Агаев Самид Сахибович. Седьмой совершенный

   Мунис поперхнувшийся при первых словах повелителя, к концу фразы откашлялся и сказал.
   - Повелитель, за то, что ты сделал для меня, я буду предан тебе до конца жизни и прежде чем тебе будет причинен вред, должна будет погибнуть твоя армия со мной во главе.
   При этих словах халиф повеселел и хлопнул по мускулистой руке Муниса.
   -Хорошо сказано, за это нужно выпить, я даже сам разолью.
   После обеда Мунис собирался устроить смотр офицерскому составу, но опорожнив второй кубок, понял, что смотр придется перенести.
   Принесли огромный поднос с закусками.
   - Ешь, - приказал Муктадир.
   Мунис взял кусок запеченной баранины и стал есть.
   Халиф вытянул шею и посмотрел вниз.
   -Ты видишь, кто это? - спросил он.
   -Нет, господин.
   - Это Ал-Фурат. Вообрази Мунис, он потребовал, чтобы я выплатил ему компенсацию тринадцать миллионов. Какая наглость, если учесть, сколько денег он украл из моей казны. Пусть повисит, пока эта блажь не выйдет из его головы.
   - За что компенсация? - удивился Мунис.
   Халиф пожал плечами:
   - С ума сошел, наверное. Я его не казнил, мать была против. Ладно, есть дела поважнее. На соляных копях взбунтовались каторжники, перебили охрану, подняли восстание. Их предводитель называет себя имамом времени, мессией. В своих речах он покушается на основы моей законной власти. Откуда этот человек взялся, никто не знает, но к нему уже присоединяются крестьяне из окрестностей. Но вот донесение из полицейского управления Медины. Незадолго до бунта на эту каторгу был отправлен человек по имени Имран. Вот это Мунис случай, когда ты должен выступить и защитить мое божественное право. Возьми войска, сколько понадобится и разбей смутьянов.
   - Слушаюсь мой господин, - сказал Мунис, - когда прикажешь выступить.
   - Если бы не этот кувшин, я бы приказал тебе выступить немедленно, но мы должны его допить.
   Наутро Мунис во главе трехтысячного отряда выступил из Багдада.
   Сползая вниз, Абу-л-Хасан, прежде чем потерять сознание успел почувствовать, как закрытая дверь за его спиной поддалась, и он упал вовнутрь дома. Ибн Лайс заложил засовами дверь, обернулся к оцепеневшим от ужаса женщинам и сказал, обращаясь к дочери:
   - Ну что же ты стоишь, это твой муж пришел, принимай.
   Анна бросилась к бездыханному Абу-л-Хасану и воскликнула дрожащим голосом:
   - Отец, из него кровь хлещет.
   Ибн Лайс разглядывая в щелку, происходящее на улице сказал трагическим голосом:
   Кажется, они собираются поджигать мой дом, Ефраим ты хотел стать врачом, осмотри этого человека.
   Человек по имени Ефраим подсел к Абу-л-Хасану, заголил на нем рубашку и потребовал чистого тряпья.
   - Надо перевязать раненого, - деловито пояснил он.
   Анна бросилась выполнять приказание.
   -Только этого мне не хватало, - подумала Фарида, и еще, что-то про божий промысел, затем пошла за Анной.
   - Надо положить его повыше, - озабоченно сказал Ефраим.
   Предстоящая операция тяготила его.
   Мужчины взяли раненого и перенесли его на ларь.
   - Хвала Всевышнему, - завопил от двери Ибн Лайс, - полиция появилась наконец-то, дармоеды.
   Он открыл дверь, выскочил наружу, ударом кулака свалил поджигателя и принялся сбивать лизавшее стены пламя.
   Между тем отряд мауны, количеством до ста человек теснил айаров. "Хозяева улиц" - как они сами себя величали, не особенно сопротивлялись. Видимо Абу-л-Хасан оказался той костью, которую нужна была собакам, чтобы успокоиться.
   Ефраим обработал рану слабым раствором уксуса и наложил на нее тугую повязку. На предложение полицейских отнести Абу-л-Хасана в больницу, безапелляционно заявил, что раненого перемещать с места на место нежелательно, и что он сделал все необходимое для раненого.
   Несмотря на эти заверения к утру Абу-л-Хасан умер.
   По причине, оставшейся для Ахмад Башира неизвестной, пиратский корабль, наполовину затонувший, все же не спешил опуститься на дно морское. Путь, который проделал Ахмад Башир к нему по тяжести и бесконечности, сам он мог бы сравнить только со своей предыдущей жизнью, расстояние в сотню локтей он плыл целую вечность. Изящная девушка, которую он держал одной рукой, оказалась довольно таки тяжела. Ахмад Башир изнемогал от усталости: каждый взмах руки ему казался последним, и малодушная мысль, выпустить Анаис (автор больше не будет сопротивляться желанию своего героя) подступала к нему, но он повторял слова одного арабского лоцмана; сказанные ему в подобных обстоятельствах, что, мол, люди тонут только от страха и неуверенности, ибо человеческое тело легче воды, и оно не должно тонуть. Всего то надо двигать конечностями и не глотать воду. Как бы то ни было, Ахмад Башир доплыл до корабля и сумел влезть на него и затащить бездыханную девушку. Здесь наш герой перекинул Анаис через колено и принялся давить на спину, извлекая из девушки морскую воду.
   К нашей с тобой радости, о читатель, девушку скоро вырвало. Да, иногда и такие вещи могут приносить радость, все зависит от обстоятельств. Анаис застонала и Ахмад Башир перестал ее мучить. Он уложил девушку на наименее покатое место и для верности привязал ее за ногу к проушине борта, а сам поднялся повыше, чтобы посмотреть, не выплыл ли еще кто-нибудь из команды. Но сколько он не вглядывался в бушующее море, ни одной человеческой головы ему разглядеть не удалось. В черном небе сверкали молнии, шел проливной дождь. Ахмад Башир перегнувшись через борт, посмотрел вниз. Линия воды проходила все в том же месте. Корабль упорно не желал тонуть. Ахмад Башир засмеялся, вытер лицо и спустился к девушке. Она, по прежнему, была без памяти, но дышала ровно, словно спала. Ахмад Башир устроился рядом с ней и уткнувшись носом в ее плечо, закрыл глаза.
   Умереть лучше во сне и рядом с любимой.
   Утром он проснулся от испуганного крика. В следующий момент голова его с глухим звуком ударилась о палубу. Ахмад Башир поднялся, не обращая внимания на вопли, вскарабкался на нос корабля. Ничто в утреннем море не напоминало о вчерашнем шторме. Ахмад Башир встал на колени и сотворил молитву Аллаху всевышнему. Последний раз он молился пятнадцать лет назад вместе с тестем. Желая произвести на него благоприятное впечатление.
   Ахмад Башир посмотрел на девушку. Она металась по полузатопленной палубе, по колено в воде, от одного борта к другому выкрикивая имя "Александр".
   - Значит, этого мерзавца звали Александр? - спросил Ахмад Башир, спускаясь вниз. Девушка остановилась и закивала головой с надеждой глядя на приближающегося Ахмад Башира.
   - Ты говоришь по-арабски? - обратился к ней он.
   - Понимаю плохо, - на ломаном арабском ответила девушка.
   - По-испански?
   - Да, - кивнула девушка.
   За время торговли рабами Ахмад Башир выучил несколько языков, в том числе, и испанский.
   - Увы, милая, нет больше твоего Александра, - сказал по-испански Ахмад Башир, - утонул он вместе с остальными потрошителями кошельков.
   Девушка закрыла рот рукой и бессильно опустилась на палубу, прямо в воду. Плечи ее затряслись, и она зарыдала.
   - Кто он тебе был, муж?
   Девушка не ответила, продолжая плакать.
   - Вставай милая, вставай, - говоря это, Ахмад Башир помог девушке подняться и пересесть повыше.
   - А ты помнишь, что я спас тебе жизнь, - спросил Ахмад Башир, - теперь мы квиты.
   - Нет, но все равно спасибо, - сказала Анаис, - когда мы покидали тонущий корабль, я попросила брата, чтобы он взял тебя, но он был зол и накричал на меня, сказал, что в шлюпке мало места.
   - Да, - задумчиво сказал Ахмад Башир, - зато теперь у него места предостаточно.
   - Скажи, тебя ведь Анаис зовут, не так ли?
   - Почти, - сказала девушка.
   - Ты очень похожа на девушку, которую я знал когда-то, - трепетно сказал Ахмад Башир.
   - Никто не спасся? - безнадежно спросила Анаис.
   Лодка перевернулась и накрыла вас. Я нырнул и увидел твое белое платье.
   - Ты же был заперт? - тихо уточнила Анаис.
   - Я выбил дверь.
   - Ты сильный.
   Да, я сильный, - согласился Ахмад Башир.
   Отвернись, - попросила девушка, - я вся мокрая, мне нужно отжать платье.
   В ответ Ахмад Башир стал раздеваться.
   Анаис в мгновение ока оказалась на бушприте.
   Сделаешь один шаг, - предупредила она, - я брошусь в море.
   Ахмад Башир продолжал раздеваться, не обращая на нее внимания.
   Видя, что слова ее не возымели действия, Анаис добавила:
   Постыдился бы, в отцы мне годишься.
   Про отца я уже слышал, и я бы попросил, - сказал Ахмад Башир, - не напоминать мне о возрасте, хотя мне, между прочим, всего сорок четыре года. Скажи-ка милая, ты есть хочешь?
   Да, - сказала Анаис.
   Я тоже, и пить хочу. И, пожалуйста, без истерик. Этот поплавок, на котором мы сидим, в любой момент может пойти ко дну. Не забывайся, пожалуйста. Надо быть добрее друг к другу.
   После этих слов он набрал в легкие воздух и ушел под воду, направляясь в кокпит.
   Через несколько минут он выскочил из воды, жадно хватая воздух ртом. В руке он держал глиняный кувшин. Выбив из кувшина пробку, разочарованно заметил:
   Аллах привык к тому, что я пью вино и единственный раз, когда мне понадобилась вода, он все равно послал мне вино. Но делать нечего, кто я такой, чтобы ослушаться его. Один раз я нарушил обет данный ему в тяжелую минуту и вот что из этого вышло. Кстати Имран накаркал, приятель мой.
   Ахмад Башир запрокинул голову и сделал несколько глотков.
   Кажется прокисло, - поморщившись, сказал он, - молодое. С молодыми всегда так, имей в виду.
   Пока Ахмад Башир нырял, Анаис отжала платье и теперь расправляла мятые юбки, подставляя их солнцу.
   Вот за что я люблю женщин, - сказал Ахмад Башир, - за непосредственность. Посмотрите на нее, в любую минуту можем пойти на дно, а она платье разглаживает. Хочешь вина?
   Нет, - сухо ответила девушка
   Одного не могу понять, - сказал Ахмад Башир, - как ты оказалась на пиратском судне. У меня такое ощущение, что ты из хорошей семьи.
   Мой брат был офицером португальского флота, - гордо сказала Анаис, - и этот корабль также принадлежит португальскому флоту.
   Да, да, припоминаю, - мрачно сказал Ахмад Башир, - то-то наш капитан перепугался, увидев, что нас, преследуют португальцы. Значит разбой это государственная политика Португалии.
   Мой брат был морским офицером, - повторила Анаис, - и у него был приказ топить все торговые судна не принадлежащие Португалии.
   Заговорив о брате, девушка опять заплакала.
   Однако шансы у нас есть,- сказал Ахмад Башир. Мы торчим как раз в пределах торгового пути между Африкой и Сицилией. Корабли здесь ходят часто, так, что шансы у нас есть. Если конечно эта посудина продержится еще немного. Однако есть хочется. Пойду поищу еще чего-нибудь.
   Второй раз Ахмад Башир извлек из воды мешочек с раскисшей крупой и кусок солонины. Крупу он с отвращением выкинул за борт, а мясо оставил сушиться на солнце.
   Девушка безучастно наблюдала за его действиями. Ахмад Башир долго смотрел на нее, сравнивая, вернее припоминая черты лица другой Анаис. Времени прошло много и поэтому казалось, что это одно лицо. Правда та Анаис была помоложе. Неожиданно Ахмад Баширу пришла в голову одна бесполезная мысль, но он все равно спросил:
   Скажи-ка милая, а где твой брат хранил деньги?
   Какие деньги?
   Ну, вы же, прежде чем потопить корабли, грабили их.
   Мой брат выполнял приказ своего короля, - сухо сказала Анаис.
   Ну, хорошо, - согласился Ахмад Башир, - оставим в стороне мотивы. Где он хранил награбленное по приказу короля.
   В каюте, под его кроватью стоит небольшой сундук.
   Он заперт?
   Да.
   Он тяжелый?
   Да.
   Вспомним былое, - сказал Ахмад Башир и снял с себя чалму. Увидев его полированную лысину, Анаис не смогла удержаться от улыбки, но Ахмад Башир к счастью этого не заметил. Он размотал чалму и привязал один конец к уключине в борту, второй конец привязал к ноге. Поймав недоуменный взгляд Анаис, он пояснил:
   Капитанская каюта находится очень глубоко, если меня долго не будет или я подергаю, тогда постарайся меня вытащить. Я тебе еще пригожусь, обещаю.
   С этими словами он ушел под воду.
   Ахмад Башир добрался до каюты и проник в нее, спугнув косячок рыб. Сюда проникало мало света, но он все равно разглядел две кровати и сундук.
   Под водой всякая вещь весит много меньше, чем на воздухе, но все равно сундук оказался слишком тяжелым, чтобы с ним можно было выплыть, хотя и небольшим по размеру, примерно локтя два в ширину и два в высоту. Карабкаться же, цепляясь за бариджу, пришлось бы слишком долго, не хватило бы воздуха. Ахмад Башир выволок из - под кровати сундук и оставив его на пороге, вернулся на поверхность.
   Сейчас, сейчас, - сказал он девушке, жадно хватая воздух, - тяжелый, собака.
   Анаис пожала плечами:
   Странный ты человек, - сказала она, - зачем тебе эти деньги. Или ты надеешься спастись?
   Честно говоря, да, - ответил Ахмад Башир, - а ты не сиди без дела. Помолись лучше за наше спасение.
   Он отвязал от ноги конец чалмы и, зажав его в рукаве, бросился в воду.
   Все очень просто.
   Надо было только привязать чалму к замочному кольцу сундука и тянуть. Что и сделал наш герой
   . Поставить сундук было не на что, вся твердь, на которой они находились, имела наклонную поверхность. Тогда Ахмад Башир привязал его к проушине в борту и подергал массивный замок.
   А чем мы его откроем, - задумчиво сказал он, оглядываясь в поисках подходящего предмета.
   Анаис расстегнула ворот и сняла с шеи ключ на шелковом шнуре.
   А ты находчивая девушка, - похвалил Ахмад Башир.
   Он схватил ключ, приладил его, повернул два раза, поднял крышку и застонал. Сундук был полон золота: слитков и монет; динаров, дукатов, гульденов, динариев, соверенов, сестерций, драхм, песо. Разглядывая монеты, Ахмад Башир погрузил ладонь в золото и просыпал его сквозь пальцы.
   Это сколько же надо было кораблей пустить ко дну, - восхищенно сказал он, - здесь же миллионов пятьдесят, или сто.
   Половина этих денег моя, - услышал он сзади голос девушки.
   Ахмад Башир с улыбкой посмотрел на нее.
   Кажется, ты пришла в себя, а милая? Я согласен на твои условия, это будет справедливо. Но если ты останешься со мной, то вторую половину я потрачу тоже на тебя.
   Можешь начинать, потому что я как видишь, нахожусь с тобой, насмешливо сказала девушка.
   Ахмад Башир засмеялся, зачерпнул горсть монет и бросил их через плечо в море.
   Не надо так буквально воспринимать мои слова, я пошутила.
   А я не шучу, - весело сказал Ахмад Башир, - это моя жертва греческому богу морей Посейдону. Может он сжалится над нами и направит мимо какую-нибудь захудалую посудину.
   Не успел Ахмад Башир договорить, как девушка вскочила на ноги, и закричала:
   Корабль!
   Ахмад Башир медленно, чтобы не спугнуть удачу, поднялся на бушприт и действительно увидел корабль идущий прямо на них.
   Что я тебе говорил,- торжествующе сказал Ахмад Башир.
   Он спустился вниз, схватил девушку и поцеловал.
   Она с неожиданной силой вырвалась и от этого едва не упала за борт. Ахмад Башир сумел поймать ее за руку в последний момент. Свободной рукой Анаис тотчас влепила ему пощечину, да такую, что у него зазвенело в ушах. Лицо ее пошло пятнами. У Ахмад Башира в противоположность ей образовалось одно пятно, но во всю щеку.
   Вот это да, - криво улыбаясь, сказал Ахмад Башир, - ну и рука. Я на радостях, не сердись.
   Он кашлянул и отступил от девушки на шаг.
   Между прочим, ты первая женщина посмевшая ударить меня, - заметил Ахмад Башир.
   А ты первый мужчина, посмевший обнять меня, - парировала Анаис.
   Нет ничего прекрасней для мужчины, чем услышать подобные слова, это лучше чем райская музыка, если конечно таковая имеется. А теперь пойдем милая, покричим, чтобы этот корабль не раздавил на нас, или не проскочил мимо.
   Но с корабля их уже заметили и стали замедлять ход.
   Когда корабль приблизился настолько, что можно было разглядеть лица людей столпившихся на борту, Ахмад Башир пробормотал охрипшим от получасового крика голосом:
   Будем надеятся, что это арабы, а не португальцы.
   Но через минуту он сказал:
   Это не арабы, это даже лучше, чем арабы, это иудеи и одного из них кажется, знаю.
   И крикнул, обращаясь к одному из стоявших на палубе:
   Ибрахим бен Енох, я вез тебе свой долг и чуть не утонул, как видишь. Правда, немного задержался, но я готов рассчитаться с тобой, как только ты снимешь меня с этого поплавка. Я верну долг, с процентами.
   Человек, которого назвали Ибрахим бен Енох, изумленно сказал своим спутникам.
   Спустите шлюпку, кажется это сукин сын Ахмад Башир, мой пропавший компаньон.
   Ахмад Башир взял девушку за руку и прошептал:
   Не рассказывай им ничего. Предоставь все мне. Если они узнают, чем занимался твой братец, то даже я не смогу спасти тебя. Ты поняла меня.
   Испуганная девушка кивнула головой.
   Дочерью, уж извини, я не могу тебя представить, ты не знаешь моего языка. Я скажу, что ты моя жена. Тебя это ни к чему не обяжет.
   Анаис не ответила.
   Подплыла шлюпка, наши герои с помощью матросов перебрались в нее. Один из матросов поднялся на полузатонувший корабль, держа в руках топор. Несколько энергичных ударов и корабль, вздохнув как живой, стал погружаться в воду. Когда Ахмад Башир с девушкой поднялись на палубу, пиратская бариджа уже скрылась в морской пучине.
   Стоявший рядом с Ибрахимом бен Енохом лоцман, сказал с видом знатока, указывая на то место, где скрылся корабль.
   Так бывает, воздух останется и держит судно на плаву. Надо обязательно затопить, чтобы не наскочить на него.
   Часть Восьмая. ХОДЖА АХМАД БАШИР.
   Небольшую крепость, в которой укрылся Имран со своими людьми, Мунис взял приступом. Но это не было избиением младенцев, каторжники под руководством Имрана защищались по всем правилам военного искусства. На головы осаждающих падали камни, лились нечистоты, кипящая смола. У каждого проема зубчатой крепостной стены, пылал костер, а за пламенем неприятеля ждали острия копий и мечи, которых, к сожалению, для восставших было слишком мало. Гарнизон захваченной восставшими крепости был невелик и не мог похвастать большим арсеналом. Мунис приказал облить деревянные крепостные ворота нефтью и поджечь, и после того как ворота выгорели, штурмом взял крепость.
   Защитники крепости были перебиты все до единого человека.
   Таково было желание халифа
   Живым было приказано взять только одного человека. Махди.
   Но, как раз его то среди восставших не оказалось.
   Он исчез необъяснимым образом.
   Имран открыл глаза и через некоторое время понял, что он похоронен заживо. Отсутствие света и некоторая ограниченность в движении. То есть Имран мог поднять руки, чтобы ощупать окружающую его каменистую твердь.
   Что-то смутно знакомое по ощущениям возникло в голове Имрана, и он долго вспоминал, прежде чем перед его внутренним взором всплыло подземелье в доме ал-Фурата. Следом он вспомнил ту холодную тварь, змею, обвившуюся вокруг его шеи, и внутренне съежился. Змеи любят темноту и сырость, а в могиле, где лежал Имран, было определенно сыро и темно.
   Ныла рана, полученная им в бою под Белезмой. Это было тогда, когда они втроем оказались в западне, Имран, Абу Абдаллах и Рахман.
   Тоскливый ужас вселился в Имрана. Он открыл рот, чтобы закричать, но вдруг ощутил движение свежего воздуха и услышал слабый звук. Он стал ерзать, ворочаться, и ощутил пустоту за своими ногами. Имран приподнялся на локтях, подал свое тело и не встретил препятствия. Два энергичных движения и Имран значительно увеличил сферу своего пребывания. Теперь он находился в подземелье. Это было явно. Полумрак, низкие своды, неровные стены. Звук, слышанный им ранее, повторился и Имран пошел на его поиски. Сделав несколько шагов, он увидел всполохи света на стене, и вскоре вышел в пещеру, где горел костер, а возле него сидел человек.
   Здесь сквозняки, - вместо приветствия сказал человек, - поэтому тебя положили подальше от входа, чтобы не продуло.
   А я решил, что умер.
   Человек, а это был молодой мужчина, с длинными до плеч, русыми волосами и редкой бороденкой, расхохотался, затем откинул упавшие на лицо волосы и предложил Имрану сесть.
   Над чем ты смеешься, - неуверенно спросил Имран, - или, я все-таки умер. Вот уж не думал, что на том свете тоже можно простудиться. Но в любом случае меня радует та забота, которую вы проявляете по отношению к своим мертвецам. От лица всего оставшегося в живых человечества я должен сказать вам спасибо.
   Успокойся Имран, ты жив, - успокоил его человек, - правда, никто не верил, что ты выживешь. Ты был весь изрублен мечами, на тебе не было живого места. Один из нашего братства, сведущий в медицине наложил на тебя повязки, когда же он, через несколько часов вздумал заменить их, чтобы не дать им присохнуть, оказалось, что все твои раны затянулись. Объяснения этому никто найти не сумел, вероятно, это особенность твоего организма.
   А откуда ты знаешь, как меня зовут? - подозрительно спросил Имран, - и как я здесь оказался?
   Тебя принес человек по имени Назар, он назвал твое имя и рассказал нам о твоих подвигах. О восстании, во главе которого ты стоял и о том, как ты один рубился против десятка окруживших тебя солдат Муниса. Все наше братство прониклось к тебе уважением.
   А кто вы такие?
   Мы философы, живем в пещерах, а в ожидании последней битвы между нами и сынами тьмы, создаем единственно правильное учение.
   А вы кто?
   Сыны света.
   Много вас?
   Не так много, как хотелось бы, но на нашей стороне будут ангелы и космические силы добра.
   А кто будет на стороне сынов тьмы?
   Сатана и космические силы зла.
   А вам не нужен военный специалист, - спросил Имран, - у меня есть на примете один подходящий человек.
   Нужен, - живо отозвался человек, - мы, поэтому и оставили тебя с нами.
   Отлично, - сказал Имран, - а где все остальное братство, мне бы надо осмотреть их, на предмет пригодности к тяготам военной службы, кстати, надо бы назначить время выступления. Чтобы ты приятель знал, точно назначенная дата очень уплотняет время.
   Эй, подожди, - осадил Имрана собеседник, - какое выступление? Все это будет еще очень не скоро, да и мы должны подготовить себя к решающей схватке.
   А сам ты, кто?
   Я жрец, зовут меня Елеазар.
   Главный самый?
   Нет, главный у нас Учитель Праведности.
   А с ним нельзя мне переговорить?
   Нет. Никто не знает, где он находится.
   А он вообще существует?
   Существует, - невозмутимо, не замечая насмешки, ответил жрец, - я даже больше скажу, он бессмертен.
   Обычно так говорят о том, кто вообще не существует, - не успокаивался Имран.
   Ты слишком дерзок для гостя, - не выдержал жрец.
   Прости, - миролюбиво сказал Имран, - моя любознательность обидела тебя. К сожалению, я не могу ждать.
   Имран замолчал. Он вдруг почувствовал сильную слабость, на лбу и висках выступила холодная испарина. Когда приступ откатил, он ощутил острое чувство голода.
   Не найдется ли здесь какой-нибудь еды? - попросил он.
   Конечно, найдется, - доброжелательно ответил жрец, - но у нас не принято есть в одиночку. Наши трапезы совместные, потерпи до захода солнца, вернутся братья с работы, и мы все вместе подкрепимся.
   Понимаю, - сказал Имран, - но я плохо себя чувствую, нельзя ли для меня сделать исключение.
   Сочувствую, но порядок для всех один.
   Имран почувствовал, что еще немного, и он упадет в обморок.
   А подышать свежим воздухом можно в одиночку.
   Можно, но не уходи далеко.
   Имран поднялся и пошел в указанном направлении.
   Выбрался наружу и сел на ближайший валун. По-видимому, он находился в пустыне. Повсюду, куда хватал взгляд, была голая каменистая земля с зарослями колючек и редкими пальмами вдали.
   За ним никто не следил, путь был свободен, и можно было уйти. Но Имран решил все же дождаться ужина.
   . Община, куда попал Имран, жила очень замкнуто, у них было общее имущество, совместный труд и не было ни одного раба, так как они осуждали рабство. Их целью было подготовить себя к решающей схватке с "сынами тьмы", носителями злого начала. Зло в мире они представляли, как свойство людей обогащаться и угнетать другие народы. Общиной управляли жрецы. Путем строжайшей дисциплины и постоянного контроля жрецы добивались полной изолированности общины. Чтобы попасть в нее человеку со стороны, необходима была рекомендация члена общины. Но Имрану так и не удалось получить ясного ответа, на вопрос, каким образом он попал в общину и кто за него поручился. Сколько Имран не напрягал память, он не смог вспомнить человека по имени Назар из тех, кто сражался рядом с ним. Но потом Имран сообразил, что среди людей окружавших его в осажденной крепости, мало кто назывался собственным именем и перестал ломать над этим голову.
   На вечерней трапезе, он наравне со всеми получил ломоть хлеба с козьим сыром и чашку козьего молока.
   "Негусто, - сказал себе Имран, - вот первая причина, из-за которой можно отсюда уходить".
   Здесь всегда так кормят? - спросил он своего соседа.
   Если бы, - ответил сосед, - а то постимся еще часто.
   После ужина Имрана позвали в соседнюю пещеру, где вокруг костра сидели пять человек, среди которых был уже знакомый ему жрец по имени Елеазар.
   Садись, - сказал Елеазар.
   Имран повиновался.
   Мы говорим о том, чтобы оставить тебя в нашем братстве.
   Наверное, я не подойду вам, - неуверенно сказал Имран.
   Отчего же? - удивился Елеазар.
   Имран решил не говорить о скудной пище.
   За меня некому поручиться, - сказал он.
   Это так, но, учитывая твой военный опыт, мы решили, что можем взять тебя без рекомендации, но с одним обязательным условием.