Беломлинская Ю.. Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин

вообще - еврейская Бедная девушка - балетмейстер. Из-за них все и вышло.
Пока Дремлюга просто рассказывал свою теорию, что евреи специально
разводят в Америке негров, чтобы их руками уничтожить всех белых людей, (это
его идея- фикс и он пишет об этом книгу), я терпела. Сидела себе в соседней
комнатке и рисовала птичек. Я опять сдалась в текстиль, брала работу у одной
старой армянки, не сильно напрягалась, но что-то все ж зарабатывала.
Но когда Викуля вышла из душа, и туда зашел Волкогонов, а Дремлюга
вдруг как заорет:
Хули ты ссышь в душе?!! Тут люди едят!
Терпение мое лопнуло. Да в этом душе, ясное дело, ВСЕ ссут. И всегда!
Никто не этого не замечает. Четко по Чехову: "... а тот, кто это заметил..."
А этот вишь унюхал! Тоже мне, Благородная Воспитанница Смольного, хуев
Гренуй!
Вообщем я выскочила из своей каморочки и орала на него долго. Я не
орала, чтобы он ушел - я вообще за всю жизнь выгнала из дома только одного
человека.
Как-то привели в гости еще в Питереодного московского фраера - Пашу
Лунгина. Был полный дом гостей и пробыл там Паша минуты четыре.
Две минуты он снимал ботинки, непонятно за каким хером, а другие две
минуты произносил приветствие:
Ишь ты, картиночки. Ты чего такие плохие картиночки рисуешь? Потому что
некрасивая что ли? Тебе что ли талантливой быть положено, раз некрасивая? А
чего тогда картиночки плохие?
Вот так лихо по-московски завернул. Потом мне люди долго объясняли, что
это у него такое агрессивное ухаживанье. Да понятно... Но и понятно, что
ухаживает так - подлец. Забытое слово. Из пьес Розова...
Тут мне опять придется отвлечься.

Были когда-то пьесы Розова. В розовой стиляжьей юности моих родителей.
А в моей - уже - только частые культурологические ссылки, на каких то,
неведомых мне "розовских мальчиков", из ненависти к мещанству, порубивших
мебельный гарнитур "Хельга" производства братской Финляндии - шашкой
дедушки-буденовца. Захлебываясь от хохота и восторга перед собственным
остроумием, критики поминали, Розова часто, в качестве этакого мудака -
объявившего войну полированным буфетам. Он был - лакомый кусочек. И что-то
меня не убеждало. Вообщем я взяла в библиотеке эту забытую пьесу про буфет и
прочла. Вот ее содержание:

История буфетофоба.

Действительно мальчик. В 9-м классе. Папа - главный инженер. На стенке
- семейная реликвия - шашка дедушки-буденовца. Родители стоят в очереди на
эту самую "Хельгу" и, как нормальные люди, ищут ходы к директору магазина.
Пока что все понятно. В доме появляется старый друг отца. Дальше - обычный
код - тех лет - (в пьесе - середина пятидесятых, а на дворе во время
написания - наверное, начало шестидесятых.) Друг сообщает что он
"семьнадцать лет проработал на севере.". Это тогда всюду - и у Володина в
"Пяти вечерах" и у Анчарова в "Балладе о МАЗАХ", все ПОЧЕМУ ТО на Север
попилили. Теперь вот вернулись и ПОЧЕМУ ТО не могут прописаться. О чем и
говорит этот друг. Обычныная ситуация - без работы - не прописывают, без
прописки - не берут на работу. Некоторые писали впрямую. Но Розов - не из
храбрецов. Всем тогда и так все было ясно. "По умолчанию". А этот папа - он
главный инженер. И он - может взять на работу и дать прописку. У него как
раз освободилось место по специальности этого лагерника. Они там все
какие-то технари. И он обещает ему помочь.
А потом звонит директор мебельного. К нему нашли ходы. И он говорит -
чего надо. Надо - взять на это место его племянника, которому иначе грозит
распределение. Куда-то в жопу. Надо взять его. И будет "Хельга". Немедленно.
Папа с мамой соглашаются. Мальчику велят отвечать по телефону старому другу,
что их нету дома. Мальчик пока что все это наблюдает - не вполне осознавая,
как во сне. Пытается чего-то спрашивать, но его на хуй посылают. Но когда
эту "Хельгу" привозят в дом, у него делается истерика, он хватает шашку и
рубит буфет.
Вот такая история. Что-нибудь в ней непонятно, тебе, любезный мой
читатель? Вот именно. Я уверена, что Розов писал ее, сидя не на "Хельге"
сраной, а в роскошном антикварном кресле. Купленом на постановочные от
прошлых пьес.
МОЖНО покупать буфеты - за деньги! За взятки! Можно покупать буфеты за
минеты! За котлеты, билеты, кассеты, арбалеты, кабриолеты, шевролеты... но
не за друзей же, блин! Даже, которые и не из лагеря. И я бы за этого
истеричного мальчика с радостью отдала свою дочь.
И они не зря так часто поминали этих розовских мальчиков - эти
Прогрессивные Борцы за Возрождение Подлости. Они строили свой - Новый Мир
Имени Паши Лунгина. Где все как-то так запутано хитро, и вроде мы тут с
Богом разговариваем, мы тут типа - гении и вообще пострадавшие от
антисемитов... из хорошей московской семьи...
Помню как я реву на скамейке в летнем саду, уговариваю своего Гастона -
не идти художником на пашино кино "Такси-Блюз" ( прочла сценарий):
Это подлый сценарий! Подлые пашины комплексы! Он стравливает русского с
евреем! Он стравливает джазиста с таксистом! Он - провокатор, потом тут
ебнет, а он во Францию здриснет! Не ходи к нему! Нельзя!
Кто бы меня послушал... Кто меня когда слушает? Это потом они все
уходили со скандалом - вся группа, когда на стол выложили деньги- франки и
продали за них...
Все тамошние - помнят. Отлично помнят. Жалко бумаги на описание
очередного "Питерского грязного дельца" Ничего не в первый раз.
С Богом он разговаривает! А морда не треснет? Из евреев я тебя
исключаю, из русских тоже! Засунь свои деньги-франки и жемчуга стакан, в
свою жирную жопу, засыпанную перхотью и удавись двумястами метрами ИМПОРТНОЙ
кинопленки!
Зельдович еще говорит, что я ругаюсь на его "Москву". Ты че? Вот это я
ругаюсь. А тебя я по-отечески пожурила, что вместо того, чтобы борьбой за
Возрождение Нации заниматься - ты со своим Сорокиным чистым искусством
занимаешься. Да пожалуйста, объезжай поля на "Эмке" с другими Товарищами из
Райцентра...
А розовский буфет я бы снова вернула на сцену. Переписать эту "фигу в
кармане" про Север, и вперед! На буфет с дедовской шашкой!
Один друг мне сказал:
Да ладно тебе. Чего базар-то разводить. У всех у нас эти "Хельги"
стояли...

У нас не стояли. Деньги в доме водились - за то и поили-кормили
полгорода. Папа покупал спирт у соседки - медсестры, огромные банки - в
полчеловечьего роста - стояли на кухне. Папа их разводил и выходило, рупь за
поллитру. А мама непрерывно на кухне жарила все тех же Куриц.
Кузьма теперь очень любит в своей культурологической прозе упоминать "
Салон Вики и Миши Беломлинских." Он - де там никогда не бывал. Не удостоили!
Не бывал ты там - нечаянно - случаянно. В крошечном Питере - не были
знакомы. Редкий случай, но бывает. А попал бы хоть раз - увидел бы, что не
Салон. В салонах - бывали, знаем. А у нас дома был - Притон. Еще дедовская
традиция - бичи приходили, спившиеся старые моряки. ПРИТОН, что и было
многократно зафиксировано в протоколе. Соседка давала показания:
А что мне трудно? Не трудно. Я всегда встану, к окошечку подойду...,
приходят то по-одному, а расходятся все - ПАРОЧКАМИ!
Какую-то мебель дед сделал. Который краснодеревщик. У них-то на
Греческом вся мебель была самодельная. Красного дерева - ужасно строгая и
красивая. И непонятный стиль - такая Директория - но без украшений совсем.
Овальные зеркала... А нам он сделал ореховые два шкафа. Это я помню. Мне -
детскую кровать из карельской березы. Я с детства все это люблю - запах
стружек, олифы, всякие волшебные предметы - рубанок и коловорот - дедушки
они же для счастья существуют, правда? У мальчиков - бабушки. А у нас -
дедушки. И редко в моем поколении мог похвастаться полным набором.
Повыбивало их. А нынче - как обидно - и есть они, да семьи подолгу не
держаться. Разведенные дедушки - все равно, что убитые. Не участвуют. Растет
маленькая Бедная девушка и нет у ей дедушки - откуда ж она получит тот
самый, по дедушке Фрейду, идеал мужчины? Папаня то на работе день-деньской!
По выходным - со товарищи...
Перед самым отьездом, помню, купили по случаю у знакомых какую- то
красивую мебель. Потом ее у нас - по случаю наши друзья - Гаврильчики. Там
было все разное - из разных эпох и стилей - но старинное. Это была уж
настоящая мебель - дорогая.
И там все же были два одинаковых стула. А до этого всю жизнь - все
стулья немножко разные. Всегда была горка - и туда бабушкины армянские
родственники дарили хрусталь. Это было сокровище семьи и мое приданое. Все
куда то на хуй изчезло... ладно - я сама - сокровище семьи и ее приданное.
А этот друг - замечательно талантливый человек, он, в результате, и
сделал основным жизненным занятием, восстановление, там в Америке
безвозвратно утерянной "Хельги" - (нет, отнюдь не подлыми способами), но все
равно жалко. Пометался немного и твердым шагом двинулся в сторону буфета. А
я - в другую. Опять ИЗЬЯТЫ ЛИЧНЫЕ ЦЕНОСТИ...
В Квинсе мы жили среди РОСКОШНОЙ мебели с помойки. На Делавере - еще
круче - мебель с ярд-сейлов. Там сплошь какие-то "под-людовики".
А в Джерси-Сити опять - как у дедушки - Алеша всю мебель сделал сам!
Он сделал весь интерьер черно-белый в стиле "сикстис". Два огромных
рабочих стола - белые. Все остальное - черное. Мне доверял красить.
Черный полулак-полублеск. Все из каких-то случайно найденных досок.
Себе он сделал кровать - скульптуру - в изголовье какое-то копытное. Лошадь
или ослик. Может и худая корова... В "Биографиии" я ее лошадью назначила.
Для концепту и, вообще - для романтики.
Венец всего -" ПЬЯНО - БАР". Это они с Гришкой сделали из старинного
органа-пианолы. Он был не черный - деревянный и с клавишами слоновой кости.
Настоящий бар! Они делали его, а я - бегала вокруг с молотком и орала, что
не хрен хуйней заниматься, а надо мне пол покрасить! Потому что это был -
МОЙ Гришка. Найденный в канаве - мой польский синюшник. Для производства
отделочных работ в моей комнате. А Старец Алеша, гад, его у меня отобрал.
Перед самым новосельем.
Бегала, орала. Потом гляжу - такая красота у них вышла! Мне стало
стыдно. Гришка потом много с Алешей работал и жил с нами. Но это - отдельная
история. Про вытаскиванье людей из канавы - третий сон Веры Палны и
все-такое. Отдельная книга. Тоже конешно - про любовь.
Но сейчас то я про другую. Про Роковую любовь.
В тот раз я Дремлюгу и не выгоняла. Он сам ушел. Даже и не сразу. Но
Алеше я сказала, что не хочу его больше видеть. И мы жутко ругались. Он все
размахивал книжкой "Можешь выйти на площадь? Весна шестьдесят восьмого".
Он герой, ты понимаешь, пизда, ГЕРОЙ! Вот, вот почитай! Тут протоколы
допросов!
Вот именно, Алеша! Вот ты и почитай! Я как раз уже почитала! Он злобный
сумасшедший ублюдок! Случайно затесавшийся в эту команду. Почитай, именно
протоколы допросов - видно, что ебанько! И что ублюдок! И что случайный! И в
дом он к нам ходить не будет!
Пожалуйста! Тогда я сам к нему буду ходить!
Нет, не будешь!
Я села на пол у дверей. А про молоток забыла. Обычно во всех спорах с
мужчинами победа всегда за мной - потому что я никогда не забываю
вооружиться. Бывало, выливаешь портвейн в раковину, а в руке - арбузный нож:
А ну, подходи, кто храбрый!
Ну, кто храбрый - те, конешно подходили - портвейн все-таки! Пока нож
вырвут - уже и забыли, зачем подходили-то. Стоим - оба залитые, нет не
кровью - все тем же несчастным "Акдамом". Наступает мир и поход на Пьяный
угол. Он у меня был за углом.
Это все было в ненапряжные времена, в плане выпивки. А все равно жалко
денег и времени. Но я тогда была молодая и еще не окончательно святая
женщина. Как впрочем и сейчас, но портвейн я бы сейчас в раковину лить не
стала. Во всяком случае, выбрасывая в форточку сотовый телефон Захар
Михалыча, я все же успела вынуть из него батарейки - чего батарейкам-то
пропадать? Их можно в плейер вставить. Захар Михалыч - это такая усатая
Ассоль, и мобильник - его Алые Паруса. Он все время ждет. Может позвонит
замминистра или Фонд Цореса? А я эти паруса - в фортень! Потому что жаждала
любви и единоличного владения Захар Михалычем. И он по причине моей любви
все время ходил немного раненый. И даже слегка перебинтованный. Потому что
пока он - сержант десантник меня грамотно откантует и аккуратно посадит на
пол в коридоре, я успевала нанести ущерб.
Да понятно - без драки - что за любовь...
Но по морде я получила от мужчины - один раз за всю жизнь... И повод то
обидный - Дремлюга...
Не пойдешь!
Пусти!
Хуй тебе!
И тут он на меня бросился. Вообщем я в эту минуту и была мама - и, не
из хороших, а такая, которая не разрешает ходить во двор и там дружить с
популярными хулиганами.
Мотивируя это тем, что:
Сбреют длинный волос твой
Аж до самой шеи
И поведет тебя конвой
По матушке Рассее....

Обидно во всей этой истории, что популярный хулиган, как раз сам Алеша,
а Дремлюга - просто скандальный ебанат. И Алеша в это довольно быстро
врубился...
Но тогда - он на меня бросился. И тут началось такое! Даже и не думала,
что я такой борец. Я опять конешно победила. Я ему подбила - ОДИН глаз из
ДВУХ, а он мне сломал ОДНО ребро из ПЯТНАДЦАТИ. Вот и считайте. По-моему,
всякому ясно, за кем победа.
Но мне в тот день открылась ТАКАЯ, по жизни правда, ТАКАЯ, ребята,
истина в последней инстанции, что стало не до победы. И не до Дремлюги - да
пусть ходит на здоровье. Сейчас расскажу.

ДЕРЕВНЯ.

Это странное место - Первая 111 - постепенно приобретало черты,
свойственные настоящей деревне. И жили там по тем самым деревенским законам
и правилам, о которых так тоскует Исаич: мужики помогали друг другу носить
тяжести. Не принято было ебать чужих жен, воровать...
Там в подвале стояло УХО БРОДСКОГО. Он его приготовил для инсталляции в
Галерее Современного Искусства города Вашингтона. Нет, оно, конешно не
стояло, а лежало в подвале. Нормальное такое гипсовое ухо - в диаметре
метров пять, наверное. И высотой - ну скажем полтора. Полгода лежит -
ничего. И вдруг его спиздили. Я тогда сразу говорю:
- Сашка, дай объявление, все как есть - что это проект и у тебя
выставка. Его вернут. Не могут не вернуть. Потому что никому, кроме другого
художника - концептуалиста, это ухо не нужно. Ты только обязательно укажи,
что привезешь его за свой счет. Потому что - этот кто-то, кто его спер, он
решил что это мусор, и он не пожалел бабок - заплатил за грузовик, чтобы
самому где-нибудь это ухо выставить. Представляешь, как ему обидно будет еще
раз платить. А человек этот точно связан с нашим домом - чей-то друг
знакомый - иначе он в наш подвал не попал бы. Повесь объяву внизу с
телефоном.

Через два дня ему позвонили. Дядька страшно извинялся, все пригнал
обратно за свой счет, только посоветовал Сашке намертво прикрепить к уху
табличку, что это не мусор, а нужная вещь. Все точно так и оказалась, как я
предположила. Он в наш дом к друзьям ходил. Они ему сразу звякнули и дали
Сашке телефон. Сосед ...
Это - деревенские отношения. Когда нельзя быть бессовестным. Нельзя
быть подлым. И так далее...
Потому что - одна улица. И по ней - далеко видать. Кто там чего. Все
бывает - и мордобой и выебка чужой жены, ( которая - жена ближнего), но
никто не делает вид, что это нормально. Это - нехорошо. И все ясно видно -
где друг, где буфет.
Мы все смотрели - это бесконешное кино из жизни советской деревни - там
все начиналось еще в мезозойскую эру, а кончалось уже марсианами. Второе -
которое "Вечный зов" - уже трудно смотреть - там все как-то быстро всех
победили и потом уж сплошные кулуары и партсекретари. А первое "Тени
изчезают в полночь" - оно дико интересное. Настоящий сериал и настоящая
Мексика. Помню, однажды по телику совпали эти "Тени" и, впервые на советском
экране - итальянское кино про Сицилию. Из жизни... правильно - мафии. Я
стала смотреть. Бегают какие-то усатые красавцы (облегченный вариант Захар
Михалыча), орут, стреляют. Какая-то вяленькая вендетта наклевывается...
Переключила как раз в тот момент, когда этот огромный - нечеловеческой
красоты мятущийся герой Фрол - с размаху хуярит Марью поленом по голове на
"Марьином" утесе. То есть "Марьиным" он как раз стал после этого случая.
Насмерть! При этом он ее любит, но у них политические расхождения. Это было
- кино: Актеры. Музыка. Оператор. И сквозь всю советскую муть - абсолютно
понятные СЛОЖНЫЕ ЛЮДИ.
В СЛОЖНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ. Как лодки в грозу. Они терялись и
переворачивались. Кто-то потонул, кто-то выплыл. И плывут в разные стороны!
Но все буйки и маяки расставлены. И все ясно. Кто бы, куда не плыл -
подлость это подлость. Измена - измена.
Он ее конешно хуйнул поленом сгоряча, но потом он все оставшиеся серии
- как загнанный зверь в западне - ему жизни нет! Одним словом - деревня...
Моя мама написала "Берег" - деревенскую прозу, про необитаемый берег на
котором живут две семьи. Она всегда - во всех этих деревнях, у всей этих
старух сразу оказывалась своей. Вот с этим отчеством "Израйлевна". И дед
тоже - его и звали все - "Маркович". Потому что - есть общие правила.
Моральный код, что ли?
Но невозможно, немыслимо представить себе в деревне Пашеньку Лунгина...
УЖЕ ЖАЛКО МНЕ ЕГО - ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО ОН - ЕДИНСТВЕННЫЙ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ГЕРОЙ В
ЭТОЙ КНИГЕ. А чем я могу помочь? Так странно сложилась жизнь - с
киношно-литературной, оперно-оперетошной подлостью - в жизни я столкнулась,
лишь однажды, да и не жертвой была, а лишь свидетелем - но вот - потрясение
на всю жизнь. Все остальные ПОДЛЕЦЫ, которых мне довелось видеть - это
всегда что-то вокруг хуя и пизды, и основное преступление - брошенные
младенцы, а это вопрос всегда спорный, это все - Гастоны в лаковых сапожках
- совсем другая история и давно уже не впечатляет.

... Поскольку Алеша клятвенно обещался меня "не ебать, сколько бы ты не
уговаривала" - ему пришлось придумывать со мной разные другие формы
активного отдыха. Однажды он решил воспитать во мне аналитический ум.
Джульетта! Что по- твоему значит заповедь " Если тебя ударили по левой
щеке - подставь правую" ?
Ну - метафора какая-то. Не подставлять же, на самом деле, щеку. Это
бред. И никто не подставит.
Но метафора - чего?
Не знаю. Не думала...
Думай! Я даю тебе три дня! Через три дня - скажешь мне, до чего
додумалась.

Три дня - хуева туча времени. Поэтому я решила сначала подумать над
антитезой:
" Око за око - зуб за зуб" - это чего такое?
Тоня Козлова замечательно сказала:
- Это не антитеза. Времена были дикие. Это - ограничение людской
жестокости. За око - око, это указание - чтоб не брали два... И не надо за
зуб сразу вышибать всю челюсть. Просто такой ценник.
Как по истории проходили - Новгородская Правда? Там тоже - ценник.
Какой-то очень обидный для интеллигенции: кто убьет смерда - пять гривен,
кузнеца - восемь, а за писаря почему-то только - три...
Другие люди высказывали другие толкования, но мне это понравилось
больше всех.
Так я ничего и не придумала за три дня. И вообще для такого вопроса -
три дня - никакая не хуева туча, а жалкое облачко, которое раз - и слиняло.
При этом Алеша, начисто забыл про этот мой "долгий проект", даже не
понял сначала о чем речь, он уже к этому времени придумал новую садомазу -
заставил меня читать "Улисс" Джойса. Так - для общего развития. Кузьма тогда
сказал, что трудно придумать более изощренную пытку для Бедной Девушки, но
вот тут они оба просчитались - я этого "Улисса" почему-то полюбила не хуже
"Красного Колеса", ( тоже все говорили - трудно читать - ни хера ни трудно -
было бы время).
Ну и что ты надумала?
Да вообщем ничего... мне надо дальше пожить, накопить опыта... А какая
твоя версия? Какие-такие щеки?
Это призыв к выходу из привычных родовых устоев. Призыв к
индивидуальному развитию личности. Против векового "Око за око...". Выход из
Рода. Восстание против общих правил.
Соответственно и против отцов?
Да. Авессалом... восстание против отца...

( Авессалом... дядя Наум... забастовка.... Николай Олонежский... что-то
такое было. Они восстали против "столыпинских" отцов - златоруких мастеров
первой гильдии "Чай Высоцкого-сахар Бродского...". Дядя Наум восстал против
отца - расхуярив вокруг полмира. А его Володька - по кличке "ЦИК" - восстал
скромно - героином и дурной компанией... дальше было некому восставать. Я не
согласна с Алешей. Это - тупик. И американские мальчики имени 68-го года -
те, кто не сторчался - вернулились в буржуазию - они - Злобные Япппи ( в
отличие от просто япппи - равнодушных).
Это история Авессалома - трагедия Авессалома. На хуй, на хуй отцы, у
которых такие сыновья! Какое отношение все это имеет к щеке?
Я не понимаю. Это все не про щеку. Авессалом... но тогда и Павлик
Морозов...
Да и Павлик!
Этого Павлика не дрочил только ленивый. Охуительно смешной персонаж!
Особенно если учесть, что этими Павликами заполнены грязные подъезды в
спальных районах - что в Нью-Йорке, что в Париже, что в Питере.
"Анти-эдиповы" ребятки. Простые такие, каждый с трех лет мечтает замочить
папаню - не для того, чтобы "овладеть матерью", а просто для того, чтобы он
перестал их с мамой пиздить. Просто чтобы отдохнуть от боли и страха.
Похоже, что Рождественский Дедушка Фрейд - о таком не слыхивал. С трех лет
мечтают, а в тринадцать - топориком. Или утюгом. Павлик - народный
юмористический герой! Сил нет - до чего весело. А Дружников - отнесся к нему
серьезно. Написал книгу - доказал, что Павлик - оказывается, был просто
дебильный ребенок. Потому все и вышло. Но голоса мертвецов говорят не так.
Оттуда, из той чужой деревни, где злые мужики и дождь по праздникам...
Алеша потом написал стих. Он тоже думал про этого Павлика. В Алеше есть
- стыд. Вот такой - деревенский стыд. И стих вышел, вот такой - деревенский.
Павлик Морозов.
(историческое сочинение)
Откуда Павлику Морозову
Пришла на ум такая дерзость
Чтоб на отца родного двинуться
Как супостатого отечества?
Я так скажу: им правил бог
Всея крестьянские деревни
Который ел и пил в хлеву
И не следил за электричеством
Державы схему исказил
Компьютер наградил инфекцией
И память механизма выело
Почти что до спинного мозга
А "бог не фраер" - это знают
Ребята севера и юга
И если до вселенской смази
Дошло родное молоко
Так что ж не стать на голос выше
Ведомого на бой теленка
Не вырасти из почвы голосом
Такой пронзительной окраски
Чтоб хор народных сил как дышло
Свернул бы в сторону иную
И слово старое Россия
Пропелось как СССР?

Вот такой стих. Алеша - мой любимый поэт.

А со щекой вышло вот что. Никакие Павлики тут не причем. И никакие дяди
Наумы...
Нужно было один раз получить по щеке, чтобы в этом разобраться. От
любимого Алеши. И тут я вспомнила - в детстве бывало от мамы. И пару раз я
тоже вмазала бедной Поле - и всегда - стыдно обоим. Если это два человека,
которые хорошо к друг другу относятся.
Мамаша, твердо уверенная, что бить детей - НЕЛЬЗЯ. ( Но иногда - так
доведет, что не выдержишь и треснешь! А потом переживаешь. Отец то его
пальцем не трогает...).
Ребенок, который этих оплеух боится не больше, чем, другой внезапной
стихии - дождя, снега. (Она не злая, но иногда - орет. Бывает - еще дерется,
когда доводим. Тогда папа ругается, что мы ее доводим. Она потом плачет. Ей
стыдно. Она нас жалеет. А он ее жалеет, что мы ее довели... - А вы кого
жалеете? Маму! Она - нас любит. Нельзя ее так доводить, когда ей уже драться
хочется!)
Вот она - щека. Так просто. Ребенок от оплеухи отшатнется. Ничего тебе
не подставит. Заревет. Но в любовном мире - он не начнет тебя ненавидеть.
(Отец - даже в сердцах, ударивший дочку - это наверное всегда путь беды. Не
знаю. Меня в жизни никто кроме вспыльчивой мамы и, единожды - Старца Алеши,
пальцем не тронул.) Не нашлось таких храбрых.)
В любовном мире этот владелец щеки - виноват. Он - довел. Спровоцировал
эту ярость. Ярость - близкого. Ближнего. Которого - не убий, не укради, не
пожелай жены - ближнего жены, которую ты видишь каждый день - почти так
близко, как свою - видишь - дома, не в напряжке - в тихом покое и, ясное
дело, никого кроме нее и не желаешь, потому что, нет более обаятельного для
женщины состояния, чем - дом, если это правильный дом.
Все эти заповеди писались - для правильного дома, который стоит в
правильной деревне. Иудея - по которой ходил Божий Сын, маленькая
средиземноморская страна - размером с деревню. И он родился там, потому что
там - деревня. Деревня уже была - уже были для нее написанные заповеди. Но
нужно было все подкорректировать - там было над чем работать. Например этот
ценник - с оками и зубьями - эта "Иудейская правда".
Вся эта щека - о том, что каждый, с кем ты имеешь дело - брат. Он или
сосед или родственник. Если он тебя ебнул - значит ты его довел. А тебе с
ним завтра - опять - тут жить.
Брать воду из этого колодца - он тут единственный - значит столкнетесь.
Пить в этом кабаке - он тут единственный - значит столкнетесь.
Идти по этой улице - она тут одна - значит столкнетесь.
И что? Зубьев - их конешно около 30-и - должно хватить на месяц, а глаз
то - двое! Вот именно. Подставь ему щеку, пусть он ебнет тебя еще раз -
пусть он успокоится, завтра вы обсудите - из-за чего базар вышел? А сегодня
- пусть ебнет.
И так живет деревня. Не всякая, но всякая знает, что так надо жить. Вот
какие там сначала слова, в той старой песне:

На улице дождик.
К земле прибивает.
Брат сестру качает
А сам величает:
- Сестрица родная
Расти поскорее
Расти поскорее
Да будь поумнее
Вырастешь большая
Отдадут тя замуж...
Отдадут тя замуж
Во чужу деревню...

И дальше лаконичное описание - плохого - неправильного мира: