Штенцель Альфред. История войн на море с древнейших времен до конца XIX века

   Продовольственный вопрос оказался очень сложным, так как все кругом было настроено враждебно к англичанам. Блейк должен был из Кальяри рассылать свои фрегаты по всем направлениям – на Балеары, в Испанию, Геную, Алжир, чтобы добыть хлеба и т.п.
   Затем Блейк неожиданно появился у Порто-Фарина севернее Туниса, вошел 9 апреля рано утром с 15 кораблями в гавань, несмотря на ее защиту рядом сильных фортов и батарей со 120 орудиями, и стал на якорь в непосредственной близости последних. Во время последовавшего обстрела фортов большими кораблями, Блейк послал вооруженные баркасы поджечь стоявшие за молом во внутренней гавани 9 больших тунисских военных кораблей. После четырехчасового боя тунисские орудия были принуждены замолчать, и Блейк отверповался от берега. Англичане имели повреждения, но все суда были целы, их потери насчитывали всего 25 убитых и 40 раненых.
   Это было исключительное нападение кораблей на береговые укрепления с близкой дистанции, более широко задуманное, чем у Сен-Мериса, проведенное с величайшей энергией. Оно было первым в своем роде и оставалось долгое время единственным. Таким образом Блейк благодаря своей смелости проложил новые пути в боевой деятельности флота; до того подобные операции считались невыполненными (Санта-Крус был третьим примером в этом роде).
   Наказание тунисского дея произвело всюду глубокое впечатление. Дей Триполи, куда направился Блейк, немедленно же выдал английских пленных и призы; также поступили и мальтийцы, много занимавшиеся морским разбоем. Алжирский дей попросил лишь небольшой выкуп. В Венеции Блейка встретили с королевскими почестями. Итак, Блейк заставил уважать во всем Средиземном море английский флаг, а морская торговля англичан могла благодаря выгодным договорам свободно развиваться, не опасаясь мавританских и других морских разбойников.
   Между тем Пенн с другой эскадрой пошел через Барбадос в Сан-Доминго. Предпринятая высадка не удалась по вине командовавшего генерала; однако Ямайка пала почти без сопротивления – первая большая английская колония на другом берегу Атлантики (не считая расположенных на восточном берегу Северной Америки Соединенных Штатов). Кромвеля по справедливости можно считать основателем колониальных владений Великобритании.
   В начале июня Блейк вернулся в Кадис. Когда вести из Вест-Индии дошли до Испании, он вышел в море и приступил к блокаде порта и всего южного побережья. Испанское правительство начало вооружаться, но когда военные корабли медлили выходить в море, испанские купцы из Кадиса и других местностей вооружили сильную эскадру. До сражения не дошло. В сентябре Блейк вернулся на родину, так как его корабли настоятельно требовали исправлений. Уже в конце февраля 1656 г. он снова поднял флаг и в середине марта отправился в Кадис, который снова заблокировал, употребив на это лишь часть своих сил. Сам он пошел в Лиссабон, где ранее было произведено предательское покушение на английского посланника и где Блейк, пользуясь обстоятельствами, настоял на новом выгодном торговом договоре. Блейк ходил также и в Салех (на северо-атлантическом берегу Марокко), где сжег суда морских разбойников, в Танжер, в Алжир и т.п., энергично защищая повсюду английские интересы.
   Между тем, блокирующая Кадис эскадра после горячего боя захватила и частью уничтожила флот, везший из Мексики серебро, и получает богатую добычу; лишь одному кораблю удалось спастись в Кадис.
   Всю зиму Блейк поддерживал блокаду, несмотря на недостаток пищи, болезни и большую смертность, а также аварии судов, причиняемые боями и свежей погодой; болезнь его становилась все острее.
   В начале апреля ему донесли, что перуанский флот, везший серебро и прослышавший о присутствии английских судов в испанских водах, зашел в составе 6 галер и 16 больших судов в Санта-Крус на Канарские острова. Как только Блейк удостоверился в правильности этого известия, он пошел 13 апреля со всеми своими судами искать неприятеля. 18 апреля дозорный фрегат открыл берег, но лишь 20-го Блейку из-за тумана удалось дойти до Санта-Крус.
   Там, однако, все было готово к встрече. Гавань Санта-Крус имеет подковообразную форму. С севера она была защищена сильным, вооруженным тяжелой артиллерией, фортом; в глубине бухты находилось семь земляных батарей, усиленных орудиями с кораблей; команды последних успели спрятать свой драгоценный груз на берегу.
   Конвойные суда в составе 6 сильнейших королевских галеонов были поставлены по обе стороны входа бортами к морю, далее за ними стояло полукругом еще 10 судов. Все суда были расположены так, что не мешали огню батарей.
   18 апреля дозорные Блейка открыли берег, но благодаря туману лишь на следующее утро можно было точно определить место; испанцы благодаря этому промедлению узнали о появлении англичан. На рассвете следующего дня, идя в крутой бейдевинд при свежем бризе, Блейк находился еще в девяти милях от Санта-Крус.
   Английские разведчики донесли, что весь «серебряный флот» в гавани. На военном совете было решено войти в гавань. После молебствия и завтрака вице-адмирал Стейнер был послан против галеонов, в то время как Блейк руководил действиями против флота и батарей. Несмотря на быстрое и смелое нападение, Стейнеру сильно досталось от огня с судов и батарей; он взял неприятельские суда на абордаж, после чего испанцы с берега открыли по ним огонь. Около полудня Блейк пришел Стейнеру на помощь, оставив перед фортом и батареями лишь несколько фрегатов.
   В 2 часа дня, после шестичасового упорного боя, победа была обеспечена; два испанских корабля были потоплены, все прочие горели, один лишь флот продолжал стрелять. Старя легенда говорит, что ветер в виде особого в тех местах исключения перешел к юго-западу, благодаря чему Блейк мог вывести все свои корабли в море; в 7 часов его последний корабль был вне выстрелов. В то время как потери испанцев были очень велики, Блейк не потерял ни одного корабля, лишь несколько фрегатов оказались тяжело поврежденными. Англичане насчитывали всего 50 убитых и 150 раненых. Успех английского оружия был омрачен тем, что испанцы предварительно свезли свой драгоценный груз на берег.
   Этот удачный бой кораблей с береговыми укреплениями, при неблагоприятном для первых ветре, произвел большое впечатление и был отмечен на страницах военно-морской истории как событие исключительной важности. Блейк скончался на обратном пути в Англию, уже близко от отечественных портов, успев еще в Салехе добиться освобождения пленных христиан.
   В лицей Блейка Англия потеряла одного из величайших флотоводцев, проявивших себя блестяще также в делах управления и организации флота; его деятельность тем замечательнее, что морю он себя посвятил уже в зрелом возрасте. Особенно трудно ему было в тяжелое время, переживаемое государством, из-за постоянных смен правительства, удерживать на своих постах офицеров и команду. Строгий, но справедливый, смелый до отчаянности, Блейк не знал преград; как Нельсон, он шел на все со своими судами. Хотя счастье не всегда ему улыбалось, все же все адмиралы, командиры, офицеры и команды шли с полной верой за ним; его флот был связан крепкими узами, и поэтому он мог, будучи уверенным во взаимной поддержке, безбоязненно рисковать. Ему не суждено было умереть в бою; непрерывные трехлетние походы и цинга в конец подорвали и без того слабое здоровье этого уже немолодого человека.
   Кроме дальнейшей блокады испанского побережья и участия английского флота во взятии Дюнкерка французскими войсками, а также нескольких экспедиций против мавританских пиратов, следует упомянуть об участии больших английских флотов в войнах государств Балтийского моря, о чем речь подробнее впереди.

Французcкий флот

   Мы уже видели, как французский флот рос благодаря заботам Ришелье; после его смерти Мазарини не сумел удержать флот на высоте. Дюнкеркское унижение 1652 г. оставалось без последствий. Наконец, при Кольбере было произведено воссоздание французского флота.
   Во времена 30-летней войны Ришелье с 1635 г. вел войну с Испанией, которая продолжалась при его преемниках и в 1659 г. закончилась Пиренейский миром.
   Большое протяжение европейских испанских владений давало французам возможность пользоваться на соответствующих побережьях поддержкой флота; помимо этого флот самостоятельно нападал на прибрежные города и делал высадки. В течение 25-летних военных действий между флотами противников неоднократно происходили сражения, некоторые из которых будут описаны ниже.
   Испанский флот, состоявший из 22 галер и нескольких парусных судов, завладел в 1635 г. Леринейскими островами на побережье Прованса (перед Каном) и немедленно укрепил их, чтобы создать себе надежную операционную базу. Французский флот из 38 линейных кораблей со многими фрегатами, брандерами и другими мелкими судами, под главным начальством архиепископа Бордо де Сурди и генерал-лейтенанта флота графа д'Аркуа пошел с французского западного побережья в Средиземное море, чтобы у Гиерских островов соединиться с флотом из 12 галер и стольких же парусных судов под командой епископа Нанта де Бово. Предполагаемое нападение не состоялось, флот ограничился набегом на побережье Сардинии.
   В следующем году принялись за дело серьезнее, несмотря на то, что укрепления обоих главных островов были расширены и считались неприступными. 24 марта 1637 г. укрепления сильнейшего острова Сен-Маргерита подверглись жестокой бомбардировке; в одном месте французы пробили брешь и сделали высадку. После упорного боя судовому десанту удалось закрепиться в одной части острова. В апреле подошли французские галеры; парусный французский флот не давал приблизиться испанскому галерному флоту. Нападения на прочие укрепления могли быть произведены лишь при помощи судовой артиллерии. Главный остров после энергичного нападения сдался 12 мая; в последующие дни было продолжено нападение на другой остров, который вскоре также сдался. В этих сражениях отличился молодой 20-летний командир линейного корабля Авраам Дюкен, узнавший здесь о смерти своего отца, тоже командира линейного корабля, павшего в бою с испанскими кораблями.
   Эти бои имеют особый интерес в виду совместных операций парусного и галерного флотов и десанта против галерной флотилии, поддерживаемой сильными береговыми укреплениями.
   Разбор других крупных сражений перенесет нас в крайнюю северо-восточную часть Испании, близко к Пиренеям и французской границе. Вторжение французской армии в 1638 г. должно было поддерживаться флотом под начальством де Сурди, архиепископа Бордо. Последний, однако же, опоздал. Посланный вперед отряд занял гавань и замок Лос-Пасажес. Весь флот в составе 64 парусных судов потом действовал при осаде крепости Фуэнтараби, расположенной непосредственно у границы.
   Вслед за тем была послана для разведки эскадра под начальством контр-адмирала де Монтаньи из 8 больших, нескольких малых судов и 2 брандеров к Гуэтарии, расположенной западнее Сан-Себастьяна. По пути Монтаньи встретил испанскую эскадру из 14 галеонов и 14 фрегатов под начальством адмирала Лореца, ставшую на якорь на рейде; он об этом немедленно донес главным силам.
   Архиепископ де Сурди вышел с 10 своими лучшими судами и 5 брандерами в Гуэтарию, оставив в Фуэнтарабии отряд для наблюдения. Из-за неблагоприятного ветра он лишь через несколько дней мог прийти туда; противный ветер ему мешал напасть на испанцев, стоявших на якоре под защитой береговых укреплений.
   22 августа французы предприняли общее нападение всем флотом, причем почти весь всем брандерам удалось подойти к неприятелю, так что к вечеру весь испанский флот был уничтожен. Испанцы имели очень большие потери в людях, тогда как у французов они были незначительны.
   Осенью имели место горячие бои у Генуи между галерными флотами противников, причем французы всегда оставались победителями.
   Из многих сражений того времени остается еще упомянуть о бое двух парусных флотов перед Кадисом, в котором французский адмирал де Брезе остался победителем; ему удалось благодаря удачному маневрированию поставить часть противника под перекрестный огонь. В бою у Таррагоны несколько французских кораблей победили большую флотилию испанских галер.
   Многочисленные сражения этого и последующего годов не представляют особого интереса и в тактическом отношении дают очень мало; они обыкновенно дробились на одиночные бои. После последовавшей вскоре смерти Ришелье и Людовика XIII настал временно покой; затем морская война, то есть война у побережий, снова возобновилась. Часто в делах против неприятеля выделялся молодой адмирал де Брезе и Дюкен; первый пал на 27 году жизни близ Орбителло (у итальянского побережья), где произошел ряд сражений с испано-неаполитанской эскадрой.
   Вестфальский мир не дал отдыха французскому оружию; поражение у Дюнкерка, нанесенное в 1652 г., было отомщено Дюкеном. Мы снова видим французский флот у Неаполя и Барселоны, где испанцы понесли тяжелые поражения.
   Долголетняя война и многочисленные сражения с разбойничьими мавританскими флотами ясно показали Франции необходимость иметь сильный флот для обеспечения морского могущества.
   Людовик XIV и Кольбер пошли по стопам Ришелье и вновь создали запущенный при Мазарини флот. Французские адмиралы, командиры и морские команды доказали свои прекрасные военно-морские качества. Требовались лишь корабли и базы, чтобы дать Франции сильный флот.
   Люди, подобные Дюкену не раз брали на себя ответственность не подчиняться английским требованиям салюта и т. п., обидным для национального самолюбия, что им сходило с рук благополучно и впоследствии, когда приходилось оправдываться перед своим правительством.
   Франция почувствовала необходимость создать себе колонии, и это было моментом для воссоздания большого сильного флота.
   Нидерланды должны были одновременно со своим выступлением в Балтийском море, в 1656 г., испытать силу оружия в борьбе с Португалией. Адмирал-лейтенант Обдам ван Вассенар был послан к ее берегам и, соединившись Рюйтером, вернувшимся из Средиземного моря после похода против мавританских государств, располагал флотом в 28 судов; проведенная им тесная блокада дала много выгодных призов.
   Двумя годами позже Рюйтер был послан для той же цели к португальскому побережью также с сильным флотом. Сражений с португальскими кораблями там не было вовсе; таковые встречались лишь у португало-индийского побережья. Заключение мира в 1659 г. завершило все эти враждебные действия.
   Голландцам приходилось предпринимать новые экспедиции лишь в Средиземном море против мавров, начавших снова в большом масштабе морские разбои; Рюйтер и младший Тромп там командовали голландскими эскадрами.
   Энергичное выступление Голландии в Балтийском море будет описано в следующих главах в связи с развернувшимися там военными действиями.

Флоты балтийских держав до 1644 г.

   Обыкновенно забывается, что обе северные морские державы, Дания и Швеция, обладали постоянными флотами, которые в отношении материальной части и личного состава не уступали голландскому или английскому флотам. Тяжелые условия сухопутной войны заставили Швецию искать защиты главным образом в сильном флоте. Дании, более угрожаемой Ганзой, было еще важнее не уступать в этом отношении соседке и завести свои морские силы, которые служили бы основой обороны.
   Англия после смерти Елизаветы имела всего 42 военных корабля и для постройки новых судов должна была обращаться к главным ганзейским городам (Гамбург, Любек, Данциг), тогда как флот Эрика XIV за 30 лет до этого насчитывал более 70 судов.
   Шведский флот, однако, недолго держался на высоте; в 1612 г., вскоре после начала так называемой Кальмарской войны, датчанам удалось захватить Кальмар и Готенбург, и даже выйти в непосредственную близость к Стокгольму.
   Союз Швеции и Любека с Голландией имел целью противодействовать расширяющемуся влиянию Дании; это первый случай военно-политического вмешательства чужой морской державы в дела прибалтийских государств.
   Первенствующая роль в Балтийском море осталась за Швецией, тем более, что в 1617 г. по Столбовскому миру ей удалось получить обратно перешедшую в 1583 г. к России прибрежную полосу во внутреннем углу Финского залива (Ингерманландию).
   Густав-Адольф II, принимавший личное участие в горячих боях на Ладожском озере, прикладывал все старания, чтобы снова поднять флот на прежнюю высоту. При поддержке флота ему удалось в 1621 г. взять Ригу; он там высадил 14 000 человек, перевезенных на 150 судах. Для дальнейших операций против Польши он в 1627 и 1628 гг. высадился со свежими силами у Пиллау и во Фриш-Гафе. Данцигскому адмиралу Дикману в 1627 г. удалось с 10 судами одержать победу над 6 блокирующими Вислу судами; Дикман пал в этом сражении. В следующем году шведы разбили там же на голову 7 вновь вооруженных имперских судов.
   Затем после победоносного выступления в Польше последовало энергичное вмешательство Густава-Адольфа в Тридцатилетнюю войну; для этого он себе предварительно обеспечил тыл шестилетним перемирием с Польшей.
   Густава-Адольфа побудил так поступить образ действий Валленштейна, а также проявившееся стремление основать имперский германский флот, который угрожал бы господству Швеции на Балтийском море.
   Переход к Швеции от Польши и России немецких орденских земель Лифляндии и Эстляндии сильно увеличил ее могущество на берегах Балтийского моря; король счел момент подходящим, чтобы прочно обеспечить за собой эти новые владения.
   Правильно оценивая военно-морское политическое и экономическое положение Швеции, Густав-Адольф пришел к заключению, что Швеции необходима война наступательная, не оборонительная. Чтобы иметь возможность свободно действовать в этом направлении было необходимо занять южные берега Балтики, отделенные от отечественных земель Балтийским морем. Для безопасности своих главных земель он считал нужным сделать Балтику шведской провинцией. Шведскую береговую линию, столь мало населенную, он считал слишком длинной, чтобы противостоять сильному на море противнику. Защита южного германского берега с обеспеченными через владеемое шведами море тыловыми сообщениями казалась королю более легкой и надежной.
   Мы встречаемся здесь с теми же руководящими идеями, как у выдающихся английских флотоводцев, например, у Рейли. План адмирала сэра Джона Джервиса заблокировать в конце XVIII столетия как можно теснее французский флот в его портах и не дать ему выйти в море основан на том же.
   Такой образ действий Швеции не дал развиться третьей морской державе на Балтийском море; кроме того, король обеспечивал завоеванием важных торговых портов на южном берегу Балтики средства для продолжения войны на материке. Выйдя из борьбы победителем, Густав-Адольф не нашел в себе силы ограничить свои владения; после религиозной войны он их слишком расширил, а преемники его не смогли удержать своего могущества.
   Чтобы иметь возможность свободно действовать, Густав-Адольф заключил договор с датским королем Христианом IV, по которому Балтийское море должно было сделаться закрытым для военных флотов других держав, даже если бы для этого потребовалось употребить в дело оружие. До того времени подобные стремления проявлялись лишь во времена Ганзы.
   Первые совместные действия союзников были направлены против Штральзунда, осажденного Валленштейном; осаждающие были принуждены отступить.
   Так как Христиан IV тем временем отказался от острова Узедом и возвратил Фемарн герцогу Голштейн-Готторп, а Штральзунд избрал шведского короля своим покровителем, Густав-Адольф стал почти единодержавным в Балтике; он мог в полной мере осуществить свои заветные мечты сделать Швецию великой державой, присоединив к ней германские прибрежные земли.
   24 июня 1630 г. он высадился с отлично вооруженным войском на 230 судах на северной оконечности острова Узедом. Дания после поражения под Луттером отказалась от участия в 30-летней войне и в мае 1629 г. заключила мир с императором. Господство на Балтийском море позволило Густаву-Адольфу добиться дальнейших больших успехов и закрепить за собой завоеванные земли; с тыла он был обеспечен благодаря владению морем.
   Когда после Люценского поражения положение шведов на суше становилось все тяжелее, Христиан IV счел своевременным вернуть свое утраченное могущество. О союзе с Испанией против Швеции – Голландии было уже упомянуто. Король должен был снова отказаться от своих планов после поражения флота Окендо, так как один он чувствовал себя не достаточно сильным. Первое место в Балтике оставалось за Швецией, доставка запасов и войск по-прежнему продолжалась безнаказанно по Балтийскому морю. Союз между Швецией и Голландией укрепил положение первой, торговля и судоходство продолжали развиваться в Северном и Балтийском морях.
   Христиан IV вскоре после восшествия на престол, в 1596 г., убедился, что ему нужен более сильный флот; Дания с ее 19 судами была по сравнению со Швецией и даже с Любеком слишком слабой. Но лишь после Любекского мира он мог обстоятельнее заняться своими планами и посвятить себя устройству обороны государства.
   Во многих пунктах были устроены верфи, где строились военные корабли. Он ввел новую классификацию военных судов; были выстроены двухдечные корабли, фрегаты с одной батареей и, специально для шхер, галеры. Вооружение судов было усилено, корабли получили постоянные команды, страна была разделена на округа для вербовки команд, началось правильное использование лесов для получения судостроительных материалов и мачт.
   Христиан еще усилил свой флот благодаря особой и совершенно своеобразной организации. Он уничтожил прежние постановления, по которым округа и отдельные города на случай войны должны были поставлять определенное количество кораблей, и установил систему постройки особого типа коммерческих судов частными лицами. Эти суда, построенные согласно особым военным заданиям, получали различные льготы и таможенные привилегии, если собственники обязывались в случае войны их передать правительству.
   Таким образом, был узаконен уже сложившийся в Голландии и Англии обычай строить коммерческие суда с расчетом, что им может представиться случай сражаться с неприятелем или, в мирное время, с пиратами; разница, однако же, была в том, что организация эта проводилась самим правительством для увеличения, в случае войны, количества боеспособных судов.
   Датский флот насчитывал уже в середине тридцатых годов около 70 военных судов; он, следовательно, был одним из самых больших флотов Европы и опасным соперником шведского; вспомогательные суда еще более его усиливали. Создание должности генерал-адмирала отделило флот от сухопутной армии и ускорило развитие первого; датский флот можно считать наилучше по тому времени организованным.
   Угрожавший уже давно разрыв между обоими государствами наступил в 1643 г. Война началась предпринятым по инициативе канцлера Оксенштерна гениальным вторжением фельдмаршала Торстенсона из Моравии в беззащитную Голштинию, которая была завоевана с ходу.
   В Швеции понимали, что ее флот не мог равняться с датским; поэтому, в начале 1644 г., был послан проживавший в Швеции голландец в Амстердам, чтобы частным образом достать в Голландии военные суда вместе с командой. Так было собрано 30 судов.
   Христиан IV, узнавший об этом, немедленно принял решение помешать соединению голландских судов со шведским флотом – иначе было бы невозможно помешать Торстенсону перебросить армию на острова. В апреле он вышел в море, помог со своей эскадрой датской армии, осаждавшей Готенбург, и затем лично повел свои морские силы в Северное море, искать шедшую из Голландии эскадру Тиссена.
   Он нашел своего противника у острова Сильта и 16 мая после жестокого шестичасового сражения в Королевской бухте в Листер-Тифе (получившей благодаря этому свое название) нанес ему тяжелое поражение. Христиан IV немедленно вернулся в Готенбург, оставив во главе флота своего адмирала Прос Винда, который через восемь дней снова разбил Тиссена и заставил его с остатками судов вернуться в Голландию.
   Голландский коммерческий флот из 700 судов появился под конвоем 43 военных судов перед Зундом; коммерческие суда пошли дальше в Балтийское море.

Война 1644 г. в Балтийском море

   Во время этих побочных операций в Северном море шведский флот под начальством адмирала Флеминга закончил свои вооружения и пошел крейсировать к южному входу в Зунд. Было предположено сделать высадку на малых датских островах и затем вторгнуться в Зеландию. От этого плана пришлось отказаться, так как в Голштинии нельзя было найти достаточного количества судов для переправы армии Торстенсона. Было решено ограничиться занятием Фемарна; флот стал на якорь в Фемарн-Бельте.
   Он состоял из 31 военного судна, 7 брандеров и 4 малых галиотов; 4 небольших судна насчитывали по 60-75 и около 350 человек команды, из которых треть были солдаты. Общее число орудий достигло 1360; запас снарядов и пороха хватал на 30 выстрелов на орудие. Флот был разделен на 3 эскадры.