Астахов Андрей. Воин из-за круга

   – Ты очень проницателен, Хейдин. Теперь понимаешь, почему я хочу видеть тебя рядом с ди Хавереном? Только ты сможешь остановить его ярость. Ты и твой дракон.
   – Ты говорила о халан-морнахах. Откуда ты знаешь, что дело в них?
   – Ты не видел, что произошло пять дней назад в Гесперополисе. Целую ночь город был во власти проклятых. Погибли тысячи людей. Все говорят, что это несчастье – расплата за воскрешение мертвых.
   – С этим я соглашусь, – Хейдин был захвачен словами девушки. – Человек, который отправил меня за круг, говорил, что воскресить того, кто умер, нельзя. Место настоящей души займет нечистая сущность. Клянусь мечом Малгара, так все и случилось.
   – Теперь ты веришь мне? Мы остановим это безумие. Только помоги графу, не отвергай его.
   – Графу я помогу. Фуриону – нет. Можешь передать ему мое условие: или я, или Фурион. Не нравится мне этот орибанец.
   – Я передам графу. Ты и сам можешь сказать ему об этом. Но я сомневаюсь, что Лей примет твое условие. И вообще, Хейдин, у тебя нет выбора. Либо служба графу, либо заточение в Корделисе. Никто не знает, что ты здесь. Твои друзья – такие же пленники графа, как и ты.
   – Осталась сущая мелочь. Ты забыла о драконе.
   – Дракон может сжечь живую плоть, но разрушить Корделис ему не под силу. Тем более вызволить вас из подземелий. Он покрутится у замка и уберется не солоно хлебавши.
   – И опять ты кое-что забыла. И граф, и его чернокнижник мечтают приручить этого дракона. Без меня у них ничего не выйдет.
   – Магия Фуриона весьма сильна. Он приручит дракона и без тебя. Есть вероятность, что это ему удастся. А не удастся, они обойдутся без него. Хотя с тобой и твоим драконом успех замыслов графа неизбежен. А ты артачишься. Что ты теряешь? Ничего. Твои предубеждения не дают тебе увидеть будущее.
   – Думаю, нам стоит закончить разговор, – сказал Хейдин. – Я не изменю своего решения. Я не буду торговаться с людьми, которые захватили моих друзей и при помощи обмана лишили меня свободы и моего меча. Даже такой очаровательный посредник, как ты, не сможет меня убедить, что мне следует передумать.
   Джелла ди Дарион-Скар собралась ответить. Резко и насмешливо. Сказать этому гордецу, что ему не стоит вести себя, как плененный принц крови. Но не успела, потому что на витражные окна упала огромная тень, а потом невероятный грохот потряс весь Корделис, будто молния ударила в замковый донжон. Но это была не молния. Это был…
 
   – Дракон, – закончила Тасси, посмотрев на побледневшую шпионку. – Конечно, это был дракон. Он должен был появиться эффектно и вовремя, иначе и быть не могло. У драконов непонятная любовь к дешевым эффектам. Теперь, милочка, постарайся не упустить ни одной мелочи, даже самой незначительной. Что было дальше?
   – Я испугалась, – ответила после недолгой паузы Джелла ди Дарион-Скар. – Мне показалось, что замок рушится и свод купальни вот-вот рухнет мне на голову. Я выскочила из бассейна, даже не задумываясь над тем, что совершенно обнажена. Я вообще в ту минуту ни о чем не думала.
   – А что ортландец? Он что делал?
   – Я не помню. Кажется, он бросился к дверям. Нет, сначала он засмеялся и сказал: «Наконец-то!» Да, именно так он и сказал.
   – И все?
   – Нет, он схватил меня за руку и потащил к выходу.
 
   – Наконец-то! – Хейдин швырнул перепуганной девушке халат. – Вот и дракон, о котором мы только что говорили. Здесь есть другой выход?
   Джелла не отвечала, она была слишком перепугана. В этот миг раздался второй удар, и витражи в окнах купальни разлетелись на мириады осколков. Девушка завыла в ужасе, как была нагишом, полезла под широкую лавку для массажа. Хейдин схватил ее за руку, потянул за собой к выходу. Но в двери уже вбежал орибанский воин, один из двух сопровождавших Хейдина на встречу с Джеллой ди Дарион-Скар. Завопив что-то, орибанец бросился на Хейдина с занесенным мечом.
   Хейдин отпрянул назад, выпустив Джеллу. Он видел глаза орибанца – расширенные, налитые кровью. Стражник снова завопил, попытался нанести колющий удар. Хейдин увернулся. Отступая к бассейну, схватил бронзовый канделябр, тяжеловатый, но вполне пригодный для того, чтобы отбивать удары противника. В купальню уже забежал второй стражник. Приходилось спешить, и Хейдин сам пошел вперед. Орибанец замахнулся мечом – Хейдин присел и ударил врага верхушкой канделябра по коленным чашечкам. Воин с воплем упал. Хейдин швырнул канделябр во второго стражника, не попал, но вынудил остановиться, ударил упавшего орибанца каблуком сапога по руке, заставив выпустить меч, и тут же подхватил оброненное оружие. Еще раз наддав поднимающемуся с пола стражнику, отчего тот опрокинулся на спину, Хейдин бросился на второго орибанца. Обманув его ложным замахом, нанес ему сокрушительный удар эфесом в лицо, сломав челюсть и выбив зубы.
   – Иди сюда! – крикнул он Джелле. – Быстро!
   Девушка подчинилась. Хейдин потащил ее за собой. Снаружи, откуда-то снизу – видимо, из двора замка, – раздавались нестройные громкие вопли, которые время от времени заглушало громкое шипение. Увлекая Джеллу за собой, Хейдин выскочил в коридор. Здесь никого не было. Они добежали до широкой лестницы с мраморной балюстрадой и спустились вниз.
   – Куда ты меня тащишь? – задыхаясь, спросила Джелла, когда они остановились перед входной дверью.
   Хейдин ничего не сказал. Орудуя мечом, как ломом, он зацепил язычок замка, и дверь поддалась. Хейдин оказался во дворе замка, лицом к лицу сразу с тремя воинами в черно-зеленых камзолах, вооруженных алебардами.
   Это было уже серьезно. Кривой орибанский меч был неподходящим оружием для схватки с тремя алебардщиками. Будь на Хейдине его черная кольчуга, он бы кинулся в схватку, не задумываясь. Но кольчуги на нем не было. А трое черно-зеленых с яростными воплями пошли вперед. Три алебарды нацелились на ортландца.
   А потом они вдруг встали, как вкопанные, выпучив глаза и сбившись в кучку. Рев, от которого у Хейдина заложило уши, все объяснил. Черно-зеленые бросились наутек, покидав алебарды и щиты.
   Хейдин обернулся. Зарята оседлал гребень внутренней стены напротив надвратной башни, будто огромная декоративная химера, и, поблескивая зелеными глазами, наблюдал за тем, как убегают стражники, с позором оставляя поле боя.
   – Наконец-то я вижу тебя! – сказал дракон Хейдину. – Честное слово, я соскучился. Я прибыл вовремя?
   – Не совсем, – в ярости воскликнул Хейдин. – Руменика и Ратислав уже несколько дней в заточении. Липка тоже у них. А все из-за тебя, клянусь Харумисом! Это ты велел мне ехать в Корделис.
   – Правильно. Надо было освободить Руменику и Ратислава. Ратислав сейчас в Западной башне, а Руменика…
   – Она в подземелье. Где Липка?
   – О, этого я не знаю. Надеюсь, ее не было в трех верхних ярусах донжона. Я не рассчитал разворот в полете и налетел на проклятущую башню. Если честно, было больно.
   – Ты разрушил верхние этажи донжона? – Хейдин невольно посмотрел на главную башню и увидел, что верхнюю часть донжона будто срезали, а расположенные за башней амбары и казармы для солдат разрушены и завалены обломками. Над всем этим разгромом еще не улеглось густое облако пыли.
   – Развалил, ну и что? Что делать дальше?
   – Жди здесь, – Хейдин выбросил меч и подобрал брошенную воином алебарду. – Я вниз, в подземелье. Надо найти Липку и освободить Руменику.
 
   – Я убежала, пока он разговаривал с драконом, – продолжала Джелла ди Дарион-Скар, не смея поднять взгляда на Тасси, – спряталась в графском дворце, на третьем этаже. Оттуда мне хорошо был виден весь двор. Я видела и Хейдина, и дракона. О, это было невероятное зрелище! Я даже не могу описать свои чувства – восторг, страх, восхищение, трепет…
   – Эмоции оставь при себе. Что было дальше?
   – Ортландец схватил алебарду и побежал ко входу в подвал в противоположном конце двора. Дракон еще некоторое время сидел на внутренней стене, а потом поднялся в воздух и, облетев несколько раз замок, устроился на верхушке одной из башен. Отсюда ему был хорошо виден весь двор, я думаю.
   – Опиши мне дракона.
   – Это очень трудно сделать. Мне кажется, я в своей жизни не видела ничего величественнее. Он очень красив. У него огромные крылья. И чешуя переливается разными цветами на солнце. Удивительное существо.
   – Очень опасное существо, – пробормотала Тасси. – А что граф, что все остальные? Так и смотрели, как пленники убегают?
   – Я как раз собираюсь рассказать о том, что видела потом. Дракон следил за двором. Тут и появились воины. И Фурион с ними. Вернее, он был не с воинами; я заметила его чуть позже – он стоял в окне четвертого этажа донжона. Я и увидела-то его случайно. Он наблюдал за воинами и что-то держал в руках…
 
   Хейдин исчерпал весь запас проклятий. Несколько поколений владельцев замка так расширили его подземелье, что оно превратилось в настоящий лабиринт. Кроме того, что здесь держали узников, в подвалах замка хранили припасы, и Хейдин никогда бы не смог быстро отыскать нужное направление, если бы не один из тюремщиков, попавшийся ему на винтовой лестнице с первого яруса на второй. Парень был дюжим, но злить ортландца не стал и сразу сделал то, что от него потребовали – повел Хейдина к камере, где, по словам охранника, находилась девушка.
   Они шли быстро и уверенно; замковый келарь хорошо заботился о благоустройстве подвала – масляные светильники горели ярко, и их было много. Наконец охранник привел Хейдина в неширокий коридор совсем рядом с выходом из подземелья, куда открывались сразу четыре низких окованных ржавыми железными полосами двери. Одну из них охранник отпер своим ключом: руки у него тряслись. Через секунду Хейдин уже был внутри камеры.
   – Хейдин!
   – Липка?!
   – Любый мой! – Девушка бросилась к ортландцу, обняла его, обливаясь слезами. – Прости меня, глупую! Мне ведь сон приснился, нехороший сон, вот я и поехала за тобой. Мне корчмарь этот объяснил, как и куда надо ехать. А меня и схватили! Ты ведь за мной пришел, родимый мой, да?
   – За тобой, – Хейдин нежно и крепко поцеловал девушку, прижал к себе. – Хвала Оарту, я тебя нашел. Знал, что ты в замке, но даже не представлял, где искать. Пойдем отсюда. Нам еще Руменику и Ратислава надо найти.
   – Они тоже здесь, в темнице? Ох, горе!
   – Ничего, найдем. Главное, что Зарята тут.
   Увлекая за собой Липку, Хейдин велел охраннику показывать, где держат вторую девушку. Однако парень ничего не мог толком сказать. Про вторую девушку ему ничего не было известно, и вообще, он заступил только сегодня. Выругавшись, Хейдин решил действовать по-другому. Прежде всего безопасность Липки, и здесь не найти для девушки лучшего стража, чем Зарята.
   – Веди наверх! – приказал ортландец стражнику.
   Дорога оказалась недолгой, но Липка выбилась из сил; она была в костюме для верховой езды, и длинная юбка не позволяла идти быстро. Тогда Хейдин взвалил девушку на плечо и вынес ее во двор.
   – Йо-хо-хо! – радостно завопил дракон так, что у ортландца зазвенело в ушах. – Сестрица!
   – Последи за ней, – велел Хейдин. – Я пошел искать вторую сестрицу.
   Однако в следующий миг он понял, что оставлять Липку здесь нельзя; со стороны ворот появились воины, черно-зеленые латники графа и пестрые орибанцы. Они шли с опаской, останавливаясь через шаг, но все же шли вперед. И только четверо рослых воинов, с ног до головы облаченных в красное, шли уверенно и, казалось, совсем не испытывали страха. Такое бесстрашие вызывало подозрение, и Хейдин понял, что эта четверка опасна. Он не мог пока сказать, чем именно опасны фигуры в красном, но чутьем воина это ощутил. И угрозу они представляют прежде всего для Заряты.
   Понял это и сам дракон. Раскрыл крылья, слетел вниз, припав к земле, плюнул огнем в наступающих врагов. Результат был неожиданный; воины продолжали идти вперед, будто их овеяло теплым летним ветерком, а не испепеляющим пламенем. Один из них вскинул тяжелый самострел и метнул стрелу в дракона. Зарята взвыл; стрела, оснащенная необыкновенно прочным и острым наконечником, угодила в бедро и пробила чешую.
   Опять магия, подумал Хейдин. Фурион подготовился к встрече с драконом. Одному Харумису известно, что за нечисть он приручил для того, чтобы сражаться с огнедышащим змеем, но это определенно не люди. Только вот непонятно, чего хочет Фурион. Вряд ли ему нужен мертвый Зарята. Дракон ему нужен живым. Тогда к чему это все? К чему эти воины, это особенное оружие?
   Еще две стрелы угодили в дракона, засев под толстой шкурой. Зарята с яростным клекотом обрушил на красных воинов реку огня – даже камни брусчатки и те оплавились. Но таинственным воинам огонь не причинил никакого вреда. Они лишь разделились – двое сместились влево, двое вправо. Хейдин видел, что они отложили самострелы и вооружились огромными, в пятнадцать футов длины пиками с широкими наконечниками и острыми крючьями. Хейдин заметил и еще одну неприятную подробность – наконечники пик казались покрытыми странным зеленым налетом. И ортландец подумал о яде.
   – Зарята, берегись! – завопил он.
   Двор заволокло едким дымом, в котором раздавались крики и метались тени. Хейдин закашлялся, схватив Липку, потянул ее в дальний, свободный от воинов графа угол двора. Потом на них упала тень. Дракон поднялся в воздух и кружил над замком, пытаясь достать своих врагов струями огня, оглушая их яростным ревом. Но красные воины не обращали на пламя никакого внимания. Они деловито карабкались по каменным ступенькам на стены, чтобы занять позицию по периметру двора. Хейдин наблюдал за их маневром с тревогой, тем более что, поднявшись на стену, странные воины опять взялись за свои самострелы.
   – Беги в дом, спрячься там! – крикнул ортландец Липке.
   – А ты?
   – Надо Заряте помочь. Они его изрешетят.
   – Не ходи! – Глаза Липки стали круглыми от ужаса – Убьют тебя!
   – В дом, быстро! – Хейдин потащил девушку ко входу в дом, но остановился, не дойдя до дверей десяти футов. На крыльце показался сам граф Лей ди Хаверен в кольчуге и шлеме. И с обнаженным мечом, в котором Хейдин узнал Ро-Руэду.
 
   – Я не думаю, что они хотели убить дракона, – сказала Тасси, когда Джелла ди Дарион-Скар замолчала. – Просто хотели причинить ему боль. Стрелы, которые они метали в него, были, конечно же, с алмазными наконечниками; только такой наконечник пробьет чешую дракона. Драконы не терпят боли, она приводит их в бешенство. Страх перед болью заставил бы дракона смириться. Ты говоришь, зеленый налет на копьях?
   – Мне так показалось, госпожа.
   – Не показалось. Фурион решил использовать бальзам охотников за драконами. Лучшее средство напугать этого дракона.
   – Почему?
   – Однажды он уже испытал на себе действие этого бальзама… Просто гениальный план! Запугать дракона, не дать узникам сбежать, а потом диктовать свои условия. Вряд ли Хейдин смог бы тогда отвергнуть предложение графа. Жаль, что я не знала этого Фуриона. Он все отлично придумал. И мог бы оказать нам просто неоценимую услугу. Рассказывай дальше.
   – Дальше? Я видела только дым, который заполнил весь двор и клубился над стенами. Я сама надышалась им до дурноты. Но вот как Хейдин дрался с графом, я еще смогла увидеть!
 
   Хейдин оперся на алебарду, не сводя глаз с графа. Ди Хаверен тоже не торопился. За ним уже выстроился с десяток воинов в черно-зеленом, готовые по первому слову господина напасть на ортландца. За спиной Хейдина была только Липка.
   – Вот и все, местьер Хейдин, – сказал граф. – Ты доставил мне много хлопот, но я был к ним готов. Моя взяла. Я знал, что дракон прилетит за тобой. Но и я приготовился к встрече. Мои воины убьют дракона, если ты не образумишься. И тебя. И твою девку. И твоих друзей. Все вы теперь в моих руках. Бросай оружие и моли о пощаде.
   – Пощада? – Хейдин сплюнул себе под ноги. – Мне не нужна пощада. А вот удовлетворения я от тебя потребую. Ты обозвал мою жену девкой. А я говорю тебе, что ты трус, подлец и ничтожество. Руки об тебя марать не хочется, но придется. Или ты откажешь мне в поединке?
   – Знаешь, что во всей этой истории самое забавное? – побагровев от ярости, ответил ди Хаверен. – Я не хотел твоей смерти. Но ты сам напросился. И умрешь ты от меча, который когда-то был твоим.
   – От такого меча умереть не зазорно. Только скажи своим псам, пусть не бросаются на меня все сразу. Невелика честь скопом убить одного.
   – Я сам тебя убью. Сдохни!
   Хейдин еще успел подумать, что добился своего, вывел графа из себя и заставил драться – и тут на него обрушились удары меча. Второй раз Хейдин дрался с противником, вооруженным Ро-Руэдой. Тогда, в Чудовом Бору, Легат едва не убил его. Граф ди Хаверен был человеком из плоти и крови, а не демоном-убийцей, однако мечом владел неплохо, и Хейдин с трудом сдержал его первый натиск. Алебарда позволяла держать противника на расстоянии, но Хейдин предпочел бы меч. К тому же граф неплохо маневрировал, все время кружил вокруг Хейдина, пытаясь найти у ортландца слабые места. Ортландец сразу понял, что имеет дело с превосходным фехтовальщиком, одна-единственная ошибка в поединке с которым может стоить жизни. Другого Хейдин и не ожидал; лаэданская знать отлично владела оружием. А умирать ему никак нельзя; сейчас он защищает не только свою жизнь, но и жизни Липки, Руменики, Ратислава. И Заряту он тоже сейчас защищает…
   Граф остановился как вкопанный, ошалело посмотрел на Хейдина – только сейчас он заметил, что в пылу схватки наткнулся на острие алебарды. Впрочем, рана оказалась пустяковая, и ди Хаверен быстро пришел в себя.
   – Получил шпоры? – Хейдин издевательски подмигнул графу. – Самое время продолжить пляску. Стоит посмотреть на графа, пляшущего жигу!
   – Сдохни! – зарычал граф и пошел вперед.
   Хейдин оказался недостаточно проворен. Ро-Руэда описал широкую сверкающую дугу, и ортландец ощутил резкую боль в левом боку. Второй удар он успел парировать и отступил назад, пытаясь выиграть несколько секунд. Граф не дал ему передохнуть, атаковав яростно и умело. Однако удары не достигали цели, хотя виллехенскии клинок так и свистел вокруг Хейдина. Лицо ди Хаверена стало мертвенно-бледным, вопли ярости срывались с губ. И Хейдин внезапно понял, что происходит.
   – Это мой меч! – крикнул он. – Он не хочет причинять вред хозяину. Тебе крышка, ди Хаверен!
   – Сдохни, ортландский пес! – прошипел граф и замахнулся мечом.
   Удар пришелся на окованную сталью середину древка алебарды, разрубив древко пополам. Но в тот самый миг, когда у графа вырвался торжествующий крик, Ро-Руэда непостижимым образом выскользнул из его руки и, будто отброшенный неведомой силой, упал к ногам Хейдина. Ортландец не стал мешкать. Он еще успел увидеть темный панический ужас в глазах графа, но остановить удар уже не смог. Чавкнул клинок, и полный боли и смертного ужаса вопль ди Хаверена разнесся по двору. Вторым ударом Хейдин оборвал этот вопль.
   Он не мог сказать, сколько прошло времени – одна секунда или несколько минут, – прежде чем сознание его прояснилось. Он почувствовал на своем лице поцелуи Липки, услышал ее счастливый шепот и ее всхлипывания. Потом он увидел у своих ног еще вздрагивающее тело Лея ди Хаверена в растекающейся луже крови, а чуть поодаль – застывших в молчании, ошеломленных воинов графа, не сводящих глаз с тела господина.
   – Ну что? – сказал, обращаясь к ним, Хейдин. – Будете мстить за смерть господина? Я готов. Вперед!
   Воины продолжали стоять неподвижно. Потом один из них вышел вперед и поклонился ортландцу.
   – Простите, господин, – сказал он смиренно. – Какие будут приказания?
   – Приведите моих друзей, – сказал Хейдин. – И унесите тело.
   Он вспомнил о своей ране. Толстая кожа кафтана была разрезана насквозь, рубашка тоже, и ткань пропиталась кровью. Но раны в боку не было. Ро-Руэда сам же исцелил рану, причиненную своему хозяину.
   – Хейдин! – Липка не сводила глаз с его лица. – Что с тобой, родимый?
   – Иди в дом! – Хейдин окончательно пришел в себя. – Теперь все будет хорошо. А я помогу Заряте.
 
   – Итак, ди Хаверен убит, – произнесла Тасси. – Обидно за тебя, дорогая. Если бы ты успела выйти за графа замуж, сейчас бы Корделис и окрестные угодья принадлежали бы тебе. А теперь все уйдет родственникам графа. Но я позабочусь, чтобы ты все-таки получила вознаграждение. Ты хорошо поработала, жаль только судьба все время опережает нас на один шаг.
   – Я не любила ди Хаверена. Но мне его все равно жалко. Этот Хейдин – страшный человек.
   – Страшный? Скажу тебе по секрету, я была бы счастлива, будь у меня такой вот Хейдин. Но для нас он действительно опасен. Очень опасен. Фуриона тоже он убил?
   – Этого я не видела, госпожа. Когда граф упал мертвый, я очень испугалась и убежала в свои покои. Там я и просидела, пока все не успокоилось.
   – Ты не видела, что происходило во дворе замка после гибели графа?
   – Не видела, госпожа. Прости меня.
   – Ничего. Не стоит просить извинений. Судя по тому, что я уже знаю, мне нетрудно представить себе, чем закончилась эта битва.
 
   Фурион попытался сосредоточиться. В стеклянном шаре, который он держал в руках, пульсировала энергия, питавшая големов, но Фурион никак не мог верно направить эту энергию. Смерть графа потрясла его. Фурион с досадой и злобой подумал, что этот лаэданский кретин сам виноват в своей смерти. Его предупреждали, что не следует забирать Ро-Руэду себе. Нужно было додуматься выйти с зачарованным оружием против владельца этого оружия. Теперь, если не остановить ортландца, все пропало.
   Но сейчас не время об этом думать. Главное – дракон. Нужно найти способ справиться с драконом. Или уничтожить его, или подчинить себе. Драконы боятся боли. Что ж, его големы умеют причинять боль. Фурион начал читать заклинание проникновения. Шар в руках засветился тусклым красноватым светом – заклинание действовало, и Фурион медленно входил в сознание Айтена, старшего из големов, становясь его мозгом. И тут орибанца осенило. О Хаалев, как он сразу об этом не подумал!
   Дракон не может улететь из замка; он здесь потому, что его хозяин, воин-дракон, тоже здесь. Они уйдут только вместе. Или умрут вместе. Но можно сделать так, что умрет только один. Если убить воина, дракона будет легче подчинить своей воле. Воина убить легче, значит, големы должны прикончить ортландца. Или пленить его, что еще лучше.
   Сознание Айтена раскрылось перед ним. Фурион увидел перед собой зубцы крепостной стены, сторожевые башни, и на одной из них – внушительную фигуру дракона, полную угрозы и непостижимой силы. Вот дракон опять выпустил струю огня, и Фурион оказался внутри огненного кокона, в который попал Айтен.
   – Оставь его! – скомандовал Фурион. – Возьмите воина. Он сейчас внизу, у лестницы на стену.
   Айтен понял, и все четыре голема двинулись по стене к спуску во двор. Пока дракон поймет, что к чему, Хейдин уже будет мертв. Он, конечно, отличный воин, но устоять против четырех великанов, неуязвимых для стали, невозможно. Големам не страшны ни раны, ни боль, ни смерть. Они бессмертны, потому что нет оружия, способного их убить.
   – Идите! – командовал Фурион. – Окружите его и обезоружьте.
   Хейдин сразу понял, что красные воины оставили в покое Заряту ради него. Такой поворот сражения его, как это ни странно, обнадежил. Как и всякий профессиональный воин, Хейдин был уверен, что у этих четырех воинов должны быть уязвимые места, просто нужно их найти. Пускай подойдут поближе, и он выяснит, как их можно убить.
   Красные воины начали спускаться по ступеням лестницы. Хейдин попятился назад, положив Ро-Руэду на правое плечо. Он заметил, что эти здоровяки двигаются как-то странно, будто страдают от болей в спине. Видимо, маг что-то не доработал в своих громилах. Они неуклюжи – это плюс. Но их четверо, и это большой минус.
   Самострелов у воинов не было, они оставили их на верху стены. Двое из них держали в руках те громадные, не для человеческой руки копья, которые Хейдин уже видел, третий был вооружен большой секирой с полукруглым лезвием. У четвертого был меч в полтора раза длиннее, чем меч Хейдина. Физиономии воинов почему-то неприятно напомнили ортландцу страшное лицо Легата – та же мертвенная неподвижность черт, полное отсутствие всякой мимики. Определенно, эти четверо – порождение магии, и дай ему Оарт и бог войны Тарнан сил и умения справиться с ними!
   Фурион видел, как его глиняные воины надвигаются на ортландца. Он снова вошел в сознание Айтена и теперь мог наблюдать за происходящим как бы с двух сторон, с башни и глазами голема.
   – Поразите его ужасом! – скомандовал орибанец. – Пусть он попросит о пощаде!
   Айтен первым обрушился на человека. Хейдин легко ушел от удара секирой, сам ударил мечом. Меч со звоном отскочил от головы красного воина. Эффект был такой, будто Ро-Руэда угодил в большой камень. Хейдин быстро отступил назад, пытаясь осмыслить то, что произошло. Красные воины тоже остановились, видимо, решив, что их жертва от них никуда не уйдет.
   – Вперед! – приказал Фурион. – Хватайте его!
   Он мог видеть лицо Хейдина глазами своих големов и отчетливо читал на этом лице страх. Ортландец был испуган. Он был в отчаянии. Фурион мог бы долго наслаждаться этим страхом, если бы не дракон. Надо заканчивать бой и немедленно.
   – Айтен, вперед!
   Голем пошел на Хейдина, занеся секиру. И хоть движения его были не слишком быстрыми и предсказуемыми, Хейдин с трудом отбил эту атаку. Айтен получил два удара мечом, но никакого вреда они ему не причинили. И Хейдин внезапно понял, что ему понадобится другое оружие. И у него есть шанс его получить.