также некоей Домбровской существуют определенные отношения. Австрийский
консул в Женеве Монтлонг основал новую организацию, независимую от всех
существующих, которой он руководит сам. Цель ее:
1. Собирать сведения обо всех общественных, государственных и
финансовых деятелях союзных стран, проживающих в Швейцарии:
а) цель и причины их проживания в Швейцарии,
б) их финансовое положение и
в) связи с родиной и другие подробности.
Организация эта имеет две штаб-квартиры: одна в Женеве, для руководства
работой во французской Швейцарии, и другая в Цюрихе для немецкой Швейцарии.
Организация сбора сведений среди журналистов, а также среди русской колонии
Женевы и Лозанны и [в] прочих городах французской Швейцарии доверена
Звездичу, который и пригласил к себе в качестве помощника Сухоставского.
Последний, помимо знакомств, заводимых в своем магазине, постоянно посещает
всевозможные русские благотворительные вечера, рефераты, собрания и пр. и
таким образом может получать нужные сведения. Недавно он завербовал для той
же цели некую госпожу Домбровскую, которая намеревается переехать в ... .
Через нее Сухоставский приобрел еще одного агента для работы в ... . Цель
настоящей организации -- выяснение [отношения] русских, проживающих в
Швейцарии, ко Временному правительству и ко всему происходящему в России для
сообщения в генеральный штаб, где ныне основательно изучается вопрос о
возможности организации в России нового и более сильного движения в пользу
сепаратного мира. По имеющимся у меня сведениям, на происходившем недавно в
Берлине совещании представителей генеральных штабов центральной группы
держав решено употребить все старания для достижения с Россией сепаратного
мира.
* * *
Еще во время исполнения Бибиковым обязанностей поверенного в делах в
нашей миссии он довольно часто ездил то в Монтрэ, то в Вевэ, где имел ряд
встреч с бывшим почетным австрийским консулом в Давосе Шевалье фон Зестом,
через которого он хлопотал о разрешении ликвидации имущества своей жены. С
января 1917 г. Зест более консулом не состоит, а ему поручена финансовая
разведка, и, по имеющимся сведениям, Бибиков оказывал ему услуги, освещая
финансовое положение России. По сведениям из того же источника, Бибиков
очень часто принимал у себя в период 1916--1917 гг. некоего ... , а также
госпожу Бахерахт, приходившую с каким-то господином лет сорока, высокого
роста, плотного, краснощекого, лицо бритое, глаза карие, светлый шатен,
имени, к сожалению, установить не удалось. Эти встречи обставлялись очень
таинственно: запирались двери, отдавалось приказание никого не принимать,
Бибиков часто внезапно открывал двери, желая проверить, не подслушивает ли
кто-нибудь. В частной жизни Бибиков расходами не стеснялся, ведя очень
широкий образ жизни. У него видели бумажные германские и австрийские деньги.
В первый месяц после революции по Швейцарии циркулировали слухи, что
русским эмигрантом-публицистом Н.А. Рубакиным через женевское французское
консульство была отправлена в Россию докладная записка о антипатриотической
деятельности Бибикова и будто у того же Рубакина имеются компрометирующие
Бибикова документы. Англичане и французы предпринимали меры для выяснения
этих слухов, но безрезультатно.
9 октября с. г. к одному из моих агентов явился французский офицер
генерального штаба (в штатском) Г. ... , предъявив в удостоверение личности
свидетельство, выданное ему женевским французским генеральным консульством,
и объяснив моему агенту, что во французском генеральном штабе имеются
доказательства того, что все, что может быть известно в нашей миссии как о
русских, так и французских и английских делах, становится известным
германским и австрийским военным агентам, предложил ему заняться выяснением
этого дела, и в частности наблюдением за Бибиковым и выяснением его
отношений к членам нашей миссии, с одной стороны, и его связь с
представителями вражеских стран [-- с другой]. Конечно, мой агент отказался,
работая уже по этому делу для меня.
Бибиков и сейчас продолжает поддерживать дружеские отношения с бывшими
своими сослуживцами -- Ону, Лавров, Борисовский (с ним почему-то имеет
встречи в Цюрихе в компании Леонтьева, заведующий пресс-бюро -- о них
позже), генерал голован и барон Кистер), а также продолжает вести очень
широкую жизнь.
Он очень много и часто разъезжает по Швейцарии и, кажется, очень занят
какими-то делами. В бытность свою поверенным в делах он чрезвычайно
интересовался всем происходившим в управлении военного агента...
Далее я получил следующий рапорт:
... , один из советников Энвер-паши, сопровождавший его во время
пребывания последнего в Германии и Австрии, уже с первых чисел октября
находится в Швейцарии. Последнее время он проживал в отеле Метрополь, где
имел с бывшим турецким министром почт Восканом эфенди Мартикяном ряд
свиданий. В начале прошлой недели Джемиль-бей появился в Берне, где посетил
германское, австрийское и турецкое посольства. Одна из главных миссий,
доверенных ему -- добытие сведений о возможности заключения сепаратного с
Россией мира.
Агентурные сведения, полученные им в Женеве через тур[ецкие] орг[аны?],
а также полученные им в Берне, убедили его в возможности начала мирных
переговоров через нашу миссию в Берне или через лиц, близко к ней стоящих.
Джемиль-бей пока из русских посетил Бибикова, с которым 14 и 15 сего октября
имел продолжительные свидания. О результате переговоров и сущности
предложений пока сведений не добыто. Джамиль-бей уехал в Турцию, и по
возвращении его надеюсь получить более подробные сведения.
Эти сведения получены от второго секретаря женевского оттоманского
консульства Ибрагима-бея.
* * *
9. главарь и руководитель женевской группы большевиков Павел Лебедев,
москвич, бывший офицер, по партийной кличке "Валериан", уехал в Россию с
третьей группой эмигрантов через германию.
Лебедев был одним из главных содеятелей Ленина, Луначарского и
Зиновьева, которые большей частью проживали в Цюрихе, издавая большевистскую
литературу. В списке имен, переданном германским генеральным консулом
женевской германской организации контрразведки и пропаганды (Отто Кармин и
Кауфман), лиц, готовых оказать содействие в деле сбора сведений о
деятельности русских социалистических организаций, организации пропаганды
среди военнопленных в германии и в сборе сведений о внутренней жизни России,
еще до русской революции значилось имя Лебедева. германцы услугами Лебедева
в Швейцарии не воспользовались, но зато после отъезда Лебедева и компании
Лебедеву было передано через германское консульство письмо от его товарищей,
пересланное из Стокгольма через Берлин в Женеву с особым курьером.
После получения этого письма Лебедев виделся с первым секретарем
германского консульства гофманом, от которого получил большие деньги и
список лиц, с которыми он должен был встретиться в Стокгольме и от них уже
должен был получить инструкции о своей деятельности в России. После его
отъезда его товарищи по партии (Плотник, Донцев и др.) получили от него ряд
писем, полученных с особыми курьерами через Стокгольм и Берлин. Письма эти
содержали в себе указания на деятельность оставшихся в Швейцарии товарищей.
Лебедев в бытность еще в Женеве не раз выступал на митингах, собраниях
"оборонцев". Из его деятельных помощников должно указать георгия Хараджева и
грузина Михели.
* * *
10. Плотник, начиная с 20 сего месяца совершил ряд поездок в Лозанну,
Берн и Цюрих, где совещался с представителями комитетов максималистов о
созыве конференции русских максималистов в Швейцарии, для обсуждения:
а) положения демократических организаций в России и роли Временного
правительства.
б) отношения русских максималистов в Швейцарии к политическому движению
в России и реагирования на запретительные меры въезда максималистов в Россию
(опросные листы и пр.).
в) организации "Бюро русской прессы" для освещения ряда вопросов (на
немецком и французском языках), касающихся внутренней политики и
социалистического движения в России.
Конференцию предполагается созвать в 10-х числах ноября, в Лозанне.
Решено иметь по три представителя от каждой группы.
* * *
Следующий доклад будет мною послан немедленно по обработке обильно
поступившего в мое распоряжение материала.
Вскоре после Февральской революции в Петрограде начали циркулировать
слухи о том, что Ленин и большевистская партия пользуются финансовой
поддержкой императорского германского правительства. Когда на одном из
первых же заседаний Временного правительства П. Н. Милюков поднял этот
вопрос, даже не настаивая особенно на обвинениях по адресу большевиков, то
А. Ф. Керенский в исторической речи протестовал против подобной "клеветы" на
"славную русскую революцию" и тут же в негодовании подал в отставку,
которую, правда, он на другой же день взял обратно.
Но когда большевики начали пропаганду на фронте, убеждая солдат
брататься с немцами, то Временное правительство сочло все же нужным
произвести негласное расследование связей Ленина с немцами. Его результаты,
собранные при помощи союзной разведки, позволили возбудить против Ленина
дело о предательстве во время войны и отдать приказ об аресте главных
виновников. Июльское восстание, организованное большевиками, имело своей
главной целью помешать этим арестам и дать возможность Ленину спрятаться.
Когда восстание было подавлено, то А. Ф. Керенский вернулся в Петроград
и отдал приказ об аресте Ленина, Зиновьева и других большевистских вождей.
Арестовать, однако, удалось только двух "посредников": некую Суменсон и
адвоката Козловского. Инициатором арестов был тогдашний министр юстиции
Переверзев, но ему пришлось, по настоянию Керенского, подать в отставку.
Факт получения большевиками денег от немцев никогда не был доказан, а
октябрьский переворот, конечно, положил конец всем расследованиям. Историкам
русской революции также не удалось разобраться в этом деле. Большевики все
отрицали, и Ленин даже заявил, что против него готовится новое "дело
Дрейфуса". Однако советский историк Покровский в разговоре с С. П.
Мельгуновым в 1917 г. в Москве признал, что большевики получали деньги, но
от "товарищей" -- немецких социал-демократов, и что, таким образом, ничего
зазорного в этой операции усмотреть нельзя.
Другой большевик, Суханов, не скрывает своего удивления по поводу того,
что Ленин предпочел бежать, вместо того чтобы потребовать гласного суда и
опровергнуть "чудовищную клевету". Свидетельства Милюкова, Мельгунова,
Керенского, Никитина (начальник контрразведки) и др. весьма расходятся, а
английский историк проф. Карр в своей монументальной истории русской
революции об этом деле даже не упоминает.
Только теперь это загадочное дело выяснено окончательно, и виновность
большевиков в измене доказана. В секретных архивах германского Министерства
иностранных дел, захваченных союзниками после поражения гитлера и
находящихся в Лондоне, обнаружена шифрованная телеграмма тогдашнего министра
фон Кюльмана, от 3 декабря 1917 г., адресованная дипломатическому советнику
при императорской главной квартире грюнау, с просьбой доложить ее самому
кайзеру.
В этой телеграмме фон Кюльман указывает на главную цель немецкой
дипломатии: оторвать Россию от ее союзников. Во имя этой цели германия
должна энергично поддерживать всех сепаратистов и большевиков. "Только
получая от нас, -- пишет министр, -- постоянную денежную помощь разными
каналами и в разных видах, большевики смогли создать свой главный орган
"Правду" и развить энергичную пропаганду на фронте".
В заключение фон Кюльман, ссылаясь на то, что в этой области он
действовал по прямым директивам императора, просил высочайшего одобрения. В
ответной телеграмме грюнау передает это одобрение.
Документы эти напечатаны в английском журнале "International Affairs"
(April 1956) и снабжены комментариями георгия Каткова.
В No 896 "Русской мысли" напечатана статья: "Ленин на службе у
кайзера". Старшее поколение хорошо помнит, какой шум поднят был вокруг этого
вопроса в самом начале Февральской революции. Покойный В. Л. Бурцев повел
агитацию за арест верхушки большевистской партии: у него будто бы имелись
фактические доказательства получения Лениным и Ко средств от германского
штаба на форсирование русской революции и -- это главное -- на разложение
русской армии.
Тогда приходилось лично встречаться с Бурцевым. Этот маньяк по вскрытию
всяких дел шпионажа никакими подлинными документами не обладал. Откуда-то
пошли слухи о роли какой-то г-жи Суменсон, г-жи Коллонтай и адвоката
Козловского. Но откуда пошли эти слухи, тогда установить не удалось.
Теперь английский журнал "International Affairs" (апрель этого года)
печатает документ: шифрованная телеграмма германского министра фон Кульмана
о необходимости -- в интересах германии -- поддержки русской революции. Но в
этой телеграмме не говорится, через кого именно они передавали деньги и на
"Окопную правду", и на неистовую пропаганду на фронте. Откуда взялась эта
Суменсон, как замешались туда Коллонтай и Козловский? Как известно, А. Ф.
Керенский дал приказ об аресте и этой Суменсон, и Коллонтай, и -- если
память мне не изменяет -- и Троцкого. Бурцев и другие лица требовали
открытого суда над "предателями отечества, находящегося в войне, т. е. в
смертельной опасности".
Разумеется, этот суд и имел бы место, если бы... если бы Временное
правительство располагало бесспорными доказательствами. Идти на скандал
обвинения "по слухам" невозможно, в те времена в особенности. Однако
Временное правительство хорошо знало, что такие документы есть. Но не могло
ими воспользоваться, не могло и публично сказать, почему оно не может их
иметь. Пришлось арестованных выпустить: идти по будущей практике диктатурами
бездоказательных осуждений оно не могло.
Все это дело (уже в деталях) раскрылось лишь в Праге, во времена
эмиграции, и то для очень ограниченного числа людей. Тогда чехи очень
убедительно просили всю эту историю не разглашать. Только в Праге мы узнали,
почему Временное правительство нужных доказательств не получило. Да и
узнали-то мы об этом лишь по неосторожности покойного президента
Чехословацкой республики Томаса Масарика. Как это было?
Мы знали, что президент Масарик пишет свои обширные воспоминания и что
много глав в них будет посвящено войне 1914--1918 гг. в России и
большевизму. Ждали их с нетерпением. С чехами-легионерами мы были близки. И
вот однажды один из легионеров, близкий к Министерству иностранных дел,
говорит нам "по секрету":
-- Случился инцидент, кажется, единственный в истории... Пришлось
вырезать одну страницу из готовых уже воспоминаний президента...
-- И он на это согласился?
-- Да, согласился. Ни мы, ни он не хотим ссориться с Советами...
-- А нельзя ли получить экземпляр с невырезанной страницей?
-- Очень хотите его иметь? Постараюсь...
Этот экземпляр мы с моим покойным мужем получили. Вероятно, получили и
другие остро интересующиеся русским вопросом.
Цитирую по сохранившемуся у меня экземпляру.
Во время войны чехи -- Масарик и Бенеш -- работали с американцами и
англичанами -- против немцев и австрийцев. Для этих своих союзников они
организовали тайную контрразведку, во главе которой стоял чех Воска. В этой
работе было занято около 80 человек, среди них не нашлось ни одного
изменника.
"Из важных фактов этой работы, -- пишет Масарик, -- привожу раскрытие
многих задуманных покушений на заводы и на купленных в Америке для
союзнических войск лошадей на судах (отравление и т. д.). Наша же
организация раскрыла, что Берлин вел переговоры с генералом Хуэртом о войне
между Мексикой и Соединенными Штатами. Наша тайная служба узнала об
организации немецкого заговора в Индии и открыла во Франции агентов, которые
работали в интересах германии над заключением мира. Среди них был Боло-паша,
арестованный во Франции 1 октября 1917 г. и расстрелянный 5 февраля 1918
года... Важно отметить, что в 1916 г. наша тайная служба завязала сношения с
русской тайной полицией и таким образом мы узнали о многих немецких интригах
в России.
Между прочим Воска в своих сообщениях обратил внимание на председателя
Совета министров Штюрмера. Финансирование нашей тайной организации было
принято на счет английской тайной полиции; на первые расходы дал сам
Воска... В 1917 г., когда Америка вступила в войну, наша тайная деятельность
изменилась от того, что само правительство стремилось усовершенствовать
тайную разведку. Благодаря этому работать стало легче, а Воска по соглашению
с французскими и английскими учреждениями выехал в Россию, чтобы устроить
там информационное бюро, которое могло бы давать сведения Вашингтону. Воска
получил от вашингтонского Министерства иностранных дел рекомендацию во все
американские учреждения в России, и таким образом была дана американская
помощь нашей пропаганде в России.
Не буду приводить подробностей того времени, а ограничусь одним
интересным сообщением. Нам удалось установить, что какая-то г-жа Суменсон
была на службе у немцев и содействовала передаче немецких фондов некоторым
большевистским вождям. Эти фонды посылались через стокгольмское немецкое
посольство в гапаранду, где и передавались упомянутой даме. Керенский,
внимание которого обратили на Суменсон, велел арестовать немецкую агентку;
однако она была потом освобождена; защищалась тем, что поддерживает
большевиков на собственные средства.
Эта отговорка удалась ей лишь потому, что Воска прекратил дальнейшее
расследование, когда оказалось, что в это дело запутан один американский
гражданин, занимавший очень высокое положение. В наших интересах было не
компрометировать американских граждан, так как это не единственный случай,
когда среди американских граждан и в американских учреждениях в Европе
встречались люди иностранного происхождения и вредного образа мыслей в
политике". (Т. Г. Масарик. Воспоминания. Мировая революция, т. 2, с.
63--64).
Чехи нам разъяснили, что когда они напали на след Суменсон, они тотчас
же известили А. Ф. Керенского, который немедленно отдал приказ об аресте
Суменсон. Ему были обещаны сообщения и о путях, которыми получались
средства, и о лицах, которым они передавались. Все это было уже в руках
Воски. Вмешательство американского посла прекратило это дело, и А. Ф.
Керенский остался с сообщением, но без доказательств.
* * *
В те времена люди, принимающие поддержку от иностранного правительства
для работы против своего отечества, считались предателями; суд их
приговаривал к смертной казни и общественное мнение не смело их защищать или
как-либо оправдывать. Теперь времена изменились... Изменились и нравы.
Открыто берется поддержка на работу против большевиков -- под тем предлогом,
что "коммунизм -- явление интернациональное" и что в этом своем качестве оно
оправдывает союз всех сил, направленных к его уничтожению. С другой стороны,
коммунистические партии без всяких угрызений совести берут средства от
Советов на борьбу "с мировым фашизмом", тоже интернациональным... Этим
изменением нравов и упадком национальной морали, разумеется, широко
пользуются и те, кто метит на ослабление самих государств, в которых
укоренился коммунизм или фашизм. Явно -- против коммунизма и фашизма. Скрыто
-- против самих государств и недопущения роста их мощи в той буквально
звериной борьбе, которой отмечен XX век.
А между тем узко национальные интересы каждого государства далеко не
отжили свой век и защита их -- политически и морально -- все еще остается
обязанностью каждого гражданина, несмотря на рост интернациональных связей и
отношений.
Женева
Письмо в редакцию
Прошу Вас в ближайшем номере "Русской мысли" напечатать следующее мое
заявление, на том же месте, где была помещена статья "Ленин на службе у
кайзера" (Русская мысль от 8 мая).
В этой статье сказано:
1) "Когда на одном из первых же заседаний Временного правительства П.
Н. Милюков поднял этот вопрос (о финансовой поддержке Ленина и
большевистской партии императорским германским правительством), даже и не
настаивая особенно на обвинениях по адресу большевиков, то А. Ф. Керенский в
исторической ("истерической" -- в статье Г. Каткова, где он говорит не о
"большевиках", а о "немецких агентах") речи протестовал против подобной
"клеветы на славную русскую революцию" и тут же подал в отставку, которую
он, правда, на другой же день взял обратно".
Взять отставку обратно мне было тогда тем легче, что я никакой отставки
не подавал. В. Д. Набоков, писавший свои воспоминания по памяти, о чем он
сам упоминает, просто перепутал даты. Я действительно подавал в отставку, но
только после 21 апреля, о чем было оповещено в газетах, и совсем по другому
поводу: здесь не место об этом писать.
Возможно вполне, что некая резкая стычка в начале марта между Милюковым
и мной произошла: сам я вспомнить об этом случае сейчас не могу. Однако
кем-то вставленная в изложение георгия Каткова вводная фраза -- "даже не
настаивая особенно на обвинениях по адресу большевиков" -- совершенная
выдумка. Милюков не мог тогда настаивать, даже "не особенно", на обвинениях
против большевиков. Ибо первые -- и в то же время решающие -- данные о связи
Ленина с "императорским германским правительством" Временное правительство
получило только в середине апреля.
Сам П. Н. Милюков в своих недавно вышедших "Воспоминаниях" (с. 328)
пишет: "...В закрытом ночном заседании правительства я сказал, что немецкие
деньги были в числе факторов, содействовавших перевороту (подчеркнуто мною
-- А. К.). Это заявление П. Н. Милюкова должно было действительно вывести
меня из себя, ибо я, не меньше Милюкова, одного из главных лидеров
"Прогрессивного блока", знал, кто совершил переворот. Его совершили члены
государственной думы при содействии вождей армии (см. Милюков
"Воспоминания", с. 337).
Тому были две причины. Первая -- "Мы знали, что старое правительство
было свергнуто ввиду его неспособности довести войну до победного конца"
(там же). Вторая -- подозрение измены, притаившейся на самом верху
государственной власти. Вспоминая свою знаменитую речь в государственной
думе 1 ноября 1916 г., П. Н. Милюков пишет:
"Я говорил о слухах об измене, неудержимо распространяющихся в
стране... причем в каждом случае я предоставлял слушателям решить --
"глупость" или "измена"? Аудитория решительно поддерживала второе толкование
-- даже там, где сам я не был в нем вполне уверен (подчеркнуто мною -- А.
К.)... Но наиболее сильное, центральное место речи я замаскировал цитатой
"Нейе Фрайе Прессе"... Там упомятуто было имя Императрицы в связи с именами
окружавшей ее камарильи... За моей речью установилась репутация штурмового
сигнала к революции. Я этого не хотел" ("Воспоминания", с. 277)...
Дело было не в личном хотении или нехотении оратора, а в том, что для
"вождей армии", как я удостоверился из личных с ними разговоров, уверенность
в измене "у самого трона" была второй причиной поддержки переворота, так же
как и у членов государственной думы, его совершивших. А как далек был тогда
П. Н. Милюков от мысли о роли денег германского правительства в работе
Ленина в 1917 г., явствует из передовой "Речи" от 5 апреля под заглавием
"Приезд Ленина".
2) Дальше в статье "Русской мысли" говорится:
"Но когда большевики начали пропаганду на фронте, убеждая солдат
брататься с немцами, Временное правительство сочло все же (эти два слова
вставлены в перевод текста Г. Каткова) нужным произвести негласное
расследование связи Ленина с немцами". Временное правительство не "все же"
было вынуждено начать поневоле расследование о ленинской группе. Оно
приступило к этому как только -- сейчас же после приезда 10 апреля
французского министра снабжения Альбера Тома -- получило от него точные
данные, которые в некоторой части были подтверждены, в конце апреля, в
Ставке ген. Алексеева прапорщиком Ермоленко. Ввиду особых условий работы,
происходившей главным образом за границей, и необходимости считаться с
государственными интересами наших союзников, о начатом расследовании были
осведомлены не все члены правительства, включая и министра юстиции П. Н.
Переверзева.
Вся работа была сосредоточена с начала мая месяца в руках М. И.
Терещенко, министра иностранных дел. Только тогда, когда расследование
подходило к развязке, т. е. к предъявлению обвинений и к арестам,
приблизительно за две недели до начала июльских событий, часть добытых
данных была сообщена министру юстиции. Тогда же министр иностранных дел
познакомил начальника контрразведки полковника Никитина с французским
офицером, который по поручению своего правительства помогал М. И. Терещенке.
В день занятия правительственным отрядом войск "Дачи Дурново", т. е. 19
июня, "в 11 часов утра я явился к министру М. И. Терещенко, который
консул в Женеве Монтлонг основал новую организацию, независимую от всех
существующих, которой он руководит сам. Цель ее:
1. Собирать сведения обо всех общественных, государственных и
финансовых деятелях союзных стран, проживающих в Швейцарии:
а) цель и причины их проживания в Швейцарии,
б) их финансовое положение и
в) связи с родиной и другие подробности.
Организация эта имеет две штаб-квартиры: одна в Женеве, для руководства
работой во французской Швейцарии, и другая в Цюрихе для немецкой Швейцарии.
Организация сбора сведений среди журналистов, а также среди русской колонии
Женевы и Лозанны и [в] прочих городах французской Швейцарии доверена
Звездичу, который и пригласил к себе в качестве помощника Сухоставского.
Последний, помимо знакомств, заводимых в своем магазине, постоянно посещает
всевозможные русские благотворительные вечера, рефераты, собрания и пр. и
таким образом может получать нужные сведения. Недавно он завербовал для той
же цели некую госпожу Домбровскую, которая намеревается переехать в ... .
Через нее Сухоставский приобрел еще одного агента для работы в ... . Цель
настоящей организации -- выяснение [отношения] русских, проживающих в
Швейцарии, ко Временному правительству и ко всему происходящему в России для
сообщения в генеральный штаб, где ныне основательно изучается вопрос о
возможности организации в России нового и более сильного движения в пользу
сепаратного мира. По имеющимся у меня сведениям, на происходившем недавно в
Берлине совещании представителей генеральных штабов центральной группы
держав решено употребить все старания для достижения с Россией сепаратного
мира.
* * *
Еще во время исполнения Бибиковым обязанностей поверенного в делах в
нашей миссии он довольно часто ездил то в Монтрэ, то в Вевэ, где имел ряд
встреч с бывшим почетным австрийским консулом в Давосе Шевалье фон Зестом,
через которого он хлопотал о разрешении ликвидации имущества своей жены. С
января 1917 г. Зест более консулом не состоит, а ему поручена финансовая
разведка, и, по имеющимся сведениям, Бибиков оказывал ему услуги, освещая
финансовое положение России. По сведениям из того же источника, Бибиков
очень часто принимал у себя в период 1916--1917 гг. некоего ... , а также
госпожу Бахерахт, приходившую с каким-то господином лет сорока, высокого
роста, плотного, краснощекого, лицо бритое, глаза карие, светлый шатен,
имени, к сожалению, установить не удалось. Эти встречи обставлялись очень
таинственно: запирались двери, отдавалось приказание никого не принимать,
Бибиков часто внезапно открывал двери, желая проверить, не подслушивает ли
кто-нибудь. В частной жизни Бибиков расходами не стеснялся, ведя очень
широкий образ жизни. У него видели бумажные германские и австрийские деньги.
В первый месяц после революции по Швейцарии циркулировали слухи, что
русским эмигрантом-публицистом Н.А. Рубакиным через женевское французское
консульство была отправлена в Россию докладная записка о антипатриотической
деятельности Бибикова и будто у того же Рубакина имеются компрометирующие
Бибикова документы. Англичане и французы предпринимали меры для выяснения
этих слухов, но безрезультатно.
9 октября с. г. к одному из моих агентов явился французский офицер
генерального штаба (в штатском) Г. ... , предъявив в удостоверение личности
свидетельство, выданное ему женевским французским генеральным консульством,
и объяснив моему агенту, что во французском генеральном штабе имеются
доказательства того, что все, что может быть известно в нашей миссии как о
русских, так и французских и английских делах, становится известным
германским и австрийским военным агентам, предложил ему заняться выяснением
этого дела, и в частности наблюдением за Бибиковым и выяснением его
отношений к членам нашей миссии, с одной стороны, и его связь с
представителями вражеских стран [-- с другой]. Конечно, мой агент отказался,
работая уже по этому делу для меня.
Бибиков и сейчас продолжает поддерживать дружеские отношения с бывшими
своими сослуживцами -- Ону, Лавров, Борисовский (с ним почему-то имеет
встречи в Цюрихе в компании Леонтьева, заведующий пресс-бюро -- о них
позже), генерал голован и барон Кистер), а также продолжает вести очень
широкую жизнь.
Он очень много и часто разъезжает по Швейцарии и, кажется, очень занят
какими-то делами. В бытность свою поверенным в делах он чрезвычайно
интересовался всем происходившим в управлении военного агента...
Далее я получил следующий рапорт:
... , один из советников Энвер-паши, сопровождавший его во время
пребывания последнего в Германии и Австрии, уже с первых чисел октября
находится в Швейцарии. Последнее время он проживал в отеле Метрополь, где
имел с бывшим турецким министром почт Восканом эфенди Мартикяном ряд
свиданий. В начале прошлой недели Джемиль-бей появился в Берне, где посетил
германское, австрийское и турецкое посольства. Одна из главных миссий,
доверенных ему -- добытие сведений о возможности заключения сепаратного с
Россией мира.
Агентурные сведения, полученные им в Женеве через тур[ецкие] орг[аны?],
а также полученные им в Берне, убедили его в возможности начала мирных
переговоров через нашу миссию в Берне или через лиц, близко к ней стоящих.
Джемиль-бей пока из русских посетил Бибикова, с которым 14 и 15 сего октября
имел продолжительные свидания. О результате переговоров и сущности
предложений пока сведений не добыто. Джамиль-бей уехал в Турцию, и по
возвращении его надеюсь получить более подробные сведения.
Эти сведения получены от второго секретаря женевского оттоманского
консульства Ибрагима-бея.
* * *
9. главарь и руководитель женевской группы большевиков Павел Лебедев,
москвич, бывший офицер, по партийной кличке "Валериан", уехал в Россию с
третьей группой эмигрантов через германию.
Лебедев был одним из главных содеятелей Ленина, Луначарского и
Зиновьева, которые большей частью проживали в Цюрихе, издавая большевистскую
литературу. В списке имен, переданном германским генеральным консулом
женевской германской организации контрразведки и пропаганды (Отто Кармин и
Кауфман), лиц, готовых оказать содействие в деле сбора сведений о
деятельности русских социалистических организаций, организации пропаганды
среди военнопленных в германии и в сборе сведений о внутренней жизни России,
еще до русской революции значилось имя Лебедева. германцы услугами Лебедева
в Швейцарии не воспользовались, но зато после отъезда Лебедева и компании
Лебедеву было передано через германское консульство письмо от его товарищей,
пересланное из Стокгольма через Берлин в Женеву с особым курьером.
После получения этого письма Лебедев виделся с первым секретарем
германского консульства гофманом, от которого получил большие деньги и
список лиц, с которыми он должен был встретиться в Стокгольме и от них уже
должен был получить инструкции о своей деятельности в России. После его
отъезда его товарищи по партии (Плотник, Донцев и др.) получили от него ряд
писем, полученных с особыми курьерами через Стокгольм и Берлин. Письма эти
содержали в себе указания на деятельность оставшихся в Швейцарии товарищей.
Лебедев в бытность еще в Женеве не раз выступал на митингах, собраниях
"оборонцев". Из его деятельных помощников должно указать георгия Хараджева и
грузина Михели.
* * *
10. Плотник, начиная с 20 сего месяца совершил ряд поездок в Лозанну,
Берн и Цюрих, где совещался с представителями комитетов максималистов о
созыве конференции русских максималистов в Швейцарии, для обсуждения:
а) положения демократических организаций в России и роли Временного
правительства.
б) отношения русских максималистов в Швейцарии к политическому движению
в России и реагирования на запретительные меры въезда максималистов в Россию
(опросные листы и пр.).
в) организации "Бюро русской прессы" для освещения ряда вопросов (на
немецком и французском языках), касающихся внутренней политики и
социалистического движения в России.
Конференцию предполагается созвать в 10-х числах ноября, в Лозанне.
Решено иметь по три представителя от каждой группы.
* * *
Следующий доклад будет мною послан немедленно по обработке обильно
поступившего в мое распоряжение материала.
Вскоре после Февральской революции в Петрограде начали циркулировать
слухи о том, что Ленин и большевистская партия пользуются финансовой
поддержкой императорского германского правительства. Когда на одном из
первых же заседаний Временного правительства П. Н. Милюков поднял этот
вопрос, даже не настаивая особенно на обвинениях по адресу большевиков, то
А. Ф. Керенский в исторической речи протестовал против подобной "клеветы" на
"славную русскую революцию" и тут же в негодовании подал в отставку,
которую, правда, он на другой же день взял обратно.
Но когда большевики начали пропаганду на фронте, убеждая солдат
брататься с немцами, то Временное правительство сочло все же нужным
произвести негласное расследование связей Ленина с немцами. Его результаты,
собранные при помощи союзной разведки, позволили возбудить против Ленина
дело о предательстве во время войны и отдать приказ об аресте главных
виновников. Июльское восстание, организованное большевиками, имело своей
главной целью помешать этим арестам и дать возможность Ленину спрятаться.
Когда восстание было подавлено, то А. Ф. Керенский вернулся в Петроград
и отдал приказ об аресте Ленина, Зиновьева и других большевистских вождей.
Арестовать, однако, удалось только двух "посредников": некую Суменсон и
адвоката Козловского. Инициатором арестов был тогдашний министр юстиции
Переверзев, но ему пришлось, по настоянию Керенского, подать в отставку.
Факт получения большевиками денег от немцев никогда не был доказан, а
октябрьский переворот, конечно, положил конец всем расследованиям. Историкам
русской революции также не удалось разобраться в этом деле. Большевики все
отрицали, и Ленин даже заявил, что против него готовится новое "дело
Дрейфуса". Однако советский историк Покровский в разговоре с С. П.
Мельгуновым в 1917 г. в Москве признал, что большевики получали деньги, но
от "товарищей" -- немецких социал-демократов, и что, таким образом, ничего
зазорного в этой операции усмотреть нельзя.
Другой большевик, Суханов, не скрывает своего удивления по поводу того,
что Ленин предпочел бежать, вместо того чтобы потребовать гласного суда и
опровергнуть "чудовищную клевету". Свидетельства Милюкова, Мельгунова,
Керенского, Никитина (начальник контрразведки) и др. весьма расходятся, а
английский историк проф. Карр в своей монументальной истории русской
революции об этом деле даже не упоминает.
Только теперь это загадочное дело выяснено окончательно, и виновность
большевиков в измене доказана. В секретных архивах германского Министерства
иностранных дел, захваченных союзниками после поражения гитлера и
находящихся в Лондоне, обнаружена шифрованная телеграмма тогдашнего министра
фон Кюльмана, от 3 декабря 1917 г., адресованная дипломатическому советнику
при императорской главной квартире грюнау, с просьбой доложить ее самому
кайзеру.
В этой телеграмме фон Кюльман указывает на главную цель немецкой
дипломатии: оторвать Россию от ее союзников. Во имя этой цели германия
должна энергично поддерживать всех сепаратистов и большевиков. "Только
получая от нас, -- пишет министр, -- постоянную денежную помощь разными
каналами и в разных видах, большевики смогли создать свой главный орган
"Правду" и развить энергичную пропаганду на фронте".
В заключение фон Кюльман, ссылаясь на то, что в этой области он
действовал по прямым директивам императора, просил высочайшего одобрения. В
ответной телеграмме грюнау передает это одобрение.
Документы эти напечатаны в английском журнале "International Affairs"
(April 1956) и снабжены комментариями георгия Каткова.
В No 896 "Русской мысли" напечатана статья: "Ленин на службе у
кайзера". Старшее поколение хорошо помнит, какой шум поднят был вокруг этого
вопроса в самом начале Февральской революции. Покойный В. Л. Бурцев повел
агитацию за арест верхушки большевистской партии: у него будто бы имелись
фактические доказательства получения Лениным и Ко средств от германского
штаба на форсирование русской революции и -- это главное -- на разложение
русской армии.
Тогда приходилось лично встречаться с Бурцевым. Этот маньяк по вскрытию
всяких дел шпионажа никакими подлинными документами не обладал. Откуда-то
пошли слухи о роли какой-то г-жи Суменсон, г-жи Коллонтай и адвоката
Козловского. Но откуда пошли эти слухи, тогда установить не удалось.
Теперь английский журнал "International Affairs" (апрель этого года)
печатает документ: шифрованная телеграмма германского министра фон Кульмана
о необходимости -- в интересах германии -- поддержки русской революции. Но в
этой телеграмме не говорится, через кого именно они передавали деньги и на
"Окопную правду", и на неистовую пропаганду на фронте. Откуда взялась эта
Суменсон, как замешались туда Коллонтай и Козловский? Как известно, А. Ф.
Керенский дал приказ об аресте и этой Суменсон, и Коллонтай, и -- если
память мне не изменяет -- и Троцкого. Бурцев и другие лица требовали
открытого суда над "предателями отечества, находящегося в войне, т. е. в
смертельной опасности".
Разумеется, этот суд и имел бы место, если бы... если бы Временное
правительство располагало бесспорными доказательствами. Идти на скандал
обвинения "по слухам" невозможно, в те времена в особенности. Однако
Временное правительство хорошо знало, что такие документы есть. Но не могло
ими воспользоваться, не могло и публично сказать, почему оно не может их
иметь. Пришлось арестованных выпустить: идти по будущей практике диктатурами
бездоказательных осуждений оно не могло.
Все это дело (уже в деталях) раскрылось лишь в Праге, во времена
эмиграции, и то для очень ограниченного числа людей. Тогда чехи очень
убедительно просили всю эту историю не разглашать. Только в Праге мы узнали,
почему Временное правительство нужных доказательств не получило. Да и
узнали-то мы об этом лишь по неосторожности покойного президента
Чехословацкой республики Томаса Масарика. Как это было?
Мы знали, что президент Масарик пишет свои обширные воспоминания и что
много глав в них будет посвящено войне 1914--1918 гг. в России и
большевизму. Ждали их с нетерпением. С чехами-легионерами мы были близки. И
вот однажды один из легионеров, близкий к Министерству иностранных дел,
говорит нам "по секрету":
-- Случился инцидент, кажется, единственный в истории... Пришлось
вырезать одну страницу из готовых уже воспоминаний президента...
-- И он на это согласился?
-- Да, согласился. Ни мы, ни он не хотим ссориться с Советами...
-- А нельзя ли получить экземпляр с невырезанной страницей?
-- Очень хотите его иметь? Постараюсь...
Этот экземпляр мы с моим покойным мужем получили. Вероятно, получили и
другие остро интересующиеся русским вопросом.
Цитирую по сохранившемуся у меня экземпляру.
Во время войны чехи -- Масарик и Бенеш -- работали с американцами и
англичанами -- против немцев и австрийцев. Для этих своих союзников они
организовали тайную контрразведку, во главе которой стоял чех Воска. В этой
работе было занято около 80 человек, среди них не нашлось ни одного
изменника.
"Из важных фактов этой работы, -- пишет Масарик, -- привожу раскрытие
многих задуманных покушений на заводы и на купленных в Америке для
союзнических войск лошадей на судах (отравление и т. д.). Наша же
организация раскрыла, что Берлин вел переговоры с генералом Хуэртом о войне
между Мексикой и Соединенными Штатами. Наша тайная служба узнала об
организации немецкого заговора в Индии и открыла во Франции агентов, которые
работали в интересах германии над заключением мира. Среди них был Боло-паша,
арестованный во Франции 1 октября 1917 г. и расстрелянный 5 февраля 1918
года... Важно отметить, что в 1916 г. наша тайная служба завязала сношения с
русской тайной полицией и таким образом мы узнали о многих немецких интригах
в России.
Между прочим Воска в своих сообщениях обратил внимание на председателя
Совета министров Штюрмера. Финансирование нашей тайной организации было
принято на счет английской тайной полиции; на первые расходы дал сам
Воска... В 1917 г., когда Америка вступила в войну, наша тайная деятельность
изменилась от того, что само правительство стремилось усовершенствовать
тайную разведку. Благодаря этому работать стало легче, а Воска по соглашению
с французскими и английскими учреждениями выехал в Россию, чтобы устроить
там информационное бюро, которое могло бы давать сведения Вашингтону. Воска
получил от вашингтонского Министерства иностранных дел рекомендацию во все
американские учреждения в России, и таким образом была дана американская
помощь нашей пропаганде в России.
Не буду приводить подробностей того времени, а ограничусь одним
интересным сообщением. Нам удалось установить, что какая-то г-жа Суменсон
была на службе у немцев и содействовала передаче немецких фондов некоторым
большевистским вождям. Эти фонды посылались через стокгольмское немецкое
посольство в гапаранду, где и передавались упомянутой даме. Керенский,
внимание которого обратили на Суменсон, велел арестовать немецкую агентку;
однако она была потом освобождена; защищалась тем, что поддерживает
большевиков на собственные средства.
Эта отговорка удалась ей лишь потому, что Воска прекратил дальнейшее
расследование, когда оказалось, что в это дело запутан один американский
гражданин, занимавший очень высокое положение. В наших интересах было не
компрометировать американских граждан, так как это не единственный случай,
когда среди американских граждан и в американских учреждениях в Европе
встречались люди иностранного происхождения и вредного образа мыслей в
политике". (Т. Г. Масарик. Воспоминания. Мировая революция, т. 2, с.
63--64).
Чехи нам разъяснили, что когда они напали на след Суменсон, они тотчас
же известили А. Ф. Керенского, который немедленно отдал приказ об аресте
Суменсон. Ему были обещаны сообщения и о путях, которыми получались
средства, и о лицах, которым они передавались. Все это было уже в руках
Воски. Вмешательство американского посла прекратило это дело, и А. Ф.
Керенский остался с сообщением, но без доказательств.
* * *
В те времена люди, принимающие поддержку от иностранного правительства
для работы против своего отечества, считались предателями; суд их
приговаривал к смертной казни и общественное мнение не смело их защищать или
как-либо оправдывать. Теперь времена изменились... Изменились и нравы.
Открыто берется поддержка на работу против большевиков -- под тем предлогом,
что "коммунизм -- явление интернациональное" и что в этом своем качестве оно
оправдывает союз всех сил, направленных к его уничтожению. С другой стороны,
коммунистические партии без всяких угрызений совести берут средства от
Советов на борьбу "с мировым фашизмом", тоже интернациональным... Этим
изменением нравов и упадком национальной морали, разумеется, широко
пользуются и те, кто метит на ослабление самих государств, в которых
укоренился коммунизм или фашизм. Явно -- против коммунизма и фашизма. Скрыто
-- против самих государств и недопущения роста их мощи в той буквально
звериной борьбе, которой отмечен XX век.
А между тем узко национальные интересы каждого государства далеко не
отжили свой век и защита их -- политически и морально -- все еще остается
обязанностью каждого гражданина, несмотря на рост интернациональных связей и
отношений.
Женева
Письмо в редакцию
Прошу Вас в ближайшем номере "Русской мысли" напечатать следующее мое
заявление, на том же месте, где была помещена статья "Ленин на службе у
кайзера" (Русская мысль от 8 мая).
В этой статье сказано:
1) "Когда на одном из первых же заседаний Временного правительства П.
Н. Милюков поднял этот вопрос (о финансовой поддержке Ленина и
большевистской партии императорским германским правительством), даже и не
настаивая особенно на обвинениях по адресу большевиков, то А. Ф. Керенский в
исторической ("истерической" -- в статье Г. Каткова, где он говорит не о
"большевиках", а о "немецких агентах") речи протестовал против подобной
"клеветы на славную русскую революцию" и тут же подал в отставку, которую
он, правда, на другой же день взял обратно".
Взять отставку обратно мне было тогда тем легче, что я никакой отставки
не подавал. В. Д. Набоков, писавший свои воспоминания по памяти, о чем он
сам упоминает, просто перепутал даты. Я действительно подавал в отставку, но
только после 21 апреля, о чем было оповещено в газетах, и совсем по другому
поводу: здесь не место об этом писать.
Возможно вполне, что некая резкая стычка в начале марта между Милюковым
и мной произошла: сам я вспомнить об этом случае сейчас не могу. Однако
кем-то вставленная в изложение георгия Каткова вводная фраза -- "даже не
настаивая особенно на обвинениях по адресу большевиков" -- совершенная
выдумка. Милюков не мог тогда настаивать, даже "не особенно", на обвинениях
против большевиков. Ибо первые -- и в то же время решающие -- данные о связи
Ленина с "императорским германским правительством" Временное правительство
получило только в середине апреля.
Сам П. Н. Милюков в своих недавно вышедших "Воспоминаниях" (с. 328)
пишет: "...В закрытом ночном заседании правительства я сказал, что немецкие
деньги были в числе факторов, содействовавших перевороту (подчеркнуто мною
-- А. К.). Это заявление П. Н. Милюкова должно было действительно вывести
меня из себя, ибо я, не меньше Милюкова, одного из главных лидеров
"Прогрессивного блока", знал, кто совершил переворот. Его совершили члены
государственной думы при содействии вождей армии (см. Милюков
"Воспоминания", с. 337).
Тому были две причины. Первая -- "Мы знали, что старое правительство
было свергнуто ввиду его неспособности довести войну до победного конца"
(там же). Вторая -- подозрение измены, притаившейся на самом верху
государственной власти. Вспоминая свою знаменитую речь в государственной
думе 1 ноября 1916 г., П. Н. Милюков пишет:
"Я говорил о слухах об измене, неудержимо распространяющихся в
стране... причем в каждом случае я предоставлял слушателям решить --
"глупость" или "измена"? Аудитория решительно поддерживала второе толкование
-- даже там, где сам я не был в нем вполне уверен (подчеркнуто мною -- А.
К.)... Но наиболее сильное, центральное место речи я замаскировал цитатой
"Нейе Фрайе Прессе"... Там упомятуто было имя Императрицы в связи с именами
окружавшей ее камарильи... За моей речью установилась репутация штурмового
сигнала к революции. Я этого не хотел" ("Воспоминания", с. 277)...
Дело было не в личном хотении или нехотении оратора, а в том, что для
"вождей армии", как я удостоверился из личных с ними разговоров, уверенность
в измене "у самого трона" была второй причиной поддержки переворота, так же
как и у членов государственной думы, его совершивших. А как далек был тогда
П. Н. Милюков от мысли о роли денег германского правительства в работе
Ленина в 1917 г., явствует из передовой "Речи" от 5 апреля под заглавием
"Приезд Ленина".
2) Дальше в статье "Русской мысли" говорится:
"Но когда большевики начали пропаганду на фронте, убеждая солдат
брататься с немцами, Временное правительство сочло все же (эти два слова
вставлены в перевод текста Г. Каткова) нужным произвести негласное
расследование связи Ленина с немцами". Временное правительство не "все же"
было вынуждено начать поневоле расследование о ленинской группе. Оно
приступило к этому как только -- сейчас же после приезда 10 апреля
французского министра снабжения Альбера Тома -- получило от него точные
данные, которые в некоторой части были подтверждены, в конце апреля, в
Ставке ген. Алексеева прапорщиком Ермоленко. Ввиду особых условий работы,
происходившей главным образом за границей, и необходимости считаться с
государственными интересами наших союзников, о начатом расследовании были
осведомлены не все члены правительства, включая и министра юстиции П. Н.
Переверзева.
Вся работа была сосредоточена с начала мая месяца в руках М. И.
Терещенко, министра иностранных дел. Только тогда, когда расследование
подходило к развязке, т. е. к предъявлению обвинений и к арестам,
приблизительно за две недели до начала июльских событий, часть добытых
данных была сообщена министру юстиции. Тогда же министр иностранных дел
познакомил начальника контрразведки полковника Никитина с французским
офицером, который по поручению своего правительства помогал М. И. Терещенке.
В день занятия правительственным отрядом войск "Дачи Дурново", т. е. 19
июня, "в 11 часов утра я явился к министру М. И. Терещенко, который