Авербух Н.. Последний из Рода

   – Да вы двое с ума посходили? – возмутилась я. – Я здесь подожду, никто на нас не нападет, пока ты ездишь!
   Тиан некоторое время переводил взгляд с меня на Кольда, потом что-то решил для себя, и кивнул. Впрочем, что-то ему все-таки не нравилось: между бровей залегла морщинка.
   – Езжай с ним, так мне спокойней будет. А если что – один я легче отобьюсь.
   – Никуда я не поеду! Мне прошлого раза хватило, больше тебя не оставлю!
   – Поедешь, – начал злиться мой человек. Похоже, он панически боялся оставаться со мной наедине. Как сестру любишь, Тиан Берсерк? Думаешь, от меня так просто избавиться?
   – Нет тут никаких разбойников, – поспешил вмешаться Кольд. – И никто на Тиана не нападет. А тебе, Нара, лучше со мной поехать – быстрее пообедать сможешь. Да и еду себе по вкусу выберешь, а то мы с Тианом вечно тебе угодить не можем.
   – Не надо мне угождать, – проворчала я, но, взглянув на своего человека, застывшего с самым непреклонным видом, осеклась и безропотно позволила подсадить себя в седло.
   Реи'Линэ рыкнула и одним плавным, текучим движением выбила из рук Лиса посох.
   – Хаос тебя подери, ты что, совсем разучился оружие держать?! Да с тобой бы сейчас слепой смертный – и то справился бы!
   – Не о том мысли сейчас! – огрызнулся в ответ рыжий фейри. – Это ведь не твоя судьба на кону! Я до сих пор не могу поверить, что не вызвал тебя в Круг за то, что ты сотворила! Без спросу поставить мою нить на кон – за это убить мало! А этот твой мальчик – да не будь с ним Кольда…
   – Но Кольд с ним, – резко оборвала его Реи'Линэ. – И хотя лично мне не ясно, чего ты с ним связался, с этим Кольдом, но, признаю, положиться на его слово можно. До Костряков мальчишка доберется, по пути Кольд вобьет ему в голову хоть немного разума, а вот дальше…
   – Он не справится, не успеет. Я вчера говорил с Егерем, ты же знаешь, он видит узор – пусть и не весь… Так вот… Они нападут на исходе осени, когда Егерь уже уведет свою свиту, когда у Огня уже не будет ни власти, ни мощи. А повторить подвиг предка – это мальчишке не по зубам.
   – Она повторяет свой узор, – Реи'Линэ откинула в сторону собственный посох и вдруг расхохоталась. – О, Хаос, как же я не поняла?!
   – Мы с самого начала знали, что она нападет в последние дни ноября. Так что же тебя так обрадовало? – недовольно поинтересовался Лис. – Поделишься, или мне вновь гадать?
   – А ты не понимаешь, Лисенок? Ты действительно не понимаешь? Ткачиха плетет свой узор – ей подвластны нити смертных и бессмертных… Но ее узор легко порвать – добавь всего одну, лишнюю нить…
   – И чью же нить ты собралась добавить? Ни наша, ни Зимняя Семья не вмешаются.
   Это было бы против наших законов. Даже то, что творим мы – почти на грани запрета, на волосок от него.
   – Идиот, – веско высказалась Огненная Княгиня. – Ты полный идиот. Берсерк не успеет, Ткачиха все просчитала – город падет, когда Си'Эн выйдет из врат – как было тогда, тысячи лет назад. Берсерк сможет победить, лишь повторив деяние предка, а на такое у мальчишки кишка тонка – слишком уж он жалостлив, нет в его душе того пламени… Она учла все. Только вот позабыла, у кого сейчас нить твоей судьбы, кто украл ее…
   Лис улыбнулся и машинально дотронулся до седой пряди…
   – Да, Лисенок, все именно так… Любить ее – твое проклятье, но теперь это спасет нас всех. Ей плевать на законы, ведь она сама – Закон. И она придет к нему, она поможет ему. Это будет ее ночь, ее сила… И нет ничего в этом мире, что могло бы помешать Аметистовой Вьюге охранить свой… смысл существования…
 

ГЛАВА 6
 
23 – 26 ноября

 
   Тиан Я расседлал лошадей, чтобы дать им отдых, потом достал из переметных сумок щетку и скребницу, привязал лошадей и по очереди почистил – сначала свою, потом нарину.
   Проверил подковы – у обеих они были в нормальном состоянии, видимо, моя лошадь захромала просто от усталости.
   Дав лошадям отдохнуть, я снова их оседлал, привязал переметные сумы, чтобы не тратить на это времени, когда вернутся колдун и Нара, и сел отдохнуть.
   Ветер швырнул мне в лицо сухой лист – бурый с алыми прожилками. Ветер? Откуда в лесу, меж деревьев, взялся ветер?!
   – Что, Берсерк, отдыхаешь от трудов праведных? Устал, болезненный? – спросил рыжий Лис. Махнув хвостом, он коротко тявкнул-усмехнулся, а потом изменился, обернулся Князем. Разъяренным Князем. Признаться, до этого я слабо представлял себе, чем же все-таки фейки отличаются от нас. Что Лис, что Реи'Линэ были какими-то уж очень человечными, иной маг – и то пострашнее их. Но вот сейчас, под взглядом алых с золотом глаз Лиса я мигом позабыл все те обвинения, которые хотел при встрече в лицо бросить. Побоялся вообще говорить – Князь гневался. В его растрепанной, переброшенной через плечо и касающейся земли косе путались искры и сухие листья, во лбу третьим глазом горел янтарный камень – резной кленовый пятипал. Он так и оставался на карачках, припав к земле – пальцы словно когти в мягкий перегной впивались. И трещало что-то, словно стрекотало. Что – я понял мигом позже, когда за спиной Князя раскрылся гребень. Раскрылся – и вновь сложился. Затрепетали тонкие, полупрозрачные усики, высунувшиеся из-за ушей, клацнули острые зубы – вполне человеческие, но белые как снег.
   – Чем могу послужить, Князь? – спросил я со всем доступным мне уважением. Что-то подсказало: не стоит злить разбуженное лихо, костей потом не соберешь.
   – Послужить? – переспросил он, а потом расхохотался. Повалился на землю, перекатился на спину. И когда он успел от гребня избавиться? А Князь смеялся – вот только что гневаться изволил, а сейчас хохотал. Надо мной? Над моими словами?
   Над собой? Кто их знает, этих феек сумасшедших! Успокоившись, Лис продолжил: – Мне не нужны слуги, Берсерк. Это людям можно служить, а нам – только принадлежать. А ты не мой, не от меня… Огнь любит меня, но лишь как тот ветер, что раздувает его…
   Я так и не понял, что все-таки Князь нашел в моих словах смешного, но спрашивать не стал – удалось бури избежать, нечего обратно звать…
   – Я собственно не тебя искал – Кольда, – сообщил Лис. – А тут вижу: ты в одиночестве сидишь… Это как это он тебя бросил-то?
   – Да вот, с Нарой в деревню решили съездить, перекусить… А я решил, что к людям соваться не стану, да и мешаюсь я им – третьим лишним влезаю, где двоим в самый раз.
   Лис сел и хмуро глянул на меня – все веселье как корова языком слизнула. Он провел пальцем по камню-глазу, потрепал кончик косы, перебросил ее за спину.
   – Ты чего себе там напридумывал? – спросил Князь, доставая из-за голенища плоскую фляжку. – Чего вообще Кольд творит? Ему сказано было за тобой присматривать, до Костряков довести, а эту твою… – он пробормотал что-то на истинном, – сказано было потерять по возможности. А он ее по деревням развозит, кормит и охраняет!
   Я хотел было заступиться за Нару и, наконец, спросить, чего это Лис на нее так взъелся. Ну да, неприятностей от нее по горло, но неприятности то все мои, не лисовы… Но вместо этого почему-то вырвалось:
   – Нравится она ему, я вот и подумал, я-то не жилец вашими стараниями, а Наре защита понадобится потом… после…
   – И ты решил сосватать ее за Кольда? – не поверил Лис. – Ее?! За Кольда?!
   Он закусил губу, но истерический смех все равно прорвался:
   – Ой, не могу! Эту… за Кольда! Надо бабуле рассказать – вот она порадуется, что наконец ее вечный… пристроен! Да к кому пристроен-то! Ох! А уж как ОН будет рад! А Ткачиха?! Да она ж… Нет, ну не могу! Только смертный мог до такого додуматься!
   Я насторожился. О чем он? Кольд ведь не лгал, Нара ему нравится… Так почему же это вызвало у Князя смех? Что такого он знает о Кольде, чего не знаю я?! А не поторопился ли я с уверенностью, что Нара пристроена?
   – Пойду-ка, расскажу бабуле, что ее Кольд женихом заделался для… – снова то незнакомое слово. То ли бэньши, то ли баньша… Это так фейки смертных зовут? Да нет вроде… По-моему, людей на истинном иначе кличут…
   Пока я соображал, Князь исчез – только сухие листья закружили, да брызнуло в лицо искрами. Длинный рыжий волос плавно опустился мне на ладонь и вспыхнул, осыпался золотым песком…
   За спиной хрустнул сучок. Я обернулся, решил, Князь вернулся, но там никого не было. Никого. Не было и лошадей, которых я оставил… Я вскочил, проклиная все на свете и в особенности заморочившего мне голову фейри, и побежал за ними.
   Лошади шли осторожно, стараясь не спотыкаться о торчащие из земли корни, но так, что догнать их я смог только когда они неожиданно свернули в сторону от тропинки и остановились.
   Кобылы вышли к роднику, закрытому от дождя деревянным навесом и огороженному камнями, чтобы его не загрязняла земля. Возле навеса на дереве висел берестяной ковшик, а под деревом спал человек.
   Лошади наклонили головы к роднику и принялись пить, но едва их морды коснулись воды, как та почернела и забурлила. Послышался истошный женский крик:
   – Осквернитель!
   Спящий встрепенулся, вскочил и нацелил на меня ржавый арбалет…
   Нара Кольд посадил меня перед собой в седло и пустил Ворона шагом по тропинке. Насчет "лошади пройдут" наемник, как всегда, погорячился. То есть ехать тут было еще можно, но очень медленно и осторожно – иначе животное переломает себе ноги на неровной тропинке, где из-под земли на каждом шагу торчат кривые древесные корни.
   Даже Ворон, хотя чуднее животного я, пожалуй, не видела. Сам конь был явно недоволен моим появлением в седле: нервно фыркал, прял ушами и как-то недоброжелательно на меня косился. Или мне показалось?.. Я-то чувствовала себя донельзя неуютно. Ехать в седле Кольда, терпеть его прикосновение… бррр! После того, как он напугал меня, когда отправлялся за Тианом и разбойниками, я хотела одного: держаться подальше от этого… человека. От него словно волнами расходилось ощущение опасности.
   Бе-ги, бе-ги, берегись, убегай, спасайся: угрожающе стучали копыта о подмерзшую землю.
   Чужой, ненавистный, враждебный: шелестел лес.
   Чувство самосохранения вопило о необходимости убегать, прятаться, спасаться. Еще немного, и я бы, наплевав на приказ Тиана, сиганула бы с Ворона и умчалась в чащу. Опасности леса казались мне намного менее страшными по сравнению с синеглазым наемником.
   Да что со мной такое, в конце концов?!
   Куда он меня везет?
   Ну, зачем, зачем я согласилась с ним ехать?
   Ох, Тиан, если бы ты знал…
   – Боишься? – прозвучал над моим ухом насмешливый голос наемника. Как он догадался?! – Не беспокойся, с Ворона не свалишься, да и я удержу.
   Меня словно водой окатило. Удержит он!
   Не утешение это, а угроза. Не надейся, баньши, не спрыгнешь. Не убежишь, не спасешься…
   Бред. Не мог он догадаться.
   Я выпрямилась, расправила плечи. Чтобы Старшая сидела в седле перепуганным мышонком?!
   – Я ничего никогда не боюсь, – процедила.
   – Тогда держись. – Кольд хмыкнул.
   Он что-то шепнул – я не расслышала, – тронул поводья…
   О, Сти-ихи-и!!! Нельзя же та-ак!
   Деревья по сторонам тропинки слились в сплошную серо-коричневую полосу, нависающие ветки исхлестали бы в кровь мое лицо, если бы Кольд не заслонил меня рукой. Да что Ворон за животное такое, что по паршивой лесной тропинке бежит быстрее, чем обычная лошадь по ровной дороге?!
   О, Ткачиха, прости за все, приказывай, что только захочешь, только сделай меня обратно баньши! Не могу я быть человеком!
   В деревню мы прискакали за считанные минуты.
   – Правда не испугалась? – уточнил наемник.
   – Нет, – процедила я сквозь зубы.
   – Тогда разожми пальчики, красавица, – елейно пропел Кольд.
   – Что? – не поняла я. Наемник встряхнул рукой, которой удерживал меня в седле…
   Я только сейчас заметила, что вцепилась в него что есть силы. – Прости.
   – Ничего страшного, – любезно ответил Кольд, потирая руку. – Ну и хватка у тебя, красавица!
   – Я просила меня так не называть, – огрызнулась я.
   Кольд помог мне спуститься и спрыгнул сам.
   – Люди обычно неприятной правды не любят, а не наоборот, – как бы между прочим, заметил он.
   У меня язык чесался заявить, что я не человек вовсе, но кое-как удалось сдержаться. Наверное, потому, что Кольд отвернулся и пошел по деревенской улице, и мне пришлось его догонять. Ворона наемник, как всегда, привязать нигде не удосужился.
   Ощущение опасности, преследующее меня, пока мы ехали, в деревне усилилось стократ. Да что со мной такое?
   – Здорово, матушка! – остановил Кольд какую-то дряхлую старуху, еле бредущую мимо нас по улице. – Чего это ты мимо идешь, не здороваешься? Али не узнаешь?
   Судя по реакции "матушки", она наемника очень даже узнала. И не так уж рада была нежданной встрече с ним.
   – Какая я тебе матушка, – сердито прошамкала она. – Не так раньше звал, не так и теперь зови.
   Кольд хохотнул и развел руками.
   – Раньше ты не так выглядела.
   Старуха от такого "комплимента", как ни странно, подобрела и заулыбалась.
   – Зачем пожаловал? – почти доброжелательно спросила она.
   – Да так, – беспечно ответил наемник. – Еду мимо по дороге, дай, думаю, заверну в гости, старых знакомцев проведаю.
   Старуха погрозила Кольду пальцем.
   – Не обманывай матушку Глен, кому от нас что понадобилось?
   – Да не обманываю я! – нарочито возмутился наемник. – Говорю же – мимо ехал, решил в гости заглянуть, знакомых повидать, едой запастись в дорогу…
   – Так бы сразу и говорил, – снова погрозила старуха. Потом нахмурилась и указала на меня. – А это кто такая? Жена твоя, что ли? Раньше, вроде, другая была… Или это твоя…
   – Нет! – не дал ей закончить мысль Кольд и почему-то опасливо оглянулся. – Это сестра.
   Старуха изумленно вытаращила подслеповатые глаза.
   – Это?!
   – Сводная, – уточнил наемник. – Дальняя.
   Этого только не хватало! Тысячи лет жила, до меня людям дела не было, а теперь за какой-то месяц уже второй "братец" выискался! Мало мне Тиана…
   – Ах, дальняя! – понимающе закивала старуха. – И что твоей дальней у нас понадобилось?
   Меня так и подмывало заявить, что, как я раньше жила без этих людей, так и еще проживу, но Кольд не дал мне высказаться.
   – Я привез, – мирно ответил он, не обращая внимания на снова посуровевший тон старухи. – Проголодалась сестрица-то, накормили бы. Нам еще далеко ехать придется. Ну, накормишь?
   – Кто я такая, чтобы тебе отказывать? – отозвалась старуха со странной смесью почтения и насмешки. Развернулась и пошла прочь.
   – Это она о чем? – Я подергала Кольда за рукав. – Она вообще в своем уме? Откуда тебя здесь знают?
   – Сколько вопросов сразу! – засмеялся наемник. – Знают. Заезжал я сюда, приходилось. Не обращай внимания, местные шуточки.
   – Это юмор такой был? – попыталась осмыслить я. – Серьезно?
   – Не обращай внимания, – снова посоветовал Кольд.
   Ему легко говорить "не обращай". Ненормальная деревня вызывала у меня не меньшую тревогу, чем сам наемник. Того я хоть боялась, но помнила: Тиан ему доверяет.
   Мой человек, конечно, тот еще ротозей, но на людей ровно чутье какое имеет. Мою ложь, например, без труда распознает. Нет, если б Кольд мог нам вред причинить, не поехал бы с ним Тиан и меня не отпустил бы. Да и с чего бы вдруг, если наемник нам помогает? Он сам по себе опасен, не для нас. Надеюсь. Очень хочу надеяться.
   Но деревня… только сейчас я осознала, что не давало мне покоя все время с того момента, как Кольд спустил меня с Ворона.
   – Фейри, – вырвалось у меня. – Кольд, уедем отсюда.
   – Ты в своем ли уме? – изумился наемник.
   Ну да, несу Хаос знает что, немудрено удивиться.
   – Здесь магия фейри, – торопливо пояснила я. Мало мне, что меня Тиан за блаженную считает, теперь еще и Кольд начнет! – Уйдем, пожалуйста! Где фейри колдовали – быть беде. Нечего нам здесь делать.
   – Ну, ты даешь, красавица, – расхохотался наемник. – Ну, колдовали здесь фейри, нам-то что с того? Мы здесь не жить собираемся, а поесть, да припасами в дорогу запастись. Погоди, вот еду нам вынесут, тогда и поедем.
   – Это ты в своем ли уме, Кольд Враг! – едва ли не закричала я. – Нечего нам здесь делать, в этой проклятой деревне! И еды нам проклятой не надо! Да одним этим воздухом дышать опасно! Уйдем отсюда, пока ничего не случилось!
   Кольд даже не думал меня послушаться. Как же, он же мужчина, он же лучше знает!
   Как мне все это надоело…
   – Я бывал в этой деревне много раз, – сообщил мне наемник. – И ничего со мной страшного не случилось. И с тобой не случится, если орать не вздумаешь.
   Ну, как ему объяснить? Мы ведь уже встречались с фейри. В первую встречу Тиан получил в подарок проклятую саблю. Во вторую – выбрал путь Воина. В третью – задолжал Листопаду. Одни несчастья от этих фейри, чтоб им всем в Хаос провалиться! Ясно для каждой баньши: держи своего человека и держись сама подальше от фейри и магов. Первые могут вас погубить, вторые заметить тебя или твое влияние. Но разве это можно рассказать?!
   – Я за Тиана волнуюсь, – невпопад объяснила я. Наемник снова засмеялся.
   – Не пропадет без тебя Тиан.
   Я фыркнула. По мне, мой человек и шагу не может ступить, чтобы во что-то не вляпаться. Не пропадет он, как же!
   – Воин в няньках не нуждается, – развил свою мысль Кольд. Я заскрипела зубами.
   Сколько можно напоминать мне о моей самой ужасной ошибке?! Ну да, не уследила, не удержала, не отвратила. Ушел мой человек в Огнь, стал Воином, и нет пути назад… Представляю, что мне Великая по этому поводу наговорит, когда увидимся…
   – Ты только мешаешь ему со своей заботой, со своими придирками и советами. Зачем за ним таскаешься? Сама видишь, не для тебя Тиан, тяжело ему с тобой, да и сама ты…
   – Тебе какая разница?! – отвечаю враждебно. "Не для меня" Тиан, видите ли! А для кого тогда, если я баньши его Рода?!
   – Куда тебе с ним, – не отреагировав на мою вспышку, настаивал Кольд. – Не твой Тиан, огненный он, а ты огня не выносишь, не твоя это стихия.
   Что Кольд произнес, "огня" или "Огня", "стихия" или "Стихия"? Почему в словах наемника мне слышится какой-то намек? На что? На правду? Что он может знать?
   Откуда?!
   – Мой, – процедила сквозь зубы. Отвечаю – себе, ему ли? – Мой Тиан. Никому не отдам – ни Огню, ни Хаосу, ни судьбе, ни смерти. Мой. Никуда от него не уйду, никому его не оставлю.
   – Не отдашь, – передразнил Кольд. – Что ты можешь сделать? Сами придут и возьмут.
   И тебя не спросят. А будешь мешаться… – Он выразительно махнул рукой. – Не отстоять тебе свое право, красавица.
   Право фейри и Старших – право сильного. Считаешь своим – отбей у других. Только так и никак иначе. Откуда наемник может это знать? В Костряках нахватался, что ли?
   Вглядываюсь в его невозможно синие глаза. Нет, только насмешка и какое-то брезгливое утомление. Ничего наемник не знает, наугад говорит. Откуда только у него этот дар – попадать в самое больное место?
   Не мой Тиан. Огненный. Чужой. Враждебный. Я смотрела в синие глаза наемника и вспоминала, как глядел на меня мой человек, когда только что ушел в Огнь. Там, у хижины в лесу, где мы спасали девчонку – будущего Воина. Черные глаза с алыми искрами. Страшный взгляд. Неживой, нечеловеческий. Что было в нем? Желание?
   Сожаление?
   Тиан говорил, что тому существу я понравилась. Тому. Не ему самому, не моему человеку. Почему Тиану надо было уйти в Огнь, чтобы найти во мне хоть что-то хорошее? Почему единственное, что дарит мне мой человек – жалость, гадливая жалость к безумной побродяжке, однажды попросившей о помощи?
   Я внезапно поняла: не будь я должна следовать за Тианом повсюду, будь я и в самом деле человеком – не приняла бы такой помощи. Умирать бы стала – не приняла бы. Не нужна мне его милость, не нужна жалость. Ничего не нужно…
   – Эй, ты чего? – окликнул Кольд. – Обиделась, что ль?
   Я подняла руку, вытирая некстати набежавшие слезы.
   – Нет, не обиделась, – тихо. Грустно. – Задумалась.
   – О чем это ты так печально задумалась? – не отстает. Вот ведь…
   – О том, что лучше бы я умерла, – ответила резко и пошла прочь по улице. Как я устала от такой жизни. Уйти бы ото всех, да куда я денусь. Один раз уже… попыталась. Теперь вон с Лисом не расплатимся.
   – Совсем с ума сошла, – пробормотал мне вслед Кольд, но догонять не стал.
   Тиан Арбалетный болт, сорвавшийся с ложа, просвистел всего в пальце от моего уха и с взвизгом впился в ствол. Испуганно заржали лошади, продолжали визжать бабы. Я бросился к мужику, вырвал арбалет, отбросил.
   Что делать? Куда бежать?
   Хрясь! Меня приложило по хребту.
   – Да как ты посмел зверюг своих грязных, да с нашего источника поить! – орала на меня толстощекая баба, одетая в замызганный полушубок. – А ну-ка попробуй только сбежать, козел недорезанный!
   И снова коромыслом вдоль спины.
   – Что же это делается! Беда-то какая!!! – голосили на все лады ее товарки, не забывая подбадривать атаманшу. Я было подумал коромысло-то из рук вырвать, но потом понял, что только хуже сделаю, если сопротивляться буду. Да и не поднималась на баб рука. Мужиков бы прибил, а этих…
   Атаманша повалила меня на землю – лицом в грязь. Огнь сердито полыхнул: я уже был готов наплевать на совесть и отходить этих баб в ответ их же коромыслами а потом макнуть в завонявший тухлятиной источник. Вовремя вспомнил – Нара и Кольд в деревне. Наверное, в той самой, откуда эти бабы. Решено, потерплю. Пусть ведут в деревню, там поговорю с головой, авось откуплюсь. А то ведь сбегу, Нара мне потом устроит…
   Нара По деревенской улице я пересекла площадь, вышла из деревни с другой стороны и пошла по хорошо утоптанной дороге дальше, где впереди шумела река. Не река – речушка. Запах магии фейри никуда не делся, только усилился. Я наклонилась к воде. Да. Магия фейри. Но заколдована не сама река, сюда словно вливается волшебство, бьющее из другого источника. Странное все-таки дело. Люди, конечно, все поголовно ненормальные, но обычно это Старшие стараются селиться возле магических источников, а смертные сторонятся фейри…
   – Ты тоже это чувствуешь? – услышала я женский голос за спиной.
   – Чувствую – что? – не поняла я, выпрямляясь и оглядываясь. Обычная смертная, деревенское платье, светлые волосы, светлые глаза… нет, не обычная… в ней было что-то неправильное, но, Хаос побери, проклятая магия фейри мешала мне сосредоточиться и разглядеть, в чем дело. Ведьма, что ли?
   – Силу, – объяснила женщина. Только сейчас я заметила у нее в руках белый бутон.
   Тонкие, не по-деревенски изящные пальцы теребили нежные лепестки. – Могущество.
   Защиту. Магию.
   – Чувствую, – скривилась я. – Так, значит, вы здесь знаете, что здесь такое? Или только ты в курсе?
   – Все в деревне, – безучастно ответила смертная. – Как не знать?
   Я пожала плечами. Точно, странная. Блаженная, что ли? Тонкие нервные пальцы по одному обрывали лепестки. Гадает?
   – Я видела, как ты с матушкой Глен разговаривала, – безо всякого перехода сообщила женщина. – Как она тебе?
   – Как она мне?! – опешила я.
   – Какой она тебе показалась? – уточнила вопрос женщина. – Как человек.
   – Почтенная стару… женщина преклонного возраста, – недоумевающее ответила я. – А почему ты спрашиваешь?
   – Хочу знать, – непонятно объяснила женщина и с интересом уставилась на меня. – Рада, что тебе она понравилась.
   – А-а, – вежливо потянула я и решила ретироваться, пока безумица не выкинула что-нибудь еще столь же ненормальное. Первый бутон она дощипала и невесть откуда достала второй. И тоже принялась ощипывать лепестки по одному. Любит – не любит, случится – не случится, верить – не верить, говорить – промолчать…
   – Не бойся, – посоветовала смертная. – Эта магия никому не причинит вреда, она только охраняет деревню от всякого зла. Подарок фейри.
   – Подарок? – переспросила я, пытаясь соотнести в уме фейри и подарки людям.
   – Плата. – Еще один ощипанный цветок летит под ноги.
   – За что?
   – За девушку, которую он спас.
   Бред.
   – Не веришь? – не отставала безумица. – В моем роду это было. Прапрабабку матушки Глен утопить хотели. В этой самой реке, на этом самом месте. Я часто сюда хожу.
   – Прапрабабку? – вежливо переспросила я. Вот в это охотно верю. Люди все время убивают себе подобных. Смертная, видать, помешалась на семейной легенде. – За что?
   – Жениха отравила на свадьбе, – с жутковатым спокойствием объяснила моя собеседница.
   – За что?
   – Не нравился ей, неволей шла под венец. Она знахаркой была, как и матушка Глен.
   И тоже так же звалась. Молодая, неопытная. Хотела усыпить, но не вышло. Всю свадьбу отравила, жених к утру помер, а гости неделю мучались.
   Хаос… Люди…
   – Как в себя пришли, так и потащили на реку, топить ведьму.
   – А почему топить? – не удержалась я. – Ведьм же сжигают, разве нет?
   Женщина посмотрела на меня таким взглядом, словно это я, а не она была безумной.
   – Топить проще, – сухо объяснила она. – Испокон века здесь кого надо, топили.
   Я поперхнулась. Смертные!
   – Тогда понятно.
   – Тот фейри от своих отстал, весной дело было, – продолжала женщина так, как будто это все объясняло. Я правильно понимаю, что речь идет о весеннем выезде и одном из Весенних Князей соответственно? – Увидел, что творится, вступился.
   – Ну и что? – не поняла я. Весенний Князь мог забрать приглянувшегося ему смертного, не вручая никому никаких подарков!
   – Не хотели люди ему сразу девушку уступить, он и… пошумел немножко.
   Хотела бы я знать, многие ли осталось в живых после того, как разгневали Князя?
   – Сама Глен его тогда успокоиться и упросила. Он и предложил мену. Деревня ему Глен отдаст, вину ей простит. А он им источник заколдует. Тот день его силы был, как не согласиться!