Страница:
Тиан, пока я пыталась добиться толку от корчмаря, попросту отрубился. И опять оставил меня разбираться одну! Он упал мордой на стол и счастливо пускал пузыри.
О, Стихии, чем же я вас прогневила?! За что мне это наказание?!
– Не знаю, что он про меня наплел, – отрезала я. – Но это не повод мне хамить и спаивать моего чел… моего мужа.
Наемник не обратил внимания на оговорку. Или сделал вид, что не обратил.
– Мужа? – переспросил он. – А Тиан говорил, друг ты ему…
Я посмотрела по сторонам. Вот ведь язык у Тиана – без костей. Мелет что в голову придет, первому встречному как на духу все секреты выкладывает!
– Ну, друг, – шепотом призналась я. – Корчмарь ошибся, я решила не объяснять.
Тебе-то какая разница? Не твоей же женой меня посчитали?
Кольд смерил меня оценивающим, неприятным взглядом. Что-то такое промелькнуло в его синих глазах: холодное, чужое. Но нет, наверное, показалось…
– Разница есть, – спокойно парировал он. – Даже очень большая.
Я почувствовала, как закипаю еще больше. От очередной вспышки моего раздражения Кольда спас вернувшийся к нам корчмарь.
– Госпожа, не закажите ли чего? – зачастил он, поминутно кланяясь. – Ужин, комната… Ваш муж на одного комнату взял, прикажете себе вторую или вам двухместную приготовить? Вы устали с дороги? Я прикажу…
– Тихо! – рявкнула я во весь голос. Все вздрогнули, ужинавшие путники с удивлением уставились на меня, забыв про тарелки и поднесенные ко рту кружки, только Тиан никак не отреагировал в своем пьяном забытьи. Чего это они? – Давайте ужин. Второй комнаты не надо, другой тоже: и в этой поместимся. И принеси воды туда – горячей, да побольше.
– Все сделаем, – пообещал корчмарь. Чего это он передо мной такой вежливый?
Явилась какая-то девка, орет на всех, а перед ней еще и кланяются?
– Твой Тиан деньгами светил, – как приятельнице, не чинясь, объяснил Кольд. – Вы здесь за почетных клиентов считаетесь.
– Светил?! Деньгами?! Не шути, у него едва грошей на еду хватит… – не поверила я.
– Для тебя золото – это гроши? – перебил наемник. – Ну, даешь, подруга! Мне б так.
– Откуда у него… – растерянно начала я.
– Вот уж не знаю. Да ты садись, в ногах правды нет. Пива будешь? – Наемник устроился напротив Тиана. Хмыкнул, когда тот промычал что-то невнятное. Сунув нос в один из кувшинов, он разочарованно вздохнул. Второй оправдал его ожидания.
Наполнив пивом кружку, он отсалютовал мне и одним глотком опустошил до дна.
Я смерила человека презрительным взглядом.
– Если ты Тиана споил, думаешь, я тоже пьяница? – спросила.
– Да не спаивал я его! – запротестовал Кольд, утирая губы рукавом куртки. – Он сам.
– Ага. Сам. – Язвительно. Знаем мы, как он сам и что он сам. Мой человек – не пьяница! Это все синеглазый наемник! Обманул, споил, небось решил ограбить!
Тут ко мне подошел все тот же корчмарь – видеть его больше не могу! – и почтительно осведомился, чего госпожа пожелает на ужин.
– А вы еще не готовили?! – заорала я. Да что ж такое? Ну почему ничего как надо не идет?! – Мне теперь тут, что, до утра сидеть, пока вы расстараетесь?!
– Не гневайтесь, госпожа, все готово, вы только скажите.
Я посмотрела на стол, там стояла тарелка с недоеденным ужином Тиана. Недоеденным, расковырянным, словно Тиан пытался картошку и грибы в тюлю превратить.
– Того же, что ему, только без грибов и без сметаны.
– И без картошки, – встрял Кольд, насмешливо сверкая глазами. – А заодно и без мяса.
– Нет, с картошкой, – серьезно ответила я. – И с мясом.
– А что пить будете? Пива вам, как мужу, принести? – осведомился хозяин.
Кольд засмеялся. И чего он хохочет на каждое слово? Дурак, что ли?
– Нет! Принесите чаю. Горячего. Крепкого. Чтобы сладкий был, но не приторный.
Много. – Я ткнула пальцем в пивную кружку. – Вот столько принесите.
– Сейчас все будет, госпожа. Не хотите ли плащ снять? Дапка, – он указал на толстую деваху, – зашьет, постирает.
– И наутро мне будет ходить не в чем! – не согласилась я.
– Нет, госпожа, к утру будет как новенький! – продолжил он уговаривать.
Я ненадолго задумалась. Ладно, ну его! Пусть стирает. Я расстегнула плащ и только сейчас увидела, что он все-таки заляпан человеческой кровью. Не говоря уже о земле, с которой я свела близкое знакомство, там, у горящей хижины… не надо о ней больше думать!
– Вам плохо, госпожа? – обеспокоено спросил корчмарь.
– Нет, все хорошо. Несите ужин. Да позовите свою Дапку, пусть плащ возьмет.
Служанка подошла ко мне с явной опаской. Умная девочка. Я дала ей плащ и медную монету. Она поклонилась. От запаха волшебных цветов стало трудно дышать. Она заигрывала с Тианом, и она поплатится за это! Дрянь… Я напряженно искала зацепку; в Темном лесу Прядильщицы уже, наверное, костерят меня на все лады. С этой смертной не должно было случиться никаких неприятностей! Вообще! Вот гадина.
Ну же. Получится. Обязательно получится. Есть! Немного, но хотя бы так. Не будет под ногами крутиться.
Удивленная моим странным взглядом служанка приняла плащ и деньги, поклонилась, шагнула в сторону и неожиданно поскользнулась на луже пива, стекшего со стола на пол. Тиан расплескал его щедрой рукой, а я еще помогла, когда ударила. Девица сбила соседний стол, тот опрокинулся и упал ей прямо на ногу. Корчму огласил дикий крик. Подумаешь! Я и громче могу крикнуть.
С девки сняли стол, попытались помочь подняться, но она заорала еще громче.
Перелом-не перелом, а ногу она ушибла здорово. Будет знать. Но, Хаос, как же это было трудно!
– Может, не стоило? – спросил Кольд. Он отставил пустую кружку в сторону и задумчиво, пощипывая подбородок, наблюдал за суматохой, разведенной вокруг стонущей служанки. Помочь не пытался, но и не смеялся в своей манере.
– Не стоило – что?! – враждебно отозвалась я. На миг мне показалось, что он знает о вмешательстве в чужую судьбу и теперь осуждает меня. Бред! Он – человек.
Точно человек. Даже не маг.
– Монету давать, – беспечно пояснил наемник. – Ты, видать, небогата, Тиан бы завтра расплатился, а?
– Ничего, не жалко. Ради хорошего дела, – хищно улыбнулась я. Девицу унесли, мой плащ перехватила другая служанка. Дапка, дура, поди, умудрилась его еще и в пиво макнуть, пока падала! Надеюсь, его еще можно отмыть. А девке на всю жизнь урок будет. Корчмарь лично принес мне заказанный ужин, я кивком его поблагодарила и отослала. Как хорошо, когда можешь нормально поесть! Не стоило мне весь день жевать один только хлеб, пусть и очень вкусный, и ничем не запивать! Нехорошо мне с того как-то…
– Где ж ты так перепачкалась? – не отставал Кольд. Я оторвала взгляд от тарелки и весьма недружелюбно уставилась на непрошенного собеседника.
– Слушай, я тебе задаю вопросы? Нет? Вот и ты ко мне не лезь!
– Ты не очень-то любезна, – усмехнулся Кольд, – со своим попутчиком.
– С моим – кем?! – Я подумала, что слух меня обманывает.
Этого еще не хватало!
– Со своим попутчиком, – медленно и четко повторил Кольд. – Мы с Тианом договорились, что пойдем завтра вместе.
– Меня при этом не было, – проворчала я. Чем-то мне этот человек был ужасно неприятен. Навязался к Тиану, напоил, напросился в попутчики… И имя у него какое-то… неприятное. Враг. Знаем мы, кого Врагом Старшие и фейри зовут… Бр-р-р…
– Вместе идти веселее, да и спокойнее, красавица, – усмехнулся синеглазый. – Я обузой не буду, ты не боись.
Я заскрипела зубами.
– У меня есть имя, наемник! – прошипела.
– У меня тоже, – не остался в долгу Кольд. – Но тебе, похоже, больше нравится "эй, ты".
– Мне вообще ничего не нравится, – устало ответила я. – Ты можешь зубоскалить где-нибудь в другом месте? Не видишь – устала я, зла, да еще этот…
– Я тут сидел, пока ты не пришла, – сообщил наемник.
– Ну, а теперь можешь и… – начала было я, но вовремя спохватилась. И чего, в самом деле, я заедаюсь с этим смертным? – Ладно, ты прав. Извини. Я устала.
– Где ж ты так? – сочувственно спросил Кольд.
Я нахмурилась.
– Что тебе Тиан наболтал? – осторожно спросила.
– Наболтал? – удивился наемник. – Он сказал, что вы… э-э-э… поругались. Он тебя напугал и ушел. А, что, неправда?
– Ах, он меня напугал! – недобро процедила я. – Напугал и ушел, подумайте, какое благородство!
Нет, ему это даром не пройдет.
Я закончила есть и принялась за чай. Пожалуй, это лучший за все последнее время… то есть за всю мою жизнь, потому что раньше я чай вообще не пила.
– Ну так что? – не отставал Кольд.
– Слушай, какая тебе разница? – Я устало вздохнула. Вот прицепился, как банный лист.
– Да вот не знаю, можно ли вас наедине оставлять, – серьезно ответил наемник.
В этих словах мне почувствовалась какая-то двусмысленность, какой-то намек на чисто человеческие обычаи. Но какие именно, я понять не смогла.
– А ты попробуй, – предложила я осторожно. Наемник рассмеялся, как самой смешной в мире шутке. Зачем-то мне подмигнул. Я почувствовала, как краснею. Надо, наверное, держаться от Кольда подальше. Он еще больше, чем Тиан, вызывал у меня желание вести себя совершенно не так, как нормальные смертные женщины. Я встала.
Ко мне подбежал корчмарь и предложил отнести в комнату мои вещи. Я кивнула, попросила, чтобы и тиановы захватили. Хорошая это штука – деньги. Можно понаглеть немного, хотя бы пока устала и совершенно нет сил изображать из себя обычного человека. Да и вообще…
– Эй, – толкнула я своего человека. – Тиан, вставай!
Он только что-то пробормотал, да так и остался лежать щекой на столе.
– Вставай, кому говорят! Вот ведь скотина! – ругнулась я. Было желание добавить пару предложений на истинном, но я сдержалась, вспомнив, что смертные как-то странно реагируют на звуки нашего языка.
– Давай помогу, – предложил Кольд. – Одна ты его не дотащишь.
– Хочешь сказать, он теперь не проснется?! – О, Ткачиха, неужели ты меня настолько не любишь?! Да, похоже, именно настолько…
– Проснется, когда проспится, – хладнокровно ответил наемник. – А пока так бревном и будет лежать. Ты что, никогда раньше пьяным его не видела? Он же пить совсем не умеет, в два раза меньше меня выхлебал, а вон…
Он схватил Тиана подмышки и привел в вертикальное состояние. Мой человек покачнулся. Кольд подпер Тиана примерно так, как мы с Дором утром тащили Вара, обхватил за плечи и заставил сделать шаг. Мой человек снова что-то пробормотал, но повиновался. Я подумала, Ткачиха ошиблась, дав мне женское тело. Да, конечно, мы принимаем именно женский облик, когда являемся к детям своего Рода, но какая, в сущности, разница? Мужчине было бы намного легче выжить в смертных землях, особенно в Костряках. Кольд удивленно покосился на меня, потрогал воздух у самой спины Тиана.
– Что? – резко спросила я.
– Да не пойму я никак, – ответил он. – Вроде волосы длинные, руку мне щекочут, а не видно их.
Я подошла ближе и тоже потрогала. В памяти всплыла страшная картина: Тиан, отдавший себя Огню. Да, конечно, у того Воина, в которого он превратился, были длинные волосы. Я так обрадо… удивилась, увидев своего человека в корчме, до которой с таким трудом добрела, что и не подумала, что вижу его таким, каким он был раньше. Да, конечно. Огнь изменил его, а то, что мы видим, всего лишь иллюзия. И я догадываюсь, кто ее наложил. Небось тот же, кто обеспечил моего человека деньгами. Реи'Линэ или Ли'ко или оба вместе. Заботливые, чтоб им обоим в Хаос…
– Я ничего не чувствую, – соврала я. – Тебе не стоило столько пить за этот вечер.
Кольд кивнул, а я только сейчас обратила внимание, что он на вид совершенно трезвый. А ведь при мне целый кувшин вылакал. Может, и правда, это Тиан просто пить не умеет? Вон, Тарк тоже хмелел с первого глотка.
– Пошли, – сказал он и повел-потащил моего человека к лестнице. Сквозь неутихающее раздражение я почувствовала легкую благодарность.
– Куда?! – заорала я, когда Кольд собирался сгрузить свою ношу на кровать. – А я где спать буду?!
– С ним, значит, не хочешь? – усмехнулся наемник. Я его опять не поняла: что здесь смешного? – Куда тогда?
– На пол клади. Можешь даже бросить, – приказала я, в нетерпении притопывая.
Жуть как хотелось наконец рухнуть в постель и закрыть глаза.
– Сурово ты с ним, – покачал головой Кольд, осторожно укладывая Тиана в угол.
– А он со мной?! – взвилась я. – Напакостил, как последний козел, и смылся! Ты хоть знаешь, что мне по его милости пришлось делать?!
– Нет. Не знаю, – спокойно ответил Кольд, выпрямляясь и поворачиваясь ко мне. – Ты сама не захотела рассказывать. Что, так страшно?
– Так, – пробурчала я. – Извини. Спасибо за помощь.
– Да не за что, – засмеялся наемник. – Мы же теперь попутчики.
И вышел прежде, чем я успела выразить свое отношение к такому подозрительному спутнику. Он всерьез думает, что я с ним смирюсь из благодарности? Тиана споил, шутит непонятно, подмигивает… Гад!
В дверь осторожно постучался хозяин корчмы – принесли воду. Я подумала и попросила прислать ко мне какую-нибудь служанку, чтобы постирали мои вещи, если уж их обещают подготовить к утру. Хозяин рассыпался в заверениях и ушел.
Я переоделась в купленную на торжище в Вольграде сорочку – впрочем, все мои вещи были там куплены, – вручила подошедшей служанке грязные тряпки и пообещала бо-ольшие неприятности, если к рассвету они не будут у меня в комнате: чистые, зашитые, где порвались, и как следует отглаженные. Служанка кланялась, обещала все сделать и с огромным удивлением косилась на Тиана. Корчмарь, помнится, тоже косился. Они же не думают, что я буду делить кровать с перебравшим пива смертным, будь он хоть сто раз мой человек?
Я с трудом заставила себя помыться – слишком устала, но ходить грязной было еще неприятнее – и рухнула на постель. Тиан по-прежнему изображал из себя бревно, валяясь на полу. Может быть, я слишком жестоко с ним поступаю, но думать об этом сил не было. Я, кажется, уже двое суток на ногах. Быть человеком ужасно утомительно.
Тиан шевельнулся, прошептал "Нара" и снова затих. Я почувствовала укол совести.
Может, позвать кого, пусть ему… ну не знаю, тюфяк принесут с кровати?
Нет, обойдется. Спать.
Когда я проснулась, за окном давно уже рассвело, а Тиана в комнате не было.
Вспомнилось первое утро в смертных землях, потом вчерашняя хижина. Стало страшно.
Куда он опять делся?! Нет. Нет, он не мог снова уйти! Он не мог меня бросить!
Нет.
Если Тиан опять сбежал, я его догоню, где бы он ни прятался, куда бы ни скрылся.
И убью сама. С особой жестокостью. Подлец, скотина!
За ночь трудолюбивые служанки выстирали и зашили все, что велено. Я переоделась и уж было собиралась спуститься на поиски Тиана, как он вошел сам. "Вошел" – это мягко сказано. Ввалился – будет точнее! Вид у него был… Кажется, это называется "похмелье". Спрашивать "где ты был" я сочла излишним.
Он с трудом остановил свой взгляд на мне. Скривился в жалкой попытке изобразить раскаяние, но тут же схватился за голову.
– Нара, – осторожно произнес он. Вид у Тиана был такой жалкий, что мне уже расхотелось его ругать. И так ему, бедолаге, плохо. Голова болит, мутит, да еще всю ночь на полу провел, небось все тело теперь ломит… – Прости меня.
– За что? – глупый вопрос, но ничего умнее придумать не сумела. Бедный он, бедный… надо было все-таки тюфячок попросить.
Тиану, кажется, стало еще хуже. Чем там люди лечат похмелье?
– Я… я напугал тебя там, у хижины. Я… я не хотел. Прости. – А глаза в пол.
На меня не смотрит. Вину чувствует? Или, наоборот, не хочет, чтобы я увидела: раскаяние его – напускное.
Не знаю, что на меня нашло. Хотя, нет, знаю. Перед моими глазами снова встала горящая хижина – и раненный крестьянин возле нее, и бледный от страха мальчишка, и маленькая девочка, которая так гордилась, что сегодня ее назвали Воином.
Я подскочила к своему человеку и со всех сил влепила ему пощечину. Тиан не сопротивлялся, не пытался уклониться. И получил по морде второй раз. Что-то странное у него с лицом. Я должна была уколоться о двухдневную щетину, а ощутила гладковыбритые щеки и краешек бороды. А, ну да. Иллюзия.
– Нара, – снова начал мой человек, но я не дала ему договорить.
– Значит, ты думаешь, что испугал меня, Тиан Берсерк? Ты думаешь, это причина для того, чтобы меня бросить, так?! Отвечай – так или нет?! – накинулась я.
– Ты не понимаешь, я ведь… я ведь мог причинить тебе вред! – с отчаянием.
– Ах, ты мог причинить мне вред! Ах, какой ты страшный Воин! Ты призвал Огнь, ты перепугал этих бедных крестьян, а потом… сказать тебе, что ты сделал потом?!
Ты сбежал! Смылся! Бросил меня, как последний трус! – Вчерашняя злость, оказывается, никуда не делась. А я-то думала, простила своего непутевого человека. Но нет, он мне за все ответит! Я ему все выскажу, будет знать!
– Но я… – попытался вставить слово Тиан, но я ему не дала.
– Ты знал, что один из крестьян ранен?! Он пошел за тобой, Тиан Берсерк, потому что ты взял с собой его сына! И ему нужна была помощь! Ты можешь это понять, ты, Воин?! Тебе когда-нибудь приходило в голову, что не все битвы заканчиваются поголовной смертью сражавшихся? Что бывают еще и раненые? Ты хотя бы представляешь себе, какого это – тащить на себе человека, который вдвое тебя тяжелее и истекает кровью?! Когда ты еле идешь и боишься одного – только бы он не потерял сознание! Потому что тогда он уже не сможет передвигать ноги! Ты понимаешь, какого это, когда у тебя всех помощников – перепуганный мальчишка и девчонка, которая еле тащит тяжеленный топор, потому что мужику он чем-то очень дорог?! Ты это понимаешь?!
– Нара, – беспомощно пробормотал мой человек и прислонился к стене, скрещивая руки на груди, запрокинув голову. Заходили желваки на его скулах. Быстро двигался под кожей кадык.
– Тебе не приходило в голову, да, Тиан Берсерк, что быть Воином – это нести ответственность! А не смываться, пока тебя не поколотили разозленные крестьяне!
Ты хоть представляешь, какую встречу мне устроили в этой паршивой деревне?! – никак не могла остановиться я. Понимала, что пора бы уже, но не могла. Даже если я перегнула палку, даже если я сейчас совершаю непоправимую ошибку – все равно не могла. Слишком много накипело, слишком тяжело мне пришлось. Слишком плохо мне было вчера… без него.
– Но Лис сказал… – Одно упоминание имени этого… этого… породило новую волну злости, захлестнувшую меня с головой.
– Ах, тебе Лис сказал! А он случайно не сказал, что нарочно настропалил этих людей, чтобы они забрали себе мои вещи?!
– Нет. – Человек выглядел ошеломленным.
– Значит, нет, Тиан Берсерк? И ты поверил той лжи, которую он тебе подсунул?!
Поверил Листопаду? Лису? Фейри? В деревне меня чуть не убили! А тебя не было, Тиан, не было! Ты где-то шлялся по лесу и страдал от того, что мог бы – мог бы, Тиан! – причинить мне вред! Уж не сомневайся, ты его причинил! Еще какой! Тебе хоть не стыдно, что меня от своры разозленных мужиков защищала спасенная тобой девочка, а, Тиан? Или это в порядке вещей у вас, Воинов? Ты посвящаешь ее Огню, и она в благодарность тут же делает за тебя твою работу? Ты всю дорогу трясся над каждым моим шагом, Тиан, ты меня этим измотал! А когда ты был нужен – действительно нужен – тебя не было! Ты ушел! Скрылся! Струсил!
Мой человек схватился за голову. Кажется, я слишком громко кричала. Надеюсь, меня никто не слышал снаружи… глупая надежда. Тиан поднял на меня страдальческий взгляд.
– Ты не понимаешь, – с усилием произнес он.
– Ну так объясни мне, глупой бань… бабе, чего я такого не поняла, – издевательски предложила я. Хаос, опять оговорка! Остается надеяться, что люди не знают, как зовется мой народ и на эту оговорку никто не обратит внимание.
– Нара, я не… ты не представляешь, что я мог с тобой сделать! Я не мог… не должен был оставаться рядом! Я опасен для тебя! – И вновь отчаяние в голосе.
Горькое, безнадежное.
– Со мной сделать? – не поняла я. Тиан покраснел. Я действительно не понимала.
Он чуть было не ушел в Огнь навсегда, едва не оборвал мою жизнь. Вот тогда было страшно. Вот тогда я испугалась. Но об этом человек никак не мог знать! О чем же тогда он говорит? Какой вред он мне принес? Ударил меня? Хаос, да какая разница!
Ну, да, больно, неприятно, обидно, но все лучше, чем, спотыкаясь, вести через лес раненного человека. И даже такое испытание лучше, чем умереть вместе с Родом.
Я начинаю уже забывать главное – я не смертная, истинный мой облик почти что неуязвим – ведь я бесплотна. Удары не имеют значения, при всей их болезненности.
Надо как-то это объяснить, не раскрывая главной тайны…
– Тиан, все это не имеет значение. Мое тело принадлежит тебе. – Кажется, я что-то не то сказала, мой человек аж задохнулся от возмущения. Ну, вот где я опять ошиблась?! Надо, наверное, высказаться точнее. Я подошла ближе, обняла Тиана, притянула его голову к своему плечу и прошептала в самое ухо, чтобы проникся: – Я живу только потому, что ты живешь. Я существую только ради тебя. Пойми это.
Помни это.
Тиан замер под моими руками. От него пахло перегаром, а еще свежим пивом и огуречным рассолом – видимо, выпил, когда выходил из комнаты, кажется, похмелье лечат именно так. У него были широкие плечи и твердые мышцы под одеждой – слишком приятной на ощупь для его старой куртки. Ах, да. Иллюзия. Я провела пальцами по его волосам. Длинные, они доставали до самых лопаток. На затылке волосы стягивала лента. Лента, которой не видно. От нее так и несло магией Осенних фейри. Брр! Вот уж нашел, что напялить!
Это все было неважно. Ушел страх, ушло раздражение, ушла усталость, с которой не сумел справиться ночной сон. Не имел значения даже мерзкий запах перегара.
Ничего не имело значение. Важным было только это ощущение – мой человек рядом со мной. Близко. В моих объятьях. Только рядом с ним мне спокойно. Хорошо.
Правильно.
Тиан, наконец, перестал стоять столбом.
Тиан Глупая. Какая же она глупая! Дурочка! "Мое тело принадлежит тебе"?! И как это понимать?! Она что, совсем невинна? Менестрелька-то? Знаем мы, какие в Псхове нравы! Сама-то она, может, и нетронута, не верится мне в сказку о муже, но уж совсем-то ничего не видеть и не понимать не может! Даже дети – и то…
И обниматься лезет. Сначала наорала, пощечину отвесила – а теперь вцепилась, прижалась… Не то, чтобы я возражал, но…
– Нара, не нужно, я уже говорил: мне не нужна плата. Тем более… такая… – Я осторожно отодвинул ее. Потом попытался заглянуть ей в глаза.
– Какая такая?! – искренне не понимала она.
– Ну… Такая… – Неужели я еще не разучился краснеть? Жар к щекам прилил. – Ты мне – друг. Это Огнь был, а я…
Она все еще не понимала. Смотрела на меня удивленно. Застыла.
– Ты о чем, Тиан? – Напряженность в голосе.
Я вздохнул. Нет, все-таки рано я ее во взрослые и самостоятельные женщины записал. Но делать нечего – придется объяснять. Если она продолжит так себя вести, боюсь, не устою. Я – всего лишь мужчина. Мужчина, которому мало осталось времени, который жаждет оставить после себя потомка.
– Ты вообще понимаешь, что я мог с тобой сделать, почему ушел, бросил? Или действительно веришь, что я… – Я попытался вспомнить точную фразу: -…бросил тебя, как последний трус?
Она кивнула, потом, спохватившись и вспомнив, что мы, вроде, уже помирились, замотала головой. Но в глазах стояло сомнение. Я снова вздохнул. Вот ведь…
– Я едва не снасилил тебя там, на глазах у двух детей и раненого мужчины, – признался. Опустил голову, сжал кулаки так, что костяшки побелели. Вот сейчас снова ударит, а потом… Потом уйдет.
– Ты… Ты чего… Чего-о-о?! – Она хлопала глазами.
– То… существо… в которое я… превратился, – начал я через силу, – жаждет продолжить себя в ребенке. Оно ищет, в ком оставить семя. Ты ему… понравилась.
Лишь то, что в тебе нет Огня, спасло… нас обоих. – А потом в крик: – Я тебя как сестру люблю, Нара! Но тело, это фейкино тело: ему все равно! Не могу я! Не могу так! А ты еще: "Мое тело принадлежит тебе", говоришь! Ты что, совсем не понимаешь, что мужчина после такого подумать может?!
Кажется до нее дошло… Наконец-то…
Я зажмурился, отвернулся.
– Покажи мне, – попросила она неожиданно тихо. – Сними иллюзию…
Я повиновался: запустил руку в волосы, стянул ленту. Рассыпались по плечам багряные пряди. Нара отшатнулась, зажала рот ладонью, прикусила ее, сдерживая крик.
Я невесело усмехнулся. Красавец! Ничего не скажешь!
– Их двадцать всего было. Ты двадцать первым стал, – произнесла она, отнимая руку от лица. – Тысячи, сотни тысяч Воинов в Огнь ушли, но лишь два десятка истинно Великих. Их генералами зовут. Говорят, что каждый – смертной армии стоит.
Они единственные, кому Огнь плоть дает, кто даже в смерти остается внешне человеком.
– Генерал? – переспросил я.
– Генерал. Воин, способный призывать армию в смертные земли, способный впускать Огнь в Порядок, становиться его аватарой.
Я хотел продолжить расспросы, но в дверь заколотили. Я едва успел ленту вновь завязать, как ранний гость устал ждать…
– Эй, голубки, чем это вы тут занимаетесь? – насмешливо вопросил синеглазый наемник. Посмотрел на разворошенную кровать, на покрасневшую Нару, на меня.
Рассмеялся. – Вижу, жаркая была ночка. А я-то уж решил за вами, красавица, приударить. Что ж вы сразу не сказали, что заняты?
Он поклонился, и я поразился его изящным, точным движениям. Нет, я знал, чем он на жизнь зарабатывает, но не всякий наемник – воин. Кольду же, вижу, прямая дорога в Огнь. Не научиться так двигаться, это либо есть, либо нет. А еще мое внимание привлекло кольцо. Вчера его на правой руке Кольда не было: черное, с серебристыми искрами. Оно плотно обхватывало безымянный палец. Обычно так обручальные носят, но это кольцо знаком обещания не было, скорее – родовое.
О, Стихии, чем же я вас прогневила?! За что мне это наказание?!
– Не знаю, что он про меня наплел, – отрезала я. – Но это не повод мне хамить и спаивать моего чел… моего мужа.
Наемник не обратил внимания на оговорку. Или сделал вид, что не обратил.
– Мужа? – переспросил он. – А Тиан говорил, друг ты ему…
Я посмотрела по сторонам. Вот ведь язык у Тиана – без костей. Мелет что в голову придет, первому встречному как на духу все секреты выкладывает!
– Ну, друг, – шепотом призналась я. – Корчмарь ошибся, я решила не объяснять.
Тебе-то какая разница? Не твоей же женой меня посчитали?
Кольд смерил меня оценивающим, неприятным взглядом. Что-то такое промелькнуло в его синих глазах: холодное, чужое. Но нет, наверное, показалось…
– Разница есть, – спокойно парировал он. – Даже очень большая.
Я почувствовала, как закипаю еще больше. От очередной вспышки моего раздражения Кольда спас вернувшийся к нам корчмарь.
– Госпожа, не закажите ли чего? – зачастил он, поминутно кланяясь. – Ужин, комната… Ваш муж на одного комнату взял, прикажете себе вторую или вам двухместную приготовить? Вы устали с дороги? Я прикажу…
– Тихо! – рявкнула я во весь голос. Все вздрогнули, ужинавшие путники с удивлением уставились на меня, забыв про тарелки и поднесенные ко рту кружки, только Тиан никак не отреагировал в своем пьяном забытьи. Чего это они? – Давайте ужин. Второй комнаты не надо, другой тоже: и в этой поместимся. И принеси воды туда – горячей, да побольше.
– Все сделаем, – пообещал корчмарь. Чего это он передо мной такой вежливый?
Явилась какая-то девка, орет на всех, а перед ней еще и кланяются?
– Твой Тиан деньгами светил, – как приятельнице, не чинясь, объяснил Кольд. – Вы здесь за почетных клиентов считаетесь.
– Светил?! Деньгами?! Не шути, у него едва грошей на еду хватит… – не поверила я.
– Для тебя золото – это гроши? – перебил наемник. – Ну, даешь, подруга! Мне б так.
– Откуда у него… – растерянно начала я.
– Вот уж не знаю. Да ты садись, в ногах правды нет. Пива будешь? – Наемник устроился напротив Тиана. Хмыкнул, когда тот промычал что-то невнятное. Сунув нос в один из кувшинов, он разочарованно вздохнул. Второй оправдал его ожидания.
Наполнив пивом кружку, он отсалютовал мне и одним глотком опустошил до дна.
Я смерила человека презрительным взглядом.
– Если ты Тиана споил, думаешь, я тоже пьяница? – спросила.
– Да не спаивал я его! – запротестовал Кольд, утирая губы рукавом куртки. – Он сам.
– Ага. Сам. – Язвительно. Знаем мы, как он сам и что он сам. Мой человек – не пьяница! Это все синеглазый наемник! Обманул, споил, небось решил ограбить!
Тут ко мне подошел все тот же корчмарь – видеть его больше не могу! – и почтительно осведомился, чего госпожа пожелает на ужин.
– А вы еще не готовили?! – заорала я. Да что ж такое? Ну почему ничего как надо не идет?! – Мне теперь тут, что, до утра сидеть, пока вы расстараетесь?!
– Не гневайтесь, госпожа, все готово, вы только скажите.
Я посмотрела на стол, там стояла тарелка с недоеденным ужином Тиана. Недоеденным, расковырянным, словно Тиан пытался картошку и грибы в тюлю превратить.
– Того же, что ему, только без грибов и без сметаны.
– И без картошки, – встрял Кольд, насмешливо сверкая глазами. – А заодно и без мяса.
– Нет, с картошкой, – серьезно ответила я. – И с мясом.
– А что пить будете? Пива вам, как мужу, принести? – осведомился хозяин.
Кольд засмеялся. И чего он хохочет на каждое слово? Дурак, что ли?
– Нет! Принесите чаю. Горячего. Крепкого. Чтобы сладкий был, но не приторный.
Много. – Я ткнула пальцем в пивную кружку. – Вот столько принесите.
– Сейчас все будет, госпожа. Не хотите ли плащ снять? Дапка, – он указал на толстую деваху, – зашьет, постирает.
– И наутро мне будет ходить не в чем! – не согласилась я.
– Нет, госпожа, к утру будет как новенький! – продолжил он уговаривать.
Я ненадолго задумалась. Ладно, ну его! Пусть стирает. Я расстегнула плащ и только сейчас увидела, что он все-таки заляпан человеческой кровью. Не говоря уже о земле, с которой я свела близкое знакомство, там, у горящей хижины… не надо о ней больше думать!
– Вам плохо, госпожа? – обеспокоено спросил корчмарь.
– Нет, все хорошо. Несите ужин. Да позовите свою Дапку, пусть плащ возьмет.
Служанка подошла ко мне с явной опаской. Умная девочка. Я дала ей плащ и медную монету. Она поклонилась. От запаха волшебных цветов стало трудно дышать. Она заигрывала с Тианом, и она поплатится за это! Дрянь… Я напряженно искала зацепку; в Темном лесу Прядильщицы уже, наверное, костерят меня на все лады. С этой смертной не должно было случиться никаких неприятностей! Вообще! Вот гадина.
Ну же. Получится. Обязательно получится. Есть! Немного, но хотя бы так. Не будет под ногами крутиться.
Удивленная моим странным взглядом служанка приняла плащ и деньги, поклонилась, шагнула в сторону и неожиданно поскользнулась на луже пива, стекшего со стола на пол. Тиан расплескал его щедрой рукой, а я еще помогла, когда ударила. Девица сбила соседний стол, тот опрокинулся и упал ей прямо на ногу. Корчму огласил дикий крик. Подумаешь! Я и громче могу крикнуть.
С девки сняли стол, попытались помочь подняться, но она заорала еще громче.
Перелом-не перелом, а ногу она ушибла здорово. Будет знать. Но, Хаос, как же это было трудно!
– Может, не стоило? – спросил Кольд. Он отставил пустую кружку в сторону и задумчиво, пощипывая подбородок, наблюдал за суматохой, разведенной вокруг стонущей служанки. Помочь не пытался, но и не смеялся в своей манере.
– Не стоило – что?! – враждебно отозвалась я. На миг мне показалось, что он знает о вмешательстве в чужую судьбу и теперь осуждает меня. Бред! Он – человек.
Точно человек. Даже не маг.
– Монету давать, – беспечно пояснил наемник. – Ты, видать, небогата, Тиан бы завтра расплатился, а?
– Ничего, не жалко. Ради хорошего дела, – хищно улыбнулась я. Девицу унесли, мой плащ перехватила другая служанка. Дапка, дура, поди, умудрилась его еще и в пиво макнуть, пока падала! Надеюсь, его еще можно отмыть. А девке на всю жизнь урок будет. Корчмарь лично принес мне заказанный ужин, я кивком его поблагодарила и отослала. Как хорошо, когда можешь нормально поесть! Не стоило мне весь день жевать один только хлеб, пусть и очень вкусный, и ничем не запивать! Нехорошо мне с того как-то…
– Где ж ты так перепачкалась? – не отставал Кольд. Я оторвала взгляд от тарелки и весьма недружелюбно уставилась на непрошенного собеседника.
– Слушай, я тебе задаю вопросы? Нет? Вот и ты ко мне не лезь!
– Ты не очень-то любезна, – усмехнулся Кольд, – со своим попутчиком.
– С моим – кем?! – Я подумала, что слух меня обманывает.
Этого еще не хватало!
– Со своим попутчиком, – медленно и четко повторил Кольд. – Мы с Тианом договорились, что пойдем завтра вместе.
– Меня при этом не было, – проворчала я. Чем-то мне этот человек был ужасно неприятен. Навязался к Тиану, напоил, напросился в попутчики… И имя у него какое-то… неприятное. Враг. Знаем мы, кого Врагом Старшие и фейри зовут… Бр-р-р…
– Вместе идти веселее, да и спокойнее, красавица, – усмехнулся синеглазый. – Я обузой не буду, ты не боись.
Я заскрипела зубами.
– У меня есть имя, наемник! – прошипела.
– У меня тоже, – не остался в долгу Кольд. – Но тебе, похоже, больше нравится "эй, ты".
– Мне вообще ничего не нравится, – устало ответила я. – Ты можешь зубоскалить где-нибудь в другом месте? Не видишь – устала я, зла, да еще этот…
– Я тут сидел, пока ты не пришла, – сообщил наемник.
– Ну, а теперь можешь и… – начала было я, но вовремя спохватилась. И чего, в самом деле, я заедаюсь с этим смертным? – Ладно, ты прав. Извини. Я устала.
– Где ж ты так? – сочувственно спросил Кольд.
Я нахмурилась.
– Что тебе Тиан наболтал? – осторожно спросила.
– Наболтал? – удивился наемник. – Он сказал, что вы… э-э-э… поругались. Он тебя напугал и ушел. А, что, неправда?
– Ах, он меня напугал! – недобро процедила я. – Напугал и ушел, подумайте, какое благородство!
Нет, ему это даром не пройдет.
Я закончила есть и принялась за чай. Пожалуй, это лучший за все последнее время… то есть за всю мою жизнь, потому что раньше я чай вообще не пила.
– Ну так что? – не отставал Кольд.
– Слушай, какая тебе разница? – Я устало вздохнула. Вот прицепился, как банный лист.
– Да вот не знаю, можно ли вас наедине оставлять, – серьезно ответил наемник.
В этих словах мне почувствовалась какая-то двусмысленность, какой-то намек на чисто человеческие обычаи. Но какие именно, я понять не смогла.
– А ты попробуй, – предложила я осторожно. Наемник рассмеялся, как самой смешной в мире шутке. Зачем-то мне подмигнул. Я почувствовала, как краснею. Надо, наверное, держаться от Кольда подальше. Он еще больше, чем Тиан, вызывал у меня желание вести себя совершенно не так, как нормальные смертные женщины. Я встала.
Ко мне подбежал корчмарь и предложил отнести в комнату мои вещи. Я кивнула, попросила, чтобы и тиановы захватили. Хорошая это штука – деньги. Можно понаглеть немного, хотя бы пока устала и совершенно нет сил изображать из себя обычного человека. Да и вообще…
– Эй, – толкнула я своего человека. – Тиан, вставай!
Он только что-то пробормотал, да так и остался лежать щекой на столе.
– Вставай, кому говорят! Вот ведь скотина! – ругнулась я. Было желание добавить пару предложений на истинном, но я сдержалась, вспомнив, что смертные как-то странно реагируют на звуки нашего языка.
– Давай помогу, – предложил Кольд. – Одна ты его не дотащишь.
– Хочешь сказать, он теперь не проснется?! – О, Ткачиха, неужели ты меня настолько не любишь?! Да, похоже, именно настолько…
– Проснется, когда проспится, – хладнокровно ответил наемник. – А пока так бревном и будет лежать. Ты что, никогда раньше пьяным его не видела? Он же пить совсем не умеет, в два раза меньше меня выхлебал, а вон…
Он схватил Тиана подмышки и привел в вертикальное состояние. Мой человек покачнулся. Кольд подпер Тиана примерно так, как мы с Дором утром тащили Вара, обхватил за плечи и заставил сделать шаг. Мой человек снова что-то пробормотал, но повиновался. Я подумала, Ткачиха ошиблась, дав мне женское тело. Да, конечно, мы принимаем именно женский облик, когда являемся к детям своего Рода, но какая, в сущности, разница? Мужчине было бы намного легче выжить в смертных землях, особенно в Костряках. Кольд удивленно покосился на меня, потрогал воздух у самой спины Тиана.
– Что? – резко спросила я.
– Да не пойму я никак, – ответил он. – Вроде волосы длинные, руку мне щекочут, а не видно их.
Я подошла ближе и тоже потрогала. В памяти всплыла страшная картина: Тиан, отдавший себя Огню. Да, конечно, у того Воина, в которого он превратился, были длинные волосы. Я так обрадо… удивилась, увидев своего человека в корчме, до которой с таким трудом добрела, что и не подумала, что вижу его таким, каким он был раньше. Да, конечно. Огнь изменил его, а то, что мы видим, всего лишь иллюзия. И я догадываюсь, кто ее наложил. Небось тот же, кто обеспечил моего человека деньгами. Реи'Линэ или Ли'ко или оба вместе. Заботливые, чтоб им обоим в Хаос…
– Я ничего не чувствую, – соврала я. – Тебе не стоило столько пить за этот вечер.
Кольд кивнул, а я только сейчас обратила внимание, что он на вид совершенно трезвый. А ведь при мне целый кувшин вылакал. Может, и правда, это Тиан просто пить не умеет? Вон, Тарк тоже хмелел с первого глотка.
– Пошли, – сказал он и повел-потащил моего человека к лестнице. Сквозь неутихающее раздражение я почувствовала легкую благодарность.
– Куда?! – заорала я, когда Кольд собирался сгрузить свою ношу на кровать. – А я где спать буду?!
– С ним, значит, не хочешь? – усмехнулся наемник. Я его опять не поняла: что здесь смешного? – Куда тогда?
– На пол клади. Можешь даже бросить, – приказала я, в нетерпении притопывая.
Жуть как хотелось наконец рухнуть в постель и закрыть глаза.
– Сурово ты с ним, – покачал головой Кольд, осторожно укладывая Тиана в угол.
– А он со мной?! – взвилась я. – Напакостил, как последний козел, и смылся! Ты хоть знаешь, что мне по его милости пришлось делать?!
– Нет. Не знаю, – спокойно ответил Кольд, выпрямляясь и поворачиваясь ко мне. – Ты сама не захотела рассказывать. Что, так страшно?
– Так, – пробурчала я. – Извини. Спасибо за помощь.
– Да не за что, – засмеялся наемник. – Мы же теперь попутчики.
И вышел прежде, чем я успела выразить свое отношение к такому подозрительному спутнику. Он всерьез думает, что я с ним смирюсь из благодарности? Тиана споил, шутит непонятно, подмигивает… Гад!
В дверь осторожно постучался хозяин корчмы – принесли воду. Я подумала и попросила прислать ко мне какую-нибудь служанку, чтобы постирали мои вещи, если уж их обещают подготовить к утру. Хозяин рассыпался в заверениях и ушел.
Я переоделась в купленную на торжище в Вольграде сорочку – впрочем, все мои вещи были там куплены, – вручила подошедшей служанке грязные тряпки и пообещала бо-ольшие неприятности, если к рассвету они не будут у меня в комнате: чистые, зашитые, где порвались, и как следует отглаженные. Служанка кланялась, обещала все сделать и с огромным удивлением косилась на Тиана. Корчмарь, помнится, тоже косился. Они же не думают, что я буду делить кровать с перебравшим пива смертным, будь он хоть сто раз мой человек?
Я с трудом заставила себя помыться – слишком устала, но ходить грязной было еще неприятнее – и рухнула на постель. Тиан по-прежнему изображал из себя бревно, валяясь на полу. Может быть, я слишком жестоко с ним поступаю, но думать об этом сил не было. Я, кажется, уже двое суток на ногах. Быть человеком ужасно утомительно.
Тиан шевельнулся, прошептал "Нара" и снова затих. Я почувствовала укол совести.
Может, позвать кого, пусть ему… ну не знаю, тюфяк принесут с кровати?
Нет, обойдется. Спать.
Когда я проснулась, за окном давно уже рассвело, а Тиана в комнате не было.
Вспомнилось первое утро в смертных землях, потом вчерашняя хижина. Стало страшно.
Куда он опять делся?! Нет. Нет, он не мог снова уйти! Он не мог меня бросить!
Нет.
Если Тиан опять сбежал, я его догоню, где бы он ни прятался, куда бы ни скрылся.
И убью сама. С особой жестокостью. Подлец, скотина!
За ночь трудолюбивые служанки выстирали и зашили все, что велено. Я переоделась и уж было собиралась спуститься на поиски Тиана, как он вошел сам. "Вошел" – это мягко сказано. Ввалился – будет точнее! Вид у него был… Кажется, это называется "похмелье". Спрашивать "где ты был" я сочла излишним.
Он с трудом остановил свой взгляд на мне. Скривился в жалкой попытке изобразить раскаяние, но тут же схватился за голову.
– Нара, – осторожно произнес он. Вид у Тиана был такой жалкий, что мне уже расхотелось его ругать. И так ему, бедолаге, плохо. Голова болит, мутит, да еще всю ночь на полу провел, небось все тело теперь ломит… – Прости меня.
– За что? – глупый вопрос, но ничего умнее придумать не сумела. Бедный он, бедный… надо было все-таки тюфячок попросить.
Тиану, кажется, стало еще хуже. Чем там люди лечат похмелье?
– Я… я напугал тебя там, у хижины. Я… я не хотел. Прости. – А глаза в пол.
На меня не смотрит. Вину чувствует? Или, наоборот, не хочет, чтобы я увидела: раскаяние его – напускное.
Не знаю, что на меня нашло. Хотя, нет, знаю. Перед моими глазами снова встала горящая хижина – и раненный крестьянин возле нее, и бледный от страха мальчишка, и маленькая девочка, которая так гордилась, что сегодня ее назвали Воином.
Я подскочила к своему человеку и со всех сил влепила ему пощечину. Тиан не сопротивлялся, не пытался уклониться. И получил по морде второй раз. Что-то странное у него с лицом. Я должна была уколоться о двухдневную щетину, а ощутила гладковыбритые щеки и краешек бороды. А, ну да. Иллюзия.
– Нара, – снова начал мой человек, но я не дала ему договорить.
– Значит, ты думаешь, что испугал меня, Тиан Берсерк? Ты думаешь, это причина для того, чтобы меня бросить, так?! Отвечай – так или нет?! – накинулась я.
– Ты не понимаешь, я ведь… я ведь мог причинить тебе вред! – с отчаянием.
– Ах, ты мог причинить мне вред! Ах, какой ты страшный Воин! Ты призвал Огнь, ты перепугал этих бедных крестьян, а потом… сказать тебе, что ты сделал потом?!
Ты сбежал! Смылся! Бросил меня, как последний трус! – Вчерашняя злость, оказывается, никуда не делась. А я-то думала, простила своего непутевого человека. Но нет, он мне за все ответит! Я ему все выскажу, будет знать!
– Но я… – попытался вставить слово Тиан, но я ему не дала.
– Ты знал, что один из крестьян ранен?! Он пошел за тобой, Тиан Берсерк, потому что ты взял с собой его сына! И ему нужна была помощь! Ты можешь это понять, ты, Воин?! Тебе когда-нибудь приходило в голову, что не все битвы заканчиваются поголовной смертью сражавшихся? Что бывают еще и раненые? Ты хотя бы представляешь себе, какого это – тащить на себе человека, который вдвое тебя тяжелее и истекает кровью?! Когда ты еле идешь и боишься одного – только бы он не потерял сознание! Потому что тогда он уже не сможет передвигать ноги! Ты понимаешь, какого это, когда у тебя всех помощников – перепуганный мальчишка и девчонка, которая еле тащит тяжеленный топор, потому что мужику он чем-то очень дорог?! Ты это понимаешь?!
– Нара, – беспомощно пробормотал мой человек и прислонился к стене, скрещивая руки на груди, запрокинув голову. Заходили желваки на его скулах. Быстро двигался под кожей кадык.
– Тебе не приходило в голову, да, Тиан Берсерк, что быть Воином – это нести ответственность! А не смываться, пока тебя не поколотили разозленные крестьяне!
Ты хоть представляешь, какую встречу мне устроили в этой паршивой деревне?! – никак не могла остановиться я. Понимала, что пора бы уже, но не могла. Даже если я перегнула палку, даже если я сейчас совершаю непоправимую ошибку – все равно не могла. Слишком много накипело, слишком тяжело мне пришлось. Слишком плохо мне было вчера… без него.
– Но Лис сказал… – Одно упоминание имени этого… этого… породило новую волну злости, захлестнувшую меня с головой.
– Ах, тебе Лис сказал! А он случайно не сказал, что нарочно настропалил этих людей, чтобы они забрали себе мои вещи?!
– Нет. – Человек выглядел ошеломленным.
– Значит, нет, Тиан Берсерк? И ты поверил той лжи, которую он тебе подсунул?!
Поверил Листопаду? Лису? Фейри? В деревне меня чуть не убили! А тебя не было, Тиан, не было! Ты где-то шлялся по лесу и страдал от того, что мог бы – мог бы, Тиан! – причинить мне вред! Уж не сомневайся, ты его причинил! Еще какой! Тебе хоть не стыдно, что меня от своры разозленных мужиков защищала спасенная тобой девочка, а, Тиан? Или это в порядке вещей у вас, Воинов? Ты посвящаешь ее Огню, и она в благодарность тут же делает за тебя твою работу? Ты всю дорогу трясся над каждым моим шагом, Тиан, ты меня этим измотал! А когда ты был нужен – действительно нужен – тебя не было! Ты ушел! Скрылся! Струсил!
Мой человек схватился за голову. Кажется, я слишком громко кричала. Надеюсь, меня никто не слышал снаружи… глупая надежда. Тиан поднял на меня страдальческий взгляд.
– Ты не понимаешь, – с усилием произнес он.
– Ну так объясни мне, глупой бань… бабе, чего я такого не поняла, – издевательски предложила я. Хаос, опять оговорка! Остается надеяться, что люди не знают, как зовется мой народ и на эту оговорку никто не обратит внимание.
– Нара, я не… ты не представляешь, что я мог с тобой сделать! Я не мог… не должен был оставаться рядом! Я опасен для тебя! – И вновь отчаяние в голосе.
Горькое, безнадежное.
– Со мной сделать? – не поняла я. Тиан покраснел. Я действительно не понимала.
Он чуть было не ушел в Огнь навсегда, едва не оборвал мою жизнь. Вот тогда было страшно. Вот тогда я испугалась. Но об этом человек никак не мог знать! О чем же тогда он говорит? Какой вред он мне принес? Ударил меня? Хаос, да какая разница!
Ну, да, больно, неприятно, обидно, но все лучше, чем, спотыкаясь, вести через лес раненного человека. И даже такое испытание лучше, чем умереть вместе с Родом.
Я начинаю уже забывать главное – я не смертная, истинный мой облик почти что неуязвим – ведь я бесплотна. Удары не имеют значения, при всей их болезненности.
Надо как-то это объяснить, не раскрывая главной тайны…
– Тиан, все это не имеет значение. Мое тело принадлежит тебе. – Кажется, я что-то не то сказала, мой человек аж задохнулся от возмущения. Ну, вот где я опять ошиблась?! Надо, наверное, высказаться точнее. Я подошла ближе, обняла Тиана, притянула его голову к своему плечу и прошептала в самое ухо, чтобы проникся: – Я живу только потому, что ты живешь. Я существую только ради тебя. Пойми это.
Помни это.
Тиан замер под моими руками. От него пахло перегаром, а еще свежим пивом и огуречным рассолом – видимо, выпил, когда выходил из комнаты, кажется, похмелье лечат именно так. У него были широкие плечи и твердые мышцы под одеждой – слишком приятной на ощупь для его старой куртки. Ах, да. Иллюзия. Я провела пальцами по его волосам. Длинные, они доставали до самых лопаток. На затылке волосы стягивала лента. Лента, которой не видно. От нее так и несло магией Осенних фейри. Брр! Вот уж нашел, что напялить!
Это все было неважно. Ушел страх, ушло раздражение, ушла усталость, с которой не сумел справиться ночной сон. Не имел значения даже мерзкий запах перегара.
Ничего не имело значение. Важным было только это ощущение – мой человек рядом со мной. Близко. В моих объятьях. Только рядом с ним мне спокойно. Хорошо.
Правильно.
Тиан, наконец, перестал стоять столбом.
Тиан Глупая. Какая же она глупая! Дурочка! "Мое тело принадлежит тебе"?! И как это понимать?! Она что, совсем невинна? Менестрелька-то? Знаем мы, какие в Псхове нравы! Сама-то она, может, и нетронута, не верится мне в сказку о муже, но уж совсем-то ничего не видеть и не понимать не может! Даже дети – и то…
И обниматься лезет. Сначала наорала, пощечину отвесила – а теперь вцепилась, прижалась… Не то, чтобы я возражал, но…
– Нара, не нужно, я уже говорил: мне не нужна плата. Тем более… такая… – Я осторожно отодвинул ее. Потом попытался заглянуть ей в глаза.
– Какая такая?! – искренне не понимала она.
– Ну… Такая… – Неужели я еще не разучился краснеть? Жар к щекам прилил. – Ты мне – друг. Это Огнь был, а я…
Она все еще не понимала. Смотрела на меня удивленно. Застыла.
– Ты о чем, Тиан? – Напряженность в голосе.
Я вздохнул. Нет, все-таки рано я ее во взрослые и самостоятельные женщины записал. Но делать нечего – придется объяснять. Если она продолжит так себя вести, боюсь, не устою. Я – всего лишь мужчина. Мужчина, которому мало осталось времени, который жаждет оставить после себя потомка.
– Ты вообще понимаешь, что я мог с тобой сделать, почему ушел, бросил? Или действительно веришь, что я… – Я попытался вспомнить точную фразу: -…бросил тебя, как последний трус?
Она кивнула, потом, спохватившись и вспомнив, что мы, вроде, уже помирились, замотала головой. Но в глазах стояло сомнение. Я снова вздохнул. Вот ведь…
– Я едва не снасилил тебя там, на глазах у двух детей и раненого мужчины, – признался. Опустил голову, сжал кулаки так, что костяшки побелели. Вот сейчас снова ударит, а потом… Потом уйдет.
– Ты… Ты чего… Чего-о-о?! – Она хлопала глазами.
– То… существо… в которое я… превратился, – начал я через силу, – жаждет продолжить себя в ребенке. Оно ищет, в ком оставить семя. Ты ему… понравилась.
Лишь то, что в тебе нет Огня, спасло… нас обоих. – А потом в крик: – Я тебя как сестру люблю, Нара! Но тело, это фейкино тело: ему все равно! Не могу я! Не могу так! А ты еще: "Мое тело принадлежит тебе", говоришь! Ты что, совсем не понимаешь, что мужчина после такого подумать может?!
Кажется до нее дошло… Наконец-то…
Я зажмурился, отвернулся.
– Покажи мне, – попросила она неожиданно тихо. – Сними иллюзию…
Я повиновался: запустил руку в волосы, стянул ленту. Рассыпались по плечам багряные пряди. Нара отшатнулась, зажала рот ладонью, прикусила ее, сдерживая крик.
Я невесело усмехнулся. Красавец! Ничего не скажешь!
– Их двадцать всего было. Ты двадцать первым стал, – произнесла она, отнимая руку от лица. – Тысячи, сотни тысяч Воинов в Огнь ушли, но лишь два десятка истинно Великих. Их генералами зовут. Говорят, что каждый – смертной армии стоит.
Они единственные, кому Огнь плоть дает, кто даже в смерти остается внешне человеком.
– Генерал? – переспросил я.
– Генерал. Воин, способный призывать армию в смертные земли, способный впускать Огнь в Порядок, становиться его аватарой.
Я хотел продолжить расспросы, но в дверь заколотили. Я едва успел ленту вновь завязать, как ранний гость устал ждать…
– Эй, голубки, чем это вы тут занимаетесь? – насмешливо вопросил синеглазый наемник. Посмотрел на разворошенную кровать, на покрасневшую Нару, на меня.
Рассмеялся. – Вижу, жаркая была ночка. А я-то уж решил за вами, красавица, приударить. Что ж вы сразу не сказали, что заняты?
Он поклонился, и я поразился его изящным, точным движениям. Нет, я знал, чем он на жизнь зарабатывает, но не всякий наемник – воин. Кольду же, вижу, прямая дорога в Огнь. Не научиться так двигаться, это либо есть, либо нет. А еще мое внимание привлекло кольцо. Вчера его на правой руке Кольда не было: черное, с серебристыми искрами. Оно плотно обхватывало безымянный палец. Обычно так обручальные носят, но это кольцо знаком обещания не было, скорее – родовое.