Страница:
Форт убедился, что попал в самый оригинальный сектор Шурыги. Большинству федералов такие рынки были известны лишь понаслышке, но кое-кто охотно побывал бы тут, чтобы насладиться возможностью купить человека и владеть им как вещью.
– Нет, я же ясно сказал – е-да. Про-дук-ты. Продовольственные товары – хлеб, мясо, молоко. Овощи и фрукты.
– Тогда зачем вы пришли на живой рынок? Вам не сюда. Пять секций прямо, три вверх и налево – там продают съестное. И всё же... вижу, заинтересовались. Верно? Знаете что – оставьте альбом себе. Полистаете на досуге, полюбуетесь... может, что-нибудь выберете. А мы – всегда тут, приходите. Чтоб по Шурыге не блуждать, сейчас вам схемку дам, как быстрее нас найти. – Менеджер потискал ладонный принтер, и тот отпечатал бумажку с картинкой.
– Как насчёт технического персонала? – Закрыв альбом, Форт убрал его в карман. – Мне нужен экипаж космического люгера.
– Сложно, – без гримас и увёрток сразу сказал менеджер. – Товар дефицитный, не всем продаётся. Минимум, что потребуют, – свидетельство от надёжного банка о наличии средств, это должна быть серьёзная сумма. Судите сами – если пилот хороший и свыкся с хозяином, продадут ли его? только за большие деньги. Могу навести для вас справки – за полсотки крин, а если бузинесс сладится, мне полторы шестнадцатых доли. Идёт?
– Договорились. Через две ночи зайду.
Форт не пожалел бы десяти с мелочью бассов, чтобы выяснить, кто из косменов-горемык, попавших в плен к пиратам, работает в неволе, – возможно, сведения пригодятся для розыска. Правда, нет гарантии, что рабы носят настоящие имена, но их возраст, стаж и прочие подробности могут сильно помочь полицейским ищейкам.
Негодовать по поводу засилья высших миров в экономике, культуре и политике – дело нужное, но надо признать, что среди международной бюрократии есть и полезные организации. Скажем – Гэлп Сэкоунтэй, она же Галактическая Полиция Совета Безопасности Нижнего Стола.
Судьбоносные решения вроде порыва вложить десятку бассов в благое дело обычно сопровождаются знамениями свыше. Знамение произойти не замедлило – едва Форт и менеджер договорились, как на Шурыге погас свет. Причём вырубилось всё – встали и редкие действующие эскалаторы, и лифты, о чём красноречиво свидетельствовали вопли и стук замурованных где-то за хлипкими стенами. Шурыга разразилась во тьме матерщиной на многих языках, и всю её Форт понимал. Рынок заголосил на разные лады, всеобщий гам звучал и с нижних этажей, и с верхних:
– Ох, пропади ты пропадом, опять!
– Куда?! положь на место! Стой!!
– Держи! держи!
– Баска, лавку стереги! Где?!
– К лестнице побежали!
– Алё, Гвозди! Воры на лестнице, где с рук диски продают! а? вниз ушли!
Бум! бабах! стена упала – кто-то толкнул её плечом, панель рухнула в потаённое пространство, где ховали сумки и тюки с товаром, чтобы не платить за камеру хранения, Крик и тарарам! Вор пронёсся, разметая воздух; за ним, как грузовой состав, с рычанием прогремела погоня, и все вместе канули в наклонную трубу.
Согласно истине «стыдно, когда видно» тьма выпустила на волю самые низменные побуждения – как бы ограбить ближнего своего и нажиться за чужой счёт.
– Эй! ну-ка оставь!! не твоё! – орали вдалеке, вырывая дорогую сердцу вещь из чьих-то загребущих пальцев.
– Ты дома? – телефонил кто-то рядом. – А свет у нас есть? Да чтоб его!.. Слышь, соседка, отключили весь квартал!
– Я думала – воры рубильник перекинули.
– Что ты, Гвозди не дадут!
Тут и там вспыхивали карманные фонари, загорались одноразовые люминесцентные палочки, выхватывая из черноты искажённые физиономии с настороженно поднятыми ушами. Всюду вдвое ярче замерцали выпуклые глазища ньягонцев и оконца кассовых машин. Судя по тому, как ловко местные ориентировались в полумраке, темнота им была не в тягость – должно быть, недаром ходила молва об их особом кожном чутье и даже о том, что они «видят затылком».
Кто-то ловко запустил лапу в карман Форта. Не дав воришке ничего стянуть, Форт перехватил руку, сомкнув пальцы кольцом на запястье, – пойманный крадун забился и истошно завопил. Тотчас Форта что-то ударило в другой бок, послышалось глухое «звяк!» металла о бронировку туловища, а система диагностики сообщила: «СКВОЗНОЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ 3DV СЕГМЕНТА ПОКРЫТИЯ ДО СЛОЯ ПИТАЮЩЕЙ ПРОВОДКИ». Текст ещё не был осмыслен, а левая рука Форта поймала на лету отдёрнувшуюся лапку, рванула и сдавила её между кистью и локтем. Крик справа оборвался, зато слева послышался задушенный скулёж, и небольшой металлический предмет упал под ноги.
– И-ти-ти-ти! – Менеджер осветил клиента фонарём. Заточка, вот что это было. Отчаянный эйджи, вздумавший набрать целый экипаж рабов, держал за руки скорчившихся недорослей, паренька и девчонку. – Вас не ткнули?
«Рослый, гад, в броне!» – решил парнишка, сжавшись от боли и ужаса. Ну как сдаст клановой страже? Это владения Гвоздей; гастролёров из нор Дуки Подвального они не помилуют.
– Что с ними делать? – спросил невозмутимый эйджи. – Я здесь недавно, не осведомлён о ваших правилах.
– Можете сдать клану, их люди на всех входах. Воровке отрубят палец или полхвоста; поножовщику – ополовинят уши или отсекут кисть. Смотря по вине – много ли взято, велик ли ущерб. Если захотите – отдадут вам в рабы на срок. На всё ваша воля.
– Затмение как специально для воров устроили, – осматривая трофеи, проговорил Форт. – И часто гасят?
– Да уж четвёртую луну покоя нет. – Наконец-то менеджер нашёл, кому пожаловаться. – Хорошо, если предупреждают, а то раз пять за ночь отключат когда ни попадя. Раньше чем через час свет не дадут, не ждите. Хотите – моя девка проводит вас с лампой до выхода? дёшево, за шесть агал.
Паренёк глядел, как загнанная пся.
– Проваливай. – Наступив на заточку, Форт отпустил обоих. Он заметил, что рука недоросля, побывавшая в тисках, висит плетью. – В другой раз ушами не отделаешься.
Шесть агал девица не взяла, сказав у выхода:
– Спасибо, господин, что не выдали мою неловкость. Я с языками немного теряюсь...
– А заработать крину? – Форт поманил её монетой.
– Я вольная! Я не стану иметь дело с чужим. Только бизнес.
У врат Шурыги люди Гвоздей зажгли шахтёрские переноски, и освещение было вполне сносным. В рассеянных лучах выражение лица девицы читалось отчётливо – она сердилась.
– Ты не о том подумала. Отключения – они на весь Аламбук? Я живу далеко, мне долго добираться...
– Йо! простите, не хотела вас обидеть! Вы о тырщиках – о тех карманниках, я угадала? Эти мстить не будут. Молоденькие, пришлые – а вы их настращали, руку отдавили. Идите без боязни. В главных тоннелях безопасно... почти безопасно. За пару крин вас любой Гвоздь проводит. А я не могу – работа.
– Значит, выключено всюду.
– Да, везде. Вентиляция крутится, грузовые лифты ходят – остальное нет.
До номера Форт добрался, когда свет уже дали. Pax не скучал и отключения, похоже, не заметил – сидел в закутке в наушниках, вперившись в ноутбук.
– Я собрал кое-какие сведения, – повернулся он с довольным видом. – Второй по старшинству чёрный жрец уехал в Столбовые пещеры, это глубинная, старая база пиратов, она далеко. Через шесть ночей его ждут обратно, без него никакой ритуал не начнётся. Если мы отследим его возвращение... О, у тебя каталог. Где взял? зачем?
– На живом рынке. Хочу рабов накупить. – Перелистывая альбом, Форт держал его перед глазами, запечатлевая в памяти страницу за страницей. – Могу и тебе подарок сделать – какую-нибудь симпатичную девчонку.
Pax поднялся, сматывая шнур наушников. Уснувшие было тёмные мысли вновь ожили и зашевелились. В самом деле, что известно об Эксперте? участник нескольких рискованных акций, знающий куда больше, чем простой пилот; получил бонус, похожий на долю добычи, хочет стать владельцем люгера... смерть Зенона, каталог рабов – возникает целый ворох вопросительных знаков. Невольно задумаешься: «Кто у меня в напарниках?»
– Я спросил, реально ли купить в Чёрном городе экипаж косменов. – Эксперт, сидя неподвижно, один за другим переворачивал листы каталога, глядел на разворот секунду-две и открывал следующий.
– Вопрос не ко мне. Я не занимаюсь подобными делами.
– Ну а если чуточку пошевелить мозгами? чисто теоретически, – не унимался Эксперт.
– Сложно ответить, – не поддавался Pax. – Уместней спросить тех, кто знает рыночную конъюнктуру.
– Я не верю, чтоб ты вовсе никогда не вникал в работорговлю. – Прекратив чтение, Эксперт перевёл взгляд на Раха. – Коль скоро мы работаем вместе, я жду от тебя реальной поддержки.
– Её могут оказать на рынке. Скажем, тот, кто преподнёс тебе каталог. Я полагаю, что это не относится к нашей общей задаче.
– Положим, не относится. – Эксперт заговорил с нажимом. – Но у меня могут быть свои задачи – они тебе не поперёк легли. Ты спокойно мог бы мне помочь.
– А откуда мне известно, что за цели ты преследуешь? Твои интересы порой странно выглядят, и мне совсем не хочется подыгрывать тебе.
– Скажите, пожалуйста!.. – Эксперт не изменился в лице, но голос его зазвучал не по-хорошему. – Я, уступив твоему шантажу – давай называть всё, как оно есть! – по уши влез в эту бездну, шатаюсь по пиратским рынкам с поддельным транспондером и вынюхиваю то, не знаю что, а потом слышу, что мой интерес тут ничего не значит. Здорово?
– Чего ты добиваешься? – в рамках приличного тона, по очень сухо спросил Pax. – В частности – от меня?
– Отвечу. Каталог может понадобиться Гэлп Сэкоунтэй или нашему розыску пропавших.
– Тогда можешь выкинуть его в угол – у нас есть все эти сведения, если только речь не идёт о последних поступлениях на рынок.
– Вот так фокус! я глазами вижу и глазам не верю, что это действительно рабы...
– К сожалению, рабы.
– ...а вы всё знаете, но мер не принимаете! Да появись такой альбом у нас...
– Аламбук – не наша территория.
– А галактическая полиция? а международное сообщество?!
– Гэлп Сэкоунтэй нужны факты, а не картинки. Международное... – Pax сделал брезгливую гримасу. – Оно не тем занимается. Если ты не слышал в коридорах, тогда я скажу – сегодня в Аламбук свалилось «Всеобщее Помилование» с грузом гуманитарной помощи для пиратов. Мы почти три недели не допускали их, но они подняли крик на всю Галактику, взбудоражили правозащитные и разные человеколюбивые организации – и таки пробились. Я повторюсь: каталог – в угол. Если вернёмся, я тебе столько сводок о рабах представлю, что читать устанешь. Я не понимаю, как ты собирался всё добуквенно запомнить, плюс опознание внешности!
– Записать, а не запомнить! – бросил Форт, ещё не избавившись от вспышки раздражения. Да в придачу тошнотворное упоминание о «Всеобщем Помиловании», будь оно неладно!..
– Всё подряд? – Pax, преодолев возникшую было неприязнь, сел рядом на корточки.
Форт, продолжив последовательно листать каталог, запоздало сообразил, что сказал больше, чем следовало. Он не собирался открывать Раху наличие в себе таких волшебных способностей, но... попробуй возвратись на миг назад, чтобы промолчать!
– В тебе есть второй процессор поддержки? он действует как система видеозаписи?
– Пока позволяют ёмкости. Они не безразмерные.
– А запоминать дорогу, интерьеры... портреты? изображение в режиме фильма?
– И звуки, и цвет – но не годы подряд.
– Слушай, это чудесно! Я... извини меня за резкость. Если ты объяснишь суть своих поисков, я охотно расскажу всё, что потребуется. Могу ли я просить тебя иногда включать запись? Некоторые моменты нашей акции необходимо сохранить как документ.
– Пожалуйста. Выдумай условный знак, чтоб незаметно сообщать мне, когда записывать.
– Не надо знаков! если есть процессор, у него есть порт, – воодушевился Pax. Форту стало кисло, потому что допускать к своим портам кого бы то ни было он не желал. – Достаточно соединить его с приставным чипом, и я смогу дать сигнал по радио.
– М-м-м... хорошо, я подумаю, как это сделать. – Форт уклонился от прямого ответа. – Э, а разве у тебя нет какой-нибудь вживлёнки – в зубах, в ушах, в башке? Иногда сотрудников спецслужб так начиняют чипами, что врачам трудно разобраться, чего в них больше – кибер-вставок или собственного тела...
– Это у туанцев, они наркоз легче переносят. Если б в меня что-то имплантировали, я бы выбыл из строя лун на десять – пока в нервных клетках все молекулы не восстановятся. Так что ты хотел узнать?
– Скажем, можно ли в Аламбуке купить инженера-энергетика?
– Очень дорого.
– Или – военного инженера?
– Чрезвычайно ценный товар. Сложность в том, что надо заставить его честно работать на хозяина.
– Но при наличии денег раздобыть военспеца – не проблема?
– Дело только в цене и сроке доставки. Уверен, тут есть такие специалисты, и они при деле. У пиратов большой боевой флот, хоть и из мелких кораблей, – бортовое оружие нуждается в починке, профилактике, наладке. Они любят красть готовых профессионалов. Ну вот, я рассказа. !. Твоя очередь – для чего нужны эти сведения?
Эксперт отложил прочитанный каталог:
– Всё-таки в голове не укладывается... Как вышло, что под боком у Эрке процветает эта торговля? Мы когда обнаружили, что на Эридане развилось рабовладение, мигом пресекли позорище!
– Лучше бы вы свой Эридан не трогали, – неожиданно агрессивным тоном ответил Pax. – Ты хоть представляешь, во что вылился ваш парад свободы?
– Как – «вылился»?! – Форт искренне возмутился. – Десятки миллионов получили волю и права!
– Если бы всё было так просто!.. Владельцы аморов, ну, эриданских рабов, едва узнали о готовящемся освобождении, стали мириадами продавать их через рынки Аламбука, Шарового скопления и других подобных мест. Чёрный город прокачал сквозь себя миллионов шесть аморов. Цены так упали, что даже бедная семья смогла иметь пару рабов-эйджи. А пассажиров на захваченных судах стали убивать – зачем они, если рынок затоварен? брали только экипажи – навигаторов, пилотов и бортинженеров, остальных – за борт. И этим не кончилось! Аламбуку продали заводы – аморов вместе со станками. Треть нелегальных пистолетов из углепласта с клеймом «Motararms, Eridan» делается в Чёрном городе; доход бешеный. А вы – «свобода», «мы сбросили с них цепи рабства»... Вы их вместе с цепями сбросили сюда, в бездну.
Форту мгновенно предстала простая рыночная комбинация перевода рабочей силы с Эридана в Аламбук. Стоило на минуту задуматься, чтобы сообразить – иначе и быть не могло. Рынок! великая сила бузинесса, которая гонит по космосу транзитные суда, выращивает плесень, штампует пистолеты, – в этой силе нет ни морали, ни совести, ни сострадания к жертвам, потому что её альфа и омега – Прибыль. Мучения, несчастье, распад семей и гниение заживо – ничто не остановит изначально безнравственную мощь денег.
Крайне неприятно обнаружить то, что скрывается под либеральными лозунгами твоей цивилизации!
– Да. Некрасиво получилось, – только и смог ответить Форт.
– Не сочти, что я сказал это нарочно, чтобы задеть тебя. Ты здесь ни при чём.
– Ладно, ты сказал, я выслушал. Теперь о деле. Брось слежение за жрецами, я нащупал суть проблемы.
Pax придвинулся.
– В течение четырёх лун, то есть пока в Эрке случались приступы, Аламбук регулярно лишался света. Если за это время вы не разрушали энергетические объекты чёрных...
– Нет.
– ...не прерывали линии электропередачи...
– Нет.
– ...значит, они для чего-то накапливали энергию. Скорей всего, в торнаки, снятые с захваченных судов. Второе – у них есть военные инженеры.
– Наверняка.
– Тогда вывод один – они обладают дегейтором и обстреливают град сквозным оружием на малой мощности. Взрывов при этом не будет, а энергетических эффектов – хоть отбавляй, и все опасны для жизни.
После паузы Pax тихо выговорил:
– Ты уверен в том, что сказал?
– Готов поставить против камешки весь гонорар за эту акцию.
– Дегейтор! где они взяли дегейтор? – Pax понижал голос, но за его интонацией таился сдерживаемый крик.
– Ума не приложу. Явно не купили – им никто не продаст. Может, нашли потерянный военный корабль с погибшим экипажем. Или взяли на абордаж. Ни одна цивилизация не признается, что у неё пропало сквозное орудие, – будут искать, но в обстановке строжайшей секретности. Факт тот, что орудие у Аламбука есть. И не обязательно новейшее.
– Но почему ты говоришь о сквозном оружии? Разве запас энергии не может быть использован как-то иначе? Положим, для зарядки сверхсветового лазера?.. «электромагнитного меча» или большого корабля?
– Pax, не принуждай меня говорить правду. Я скажу её позже, на смертном одре. Просто я знаю о сквозном оружии больше, чем ты. Что мы теперь должны делать?
– Если дело обстоит именно так... – Pax боролся с сомнением. – Надо сообщить о твоих выводах полковнику Ониго. Но он поверит нам не раньше, чем мы предъявим доказательства. Поэтому... мы ничего ему не скажем, пока не найдём бесспорные факты.
Ава, будучи гранд-дамой, входила без стука не только в любое жилище, но и в любое служебное помещение, так что её появление в кабинете Ониго не нарушало приличий. Часы показывали 35.30; рядовые граждане смотрели поздние телефильмы и готовились ко сну, а властителям града было не до сна и не до развлечений. На Ониго незримо лежала тяжкая забота; Ава пылала сдерживаемым гневом.
Ониго, не вставая, кратким телодвижением обозначил приветствие. Кабинет у него был маленький, словно комната для одиноких раздумий.
– Следишь за событиями, братец? – Ава, свежая и быстрая, словно не было позади суток, полных тревог, стрессов и разочарований, опустилась на казённую плетёнку, положив на пол перед собой папку с бумагами и картами памяти.
– Весьма сочувствую, сестрица. Я видел высадку барж. Слышал речи Папы и Хау.
– Гадство. – Черты лица Авы оставались замкнутыми, даже голос не выдал того чувства, которое вибрировало внутри. Немного отсидевшись в покое, она позволила себе высказаться более откровенно: – Этот мазурик, этот раскормленный проходимец оскорбил меня. Он посмел заявить, что мы-де «идём навстречу международным усилиям». Ты представляешь?!
– Нам нечем ответить ему, Ава. С досмотром груза ничего не получилось, зато Хау разыграл досмотр как шоу в свою пользу.
– Я хочу, чтобы Борин Хау был дискредитирован раз и навсегда! – Ава негромко, но сильно пристукнула кулачком по полу. – Ониго, сделай из него политический труп. Как можно скорей! не дай ему улететь чистеньким. У тебя сегодня есть толковые ребята в Аламбуке?
– Есть. – Ониго осунулся и глубоко вздохнул. – Но у них важное задание.
– Отложи его!
– Мои люди завалятся и погорят на твоём деле.
– Какое может быть «моё», «твоё»?! Град оскорблён, а ты делишь дела на свои и прочие!.. Золотой Луч, твои по многу раз меняют обличья и остаются в тылу чёрных. Придумай что-нибудь; ты сможешь, я уверена. Возьмись за это. Скажи мне «да». Угута Ониго, слышишь? я требую ответа.
Вместо ответа полковник дотянулся до папки Авы – он знал, что там лежит, – раскрыл её и погрузился в чтение. Ава решила придержать свои настойчивые требования; если полковник взял что-то в руки, он уже приступил к оперативной работе, и мешать ему не следует.
Ониго изучал биографии фигурантов дела с «Леди Гилфорд». У Хау послужной список гладок, как его щёки. Таких безупречных людей не бывает – значит, шероховатости подчищены. Офицеры и команда «Леди Гилфорд» – обыкновенные космены с мелкими грешками. Бригада ВП – либо блаженные кликуши, ополоумевшие от либерализма, либо пройдохи и шпионы под стать Борину, травленные и щёлочью, и кислотой. Как подкопаться?..
Полковник последовательно зондировал в уме все возможности расклинить ситуацию. Вот сведения о троих пропавших, которыми Ава уела капитана баржевоза... Уела, она умеет! Пришлось хорошенько пощипать сыскарей за уши, чтобы собрать полный объём данных об однокурсниках командира «Леди Гилфорд» и их судьбах.
«Два первых имени опустим, этих людей сейчас не отыскать. Что остаётся? Дорис Гурден, навигатор „Звёздного Флага“. По федеральному ей тридцать шесть годов, пропала 6 марта 6242 года. Ей очень близко соответствует некая Коел Дром, навигатор с „Обороны“, корабля Нихана Гурга из Неминучих Ножей. Она находится в Аламбуке, поскольку „Оборона“ чинится на верфи в долине Тога..»
– Да, наогэ. – Ониго опустил веки, склонив голову и согласно прижав уши. – Я берусь уничтожить Борина Хау.
– Соскучились? – Сузив глаза, Удюк Лишай любовался сворой недорослей-оборванцев, собравшихся вокруг него и Псицы. – Ну, чего натырили? выкладывайте.
Сегодня ночка светлая – «князёк» воротился в ребятник! наверняка не с пустыми руками; он всегда что-нибудь притащит.
– Покражи много, – гордо и важно объявил Палец, в отсутствие старшого заправлявший беспризорниками. – Вот наличка. – Он вытряс у ног Лишая тощий кошель; образовалась кучка, где монеты перемешались с купюрами. – Дорожные чеки и кредитки выдоили начисто. – К ньягонским деньгам прибавился чуток иноземных. – Налоги за жильё, за крышу и в общак уплачены.
– А доля Дуки? – В расчётах с вожаком погрешностей быть не должно, иначе расплатишься хвостом или ушами.
– Кассир сказал, ты сам притащишь. Ждёт до твоего возврата. Хотя оценщику мы предъявили, он всё записал.
– Показывай вещички.
Один из мальцов-оборвышей, улыбаясь до ушей, перевернул суму – посыпались таймеры, брелоки, всякая карманная и поясная электроника, расчёски и носовые платки, упаковки мятных освежителей, тампоны, гормоны в пилюлях, барсетки, пакетики наркотиков и подозрительных таблеток, ножики (эйджи зовут их перочинными), дамский пистолетик, парализующие разрядники и слезоточивые спреи, механические часы с цепочками (антиквариат! или новодел?), кулоны и запонки.
Удюк довольно ухмыльнулся. Понятно, часть добычи рассосалась по карманам и будет продана на стороне, сколько-то денег ушло на откуп от чужой стражи, но видно, что ребятня не отлынивала.
– Ладно, где-нибудь соток на пять потянет... Половину Дуке, сотку в заначку, сотку мне, остаётся тридцать крин.
– И две, – пискнул кто-то.
– С тебя две, обсосок! за то, что пасть разинул. Чтоб завтра добыл, ясно?
Две выпавшие при делёжке крины достались Пальцу как бонус. Остальное Удюк разбросал ребятам; принадлежащие им хапушки и малявки должны молча сидеть на корточках позади своих пацанов.
– Чего-то я не понял, – пригляделся Удюк. – Кого нету? Так, Шангула нет с его хапкой, Носача... а где эта, лысуха?
– Загнулась от горячки. – Палец упрятал долю в потайной карман под поясом. – Отнесли в отнорок, там и кокнула. Её пси утащили.
– Пси совсем обнаглели, – заметил паренёк с распухшими, гноящимися веками. – Идёшь, а они урчат, подбираются. Отраву бы им положить...
– Мелкота потравится, а пси умные, жрать не станут. Я обычно наберу в карманы каменюк – и, пока дойду, все пошвыряю в псей, – добавила крашенная в жгуче-жёлтый цвет девка Носача с кольцами в проткнутых бровях и витыми проволочными браслетами на щиколотках. – Удюк, дай шокер или баллончик.
– Купи, восемь крин.
Все рассмеялись, а младшие – прямо до визга, тут же начав толкаться и щипаться.
– А может, договоримся?.. – Зазноба Носача томно потянулась, закинув руки за голову и поводя худосочным бюстом. Девчоночий смех стал тоньше, пронзительнее, а пацанов разодрало на лютый ржач. Точь-в-точь картинка из журнала «Мерзавочка»! Она вечно, когда хахаля нет, подначивает Лишая, а Псица ревнует.
Редко тут гостевало веселье; все спешили позабавиться тем, как Жёлтая рисуется и строит из себя коварную женщину. Она ненадолго, но сильно украсила собой ребятник – беспросветный подвал с провисшей крышей, где всегда капель или сквозняк из щелей, где булькают и утробно рыгают изогнутые хоботы труб над головой, где вонь и плесень, сопревшие покрывала и лужи, а для спанья – кучи тряпья.
– А может, хвостами померимся? – с намёком предложила Мухарма, не глядя подкинув складной ножик; когда поймала, пружина щёлкнула, выкинув лезвие. – Сразу скажу – твой короче окажется.
– Йо, что ты?! – отстранилась ладошками Жёлтая, трепеща ушами с видом растерянной глупышки. – Я ничего не думала!
– Оно и видно, что не думала. Гляди, добалуешься.
Удюк метил в разведчики и так навострился, что ему давали поручения сержанты Дуки. Он кой-чего соображал в хай-тэке, а притвориться мог кем хошь. Псица втайне боялась, что дружок выйдет в люди и дверь за собой захлопнет. Она старалась быть незаменимой, угождала ему всячески и настырно выступала всюду как ординарец Удюка, пока он зуботычинами, оплеухами, а то и куском трубы укреплял свой авторитет в ребятнике. Но в девчоночьи разборки он не встревал, «князьку» это не к лицу. Пусть между собой выясняют, кто самая хвостатая.
– Цена твёрдая, с учётом налога, – заявил он. – Пока не снёс в дукину кладовку, разбирайте.
Утаить что-нибудь от дележа считалось подлым и наказывалось, но от мелкой сиротки до шестигодков всем было известно – прежде, чем начнут дуван дуванить, лучшие кусочки исчезают сами собой, а святая воровская правда начинается с описи трофеев при свидетелях. Если не успел припрятать, не скрыл от завидущих глаз Пальца – выкупай у Лишая. Так же и Палец опасался, что его заложит любая соплюшка, причём не Лишаю, а страшному сержанту. Никто никому не доверял, все друг друга подозревали.
– Нет, я же ясно сказал – е-да. Про-дук-ты. Продовольственные товары – хлеб, мясо, молоко. Овощи и фрукты.
– Тогда зачем вы пришли на живой рынок? Вам не сюда. Пять секций прямо, три вверх и налево – там продают съестное. И всё же... вижу, заинтересовались. Верно? Знаете что – оставьте альбом себе. Полистаете на досуге, полюбуетесь... может, что-нибудь выберете. А мы – всегда тут, приходите. Чтоб по Шурыге не блуждать, сейчас вам схемку дам, как быстрее нас найти. – Менеджер потискал ладонный принтер, и тот отпечатал бумажку с картинкой.
– Как насчёт технического персонала? – Закрыв альбом, Форт убрал его в карман. – Мне нужен экипаж космического люгера.
– Сложно, – без гримас и увёрток сразу сказал менеджер. – Товар дефицитный, не всем продаётся. Минимум, что потребуют, – свидетельство от надёжного банка о наличии средств, это должна быть серьёзная сумма. Судите сами – если пилот хороший и свыкся с хозяином, продадут ли его? только за большие деньги. Могу навести для вас справки – за полсотки крин, а если бузинесс сладится, мне полторы шестнадцатых доли. Идёт?
– Договорились. Через две ночи зайду.
Форт не пожалел бы десяти с мелочью бассов, чтобы выяснить, кто из косменов-горемык, попавших в плен к пиратам, работает в неволе, – возможно, сведения пригодятся для розыска. Правда, нет гарантии, что рабы носят настоящие имена, но их возраст, стаж и прочие подробности могут сильно помочь полицейским ищейкам.
Негодовать по поводу засилья высших миров в экономике, культуре и политике – дело нужное, но надо признать, что среди международной бюрократии есть и полезные организации. Скажем – Гэлп Сэкоунтэй, она же Галактическая Полиция Совета Безопасности Нижнего Стола.
Судьбоносные решения вроде порыва вложить десятку бассов в благое дело обычно сопровождаются знамениями свыше. Знамение произойти не замедлило – едва Форт и менеджер договорились, как на Шурыге погас свет. Причём вырубилось всё – встали и редкие действующие эскалаторы, и лифты, о чём красноречиво свидетельствовали вопли и стук замурованных где-то за хлипкими стенами. Шурыга разразилась во тьме матерщиной на многих языках, и всю её Форт понимал. Рынок заголосил на разные лады, всеобщий гам звучал и с нижних этажей, и с верхних:
– Ох, пропади ты пропадом, опять!
– Куда?! положь на место! Стой!!
– Держи! держи!
– Баска, лавку стереги! Где?!
– К лестнице побежали!
– Алё, Гвозди! Воры на лестнице, где с рук диски продают! а? вниз ушли!
Бум! бабах! стена упала – кто-то толкнул её плечом, панель рухнула в потаённое пространство, где ховали сумки и тюки с товаром, чтобы не платить за камеру хранения, Крик и тарарам! Вор пронёсся, разметая воздух; за ним, как грузовой состав, с рычанием прогремела погоня, и все вместе канули в наклонную трубу.
Согласно истине «стыдно, когда видно» тьма выпустила на волю самые низменные побуждения – как бы ограбить ближнего своего и нажиться за чужой счёт.
– Эй! ну-ка оставь!! не твоё! – орали вдалеке, вырывая дорогую сердцу вещь из чьих-то загребущих пальцев.
– Ты дома? – телефонил кто-то рядом. – А свет у нас есть? Да чтоб его!.. Слышь, соседка, отключили весь квартал!
– Я думала – воры рубильник перекинули.
– Что ты, Гвозди не дадут!
Тут и там вспыхивали карманные фонари, загорались одноразовые люминесцентные палочки, выхватывая из черноты искажённые физиономии с настороженно поднятыми ушами. Всюду вдвое ярче замерцали выпуклые глазища ньягонцев и оконца кассовых машин. Судя по тому, как ловко местные ориентировались в полумраке, темнота им была не в тягость – должно быть, недаром ходила молва об их особом кожном чутье и даже о том, что они «видят затылком».
Кто-то ловко запустил лапу в карман Форта. Не дав воришке ничего стянуть, Форт перехватил руку, сомкнув пальцы кольцом на запястье, – пойманный крадун забился и истошно завопил. Тотчас Форта что-то ударило в другой бок, послышалось глухое «звяк!» металла о бронировку туловища, а система диагностики сообщила: «СКВОЗНОЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ 3DV СЕГМЕНТА ПОКРЫТИЯ ДО СЛОЯ ПИТАЮЩЕЙ ПРОВОДКИ». Текст ещё не был осмыслен, а левая рука Форта поймала на лету отдёрнувшуюся лапку, рванула и сдавила её между кистью и локтем. Крик справа оборвался, зато слева послышался задушенный скулёж, и небольшой металлический предмет упал под ноги.
– И-ти-ти-ти! – Менеджер осветил клиента фонарём. Заточка, вот что это было. Отчаянный эйджи, вздумавший набрать целый экипаж рабов, держал за руки скорчившихся недорослей, паренька и девчонку. – Вас не ткнули?
«Рослый, гад, в броне!» – решил парнишка, сжавшись от боли и ужаса. Ну как сдаст клановой страже? Это владения Гвоздей; гастролёров из нор Дуки Подвального они не помилуют.
– Что с ними делать? – спросил невозмутимый эйджи. – Я здесь недавно, не осведомлён о ваших правилах.
– Можете сдать клану, их люди на всех входах. Воровке отрубят палец или полхвоста; поножовщику – ополовинят уши или отсекут кисть. Смотря по вине – много ли взято, велик ли ущерб. Если захотите – отдадут вам в рабы на срок. На всё ваша воля.
– Затмение как специально для воров устроили, – осматривая трофеи, проговорил Форт. – И часто гасят?
– Да уж четвёртую луну покоя нет. – Наконец-то менеджер нашёл, кому пожаловаться. – Хорошо, если предупреждают, а то раз пять за ночь отключат когда ни попадя. Раньше чем через час свет не дадут, не ждите. Хотите – моя девка проводит вас с лампой до выхода? дёшево, за шесть агал.
Паренёк глядел, как загнанная пся.
– Проваливай. – Наступив на заточку, Форт отпустил обоих. Он заметил, что рука недоросля, побывавшая в тисках, висит плетью. – В другой раз ушами не отделаешься.
Шесть агал девица не взяла, сказав у выхода:
– Спасибо, господин, что не выдали мою неловкость. Я с языками немного теряюсь...
– А заработать крину? – Форт поманил её монетой.
– Я вольная! Я не стану иметь дело с чужим. Только бизнес.
У врат Шурыги люди Гвоздей зажгли шахтёрские переноски, и освещение было вполне сносным. В рассеянных лучах выражение лица девицы читалось отчётливо – она сердилась.
– Ты не о том подумала. Отключения – они на весь Аламбук? Я живу далеко, мне долго добираться...
– Йо! простите, не хотела вас обидеть! Вы о тырщиках – о тех карманниках, я угадала? Эти мстить не будут. Молоденькие, пришлые – а вы их настращали, руку отдавили. Идите без боязни. В главных тоннелях безопасно... почти безопасно. За пару крин вас любой Гвоздь проводит. А я не могу – работа.
– Значит, выключено всюду.
– Да, везде. Вентиляция крутится, грузовые лифты ходят – остальное нет.
До номера Форт добрался, когда свет уже дали. Pax не скучал и отключения, похоже, не заметил – сидел в закутке в наушниках, вперившись в ноутбук.
– Я собрал кое-какие сведения, – повернулся он с довольным видом. – Второй по старшинству чёрный жрец уехал в Столбовые пещеры, это глубинная, старая база пиратов, она далеко. Через шесть ночей его ждут обратно, без него никакой ритуал не начнётся. Если мы отследим его возвращение... О, у тебя каталог. Где взял? зачем?
– На живом рынке. Хочу рабов накупить. – Перелистывая альбом, Форт держал его перед глазами, запечатлевая в памяти страницу за страницей. – Могу и тебе подарок сделать – какую-нибудь симпатичную девчонку.
Pax поднялся, сматывая шнур наушников. Уснувшие было тёмные мысли вновь ожили и зашевелились. В самом деле, что известно об Эксперте? участник нескольких рискованных акций, знающий куда больше, чем простой пилот; получил бонус, похожий на долю добычи, хочет стать владельцем люгера... смерть Зенона, каталог рабов – возникает целый ворох вопросительных знаков. Невольно задумаешься: «Кто у меня в напарниках?»
– Я спросил, реально ли купить в Чёрном городе экипаж косменов. – Эксперт, сидя неподвижно, один за другим переворачивал листы каталога, глядел на разворот секунду-две и открывал следующий.
– Вопрос не ко мне. Я не занимаюсь подобными делами.
– Ну а если чуточку пошевелить мозгами? чисто теоретически, – не унимался Эксперт.
– Сложно ответить, – не поддавался Pax. – Уместней спросить тех, кто знает рыночную конъюнктуру.
– Я не верю, чтоб ты вовсе никогда не вникал в работорговлю. – Прекратив чтение, Эксперт перевёл взгляд на Раха. – Коль скоро мы работаем вместе, я жду от тебя реальной поддержки.
– Её могут оказать на рынке. Скажем, тот, кто преподнёс тебе каталог. Я полагаю, что это не относится к нашей общей задаче.
– Положим, не относится. – Эксперт заговорил с нажимом. – Но у меня могут быть свои задачи – они тебе не поперёк легли. Ты спокойно мог бы мне помочь.
– А откуда мне известно, что за цели ты преследуешь? Твои интересы порой странно выглядят, и мне совсем не хочется подыгрывать тебе.
– Скажите, пожалуйста!.. – Эксперт не изменился в лице, но голос его зазвучал не по-хорошему. – Я, уступив твоему шантажу – давай называть всё, как оно есть! – по уши влез в эту бездну, шатаюсь по пиратским рынкам с поддельным транспондером и вынюхиваю то, не знаю что, а потом слышу, что мой интерес тут ничего не значит. Здорово?
– Чего ты добиваешься? – в рамках приличного тона, по очень сухо спросил Pax. – В частности – от меня?
– Отвечу. Каталог может понадобиться Гэлп Сэкоунтэй или нашему розыску пропавших.
– Тогда можешь выкинуть его в угол – у нас есть все эти сведения, если только речь не идёт о последних поступлениях на рынок.
– Вот так фокус! я глазами вижу и глазам не верю, что это действительно рабы...
– К сожалению, рабы.
– ...а вы всё знаете, но мер не принимаете! Да появись такой альбом у нас...
– Аламбук – не наша территория.
– А галактическая полиция? а международное сообщество?!
– Гэлп Сэкоунтэй нужны факты, а не картинки. Международное... – Pax сделал брезгливую гримасу. – Оно не тем занимается. Если ты не слышал в коридорах, тогда я скажу – сегодня в Аламбук свалилось «Всеобщее Помилование» с грузом гуманитарной помощи для пиратов. Мы почти три недели не допускали их, но они подняли крик на всю Галактику, взбудоражили правозащитные и разные человеколюбивые организации – и таки пробились. Я повторюсь: каталог – в угол. Если вернёмся, я тебе столько сводок о рабах представлю, что читать устанешь. Я не понимаю, как ты собирался всё добуквенно запомнить, плюс опознание внешности!
– Записать, а не запомнить! – бросил Форт, ещё не избавившись от вспышки раздражения. Да в придачу тошнотворное упоминание о «Всеобщем Помиловании», будь оно неладно!..
– Всё подряд? – Pax, преодолев возникшую было неприязнь, сел рядом на корточки.
Форт, продолжив последовательно листать каталог, запоздало сообразил, что сказал больше, чем следовало. Он не собирался открывать Раху наличие в себе таких волшебных способностей, но... попробуй возвратись на миг назад, чтобы промолчать!
– В тебе есть второй процессор поддержки? он действует как система видеозаписи?
– Пока позволяют ёмкости. Они не безразмерные.
– А запоминать дорогу, интерьеры... портреты? изображение в режиме фильма?
– И звуки, и цвет – но не годы подряд.
– Слушай, это чудесно! Я... извини меня за резкость. Если ты объяснишь суть своих поисков, я охотно расскажу всё, что потребуется. Могу ли я просить тебя иногда включать запись? Некоторые моменты нашей акции необходимо сохранить как документ.
– Пожалуйста. Выдумай условный знак, чтоб незаметно сообщать мне, когда записывать.
– Не надо знаков! если есть процессор, у него есть порт, – воодушевился Pax. Форту стало кисло, потому что допускать к своим портам кого бы то ни было он не желал. – Достаточно соединить его с приставным чипом, и я смогу дать сигнал по радио.
– М-м-м... хорошо, я подумаю, как это сделать. – Форт уклонился от прямого ответа. – Э, а разве у тебя нет какой-нибудь вживлёнки – в зубах, в ушах, в башке? Иногда сотрудников спецслужб так начиняют чипами, что врачам трудно разобраться, чего в них больше – кибер-вставок или собственного тела...
– Это у туанцев, они наркоз легче переносят. Если б в меня что-то имплантировали, я бы выбыл из строя лун на десять – пока в нервных клетках все молекулы не восстановятся. Так что ты хотел узнать?
– Скажем, можно ли в Аламбуке купить инженера-энергетика?
– Очень дорого.
– Или – военного инженера?
– Чрезвычайно ценный товар. Сложность в том, что надо заставить его честно работать на хозяина.
– Но при наличии денег раздобыть военспеца – не проблема?
– Дело только в цене и сроке доставки. Уверен, тут есть такие специалисты, и они при деле. У пиратов большой боевой флот, хоть и из мелких кораблей, – бортовое оружие нуждается в починке, профилактике, наладке. Они любят красть готовых профессионалов. Ну вот, я рассказа. !. Твоя очередь – для чего нужны эти сведения?
Эксперт отложил прочитанный каталог:
– Всё-таки в голове не укладывается... Как вышло, что под боком у Эрке процветает эта торговля? Мы когда обнаружили, что на Эридане развилось рабовладение, мигом пресекли позорище!
– Лучше бы вы свой Эридан не трогали, – неожиданно агрессивным тоном ответил Pax. – Ты хоть представляешь, во что вылился ваш парад свободы?
– Как – «вылился»?! – Форт искренне возмутился. – Десятки миллионов получили волю и права!
– Если бы всё было так просто!.. Владельцы аморов, ну, эриданских рабов, едва узнали о готовящемся освобождении, стали мириадами продавать их через рынки Аламбука, Шарового скопления и других подобных мест. Чёрный город прокачал сквозь себя миллионов шесть аморов. Цены так упали, что даже бедная семья смогла иметь пару рабов-эйджи. А пассажиров на захваченных судах стали убивать – зачем они, если рынок затоварен? брали только экипажи – навигаторов, пилотов и бортинженеров, остальных – за борт. И этим не кончилось! Аламбуку продали заводы – аморов вместе со станками. Треть нелегальных пистолетов из углепласта с клеймом «Motararms, Eridan» делается в Чёрном городе; доход бешеный. А вы – «свобода», «мы сбросили с них цепи рабства»... Вы их вместе с цепями сбросили сюда, в бездну.
Форту мгновенно предстала простая рыночная комбинация перевода рабочей силы с Эридана в Аламбук. Стоило на минуту задуматься, чтобы сообразить – иначе и быть не могло. Рынок! великая сила бузинесса, которая гонит по космосу транзитные суда, выращивает плесень, штампует пистолеты, – в этой силе нет ни морали, ни совести, ни сострадания к жертвам, потому что её альфа и омега – Прибыль. Мучения, несчастье, распад семей и гниение заживо – ничто не остановит изначально безнравственную мощь денег.
Крайне неприятно обнаружить то, что скрывается под либеральными лозунгами твоей цивилизации!
– Да. Некрасиво получилось, – только и смог ответить Форт.
– Не сочти, что я сказал это нарочно, чтобы задеть тебя. Ты здесь ни при чём.
– Ладно, ты сказал, я выслушал. Теперь о деле. Брось слежение за жрецами, я нащупал суть проблемы.
Pax придвинулся.
– В течение четырёх лун, то есть пока в Эрке случались приступы, Аламбук регулярно лишался света. Если за это время вы не разрушали энергетические объекты чёрных...
– Нет.
– ...не прерывали линии электропередачи...
– Нет.
– ...значит, они для чего-то накапливали энергию. Скорей всего, в торнаки, снятые с захваченных судов. Второе – у них есть военные инженеры.
– Наверняка.
– Тогда вывод один – они обладают дегейтором и обстреливают град сквозным оружием на малой мощности. Взрывов при этом не будет, а энергетических эффектов – хоть отбавляй, и все опасны для жизни.
После паузы Pax тихо выговорил:
– Ты уверен в том, что сказал?
– Готов поставить против камешки весь гонорар за эту акцию.
– Дегейтор! где они взяли дегейтор? – Pax понижал голос, но за его интонацией таился сдерживаемый крик.
– Ума не приложу. Явно не купили – им никто не продаст. Может, нашли потерянный военный корабль с погибшим экипажем. Или взяли на абордаж. Ни одна цивилизация не признается, что у неё пропало сквозное орудие, – будут искать, но в обстановке строжайшей секретности. Факт тот, что орудие у Аламбука есть. И не обязательно новейшее.
– Но почему ты говоришь о сквозном оружии? Разве запас энергии не может быть использован как-то иначе? Положим, для зарядки сверхсветового лазера?.. «электромагнитного меча» или большого корабля?
– Pax, не принуждай меня говорить правду. Я скажу её позже, на смертном одре. Просто я знаю о сквозном оружии больше, чем ты. Что мы теперь должны делать?
– Если дело обстоит именно так... – Pax боролся с сомнением. – Надо сообщить о твоих выводах полковнику Ониго. Но он поверит нам не раньше, чем мы предъявим доказательства. Поэтому... мы ничего ему не скажем, пока не найдём бесспорные факты.
Ава, будучи гранд-дамой, входила без стука не только в любое жилище, но и в любое служебное помещение, так что её появление в кабинете Ониго не нарушало приличий. Часы показывали 35.30; рядовые граждане смотрели поздние телефильмы и готовились ко сну, а властителям града было не до сна и не до развлечений. На Ониго незримо лежала тяжкая забота; Ава пылала сдерживаемым гневом.
Ониго, не вставая, кратким телодвижением обозначил приветствие. Кабинет у него был маленький, словно комната для одиноких раздумий.
– Следишь за событиями, братец? – Ава, свежая и быстрая, словно не было позади суток, полных тревог, стрессов и разочарований, опустилась на казённую плетёнку, положив на пол перед собой папку с бумагами и картами памяти.
– Весьма сочувствую, сестрица. Я видел высадку барж. Слышал речи Папы и Хау.
– Гадство. – Черты лица Авы оставались замкнутыми, даже голос не выдал того чувства, которое вибрировало внутри. Немного отсидевшись в покое, она позволила себе высказаться более откровенно: – Этот мазурик, этот раскормленный проходимец оскорбил меня. Он посмел заявить, что мы-де «идём навстречу международным усилиям». Ты представляешь?!
– Нам нечем ответить ему, Ава. С досмотром груза ничего не получилось, зато Хау разыграл досмотр как шоу в свою пользу.
– Я хочу, чтобы Борин Хау был дискредитирован раз и навсегда! – Ава негромко, но сильно пристукнула кулачком по полу. – Ониго, сделай из него политический труп. Как можно скорей! не дай ему улететь чистеньким. У тебя сегодня есть толковые ребята в Аламбуке?
– Есть. – Ониго осунулся и глубоко вздохнул. – Но у них важное задание.
– Отложи его!
– Мои люди завалятся и погорят на твоём деле.
– Какое может быть «моё», «твоё»?! Град оскорблён, а ты делишь дела на свои и прочие!.. Золотой Луч, твои по многу раз меняют обличья и остаются в тылу чёрных. Придумай что-нибудь; ты сможешь, я уверена. Возьмись за это. Скажи мне «да». Угута Ониго, слышишь? я требую ответа.
Вместо ответа полковник дотянулся до папки Авы – он знал, что там лежит, – раскрыл её и погрузился в чтение. Ава решила придержать свои настойчивые требования; если полковник взял что-то в руки, он уже приступил к оперативной работе, и мешать ему не следует.
Ониго изучал биографии фигурантов дела с «Леди Гилфорд». У Хау послужной список гладок, как его щёки. Таких безупречных людей не бывает – значит, шероховатости подчищены. Офицеры и команда «Леди Гилфорд» – обыкновенные космены с мелкими грешками. Бригада ВП – либо блаженные кликуши, ополоумевшие от либерализма, либо пройдохи и шпионы под стать Борину, травленные и щёлочью, и кислотой. Как подкопаться?..
Полковник последовательно зондировал в уме все возможности расклинить ситуацию. Вот сведения о троих пропавших, которыми Ава уела капитана баржевоза... Уела, она умеет! Пришлось хорошенько пощипать сыскарей за уши, чтобы собрать полный объём данных об однокурсниках командира «Леди Гилфорд» и их судьбах.
«Два первых имени опустим, этих людей сейчас не отыскать. Что остаётся? Дорис Гурден, навигатор „Звёздного Флага“. По федеральному ей тридцать шесть годов, пропала 6 марта 6242 года. Ей очень близко соответствует некая Коел Дром, навигатор с „Обороны“, корабля Нихана Гурга из Неминучих Ножей. Она находится в Аламбуке, поскольку „Оборона“ чинится на верфи в долине Тога..»
– Да, наогэ. – Ониго опустил веки, склонив голову и согласно прижав уши. – Я берусь уничтожить Борина Хау.
– Соскучились? – Сузив глаза, Удюк Лишай любовался сворой недорослей-оборванцев, собравшихся вокруг него и Псицы. – Ну, чего натырили? выкладывайте.
Сегодня ночка светлая – «князёк» воротился в ребятник! наверняка не с пустыми руками; он всегда что-нибудь притащит.
– Покражи много, – гордо и важно объявил Палец, в отсутствие старшого заправлявший беспризорниками. – Вот наличка. – Он вытряс у ног Лишая тощий кошель; образовалась кучка, где монеты перемешались с купюрами. – Дорожные чеки и кредитки выдоили начисто. – К ньягонским деньгам прибавился чуток иноземных. – Налоги за жильё, за крышу и в общак уплачены.
– А доля Дуки? – В расчётах с вожаком погрешностей быть не должно, иначе расплатишься хвостом или ушами.
– Кассир сказал, ты сам притащишь. Ждёт до твоего возврата. Хотя оценщику мы предъявили, он всё записал.
– Показывай вещички.
Один из мальцов-оборвышей, улыбаясь до ушей, перевернул суму – посыпались таймеры, брелоки, всякая карманная и поясная электроника, расчёски и носовые платки, упаковки мятных освежителей, тампоны, гормоны в пилюлях, барсетки, пакетики наркотиков и подозрительных таблеток, ножики (эйджи зовут их перочинными), дамский пистолетик, парализующие разрядники и слезоточивые спреи, механические часы с цепочками (антиквариат! или новодел?), кулоны и запонки.
Удюк довольно ухмыльнулся. Понятно, часть добычи рассосалась по карманам и будет продана на стороне, сколько-то денег ушло на откуп от чужой стражи, но видно, что ребятня не отлынивала.
– Ладно, где-нибудь соток на пять потянет... Половину Дуке, сотку в заначку, сотку мне, остаётся тридцать крин.
– И две, – пискнул кто-то.
– С тебя две, обсосок! за то, что пасть разинул. Чтоб завтра добыл, ясно?
Две выпавшие при делёжке крины достались Пальцу как бонус. Остальное Удюк разбросал ребятам; принадлежащие им хапушки и малявки должны молча сидеть на корточках позади своих пацанов.
– Чего-то я не понял, – пригляделся Удюк. – Кого нету? Так, Шангула нет с его хапкой, Носача... а где эта, лысуха?
– Загнулась от горячки. – Палец упрятал долю в потайной карман под поясом. – Отнесли в отнорок, там и кокнула. Её пси утащили.
– Пси совсем обнаглели, – заметил паренёк с распухшими, гноящимися веками. – Идёшь, а они урчат, подбираются. Отраву бы им положить...
– Мелкота потравится, а пси умные, жрать не станут. Я обычно наберу в карманы каменюк – и, пока дойду, все пошвыряю в псей, – добавила крашенная в жгуче-жёлтый цвет девка Носача с кольцами в проткнутых бровях и витыми проволочными браслетами на щиколотках. – Удюк, дай шокер или баллончик.
– Купи, восемь крин.
Все рассмеялись, а младшие – прямо до визга, тут же начав толкаться и щипаться.
– А может, договоримся?.. – Зазноба Носача томно потянулась, закинув руки за голову и поводя худосочным бюстом. Девчоночий смех стал тоньше, пронзительнее, а пацанов разодрало на лютый ржач. Точь-в-точь картинка из журнала «Мерзавочка»! Она вечно, когда хахаля нет, подначивает Лишая, а Псица ревнует.
Редко тут гостевало веселье; все спешили позабавиться тем, как Жёлтая рисуется и строит из себя коварную женщину. Она ненадолго, но сильно украсила собой ребятник – беспросветный подвал с провисшей крышей, где всегда капель или сквозняк из щелей, где булькают и утробно рыгают изогнутые хоботы труб над головой, где вонь и плесень, сопревшие покрывала и лужи, а для спанья – кучи тряпья.
– А может, хвостами померимся? – с намёком предложила Мухарма, не глядя подкинув складной ножик; когда поймала, пружина щёлкнула, выкинув лезвие. – Сразу скажу – твой короче окажется.
– Йо, что ты?! – отстранилась ладошками Жёлтая, трепеща ушами с видом растерянной глупышки. – Я ничего не думала!
– Оно и видно, что не думала. Гляди, добалуешься.
Удюк метил в разведчики и так навострился, что ему давали поручения сержанты Дуки. Он кой-чего соображал в хай-тэке, а притвориться мог кем хошь. Псица втайне боялась, что дружок выйдет в люди и дверь за собой захлопнет. Она старалась быть незаменимой, угождала ему всячески и настырно выступала всюду как ординарец Удюка, пока он зуботычинами, оплеухами, а то и куском трубы укреплял свой авторитет в ребятнике. Но в девчоночьи разборки он не встревал, «князьку» это не к лицу. Пусть между собой выясняют, кто самая хвостатая.
– Цена твёрдая, с учётом налога, – заявил он. – Пока не снёс в дукину кладовку, разбирайте.
Утаить что-нибудь от дележа считалось подлым и наказывалось, но от мелкой сиротки до шестигодков всем было известно – прежде, чем начнут дуван дуванить, лучшие кусочки исчезают сами собой, а святая воровская правда начинается с описи трофеев при свидетелях. Если не успел припрятать, не скрыл от завидущих глаз Пальца – выкупай у Лишая. Так же и Палец опасался, что его заложит любая соплюшка, причём не Лишаю, а страшному сержанту. Никто никому не доверял, все друг друга подозревали.