Бэгли Десмонд. Тигр снегов

   Воцарилась тишина, которую нарушил Гаррисон. Он нервно кашлянул.
   – Да, разумеется. Для краткости как бы вы назвали вашу нынешнюю должность?
   Макгилл усмехнулся.
   – Меня называли снежным человеком.
   Легкий смешок пронесся по залу, и губы Роландсона искривились в улыбке.
   – Надо сказать, что в мои обязанности входит практическое и теоретическое изучение снега и льда, которое помогает лучше понять движение этих субстанций, в частности, во время обвалов.
   – Я согласен с профессором Роландсоном, – сказал Гаррисон. – Нам в самом деле повезло с таким квалифицированным свидетелем, который сможет оценить события до, во время и после катастрофы. Что привело вас в Хукахоронуи, доктор Макгилл?
   – Я встретил Йена Бэлларда в Швейцарии, и мы сразу подружились. Он приехал в Новую Зеландию и пригласил меня навестить его. Он знал, что я буду в Новой Зеландии на пути в Антарктику, и предложил прилететь раньше, погостить у него. Он встретил меня в аэропорту Окленда, и мы отправились прямо в Хукахоронуи.
   Лайалл держал руку поднятой, и Гаррисон кивнул ему.
   – Как долго свидетель был знаком с мистером Бэллардом в Швейцарии?
   – Две недели.
   – Две недели! – повторил Лайалл. – Не кажется ли вам странным, что после случайного знакомства мистер Бэллард предпринимает такое долгое путешествие, включающее авиаперелет с Южного острова на Северный, только чтобы встретить вас в аэропорту?
   Гаррисон только открыл рот, чтобы возразить, как Макгилл, раздраженный, опередил его.
   – Вопрос некорректен, но я отвечу. Мистеру Бэлларду надо было участвовать на заседании правления его компании в Окленде, с которым совпал мой приезд.
   – Я тоже не понимаю сути этого вопроса, мистер Лайалл, – зловеще проговорил Гаррисон. – Вы удовлетворены ответом?
   – Да, сэр.
   – Расследование займет меньше времени, если не относящиеся к делу вопросы будут сведены до минимума, – холодно сказал Гаррисон. – Продолжайте, доктор Макгилл.
   В ложе прессы Дэн Эдвардс заметил:
   – Неспроста все это! Интересно, какие инструкции Петерсены дали Лайаллу...

* * *

   За пятнадцать миль до Хукахоронуи они встретили застрявший в сугробе «фольксваген», с привязанными к открытому багажнику лыжами. В машине сидело двое растерявшихся от этой снежной осады американцев. Бэллард и Макгилл помогли вытащить «фольксваген» из сугроба и едва пресекли поток благодарностей от туристов Миллера и Ньюмена. Макгилл, посмотрев на их машину, заметил:
   – Не лучший транспорт для местных условий.
   – Кто же спорит, – согласился Ньюмен. – Здесь больше снега, чем в Монтане. Я этого совсем не ожидал.
   – Нынешний сезон – исключение, – сказал Макгилл, знавший метеосводки.
   Миллер спросил:
   – Как далеко до Хука...
   Он запнулся, но выговорил, делая паузы между слогами.
   – Хука-хоро-нуи?
   – Около пятнадцати миль, – сказал Бэллард. Он улыбнулся. – Вы не заблудитесь – дорога ведет туда.
   – Мы собираемся покататься на лыжах.
   Он усмехнулся, увидев, что Бэллард смотрит на привязанные к машине лыжи.
   – Впрочем, это и так ясно.
   – Вы можете застрять опять, – заметил Бэллард. – Это неизбежно. Поезжайте-ка лучше вперед, а мы – за вами, в случае чего – поможем выбраться.
   – Это так любезно с вашей стороны, – сказал Миллер. – Ловим вас на слове. Ваша тачка помощнее, чем эта.
   Им пришлось вытаскивать «фольксваген» еще раз пять, прежде чем они прибыли в Хукахоронуи. Застряв в пятый раз, Ньюмен сказал:
   – Спасибо вам, ребята, что вы нам так помогаете.
   Бэллард улыбнулся.
   – Вы бы сделали то же самое, я уверен, если в мы поменялись местами.
   Он показал рукой.
   – Вот и Ущелье – вход в долину. Как только вы его проедете, считайте, что вы дома, целые и невредимые.
   Они проехали за «фольксвагеном» до самого Ущелья и проследили за тем, как он спускается в долину, затем Бэллард остановил машину на обочине.
   – Ну, вот и приехали.
   Макгилл изучал представший его взору пейзаж взглядом профессионала. Его внимание привлек белый простор западного холма. Он слегка нахмурился, затем произнес:
   – Это и есть твоя шахта там, внизу, у подножия?
   – Она самая.
   – Знаешь что? Я ведь не спрашивал тебя, что ты там добываешь.
   – Золото, – ответил Бэллард. – Золото в небольших количествах.
   Он вынул пачку сигарет и предложил Макгиллу.
   – Мы давно знали, что там есть золото, – мой отец первым его обнаружил, но не было смысла рисковать, вкладывая капитал, пока цена на золото была зафиксирована на тридцати пяти долларах за унцию. А когда цена стала свободной, компания рискнула парой миллионов фунтов стерлингов, построив завод, который ты видишь там, внизу. Пока мы остаемся при своих интересах; то золото, что добывается, только окупает капиталовложения. Но в золотоносном пласте, который мы разрабатываем, добыча становится все богаче, и нам есть на что надеяться.
   Макгилл рассеянно кивнул. Он смотрел через боковое стекло на скалистые обрывы по обеим сторонам Ущелья.
   – Вам, наверное, трудно расчищать здесь все время дорогу?
   – Когда я жил здесь много лет назад, проблем вроде не было. Но теперь мы заключили договор. Город арендует кое-какую уборочную технику, принадлежащую компании.
   – Я проверил метеорологические сводки, – сказал Макгилл. – В этом году ожидаются сильные осадки, и по прогнозам их будет еще больше.
   – Хорошо для лыжников, – сказал Бэллард. – И плохо для шахты. Уже сейчас нелегко доставлять туда оборудование.
   Он завел двигатель.
   – Давай спустимся туда.
   Он проехал через город к офису шахты.
   – Заходи, познакомишься с руководством, – сказал он. Но потом передумал.
   – Послушай, я буду немного занят, наверное, в течение часа.
   Он улыбнулся.
   – Обнаружу, что они тут сделали состояние, пока меня не было. Я попрошу кого-нибудь подвезти тебя.
   – Это было бы здорово, – ответил Макгилл.
   Они вошли в здание офиса, и Бэллард открыл дверь.
   – Привет, Бетти. Мистер Доббс у себя?
   Бетти махнула рукой.
   – Он там с мистером Камероном.
   – Прекрасно. Пойдем, Майк.
   Он провел его в кабинет, где двое мужчин обсуждали план, разложенный на столе перед ними.
   – Здравствуйте, мистер Доббс, привет, Джо. Я хочу вас познакомить с моим другом, он поживет в Хука некоторое время, это Майк Макгилл. Это Гарри Доббс, управляющий шахты, и Джо Камерон, инженер шахты.
   Доббс был остролицым новозеландцем – судя по выражению его лица, стряпня его жены не шла ему на пользу. Камерон – широкоплечий американец, лет около шестидесяти, который отчаянно молодился. Они обменялись рукопожатиями, и Бэллард спросил:
   – Все в порядке?
   Камерон посмотрел на Доббса, а Доббс – на Камерона. Доббс произнес тонким голосом:
   – Ситуация продолжает ухудшаться.
   Камерон откашлялся.
   – Он имеет в виду, что у нас все еще масса проблем с этим чертовым снегом. Вчера в Ущелье застрял грузовик; пришлось послать два бульдозера, чтоб его вытащить.
   – Если мы не можем доставить необходимое оборудование, то добычу придется ограничить, – сказал Доббс.
   – Я не думаю, что мы получим прибыль в этом полугодии, – заметил Бэллард. – Вот и Майк говорит, что осадков будет больше, а уж кому знать, как не ему – он специалист по снегу.
   – Мое мнение – не истина в последней инстанции, – возразил Макгилл. – Известно, что я тоже ошибаюсь.
   Он посмотрел в окно.
   – Это вход в шахту?
   Камерон проследил за его взглядом.
   – Да, это главный вход. Многие думают, что у шахты – вертикальный ствол, но мы всего лишь ведем штольню вглубь горы. Внутри она идет вниз, разумеется, следуя за золотоносным пластом.
   – Это напоминает мне местечко в Британской Колумбии, которое называлось Грандюк.
   Макгилл метнул взгляд на Камерона.
   – Слышали о нем?
   Камерон покачал головой.
   – Никогда не слышал.
   Макгилл выглядел явно разочарованным.
   Доббс продолжал:
   – ... и проход Артура был блокирован вчера на двенадцать часов, а Хааст был закрыт еще во вторник. Я, правда, не слышал о проходе Льюиса.
   – Какое нам дело до всех этих проходов? – спросил Бэллард.
   – Наше оборудование подвозится из Крайстчерча, для этого совсем не нужно пересекать горы.
   – Это главные проходы через Южные Альпы, – сказал Доббс. – Если власти не смогут их разблокировать, что мы сможем сделать? Они бросят туда все машины, и никто и не подумает послать снегоочиститель на расчистку дороги в Хукахоронуи – это же тупик.
   – Нам придется сделать все, что в наших силах, мистер Доббс.
   Бэллард кивнул Макгиллу.
   – Давай разместим тебя, наконец, Майк.
   Макгилл слегка поклонился и сказал, ни к кому не обращаясь:
   – Рад был с вами познакомиться.
   – Нам надо как-нибудь собраться вместе, – сказал Камерон. Заходите как-нибудь ко мне на обед. Моя дочь превосходно готовит.
   Доббс ничего не сказал.
   Они вышли в холл офиса.
   – Бетти отведет тебя в дом. Спальня слева – твоя. Я не задержусь дольше часа.
   – Не спеши, – сказал Макгилл.
   Бэллард вернулся почти через три часа, к тому времени Макгилл успел распаковать вещи, прогуляться по городу, правда, совсем недолго, и возвратиться домой, чтобы срочно позвонить.
   Бэллард выглядел усталым и подавленным. Увидев Макгилла, он вздрогнул, словно от неприятного воспоминания.
   – О, черт! Я забыл предупредить миссис Эванс, что мы вернемся. Пожрать ничего нет.
   – Успокойся, – сказал Макгилл. – В духовке ты найдешь кое-что, а именно – тушеное мясо с овощами, фирменное антарктическое блюдо Макгилла, которое подается в лучших ресторанах к югу от шестидесятой широты. Мы хорошо поедим.
   Бэллард вздохнул с облегчением.
   – Я думал, придется есть в отеле. Там я не слишком популярен.
   Макгилл никак не отреагировал.
   – Только одну вещь я не смог для тебя найти – выпивку.
   Бэллард усмехнулся.
   – О чем ты говоришь.
   Они вошли в гостиную, и Макгилл сказал:
   – Я пользовался твоим телефоном. Надеюсь, ты не возражаешь.
   – Чувствуй себя как дома. – Бэллард открыл шкаф для посуды, достал бутылку и два бокала.
   – Ты получаешь припасы из Крайстчерча. Я понимаю, что место у тебя ограничено, но нельзя ли захватить и мою посылку?
   – Большую?
   Макгилл очертил в воздухе размеры посылки, и Бэллард ответил:
   – Всего-то? Сделаем.
   Он бросил взгляд на часы.
   – Тот грузовик, о котором говорил Камерон, выезжает с грузом из Крайстчерча. Я наверняка успею связаться с водителем, прежде чем он уедет.
   Он прошел по комнате и взял трубку.
   – Привет, Морин. Говорит Йен Бэллард. Можешь соединить меня с офисом в Крайстчерче?
   – Я немного прошелся по городу, – сказал Макгилл. – В основном он выглядит новым.
   – Он и есть новый. Когда я жил здесь, он был в десять раз меньше.
   – И прекрасно распланирован к тому же. Большая часть ведь собственность шахты?
   – В основном, да. Дома для супружеских пар, отдельные квартиры и клуб для холостяков. Мой дом тоже принадлежит шахте. Мой предшественник жил в одном из старых домов, но я предпочел этот. Мне нравится быть на виду.
   – Сколько человек работает на шахте?
   – Согласно последнему отчету, сто четыре – включая персонал офиса.
   – А сколько всего жителей?
   – Чуть больше восьмисот, мне кажется. Благодаря шахте эти края процветают.
   – Я приблизительно так и представлял, – сказал Макгилл.
   Бэллард услышал в трубке электронный голос и сказал:
   – Это Йен Бэллард с шахты. Сэм Джефрис еще не уехал? Дайте мне его, хорошо?
   Затем – пауза.
   – Сэм, доктор Макгилл хочет поговорить с тобой, не клади трубку.
   Макгилл подошел к телефону.
   – Это Макгилл. Вы знаете, где находится Главный штаб «Операция Глубокой Заморозки»? Да... около аэропорта Хэрвуд. Вы пройдете в здание штаба и разыщете главного старшину Финнея... попросите его передать посылку для меня... Макгилл. Правильно.
   – Для чего все это? – спросил Бэллард.
   Макгилл взял из рук Бэлларда бокал.
   – Я всего лишь думал чем-то занять себя, пока я здесь.
   Он сменил тему.
   – Что с твоим Доббсом? Он как будто лимон проглотил.
   Бэллард устало улыбнулся и опустился в кресло.
   – Он ищет повода для ссоры. Он рассчитывал, что его введут в правление директоров и предложат мою работу, вместо этого он получил меня. Да плюс ко всему меня зовут Бэллард.
   – Какое это имеет значение?
   – Ты разве не знаешь? Если ты копнешь поглубже прошлое, то узнаешь, что шахта целиком принадлежала семье Бэллардов.
   Макгилл чуть было не сплюнул в свой бокал.
   – Тьфу, да черт меня побери! Оказывается, я дружу с капиталистами – плутократами, и никогда не знал об этом. Это называется «непотизм». Ничего удивительного, что Доббс такой язвительный.
   – Если это и «непотизм», то пользы он мне не приносит, – ответил Бэллард.
   Какое-то раздражение слышалось в его тоне.
   – Я не получаю ни пенни кроме своей директорской зарплаты.
   – У тебя нет акций компании?
   – Ни этой, ни любой другой компании Бэллардов, но расскажи-ка это Доббсону, он не поверит. Я даже и не пытался.
   Макгилл участливо спросил:
   – А в чем дело, Йен? К твоей семье родственники плохо относятся?
   – Не совсем так. – Бэллард встал, чтобы наполнить еще раз бокал.
   – У меня есть дед – эгоист, старое чудовище, а отец не хотел ему подчиняться. Отец послал старика ко всем чертям, и он никак не может это забыть.
   – Дети платят за грехи отцов, – задумчиво произнес Макгилл. – И все-таки на работу тебя взяла компания Бэллардов. В этом, должно быть, что-то есть.
   – Они платят мне не больше, чем я заслуживаю, – знают цену деньгам.
   Бэллард вздохнул.
   – Но, Боже, я могу управлять компанией лучше, чем ей управляют сейчас.
   Он взболтал бокал.
   – Я не имею в виду эту шахту, это ничтожное мелкое предприятие.
   – Ты называешь компанию с оборотом в два миллиона фунтов ничтожным предприятием! – изумился Макгилл.
   – Я как-то проверил их. Бэлларды контролируют компании с капиталом в двести двадцать миллионов фунтов. Доля акций, принадлежащих Бэллардам, равняется сорока двум миллионам фунтов. Правда, это было несколько лет назад.
   – Боже! – нечаянно вырвалось у Макгилла.
   – Надо мной висят три прожорливых старых хищника, которые называют себя моими дядюшками, а также полдюжины кузенов той же породы. Их интересует только добыча, а когда ее нет, им совершенно наплевать на производство. Они – асы по части заглатывания конкурентов и сдирания имущества с банкротов, они выдавливают все до единого пенни, пока жертва не кричит от боли. Возьми хоть эту шахту. Там, в Окленде, надо мной поставлен банковский контролер, который о каждом моем шаге сообщает в Лондон, и я не могу подписать чек больше чем на тысячу долларов без его ведома. А ведь я считаюсь директором.
   Он тяжело дышал.
   – Когда я приехал, то сразу же спустился в шахту и той же ночью молился, чтобы нас не посетил горный инспектор до того, как я успею поправить дела.
   – Там был непорядок?
   Бэллард пожал плечами.
   – Фишер, последний директор, был старым кретином. Вряд ли у него были преступные намерения, но халатность в сочетании со скупостью привела к такой ситуации, что компания могла бы иметь очень серьезные неприятности. У меня есть управляющий шахтой, который неспособен принимать решения, но хочет все время меня контролировать, и есть инженер шахты, более или менее приличный. Да, с Камероном, я полагаю, все в порядке, но он стар и многого боится.
   – Словом, у тебя куча неприятностей, – отметил Макгилл.
   Бэллард фыркнул.
   – Ты не знаешь и половины. Я еще ничего не сказал о профсоюзах, о том, как ко мне относятся некоторые в городе.
   – Похоже, ты действительно отрабатываешь свое жалованье. Но какого черта ты держишься за компанию Бэллардов, если так себя чувствуешь?
   – О, я не знаю, наверное, какие-то остатки семейной чести, – устало ответил Бэллард. – Кроме того, дед оплачивал мое образование, а учился я довольно долго. Я считаю, что чем-то ему обязан.
   Макгилл заметил, что Бэллард устал и огорчен, поэтому решил переменить тему.
   – Давай есть, и я расскажу тебе о снежных червях на Аляске.
   И он приступил к невероятнейшей истории.

4

   Следующее утро выдалось ярким и солнечным, снегопад прекратился, оставив мир чистым и свежим. Когда Бэллард, невыспавшийся и со слипающимися глазами, наконец поднялся, то увидел на кухне миссис Эванс, готовившую завтрак. Она принялась ворчать.
   – Вам следовало бы предупредить меня, когда вы вернетесь. Я случайно узнала вчера вечером от Бетти Харгривс.
   – Прошу прощения, – сказал он. – Я забыл. Вы готовите на троих?
   Миссис Эванс обычно завтракала вместе с ним; все было очень демократично.
   – На троих. Ваш друг уже вышел, но обещал вернуться к завтраку.
   Бэллард, взглянув на часы, обнаружил, что спал на час больше обычного.
   – Дайте мне десять минут.
   Приняв душ и одевшись, он почувствовал себя лучше, в гостиной он обнаружил Макгилла, который потрошил большую посылку.
   – Доставили, – сказал Макгилл. – Твой грузовик все-таки проехал.
   Бэллард посмотрел на сверток внутри; это был рюкзак, в котором не было ничего, кроме секций алюминиевых трубок, каждая в отдельном холщовом карманчике.
   – Что это?
   – Мои профессиональные орудия, – сказал Макгилл.
   Миссис Эванс пригласила их к столу, и он добавил:
   – Давайте поедим, я проголодался.
   Бэллард вяло глотал завтрак, пока Макгилл расправлялся с полной тарелкой с яичницей и беконом, и обрадовал миссис Эванс, попросив добавки. Когда она вышла из комнаты, он сказал:
   – Ты спрашивал меня насчет горных лыж здесь; по-моему, лучшего времени, чем сейчас, не найти. Как твоя нога?
   Бэллард покачал головой.
   – Нога в порядке, но извини, Майк, не сегодня. Я на службе.
   – Пойдем, старина.
   Что-то в интонации Макгилла заставило Бэлларда внимательно посмотреть на него. Лицо Макгилла было серьезно.
   – Пойдем, посмотришь, чем я буду заниматься. Мне нужен независимый свидетель.
   – Свидетель чего?
   – Чего бы я ни обнаружил.
   – И что же это такое?
   – Откуда я знаю, пока не нашел?
   Он смотрел на Бэлларда.
   – Я говорю серьезно, Йен. Ты знаешь, кто я по профессии. Я собираюсь провести профессиональное расследование. Ты – главный человек на шахте, лучшего свидетеля и пожелать нельзя. У тебя есть власть.
   – Ради Бога, – вскричал Бэллард. – Власть на что?
   – Закрыть шахту, если понадобится, но это зависит от того, что я найду, понимаешь?
   Увидев, как Бэллард приоткрыл рот, Макгилл сказал:
   – Вчера я просто не поверил своим глазам. Все выглядит так, будто катастрофа вот-вот произойдет, и я чертовски скверно спал. Я не успокоюсь, пока не посмотрю.
   – Где?
   Макгилл поднялся и подошел к окну.
   – Посмотри.
   Он показал на крутой склон над шахтой.
   – Там, наверху.
   Бэллард взглянул на длинный изгиб склона, ослепительно белый в солнечном свете.
   – Ты думаешь...
   Его голос постепенно стих.
   – Я не думаю ничего, пока не получу доказательства – так или иначе, – сухо сказал Макгилл. – Я ученый, а не ясновидящий.
   Он предупреждающе покачал головой, когда миссис Эванс вошла с новой порцией яичницы с беконом.
   – Давай дозавтракаем.
   Когда они поели, Макгилл сказал:
   – Надеюсь, ты найдешь мне пару лыж.
   Бэллард кивнул, все еще размышляя о словах Макгилла. А тот уже поглощал вторую порцию.
   – Потом мы пойдем на лыжах, – мягко сказал он.
   Через два часа они были на высоте почти трех тысяч футов над шахтой и на полпути к вершине холма. Бэллард что-то сказал, Макгилл посоветовал ему беречь дыхание для подъема. Они остановились, Макгилл снял с плеча рюкзак, высвободил лыжную палку и воткнул ее в снег.
   Затем он снял лыжи и укрепил их вертикально в снегу, повыше на склоне.
   – Еще одна мера предосторожности, – охотно объяснил он. – Если произойдет обвал, то лыжи покажут, что нас снесло. И по той же причине не снимай свой шнур Эртеля.
   Бэллард оперся на палки.
   – После того, как ты рассказывал про обвалы последний раз, я-таки попал в один из них.
   Макгилл усмехнулся.
   – Не преувеличивай. То был не обвал, а тоненький ручеек – всего на сто футов.
   Он показал на подножие горы.
   – Если эта махина двинется, будет совсем по-другому.
   Бэллард почувствовал тревогу.
   – Ты и в самом деле ожидаешь обвала?
   Макгилл покачал головой.
   – Не сейчас.
   Он нагнулся к рюкзаку.
   – Я собираюсь легонько простучать поверхность, а ты мне поможешь. Сними лыжи.
   Он стал вынимать алюминиевые трубки и собирать из них какое-то диковинное сооружение.
   – Это пенетрометр – усовершенствованная модель Хэфели. Что-то вроде карманного копера – он измеряет сопротивление снега. Он также измеряет и температуру снега с интервалами в десять сантиметров. Вся информация о снежном покрове.
   Бэллард помог ему установить прибор, хотя подозревал, что Макгилл прекрасно бы справился с работой и без него. Прибор состоял из небольшого груза, скользящего вниз по узкому стержню на определенное расстояние и ударявшего по концу алюминиевой трубки, загоняя ее таким образом в снег. Каждый раз, когда груз скользил вниз, Макгилл определял глубину проникновения и делал отметку в тетради.
   Они простукивали снег с помощью груза, удлинняя трубку, и наконец достигли дна на расстоянии 158 сантиметров – около пяти футов.
   – Там где-то посередине – очень твердый слой, – сказал Макгилл, вынимая из рюкзака электрический штепсель. Один конец он присоединил к верхней части трубки, другой – к коробке с циферблатом. – Запиши температурные показания; всего будет 15 отметок.
   Бэллард сделал последнюю отметку и спросил:
   – И как мы это вытащим?
   – У нас есть штатив, миниатюрный блок и другое снаряжение.
   Макгилл усмехнулся.
   – По-моему, они содрали эту систему с нефтяной вышки.
   Он установил штатив и начал вытаскивать трубки. Он осторожно отсоединил первую секцию, достал нож и стал нарезать кусочками лед в трубке. Макгилл положил трубки со снеговой начинкой обратно в рюкзак.
   – Дома мы их исследуем.
   Бэллард присел на корточки и оглядел долину.
   – А что теперь?
   – Теперь повторим процедуру еще, и еще, и еще раз по диагонали вдоль склона. Я бы хотел сделать больше, но это – все трубки, которые у меня есть.
   Они только что закончили четвертую пробу, изрядно подустав, когда Макгилл посмотрел на вершину склона.
   – У нас есть компаньоны.
   Бэллард, повернув голову, увидел трех лыжников, спускавшихся траверсами по направлению к ним. Первый из них двигался быстро, и вскоре притормозил рядом классным поворотом упором, засыпав их снегом. Когда он поднял темно-синие защитные очки, Бэллард узнал Чарли Петерсена.
   Петерсен смотрел на Бэлларда с некоторым удивлением.
   – Ах, это ты! Эрик говорил мне, что ты вернулся, но я пока тебя не видел.
   – Привет, Чарли.
   Тем временем подъехали два других лыжника и затормозили более спокойно – это были двое американцев, Миллер и Ньюмен. Чарли спросил:
   – Как вы сюда попали?
   Бэллард и Макгилл переглянулись, и Бэллард, не говоря ни слова, показал на лыжи. Чарли фыркнул.
   – Помнится, ты боялся упасть с биллиардного стола.
   Он взглянул с интересом на разобранный пенетрометр.
   – Что вы делаете?
   Макгилл ответил:
   – Смотрим на снег.
   Чарли протянул лыжную палку.
   – Это что за штука?
   – Прибор для определения сопротивления снега.
   Чарли насмешливо посмотрел на Бэлларда.
   – С каких пор ты начал интересоваться снегом? Твоя мамочка вряд ли подпустила бы тебя к этому занятию, боялась бы, что простудишься.
   Бэллард миролюбиво ответил:
   – С тех пор я стал многим интересоваться, Чарли.
   Тот громко расхохотался.
   – Да? Держу пари, девочки от тебя без ума.
   Ньюмен резко сказал:
   – Пойдем.
   – Нет, погоди минутку, – сказал Чарли. – Мне интересно. Так что вы делаете с этой штуковиной?
   Макгилл выпрямился.
   – Я проверяю давление снега на этот склон.
   – Этот склон в порядке.
   – Разве раньше у вас было столько снега?
   – Зимой всегда есть снег.
   – Но не в таком количестве.
   Чарли посмотрел на Миллера и Ньюмена и подмигнул им.
   – Снег радует лыжников...
   Он потер подбородок.
   – Только зачем его измерять?
   Макгилл нагнулся, чтобы завязать ремень.
   – Есть причина.
   Чарли Петерсен перестал ухмыляться.
   – Какая причина? – спросил он серьезно.
   – Мало ли, – терпеливо ответил Макгилл.
   – Забавно! – сказал Чарли. – Очень забавно! Сколько вы здесь намереваетесь пробыть?
   – Сколько понадобится.
   – А точнее?
   Бэллард шагнул вперед.