Штенцель Альфред. История войн на море с древнейших времен до конца XIX века

   При этом особенно отличилась флотилия на Потомаке, выдержавшая много перестрелок с неприятельскими батареями и вынужденная при том обороняться от плавучих мин, так называемых торпед. Флотилия состояла из дюжины мелких военных судов и вооруженных пароходов, которым часто приходилось довольно туго в бою с сухопутными укреплениями, пока не решили действовать против последних совместно с сухопутными войсками. Крепость Монроэ представляла из себя главный опорный пункт и была прямо бесценным сокровищем по своему значению.
   Защита Вашингтона значительно облегчалась этой флотилией и потомакская армия становилась свободной. Когда эта последняя оперировала самостоятельно, она почти всегда терпела поражения и всегда нуждалась в содействии флотилии для достижения верного успеха. И для блокадного флота крепость Монроэ имела важное значение: главную деятельность во внутреннюю Чизапикскую бухту, а для судов, оперировавших по направлению к югу, Монроэ являлся также ближайшей базой.
   Наибольшее напряжение сил на море север проявил в создании и использовании блокадного флота, несшего день и ночь, часто при плохой погоде, очень тяжелую службу. Погрузки угля, приемка воды и провизии, ремонты машин и котлов, смена команды и т. п. – все это доставляло громадные затруднения.
   Ближайшими опорными пунктами неприятельских блокадопрорывателей служили: Нассау на Багамских островах на юге и Бермудские острова на востоке. Первый из них отстоял на 570 миль от Уилмингтона, на 500 от Саванны и на 400 от Сен-Аугустина; последние на 675 миль от Уилмингтона, на 775 от Чарльстона и на 870 от Сен-Аугустина.
   В конце июля было готово 80 судов, в декабре свыше 260 судов с 22 000 человек команды, состоявшей в многих случаях из капитанов и команд торгового флота. Число рабочих в арсеналах и верфях возросло понемногу с 4 000 до 50 000. В течение 3,5 месяцев построено 8 больших железных пароходов; в три года изготовлено до 3 000 орудий.
   Строить приходилось самые разнообразные суда: крейсеры для морской блокады, небольшие крейсеры для прибрежных операций, речные пароходы, транспорты и броненосные суда. До конца 1862 года было построено 450 пароходов, а до конца войны 670; такую производительность нельзя иначе назвать как грандиозной.
   Морской министр Уэллес первоначально намеревался не блокировать южные порты, а «закрыть» их, как собственные, чтобы таким образом устранить всякое постороннее вмешательство.
   Линкольн вначале проявлял большую нерешительность, так как Англия втихомолку усиленно действовала в пользу блокады; в конце июня лорд Руссель, английский премьер, заявил, что «при нормальной обстановке правительство, конечно, имеет право закрыть свои порты, но во время восстаний или гражданской войны оно не имеет права закрывать порты, находящиеся в руках восставших, так как это является нарушением международных постановлений о блокаде». Интересно, признала бы Англия такое мнение правильным по отношению к себе?
   Вскоре после падения форта Самтер северянам стало ясно, что для блокадного флота необходимо иметь несколько опорных пунктов на юге, а также и вспомогательные базы на побережье для экспедиций вглубь страны с целью отвлечения части войск юга и нарушения его сообщений внутри страны.
   В конце августа удалось захватить форт на островах, у мыса Гаттераса. После бомбардировки форта с моря шестью пароходами и парусным корветом, был высажен десант при сильном прибое. Несмотря на отсутствие планомерных действий, успех был достигнут: форт сдался на капитуляцию с гарнизоном в 600 человек. Это первое приобретение на берегу южных штатов сначала сопровождалось только моральным успехом; впоследствии его использовали в том отношении, что теперь и здесь блокада могла производиться судами, плавающими в защищенных внутренних водах.
   На севере доверие к флоту, являвшемуся под командой коммодора Стрингема почти единственным виновником успеха, теперь возросло чрезвычайно. Назначенная немедленно особая комиссия решила произвести дальнейшие экспедиции по побережью. Первой из них была предпринята экспедиция против Порт-Рояля.
   В конце октября на Хэмптонском рейде собралось 18 военных судов, в том числе три парусных фрегата, 35 транспортов и столько же пароходов с углем; число всей команды доходило до 16 000 человек. После долгих совещаний решили атаковать сильно укрепленный пролив Порт-Рояль в Южной Каролине. Только по выходе в море вскрыли запечатанные конверты с инструкциями.
   Свирепствовавший 1-го ноября циклон разогнал все корабли так, что через 4 дня на рандеву коммодор Дюпон собрал только фрегат «Уэбэш» и 25 других судов; около 12-ти судов было выброшено на берег, затонуло и потерпело тяжелые аварии.
   После промера на баре мелкие суда встали на якорь выше по фарватеру. Самым сильным из всех фортов был форт Уокер, расположенный с южной стороны на острове Хилтон. С другой стороны проход защищался фортом Борегар. На обоих укреплениях, еще не законченных постройкой, стояло 44 орудия, из которых 15 обстреливали пролив. Эти последние только наполовину состояли из орудий крупного калибра. Гарнизон насчитывал 3000 человек. В глубине пролива стояла флотилия из 8 легких каботажных пароходов, прозванная «флотилией москито».
   На следующий день, с наступлением полной воды, Дюпон прошел через бар со своим фрегатом и тремя другими судами; предприятие это прошло удачно. Атака была начата 7-го ноября, по окончании обвехования фарватера.
   План атаки состоял в следующем: предполагалось войти в залив посредине между фортами в двух колоннах: пройдя 2,5 мили, повернуть и вновь пройти мимо фортов, приближаясь все время к форту Уокер до полного разгрома его. Для этой цели Дюпон назначил 2 фрегата, 3 корвета и 3 канонерских лодки. Вторая колонна из 4-х канонерских лодок должна была тем временем обстреливать форт Борегар; 2 канонерские лодки должны были действовать во фланг форта Уокер.
   План этот был выполнен почти как на маневрах. Форт Уокер прошли второй раз при траверзном расстоянии в 800 метров, затем приблизительно в 550 метров. Сражение продолжалось с 9:30 до 11:30 часов. Потеряв 11 человек убитыми и 50 ранеными, гарнизон очистил форт Уокер, оставив его в развалинах. Атакующие потеряли 30 человек; фрегат «Уэбэш» получил 34 попадания. Противник также очистил и форт Борегар; флотилия южан прикрывала отступление войск. Таким образом север приобрел ценный опорный пункт среди неприятельской территории и предприятие это увенчалось большим моральным успехом вообще и являлось первым полным успехом блокадного флота.
   Вскоре в руках севера оказался и весь близлежащий, так называемый архипелаг Святой Елены – одна из важнейших областей по производству хлопка. Даже на 50 километров вглубь страны северяне заняли все. Флот северян достиг большого успеха, флотилия же южан показала себя с довольно плачевной стороны, так как она даже не воспрепятствовала ночному промеру глубин на фарватере. Важным обстоятельством является то, что главная атака фортов последовала с тыла, и что первый раз мимо них прошли большим ходом.
   Операция эта, рассматриваемая как расширение деятельности большого блокирующего флота, может быть названа прямо таки образцовой. Стратегический, тактический и моральный успех был громаден. От дальнейших действий пришлось временно воздержаться из-за большого расхода боевых припасов.
   Все-таки за это время была сделана вполне удачная попытка заградить вход в Чарльстон затоплением 16 старых китобойных судов, нагруженных гранитом. Но море вскоре размыло это заграждение.
   У Пенсаколы больше фортов взять не удалось; только форт Пикенс остался в руках севера.
   Кроме перевозок в Монроэ, к Гаттерасу и Порт-Роялу, флоту пришлось перевозить много войск по рекам, впадающим в Чизапикскую бухту, но все небольшими партиями.
   В середине апреля Джэфферсон Дэвис предложил вооружать каперские суда, что вызвало на севере большое волнение и требование возмездия. Хотя Соединенные Штаты и не присоединялись к Парижской декларации 1856 года, но Уэллес настоял на том, чтобы север воздержался от каперской войны.
   Линкольн же объявил, что крейсеры конфедератов, т. е. военные суда южных штатов, будут рассматриваться как пираты. Объявление это юридически было вполне обосновано, так как южные штаты даже еще не были международно признаны воюющей державой. И тем более он был прав, что каперы конфедератов вскоре превратились в чистейших пиратов, плавали под чужим флагом, сжигали призовые суда и т. п.
   Правительство и народ Англии вскоре стали совсем на сторону юга. В середине апреля газета «Таймс» могла уже беззастенчиво писать следующее: «южные штаты решились сражаться за свою торговлю, они отделились от союза, чтобы создать еще больше рабовладельческих штатов, т. е. чтобы увеличить производство хлопка. Они начинают войну именно для той цели, которая больше всего соответствует нашим интересам».
   Объявление блокады севером послужило предметом многих толков и пересудов; в середине мая Англия признала южные штаты воюющей державой, так что их каперы для Англии уже больше не являлись пиратами. Секретные переговоры с Францией должны были склонить обе воюющие стороны к признанию Парижской декларации.
   Англия вела секретные переговоры и с обоими противниками, требуя, например, чтобы север не выдавал каперских свидетельств но одновременно высказывалось мнение, что от юга нельзя требовать того же, так как каперство являлось его главным оружием (!).
   В середине июля Франция объявила о своем нейтралитете, за ней вскоре последовала Испания, так что теперь уже юг был признан воюющей державой. Одна только Россия искренно сочувствовала северу.
   Крейсерская и каперская война у побережья вскоре достигла у южан большого расцвета. Из крейсеров особенно отличился «Самтер» под командой капитана Сэммса, который захватил в течение 1861 года 18 призов и нагнал страх на всех. Углем он грузился в нейтральных портах.
   В начале ноября произошел очень интересный политический морской инцидент, когда корвет северян арестовал на английском пароходе «Трент» четырех эмиссаров южан, отправлявшихся в Лондон и Париж. В Англии это событие вызвало большое волнение и послужило поводом к военным приготовлениям. Правительство Соединенных Штатов поступило очень дипломатично и осторожно, и освободило пленных, что одинаково сильно разочаровало и юг, и север.
   Линкольн придерживался мнения, что «Трент» следовало отправить в один из северных портов и там передать все дело судебным властям.
   Управление флотом было по горло завалено делами по выработке новых типов судов: приходилось строить крейсеры для океанской войны с крейсерами-каперами противника и для прибрежной войны с блокадопрорывателями; далее суда для службы на внутренних водах и реках, и наконец, надо было решить вопрос о постройке броненосных судов, годных не только для плавания по рекам и бухтам побережья, но и способных совершать небольшие переходы открытым морем. Все это вызвало вначале участие многих лиц в составлении проектов и зависимости от имевшегося материала, настоящее вавилонское столпотворение из всевозможных новых моделей, из которых потом со временем развились вполне годные типы судов. Флот также одобрил их. С производством орудий дело шло подобным же образом; и тут получалась коллекция образцов из гладкостенных и нарезных, тяжелых и легких орудий; пушек системы Дальгрена, Родмана, Паррота и многих других. И здесь Уэллес сумел найти нужных людей и преодолеть встречавшиеся затруднения. Подобно этому обстояло дело и на юге, только там все обстоятельства, конечно, были сложнее.

Второй год войны, 1862

   Зима прошла у обеих сторон в усиленных приготовлениях. Назначенный после сражения при Булл-Ране командующим Потомкской армией, молодой генерал Мак-Клеллан занял нечто вроде положения главнокомандующего. Вместо того, чтобы начать активные действия с наспех собранной милицией, он решил дать своему войску крепкую организацию и хорошенько обучить его. Таким образом достигалось, правда, большее сосредоточение сил, но вместе с тем наступил и довольного долгий перерыв в военных действиях, вызвавший, наконец, недовольство и правительства и общества. Мак-Клеллан долго противился тому и другому, но перешел, наконец, в середине марта 1862 года в наступление.
   Противник тем временем оттянул свои войска назад и сильно укрепился на р. Рапаханнок. Мак-Клеллану пришлось изменить весь свой план операций, так как лежавшая впереди неприятельской позиции местность была вообще трудно проходима из-за лесов, рек и болот, а для больших войсковых частей и подавно.
   Поэтому он поступил следующим образом: всю армию в составе 120 000 человек перевезли на 113 пароходах, 188 парусных судах и 88 баржах в крепость Монроэ, что оказалось возможным благодаря обладанию морем. Мак-Клеллан высадился на полуострове между реками Йорк и Джэмс и решил взять Ричмонд, уничтожив предварительно своего противника ударом во фланг.
   Но этот грандиозный план претерпел много помех. Президент отнял у генерала в последний момент часть войск для отправки их на запад, а Мак-Клеллан, и без того не особенно деятельный, продолжал в виду этого свое движение вперед еще медленнее и надолго задержался у Йорктауна.
   Дальнейшее выполнение плана операций стало невозможным, так как быстрое и неожиданное наступление задержалось появлением броненосца «Мерримак». Правда, ему противопоставили «Монитор», но все движение уже задержалось, так как перевозка войск по реке Джэмсу стала небезопасной, и вся должна был производиться во Йорку, на берегах которого и была высажена армия, численностью в 80 000 человек. Флот великолепно выполнил свою, теперь значительно более трудную задачу, и спас армию.
   В апреле и мае Мак-Клеллан разбил Джонстона и Ли и подошел близко к Ричмонду. В конце мая, однако, они задержали его дальнейшее наступление. Подкреплений он не получал, а ожидаемые им с северо-запада вспомогательные войска были отброшены назад генералом Стоунволл-Джексоном, так что, наконец, Мак-Клеллану пришлось после семидневного боя отступить перед Ли и Джексоном.
   Однако ему удалось в середине августа посадить армию обратно на транспорты под защитой флотилии и спокойно высадить опять все 70 000 человек на берегах Потомака. И в данном случае флот очень хорошо выполнил возложенную на него задачу.
   На счастье Мак-Клеллана южане уже в середине мая очистили Норфолк и уничтожили «Мерримак» из опасения перед морскими силами противника, стоявшими у Монроэ и оперировавшими к югу от залива Альбемарль. Таким образом река Джэмс освободилась.
   Опять-таки, морские силы севера были главной причиной того, что Ли не мог до конца использовать достигнутый успех, даже после блестящего стратегического перехода Джексона из Шенандоа.
   База Мак-Клеллана – море – была ему обеспечена флотом, который держал ему открытым путь к отступлению.
   С фронта Ли оттеснил теперь своего противника почти до Вашингтона. Джексону удалось зайти в тыл армии северян, и в двухдневном бою при Булл-Ране 29-го и 30-го августа юг одержал победу. Его войска перешли Потомак и вторглись в числе 12 000 человек в Мэриленд и Пенсильванию, грабя и опустошая все на своем пути.
   Теперь север призвал под знамена 300 000 волонтеров и 300 000 милиции на 9 месяцев; только теперь пришли к заключению, что генерал Шерман был прав, указывая в начале войны, что потребуется по меньшей мере 200 000 человек.
   В сражении при Энтитме 18-19 сентября с обеих сторон сражалось по 100 000 человек, после чего южане отступили за Потомак. Общие потери доходили в этом бою до 26 000 человек. Мак-Клеллан упустил момент для энергичного преследования. В конце ноября его сменил генерал Бэрнсайд, а главнокомандующим стал генерал Хэллек.
   В середине декабря Бэрнсайд атаковал Ли в его сильно укрепленном лагере у Фредериксберга, но не смотря на тяжелые потери, не добился успеха.
   В Потомакской армии наступил полный упадок дисциплины, даже среди генералов, и среди северян царила почти полная деморализация, хотя их было 230 000 против 175 000 южан. Таким образом, к концу года казалось, что несмотря на многочисленные и крупные успехи флота на всех театрах войны, победа остается окончательно за югом. У южан находились под знаменами в 16-ти дивизиях 400 000 человек при 20 000 офицеров и 140 генералов. Север выставил 25 корпусов общей численностью в 600 000 человек при 40 000 офицеров и 240 генералов. Долги севера возросли более чем на 900 миллионов долларов, юга – на 670 миллионов. Содержание армии и флота стоило северу 2 миллиона в день, югу – один миллион.
   «Анаконда-план» Скотта окончился плохо: вместо концентрации всюду царила разбросанность. Юг, оперировавший по внутренним операционным линиям, мог всегда перебрасывать свои войска с места на место.
   На западе южане принуждены были осенью перейти к обороне, несмотря на некоторые успехи, но они все-таки держались на всем среднем течении Миссисипи и поддерживали связь со своим западом.
   Успехи Фаррагута у Нового Орлеана еще не принесли северу ожидаемой от них пользы.
   На северо-западном театре, на Миссисипи, северяне действовали вначале вполне планомерно. И здесь, как и на востоке, первые успехи выпали на долю флота.
   В начале февраля коммодор Фут поднялся вверх по Теннесси на 80 километров от его слияния с Огайо и расстрелял форт Генри в бою на близких дистанциях. Его легкие канонерские лодки поднялись вверх по течению на 200 километров дальше, в самую середину территории юга, до Флоренсы в Алабаме, к востоку от Коринфа, где они уничтожили много военных запасов, в том числе мины заграждения и строящиеся суда.
   Успех был блестящий!
   После этого Фут вернулся и поднялся на 100 километров по Кумберленду, где он совместно с войсками генерала Гранта взял сильный форт Донельсон. Этим был прорван центр северной позиции противника, штат Кентукки возвращен северу и Теннесси открыт для наступления войск.
   Теперь Фут двинулся с войсками генерала Попа вниз по Миссисипи. Южане очистили свою укрепленную позицию у Колумбуса и создали новую сильную позицию у Нового Мадрида, на острове NN 10, там, где река описывает большую дугу. После продолжительной бомбардировки мортирными судами, одно броненосное судно прошло ночью между батареями. Это форсирование прохода удалось великолепно и составляет выдающееся событие военно-морской истории.
   Неприятельские суда немедленно обратились в бегство перед прорвавшимся «Кэронделетом», а когда в последующие дни второй броненосец форсировал проход, то южане очистили 8 апреля свою позицию, потеряв пленными 7 000 человек.
   За два дня до этого генерал Грант отбросил на Теннесси у Шилоха генерала Борегара при помощи канонерских лодок: без них Грант не мог бы удержаться.
   Речной бой при Пиллоу имел место 10 мая, причем хотя южанам и удалось, благодаря нечаянности нападения, заставить выброситься на берег два судна северян (эти суда потом были исправлены), но их судам пришлось отступить в тот же день, когда подошли остальные суда северян. 4-го июня южане очистили форт Пиллоу, а 6 июня флотилия северян, усиленная новыми таранными судами, нанесла жестокое поражение флотилии южан у Мемфиса, причем из 8 судов южан спаслось только одно. В обоих делах флотилией северян командовал Дэвис, который сменил Фута 9 мая.
   Теперь Миссисипи был открыт северянам до Мемфиса, а в начале июня северяне отбросили противника еще дальше при помощи новых таранных судов.
   24-го июня коммодор Дэвис, принявший командование от заболевшего Фута, прибыл к сильно укрепленному Виксбургу, в 560 километрах к югу от Каира, где он встретил адмирала Фаррагута, поднявшегося с юга вверх по реке.
   Деятельность флотилии принесла большой моральный и материальных успех, и юг уже чувствительно страдал от этого. Для него становилось уже очень заметным, что западные его штаты были отделены от главной территории, и что вывоз по главной его реке очень затруднен.
   Кроме громадного и тяжелого труда проведения блокады на долю флота в 1862 году выпал опять ряд отдельных задач. Неоднократно он был занят разнообразными экспедициями, производимыми совместно с сухопутными войсками. Одной из таких экспедиций под начальством контр-адмирала Дюпона удалось 2-го марта захватить Фернандину на севере Флориды, а после ряда последующих боев югу остались на Атлантическом океане только порты Чарльстон, Уилмингтон и Саванна.
   После 15-ти часовой бомбардировки с одиннадцати батарей, построенных на острове Тиби у Саванны, сдался форт Пулавский, у входа в порт. Для удержания всех этих портов и маленьких укреплений было достаточно присутствия нескольких канонерских лодок и небольших отрядов войск.
   Флотилия Дюпона была усиленно занята у изрезанных берегов Южной Каролины. При проведении действительной блокады там происходило много одиночных боев, часто с вновь построенными береговыми укреплениями.
   На «Морских островах» залива Св. Елены (у Порт-Рояла) флотилия освободила много рабов и взяла богатую добычу. Но все-таки, все действия на юге сводились к разбрасыванию сил, так как был упущен момент для взятия Саванны и Чарльстона сразу большими силами. А тратить такие силы только для того, чтобы создать базу для блокадного флота, не стоило, тем более, что главная армия все еще не была достаточно сильна и у нее нельзя было бы взять войска. Действия у северной части побережья в общем шли лучше.
   Одновременно с вышеописанным, начались действия против Северной Каролины. Успех, добытый в августе 1861 года у Гаттераса не был достаточно использован в виду того, что многочисленные внутренние водные пути остались в руках юга, что было крайне важно для него в смысле подвоза материалов к стоявшей севернее армии. Теперь флоту была поставлена задача уничтожить эти тыловые сообщения армии южан, а потому в январе 1862 года решили занять заливы Альбемарль и Памплико и ближайшие к ним водные пути, отчасти и для того, чтобы оградить торговлю севера от наносимого ей ущерба. Кроме того, стало известно, что там строились сильные броненосные суда.
   Контр-адмирал Голдсборо получил приказание отправиться в эту экспедицию с 20 судами и 17 000 десантных войск под командой генерала Бернсайда. Суда его большей частью состояли из маломореходных, плоскодонных речных пароходов, паромов и буксиров. 13-го января 1862 года он благополучно прошел через бар, на котором в данное время было только 7,5 фут воды. Через неделю у него было готово 17 вооруженных пароходов; войска прибыли также без задержки. Сперва предполагалось занять остров Роанок, расположенный между обоими заливами.
   На нем южане сосредоточили все свои силы, чтобы обеспечить сообщение оттуда на Норфолк и Ричмонд через крайне важный для них канал, пересекавший Дисмолскую топь, так как железных дорог не хватало для подвоза на север. На северной оконечности Роанока и на материке к западу от него, находилось 5 000 человек при 40 орудиях; рядом с ним стояло 8 пароходов, вооруженных каждый двумя орудиями. Этим 56 орудиям нападающий мог противопоставить только 48 пушек на своих легких пароходах.
   7-го февраля в 9 часов утра с юга была начата атака; в 4 часа удалось высадить войска и 5 неприятельских пароходов отступили. С наступлением темноты огонь прекратился, а в полночь уже 10 000 человек находилось на острове. Рано утром, 8-го числа суда и войска одновременно атаковали укрепления. Судам удалось убрать часть заграждения, состоявшего из затопленных судов и рядов свай и подойти ближе к противнику. Вскоре все форты оказались в руках атакующих, потерявших при этом 250 человек. Потери южан состояли из 150 человек убитыми и ранеными, 2650 человек сдавшимися в плен и всех орудий. 5 пароходов прорвались к северу.
   Этим быстрым успехом север был обязан дружным совместным действиям флота и армии. После ряда дальнейших сражений все многочисленные подходы к заливу Альбемарль оказались в руках севера; при этом были также уничтожены и 5 прорвавшихся пароходов. Таким образом югу для поддержания важного для него морского сообщения с заграницей остались только порты Уилмингтон и Чарльстон.
   В Госпорте у Норфолка южане подняли сгоревший до ватерлинии и затонувший паровой фрегат «Мерримак», водоизмещением в 3 000 тонн. Так как машины и котлы уцелели, то его отремонтировали и перестроили. В середине корабля поставили каземат длиной в 170 футов с наклонными под углом в 35? бортами и закругленный с носа и с кормы. Этот каземат был забронирован двумя слоями 2-дм. железных плит и железнодорожных рельс. К форштевню прикрепили железный таран длиной в 4 фута. Руль и винт остались без защиты, и только рулевая рубка была забронирована. Углубление его было 23 фута. На носу и в корме стояло по одному нарезному 7-дм, по бортам по одному нарезному 6-дм. и по три гладкостенных тяжелых орудия. Прислугу орудий составляли сухопутные артиллеристы и несколько матросов.
   Командиром был назначен коммодор Бьюкене. После всех этих переделок «Мерримак» дал 5 узлов ходу.
   На севере узнали об этой быстрой починке и всячески ускоряли постройку броненосца «Монитор», представлявшего из себя одну из самых смелых по замыслу и гениальных по исполнению конструкций. Его построили по проекту инженера Эриксона на средства коммерсантов-патриотов, «на их собственный счет и риск» в 100 дней за 275 000 долларов.