Грайл хихикнул.
-- Прыжок со скалы, я полагаю. Или хороший удар мечом.
-- Но если она настолько прочно застряла в этом теле, что не сможет
освободиться таким образом?
Он снова хихикнул.
-- Ну тогда игре конец. Ей придется закрывать свой бизнес по прокату
тел.
-- Дело в том, что я кое-чем ей обязан, -- сказал я, -- и хотел бы
оказать ей помощь.
Он некоторое время размышлял, затем произнес:
-- Ну, думаю, что кому-нибудь из старых, мудрых ти'га может быть
известно о таких вещах. Ты ведь знаешь где их найти.
-- Да.
-- Сожалею, что ничем не могу помочь. Это очень древняя раса, ти'га.
Мы спустились вниз, к башне. Наша дорога под вращающимся небесным
калейдоскопом сузилась, превратилась в тонкую, тускло светящуюся полоску.
Теперь Грайл двигался в направлении окна, в котором горел свет.
Я глянул вниз. Вид, открывшийся подо мной, вызывал головокружение.
Откуда-то доносились звуки, которые, казалось, возникали в результате того,
что огромные земные массивы медленно двигались навстречу друг другу, лишь в
последний момент избегая столкновения. Ветер трепал мою одежду. Слева от
меня проплывала облачная гряда бледно-оранжевого цвета. Я уже мог различать
очертания крепостных стен. В освещенном окне промелькнул темный силуэт. Мы
были уже совсем близко, а еще минутой позже, пройдя через окно, оказались
внутри.
Навстречу мне поднялась высокая сутулая фигура, задрапированная в
красные и серые цвета. Существо демонического вида, рогатое и покрытое
чешуей, пристально смотрело на меня эллиптически расширенными зрачками
ярко-желтых глаз. Его клыки были обнажены в приветственной усмешке.
-- Дядюшка! -- воскликнул я, спешиваясь. -- Рад вас видеть!
Грайл боязливо поклонился, и, дрожа, отступил в сторону, когда Сухьи
приблизился и дружески обнял меня.
-- Что ж, Мерлин, -- сказал он наконец, -- добро пожаловать домой. Я
рад твоему появлению, хотя и сожалею от том, что явилось его причиной. Грайл
уже сказал тебе?..
-- О кончине Его Величества? Да. Мне очень жаль.
Он разомкнул объятия и отступил на шаг.
-- Не то чтобы это явилось полной неожиданностью... -- сказал он. --
Напротив. Преклонные годы Его Величества... Но сейчас совсем неподходящее
время для подобного события.
-- Верно, -- согласился я, массируя ноющее левое плечо и нащупывал
расческу в набедренном кармане. -- Я с самого рождения только и слышал о его
болезнях. Это выглядит так, будто он устал бороться со своей немощью.
Сухьи кивнул.
-- Ты не собираешься подвергнуть себя трансформации? -- спросил он
затем.
-- У меня был тяжелый день, -- ответил я. -- Лучше мне поберечь
энергию, хотя это и явится некоторым нарушением этикета.
-- Да нет. Не сейчас, во всяком случае. Ты ел?
-- Давно.
-- Тогда пошли, -- сказал он.-- Найдем тебе что-нибудь пожевать.
Он повернулся и направился к стене. Я последовал за ним. В комнате не
было дверей, и он использовал точки соприкосновения с соседними
реальностями. Двор Хаоса был в этом отношении прямой противоположностью
Эмбера. В то время как вблизи Эмбера очень трудно начать двигаться по
Отражениям, здесь, в Хаосе, они напоминали дырявые занавески, сквозь которые
вы часто могли видеть другую реальность, даже не прилагая особых стараний. А
иногда казалось, что кто-то или что-то из другой реальности смотрит на вас.
Нужно проявить большую осторожность, чтобы не оказаться вдруг где-нибудь
между небом и землей, или под водой, или посреди кипящего бурного потока.
Двор Хаоса всегда был неподходящим местом для туризма.
К счастью, ткань Отражений -- столь послушная субстанция в этой части
реальности, что любой Повелитель Теней может запросто изменить ее -- нужно
только собрать имеющиеся обрывки воедино, и путь через Отражения будет
открыт. Могущество Повелителей Теней зависело от степени близости Логруса,
из которого они черпали свои силы, даже если и не являлись его посвященными.
Только очень немногие удостаивались Логрусова посвящения, хотя все принявшие
его тем самым становились Повелителями Теней. Они были чем-то вроде
технического персонала при Дворе Хаоса, и их мастерство являлось, также как
и мастерство их коллег на Отражении Земля, результатом соединения личных
способностей и приобретенного опыта. Хотя я также один из Повелителей Теней,
я всегда предпочитал скорее пользоваться услугами тех, кто может
путешествовать по Отражениям, чем делать это самостоятельно. Мне бы
следовало, конечно, побольше рассказать вам обо всех этих вещах. Ладно,
как-нибудь в свободное время я так и сделаю.
Когда мы подошли к стене, она, разумеется, исчезла. В том месте, где
она раньше была, причудливо клубились завитки зеленого тумана. Мы прошли
сквозь них и стали спускаться по ледяной лестнице. Хотя какая уж там
лестница. Это был ряд зеленых дисков, не соединенных между собой и
спускавшихся вниз на манер спирали, которые слегка колыхались, как бы плавая
в ночном воздухе. Они шли вдоль наружной стороны крепости и заканчивались
возле белой стены. По дороге нам пришлось сначала пройти сквозь яркие
вспышки дневного света, потом на нас обрушился голубой снежный шквал, после
чего мы очутились в каком-то странном соборе без алтаря, где все скамейки с
обоих сторон были заняты скелетами. Когда мы наконец достигли стены, то
прошли, конечно же, сквозь нее, и оказались в большой кухне. Сухьи привял
меня в кладовую и предложил самому о себе позаботиться. Я нашел немного
холодного мяса и хлеба и сделал себе сэндвич, запивая его тепловатым пивом.
Он отщипнул ломтик хлеба для себя и принялся потягивать маленькими глотками
тот же самый напиток. Какая-то птица, резко хлопая крыльями, пронеслась у
нас над головой, издала хриплый крик и исчезла, даже не долетев до
противоположного конца комнаты.
-- Где же слуги?
-- На красном рассвете почти все вернется. А пока у тебя есть
возможность выспаться и прийти в себя, перед тем как... ну, там посмотрим.
-- Что "посмотрим"?
-- Ты один из тех троих, что оказались в "черном списке". Вот почему я
вызвал тебя сюда, в это убежище, -- он повернулся и прошел сквозь стену. Я
последовал за ним, по-прежнему держа свою флягу, и мы уселись по обе стороны
от небольшой деляной лужи у подножия скалистого выступа под коричневым
небом. Дядюшкина крепость занимала фактически чуть ли не все пространство
Хаоса и прилегающие Отражения, которые иногда накладывались одно на другое,
образовывая причудливые комбинации реальностей.
-- Между прочим, с тех пор как ты стал носить эту безделушку, ты
находишься в большой опасности, -- заметил он, протягивая руку и
дотрагиваясь до моего кольца, от которого расходились лучи, напоминающие
колесные спицы. Как будто легкий звон прошел вдоль моей руки, от кисти к
плечу.
-- Дядюшка, ты, помнится, довольно часто ставил меня в тупик всякими
загадочными изречениями, когда был моим учителем. Но теперь я уже взрослый,
и, полагаю, это давят мне право спросить, какого черта все это значит?
Он хмыкнул и отхлебнул пива.
-- А ты подумай как следует, и все станет ясно.
-- Как следует, как следует...-- пробормотал я и отвернулся, уставясь
на зеленую лужу, в центре которой постепенно возникали различные образы,
окаймленные черной кромкой по краям ее поверхности. Я увидел неподвижно
лежащего Суэйвилла, чьи усохшие формы были скрыты черно-желтым погребальным
покровом, мою мать и приемного отца в демонских обличьях; затем их образы
поблекли, и передо мной замелькали новые -- Юрт, я сам, Ясра и Джулия,
Рэндом и Фиона, Мондор и Дворкин, Билл Рот и какие-то еще другие лица,
которых я не знал...
Я встряхнул головой.
-- Все мои размышления ни к чему не приводят, -- сообщил я.
-- Не все сразу, -- произнес в ответ Сухьи.
Я снова перевел взгляд на мелькающие лица и силуэты. Передо мной возник
Юрт, которого на этот раз я смог различать довольно долго. Он был одет с
хорошим вкусом и выглядел относительно целым и невредимым. Когда он наконец
растаял, появилось чье-то полузнакомое лицо, которое я уже видел раньше. Я
знал, что это был один из знатных лордов при Дворе Хаоса, и напряг память.
Да, точно. Мы встречались очень давно, но сейчас я узнал его. Это был Тмер
из дома Джесби, старший сын покойного герцога Ролловэйна, нынешний глава
дома Джесби -- с густой бородой, нахмуренными бровями, крепкого
телосложения, не лишенный определенного рода грубоватой привлекательности и
имеющий репутацию храброго и вспыльчивого человека.
Следующим, кого я увидел, был принц Таббл из дома Ченикут, в чьем
облике соединялись человеческие и демонические черты. Миролюбивый,
спокойный, утонченный, он прожил уже несколько столетий и обладал тонким
проницательным умом. У него была подстриженная бородка, широкие невинные
светлые глаза, и он считался знатоком всевозможных азартных игр.
Я подождал, пока Тмер, затем Таббл не последовали за Юртом, скрывшись
из вида. Я подождал, но больше никто не появлялся.
-- Трансляция окончена, -- наконец сообщил я. -- Но мне по-прежнему не
ясно, что все это значит.
-- Кого ты видел?
-- Моего брата Юрта, -- начал перечислять я, -- потом Тмера из дома
Джесби, Таббла из дома Ченикут, и еще много чего интересного.
-- Да, так оно и есть, -- пробормотал Сухьи. -- Все полностью сходится.
Так же как и ты, Тмер и Таббл в черном списке. Я знаю, что Тмер сейчас в
Джесби, и хочу надеяться, что Юрт находится где-то в другом месте, а не в
Далгари.
-- А Юрт что, вернулся?
Он кивнул.
-- Тогда он, наверное, должен быть в замке у матери, в Ганту, --
произнес я в раздумье. -- Или в резиденции Савалла -- Анке, возле самой
Грани.
Сухьи пожал плечами.
-- Понятия не имею.
-- А почему мы втроем оказались в этом самом черном списке?
-- Как я слышал, ты закончил университет на одном из Отражений, --
заметил Сухьи. -- И к тому же обучался при дворе Эмбера, где процветают
всевозможные науки. Поэтому я тебе предлагаю подумать. Уверен, это будет
несложно для столь образованного человека.
-- Думаю, что мы подвергаемся опасности.
-- Разумеется.
-- Но какого рода, я не знаю. Однако...
-- Да?
-- Это имеет отношение к смерти Суэйвилла. Должно быть, речь идет о
каких-то политических махинациях. Но меня долго не было, и я не знаю,
насколько далеко все могло зайти.
Он показал мне два ряда своих истершихся, но все еще жуткого вида
клыков.
-- Ну, давай, продолжай, -- подбодрил он.
-- О'кей. Допустим, дом Савалла поддерживает одного возможного
претендента на трон, Джесби -- другого, Ченикут -- третьего. Допустим, они
под это дело готовы перегрызть друг другу глотки. Допустим, я вернулся домой
в самый разгар событий. Тогда кто-то из власть имущих объявляет нас под
подозрением в чем-либо, чтобы еще больше все запутать. Примерно так я это
себе представляю.
-- Все так, -- подтвердил Сухьи, -- но дело зашло еще дальше, чем ты
представляешь.
-- Я пас, -- объявил я.
Откуда-то снаружи раздался леденящий душу вой.
-- Подумай еще чуть-чуть, -- предложил Сухьи, -- а я пока схожу позову
одного гостя.
Он поднялся и шагнул в лужу, после чего тут же исчез.
Я допил пиво.
В следующее мгновение скала, находящаяся слева от меня, озарилась
слабым сиянием и слегка зазвенела. Почти бессознательно я в первую очередь
взглянул на свое кольцо, отнесенное Сухьи к разряду магических инструментов,
как бы собираясь использовать его для защиты. Просто удивительно, насколько
привычно я уже ощущал себя с ним, хотя прошло совсем немного времени с тех
пор, как я его нашел. Поднявшись на ноги, я повернулся лицом к камню,
протянув в его сторону левую руку, когда сквозь светящийся проем вошел Сухьи
в сопровождении высокой темной фигуры. Еще минута -- и фигура обрела четкие
очертания, превратившись из некоего расплывчатого бесформенного осьминога в
моего брата Мондора, в человеческом обличье, одетого в черное, как и в
последний раз, когда я его видел, хотя теперь наряд был новым и несколько
другого покроя, со слегка растрепанными белокурыми волосами. Он быстро
пересек расстояние между нами и улыбнулся мне.
-- Я вижу, с тобой все в порядке, -- начал он.
Я кивнул, глядя на его перевязанную руку.
-- Надеюсь, что так, -- подтвердил я. -- Что новенького произошло в
Эмбере с тех пор, как я его оставил?
-- Никаких новых разрушений не последовало, если ты это имеешь в виду,
-- ответил он. -- Я остался единственно потому, что хотел узнать, не
понадобится ли моя помощь в чем-нибудь. Но все свелось к небольшой
магической уборке соседних помещений и замене нескольких планок в стенной
обшивке. Потом я попросил Рэндома отправить меня домой, что он и сделал, и
вот я здесь.
-- Разрушения? В Эмбере? -- удивился Сухьи.
Я кивнул.
-- Да, произошло столкновение между Единорогом и Змеей, в результате
чего дворцу был нанесен значительный ущерб.
-- Но что могло привести Змею Хаоса в самую цитадель сил Порядка?
-- Камень Правосудия, который в то же время является ничем иным, как
утраченным Глазом Змеи.
-- Мне хотелось бы услышать эту историю полностью.
Я дал ему подробный отчет обо всем случившемся, опустив лишь мои
собственные похождения в Коридоре Зеркал и в апартаментах Бранда. Пока я
говорил, Мондор несколько раз переводил взгляд с моего кольца на Сухьи и
обратно. Увидев, что я заметил это, он улыбнулся.
-- Так, значит, сам Дворкин еще в прежние времена?.. -- сказал Сухьи
полувопросительно.
-- Я не был знаком с ним раньше, -- ответил я. -- Но сейчас он,
кажется, в курсе всех дел.
-- А королева Кашфы, стало быть, получила второе зрение в виде Глаза
Змеи?
-- Я не знают, может ли она им видеть, -- сказал я. Она все время носит
повязку. Но это интересная мысль. Если такое действительно возможно, как ты
думаешь, что он позволит ей различить?
-- Холодный свет границ вечности, если можно так выразиться, за
пределами всех Отражений. Ни один смертный не может носить его слишком
долго.
-- Но в ее жилах течет кровь Эмбера, -- сообщил я.
-- В самом деле? Кровь Оберона, ты хочешь сказать?
Я кивнул.
-- М-да, ваш покойный монарх был весьма деятельный мужчина, -- заметил
Сухьи. -- Ну что ж, это может в какой-то мере облегчить ношение Камня, хотя
я только высказываю предположение, не основанное на точном знании. Не
представляю, что из этого выйдет. Только Дворкин мог бы сказать. Если он
сейчас находится в здравом уме, значит, у него были свои причины сделать то,
что он сделал. Я признаю его искусство, хотя никогда не мог предугадать его
действий.
-- А ты был лично с ним знаком? -- спросил я.
-- Да, я знал его, -- ответил Сухьи, -- очень давно, еще до того, как
начались все бедствия. Даже не знаю, должен ли я радоваться или сожалеть о
них. Находясь в здравом рассудке, он был способен на величайшее добро. Но
потом его интересы снова могли совершенно измениться.
-- Сожалею, что не могу просветить тебя на этот счет, -- сказал я. --
Мне его действия также представляются весьма загадочными.
-- Я также сбит с толку всем происходящим вокруг Глаза Змеи, -- добавил
Мондор. -- Но мне представляется вполне вероятным, что это может быть
проблемой местного значения, касающейся отношений Эмбера с Кашфой и Бегмой.
Не знаю, правда, что может быть приобретено в результате подобных
спекуляций. По-моему, нам лучше уделить свое внимание другим, более насущным
делам.
Я обреченно вздохнул.
-- Таким, например, как вопрос о престолонаследии?
Мондор поднял бровь.
-- О, лорд Сухьи уже сказал тебе?
-- Нет, -- ответил я, -- но я так много слышал от своего отца о борьбе
за наследование престола в Эмбере, со всеми этими заговорами, интригами,
попытками вести двойную игру, что уже могу считаться специалистом в данной
области. Мне представляется, что сейчас происходит то же самое среди
наследников династии Суэйвилла, сменится не одно поколение, прежде чем все
окончательно уладится.
-- В основном ты прав, -- подтвердил Мондор, -- хотя, возможно, картина
и не так мрачна, как тебе представляется.
-- Во всяком случае, одно могу сказать, добавил я. -- Что до моих
намерений, я собираюсь отдать покойному дань уважения и убраться отсюда к
чертям. Если вам захочется сообщить,
как идут дела, пришлите мне открытку.
Он рассмеялся. Вообще-то он смеется редко. Я почувствовал колючую боль
в запястье, там, где обычно находился Фракир.
-- Да он действительно не знает, -- произнес затем Мондор, обращаясь к
Сухьи.
-- Он только что прибыл, -- сказал Сухьи, -- и у меня не было времени
сообщить ему о чем-либо.
Я пошарил в кармане, достал монету, подбросил ее вверх и снова поймал.
-- Орел, -- объявил я, взглянув на нее. -- Вот ты мне и скажешь,
Мондор, что происходит.
-- Дело в том, что твое имя стоит не на последнем месте в списке
претендентов на трон.
Теперь пришла моя очередь смеяться, что я и сделал.
-- Это я уже знаю. Ты ведь сам говорил мне недавно за обедом, как
далеко я стою в этом списке, -- если вообще имею какое-то право там
находиться, принимая во внимание мое смешанное происхождение.
-- Двое, -- произнес он. -- Перед тобой только двое.
-- Не понимаю, -- сказал я. -- Что же сталось со всеми остальными?
-- Мертвы, -- ответил Мондор.
-- Внезапная эпидемия гриппа? -- предположил я.
Он кисло улыбнулся.
-- Нет, просто в последнее время необычайно возросло число дуэлей со
смертельным исходом, а также политических убийств.
-- А что преобладает?
-- Убийства.
-- Очаровательно.
-- Так что к вам троим приковано неослабное внимание, и вашим семьям
приходится постоянно заботиться о вашей безопасности.
-- Ты это серьезно?
-- Вполне.
-- Такое внезапное сокращение числа претендентов наверняка весьма
выгодно кое-кому. Например, одному из тех, кто стоит в конце списка.
-- Короне об этом ничего не известно.
-- Говоря о короне, ты, вероятно, подразумеваешь конкретную личность,
временно исполняющую обязанности монарха. Кто это?
-- Лорд Бэнкес из Эмблераш, -- ответил Мондор, -- дальний родственник и
старый друг покойного короля.
-- Да, я кое-что слышал о нем. А может такое случиться, что он сам
намеревается занять трон и стоит за всеми этими... разборками?
-- Этот человек -- верховный жрец Змеи. Данные им обеты исключают для
него возможность сделаться правителем.
-- Есть много способов освободить себя от них.
-- Верно, но он, кажется, искренне равнодушен к подобного рода вещам.
-- Это не мешает ему пользоваться популярностью, даже наоборот. Но его
орден вроде бы не вызывает больших симпатий у лиц, близких к трону.
-- Насколько мне известно, нет.
-- Но это вовсе не означает, что он не постарается получить свою долю
выгод.
-- Да, но Бэнкес не тот, кому можно легко предъявить подобные
обвинения.
-- Иными словами, ты считаешь, что он не имеет отношения к
происходящему?
-- Да, за отсутствием доказательств обратного.
-- Кто следующий после меня в списке?
-- Таббл из Ченикута.
-- А затем Тмер из Джесби.
-- Все сливки общества побывали в твоей луже, -- заметил я, обращаясь к
Сухьи.
Он снова показал свои клыки. Казалось, они вращались.
-- У нас нет никаких разногласий с домами Ченикут или Джесби? --
спросил я.
-- Кажется, нет.
-- Тогда нам всем следует поберечься, а?
-- Полагаю, ты прав.
-- Каким образом дела зашли так далеко? Насколько я понимаю, очень
многие оказались вовлечены в это. Что, была какая-то ночь длинных ножей или
как?
-- Нет, просто в течение некоторого времени убийства превратились в
обычное явление, поэтому не то чтобы началось какое-то небывалое
кровопролитие с кончиной Суэйвилла, -- хотя несколько смертей произошло
совсем недавно.
-- Ну хорошо, но должно было проводиться какое-то расследование?
Кто-нибудь из виновных оказался в заключении?
-- Нет, все они бежали или были убиты.
-- Что до убитых -- не была ли часом установлена их политическая
принадлежность?
-- Да нет. Большинство из них были профессионалами. Ну еще может
пара-тройка недовольных, страдающих к тому же умственным расстройством.
-- Ты говорил, что нет никаких точных сведений, указывающих на то, кто
мог бы стоять за всем этим. А как насчет подозрений?
-- Таббл сам под подозрением, но, конечно, это не та мысль, которую
будут высказывать вслух. Сейчас у него все шансы добиться максимальной
пользы для себя, и он, похоже, собирается так и сделать. В его карьере было
много политических интриг, двойной игры, да и убийств тоже. Правда, это было
очень давно. Почти у каждого в прошлом есть нечто, о чем он предпочитает
умалчивать. Но вот уже многие годы Таббл имеет репутацию спокойного,
консервативного человека, далекого от политики.
-- А Тмер? Он достаточно скрытен, чтобы вызвать подозрения. Что-нибудь
могло побудить его заняться кровавым бизнесом?
-- Не думаю. Он всегда ведет дела открыто. Просто замкнут по натуре. Во
всяком случае он никогда не был связан с подобными делами в прошлом. Я не
очень хорошо его знаю, но он производит впечатление более прямого и
откровенного человека, чем Таббл. Он скорее предпочтет открыто устранить
тех, кто ему мешает занять трон, чем станет заниматься интригами в течение
долгого времени.
-- Помимо них, вероятно имеется еще значительное число тех, кто
вовлечен в это, и каждый действует в своих собственных интересах...
-- ...И сейчас основной вопрос заключается в том, как скоро они будут
представлять для тебя реальную угрозу.
-- Почему же этого пока не происходит?
Он снова улыбнулся. Затем пожал плечами.
-- Ты не думай, что после коронации все само собой кончится. Корона
сама по себе вовсе не защищает от опасности того, кто ее носит.
-- Но победитель придет к власти, имея дурную славу.
-- Ну, это будет далеко не первый подобный случай в истории. Если
хорошенько вспомнить, многие очень хорошие правители пришли к власти именно
таким образом. Кстати, тебе не приходит в голову, что вокруг тебя могут
возникнуть разные спекуляции в связи с происходящим?
-- Да, и мне это чертовски не нравится. Мой отец добивался трона Эмбера
долгие годы, но когда наконец получил то, что хотел, это настолько
перемешало всю его жизнь, что он был лишь счастлив послать все к чертям.
Если я что-то и уяснил для себя в его истории, так именно это. У меня нет
подобных амбиций.
Но, произнеся эти слова, я на минуту задумался. Интересно, каково
ощущать себя правителем огромного государства? Каждый раз, когда у меня
возникали причины быть недовольным политиками в Эмбере или в Соединенных
Штатах на Отражении Земля, я невольно задавал себе вопрос: каковы были бы
мои собственные действия, окажись я на их месте?
-- Вот как? -- переспросил Мондор.
Я отвел взгляд.
-- Мне кажется, все остальные сейчас сидят и смотрят в свои собственные
трансляционные лужи, -- сказал я, -- пытаясь понять, что происходит.
-- Несомненно, -- подтвердил он. -- А что если Тмер или Таббл в конце
концов неожиданно сговорятся? Что ты тогда будешь делать?
-- Об этом мне даже думать не хочется. Это было бы вообще черт знает
что.
-- Полагаю, так. А все же?
-- Не знаю, что и сказать.
-- Тебе следует принять какое-то определенное решение, чтобы потом уже
к этому не возвращаться. У тебя не будет недостатка в словах, если ты будешь
знать собственные мысли.
-- Спасибо. Я это запомню.
-- Расскажи мне побольше о том, что с тобой происходило с тех пор, как
мы расстались.
Я рассказал ему о призраках Лабиринта и обо всем прочем.
Где-то к концу истории вновь послышалось завывание. Сухьи повернулся к
скале.
Скала раздвинулась, и он прошел сквозь нее.
Я немедленно ощутил на себе пристальный взгляд Мондора.
-- У нас есть несколько минут, -- произнес он. -- Этого недостаточно,
правда, для того, чтобы я смог посвятить тебя во все подробности...
-- Что-то очень личное, а?
-- Да. Приходи ко мне обедать перед началом погребальной церемонии.
Скажем, через четверть оборота после того, как небо станет голубым.
-- Хорошо. В твоих апартаментах во дворце Савалла?
-- Нет, у меня во дворце.
В тот момент, когда я кивнул, скала снова разошлась в стороны,
пропуская гибкую фигуру демонического существа, окутанную голубой мерцающей
вуалью. В одно мгновенье я был уже на ногах, затем опустился на колено и
поцеловал руку, протянутую мне.
-- Матушка! -- воскликнул я. -- Я даже не ожидал, что скоро буду иметь
удовольствие видеть тебя.
Она улыбнулась, и тут, словно унесенное внезапно налетевшим ветром, ее
покрывало исчезло, открывая контуры ее лица и тела. Цвет лица из голубого
превратился в обычный, правда, несколько бледноватого оттенка. Я заметил,
что ее бедра и плечи стали шире, так что она казалась чуть ниже ростом, хотя
по прежнему оставалась стройной. Ее карие глаза казались более
привлекательными сейчас, когда темные арки ее обычно нахмуренных бровей
разошлись. Несколько едва заметных веснушек виднелись возле ее носа, сейчас
человеческого и слегка вздернутого. Каштановые волосы были длиннее, чем
тогда, когда я в последний раз видел ее в этом облике. Она все еще
улыбалась. На ней была свободно ниспадающая красная туника, слева на поясе
висела шпага.
-- Мой дорогой Мерлин! -- сказала она, обхватив мою голову руками и
целуя меня в губы. -- Как же я рада, что ты так хорошо выглядишь! Мы так
давно не виделись с тобой.
-- В последнее время я вял очень беспокойную жизнь.
-- Верю, -- ответила она. -- Мне довелось кое-что слышать о твоих
всевозможных злоключениях.
-- Да уж не сомневаюсь. Не у каждого есть персональная ти'га, которая
повсюду следует за ним, периодически соблазняя его в разных обличьях и
-- Прыжок со скалы, я полагаю. Или хороший удар мечом.
-- Но если она настолько прочно застряла в этом теле, что не сможет
освободиться таким образом?
Он снова хихикнул.
-- Ну тогда игре конец. Ей придется закрывать свой бизнес по прокату
тел.
-- Дело в том, что я кое-чем ей обязан, -- сказал я, -- и хотел бы
оказать ей помощь.
Он некоторое время размышлял, затем произнес:
-- Ну, думаю, что кому-нибудь из старых, мудрых ти'га может быть
известно о таких вещах. Ты ведь знаешь где их найти.
-- Да.
-- Сожалею, что ничем не могу помочь. Это очень древняя раса, ти'га.
Мы спустились вниз, к башне. Наша дорога под вращающимся небесным
калейдоскопом сузилась, превратилась в тонкую, тускло светящуюся полоску.
Теперь Грайл двигался в направлении окна, в котором горел свет.
Я глянул вниз. Вид, открывшийся подо мной, вызывал головокружение.
Откуда-то доносились звуки, которые, казалось, возникали в результате того,
что огромные земные массивы медленно двигались навстречу друг другу, лишь в
последний момент избегая столкновения. Ветер трепал мою одежду. Слева от
меня проплывала облачная гряда бледно-оранжевого цвета. Я уже мог различать
очертания крепостных стен. В освещенном окне промелькнул темный силуэт. Мы
были уже совсем близко, а еще минутой позже, пройдя через окно, оказались
внутри.
Навстречу мне поднялась высокая сутулая фигура, задрапированная в
красные и серые цвета. Существо демонического вида, рогатое и покрытое
чешуей, пристально смотрело на меня эллиптически расширенными зрачками
ярко-желтых глаз. Его клыки были обнажены в приветственной усмешке.
-- Дядюшка! -- воскликнул я, спешиваясь. -- Рад вас видеть!
Грайл боязливо поклонился, и, дрожа, отступил в сторону, когда Сухьи
приблизился и дружески обнял меня.
-- Что ж, Мерлин, -- сказал он наконец, -- добро пожаловать домой. Я
рад твоему появлению, хотя и сожалею от том, что явилось его причиной. Грайл
уже сказал тебе?..
-- О кончине Его Величества? Да. Мне очень жаль.
Он разомкнул объятия и отступил на шаг.
-- Не то чтобы это явилось полной неожиданностью... -- сказал он. --
Напротив. Преклонные годы Его Величества... Но сейчас совсем неподходящее
время для подобного события.
-- Верно, -- согласился я, массируя ноющее левое плечо и нащупывал
расческу в набедренном кармане. -- Я с самого рождения только и слышал о его
болезнях. Это выглядит так, будто он устал бороться со своей немощью.
Сухьи кивнул.
-- Ты не собираешься подвергнуть себя трансформации? -- спросил он
затем.
-- У меня был тяжелый день, -- ответил я. -- Лучше мне поберечь
энергию, хотя это и явится некоторым нарушением этикета.
-- Да нет. Не сейчас, во всяком случае. Ты ел?
-- Давно.
-- Тогда пошли, -- сказал он.-- Найдем тебе что-нибудь пожевать.
Он повернулся и направился к стене. Я последовал за ним. В комнате не
было дверей, и он использовал точки соприкосновения с соседними
реальностями. Двор Хаоса был в этом отношении прямой противоположностью
Эмбера. В то время как вблизи Эмбера очень трудно начать двигаться по
Отражениям, здесь, в Хаосе, они напоминали дырявые занавески, сквозь которые
вы часто могли видеть другую реальность, даже не прилагая особых стараний. А
иногда казалось, что кто-то или что-то из другой реальности смотрит на вас.
Нужно проявить большую осторожность, чтобы не оказаться вдруг где-нибудь
между небом и землей, или под водой, или посреди кипящего бурного потока.
Двор Хаоса всегда был неподходящим местом для туризма.
К счастью, ткань Отражений -- столь послушная субстанция в этой части
реальности, что любой Повелитель Теней может запросто изменить ее -- нужно
только собрать имеющиеся обрывки воедино, и путь через Отражения будет
открыт. Могущество Повелителей Теней зависело от степени близости Логруса,
из которого они черпали свои силы, даже если и не являлись его посвященными.
Только очень немногие удостаивались Логрусова посвящения, хотя все принявшие
его тем самым становились Повелителями Теней. Они были чем-то вроде
технического персонала при Дворе Хаоса, и их мастерство являлось, также как
и мастерство их коллег на Отражении Земля, результатом соединения личных
способностей и приобретенного опыта. Хотя я также один из Повелителей Теней,
я всегда предпочитал скорее пользоваться услугами тех, кто может
путешествовать по Отражениям, чем делать это самостоятельно. Мне бы
следовало, конечно, побольше рассказать вам обо всех этих вещах. Ладно,
как-нибудь в свободное время я так и сделаю.
Когда мы подошли к стене, она, разумеется, исчезла. В том месте, где
она раньше была, причудливо клубились завитки зеленого тумана. Мы прошли
сквозь них и стали спускаться по ледяной лестнице. Хотя какая уж там
лестница. Это был ряд зеленых дисков, не соединенных между собой и
спускавшихся вниз на манер спирали, которые слегка колыхались, как бы плавая
в ночном воздухе. Они шли вдоль наружной стороны крепости и заканчивались
возле белой стены. По дороге нам пришлось сначала пройти сквозь яркие
вспышки дневного света, потом на нас обрушился голубой снежный шквал, после
чего мы очутились в каком-то странном соборе без алтаря, где все скамейки с
обоих сторон были заняты скелетами. Когда мы наконец достигли стены, то
прошли, конечно же, сквозь нее, и оказались в большой кухне. Сухьи привял
меня в кладовую и предложил самому о себе позаботиться. Я нашел немного
холодного мяса и хлеба и сделал себе сэндвич, запивая его тепловатым пивом.
Он отщипнул ломтик хлеба для себя и принялся потягивать маленькими глотками
тот же самый напиток. Какая-то птица, резко хлопая крыльями, пронеслась у
нас над головой, издала хриплый крик и исчезла, даже не долетев до
противоположного конца комнаты.
-- Где же слуги?
-- На красном рассвете почти все вернется. А пока у тебя есть
возможность выспаться и прийти в себя, перед тем как... ну, там посмотрим.
-- Что "посмотрим"?
-- Ты один из тех троих, что оказались в "черном списке". Вот почему я
вызвал тебя сюда, в это убежище, -- он повернулся и прошел сквозь стену. Я
последовал за ним, по-прежнему держа свою флягу, и мы уселись по обе стороны
от небольшой деляной лужи у подножия скалистого выступа под коричневым
небом. Дядюшкина крепость занимала фактически чуть ли не все пространство
Хаоса и прилегающие Отражения, которые иногда накладывались одно на другое,
образовывая причудливые комбинации реальностей.
-- Между прочим, с тех пор как ты стал носить эту безделушку, ты
находишься в большой опасности, -- заметил он, протягивая руку и
дотрагиваясь до моего кольца, от которого расходились лучи, напоминающие
колесные спицы. Как будто легкий звон прошел вдоль моей руки, от кисти к
плечу.
-- Дядюшка, ты, помнится, довольно часто ставил меня в тупик всякими
загадочными изречениями, когда был моим учителем. Но теперь я уже взрослый,
и, полагаю, это давят мне право спросить, какого черта все это значит?
Он хмыкнул и отхлебнул пива.
-- А ты подумай как следует, и все станет ясно.
-- Как следует, как следует...-- пробормотал я и отвернулся, уставясь
на зеленую лужу, в центре которой постепенно возникали различные образы,
окаймленные черной кромкой по краям ее поверхности. Я увидел неподвижно
лежащего Суэйвилла, чьи усохшие формы были скрыты черно-желтым погребальным
покровом, мою мать и приемного отца в демонских обличьях; затем их образы
поблекли, и передо мной замелькали новые -- Юрт, я сам, Ясра и Джулия,
Рэндом и Фиона, Мондор и Дворкин, Билл Рот и какие-то еще другие лица,
которых я не знал...
Я встряхнул головой.
-- Все мои размышления ни к чему не приводят, -- сообщил я.
-- Не все сразу, -- произнес в ответ Сухьи.
Я снова перевел взгляд на мелькающие лица и силуэты. Передо мной возник
Юрт, которого на этот раз я смог различать довольно долго. Он был одет с
хорошим вкусом и выглядел относительно целым и невредимым. Когда он наконец
растаял, появилось чье-то полузнакомое лицо, которое я уже видел раньше. Я
знал, что это был один из знатных лордов при Дворе Хаоса, и напряг память.
Да, точно. Мы встречались очень давно, но сейчас я узнал его. Это был Тмер
из дома Джесби, старший сын покойного герцога Ролловэйна, нынешний глава
дома Джесби -- с густой бородой, нахмуренными бровями, крепкого
телосложения, не лишенный определенного рода грубоватой привлекательности и
имеющий репутацию храброго и вспыльчивого человека.
Следующим, кого я увидел, был принц Таббл из дома Ченикут, в чьем
облике соединялись человеческие и демонические черты. Миролюбивый,
спокойный, утонченный, он прожил уже несколько столетий и обладал тонким
проницательным умом. У него была подстриженная бородка, широкие невинные
светлые глаза, и он считался знатоком всевозможных азартных игр.
Я подождал, пока Тмер, затем Таббл не последовали за Юртом, скрывшись
из вида. Я подождал, но больше никто не появлялся.
-- Трансляция окончена, -- наконец сообщил я. -- Но мне по-прежнему не
ясно, что все это значит.
-- Кого ты видел?
-- Моего брата Юрта, -- начал перечислять я, -- потом Тмера из дома
Джесби, Таббла из дома Ченикут, и еще много чего интересного.
-- Да, так оно и есть, -- пробормотал Сухьи. -- Все полностью сходится.
Так же как и ты, Тмер и Таббл в черном списке. Я знаю, что Тмер сейчас в
Джесби, и хочу надеяться, что Юрт находится где-то в другом месте, а не в
Далгари.
-- А Юрт что, вернулся?
Он кивнул.
-- Тогда он, наверное, должен быть в замке у матери, в Ганту, --
произнес я в раздумье. -- Или в резиденции Савалла -- Анке, возле самой
Грани.
Сухьи пожал плечами.
-- Понятия не имею.
-- А почему мы втроем оказались в этом самом черном списке?
-- Как я слышал, ты закончил университет на одном из Отражений, --
заметил Сухьи. -- И к тому же обучался при дворе Эмбера, где процветают
всевозможные науки. Поэтому я тебе предлагаю подумать. Уверен, это будет
несложно для столь образованного человека.
-- Думаю, что мы подвергаемся опасности.
-- Разумеется.
-- Но какого рода, я не знаю. Однако...
-- Да?
-- Это имеет отношение к смерти Суэйвилла. Должно быть, речь идет о
каких-то политических махинациях. Но меня долго не было, и я не знаю,
насколько далеко все могло зайти.
Он показал мне два ряда своих истершихся, но все еще жуткого вида
клыков.
-- Ну, давай, продолжай, -- подбодрил он.
-- О'кей. Допустим, дом Савалла поддерживает одного возможного
претендента на трон, Джесби -- другого, Ченикут -- третьего. Допустим, они
под это дело готовы перегрызть друг другу глотки. Допустим, я вернулся домой
в самый разгар событий. Тогда кто-то из власть имущих объявляет нас под
подозрением в чем-либо, чтобы еще больше все запутать. Примерно так я это
себе представляю.
-- Все так, -- подтвердил Сухьи, -- но дело зашло еще дальше, чем ты
представляешь.
-- Я пас, -- объявил я.
Откуда-то снаружи раздался леденящий душу вой.
-- Подумай еще чуть-чуть, -- предложил Сухьи, -- а я пока схожу позову
одного гостя.
Он поднялся и шагнул в лужу, после чего тут же исчез.
Я допил пиво.
В следующее мгновение скала, находящаяся слева от меня, озарилась
слабым сиянием и слегка зазвенела. Почти бессознательно я в первую очередь
взглянул на свое кольцо, отнесенное Сухьи к разряду магических инструментов,
как бы собираясь использовать его для защиты. Просто удивительно, насколько
привычно я уже ощущал себя с ним, хотя прошло совсем немного времени с тех
пор, как я его нашел. Поднявшись на ноги, я повернулся лицом к камню,
протянув в его сторону левую руку, когда сквозь светящийся проем вошел Сухьи
в сопровождении высокой темной фигуры. Еще минута -- и фигура обрела четкие
очертания, превратившись из некоего расплывчатого бесформенного осьминога в
моего брата Мондора, в человеческом обличье, одетого в черное, как и в
последний раз, когда я его видел, хотя теперь наряд был новым и несколько
другого покроя, со слегка растрепанными белокурыми волосами. Он быстро
пересек расстояние между нами и улыбнулся мне.
-- Я вижу, с тобой все в порядке, -- начал он.
Я кивнул, глядя на его перевязанную руку.
-- Надеюсь, что так, -- подтвердил я. -- Что новенького произошло в
Эмбере с тех пор, как я его оставил?
-- Никаких новых разрушений не последовало, если ты это имеешь в виду,
-- ответил он. -- Я остался единственно потому, что хотел узнать, не
понадобится ли моя помощь в чем-нибудь. Но все свелось к небольшой
магической уборке соседних помещений и замене нескольких планок в стенной
обшивке. Потом я попросил Рэндома отправить меня домой, что он и сделал, и
вот я здесь.
-- Разрушения? В Эмбере? -- удивился Сухьи.
Я кивнул.
-- Да, произошло столкновение между Единорогом и Змеей, в результате
чего дворцу был нанесен значительный ущерб.
-- Но что могло привести Змею Хаоса в самую цитадель сил Порядка?
-- Камень Правосудия, который в то же время является ничем иным, как
утраченным Глазом Змеи.
-- Мне хотелось бы услышать эту историю полностью.
Я дал ему подробный отчет обо всем случившемся, опустив лишь мои
собственные похождения в Коридоре Зеркал и в апартаментах Бранда. Пока я
говорил, Мондор несколько раз переводил взгляд с моего кольца на Сухьи и
обратно. Увидев, что я заметил это, он улыбнулся.
-- Так, значит, сам Дворкин еще в прежние времена?.. -- сказал Сухьи
полувопросительно.
-- Я не был знаком с ним раньше, -- ответил я. -- Но сейчас он,
кажется, в курсе всех дел.
-- А королева Кашфы, стало быть, получила второе зрение в виде Глаза
Змеи?
-- Я не знают, может ли она им видеть, -- сказал я. Она все время носит
повязку. Но это интересная мысль. Если такое действительно возможно, как ты
думаешь, что он позволит ей различить?
-- Холодный свет границ вечности, если можно так выразиться, за
пределами всех Отражений. Ни один смертный не может носить его слишком
долго.
-- Но в ее жилах течет кровь Эмбера, -- сообщил я.
-- В самом деле? Кровь Оберона, ты хочешь сказать?
Я кивнул.
-- М-да, ваш покойный монарх был весьма деятельный мужчина, -- заметил
Сухьи. -- Ну что ж, это может в какой-то мере облегчить ношение Камня, хотя
я только высказываю предположение, не основанное на точном знании. Не
представляю, что из этого выйдет. Только Дворкин мог бы сказать. Если он
сейчас находится в здравом уме, значит, у него были свои причины сделать то,
что он сделал. Я признаю его искусство, хотя никогда не мог предугадать его
действий.
-- А ты был лично с ним знаком? -- спросил я.
-- Да, я знал его, -- ответил Сухьи, -- очень давно, еще до того, как
начались все бедствия. Даже не знаю, должен ли я радоваться или сожалеть о
них. Находясь в здравом рассудке, он был способен на величайшее добро. Но
потом его интересы снова могли совершенно измениться.
-- Сожалею, что не могу просветить тебя на этот счет, -- сказал я. --
Мне его действия также представляются весьма загадочными.
-- Я также сбит с толку всем происходящим вокруг Глаза Змеи, -- добавил
Мондор. -- Но мне представляется вполне вероятным, что это может быть
проблемой местного значения, касающейся отношений Эмбера с Кашфой и Бегмой.
Не знаю, правда, что может быть приобретено в результате подобных
спекуляций. По-моему, нам лучше уделить свое внимание другим, более насущным
делам.
Я обреченно вздохнул.
-- Таким, например, как вопрос о престолонаследии?
Мондор поднял бровь.
-- О, лорд Сухьи уже сказал тебе?
-- Нет, -- ответил я, -- но я так много слышал от своего отца о борьбе
за наследование престола в Эмбере, со всеми этими заговорами, интригами,
попытками вести двойную игру, что уже могу считаться специалистом в данной
области. Мне представляется, что сейчас происходит то же самое среди
наследников династии Суэйвилла, сменится не одно поколение, прежде чем все
окончательно уладится.
-- В основном ты прав, -- подтвердил Мондор, -- хотя, возможно, картина
и не так мрачна, как тебе представляется.
-- Во всяком случае, одно могу сказать, добавил я. -- Что до моих
намерений, я собираюсь отдать покойному дань уважения и убраться отсюда к
чертям. Если вам захочется сообщить,
как идут дела, пришлите мне открытку.
Он рассмеялся. Вообще-то он смеется редко. Я почувствовал колючую боль
в запястье, там, где обычно находился Фракир.
-- Да он действительно не знает, -- произнес затем Мондор, обращаясь к
Сухьи.
-- Он только что прибыл, -- сказал Сухьи, -- и у меня не было времени
сообщить ему о чем-либо.
Я пошарил в кармане, достал монету, подбросил ее вверх и снова поймал.
-- Орел, -- объявил я, взглянув на нее. -- Вот ты мне и скажешь,
Мондор, что происходит.
-- Дело в том, что твое имя стоит не на последнем месте в списке
претендентов на трон.
Теперь пришла моя очередь смеяться, что я и сделал.
-- Это я уже знаю. Ты ведь сам говорил мне недавно за обедом, как
далеко я стою в этом списке, -- если вообще имею какое-то право там
находиться, принимая во внимание мое смешанное происхождение.
-- Двое, -- произнес он. -- Перед тобой только двое.
-- Не понимаю, -- сказал я. -- Что же сталось со всеми остальными?
-- Мертвы, -- ответил Мондор.
-- Внезапная эпидемия гриппа? -- предположил я.
Он кисло улыбнулся.
-- Нет, просто в последнее время необычайно возросло число дуэлей со
смертельным исходом, а также политических убийств.
-- А что преобладает?
-- Убийства.
-- Очаровательно.
-- Так что к вам троим приковано неослабное внимание, и вашим семьям
приходится постоянно заботиться о вашей безопасности.
-- Ты это серьезно?
-- Вполне.
-- Такое внезапное сокращение числа претендентов наверняка весьма
выгодно кое-кому. Например, одному из тех, кто стоит в конце списка.
-- Короне об этом ничего не известно.
-- Говоря о короне, ты, вероятно, подразумеваешь конкретную личность,
временно исполняющую обязанности монарха. Кто это?
-- Лорд Бэнкес из Эмблераш, -- ответил Мондор, -- дальний родственник и
старый друг покойного короля.
-- Да, я кое-что слышал о нем. А может такое случиться, что он сам
намеревается занять трон и стоит за всеми этими... разборками?
-- Этот человек -- верховный жрец Змеи. Данные им обеты исключают для
него возможность сделаться правителем.
-- Есть много способов освободить себя от них.
-- Верно, но он, кажется, искренне равнодушен к подобного рода вещам.
-- Это не мешает ему пользоваться популярностью, даже наоборот. Но его
орден вроде бы не вызывает больших симпатий у лиц, близких к трону.
-- Насколько мне известно, нет.
-- Но это вовсе не означает, что он не постарается получить свою долю
выгод.
-- Да, но Бэнкес не тот, кому можно легко предъявить подобные
обвинения.
-- Иными словами, ты считаешь, что он не имеет отношения к
происходящему?
-- Да, за отсутствием доказательств обратного.
-- Кто следующий после меня в списке?
-- Таббл из Ченикута.
-- А затем Тмер из Джесби.
-- Все сливки общества побывали в твоей луже, -- заметил я, обращаясь к
Сухьи.
Он снова показал свои клыки. Казалось, они вращались.
-- У нас нет никаких разногласий с домами Ченикут или Джесби? --
спросил я.
-- Кажется, нет.
-- Тогда нам всем следует поберечься, а?
-- Полагаю, ты прав.
-- Каким образом дела зашли так далеко? Насколько я понимаю, очень
многие оказались вовлечены в это. Что, была какая-то ночь длинных ножей или
как?
-- Нет, просто в течение некоторого времени убийства превратились в
обычное явление, поэтому не то чтобы началось какое-то небывалое
кровопролитие с кончиной Суэйвилла, -- хотя несколько смертей произошло
совсем недавно.
-- Ну хорошо, но должно было проводиться какое-то расследование?
Кто-нибудь из виновных оказался в заключении?
-- Нет, все они бежали или были убиты.
-- Что до убитых -- не была ли часом установлена их политическая
принадлежность?
-- Да нет. Большинство из них были профессионалами. Ну еще может
пара-тройка недовольных, страдающих к тому же умственным расстройством.
-- Ты говорил, что нет никаких точных сведений, указывающих на то, кто
мог бы стоять за всем этим. А как насчет подозрений?
-- Таббл сам под подозрением, но, конечно, это не та мысль, которую
будут высказывать вслух. Сейчас у него все шансы добиться максимальной
пользы для себя, и он, похоже, собирается так и сделать. В его карьере было
много политических интриг, двойной игры, да и убийств тоже. Правда, это было
очень давно. Почти у каждого в прошлом есть нечто, о чем он предпочитает
умалчивать. Но вот уже многие годы Таббл имеет репутацию спокойного,
консервативного человека, далекого от политики.
-- А Тмер? Он достаточно скрытен, чтобы вызвать подозрения. Что-нибудь
могло побудить его заняться кровавым бизнесом?
-- Не думаю. Он всегда ведет дела открыто. Просто замкнут по натуре. Во
всяком случае он никогда не был связан с подобными делами в прошлом. Я не
очень хорошо его знаю, но он производит впечатление более прямого и
откровенного человека, чем Таббл. Он скорее предпочтет открыто устранить
тех, кто ему мешает занять трон, чем станет заниматься интригами в течение
долгого времени.
-- Помимо них, вероятно имеется еще значительное число тех, кто
вовлечен в это, и каждый действует в своих собственных интересах...
-- ...И сейчас основной вопрос заключается в том, как скоро они будут
представлять для тебя реальную угрозу.
-- Почему же этого пока не происходит?
Он снова улыбнулся. Затем пожал плечами.
-- Ты не думай, что после коронации все само собой кончится. Корона
сама по себе вовсе не защищает от опасности того, кто ее носит.
-- Но победитель придет к власти, имея дурную славу.
-- Ну, это будет далеко не первый подобный случай в истории. Если
хорошенько вспомнить, многие очень хорошие правители пришли к власти именно
таким образом. Кстати, тебе не приходит в голову, что вокруг тебя могут
возникнуть разные спекуляции в связи с происходящим?
-- Да, и мне это чертовски не нравится. Мой отец добивался трона Эмбера
долгие годы, но когда наконец получил то, что хотел, это настолько
перемешало всю его жизнь, что он был лишь счастлив послать все к чертям.
Если я что-то и уяснил для себя в его истории, так именно это. У меня нет
подобных амбиций.
Но, произнеся эти слова, я на минуту задумался. Интересно, каково
ощущать себя правителем огромного государства? Каждый раз, когда у меня
возникали причины быть недовольным политиками в Эмбере или в Соединенных
Штатах на Отражении Земля, я невольно задавал себе вопрос: каковы были бы
мои собственные действия, окажись я на их месте?
-- Вот как? -- переспросил Мондор.
Я отвел взгляд.
-- Мне кажется, все остальные сейчас сидят и смотрят в свои собственные
трансляционные лужи, -- сказал я, -- пытаясь понять, что происходит.
-- Несомненно, -- подтвердил он. -- А что если Тмер или Таббл в конце
концов неожиданно сговорятся? Что ты тогда будешь делать?
-- Об этом мне даже думать не хочется. Это было бы вообще черт знает
что.
-- Полагаю, так. А все же?
-- Не знаю, что и сказать.
-- Тебе следует принять какое-то определенное решение, чтобы потом уже
к этому не возвращаться. У тебя не будет недостатка в словах, если ты будешь
знать собственные мысли.
-- Спасибо. Я это запомню.
-- Расскажи мне побольше о том, что с тобой происходило с тех пор, как
мы расстались.
Я рассказал ему о призраках Лабиринта и обо всем прочем.
Где-то к концу истории вновь послышалось завывание. Сухьи повернулся к
скале.
Скала раздвинулась, и он прошел сквозь нее.
Я немедленно ощутил на себе пристальный взгляд Мондора.
-- У нас есть несколько минут, -- произнес он. -- Этого недостаточно,
правда, для того, чтобы я смог посвятить тебя во все подробности...
-- Что-то очень личное, а?
-- Да. Приходи ко мне обедать перед началом погребальной церемонии.
Скажем, через четверть оборота после того, как небо станет голубым.
-- Хорошо. В твоих апартаментах во дворце Савалла?
-- Нет, у меня во дворце.
В тот момент, когда я кивнул, скала снова разошлась в стороны,
пропуская гибкую фигуру демонического существа, окутанную голубой мерцающей
вуалью. В одно мгновенье я был уже на ногах, затем опустился на колено и
поцеловал руку, протянутую мне.
-- Матушка! -- воскликнул я. -- Я даже не ожидал, что скоро буду иметь
удовольствие видеть тебя.
Она улыбнулась, и тут, словно унесенное внезапно налетевшим ветром, ее
покрывало исчезло, открывая контуры ее лица и тела. Цвет лица из голубого
превратился в обычный, правда, несколько бледноватого оттенка. Я заметил,
что ее бедра и плечи стали шире, так что она казалась чуть ниже ростом, хотя
по прежнему оставалась стройной. Ее карие глаза казались более
привлекательными сейчас, когда темные арки ее обычно нахмуренных бровей
разошлись. Несколько едва заметных веснушек виднелись возле ее носа, сейчас
человеческого и слегка вздернутого. Каштановые волосы были длиннее, чем
тогда, когда я в последний раз видел ее в этом облике. Она все еще
улыбалась. На ней была свободно ниспадающая красная туника, слева на поясе
висела шпага.
-- Мой дорогой Мерлин! -- сказала она, обхватив мою голову руками и
целуя меня в губы. -- Как же я рада, что ты так хорошо выглядишь! Мы так
давно не виделись с тобой.
-- В последнее время я вял очень беспокойную жизнь.
-- Верю, -- ответила она. -- Мне довелось кое-что слышать о твоих
всевозможных злоключениях.
-- Да уж не сомневаюсь. Не у каждого есть персональная ти'га, которая
повсюду следует за ним, периодически соблазняя его в разных обличьях и