Штенцель Альфред. История войн на море с древнейших времен до конца XIX века

   Лоцманская часть была значительно улучшена; был произведен ряд промеров, но новые карты пока еще оставались государственной тайной. С великими морскими державами шведы заключили договоры относительно контрабанды; уже тогда был установлен принцип, что флаг прикрывает груз.
   Кальмарская и Рижская верфи работали так усердно, что к 1648 г. было готово 30 линейных кораблей и 10 фрегатов; с того времени Карлскрона ежегодно поставляла два-три новых корабля. В конце столетия в Готенбурге была устроена небольшая верфь. Линейные корабли строились с 50 пушками и более; в нижних батареях устанавливались 18-фунтовые орудия. Корабли эти имели очень полные обводы, ибо шведы считали, что длинные корабли труднее управляемы, а элементу быстроходности они не придавали большого значения. Шведские корабли внутри имели очень ограниченное место для размещения команд и обслуживания орудий и такелажа; для боевых припасов и провианта было оставлено минимальное количество места. Суда очень кренились даже при свежем бризе и были так валки, что в небольшую сравнительно волну приходилось задраивать порты нижнего дека. Орудия, как и во всех прочих флотах, были весьма разного калибра, даже в одном деке, что значительно усложняло действия во время боя. В 1700 г. шведский флот насчитывал 42 линейных корабля и 12 фрегатов с 13 000 чел. команды. Коммерческий флот состоял из 900 судов, которые могли быть перевооружены для военных целей.
   Датский флот в конце Сконской войны был на большой высоте; его, как любимое оружие страны, всячески старались развить в течение двух последующих десятилетий. Нильс Юэль умер в 1697 г.; через два года скончался его король Христиан V, после которого вступил на престол Фредерик IV; последний назначил родного сына Христиана V, 22-летнего графа Гелденлеве, генерал-адмиралом; при нем состоял в качестве советника барон Иенс Юэль.
   Датский флот обладал отличным офицерским составом; чины и списки старшинства были установлены в 1686 г. Не дворяне допускались в офицеры флота уже в течение более 20 лет. Если морские кадеты не находили себе применения на службе на военном флоте, их командировали на коммерческие суда для дальнейшего усовершенствования в морском деле. Иностранцев во флот больше не принимали. Правильно организованное морское училище – наподобие основанных Людовиком XIV в 1689 г. в Бресте, Рошфоре и Тулоне, было основано лишь в 1701 г. Навигационные школы и распространение книг по различным отраслям морской службы много способствовали развитию личного состава.
   Назначение на суда морских солдат подняло дисциплину; весьма полезно отразилось на здоровье команды введение точной номенклатуры питания. В английском флоте это было сделано лишь в XX столетии. В 1700 г. в датском флоте было свыше 700 офицеров, в числе их 6 флагманов и 24 морских кадет; постоянный кадр команд состоял из 5000 чел., не считая морских солдат.
   Флот дважды был мобилизован, что очень способствовало его усилению. В 1683 г., когда Швеция и Голландия заключили союз против Дании и Франции, под командой Нильса Юэля было 40 линейных кораблей, из них 13 французских, 6 фрегатов (из них 2 французских), 8 брандеров (из них 4 французских); адмирал де Превилл считал для себя честью плавать под начальством знаменитого датского адмирала во время его крейсерства в южной части Балтийского моря. Когда в 1689 г. ожидались осложнения со Швецией, датчане мобилизовали 25 линейных кораблей, 6 фрегатов и 6 брандеров, также под командой Нильса Юэля; но до войны дело не дошло. В 1696 г. были сформированы две дивизии фрегатов, каждая под командой вице-адмирала для двухстороннего маневрирования; через два года Гелденлеве приказал вооружить 8 кораблей специально для тактического маневрирования. Это был очень дешевый и практичный прием, не употреблявшийся в других флотах.
   В Дании также перешли от эмпирического судостроения по моделям к научным методам; в 1690 г. 30-летний студент-математик Оле Юдикер был назначен начальником кораблестроительной школы и корабельным конструктором. После удачной постройки большого 92-пушечного корабля «Данеброг» он был назначен главным конструктором флота.
   Насколько плохо прежде помещались судовые команды, можно видеть по следующим данным: третий флагманский корабль Нильса Юэля в сражении перед бухтой Киеге в 1677 г. «Шарлотта-Амалия» был 141 фут длиной, имел 46 орудий и 450 человек команды; «Христиан V» был 174 фута длиной, имел 86 орудий и 670 человек команды. Лишь часть команды могла спать в подвесных койках, все остальные спали просто на палубе, в страшной тесноте; новые суда строились повместительнее. В западных флотах этот вопрос обстоял совершенно также.
   Датский флот в 1700 г. состоял из: 33 линейных кораблей (44-110 пушечных), 9 фрегатов (20-40 пушечных), 33 мелких судов (большинство специально для шхер) и 27 судов береговой обороны (с 1200 орудиями). Общее число орудий достигало 2800; почти 1800 человек было необходимо для комплектования всех судов флота. Верфь Копенгагена был расширена, а военная гавань углублена; постройка дока не могла быть закончена из-за технических условий, поэтому большие корабли приходилось килевать, к большому для них вреду. Первый док был закончен лишь в 1731 г.
   Кроме оборудования небольших верфей в Глюкштаде и Христансанде, следует еще упомянуть об устройстве особого опорного пункта на маленьком островке Христиансе северо-восточнее Борнхольма. Это был очень важный пункт для наблюдения за вновь построенным портом Карлскрона; он годился лишь для маленьких судов, как станция для флота Христиансе был слишком мал. Построенные в 1683 г. укрепления поддерживались до 1856 г.; небольшому числу мелких судов этот порт мог быть убежищем в навигационном и военном отношении.
   В 1709 шведский флот насчитывал 48 линейных кораблей и 11 фрегатов, из них 7 линейных кораблей и 8 фрегатов находилось в Готенбурге; верфи Карлскроны и Готенбурга были расширены, число команды увеличено на 3000 человек. Датский флот разросся до 42 линейных кораблей и 11 фрегатов, нескольких трехдечных кораблей имело до 110 орудий. Кроме того, в Норвегии находилось некоторое число галер и мелких судов. Кадровый состав команды состоял из 4500 человек, офицерский из 10 адмиралов, 120 офицеров и 60 кадетов.
   В мирное время датским офицерам читались лекции по тактике, по инициативе генерал-адмирала графа Гелденлеве и адмирала фон Штокена; это в те времена имело место лишь в датском флоте.
   Как только датская армия отступила от Карлскроны, генерал-адмирал граф Вахмейстер принялся за вооружение шведского флота; но выйти флоту не удалось, так как датский флот крейсеровал перед входом в гавань. Датчане в сентябре пошли в Данциг, чтобы перевезти туда 6000 чел. русских войск; но во время жестокого шторма они потерпели столь тяжелые аварии, что 4 линейных корабля были совершенно выведены из строя. Корпуса кораблей, и особенно такелаж, сильно страдали во время штормов; особенной ненадежностью отличались фордуны и бакштаги. Такелаж часто бывал неудовлетворительного качества или просто плохо пригнан. Новый главный конструктор Юдикер сделал много новых полезных нововведений. Условия жизни на датских судах, как и на судах всех других флотов, были негигиеничны: провиант и пиво не могли сохраняться долго, плохая вода и неудовлетворительное обмундирование способствовали распространению болезней. В начале октября датские корабли были снова в готовности.
   Гелденлеве в бухте Киеге располагал 26 линейными кораблями с 1700 орудиями, 5 фрегатами, 13 мелкими судами и 40 пустыми транспортами; команды 10 000 чел. Флаг он держал на трехдечном 90-пушечном корабле «Элефант». Датский флот стоял на якоре в юго-восточном конце наружной бухты, на 10 саженной глубине.
   21 сентября Вахмейстер вышел в море с 21 линейными кораблями (более 1500 орудий), несколькими фрегатами и мелкими судами. Флаг командующего на трехдечном 96-пушечном корабле «Гата Леве». Главные силы шведов направились к Зунду.
   Датчане не выслали ни одного корабля на разведку, так что 4 октября появление шведского флота было совершенно неожиданным; сначала датчане приняли неприятельские корабли за коммерческие. Как только ошибка выяснилась, Гелденлеве был принужден приказать обрубить канаты, чтобы успеть выстроить боевую линию; он лег на норд-ост, в бейдевинд правым галсом. Для этого датчанам пришлось несколько спуститься, благодаря чему расстояние между ними и шведами увеличилось.
   Когда Вахмейстер приблизился на 15 кабельтовых, он привел к ветру, чтобы отрезать неприятелю путь в Зунд. Вскоре после двух часов пополудни его флагманский корабль и близ идущие корабли открыли огонь по головному датскому кораблю «Данеброг», шедшему несколько наветре. Корабль загорелся (возможно, что от огня собственных орудий) и угрожал поджечь ближние корабли и находившиеся под ветром транспорты. Командир Ивер Хвитфельд мог бы спасти корабль и команду, если бы он повернул подветер и выбросился со своим кораблем на берег. Но при проходе мимо подветренных кораблей они легко могли бы быть подожжены.
   Чтобы этого избежать и не расстраивать боевой линии, герой-командир решил принести себя и своих людей в жертву и стал на якорь между обоими неприятельскими флотами. Около 4 часов «Данеброг» взлетел на воздух; из 700 человек команды, из-за очень свежей погоды, удалось спастись только троим.
   Сражение закончилось этим первым коротким боем на контр-галсах, в котором даже не принял участие весь флот, ибо свежая погода очень затрудняла стрельбу. Два шведских корабля стали на мель южнее Драгера. В 5 часов оба флота стали на якорь у Стевнс Клинта, близко друг от друга, где оставались и на следующий день. Шведы спасли команды обоих ставших на мель кораблей, а сами корабли сожгли.
   Вахмейстеру удалось захватить транспорты, возвращавшиеся из Данцига пустыми; ночная атака брандеров не удалась. При стихающем ветре он 7 октября пошел обратно, по-видимому, из-за недостатка провизии и своей сравнительной слабости; кроме того, он намеревался помешать перевозке русских войск и обеспечить посылку шведских войск в Померанию. Датчане тоже скоро вернулись на зимовку.
   Беспечность датского адмирала непростительна; ему необходимо было держать в море корабли, так как о выходе шведского флота в море он был осведомлен за 2 недели. Ему было приказано провести транспорты в Данциг и на них оттуда доставить войска; поэтому местонахождение шведского флота ему должно было быть в точности известно. Но он у своих же берегов оказался застигнутым врасплох неприятельским флотом; это тем менее понятно, что именно в этом направлении несколько десятилетий назад адмирал Нильс Юэль дал ряд блестящих примеров. Поведение Вахмейстера 7-го октября тоже непонятно; защитить свои транспорты он мог лучше всего оставаясь вблизи неприятеля. Если уж он считал себя слишком слабым для нападения, имея всего лишь 5 линейными кораблями меньше, то полное отступление было самым неправильным шагом, который можно было предпринять. Вероятно, благодаря преклонному возрасту (70 лет), он уже не обладал должной энергией. Датский флот за ним не последовал, несмотря на то, что время года не было еще слишком поздним; вероятно, еще и тяжелые повреждения, понесенные датскими судами во время последнего шторма, принудили их быть осторожными. Этот бой часто смешивается с большим морским сражением перед бухтой Киеге 1 июля 1677 г.
   В течение последних 10 лет каперская война в Каттегате приняла громадные размеры. У входа в Зунд крейсеровали преимущественно шведские каперы; они подрывали судоходство и торговлю всех наций. С самого начала войны Швеция выдала множество каперских свидетельств. Так как флоты западных держав были в то же самое время связаны войной за испанское престолонаследие, то торговля нейтральных стран на севере сильно страдала. Особенно Голландия неоднократно была вынуждена посылать значительные силы для конвоирования.
   Но эти конвоиры и правительственные крейсеры не могли подавить морского разбоя, развившегося в течение Северной войны до степени ремесла. Само собой разумеется, что к понятию о военной контрабанде начали относиться поверхностно; так, например, всей нейтральные суда, шедшие в русские порта, признавались шведами правильным призом. Протесты представителей правительств оставались безрезультатными. Так, например, датский вице-адмирал встретил в Каттегате 22 английских купеческих корабля, шедших под конвоем 4 фрегатов; он их всех осмотрел и захватил в качестве призов 10 богато нагруженных судов из Готенбурга.
   В Каттегате часто происходили бои между шведскими и датскими крейсерами и каперами. Дания была очень озабочена обеспечением сообщений с Норвегией. Часто большие транспорты посылались из Фредриксхавна у Скагена в Фредриксвен, расположенный у Христиания-фиорда. Датчанам помогали против шведских каперов три русских фрегата из Архангельска. Датские постановления о каперстве должны были быть изменены по требованию нейтральных государств.
   Особенно отличался своей смелостью и неустрашимостью норвежско-датский каперский вождь, лейтенант флота Петр Вессель, известный впоследствии под именем Торденскиольда.
   В Финском заливе шведская эскадра блокировала Кроншлот, но не рисковала на него напасть. Незадолго до прибытия этой эскадры Петр I овладел Выборгом. С моря Выборг был заблокирован новым русским флотом под начальством голландца, вице-адмирала Крюйса; царь служил на этом флоте в чине контр-адмирала. Шведы начали блокировать Выборг лишь осенью. Ежегодный транспорт войск и боевых припасов в Померанию был готов только в декабре. 8 декабря Вахмейстер высадил на Рюгене 13 000 человек, под начальством фельдмаршала Стенбока, предназначенных для Штральзунда и Висмара. Как в Померании, так и в Мекленбурге, Голштинии, Бремене и Богуслене война велась весьма не энергично. Дания продолжала действовать не планомерно и не энергично. Это во многом было следствием распространившейся на берегах Балтийского моря чумы, которая из Польши через Данциг и Ригу была занесена в Стокгольм, Карлскрону и Копенгаген. Летом 1711 г. она уже насчитывала 30000 жертв в Стокгольме и почти столько же в Копенгагене – половина населения столицы.

Ход войны в 1712-1714 гг.

   Тем временем Петр, после краткой войны на юге с Турцией, должен был бесславно отступить; он с большим трудом избег плена. Азов пришлось снова вернуть Турции. В 1711 г. царь послал 24-тысячное войско состоявшее из русских, поляков и саксонцев, через Пруссию в Мекленбург, где оно у Штральзунда-Висмара соединилось с датскими войсками. Король Пруссии Фридрих I лишь слабо протестовал против этого; когда он для своей защиты вернул несколько батальонов из Нидерландов, в Вене этим были очень недовольны. Фридрих I писал, что «Пруссия как бы в зависимости от милости царя».
   Карл XII, нашедший приют у турок, посылал ряд приказаний для освобождения Штральзунда, но чума и недостаток денег не дали возможности их выполнить.
   Чтобы захватить Штральзунд, датчане хотели предварительно овладеть водным пространством, очень мелким, южнее Рюгена. В конце июля 1712 г. вице-адмирал Сегештедт был туда послан с флотилией мелкосидящих судов, в сопровождении 11 линейных кораблей под флагом вице-адмирала Барфуда. 28 июля Сегештедт стал на якорь у маленького острова Рудена; его флаг был на «Дитмаршене», маленьком, построенном специально для Эльбы линейном корабле, с осадкой 11 футов и 46 орудиями. Он, кроме того, еще располагал плоскодонными плотами с многочисленной артиллерией, специально построенными Юдикером, и баркасами линейных кораблей.
   Внутри Нейтифа (теперь оно называется Ландтиф), между Рюгеном и Руденом, под командой Генка находилось шесть небольших штральзундских фрегатов и 6 мелких судов с 182 орудиями, против 172 датских орудий. Батарея на Зюйд-Пеерте (Рюген) защищала узкий фарватер, который, кроме того, был загражден большими якорями и пр.
   Несмотря на несколькодневные ожесточенные бои, Сегештедт продвигался вперед очень медленно; он, наконец, решил предпринять обход и послал часть своих сил южнее Рудена, после чего Генк отступил. Штральзунд теперь был отрезан от моря, также и с востока; подвоз союзному войску был обеспечен датским флотом. Но до наступления весны датские корабли ушли к себе.
   В Швеции Стенбок собрал новое войско в 10 000 чел.; Гелденлеве был назначен командующим эскадрой из 16 линейных кораблей, стоявшей у Рюгена. Царь Петр с ее помощью намеревался высадиться на Рюгене, но это не удалось, ибо Гелденлеве должен был в конце августа пойти для наблюдения за шведами к Борнхольму; под его командой уже находилось два русских фрегата. 3 сентября Вахмейстер покинул Карлскрону; Гелденлеве медленно отступил перед 25 шведскими кораблями. Он, кроме того, имел сведения, что английский флот в составе 17 линейных кораблей вышел в Зунд, чтобы присоединиться к шведам. На обратном пути одно из мелких его судов попало в руки шведов; несмотря на то, что это было специально оборудованное госпитальное судно, – вероятно, первое в Балтийском море – команда поспешила спастись на шлюпках. Вахмейстер стал на якорь у Траллеборга, а Гелденлеве у Драгёра, чтобы прикрыть Зунд. Шведы 7 сентября снова пошли на восток для защиты транспортного флота, ставшего в 1-2 милях западнее Арконы на якорь.
   Гелденлеве получил подкрепления из Каттегата; вскоре в его распоряжении было 23 линейных корабля, 6 фрегатов и 3 брандера. Сильные противные ветры мешали ему идти на восток. Он покинул бухту Киеге 23-го сентября и медленно приближался к Арконе. Вахмейстер и Стенбок удачно использовали последние недели и успели высадить все войска; выгрузка артиллерии, боевых припасов и прочего боевого снаряжения еще были в полном ходу.
   22 датских линейных корабля показались в виду стоявшего на якоре шведского флота. Вахмейстер с 29 линейными кораблями немедленно снялся с якоря и при северо-западном ветре встроил боевую линию. Но Гелденлеве привел к ветру, поэтому шведский флот в полночь стал на якорь севернее Дорнбуша, за исключением дозорных судов. На следующий день оба флота долго маневрировали друг против друга; Вахмейстер хотел транспортам дать время закончить выгрузку, а Гелденлеве хотел их уничтожить, не дав в то же время себя отрезать от Копенгагена.
   Утром 29-го был легкий туман; ветер быстро перешел к северо-западу; шведские главные силы очутились под ветром и северо-восточнее своих транспортов. Этим воспользовался Гелденлеве и протиснулся между обоими неприятельскими флотами. Вахмейстер быстро оценил изменившуюся обстановку, он приказал транспортам выйти в море и следовать за ним. Но не многие транспорты исполнили его приказание; большинство либо не поняло его сигнала, либо не могло выйти в море, так как командиры были на берегу.
   Легким кораблям адмирала Гелденлеве (одним из фрегатов командовал Петр Вессель) посчастливилось захватить 15 транспортов и сжечь 40; остальным 40 удалось уйти, но почти все они погибли во время шторма. Шведский флот не вступил в бой, датчане его преследовали, но из-за недостатка провизии и полученных в шторм тяжелых повреждений должны были вскоре вернуться.
   С уничтожением транспортного флота погибло очень много военных припасов; ввиду того, что дальнейшая их перевозка также не удавалась, положение Стенбока в Штральзунде стало вскоре очень затруднительным; он решил пробиваться в Голштейн. Он покинул Штральзунд 20-го октября и разбил датчан 20-го декабря у Гадебуша, в Мекленбурге. Альтона была сожжена 8-го и 9-го января 1713 г.; Стенбок оказался запертым в Тённинге. В мае он капитулировал у Ольденсворда, но Тённинг пал лишь в начале 1714 г. Штральзунд пока еще держался.
   Следует признать тяжелой ошибкой со стороны адмирала Вахмейстера, что он, имея на 9 линейных кораблей больше, чем датчане, бездействовал так долго. Легче всего ему было защитить свои транспорты, напав на датчан и уничтожив их или, по крайней мере, принудив их отступить к Зунду, где они легко могли быть заблокированы. О борьбе за господство на море и об уничтожении противника он не думал; все его планы ограничивались лишь защитой транспортного флота. Видимо у 70-летнего старика не было уже энергии и широкого кругозора. На случай морского боя в южной части Зунда и необходимости укрыть поврежденные корабли, шведы могли располагать портом Мальме, находившемся в непосредственной близости; кроме того, вблизи находился фарватер Флинт, шедший под шведским берегом, теперь прекрасно обставленный. Также дела позднее обстояли у Арконы.
   Но там и Гелденлеве выказал недостаток энергии; чем раньше он выходил из бухты Киеге, тем больше волновались и торопились во время высадок шведы. Столь выгодные обстоятельства, как 29-го сентября, могли бы иметь место и значительно ранее. Датчанам следовало прилагать все усилия, чтобы воспрепятствовать выгрузке боевых припасов и тем облегчить положение войск в Померании.
   Вахмейстер не предпринимал нападения на Аркону и этим снова выказал свою нерешительность. Обе стороны очень пристрастны в описаниях операций того времени; шведы зашли так далеко, что несколько морских офицеров опубликовали хвалебный отчет о действиях флота того времени, на который датские морские офицеры ответили очень резкой критикой.
   В следующем году Вахмейстеру все-таки удалось переправить транспорты на Рюген, благодаря чему Штральзунду удалось еще держаться дольше. Сегештедт переправил 6 тысяч союзных войск на Рюген, который в конце лета перешел в их руки. Штеттин в конце сентября был взят генералом Меншиковым.
   Весной Фридрих-Вильгельм I занял прусский престол; по отношению к царю он себя держал более независимо и не соглашался на заключение союза с русскими. Утрехтский мир дал снова Пруссии возможность всецело распоряжаться своей сильной армией; политика сумела это немедленно использовать с должной осторожностью.
   Пруссия заключила с Меншиковым мирный договор: она обязывалась оставаться нейтральной, за что она получила Штетин и все земли до реки Пеене в полное пользование до заключения мира. Таким же образом Пруссия позднее получила Штральзунд и Висмар, за что она обязалась уплатить союзникам военные издержки в размере 400 000 рублей. Молодое королевство овладело шведской Померанией без кровопролития.
   Через год Россия и Пруссия (в июне) заключили тайный договор, согласно которому Россия гарантировала Пруссии Штеттин и все земли до реки Пеене, вместе с Узедомом и Волином, а Пруссия гарантировала России Карелию, Ингрию и Эстляндию.
   Флоты в 1714 г. почти бездействовали: датский флот защищал Копенгаген, а шведский – транспорты с войсками, шедшие на континент. В Северном море маленькая датская эскадра реки Эльбы взяла в июле Гельголанд. В Каттегате каперская война была в полном расцвете.
   На укреплениях Копенгагена были установлены орудия с бездействовавших линейных кораблей. У выхода из гавани было затоплено 5 старых линейных кораблей и на них установлены батареи – начало фортов Трекронер и Провестин.
   Тем временем у Петербурга шла гигантская работа, были созданы военный и коммерческий флоты. Чтобы обеспечить себе строевой лес, царь издал строгие законы касательно лесного промысла. Старый дуб поставлялся с Урала и из Казани, на что требовалось иногда до 3 лет. Стоимость дерева для 60-пушечного корабля доходила до 15 тысяч рублей, весь корабль стоил 75 тысяч рублей. Галеры строились из ели и сосны. В Ревеле была создана новая база для флота; в 1713-1714 гг. туда прибыли купленные в Англии и Гамбурге линейные корабли. Шведский флот не препятствовал их плаванию. В конце апреля 1713 г. в море вышла большая галерная флотилия в составе 200 судов с 16 тысячами человек команды, под командованием генерал-адмирала графа Апраксина. Царь служил под его начальством в чине контр-адмирала. Вся Финляндия была занята русскими войсками, Гельсингфорс и Або взяты. Лишь теперь шведы перевели часть своего флота в Даларе, чтобы будущей весной быть своевременно на месте. Русский линейный флот, в составе 14 судов под командой вице-адмирала Крюйса, сопровождал шхерные и галерные флотилии. В июле им было застигнуто у Гогланда 3 шведских линейных корабля, которые немедленно бежали. Их вождю, благодаря ловкому маневру – он пошел через отмель – удалось уйти; шедшие за ним три русских корабля стали на мель и один был сожжен.
   В следующем году генерал-адмирал граф Апраксин был назначен главнокомандующим галерным флотом. С корабельным флотом был контр-адмирал Петр Алексеевич т. е. сам царь; он уже достиг, состава 17 линейных кораблей и 6 фрегатов.
   Шведский вице-адмирал Ватранг был заблаговременно послан для защиты Аландских островов и Стокгольмских шхер; под его командой находился линейный флот из 15 линейных кораблей и шхерная флотилия из 14 мелких судов. Ему удалось преградить путь авангарду русского галерного флота в составе 100 судов восточнее мыса Гангута. Получив известие о положении галерного флота у Гангута, царь немедленно поехал лично туда через Гельсингфорс.
   Русские начали делать приспособления, чтобы перетащить волоком свои суда через узкий полуостров. Узнав об этом, Ватранг немедленно послал шаутенбахта Нильса Эреншильда на западную сторону полуострова, дабы воспрепятствовать спуску на воду перетащенных галер. Он располагал: 1 прамом с 14 орудиями, 6 галерами (по 6 орудий) и 3 малыми шхерными судами. Каждый корабль, кроме того имел около дюжины мелких пушек. Когда Эреншильд хотел вернуться к главным силам, не найдя неприятеля, он вдруг увидел перед собой большой неприятельский галерный флот. Русским удалось в штиль пройти с 115 галерами мимо шведской эскадры.