Авраменко Олег Евгеньевич. Звездная дорога

   – Ну... в общем... – Рик замялся и в нерешительности поглядел на Джо, который стоял рядом, скромно потупившись. – Надо признать, что разыграно великолепно. Я и моя сестра Анхела даже не заподозрили подвоха... То есть, заподозрили, но совсем другой. – Рик перевёл взгляд на Дейдру и (провалиться мне на этом месте!) украдкой облизнулся. – Но хоть нас и одурачили, я рад приветствовать дорогих гостей на земле Астурии.
   – Одну минуточку, – отозвался я. – Ещё рано вызывать оркестр и строить почётный караул. Поскольку Джо не находится при исполнении своих обязанностей, а Дейдра вообще не имеет официального статуса, для них не может быть сделано исключение. Они должны пройти карантин и таможенный досмотр.
   Рик снова почесал затылок и только тогда обнаружил, что его фуражка находится явно не на своём месте. Он поднял её, бережно отряхнул от пыли и надел.
   – Ты прав. Закон есть закон, и правила нужно соблюдать. Сейчас я отдам соответствующие распоряжения и прослежу за тем, чтобы не было никакой волокиты. Максимум через час все формальности будут улажены.
   – Вот и отлично, – сказал я. – А пока ты будешь заниматься формальностями, я останусь с родными. Мы давно не виделись, и нам есть о чём потолковать.
   Рик проводил нас до трапа челнока и по пути наговорил Дейдре массу комплиментов. Определённо, он положил на неё глаз, а она, по своему обыкновению, кокетничала с ним, внушая ему надежды на будущее, большей частью несбыточные. Тех, кто плохо знал Дейдру, зачастую вводила в заблуждение её фривольная манера держаться с мужчинами, и кое-кто считал её распущенной девочкой. На самом же деле Дейдра, при всей своей влюбчивости, была сущей недотрогой, но тщательно скрывала это под маской игривости и кокетства. Подобно Бренде, в своих отношениях с мужчинами она исповедовала принцип: «Смотри, сколько влезет, но руки не распускай», а поскольку многие мужчины воспринимают женское кокетство как поощрение к более решительным действиям, то порой не обходилось без неприятных эксцессов. К счастью, Дейдра умела за себя постоять, так что те, кто распускал руки и не мог вовремя остановиться, впоследствии горько сожалели о своей несдержанности. Я сделал для себя заметку при первой же возможности тонко намекнуть Рику, что попытки взять Дейдру приступом вполне могут закончиться опрокинутым на его голову котлом кипящей смолы.
   Когда мы поднялись на борт челнока, где должны были ожидать прибытия санитарной службы и таможенников, Джо закрыл люк и повернулся к нам:
   – Прежде всего, давайте внесём ясность в наши отношения.
   Я согласно кивнул:
   – Думаю, мы все хотим того же. Не так ли, Дейдра?
   – Да, – коротко ответила сестра.
   – Так вот, Кевин, – продолжал Джо. – Я пристально наблюдал за тобой с тех самых пор, как обнаружил твоё присутствие в этом мире. Я был убеждён, что ты действуешь в одиночку, и появление других родственников, – он с опаской покосился на Дейдру, – честно признаюсь, застигло меня врасплох. А что касается дочери Александра, то... мне трудно представить, что ты с ним заодно...
   – И не надо представлять, – сказал я. – Про Александра я узнал, лишь когда встретил Дженнифер и выяснил её происхождение. Сама же она до последнего времени понятия не имела, кто её настоящий отец.
   – Интересно, он о ней знает?
   – Сомневаюсь, иначе... Гм. Похоже, ты пытаешься убедить нас в том, что никак не связан с Александром.
   Джо отрицательно мотнул головой:
   – Вовсе нет. Я не собираюсь скрывать, что когда-то мы с ним были вроде как компаньонами.
   – А потом?
   – Потом он скрылся. Я ищу этого сукиного сына без малого двадцать лет, но он как в воду канул. Одно время я даже тешил себя надеждой, что, может быть, он мёртв, однако покушения на тебя доказали обратное.
   – Полагаешь, это дело рук Александра?
   – Наверняка его. Всё тот же почерк – а на анализе modus operandi¹⁴ я собаку съел. Кроме того, моё предположение косвенно подтверждает и тот факт, что как только я начал проявлять осторожный интерес к этим покушениям, они тотчас прекратились. Очевидно, Александр почуял неладное и решил не рисковать.
   Я тяжело вздохнул:
   – Просто очаровательно! У меня под носом играли в прятки двое моих родственничков, а я до последнего момента ничего не подозревал.
   – Никто не совершенен, – заметил Джо, снова взглянув на Дейдру. – Например, я считал, что ты скрываешь этот мир от родных, но, выходит, ошибался. Если не секрет, сколько вас здесь?
   – Легально пока двое – Кевин и Дженнифер, – ответила Дейдра. – А я на подходе. Благо мне хватило смекалки воспользоваться ситуацией, когда я оказалась в нужное время в нужном месте.
   – Кстати, о птичках, – обратился я к сестре. – Что ты здесь делала?
   – Удовлетворяла своё любопытство. Мне показалось подозрительным, что тебя с Дженнифер так быстро вычислили, тем более что ты умеешь заметать следы. Я пробралась на челнок за несколько минут до посадки.
   – А я так ничего не почувствовал, – сказал Джо. – Где ты пряталась?
   – Вот в этой каюте. – Дейдра прошла по коридору ближе к хвостовой части и открыла левую дверь. – Как мне показалось, здесь никто не живёт.
   – Верно, – кивнул Джо. – Эта каюта предназначена для гостей и... для очень дорогих гостей – то бишь, арестованных.
   – Это и натолкнуло меня на мысль представиться твоей попутчицей, – продолжала Дейдра, входя в каюту; мы следовали за ней. – Я тут немного похозяйничала, чтобы создать иллюзию моего пребывания на корабле. Думаю, выглядит весьма правдоподобно.
   – Даже очень, – заметил я. – Особенно впечатляет ночная рубашка, небрежно брошенная на разобранную постель. Подозреваю, что стенной шкаф до отказа забит одеждой.
   – Угадал.
   Я пожал плечами:
   – Ты переусердствовала, сестричка. Таможенные правила на Астурии довольно либеральные, к тому же стараниями Рика досмотр сведётся к чистой формальности. Скорее всего, инспектор просто предложит заполнить декларацию и даже не станет заглядывать в жилые каюты. Никому и в голову не придёт заподозрить, что тебя не было на челноке. Как же иначе ты могла попасть на планету?
   – Так или этак, но лишняя подстраховка не повредит, – настаивала Дейдра. – Для вящей убедительности.
   – Аргумент принят, прения окончены. – Я подошёл к туалетному столику в углу каюты и присел на мягкий стул. – Между прочим, хороший подбор косметики. Ты всегда отличалась утончённым вкусом, но всё же я не могу не выразить своего восхищения тем, как быстро ты освоилась в новых условиях.
   Дейдра обворожительно улыбнулась:
   – Ты льстишь мне, Кеви. Косметичку я позаимствовала у Дженнифер и не имею зелёного понятия, как пользоваться доброй половиной этих хитроумных приспособлений.
   Она устроилась в кресле рядом со столиком, придвинула к себе пепельницу и закурила. Я последовал её примеру. Чувствительные датчики, обнаружив присутствие в воздухе сигаретного дыма, тотчас включили кондиционеры.
   Джо продолжал стоять у двери, переступая с ноги на ногу. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
   – Что ты так смотришь на меня? – спросила у него Дейдра.
   – Как?
   – Будто я собираюсь тебя съесть.
   Джо нервно ухмыльнулся:
   – Трудно забыть нашу предыдущую встречу... И обстоятельства, при которых она состоялась.
   – Тогда ты сам напросился, – ответила Дейдра. – И получил по заслугам.
   Джо присел на край кровати, достал из кармана сигарету, но не закурил, а принялся мять её между пальцами.
   – Вовсе нет, – медленно произнёс он. – Я не получил по заслугам. Фактически, я получил то, чего добивался, стал адептом Источника. Я пришёл к вам с мечом, а вы отпустили меня с миром.
   – Но разве к этому ты стремился? Прежде всего, ты жаждал мести, хотел стравить Дом Света с Домом Израилевым, развязать в Экваторе войну. Если бы мы позволили тебе умереть, нам не удалось бы предотвратить кровопролитие – а так дело закончилось скорым миром. Кроме того, ты не стал царём Израиля, а превратился в изгоя.
   – Но, согласись, я легко отделался.
   – Согласна.
   – Было бы справедливо, если бы толпе удалось линчевать меня. Я заслужил смерти.
   – Если ты говоришь это искренне, – заметила Дейдра, пристально глядя на него, – то уже наказан сполна. Смерть была бы для тебя слишком лёгким избавлением.
   Джо плотно сжал губы, швырнул измятую сигарету через всю каюту и попал точно в пепельницу.
   – Регулярно меня навещают Карающие Ангелы, – сообщил он. – Порядок не успокоится, пока не накажет отступника. Он слишком глуп, чтобы понять, что я ему не по зубам... Впрочем, возможно, не так и глуп. Я живу в постоянном напряжении, ежеминутно ожидая появления очередного чудища, мне приходится всё время быть начеку – а это здорово бьёт по нервам.
   – Порядок смог тебя вычислить?
   – Он всегда знает, где я нахожусь. Хоть я избавился от его пут, печать Янь на мне осталась. Агнцы чуют её, как гончие – свежий след.
   – В Срединных мирах ты был бы в безопасности, – отозвался я. – Туда доступ существам из Порядка закрыт.
   Лицо Джо приобрело упрямое выражение.
   – И не надейтесь, что я уйду из этого мира. Здесь моё место, здесь я снова обрёл себя и нашёл оправдание собственному существованию. Я, в прошлом преступник, теперь борюсь с преступниками галактического масштаба, чьи злодеяния сравнимы с моими. Ежегодно я спасаю сотни, если не тысячи человеческих жизней, и этим хоть немного искупаю свою вину. Так что даже не надейтесь.
   – А мы ничего не требуем, – заверила его Дейдра. – Кстати, кто открыл этот мир? Ты или Александр?
   – Не я и не он, а Харальд.
   – Сын Александра?
   – Да. Он собирался уничтожить его с помощью полчищ Агнцев, но, к счастью, не успел. К сожалению, он всё-таки успел рассказать о своём открытии отцу.
   – И Александр, покинув Землю Аврелия, отправился сюда?
   Джо кивнул:
   – Его планы, по сути своей, ничем не отличались от планов Харальда, только сначала он хотел использовать мощь этого мира, чтобы отомстить Артуру.
   – И, естественно, привлёк тебя.
   – Не сразу. В то время я был занят собственными махинациями и скептически отнёсся к затее Александра, считая её неосуществимой. Я присоединился к нему после того, как был осуждён и изгнан.
   – Но ведь тогда ты уже стал ненадёжным союзником.
   – Александр понимал это и не доверял мне, как раньше. Впрочем, он не знал всех обстоятельств дела и считал, что я просто смалодушничал. Ну, а я не разубеждал его. Александр взял меня в долю, потому что нуждался в моей помощи.
   – А именно?
   – Он затевал крестовый поход на Авалон и рассчитывал, что я проведу его армаду через бесконечность.
   – Боже великий! – воскликнул я. – И ты согласился?!
   – Да, согласился, – невозмутимо подтвердил Джо. – Но одно дело пообещать, совсем другое – выполнить. Я не собирался помогать Александру, а просто выжидал.
   – Чего?
   – Психологически подходящего момента, когда у меня поднимется рука убить его. – Джо сделал паузу, выбросил ещё одну измятую сигарету, тотчас достал следующую и наконец закурил. – Видите ли, после той встряски сама мысль об убийстве человека, любого человека, вселяла в меня ужас. Я боялся, что, совершив хоть одно убийство, стану прежним Джоной – безжалостным убийцей, гнусным, отвратительным негодяем... как назвала меня Пенелопа. – Он вздохнул. – А между тем, другого выхода не было. Александр просто помешался на мыслях о возмездии, это стало его идеей фикс. Со мной или без меня, он организовал бы свой крестовый поход – если не на Авалон, так на Царство Света. Разумеется, я мог выдать его в руки Брендона, Януса или Артура – но в таком случае колдовскому сообществу стало бы известно о существовании высокоразвитой космической цивилизации. А этого нельзя было допустить. Не знаю, понимаете ли вы меня.
   – Мне хорошо знакомы твои чувства, – сказал я. – До самого последнего времени я боялся поделиться своим открытием даже с теми, кому безгранично доверяю, и только обнаружив следы Александра решился на этот шаг... Как я понимаю, ты не смог его убить?
   – Не смог, – подтвердил Джо. – Вернее, сделал попытку, но промахнулся.
   – Когда это случилось?
   – Во время его «вознесения». Дела у Александра шли не так гладко, как он рассчитывал. За одиннадцать лет пастырской деятельности ему удалось обратить в свою веру не более трёх десятков планет, и то не самых развитых. Вот тогда он решил пойти ва-банк – сначала «вознестись», а потом вернуться в бренный мир уже с ореолом божественности. А я, в свою очередь, тоже принял решение: пусть он «вознесётся»... без возврата. Но, видимо, я недооценил Александра – или переоценил себя. Он таки «вознёсся» без возврата, но не потому что погиб, а потому что разгадал мой план и в последний момент сумел уклониться от смертельного удара. Ясное дело, он уже не мог вернуться, зная, что я хочу его смерти, поэтому исчез и затаился.
   – И продолжил подготовку к крестовому походу, – резюмировала Дейдра. – Предположительно, на Царство Света.
   – Вполне возможно, – не стал отрицать Джо. – Но теперь это легче сказать, чем сделать. По самым оптимистическим оценкам, для проведения эффективной атаки на твердыню Дома необходимо иметь полторы-две тысячи современных боевых кораблей – от корветов до линкоров. Сомневаюсь, что за все эти годы Александру удалось укомплектовать свою армаду хотя бы на десять процентов. Ведь ему приходится действовать крайне осторожно, чтобы не обнаружить себя. Тринадцать лет назад я накрыл его секретную базу в одном из соседних миров, и с тех пор он вообще затаился. Больше всего я боюсь, что в конце концов он не выдержит и предпримет атаку малыми силами. Для Царства Света это будет вроде комариного укуса, зато космическая цивилизация окажется под угрозой полного уничтожения.
   – Ты не хочешь этого допустить, – не спросила, а констатировала Дейдра.
   – Я не допущу этого, – твёрдо произнёс Джо. – И я испытал огромное облегчение, когда убедился, что Кевин стремится к тому же. Если бы он собирался уничтожить этот мир, мне пришлось бы... я был бы вынужден...
   – Убить меня, – закончил я его мысль. – Теперь ты не боишься убивать?
   – Теперь не боюсь. Я понял, что убийство убийству рознь. Каждый человек имеет право на жизнь, и тот, кто лишает этого права других, автоматически лишает его и себя. Я отвергаю убийство как средство возмездия, но приемлю его в качестве адекватной меры защиты и самозащиты. Крайней меры – когда не остаётся иного выхода. Если кто-то покушается на жизнь ни в чём не повинных людей, и единственной возможностью предотвратить это является смерть злоумышленника, я убью его, возьму такой грех на душу – вернее, ответственность на свою совесть. И я готов отвечать за каждого убитого мной в этом мире... Впрочем, большинство преступников, которых, как считается, я уничтожил во время операций, на самом деле сейчас ведут жизнь робинзонов в необитаемых мирах, хотя, не отрицаю, многих я всё же прикончил... Кстати, Кевин, тебе когда-нибудь приходилось убивать?
   – Людей нет, – ответил я. – Никогда.
   – Счастливый ты человек, – вздохнул Джо. – Но, боюсь, и тебя не минует чаша сия. Мы живём слишком долго, чтобы сберечь невинность.

20. ЭРИК

   Моё беспамятство сменилось глубоким, спокойным сном, который, впрочем, длился недолго. Вскоре наступило пробуждение.
   Кто-то энергично тряс меня за плечи. Глухо, будто сквозь плотный слой ваты, звучал чей-то голос:
   – Эрик, проснись же! Ну!..
   Я с трудом поднял тяжёлые веки и неясно, словно в тумане, увидел склонившегося надо мной Мориса. Секунду спустя туман перед моими глазами рассеялся, и я обнаружил, что лежу на кровати в своей комнате в доме Дианы.
   Морис, разбудивший меня, выглядел растерянным, встревоженным и даже чем-то напуганным. Я безмятежно улыбнулся ему:
   – Привет, Морис. Что стряслось?
   – Хороший вопрос! – сказал он. – Хотелось бы мне знать.
   В моей голове моментально прояснилось, и наконец я вспомнил всё, что со мной произошло. Я вскочил так резко и неожиданно, что Морис едва успел отпрянуть. Задержись он ещё хоть на мгновение, мы неизбежно столкнулись бы лбами.
   – Проклятье! – пробормотал я. – Вот незадача!..
   – Крупные неприятности? – спросил Морис. В том, что у меня (а возможно, и у него) неприятности, он, видимо, не сомневался. Теперь его беспокоило, насколько паршиво обстоят дела. – Это связано с...
   – Заткнись! – коротко, но веско произнёс я.
   Морис озадаченно посмотрел на меня. Затем в его взгляде появилось понимание и, как следствие, испуг.
   – Думаешь, нас подслушивают?
   – Не думаю, но... боюсь.
   – И что же делать?
   – Погоди. Сейчас соображу.
   Несмотря на то, что я только проснулся, мысли мои работали чётко. Сосредоточившись, я проверил состояние защитных чар и не обнаружил в них никакого изъяна, но это ничуть не успокоило меня. Проделка Дианы с компьютером Бренды сильно поколебала мою уверенность в надёжности любой, даже самой мощной, защиты от подслушивания. Хотя, судя по вопросам, которые задавали мне в Звёздной Палате (вернее, по тем, которых не задавали), наша главная тайна ещё не была раскрыта. А между тем я не сомневался, что прежде, чем захватить меня и поставить перед судом, за мной несколько дней шпионили, пытались подслушать все мои разговоры, в том числе и с Морисом. Следовательно, установленная Дианой защита оказалась не по зубам для самозванных судей и их пособников. Правда, не исключено, что во время своего непрошеного визита они, одурачив сигнализацию, установили в доме какие-то хитрые «жучки», присутствие которых я не могу обнаружить.
   Значит, разговаривать здесь опасно. Лучше выйти из дома, забрести подальше в лес или вообще слинять в другой мир и там спокойно поговорить... А вдруг за нами будут следить? Причём так, что я не замечу слежки...
   Чёрт! Похоже, я становлюсь параноиком. Нет, это уже слишком!
   Я свесил босые ноги с кровати. Меня уложили в постель не раздевая, единственно лишь сняли сапожки – то ли заботясь о чистоте покрывала, то ли для того, чтобы мне удобнее было спать. Я быстро обулся, встал и сказал Морису:
   – Идём.
   Мы молча вышли из моей спальни и проследовали в кабинет Дианы, где была установлена дополнительная, ещё более мощная защита от всевозможного подслушивания и подглядывания. Я наглухо закрыл ставни на обоих окнах, убедился, что все три компьютера отключены, а после некоторых колебаний временно выдворил один из них – портативный, с автономным питанием – в коридор. Потом запер дверь и для пущей верности привёл в действие своё собственное защитное заклятие. Последнее было так же глупо и бессмысленно, как, сидя в наглухо задраенном бронированном танке, надевать пуленепробиваемый жилет.
   – Теперь мы можем поговорить, – обратился я к Морису. – Но на всякий случай лучше прямо не упоминать о... ну, сам понимаешь.
   Морис согласно кивнул:
   – Понимаю. Им неизвестно об этом.
   — Ба! – удивлённо произнёс я, прикуривая сигарету. – Откуда ты знаешь?
   – Меня допрашивали под гипнозом.
   Я подавился дымом и закашлялся.
   – О Митра!..
   – Всё в порядке, не бойся, – успокоил меня Морис. – Ничего лишнего я им не сказал. Гипноз на меня не действует.
   Я вытаращил глаза – и от изумления, и от того, что меня всё ещё душил кашель.
   – Как... это?..
   Он пожал плечами:
   – Сам не знаю. Просто я с детства абсолютно невосприимчив к гипнозу и всяческим наркотикам правды. Вернее, как-то странно восприимчив. Со стороны кажется, что они на меня действуют точно так же, как и на других, однако я сохраняю полный контроль над своими мыслями и поступками. Конечно, я могу поддаться гипнозу – но лишь по собственному желанию.
   – Вот как, – сказал я, уняв наконец кашель. – Специальная психозащита?
   – Не совсем. У меня защита врождённая. Медицина в нашем мире располагает средствами гипноблокады мозга, но все они чреваты необратимым разрушением психики, поэтому к искусственной защите прибегают разве что секретные агенты. Я же своего рода уникум: и под гипнозом, и под пентоталом могу говорить и поступать, как мне заблагорассудится, лгать напропалую, не слушаться приказов – и всё это без каких-либо негативных последствий. Кроме всего прочего, я запросто обманываю любой детектор лжи.
   «Вот-те на-те!» – подумал я.
   Редкий колдун способен противостоять гипнотическому внушению, если его лишить доступа к силам, а тут... Морис уже проходил стандартную проверку на наличие Дара, и результат был отрицательным. Но что, если его Дар спрятан слишком глубоко для такой поверхностной проверки? Это, конечно, невероятно, хотя в принципе...
   Я обрушил на Мориса очень болезненное заклятие, которое заставляет скрытых колдунов сворачиваться в бараний рог и в девяноста девяти случаях из ста надолго терять сознание. Он же никак не отреагировал. Что ж, выходит, Дар тут ни при чём. Просто очередная шутка её величества природы. Жаль...
   – Ладно, Морис, расскажи всё по порядку, – попросил я.
   Морис закурил, достал из мини-бара бутылку безалкогольного тонизирующего напитка, открыл её и сделал пару глотков.
   – Ну, значит, я был на кухне, когда услышал, как хлопнула входная дверь. Полагая, что это ты, я поспешил в холл и увидел там Диониса...
   – Диониса?! – воскликнул я.
   – Сначала я так подумал, но потом заподозрил неладное. У этого типа было лицо Диониса, но... он не был Дионисом. Это был другой человек, очень похожий на Диониса. Загримированный под него, что ли.
   – Ага, изменённый облик, – догадался я. – Некто трансформировал свою внешность, чтобы походить на Диониса.
   – Неужели это возможно?
   – В небольших пределах, вполне. Если тот «некто» был одного роста с Дионисом и имел сходные антропометрические данные, то ему не составило большого труда подправить свои черты лица, изменить цвет глаз и волос, оттенок кожи, подкорректировать фигуру. А адепты Источника и вовсе могут в точности скопировать внешность любого человека. Хотя, если изменённый облик выходит за рамки естественного генотипа, то он нестабилен... Однако продолжай. Что ты делал дальше?
   – Перво-наперво грохнулся в обморок. Правда, не думаю, что от испуга.
   – Я тоже не думаю. Что было потом?
   – Когда я очнулся, они меня загипнотизировали...
   – Они? Сколько их было?
   – Четверо.
   – Вместе с лже-Дионисом?
   – Да. Он-то меня и допрашивал.
   – О чём?
   – Прежде всего, он спросил, известно ли мне, почему ты убил Ладислава.
   – М-да...
   – Я совершенно искренне удивился, – продолжал Морис, – и сказал им, что Ладислава никто не убивал, что он погиб по собственной неосторожности.
   – Как они к этому отнеслись?
   – Были здорово разочарованы моим ответом. Один из них, не лже-Дионис, фыркнул и что-то произнёс на незнаком языке. У него был такой тон, как если бы он сказал: «Дохлый номер».
   – Возможно, он так и сказал. О чём ещё тебя спрашивали?
   – О твоей последней встрече с Ладиславом. Я ответил, что ни разу не видел его в Сумерках Дианы и не знаю, когда вы встречались в последний раз. Потом меня спросили, чем Ладислав занимался в моём родном мире – они имели в виду Землю Юрия Великого. Я сказал: много чем – и, как положено загипнотизированному, принялся послушно перечислять: и то, и сё, и это. Меня вскоре перебили и велели рассказать, что я знаю о его преступной деятельности. Я ответил, что понятия не имею. После этого они потеряли ко мне интерес и, как я понимаю, лишь ради проформы спросили, почему я бежал из родного мира. Я пустился в пространное повествование о том, как был британским шпионом, которого зацапали и перевербовали славянские спецслужбы. Затем, при первой же возможности, я дал знать об этом британцам и, таким образом, превратился в тройного агента – но в конечном итоге стал не нужен ни той, ни другой стороне... Через пару минут лже-Дионис прервал меня, сказал, что я должен забыть о допросе, и велел мне спать. Я уснул, но не забыл.
   – Однако же ты уснул.
   – Разумеется. Ведь я был под гипнозом. Я позволил себе выполнить этот приказ, так как понимал, что вряд ли сумею убедительно притвориться спящим. У вашего брата чертовски хорошее чутьё.
   Я хмыкнул:
   – В любом случае, ясно одно: тот, кто тебя допрашивал, был не Дионис.
   – Вне всяких сомнений, – подтвердил Морис. – Я, конечно, плохо знаю его, но этот самозванец вёл себя не так, как настоящий Дионис. И голос был не тот, и манера говорить совсем другая.
   – Кроме того, – добавил я, – будь это настоящий Дионис, тебе не помогла бы никакая врождённая сопротивляемость к гипнозу. Ты пел бы, как канарейка, отвечая на все его вопросы.
   – Вполне возможно, – не стал возражать Морис, который относился к Дионису с большой опаской. – Хотелось бы мне знать, зачем понадобился весь этот маскарад?
   Я сел во вращающееся кресло за письменным столом Дианы и закурил следующую сигарету.