Беломлинская Ю.. Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин

спектакль.

Там, в Америке я видела другое - я видела русских женщин - "еврейских
подстилок", которые сначала принимали на себя все, что было за это положено
тут - увольнения с работы, сидения в отказе, издевательства в Овире и т.д.,
а потом там - в Хеасе - гордо доставали свой нательный крест - и прощай
Найана с ее деньгами, бесплатными курсами и ортопедическими матрасами.
- У нас - только для евреев, а вам - в Толстовский фонд - там денег не
дадут, но иногда могут выдать шкаф или табуретку.
И шли они мыть полы, пока другие шли на курсы английского.
Единственный комментарий - у всех этих теток - все в Америке сделалось
хорошо - и с деньгами, и с любовью, и с детьми. Господь их все же разглядел.
Нужно об этом сказать, не плачь по ним, Россия.
Меня редко спрашивают, почему, я уехала. Разве что Митьки иногда. А в
основном спрашивают - почему вернулась.
- Совсем что ль спятила? В Питер! Нет, ну в Москву - это понятно, но
сюда, в болото!
- "Чего сидишь, чего сидишь?" Живу я тут!


Пушкин упал, и Яблоко упало. Осталась одна Курица - подозрительно
похожая на самолет. Вот мы и полетели. Теперь через 13 лет, я уж знаю чего
кому отвечать. Для этого нужно было прожить 3 года возле самой большой в
Америке русской библиотеки, там было и все дореволюционное и все
эмигрантское и три года слушать и слушать эти голоса мертвецов - на
рассыпающейся под пальцами желтой бумаге.
Почему мужчины ищут ответа на все вопросы в философии?
Почему они так уверены что Фуко, Хайдеггер, Будда или свод законов
династии Дзынь - помогут им разобраться в том, что же случилось в селе
Горюхине или в городке Верхнее Подвздошье в 1918-м году?
Нет, помогут только голоса из-под земли - ТОЙ САМОЙ, а они есть, и их -
несметное множество.
Три года я жила неработающей женой профессора-слависта в Мид-вест
Индиане - американской глубинке, в 15-и милях от центра Ку-Клукс-Клана -
Мартинсвилля. Это с моей-то неарийской физиономией! Вот повезло!
Там Америка из пьес Сэма Шепарда - ихнего Чехова. Там фермы, на которых
не только отцы ебут дочерей, но и мамаши, сыновей, потому что вокруг - на
много миль - никого, только иногда заедет пастор, тогда его тоже ебут. Потом
детей-внуков душат и закапывают на заднем дворе. Вокруг - нищета. "Белая
шваль" так это обычно переводят.
В баре они набьют тебе морду, если у тебя черные глаза и волосы, не за
то, что ты - еврей, (нет, ТЕ - с двумя головами, они забрали все золото у
народа и живут в страшном НЬЮ-ЙОРК ГОРОДЕ, в котором мы никогда не были и
даже пролетать над ним боимся.) Нет, тебе начистят чайник за то, что ты -
ближний враг - реальный "католик-итальяшка". Все живут в трейлерах и все в
клетчатых фланелевых рубашках. Это - Шепард.
После Индианы понимаешь, что нью-йоркская "Черная шваль" - это просто
тихие зайчики.
Есть еще Техас - тамошние казаки.
(Глухие заборы, злые псы и кружку воды выносят на ржавой цепи.
Ненависть к каждому, кто говорит с каким бы то ни было, акцентом - даже с
акцентом соседней губернии). Оказывается все это отлично можно устроить и
без заборов, и без псов. Мы однажды потерялись с мужем в маленьком техасском
городке, подъехали к какому то дому - дорогу спросить, и дядька выбежал с
ружьем, щелкая затвором. Хорошо у меня реакция мгновенная - я окошечко в
машине закрутила со скоростью света и заорала, как резаная:
Дави на газ!!!
Эти гордятся:
- Америка - это мы!
И вполне по праву. Крепкая кость - как и наше казачество. Да, и тем и
другим есть, чем гордится. Но гордость - родная сестра гордыни, а гордыню -
христианский Бог, которому молятся и те, и другие - не шибко жалует...

В Индиане, в университетском городке Блюмингтон находится самая крупная
в Америке русская библиотека. Мой дом был в 10-и минутах ходьбы от нее.
Наверное, поэтому и машину водить не выучилась - в супермаркет мы с дочкой
ходили пешком, дочка придумала связывать целлофановые мешки по две штуки и
вешать на плечи - оказывается это старый деревенский способ, а больше мне
никуда было не нужно в этом городке - только в библиотеку.

Вот оно - знание, ответы на все вопросы, голоса из-под земли, из-под
МОЕЙ русской земли - они были рядом; вышла из дома и через 10 минут уже
слушаешь крик, стон или неторопливый рассказ...
Вот питерский профсоюз железнодорожников - одна из последних, яростных
попыток несуществующего рабочего класса все же осуществиться.
Вот продотряд - во главе двоюродный дедушка, он "за хлебом для детей
питерских рабочих", он почему-то твердо уверен, что если голодать будут дети
не в Питере, а в деревне Малые Хренки, то в мире от этого прибавится счастья
и справедливости. В результате, дети поумирали и в деревне, и в Питере, да и
своих детей двоюродный дедушка не уберег.
А вот - Батька Махно идет себе по Парижу:
- Месье, купите марионетку!
Он, оказывается - Папа Карло!
И Русский Париж шел, плача, за его гробом.
А убийцу Петлюры, оправданного прямо в зале суда, вынесли на руках и
забросали цветами. Тоже Русский Париж. А из телевизора, учебников по истории
и прогрессивного фильма "Россия, которую мы потеряли" смутно представляется
что "Махно-Петлюра" - это некое общее неприятное животное о двух головах.
Вот " Красная книга" - донской казак написал историю погромов в
Гражданскую войну, и Господь пожаловал его за это смертью от старости,
редкость для того поколения - дар Господень чистой душе, а может он денно и
нощно мечтал о смерти - там в Париже?
Вот мой дед - красный матрос, еврей, атеист - учит меня семилетнюю
молиться Николе Морскому:
- Святой Никола внучку русского моряка никогда в беде не бросит!
...И бросала его молодость на кронштадский лед. А других на "Белую
лошадь" и "Красную горку".
Все уже мертвы, и победители и побежденные, но нам издали если что и
видно - то только кровь, а любовь уж вовсе не разглядеть. А из-под земли о
любви говорят не меньше, чем о крови.
Я прочла не только печально известное тем, что его никто не осилил,
"Красное колесо", (и еще больше прослыла городской сумасшедшей, утверждая,
что это замечательная книга - о любви; смеются, а ведь на всей земле, до
конца дочитали, только я да Дора Штурман, учительница-пенсионерка из Израиля
- говорят, есть еще какая то Ленка в Париже - надо бы с ней списаться), но и
все источники, коими пользовался Исаич. Все эти стоны из могил впечатляют,
но сантиментов лишают начисто: уже ни над кем не заплачешь - от излишнего
знания перестаешь видеть малые слезки - все выстраивается в одну огромную
мозаику, которую укладывает кто-то с умыслом и четким рисунком, в результате
своих ученых штудий, полностью в идею этого рисунка въехала и теперь отвечу
за козла, каждому, у кого найдется хотя бы полчаса - послушать, но человеки
в результате, превратились в моем сознании в цветные кусочки смальты - и как
же их теперь пожалеть?
Вот и приходится жалеть только ближнего своего - кто поближе
подвернется - изблизи хорошо видать, что это не божье стеклушко, а напротив
"хьюмен бин" - человечья фасолина.
Одним словом, обнаружив, что Родина у меня трофейная и язык - тоже, а
сама я происхожу из рода зверских завоевателей, я решила дедовское занятие
продолжить, но Америку завоевывать было неинтересно, потому что она - на все
согласная - ее не надо закидывать на лошадиный круп - вот она лежит перед
тобой, по крайней мере, к Америке я явно опоздала. Главным завоеванием -
Землей Обетованной так и осталась Россия и совсем уж было горько оттого, что
в Америке ее нету. Тогда я решила попытаться ее вырастить - вырастить из
слов - из ничего - но так колдовство и происходит. В общем, так вышло, что и
мне пришлось выскочить из окопа в некую метафизическую атаку, а уж СВОИ -
они всегда СВОИ, и на этот раз не пожалели патронов на мою спину. В конце
концов, метафизические эти патроны привели к физическим ведрам, полным моей
крови - я так думаю, что ведра три набралось - может и больше, чем вытекло
из дедушек за две войны...

ЛАМПА.

Но это все было еще впереди, а в тот момент - мне показалось, что я
счастлива - вот опять выстроился мой - Правильный Эмигрантский Домик:
Я - "дизайнинг вумен" прямо в таком черном плаще, как в телесериале,
дочь моя в Школе искусств учиться на певицу, квартира - чудесная, в хорошем
спальном районе, и бойфренд у меня - а вот он, пожалуйста! Роскошный мужчина
с седыми усами - два метра росту, и сам он тоже дизайнер, и хата у него за
углом от моей работы, в самом, что ни на есть сердце этого города - в
Мидтаун. Для легенды моего благополучия - все годилось.
В Мидтауне было несколько таких одиноких успешных красавцев и всем я им
по очереди нравилась - просто потому что умела одеваться - нормально - все
они были полу американизированы, и с одной стороны, их тянуло к русским
женщинам, а с другой, почти никого из русских нельзя было привести на
американское скучнейшее "парти", а на этих "парти" и шла вся центровая
Раздача Пирога. У большинства наших девушек - неистребимо неправильный вид,
если говорить о моде нью-йоркских монстров Яппи. У них особый стиль, и я его
быстро усвоила, потому что он - классный, так же как и япповская еда.
Яппи - это вообще натуральные люди-роботы.
Спят они часа по 4 в день, с утра съедают "таблетку счастья", "прозак"
называется, и целый набор витаминов: аппетит, желудок, хуестой, пиздожелание
и т. д. Само ничего не работает - все постепенно заменено, как у Железного
Дровосека. При этом они не все педики, много разнополых натуралов, (если это
слово хоть как то к ним можно применить!)
Вообще- то этот Манхэттенский Нью-Йорк - это не Город Победившего
Пидара, это Город Победившей Женской Идеи, и в результате этой победы -
Город Андрогенов, ведь победив Мужскую Идею, Женская, немедленно и сама
скончалась. Наверное, Берлин 39-го был Городом Победившей Мужской Идеи -
трудно сказать, что является более НЕЕСТЕСТВЕННЫМ зрелищем, но все же,
Нью-Йорк не столь злобен и агрессивен, и там на окраинах - у эмигрантов еще
теплиться какая то человеческая жизнь.
Я уж не говорю о диссидентском антияпповском движении - растет и
множиться движение людей, которые обьявили этот очередной Эксперимент по
установлению счастья, провалившимся и называют любимую страну: "Концлагерь с
усиленной кормежкой и принудительным "шоппингом", но такие вот и сбегают из
центра в Квинсы-Бруклины, а то и вовсе в Мэны-Вермонты. А в городе сплошной
Яппи-бал.
С любовью у них все сложно. Такой расклад: с Яппи-бабами не живет
никто.
Это невозможно. Они злые как собаки, некрасивые и не знают, что
макароны надо кидать в кипящую воду. Морщинами они покрываются годам к 30-и
и это при непрерывном хождении ко всяким косметичкам, парикмахерам,
психоаналитикам и т.д. - они ведь все свободное время должны тратить на
покупание чего-нибудь. В общем, бабы ихние - живут с вибраторами и это -
целая культура. Однажды мои друзья, пожалевши мое одиночество, прислали мне
каталог. Мы с Иркой его долго изучали - там был хуй "Лебединое озеро", была
еще такая Бабочка - целая машина, в которую вставляется женщина,
прикрепляется ремнями, и машина ласкает ее всюду, куда живой мужик и достать
то не может! Больше всего нам понравилась реклама на обложке:
" С НАШИМ ОБОРУДОВАНИЕМ ВЫ СМОЖЕТЕ ИМЕТЬ ДО 160-и ОРГАЗМОВ В ДЕНЬ!!!"
Для мужчин там тоже были всякие штучки и резиновые красавицы, но
мужчины - даже если они Яппи, предпочитают живых и вообще, например,
жениться и размножаться. И они себе живут с желтыми бабами - кореянками,
китаянками, вьетнамками и японками. Эти "ориентал вумен" отлично вписались в
Яппи-Бал,
я только никогда не могла понять, с кем теперь живут их азиатские
мужики - ну может их просто меньше родилось, или меньше приехало. Азиатки
дико стильные, женственные и достаточно мягкие - в общем,, вот такой альянс.
Конешно Яппи мечтали бы жить и с русскими, и с испанками (так зовут всех
латиноамериканцев - "испанцы", как и всех россиян - "русские", по языку), и
с негритянками - но все эти бабы в массе своей живут только со своими - так
принято.
Из всего этого ясно, что у русских красавцев, попавших в этот
монстро-мир и сделавших в нем карьеру есть проблема, как добыть себе пизду,
приятную и душе и телу и пригодную, для вывода в свет. Я помню рассказ
одного такого:
- Конешно я ее бросил, я ее привел в хороший дом на Бликер, а эта дура
- шубу до пят напялила, как будто я ее на Аппер Ист-сайд позвал, к богатым
евреям! Представляешь - все в курточках - а ЭТА в шубе стоит, все на нее
смотрят и давятся от смеха, говорят "Оу, итс риал фер! У гот риали рашн
вумен!" НУ МОГ Я С НЕЙ ЖИТЬ ПОСЛЕ ЭТОГО?
Там все это важно. Это тут в Питере, пока еще полегше - хоть Захар
Михалыч и прочитал мне нотацию:
- Понимаешь, у нас тут молодой капитализм - надо хотя бы делать вид,
что одеваешься дорого, а ты хиппуешь!
Это была его реакция на сумочку Армани и шарфик от Донны Каран - два
самых дорогих предмета в моем гардеробе, но все же не бросил!
Несмотря на провалившийся эксперимент, Яппи создали свою культуру -
кухню, одежду, музыку. Считается, что и литературу, но это - пиздеж, книга,
конешно же, из культуры Яппи - культуры потребления, исключена - ее
полностью заменили кино, телек и компьютер. Они пытаются делать вид, что
читают иногда, но в общем, не сильно и пытаются. Обычно в год читается одна
МОДНАЯ книга. Я думаю, что наши Яппи-авторы это Сорокин и Пелевин - у
нас
не читающая продвинутая молодежь ограничивает чтение этими двумя
культовыми авторами.
Яппи создали замечательную кухню - такая могла родиться только в
Нью-Йорке - это смесь всего самого здорового и полезного из этнических
кухонь всего мира (трагическая попытка бедных Яппи спасти стремительно
угасающее от недосыпа и таблеток здоровье). Кухня - "Анти упадок Рима", туда
тоже свозилась еда со всего света, но самая неполезная - жареные волы и
киты, копченые львы и тигры....
У нас когда-то был повар Михайлов - он выступал по телеку, доказывая,
что основой питания должны быть хлеб и каша. Каши должны быть многослойные и
разнообразные. Но взрослого человека хлебать размазню не заставишь - ему
покажется, что он в садике, или в богадельне, или в лагере, и возникнет
чувство, что жизнь не удалась. Яппи изобрели крупяной салат - горячий или
холодный - это любая крупа - не сильно разваренная и смешанная с овощами и
разными соусами - для человека здорового - эта еда - гениальное открытие, и
по всему Нью-Йорку она продается в салат-барах. Из простого риса можно
сделать и "Оливье", и винегрет, и будет не менее вкусно, чем привычная нам,
картошка - но в сто раз полезнее. Что касается самих Яппи, то, будучи
больными "Железными Дровосеками" - людьми, героически отдающими жизнь и
здоровье в борьбе за усиление наслаждения и "160-и оргазмов в день", они в
течение всего дня стоически едят изобретенные ими салатики, а к ночи у них
начинается истерика по поводу того, что еще один день кончается, а
наслаждение не усилилось, и они съедают огромную пиццу, или пару сильно
жареных куриц. (После этого - прибавка веса, в 6 утра - спортклуб, таблетки
против аппетита, потом для аппетита - снова курицы и т.д.) ...Грустно,
господа.
Еще одно изобретение Япппи - это страсть к этнической музыке - вообще
кухня и музыка - места странного слияния Яппи с их антиподом - Хиппи. Я
думаю, что Питер Габриел и его фестиваль "Ворлд Мьюзик" - это порождение
времени Яппи.
И - мода. Яппи создали моду минимализма и абсолютного удобства.
Например у женщин - два варианта. Если ты хочешь нести на себе некую
сексуальную нагрузку - это Калвин Кляйн, однотонные маленькие - узкие, но
отнюдь не обтягивающие кофточки, свитерочки, юбочки и брючки. Именно так - в
самом стиле заложены эти суффиксы - не брюки - брючонки - обдергунчики.
Такую моду приняли все ориентальные женщины - т.е. маркитантки эскадрона
Яппи. А если ты хочешь покоя и элегантности, то - Эллен Фишер - прямые
балахоны -Греция и Рим, Япония - туники, тоги, кимоно. По будням - хлопок,
лен, шерсть, по праздникам - шелк и бархат. В сексуальной Яппи-моде есть
допуск на синтетику, у Эллен Фишер - "ноу вэй".
И вечные цвета - каждый год одни и те же, я работала несколько лет
колористом - в кампании дорогих япповских мужских рубашек, помню, как
стилист говорил:
- В этом году мы добавим в "бургунди" каплю оранжевого - пусть будет
потеплей, а в серый немного изумрудно-зеленого ...
И я добавляла - микроскопические дозы - непрофессионал никогда не
отличил бы один серый от другого, но в целом гамма неуловимо менялась из
года в год, и только носители этой моды, Яппи замечали эти тонкие перемены.
Моду Яппи я приняла и полюбила - обе ее ипостаси - и когда надо вынуть
сексуальность - как пушечку из танка - так я учила дочь:
-Сексуальность - это оружие - как пушка в танке - имей ее всегда - при
себе, но если надо воевать - завоевывать - вынимай, а если время мира -
держи зачехленной.
И когда нужно просто быть милой и элегантной, когда не хочется
показывать свои красивые ноги всем, потому что есть кто-то - у кого они
иногда лежат на плечах и хочется их показывать только ему...
Ну вот, в общем, был у меня некоторый успех в среде немногочисленных
русских Яппи, а для Правильного Эмигрантского Домика - Яппи - это полезно.
Но Ермолу то я как раз по-честному полюбила - потому что от него пахло
Питером - ( помните, плесенью, болотом и корюшкой!) - а на самом деле, от
него травой всегда несло за километр, и трава у него была удивительная -
настоящий большой куст, в целлофановом пакете - все вокруг брали у русского
Гриши с Мерсер-стрит, а Ярмола - у каких то заоблачных япповских дилеров.
Я его любила за то, что он - "дядя- землячок", из моей подворотни, за
его безумие и, непонятно в чем, потерянную в Америке талантливость - он был
просто, Ярмола - знаменитый человек Русского Нью-Йорка, без ничего за
спиной. Без картин, стихов или песен - ну что такое дизайнер? Что-то -
совсем неромантическое... Ярмола был - Легенда в чистом виде, не
обремененная материальными доказательствами и любить его было легко - не
требовалось восхищаться чем-нибудь, им содеянным, можно было восхищаться
просто ИМ - раскосыми виноградными глазами под черными бровями - это была
его красота. И седой хвост. И было так хорошо, что я после этого пару дней
летала, как на крыльях, а потом уже было пора мечтать о следующей встрече.
Он то меня не любил. У меня такая горькая доля - быть женщиной, которую
именно что заводят, как КОЗУ или КОШКУ - потому что умная, талантливая,
хорошо одевается... Иногда для кого-то и желанная - конешно я покрыта такой
аккуратно- белой кожей - ничего во мне нет физически раздражающего. А любовь
- это, наверное, все же некое раздражение - вот и не любят. По крайней мере,
такие - какие мне нравятся...
Но - как то мы все же сосуществовали, и пару раз в неделю он наклонял
надо мною свои зеленые глаза, но однажды все это кончилось - странно и
случайно, и настолько ничьей волей - ни его и ни моей, что мне пришлось в
очередной раз признать, что все мы тут - в этом спектакле - только очередные
режиссеры, а время от времени на сцене появляется ГЛАВНЫЙ.

Помимо одежды, кухни и музыки, Яппи конешно создали и свой стиль
интерьера - на мой взгляд, совершенно отвратительный - это магазин ИКЕЙЯ -
все эти черно-белые предметы, сделанные из "формайки" (ученое название
"ламинат" - чтоб не так обидно было) и всяких алюминиевых железок. Тоже
минимализм - но предельно холодный - синтетический.
У Ярмолы был именно такой дом - на черном столике возле дивана стояла
лампа, сделанная из каких то черных проволочек - сооружение хрупкое и
довольно безобразное.
Он разговаривал по телефону в спальне, а я только что пришла и села с
каким-то журналом на диван, потом встала, неловко повернулась и своротила
эту несчастную лампу на пол. И она, честно признаюсь, слегка рассыпалась.
Ну, кусков на пять. И светить перестала! Ярмола выскочил из спальни и начал
дико орать:
- Ты всегда все крушишь на своем пути! Еще удивляешься, что я тебя в
гости не беру! Неуклюжая, как слон! Ты знаешь, сколько эта лампа стоит?
Убирайся отсюда к чертовой матери!
Я молча поднялась и стала зашнуровывать ботинки - мне окончательно
стало ясно, что он меня не любит. Он орал минут пять, я уже справилась с
ботинками и пошла в прихожую, надевать пальто. Ярмола - обыкновенный
вспыльчивый еврей-скандалист, не хуже моего любимого дедушки- матроса - тот
вечно шкафами кидался и прочей мелкой мебелью. И когда я надела пальто, он
уже отошел и решил оправдаться:
- Ну ладно, ладно... да развяжи ты свои ботиночки. Ну извини... извини,
я - вспыльчивый... Но ты знаешь, сколько эта лампа стоит ? Она триста баксов
стоит! Мне теперь придется новую покупать!! Триста баксов - это большие
деньги!!!

Последнюю фразу он уже кричал мне вдогонку - я надела пальто и побежала
из квартиры прочь. Собственно говоря, вопль о том, что 300 баксов, это
большие деньги, призывал меня вернуться и отнестись к, устроенной им
истерике, с пониманием. Все мои мужчины - на самом деле - хорошие, а я -
мало того, что неуклюжая, но еще и полная сука и эгоистка. Я его совершенно
не пожалела и вернуться не захотела. Вышла из подъезда и решила, что больше
я сюда, на 27- ю улицу, угол 3-ей авеню, в квартиру No17 - никогда не приду.
Не любят меня там - нечего и ходить. В конце концов, мужчин в городе полно -
уж такого то который только ебет и ничем больше в жизни не помогает, я себе
всяко найду. Вот, например - прямо за углом на 14-й, угол 4-й живет точно
такой же...

За углом жил - ТОЧНО ТАКОЙ ЖЕ. За углом жил Коля Рюмин. Коля был
москвич и совершенно русский человек, когда-то уехавший на запад верхом на
финской жене. Он был дизайнер - не хуже Ярмолы и красавец - не хуже. Рыжий и
краснорожий - настоящий ковбой, мне такие очень нравятся, мне впрочем, из
мужчин много какие нравятся. Сам- то Коля от меня был в полном восторге и
что-то короткое между нами уже было, но я от него сбежала через три дня - он
мне показался занудой и жадиной, уж полностью из анекдота - он сказал на
первом свидании:
Вот, девушка, напоил я тебя пивом, теперь пойдем, ты мне дашь - а то я
потратился.
Всю романтику убил! А потом еще расстраивался, что я не согласна быть
его гелфренд.
Но тут я о нем вспомнила и решила, что Ярмола не особо лучше, и вообще
все они тут в Манхэттене - начисто охуевшие, в общем, разницы никакой и
пойду-ка я к Коле. Не хочу я больше никакой любви, а лишь только циничного
секса. Коля по-прежнему был одинок и всегда при встрече пытался за мной
ухаживать.
На следующий день я ему позвонила прямо с утра:
- Здравствуй, Коленька. Слушай, если ты еще хочешь, чтобы я была твоей
гелфренд, то давай я приду к тебе трахаться, а там - поглядим.
В ответ - молчание, потом - тяжкий вздох:
- Юля, мне 49 лет, я не хочу, чтобы люди в этом городе смеялись надо
мной...
- Коля, зачем ты так говоришь, я что блядь что ли? Ты же знаешь, что я
- честная!
- Ты честная, но сегодня ты честно спишь со мной, а завтра - тебе моча
в голову ударит и ты честно уйдешь от меня к Васе, Пете, Грише... мне 49 лет
и я не хочу, быть посмешищем.
На это возразить было нечего.
- Да, Коля. Ты прав, но давай тогда просто трахаться - давай скрывать
наши отношения! Мы же можем тайно встречаться! Вот и не будешь посмешищем.
Мне 49 лет- (в третий раз повторил зануда Коля!), и я хочу иметь
женщину, с которой не нужно встречаться тайно, я хочу иметь нормальную
гелфренд и ходить с ней всюду совершенно открыто. А ты навлечешь позор на
мою голову, стар я для тебя, дорогая.

Возразить было нечего. На следующий день Ирка кричала мне:
Вот так и сказала: "здравствуйколядавайяпридуктебетрахаться!" АХ ТЫ,
МОЛОДЕЦ! Прямо как в анекдоте про "приходи ебаться на сеновал - намек
поняла - приду". Да что ж ты прешь на них, как высадка десантных войск?
Как группа захвата! Мужчине нужна возможность действовать, воздух ему нужен!
В тебе гибкости ни на грош, и откуда в тебе эта русская душа нараспашку? В
ТЕБЕ то откуда?
Я мрачно бубнила, что ни на кого я не нападала, а чего на пустые
разговоры время тратить, никакой я не десантник, и конешно ей легко с таким
носом... Ну в общем, все было как обычно. И, как обычно, через пару дней -
уже по специально продуманному и составленному с вместе Иркой, Плану
Соблазнения, я снова позвонила Коле и невинным голосом сказала, что хочу
уйти из текстиля и попробовать себя в иллюстрировании, словом нельзя ли мне
подойти и показать ему свое графическое портфолио. И он конешно сказал, что
можно!
Я явилась в его квартиру на 14-й улице - там стояла вся такая же
мебель, как у Ярмолы. Коля был чем-то занят и предложил мне сесть на диван -
посмотреть пока журнал. У дивана на ТАКОМ ЖЕ СТОЛИКЕ стояла ТАКАЯ ЖЕ ЛАМПА.
- Я сюда садиться не буду.
- А что случилось?
- У меня был бойфренд - тут неподалеку живет за углом, вот я у него
разбила такую же лампу, и он такой скандал закатил, что пришлось бросить
его. Кричал триста баксов эта лампа стоит...
Коля рассмеялся:
- Ярмола, что ли?
- При чем тут Ярмола? Нет, другой.
Не пизди, за углом с такой же мебелью - это Ярмола, больше некому. Так
тебе и надо - живешь со всякими мудилами. Ярмолину жадность еще Лимонов
описывал сто лет назад. Да садись ты смело, не бойся, я тебе из-за лампы
скандал устраивать не буду - триста баксов это, конечно, деньги, но не
такие, чтоб на милую девушку орать.

На самом деле, Ярмола и вправду был героем одного лимоновского рассказа
о жадности разных народов - он был одним из героев новеллы о еврейской
жадности, но вовсе не главным, а второстепенным и лишенным, каких бы то ни