конфигурацию, приспосабливаясь к дополнительной нагрузке.
– Я не вижу…
– Вилкарзье собирается предложить вас в региональные депутаты.
– Хорошо… – Том пожал плечами. – Я думаю, Алексей старается сделать для меня доброе дело. Но я не уверен, что у меня будет время на депутатство, даже если он сумеет организовать это.
– Он сумеет организовать это, милорд, – сказала Эльва, – если это будет достаточно важно для него.
– Вероятно. – Том снова пожал плечами. И улыбаясь, чтобы немного смягчить язвительность тона, спросил: – Чего ты на самом деле добиваешься?
– На самом деле этот пост вам хочет предложить Совет Планирования.
Том уставился на нее:
– Но зачем?
– Когда случится Первая Забастовка, – такое кодовое название носила акция протеста по всему Нулапейрону, – станет нужен посол в официальных властных структурах.
– Но… – Том опешил. – Это ведь еще даже не обсуждалось.
– С нами не обсуждалось. – Эльва стояла, скрестив руки на груди. – Это моя точка зрения.
Золотые и красные триконки медленно перемещались в воздухе. Система их казалась очень сложной, но это впечатление было обманчивым.
– Ростовщики? – спросил Том. – И товарные склады?
Чжунгуо жэнь, один из подчиненных Чжао-цзи, кивнул.
– Конечно, это не наши склады?
– Конечно, нет.
Вооруженное нападение, разумеется, несет с собой немалый риск. Но деньги были нужны для финансирования операций. Даже если всего несколько дворян, принадлежащих к «Лудус Витэ», вложат свои банковские сбережения, большие потоки денежных средств раньше или позже будут замечены и отслежены.
– Первый рейд должен стартовать. – К ним присоединился Вилкарзье.
– Гм… Спасибо, Цин.
Чжунгуо жэнь поклонился, поняв по интонации Тома, что может быть свободен.
– Там не должно быть большого количества средств обратной связи. Это, конечно, благодаря тебе. – Вилкарзье улыбнулся. – Хотя, поскольку ты здесь, мы скоро узнаем, засекли власти наши линии связи или нет.
– Лучше бы остаться незасеченными.
– Кто бы спорил!
– Я имею в виду – совсем невидимыми.
– Да. – Вилкарзье кивнул. – Эльва Штрелстхорм капает на меня, не так ли?
– Не понимаю, о чем ты.
Вилкарзье сделал вид, что разглядывает крошечный, размером с булавку для галстука, дисплей.
– Мы никогда раньше не выступали публично, – сказал он. – Но после Первой Забастовки наступит время обнародовать наши требования.
– Возможно, ты и прав. – Том не думал еще о столь далеком времени.
– Я прав несомненно. Кто сможет лучше лордов завоевать официальное признание? Лучше лордов, понимающих образ мышления благородных.
– Ты имеешь в виду меня и себя.
– Я вижу себя в роли твоего помощника, Том.
«Ну нет, – подумал Том. – Ты хочешь возвысить меня, чтобы потом, возвысившись вместе со мной, сесть на мое место».
Молодой чжунгуо жэнь по имени Цин что-то серьезно обсуждал с группой поддержки. Одобрительно потрепав кого-то по плечу, он направился к Тому и Вилкарзье.
– Спасибо тебе, Алексей! – Том старался, чтобы его голос звучал искренне.
«Ты меня свергнешь, – думал он. – Когда станешь влиятельной фигурой. И склонишь чашу весов в пользу своего руководства Советом Планирования».
– Пентомино Два и все три скиммера сообщили об успехе, – доложил подошедший Цин. – Потери минимальны.
«Но я не терял времени, – думал Том. – Я потратил его на подготовку к борьбе с тобой». Вслух же он сказал:
– Спасибо, Цин!
Вилкарзье пожал плечами:
– Мы будем воевать, Том. Я думал, ты понял это.
– Да, конечно. – Том пристально смотрел на дисплей-булавку, не видя ее. – Я понял это, когда мы только начинали.
Много ночей подряд Том просыпался от одного и того же кошмара: он куда-то бежал, перед его глазами медленно таяла объемная решетка, и хотя в этом не было ничего опасного, он продолжал бежать совсем по-другому: в панике мчался по гулким пустынным туннелям, будто черти гнались за ним по пятам.
Когда он бывал далеко от дома, в чужом владении, он расстилал на полу коврик и бегал на месте, а глаза его были устремлены в бесконечность.
Он путешествовал, сохраняя анонимность, по разным владениям, встречал сотни людей, временами теряя понимание того, где он в настоящий момент находится. При любой возможности он старался прислушиваться к рассказам самых разных людей. Он внимательно слушал розничного торговца, чья мать умерла от излечимой болезни только из-за того, что ему нечем было платить за лечение. Он уделял внимание сержанту, чья сестра была насильно угнана в свиту к Оракулу, и старым супругам, которые потеряли четырех сыновей во время голодных бунтов в Билкранице. Он понимал школьную учительницу, которая начинала плакать, рассказывая об условиях жизни своих учеников, и женщин со сжатыми кулаками и пылающим взором, когда они рассказывали о подавленных силой забастовках, о расстрелянных из гразеров семьях, о насильно введенных запретах на образование…
Уходя, Том оставлял копии своих стихов, призванных поднимать народ на восстание.
Жалкие потуги…
Был поздний вечер. Том сидел в кабинете своего дворца, когда пришла Эльва.
– Милорд! Похоже, вы не собираетесь на свадьбу? Брат Эльвы женился на своей девушке, с которой был обручен очень давно.
Впрочем, до этого Том даже и не знал, что у Эльвы есть брат…
На свадьбу следовало поехать, но было одно «но»: бракосочетание должно было состояться на Десятой страте владения леди Даринии.
А у Тома уже имелось одно приглашение, на которое он до сих пор так и не ответил: леди Сильвана устраивала очередную вечеринку. Приглашение было уже третьим по счету, и все законы вежливости требовали, чтобы Том принял его.
Что касается свадьбы, то она должна была состояться в том же день, что и вечеринка, только несколькими часами раньше…
И Том принял решение.
– Было бы странно, – сказал он, – никогда не побывать больше во владениях леди Даринии.
– Значит, едем на родину?
– Я думаю, да.
Том попросил Жака сопровождать его. Но Жак был слишком занят налоговой реформой и руководством комитетами – делами, которыми в других владениях обычно занимались лорды.
Стоило только заглянуть на склады и ознакомиться с распределением доходов, чтобы увидеть, как последователен и упорен Жак, исполняя вверенные ему обязанности. Если бы они не отчисляли средства в фонд организации «Лудус Витэ», владение уже в первый год могло бы получить потрясающие прибыли.
Два арахнаргоса, взятые напрокат у лорда Шинкенара, висели над внутренним двориком дворца Тома. Небольшие чемоданы уже были помещены в грузовой отсек грудного отдела.
– С шиком возвращаетесь на родину, милорд. – Жак пришел попрощаться с отъезжающими.
– Точно.
Эльва быстро обняла Жака на прощание и отошла к одному из грузчиков.
– Я уезжаю, Жак, – сказал Том и сам подивился своим словам. – Следи тут за моим владением.
– Да, милорд.
Том ухватился за тонкое щупальце, и оно подняло его наверх. Он глянул вниз и заметил, что Эльва целует грузчика.
«Аи да Эльва!» – он усмехнулся.
Эльва подняла голову, увидела, что Том смотрит на нее, и передернула плечами. Потом ухватилась за щупальце и поднялась вслед за хозяином. Щеки ее слегка порозовели. Она всячески избегала его взгляда, когда Том помогал ей устроиться на месте.
– Ах эта пылкая любовь, – пропел он.
И не смог удержаться от смеха, когда она из розовой стала пунцово-красной.
Том долгое время занимался исключительно смертоносными планами. И вдруг обнаружил, что ему трудно теперь думать о делах, которые бывают в обычной жизни: женитьбы и похороны, ежедневная работа, хождение по торговым лавкам («Черт, я же не купил подарок брату Эльвы!»), тривиальные перебранки и споры, случайно подсмотренные забавные сценки… В общем, все то, что составляет радости и неприятности нормального человека.
– Как красиво! – Эльва сидела рядом с Томом.
– Конечно. – Том выглянул из мобиля наружу и увидел огромный квадратный в поперечном сечении проспект: дома, построенные из белого и розового мрамора, массивные скульптуры, движущиеся в воздухе. – Ты раньше не бывала здесь?.. Это Рилкер-Бродвей, названный в честь отца леди Даринии.
Эльва была родом из этого владения, но она впервые путешествовала по Первой страте, и глаза ее были широко раскрыты от изумления.
Когда они поднялись к внешнему входу во дворец, их уже ожидали два десятка слуг.
«Что они обо мне думают?» – спросил себя Том. И не нашел ответа.
Безучастное выражение лиц скрывало мысли слуг.
Процессия двигалась по знакомому, обставленному с роскошью коридору, а Тома преследовала одна и та же мысль: «Интересно, знают ли они, что я был одним из них?»
Стены были отделаны перламутром, и окружающая обстановка, по мере приближения к внутренним покоям дворца, становилась все богаче.
И кругом сияние. В какой-то момент легкая рябь пробежала по ближайшей стене. Пробежала и замерла.
Том улыбнулся. Как будто его узнали…
Его собственная свита насчитывала девять человек: Эльва, четыре воина, двое слуг в ливреях лорда Коркоригана и две горничные. Гостевой номер был достаточно большим, чтобы можно было разместиться всем, но слуги не привыкли оставаться в тех же апартаментах, что и хозяева, и им выделили другое помещение.
Увеличенная триконка с текстом приглашения висела в воздухе, располагаясь точно в геометрическом центре прихожей. Том сделал управляющий жест, и она развернула перед ним подробную информацию о небольшой вечеринке, которая должна была состояться поздно вечером в бальном зале рядом с апартаментами леди Сильваны.
– Пора, милорд, – напомнила Эльва.
– Идем.
Один из слуг подал Тому его старый плащ, и Том натянул его на себя. Улыбнулся, будто встретился с другом детства. Немного помедлив перед дверной мембраной, погладил ладонью стену и задумчиво произнес:
– Хорошо оказаться дома.
Не обращая внимания на вопрошающий взгляд Эльвы, он вышел в коридор. Четверо воинов тут же поспешили следом.
– Не думаю, что Труда появится здесь. – Том не видел старуху со времени своего вступления в «Лудус Витэ».
Эльва покачала головой:
– Насколько я знаю, она сюда не собиралась.
Они пришли в круглую, отделанную бронзовыми панелями залу с нависающим плоским потолком, и Том воспользовался контрольными кодами кольца, надетого на большой палец. Пол тут же стал медленно поворачиваться и двигаться по спирали вниз.
Спуск на Вторую страту занял целую минуту.
Добродушно посмеиваясь, Том вывел свою спутницу в богато украшенный коридор. Хотя он был и меньше коридора наверху, но также отделан темно-красным перламутром в сияющей оправе. Обстановка была такой же богатой, как и везде.
Эльва и четверо воинов сняли свои форменные рубашки и вывернули их наизнанку, пестрым узором наверх. Узоры на рубашках были у каждого разные, но все они флюоресцировали, а сочетание цветов на них было ярким и безвкусным.
Броско, и в то же время хорошая маскировка.
Том снял кольцо с большого пальца и спрятал его внутрь пояса. При спуске было несколько проверок службой безопасности, и он, по настоянию Эльвы, использовал свои дворянские привилегии, позволив сопровождающим его людям пронести с собой карманные гразеры.
При таком способе путешествия труднее было сохранить анонимность, но он всегда мог оправдать это путешествие ностальгией.
– Теперь мы больше походим на гостей, приглашенных на свадьбу, – заметила Эльва.
Пока они шли, четверо воинов, охраняя своего законного лорда и главу его службы безопасности, постоянно сканировали все окружающее пространство и все время держали наготове оружие.
Они спустились на пять страт вниз и остановились на рыночной площади возле одного из лотков. За приглянувшийся ему красивый кубок Том не колеблясь выложил купцу такую сумму, на которую Коркориган-старший мог бы прокормить семью полгода.
– Как думаешь, подойдет для подарка? – спросил он у Эльвы, пока дочь купца упаковывала кубок.
– Это замечательный подарок. Моему брату понравится.
– Ну и отлично.
Позже, когда они продолжали спуск вниз, Том сказал:
– Я даже не знаю, как зовут твоего брата и его невесту.
Эльва протянула маленькое, сделанное из олова и меди приглашение.
– Невесту зовут Трилина Ю’Скэрин. А моего брата – Одом Штрелстхорм.
– Ю’Скэрин? – Том нахмурился. – Мне кажется у Арланны такая же фамилия, не так ли?
Эльва не знала Арланны в то время, когда Том был слугой, но встречалась с нею на совещаниях по безопасности, проводимых «Лудус Витэ».
– Они – родственницы. Я думаю, троюродные сестры.
– Если она собирается на свадьбу, мы могли бы вместе спуститься.
– Нет, ее не будет, – ответила Эльва. – Арланна не придет.
– Родственницы, надо же!.. – удивленно пробормотал Том. – А может быть, это Сильвана не одобрила присутствие Арланны?
Ему показалось, что Эльва хочет что-то добавить, но та, похоже, передумала и в ответ просто пожала плечами.
Впереди коридор сужался, и там стояли группы оживленных людей. Поэтому Том позволил воинам провести их с Эльвой через маленький Аква-холл – в нем плавала в воздухе медная скульптура, кругом были фонтаны, люди приходили сюда с пустыми контейнерами и выстраивались в очередь за водой, – а затем снова вывели в сырой боковой туннель.
И тут Том опять спросил:
– Так почему же Арланна не придет?
Эльва поскользнулась в луже и разбрызгала во все стороны грязную воду.
Будь у нее глаза, она бы заплакала.
* * *
Субъективно казалось, что прошло какое-то время.
– Я не хочу, чтобы ты находилась здесь.
Чем ближе было к кораблю, тем огромнее он казался. Его размеры в сотни раз превышали размеры ее корабля.
– Замолчи! Я проделала долгий путь…
«Только для того, чтобы оказаться рядом с тобой», добавила она про себя, но теперь ее внимание раздвоилось, и общаться стало труднее.
Ее корабль задрожал, так как генераторы поля форсировали мощность. Вибрация вероятностной мембраны чувствовалась даже кожей. Новые чувства Карин обострились, поскольку эффекты резонанса уже воздействовали на ее сенсорные органы.
– Хорошо, расскажи мне, что ты делаешь.
– Упрочняю вероятностную мембрану.
Она заставляла корабль взмывать и нырять, и закручивать спираль, избегая алых вспышек, но приближаясь к кораблю Дарта.
– Будь готов, скоро мембраны наших кораблей сольются.
– Звучит замечательно, дорогая. Корабли продолжали сближаться.
– Начинается, Дарт…
Контакт произошел.
Черный свет запульсировал, проникая сквозь состыкованные корабли: серебристую мошку Карин и бронзового мастодонта Дарта.
– Освободи мне интерфейс.
Карин проверила сначала, как развиваются события, и только потом ответила:
– Открывай информканал, дорогой. Сделай его двухсторонним.
Ей необходимо было знать точные цифры, если они собирались сбрасывать энергию совместными усилиями.
– О мой Бог!
Она чуть не засмеялась:
– Эй, Дарт! Твой отец будет снова и снова прослушивать этот кусок записи.
Последовало молчание, во время которого Карин заметила, что в процессе упрочнения мембраны не наблюдается прогресса.
Затем Дарт отозвался:
– Ты беременна, радость моя!
Проклиная себя – могла же предусмотреть, что он увидит весь поток информации, – она послала короткое подтверждение.
На что-то другое у нее не было времени: крошечное алое щупальце кружилось вокруг ее корабля.
– Ты должна была сказать мне об этом.
Карин ответила не сразу:
– Дарт, я люблю тебя. Но сейчас я очень занята.
– Я знаю, моя радость.
Ее внимание было сконцентрировано на бурном потоке стремительно поступающих данных. Дарт, наверное, занят тем же.
– Мне не удается освободиться от них, моя радость.
К щупальцу-пионеру присоединилось еще одно. Потом третье.
Это было не слепое нащупывание, но поиск, направленный и алгоритмированный. Сдвиги частот, упорный поиск псевдоквантовых туннелей сквозь барьер вероятностной мембраны с целью проникнуть внутрь ее корабля и разорвать его на части.
– Черта с два! – выругалась она.
Появилось четвертое щупальце. Пятое… Шестое…
Их нацеленность на ее корабль напоминала иммунную реакцию организма на патогенный вирус.
Вспыхивающие вокруг корабля Дарта точки становились ярче, а не слабее, хотя генераторы поля переходили на максимальный форсаж.
Ей стало плохо, но она еще раз проверила осенившее ее объяснение.
Все верно: именно ее прибытие запустило этот процесс. Все выглядит так, будто некая энергетическая структура приступила к обработке новых данных…
– Они живые, Дарт?
Закручивающиеся щупальца проникали повсюду; скоро они будут внутри. И разорвут оба корабля.
– Я так не думаю, дорогая. Хотя возможно… – Пауза. – Карин, тебе надо уходить.
– Риска пока нет.
Цифры менялись по мере того, как Дарт уточнял интенсивность точек свечения и отсылал данные к ней.
– Если не уйдешь, детка, они опутают нас со всех сторон. Нас троих, дорогая…
Данные впечатывались в ее сознание. В отчаянии она пыталась отыскать контрстратегию.
– Брось меня, Карин!
Порог прорыва был почти достигнут. Когда общая мембрана вокруг двух кораблей начала расщепляться, на границе подсознания Карин вспыхнули периферийные данные фазового пространства и высветились команды, которым она должна была следовать.
– Черт тебя подери, Дарт! Мы уйдем вместе.
Он не терял времени. Пока она занималась переформатированием переходных характеристик процесса, Дарт сумел подобрать пароль к ее информационной сети и запустил туда собственные инструкции.
Неожиданная боль пронзила Карин, и на миг она решила, что алое щупальце прошло сквозь нее, но потом поняла, в чем дело.
Схватки. Черт, как не вовремя!
– Карин, с тобой все в порядке?
Она почти расхохоталась, но новая волна сокращений охватила стенки матки.
– Как не вовремя, черт меня подери! Как не вовремя!.. Система защиты информсети включилась, пытаясь взять под контроль буфера входов, но было уже слишком поздно. Дарт перехватил управление полностью.
– Я люблю тебя, Карин!
Волны осциллировали на черном поле – он форсировал мощность ее двигателя.
– Дарт, не надо, я… Я тоже люблю тебя!
Поток поступающих от него данных замер. Корабли и мембраны разделились полностью.
– Позаботься о нашей дочери, моя радость. Я…
Корабль Дарта разорвало на миллион мелких кусочков.
Какое-то время щупальца все еще кружились вокруг ее корабля, но потом начали исчезать.
Последнее, что она увидела, было облако мерцающих бронзовых мелких частиц, вращающихся в море золотого света.
Странное чувство окутало ее, чувство теплой эйфории, благословения любовью…
Затем последовала алая вспышка, наступило облегчение, и больше она ничего не видела.
* * *
В себя она пришла в реальном пространстве.
Снаружи было темно, но ее внимание сосредоточилось на том, что происходило внутри. Ребенок, похоже, не мог родиться.
Внутренние медицинские системы не были запрограммированы на помощь беременной женщине при рождении ребенка; вся их работа заключалась лишь в обычном сканировании. Переведя данные сканеров с дисплея на себя, она смогла увидеть, в чем проблема: недавние переживания не прошли даром, и ребенок шел не так.
Процесс его рождения лучше всего было бы приостановить.
При нормальных условиях в этом не было бы ничего страшного, но здесь, да еще на такой стадии, это было уже невозможно. Голова Карин разрывалась в поисках выхода. Она не могла вернуться в мю-пространство, еще труднее было пытаться вернуться домой – в таком состоянии кораблями не управляют.
Она собралась с силами и отбросила в сторону все посторонние мысли.
Сейчас надо думать только об одном, и она думала об этом, быстро перепрограммируя медсистему. Манипуляторы уже срезали с ее живота материал скафандра.
«Осторожнее!..» – взмолилась она мысленно. И закричала, когда лазерный луч манипулятора проник сквозь стенку живота, взрезая кожу и поперечно-полосатые мышцы.
Боль была нестерпимой, но Карин не отключилась.
Затем еще две биомеханические руки нырнули в ее утробу и нежно-нежно вытащили закричавшего ребенка наружу. Теперь роботы работали уже полностью под контролем своих процессоров, и Карин наконец смогла позволить себе потерять сознание.
Глава 53
Нулапейрон, 3414 год н.э.
Поначалу очень медленно, но процесс начался.
Стронциевые Драконы стали наведываться повсюду с торговыми визитами. Устраивались ярмарки по набору рабочей силы. Они проводились в естественной обстановке, которую обеспечивал Жак – хоть он не знал их истинной цели. Кроме того, организовывались учебные занятия: Тому хотелось публично поощрять образованность среди освобожденных от рабства людей, и проведение выездных лекций и семинаров было частью этого плана.
Все началось с малого, но вскоре во владении появилось более трехсот специалистов и ученых, работающих в секретных коллективах, расположенных на Третьей страте. Управление и меры безопасности находились в ведении Эльвы; сам Том возглавлял все наиболее важные технические совещания.
Каждый раз, когда он, усталый и выжатый, как лимон, покидал рабочие сессии, ему приходило в голову одно и то же: среди этих людей имелась пара дюжин слуг класса альфа и вольноотпущенников (и даже несколько человек из низших слоев), которые при других обстоятельствах вполне могли бы стать лордами.
Атмосфера занятий оказалась весьма напряженной: впервые в жизни этим молодым мужчинам и женщинам была дана возможность развить свои интеллектуальные способности и достичь более высокого уровня. При первой же возможности Том уделял внимание подготовке образовательных программ и логотропов для того, чтобы помочь удовлетворить их ненасытную жажду знаний.
Он помнил свою первую поездку в школу Логики. Когда он увидел учеников этой школы, он подумал: «Вы даже не представляете, как вам повезло».
– Набор рабочей силы, – сказала Эльва во время совещания по безопасности, – либо спасет нас, либо погубит.
Она была права. Чем больше людей они наберут, тем больше шансов для злонамеренного искажения информации.
На следующем собрании Эльва продолжила тему:
– Я думаю, мы должны посвятить во все Жака, милорд.
– Ты уверена, Эльва?
– Я уже довольно давно намекаю ему и проверяю, каково отношение. Вы согласны с этим?
Том отвел глаза:
– Мы никогда по-настоящему политику не обсуждали.
* * *
Иногда он отправлялся в другие владения, в разные тренировочные лагеря, размещенные в тайных местах, или в управляемые организацией «Лудус Витэ» общины. Если было время, он участвовал в тренировках по боевым искусствам – либо как ученик, либо как приглашенный инструктор.
В последнем случае ученики всегда аплодировали ему после окончания тренировки.
Сферой его компетенции были стратегия и техника. Его роль в «Лудус Витэ» сводилась к тому, что он занимался менеджментом технических проектов, а командовали всей организацией другие. Ни одна ячейка не докладывала ему о своей деятельности. Впрочем, он часто посещал все командные группы в секторе и несколько групп за его пределами.
– У Совета Планирования, – сказал Вилкарзье во время одного совещания, – есть большие виды на тебя, Том.
– Я так не думаю, Алексей. – Теперь они называли друг друга по имени. – Но спасибо за то, что ты хочешь подбодрить меня.
Возможно, руководство заметило, что Том лучше других знаком с внутренней обстановкой. Конечно, в этом заключалось большое преимущество: подробная карта «Лудус Витэ» в этом секторе, хранящаяся в его памяти, была жизненно необходима для разработки стратегических моделей.
В Совете Планирования и в других высших эшелонах власти существовали внутренние распри, но Том всегда старался держаться в стороне от них.
– Это только добавило вам популярности, милорд, – сказала Эльва, когда они возвращались домой с одного из собраний под охраной переодетых в штатское воинов. – Это хороший способ не участвовать в их глупой борьбе стенка на стенку.
– Но политика – как раз то, что мне нужно! Эльва рассмеялась:
– Все, чем мы занимаемся, и есть политика. Этим же вечером, после того как Том пробежал свои обычные двенадцать километров и вернулся в кабинет, чтобы поработать, она попросила уделить ей время.
– О чем ты хотела поговорить? – спросил он, когда она прошла сквозь мембрану.
– Слышали ли вы о Метасозыве?
– Ну да.
До того как Том стал лордом, он никогда не слышал об этом, но теперь знал: каждый год после Созыва несколько делегатов посылали на глобальный Метасозыв. На нем были представлены не все владения, но обязательно все сектора.
– Почему ты спрашиваешь?
– Знаете ли вы, что в нынешнем году это крупное событие состоится в секторе Билкраница?
– Я не думал об этом. – Том нахмурился. – Кажется, слышал. Разве это важно?
– Это то самое место, откуда Вилкарзье. – По интонации Эльвы было ясно, что сей факт ей не нравится.
Том облокотился на стеклянный стол; стол сразу же изменил конфигурацию, приспосабливаясь к дополнительной нагрузке.
– Я не вижу…
– Вилкарзье собирается предложить вас в региональные депутаты.
– Хорошо… – Том пожал плечами. – Я думаю, Алексей старается сделать для меня доброе дело. Но я не уверен, что у меня будет время на депутатство, даже если он сумеет организовать это.
– Он сумеет организовать это, милорд, – сказала Эльва, – если это будет достаточно важно для него.
– Вероятно. – Том снова пожал плечами. И улыбаясь, чтобы немного смягчить язвительность тона, спросил: – Чего ты на самом деле добиваешься?
– На самом деле этот пост вам хочет предложить Совет Планирования.
Том уставился на нее:
– Но зачем?
– Когда случится Первая Забастовка, – такое кодовое название носила акция протеста по всему Нулапейрону, – станет нужен посол в официальных властных структурах.
– Но… – Том опешил. – Это ведь еще даже не обсуждалось.
– С нами не обсуждалось. – Эльва стояла, скрестив руки на груди. – Это моя точка зрения.
* * *
Золотые и красные триконки медленно перемещались в воздухе. Система их казалась очень сложной, но это впечатление было обманчивым.
– Ростовщики? – спросил Том. – И товарные склады?
Чжунгуо жэнь, один из подчиненных Чжао-цзи, кивнул.
– Конечно, это не наши склады?
– Конечно, нет.
Вооруженное нападение, разумеется, несет с собой немалый риск. Но деньги были нужны для финансирования операций. Даже если всего несколько дворян, принадлежащих к «Лудус Витэ», вложат свои банковские сбережения, большие потоки денежных средств раньше или позже будут замечены и отслежены.
– Первый рейд должен стартовать. – К ним присоединился Вилкарзье.
– Гм… Спасибо, Цин.
Чжунгуо жэнь поклонился, поняв по интонации Тома, что может быть свободен.
– Там не должно быть большого количества средств обратной связи. Это, конечно, благодаря тебе. – Вилкарзье улыбнулся. – Хотя, поскольку ты здесь, мы скоро узнаем, засекли власти наши линии связи или нет.
– Лучше бы остаться незасеченными.
– Кто бы спорил!
– Я имею в виду – совсем невидимыми.
– Да. – Вилкарзье кивнул. – Эльва Штрелстхорм капает на меня, не так ли?
– Не понимаю, о чем ты.
Вилкарзье сделал вид, что разглядывает крошечный, размером с булавку для галстука, дисплей.
– Мы никогда раньше не выступали публично, – сказал он. – Но после Первой Забастовки наступит время обнародовать наши требования.
– Возможно, ты и прав. – Том не думал еще о столь далеком времени.
– Я прав несомненно. Кто сможет лучше лордов завоевать официальное признание? Лучше лордов, понимающих образ мышления благородных.
– Ты имеешь в виду меня и себя.
– Я вижу себя в роли твоего помощника, Том.
«Ну нет, – подумал Том. – Ты хочешь возвысить меня, чтобы потом, возвысившись вместе со мной, сесть на мое место».
Молодой чжунгуо жэнь по имени Цин что-то серьезно обсуждал с группой поддержки. Одобрительно потрепав кого-то по плечу, он направился к Тому и Вилкарзье.
– Спасибо тебе, Алексей! – Том старался, чтобы его голос звучал искренне.
«Ты меня свергнешь, – думал он. – Когда станешь влиятельной фигурой. И склонишь чашу весов в пользу своего руководства Советом Планирования».
– Пентомино Два и все три скиммера сообщили об успехе, – доложил подошедший Цин. – Потери минимальны.
«Но я не терял времени, – думал Том. – Я потратил его на подготовку к борьбе с тобой». Вслух же он сказал:
– Спасибо, Цин!
Вилкарзье пожал плечами:
– Мы будем воевать, Том. Я думал, ты понял это.
– Да, конечно. – Том пристально смотрел на дисплей-булавку, не видя ее. – Я понял это, когда мы только начинали.
* * *
Много ночей подряд Том просыпался от одного и того же кошмара: он куда-то бежал, перед его глазами медленно таяла объемная решетка, и хотя в этом не было ничего опасного, он продолжал бежать совсем по-другому: в панике мчался по гулким пустынным туннелям, будто черти гнались за ним по пятам.
Когда он бывал далеко от дома, в чужом владении, он расстилал на полу коврик и бегал на месте, а глаза его были устремлены в бесконечность.
Он путешествовал, сохраняя анонимность, по разным владениям, встречал сотни людей, временами теряя понимание того, где он в настоящий момент находится. При любой возможности он старался прислушиваться к рассказам самых разных людей. Он внимательно слушал розничного торговца, чья мать умерла от излечимой болезни только из-за того, что ему нечем было платить за лечение. Он уделял внимание сержанту, чья сестра была насильно угнана в свиту к Оракулу, и старым супругам, которые потеряли четырех сыновей во время голодных бунтов в Билкранице. Он понимал школьную учительницу, которая начинала плакать, рассказывая об условиях жизни своих учеников, и женщин со сжатыми кулаками и пылающим взором, когда они рассказывали о подавленных силой забастовках, о расстрелянных из гразеров семьях, о насильно введенных запретах на образование…
Уходя, Том оставлял копии своих стихов, призванных поднимать народ на восстание.
Жалкие потуги…
* * *
Был поздний вечер. Том сидел в кабинете своего дворца, когда пришла Эльва.
– Милорд! Похоже, вы не собираетесь на свадьбу? Брат Эльвы женился на своей девушке, с которой был обручен очень давно.
Впрочем, до этого Том даже и не знал, что у Эльвы есть брат…
На свадьбу следовало поехать, но было одно «но»: бракосочетание должно было состояться на Десятой страте владения леди Даринии.
А у Тома уже имелось одно приглашение, на которое он до сих пор так и не ответил: леди Сильвана устраивала очередную вечеринку. Приглашение было уже третьим по счету, и все законы вежливости требовали, чтобы Том принял его.
Что касается свадьбы, то она должна была состояться в том же день, что и вечеринка, только несколькими часами раньше…
И Том принял решение.
– Было бы странно, – сказал он, – никогда не побывать больше во владениях леди Даринии.
– Значит, едем на родину?
– Я думаю, да.
* * *
Том попросил Жака сопровождать его. Но Жак был слишком занят налоговой реформой и руководством комитетами – делами, которыми в других владениях обычно занимались лорды.
Стоило только заглянуть на склады и ознакомиться с распределением доходов, чтобы увидеть, как последователен и упорен Жак, исполняя вверенные ему обязанности. Если бы они не отчисляли средства в фонд организации «Лудус Витэ», владение уже в первый год могло бы получить потрясающие прибыли.
Два арахнаргоса, взятые напрокат у лорда Шинкенара, висели над внутренним двориком дворца Тома. Небольшие чемоданы уже были помещены в грузовой отсек грудного отдела.
– С шиком возвращаетесь на родину, милорд. – Жак пришел попрощаться с отъезжающими.
– Точно.
Эльва быстро обняла Жака на прощание и отошла к одному из грузчиков.
– Я уезжаю, Жак, – сказал Том и сам подивился своим словам. – Следи тут за моим владением.
– Да, милорд.
Том ухватился за тонкое щупальце, и оно подняло его наверх. Он глянул вниз и заметил, что Эльва целует грузчика.
«Аи да Эльва!» – он усмехнулся.
Эльва подняла голову, увидела, что Том смотрит на нее, и передернула плечами. Потом ухватилась за щупальце и поднялась вслед за хозяином. Щеки ее слегка порозовели. Она всячески избегала его взгляда, когда Том помогал ей устроиться на месте.
– Ах эта пылкая любовь, – пропел он.
И не смог удержаться от смеха, когда она из розовой стала пунцово-красной.
* * *
Том долгое время занимался исключительно смертоносными планами. И вдруг обнаружил, что ему трудно теперь думать о делах, которые бывают в обычной жизни: женитьбы и похороны, ежедневная работа, хождение по торговым лавкам («Черт, я же не купил подарок брату Эльвы!»), тривиальные перебранки и споры, случайно подсмотренные забавные сценки… В общем, все то, что составляет радости и неприятности нормального человека.
– Как красиво! – Эльва сидела рядом с Томом.
– Конечно. – Том выглянул из мобиля наружу и увидел огромный квадратный в поперечном сечении проспект: дома, построенные из белого и розового мрамора, массивные скульптуры, движущиеся в воздухе. – Ты раньше не бывала здесь?.. Это Рилкер-Бродвей, названный в честь отца леди Даринии.
Эльва была родом из этого владения, но она впервые путешествовала по Первой страте, и глаза ее были широко раскрыты от изумления.
Когда они поднялись к внешнему входу во дворец, их уже ожидали два десятка слуг.
«Что они обо мне думают?» – спросил себя Том. И не нашел ответа.
Безучастное выражение лиц скрывало мысли слуг.
Процессия двигалась по знакомому, обставленному с роскошью коридору, а Тома преследовала одна и та же мысль: «Интересно, знают ли они, что я был одним из них?»
Стены были отделаны перламутром, и окружающая обстановка, по мере приближения к внутренним покоям дворца, становилась все богаче.
И кругом сияние. В какой-то момент легкая рябь пробежала по ближайшей стене. Пробежала и замерла.
Том улыбнулся. Как будто его узнали…
* * *
Его собственная свита насчитывала девять человек: Эльва, четыре воина, двое слуг в ливреях лорда Коркоригана и две горничные. Гостевой номер был достаточно большим, чтобы можно было разместиться всем, но слуги не привыкли оставаться в тех же апартаментах, что и хозяева, и им выделили другое помещение.
Увеличенная триконка с текстом приглашения висела в воздухе, располагаясь точно в геометрическом центре прихожей. Том сделал управляющий жест, и она развернула перед ним подробную информацию о небольшой вечеринке, которая должна была состояться поздно вечером в бальном зале рядом с апартаментами леди Сильваны.
– Пора, милорд, – напомнила Эльва.
– Идем.
Один из слуг подал Тому его старый плащ, и Том натянул его на себя. Улыбнулся, будто встретился с другом детства. Немного помедлив перед дверной мембраной, погладил ладонью стену и задумчиво произнес:
– Хорошо оказаться дома.
Не обращая внимания на вопрошающий взгляд Эльвы, он вышел в коридор. Четверо воинов тут же поспешили следом.
– Не думаю, что Труда появится здесь. – Том не видел старуху со времени своего вступления в «Лудус Витэ».
Эльва покачала головой:
– Насколько я знаю, она сюда не собиралась.
Они пришли в круглую, отделанную бронзовыми панелями залу с нависающим плоским потолком, и Том воспользовался контрольными кодами кольца, надетого на большой палец. Пол тут же стал медленно поворачиваться и двигаться по спирали вниз.
Спуск на Вторую страту занял целую минуту.
Добродушно посмеиваясь, Том вывел свою спутницу в богато украшенный коридор. Хотя он был и меньше коридора наверху, но также отделан темно-красным перламутром в сияющей оправе. Обстановка была такой же богатой, как и везде.
Эльва и четверо воинов сняли свои форменные рубашки и вывернули их наизнанку, пестрым узором наверх. Узоры на рубашках были у каждого разные, но все они флюоресцировали, а сочетание цветов на них было ярким и безвкусным.
Броско, и в то же время хорошая маскировка.
Том снял кольцо с большого пальца и спрятал его внутрь пояса. При спуске было несколько проверок службой безопасности, и он, по настоянию Эльвы, использовал свои дворянские привилегии, позволив сопровождающим его людям пронести с собой карманные гразеры.
При таком способе путешествия труднее было сохранить анонимность, но он всегда мог оправдать это путешествие ностальгией.
– Теперь мы больше походим на гостей, приглашенных на свадьбу, – заметила Эльва.
Пока они шли, четверо воинов, охраняя своего законного лорда и главу его службы безопасности, постоянно сканировали все окружающее пространство и все время держали наготове оружие.
Они спустились на пять страт вниз и остановились на рыночной площади возле одного из лотков. За приглянувшийся ему красивый кубок Том не колеблясь выложил купцу такую сумму, на которую Коркориган-старший мог бы прокормить семью полгода.
– Как думаешь, подойдет для подарка? – спросил он у Эльвы, пока дочь купца упаковывала кубок.
– Это замечательный подарок. Моему брату понравится.
– Ну и отлично.
Позже, когда они продолжали спуск вниз, Том сказал:
– Я даже не знаю, как зовут твоего брата и его невесту.
Эльва протянула маленькое, сделанное из олова и меди приглашение.
– Невесту зовут Трилина Ю’Скэрин. А моего брата – Одом Штрелстхорм.
– Ю’Скэрин? – Том нахмурился. – Мне кажется у Арланны такая же фамилия, не так ли?
Эльва не знала Арланны в то время, когда Том был слугой, но встречалась с нею на совещаниях по безопасности, проводимых «Лудус Витэ».
– Они – родственницы. Я думаю, троюродные сестры.
– Если она собирается на свадьбу, мы могли бы вместе спуститься.
– Нет, ее не будет, – ответила Эльва. – Арланна не придет.
– Родственницы, надо же!.. – удивленно пробормотал Том. – А может быть, это Сильвана не одобрила присутствие Арланны?
Ему показалось, что Эльва хочет что-то добавить, но та, похоже, передумала и в ответ просто пожала плечами.
Впереди коридор сужался, и там стояли группы оживленных людей. Поэтому Том позволил воинам провести их с Эльвой через маленький Аква-холл – в нем плавала в воздухе медная скульптура, кругом были фонтаны, люди приходили сюда с пустыми контейнерами и выстраивались в очередь за водой, – а затем снова вывели в сырой боковой туннель.
И тут Том опять спросил:
– Так почему же Арланна не придет?
Эльва поскользнулась в луже и разбрызгала во все стороны грязную воду.