Авраменко Олег Евгеньевич. Звездная дорога

   – Всё из-за того, что нас очень мало, и у нас застоявшаяся кровь.
   – Это объяснение, но не оправдание. Если мы осознаём нашу ущербность, то почему тогда мним себя вершителями судеб мира, чуть ли не дланью Господней на бренной земле. Безумный Харальд был хоть откровенен перед собой и перед другими, он не скрывал свою манию величия под маской человеколюбия. А мы, остальные? Мы без конца говорим о гуманности, думаем о ней же, но в глубине души считаем себя высшими существами. Интересно, в чём заключается наше превосходство? Во власти над силами? Если так, то найденная мной цивилизация тоже овладевает силами, пусть и с помощью машин – но какая, в сущности, разница. Тогда, может, в вечной молодости и долголетии? Да, это хорошо, по мне, это самый замечательный дар, вот только мы очень и очень смутно представляем, что с ним делать. Мы бесцельно прожигаем свою долгую жизнь, походя укорачивая и без того короткую жизнь простых смертных, а потом умираем со скуки. Кое-кто перед смертью затаскивает в свою постель троих молоденьких девушек, чтобы люди подумали, будто он умер, наслаждаясь жизнью. Я восхищаюсь дедом Янусом, который умеет жить и получать удовольствие от жизни не в ущерб другим, а на благо; но он – счастливое исключение. Большинство из нас живёт просто по инерции, единственно для того, чтобы жить, и в целом колдовское сообщество влачит жалкое существование. Никакого прогресса, никакого поступательного развития. С незапамятных времён наша цивилизация является паразитирующей. Лишь немногие из нас пытаются что-то дать человечеству, остальные только берут, искренне убеждённые в том, что всё сущее в мире принадлежит им по праву. – Тут я заметил, что сигарета в моих руках давно погасла, бросил её в пепельницу и закурил новую. – Говорят, что цель оправдывает средства. Лично я так не считаю, но даже если это и так, то что может оправдать уничтожение миллиардов людей? По-моему, ничто. Конечно, вы можете возразить, что не обязательно действовать так грубо, нужно лишь затормозить развитие общества, обеспечить длительный период стагнации, за которым последует регресс. Но это равносильно уничтожению цивилизации и, на мой взгляд, более жестоко и цинично. Но ради чего это? Ради кого? Ради прогнивших до основания Домов? Ради кучки долгоживущих бездельников? Ради сыновей, чьи эдиповы комплексы толкают их на братоубийство? Ради дочерей, берегущих свою невинность для папаш? Ради братьев и сестёр, которым не терпится завалиться друг с дружкой в постель? Или ради племянниц и племянников... – Я осёкся. – Наверное, вы думаете, что я, исчерпав общие соображения, перехожу на личности. Тем не менее, вы должны согласиться со мной, что наша страсть к кровосмешению симптоматична. И не просто симптоматична, это социальный диагноз – синдром навязчивого стремления к самоуничтожению рода. Мы втайне жаждем собственной погибели и хотим унести с собой в могилу как можно больше народу.
   Я умолк и сел в кресло, пододвинув ближе к себе пепельницу. Бренда не отрываясь смотрела на меня. Дейдра держала перед своим лицом сигарету, сжав её большим и указательным пальцем, и сосредоточенно глядела на струйку сизо-голубого дыма.
   – Может, тебя это удивит, Кевин, – после довольно продолжительного молчания произнесла Бренда, – но я думаю почти так же, как ты, хоть и не склонна видеть ситуацию в столь мрачных тонах. Во многом ты прав, но мне кажется, что ты слишком сгущаешь краски. Положение Домов не так безнадёжно, и если бы нам удалось обеспечить стабильный приток свежей крови...
   – Приток будет, – отозвалась Дейдра. – Если только Кеви не приврал насчёт своего нового заклятия.
   – Какого заклятия?
   – Которое позволяет штамповать полукровок чуть ли не конвейерным способом. Прошлой ночью Кеви убедился в его эффективности.
   – Это правда? – спросила меня Бренда.
   Я утвердительно кивнул:
   – Да. Но это не моя заслуга. Идею мне подсказал один учёный из того мира. Он лишь одним глазом взглянул на мою кровь в микроскоп и сразу же понял, в чём наша проблема.
   – У тебя есть готовая прога?
   – Держи. – Я швырнул ей резервную копию exe-файла и равнодушно добавил: – Можешь отдрючить его дебаггером. Не жалко.
   – Тут и дрючить-то нечего, – фыркнула в ответ Бренда. – Ни ресурсов тебе, ни библиотек... – И она принялась изучать моё заклятие.
   – Меня просто убивает ваш лексикон, – прокомментировала Дейдра. – Exe-файлы, проги, компиллеры, дебаггеры. Вы какие-то ненормальные... Между прочим, Кеви, к вопросу о ненормальных. Как, по-твоему, я здорово чокнутая?
   – В достаточной мере, но не больше, чем я или Бренда.
   – Спасибо.
   – Не за что. Я лишь сказал, что думаю.
   – Нет, Кеви, действительно спасибо. Спасибо за те жестокие слова о нас. Когда ты говорил, я поняла, что давно знала это, но боялась посмотреть правде в глаза. Мы все это знаем и все боимся это признать, а тем более – сказать об этом вслух. Только ты не побоялся.
   – Я прошёл через хорошую встряску.
   – И решил немного встряхнуть нас с Брендой?
   – В каком смысле?
   – Значит, ты не нарочно? А я думала, ты всё рассчитал. Как только я услышала о космической цивилизации, моей первой реакцией был испуг, а первой мыслью – НЕМЕДЛЕННО УНИЧТОЖИТЬ. Об этом кричало всё моё существо. И тогда ты опрокинул на мою голову ведро ледяной воды – даже не одно, а несколько.
   – Признаться, мне тоже было не по себе, – заметила Бренда, глядя на меня с глубокой печалью. – А сейчас стало ещё хуже.
   – В чём дело? – спросила Дейдра.
   – В заклятии. Это воистину диагноз – нашей тупости и самодовольства.
   – А конкретнее?
   – Сама посмотри. – Бренда швырнула ей моё заклятие, уже преобразованное в текстовый формат. – И убедись.
   Дейдре понадобилась лишь пара секунд, чтобы уловить основную идею. Из нас троих она была самая ушлая – как-никак, урождённый адепт Источника.
   – С ума сойти!.. Кеви, оно действительно работает?
   – У меня сработало. Не думаю, что это случайное совпадение. Разумеется, дополнительная проверка не помешает, но пусть это делают другие. Раньше чем через год я к нему не прибегну.
   – А теперь, Кевин, – заговорила Бренда деловым тоном, – расскажи нам побольше об этом мире. Какие у тебя планы? Чем мы можем тебе помочь?

16. ЭРИК

   «Чем мы можем тебе помочь?» – спросила Бренда, и это было последнее, что я услышал. Диана выключила компьютер.
   – Всё, хватит, – сказала она. – Нам вообще не стоило это слушать.
   Я был полностью согласен с ней. Ирония заключалась в том, что Диана узнала о космической цивилизации уже после того, как я перестал нуждаться в её помощи, получив нужную информацию из другого источника. И теперь я лихорадочно соображал, как вести себя дальше – притвориться, будто услышал об этом впервые, или рассказать ей всю правду. Я без колебаний выбрал бы второй вариант, если бы не одно обстоятельство – смерть Ладислава. Слишком много пришлось бы объяснять, а я ещё не был готов к объяснениям. И, возможно, никогда не буду готовым ответить на некоторые вопросы...
   Мы не собирались подслушивать разговор Кевина с Брендой и Дейдрой. Это получилось случайно и явилось полной неожиданностью не только для меня, но также и для Дианы. Она похвасталась мне, что наконец-то сумела обуздать «крутую машину» и теперь может работать с ней на расстоянии, сидя за терминалом своего скромного компьютера, причём Бренда даже не заподозрит, что часть необъятных ресурсов её чудо-компа используются «левым юзером».
   Честно говоря, меня это мало интересовало, но Диана, как ребёнок, с нетерпением ожидала моей похвалы, и я, разумеется, выразил своё восхищение её мастерством. Лицемерить мне не пришлось: интерес и восхищение – разные вещи, и зачастую мы искренне восхищаемся тем, что нас совсем не интересует.
   То ли я перестарался с похвалами, то ли наоборот – проявил недостаточно энтузиазма, но так или иначе, Диана тут же решила показать мне, как это делается. И когда связь между компьютерами была установлена, из динамиков вдруг раздался голос Кевина:
   «...теперь игра в прятки закончена. Во-первых, я не знаю, что делать с Дженнифер, однако не это главное. Александр – вот кто меня беспокоит...»
   Разговор продолжался. Ни Бренда, ни Кевин, ни Дейдра не почуяли ничего неладного, хотя комната, несомненно, была надёжно защищена от любых попыток прослушивания.
   Диана растерянно посмотрела на меня, в её взгляде сквозило изумление. Я понял, что для неё это такой же сюрприз, как и для меня. Даже больший, чем для меня: ведь я-то знал о существовании космической цивилизации и о тайной деятельности Кевина. Главным образом, меня потрясло известие об Александре, а ещё немного шокировала реакция Дейдры и Бренды – получалось, что они обе согласны с Кевином и готовы поддержать его!..
   Мы слушали разговор, затаив дыхание, не решаясь произнести ни единого слова, даже шёпотом. Кто знает, возможно, связь двусторонняя, и они услышат нас точно так же, как и мы их... В конце концов, Диана не выдержала и решительно выключила компьютер.
   – Что ты об этом думаешь? – спросила она.
   – Думаю, дело дрянь, – осторожно ответил я. – Космическая цивилизация, простые смертные, овладевшие Формирующими, Александр наконец...
   Диана встала с кресла, закурила и неторопливо прошлась по комнате. Глядя на её прекрасное лицо и совершенную фигуру, я на мгновение забыл обо всех своих проблемах и подумал о том, что при других обстоятельствах мог бы влюбиться в неё – так же безнадёжно, как Шон. Впрочем, кто знает. Шон по-своему счастлив в своей безответной любви. А я? Много ли счастья принесла мне любовь Радки?.. И Дейдры...
   – Я бы не драматизировала ситуацию, – сказала Диана, остановившись возле окна. – Насколько я понимаю, она под контролем.
   – Ну да! – фыркнул я. – Под контролем Кевина.
   – А разве это плохо? Кевин очень ответственный человек. Конечно, меня огорчает его враждебность ко мне, но это ещё не значит, что я ставлю под сомнение его способности и здравый смысл.
   – Так ты одобряешь его?! – поражённо воскликнул я.
   Диана покачала головой:
   – Нет, Эрик. Я не собираюсь поддерживать Кевина или наоборот – оппонировать ему. Я вообще не хочу ввязываться в это дело. Чем меньше я буду знать, тем лучше.
   – Ты серьёзно?
   – Вполне. – Диана вернулась к своему креслу и села. – Много лет назад, ещё до твоего рождения, я дала себе слово держаться подальше от проблем вселенского масштаба. Хватит с меня и того, что я была Хозяйкой Источника. К счастью, я ничего не помню об этом; но, к сожалению, знаю, что тогда происходило. Я не справилась со своими обязанностями. Я была самой паршивой Хозяйкой за всю историю существования Источника.
   – Ну, это слишком категорично...
   – Вовсе нет! Это ещё мягко сказано. Артур и все остальные скрывали правду, вернее, приукрашивали её, чтобы пощадить меня. Однако я чувствовала их неискренность, поэтому припёрла Брана Эриксона к стенке и с помощью шантажа вынудила рассказать всё, что ему было известно о моих проделках. Будучи Хозяйкой, я совершала жуткие вещи, пусть и с благими намерениями. Поверь мне, Эрик, я не преувеличиваю. Тогда я была настоящим чудовищем.
   Что я мог сказать? Ведь я знал только то, что Диана, потеряв своё прежнее тело, стала Хозяйкой Источника, а потом её место заняла Дейдра-старшая, двоюродная сестра моей матери. Никто не говорил мне, что она, в бытность свою Хозяйкой, делала что-то не так. Об этом я слышал впервые и вовсе не горел желанием узнать, какие «жуткие вещи» совершила Диана.
   – А чем ты шантажировала Эриксона? – спросил я, отчасти для того, чтобы увести разговор немного в сторону от тех самых «жутких вещей», а отчасти потому, что мне было интересно, как ей удалось запугать неустрашимого Бешеного барона.
   Диана усмехнулась:
   – Я пригрозила наслать отворотные чары на его тогдашнего возлюбленного.
   – И он поверил? – рассмеялся я.
   – Не знаю, поверил или нет, но когда он узнал, что я бывшая Хозяйка в облике Дейдры, то чуть не грохнулся в обморок с перепугу. Я воспользовалась этим и вытрясла из него... – Диана осеклась, лицо её помрачнело. – Давай не будем об этом.
   Я согласно кивнул:
   – Хорошо, не будем. – И после короткой паузы: – Э-э... Так как насчёт открытия Кевина?
   – Я уже сказала, что не собираюсь вмешиваться.
   – И тебе ни капельки не интересно?
   Глаза Дианы зажглись:
   – Ещё бы, очень интересно! Ты только представь себе уровень развития тамошней науки, передовые технологии, в том числе информационные... – Она поёжилась. – Но мне страшно, Эрик. Я боюсь, что снова наломаю дров. Как с Источником...
   Я подумал, что теперь, кажется, начинаю понимать, почему Диана не взрослеет. Она не просто не хочет или не может – она панически боится взросления. Боится угрызений совести за свою связь с Артуром, но ещё больше боится того, что с приходом зрелости к ней вернутся воспоминания о вечности, проведённой в Безвременье на страже Источника. И не суть важно, какой она была Хозяйкой – хорошей, плохой ли. По моему разумению, самое страшное заключалось в том, что она БЫЛА Хозяйкой – живым человеком, женщиной, лишённой своего тела, всемогущей и одновременно беспомощной, повелительницей и пленницей...
   – А Кевин, по-твоему, не наломает дров? – спросил я. – Мне кажется, он уже наломал.
   Диана хмыкнула:
   – В любом случае, теперь за дело возьмутся Дейдра и Бренда. И я уверена, что вскоре к ним подключится Колин. Они не дадут Кевину наломать дров, а если он делал что-то не так, то исправят его ошибки... И вообще, Эрик, я не могу понять твоего отношения к Кевину. Если это из-за меня, то я, конечно, тронута. Но, право, не стоит враждовать с ним только потому, что он плохо ко мне относится. У него, по крайней мере, есть рациональная причина.
   Диана с завидной регулярностью поднимала этот вопрос, и всякий раз я решительно менял тему разговора. Моя неприязнь к Кевину вряд ли была связана с его отношением к Диане. Существовала какая-то другая причина и очень веская. Это я чувствовал, но знать о ней не хотел. Что-то подсказывало мне, что, разобравшись во всём, я сделаю себе только хуже и отнюдь не воспылаю к Кевину братской любовью.
   – Интересно, – произнёс я, как обычно, пропуская мимо ушей последнее замечание Дианы. – Кто эта Дженнифер, с которой Кевин не знает, что делать?
   Диана изящно повела плечами:
   – Тут напрашиваются два предположения. И даже три. Первое – она ждёт от него ребёнка...
   – Ага! Они говорили о заклятии.
   – Но, с другой стороны, если Кевин сознательно зачал ребёнка, то с какой стати теперь паникует? Это на него не похоже. Куда более вероятным представляется второй вариант: Дженнифер – ведьма, возможно полукровка, возможно даже дочь Кевина, о которой он лишь недавно узнал.
   Нельзя сказать, что Диана хорошо разбиралась в людях, но её логика была безупречной, она била меня наповал. И не только меня.
   – Гм-м... – промычал я. – А каков третий вариант?
   – Она дочь Александра. Хотя не исключено, что в какой-то мере справедливы все три мои предположения.
   – Как это?
   – Элементарно. Дженнифер – дочь Александра, полукровка, о которой тот ничего не знает. А Кевин, прежде чем обнаружил у неё Дар и выяснил, кто она такая, успел сделать ей ребёнка.
   Я присвистнул и еле сдержался, чтобы не захохотать: посетившая меня мысль в первый момент показалась мне очень забавной.
   – Если это действительно так, дядя Артур будет вне себя от счастья.
   – Можно не сомневаться, – губы Дианы тронула улыбка. – И знаешь, в пользу моей последней версии говорит тот факт, что на совещании отсутствуют Артур и Дана. Очевидно, Кевин пока не собирается рассказывать им про космическую цивилизацию... или, скорее, про их будущего внука.
   Я согласно кивнул:
   – Да, в самом деле. Мне тоже показалось странным, что первым делом он обратился к Бренде. С Дейдрой всё понятно, а вот следующей, по идее, должна была быть тётя Дана, но никак не Бренда... Впрочем, что толку гадать. Поживём – увидим. Скоро я разберусь, что к чему.
   Диана, казалось, нисколько не была удивлена тем, что я решил ввязаться в это дело. Она лишь спросила:
   – Намерен присоединиться к Кевину?
   Я энергично замотал головой:
   – Такое ещё скажешь! Конечно, нет. Я буду действовать сам по себе.
   – Почему? Из-за своей глупой неприязни...
   – Отнюдь, – быстро ответил я, пока она не принялась читать мне очередную нотацию. – Здесь нет ничего личного, просто нам не по пути. Как я понимаю, Кевин хочет помочь тем людям проникнуть в другие миры. А я считаю, что это смертельно опасно; это чревато вселенской катастрофой. И этому нужно помешать!
   – Как?
   Я вздохнул:
   – Резонный вопрос. Отвечу честно: не знаю. Пока ещё не знаю. Хотя стратегия ясна – нужно пресечь исследования в этом направлении, сориентировать человечество на другие ценности, чтобы оно утратило интерес к освоению космоса.
   – Например?
   – Ну-у, – неуверенно протянул я. – Например, распространить философию дзен-буддизма...
   Диана звонко рассмеялась:
   – Ты просто прелесть, Эрик! Надо же, придумал – дзен-буддизм. Неужели ты всерьёз полагаешь, что сотни миллиардов людей, покоривших Галактику, разом уверуют в иллюзорность бытия и окружающего их мира и займутся поисками истины в глубине собственного «я»?
   Я смущённо заморгал.
   – В общем... не знаю.
   – Зато я знаю: ничего у тебя не получится. И не только потому, что Кевин с компанией будет толкать общество в другую сторону, но и потому, что это нелогично. – Для Дианы слова «логично» и «нелогично» имели более широкий спектр значений, чем для других людей. В зависимости от обстоятельств, они также могли означать «правильно» и «неправильно», «хорошо» и «плохо», «возможно» и «невозможно», «целесообразно» и «напрасно». В данном случае «нелогично» было произнесено с оттенком «невозможно». – Нельзя обратить историю вспять, навязать людям мировоззрение, чуждое их образу жизни. Разве что действовать очень жёстко... вернее, жестоко. Но ни Кевин, ни Дейдра с Брендой тебе этого не позволят. Я уже не говорю о чисто моральном аспекте... – Диана немного помолчала, в задумчивости морща нос, затем твёрдо произнесла: – Ну всё, достаточно. Делай, что хочешь, только смотри, не наломай дров. И пожалуйста, не втягивай меня.
   – Хорошо, – сказал я. – Не буду.
   – И не проси выслеживать Кевина. Сам ищи его мир или обращайся за помощью к другим – но только не ко мне. Я ясно выражаюсь?
   – Вполне, – согласно кивнул я и тут отчётливо понял, что Диана нисколько не преувеличивает. Ей действительно страшно. Она действительно боится наломать дров и, сгорая от любопытства, тем не менее предпочитает держаться в стороне...
   Интересно, подумал я, на сколько её хватит? И сам себе ответил: может быть, насовсем. При всей своей инфантильности, Диана очень волевая женщина.
   Раздался осторожный стук в дверь – но не входную, а скрытую, ведущую в «нишу», замаскированную под стенной шкаф. Диана встрепенулась.
   – Это Артур, – сказала она, хоть я и сам догадался. Поднимаясь с кресла, она добавила: – Эрик, ты волен поступать, как сочтёшь нужным, но я полагаю...
   – Да, конечно. Это личное дело Кевина, что рассказывать отцу и когда рассказывать. Я не так глуп, чтобы вмешиваться в их отношения.
   – Вот и хорошо.
   С этими словами Диана подошла к стене и открыла дверцу, которая заслонила от моего взора вход в «нишу». Поэтому первое, что я увидел, была мужская рука, метнувшаяся к талии Дианы. Она быстро отпрянула и, очевидно, послала несколько запоздалое мысленное предупреждение. Рука исчезла, и вместо неё появился дядя Артур целиком.
   – Привет, Эрик, – произнёс он со смущённой улыбкой. – Я не знал, что ты здесь.
   «Здесь» скорее всего значило: «в Авалоне». Будь ему известно, что я пожаловал в гости, он вёл бы себя осмотрительнее. Артур не скрывал своей связи с Дианой (шила в мешке не утаишь), но старался не афишировать её. Как я полагаю, это было частью его молчаливого уговора с тётей Даной, достигнутого задолго до моего появления на свет.
   А впрочем, если хотите знать моё мнение, ладить с двумя женщинами одновременно столь же неблагодарное дело, как и пасти стадо кошек. Однако дяде Артуру это удавалось. Конечно, Диану и тётю Дану нельзя назвать задушевными подругами, но, насколько мне известно, между ними никогда не было ни вражды, ни даже неприязни, разве что некоторый холодок. Порой их можно было увидеть мирно беседующими, и в такие моменты с трудом верилось, что они соперницы в любви. За долгие годы они уже привыкли к тому, что Артур принадлежит им обеим, и если не смирились с этим, то научились понимать и уважать чувства друг друга.
   – Здравствуй, дядя, – сказал я, пожимая ему руку. – Прими мои поздравления.
   – С какой стати? – удивился он.
   – Ну как это с какой? В связи с предстоящей свадьбой.
   Артур неопределённо хмыкнул.
   – Ах да. Спасибо. – Судя по всему, он не питал особых надежд по поводу очередной попытки Дейдры обзавестись семьёй. – А у тебя как дела? Я слышал, что ты помирился с Володарем.
   – Помирился, – неохотно подтвердил я.
   Вопреки моим ожиданиям (и опасениям), дальнейших расспросов на эту тему не последовало. Видимо, дядя поинтересовался лишь ради проформы, так сказать, чтобы не остаться в долгу. Это вовсе не значило, что ему было глубоко наплевать на меня и на мои личные дела, просто сейчас все его помыслы занимала Диана и он то и дело бросал на неё искоса плотоядные взгляды, наивно полагая, что я этого не замечаю. Определённо, он пустился в очередной загул – или, как с горькой иронией говаривал Шон, у него начался дежурный приступ кошачьей лихорадки.
   Мы ещё немного поболтали о пустяках (опять же, ради проформы), затем я, видя, как не терпится Артуру остаться с Дианой наедине, извинился и сказал, что мне пора возвращаться в Экватор. Я собирался пойти к Колину, но Диана любезно предложила мне свои услуги. Ясное дело, я не мог отказаться, не обидев её, хотя, как уже говорил, отдавал предпочтение связке «мама – Колин» или «Бренда – отец». Впрочем, когда Диана уточнила, что не будет меня «швырять» кому-либо, а доставит прямиком по месту назначения, я успокоился. Молниеносные прыжки через бесконечность вместе с Дианой, Дейдрой или мамой не унижали меня, подобно «броскам».
   Артур был явно недоволен, но не высказал этого вслух, зато состроил обиженную мину, как школьник-подросток, которому родители сказали, что прежде, чем отправиться играть с ребятами в футбол, он должен выполнить домашнее задание.
   – Я ненадолго, – утешила его Диана. – Через минуточку вернусь.
   – Знаю я эту минуточку, – проворчал он. – Встретишься с Юноной или Бронвен, и как начнёте чесать языки...
   – Не беспокойся, дядя, – вставил я, – мы даже не покажемся в Солнечном Граде. Я возвращаюсь в Сумерки Дианы.
   – Ну... Тогда, как назло, там будет Минерва. Или Помона. Или Дионис.
   – Всё в порядке, Артур, – твёрдо и в то же время ласково произнесла Диана, взяв меня за руку. – Раз я сказала, что вернусь через минутку, значит вернусь через минутку.
   Он смиренно вздохнул:
   – Что ж... Пока, Эрик. Когда увидишь отца, передавай от меня привет.
   – Непременно передам, – пообещал я.
   Как всегда в таких случаях, меня охватило лёгкое раздражение. Что за глупости, в самом деле! Ведь в любой момент, когда ему заблагорассудится, дядя может без труда связаться с моим отцом и сказать: «Привет, Брендон». Так нет же – «передавай»... Уж эти мне условности!
   Артур уселся в кресло, всем своим видом показывая, что приготовился к длительному ожиданию, а мы с Дианой направились к «нише». Возле самой двери я всё же не стерпел:
   – Между прочим, дядя. Ты знаешь, что Кевин сейчас в Авалоне?
   Он нервно, растерянно и несколько виновато ухмыльнулся:
   – Знаю. Поэтому я здесь... Чтобы не подвернуться ему под горячую руку.
   – Понятно... – только и успел сказать я, после чего Диана затащила меня в «нишу».
   Закрыв дверь, она с упрёком произнесла:
   – Змеёныш! Я никак не могу понять – то ли тебе порой не хватает такта, то ли ты просто бессердечный.
   – А он не бессердечный? – парировал я. – Мучает тебя, тётю Дану... И Шона, если на то пошло.