Штенцель Альфред. История войн на море с древнейших времен до конца XIX века

   По получении сообщения о том, что война объявлена, Нэпир двинулся 12 апреля дальше. Положение его было незавидным: оба вышестоящих ведомства требовали от него отчета о дальнейших передвижениях. Силы и расположение неприятельских судов и укреплений он знал неточно, карты были плохи, но лоцманов не разрешали брать. Вообще поставленные задачи были столь противоречивы, что Нэпир сообщил в Лондон, что он не знает, можно ли выполнить их имеющимися силами. Он производил разведку, блокировал Либаву, Ригу, захватывал всюду коммерческие суда.
   Войти в Финский залив не удалось из-за туманов, штормов, потушенных маячных огней, плохих карт и отсутствия лоцманов, так что английский флот в конце концов стал на якорь у входа в Стокгольмские шхеры, где к нему присоединился 1 мая французский винтовой линейный корабль. С этого момента Нэпира засыпали проектами и планами для наступления, исходящими от разных учреждений и частных лиц, и даже от самого императора Наполеона III. Переговоры со Швецией потерпели неудачу. В Англии сильно рассчитывали на сотню шведских шхерных гребных судов и дюжину небольших пароходов. В посылке войск и моряков Швеция тоже отказала.
   Только в начале мая Нэпир двинулся с главными силами дальше к востоку, выслав предварительно часть своих судов к северу и югу для разведки, высадок и блокады. Небольшой резерв был оставлен к северу от Готланда. Но его планы, несмотря на многочисленные подкрепления, были трудно выполнимы и остались большей частью без успеха, мелкие стычки не давали никаких результатов, блокада была слаба. 20 мая бомбардировали Гангэ, но аварии ряда судов заставили Нэпира быстро прекратить бой.
   Разведка установила, что все главные порты защищены минами, так что Нэпир двинулся дальше к востоку только 2 июля, не имея определенного плана дальнейших операций. У Барезунда к востоку от Свеаборга он решил обождать прихода французов, чтобы совместно с ними заблокировать Свеаборг и атаковать Кронштадт. Атаку Бомарзунда он считал возможной лишь при помощи канонерских лодок. По получении дальнейших сведений о Бомарзунде Нэпир просил присылки 10 000 десантных войск для занятия этого сильного укрепления, защищаемого гарнизоном в 2500 человек.
   Начатые было промеры внешнего Свеаборгского рейда Нэпир прекратил по непонятным причинам, когда узнал о приближении французского флота, и отошел опять к Барезунду. Прибывший под командой вице-адмирала Парсеваля-Дешена и младшего флагмана контр-адмирала Пено, французский флот состоял из винтового линейного корабля, 4 колесных пароходов, винтового фрегата, 8 парусных линейных кораблей и 6 парусных фрегатов. Английский флот насчитывал в этот момент 13 винтовых линейных кораблей, 4 винтовых фрегата, 10 колесных пароходов, 6 парусных линейных кораблей и 3 судна специального назначения и был, следовательно, вдвое сильнее французского.
   Оба адмирала решили произвести разведку у Кронштадта, около которого флот стал на якорь 26 июня. Разведка показала, что семнадцать русских линейных кораблей могут обстреливать фарватер всем бортом, и что прорыв с большими судами между каменными фортами совершенно невозможен. Для бомбардировки не хватало снарядов, и на успех можно было, пожалуй, рассчитывать лишь при наличии не менее полусотни канонерских лодок.
   Высшее руководство согласилось с доводами адмиралов, но настояло на установлении блокады до прибытия затребованных ими войск. Но из-за вспышки холеры на судах, союзники быстро отошли к западу, и в Кронштадте тщетно ожидали начала атаки. Общественное мнение Англии и Франции усиленно требовали какого-нибудь серьезного успеха, ввиду чего решили атаковать Бомарзунд и ожидали только прибытия войск. Блокада Аландских островов стала теснее. За это время промерили фарватер до крепости. Блокада Свеаборга продолжалась, и к югу от Аландских островов расположилась резервная часть флота.
   22 июля союзники подошли близко к Бомарзунду. Разведка показала, что его укрепления состоят из главного форта с двумя рядами казематов и 3 башен, имеющих орудия в нескольких этажах. 30 июля прибыло 10 000 французских войск под командой генерала Барагэ д'Илье на английских линейных кораблях, переоборудованных в транспортные путем снятия орудий с одной из палуб. 13 августа суда, назначенные для бомбардировки заняли фарватер, обвехованный до расстояния в 600 метров от укреплений. Войска были высажены за пять дней до этого, не встретив сопротивления со стороны русских. Башни вскоре сдались, главный же форт продержался до 16 августа. Успеху много способствовали высаженные на берег команды и орудия флота. Потери и повреждения судов были незначительны. Так как Швеция отказалась присоединить к себе предложенные ей союзниками Аландские острова, то укрепления Бомарзунда были срыты.
   Дальнейшие рекогносцировки вдоль берега показали, что успеха можно достигнуть только высадкой войск, но Барагэ д'Илье отказал в этом из-за появившейся среди его людей холеры. Разведка показала, что атака Свеаборга несвоевременна, в виду приближающейся осени. Генералы Ниэль и Джонс считали, что эту крепость следует атаковать с моря, в виду того, что в ее морском фронте имелись слабые места, но считали необходимым одновременный штурм с берега. Однако опять адмиралы и генералы не пришли к соглашению относительно плана действий. 3 сентября французские войска должны были вернуться на родину. Нэпир приказал своим пароходам отбуксировать служившие транспортами линейные корабли до Северного моря, за что и получил строгий выговор от Адмиралтейства, считавшего, что пароходы были бы полезнее на театре военных действий.
   19 сентября, после ряда быстро последовавших друг за другом запросов и приказаний из Франции, вызывавших каждый раз военные советы, адмирал Парсеваль покинул Балтику. В последние дни еще раз было отвергнуто предложение генерала Гиэля атаковать Свеаборг.
   21 сентября Нэпир стал на якорь на ревельском рейде с 16 линейными кораблями, 3 фрегатами и 7 пароходами. Отсюда он продолжал блокаду побережья, но не решился атаковать город, считая укрепления слишком сильными, хотя за четыре месяца до этого доносил как раз обратное. Наступившая плохая погода заставила Нэпира уже через пять дней отправить часть флота в Киль. Адмиралтейство, часто выражавшее свое недовольство его бездеятельностью, приказало теперь Нэпиру атаковать Свеаборг.
   В случае необходимости ему разрешалось подождать, пока море у Кронштадта замерзнет. Ожидание хорошей погоды было найдено излишним, в канонерских лодках ему отказали. Этот приказ последовал из Лондона 4 октября на основании ложного известия о взятии Севастополя. Нэпир ответил, что до атаки крепости ему необходимо занять лежащие перед ней острова, затем бомбардировать с них и с канонерских лодок крепостные верки в течение одного-двух дней, но погода не позволяет произвести необходимые подготовительные работы по обвехованию внешнего рейда. 9 октября он получил предписание вернуться и прибыл 26 числа в Киль. Последние корабли союзников покинули Финский залив в середине ноября, а Балтийское море месяцем позже – 22 декабря.
   Нэпир спустил свой флаг на Спитхедском рейде. Он отказался от пожалованного ему ордена и потребовал военного суда над собой, но желание его не было исполнено. Успех оперировавшего на Балтике большого союзного флота был почти равным нулю. Единственная польза, которую принесло его появление в Балтийском море общему делу на юге, это удержание на севере большого количества русских войск, но и такая выгода стала ощутимой лишь на второй год войны.
   Характерно постоянное вмешательство в действия флота из столиц союзников по самым мелочным вопросам. Оно не только не способствовало делу, но и прямо не соответствовало положению вещей, являлось грубой ошибкой, если принять во внимание громадный срок между отправкой донесения и получением приказания, так как за это время все положение успевало основательно измениться. Но самые тяжелые ошибки были сделаны в других вопросах: у западных держав не было систематической подготовки к войне, точных сведений о силах противника на море и на суше. Поэтому их оценивали то слишком высоко, то слишком низко. Продуманного плана операции тоже не было: хотели уничтожить флот противника, но никто не знал, каким образом. Карт почти не было, или были крайне недостаточные, разведка производилась плохо, об условиях появления льда ничего определенного не было известно.
   Благодаря чрезмерной и излишней экономии в английском флоте снаряжение главных сил запоздало, как и во Франции, не хватало современных малых судов – канонерок и пароходов для действий в шхерах и борьбы с береговыми укреплениями. Дальнобойные и бомбические орудия находились еще в стадии производства, запасы пороха были ограничены, половина команды мало обучена и морскому делу и артиллерии, особенно в английском флоте. Но все-таки Англия раньше успела со всеми приготовлениями на севере, несмотря на большие расстояния и расходы, требуемые флотом в Черном море, чем Франция, гораздо более истощенная предприятиями на юге.
   Нэпир неоднократно проявлял собственную инициативу и предусмотрительное отношение к делу, например, отправив заранее штурманских офицеров для изучения театра и своевременно потребовав современных малых судов и десантных войск. Решительность в действиях он проявил своим быстрым появлением в Балтийском море, которым сразу предотвратил возможность объединения России с Данией. Но тут начинает проявляться его нерешительность, так что первый большой моральный успех он не использовал, а дальше уже беспрерывно последовали одно за другим внушения начальства.
   Дальнейший ход операций тормозили политические партии в парламенте Англии своими постоянными требованиями «дешевой войны», а общественное мнение подавляло всякую попытку самостоятельных действий Нэпира. От него требовали, чтобы он достиг всего, не имея никаких средств. Блокада была бессмысленна, пока Россия могла ввозить все через близлежащие нейтральные прусские порты. Вскоре Нэпир оказался в открытой войне с правящими сферами, он резко критиковал все приказания и постоянно жаловался на недостаточные силы, находящиеся в его распоряжении. Одна инструкция противоречила другой и Нэпир поэтому ни одну не исполнял в точности, так как в довершение от него требовали крайней осторожности.
   С приходом французского флота дело стало еще хуже. Теперь прибавились серьезные трения и разногласия на самом театре войны. Каждая операция затруднялась отсутствием у французов больших паровых судов, в одиночку же Нэпир не хотел действовать.
   И на севере сказались все недостатки отсутствия общего начальника, а бесконечные военные советы только запутывали положение дел. Раздорам и взаимному недоверию не было конца, даже между генералами и адмиралами одной нации царила рознь.
   Нэпир вскоре стал крайне нервным, упрямым и перестал прислушиваться к мнениям подчиненных. Его капитаны говорили о их «бедном, слабом, старом» начальнике, не имеющем ни плана, ни системы и действующим под впечатлением текущего момента. Бомарзундское дело было начато только для успокоения общественного мнения, другой цели не было, так как это место само по себе не имело никакого значения. Но нужен был ощутимый, видимый успех, к чему стремился и Наполеон III.
   В конце концов Нэпир поступил правильно, не последовав указаниям атаковать Свеаборг, так как атака наверняка окончилась бы неудачей. Нэпир был уверен, что русские примут «неоднократно предложенное им» морское сражение, – мнение довольно странное, если принять во внимание совершенную неготовность их судов. Он даже отказывался от подкреплений, опасаясь, что в таком случае противник совсем не выйдет из своих портов!
   Русские поступили совершенно правильно, оставаясь в своих базах и не жертвуя зря кораблями. Правда, им следовало бы иногда выходить из оборонительного положения и беспокоить мелкими нападениями противника.
   Моральный успех остался на их стороне, так как взятие Бомарзунда не произвело нигде ни малейшего впечатления, а слаборазвитая русская морская торговля почти не страдала от блокады. Таким образом, о каком либо значительном успехе союзников на севере не может быть и речи, и большое напряжение сил пропало почти даром.

Второй год войны на юге, 1855

   В начале 1855 года Евпатория была сильно укреплена союзниками и туда были переброшены большие силы турецких войск. Позднейшие, не особенно решительные нападения русских были блестяще отбиты при содействии флота. В конце февраля русские затопили еще 6 кораблей между фортами Михаил и Николай, так что вход во внутреннюю гавань был теперь закрыт двумя бонами и двумя линиями затопленных кораблей.
   На берегу за это время особенных происшествий не было. Общая бомбардировка началась опять лишь 9 апреля и поддерживалась в темные ночи кораблями, огонь которых корректировался сигнальными огнями с берега. Но успех, в общем, был очень незначителен.
   Чтобы найти применение флоту, ничем не занятому, кроме транспортной службы, задумали экспедицию в Азовское море. Но когда в составе 12 000 человек на 40 пароходах она была уже на пути в Керчь, ее вернули из-за распоряжения Наполеона, переданного по вновь проложенному телеграфному кабелю Варна-Балаклава. Результатом этого события было то, что Канробер, давно уже недовольный постоянными указаниями из Парижа, сложил с себя командование и сдал его генералу Пелисье.
   В начале этого года королевство Сардиния присоединилось к противникам России. В конце мая они предприняли вторую экспедицию в Азовское море. На 9 линейных кораблях и 50 мелких судах, в числе которых находилось несколько новых паровых канонерских лодок, под командой Лайонса и Брюа, экспедиция двинулась на северо-восток. В составе ее входило 7000 французов, 5000 турок, 3500 англичан и 1000 итальянцев.
   24 мая войска высадились близ Керчи, а паровые суда вошли в пролив. Их появление было полной неожиданностью для русских, которые отступили, уничтожив укрепления и суда, но оставив неприятелю большие запасы, в том числе 12 000 тонн угля. На следующий день 14 пароходов, за которыми последовали и остальные, а также свыше 20 вооруженных баркасов, проникли дальше к северу и уничтожили хранившиеся на побережье и у устья Дона запасы зерна и муки для русской армии, и около 250 мелких каботажных судов. В течение июня десантами временно захватывались Мариуполь, Таганрог, Ейск, Геническ и Тамань, всюду происходили мелкие стычки. Эти рейды продолжались с успехом до ноября и нанесли русским большой ущерб. В Англии неоднократно возмущались этими набегами, называя их варварскими и нецелесообразными – критика прямо смехотворная!
   Большие суда крейсеровали у восточных берегов Черного моря, а суда, находившиеся у Севастополя, участвовали в бомбардировках с 16 по 19 июля и с 6 по 9 августа. 11 июля был убит Нахимов. Меншикова тем временем сменил князь Горчаков, а в командование английскими войсками вступил генерал Симпсон после смерти лорда Раглана, последовавшей в конце июня.
   Влияние морских сил выразилось не только в том, что они лишили русских их припасов на северо-востоке Крыма и обеспечили постоянный и безопасный подвоз подкреплений из Босфора, но и в том, что турецкие войска, предназначенные для осады Севастополя, могли быть доставлены из Евпатории морским путем. В Крыму понемногу собралось около 150 000 русских и 175 000 союзников. Десантные отряды союзного флота неоднократно отличались во время осадных работ и бомбардировок, и много способствовали достижению частных успехов. В сражении на реке Черной, где были разбиты русские войска, выдвигавшиеся с северо-востока на выручку Севастополя, также принимали участие морские команды.
   В конце августа союзники ошибочно посчитали, что русские собираются оставить Севастополь, и 5 сентября возобновили бомбардировку с большим ожесточением. В результате ее несколько русских линейных кораблей в гавани были сожжены. Ряд штурмов союзников были отбиты с громадным уроном, однако 8 сентября французам удалось взять центральную позицию – Малахов курган, вследствие чего русские отступили на Северную сторону, понеся очень тяжелые потери. До этого они уничтожили почти все укрепления и затопили суда. Закончив переправу войск, они уничтожили также и плавучий мост. Последние корабли были затоплены 11 числа, доки и верфи разрушены несколько позже.
   В последней бомбардировке союзный флот, за исключением немногих мортирных судов, не принимал участия из-за сильного шторма. Русский же флот успешно действовал в Килен-бухте против штурмовых колонн неприятеля. Русские войска и морские команды укрепились на Северной стороне, взаимодействуя с Горчаковым, оперировавшим в Крыму. Союзники дальше ничего против них не предпринимали, хотя русские часто обстреливали город с севера. Вскоре десантные отряды были возвращены на суда, а составлявшие их чины были удостоены высоких наград. С английских судов действовало на берегу около 4500 офицеров, матросов и морских пехотинцев, было свезено на берег 50 орудий. Потери их составляли 100 убитых и 475 раненых.
   На военном совете 30 сентября было решено предпринять экспедицию против Кинбурна. Наполеон, запретивший действия против Одессы, согласился на этот план. Эта сильная крепость лежит на полуострове в несколько миль длиной и 250 метров шириной, ограничивающим с юга лиман Днепра и Буга. На первом из них вверх по течению находится большой торговый город Херсон, на втором – военный порт Николаев. Кинбурн стоит приблизительно в четырех километрах к востоку от западной оконечности полуострова. Против него, у узкого входа расположен укрепленный Очаков. На полуострове находились также две земляные батареи к западу от главного форта. Всего на них было 100 орудий. Захват этих позиций должен был повлиять самым серьезным образом на тыловые сообщения русской армии в Крыму.
   Для экспедиции предназначалось 8000 человек под командой генерала Базена, но до отправки ее надо было еще перевести необходимые для этого пароходы из Азовского моря. 6 октября экспедиция вышла в море под командой Лайонса и Брюа в составе 10 винтовых линейных кораблей, 80 фрегатов и мелких судов, в том числе большого числа пароходов и новых паровых канонерских лодок. Кроме этих судов в экспедиции участвовали три новых французских корабля, прибывших в Севастополь вскоре после его падения. Это были винтовые плавучие броненосные батареи, построенные во Франции по личному желанию Наполеона и чертежам капитана Лабрусса. Они имели водоизмещение в 1400 тонн, длину 55 метров, ширину 13 метров, осадку 2,8 метра. Батареи отличались очень малой высотой надводного борта. Построены они были из дерева и имели броню в 35 сантиметров толщиной на деревянной подкладке в 0,5 метра. Вооружение их состояло из 18-ти 50-ти фунтовых орудий, стоявших в батарейной палубе и стрелявших через очень узкие порты. Команда состояла из 280 человек.
   14 октября суда экспедиции подошли к Кинбурну, задержанные в пути туманом и штормом. С наступлением темноты фарватер обвеховали, а ночью 4 английских и 4 французских канонерки проскочили мимо фортов, не пострадав от их огня. Канонерки эти стали на якорь, чтобы поддержать оттуда своим огнем предполагавшуюся со стороны моря высадку. 15 октября высадились войска, поддерживаемые огнем больших судов и мортирных шлюпов. На следующий день ничего нельзя было предпринять из-за сильного южного ветра.
   17 октября в 9:30 часов утра все три плавучие батареи, бомбардирские корабли и прочие суда подошли к фортам для бомбардировки. Открытый с 800 метров огонь причинил большие повреждения, сами же они почти не пострадали. К полудню русский огонь заметно ослаб. Тогда контр-адмиралы сэр Хьюстон, Стюарт и Пельо двинулись вперед со своими 30 мелкими судами и вошли в лиман, ведя все время сильный огонь. В это время береговые укрепления продолжали обстреливаться с моря корабельным флотом, стоявшим на заранее промеренных местах. Русские орудия вскоре были принуждены замолчать. По предложению Лайонса союзники прекратили огонь из гуманных соображений, после чего русские сдались в числе 1400 человек при 80 орудиях. Потери их составляли 45 убитых и 130 раненых. Большинство орудий было подбито. Потери союзников были ничтожны. В Кинбурне французы оставили гарнизон из 2000 человек.
   Дело у Кинбурна отличается хорошим руководством и энергичным проведением атаки, а заслуживает особый интерес тем, что здесь действовали исключительно пароходы, и впервые с успехом выступили броненосные суда. 25 октября в Кинбурн прибыли еще две английские плавучие батареи, но им уже не пришлось побывать в деле. Этим боем была доказана необходимость перехода от парусных судов к паровым, и от деревянного судостроения к железному и броненосному. Русские снаряды отскакивали от бронированных бортов, не нанося никакого вреда. В одну из плавучих батарей попало таким образом 80 снарядов.
   Флот вернулся в Севастополь, откуда французы отправились на зиму в Тулон под командой Брюа, скончавшегося по пути от холеры. В дальнейшем союзники предпринимали только небольшие экспедиции на побережье с целью уничтожения запасов.

Второй год войны в Балтийском море, 1855

   Одновременно с тем, как Франция способствовала быстрейшему развитию событий на юге постройкой трех плавучих батарей, в Англии принялись еще с середины 1854 г. за подготовку к активным действиям в Балтийском море. Общественное мнение было крайне недовольно отсутствием успеха и резко критиковало недостаточную подготовку и нерешительное ведение войны. Лорд Пальмерстон энергично принялся за искоренение недочетов в правительственных учреждениях, армии и флоте и скоро достиг видимых результатов, но межведомственная борьба пока что продолжала существовать. Лучше обстояло дело во Франции, где Наполеон крепко взял управление в свои руки.
   Начальниками экспедиции в Балтийское море на второй год были назначены контр-адмиралы Дандас и Пено. В 1855 году Англия послала в Балтийское море 19 винтовых линейных кораблей (один 131-пушечный и девять с вооружением свыше 80 орудий), 4 парусных линейных корабля и фрегата, 11 мелких парусных судов, 12 колесных пароходов, 21 винтовую канонерскую лодку и 15 мортирных судов с железным корпусом, всего 82 вымпела с 2100 орудиями, не считая еще около 40 транспортных и вспомогательных судов.
   Французский флот состоял из одного винтового линейного корабля, 2 парусных линейных кораблей, 3 мелких парусных судов, 3 колесных пароходов, 7 винтовых канонерских лодок и около дюжины вспомогательных судов. Таким образом, из действовавших в предыдущем году 10 больших парусных военных судов восемь были заменены паровыми.
   В Петербурге также усиленно проработали всю зиму над усилением флота. Было построено 150 новых гребных канонерских лодок, вооруженных одним 68-фунтовым орудием и четырьмя 32-фунтовыми орудиями. К лету, таким образом, было готово 400 мелких судов. Кроме того имелось 30 линейных кораблей, 60 фрегатов и других судов, но при этом только 36 небольших пароходов. Две трети последних были раньше парусными судами и получили вспомогательные машины, сооруженные в железнодорожных мастерских. Все они были вооружены тремя крупными орудиями. Порты были защищены заграждениями на фарватерах и минами, по побережью были устроены наблюдательные посты. Охрану побережья составляло 170 000 человек с многочисленной кавалерией. В Кронштадте и Свеаборге были возведены новые укрепления, в последнем, между прочим, батареи 12-дюймовых мортир со снарядами весом около 50 килограммов. С севера Кронштадт стал почти совсем недоступным, после того как на отмелях северного фарватера поставили два ряда свайных заграждений. Император Александр II вступил в марте на престол и усердно продолжал приготовления к войне на суше и на море.
   Кораблям, покинувшим Англию 20 марта, пришлось долго бороться с течениями и со льдом в Большом Бельте и Зунде. В апреле Дандас достиг с главными силами Киля, откуда он двинулся дальше 3 мая. С Готланда он выслал разведчиков к Риге, Гангэ и Аландским островам, а своей базой избрал остров Нарген у западного входа на ревельский рейд. Оттуда он произвел подробную рекогносцировку обоих русских военных портов.
   Пено с французским флотом встретил своего союзника у Кронштадта в начале июня, зайдя тоже предварительно в Киль. Произведя несколько рекогносцировок, во время которых они раз чуть не попали в плен, оба адмирала убедились в силе крепости с ее гранитными 3-х и 4-х этажными фортами, новыми земляными укреплениями, свайными и минными заграждениями, стоявшими на якорях линейными кораблями и большим числом мелких судов. Как бомбардировка, так и прорыв показались обоим главнокомандующим одинаково безнадежными предприятиями, а уже начатое уничтожение минных заграждений – слишком опасным, чтобы продолжать его с успехом. Единственным результатом мелких стычек у берегов было уничтожение в разных местах неприятельских складов. Блокада также оставалась безуспешной.
   Противники пришли к соглашению высаживать на берег парламентеров только в семи определенных пунктах, так как бывали случаи, что русские солдаты открывали по ним огонь.
   Рекогносцировка, произведенная обоими адмиралами в середине июля у Свеаборга и Ревеля показала, что первый возможно атаковать лишь при наличии канонерских лодок, а атаковать второй с его 400 орудиями совершенно невозможно. В виду настойчивого понукания из Лондона и Парижа союзные адмиралы решились, наконец, напасть на Свеаборг.