Бэгли Десмонд. Тигр снегов

   – Собирается сильный снегопад.
   Макгилл бросил взгляд на часы.
   – Почти полночь. Сколько они еще будут веселиться?
   – Ровно в полночь все закончится, – заявил Камерон. – Эти новозеландцы – ребята очень религиозные. Никаких танцулек в воскресенье.
   Макгилл кивнул.
   – Я не отказался бы сейчас вздремнуть. – Он потянулся. – Что там говорят эти деятели из гражданской обороны?
   – Хьютон не звонил.
   – Не звонил! – Макгилл схватил Камерона за плечо. – Чем вы вообще занимались? Йен пробовал дозвониться?
   Камерон покачал головой.
   – Тогда он самый настоящий осел, как и ты. Где телефон?
   – Один в вестибюле, – ответил Камерон. – Послушай, Майк, в это время там не будет никого, кто сможет тебе что-нибудь ответить.
   – Какого дьявола – ответить! – воскликнул Макгилл. – Я собираюсь сказать им. Я собираюсь поднять тревогу.
   Он быстро пошел прочь в сопровождении Камерона. Проходя мимо танцевального зала, они услышали крики и гул. Макгилл присмотрелся и увидел Чарли Петерсена, который держал руку на плече Бэлларда.
   – Этого нам еще не хватало, – с отвращением сказал он. – Пойдем, Джо, – и он двинулся через зал к ним.
   Бэллард продолжал танцевать с Лиз Петерсен, когда почувствовал на своем плече увесистую лапищу Чарли. Лицо Чарли лоснилось от пота, а глаза покраснели. Он хрипло прошептал ему, обдав алкогольными парами:
   – Не трогай мою сестру, Бэллард.
   Лиз вспыхнула.
   – Чарли, я тебе уже говорила...
   – Заткнись!
   Его лапа крепко стиснула плечо Бэлларда.
   – Если еще раз застану тебя с ней, на тебе живого места не останется.
   – Убери руку, – сказал Бэллард.
   Свирепость Чарли отчасти испарилась, и он насмешливо ухмыльнулся.
   – Убери сам – если сможешь.
   Его пальцы злобно сдавливали руку Бэлларда.
   – Прекрати, – сказала Лиз. – С каждым днем ты все больше сходишь с ума.
   Чарли не обратил никакого внимания и продолжал давить Бэлларда.
   – Так что же? Мамочка тебя не заругает – ее здесь нет.
   Казалось, Бэллард готов был сдаться. Но вдруг резко взмахнул руками, сильно ударив Чарли по локтю и таким образом освободившись от его хватки.
   Чарли подался вперед, но Камерон схватил его за руку и завел за спину. Это было сделано очень ловко, и было ясно, что в классической борьбе Камерон явно не был новичком.
   – Прекращайте, – сказал Макгилл. – Это все-таки зал для танцев, а не боксерский ринг.
   Чарли снова подался вперед, но Макгилл уперся рукой ему в грудь и оттолкнул назад.
   – Ладно, – сказал Чарли. – Встречу тебя на улице, когда дружки не прибегут помогать тебе.
   – Боже, ты как мальчишка, – удивился Макгилл.
   – Я ему покажу, – пригрозил Чарли.
   Вдали послышался чей-то голос.
   – Мистер Бэллард здесь? Его к телефону.
   Макгилл кивнул Бэлларду.
   – Подойди к телефону.
   Бэллард натянул на плечи помятый пиджак и коротко кивнул в ответ. Он прошел мимо Чарли, совершенно не замечая того. Чарли дернулся, пытаясь освободиться от крепко держащего его Камерона, и прокричал:
   – Ты не изменился, подонок. Все так же трусливо сматываешься.
   – Что здесь происходит? – спросил кто-то.
   Макгилл повернулся и обнаружил рядом Эрика Петерсена. Он снял руку с груди Чарли и ответил:
   – Твой братишка немного не в себе.
   Эрик взглянул на Лиз.
   – Что случилось?
   – То же, что случается каждый раз, когда я подхожу слишком близко к мужчине, – устало ответила она. – Но в этот раз было еще хуже, чем обычно.
   Эрик холодно сказал Чарли:
   – Я тебя об этом уже предупреждал.
   Чарли вырвал руку из захвата Камерона.
   – Но это же был Бэллард! – взмолился он. – Это был Бэллард.
   Эрик нахмурился.
   – А! – Но потом добавил: – Мне безразлично, кто это был. Ты больше не будешь устраивать таких сцен.
   Он помедлил.
   – Не на публике.
   Макгилл перехватил взгляд Камерона, и они двинулись в сторону вестибюля, у стойки портье они нашли Бэлларда. Портье показывал ему направление.
   – Телефон вон там.
   – От кого ты ждешь звонка? – спросил Макгилл.
   – От Кроуэлла, если повезет.
   – Когда закончишь, мне надо позвонить в Крайстчерч.
   Макгилл повернулся к портье.
   – У Вас есть телефонный справочник Крайстчерча?
   Бэллард снял телефонную трубку и набрал номер, пока Макгилл листал справочник.
   – Говорит Бэллард.
   Раздраженный голос произнес:
   – Тут у меня полдюжины телефонных сообщений для тебя. Я только что вошел, поэтому сразу сообщаю тебе.
   – Спасибо, – мрачно сказал Бэллард. – У нас здесь скверная история. Есть основания полагать, что шахта – и город – под угрозой разрушения, вероятен обвал.
   Наступила полная тишина, прерываемая только мелодиями из танцевального зала. Наконец, Кроуэлл сказал:
   – Что?!
   – Обвал, – повторил Бэллард. – Могут быть трагические последствия.
   – Ты серьезно?
   Бэллард заткнул пальцем другое ухо, чтобы музыка из зала не мешала ему.
   – Разумеется, серьезно. С такими вещами не шутят. Я прошу Вас связаться с Министерством гражданской защиты и поставить их в известность. Скоро нам может понадобится помощь.
   – Но я не понимаю, – тупо сказал Кроуэлл.
   – Вам и не нужно понимать, – парировал Бэллард. – Просто скажите им, что город Хукахоронуи может быть снесен с лица земли.
   Макгилл отметил ногтем строчку в телефонном справочнике. Он увидел, как кто-то бежит в их сторону со стороны зала, и узнал Чарли Петерсена, подбегающего тем временем к Бэлларду. Он уронил справочник и устремился к ним.
   Чарли схватил Бэлларда за плечо, и тот закричал:
   – Какого черта?..
   – Я разорву тебя пополам, – сказал Чарли.
   В их криках потонул мягкий раскат далекого грома. Бэллард оттолкнул Чарли, но ему мешала телефонная трубка в руках. Она упала, и в качающемся динамике раздался квакающий голос Кроуэлла в Окленде. Макгилл обхватил Чарли и стал оттаскивать его в сторону.
   Бэллард, тяжело дыша, приложил трубку снова к уху. Кроуэлл говорил:
   – ...происходит там? Ты меня слышишь, Бэллард? Что?..
   Линия выключилась.
   Макгилл скрутил Чарли и отправил его в нокдаун сильным ударом в челюсть, как раз, когда погас весь свет.

13

   – После того, как погас свет, начался кавардак, – сказал Камерон.
   Он вполоборота повернулся в кресле и что-то тихо сказал своему спутнику. Тот поднялся, чтобы наполнить стакан водой, и когда Камерон его брал, его рука дрожала.
   Гаррисон внимательно наблюдал за его действиями.
   – Вы уже достаточно долго даете показания, мистер Камерон, и мне кажется, Вы можете отдохнуть какое-то время. Поскольку мы проводим опрос свидетелей в хронологическом порядке, следующим выступит, естественно, мистер Кроуэлл. Благодарю Вас, мистер Камерон.
   – Спасибо, сэр.
   Камерон встал, бережно поддерживаемый своим спутником, и медленно заковылял по залу. Лицо его исказилось от боли.
   – Мистер Кроуэлл, не могли бы Вы подняться со своего места сюда? – спросил Рид.
   Невысокий коренастый мужчина поднялся со своего места и неуверенно направился к трибуне. Усевшись, он повернул голову, чтобы встретиться взглядом с Рикменом, который ободряюще кивнул ему.
   Рид спросил:
   – Ваше полное имя?
   Кроуэлл нервно облизнул губы и кашлянул.
   – Генри Джеймс Кроуэлл.
   – Ваша профессия, мистер Кроуэлл?
   – Я председатель нескольких компаний, в том числе и горнодобывающей компании Хукахоронуи.
   Гаррисон спросил:
   – Вы являетесь пайщиком этой компании?
   – Да, у меня есть небольшое число акций.
   – Мистер Бэллард был директором этой компании, не правда ли?
   – Да.
   – В чем заключались его обязанности?
   Кроуэлл нахмурился.
   – Я не понял вопроса.
   – Какие обязанности были у мистера Бэлларда?
   – Самые обычные директорские обязанности – действовать в интересах компании под руководством совета директоров.
   – Который возглавляли Вы?
   – Да.
   – Вы выслушали показания по поводу вашего телефонного звонка мистеру Бэлларду. Вы в самом деле звонили ему?
   – Да.
   – Зачем?
   – Меня не было в городе, и я вернулся только поздно вечером в субботу. Мой секретарь дал мне список сообщений от мистера Бэлларда, чтобы я перезвонил ему. Я понял, что дело неотложное, поэтому немедленно позвонил ему.
   – И что он ответил?
   – Он что-то говорил про обвал. Я почти ничего не понял – говорил он очень невнятно.
   – Вы не просили его объяснить подробнее?
   – Просил.
   Кроуэлл сжал руки.
   – На том конце провода было слишком шумно – музыка и всякое такое. Я не смог все разобрать.
   Гаррисон задумчиво смотрел на него, затем повернулся в сторону.
   – Да, мистер Смитерс?
   – Может ли свидетель уточнить, просил ли его мистер Бэллард связаться с Министерством гражданской обороны и предупредить о надвигающейся катастрофе в Хукахоронуи?
   Гаррисон перевел взгляд на Кроуэлла, который заерзал в кресле.
   – Он упоминал что-то в этом роде, но было слишком много помех на линии. Шум и крики.
   Он помолчал.
   – Потом линия отключилась.
   – Что Вы сделали потом? – спросил Гаррисон.
   – Посоветовался с женой.
   Зал внезапно ожил. Гаррисон строго постучал молотком.
   – Так Вы связались с Министерством гражданской обороны?
   Кроуэлл, казалось, колебался.
   – Нет, сэр.
   – Почему нет?
   – Я подумал, что меня разыгрывают. Эта музыка и шум на том конце провода... ну, я и решил...
   Его голос смолк.
   – Так Вы подумали, что мистер Бэллард Вас разыгрывает? – поинтересовался Гаррисон.
   Лайалл и Рикмен подняли руки одновременно. Гаррисон кивнул Рикмену.
   – Вы подумали, что мистер Бэллард пьян? – спросил Рикмен.
   Лайалл ухмыльнулся и опустил руку.
   – Подумал.
   – Когда Вы сказали, что мистер Бэллард невнятно объяснялся, Вы ведь это имели в виду, не так ли?
   – Да, – ответил Кроуэлл.
   И благодарно улыбнулся Рикмену.
   – Вы не имеете права подсказывать свидетелю ответы, – мягко сказал Рикмен.
   – Прошу прощения, мистер председатель.
   Рикмен поощрительно улыбнулся Кроуэллу.
   – Кто назначил мистера Бэлларда директором компании?
   – Указание пришло из Лондона – согласно решению большинства акционеров.
   – Значит, к этому назначению Вы не имеете никакого отношения. Можно ли сказать, что кандидатуру мистера Бэлларда Вам навязали?
   – Как владельцу немногих акций, мне не приходилось особенно возражать.
   – Если бы Вы имели решающий голос, кого бы Вы рекомендовали на эту должность?
   – Мистера Доббса, инженера шахты.
   – Который погиб.
   Кроуэлл наклонил голову и ничего не сказал.
   – У меня все, – сказал Рикмен.
   – Что Вы подумали о мистере Бэлларде, когда впервые встретили его? – спросил Гаррисон.
   Кроуэлл пожал плечами.
   – Подумал, что он достаточно самостоятельный молодой человек, правда, может быть, слишком молодой для такой работы.
   – Показалось ли Вам, что он расположен к выпивке и розыгрышам?
   – Тогда он не производил такого впечатления.
   – А когда?
   – Тем вечером, мистер председатель.
   Гаррисон вздохнул, раздраженный закоренелой тупостью Кроуэлла.
   – Но мы заслушали показания, что мистер Бэллард не был пьян и не собирался кого-либо разыгрывать. Почему же Вы не поверили ему, что он Вам говорил?
   Кроуэлл горестно покрутил головой и посмотрел в сторону Рикмена, который сделал вид, что читает важную бумагу.
   – Я не знаю, просто он так говорил.
   – Тут было высказано предположение, что мистер Бэллард был Вам навязан. – Гаррисон произнес «навязан» с неприязненной интонацией. – После его назначения Вам приходилось кому-нибудь жаловаться на его деятельность?
   – Нет.
   Гаррисон медленно покачал головой, глядя неприязненно на свидетеля.
   – Очень хорошо. Больше вопросов у меня нет.
   Он взглянул с трибуны вниз.
   – Да, мистер Бэллард.
   – У меня есть вопросы.
   – Я вижу, что у Вас все еще нет юридического представителя. Вы считаете, это разумно? Наверное, Вам приходилось слышать поговорку: «Защищающий себя сам – легкая добыча для хорошего юриста».
   Бэллард улыбнулся.
   – Она годится в обычном суде, а Вы, мистер председатель, не раз повторяли, что у нас совсем не судебное разбирательство. Я считаю, что имею право задавать вопросы свидетелю самостоятельно.
   Гаррисон кивнул.
   – Очень хорошо, мистер Бэллард.
   Бэллард посмотрел на Кроуэлла.
   – Мистер Кроуэлл, две недели спустя после катастрофы правление освободило меня от занимаемой должности. Почему?
   Взметнулась рука Рикмена.
   – Протестую! То, что произошло две недели спустя, не имеет никакого отношения к нашему расследованию.
   – Мистер Рикмен возражает по существу.
   – Я в самом деле не думаю, что имеет.
   Бэллард встал.
   – Могу я с Вами не согласиться?
   – Конечно.
   Бэллард достал блокнот.
   – Я записал то, что Вы говорили в начале заседания. Вы поставили условие, что данные здесь показания не будут использованы в последующих судебных разбирательствах Мне кажется, что это расследование – единственное возможное открытое слушание.
   Он перевернул страницу.
   – Во второй день Макгилл сказал, что количество смертных случаев в результате катастрофы было больше чем могло бы быть. Возражение против этого заявления Вы отклонили на том основании, что это не судебное разбирательство, и Вы также можете контролировать данное слушание самостоятельно.
   Он взглянул вверх.
   – Мистер председатель, наше расследование широко освещается прессой, и не только в Новой Зеландии, но и в Великобритании. Несмотря на ваши разыскания, люди все равно будут склонны обвинять кого-либо в этих бессмысленных смертях. Сейчас были сделаны определенные обвинения по поводу моего характера, моего пристрастия к выпивке и предположительной любви к розыгрышам, которые я не могу игнорировать. Я прошу разрешения задать мистеру Кроуэллу вопросы в этой связи, ведь неспроста я был уволен с моей должности две недели спустя после катастрофы.
   Гаррисон быстро проконсультировался с двумя своими помощниками, потом сказал:
   – Портить чью-либо репутацию – не задача нашей Комиссии. Вы можете сесть, мистер Бэллард, и задавать вопросы мистеру Кроуэллу.
   Рикмен сказал предостерегающе:
   – Они могут быть опротестованы, мистер председатель.
   – Разумеется, могут, – спокойно согласился Гаррисон. – Вы же видите, что слушание проходит согласно уставу Комиссии по расследованию. Продолжайте, мистер Бэллард.
   Бэллард сел.
   – Почему я был освобожден от должности, мистер Кроуэлл?
   – Это было единодушное решение правления.
   – Это не исчерпывающий ответ на мой вопрос, но пока не будем на этом останавливаться. Вы показали, что не имели к моему назначению никакого отношения, что сами бы выбрали другую кандидатуру, и что получили указания из Лондона. Вы обычно получаете указания из Лондона, мистер Кроуэлл?
   – Конечно, нет.
   – Тогда откуда же Вы получаете указания?
   – Ну как же, от...
   Кроуэлл неожиданно остановился.
   – Я не получаю, как Вы говорите, указаний. Я – председатель компании.
   – Понятно. Считаете себя кем-то вроде диктатора?
   – Это оскорбительный вопрос.
   – Вы вправе так считать. И все-таки прошу Вас ответить.
   – Разумеется, я не диктатор.
   – Но ведь невозможно не быть ни тем, ни другим, – заметил Бэллард. – Либо Вы получаете инструкции, либо нет. Так как, мистер Кроуэлл?
   – Как председатель, я подчиняюсь правлению. Все решения принимаются сообща.
   – Весьма демократично, – проговорил Бэллард. – Но решение о моем назначении на пост директора не было совместным решением правления, не правда ли, мистер Кроуэлл?
   – Это решение не обязательно должно было быть единогласным, – ответил Кроуэлл. – Как Вы изволили заметить, это демократичная процедура, где решает большинство.
   – Но не такая демократичная, чтобы кто-то решал единолично. Разве неизвестно, что тот, кто контролирует большинство голосов, управляет и компанией?
   – Это обычная система.
   – И Вы показали, что указание о моем назначении было принято держателем большинства акций в Лондоне. Этот акционер – член правления?
   Кроуэлл испуганно вздрогнул. И ответил глухо:
   – Нет, вовсе нет.
   – Значит, это неправда, что ваше правление директоров не имеет реальной власти и поэтому весьма далеко от демократизма?! Значит, по-вашему, это неправда, что компания контролируется откуда-то извне? Например, из Лондона?
   – Вы неправильно представляете ситуацию, – угрюмо произнес Кроуэлл.
   – Давайте перейдем от моего назначения к увольнению, – сказал Бэллард. – Указание о моем увольнении тоже пришло из Лондона?
   – Это не исключено.
   – Уж Вам-то наверняка это известно Вы – председатель компании.
   – Но я не обязан контролировать ежедневные дела компании.
   – Нет, – согласился Бэллард. – Это обязанность директора. Вы сами показали это. Разумеется, Вы не предполагаете, что я сам себя уволил?
   Дэн Эдвардс не смог удержаться. Громкое хихиканье донеслось из ложи прессы, и Гаррисон посмотрел вверх, нахмурившись.
   – Это просто смешно, – заметил Кроуэлл.
   Бэллард сухо ответил:
   – Мне так не кажется. Остается еще одна альтернатива. Не считаете ли Вы, что увольнение директора шахты было столь незначительным событием в ежедневной текучке, что Вам о нем просто не сообщили?
   – Разумеется, не считаю.
   – Тогда Вы знаете, от кого исходит инициатива моего увольнения, правильно?
   – Теперь я припоминаю, инструкция о Вашем увольнении действительно была получена из Лондона.
   – Понятно. Но и это не ответ на мой вопрос. Разве Ваша связь с Лондоном не свидетельство того, что Ваше правление – всего-навсего марионетка, за ниточки которой дергают в Лондоне? Разве предположение, сделанное Вами, не доказывает, что компания может предстать не в самом лучшем свете благодаря данным этой Комиссии показаниям? А Ваше предположение о том, что я, как неопытный новичок, лучше всех подхожу на роль человека, на которого можно спихнуть ответственность, и именно тогда-то и была дана инструкция из Лондона о моем увольнении?
   – Протестую! – воскликнул Рикмен. – Мистер Бэллард не имеет права решать за свидетеля.
   – Пожалуй, я согласен, – ответил Гаррисон. – Мы не можем допустить вопросы в такой последовательности, мистер Бэллард.
   – Я снимаю вопрос. Вернемся к моему телефонному разговору с мистером Кроуэллом. Что Вы сделали, когда линия отключилась? Ах, да; Вы стали советоваться с женой, не так ли? О чем именно Вы говорили?
   – Я не помню.
   И Кроуэлл добавил с раздражением:
   – Было очень поздно, мы оба очень устали.
   – Когда Вас разъединили, Вы пробовали перезвонить?
   – Нет.
   – Нет? Почему нет?
   – Вы слышали мои показания. Я думал, Вы пьяны.
   – И как долго Вам казалось, что я пьян, мистер Кроуэлл? – мягко спросил Бэллард.
   Кроуэлл выглядел встревоженным и растерявшимся.
   – Я не понял Ваш вопрос.
   – Это очень простой вопрос. Отвечайте, пожалуйста.
   – Я совсем не думал об этом.
   Бэллард пододвинул к себе листок.
   – Вы сообщили, что Ваш секретарь оставил множество сообщений от меня. Вы также сказали, что, судя по количеству и тону этих сообщений, дело было неотложным. Значит, Вы считали, что я был пьян целый день? Первый раз я оставил Вам сообщение в одиннадцать тридцать утра.
   – Я уже сказал Вам. Я не думал об этом.
   – Похоже, что так. Так Вы не пытались мне перезвонить?
   – Нет.
   – И Вы не пытались связаться с Министерством гражданской защиты?
   – Нет.
   – Мне просто интересно, мистер Кроуэлл, что же Вы сделали? После разговора с женой, я имею в виду.
   – Пошел спать.
   – Вы пошли спать, – медленно повторил Бэллард. – Благодарю Вас, мистер Кроуэлл. У меня все.
   Он подождал, пока Кроуэлл не привстал из кресла наполовину.
   – Да, у меня еще один небольшой вопрос. Вы добровольно пришли сюда давать показания, или Вас вызвали повесткой?
   – Я протестую, – произнес Рикмен. – Это не имеет к делу никакого отношения.
   – Я согласен, мистер Рикмен, – сказал Гаррисон. – Не следует доводить до сведения Комиссии, что мистеру Кроуэллу была послана повестка – мы уже знаем об этом.
   Он не обратил внимания на протест Рикмена и спокойно продолжил:
   – Теперь, мне кажется, пришло время перерыва на ланч.

14

   За ланчем в ресторане Макгилл заметил:
   – У тебя все идет нормально, Йен. Этим утром ты снабдил их неплохой информацией.
   Бэллард налил себе воды в бокал.
   – Вот уж не думал, что Гаррисон позволит мне это сделать.
   – Позволит это сделать! Боже мой, он на твоей стороне. Конечно, он давал тебе жару, когда приходилось, но ни разу не прервал тебя. Я думаю, что он немного нарушил устав, когда сообщил во всеуслышание, что Кроуэлл был вызван повесткой. Он согласился с Рикменом и тут же дал ему пилюлю.
   Он сделал паузу.
   – Мне не кажется, что Гаррисону нравится Кроуэлл.
   – Мне самому он не особенно нравится.
   – Теперь от твоего семейства ничего хорошего тебе ждать не придется. Эту напыщенную речь о компании, которую дергают за ниточки из Лондона, твои дядья воспримут без энтузиазма. Где ты научился откалывать такие штуки?
   Бэллард усмехнулся.
   – Я изучил приемы Перри Мейсона.
   Он пожал плечами.
   – Мне это безразлично. Я уже решил бросить концерн Бэллардов.
   – После такой речи у тебя нет другого выбора. Я не думаю, что какая-либо компания Бэллардов наймет тебя теперь. Что ты будешь делать?
   – Еще не решил. Что-нибудь да подвернется.
   Он нахмурился.
   – Все-таки мне интересно, что нужно Стеннингу.
   – Ты вообще его знаешь?
   – Не очень-то. Старик рассчитывал на него, и я знаю, почему. Это крепкий орешек, такой же крутой, как и сам старый Бен. Бен говорил ему, что он хочет сделать, и Стеннинг прикидывал, как это можно сделать легально. Остер, как бритва.
   – Ты сказал, что он стар, сколько ему?
   Бэллард подсчитал.
   – Сейчас, по-моему, уже за семьдесят. Он гораздо моложе Бена. Был одним из тех блестящих молодых людей, которыми Бен окружал себя в начале карьеры.
   – Семидесятилетний старикан пролетает полмира, – проговорил Макгилл. – Должно быть что-то важное, Йен.
   – Только не знаю, что.
   Макгилл взглянул вверх.
   – Вот кому ничего хорошего от собственного семейства ждать не придется.
   Он поднялся.
   – Привет, Лиз.
   Лиз Петерсен опустила руку на плечо Бэлларда.
   – Не вставай, Йен. Привет, Майк.
   Макгилл пододвинул ей стул и затем сел сам. Он потрепал собаку Лиз за ухом.
   – Привет, Виктор; как поживаешь, малыш?
   Сенбернар высунул язык и усердно завилял хвостом.
   – Я не видел тебя на слушании сегодня утром, – сказал Бэллард.
   – Я там была. Ни за что не стану пропускать. Ты меня не видел, потому что я не сидела с братьями. Я не люблю Лайалла – мне от него плохо становится. А где Джо?
   – Вернулся в госпиталь. Эти показания сегодня утром вымотали его окончательно.
   Лиз постукивала пальцами по столу.
   – Мой прелестный братец Чарли отливает пули, а Бэллард стреляет.
   Она передразнила акцент Лайалла.
   – Мистер Бэллард много выпил тем вечером? Я была просто в восторге, когда Джо достойно ему ответил. Этот ответ глубоко огорчил Чарли.
   – Ничего хорошего от них тебе ждать не придется, – предостерег Бэллард.
   – И к черту обоих, – с удовольствием ответила она. – Я общалась с ними только из-за Джонни, а теперь, когда он погиб, я уеду из Хука. А может быть, и из Новой Зеландии.
   – Вот прекрасная парочка, – сказал Макгилл. – Ни один из вас, похоже, не верит в семейные узы?
   – Только не мы, – ответила Лиз. – Чарли чуть удар не хватил из-за меня. Я сказала, что если кто-нибудь хоть раз еще намекнет, что Йен был тогда пьян, я предложу себя в качестве свидетеля. Я сказала ему, что могу хорошо различить, пьян ли человек, с которым я танцую, или нет, и что Йен не был, а вот Чарли уж точно был пьян.
   Она засмеялась.
   – Я никогда не видела, чтобы человек краснел и бледнел одновременно.
   – Будь осторожна, Лиз, – рассудительно произнес Бэллард. – Чарли может быть агрессивен.
   – Кому ты рассказываешь? Однажды мне пришлось шарахнуть его бутылкой. Но я могу с ним справиться.
   Макгилл иронично улыбнулся.
   – Значит, «жизнь Королевы совсем не то, что наша жизнь», – продекламировал он.
   Бэллард сказал:
   – Спасибо за поддержку, Лиз. Обвал поверг меня в депрессию, но теперь мне легче. Я принял пару решений и сейчас будущее представляется яснее. Ты мне в этом очень помогла.
   – Я не просто поддерживаю тебя, я делюсь информацией. Рикмен и Лайалл вдвоем что-то готовят. Я проезжала мимо офиса компании, когда они вместе выходили оттуда, смеясь как-то зловеще.
   – Осторожнее, Йен, – предостерег Макгилл. – Они возьмут тебя в клещи.
   – Спасибо, Лиз, – сказал Бэллард.
   Она посмотрела на часы.
   – Я думаю, что посижу с братиком сегодня днем. Нужно выведать побольше. Встретимся на заседании.
   Она встала.
   – Пойдем, Виктор.
   Когда она уходила, Макгилл заметил:
   – Прекраснейший шпион, которого я когда-либо знал.
   – Он допил кофе и поискал взглядом официанта. – Нам лучше тоже идти. Кстати, что это за пара решений?