Страница:
Ну а сам Читрадрива...
Нет, это невозможно было выразить словами! Иногда Читрадрива впадал в особое состояние. Ему казалось, что неведомая сила затягивает его в длинный-предлинный коридор и неодолимо влечёт вперёд. Стены коридора были сначала каменными, сам вход в него представлял некое подобие воронки, прорубленной в скале. Читрадрива падал в воронку, причём падал как-то странно, иногда вниз, иногда вперёд, а иногда даже вверх, хоть это в корне противоречило здравому смыслу. Кстати, он почему-то совершенно не боялся удариться о каменные стены, хотя скорость движения была огромна. А стены внутри коридора, между прочим, не оставались каменными. Они постепенно затягивались какой-то фиолетовой слизью со странными лиловыми наростами. Наросты дышали, колебались, затем всё пространство затягивалось дымкой и... видение исчезало.
По непонятной причине Читрадриве всегда казалось, что его видение каким-то образом связано с Риндарией. Хотя появилось оно прежде, чем он узнал о существовании этой загадочной страны... и, разумеется, гораздо раньше, чем ему удалось раздуть в себе искру. Он осмеливался говорить об увиденном лишь с некоторыми соплеменниками, которые жалели полукровку и относились к нему, по крайней мере, не с презрением или ненавистью, а с сочувствием. Впрочем, никто не понимал Читрадриву по-настоящему. Одна пожилая анха сказала, что мальчишка (тогда он был ещё ребенком) наслушался россказней о драконах и ему мерещится драконья пасть и утроба. Но непонятно было, при чём здесь скальная воронка, никак не напоминавшая отверзтую пасть хищника. В основном же отзывы были ещё более краткими и гораздо менее выразительными. Ну, а после того, как у Читрадривы вспыхнула искра, причём вспыхнула сразу да к тому же довольно поздно, не как у всех нормальных анхем, соплеменники (те, кто постарше, и сверстники) окончательно отдалились от него, и говорить не то что на эту, но и на любую другую тему стало, мягко выражаясь, довольно затруднительно.
Впрочем, интереса к Риндарии Читрадрива не терял. И прекрасно знал, что время от времени среди его народа находились то ли отчаянные смельчаки, то ли круглые дураки (судя по всему, последней точки зрения придерживался сидевший перед ним Пеменхат), отправлявшиеся в путешествие на юг. Правда, больше никто и никогда их не видел. Говорили, что человек, попавший в Риндарию живьём, превращается в бесправного раба тёмных потусторонних сил на целую тысячу лет. Но опять же, лишь говорили. И к несчастью своему, Читрадрива ни разу не встречал человека, собравшегося туда. Не то с удовольствием сбежал бы вместе с ним. А затем у него вспыхнула искра, и им овладела идея возвеличивания его народа над прочими. Он основал тайное общество, развернул бурную деятельность...
И теперь вот - пожалуйста! Не от соплеменников-анхем, но из среды чужаков-гохем явился толстый старик в тёплом кафтане и возвестил: есть, оказывается, среди моих некий болван, желающий забраться в Риндарию. Ищет компаньона в дальнюю дорогу. И по непонятной причине наметил он для этой цели не кого-нибудь, а тебя, полукровку, колдуна-гандзака...
Странно. Читрадрива и представить не мог... Не смел даже предположить, что такое случится. Что его позовут! Тем не менее это случилось. И что теперь делать?
Что?..
- А ты сам-то как? - поинтересовался Читрадрива.
Пеменхат тут же нервно дёрнулся и прошипел сквозь стиснутые зубы:
- Неужели ты думаешь, что у меня мозги стоят набекрень и что я полезу в Ральярг, как последний осёл?! Да пусть он провалится вместе со всеми колдунами в... - он благоразумно замолчал, вспомнив, что находится не в своём трактире, а в гандзерии и пробормотал: - Прости за "колдунов", я забылся...
- Пустое, - отмахнулся Читрадрива. - Однако я понял, что ты не идёшь с мастером Карсидаром. Верно?
Старик слегка кивнул и промолчал.
- Но почему, в таком случае, ко мне пришёл ты, а не сам Карсидар?
- Ему небезопасно появляться в Торренкуле, - ответил Пеменхат. - Ты же знаешь о награде.
Но Читрадрива уже кое-что смекнул и спросил:
- А тебя он не приглашал в спутники?
- Как же, приглашал, - буркнул Пеменхат. - Только я не самоубийца, мне и здесь неплохо живётся.
Так и есть! Карсидар позвал Пеменхата с собой, тот отказался. И вот, посылая его в гандзерию в качестве посредника, мастер наверняка рассчитывал, что старик будет вынужден подыскивать аргументы, чтобы уговорить Читрадриву ехать на юг. Но чтобы убедить ехать другого, ему нужно прежде убедить себя... Хитёр Карсидар, ничего не скажешь!
Читрадриве очень понравился этот приём гохи - хотя, кажется, он не имел успеха. По всей видимости, Пеменхат считал, что дьяволу - дьяволово, а раз так, то любого гандзака должно тянуть в колдовскую страну именно в силу его нечистой природы, и никакие аргументы тут просто не нужны. Эх, не говорил этот старик со стариками-анхем!..
- Ну, а зачем Риндария... то есть, как её у вас называют?.. В общем, ты не знаешь, зачем понадобилось Карсидару ехать в Ральярг?
- Вот об этом тебе лучше спросить у него самого, - с безразличным видом проговорил трактирщик. - А я не знаю. Моё дело сторона, моё дело лишь исполнить просьбу постояльца. Так что сам выясняй, коли охота.
Читрадрива встал, несколько раз прошёлся взад-вперед по комнате и сказал:
- А знаешь, это идея!
Он быстро подступил к двери, распахнул её, кликнул Шимана и бросил гостю через плечо:
- Ты извини, но я вынужден попросить тебя выйти. И можешь прихватить свой ножик.
Когда Пеменхат скрылся за дверью, а ученик предстал перед учителем, Читрадрива смерил его оценивающим взглядом с ног до головы и сказал прямо, без увёрток:
- Этот гохи принёс мне странное известие. И передал весьма необычную просьбу. Некий чужак по имени Карсидар, из сословия мастеров, собирается предпринять путешествие в Риндарию.
Знавший о давней мечте учителя Шиман, не удержавшись, качнул правой бровью, однако промолчал.
- Ты верно угадал. Но только я не собираюсь очертя голову бросаться в омут. Нет. В противном случае я бы уже давно отправился на юг сам, а не искал всю жизнь спутников.
- И вот спутник нашёл тебя, - изрёк Шиман.
- Возможно, - согласился Читрадрива.
- И ты уходишь...
- Не обязательно. Хотя...
Читрадрива подумал, стоит ли объяснять всё Шиману, затем решил не тратить времени попусту и сказал:
- В общем, надо пойти и хорошенько осмотреться, выяснить, что к чему. Этот старик лишь посредник, он не знает всего того, что меня интересует. А предприятие такого рода рискованное, сам понимаешь. Так что я сейчас пойду с ним.
Читрадрива полез за пазуху, снял с груди небольшой бронзовый медальон на тонкой цепочке и повесил его на шею ученику со словами:
- Не знаю, вернусь я или нет. Полагаю, что вернусь, но...
- Ты чувствуешь опасность? - прямо спросил Шиман.
Это было трудно объяснить, но Читрадрива и в самом деле не был уверен, что ночь закончится мирно. Скорее всего, это было нечто вроде глупых детских страхов, возникающих непроизвольно, едва речь заходит о чём-нибудь загадочном и таинственном. Тем не менее, следовало предпринять все возможные меры предосторожности.
- Не знаю, - неопределённо произнёс Читрадрива. - Но на всякий случай поручаю тебе заботу о нашем союзе. Ты самый талантливый из моих учеников, поэтому прими мой талисман и руководи союзом во всё время моего отсутствия. Помни о нашей благородной цели. Помни о нашем народе, который, право же, достоин лучшей участи. И помни об осторожности - как в политике, так и в общении с силами, которые пока неподвластны нам полностью.
- Но... - замялся Шиман. - Всё это так неожиданно...
Уже девять лет он был правой рукой Читрадривы, вторым по значимости лицом в союзе; молодёжь относилась к нему с почтением, а сверстники - с уважением. Его приказы исполнялись почти так же беспрекословно, как приказы Читрадривы, его авторитет был очень высок... И всё же, Шиман не мог представить себя в роли Учителя!
Разумеется, в мыслях он неоднократно проигрывал всевозможные ситуации, когда во главе союза придётся встать ему, Шиману, и повести свой народ к заветной цели. Но одно дело фантазии и совсем другое - действительность. А в действительности их союз был велик и могуч. В его рядах состояла почти вся деятельная молодёжь орфетанских гандзаков, все местные бхорем, да и в соседних королевствах и княжествах у них было немало приверженцев. И все они называли Учителем - с большой буквы! - высокого русоволосого гандзака с голубыми глазами и светлой кожей, столь же сильно отличавшегося от прочих соплеменников своей внешностью, как и своими способностями. И трудно, почти невозможно было представить кого-нибудь другого на месте Читрадривы. Учитель - это он! Именно он первый открыл, сколь велико могущество, дарованное их народу свыше. Вопреки всему, он заставил свою дарованную богами искру зажечься, разгореться ярким светом таланта; позже он стал обучать других - и зажёг десятки, сотни, а затем и тысячи искр дарования в душах соплеменников. Он первый заявил во всеуслышанье, что их народ не проклят, а избран богами, что он заслуживает большего, чем быть гонимым и презираемым, гораздо большего. И он не просто сказал это - он начал действовать...
- Ещё раз повторяю: помни об осторожности, - между тем продолжал Читрадрива, сделав вид, что не заметил замешательства Шимана. - Поддавшись порыву, начав действовать преждевременно, ты рискуешь погубить всё наше дело. И не только дело, но и весь наш народ. Надеюсь, ты понимаешь, что если мы потерпим поражение, нас попросту истребят - всех до единого. Учти: важно не только захватить власть, но и удержать её. И не просто удержать, а быстро и решительно навести в стране порядок - ибо нет ничего губительнее кровавой междоусобицы. Мы должны быть готовыми дать отпор любым врагам, внутренним и внешним; мы должны быть достаточно сильными для того, чтобы защитить своих соплеменников в других странах от возможных и вполне вероятных преследований. Кроме того, мы должны быть готовыми изменить наш образ жизни, наши отношения с гохем. Пока что нам на руку наша обособленность, никто из чужаков даже не подозревает, что мы что-то замышляем, но позже, когда анхем займут место, принадлежащее им по праву... Впрочем, что это я тебе говорю. Ты ведь сам всё понимаешь.
Читрадрива даже усмехнулся при мысли о том, что теперь Шиман будет вынужден охлаждать пыл других своих соратников и единомышленников, говоря им те же слова, которые недавно говорил ему он, Читрадрива, приводить те же самые аргументы, настаивая на осторожности. Легко рваться в бой, когда от тебя требуется лишь начать, а потом... что будет потом - забота самого главного, вождя, Учителя, который знает, что делать, который в ответе за всё. Теперь Шиман поймёт - не абстрактно, а вполне реально, осязаемо, - он убедится на собственном опыте, что власть - это не только возможность повелевать людьми, но и величайшая ответственность. Это бессонные ночи и полные мучительных раздумий дни, это необходимость принимать жизненно важные решения и отвечать за них перед собой и перед другими, это тяжкая, неблагодарная ноша...
Читрадрива вывел Шимана в коридор и представил двоим находившимся там стражам как своего наместника и временного заместителя. Говорил он, естественно, на анхито, поскольку стоявшему у дальней стены трактирщику-гохи совершенно незачем было знать об их внутренних делах. А после подошёл к Пеменхату, взял его за локоть и вывел на улицу, на ходу обернувшись к собратьям-анхем и дружески кивнув им на прощание.
Он был уверен, что вернётся... Вот только не знал - когда.
Глава IV
ЛОВУШКА
Около самого входа Пеменхат задержался и, внимательно оглядевшись по сторонам, убедился, что всё спокойно и ничто не внушает опасений. Затем решив, что излишняя осторожность не повредит, обошёл вокруг трактира, проверил, хорошо ли заперты наружные ставни на окнах, и попытался рассмотреть, насколько позволяла темнота, нет ли каких подозрительных следов на земле. Прислушался. Всё было тихо и спокойно. Абсолютно спокойно.
Тогда он приблизился к безмолвно застывшему на тропинке гандзаку, тронул его за локоть и угрюмо проворчал:
- Пошли.
Стучать в дверь пришлось долго. Впрочем, дело ясное: вместо того, чтобы дать Карсидару выспаться, Сол наверняка до сих пор торчит у него в комнате и донимает просьбами поведать "ну вот хотя бы ещё одну историю, ну самую последнюю, ну самую-самую..." Пеменхат слабо улыбнулся - то ли просто так, то ли потому, что в памяти встали туманные отголоски воспоминаний о собственном нелёгком детстве, - вновь ударил в дверь и оглушительно гаркнул:
- Открой, Сол! Заснул ты там, что ли? Отворяй немедля!
- Кто такой Сол? - спросил стоявший сзади Читрадрива.
- Мальчишка. Служит у меня. Сирота.
Пеменхат ещё раз саданул в дверь. Тут он подумал, что всего несколько часов назад точно так же к ним стучался Карсидар, а они втроём как раз садились ужинать. Мог ли он тогда представить, что нелёгкая понесёт его в гандзерию и что к исходу ночи он притащит в свое заведение этого колдуна... Да ещё такого странного - гандзака, на гандзака никак не похожего.
- Идёт он, твой Сол, - отозвался Читрадрива, когда Пеменхат замахнулся для очередного удара.
Действительно, внутри дома послышались шаги, постепенно приблизившиеся к двери. Наконец прозвучал тихий голос:
- Кто?..
- Да я же, я! - с нетерпением проговорил Пеменхат. - Хозяина не узнал, что ли?
Внутри послышалась возня, раздались глухие звуки отодвигаемых засовов и снимаемых крепей. Наконец, слегка скрипнув петлями ("Надо бы смазать", отметил про себя Пеменхат), дверь приоткрылась, и из щели донёсся тихий шёпот мальчишки:
- Заходите по очереди.
Пропустив вперёд Читрадриву, Пеменхат вошёл вслед за ним.
- А где же... - начал было он, но осёкся, поймав предостерегающий взгляд мальчишки.
Едва различимая тень метнулась по лестнице вверх. Пеменхат немало удивился столь странному поведению гостя и, собрав воедино всю свою любезность, проговорил:
- Куда же ты, Карсидар? Я привёл...
- Кто такой Карсидар?! - слишком громко и чересчур искренне изумился Сол, бросая отчаянные взгляды на хозяина и тут же стреляя глазами в сторону Читрадривы. - Никакого Карсидара здесь нет. Да и не было никогда. Что с вами, господин?
Пеменхат вконец опешил. А мальчишка тем временем проделывал со своим лицом совершенно невозможную вещь: в то время, как обращённая к Читрадриве сторона оставалась вежливо-угодливо-невозмутимой, на другой половине лица бешено заплясал уголок рта и дико завертелся серый глаз.
Пеменхат уже хотел схватить Сола за шиворот и, хорошенько встряхнув его, потребовать объяснений, как вдруг Читрадрива весело расхохотался и произнёс:
- Успокойся, почтенный хозяин. Всё дело в моей внешности.
С досады Пеменхат хлопнул себя по лбу, явственно вспомнив собственное удивление, которое он испытал при встрече с полукровкой, и поспешно заговорил:
- Эй, Карсидар! Неужели ты считаешь, что я способен привести с собой толпу шпионов герцога Торренкульского? За кого ты меня принимаешь?! И не совестно тебе...
- А кому какая разница, что я считаю, - донёсся с лестницы злой голос.
Пеменхат посмотрел туда и увидел спускающегося по ступеням Карсидара. В правой руке он сжимал меч, левую вытянул, целясь в Читрадриву.
Будучи знакомым с устройством рукавного арбалета, Пеменхат хотел было потребовать, чтобы Карсидар немедленно вложил меч в ножны и (ради всех богов!) опустил свободную руку, а то мало ли что может случиться, вдруг сдерживающая пружину защёлка соскочит...
- В лучшем для тебя случае я считаю, что ты на старость ослеп и поглупел, - продолжил Карсидар, не дав Пеменхату произнести ни слова. - И принял за гандзака первого встречного, который назвался тебе Читрадривой. Хотелось бы узнать напоследок, шпион он Торренкуля, охотник-одиночка или просто идиот, искатель приключений на свою дурную башку... Нет, всё-таки шпион. То-то герцогу урон будет!
- Это в самом деле Читрадрива! - воскликнул Пеменхат. - Я застал его в гандзерии, куда ночью не рискнёт сунуться ни один шпион. А арбалет...
- Заткнись, не то получишь стрелу в лоб, - приказал Карсидар. - Мало ли какие рисковые парни найдутся во владениях герцога.
И тут Читрадрива заговорил. Точнее, сказал одно-единственное слово на своём тарабарском языке, нечто вроде: "Мэс'ншиум?"
Карсидар вздрогнул и слегка опустил свободную руку, впрочем, не убрав его из-под прицела окончательно. Просто чуть-чуть расслабился и произнёс немного мягче:
- Так-так, слышу. Это та самая фраза, которой Читрадрива в своё время обучил покойного Ромгурфа... По крайней мере, звучит похоже. Так что, возможно, ты в самом деле Читрадрива.
- Зато я теперь не уверен, что ты тот, за кого себя выдаёшь, - невозмутимо заметил гандзак. - Поэтому отвечай как положено.
- Ты мне не веришь?! - изумился Карсидар.
- А с какой стати я должен верить? - парировал Читрадрива. - Вдруг ты с помощью своего подручного (он мотнул головой в сторону Пеменхата) решил заманить меня в ловушку. Почём я знаю?
- А за тобой что-то водится? - с уважением спросил Карсидар.
- За каждым что-то да водится, - туманно ответил Читрадрива. - Мы все не без греха.
Карсидар удовлетворённо хмыкнул.
- Но разве ты не знаешь моих особых примет? - Он сдёрнул с головы шляпу с бахромой, продемонстрировав седину в крапинку и серьгу.
- Представь, не знаю. Кстати, разве наш общий друг мастер Ромгурф не говорил тебе о моей непохожести на гандзака?
- Говорил, - вымолвил Карсидар удивлённо. - И ты в самом деле не похож... Но ведь я не думал, что настолько!
Читрадрива пожал плечами.
- В общем, как водится между нашими народами, мы ничего не знаем друг о друге. Как я сказал сегодня твоему гонцу, гохем вэс анхем ло'хит'рарколь бо-игэйах ло'шлохем. Хотя кое-что мы всё же должны знать. Если мастер Ромгурф произносил при тебе эту фразу, он наверняка сказал и вторую. Поэтому отвечай: мэс'ншиум?
- Да-да, ответь ему, Карсидар, - попросил Пеменхат, который отнюдь не был в восторге от перспективы намечающейся разборки между мастером и гандзаком. - В его-то колдовскую башку ты ложкой не стрелял.
- Ответь, - попросил также Сол, глядя на Карсидара с надеждой.
- Мэс'ншиум, ан'хевлишт? - потребовал Читрадрива, проявляя лёгкие признаки нетерпения.
"Ишь выкаблучивается, колдовское отродье! - раздражённо подумал Пеменхат. - Воображает, что так-то легко запомнить его чёртову тарабарщину..."
Карсидар поднял глаза к потолку, наморщил лоб, пошевелил губами и наконец неуверенно произнёс:
- Ба... базийдур?
- Босидур. И что это значит?
- "Как дела?" - "Всё в порядке", - по-прежнему неуверенно ответил Карсидар. - Правильно?
- В общем да, - кивнул Читрадрива. - Такое приветствие принято среди наших. Покойному Ромгурфу оно очень понравилось, и я его научил.
- Значит, можно считать, что опознание состоялось?
- Взаимно.
К несказанному облегчению Пеменхата и радости Сола, Карсидар вложил меч в ножны, опустил левую руку и пошёл навстречу гостю. Читрадрива также шагнул к нему.
Они стояли рядом и внимательно изучали друг друга. Трактирщик занялся тем же, благо имел теперь возможность посмотреть на эту в высшей степени примечательную парочку со стороны. Мастер и гандзак - первый не очень высокий, но статный, с коротко остриженными тёмно-каштановыми волосами, украшенными невероятной пятнистой сединой, костюм небогатый, дорожный, однако пошит добротно, из отличных материалов, а в правом ухе поблескивает голубая капелька серьги (интересно, что за камень такой странный?); второй высокий светловолосый и синеглазый иноплеменник, похожий на остальных гандзаков разве что одеждой... Нет, конечно, - ещё и умением колдовать. Бр-р-р-р!!!
- Ладно, - сказал Карсидар. - Хозяин, подавай на стол. Да проследи за приготовлением мяса, чтобы не случилось, как в первый раз.
Он послал Пеменхату многозначительный взгляд, и тот понял, что под благовидным предлогом его просто-напросто выставляют вон. Ясное дело: ехать старик отказался, вот и нечего ему подслушивать, о чём будут шептаться заединщики.
Пеменхат вздохнул, коротким взмахом руки подозвал мальчишку и направился в кухню. Честно говоря, старому трактирщику было чертовски досадно. Где-то в глубине его души шевельнулась некая надежда... неизвестно на что. В самом деле, он так долго твердил всем (и в первую очередь, самому себе), что мастера Пеменхата больше не существует, что он исчез, сгинул бесследно, превратился в легенду, что в это поверили все. И сам он тоже поверил. Во всяком случае, думал, что поверил...
Но на поверку оказалось, что дело обстоит гораздо сложнее. В действительности мастер Пеменхат никуда не исчезал. Просто его образ дремал в глубине души трактирщика, а вот теперь, похоже, начал пробуждаться. Вероятнее всего, виной тому было неожиданное появление Карсидара. Либо вынужденный ночной визит в гандзерию и сопряжённое с ним чувство опасности. Или эта подозрительная тень, метнувшаяся в узенький проулок... А может всё вместе? Скорее всего так. Как бы там ни было, Пеменхат чувствовал, что начинает заводиться. Ему уже мерещились опасности, вечно подстерегающие людей вольной профессии, стычки с врагами, кровавые побоища, короткий отдых на привале, долгие ночёвки под открытым небом и дорога, уходящая из-под ног верного коня к самому горизонту... И вдруг на тебе! В самый неподходящий момент этот сопливый мальчишка, этот возмутитель спокойствия, новоиспеченная знаменитость среди мастеров, говорит ему: марш на кухню, старик; твоё место среди горшков и котелков, а не с нами. Мы договоримся с Читрадривой обо всём, причём договоримся без тебя. Мы разделим между собой опасности и невзгоды пути и не выделим тебе ничего. Ты сегодня лишний.
Обуреваемый этими мыслями, Пеменхат до того раззадорился, что в конце концов не вытерпел. Когда Сол в очередной раз появился на кухне и передал просьбу гостей насчёт вина, он не дал кувшин мальчишке, а вынес его сам. И едва вошёл в зал, понял, что старался напрасно. При его появлении оба гостя как по команде умолкли и пристально уставились на хозяина заведения. Он успел расслышать лишь последнее произнесенное Читрадривой слово: "Риндария". То было название Ральярга, проклятой страны, по-тарабарски переделанное колдунами на их манер.
Это произвело на Пеменхата отрезвляющее действие. Он моментально вспомнил, куда и с кем намеревался отправиться Карсидар. Не хватало влезть в эту авантюру почтенному пожилому содержателю заведения на Нарбикской дороге! Вот ещё...
Но как только он повернулся и с независимым видом направился на кухню, Карсидар позвал:
- Эй, почтенный!
Внешне мастер сохранял полное спокойствие, но в его голосе чувствовалась некоторая напряжённость, пусть очень легкая, почти незаметная. Пеменхат замер, потом медленно отступил на шаг и наконец осторожно скосил глаза вбок. Неужели позовут?..
-Что за история приключилась с вами на обратном пути?
Ах вот оно что!
Пеменхат вздохнул. Значит, дурак Читрадрива всё же не удержался и разболтал. А Карсидар тотчас насторожился. Ещё бы: голову лучше иметь на плечах, чем отдельно от плеч, как невесело поговаривают мастера. Паникёр несчастный!
- Да так, мелочи, - нехотя пояснил он. - Герцогский лазутчик, кажется, за нами увязался. Ерунда.
- Не ерунда. Расскажи подробнее.
Пеменхат послал невозмутимому Читрадриве сердитый взгляд и скороговоркой оттарабанил:
- Когда выходили из гандзерии, заметил я, что прячется кто-то за мусорной кучей. Ну, нож-то у меня за плечами, чего бояться, ведь я любому кишки проветрю.
- Не в том дело, - перебил его Читрадрива. - Следили, и это плохо. За тобой следили, почтенный, потому как люди герцога не станут специально пересчитывать, сколько человек и когда заходит в наш район. Значит, поджидали именно тебя. И потом, у городских ворот...
- У ворот? - переспросил Карсидар. - А какими воротами вы вышли из города?
- Нарбикскими, какими ж ещё, - удивился Пеменхат.
- Ай, другими надо было, - досадливо обронил Карсидар.
- Это несущественно, - возразил Читрадрива. - Другими воротами, может, было бы ещё хуже. Получилось бы, что Пеменхат хочет скрыть, что ведёт меня в свой трактир. Значит...
- Значит, действительно всё равно, - согласился Карсидар. - Но и у ворот следили?
Пеменхат кивнул и заметил с философским видом:
- А что такого! Как-никак, официально мне запрещено объявляться в городе. Я же кровный враг здешней герцогской фамилии! Не хочешь, чтобы моим визитом заинтересовались, - не посылай меня среди ночи в гандзерию. Надо было дождаться дня и отправить с поручением Сола.
- И это ничего бы не дало, - сказал Читрадрива спокойно. - И среди ночи, и средь бела дня найдётся немало гохем, желающих выслужиться перед благородным герцогом. Ему бы всё равно доложили. И не на выходе из гандзерии, так у ворот бы проследили. Кстати, у ворот их было уже двое.
Пеменхат вздрогнул и проворчал:
- Если ты ясновидящий, то и рассказывай всё сам.
- Охотно. Самое правильное было дождаться дня и, не привлекая ничьего внимания, подкараулить кого-нибудь из наших за городской чертой и попросить передать мне привет от товарища моего покойного друга Ромгурфа. Я бы пришёл, можете не сомневаться. А теперь что делать? Отправляться в Риндарию, когда за тобой следят?
"Да вы, я вижу, уже спелись", - подумал Пеменхат, а вслух сказал:
- Значит, вы всё же решили ехать туда. - И, помолчав, добавил с непередаваемым выражением: - Вдвоём.
Нет, это невозможно было выразить словами! Иногда Читрадрива впадал в особое состояние. Ему казалось, что неведомая сила затягивает его в длинный-предлинный коридор и неодолимо влечёт вперёд. Стены коридора были сначала каменными, сам вход в него представлял некое подобие воронки, прорубленной в скале. Читрадрива падал в воронку, причём падал как-то странно, иногда вниз, иногда вперёд, а иногда даже вверх, хоть это в корне противоречило здравому смыслу. Кстати, он почему-то совершенно не боялся удариться о каменные стены, хотя скорость движения была огромна. А стены внутри коридора, между прочим, не оставались каменными. Они постепенно затягивались какой-то фиолетовой слизью со странными лиловыми наростами. Наросты дышали, колебались, затем всё пространство затягивалось дымкой и... видение исчезало.
По непонятной причине Читрадриве всегда казалось, что его видение каким-то образом связано с Риндарией. Хотя появилось оно прежде, чем он узнал о существовании этой загадочной страны... и, разумеется, гораздо раньше, чем ему удалось раздуть в себе искру. Он осмеливался говорить об увиденном лишь с некоторыми соплеменниками, которые жалели полукровку и относились к нему, по крайней мере, не с презрением или ненавистью, а с сочувствием. Впрочем, никто не понимал Читрадриву по-настоящему. Одна пожилая анха сказала, что мальчишка (тогда он был ещё ребенком) наслушался россказней о драконах и ему мерещится драконья пасть и утроба. Но непонятно было, при чём здесь скальная воронка, никак не напоминавшая отверзтую пасть хищника. В основном же отзывы были ещё более краткими и гораздо менее выразительными. Ну, а после того, как у Читрадривы вспыхнула искра, причём вспыхнула сразу да к тому же довольно поздно, не как у всех нормальных анхем, соплеменники (те, кто постарше, и сверстники) окончательно отдалились от него, и говорить не то что на эту, но и на любую другую тему стало, мягко выражаясь, довольно затруднительно.
Впрочем, интереса к Риндарии Читрадрива не терял. И прекрасно знал, что время от времени среди его народа находились то ли отчаянные смельчаки, то ли круглые дураки (судя по всему, последней точки зрения придерживался сидевший перед ним Пеменхат), отправлявшиеся в путешествие на юг. Правда, больше никто и никогда их не видел. Говорили, что человек, попавший в Риндарию живьём, превращается в бесправного раба тёмных потусторонних сил на целую тысячу лет. Но опять же, лишь говорили. И к несчастью своему, Читрадрива ни разу не встречал человека, собравшегося туда. Не то с удовольствием сбежал бы вместе с ним. А затем у него вспыхнула искра, и им овладела идея возвеличивания его народа над прочими. Он основал тайное общество, развернул бурную деятельность...
И теперь вот - пожалуйста! Не от соплеменников-анхем, но из среды чужаков-гохем явился толстый старик в тёплом кафтане и возвестил: есть, оказывается, среди моих некий болван, желающий забраться в Риндарию. Ищет компаньона в дальнюю дорогу. И по непонятной причине наметил он для этой цели не кого-нибудь, а тебя, полукровку, колдуна-гандзака...
Странно. Читрадрива и представить не мог... Не смел даже предположить, что такое случится. Что его позовут! Тем не менее это случилось. И что теперь делать?
Что?..
- А ты сам-то как? - поинтересовался Читрадрива.
Пеменхат тут же нервно дёрнулся и прошипел сквозь стиснутые зубы:
- Неужели ты думаешь, что у меня мозги стоят набекрень и что я полезу в Ральярг, как последний осёл?! Да пусть он провалится вместе со всеми колдунами в... - он благоразумно замолчал, вспомнив, что находится не в своём трактире, а в гандзерии и пробормотал: - Прости за "колдунов", я забылся...
- Пустое, - отмахнулся Читрадрива. - Однако я понял, что ты не идёшь с мастером Карсидаром. Верно?
Старик слегка кивнул и промолчал.
- Но почему, в таком случае, ко мне пришёл ты, а не сам Карсидар?
- Ему небезопасно появляться в Торренкуле, - ответил Пеменхат. - Ты же знаешь о награде.
Но Читрадрива уже кое-что смекнул и спросил:
- А тебя он не приглашал в спутники?
- Как же, приглашал, - буркнул Пеменхат. - Только я не самоубийца, мне и здесь неплохо живётся.
Так и есть! Карсидар позвал Пеменхата с собой, тот отказался. И вот, посылая его в гандзерию в качестве посредника, мастер наверняка рассчитывал, что старик будет вынужден подыскивать аргументы, чтобы уговорить Читрадриву ехать на юг. Но чтобы убедить ехать другого, ему нужно прежде убедить себя... Хитёр Карсидар, ничего не скажешь!
Читрадриве очень понравился этот приём гохи - хотя, кажется, он не имел успеха. По всей видимости, Пеменхат считал, что дьяволу - дьяволово, а раз так, то любого гандзака должно тянуть в колдовскую страну именно в силу его нечистой природы, и никакие аргументы тут просто не нужны. Эх, не говорил этот старик со стариками-анхем!..
- Ну, а зачем Риндария... то есть, как её у вас называют?.. В общем, ты не знаешь, зачем понадобилось Карсидару ехать в Ральярг?
- Вот об этом тебе лучше спросить у него самого, - с безразличным видом проговорил трактирщик. - А я не знаю. Моё дело сторона, моё дело лишь исполнить просьбу постояльца. Так что сам выясняй, коли охота.
Читрадрива встал, несколько раз прошёлся взад-вперед по комнате и сказал:
- А знаешь, это идея!
Он быстро подступил к двери, распахнул её, кликнул Шимана и бросил гостю через плечо:
- Ты извини, но я вынужден попросить тебя выйти. И можешь прихватить свой ножик.
Когда Пеменхат скрылся за дверью, а ученик предстал перед учителем, Читрадрива смерил его оценивающим взглядом с ног до головы и сказал прямо, без увёрток:
- Этот гохи принёс мне странное известие. И передал весьма необычную просьбу. Некий чужак по имени Карсидар, из сословия мастеров, собирается предпринять путешествие в Риндарию.
Знавший о давней мечте учителя Шиман, не удержавшись, качнул правой бровью, однако промолчал.
- Ты верно угадал. Но только я не собираюсь очертя голову бросаться в омут. Нет. В противном случае я бы уже давно отправился на юг сам, а не искал всю жизнь спутников.
- И вот спутник нашёл тебя, - изрёк Шиман.
- Возможно, - согласился Читрадрива.
- И ты уходишь...
- Не обязательно. Хотя...
Читрадрива подумал, стоит ли объяснять всё Шиману, затем решил не тратить времени попусту и сказал:
- В общем, надо пойти и хорошенько осмотреться, выяснить, что к чему. Этот старик лишь посредник, он не знает всего того, что меня интересует. А предприятие такого рода рискованное, сам понимаешь. Так что я сейчас пойду с ним.
Читрадрива полез за пазуху, снял с груди небольшой бронзовый медальон на тонкой цепочке и повесил его на шею ученику со словами:
- Не знаю, вернусь я или нет. Полагаю, что вернусь, но...
- Ты чувствуешь опасность? - прямо спросил Шиман.
Это было трудно объяснить, но Читрадрива и в самом деле не был уверен, что ночь закончится мирно. Скорее всего, это было нечто вроде глупых детских страхов, возникающих непроизвольно, едва речь заходит о чём-нибудь загадочном и таинственном. Тем не менее, следовало предпринять все возможные меры предосторожности.
- Не знаю, - неопределённо произнёс Читрадрива. - Но на всякий случай поручаю тебе заботу о нашем союзе. Ты самый талантливый из моих учеников, поэтому прими мой талисман и руководи союзом во всё время моего отсутствия. Помни о нашей благородной цели. Помни о нашем народе, который, право же, достоин лучшей участи. И помни об осторожности - как в политике, так и в общении с силами, которые пока неподвластны нам полностью.
- Но... - замялся Шиман. - Всё это так неожиданно...
Уже девять лет он был правой рукой Читрадривы, вторым по значимости лицом в союзе; молодёжь относилась к нему с почтением, а сверстники - с уважением. Его приказы исполнялись почти так же беспрекословно, как приказы Читрадривы, его авторитет был очень высок... И всё же, Шиман не мог представить себя в роли Учителя!
Разумеется, в мыслях он неоднократно проигрывал всевозможные ситуации, когда во главе союза придётся встать ему, Шиману, и повести свой народ к заветной цели. Но одно дело фантазии и совсем другое - действительность. А в действительности их союз был велик и могуч. В его рядах состояла почти вся деятельная молодёжь орфетанских гандзаков, все местные бхорем, да и в соседних королевствах и княжествах у них было немало приверженцев. И все они называли Учителем - с большой буквы! - высокого русоволосого гандзака с голубыми глазами и светлой кожей, столь же сильно отличавшегося от прочих соплеменников своей внешностью, как и своими способностями. И трудно, почти невозможно было представить кого-нибудь другого на месте Читрадривы. Учитель - это он! Именно он первый открыл, сколь велико могущество, дарованное их народу свыше. Вопреки всему, он заставил свою дарованную богами искру зажечься, разгореться ярким светом таланта; позже он стал обучать других - и зажёг десятки, сотни, а затем и тысячи искр дарования в душах соплеменников. Он первый заявил во всеуслышанье, что их народ не проклят, а избран богами, что он заслуживает большего, чем быть гонимым и презираемым, гораздо большего. И он не просто сказал это - он начал действовать...
- Ещё раз повторяю: помни об осторожности, - между тем продолжал Читрадрива, сделав вид, что не заметил замешательства Шимана. - Поддавшись порыву, начав действовать преждевременно, ты рискуешь погубить всё наше дело. И не только дело, но и весь наш народ. Надеюсь, ты понимаешь, что если мы потерпим поражение, нас попросту истребят - всех до единого. Учти: важно не только захватить власть, но и удержать её. И не просто удержать, а быстро и решительно навести в стране порядок - ибо нет ничего губительнее кровавой междоусобицы. Мы должны быть готовыми дать отпор любым врагам, внутренним и внешним; мы должны быть достаточно сильными для того, чтобы защитить своих соплеменников в других странах от возможных и вполне вероятных преследований. Кроме того, мы должны быть готовыми изменить наш образ жизни, наши отношения с гохем. Пока что нам на руку наша обособленность, никто из чужаков даже не подозревает, что мы что-то замышляем, но позже, когда анхем займут место, принадлежащее им по праву... Впрочем, что это я тебе говорю. Ты ведь сам всё понимаешь.
Читрадрива даже усмехнулся при мысли о том, что теперь Шиман будет вынужден охлаждать пыл других своих соратников и единомышленников, говоря им те же слова, которые недавно говорил ему он, Читрадрива, приводить те же самые аргументы, настаивая на осторожности. Легко рваться в бой, когда от тебя требуется лишь начать, а потом... что будет потом - забота самого главного, вождя, Учителя, который знает, что делать, который в ответе за всё. Теперь Шиман поймёт - не абстрактно, а вполне реально, осязаемо, - он убедится на собственном опыте, что власть - это не только возможность повелевать людьми, но и величайшая ответственность. Это бессонные ночи и полные мучительных раздумий дни, это необходимость принимать жизненно важные решения и отвечать за них перед собой и перед другими, это тяжкая, неблагодарная ноша...
Читрадрива вывел Шимана в коридор и представил двоим находившимся там стражам как своего наместника и временного заместителя. Говорил он, естественно, на анхито, поскольку стоявшему у дальней стены трактирщику-гохи совершенно незачем было знать об их внутренних делах. А после подошёл к Пеменхату, взял его за локоть и вывел на улицу, на ходу обернувшись к собратьям-анхем и дружески кивнув им на прощание.
Он был уверен, что вернётся... Вот только не знал - когда.
Глава IV
ЛОВУШКА
Около самого входа Пеменхат задержался и, внимательно оглядевшись по сторонам, убедился, что всё спокойно и ничто не внушает опасений. Затем решив, что излишняя осторожность не повредит, обошёл вокруг трактира, проверил, хорошо ли заперты наружные ставни на окнах, и попытался рассмотреть, насколько позволяла темнота, нет ли каких подозрительных следов на земле. Прислушался. Всё было тихо и спокойно. Абсолютно спокойно.
Тогда он приблизился к безмолвно застывшему на тропинке гандзаку, тронул его за локоть и угрюмо проворчал:
- Пошли.
Стучать в дверь пришлось долго. Впрочем, дело ясное: вместо того, чтобы дать Карсидару выспаться, Сол наверняка до сих пор торчит у него в комнате и донимает просьбами поведать "ну вот хотя бы ещё одну историю, ну самую последнюю, ну самую-самую..." Пеменхат слабо улыбнулся - то ли просто так, то ли потому, что в памяти встали туманные отголоски воспоминаний о собственном нелёгком детстве, - вновь ударил в дверь и оглушительно гаркнул:
- Открой, Сол! Заснул ты там, что ли? Отворяй немедля!
- Кто такой Сол? - спросил стоявший сзади Читрадрива.
- Мальчишка. Служит у меня. Сирота.
Пеменхат ещё раз саданул в дверь. Тут он подумал, что всего несколько часов назад точно так же к ним стучался Карсидар, а они втроём как раз садились ужинать. Мог ли он тогда представить, что нелёгкая понесёт его в гандзерию и что к исходу ночи он притащит в свое заведение этого колдуна... Да ещё такого странного - гандзака, на гандзака никак не похожего.
- Идёт он, твой Сол, - отозвался Читрадрива, когда Пеменхат замахнулся для очередного удара.
Действительно, внутри дома послышались шаги, постепенно приблизившиеся к двери. Наконец прозвучал тихий голос:
- Кто?..
- Да я же, я! - с нетерпением проговорил Пеменхат. - Хозяина не узнал, что ли?
Внутри послышалась возня, раздались глухие звуки отодвигаемых засовов и снимаемых крепей. Наконец, слегка скрипнув петлями ("Надо бы смазать", отметил про себя Пеменхат), дверь приоткрылась, и из щели донёсся тихий шёпот мальчишки:
- Заходите по очереди.
Пропустив вперёд Читрадриву, Пеменхат вошёл вслед за ним.
- А где же... - начал было он, но осёкся, поймав предостерегающий взгляд мальчишки.
Едва различимая тень метнулась по лестнице вверх. Пеменхат немало удивился столь странному поведению гостя и, собрав воедино всю свою любезность, проговорил:
- Куда же ты, Карсидар? Я привёл...
- Кто такой Карсидар?! - слишком громко и чересчур искренне изумился Сол, бросая отчаянные взгляды на хозяина и тут же стреляя глазами в сторону Читрадривы. - Никакого Карсидара здесь нет. Да и не было никогда. Что с вами, господин?
Пеменхат вконец опешил. А мальчишка тем временем проделывал со своим лицом совершенно невозможную вещь: в то время, как обращённая к Читрадриве сторона оставалась вежливо-угодливо-невозмутимой, на другой половине лица бешено заплясал уголок рта и дико завертелся серый глаз.
Пеменхат уже хотел схватить Сола за шиворот и, хорошенько встряхнув его, потребовать объяснений, как вдруг Читрадрива весело расхохотался и произнёс:
- Успокойся, почтенный хозяин. Всё дело в моей внешности.
С досады Пеменхат хлопнул себя по лбу, явственно вспомнив собственное удивление, которое он испытал при встрече с полукровкой, и поспешно заговорил:
- Эй, Карсидар! Неужели ты считаешь, что я способен привести с собой толпу шпионов герцога Торренкульского? За кого ты меня принимаешь?! И не совестно тебе...
- А кому какая разница, что я считаю, - донёсся с лестницы злой голос.
Пеменхат посмотрел туда и увидел спускающегося по ступеням Карсидара. В правой руке он сжимал меч, левую вытянул, целясь в Читрадриву.
Будучи знакомым с устройством рукавного арбалета, Пеменхат хотел было потребовать, чтобы Карсидар немедленно вложил меч в ножны и (ради всех богов!) опустил свободную руку, а то мало ли что может случиться, вдруг сдерживающая пружину защёлка соскочит...
- В лучшем для тебя случае я считаю, что ты на старость ослеп и поглупел, - продолжил Карсидар, не дав Пеменхату произнести ни слова. - И принял за гандзака первого встречного, который назвался тебе Читрадривой. Хотелось бы узнать напоследок, шпион он Торренкуля, охотник-одиночка или просто идиот, искатель приключений на свою дурную башку... Нет, всё-таки шпион. То-то герцогу урон будет!
- Это в самом деле Читрадрива! - воскликнул Пеменхат. - Я застал его в гандзерии, куда ночью не рискнёт сунуться ни один шпион. А арбалет...
- Заткнись, не то получишь стрелу в лоб, - приказал Карсидар. - Мало ли какие рисковые парни найдутся во владениях герцога.
И тут Читрадрива заговорил. Точнее, сказал одно-единственное слово на своём тарабарском языке, нечто вроде: "Мэс'ншиум?"
Карсидар вздрогнул и слегка опустил свободную руку, впрочем, не убрав его из-под прицела окончательно. Просто чуть-чуть расслабился и произнёс немного мягче:
- Так-так, слышу. Это та самая фраза, которой Читрадрива в своё время обучил покойного Ромгурфа... По крайней мере, звучит похоже. Так что, возможно, ты в самом деле Читрадрива.
- Зато я теперь не уверен, что ты тот, за кого себя выдаёшь, - невозмутимо заметил гандзак. - Поэтому отвечай как положено.
- Ты мне не веришь?! - изумился Карсидар.
- А с какой стати я должен верить? - парировал Читрадрива. - Вдруг ты с помощью своего подручного (он мотнул головой в сторону Пеменхата) решил заманить меня в ловушку. Почём я знаю?
- А за тобой что-то водится? - с уважением спросил Карсидар.
- За каждым что-то да водится, - туманно ответил Читрадрива. - Мы все не без греха.
Карсидар удовлетворённо хмыкнул.
- Но разве ты не знаешь моих особых примет? - Он сдёрнул с головы шляпу с бахромой, продемонстрировав седину в крапинку и серьгу.
- Представь, не знаю. Кстати, разве наш общий друг мастер Ромгурф не говорил тебе о моей непохожести на гандзака?
- Говорил, - вымолвил Карсидар удивлённо. - И ты в самом деле не похож... Но ведь я не думал, что настолько!
Читрадрива пожал плечами.
- В общем, как водится между нашими народами, мы ничего не знаем друг о друге. Как я сказал сегодня твоему гонцу, гохем вэс анхем ло'хит'рарколь бо-игэйах ло'шлохем. Хотя кое-что мы всё же должны знать. Если мастер Ромгурф произносил при тебе эту фразу, он наверняка сказал и вторую. Поэтому отвечай: мэс'ншиум?
- Да-да, ответь ему, Карсидар, - попросил Пеменхат, который отнюдь не был в восторге от перспективы намечающейся разборки между мастером и гандзаком. - В его-то колдовскую башку ты ложкой не стрелял.
- Ответь, - попросил также Сол, глядя на Карсидара с надеждой.
- Мэс'ншиум, ан'хевлишт? - потребовал Читрадрива, проявляя лёгкие признаки нетерпения.
"Ишь выкаблучивается, колдовское отродье! - раздражённо подумал Пеменхат. - Воображает, что так-то легко запомнить его чёртову тарабарщину..."
Карсидар поднял глаза к потолку, наморщил лоб, пошевелил губами и наконец неуверенно произнёс:
- Ба... базийдур?
- Босидур. И что это значит?
- "Как дела?" - "Всё в порядке", - по-прежнему неуверенно ответил Карсидар. - Правильно?
- В общем да, - кивнул Читрадрива. - Такое приветствие принято среди наших. Покойному Ромгурфу оно очень понравилось, и я его научил.
- Значит, можно считать, что опознание состоялось?
- Взаимно.
К несказанному облегчению Пеменхата и радости Сола, Карсидар вложил меч в ножны, опустил левую руку и пошёл навстречу гостю. Читрадрива также шагнул к нему.
Они стояли рядом и внимательно изучали друг друга. Трактирщик занялся тем же, благо имел теперь возможность посмотреть на эту в высшей степени примечательную парочку со стороны. Мастер и гандзак - первый не очень высокий, но статный, с коротко остриженными тёмно-каштановыми волосами, украшенными невероятной пятнистой сединой, костюм небогатый, дорожный, однако пошит добротно, из отличных материалов, а в правом ухе поблескивает голубая капелька серьги (интересно, что за камень такой странный?); второй высокий светловолосый и синеглазый иноплеменник, похожий на остальных гандзаков разве что одеждой... Нет, конечно, - ещё и умением колдовать. Бр-р-р-р!!!
- Ладно, - сказал Карсидар. - Хозяин, подавай на стол. Да проследи за приготовлением мяса, чтобы не случилось, как в первый раз.
Он послал Пеменхату многозначительный взгляд, и тот понял, что под благовидным предлогом его просто-напросто выставляют вон. Ясное дело: ехать старик отказался, вот и нечего ему подслушивать, о чём будут шептаться заединщики.
Пеменхат вздохнул, коротким взмахом руки подозвал мальчишку и направился в кухню. Честно говоря, старому трактирщику было чертовски досадно. Где-то в глубине его души шевельнулась некая надежда... неизвестно на что. В самом деле, он так долго твердил всем (и в первую очередь, самому себе), что мастера Пеменхата больше не существует, что он исчез, сгинул бесследно, превратился в легенду, что в это поверили все. И сам он тоже поверил. Во всяком случае, думал, что поверил...
Но на поверку оказалось, что дело обстоит гораздо сложнее. В действительности мастер Пеменхат никуда не исчезал. Просто его образ дремал в глубине души трактирщика, а вот теперь, похоже, начал пробуждаться. Вероятнее всего, виной тому было неожиданное появление Карсидара. Либо вынужденный ночной визит в гандзерию и сопряжённое с ним чувство опасности. Или эта подозрительная тень, метнувшаяся в узенький проулок... А может всё вместе? Скорее всего так. Как бы там ни было, Пеменхат чувствовал, что начинает заводиться. Ему уже мерещились опасности, вечно подстерегающие людей вольной профессии, стычки с врагами, кровавые побоища, короткий отдых на привале, долгие ночёвки под открытым небом и дорога, уходящая из-под ног верного коня к самому горизонту... И вдруг на тебе! В самый неподходящий момент этот сопливый мальчишка, этот возмутитель спокойствия, новоиспеченная знаменитость среди мастеров, говорит ему: марш на кухню, старик; твоё место среди горшков и котелков, а не с нами. Мы договоримся с Читрадривой обо всём, причём договоримся без тебя. Мы разделим между собой опасности и невзгоды пути и не выделим тебе ничего. Ты сегодня лишний.
Обуреваемый этими мыслями, Пеменхат до того раззадорился, что в конце концов не вытерпел. Когда Сол в очередной раз появился на кухне и передал просьбу гостей насчёт вина, он не дал кувшин мальчишке, а вынес его сам. И едва вошёл в зал, понял, что старался напрасно. При его появлении оба гостя как по команде умолкли и пристально уставились на хозяина заведения. Он успел расслышать лишь последнее произнесенное Читрадривой слово: "Риндария". То было название Ральярга, проклятой страны, по-тарабарски переделанное колдунами на их манер.
Это произвело на Пеменхата отрезвляющее действие. Он моментально вспомнил, куда и с кем намеревался отправиться Карсидар. Не хватало влезть в эту авантюру почтенному пожилому содержателю заведения на Нарбикской дороге! Вот ещё...
Но как только он повернулся и с независимым видом направился на кухню, Карсидар позвал:
- Эй, почтенный!
Внешне мастер сохранял полное спокойствие, но в его голосе чувствовалась некоторая напряжённость, пусть очень легкая, почти незаметная. Пеменхат замер, потом медленно отступил на шаг и наконец осторожно скосил глаза вбок. Неужели позовут?..
-Что за история приключилась с вами на обратном пути?
Ах вот оно что!
Пеменхат вздохнул. Значит, дурак Читрадрива всё же не удержался и разболтал. А Карсидар тотчас насторожился. Ещё бы: голову лучше иметь на плечах, чем отдельно от плеч, как невесело поговаривают мастера. Паникёр несчастный!
- Да так, мелочи, - нехотя пояснил он. - Герцогский лазутчик, кажется, за нами увязался. Ерунда.
- Не ерунда. Расскажи подробнее.
Пеменхат послал невозмутимому Читрадриве сердитый взгляд и скороговоркой оттарабанил:
- Когда выходили из гандзерии, заметил я, что прячется кто-то за мусорной кучей. Ну, нож-то у меня за плечами, чего бояться, ведь я любому кишки проветрю.
- Не в том дело, - перебил его Читрадрива. - Следили, и это плохо. За тобой следили, почтенный, потому как люди герцога не станут специально пересчитывать, сколько человек и когда заходит в наш район. Значит, поджидали именно тебя. И потом, у городских ворот...
- У ворот? - переспросил Карсидар. - А какими воротами вы вышли из города?
- Нарбикскими, какими ж ещё, - удивился Пеменхат.
- Ай, другими надо было, - досадливо обронил Карсидар.
- Это несущественно, - возразил Читрадрива. - Другими воротами, может, было бы ещё хуже. Получилось бы, что Пеменхат хочет скрыть, что ведёт меня в свой трактир. Значит...
- Значит, действительно всё равно, - согласился Карсидар. - Но и у ворот следили?
Пеменхат кивнул и заметил с философским видом:
- А что такого! Как-никак, официально мне запрещено объявляться в городе. Я же кровный враг здешней герцогской фамилии! Не хочешь, чтобы моим визитом заинтересовались, - не посылай меня среди ночи в гандзерию. Надо было дождаться дня и отправить с поручением Сола.
- И это ничего бы не дало, - сказал Читрадрива спокойно. - И среди ночи, и средь бела дня найдётся немало гохем, желающих выслужиться перед благородным герцогом. Ему бы всё равно доложили. И не на выходе из гандзерии, так у ворот бы проследили. Кстати, у ворот их было уже двое.
Пеменхат вздрогнул и проворчал:
- Если ты ясновидящий, то и рассказывай всё сам.
- Охотно. Самое правильное было дождаться дня и, не привлекая ничьего внимания, подкараулить кого-нибудь из наших за городской чертой и попросить передать мне привет от товарища моего покойного друга Ромгурфа. Я бы пришёл, можете не сомневаться. А теперь что делать? Отправляться в Риндарию, когда за тобой следят?
"Да вы, я вижу, уже спелись", - подумал Пеменхат, а вслух сказал:
- Значит, вы всё же решили ехать туда. - И, помолчав, добавил с непередаваемым выражением: - Вдвоём.