Страница:
Я ухватился за Дейдру, прыгнул и оказался посреди небольшой уютной комнаты – личной «ниши» моей сестры. Сама Дейдра стояла передо мной и радостно улыбалась. Она была одета в симпатичное клетчатое платье.
– Ах, Кеви! Ты так редко бываешь у нас, что каждое твоё появление для меня настоящий праздник.
– Я тоже люблю тебя, – сказал я.
Дейдра подступила ко мне и поцеловала в губы. Она не признавала поцелуев в щеку, называя их сопливыми.
– У тебя потрясная форма, братишка. Ты моряк или лётчик?
– Скорее, лётчик. Хотя вожу корабли, – ответил я и, обняв Дейдру за талию, вышел с ней из «ниши». – Милая, с каких это пор ты стала носить лифчик?
– Ни с каких. Я надела его, чтобы снять перед Мелом.
– Везёт же ему!
– Кстати, Кеви, ты был прав.
– Я всегда прав. Но, ради чистого любопытства: насчёт чего в данном случае?
– Насчёт родинки. Я только сейчас сообразила. Она действительно слева – но ведь я обычно смотрю на себя в зеркало, поэтому мне показалось, что ты ошибся.
– Ты по-прежнему любишь вертеться голышом перед зеркалом?
– Кеви, негодник! Ты часто подглядывал за мной?
– Чаще, чем следовало, – признался я. – И если бы не Монгфинд, боюсь, я воспылал бы другой безответной страстью.
Дейдра остановилась и озадаченно посмотрела на меня:
– Как ты сказал?
Её реакция показалась мне странной. Для наших отношений всегда была характерна игривость на грани фола, и подобные замечания были у нас в порядке вещей, вроде комплиментов друг другу.
– Но, сестричка, я только пошутил.
– Что?.. А-а, это? Да нет, ты неправильно понял. Меня удивило, как ты произнёс имя Монгфинд – спокойно, с безразличием. И не с притворным, а с самым что ни на есть настоящим.
– Ну и что?
Дейдра склонила набок голову, продолжая внимательно смотреть на меня. В её карих глазах зажглись огоньки.
– Неужели нашлась блондинка, которая заставила тебя позабыть Монгфинд?.. М-да, очень похоже. У тебя такой забавный вид.
– Какой?
– Как у Мела после нашей первой ночи. Глуповато-счастливый.
– Может, это от встречи с тобой?
– Ну уж нет, Кеви! Не скрытничай.
Я поднял руки:
– Ладно, сестричка, сдаюсь. Ты права.
– Ты в самом деле влюбился?
– Я просто потерял голову.
– Она так похожа на...
– Нет, – быстро перебил я. – Совсем не похожа. Начнём с того, что она брюнетка.
– Шутишь?!
– Нисколько.
– Обалдеть можно!
В комнату вошёл Мел, застёгивая на ходу рубашку. Его всклокоченные волосы торчали в разные стороны.
– Привет, Кевин, чертовски рад тебя видеть. Мне следовало бы сразу догадаться, что это ты. Ради кого же ещё Дейдра могла бросить меня на пороге блаженства.
Мы по-братски обнялись.
– Как поживаешь, Мел? – спросил я.
– Как во сне.
– То есть кошмарно?
Мел фыркнул:
– Однако шуточки у тебя! Совсем наоборот. Как у Бога за пазухой.
– У богини, – поправил я.
Мы весело рассмеялись.
– Ну а ты? – произнёс Мел. – Ишь как вырядился! Задумал отбить у меня невесту накануне свадьбы?
– Был бы не прочь, – в тон ему ответил я. – Но где мне тягаться с таким сердцеедом.
– От сердцееда слышу. Моё счастье, что Дейдра твоя сестра, к тому же она не голубоглазая блондинка.
Дейдра встала между мной и Мелом и обняла нас.
– Ах, мальчики! Я вас обоих люблю. Даже не знаю, кого больше.
– В том-то и беда, – с кислой миной произнёс Мел. – Это меня и тревожит.
– Не беспокойся, малыш, – утешила его Дейдра. – Кеви явился не затем, чтобы покушаться на твоё счастье. К твоему сведению, он влюблён.
– Правда? – Он вопросительно посмотрел на меня. – И когда свадьба?
– Где-то через месяц, – ответил я. – А может, и раньше. Всё зависит от того, как скоро она получит развод.
Мел и Дейдра в изумлении уставились на меня и хором произнесли:
– Серьёзно?!
– Вполне. Я же говорил тебе, сестричка, что потерял голову.
– А ты хорошо её знаешь? – спросила она.
– Думаю, что хорошо.
– И насколько хорошо?
– Трудно сказать. Понятия не имею, в каких единицах измерять глубину знания человека.
– Допустим, во времени. Как давно ты с ней знаком?
Я потупился:
– Со вчерашнего дня.
Наступила минута молчания, в течение которой Мел и Дейдра смотрели на меня круглыми глазами.
– Чего-чего, а этого я не ожидал, – наконец проговорил Мел. – Ты всегда был со странностями, но такое учудить... Нет, ты просто разыгрываешь нас!
– Отнюдь.
Дейдра скинула тапочки и взобралась с ногами на диван.
– Садись рядышком, Кеви. Нужно потолковать.
Мел быстро взглянул на неё, потом на меня. При всей своей легкомысленности он отличался глубоким чувством такта.
– Вам действительно есть что обсудить. А я, пожалуй, пойду. Бриан и двое его друзей как раз пишут пулю, им нужен четвёртый на прикупе. Схожу обчищу их до нитки.
Я так и не узнал, действительно ли в тот вечер младший брат Мела играл в преферанс, или это была обычная маленькая ложь из тех, к которым мы все прибегаем, чтобы соблюсти условности.
– Только пожалуйста, Мел, – попросила Дейдра, – про Кеви пока ни слова. Иначе сюда нагрянет целая толпа родственников.
– Во главе с моей матушкой, – ухмыльнулся Мел. – Хорошо, я буду нем, как рыба.
Когда он ушёл, я сел на диван рядом с Дейдрой. Она придвинулась ко мне, положила руку на моё плечо и ласково спросила:
– Как её зовут, Кеви?
– Анхела.
– Чем она пленила тебя?
– Всем. Она красива, умна... Но не это главное. Она исключительная женщина.
– Вот в этом я не сомневаюсь. Если ты влюбился в неё или думаешь, что влюбился...
– Я не думаю, я знаю.
Дейдра вздохнула:
– Хорошо, знаешь. Но к чему такая спешка? Едва лишь познакомился с нею, разок переспал – и уже под венец.
– Можно подумать, что вы с Мелом целый год встречались под луной, а потом он ещё долго тянул, не решаясь предложить тебе руку и сердце. Если не ошибаюсь, у вас тоже получилось за одну ночь. Ещё вечером вы были просто друзьями, а на утро проснулись женихом и невестой.
– Но до этого мы были знакомы больше двадцати лет, – резонно возразила Дейдра.
– Ты и мне предлагаешь подождать столько же?
– Нет, не так долго, но годик-полтора не мешало бы. Ты же знаешь, как наши родители относятся к скороспелым бракам.
– И знаю почему. Они сами обожглись на этом, и теперь считают, что любой брак без годичного срока помолвки заведомо обречён на провал. На тебе-то они уже поставили крест, поэтому... – Тут я осёкся и в смущении опустил глаза. – Извини, я не хотел.
– Я не обижаюсь, Кеви, – ответила Дейдра, погладив меня по щеке. – Честно, не обижаюсь. Мне следовало раньше догадаться об этом, ведь я сразу почувствовала, что твоя радость замешана на грусти. Она простая смертная, так?
Я кивнул:
– Да. К тому же ей тридцать три года. И я не хочу терять ни дня, ни минуты, ни секунды. Я не могу ждать, пойми.
– Теперь понимаю.
На столике перед нами возник поднос с двумя чашками дымящегося кофе и вазой со свежими тропическими фруктами.
– Твоя справа, – предупредила Дейдра. – Как обычно, три полных ложки сахара, сластёна ты мой.
Некоторое время мы молча пили кофе и курили. У сестры был такой вид, точно она хотела мне что-то сказать, но всё не могла решиться. Или не могла подобрать нужных слов.
– Я должен повидаться с Брендой, – наконец произнёс я. – Ты не в курсе, где она?
– У себя. Я только что проверяла, не проболтался ли Мел о тебе.
– И как?
– Нет. Бренда ничего не подозревает, пишет какую-то крутую программу и, как обычно в таких случаях, послала меня к чёрту.
– А этой... ты понимаешь кого... с ней нет?
– Бренда всех прогнала, в том числе и эту, как ты выражаешься. Эта сейчас у себя, любезничает с Эриком... А кстати, зачем тебе Бренда?
– Собираюсь явиться с повинной и рассказать о мире, который так долго скрывал. Возникли обстоятельства, которые затрагивают интересы всей нашей семьи. Требуется компетентное вмешательство.
– Тогда обратись к отцу.
– Это исключено, и вскоре ты сама поймёшь почему. На свете есть четыре человека, которым я больше всего доверяю – отец, мама, ты и Бренда; и каждый из вас – на разные случаи жизни. Сейчас я не могу обратиться к отцу, а маму не хочу ставить в неловкое положение, когда ей придётся утаивать от отца важную информацию. Так что остаётесь вы с Брендой.
– Назревают крупные неприятности?
– Возможно.
Между нами снова повисло молчание. Я допил остывший кофе и закурил следующую сигарету. Дейдра нервно покусывала губы – она определённо хотела мне что-то сказать.
– Ну, смелее, сестричка! Что у тебя на уме?
Дейдра посмотрела на меня долгим взглядом. В её глазах застыла нерешительность.
– Не то чтобы я не доверяла тебе, Кеви, но... Просто мне не хочется излишне обнадёживать тебя.
У меня бешено застучало сердце.
– Чёрт! Уж если ты начала, то продолжай. Не тяни волынку.
– Ладно, – вздохнула она. – По правде говоря, у меня давно чесались руки провести этот эксперимент, и если твоя Анхела окажется подходящей кандидатурой...
Тут я решил, что понял, о чём идёт речь.
– Собираешься имплантировать ей Дар?! Да ты с ума сошла!
– Погоди, не горячись. У меня и в мыслях не было проводить генетический эксперимент. – Дейдра сделала паузу, затем покачала головой. – И вообще, давай оставим это... до поры, до времени. Сначала постарайся сделать Анхеле ребёнка – учитывая прецеденты в нашем роду, это не так уж невероятно, – и только тогда мы продолжим наш разговор. Иначе он будет бессмысленным.
– Ребёнок непременное условие?
– Да.
– Допустим, он есть. Что дальше?
– Нет, Кеви, не нужно допущений. Нужен ребёнок.
– Он есть. Вернее, будет. Через девять месяцев наши родители станут бабушкой и дедушкой, а ты – тётей.
Дейдра захлопала ресницами.
– Неужели, – произнесла она с недоверием в голосе, – у тебя получилось с первого раза?
– Представь себе, да. И это не было случайностью.
– В самом деле?! – поразилась сестра. – Ты сумел преодолеть несовместимость?
– Да. Могу подарить тебе готовый exe-файл заклятия.
– Мне он ни к чему. Лучше переведи свой «exe» на человеческий язык и представь его совету магистров. Тебе светит золотой памятник в каждом Доме.
Я не стал уточнять, кому светит золотой памятник, но вовсе не потому, что собирался присвоить открытие профессора Альбы. Просто сейчас не хотел отклоняться от темы разговора.
– Добро, есть у меня ребёнок. Что дальше?
– А дальше просто, – ответила Дейдра. – Если моя тёзка-Хозяйка позволит, Анхела может окунуться в Источник. До рождения малыша, разумеется.
Я оторопел:
– Да что ты говоришь?!
– Что слышишь. Источник не убьёт твою милую, потому что тогда ему придётся убить и вашего ребёнка – колдуна. Анхела, что называется, выйдет сухой из воды.
– И что это ей даст?
– Дар. Не я, а Источник имплантирует ей Дар. Он будет вынужден это сделать.
– Точно?
– Точно. Если не веришь мне, спроси у Хозяйки.
Я предпочёл поверить сестре на слово. Лишний раз встречаться с Хозяйкой мне не очень хотелось – ведь она как две капли воды была похожа на ту, чьё имя я избегал произносить даже мысленно.
– Насколько я понимаю, в таком случае Анхела станет не просто ведьмой, но и адептом?
– Правильно понимаешь. Но для меня главное сама возможность передачи Дара простому смертному. Вот только Хозяйка... – Дейдра снова вздохнула. – Поэтому я не хотела заранее обнадёживать тебя.
– А в чём дело?
– Совсем недавно она наотрез отказалась впустить одну мою знакомую, подружку Камлаха, Марту. Может, ты слышал о ней?
– Нет, не слышал, – резко ответил я. – Меня мало интересует, что происходит в семействе Фергюсонов.
Дейдра слабо улыбнулась:
– Всё-таки твоя неприязнь к Моргану ещё не прошла. Ну, ничего, теперь это излечимо. В сущности, Морган славный парень.
– Может быть, – сказал я без особой уверенности. – Значит, Хозяйка не пустила к Источнику эту девицу с отпрыском Камлаха?
– Даже слышать об этом не захотела. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что я на её месте поступила бы точно так же. Марта – серая посредственность, обыкновенная самочка, которой посчастливилось забеременеть от колдуна.
– Стало быть, запрет Хозяйки носил не общий характер, а касался лишь конкретного случая?
– Да. Моя тёзка лишена кастовых предрассудков, для неё все равны – колдуны и простые смертные. В частности поэтому Источник, посредством Дианы, избрал её своей Хозяйкой – она объединяет в себе и тех, и других, олицетворяя единство всего человечества.
При упоминании имени той... в общем, вы поняли, кого я имею в виду, меня покоробило. Но это чувство мгновенно затмило другое, светлое и радостное, имя которому – надежда.
– Я не боюсь представить на суд Хозяйки Анхелу, – уверенно произнёс я. – Она с честью выйдет из любого испытания.
– Хочется верить, – сказала Дейдра, – что твоё субъективное мнение хоть частично отражает объективную реальность.
– Если тебя интересует объективная реальность, то спроси мнение семисот миллионов граждан страны, которой Анхела правит вот уже двенадцать лет. Как минимум, две трети населения просто обожает её.
– Ты сказал: семьсот миллионов? – переспросила Дейдра. – Или всё-таки семьдесят?
– Нет, всё-таки семьсот.
– Что ж это за страна такая?
– Она называется Астурия. Но не провинция в Испании.
– Это мир теллурианского типа?
– По всем признакам, да. Как раз о нём я и хочу тебе рассказать. Тебе и Бренде.
– Здравствуй, малыш! Какой приятный сюрприз!
– Привет, тётя, – сказал я, целуя её в щёчку. – Ты, как всегда, дивно выглядишь.
Бренда была полностью в моём вкусе – замужняя голубоглазая блондинка, к тому же с Монгфинд её роднило ещё одно немаловажное обстоятельство – она была моей тёткой. Однако мне никогда даже в голову не приходило приударить за ней. Скорее всего, потому что она была счастлива в браке с Колином.
Я частенько ловил себя на том, что страшно завидую и Мелу, и Колину – обоим одновременно. Мелу – за то, что у него такая благополучная семья, а Колину – что у него такая замечательная жена. В отличие от многих близоруких мужей, Колин понимал, какое счастье ему привалило, и боготворил Бренду. Помимо всего прочего, он регулярно посылал ей любовные записки – и это на двадцать пятом году супружества! Как-то раз Мел стащил одну из них и показал мне. Представьте, что я там увидел:
Разве не трогательно?..
– И какими ветрами тебя занесло в нашу гавань, командор? – спросила Бренда, правильно сосчитав нашивки на моих погонах.
– Попутными, – ответил я. – Как поживает компьютер?
– Шпарит. Правда, не могу толком присобачить свой компиллер – постоянно глючит.
– Ещё бы! Если ты до сих пор составляешь заклятия на пещерном Си...
– Это не Си пещерный, – возмутилась Бренда, – а машина тупая! Ей подавай всякие навороченные «алеф-омеги», а простого, дружественного и технически грамотного Си она упорно не хочет понимать.
– Жаль, – со вздохом произнёс я. – Хотел было обрадовать тебя, но теперь боюсь, что лишь огорчу.
Бренда подозрительно посмотрела на меня:
– О чём ты?
– Да вот, собирался предложить тебе ещё более тупую машину, но...
– Какую? – В её глазах зажглись жадные, чуть ли не похотливые огоньки. – Давай, выкладывай!
С нарочитой медлительностью я достал из кармана техническую документацию на мой новый Apple IBM и протянул её Бренде. Тётушка нетерпеливо вырвала из моих рук брошюрку, раскрыла её и тут же начала читать.
– Ух ты! – с первых же строк воскликнула она. – Круто... Стоп! А это что за число Авогадро?
– Оперативная память, – услужливо подсказал я. – Здесь же ясно написано.
– И нет никакой опечатки?
– Нет, всё правильно.
– С ума сойти!.. Но зачем столько памяти? Процессор задолбается адресовать её.
– Этот не задолбается. К твоему сведению, одно только ядро операционной системы занимает в памяти свыше двух эксабайт.
– Обалдеть можно! Это какая-то гигантомания.
– Прогресс, – уточнил я. – Кстати, тётушка. Что бы ты делала, если бы повстречала сына или дочь Александра?
– Держала бы на подхвате намордник, – машинально ответила Бренда, затем, опомнившись, добавила: – И не вижу здесь ничего «кстати». Почему ты спрашиваешь?
– Да так, любопытства ради. Мне интересно, как бы ты среагировала на такую гипотетическую ситуацию: предположим, это дочь Александра, и она ждёт от меня ребёнка.
Бренда уронила на пол брошюру, но, казалось, не заметила этого.
– Кевин, ты шутишь?
– Никак нет, тётя.
– Ты встретил дочь Александра?
– Так точно, тётя.
– Она действительно дочь Александра?
– Нет никаких сомнений.
– И ты сделал ей ребёнка?
– Да.
Бренда тяжело опустилась на стул.
– Вот это новость, – произнесла она, покачивая головой. – Могу представить, как обрадуется Артур!
– Поэтому я обратился к тебе за советом.
– Но, Кеви! – отозвалась молчавшая до сих пор Дейдра. – Ты же говорил, что она простая смертная.
– Кто?.. Нет, это не Анхела. Её зовут Дженнифер.
– Дочь Александра?
– Да.
– А кто такая Анхела? – спросила Бренда.
– Большая любовь Кеви. – Дейдра тоже села, облокотилась на край стола и подперла голову рукой. – Или я что-то не так поняла, или мой братец ухитрился сделать сразу двух детей.
– Верен ответ номер два, – сказал я.
Бренда наконец подняла с пола брошюру. Ещё раз просмотрев технические характеристики компьютера, она немного успокоилась – именно на такой эффект я и рассчитывал.
– Всё же не зря Мел так привязан к тебе, Кевин. Вы с ним одного поля ягоды.
– Мел исправился! – тотчас вступилась за жениха Дейдра.
– И передал эстафету Кевину.
– Осмелюсь заметить, – произнёс я, – что детей я сделал по очереди, а не одновременно.
Бренда прожгла меня взглядом:
– На что ты намекаешь?!
– Я ни на что не намекаю, тётя. Просто констатирую факт.
– Гм, ладно. Расскажи мне об этой Дженнифер.
– Прежде всего, и это должно успокоить тебя, Александр не воспитывал её, он даже не знает о её существовании. Она полукровка.
– Сколько ей лет?
– Почти двадцать пять.
– Когда ты её нашёл?
– Почти месяц назад.
– И до сих пор молчал?
– Я только вчера выяснил, что она дочь Александра.
– А когда узнал о её беременности?
– Тоже вчера. Это обнаружилось одновременно, в результате анализов крови. И вот что забавно: мы изображали из себя двоюродных брата и сестру, это было частью нашей игры, но, к нашему удивлению, оказалось, что это вовсе не игра.
– Не вижу ничего забавного, – хмуро промолвила Бренда.
– Но и не стоит драматизировать ситуацию, – заметил я. – Как я уже говорил, Александр не воспитывал Дженнифер, а значит, не имел возможности сделать из неё своё подобие. У Дженнифер нет ни малейшей склонности к фанатизму, за это я отвечаю. Когда познакомишься с нею, сама убедишься. Да ещё будешь удивлена, как ей удалось развить независимость мышления и критичность мировосприятия, воспитываясь в обществе, где культивируется весьма агрессивная религия и насаждается нетерпимость к инакомыслию.
– Ты очень горячо защищаешь её, – сказала Дейдра.
– Она мать моего будущего ребёнка. Кроме того, она просто замечательная женщина.
– Голубоглазая блондинка? – спросила Бренда.
– Голубоглазая, но не совсем блондинка. Впрочем, когда мы познакомились, она была блондинкой – крашеной.
– Покажи, как она выглядит.
– У меня нет её фотографии, – солгал я. Фотография Дженнифер лежала в моём бумажнике.
– А мысленную картинку? – настаивала Бренда.
– Лучше не надо. Мои изобразительные способности ниже среднего, к тому же я не хочу портить сюрприз.
– Какой?
– Сами увидите.
Бренда снова посмотрела на брошюру, и в голову ей пришла запоздалая догадка:
– Дженнифер живёт в том мире, который ты так тщательно скрывал от нас?
– Да, – кивнул я. – Но теперь игра в прятки закончена. Во-первых, я не знаю, что делать с Дженнифер, однако не это главное. Александр – вот кто меня беспокоит. Насколько мне известно, он поклялся отомстить отцу за смерть Харальда.
– И не только, – добавила Бренда. – Александр ненавидит всё Царство Света и, в особенности, Амадиса, которого считает косвенным виновником гибели сына. Ведь именно Амадис обратил Харальда в митраизм, что толкнуло того на сближение с Порядком.
– А как ты думаешь, с годами эта ненависть могла угаснуть?
– Сомневаюсь. Судя по тому, что рассказывают об Александре, он очень злопамятен. К тому же его враждебность к Артуру возникла ещё в раннем детстве и стала даже не привычкой, а скорее образом жизни. Ты знаешь, где он?
– Точно не знаю. Но уверен, что он часто бывает в моём мире – или вообще постоянно там живёт. И не просто живёт, а наверняка готовит крупную вендетту – ведь в его распоряжении оказалось потенциально грозное оружие.
– Какое?
– Космическая цивилизация. Сотни миллиардов простых смертных, подчинивших себе пространство и расселившихся по Галактике. Не за горами тот час, когда они откроют дверь в иные миры.
Некоторое время Бренда и Дейдра молчали, поражённые услышанным. Я догадывался, какие чувства обуревали их, какие мысли проносились у них в голове. Почти пятнадцать лет назад я сам прошёл через это.
– Так вот оно что! – пробормотала Бренда, перелистывая брошюру. – Мне следовало раньше сообразить... Нет, я слишком много на себя беру. Конечно, я сразу поняла, что ты обнаружил высокоразвитую цивилизацию. Я думала, что людям того мира удалось предотвратить экологическую катастрофу, избежать ядерных войн, решить проблему перенаселения – но добраться к звёздам... Какой принцип они используют?
– Фактически тот же туннельный, правда, пока в пределах одного мира. Формирующими управляют специальные генераторы виртуального поля. Изучая их действие, я пришёл к выводу, что они работают с силами почти так же, как причащённый Дар.
Дейдра тряхнула головой:
– Просто невероятно.
– Однако факт.
– Ты представляешь, что это значит?
– Да, сестричка, ведь я думаю над этим уже более четырнадцати лет. Когда-нибудь несколько миллионов колдунов столкнутся с добрым триллионом новых властителей Вселенной – простых смертных, которые вместо врождённого Дара используют искусственный. Каждый из них в отдельности будет слабее любого из нас, но вместе они окажутся сильнее. Поэтому я скрывал от всех свою находку – слишком велик соблазн задушить дитя в колыбели. Я и сам испытал его.
– И что же тебя остановило? – спросила Бренда.
Я задумчиво потёр лоб.
– Боюсь, мне трудно ответить на этот вопрос. Слишком много факторов повлияло на моё решение, чтобы вот так взять и перечислить их. Дело даже не в том, что я с детства был помешан на звездолётах и космических путешествиях. В конце концов, не обязательно уничтожать цивилизацию вместе со всеми её достижениями – их можно сохранить. Сначала я так и замышлял, но очень скоро понял, что главное достижение цивилизации – само её существование. Я даже не заметил, как стал частью этого мира. Не хочу употреблять слова «полюбил» и «привязался», ибо можно уничтожить то, что любишь, к чему привязан, а затем проливать на руинах крокодиловы слёзы. В какой-то момент я осознал, что просто НЕ МОГУ уничтожить и НЕ МОГУ допустить, чтобы это сделали другие. – Я сделал паузу и закурил. – Моё прозрение было похоже на тяжкое похмелье. Я вспомнил, с каким хладнокровием строил планы развязывания галактической войны, в огне которой должна погибнуть эта уникальная цивилизация, и мне стало противно. Я чувствовал отвращение к себе, ко всем нам, колдунам. Кто дал мне право решать судьбы сотен миллиардов людей и целого мира? Кто дал ВСЕМ НАМ это право? Нам – жалкой кучке то ли мутантов, то ли избранных, то ли проклятых. На словах мы за равенство всех людей – и смертных, и бессмертных, – но, когда доходит до дела, мы напрочь забываем о равенстве и готовы принести в жертву многомиллиардную цивилизацию ради спокойствия жалких десяти миллионов полусумасшедших суперменов. Да кто мы такие?! Большинство из нас ищет Бога не из врождённого любопытства, а чтобы найти оправдание собственному существованию, переложить ответственность за наши поступки на плечи мифического Создателя. Мы из кожи вон лезем, пытаясь убедить себя, что мы не мутанты и не проклятые, а избранные. Но и избранность бывает разной. Может, мы избраны, чтобы быть проклятыми. Ведь не случайно те, кто объявлял себя божественной манифестацией, – тот же Иисус, Мухаммед, Будда или Кришна, – все они шли в миры простых смертных и там проповедовали Слово Божие. Что если Бог, в существование которого мы верим и одновременно сомневаемся, считает нас не венцом своего творения, а ошибкой?.. Нам, конкретно нам – мне, тебе, тётя, и тебе, сестричка, – нам ещё повезло, что мы родились в хорошей семье, наши предки были разборчивы в браках. Да и наш Дом относительно благополучен, потому что он ещё молод. А какова общая картина? Она попросту удручающая. Какой среди колдунов процент психически ненормальных и умственно отсталых, которых мы деликатно называем инфантильными. Сколько мужчин и женщин бесплодны, сколько мёртворождённых, сколько выкидышей...
– Ах, Кеви! Ты так редко бываешь у нас, что каждое твоё появление для меня настоящий праздник.
– Я тоже люблю тебя, – сказал я.
Дейдра подступила ко мне и поцеловала в губы. Она не признавала поцелуев в щеку, называя их сопливыми.
– У тебя потрясная форма, братишка. Ты моряк или лётчик?
– Скорее, лётчик. Хотя вожу корабли, – ответил я и, обняв Дейдру за талию, вышел с ней из «ниши». – Милая, с каких это пор ты стала носить лифчик?
– Ни с каких. Я надела его, чтобы снять перед Мелом.
– Везёт же ему!
– Кстати, Кеви, ты был прав.
– Я всегда прав. Но, ради чистого любопытства: насчёт чего в данном случае?
– Насчёт родинки. Я только сейчас сообразила. Она действительно слева – но ведь я обычно смотрю на себя в зеркало, поэтому мне показалось, что ты ошибся.
– Ты по-прежнему любишь вертеться голышом перед зеркалом?
– Кеви, негодник! Ты часто подглядывал за мной?
– Чаще, чем следовало, – признался я. – И если бы не Монгфинд, боюсь, я воспылал бы другой безответной страстью.
Дейдра остановилась и озадаченно посмотрела на меня:
– Как ты сказал?
Её реакция показалась мне странной. Для наших отношений всегда была характерна игривость на грани фола, и подобные замечания были у нас в порядке вещей, вроде комплиментов друг другу.
– Но, сестричка, я только пошутил.
– Что?.. А-а, это? Да нет, ты неправильно понял. Меня удивило, как ты произнёс имя Монгфинд – спокойно, с безразличием. И не с притворным, а с самым что ни на есть настоящим.
– Ну и что?
Дейдра склонила набок голову, продолжая внимательно смотреть на меня. В её карих глазах зажглись огоньки.
– Неужели нашлась блондинка, которая заставила тебя позабыть Монгфинд?.. М-да, очень похоже. У тебя такой забавный вид.
– Какой?
– Как у Мела после нашей первой ночи. Глуповато-счастливый.
– Может, это от встречи с тобой?
– Ну уж нет, Кеви! Не скрытничай.
Я поднял руки:
– Ладно, сестричка, сдаюсь. Ты права.
– Ты в самом деле влюбился?
– Я просто потерял голову.
– Она так похожа на...
– Нет, – быстро перебил я. – Совсем не похожа. Начнём с того, что она брюнетка.
– Шутишь?!
– Нисколько.
– Обалдеть можно!
В комнату вошёл Мел, застёгивая на ходу рубашку. Его всклокоченные волосы торчали в разные стороны.
– Привет, Кевин, чертовски рад тебя видеть. Мне следовало бы сразу догадаться, что это ты. Ради кого же ещё Дейдра могла бросить меня на пороге блаженства.
Мы по-братски обнялись.
– Как поживаешь, Мел? – спросил я.
– Как во сне.
– То есть кошмарно?
Мел фыркнул:
– Однако шуточки у тебя! Совсем наоборот. Как у Бога за пазухой.
– У богини, – поправил я.
Мы весело рассмеялись.
– Ну а ты? – произнёс Мел. – Ишь как вырядился! Задумал отбить у меня невесту накануне свадьбы?
– Был бы не прочь, – в тон ему ответил я. – Но где мне тягаться с таким сердцеедом.
– От сердцееда слышу. Моё счастье, что Дейдра твоя сестра, к тому же она не голубоглазая блондинка.
Дейдра встала между мной и Мелом и обняла нас.
– Ах, мальчики! Я вас обоих люблю. Даже не знаю, кого больше.
– В том-то и беда, – с кислой миной произнёс Мел. – Это меня и тревожит.
– Не беспокойся, малыш, – утешила его Дейдра. – Кеви явился не затем, чтобы покушаться на твоё счастье. К твоему сведению, он влюблён.
– Правда? – Он вопросительно посмотрел на меня. – И когда свадьба?
– Где-то через месяц, – ответил я. – А может, и раньше. Всё зависит от того, как скоро она получит развод.
Мел и Дейдра в изумлении уставились на меня и хором произнесли:
– Серьёзно?!
– Вполне. Я же говорил тебе, сестричка, что потерял голову.
– А ты хорошо её знаешь? – спросила она.
– Думаю, что хорошо.
– И насколько хорошо?
– Трудно сказать. Понятия не имею, в каких единицах измерять глубину знания человека.
– Допустим, во времени. Как давно ты с ней знаком?
Я потупился:
– Со вчерашнего дня.
Наступила минута молчания, в течение которой Мел и Дейдра смотрели на меня круглыми глазами.
– Чего-чего, а этого я не ожидал, – наконец проговорил Мел. – Ты всегда был со странностями, но такое учудить... Нет, ты просто разыгрываешь нас!
– Отнюдь.
Дейдра скинула тапочки и взобралась с ногами на диван.
– Садись рядышком, Кеви. Нужно потолковать.
Мел быстро взглянул на неё, потом на меня. При всей своей легкомысленности он отличался глубоким чувством такта.
– Вам действительно есть что обсудить. А я, пожалуй, пойду. Бриан и двое его друзей как раз пишут пулю, им нужен четвёртый на прикупе. Схожу обчищу их до нитки.
Я так и не узнал, действительно ли в тот вечер младший брат Мела играл в преферанс, или это была обычная маленькая ложь из тех, к которым мы все прибегаем, чтобы соблюсти условности.
– Только пожалуйста, Мел, – попросила Дейдра, – про Кеви пока ни слова. Иначе сюда нагрянет целая толпа родственников.
– Во главе с моей матушкой, – ухмыльнулся Мел. – Хорошо, я буду нем, как рыба.
Когда он ушёл, я сел на диван рядом с Дейдрой. Она придвинулась ко мне, положила руку на моё плечо и ласково спросила:
– Как её зовут, Кеви?
– Анхела.
– Чем она пленила тебя?
– Всем. Она красива, умна... Но не это главное. Она исключительная женщина.
– Вот в этом я не сомневаюсь. Если ты влюбился в неё или думаешь, что влюбился...
– Я не думаю, я знаю.
Дейдра вздохнула:
– Хорошо, знаешь. Но к чему такая спешка? Едва лишь познакомился с нею, разок переспал – и уже под венец.
– Можно подумать, что вы с Мелом целый год встречались под луной, а потом он ещё долго тянул, не решаясь предложить тебе руку и сердце. Если не ошибаюсь, у вас тоже получилось за одну ночь. Ещё вечером вы были просто друзьями, а на утро проснулись женихом и невестой.
– Но до этого мы были знакомы больше двадцати лет, – резонно возразила Дейдра.
– Ты и мне предлагаешь подождать столько же?
– Нет, не так долго, но годик-полтора не мешало бы. Ты же знаешь, как наши родители относятся к скороспелым бракам.
– И знаю почему. Они сами обожглись на этом, и теперь считают, что любой брак без годичного срока помолвки заведомо обречён на провал. На тебе-то они уже поставили крест, поэтому... – Тут я осёкся и в смущении опустил глаза. – Извини, я не хотел.
– Я не обижаюсь, Кеви, – ответила Дейдра, погладив меня по щеке. – Честно, не обижаюсь. Мне следовало раньше догадаться об этом, ведь я сразу почувствовала, что твоя радость замешана на грусти. Она простая смертная, так?
Я кивнул:
– Да. К тому же ей тридцать три года. И я не хочу терять ни дня, ни минуты, ни секунды. Я не могу ждать, пойми.
– Теперь понимаю.
На столике перед нами возник поднос с двумя чашками дымящегося кофе и вазой со свежими тропическими фруктами.
– Твоя справа, – предупредила Дейдра. – Как обычно, три полных ложки сахара, сластёна ты мой.
Некоторое время мы молча пили кофе и курили. У сестры был такой вид, точно она хотела мне что-то сказать, но всё не могла решиться. Или не могла подобрать нужных слов.
– Я должен повидаться с Брендой, – наконец произнёс я. – Ты не в курсе, где она?
– У себя. Я только что проверяла, не проболтался ли Мел о тебе.
– И как?
– Нет. Бренда ничего не подозревает, пишет какую-то крутую программу и, как обычно в таких случаях, послала меня к чёрту.
– А этой... ты понимаешь кого... с ней нет?
– Бренда всех прогнала, в том числе и эту, как ты выражаешься. Эта сейчас у себя, любезничает с Эриком... А кстати, зачем тебе Бренда?
– Собираюсь явиться с повинной и рассказать о мире, который так долго скрывал. Возникли обстоятельства, которые затрагивают интересы всей нашей семьи. Требуется компетентное вмешательство.
– Тогда обратись к отцу.
– Это исключено, и вскоре ты сама поймёшь почему. На свете есть четыре человека, которым я больше всего доверяю – отец, мама, ты и Бренда; и каждый из вас – на разные случаи жизни. Сейчас я не могу обратиться к отцу, а маму не хочу ставить в неловкое положение, когда ей придётся утаивать от отца важную информацию. Так что остаётесь вы с Брендой.
– Назревают крупные неприятности?
– Возможно.
Между нами снова повисло молчание. Я допил остывший кофе и закурил следующую сигарету. Дейдра нервно покусывала губы – она определённо хотела мне что-то сказать.
– Ну, смелее, сестричка! Что у тебя на уме?
Дейдра посмотрела на меня долгим взглядом. В её глазах застыла нерешительность.
– Не то чтобы я не доверяла тебе, Кеви, но... Просто мне не хочется излишне обнадёживать тебя.
У меня бешено застучало сердце.
– Чёрт! Уж если ты начала, то продолжай. Не тяни волынку.
– Ладно, – вздохнула она. – По правде говоря, у меня давно чесались руки провести этот эксперимент, и если твоя Анхела окажется подходящей кандидатурой...
Тут я решил, что понял, о чём идёт речь.
– Собираешься имплантировать ей Дар?! Да ты с ума сошла!
– Погоди, не горячись. У меня и в мыслях не было проводить генетический эксперимент. – Дейдра сделала паузу, затем покачала головой. – И вообще, давай оставим это... до поры, до времени. Сначала постарайся сделать Анхеле ребёнка – учитывая прецеденты в нашем роду, это не так уж невероятно, – и только тогда мы продолжим наш разговор. Иначе он будет бессмысленным.
– Ребёнок непременное условие?
– Да.
– Допустим, он есть. Что дальше?
– Нет, Кеви, не нужно допущений. Нужен ребёнок.
– Он есть. Вернее, будет. Через девять месяцев наши родители станут бабушкой и дедушкой, а ты – тётей.
Дейдра захлопала ресницами.
– Неужели, – произнесла она с недоверием в голосе, – у тебя получилось с первого раза?
– Представь себе, да. И это не было случайностью.
– В самом деле?! – поразилась сестра. – Ты сумел преодолеть несовместимость?
– Да. Могу подарить тебе готовый exe-файл заклятия.
– Мне он ни к чему. Лучше переведи свой «exe» на человеческий язык и представь его совету магистров. Тебе светит золотой памятник в каждом Доме.
Я не стал уточнять, кому светит золотой памятник, но вовсе не потому, что собирался присвоить открытие профессора Альбы. Просто сейчас не хотел отклоняться от темы разговора.
– Добро, есть у меня ребёнок. Что дальше?
– А дальше просто, – ответила Дейдра. – Если моя тёзка-Хозяйка позволит, Анхела может окунуться в Источник. До рождения малыша, разумеется.
Я оторопел:
– Да что ты говоришь?!
– Что слышишь. Источник не убьёт твою милую, потому что тогда ему придётся убить и вашего ребёнка – колдуна. Анхела, что называется, выйдет сухой из воды.
– И что это ей даст?
– Дар. Не я, а Источник имплантирует ей Дар. Он будет вынужден это сделать.
– Точно?
– Точно. Если не веришь мне, спроси у Хозяйки.
Я предпочёл поверить сестре на слово. Лишний раз встречаться с Хозяйкой мне не очень хотелось – ведь она как две капли воды была похожа на ту, чьё имя я избегал произносить даже мысленно.
– Насколько я понимаю, в таком случае Анхела станет не просто ведьмой, но и адептом?
– Правильно понимаешь. Но для меня главное сама возможность передачи Дара простому смертному. Вот только Хозяйка... – Дейдра снова вздохнула. – Поэтому я не хотела заранее обнадёживать тебя.
– А в чём дело?
– Совсем недавно она наотрез отказалась впустить одну мою знакомую, подружку Камлаха, Марту. Может, ты слышал о ней?
– Нет, не слышал, – резко ответил я. – Меня мало интересует, что происходит в семействе Фергюсонов.
Дейдра слабо улыбнулась:
– Всё-таки твоя неприязнь к Моргану ещё не прошла. Ну, ничего, теперь это излечимо. В сущности, Морган славный парень.
– Может быть, – сказал я без особой уверенности. – Значит, Хозяйка не пустила к Источнику эту девицу с отпрыском Камлаха?
– Даже слышать об этом не захотела. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что я на её месте поступила бы точно так же. Марта – серая посредственность, обыкновенная самочка, которой посчастливилось забеременеть от колдуна.
– Стало быть, запрет Хозяйки носил не общий характер, а касался лишь конкретного случая?
– Да. Моя тёзка лишена кастовых предрассудков, для неё все равны – колдуны и простые смертные. В частности поэтому Источник, посредством Дианы, избрал её своей Хозяйкой – она объединяет в себе и тех, и других, олицетворяя единство всего человечества.
При упоминании имени той... в общем, вы поняли, кого я имею в виду, меня покоробило. Но это чувство мгновенно затмило другое, светлое и радостное, имя которому – надежда.
– Я не боюсь представить на суд Хозяйки Анхелу, – уверенно произнёс я. – Она с честью выйдет из любого испытания.
– Хочется верить, – сказала Дейдра, – что твоё субъективное мнение хоть частично отражает объективную реальность.
– Если тебя интересует объективная реальность, то спроси мнение семисот миллионов граждан страны, которой Анхела правит вот уже двенадцать лет. Как минимум, две трети населения просто обожает её.
– Ты сказал: семьсот миллионов? – переспросила Дейдра. – Или всё-таки семьдесят?
– Нет, всё-таки семьсот.
– Что ж это за страна такая?
– Она называется Астурия. Но не провинция в Испании.
– Это мир теллурианского типа?
– По всем признакам, да. Как раз о нём я и хочу тебе рассказать. Тебе и Бренде.
* * *
В тот момент, когда мы с Дейдрой вошли в кабинет Бренды, тётушка возилась с подаренным мной компьютером, награждая его не очень лестными эпитетами. Заслышав за своей спиной наши шаги, она резко повернулась, очевидно, с намерением послать к чёрту непрошеных гостей, но, увидев меня, тотчас расплылась в сладкой улыбочке:– Здравствуй, малыш! Какой приятный сюрприз!
– Привет, тётя, – сказал я, целуя её в щёчку. – Ты, как всегда, дивно выглядишь.
Бренда была полностью в моём вкусе – замужняя голубоглазая блондинка, к тому же с Монгфинд её роднило ещё одно немаловажное обстоятельство – она была моей тёткой. Однако мне никогда даже в голову не приходило приударить за ней. Скорее всего, потому что она была счастлива в браке с Колином.
Я частенько ловил себя на том, что страшно завидую и Мелу, и Колину – обоим одновременно. Мелу – за то, что у него такая благополучная семья, а Колину – что у него такая замечательная жена. В отличие от многих близоруких мужей, Колин понимал, какое счастье ему привалило, и боготворил Бренду. Помимо всего прочего, он регулярно посылал ей любовные записки – и это на двадцать пятом году супружества! Как-то раз Мел стащил одну из них и показал мне. Представьте, что я там увидел:
– И какими ветрами тебя занесло в нашу гавань, командор? – спросила Бренда, правильно сосчитав нашивки на моих погонах.
– Попутными, – ответил я. – Как поживает компьютер?
– Шпарит. Правда, не могу толком присобачить свой компиллер – постоянно глючит.
– Ещё бы! Если ты до сих пор составляешь заклятия на пещерном Си...
– Это не Си пещерный, – возмутилась Бренда, – а машина тупая! Ей подавай всякие навороченные «алеф-омеги», а простого, дружественного и технически грамотного Си она упорно не хочет понимать.
– Жаль, – со вздохом произнёс я. – Хотел было обрадовать тебя, но теперь боюсь, что лишь огорчу.
Бренда подозрительно посмотрела на меня:
– О чём ты?
– Да вот, собирался предложить тебе ещё более тупую машину, но...
– Какую? – В её глазах зажглись жадные, чуть ли не похотливые огоньки. – Давай, выкладывай!
С нарочитой медлительностью я достал из кармана техническую документацию на мой новый Apple IBM и протянул её Бренде. Тётушка нетерпеливо вырвала из моих рук брошюрку, раскрыла её и тут же начала читать.
– Ух ты! – с первых же строк воскликнула она. – Круто... Стоп! А это что за число Авогадро?
– Оперативная память, – услужливо подсказал я. – Здесь же ясно написано.
– И нет никакой опечатки?
– Нет, всё правильно.
– С ума сойти!.. Но зачем столько памяти? Процессор задолбается адресовать её.
– Этот не задолбается. К твоему сведению, одно только ядро операционной системы занимает в памяти свыше двух эксабайт.
– Обалдеть можно! Это какая-то гигантомания.
– Прогресс, – уточнил я. – Кстати, тётушка. Что бы ты делала, если бы повстречала сына или дочь Александра?
– Держала бы на подхвате намордник, – машинально ответила Бренда, затем, опомнившись, добавила: – И не вижу здесь ничего «кстати». Почему ты спрашиваешь?
– Да так, любопытства ради. Мне интересно, как бы ты среагировала на такую гипотетическую ситуацию: предположим, это дочь Александра, и она ждёт от меня ребёнка.
Бренда уронила на пол брошюру, но, казалось, не заметила этого.
– Кевин, ты шутишь?
– Никак нет, тётя.
– Ты встретил дочь Александра?
– Так точно, тётя.
– Она действительно дочь Александра?
– Нет никаких сомнений.
– И ты сделал ей ребёнка?
– Да.
Бренда тяжело опустилась на стул.
– Вот это новость, – произнесла она, покачивая головой. – Могу представить, как обрадуется Артур!
– Поэтому я обратился к тебе за советом.
– Но, Кеви! – отозвалась молчавшая до сих пор Дейдра. – Ты же говорил, что она простая смертная.
– Кто?.. Нет, это не Анхела. Её зовут Дженнифер.
– Дочь Александра?
– Да.
– А кто такая Анхела? – спросила Бренда.
– Большая любовь Кеви. – Дейдра тоже села, облокотилась на край стола и подперла голову рукой. – Или я что-то не так поняла, или мой братец ухитрился сделать сразу двух детей.
– Верен ответ номер два, – сказал я.
Бренда наконец подняла с пола брошюру. Ещё раз просмотрев технические характеристики компьютера, она немного успокоилась – именно на такой эффект я и рассчитывал.
– Всё же не зря Мел так привязан к тебе, Кевин. Вы с ним одного поля ягоды.
– Мел исправился! – тотчас вступилась за жениха Дейдра.
– И передал эстафету Кевину.
– Осмелюсь заметить, – произнёс я, – что детей я сделал по очереди, а не одновременно.
Бренда прожгла меня взглядом:
– На что ты намекаешь?!
– Я ни на что не намекаю, тётя. Просто констатирую факт.
– Гм, ладно. Расскажи мне об этой Дженнифер.
– Прежде всего, и это должно успокоить тебя, Александр не воспитывал её, он даже не знает о её существовании. Она полукровка.
– Сколько ей лет?
– Почти двадцать пять.
– Когда ты её нашёл?
– Почти месяц назад.
– И до сих пор молчал?
– Я только вчера выяснил, что она дочь Александра.
– А когда узнал о её беременности?
– Тоже вчера. Это обнаружилось одновременно, в результате анализов крови. И вот что забавно: мы изображали из себя двоюродных брата и сестру, это было частью нашей игры, но, к нашему удивлению, оказалось, что это вовсе не игра.
– Не вижу ничего забавного, – хмуро промолвила Бренда.
– Но и не стоит драматизировать ситуацию, – заметил я. – Как я уже говорил, Александр не воспитывал Дженнифер, а значит, не имел возможности сделать из неё своё подобие. У Дженнифер нет ни малейшей склонности к фанатизму, за это я отвечаю. Когда познакомишься с нею, сама убедишься. Да ещё будешь удивлена, как ей удалось развить независимость мышления и критичность мировосприятия, воспитываясь в обществе, где культивируется весьма агрессивная религия и насаждается нетерпимость к инакомыслию.
– Ты очень горячо защищаешь её, – сказала Дейдра.
– Она мать моего будущего ребёнка. Кроме того, она просто замечательная женщина.
– Голубоглазая блондинка? – спросила Бренда.
– Голубоглазая, но не совсем блондинка. Впрочем, когда мы познакомились, она была блондинкой – крашеной.
– Покажи, как она выглядит.
– У меня нет её фотографии, – солгал я. Фотография Дженнифер лежала в моём бумажнике.
– А мысленную картинку? – настаивала Бренда.
– Лучше не надо. Мои изобразительные способности ниже среднего, к тому же я не хочу портить сюрприз.
– Какой?
– Сами увидите.
Бренда снова посмотрела на брошюру, и в голову ей пришла запоздалая догадка:
– Дженнифер живёт в том мире, который ты так тщательно скрывал от нас?
– Да, – кивнул я. – Но теперь игра в прятки закончена. Во-первых, я не знаю, что делать с Дженнифер, однако не это главное. Александр – вот кто меня беспокоит. Насколько мне известно, он поклялся отомстить отцу за смерть Харальда.
– И не только, – добавила Бренда. – Александр ненавидит всё Царство Света и, в особенности, Амадиса, которого считает косвенным виновником гибели сына. Ведь именно Амадис обратил Харальда в митраизм, что толкнуло того на сближение с Порядком.
– А как ты думаешь, с годами эта ненависть могла угаснуть?
– Сомневаюсь. Судя по тому, что рассказывают об Александре, он очень злопамятен. К тому же его враждебность к Артуру возникла ещё в раннем детстве и стала даже не привычкой, а скорее образом жизни. Ты знаешь, где он?
– Точно не знаю. Но уверен, что он часто бывает в моём мире – или вообще постоянно там живёт. И не просто живёт, а наверняка готовит крупную вендетту – ведь в его распоряжении оказалось потенциально грозное оружие.
– Какое?
– Космическая цивилизация. Сотни миллиардов простых смертных, подчинивших себе пространство и расселившихся по Галактике. Не за горами тот час, когда они откроют дверь в иные миры.
Некоторое время Бренда и Дейдра молчали, поражённые услышанным. Я догадывался, какие чувства обуревали их, какие мысли проносились у них в голове. Почти пятнадцать лет назад я сам прошёл через это.
– Так вот оно что! – пробормотала Бренда, перелистывая брошюру. – Мне следовало раньше сообразить... Нет, я слишком много на себя беру. Конечно, я сразу поняла, что ты обнаружил высокоразвитую цивилизацию. Я думала, что людям того мира удалось предотвратить экологическую катастрофу, избежать ядерных войн, решить проблему перенаселения – но добраться к звёздам... Какой принцип они используют?
– Фактически тот же туннельный, правда, пока в пределах одного мира. Формирующими управляют специальные генераторы виртуального поля. Изучая их действие, я пришёл к выводу, что они работают с силами почти так же, как причащённый Дар.
Дейдра тряхнула головой:
– Просто невероятно.
– Однако факт.
– Ты представляешь, что это значит?
– Да, сестричка, ведь я думаю над этим уже более четырнадцати лет. Когда-нибудь несколько миллионов колдунов столкнутся с добрым триллионом новых властителей Вселенной – простых смертных, которые вместо врождённого Дара используют искусственный. Каждый из них в отдельности будет слабее любого из нас, но вместе они окажутся сильнее. Поэтому я скрывал от всех свою находку – слишком велик соблазн задушить дитя в колыбели. Я и сам испытал его.
– И что же тебя остановило? – спросила Бренда.
Я задумчиво потёр лоб.
– Боюсь, мне трудно ответить на этот вопрос. Слишком много факторов повлияло на моё решение, чтобы вот так взять и перечислить их. Дело даже не в том, что я с детства был помешан на звездолётах и космических путешествиях. В конце концов, не обязательно уничтожать цивилизацию вместе со всеми её достижениями – их можно сохранить. Сначала я так и замышлял, но очень скоро понял, что главное достижение цивилизации – само её существование. Я даже не заметил, как стал частью этого мира. Не хочу употреблять слова «полюбил» и «привязался», ибо можно уничтожить то, что любишь, к чему привязан, а затем проливать на руинах крокодиловы слёзы. В какой-то момент я осознал, что просто НЕ МОГУ уничтожить и НЕ МОГУ допустить, чтобы это сделали другие. – Я сделал паузу и закурил. – Моё прозрение было похоже на тяжкое похмелье. Я вспомнил, с каким хладнокровием строил планы развязывания галактической войны, в огне которой должна погибнуть эта уникальная цивилизация, и мне стало противно. Я чувствовал отвращение к себе, ко всем нам, колдунам. Кто дал мне право решать судьбы сотен миллиардов людей и целого мира? Кто дал ВСЕМ НАМ это право? Нам – жалкой кучке то ли мутантов, то ли избранных, то ли проклятых. На словах мы за равенство всех людей – и смертных, и бессмертных, – но, когда доходит до дела, мы напрочь забываем о равенстве и готовы принести в жертву многомиллиардную цивилизацию ради спокойствия жалких десяти миллионов полусумасшедших суперменов. Да кто мы такие?! Большинство из нас ищет Бога не из врождённого любопытства, а чтобы найти оправдание собственному существованию, переложить ответственность за наши поступки на плечи мифического Создателя. Мы из кожи вон лезем, пытаясь убедить себя, что мы не мутанты и не проклятые, а избранные. Но и избранность бывает разной. Может, мы избраны, чтобы быть проклятыми. Ведь не случайно те, кто объявлял себя божественной манифестацией, – тот же Иисус, Мухаммед, Будда или Кришна, – все они шли в миры простых смертных и там проповедовали Слово Божие. Что если Бог, в существование которого мы верим и одновременно сомневаемся, считает нас не венцом своего творения, а ошибкой?.. Нам, конкретно нам – мне, тебе, тётя, и тебе, сестричка, – нам ещё повезло, что мы родились в хорошей семье, наши предки были разборчивы в браках. Да и наш Дом относительно благополучен, потому что он ещё молод. А какова общая картина? Она попросту удручающая. Какой среди колдунов процент психически ненормальных и умственно отсталых, которых мы деликатно называем инфантильными. Сколько мужчин и женщин бесплодны, сколько мёртворождённых, сколько выкидышей...