Авраменко Олег Евгеньевич. Власть молнии (Цикл Карсидар - 1)

   Парочка не заставила ждать себя слишком долго. Карсидар увидел, как на уровне его груди в щель между дверью и косяком втиснулось лезвие широкого ножа, медленно переместилось вниз, наткнулось на крючок и сразу исчезло. Через пару секунд оно появилось вновь, но теперь ниже крючка, поддело его... Карсидар напрягся и приготовился к двойному удару. Его следовало нанести мгновенно, обеими руками разом.
   Дверь плавно подалась назад. Качнулась цепочка, крючок на её конце слегка стукнул по доске.
   - Цыц ты, дура! - прозвучал еле слышный шёпот.
   - Да эт' не я, эт' ить...
   Обе реплики помогли Карсидару точно определить рост каждого из злоумышленников и то, как они стояли. Ну!..
   Карсидар легко и плавно сделал выпад влево и не глядя ткнул зажатой в руке стрелой назад. Одновременно перенося тяжесть на левую ногу и разворачиваясь, махнул мечом, потянулся...
   Есть! Замечательный вышел удар, такому мог бы позавидовать любой мастер!
   Стоявший впереди более низкий злоумышленник мешком повис на стреле, вонзившейся ему точно в горло, а его товарищ осел на землю с раскроенным черепом. Упал он довольно мягко, почти беззвучно, не выпуская из рук увесистый топор. Зато из пальцев первого выскользнул нож и со стуком вонзился в пол. Карсидар ощутил, как стоявший перед парадной дверью насторожился. Услышал, конечно. Значит, пора подключать к делу Михайла.
   Карсидар сильно толкнул обвисшего налётчика. Вышедшая сзади стрела глубоко вонзилась в бревно, и труп оказался крепко пришпиленным к стене. "Повиси пока тут", - подумал Карсидар и, нагибаясь, чтобы подобрать торчавший в полу нож, послал Михайлу мысль: "Быстро просыпайся и беги к крыльцу! На нас напали!"
   - А?! Чего?! - довольно громко спросил Михайло. - Это кто такой? Давид, ты, что ли, балуешь?
   "Я! Но не балую. На нас напали. Молчи и беги скорее вниз. На крыльце стоит неизвестный, я им сейчас займусь. Ты, главное, молчи, беги быстро и топочи погромче. Да верёвку прихватить не забудь".
   Хорошо, что в своё время он научил Михайла мысленному общению! Теперь сотник мигом и без лишних вопросов принялся исполнять распоряжение "зятька", потому как был твёрдо убеждён: раз Карсидар взялся за оборону, никто лучше него с этим делом не справится.
   А Карсидар уже успел обогнуть дом и подбежать к крыльцу. Злоумышленник приложился ухом к двери и усиленно прислушивался к поднятому Михайлом шуму, одновременно прощупывая ножом запоры. Взбегать на крыльцо и затевать с ним драку вряд ли стоило, поскольку оставался ещё четвёртый. Кроме того, хотя бы одного следовало захватить живьём. Поэтому, учитывая громадную озлобленность на налётчиков, Карсидар послал в его направлении лишь лёгкий обездвиживающий импульс и, переключившись на Михайла, подумал: "Открывай дверь и вяжи. Он твой". Оставался последний.
   Этого ночного убийцу Карсидар перехвалил на полпути между крыльцом и окнами своей комнаты. Злоумышленник бестолково метался посреди двора, раздираемый противоречивыми желаниями. С одной стороны, ему страшно хотелось удрать, поскольку скрытного нападения явно не получилось. С другой стороны, он боялся главаря, затаившегося на крыльце, и понимал, что просто обязан прийти ему на помощь.
   Значит, парализованный был у них главным...
   С момента, когда Карсидар понял это, четвёртый налётчик был обречён. Отшвырнув уже ненужный нож, Карсидар коршуном налетел на него. В первый миг злоумышленник здорово перепугался, приняв одетого в исподнее Карсидара за ожившего пращура-мертвеца, стерегущего дом. Однако блеснувший в лунном сиянии "игрушечный" меч привёл его в чувство и заставил обороняться.
   Всё кончилось очень быстро. Излишне суеверного налётчика привели в полную растерянность несколько ложных выпадов и способность "мертвеца" блестяще уворачиваться от ударов, отчего создавалось впечатление, что он в самом деле дерётся с бестелесным призраком. Как вдруг клинок Карсидара, со свистом рассекая воздух, шесть раз крутнулся перед его шеей - и, не издав ни звука, злоумышленник опрокинулся навзничь, заливаясь кровью. На его развороченном горле расцвёл зловещий алый бутон тройной роковой розочки.
   - Будешь знать, как связываться с мастером Давидом, сыном Ицхака, учеником Зэнвеша, - по-орфетански процедил Карсидар, сплюнул и побрёл к крыльцу.
   Там он застал Михайла, который безуспешно пытался завести руки одеревеневшего главаря ночных убийц за спину, чтобы скрутить их.
   - Я же не просил тебя брать оружие, - проворчал Карсидар, глядя на валявшийся тут же меч сотника.
   - Оно того... никогда не помешает, - пропыхтел Михайло и, показывая глазами на парализованного, добавил: - Слышь, Давидушка, а ты часом не перестарался?
   Карсидар и сам насторожился. Ведь он послал очень лёгкий парализующий импульс, пора бы этому мерзавцу начать отходить. Жизнь в нём явно осталась, поскольку его грудь едва заметно колебалась. Значит, дышит... Определённо, Карсидар был слишком зол.
   - Ничего, очухается.
   Наконец, и остальные заспанные, кое-как одетые домочадцы высыпали на крыльцо, в том числе, конечно же, Милка с мамкой.
   - Нешто этот Давидка!.. - начал задираться Вышата, выскочивший из дверей последним.
   Однако Михайло мигом навёл порядок:
   - Молчи, окаянный! Милка, марш в дом!
   - Татонько... - попыталась протестовать она.
   - Ну?! - рявкнул Михайло.
   Тогда Карсидар спокойно сказал слугам:
   - У задней двери двое убитых, третий на дворе. Тащите их сюда. Да посмотрите, что с собаками. Быстро.
   Все страшно удивились. Даже Михайло переспросил:
   - Так их было аж четверо? А я-то думал, не больше двух...
   - А не врёшь ли ты? - спросил Вышата, недоверчиво разглядывая окровавленный меч Карсидара. - Что-то я не слышал стука клинков. Опять, небось, колдовал...
   Возмущённая Милка обернулась к нему, собираясь возразить. Но тут слуги подтащили за ноги труп злоумышленника с развороченной шеей. При каждом толчке его голова болталась из стороны в сторону; казалось, ещё немного, и она оторвётся.
   Вышата попятился и пролепетал:
   - Эт-то... ты... как? К-колдовал?..
   Карсидар выбросил вперёд руку с мечом и сделал несколько неуловимых движений кистью, отчего остриё клинка с тонким свистом прочертило в воздухе замысловатую фигурку. Милка восхищённо завизжала, подпрыгнула и захлопала в ладоши. А Вышата подумал, что его давнее намерение драться с "проклятым колдуном" на кулаках за честь семьи было невероятной глупостью, повернулся и, пошатываясь, побрёл в дом.
   - Этот удар называется "тройная ружа", - бросил ему вслед Карсидар. - Не будешь со мной ссориться, научу.
   Вскоре вернулись остальные слуги. Оказалось, что все собаки передохли, наевшись разбросанного под забором отравленного мяса. А налётчика со стрелой в горле еле удалось отцепить от стены. И хотя роковая розочка выглядела весьма эффектно, Михайла эта стрела удивила ещё больше.
   - А где же твоя штучка? - подозрительно спросил он Карсидара, имея в виду рукавный арбалет и добавил неуверенно: - Может, ты того... и впрямь наколдовал...
   - Мои стрелы крепкие, ими можно действовать, как ножом, - ответил на это Карсидар. - Но хватит подозрений, пора, наконец, приниматься за дело.
   - Да-да, ты прав, - поспешно согласился Михайло. - Надо известить Остромира и решить, что делать. Пошлю-ка я к нему...
   Сотник приказал одному из слуг одеваться и бежать к тысяцкому. Заодно вторично велел Милке убираться в дом, а когда она заупрямилась, прикрикнул:
   - Неча перед женихом в исподнем щеголять! Да и опасно тут. Тати окаянные во двор забрались, а она привередничает.
   - Но, татонько! - Милка молитвенно сложила руки, надула хорошенькие губки и состроила жалобную мину, показывая, как ей интересно посмотреть, что же будет дальше. - Тогда я оденусь и снова выйду.
   Михайло зарычал, схватил её за плечи, развернул и, легонько толкнув в спину, рявкнул:
   - Марш! Негоже красной девице совать нос не в свои дела!
   - Пойдём, рыбонько моя, пойдём отсюда, - старая мамка ласково обняла Милку за плечи. - Отец прав, здесь такие страсти творятся...
   Но Карсидар не замечал ни жалобного выражения глаз невесты, ни суеты слуг, которые по приказу сотника потащили убитых к сараю. Когда Михайло сказал, что следует известить Остромира, он неожиданно подумал о Читрадриве, которому тоже следует знать о нападении. Не исключено, что и на него организовали покушение. Ведь, в конце концов, дом Михайла стоит в городе, за высокими прочными стенами, а домик целителя Андрея находится в предместье, он ничем не защищён, доступен всем и каждому... И зачем Читрадрива поселился в Клове?!
   Карсидар поспешно отвлёкся от окружающего, расслабился и сосредоточил мысль на друге. До него далеко, но Читрадрива не раз говорил, какой Карсидар могучий. Должно получиться...
   "Это ты, Кар... Давид?"
   Уф-ф, сработало! Он и вправду силён.
   "Читрадрива!"
   "С тобой всё в порядке?"
   Откуда он знает?..
   "На меня пытались напасть четверо, но я с ними справился, ерунда. Но откуда..."
   "Значит, мне легче. На меня напали всего двое".
   "Что-о?!"
   "Не волнуйся, я разобрался и с ними, и со змеями".
   "С какими ещё змеями?" - изумился Карсидар.
   "С теми, которых они на меня напустили. А у тебя?"
   "У меня была четвёрка обыкновенных солдат. Троих я убил, одного парализовал. Правда, он ещё не пришёл в себя".
   "Ага, это хорошо! Его можно допросить. Я тоже парализовал одного, только это не русич, а какой-то узкоглазый. Скорее всего, татарин. Я сейчас же еду к вам".
   На крыльцо выскочил одетый слуга. Михайло принялся объяснять, что следует передать тысяцкому, но Карсидар жестом остановил их и продолжил мысленный диалог с Читрадривой:
   "Михайло собирается известить о случившемся Остромира..."
   "Ни в коем случае! - запротестовал Читрадрива. - Раз тут замешаны и татары, и русичи, дело нечисто. Лучше, чтобы о происшедшем пока никто ничего не знал. Загони всех в дом, пусть сидят там и не выходят. Я выезжаю".
   "Но как ты проедешь через ворота? Они ведь закрыты".
   "Ах да! - спохватился Читрадрива. - Ладно, пусть меня встретит Михайло. Слуги знают, что четвёртый жив?"
   "Понятия не имею. Кажется, я на него слишком сильно нажал. Он торчит на крыльце как деревянная статуя Иисуса в церкве..."
   "Замечательно. Тогда спрячь его где-нибудь, только сам, без посторонней помощи. Слуг - в дом, Михайла - к Лядским воротам. И жди меня".
   Некоторое время Карсидар раздумывал, целесообразно ли утаивать случившееся от Остромира. Но решив, что известить тысяцкого можно в любой момент, попросил всех, кроме сотника, уйти в дом. В том числе и слугу, которого Михайло собирался отправить с поручением.
   - Так надо, - ответил он на немой вопрос сотника. Когда же все удалились, объяснил: - На Андрея тоже напали. Сейчас он седлает коня и выезжает сюда. Тебе лучше самому поехать к Лядским воротам и позаботиться, чтобы его пропустили. Разумеется, если хочешь, чтобы всё было по-простому, иначе Андрей вынужден будет колдовать и мгновенно перенестись от ворот во двор твоего дома, закончил Карсидар и с хитрым видом посмотрел на Михайла.
   Тот, ясное дело, был против колдовства - по крайней мере, если без него можно обойтись. Не то люди в самом деле удивятся, как это лекарь Андрей утром оказался в городе, не проехав ночью заставу, опять слухи поползут...
   - Уговорил, сей же час еду, - согласился Михайло. - Твоя правда, лучше доложить Остромиру о случившемся, когда мы будем знать побольше.
   - А этого куда девать? - спросил Карсидар, указывая на прислонённого к стенке главаря налётчиков.
   - А давай его в подпол сволокём, - предложил сотник. - Я тебе помогу, а потом Андрея встречать поеду.
   Вдвоём они перетащили парализованного в подпол дома, где хранились продуктовые запасы. Тут Михайло и оставил Карсидара, который перво-наперво накрепко привязал одеревеневшее тело к подпирающему потолок деревянному столбу и занялся снятием паралича. Дело это было непростое - он явно переусердствовал с силой удара. Карсидар провозился вплоть до прибытия Читрадривы, и то пленник едва мог шевельнуться. А его широко раскрытые глаза со сжавшимися в точку зрачками оставались по-прежнему остекленевшими.
   - Стоп. Пока не продолжай, - велел Читрадрива. - Сначала расскажи, что тут у вас произошло.
   Карсидар поведал о случившемся. Затем в свою очередь узнал, что Читрадрива тоже почувствовал опасность сквозь сон, а проснувшись, обнаружил, что в его доме полным-полно змей. Работать с животными ему ещё не доводилось, но от Карсидара он знал, что влиять на них можно, поэтому тут же попытался противостоять ядовитым тварям с помощью хайен-эрец. Правда, они не погибли, но и вперёд не ползли. Получив возможность выбраться из дома через окно, Читрадрива заметил за оградой двоих, которые, увидев его живым и невредимым, с перепугу бросились наутёк. Он послал им вслед парализующий импульс. Несколько поотставший русич погиб, но маленький худенький дикарь, который бегал гораздо быстрее, оказался всего лишь обездвиженным. Затем с Читрадривой связался Карсидар, он пошёл на конюшню, оседлал лошадь и, перебросив дикаря поперёк седла, поскакал в Киев. Пленника они с Михайлом заперли в сарае. По одежде сотник определил, что это не татарин, а "чёрный клобук". Так называлось одно из племён, жившее между русичами. Впрочем, достоверно это не было известно, так как Читрадрива на всякий случай не стал выводить пленника из паралича.
   - А теперь мы хорошенечко допросим этого убийцу. - Читрадрива шагнул к парализованному и, склонив голову набок, принялся задумчиво рассматривать его. - Да, ты изрядно постарался. Зачем было так усердствовать? Полегче надо, полегче, сколько тебе объяснять...
   - Я и так совсем легонько, - принялся оправдываться Карсидар. - Но слишком уж они меня разозлили. Я подумал, а вдруг Милке угрожает опасность... То есть могла бы угрожать...
   Он замялся. Михайло деликатно кашлянул.
   - Они за тобой охотились, разве не ясно? - удивился Читрадрива.
   Карсидару неудобно было объясняться вслух, тем более в присутствии будущего тестя, и он мысленно послал другу коротенькое представление о своих переживаниях в начале нападения.
   - Ага, - Читрадрива неопределённо хмыкнул. - Что ж, понятно. Значит, так... Михайло, сейчас мы с Давидом растормошим этого мерзавца и будем допрашивать. Стой в сторонке и ни в коем случае не вмешивайся, каким бы странным не выглядел допрос. Ясно?
   - А чего тут не понять! - сотник крякнул и почесал затылок. - Колдовать начнёте, а то я не знаю вас...
   "...поганцев", - мысленно добавил он и предложил:
   - Только, может, лучше того... по-простому? Бороду этому шелудивому подпалить, аль ещё как. Я бы отвёз его в поруб да напустил на него заплечных дел мастеров, уж они бы из него всё вытрясли!
   - Всё, да не всё, - возразил Читрадрива. - Это во-первых.
   - Ну, смотря как пытать...
   - Зато мы с Давидом без всяких пыток дознаемся, что он думает. Далее, везти его в поруб - значит, посвящать в наши дела не только государя, но и палачей, и тюремщиков. И в-третьих, таким образом мы покажем остальным, что он жив. А уверен ли ты, что кроме известных нам шестерых, на свободе не остался кто-нибудь ещё? А если так, то какие у них возможности?
   - Ну, ты голова-а! - Михайло был восхищён.
   А Карсидар от досады хлопнул себя по лбу. Конечно! Ведь налётчики знали даже, в какой комнате он разместился. Видимо, наблюдали за домом не один день. Тщательно готовились... Может быть, подкупили кого из слуг...
   - Подкуп исключается, - возразил Читрадрива. - Иначе бы им открыли двери. А вот готовились они основательно, это точно. Другое дело, что недооценили нас обоих.
   - Как хорошо, что я подарил тебе перстень! - воскликнул Карсидар. - А я уже пожалел об этом.
   - Да, неплохо, - согласился Читрадрива. - Не знаю, как бы я справился без него со змеями и обменялся с тобой мыслями на таком расстоянии. Впрочем, ладно. Займёмся допросом, пока остальные видели парализованного злодея и уверены, что ты его прикончил. Михайло, не вмешивайся. За дело!
   Сотник отошёл в сторону и принялся наблюдать, как Карсидар и Читрадрива приводят пленника в чувство.
   - Эх, Давид, - вздыхал Читрадрива, когда они отрывались от дела, чтобы передохнуть. - Надо бы тебе работать ещё вдвое-втрое мягче.
   Наконец пленник обмяк, повис на верёвках и бессмысленно повёл сонными глазами.
   "Отлично, - обрадовался Читрадрива. - Теперь спрашивай его о чём угодно. Я буду следить за его мыслями, а ты следи за моими".
   "Может, лучше я? - спросил Карсидар. - Я могу сильнее нажать".
   "Нет уж, ты нажимаешь слишком сильно", - не согласился Читрадрива.
   Возразить было нечего. Карсидар подошёл к пленнику вплотную, получше прикрутил его к столбу, взял за подбородок и, пристально глядя в глаза, спросил:
   - Ты кто такой?
   Смысл сказанного до главаря налётчиков не дошёл, он не отреагировал. Карсидар хорошенько потряс его, дал пару оплеух и повторил вопрос.
   - Так я тебе... и сказ... зал... - заплетающимся языком пробормотал пленник.
   Тут же Карсидар услышал его мысль, как бы исходящую от Читрадривы: "Артемий".
   - Ты откуда?
   - Оттуда, - пленник криво ухмыльнулся. Но помимо воли в голове у него пронеслось: "Из Суздали", - и эхом отозвалось у Читрадривы.
   - Зачем ты явился в Киев? - продолжал спрашивать Карсидар.
   Стоявший позади Михайло не выдержал и хотел было сказать, что мерзкого упрямца надо отдать палачу, иначе толку не будет. Читрадрива мигом сделал ему знак молчать. Впрочем, теперь пленник не отпирался:
   - Тебя, колдун, убить да вон помощничка твово извести, зачем же ещё! Только вы, смотрю, не такие простые, как кажетесь.
   А мысленно он добавил к своей реплике любопытное окончание: "Ничего, вот придёт в Киев Ярослав Всеволодович, он уж вам покажет!"
   "Это уже интересно", - вставил от себя Читрадрива.
   Карсидар и сам заинтересовался этим и спросил:
   - А когда Ярослав в Киев собирается?
   Михайло изумлённо промычал, опять не сдержавшись.
   - Ишь ты! Вон вы про что ведаете, - протянул Артемий, который ещё не совсем пришёл в себя после обморока и не заподозрил Карсидара в чтении мыслей. Подумав немного, он съязвил: - На твои похороны, колдун.
   Зато мысли пленника приняли явно невесёлый оборот. Стало ясно, что дружины суздальцев выступят в предстоящей битве на стороне татар. Наступление начнётся, едва замёрзнет Днепр и появятся условия для переправы.
   - Но это же измена! - возмутился Карсидар. - Как Ярослав Всеволодович согласился на такое? И как согласились другие князья?
   Услышав об измене в связи с именем владимиро-суздальского князя, Михайло не вытерпел и шагнул к пленнику. Читрадрива обернулся к сотнику и пригрозил временным параличом, если тот не угомонится. Тогда Михайло вжался в угол и лишь зубами скрипел от досады. А Артемий злобно зыркнул на Карсидара вспыхнувшими глазами, прошипел:
   - А ты откелева знаешь про то, чего не спрашивал? Колдуешь, лукавый?! - и вслед за тем принялся на все лады поносить проклятых чародеев.
   Однако с мыслями своими он ничего не мог поделать, и Карсидар с Читрадривой узнали интереснейшую вещь. Оказывается, в середине месяца червня во Владимир прибыло новое, ещё более грандиозное посольство из Золотой Орды, чем разгромленное Карсидаром по пути в Муром. Посол передал Ярославу Всеволодовичу, что великий хан Бату ужасно недоволен его обхождением с предыдущими посланцами и удивлён тем более сильно, что великий князь Владимирский и Суздальский отлично знает, сколь ужасна месть татар.
   Ярослав Всеволодович оправдывался, доказывал, что посольство уничтожил мерзкий колдун Давид, прозванный Хорсадаром, с сотней киевских головорезов, которых подослал во Владимир проклятый интриган Данила Романович, что князя самого обворовали, чуть ли не с головы сорвав бесценную святыню - шапку Мономаха. Но посол утверждал, что одна сотня никак не может одолеть восемь, что дело было во Владимиро-Суздальской земле и что если первый посол (кстати, дальний родственник самого великого Бату) ехал лишь с предложением, то теперь хан безоговорочно повелевает Ярославу Всеволодовичу с удельными князьями выставить дружины против упрямца Данилы Романовича, безрассудно не желающего кориться Золотой Орде. В противном случае великий Бату грозился повторить опустошительное нашествие на северные земли и предать огню не только Суздаль, но и Владимир, и другие города, а население частью перебить, частью угнать в полон.
   Естественно, Ярослав Всеволодович понимал всю реальность этой угрозы. Бату мог послать войско даже до штурма Киева, благо времени было предостаточно. А пережившим нашествие русичам так хотелось ещё пожить в мире, пусть даже нестойком...
   И князь вынужден был согласиться. По крайней мере, он успокоил себя мыслью, что Бату непременно захватит Киев, и вот тогда Ярослав Всеволодович потешится, увидев Данилку-выскочку мёртвым, получит назад шапку Мономаха и уже беспрепятственно объявит государем всея Руси себя.
   - А как отнеслись к этому удельные князья? - спросил Карсидар.
   Артемий зажмурился и стал ругаться с отчаянием обречённого. Он уже понял, что от него так или иначе выведают всё. И в самом деле, Читрадрива выяснил, а Карсидар услышал, что удельные князья, не испытывавшие к Даниле Романовичу такой сильной неприязни, как Ярослав Всеволодович, пытались противиться, особенно его брат Святослав. Но в конце концов Ярослав их уломал, а Святослава Всеволодовича вдобавок заставил лично участвовать в походе на Киев. Артемий полагал, что сделано это было из мести, ибо другие князья посылали воевод. Кроме того, в этом случае Ярослав Всеволодович не выглядел одиноким изменником. Вместе с отцом к татарами должен был отправиться также сын князя, Андрей.
   - А что другой его сын, Александр? - вмешался в странный полумысленный диалог Читрадрива.
   Артемий устремил на него исподлобья ненавидящий взгляд и проворчал:
   - Ты, пёс смердящий, не трожь Александра!
   Стало ясно, что Александр Ярославович отсидится в Новгороде. В позапрошлом году татары не дошли до Новгородской земли, а нынешним летом Александр одержал блестящую победу над шведами, и сердцами его подданных завладел боевой дух непокорности. Учитывая это, Бату решил не рисковать, угрожая Александру, не то молодой князь, чего доброго, позабудет о своём нейтралитете и окажет поддержку Даниле Романовичу; тем паче, что его отношения с отцом особо тёплыми не назовёшь - ведь он фактически выдворил Ярослава из Новгорода. Так что хан рассудил, что для внесения раскола в ряды русичей хватит и того, что новгородцы не будут участвовать в предстоящем сражении, а на стороне татар выступит сводная дружина суздальцев под предводительством Ярослава Всеволодовича. Артемий даже завидовал новгородцам - ещё бы, им не придётся позориться...
   - А зачем "чёрного клобука" с собой привёл? - спросил Карсидар, хотя и без того было ясно, кто именно напустил змей в дом Читрадривы.
   Однако вопрос преследовал совсем иную цель. Читрадрива понял это и мысленно поздравил Карсидара за находчивость. Действительно, криво ухмыльнувшийся пленник подумал, что киевлян удалось одурачить с помощью такого простого приёма. Переодетый "чёрным клобуком" змееносец-татарин сумел беспрепятственно пройти через все встречавшиеся на его пути заставы.
   - Про "клобука" и его змей ты лучше друга своего спроси, - сказал вслух Артемий и кивнул в сторону Читрадривы. - Видимо, яд этих гадов потерял свою силу. А жаль, не то, Андрей, тебе бы не жить.
   - А что за змеи были? - поинтересовался Читрадрива.
   - Нечистый его разберёт... - Артемий прищурил левый глаз, подумал, что "младший колдун" наверняка убил татарина, и прибавил: - ...этого покойника, каких он змей приволок. Такие в здешних краях не водятся. Предлагал я наших гадюк - не послушался, поганец.
   - А другие каких змей предлагали? - поддержал разговор Карсидар, почувствовавший, что, уклоняясь на малозначительные детали неудавшегося покушения, они усыпляют возросшую бдительность пленника.
   - Всяких, - фыркнул Артемий и подумал, что на самом деле другие злоумышленники ничего предлагать не могли, поскольку татарина видел только он один да посланный с ним Игнатий.
   - Об этом я спрошу у самого "клобука", - с невинным видом заметил Читрадрива.
   Пленник вскрикнул, рванулся и прорычал:
   - Так он жив?!
   - Жив, жив, - радостно сказал Карсидар.
   Он не понимал, для чего Читрадриве понадобилось злить Артемия, но решил подыграть товарищу. Тут же всё разъяснилось, ибо главарь налётчиков подумал: как хорошо, что татарин не был знаком с двумя другими лазутчиками, посланными Ярославом Всеволодовичем в Киев, с Юрием и Серафимом, которые затесались в ряды суздальских добровольцев и вместе с ними нанялись на службу в войско Данилы Романовича...
   В этот миг Карсидар услышал, как Читрадрива мысленно приказал ему: "Кончай спрашивать и не следи за моими мыслями". Пленник встрепенулся и взглянул на них непонимающе. Карсидар начал было протестовать, но тут Читрадрива прикрикнул на него:
   - Ну! Быстро!
   Пришлось перестать концентрироваться. Почуявший неладное Артемий беспокойно стрелял глазами по сторонам, как вдруг охнул и вновь обвис, потеряв сознание.
   - Это... чего это он? - спросил Михайло из своего угла.
   Читрадрива подошёл к пленнику, деловито развязал путы, уложил его на пол и спросил:
   - В какой он позе застыл, когда Давид нажал на него?
   - Ты его убил? - спросил Карсидар.
   - Пока только усыпил, но теперь убью, - Читрадрива был на удивление спокоен и невозмутим.
   - Но зачем? - Карсидар был поражён проявлением несвойственной его товарищу кровожадности.