живым".
И, понимая, что больше такого шанса не представится, готовый закричать
от бессильной ярости и жалости к самому себе, Юсуф спрыгнул с коня и,
подхватив словно бескостное тело бандита, стал оттаскивать его в сторону.
Это и увидели Зейтун и Новруз-бек, потом и Гейдар-ага, когда,
справившись с лошадьми, осторожно, с оружием наготове, они вышли из-за
каменного откоса.
- Молодец, Касум. Настоящий джигит. Товарища не бросил. - Всегда хмурое
рябое лицо главаря расплылось в белозубой ухмылке. Гейдар-ага поверил.
Поверил до конца.
...На опушке леса к груде старинного, ручной выделки кирпича,
валяющегося здесь с незапамятных времен, подъехали четверо. Чуть поодаль
остановились две крестьянские арбы, окруженные десятком вооруженных
всадников. Откуда-то издалека донесся мирный шум проходящего поезда.
- Похоже на могилу святого человека, - задумчиво произнес вожак,
внимательно рассматривая развалины старинной постройки.
- Не, Гейдар-ага, - возразил Новруз-бек. - Тут когда-то была водокачка,
а потом дорогу железную перенесли в сторону.
- Аллах знает, что делает, - негромко пробормотал Гейдар-ага и махнул
плетью, подзывая к себе бандита в кожаной куртке. - Давай фонари, Зейтун.
У правого края груды кирпичей валялась ржавая консервная банка от
любимых Волковым бычков в томате. Это был заранее обусловленный сигнал:
"Приближение бандитов видели, готовы к встрече".
Гейдар-ага, Новруз-бек и Юсуф спешились.
Втроем отвалили покрытую толстым слоем земли крышку люка. Из
открывшегося провала пахнуло сыростью, прелью и чуть-чуть ружейным маслом.
- Идем со мной. Я подарю тебе настоящий маузер. - Похлопав по плечу
Юсуфа, Гейдар-ага первым ступил на застланные уже сгнившими досками земляные
ступени.
Спускаясь вслед за ним, Мехтиев обернулся. Местность была по-прежнему
пустынна.
Многие пожилые люди не любят шумных больших городов. Под старость
человек начинает тянуться к земле.
Вот и этот старик, сухой, легкий в движениях, с густой волнистой,
снежно-седой шевелюрой, уже давно живет за городом. Он вышел на пенсию рано,
ему не было и шестидесяти. Но не всякая работа одинаково изнашивает сердце.
Врачи говорили, что после инфаркта обязателен строгий режим, покой,
разумная физическая нагрузка. Но хотя за долгие годы службы старик привык
безропотно выполнять все распоряжения по-армейски строгой санчасти, в этот
раз он позволил себе отмахнуться от медиков.
Юсуф-муэллим*, так его называют в поселке, встает с рассветом.
Натягивает легкие брюки, полотняную гимнастерку с большими накладными
карманами, туго подпоясывает широкий командирский ремень. Часов до
одиннадцати он трудится в саду - окапывает, подрезает, поливает,
опрыскивает.
______________
* Муэллим - учитель (азерб.).
Сухая почва требует ухода, а виноградные лозы капризны и требовательны.
Старик спокоен. Дом построен, сын давно работает, и теперь осталось
лишь вырастить два дерева там, где росло одно.
Его жена чем-то внешне напоминает своего мужа, такая же легкая, не по
возрасту стройная, быстрая в движениях, снежно-седая. Она очень общительна,
может быть, потому, что последние годы директорствовала в школе и немного
скучает в этом тихом, заселенном в основном стариками поселке.
Тридцать пять лет назад после долгих бессонных ночей, проведенных в
госпитале у койки тяжело раненного Юсуфа, она поняла, что ее жизнь
принадлежит только этому человеку, с тех пор ничто их не разлучало.
Сын обычно приезжает по воскресеньям, но случается, что исчезает
надолго, такая уж у него работа. Его назвали Анатолием - в честь друга отца,
Волкова, погибшего в тот памятный день. Гейдар-ага дорого отдавал свою
жизнь, отбивался отчаянно, едва не взорвал склад, отстреливаясь возле ящика
с гранатами. Его обезоружил Фархад, агрийский комсомолец, избравший для себя
профессию чекиста и сумевший отомстить бандиту за гибель своих односельчан.
Обезоружил, когда Юсуф, получивший две пули в упор - в грудь и в голову,
почти бездыханным лежал на полу подземелья.
Соседи знают, что перед дождями Юсуф-муэллим не может работать в саду -
его мучают жестокие головные боли, - и обычно приходят помочь, хотя никто не
задумывается над тем, где и как хозяин маленького садика потерял свое
здоровье.
Из всего поселка о прошлом Юсуфа Самедовича догадываются лишь девушки -
телефонистки с местной почты. Иногда, очень редко, когда Анатолий долго не
приезжает к родителям, отец идет на переговорный, заказывает Баку и звонит
одному из своих старых товарищей, нынешнему начальнику сына.
Для посторонних разговор их ничего не значит, обычный обмен новостями
между немолодыми людьми, один из которых живет в городе, а другой в поселке.
Все, что можно, передается интонациями, паузами, недомолвками. И имя
Анатолия в этом разговоре даже не упоминается. Но девушки-телефонистки
знают, что соединяют Юсуфа-муэллима с его другом, работающим в
республиканском КГБ. И стараются дать ему разговор как можно скорее.
(Послесловие)
-----------------------------------------------------------------------
Составители Г.Ануфриев, С.Солодовников
Анаконда: Сб. зарубеж. фантаст.: Для ст. шк. возраста
Мн.: Юнацтва, 1993. - 352 с., ил. - (Б-ка приключений и фантаст.).
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 21 января 2004 года
-----------------------------------------------------------------------
Фантастика связана с жизнью человека с незапамятных времен. Познание
окружающего мира первобытными людьми имело "фантастический" характер,
реальный и вымышленный миры для них были слиты воедино. Мифологические
образы сыграли огромную роль в развитии всей литературы, в том числе и
фантастической. Но прежде всего это относится к той ее разновидности,
которую называют "фэнтэзи" - современной литературной сказке. К ней,
например, принадлежат роман К.Саймака "Заповедник гоблинов" и рассказ
О.Кироги "Анаконда". "Фэнтэзи" - это мир фантастических существ, волшебных
предметов, превращений, новых измерений, законов, противоречащих
действительности. Роман К.Саймака - настоящий калейдоскоп саг и легенд. В
нем действуют тролли, роллы, разумные скунсы и даже... самокатные ульи.
К.Саймак материализует все то, что раньше наводило ужас на людей и что на
самом деле оказалось совсем нестрашным. Просто все эти невообразимые
существа являются спутниками человека с первых дней его существования. Они
наши соседи, живущие рядом с нами в параллельных мирах. Будучи сторонником
идеи многообразия форм разумной жизни, Саймак наделяет разумом даже цветы.
Не случайно один из лучших и характерных для всего его творчества романов
носит символическое название "Все - живое".
Создавая ни на что не похожие миры, перенося действие на некие
ограниченные территории - резервацию, заповедник, зоопарк (эта тема в той
или иной степени присуща всем включенным в данный сборник произведениям),
Саймак в этих обособленных микромирах пытается решать проблемы, стоящие
перед макромиром - всей человеческой цивилизацией. И самое лучшее, что мы,
люди, можем сделать, утверждает писатель, это быть добрыми соседями со всеми
существами, живущими вокруг нас. Короче говоря, следовать девизу хорошо
знакомого всем нам героя мультфильма - кота Леопольда: "Ребята, давайте жить
дружно!"
Но оказывается, что быть добрыми соседями не так-то просто.
Противостояние Человека и Царства животных в рассказе уругвайского писателя
О.Кироги "Анаконда" заканчивается трагически. Но остается надежда, что
взаимопонимание и добрососедство будут достигнуты...
Впрочем, и доброта может пониматься по-разному. В рассказе К.Саймака
"Изгородь", не вошедшем в этот сборник, могущественные инопланетяне
заботятся о землянах, обеспечивают всем необходимым и... держат за
изгородью. "Может быть, это зоопарк. Может быть, резервация, сохранение
последних представителей вида". Когда один из героев задается вопросом "Что
же делать?", другой задумчиво отвечает: "Может быть, мы вовсе и не хотим
ничего делать". Все-таки человеку не подобает выступать в роли ленивого и
сонного животного-экспоната из зоопарка, довольного тем, что его хорошо
кормят. Думается, в таких обстоятельствах он все же найдет выход из клетки,
как это сделали герои рассказов Б.Чендлера и Г.Уолтона. И тем более не
подобает человеку выступать в роли надсмотрщика. Дай Бог, чтобы
заключительная фраза рассказа Б.Чендлера "Только разумные существа способны
сажать живых тварей в клетки!" воспринималась лишь как ирония!
Мотивы и персонажи мифов, фольклора, приемы антропоморфизма
(очеловечивания) и анимизма (одушевления) присущи не только сказочной
фантастике, но и произведениям, относящимся к традиционной приключенческой
фантастике ("Горы судьбы" Ф.Карсака), а также научной ("Иона" Ж.Клейна), где
они уже не являются самоцелью, а несут вспомогательные функции. В научной
фантастике иная поэтика, иные цели и художественные средства. Здесь нет
волшебства, магии, но есть научное мышление. Художественно проигрывая
возможности осуществления различных прогнозов и моделей, писатели-фантасты,
по существу, готовят человека к тому, что может встретиться ему на других
планетах, в будущем, при контактах с иными разумными обитателями космоса. И
хотя не каждая такая модель окажется точной, наверняка будут и попадания "в
яблочко", как это произошло со многими идеями и изобретениями Ж.Верна,
Г.Уэллса, А.Беляева, а также прогнозами современных писателей, таких, как
С.Лем, А.Азимов, Р.Брэдбери, А.Кларк и других.
Размышляя о том, что может встретиться людям на других планетах,
фантасты порой делают это с иронией ("Клетка" Б.Чендлера, "Корок"
Л.Альдани), но за ней встает ряд серьезных проблем. В самом деле, в космосе
мы встретим существ и более совершенных, чем мы, и менее развитых. Как вести
себя в последнем случае - в общем понятно, но здесь важно не повторить
некоторые страницы собственной земной истории, истории колонизации других
частей света европейцами. Обнаруживая в далеких краях иные религии, обычаи,
более слабое в военном отношении население, они просто покоряли его и затем
эксплуатировали. В романе Ф.Карсака "Горы судьбы" мы как раз видим модель
подобного способа освоения иных планет. Какая разница между Межпланетным
Металлургическим Бюро и Ост-Индскими компаниями (английской, голландской,
французской) XVII-XVIII веков? Ведь именно они "прототипы" ММБ Ф.Карсака. Не
получит ли распространения подобная форма освоения иных планет при широком
выходе землян в космос, не повторится ли колонизация в "современном" ее
варианте? Ф.Карсак в своем романе касается весьма существенной проблемы.
Вопросы, вопросы... Что мы знаем о том, как будет воздействовать Космос
на человека? Как будут влиять биосистемы других планет на физиологию и
настроение людей? Скажем, человек высаживается на другой планете, и
выясняется, что и воздух пригоден для дыхания, и пища не отравляет организм,
и все вокруг не враждебно, но через какое-то время вдруг начинает меняться
что-то в генетическом аппарате. Иной мир переделывает человека по своим
меркам и законам. Мышонок в "Звездной мыши" Ф.Брауна становится разумным
после того, как вошел в контакт с некоей цивилизацией. А как такой контакт
может повлиять на космонавтов? Вспомним интересные сюжеты С.Павлова ("Лунная
радуга"), А. и Б. Стругацких ("Жук в муравейнике"). Ж.Клейн в
"Предупреждении директорам зоопарков" выводит еще и тему контакта-захвата,
агрессии против Земли. И все-таки сегодня опасность человечеству угрожает не
из Космоса, а из недр технологической цивилизации. Чудовища-мутанты известны
в качестве "героев" научной фантастики. И если это становится реальностью,
значит, пора по-новому, серьезно взглянуть на то, о чем пишут
писатели-фантасты, от чего они предостерегают.
В самом деле, фантасты (и ученые) придумывают массу способов
преодоления времени и пространства, вплоть до нуль-транспортировки -
мгновенного переноса, скажем, с Земли на какую-то планету Туманности
Андромеды. Ж.Клейн в рассказе "Иона" изобретает биоскон, живое существо,
несущее в своем чреве людей. Биоскон "питается" солнечной энергией, и хотя
его масса чудовищна - 500 миллионов тонн, зато нет нужды в сложной системе
управления, системе жизнеобеспечения экипажа... Вот только биоскон вдруг
взбунтовался, начал вести себя как существо разумное, "нахватавшись" разума
у человека. И в очередной раз людям приходится решать, что им делать с
творением рук своих. Вечная болезнь человека: сначала сделать, а потом
думать! О жизненной необходимости предвидеть последствия своих действий ярко
и убедительно пишут фантасты. И еще они напоминают о том, что техническое
могущество человека налагает на него и огромную ответственность, ибо, говоря
словами Саймака, ВСЕ - ЖИВОЕ...
Геннадий АНУФРИЕВ,
Станислав СОЛОДОВНИКОВ
И, понимая, что больше такого шанса не представится, готовый закричать
от бессильной ярости и жалости к самому себе, Юсуф спрыгнул с коня и,
подхватив словно бескостное тело бандита, стал оттаскивать его в сторону.
Это и увидели Зейтун и Новруз-бек, потом и Гейдар-ага, когда,
справившись с лошадьми, осторожно, с оружием наготове, они вышли из-за
каменного откоса.
- Молодец, Касум. Настоящий джигит. Товарища не бросил. - Всегда хмурое
рябое лицо главаря расплылось в белозубой ухмылке. Гейдар-ага поверил.
Поверил до конца.
...На опушке леса к груде старинного, ручной выделки кирпича,
валяющегося здесь с незапамятных времен, подъехали четверо. Чуть поодаль
остановились две крестьянские арбы, окруженные десятком вооруженных
всадников. Откуда-то издалека донесся мирный шум проходящего поезда.
- Похоже на могилу святого человека, - задумчиво произнес вожак,
внимательно рассматривая развалины старинной постройки.
- Не, Гейдар-ага, - возразил Новруз-бек. - Тут когда-то была водокачка,
а потом дорогу железную перенесли в сторону.
- Аллах знает, что делает, - негромко пробормотал Гейдар-ага и махнул
плетью, подзывая к себе бандита в кожаной куртке. - Давай фонари, Зейтун.
У правого края груды кирпичей валялась ржавая консервная банка от
любимых Волковым бычков в томате. Это был заранее обусловленный сигнал:
"Приближение бандитов видели, готовы к встрече".
Гейдар-ага, Новруз-бек и Юсуф спешились.
Втроем отвалили покрытую толстым слоем земли крышку люка. Из
открывшегося провала пахнуло сыростью, прелью и чуть-чуть ружейным маслом.
- Идем со мной. Я подарю тебе настоящий маузер. - Похлопав по плечу
Юсуфа, Гейдар-ага первым ступил на застланные уже сгнившими досками земляные
ступени.
Спускаясь вслед за ним, Мехтиев обернулся. Местность была по-прежнему
пустынна.
Многие пожилые люди не любят шумных больших городов. Под старость
человек начинает тянуться к земле.
Вот и этот старик, сухой, легкий в движениях, с густой волнистой,
снежно-седой шевелюрой, уже давно живет за городом. Он вышел на пенсию рано,
ему не было и шестидесяти. Но не всякая работа одинаково изнашивает сердце.
Врачи говорили, что после инфаркта обязателен строгий режим, покой,
разумная физическая нагрузка. Но хотя за долгие годы службы старик привык
безропотно выполнять все распоряжения по-армейски строгой санчасти, в этот
раз он позволил себе отмахнуться от медиков.
Юсуф-муэллим*, так его называют в поселке, встает с рассветом.
Натягивает легкие брюки, полотняную гимнастерку с большими накладными
карманами, туго подпоясывает широкий командирский ремень. Часов до
одиннадцати он трудится в саду - окапывает, подрезает, поливает,
опрыскивает.
______________
* Муэллим - учитель (азерб.).
Сухая почва требует ухода, а виноградные лозы капризны и требовательны.
Старик спокоен. Дом построен, сын давно работает, и теперь осталось
лишь вырастить два дерева там, где росло одно.
Его жена чем-то внешне напоминает своего мужа, такая же легкая, не по
возрасту стройная, быстрая в движениях, снежно-седая. Она очень общительна,
может быть, потому, что последние годы директорствовала в школе и немного
скучает в этом тихом, заселенном в основном стариками поселке.
Тридцать пять лет назад после долгих бессонных ночей, проведенных в
госпитале у койки тяжело раненного Юсуфа, она поняла, что ее жизнь
принадлежит только этому человеку, с тех пор ничто их не разлучало.
Сын обычно приезжает по воскресеньям, но случается, что исчезает
надолго, такая уж у него работа. Его назвали Анатолием - в честь друга отца,
Волкова, погибшего в тот памятный день. Гейдар-ага дорого отдавал свою
жизнь, отбивался отчаянно, едва не взорвал склад, отстреливаясь возле ящика
с гранатами. Его обезоружил Фархад, агрийский комсомолец, избравший для себя
профессию чекиста и сумевший отомстить бандиту за гибель своих односельчан.
Обезоружил, когда Юсуф, получивший две пули в упор - в грудь и в голову,
почти бездыханным лежал на полу подземелья.
Соседи знают, что перед дождями Юсуф-муэллим не может работать в саду -
его мучают жестокие головные боли, - и обычно приходят помочь, хотя никто не
задумывается над тем, где и как хозяин маленького садика потерял свое
здоровье.
Из всего поселка о прошлом Юсуфа Самедовича догадываются лишь девушки -
телефонистки с местной почты. Иногда, очень редко, когда Анатолий долго не
приезжает к родителям, отец идет на переговорный, заказывает Баку и звонит
одному из своих старых товарищей, нынешнему начальнику сына.
Для посторонних разговор их ничего не значит, обычный обмен новостями
между немолодыми людьми, один из которых живет в городе, а другой в поселке.
Все, что можно, передается интонациями, паузами, недомолвками. И имя
Анатолия в этом разговоре даже не упоминается. Но девушки-телефонистки
знают, что соединяют Юсуфа-муэллима с его другом, работающим в
республиканском КГБ. И стараются дать ему разговор как можно скорее.
Геннадий Григорьевич Ануфриев, Станислав Васильевич Солодовников. Все - живое, или Предупреждение директорам зоопарков
(Послесловие)
-----------------------------------------------------------------------
Составители Г.Ануфриев, С.Солодовников
Анаконда: Сб. зарубеж. фантаст.: Для ст. шк. возраста
Мн.: Юнацтва, 1993. - 352 с., ил. - (Б-ка приключений и фантаст.).
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 21 января 2004 года
-----------------------------------------------------------------------
Фантастика связана с жизнью человека с незапамятных времен. Познание
окружающего мира первобытными людьми имело "фантастический" характер,
реальный и вымышленный миры для них были слиты воедино. Мифологические
образы сыграли огромную роль в развитии всей литературы, в том числе и
фантастической. Но прежде всего это относится к той ее разновидности,
которую называют "фэнтэзи" - современной литературной сказке. К ней,
например, принадлежат роман К.Саймака "Заповедник гоблинов" и рассказ
О.Кироги "Анаконда". "Фэнтэзи" - это мир фантастических существ, волшебных
предметов, превращений, новых измерений, законов, противоречащих
действительности. Роман К.Саймака - настоящий калейдоскоп саг и легенд. В
нем действуют тролли, роллы, разумные скунсы и даже... самокатные ульи.
К.Саймак материализует все то, что раньше наводило ужас на людей и что на
самом деле оказалось совсем нестрашным. Просто все эти невообразимые
существа являются спутниками человека с первых дней его существования. Они
наши соседи, живущие рядом с нами в параллельных мирах. Будучи сторонником
идеи многообразия форм разумной жизни, Саймак наделяет разумом даже цветы.
Не случайно один из лучших и характерных для всего его творчества романов
носит символическое название "Все - живое".
Создавая ни на что не похожие миры, перенося действие на некие
ограниченные территории - резервацию, заповедник, зоопарк (эта тема в той
или иной степени присуща всем включенным в данный сборник произведениям),
Саймак в этих обособленных микромирах пытается решать проблемы, стоящие
перед макромиром - всей человеческой цивилизацией. И самое лучшее, что мы,
люди, можем сделать, утверждает писатель, это быть добрыми соседями со всеми
существами, живущими вокруг нас. Короче говоря, следовать девизу хорошо
знакомого всем нам героя мультфильма - кота Леопольда: "Ребята, давайте жить
дружно!"
Но оказывается, что быть добрыми соседями не так-то просто.
Противостояние Человека и Царства животных в рассказе уругвайского писателя
О.Кироги "Анаконда" заканчивается трагически. Но остается надежда, что
взаимопонимание и добрососедство будут достигнуты...
Впрочем, и доброта может пониматься по-разному. В рассказе К.Саймака
"Изгородь", не вошедшем в этот сборник, могущественные инопланетяне
заботятся о землянах, обеспечивают всем необходимым и... держат за
изгородью. "Может быть, это зоопарк. Может быть, резервация, сохранение
последних представителей вида". Когда один из героев задается вопросом "Что
же делать?", другой задумчиво отвечает: "Может быть, мы вовсе и не хотим
ничего делать". Все-таки человеку не подобает выступать в роли ленивого и
сонного животного-экспоната из зоопарка, довольного тем, что его хорошо
кормят. Думается, в таких обстоятельствах он все же найдет выход из клетки,
как это сделали герои рассказов Б.Чендлера и Г.Уолтона. И тем более не
подобает человеку выступать в роли надсмотрщика. Дай Бог, чтобы
заключительная фраза рассказа Б.Чендлера "Только разумные существа способны
сажать живых тварей в клетки!" воспринималась лишь как ирония!
Мотивы и персонажи мифов, фольклора, приемы антропоморфизма
(очеловечивания) и анимизма (одушевления) присущи не только сказочной
фантастике, но и произведениям, относящимся к традиционной приключенческой
фантастике ("Горы судьбы" Ф.Карсака), а также научной ("Иона" Ж.Клейна), где
они уже не являются самоцелью, а несут вспомогательные функции. В научной
фантастике иная поэтика, иные цели и художественные средства. Здесь нет
волшебства, магии, но есть научное мышление. Художественно проигрывая
возможности осуществления различных прогнозов и моделей, писатели-фантасты,
по существу, готовят человека к тому, что может встретиться ему на других
планетах, в будущем, при контактах с иными разумными обитателями космоса. И
хотя не каждая такая модель окажется точной, наверняка будут и попадания "в
яблочко", как это произошло со многими идеями и изобретениями Ж.Верна,
Г.Уэллса, А.Беляева, а также прогнозами современных писателей, таких, как
С.Лем, А.Азимов, Р.Брэдбери, А.Кларк и других.
Размышляя о том, что может встретиться людям на других планетах,
фантасты порой делают это с иронией ("Клетка" Б.Чендлера, "Корок"
Л.Альдани), но за ней встает ряд серьезных проблем. В самом деле, в космосе
мы встретим существ и более совершенных, чем мы, и менее развитых. Как вести
себя в последнем случае - в общем понятно, но здесь важно не повторить
некоторые страницы собственной земной истории, истории колонизации других
частей света европейцами. Обнаруживая в далеких краях иные религии, обычаи,
более слабое в военном отношении население, они просто покоряли его и затем
эксплуатировали. В романе Ф.Карсака "Горы судьбы" мы как раз видим модель
подобного способа освоения иных планет. Какая разница между Межпланетным
Металлургическим Бюро и Ост-Индскими компаниями (английской, голландской,
французской) XVII-XVIII веков? Ведь именно они "прототипы" ММБ Ф.Карсака. Не
получит ли распространения подобная форма освоения иных планет при широком
выходе землян в космос, не повторится ли колонизация в "современном" ее
варианте? Ф.Карсак в своем романе касается весьма существенной проблемы.
Вопросы, вопросы... Что мы знаем о том, как будет воздействовать Космос
на человека? Как будут влиять биосистемы других планет на физиологию и
настроение людей? Скажем, человек высаживается на другой планете, и
выясняется, что и воздух пригоден для дыхания, и пища не отравляет организм,
и все вокруг не враждебно, но через какое-то время вдруг начинает меняться
что-то в генетическом аппарате. Иной мир переделывает человека по своим
меркам и законам. Мышонок в "Звездной мыши" Ф.Брауна становится разумным
после того, как вошел в контакт с некоей цивилизацией. А как такой контакт
может повлиять на космонавтов? Вспомним интересные сюжеты С.Павлова ("Лунная
радуга"), А. и Б. Стругацких ("Жук в муравейнике"). Ж.Клейн в
"Предупреждении директорам зоопарков" выводит еще и тему контакта-захвата,
агрессии против Земли. И все-таки сегодня опасность человечеству угрожает не
из Космоса, а из недр технологической цивилизации. Чудовища-мутанты известны
в качестве "героев" научной фантастики. И если это становится реальностью,
значит, пора по-новому, серьезно взглянуть на то, о чем пишут
писатели-фантасты, от чего они предостерегают.
В самом деле, фантасты (и ученые) придумывают массу способов
преодоления времени и пространства, вплоть до нуль-транспортировки -
мгновенного переноса, скажем, с Земли на какую-то планету Туманности
Андромеды. Ж.Клейн в рассказе "Иона" изобретает биоскон, живое существо,
несущее в своем чреве людей. Биоскон "питается" солнечной энергией, и хотя
его масса чудовищна - 500 миллионов тонн, зато нет нужды в сложной системе
управления, системе жизнеобеспечения экипажа... Вот только биоскон вдруг
взбунтовался, начал вести себя как существо разумное, "нахватавшись" разума
у человека. И в очередной раз людям приходится решать, что им делать с
творением рук своих. Вечная болезнь человека: сначала сделать, а потом
думать! О жизненной необходимости предвидеть последствия своих действий ярко
и убедительно пишут фантасты. И еще они напоминают о том, что техническое
могущество человека налагает на него и огромную ответственность, ибо, говоря
словами Саймака, ВСЕ - ЖИВОЕ...
Геннадий АНУФРИЕВ,
Станислав СОЛОДОВНИКОВ