Страница:
203.)
Рыкова и завода Дюмо имени Ворошилова, нагружены значительно выше
довоенной нагрузки. При данном состоянии оборудования нагрузка их достигла
возможного предела. Из-за недостатка отпускаемых средств на дооборудование
заводов, техническое состояние металлургических предприятий еще больше
изнашивается. По сравнению с 1 января 1926 года, техническое состояние
отдельных цехов на Сталинском, Днепровском заводах, а также на заводах
Шодуар и Бантке ухудшилось. Большая сеть электромоторов на заводах пришла в
негодность и требует замены. Некоторые металлургические заводы работают
поэтому с риском выхода из строя целых цехов.* Аналогичную картину состояния
оборудования для текстильных фабрик Костромы дает Васильев в статье под
заглавием "Паросиловое хозяйство изношено. Катастрофа возможна каждый день".
"Машины на текстильных фабриках изношены до крайности, - говорится там, -
самые старые котлы сделаны в 1889 году, самые "молодые" -в 1899 году, таким
образом, самый меньший стаж для котлов - 28 лет... Паровые машины очень
старые... Машина не выдерживает нагрузки, и ее приходится часто
ремонтировать. Фиктивная мощность плюс изношенность машины (ей 42 года)
чрезвычайно мешают работе. Это тяжелое положение паросилового хозяйства
наблюдается абсолютно на всех фаб-риках".** И в прошлом, а еще более в
настоящем году нам приходится вводить в дело все более изношенное
оборудование. Понятно, какое влияние это должно иметь на себестоимость.
Нисколько не удивительно поэтому, что в противоположность прежним
годам, себестоимость в прошлом году повысилась, и в текущем году несомненно
повысится еще. Уже "Сводный план государственной промышленности на 1926-27
год" предусматривал повышение себестоимости на 1%.*** При этом по отдельным
отраслям промышленности это повышение гораздо больше: по каменноугольной -
на 2,33%, по нефтяной - на 6,5%, по силикатной - на 2,2%, по железной - на
1,6%, лесной - на 5%,
* 'Торгово-промышленная газета" No 50, от 2 марта. ** "Труд" от 6
марта, No 54.
*** С так называемой "доамортизацией". Без нее получается понижение на
1%, однако, без "доамортизации" не обойдешься. "Доамортизация" эта вытекает
из того, что оценка основного капитала была сделана в довоенных руб., а
амортизационные суммы составляли определенный процент этой стоимости, но в
червонных руб. Ясно, конечно, что такая калькуляция не учитывала в
себестоимости действительного износа зданий и оборудования, и неизбежно вела
к огромному дефициту в тот момент, когда фабрика должна быть перестроена или
капитально ремонтирована. Однако и переоценка в черв, рублях, благодаря
которой получается "доамортизация", по-видимому, далеко недостаточна она
оценивает оборудование в том состоянии, в каком оно находилось в момент
переоценки - на 1 октября 1925 г., т. е. не по первоначальной стоимости, а
за вычетом износа. Таким образом, амортизационных отчислений даже с
доамортизацией хватит только на то, чтобы заменить теперешнее оборудование
по выходе его из строя не новым оборудованием, а изношенным в такой же
степени, в какой было изношено старое оборудование к 1 октября 1925 г.
бумажной - на 5,2%, пищевкусовой - на 7,1%.* Однако, эти предположения
явно чересчур оптимистичны.
Во-первых, предположенного снижения по текстильной промышленности
(3,3%, при большом понижении стоимости заграничного хлопка) не произойдет.
Это понижение предполагалось при сохранении того пониженного качества, на
которое перешла текстильная промышленность во второй половине 1925-26 года.
"Предполагаемое в 1926-27 году улучшение качества (вернее было бы сказать,
возвращение к качеству первой половины 1925-26 года - В. С.) за счет
повышения среднего веса тканей может поглотить указанное удешевление
себестоимости" - оговаривается ВСНХ в подстрочном примечании. ** Также и при
исчислении себестоимости льняных изделий не было и не могло быть учтено
последнее повышение цен на лен. Данные за истекшую часть года говорят сплошь
о превышении сметной себестоимости: "Ориентировочные данные на 1-е полугодие
текущего года, - говорится в циркулярном письме председателя ВСНХ СССР, -
показывают, что по многим отраслям промышленности задания правительства не
выполнены".
"По имеющимся сведениям, себестоимость в каменноугольной промышленности
за четыре месяца не только не ниже промфинплановской сметы на 5%, но немного
даже выше ее".
"В рудной промышленности, вместо намеченной Промпланом себестоимости в
9,5 коп. за пуд железной руды, ЮРТ ориентируется на себестоимость
значительно высшую".
"В основной химической промышленности предполагается достигнуть к 1
июля снижения себестоимости в размере 6%, вместо намечавшихся планом 9%".
"В анилокрасочной промышленности к 1 июля предполагается снижение в
размере 5%, вместо проектированных в Промплане 16 процентов".
"В химико-фармацевтической промышленности предвидится удешевление
только на 4%, вместо намечавшихся 6 процентов".
"В полиграфической промышленности данные за 1-й квартал свидетельствуют
о повышении против промфинплана в словолитном производстве на 9% - 41%, в
типолитографском - на 5,5% - 17%, в обойном - на 2%, на краски -от 5 до
40%".
"В спичечной промышленности наблюдается вздорожание заводской
себестоимости за 1-й квартал по Северо-Западному тресту на 11,3%, вместо
ожидавшегося -на 3,8%. По Вятскому - вздорожание на 3,7%, вместо удешевления
на 1,4%".
"На Урале фактическая стоимость дровозаготовок для металлопро
мышленности достигает за 1 куб. метр 2 руб. 50 коп. - 2 руб. 75 коп.,
вместо предполагавшихся планом 2 руб. 40 коп. Себестоимость металла
на Урале, по данным Главметалла, не показывает пока никаких признаков
удешевления".
* Сводный производственно-финансовый план, сс. 285 и 85. ** Сводный
промфинплан, стр. 93.
"По большинству остальных отраслей себестоимость остается в лучшем
случае на уровне предварительных предположений Промплана и не снижается в
размерах, указанных правительством".
"Себестоимость цемента, - сообщает председатель ВСНХ СССР т. Лобов, -
по сравнению с 4-м кварталом 1925-26 года, поднялась по Цем-тресту на 13% и
Новороссцементу - на 20%".* (Согласно плану себестоимости, по всей цементной
промышленности должна была снизиться на 1%. -- В. С.) По черному металлу
предполагалось небольшое снижение -- 0,6%. Однако член правления Югостали
тов. Бирман сообщает: "К сожалению, следует сказать, что причины, влиявшие
на повышение себестоимости в прошлом году, продолжают целиком действовать и
сейчас... Имеющиеся в распоряжении .Правления треста калькуляции
себестоимости за 1-й квартал показали, что, по сравнению с фактической
себестоимостью 1925-26 года, вновь произошло некоторое, хотя и небольшое
удорожание".** По сахарной Промышленности: "приходится констатировать,
-говорит тов. Калманович, - вздорожание заводской себестоимости сахара-песка
в истекшую кампанию, приблизительно, на 2 руб. 50 коп. -3 руб за центнер
против прошлогодней себестоимости".*** Это означает, увеличение на 10-12%,
вместо предположенных по плану 8,3%.
Рост себестоимости, продолжающийся уже второй год, не может считаться
случайным явлением. Он явно связан с окончанием "восстановительного"
процесса, процесса развертывания производства на старом производственном
скелете. Именно поэтому-то он и начинается в момент заканчивания
"восстановительного" периода. Теперь уже нельзя расширять производство без
дополнительного оборудования, нельзя вести работу на старых запасах, нельзя
сколько-нибудь значительно усилить производительность труда без технических
улучшений. Калькуляции, в которых не учитывается полностью восстановительная
стоимость сырого материала, в которых недоучитывается необходимая
амортизация основного оборудования, сразу же и немедленно обнаруживают свою
негодность. "Понижение издержек производства должно производиться не с точки
зрения мимолетных успехов на рынке, а в перспективе возрождения и развития
хозяйственной мощи страны. Калькуляция, учитывающая сырой материал по
фиктивным ценам вчерашнего дня, не имеет ничего общего с понижением
себестоимости и должна сурово караться как расточение государственного
достояния. Равным образом, совершенно неправильной и гибельной была бы
политика временного удешевления цен за счет нанесения прямого или косвенного
ущерба тяжелой промышленности", - эти директивы XII съезда партии, за
забвение которых мы достаточно сильно поплатились, должны охать, наконец,
руководящим началом в нашей промышленной политике.
* См."Правда", 24 марта, No 67- "Себестоимость должна быть снижена". **
"Торгово-промышленная газета" No 60 от 15 марта - "О снижении себестоимости
продукции тяжелой индустрии"
*** "Торгово-промышленная газета" от 26 февраля, No 47 -"Итоги
свек-ло-сахарной кампании".
Выполнение этих директив требует средств. Эти средства в народном
хозяйстве есть и мы должны, наконец, научиться извлекать их оттуда. Одно из
основных средств - гибкая политика цен, использующая рыночную конъюнктуру,
т. е. "исходящая из наличия рынка и считающаяся с его законами". Пора
научиться действовать по Ленину, а не по тов. Микояну.
Рост себестоимости, до которого мы дошли сейчас, означает рост
ценности, увеличение количества человеческого труда для получения той же
самой продукции. Он является неоспоримым симптомом попятного движения
производительных сил страны.
Я не принадлежу к сторонникам "теории социализма в одной стране" и
думаю, что без материального содействия передовых в техническом отношении
стран мы не сможем построить социализма, не сможем от нэпа перейти к
социалистической организации производства, при которой рабочий перестает
быть одним из элементов производства - рабочей силой - и превращается в
хозяина производства. Тех, кто так думает, принято у нас называть
пессимистами. Но я не думаю, да и вообще нет никаких оснований думать, что
уровень наших производительных сил обрекает нас на попятное движение. Можно
с полной уверенностью сказать, что в формах нэпа мы имеем возможность
развивать производительные силы страны и улучшать положение рабочих и
трудящихся масс вообще. Вопрос здесь идет только о темпе этого развития и
улучшения. И когда, с одной стороны, нас уверяют, что мы можем своими силами
не только строить, но и построить социализм без помощи технически передовых
стран, а с другой - ведут такую политику, при которой производительность
труда в общественном масштабе понижается, и при этом заверяют, что политику
большей индустриализации мы вести не можем, ибо нам здесь поставлены
объективные пределы - то это уже не пессимизм, а прикрывание пышными фразами
о социализме бессилия собственной политики не только построить, но и строить
социализм. На словах "социализм в одной стране" и революционные фразы о том,
что законы рынка не про нас писаны, на деле - неуменье и неспособность, из
страха перед мелкобуржуазной стихией,* использовать и те возможности,
которые перед
* И при этом неосновательного. Наша политика, которую все время
пытаются изобразить как политику смычки между рабочим и крестьянством, на
деле и тут приводит к обратным результатам. Расхождение цен на с/х и
промышленные продукты, благодаря недостаточному развитию промышленности, не
уменьшается, а растет. Если взять соотношение цен на промышленные товары по
розничному индексу Конъюнктурного Института (а крестьянин покупает
промышленные товары не ниже цен, из которых исходит этот индекс) с ценами на
с/х товары по оптовому индексу Госплана (а заготовительные цены, по которым
крестьянин продает, ниже цен этого индекса), то мы увидим, что и здесь,
начиная с мая 1925 года идет попятное движение: в мае 1925 года крестьянину
приходилось за промтовары платить с/х продуктов на 11% больше, чем в
довоенное время, а в мае 1926 года, - уже на 42%. В январе 1927 г. это
расхождение достигало уже 74% против 46% в январе 1926 г. и 55% в январе
1925 г. С "ножницами" обстоит дело хуже, чем два года тому назад, и мы не
так уже далеки теперь от расхождения января 1924 г., когда оно составляло
92%.
нами безусловно имеются.
Повышение себестоимости есть беспощадный приговор для нашей политики
цен, ибо показывает воочию всякому, что наша политика "снижения цен"
построена на гнилом базисе, что она достигает только -- да и то редко -
"мимолетных успехов на рынке". Серьезной политикой снижения цен является
только та политика, которая основывается на снижении ценности, на реальном
увеличении производительности труда - на техническом прогрессе. Та политика,
которая не в состоянии отыскать средств для этого прогресса, только
показывает этим свою непригодность.
5. Ослабляется ли у нас товарный голод?
С осени этого года на рынке начались явления, которые дали повод
утверждать, что товарный голод ослабел.* Некоторые начали даже поговаривать
об угрозе кризиса сбыта.
Посмотрим внимательно, что произошло.
Прежде всего, обнаружилась большая "разборчивость" покупателя.
Потребитель стал предъявлять требования на более высокие и более дорогие
сорта товаров (особенно это было заметно по отношению к мануфактуре) .
Однако с самого же начала необходимо отметить, что эту "разборчивость"
проявляли далеко не все покупатели. "Массовый городской потребитель --
рабочий и служащий, - отмечает корреспонденция "Торгово-промышленной
газеты", - теперь далеко не так разборчив, как деревенский потребитель...
Городскому массовому потребителю теперь не до консервов и леденцов. Мясо,
цена на которое дошла в городе до 25-30 коп. фунт, массовый потребитель
заменяет крупами, овощами и молоком".** "Спрос городского потребителя
сделался более скромным -- он покупает самые дешевые товары, самую дешевую
мануфактуру".*** "Разборчивый" спрос шел, таким образом, со стороны
"крестьянина". "Наступает сезон деревенских свадеб, - пишет саратовский
корреспондент "Торгово-промышленной газеты", -- и со стороны крестьян
появился спрос на тонкое сукно в 8-14 руб. за метр, чего, например, в
прошлом году не наблюдалось. Большой спрос на хорошие байковые одеяла в
22-25 руб., на теплые шали - в 15-20 руб. и пр. Крестьянин не довольствуется
простым штанным материалом, а требует байкового, хотя байка стоит в 5 раз
дороже". Спрос, однако, таким "разборчивым крестьянином" предъявляется не
только на качество, но и на количество. "Приходя в магазин, -- продолжает та
же корреспонденция, -- крестьянин нередко требует себе нарезать на 100--150
руб. мануфактуры". А сообщение киевского корреспондента
"Торгово-промышленной газеты" окончательно устанавливает физиономию этого
"разборчивого деревенского
* См., например, "Правда" от 24 декабря, No 298.
** "Торгово-промышленная газета" от 6 ноября, No 256. "Характерные
черты деревенского спроса".
*** "Торгово-промышленная газета" от 4 ноября, No 254. "Новые черты
потребительского спроса",
потребителя": "требование крестьянским рынком высших сортов товаров и
товаров городского потребления (хромовая обувь, галоши, суконные ткани,
теплое белье с начесом и пр.) сами крестьяне относят за счет отдельных
экономически сильных районов, за счет зажиточной верхушки селянства...
Большинство крестьян в правобережьи в этом году отказывают себе даже в
необходимом, в связи с небольшим урожаем, почти довоенными хлебными ценами,
очень высокими ценами на промтовары и увеличенным налогом".* Разборчивость
потребителя объясняется, таким образом, вовсе не насыщением рынка и уж во
всяком случае, не значительным увеличением благосостояния низких слоев
населения, как это пытались некоторые утверждать, а усилением спроса
деревенской буржуазии. В этом первая причина усиления спроса на дорогие
товары. О другой причине, тоже очень важной, мы говорим ниже.
Как же обстояло дело со спросом низов населения? Крестьянское
население, при урожае, близком к прошлогоднему,** реализовало в этом году
свою зерновую продукцию по ценам на 16-17%, а по всем с/х заготовкам - на
8,9% ниже первого квартала прошлого года. Помимо этого, и абсолютный сбор
технических культур в текущем году был ниже прошлогоднего.
Сельскохозяйственный налог в 1-м квартале 1926-27 года составил 216 млн.
руб., против 116 млн. руб. соответствующего периода 192S-26 года. Кустарная
промышленность испытывала заминки сбыта своей продукции. При таких условиях,
естественно, покупательный фонд крестьянского населения в этом году вряд ли
выше прошлогоднего,*** а по исчислениям двух кооперативных учреждений - даже
абсолютно ниже.
Городской спрос тоже находился под влиянием ограничительных факторов.
Заключение колдоговоров было отсрочено до начала 2-го квартала. Наряду с
этим, на городской спрос влияло проведение с 1 октября 1926 года повышения
квартирной платы, увеличение тарифов, акцизов и т. д. Попутно с этим, на
спрос на промтовары, безусловно ограничивающе действовал, как в городе, так
и в деревне, рост потребления хлебного вина - с 95 млн. руб. в первом
квартале прошлого года, до 195 млн. руб. в текущем году.****
Таким образом, конъюнктура рынка складывалась в этом году на основе
трех факторов: 1) Некоторого увеличения товарной продукции
* "Торгово-промышленная газета", 24 ноября, No271. "Крестьяне о
деревенском рынке".
** Цитируемая статья упускает из виду, что повторный урожай неизбежно
должен был увеличивать размер товарных излишков хлеба; в то время, как часть
урожая прошлого года пошла на пополнение хлебных потребительских запасов,
истощенных плохим урожаем предыдущего года, урожай этого года несомненно
должен был иметь своим последствием рост товарных запасов. Как указано выше,
эти запасы сосредоточились у кулака, в руках которого таким образом
находится в виде хлеба дополнительная потенциальная покупательная сила,
которая может проявиться к концу года. Это обстоятельство необходимо иметь в
виду, но при анализе рынка в начале года, она, разумеется, не имеет
значения. *** Здесь, разумеется, уже надо внести поправку, отмеченную в
предыдущем замечании.
**** "Торгово-промышленная газета", 17 февраля, No 39. "Рынок
промтоваров".
промышленности*. 2) Повышения покупательской способности деревенской
(а, по-видимому, и городской) буржуазии. 3) Более или менее стабильного
состояния покупательной способности рабочих и массы крестьянства. Первый
фактор должен был действовать в направлении ослабления напряжения на рынке,
второй - в направлении его усиления, третий же является нейтральным. Как
сложилась равнодействующая этих факторов?
В общем плане обозреватели конъюнктуры все время говорят о понижении
ее. Эту характеристику они основывают на сокращении оптовых оборотов, с
одной стороны, наличием затоваривания для части промышленных продуктов, с
другой. Но, наряду с этим, отмечается острый спрос на так называемые ходовые
и сезонные товары, а розничные цены, несколько понизившиеся летом, с
сентября месяца идут опять вверх.** Что же касается общих размеров
затоваривания, то тот же Залкинд отмечает: "Приблизительные подсчеты,
которые были сделаны Экономическим Управлением НКТорга по ценному методу для
кооперативной розницы, показывают, что низовая кооперация, во всяком случае,
увеличила свои обороты на величину, близкую к росту продукции широкого
рынка"***
Таковы те противоречивые черты конъюнктуры в этом году, которые
заставляют наших конъюнктуристов характеризовать ее как "пеструю". Снижение
оптовых оборотов и рост цен Реализация на низовых звеньях идет в
соответствии с поступлением товаров из производства - и в то же время
происходит затоваривание. Как связать между собой эти противоречивые
явления?
Мы слишком мало придаем значения одному характерному для данного года
явлению - несоответствию ассортимента потребностям рынка, а, между тем,
он-то и является ключом к разгадке указанных выше противоречивых явлений.
Жалобы на это несоответствие слышатся почти в каждой корреспонденции о
состоянии рынка: "как в отношении кож-товаров, так и текстиля", -- пишет,
например, Северо-Кавказский корреспондент "Экономической жизни" (23 марта,
No 66), - "большую роль в слабой реализации играли неудовлетворительность
ассортимента и отсутствие сезонных товаров в сколько-нибудь значительном
количестве.
* Производство предметов широкого потребления в 1-м квартале 1926-27
года, по сравнению с 1-м кварталом прошлого года, увеличилось, по подсчетам
Сабсовича ("Торг.-промышл. газета", 23 ноября, No 44), на 23%. Более скромно
оценивает это увеличение Залкинд (там же, 15 марта, No 60) - в 20%. При этом
Залкинд правильно указывает, что при учете товарной массы надо учесть
значительное сокращение в этом году импортных товаров. По хлопчатобумажным
изделиям, например, по его подсчету, с учетом этого обстоятельства, товарная
масса в 1-м квартале настоящего года увеличилась только на 10%.
** Любопытно, что в этом летнем снижении частная торговля шла впереди
кооперативной. Это ясно показывает, что понижение цен носило конъюнктурный
характер, являлось результатом обычного ослабления летом спроса, а вовсе не
было результатом нашей майской кампании по снижению цен. *** См. его
цитированную статью в No 60 'Торгово-промышленной газеты".
При наличии больших запасов хлопчатки, удовлетворение спроса на
тонкобельевые и одежные ткани выражалось максимум в 40--50%.
Катастрофическое положение было в феврале с тонкосуконными и шерстяными
тканями, спрос на которые покрывался не больше, чем на 15-20%. ...Еще хуже в
смысле ассортимента в части продукции продсиликата: сколько угодно дорогого
хрусталя и мало фаянса, мало чайников и мало того, что спрашивает деревня",
"С одной стороны, острая нехватка ряда сезонных товаров, а также острый
дефицит важнейших текстильных групп (в частности, особенно резко-суконных
товаров), а, с другой стороны, не менее определенные затруднения в сбыте
"побочных" текстильных товаров, в первую очередь, камвольных тканей", -
отмечает статья АРКа в "Экономической жизни" от 19 февраля, No 41.
Происходящее затоваривание, таким образом, теснейшим образом связано с
обнаружившимся в этом году несоответствием между рыночным спросом и товарным
ассортиментом.
Затоваривание происходит, таким образом, только в отношении "неходовых"
товаров, что касается ходовых, то недостаток в них не менее острый, чем в
прошлом году. При таких условиях становится ясным, откуда возникает и другое
противоречие, отчего при соответствии реализации товаров в низовой торговой
сети, наряду с ростом товарной массы, происходит затоваривание в опте.
продвижение неходового товара естественно встречает все большее
сопротивление по мере продвижения к потребителю: трест сравнительно легко
сбывает весь свой ассортимент синдикатам и верхних звеньям кооперации,
труднее спихнуть его в серединную и еще труднее - в низовую торговую сеть,
частник же, как общее правило, берет только ходовой товар. В результате,
затоваривание неизбежно должно концентрироваться в серединных звеньях. А это
обстоятельство, как правильно указывает статья того же АРКа, еще обостряет
голод на ходовые сорта.
"Несомненное загромождение срединных торговых каналов неходовыми
товарами, - говорит он, - тормозит дальнейшее развитие закупочных операций
этой срединной сети. Несоответствие ассортимента потребительскому спросу не
только задерживает значительные товарные массы так называемых неходовых
товаров, но тормозит продвижение к потребителю нужных и ходовых сортов, так
как загруженная неходовой продукцией торговая сеть вынуждена сокращать
покупки, сдерживать свой спрос и, таким образом, не выполнять и роли
проводника низового потребительского спроса". В результате, при
затоваривании неходовыми товарами средних звеньев торговли, в низших звеньях
образуется еще большая нехватка ходовых товаров. Автор статьи совершенно
прав в своем выводе: "затоваривание очень часто оказывается лишь оборотной
стороной безтоварья".
Посмотрим, однако, почему же могло получиться такое несоответствие
между ассортиментом и спросом? Некоторые экономисты, особенно в начале года,
пытались и это объяснить все той же "разборчивостью" потребителя:
потребитель требует, якобы, теперь совсем другой ассортимент, чем раньше, а
промышленность этого не успела учесть и осталась при старом.
Однако, несоответствие это далеко не всегда идет по линии
"разборчивости". Выше мы уже привели жалобы на то, что у Продсиликата
сколько хочешь дорогого хрусталя и не хватает чайников. Здесь
неудовлетворенным оказывается не "разборчивый потребитель", т. е.
деревенская и городская буржуазия, а как раз "неразборчивый", т. е. рабочий
и масса крестьянства. Почему же это происходит? Ведь, как мы видели выше,
этот-то покупатель своих требований не изменил: "городской потребитель
покупает самые дешевые товары и самую дешевую мануфактуру", а "большинство
Рыкова и завода Дюмо имени Ворошилова, нагружены значительно выше
довоенной нагрузки. При данном состоянии оборудования нагрузка их достигла
возможного предела. Из-за недостатка отпускаемых средств на дооборудование
заводов, техническое состояние металлургических предприятий еще больше
изнашивается. По сравнению с 1 января 1926 года, техническое состояние
отдельных цехов на Сталинском, Днепровском заводах, а также на заводах
Шодуар и Бантке ухудшилось. Большая сеть электромоторов на заводах пришла в
негодность и требует замены. Некоторые металлургические заводы работают
поэтому с риском выхода из строя целых цехов.* Аналогичную картину состояния
оборудования для текстильных фабрик Костромы дает Васильев в статье под
заглавием "Паросиловое хозяйство изношено. Катастрофа возможна каждый день".
"Машины на текстильных фабриках изношены до крайности, - говорится там, -
самые старые котлы сделаны в 1889 году, самые "молодые" -в 1899 году, таким
образом, самый меньший стаж для котлов - 28 лет... Паровые машины очень
старые... Машина не выдерживает нагрузки, и ее приходится часто
ремонтировать. Фиктивная мощность плюс изношенность машины (ей 42 года)
чрезвычайно мешают работе. Это тяжелое положение паросилового хозяйства
наблюдается абсолютно на всех фаб-риках".** И в прошлом, а еще более в
настоящем году нам приходится вводить в дело все более изношенное
оборудование. Понятно, какое влияние это должно иметь на себестоимость.
Нисколько не удивительно поэтому, что в противоположность прежним
годам, себестоимость в прошлом году повысилась, и в текущем году несомненно
повысится еще. Уже "Сводный план государственной промышленности на 1926-27
год" предусматривал повышение себестоимости на 1%.*** При этом по отдельным
отраслям промышленности это повышение гораздо больше: по каменноугольной -
на 2,33%, по нефтяной - на 6,5%, по силикатной - на 2,2%, по железной - на
1,6%, лесной - на 5%,
* 'Торгово-промышленная газета" No 50, от 2 марта. ** "Труд" от 6
марта, No 54.
*** С так называемой "доамортизацией". Без нее получается понижение на
1%, однако, без "доамортизации" не обойдешься. "Доамортизация" эта вытекает
из того, что оценка основного капитала была сделана в довоенных руб., а
амортизационные суммы составляли определенный процент этой стоимости, но в
червонных руб. Ясно, конечно, что такая калькуляция не учитывала в
себестоимости действительного износа зданий и оборудования, и неизбежно вела
к огромному дефициту в тот момент, когда фабрика должна быть перестроена или
капитально ремонтирована. Однако и переоценка в черв, рублях, благодаря
которой получается "доамортизация", по-видимому, далеко недостаточна она
оценивает оборудование в том состоянии, в каком оно находилось в момент
переоценки - на 1 октября 1925 г., т. е. не по первоначальной стоимости, а
за вычетом износа. Таким образом, амортизационных отчислений даже с
доамортизацией хватит только на то, чтобы заменить теперешнее оборудование
по выходе его из строя не новым оборудованием, а изношенным в такой же
степени, в какой было изношено старое оборудование к 1 октября 1925 г.
бумажной - на 5,2%, пищевкусовой - на 7,1%.* Однако, эти предположения
явно чересчур оптимистичны.
Во-первых, предположенного снижения по текстильной промышленности
(3,3%, при большом понижении стоимости заграничного хлопка) не произойдет.
Это понижение предполагалось при сохранении того пониженного качества, на
которое перешла текстильная промышленность во второй половине 1925-26 года.
"Предполагаемое в 1926-27 году улучшение качества (вернее было бы сказать,
возвращение к качеству первой половины 1925-26 года - В. С.) за счет
повышения среднего веса тканей может поглотить указанное удешевление
себестоимости" - оговаривается ВСНХ в подстрочном примечании. ** Также и при
исчислении себестоимости льняных изделий не было и не могло быть учтено
последнее повышение цен на лен. Данные за истекшую часть года говорят сплошь
о превышении сметной себестоимости: "Ориентировочные данные на 1-е полугодие
текущего года, - говорится в циркулярном письме председателя ВСНХ СССР, -
показывают, что по многим отраслям промышленности задания правительства не
выполнены".
"По имеющимся сведениям, себестоимость в каменноугольной промышленности
за четыре месяца не только не ниже промфинплановской сметы на 5%, но немного
даже выше ее".
"В рудной промышленности, вместо намеченной Промпланом себестоимости в
9,5 коп. за пуд железной руды, ЮРТ ориентируется на себестоимость
значительно высшую".
"В основной химической промышленности предполагается достигнуть к 1
июля снижения себестоимости в размере 6%, вместо намечавшихся планом 9%".
"В анилокрасочной промышленности к 1 июля предполагается снижение в
размере 5%, вместо проектированных в Промплане 16 процентов".
"В химико-фармацевтической промышленности предвидится удешевление
только на 4%, вместо намечавшихся 6 процентов".
"В полиграфической промышленности данные за 1-й квартал свидетельствуют
о повышении против промфинплана в словолитном производстве на 9% - 41%, в
типолитографском - на 5,5% - 17%, в обойном - на 2%, на краски -от 5 до
40%".
"В спичечной промышленности наблюдается вздорожание заводской
себестоимости за 1-й квартал по Северо-Западному тресту на 11,3%, вместо
ожидавшегося -на 3,8%. По Вятскому - вздорожание на 3,7%, вместо удешевления
на 1,4%".
"На Урале фактическая стоимость дровозаготовок для металлопро
мышленности достигает за 1 куб. метр 2 руб. 50 коп. - 2 руб. 75 коп.,
вместо предполагавшихся планом 2 руб. 40 коп. Себестоимость металла
на Урале, по данным Главметалла, не показывает пока никаких признаков
удешевления".
* Сводный производственно-финансовый план, сс. 285 и 85. ** Сводный
промфинплан, стр. 93.
"По большинству остальных отраслей себестоимость остается в лучшем
случае на уровне предварительных предположений Промплана и не снижается в
размерах, указанных правительством".
"Себестоимость цемента, - сообщает председатель ВСНХ СССР т. Лобов, -
по сравнению с 4-м кварталом 1925-26 года, поднялась по Цем-тресту на 13% и
Новороссцементу - на 20%".* (Согласно плану себестоимости, по всей цементной
промышленности должна была снизиться на 1%. -- В. С.) По черному металлу
предполагалось небольшое снижение -- 0,6%. Однако член правления Югостали
тов. Бирман сообщает: "К сожалению, следует сказать, что причины, влиявшие
на повышение себестоимости в прошлом году, продолжают целиком действовать и
сейчас... Имеющиеся в распоряжении .Правления треста калькуляции
себестоимости за 1-й квартал показали, что, по сравнению с фактической
себестоимостью 1925-26 года, вновь произошло некоторое, хотя и небольшое
удорожание".** По сахарной Промышленности: "приходится констатировать,
-говорит тов. Калманович, - вздорожание заводской себестоимости сахара-песка
в истекшую кампанию, приблизительно, на 2 руб. 50 коп. -3 руб за центнер
против прошлогодней себестоимости".*** Это означает, увеличение на 10-12%,
вместо предположенных по плану 8,3%.
Рост себестоимости, продолжающийся уже второй год, не может считаться
случайным явлением. Он явно связан с окончанием "восстановительного"
процесса, процесса развертывания производства на старом производственном
скелете. Именно поэтому-то он и начинается в момент заканчивания
"восстановительного" периода. Теперь уже нельзя расширять производство без
дополнительного оборудования, нельзя вести работу на старых запасах, нельзя
сколько-нибудь значительно усилить производительность труда без технических
улучшений. Калькуляции, в которых не учитывается полностью восстановительная
стоимость сырого материала, в которых недоучитывается необходимая
амортизация основного оборудования, сразу же и немедленно обнаруживают свою
негодность. "Понижение издержек производства должно производиться не с точки
зрения мимолетных успехов на рынке, а в перспективе возрождения и развития
хозяйственной мощи страны. Калькуляция, учитывающая сырой материал по
фиктивным ценам вчерашнего дня, не имеет ничего общего с понижением
себестоимости и должна сурово караться как расточение государственного
достояния. Равным образом, совершенно неправильной и гибельной была бы
политика временного удешевления цен за счет нанесения прямого или косвенного
ущерба тяжелой промышленности", - эти директивы XII съезда партии, за
забвение которых мы достаточно сильно поплатились, должны охать, наконец,
руководящим началом в нашей промышленной политике.
* См."Правда", 24 марта, No 67- "Себестоимость должна быть снижена". **
"Торгово-промышленная газета" No 60 от 15 марта - "О снижении себестоимости
продукции тяжелой индустрии"
*** "Торгово-промышленная газета" от 26 февраля, No 47 -"Итоги
свек-ло-сахарной кампании".
Выполнение этих директив требует средств. Эти средства в народном
хозяйстве есть и мы должны, наконец, научиться извлекать их оттуда. Одно из
основных средств - гибкая политика цен, использующая рыночную конъюнктуру,
т. е. "исходящая из наличия рынка и считающаяся с его законами". Пора
научиться действовать по Ленину, а не по тов. Микояну.
Рост себестоимости, до которого мы дошли сейчас, означает рост
ценности, увеличение количества человеческого труда для получения той же
самой продукции. Он является неоспоримым симптомом попятного движения
производительных сил страны.
Я не принадлежу к сторонникам "теории социализма в одной стране" и
думаю, что без материального содействия передовых в техническом отношении
стран мы не сможем построить социализма, не сможем от нэпа перейти к
социалистической организации производства, при которой рабочий перестает
быть одним из элементов производства - рабочей силой - и превращается в
хозяина производства. Тех, кто так думает, принято у нас называть
пессимистами. Но я не думаю, да и вообще нет никаких оснований думать, что
уровень наших производительных сил обрекает нас на попятное движение. Можно
с полной уверенностью сказать, что в формах нэпа мы имеем возможность
развивать производительные силы страны и улучшать положение рабочих и
трудящихся масс вообще. Вопрос здесь идет только о темпе этого развития и
улучшения. И когда, с одной стороны, нас уверяют, что мы можем своими силами
не только строить, но и построить социализм без помощи технически передовых
стран, а с другой - ведут такую политику, при которой производительность
труда в общественном масштабе понижается, и при этом заверяют, что политику
большей индустриализации мы вести не можем, ибо нам здесь поставлены
объективные пределы - то это уже не пессимизм, а прикрывание пышными фразами
о социализме бессилия собственной политики не только построить, но и строить
социализм. На словах "социализм в одной стране" и революционные фразы о том,
что законы рынка не про нас писаны, на деле - неуменье и неспособность, из
страха перед мелкобуржуазной стихией,* использовать и те возможности,
которые перед
* И при этом неосновательного. Наша политика, которую все время
пытаются изобразить как политику смычки между рабочим и крестьянством, на
деле и тут приводит к обратным результатам. Расхождение цен на с/х и
промышленные продукты, благодаря недостаточному развитию промышленности, не
уменьшается, а растет. Если взять соотношение цен на промышленные товары по
розничному индексу Конъюнктурного Института (а крестьянин покупает
промышленные товары не ниже цен, из которых исходит этот индекс) с ценами на
с/х товары по оптовому индексу Госплана (а заготовительные цены, по которым
крестьянин продает, ниже цен этого индекса), то мы увидим, что и здесь,
начиная с мая 1925 года идет попятное движение: в мае 1925 года крестьянину
приходилось за промтовары платить с/х продуктов на 11% больше, чем в
довоенное время, а в мае 1926 года, - уже на 42%. В январе 1927 г. это
расхождение достигало уже 74% против 46% в январе 1926 г. и 55% в январе
1925 г. С "ножницами" обстоит дело хуже, чем два года тому назад, и мы не
так уже далеки теперь от расхождения января 1924 г., когда оно составляло
92%.
нами безусловно имеются.
Повышение себестоимости есть беспощадный приговор для нашей политики
цен, ибо показывает воочию всякому, что наша политика "снижения цен"
построена на гнилом базисе, что она достигает только -- да и то редко -
"мимолетных успехов на рынке". Серьезной политикой снижения цен является
только та политика, которая основывается на снижении ценности, на реальном
увеличении производительности труда - на техническом прогрессе. Та политика,
которая не в состоянии отыскать средств для этого прогресса, только
показывает этим свою непригодность.
5. Ослабляется ли у нас товарный голод?
С осени этого года на рынке начались явления, которые дали повод
утверждать, что товарный голод ослабел.* Некоторые начали даже поговаривать
об угрозе кризиса сбыта.
Посмотрим внимательно, что произошло.
Прежде всего, обнаружилась большая "разборчивость" покупателя.
Потребитель стал предъявлять требования на более высокие и более дорогие
сорта товаров (особенно это было заметно по отношению к мануфактуре) .
Однако с самого же начала необходимо отметить, что эту "разборчивость"
проявляли далеко не все покупатели. "Массовый городской потребитель --
рабочий и служащий, - отмечает корреспонденция "Торгово-промышленной
газеты", - теперь далеко не так разборчив, как деревенский потребитель...
Городскому массовому потребителю теперь не до консервов и леденцов. Мясо,
цена на которое дошла в городе до 25-30 коп. фунт, массовый потребитель
заменяет крупами, овощами и молоком".** "Спрос городского потребителя
сделался более скромным -- он покупает самые дешевые товары, самую дешевую
мануфактуру".*** "Разборчивый" спрос шел, таким образом, со стороны
"крестьянина". "Наступает сезон деревенских свадеб, - пишет саратовский
корреспондент "Торгово-промышленной газеты", -- и со стороны крестьян
появился спрос на тонкое сукно в 8-14 руб. за метр, чего, например, в
прошлом году не наблюдалось. Большой спрос на хорошие байковые одеяла в
22-25 руб., на теплые шали - в 15-20 руб. и пр. Крестьянин не довольствуется
простым штанным материалом, а требует байкового, хотя байка стоит в 5 раз
дороже". Спрос, однако, таким "разборчивым крестьянином" предъявляется не
только на качество, но и на количество. "Приходя в магазин, -- продолжает та
же корреспонденция, -- крестьянин нередко требует себе нарезать на 100--150
руб. мануфактуры". А сообщение киевского корреспондента
"Торгово-промышленной газеты" окончательно устанавливает физиономию этого
"разборчивого деревенского
* См., например, "Правда" от 24 декабря, No 298.
** "Торгово-промышленная газета" от 6 ноября, No 256. "Характерные
черты деревенского спроса".
*** "Торгово-промышленная газета" от 4 ноября, No 254. "Новые черты
потребительского спроса",
потребителя": "требование крестьянским рынком высших сортов товаров и
товаров городского потребления (хромовая обувь, галоши, суконные ткани,
теплое белье с начесом и пр.) сами крестьяне относят за счет отдельных
экономически сильных районов, за счет зажиточной верхушки селянства...
Большинство крестьян в правобережьи в этом году отказывают себе даже в
необходимом, в связи с небольшим урожаем, почти довоенными хлебными ценами,
очень высокими ценами на промтовары и увеличенным налогом".* Разборчивость
потребителя объясняется, таким образом, вовсе не насыщением рынка и уж во
всяком случае, не значительным увеличением благосостояния низких слоев
населения, как это пытались некоторые утверждать, а усилением спроса
деревенской буржуазии. В этом первая причина усиления спроса на дорогие
товары. О другой причине, тоже очень важной, мы говорим ниже.
Как же обстояло дело со спросом низов населения? Крестьянское
население, при урожае, близком к прошлогоднему,** реализовало в этом году
свою зерновую продукцию по ценам на 16-17%, а по всем с/х заготовкам - на
8,9% ниже первого квартала прошлого года. Помимо этого, и абсолютный сбор
технических культур в текущем году был ниже прошлогоднего.
Сельскохозяйственный налог в 1-м квартале 1926-27 года составил 216 млн.
руб., против 116 млн. руб. соответствующего периода 192S-26 года. Кустарная
промышленность испытывала заминки сбыта своей продукции. При таких условиях,
естественно, покупательный фонд крестьянского населения в этом году вряд ли
выше прошлогоднего,*** а по исчислениям двух кооперативных учреждений - даже
абсолютно ниже.
Городской спрос тоже находился под влиянием ограничительных факторов.
Заключение колдоговоров было отсрочено до начала 2-го квартала. Наряду с
этим, на городской спрос влияло проведение с 1 октября 1926 года повышения
квартирной платы, увеличение тарифов, акцизов и т. д. Попутно с этим, на
спрос на промтовары, безусловно ограничивающе действовал, как в городе, так
и в деревне, рост потребления хлебного вина - с 95 млн. руб. в первом
квартале прошлого года, до 195 млн. руб. в текущем году.****
Таким образом, конъюнктура рынка складывалась в этом году на основе
трех факторов: 1) Некоторого увеличения товарной продукции
* "Торгово-промышленная газета", 24 ноября, No271. "Крестьяне о
деревенском рынке".
** Цитируемая статья упускает из виду, что повторный урожай неизбежно
должен был увеличивать размер товарных излишков хлеба; в то время, как часть
урожая прошлого года пошла на пополнение хлебных потребительских запасов,
истощенных плохим урожаем предыдущего года, урожай этого года несомненно
должен был иметь своим последствием рост товарных запасов. Как указано выше,
эти запасы сосредоточились у кулака, в руках которого таким образом
находится в виде хлеба дополнительная потенциальная покупательная сила,
которая может проявиться к концу года. Это обстоятельство необходимо иметь в
виду, но при анализе рынка в начале года, она, разумеется, не имеет
значения. *** Здесь, разумеется, уже надо внести поправку, отмеченную в
предыдущем замечании.
**** "Торгово-промышленная газета", 17 февраля, No 39. "Рынок
промтоваров".
промышленности*. 2) Повышения покупательской способности деревенской
(а, по-видимому, и городской) буржуазии. 3) Более или менее стабильного
состояния покупательной способности рабочих и массы крестьянства. Первый
фактор должен был действовать в направлении ослабления напряжения на рынке,
второй - в направлении его усиления, третий же является нейтральным. Как
сложилась равнодействующая этих факторов?
В общем плане обозреватели конъюнктуры все время говорят о понижении
ее. Эту характеристику они основывают на сокращении оптовых оборотов, с
одной стороны, наличием затоваривания для части промышленных продуктов, с
другой. Но, наряду с этим, отмечается острый спрос на так называемые ходовые
и сезонные товары, а розничные цены, несколько понизившиеся летом, с
сентября месяца идут опять вверх.** Что же касается общих размеров
затоваривания, то тот же Залкинд отмечает: "Приблизительные подсчеты,
которые были сделаны Экономическим Управлением НКТорга по ценному методу для
кооперативной розницы, показывают, что низовая кооперация, во всяком случае,
увеличила свои обороты на величину, близкую к росту продукции широкого
рынка"***
Таковы те противоречивые черты конъюнктуры в этом году, которые
заставляют наших конъюнктуристов характеризовать ее как "пеструю". Снижение
оптовых оборотов и рост цен Реализация на низовых звеньях идет в
соответствии с поступлением товаров из производства - и в то же время
происходит затоваривание. Как связать между собой эти противоречивые
явления?
Мы слишком мало придаем значения одному характерному для данного года
явлению - несоответствию ассортимента потребностям рынка, а, между тем,
он-то и является ключом к разгадке указанных выше противоречивых явлений.
Жалобы на это несоответствие слышатся почти в каждой корреспонденции о
состоянии рынка: "как в отношении кож-товаров, так и текстиля", -- пишет,
например, Северо-Кавказский корреспондент "Экономической жизни" (23 марта,
No 66), - "большую роль в слабой реализации играли неудовлетворительность
ассортимента и отсутствие сезонных товаров в сколько-нибудь значительном
количестве.
* Производство предметов широкого потребления в 1-м квартале 1926-27
года, по сравнению с 1-м кварталом прошлого года, увеличилось, по подсчетам
Сабсовича ("Торг.-промышл. газета", 23 ноября, No 44), на 23%. Более скромно
оценивает это увеличение Залкинд (там же, 15 марта, No 60) - в 20%. При этом
Залкинд правильно указывает, что при учете товарной массы надо учесть
значительное сокращение в этом году импортных товаров. По хлопчатобумажным
изделиям, например, по его подсчету, с учетом этого обстоятельства, товарная
масса в 1-м квартале настоящего года увеличилась только на 10%.
** Любопытно, что в этом летнем снижении частная торговля шла впереди
кооперативной. Это ясно показывает, что понижение цен носило конъюнктурный
характер, являлось результатом обычного ослабления летом спроса, а вовсе не
было результатом нашей майской кампании по снижению цен. *** См. его
цитированную статью в No 60 'Торгово-промышленной газеты".
При наличии больших запасов хлопчатки, удовлетворение спроса на
тонкобельевые и одежные ткани выражалось максимум в 40--50%.
Катастрофическое положение было в феврале с тонкосуконными и шерстяными
тканями, спрос на которые покрывался не больше, чем на 15-20%. ...Еще хуже в
смысле ассортимента в части продукции продсиликата: сколько угодно дорогого
хрусталя и мало фаянса, мало чайников и мало того, что спрашивает деревня",
"С одной стороны, острая нехватка ряда сезонных товаров, а также острый
дефицит важнейших текстильных групп (в частности, особенно резко-суконных
товаров), а, с другой стороны, не менее определенные затруднения в сбыте
"побочных" текстильных товаров, в первую очередь, камвольных тканей", -
отмечает статья АРКа в "Экономической жизни" от 19 февраля, No 41.
Происходящее затоваривание, таким образом, теснейшим образом связано с
обнаружившимся в этом году несоответствием между рыночным спросом и товарным
ассортиментом.
Затоваривание происходит, таким образом, только в отношении "неходовых"
товаров, что касается ходовых, то недостаток в них не менее острый, чем в
прошлом году. При таких условиях становится ясным, откуда возникает и другое
противоречие, отчего при соответствии реализации товаров в низовой торговой
сети, наряду с ростом товарной массы, происходит затоваривание в опте.
продвижение неходового товара естественно встречает все большее
сопротивление по мере продвижения к потребителю: трест сравнительно легко
сбывает весь свой ассортимент синдикатам и верхних звеньям кооперации,
труднее спихнуть его в серединную и еще труднее - в низовую торговую сеть,
частник же, как общее правило, берет только ходовой товар. В результате,
затоваривание неизбежно должно концентрироваться в серединных звеньях. А это
обстоятельство, как правильно указывает статья того же АРКа, еще обостряет
голод на ходовые сорта.
"Несомненное загромождение срединных торговых каналов неходовыми
товарами, - говорит он, - тормозит дальнейшее развитие закупочных операций
этой срединной сети. Несоответствие ассортимента потребительскому спросу не
только задерживает значительные товарные массы так называемых неходовых
товаров, но тормозит продвижение к потребителю нужных и ходовых сортов, так
как загруженная неходовой продукцией торговая сеть вынуждена сокращать
покупки, сдерживать свой спрос и, таким образом, не выполнять и роли
проводника низового потребительского спроса". В результате, при
затоваривании неходовыми товарами средних звеньев торговли, в низших звеньях
образуется еще большая нехватка ходовых товаров. Автор статьи совершенно
прав в своем выводе: "затоваривание очень часто оказывается лишь оборотной
стороной безтоварья".
Посмотрим, однако, почему же могло получиться такое несоответствие
между ассортиментом и спросом? Некоторые экономисты, особенно в начале года,
пытались и это объяснить все той же "разборчивостью" потребителя:
потребитель требует, якобы, теперь совсем другой ассортимент, чем раньше, а
промышленность этого не успела учесть и осталась при старом.
Однако, несоответствие это далеко не всегда идет по линии
"разборчивости". Выше мы уже привели жалобы на то, что у Продсиликата
сколько хочешь дорогого хрусталя и не хватает чайников. Здесь
неудовлетворенным оказывается не "разборчивый потребитель", т. е.
деревенская и городская буржуазия, а как раз "неразборчивый", т. е. рабочий
и масса крестьянства. Почему же это происходит? Ведь, как мы видели выше,
этот-то покупатель своих требований не изменил: "городской потребитель
покупает самые дешевые товары и самую дешевую мануфактуру", а "большинство