– Это она вкладывает деньги в «Евроскай»?
– Конечно. Она полностью принадлежит нам. Ею руководят самые влиятельные люди в сфере кинобизнеса и радиовещания в Европе.
– Во сколько же тебе все это обошлось?
– Не слишком дорого, – ответил дядя. – Примерно одиннадцать миллиардов долларов, но в течение первых пяти лет мы вернем более пятидесяти процентов этой суммы, потому что сдаем в аренду свои спутники европейским телефонным и другим компаниям, занимающимся связью. Они принесут нам около миллиарда в год.
Я рассмеялся.
– Я не понимаю, зачем я тебе понадобился? Ты сам отлично справляешься.
Когда мы в восемь часов приехали в «Палмз», то оказались шестыми в очереди желающих попасть в бар. И я был рад, что заранее попросил Ким заказать для нас места. Мы нашли Да Винчи в баре со стаканом в руке, но лицо у него было озабоченным.
– Вы случайно не говорили с мистером Ди Стефано в течение последнего часа? – спросил он.
– Нет, – ответил я. – Я говорил с ним раньше, днем, после того как мы с вами закончили дела. Больше мы не разговаривали.
– Я немного озабочен. Я пробовал несколько раз связаться с ним по телефону, но у него никто не отвечает.
– Это действительно странно, – согласился я. – У него дома всегда кто-то есть.
– И там никто не отвечает, – повторил он.
– Я сам попробую с ним связаться, – предложил я. В этот момент раздался звоночек моего сигнального устройства. Кто-то вызывал меня по телефону. Я взглянул на крошечный экранчик: светившийся там номер был мне незнаком.
Я повернулся к Ким.
– Выпей пока что-нибудь с мистером Да Винчи, а я отвечу на телефонный звонок и попробую связаться с дядей Рокко. Я недолго. Пойду позвоню из своей машины.
Мне повезло. Хорошо иметь такую машину, как у меня. Ее швейцар всегда ставит перед входом в ресторан. Я сунул ему пятерку, и он распахнул передо мной дверь. Я сел и начал звонить. Сперва я набрал номер квартиры дяди Рокко. Телефон прогудел шесть раз, но никто не ответил. Тогда я набрал другой номер, тот самый, с которого меня вызывали. К моему удивлению, ответил мне сам дядя Рокко.
– Что ты так долго копался? – сердито спросил он.
– Что происходит? И где ты теперь, черт тебя подери?
– Я сижу в салоне первого класса самолета «Эр Франс».
– Каким ветром тебя туда занесло?
– Меня предупредили, что со мной хотят разделаться.
– И кто же с тобой хочет расправиться?
– Понятия не имею. Но я все выясню в Европе. А пока залягу на дно. Найму яхту на южном побережье Франции и буду плавать, пока все не встанет на свои места.
– Как мне с тобой связаться?
– Я сам дам тебе знать, где я, а ты постарайся сразу приехать ко мне, как только я тебе позвоню.
– А я думал, что ты вышел из игры.
– Я-то из игры вышел, – сказал дядя Рокко. – Все дело в том, что есть еще дураки, которые никак не могут с этим смириться. Поэтому я и хочу, чтобы ты мне помог.
– О'кей, дядя Рокко, – со вздохом сказал я, – звони мне, я буду ждать и обязательно приеду. А пока береги себя.
– Обязательно.
Телефон замолчал, я положил трубку на место и вернулся в ресторан.
Да Винчи внимательно посмотрел на меня.
– Ну как, вы дозвонились до мистера Ди Стефано? – поинтересовался он.
– Нет. Я тоже не дозвонился, – ответил я, пожав плечами. – Пойдемте ужинать. Вряд ли он позвонит нам до завтра.
– Как вы думаете, где он?
У меня в голове как бы зазвенели колокольчики, предупреждавшие об опасности.
– Мистер Ди Стефано обожает оперу. Наверно, он поехал на Манхэттен в «Метрополитен Опера» и, должно быть, отпустил своих людей на несколько часов, пока не вернется домой.
Джиджи, менеджер «Палмз», провел нас к столику. Мы сели и заказали выпивку.
– Кажется, вы хотели пригласить кого-то? – полюбопытствовал я.
– Я приглашал миссис Джарвис, но она почему-то не пришла. Я не смог до нее дозвониться.
Глава 7
Глава 8
Глава 9
– Конечно. Она полностью принадлежит нам. Ею руководят самые влиятельные люди в сфере кинобизнеса и радиовещания в Европе.
– Во сколько же тебе все это обошлось?
– Не слишком дорого, – ответил дядя. – Примерно одиннадцать миллиардов долларов, но в течение первых пяти лет мы вернем более пятидесяти процентов этой суммы, потому что сдаем в аренду свои спутники европейским телефонным и другим компаниям, занимающимся связью. Они принесут нам около миллиарда в год.
Я рассмеялся.
– Я не понимаю, зачем я тебе понадобился? Ты сам отлично справляешься.
Когда мы в восемь часов приехали в «Палмз», то оказались шестыми в очереди желающих попасть в бар. И я был рад, что заранее попросил Ким заказать для нас места. Мы нашли Да Винчи в баре со стаканом в руке, но лицо у него было озабоченным.
– Вы случайно не говорили с мистером Ди Стефано в течение последнего часа? – спросил он.
– Нет, – ответил я. – Я говорил с ним раньше, днем, после того как мы с вами закончили дела. Больше мы не разговаривали.
– Я немного озабочен. Я пробовал несколько раз связаться с ним по телефону, но у него никто не отвечает.
– Это действительно странно, – согласился я. – У него дома всегда кто-то есть.
– И там никто не отвечает, – повторил он.
– Я сам попробую с ним связаться, – предложил я. В этот момент раздался звоночек моего сигнального устройства. Кто-то вызывал меня по телефону. Я взглянул на крошечный экранчик: светившийся там номер был мне незнаком.
Я повернулся к Ким.
– Выпей пока что-нибудь с мистером Да Винчи, а я отвечу на телефонный звонок и попробую связаться с дядей Рокко. Я недолго. Пойду позвоню из своей машины.
Мне повезло. Хорошо иметь такую машину, как у меня. Ее швейцар всегда ставит перед входом в ресторан. Я сунул ему пятерку, и он распахнул передо мной дверь. Я сел и начал звонить. Сперва я набрал номер квартиры дяди Рокко. Телефон прогудел шесть раз, но никто не ответил. Тогда я набрал другой номер, тот самый, с которого меня вызывали. К моему удивлению, ответил мне сам дядя Рокко.
– Что ты так долго копался? – сердито спросил он.
– Что происходит? И где ты теперь, черт тебя подери?
– Я сижу в салоне первого класса самолета «Эр Франс».
– Каким ветром тебя туда занесло?
– Меня предупредили, что со мной хотят разделаться.
– И кто же с тобой хочет расправиться?
– Понятия не имею. Но я все выясню в Европе. А пока залягу на дно. Найму яхту на южном побережье Франции и буду плавать, пока все не встанет на свои места.
– Как мне с тобой связаться?
– Я сам дам тебе знать, где я, а ты постарайся сразу приехать ко мне, как только я тебе позвоню.
– А я думал, что ты вышел из игры.
– Я-то из игры вышел, – сказал дядя Рокко. – Все дело в том, что есть еще дураки, которые никак не могут с этим смириться. Поэтому я и хочу, чтобы ты мне помог.
– О'кей, дядя Рокко, – со вздохом сказал я, – звони мне, я буду ждать и обязательно приеду. А пока береги себя.
– Обязательно.
Телефон замолчал, я положил трубку на место и вернулся в ресторан.
Да Винчи внимательно посмотрел на меня.
– Ну как, вы дозвонились до мистера Ди Стефано? – поинтересовался он.
– Нет. Я тоже не дозвонился, – ответил я, пожав плечами. – Пойдемте ужинать. Вряд ли он позвонит нам до завтра.
– Как вы думаете, где он?
У меня в голове как бы зазвенели колокольчики, предупреждавшие об опасности.
– Мистер Ди Стефано обожает оперу. Наверно, он поехал на Манхэттен в «Метрополитен Опера» и, должно быть, отпустил своих людей на несколько часов, пока не вернется домой.
Джиджи, менеджер «Палмз», провел нас к столику. Мы сели и заказали выпивку.
– Кажется, вы хотели пригласить кого-то? – полюбопытствовал я.
– Я приглашал миссис Джарвис, но она почему-то не пришла. Я не смог до нее дозвониться.
Глава 7
Мне всегда нравилось в ресторане «Палмз» то, что там можно по-настоящему, со вкусом, поесть. Наш официант с круглым животиком тут же принес нам заказанные напитки и объявил:
– У нас сегодня особое блюдо под названием «Лохнесское чудовище». Шестифунтовые омары!
Ким отрицательно тряхнула головой и улыбнулась.
– Мы не сможем его одолеть.
– Нам одного четырехфунтового омара, – начал я, – а еще несильно зажаренную отбивную по-нью-йоркски и много-много жареного лука колечками с жареной картошкой по-деревенски.
– А начнем мы с какого-нибудь салата, придуманного Джиджи, – быстро вставила Ким.
– А вы что закажете?
Я повернулся к Да Винчи.
– Я буду отбивную по-нью-йоркски, достаточно прожаренную, – начал он, – немного шпината и печеную картошку.
– Как вы отнесетесь к бутылочке кьянти? – предложил официант.
– Хорошо, – согласился я.
Официант ушел, а мы принялись за напитки.
– Как вы познакомились с миссис Джарвис? – спросил я Леонардо.
– Я следил за ее счетом в банке в Париже, – ответил он.
– Она уже была замужем за Джарвисом к тому времени? – снова спросил я.
– Нет. К тому времени, как она вышла замуж, я начал работать на «Евроскай», и мы потеряли друг друга из виду.
– А как вы оказались в «Евроскай»? Он рассмеялся.
– Им понадобился человек из сферы банковского дела, умеющий работать на компьютере. В то время мало кто из банковских специалистов в Европе разбирался в компьютерах.
– Разве не «Евроскай» предоставила деньги Джарвису на его сделку с «Милленниум»? – спросил я.
Он посмотрел на меня.
– Даже если это сделали они, – сказал он, – то мне об этом ничего не известно, меня всего две недели назад привлекли к этому проекту.
Официант принес салаты, и в этот момент мимо нас прошла группа людей, направлявшаяся к своему столику. Я узнал Тайм, экзотическую негритянскую певицу, которую видел на вечере у Брэдли. Один из мужчин остановился у нашего столика и заговорил с Да Винчи:
– Я не ждал, что ты так скоро окажешься в городе.
– У меня здесь особые дела, – откликнулся Леонардо. – Первым делом завтра утром я собирался разыскать тебя.
Мужчина – он был хорошо одет, приятной наружности, средних лет – кивнул.
– Ты сможешь найти меня в отеле завтра утром, а днем я возвращаюсь в Лас-Вегас.
– Я обязательно тебя найду, – сказал Да Винчи. Компания прошла дальше, к своему столику. А мне показалось странным, что Леонардо не познакомил нас со своим другом.
– Эта негритянка – Тайм! – воскликнула Ким. – Сейчас она занимает первую позицию в хит-параде. А еще я слышала, что ее дружок – гангстер из Лас-Вегаса.
Леонардо улыбнулся, продолжая молча есть свой салат.
Обслуживание в «Палмз» было на высоте. Блюда следовали одно за другим, без задержки. К половине десятого мы уже закончили ужин. Когда официант принес счет, Да Винчи полез за чековой книжкой. Но я не позволил ему расплатиться.
– Ни в коем случае, – сказал я. – Вы у меня в гостях.
Я сам заплатил за ужин.
Мы вышли. Наш гость попросил швейцара вызвать ему такси.
– Не стоит беспокоиться, – сказал я. – Я вас подвезу. Где вы остановились?
– В «Беверли Родео».
– Садитесь, – позвал я его, пока швейцар открывал дверцу для Ким.
Мы отвезли Да Винчи в его гостиницу. Когда он вылезал из машины, его пиджак распахнулся.
– Завтра созвонимся, – сказал он.
– Хорошо.
Я проследил взглядом, как он вошел в холл гостиницы, потом отъехал от тротуара и влился в поток машин. Я посмотрел на Ким.
– У него кобура под мышкой, – сказал я.
– А ты откуда знаешь?
– Я заметил, когда он вылезал из машины. Мне это совсем непонятно. Зачем банкиру, работающему на компьютере, пистолет? – я покачал головой. – Что-то концы с концами не сходятся.
– Ты просто устал, – сказала Ким. – Поедем к тебе, ты немного отдохнешь. Может быть, тебе стоит принять струйную ванну. У тебя был трудный день.
Я согласился. Я так и не сказал ей, что дядя Рокко покинул страну.
– Но сперва я поговорю с Альмой, – добавил я. – Позвони ей в гостиницу и скажи, что я сейчас к ней приеду, нам нужно говорить.
Ким взяла трубку радиотелефона и набрала номер отеля Альмы. Она попросила миссис Джарвис.
Портье что-то проговорил в телефон. Ким повесила трубку и посмотрела на меня.
– Она уехала. Совсем.
– Хорошо, – сказал я, – думаю, что вряд ли могу еще что-нибудь предпринять. Поехали домой.
Было около половины двенадцатого ночи. Мы с Ким сидели в ванне под струями воды. Я погрузился поглубже в пенящуюся воду.
Ким посмотрела на меня.
– Ты знаешь, Джед, я приняла решение: я ухожу с работы.
– Это еще зачем? – спросил я. – У тебя отличная работа.
– Мне не нужна работа, – сказала она сердито. – Мне нужна любовь и совместная жизнь. Раньше я думала, что все это у меня есть, но оказалось, что мы всего лишь спим вместе время от времени.
– У меня много проблем.
– У тебя их было гораздо больше, когда мы только начинали, – возразила она. – Но у тебя оставалось время для нас двоих.
– У нас все еще будет. Просто мне сейчас требуется больше времени, чтобы преодолеть все трудности.
– Не знаю, – проговорила она. – Через год мне будет уже тридцать, а моя мама всегда повторяла, что, если девушка не выходит замуж до тридцати лет, она остается старой девой.
– Господи. Ты просто ребенок.
– Ты тоже уже не мальчик, – упрямо продолжала она. – Я думаю, нам пора определиться с нашим будущим.
– А я уже сейчас знаю, какое будущее нас ждет. Мы поженимся.
– Ты на самом деле так считаешь?
– Ну конечно. Но ты меня не подгоняй. Она вылезла из ванны.
– Ты куда?
– Пойду побреюсь сверху донизу. Хочу снова чувствовать себя молодой.
Я тоже вылез из ванны и надел махровый халат.
– Залезай в кровать. Давай немного попрактикуемся, – пошутил я.
Она посмотрела на меня.
– Ты что, не хочешь, чтобы я побрилась?
– Мне это не помешает.
– А вот тебе лучше сбрить бороду, а то ты всю меня обдерешь.
– К черту все. Забирайся в кровать.
Тут зазвонил телефон. Она взяла трубку, послушала, потом повернулась ко мне, и на ее лице отразилось сожаление.
– Перед отелем стоит лимузин, – сказала она. – Твоя племянница Анжела сейчас будет здесь.
Она быстренько натянула комбинезон, а я надел джинсы и футболку. У входной двери зазвонил звонок, и я открыл. На пороге стояла Анжела, за ней коридорный с чемоданом.
– Дядя Джед.
– Да, дорогая.
– Мамочка сказала, чтобы я побыла у тебя несколько дней. – Она вопросительно посмотрела на меня. – Так я могу остаться?
Очевидно, она не была вполне уверена в том, что ей здесь рады.
– Заходи, заходи, солнышко, – сказал я, беря ее за руку. – А где твоя мама?
– Она уехала по делам.
– Куда?
Анжела посмотрела на меня.
– Я думаю, она поехала во Францию. Она повернулась и увидела Ким.
– Это твоя жена? Я улыбнулся ей.
– Она моя невеста, – ответил я. – Мы скоро поженимся.
Анжела была просто умница.
– Очень красивая, – сказала она.
Я их познакомил. Ким улыбнулась Анжеле.
– Ты уже ужинала? – спросила она.
– Я толком так и не поела, – ответила девочка.
– Тогда пойдем чего-нибудь поедим, – предложила Ким, и они вместе отправились на кухню.
Пока Ким устраивала девочку в комнате для гостей, я позвонил Пичтри. Была уже полночь, и я извинился, что звоню так поздно.
– Мне нужна кое-какая информация, – сказал я. – Помнится, это ты привез Тайм на вечеринку к Брэдли?
– Да.
– Я еще слышал от кого-то, что у нее дружок – гангстер из Лас-Вегаса.
– Правильно, – подтвердил Даниэль, – хотя я не совсем уверен, что слово «дружок» здесь подходит, он скорее ее покровитель. Его зовут Джимми Пелледжи, он был представителем Сэма Джианканна в Лас-Вегасе.
– Он все еще имеет какое-нибудь отношение к казино? – спросил я.
– Не думаю, – ответил Пичтри. – Ведь комиссия по азартным играм выкинула мафию из сферы игорного бизнеса.
– Тогда, как по-твоему, что он сейчас делает в Лас-Вегасе? – снова спросил я.
– Насколько я слышал, он занимается наркотиками и проститутками. Он опасный человек, – добавил Даниэль. – Там его все зовут Джимми Синие Глаза, потому что у него глаза голубовато-синие, как лед.
– А что общего у него с Тайм? Даниэль рассмеялся.
– Он во всем подражает Джианканна. А у Джианканна долгое время под крылышком была певичка.
– А ты когда-нибудь слышал о человеке по имени Леонардо Да Винчи?
– О художнике?
– Нет. Он банкир из Европы, и я знаю, что он знаком с Джимми Пелледжи.
– Я о нем ничего не знаю, – ответил Даниэль.
– Я поблагодарил Даниэля и повесил трубку. Впервые я почувствовал огромное неудобство от того, что не мог позвонить дяде Рокко. Что-то странное творилось вокруг. Теперь я знал, что Джимми Синие Глаза занимается торговлей наркотиками. А еще я знал, что Да Винчи знаком с ними обоими. Что-то происходило, но я не знал, что именно.
В гостиную вошла Ким.
– Я думаю, что нам тоже пора идти спать. У нас был такой непростой день.
Она посмотрела на меня.
– Как ты думаешь, что это вдруг Альма отбыла во Францию с такой поспешностью?
– Не знаю, – ответил я. – Но у меня такое ощущение, что все это имеет отношение к дяде Рокко. Он тоже улетел во Францию сегодня вечером. Наверно, у него серьезные неприятности.
– У нас сегодня особое блюдо под названием «Лохнесское чудовище». Шестифунтовые омары!
Ким отрицательно тряхнула головой и улыбнулась.
– Мы не сможем его одолеть.
– Нам одного четырехфунтового омара, – начал я, – а еще несильно зажаренную отбивную по-нью-йоркски и много-много жареного лука колечками с жареной картошкой по-деревенски.
– А начнем мы с какого-нибудь салата, придуманного Джиджи, – быстро вставила Ким.
– А вы что закажете?
Я повернулся к Да Винчи.
– Я буду отбивную по-нью-йоркски, достаточно прожаренную, – начал он, – немного шпината и печеную картошку.
– Как вы отнесетесь к бутылочке кьянти? – предложил официант.
– Хорошо, – согласился я.
Официант ушел, а мы принялись за напитки.
– Как вы познакомились с миссис Джарвис? – спросил я Леонардо.
– Я следил за ее счетом в банке в Париже, – ответил он.
– Она уже была замужем за Джарвисом к тому времени? – снова спросил я.
– Нет. К тому времени, как она вышла замуж, я начал работать на «Евроскай», и мы потеряли друг друга из виду.
– А как вы оказались в «Евроскай»? Он рассмеялся.
– Им понадобился человек из сферы банковского дела, умеющий работать на компьютере. В то время мало кто из банковских специалистов в Европе разбирался в компьютерах.
– Разве не «Евроскай» предоставила деньги Джарвису на его сделку с «Милленниум»? – спросил я.
Он посмотрел на меня.
– Даже если это сделали они, – сказал он, – то мне об этом ничего не известно, меня всего две недели назад привлекли к этому проекту.
Официант принес салаты, и в этот момент мимо нас прошла группа людей, направлявшаяся к своему столику. Я узнал Тайм, экзотическую негритянскую певицу, которую видел на вечере у Брэдли. Один из мужчин остановился у нашего столика и заговорил с Да Винчи:
– Я не ждал, что ты так скоро окажешься в городе.
– У меня здесь особые дела, – откликнулся Леонардо. – Первым делом завтра утром я собирался разыскать тебя.
Мужчина – он был хорошо одет, приятной наружности, средних лет – кивнул.
– Ты сможешь найти меня в отеле завтра утром, а днем я возвращаюсь в Лас-Вегас.
– Я обязательно тебя найду, – сказал Да Винчи. Компания прошла дальше, к своему столику. А мне показалось странным, что Леонардо не познакомил нас со своим другом.
– Эта негритянка – Тайм! – воскликнула Ким. – Сейчас она занимает первую позицию в хит-параде. А еще я слышала, что ее дружок – гангстер из Лас-Вегаса.
Леонардо улыбнулся, продолжая молча есть свой салат.
Обслуживание в «Палмз» было на высоте. Блюда следовали одно за другим, без задержки. К половине десятого мы уже закончили ужин. Когда официант принес счет, Да Винчи полез за чековой книжкой. Но я не позволил ему расплатиться.
– Ни в коем случае, – сказал я. – Вы у меня в гостях.
Я сам заплатил за ужин.
Мы вышли. Наш гость попросил швейцара вызвать ему такси.
– Не стоит беспокоиться, – сказал я. – Я вас подвезу. Где вы остановились?
– В «Беверли Родео».
– Садитесь, – позвал я его, пока швейцар открывал дверцу для Ким.
Мы отвезли Да Винчи в его гостиницу. Когда он вылезал из машины, его пиджак распахнулся.
– Завтра созвонимся, – сказал он.
– Хорошо.
Я проследил взглядом, как он вошел в холл гостиницы, потом отъехал от тротуара и влился в поток машин. Я посмотрел на Ким.
– У него кобура под мышкой, – сказал я.
– А ты откуда знаешь?
– Я заметил, когда он вылезал из машины. Мне это совсем непонятно. Зачем банкиру, работающему на компьютере, пистолет? – я покачал головой. – Что-то концы с концами не сходятся.
– Ты просто устал, – сказала Ким. – Поедем к тебе, ты немного отдохнешь. Может быть, тебе стоит принять струйную ванну. У тебя был трудный день.
Я согласился. Я так и не сказал ей, что дядя Рокко покинул страну.
– Но сперва я поговорю с Альмой, – добавил я. – Позвони ей в гостиницу и скажи, что я сейчас к ней приеду, нам нужно говорить.
Ким взяла трубку радиотелефона и набрала номер отеля Альмы. Она попросила миссис Джарвис.
Портье что-то проговорил в телефон. Ким повесила трубку и посмотрела на меня.
– Она уехала. Совсем.
– Хорошо, – сказал я, – думаю, что вряд ли могу еще что-нибудь предпринять. Поехали домой.
Было около половины двенадцатого ночи. Мы с Ким сидели в ванне под струями воды. Я погрузился поглубже в пенящуюся воду.
Ким посмотрела на меня.
– Ты знаешь, Джед, я приняла решение: я ухожу с работы.
– Это еще зачем? – спросил я. – У тебя отличная работа.
– Мне не нужна работа, – сказала она сердито. – Мне нужна любовь и совместная жизнь. Раньше я думала, что все это у меня есть, но оказалось, что мы всего лишь спим вместе время от времени.
– У меня много проблем.
– У тебя их было гораздо больше, когда мы только начинали, – возразила она. – Но у тебя оставалось время для нас двоих.
– У нас все еще будет. Просто мне сейчас требуется больше времени, чтобы преодолеть все трудности.
– Не знаю, – проговорила она. – Через год мне будет уже тридцать, а моя мама всегда повторяла, что, если девушка не выходит замуж до тридцати лет, она остается старой девой.
– Господи. Ты просто ребенок.
– Ты тоже уже не мальчик, – упрямо продолжала она. – Я думаю, нам пора определиться с нашим будущим.
– А я уже сейчас знаю, какое будущее нас ждет. Мы поженимся.
– Ты на самом деле так считаешь?
– Ну конечно. Но ты меня не подгоняй. Она вылезла из ванны.
– Ты куда?
– Пойду побреюсь сверху донизу. Хочу снова чувствовать себя молодой.
Я тоже вылез из ванны и надел махровый халат.
– Залезай в кровать. Давай немного попрактикуемся, – пошутил я.
Она посмотрела на меня.
– Ты что, не хочешь, чтобы я побрилась?
– Мне это не помешает.
– А вот тебе лучше сбрить бороду, а то ты всю меня обдерешь.
– К черту все. Забирайся в кровать.
Тут зазвонил телефон. Она взяла трубку, послушала, потом повернулась ко мне, и на ее лице отразилось сожаление.
– Перед отелем стоит лимузин, – сказала она. – Твоя племянница Анжела сейчас будет здесь.
Она быстренько натянула комбинезон, а я надел джинсы и футболку. У входной двери зазвонил звонок, и я открыл. На пороге стояла Анжела, за ней коридорный с чемоданом.
– Дядя Джед.
– Да, дорогая.
– Мамочка сказала, чтобы я побыла у тебя несколько дней. – Она вопросительно посмотрела на меня. – Так я могу остаться?
Очевидно, она не была вполне уверена в том, что ей здесь рады.
– Заходи, заходи, солнышко, – сказал я, беря ее за руку. – А где твоя мама?
– Она уехала по делам.
– Куда?
Анжела посмотрела на меня.
– Я думаю, она поехала во Францию. Она повернулась и увидела Ким.
– Это твоя жена? Я улыбнулся ей.
– Она моя невеста, – ответил я. – Мы скоро поженимся.
Анжела была просто умница.
– Очень красивая, – сказала она.
Я их познакомил. Ким улыбнулась Анжеле.
– Ты уже ужинала? – спросила она.
– Я толком так и не поела, – ответила девочка.
– Тогда пойдем чего-нибудь поедим, – предложила Ким, и они вместе отправились на кухню.
Пока Ким устраивала девочку в комнате для гостей, я позвонил Пичтри. Была уже полночь, и я извинился, что звоню так поздно.
– Мне нужна кое-какая информация, – сказал я. – Помнится, это ты привез Тайм на вечеринку к Брэдли?
– Да.
– Я еще слышал от кого-то, что у нее дружок – гангстер из Лас-Вегаса.
– Правильно, – подтвердил Даниэль, – хотя я не совсем уверен, что слово «дружок» здесь подходит, он скорее ее покровитель. Его зовут Джимми Пелледжи, он был представителем Сэма Джианканна в Лас-Вегасе.
– Он все еще имеет какое-нибудь отношение к казино? – спросил я.
– Не думаю, – ответил Пичтри. – Ведь комиссия по азартным играм выкинула мафию из сферы игорного бизнеса.
– Тогда, как по-твоему, что он сейчас делает в Лас-Вегасе? – снова спросил я.
– Насколько я слышал, он занимается наркотиками и проститутками. Он опасный человек, – добавил Даниэль. – Там его все зовут Джимми Синие Глаза, потому что у него глаза голубовато-синие, как лед.
– А что общего у него с Тайм? Даниэль рассмеялся.
– Он во всем подражает Джианканна. А у Джианканна долгое время под крылышком была певичка.
– А ты когда-нибудь слышал о человеке по имени Леонардо Да Винчи?
– О художнике?
– Нет. Он банкир из Европы, и я знаю, что он знаком с Джимми Пелледжи.
– Я о нем ничего не знаю, – ответил Даниэль.
– Я поблагодарил Даниэля и повесил трубку. Впервые я почувствовал огромное неудобство от того, что не мог позвонить дяде Рокко. Что-то странное творилось вокруг. Теперь я знал, что Джимми Синие Глаза занимается торговлей наркотиками. А еще я знал, что Да Винчи знаком с ними обоими. Что-то происходило, но я не знал, что именно.
В гостиную вошла Ким.
– Я думаю, что нам тоже пора идти спать. У нас был такой непростой день.
Она посмотрела на меня.
– Как ты думаешь, что это вдруг Альма отбыла во Францию с такой поспешностью?
– Не знаю, – ответил я. – Но у меня такое ощущение, что все это имеет отношение к дяде Рокко. Он тоже улетел во Францию сегодня вечером. Наверно, у него серьезные неприятности.
Глава 8
Утром мы с Ким пили кофе и ели булочки.
– Нам надо найти женщину, чтобы присматривала за Анжелой, когда мы уедем в контору, – сказала Ким. – Нельзя оставлять ее одну.
– Я как-то об этом не подумал. У тебя есть кто-нибудь на примете? – спросил я.
– У моей сестры трое детишек. У нее, наверно, найдется кто-нибудь, кто сможет помочь.
– Позвони ей и попроси, – сказал я. – Нам срочно нужна няня.
Тут зазвонил телефон. Ким взяла трубку.
– Это Да Винчи, – сказала она и передала мне трубку.
– Доброе утро, – поздоровался я.
– Доброе утро. Ну как, есть какие-нибудь новости от Альмы?
– Ни звука.
– А у меня есть, – сказал он. – Я слышал, что она оставила у вас свою дочку.
– Для меня самого это был сюрприз. Она приехала уже после того, как мы вернулись после ужина домой.
– А она сказала что-нибудь о том, куда уехала ее мать? – спросил он.
– Нет, Альма только сказала дочери, чтобы та пожила у меня несколько дней.
Да Винчи был явно расстроен.
– У меня два чемодана Альмы, которые я должен был ей передать. Теперь я не знаю, что мне с ними делать.
– А что в них?
– Я не знаю. Они принадлежат Альме, и она никогда не говорила, что внутри.
Он помялся немного, а потом попросил:
– Ничего, если я оставлю чемоданы у вас? А вы передадите их Альме, как только она вернется.
– Можно и так, – откликнулся я. – В конце концов, я ведь должен буду вернуть ей дочь.
– Я привезу их вам в гостиницу, – заторопился Леонардо. – Мне сегодня необходимо вернуться в Лихтенштейн.
– Хорошо.
Я повесил трубку.
– У Да Винчи два чемодана Альмы. Я сказал ему, что он может оставить их здесь.
Ким снова сняла трубку, позвонила сестре, и они поговорили несколько минут.
– Моя сестра знает одну девушку, которая сможет присмотреть за Анжелой. Она пришлет ее.
– Слава Богу!
Тут появилась Анжела.
– Доброе утро.
– Как тебе спалось? – спросил я.
– Очень хорошо.
– Что ты хочешь на завтрак? – поинтересовалась Ким.
– Petit pain au chocolat[8] и кофе.
Ким рассмеялась.
– Во-первых, у нас нет petit pain au chocolat, во-вторых, ты еще мала для кофе.
Анжела нахмурилась.
– Моя мама позволяет мне пить кофе, – заявила она.
– Послушай, – сказала Ким, – сейчас ты в Америке. А в Америке дети пьют молоко, а не кофе, и у меня есть для тебя сладкие пончики. Хотя я думаю, что тебе стоит съесть что-нибудь более основательное, – в голосе Ким прозвучали материнские нотки. – Как ты отнесешься к яичнице с ветчиной или сосискам и оладушкам?
– Я буду сосиски и оладушки, – весело откликнулась Анжела. – Но если я не выпью чашку кофе, то буду ходить сонная весь день.
Ким опять рассмеялась.
– Ладно. Но только слабенький.
– Хорошо, – согласилась Анжела. – Я буду пить а-ля кофе.
– Ну вот и договорились, – сказала Ким и сделала заказ по телефону.
Анжела посмотрела на меня.
– А что мы будем сегодня делать?
– Мы с Ким должны ехать на работу, – ответил я. – А с тобой посидит няня.
– Вы оба говорите, ну точно, как моя мама, – вздохнула Анжела.
Когда я вошел в офис, Джим Хэндли уже ждал меня.
– Я получил кое-какие новости от «Аэроспациале», – сказал он.
– Что за новости? Джим был недоволен.
– Новости не очень-то приятные. Голландцы предложили им большую сумму.
– Но это невозможно. Они ведь сами предложили нам сделку! – воскликнул я.
– Что я могу сказать? Это то, что мне передали.
– Я думаю, единственное, что мы можем предпринять, это выплатить им аванс.
Хэндли посмотрел на меня.
– Но ты ведь еще даже не вел переговоры с авиакомпаниями. Как ты можешь знать, на какую сумму рассчитывать? Если цена упадет на двадцать процентов, то с таким количеством закупленных самолетов это обойдется минимум в четверть миллиарда долларов, – сказал он. – А у нас сейчас нет таких денег.
– Нас кто-то наколол, – сказал я. – Кто-то отслеживает состояние нашей наличности. Поэтому голландская компания и сделала такое предложение.
– Что мы будем делать? – спросил Хэндли.
– Подколем голландцев, – ответил я. – Мы их купим.
– Но это они хотят купить тебя.
– Подумаешь, они хотят купить нас, мы хотим купить их, – отозвался я. – Похоже, они дают нам три миллиарда долларов. А я предложу им пять миллиардов за их компанию.
– Где ты возьмешь такие деньги? – поинтересовался Хэндли.
Я не сказал ему, что дядя Рокко хотел, чтобы я возглавил огромную компанию, возможно, одну из самых крупных инвестиционных компаний в мире. И, если я соглашусь, у меня будут деньги. Вместо этого я сказал ему, что, если наше предприятие не удастся, мы всегда можем слиться или обратимся к Милкену, чтобы он продал акции, и таким образом получим деньги.
– А что ты собираешься делать с «Милленниум Филмз»? – спросил он. – Ведь «Евроскай» уже авансировала тебя пятьюстами девяноста пятью миллионами долларов. Как мы выпутаемся из всего этого?
Я откинулся на спинку кресла.
– Они действительно предоставили мне деньги полностью, но студия все равно остается за моей компанией.
– Ну и как же мы будем возмещать аванс? – продолжал допытываться Хэндли.
Я улыбнулся.
– Я годами наблюдал, как Керкориан продает и перепродает MGM и «Юнайтед Экторз». И в конце концов получается так, что он снова контролирует эти компании. Он продает их частями.
– Ну и что из этого?
– Все очень просто: я продаю им права на прокат за границей фильмов из нашей фильмотеки. Это полторы тысячи художественных фильмов плюс другие киноматериалы, – продолжал объяснять я.
Хэндли недоверчиво посмотрел на меня.
– Я думал, ты не хочешь заниматься кинобизнесом.
– Это не имеет значения. Помнишь, я говорил, что недвижимое и движимое имущество можно продать за четыреста миллионов долларов? А это уже кое-что.
На лице Хэндли отразилось ошеломление, смешанное с уважением.
– Джед, – сказал он. – Ты превращаешься в мошенника!
Через полтора часа ко мне в офис зашла Ким.
– Моя сестра прислала няню, – сообщила она. – И я отправила их погулять в Диснейленд.
– Очень мило.
– Когда они уже ушли, а я собиралась ехать в офис, приехал Да Винчи и оставил два огромных алюминиевых чемодана, чтобы мы передали их Альме, когда она вернется.
– Чудесно. Он еще что-нибудь сказал?
– Только то, что сегодня отбывает в Европу.
– Ну что ж, наверно, так оно и есть.
Зазвонил телефон, и одновременно раздался голос моей секретарши.
– Звонит мистер Пелледжи. Я снял трубку.
– Да, сэр.
– Мы с вами так и не познакомились вчера вечером, – сказал он. – Но я видел вас вместе с Да Винчи, поэтому подумал, что у вас может быть номер его телефона.
– Очень жаль, – ответил я. – Но, насколько я знаю, он уже отбыл в Европу.
– Черт побери! Может быть, вы знаете что-нибудь о миссис Джарвис? – спросил он.
– Нет.
Он замялся, но потом продолжил:
– Я друг вашего дяди. Мы знакомы с ним уже много лет.
– Очень рад, я очень люблю дядю Рокко.
– Я также один из инвесторов в той же самой компании, что и мистер Ди Стефано.
– Да?
– И мне совершенно необходимо связаться с вашим дядей, – сказал Пелледжи.
– Насколько я знаю, он все еще в Атлантик-Сити, – отозвался я.
– Его домашний телефон не отвечает.
– Я уверен, что он скоро объявится. Если я буду с ним разговаривать, то обязательно попрошу связаться с вами.
– Ценю вашу помощь, – сказал Пелледжи и опять помолчал. – Между прочим, вы знали, что муж Альмы – Рид Джарвис – приставал к моей знакомой в ту ночь после вечеринки у Брэдли?
– Мне об этом ничего не известно, – ответил я, и это было чистой правдой.
– Этот сукин сын еще легко отделался! Его прихлопнули до того, как я до него добрался. От меня бы он так легко не ушел.
– Вот и прекрасно. Все хорошо, что хорошо кончается. Зато вам не придется пачкаться.
Он помолчал немного, потом рассмеялся.
– Можешь называть меня Джимми Синие Глаза. Ты мне нравишься. Ты очень похож на своего дядюшку.
И повесил трубку.
– Нам надо найти женщину, чтобы присматривала за Анжелой, когда мы уедем в контору, – сказала Ким. – Нельзя оставлять ее одну.
– Я как-то об этом не подумал. У тебя есть кто-нибудь на примете? – спросил я.
– У моей сестры трое детишек. У нее, наверно, найдется кто-нибудь, кто сможет помочь.
– Позвони ей и попроси, – сказал я. – Нам срочно нужна няня.
Тут зазвонил телефон. Ким взяла трубку.
– Это Да Винчи, – сказала она и передала мне трубку.
– Доброе утро, – поздоровался я.
– Доброе утро. Ну как, есть какие-нибудь новости от Альмы?
– Ни звука.
– А у меня есть, – сказал он. – Я слышал, что она оставила у вас свою дочку.
– Для меня самого это был сюрприз. Она приехала уже после того, как мы вернулись после ужина домой.
– А она сказала что-нибудь о том, куда уехала ее мать? – спросил он.
– Нет, Альма только сказала дочери, чтобы та пожила у меня несколько дней.
Да Винчи был явно расстроен.
– У меня два чемодана Альмы, которые я должен был ей передать. Теперь я не знаю, что мне с ними делать.
– А что в них?
– Я не знаю. Они принадлежат Альме, и она никогда не говорила, что внутри.
Он помялся немного, а потом попросил:
– Ничего, если я оставлю чемоданы у вас? А вы передадите их Альме, как только она вернется.
– Можно и так, – откликнулся я. – В конце концов, я ведь должен буду вернуть ей дочь.
– Я привезу их вам в гостиницу, – заторопился Леонардо. – Мне сегодня необходимо вернуться в Лихтенштейн.
– Хорошо.
Я повесил трубку.
– У Да Винчи два чемодана Альмы. Я сказал ему, что он может оставить их здесь.
Ким снова сняла трубку, позвонила сестре, и они поговорили несколько минут.
– Моя сестра знает одну девушку, которая сможет присмотреть за Анжелой. Она пришлет ее.
– Слава Богу!
Тут появилась Анжела.
– Доброе утро.
– Как тебе спалось? – спросил я.
– Очень хорошо.
– Что ты хочешь на завтрак? – поинтересовалась Ким.
– Petit pain au chocolat[8] и кофе.
Ким рассмеялась.
– Во-первых, у нас нет petit pain au chocolat, во-вторых, ты еще мала для кофе.
Анжела нахмурилась.
– Моя мама позволяет мне пить кофе, – заявила она.
– Послушай, – сказала Ким, – сейчас ты в Америке. А в Америке дети пьют молоко, а не кофе, и у меня есть для тебя сладкие пончики. Хотя я думаю, что тебе стоит съесть что-нибудь более основательное, – в голосе Ким прозвучали материнские нотки. – Как ты отнесешься к яичнице с ветчиной или сосискам и оладушкам?
– Я буду сосиски и оладушки, – весело откликнулась Анжела. – Но если я не выпью чашку кофе, то буду ходить сонная весь день.
Ким опять рассмеялась.
– Ладно. Но только слабенький.
– Хорошо, – согласилась Анжела. – Я буду пить а-ля кофе.
– Ну вот и договорились, – сказала Ким и сделала заказ по телефону.
Анжела посмотрела на меня.
– А что мы будем сегодня делать?
– Мы с Ким должны ехать на работу, – ответил я. – А с тобой посидит няня.
– Вы оба говорите, ну точно, как моя мама, – вздохнула Анжела.
Когда я вошел в офис, Джим Хэндли уже ждал меня.
– Я получил кое-какие новости от «Аэроспациале», – сказал он.
– Что за новости? Джим был недоволен.
– Новости не очень-то приятные. Голландцы предложили им большую сумму.
– Но это невозможно. Они ведь сами предложили нам сделку! – воскликнул я.
– Что я могу сказать? Это то, что мне передали.
– Я думаю, единственное, что мы можем предпринять, это выплатить им аванс.
Хэндли посмотрел на меня.
– Но ты ведь еще даже не вел переговоры с авиакомпаниями. Как ты можешь знать, на какую сумму рассчитывать? Если цена упадет на двадцать процентов, то с таким количеством закупленных самолетов это обойдется минимум в четверть миллиарда долларов, – сказал он. – А у нас сейчас нет таких денег.
– Нас кто-то наколол, – сказал я. – Кто-то отслеживает состояние нашей наличности. Поэтому голландская компания и сделала такое предложение.
– Что мы будем делать? – спросил Хэндли.
– Подколем голландцев, – ответил я. – Мы их купим.
– Но это они хотят купить тебя.
– Подумаешь, они хотят купить нас, мы хотим купить их, – отозвался я. – Похоже, они дают нам три миллиарда долларов. А я предложу им пять миллиардов за их компанию.
– Где ты возьмешь такие деньги? – поинтересовался Хэндли.
Я не сказал ему, что дядя Рокко хотел, чтобы я возглавил огромную компанию, возможно, одну из самых крупных инвестиционных компаний в мире. И, если я соглашусь, у меня будут деньги. Вместо этого я сказал ему, что, если наше предприятие не удастся, мы всегда можем слиться или обратимся к Милкену, чтобы он продал акции, и таким образом получим деньги.
– А что ты собираешься делать с «Милленниум Филмз»? – спросил он. – Ведь «Евроскай» уже авансировала тебя пятьюстами девяноста пятью миллионами долларов. Как мы выпутаемся из всего этого?
Я откинулся на спинку кресла.
– Они действительно предоставили мне деньги полностью, но студия все равно остается за моей компанией.
– Ну и как же мы будем возмещать аванс? – продолжал допытываться Хэндли.
Я улыбнулся.
– Я годами наблюдал, как Керкориан продает и перепродает MGM и «Юнайтед Экторз». И в конце концов получается так, что он снова контролирует эти компании. Он продает их частями.
– Ну и что из этого?
– Все очень просто: я продаю им права на прокат за границей фильмов из нашей фильмотеки. Это полторы тысячи художественных фильмов плюс другие киноматериалы, – продолжал объяснять я.
Хэндли недоверчиво посмотрел на меня.
– Я думал, ты не хочешь заниматься кинобизнесом.
– Это не имеет значения. Помнишь, я говорил, что недвижимое и движимое имущество можно продать за четыреста миллионов долларов? А это уже кое-что.
На лице Хэндли отразилось ошеломление, смешанное с уважением.
– Джед, – сказал он. – Ты превращаешься в мошенника!
Через полтора часа ко мне в офис зашла Ким.
– Моя сестра прислала няню, – сообщила она. – И я отправила их погулять в Диснейленд.
– Очень мило.
– Когда они уже ушли, а я собиралась ехать в офис, приехал Да Винчи и оставил два огромных алюминиевых чемодана, чтобы мы передали их Альме, когда она вернется.
– Чудесно. Он еще что-нибудь сказал?
– Только то, что сегодня отбывает в Европу.
– Ну что ж, наверно, так оно и есть.
Зазвонил телефон, и одновременно раздался голос моей секретарши.
– Звонит мистер Пелледжи. Я снял трубку.
– Да, сэр.
– Мы с вами так и не познакомились вчера вечером, – сказал он. – Но я видел вас вместе с Да Винчи, поэтому подумал, что у вас может быть номер его телефона.
– Очень жаль, – ответил я. – Но, насколько я знаю, он уже отбыл в Европу.
– Черт побери! Может быть, вы знаете что-нибудь о миссис Джарвис? – спросил он.
– Нет.
Он замялся, но потом продолжил:
– Я друг вашего дяди. Мы знакомы с ним уже много лет.
– Очень рад, я очень люблю дядю Рокко.
– Я также один из инвесторов в той же самой компании, что и мистер Ди Стефано.
– Да?
– И мне совершенно необходимо связаться с вашим дядей, – сказал Пелледжи.
– Насколько я знаю, он все еще в Атлантик-Сити, – отозвался я.
– Его домашний телефон не отвечает.
– Я уверен, что он скоро объявится. Если я буду с ним разговаривать, то обязательно попрошу связаться с вами.
– Ценю вашу помощь, – сказал Пелледжи и опять помолчал. – Между прочим, вы знали, что муж Альмы – Рид Джарвис – приставал к моей знакомой в ту ночь после вечеринки у Брэдли?
– Мне об этом ничего не известно, – ответил я, и это было чистой правдой.
– Этот сукин сын еще легко отделался! Его прихлопнули до того, как я до него добрался. От меня бы он так легко не ушел.
– Вот и прекрасно. Все хорошо, что хорошо кончается. Зато вам не придется пачкаться.
Он помолчал немного, потом рассмеялся.
– Можешь называть меня Джимми Синие Глаза. Ты мне нравишься. Ты очень похож на своего дядюшку.
И повесил трубку.
Глава 9
Было очень поздно, когда я уходил из офиса. Ким ушла раньше, потому что беспокоилась об Анжеле. Когда я спустился в гараж, там уже никого не было. Все служащие разошлись.
Я сел в свой «блайзер», выехал из гаража и повернул на бульвар Столетия. Вдруг с заднего сиденья раздался голос.
– Сеньор Стивенс. – Человек говорил с сильным испанским акцентом. – Сколько лет, сколько зим.
Я посмотрел в зеркальце на лобовом стекле.
– Действительно, сколько лет, сколько зим, – ответил я.
В последний раз я видел этого человека давным-давно, в Перу.
– Капитан Гонсалес! Человек улыбнулся.
– Вы правильно вспомнили мое имя, но я давно уже не капитан. Теперь я генерал.
– Примите мои поздравления. Почему же вы не поднялись ко мне в офис?
– Я не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что я встречался с вами, – пояснил он.
– Чем могу служить?
– Вчера мне позвонила сеньорита Варгас и попросила меня связаться с вами, потому что у них там какие-то большие неприятности.
Я притормозил у тротуара и обернулся к нему.
– Генерал Гонсалес, почему бы вам не пересесть на переднее сиденье? Так нам будет удобнее разговаривать.
Генерал Гонсалес почти не изменился. Он был все так же подтянут, как и раньше, и одет с иголочки. В волосах появилась седина, но тонкие, словно нарисованные карандашом, усики, были черными. Я тронулся с места.
– А Альма объяснила, какого рода у нее трудности? – спросил я.
– Она не вдавалась в подробности. Но я знаю, что это имеет отношение к кокаину.
– А я думал, что она покончила с этими делами. Ведь она вышла замуж за очень богатого человека, и у нее теперь куча денег.
– Это правда, – согласился Гонсалес, – но мафия давит на нее со страшной силой. Они хотят, чтобы она отдала им свои связи в Южной Америке.
– Господи! Ничто не меняется в этом мире. Мой спутник согласно кивнул.
– Она сказала мне, что будет поддерживать с вами связь, и мы сообразим, что нужно делать.
Я посмотрел на него.
– Вы знаете моего дядю Ди Стефано?
– Знаю, хотя мы никогда не встречались.
– Я думаю, что она вместе с ним отправилась в Европу, чтобы уладить проблемы.
Он выглянул из окна.
– Вы мне сообщите, как только она вам позвонит?
– Хорошо. Где вы остановились?
– Я еще нигде не поселился, – ответил он. – Я только что приехал.
– Тогда поедем ко мне ужинать, а потом придумаем, где вас устроить.
Он кивнул.
– Спасибо, сеньор.
Я повернул на север, на бульвар Сансет, а потом на восток, к воротам Бель-Эйр.
– За вами что, едут телохранители? – спросил Гонсалес.
– Нет.
– С того самого момента, как вы выехали из гаража, за нами едут двое на черном «форде».
Я посмотрел в зеркало заднего вида, но никого не заметил.
Гонсалес расстегнул пиджак и достал пистолет.
– Так, на всякий случай, – заметил он.
– Что происходит, я ничего не понимаю, – спросил я. Я миновал вход в отель и подъехал прямо к своему бунгало.
Мы вылезли из машины, но я так никого и не заметил.
Когда мы вошли, Анжела сначала увидела меня, а потом Гонсалеса.
Она улыбнулась и заговорила по-испански:
– Добрый вечер, дядя.
Он наклонился и поцеловал ее.
– Анжела, – сказал он по-английски, – ты стала совсем большая.
Она повернулась ко мне.
– Я хочу на ужин «Биг Мак», как в «Макдональдсе». В это время из другой комнаты вышла Ким.
– Няня говорит, что она целый день ела гамбургеры и жареную картошку в Диснейленде.
– Ну и что? Если она хочет «Биг Мак», дайте ей. Дети есть дети.
Я представил Ким генералу, сказав, что он приехал из Перу по моей просьбе.
– Я думаю, что нам лучше ужинать дома, – сказал я. – Мне кажется, что сегодня вечером кто-нибудь даст о себе знать – или Альма, или мой дядя.
Я сел в свой «блайзер», выехал из гаража и повернул на бульвар Столетия. Вдруг с заднего сиденья раздался голос.
– Сеньор Стивенс. – Человек говорил с сильным испанским акцентом. – Сколько лет, сколько зим.
Я посмотрел в зеркальце на лобовом стекле.
– Действительно, сколько лет, сколько зим, – ответил я.
В последний раз я видел этого человека давным-давно, в Перу.
– Капитан Гонсалес! Человек улыбнулся.
– Вы правильно вспомнили мое имя, но я давно уже не капитан. Теперь я генерал.
– Примите мои поздравления. Почему же вы не поднялись ко мне в офис?
– Я не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что я встречался с вами, – пояснил он.
– Чем могу служить?
– Вчера мне позвонила сеньорита Варгас и попросила меня связаться с вами, потому что у них там какие-то большие неприятности.
Я притормозил у тротуара и обернулся к нему.
– Генерал Гонсалес, почему бы вам не пересесть на переднее сиденье? Так нам будет удобнее разговаривать.
Генерал Гонсалес почти не изменился. Он был все так же подтянут, как и раньше, и одет с иголочки. В волосах появилась седина, но тонкие, словно нарисованные карандашом, усики, были черными. Я тронулся с места.
– А Альма объяснила, какого рода у нее трудности? – спросил я.
– Она не вдавалась в подробности. Но я знаю, что это имеет отношение к кокаину.
– А я думал, что она покончила с этими делами. Ведь она вышла замуж за очень богатого человека, и у нее теперь куча денег.
– Это правда, – согласился Гонсалес, – но мафия давит на нее со страшной силой. Они хотят, чтобы она отдала им свои связи в Южной Америке.
– Господи! Ничто не меняется в этом мире. Мой спутник согласно кивнул.
– Она сказала мне, что будет поддерживать с вами связь, и мы сообразим, что нужно делать.
Я посмотрел на него.
– Вы знаете моего дядю Ди Стефано?
– Знаю, хотя мы никогда не встречались.
– Я думаю, что она вместе с ним отправилась в Европу, чтобы уладить проблемы.
Он выглянул из окна.
– Вы мне сообщите, как только она вам позвонит?
– Хорошо. Где вы остановились?
– Я еще нигде не поселился, – ответил он. – Я только что приехал.
– Тогда поедем ко мне ужинать, а потом придумаем, где вас устроить.
Он кивнул.
– Спасибо, сеньор.
Я повернул на север, на бульвар Сансет, а потом на восток, к воротам Бель-Эйр.
– За вами что, едут телохранители? – спросил Гонсалес.
– Нет.
– С того самого момента, как вы выехали из гаража, за нами едут двое на черном «форде».
Я посмотрел в зеркало заднего вида, но никого не заметил.
Гонсалес расстегнул пиджак и достал пистолет.
– Так, на всякий случай, – заметил он.
– Что происходит, я ничего не понимаю, – спросил я. Я миновал вход в отель и подъехал прямо к своему бунгало.
Мы вылезли из машины, но я так никого и не заметил.
Когда мы вошли, Анжела сначала увидела меня, а потом Гонсалеса.
Она улыбнулась и заговорила по-испански:
– Добрый вечер, дядя.
Он наклонился и поцеловал ее.
– Анжела, – сказал он по-английски, – ты стала совсем большая.
Она повернулась ко мне.
– Я хочу на ужин «Биг Мак», как в «Макдональдсе». В это время из другой комнаты вышла Ким.
– Няня говорит, что она целый день ела гамбургеры и жареную картошку в Диснейленде.
– Ну и что? Если она хочет «Биг Мак», дайте ей. Дети есть дети.
Я представил Ким генералу, сказав, что он приехал из Перу по моей просьбе.
– Я думаю, что нам лучше ужинать дома, – сказал я. – Мне кажется, что сегодня вечером кто-нибудь даст о себе знать – или Альма, или мой дядя.