Белоусов Алексей. Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным

пошевелился и издал чуть слышный стон. Промедление могло стоить героям
жизни. Пальцы эльфа затанцевали над пультом управления. Он поднял резак,
стараясь так расположить его, чтобы под разящий удар попали все трое
нечистых.
Алена, расплющив нос о лобовое стекло, вглядывалась в змеиных
пассажиров.
Наконец Лампусик прицелился точно. Правой рукой он схватился за рычаг
и...
-- Не-е-е-ет!!! -- Аленка, стоявшая на сиденье ногами, вдруг лягнула
эльфа в плечо, так, что тот охнул и повалился на бок. -- Ли-и-и-и-за-а-а!!
Машина накренилась. Лампусик, заваливаясь вбок и держась за рычаг, как
за опору, выжал его до отказа. Лезвие, смазанное мертвой водой, опустилось
как раз между Ягой и Кощеем, развалив Змея пополам.
Обе половины Змея пропали, не успев отделиться друг от друга.
Баба-Яга и Кощей шлепнулись в чудесный водоем.
Брызги окатили троллейбус доверху, смывая оранжевый узор паутины.
Глава пятая

ВОСКРЕСЕНИЕ ВО ВТОРНИК

Алена не умела плавать. Иначе она кинулась бы в озеро следом за Ягой и
Кощеем.
Пока девочка сажала троллейбус на поверхность воды, пока приходил в
себя от неожиданного удара Лампусик, рядом уже вынырнули головы Лизы и
незадачливого пришельца.
Достигнув берега в несколько гребков, Косоголовый и его спутница
выбрались на широкий каменный парапет. Аленка подрулила к ним.
Одежда горе-чародеев высохла вмиг. Холода они вроде бы не чувствовали.
Похоже, купание в живой воде кроме очевидных имело еще и ряд других
преимуществ.
Косоголовый беззвучно рыдал, впервые за последние двадцать лет. Слезы
десантник ронял на берег -- боялся замутить драгоценную влагу озера.
Пережитые нравственные испытания оказались слишком значительными для него.
Наступил час раскаяния.
Лиза страдала по-своему.
-- Алена, знаешь, кто из нас самый умный? -- Она беспощадно наступила
на собственную гордость. -- Это ты! Хочешь, я теперь всегда и во всем буду
тебя слушаться? Прости старую дуру!
-- Вы спасли две жизни! -- всхлипнул Косоголовый. -- Мой долг
неоплатен! Быть может, небольшая коллекция живописи?.. Лотрек, Сезанн,
Шагал, Мане и Моне, Руссо и Пикассо?.. Картины очень развивают.
-- ...Как повезло, Лизка, что я тебя почувствовала, -- вздохнула,
наконец, Алена. -- Скажи честно -- что, Дракошкиус пропал?
-- Целехонек! -- выкрикнул Косогололовый. -- Тут, неподалеку спрятан!
Возле развилки. Мы хотели ямку вырыть и наткнулись на пустоту под плитами.
Он как раз поместился.
-- Скорее! -- заторопился Лампусик. -- Все в троллейбус! Столько
времени потеряно... Ну и удар у тебя, Аленка. Уважаю!
-- Надо воды набрать, -- Алена достала почти пустые пирамидку и термос.
-- Что бы еще наполнить? Нас четверо -- значит, мы можем четыре сосуда назад
пронести.
-- Снаряжение десантника! -- Косоголовый протянул две пятнистых
металлических фляжки. -- Здесь ром! Здесь коньяк! -- Жидкость, булькая,
пролилась на землю. -- Навсегда отказываюсь от спиртного. Хватит с меня
дурмана...
Троллейбус мчался обратно. Лиза сидела за штурвалом, Аленка рядом.
Лампусик и Косоголовый устроились в салоне. Посланец Люгера, узнавший от
сестер о ложной радиограмме, охал, каялся, ругал злодеев и быстро
расколдовывал последние "страшилки" и воздух пещеры. Остатки волшебной силы,
сообщенной ему Сморчковым и Фурианой, пришлись как нельзя кстати.
Остановка у развилки дорог была короткой. Сейчас каменное тело Мурлыки
Дракошкиуса, помещенное на тончайший платок-самолет, управляемый из машины
эльфом, плыло впереди героев. Косоголовый вполголоса рассказывал о своих
приключениях в Фантазилье.
-- Погубят тебя красавицы, Джон! -- ехидничала Лиза, у которой
состояние раскаяния не могло продолжаться долго. -- Остепениться пора.
Хочешь, подыщем тебе невесту в Сибири? В нашей школе много учительниц
незамужних.
-- Я готов жениться, -- вздыхал любвеобильный десантник. -- Без хозяйки
в моем стокомнатном бунгало недостает уюта. -- Он вдруг живо глянул на Лизу,
задумался, затем посмотрел еще раз, гораздо дольше и внимательней.
-- Что? -- всполошилась девочка.-- Опять нос грязный?
-- Ты настоящая красотка, Лиззи! -- торжественно объявил Косоголовый.
-- Это судьба! Как я был слеп! Это ее указующий перст! Вижу в тебе редкое
сочетание красоты физической и духовной. Познакомь меня с родителями --
моими будущими тещей и тестем! Мы повенчаемся в пещере, в горах Бразилии!
Как романтично! Третья и завершающая встреча под землей!
-- С ума сошел! -- Ошеломленная Лиза выпустила руль. Машина дернулась,
подбросив пассажиров, как на ухабе. -- Мне одиннадцать лет! Какое
замужество?! До свадьбы лет шесть, а то и семь! Это почти полжизни!
-- Подожду... -- Косоголовый умиротворенно прикрыл глаза, откинулся на
спинку сиденья в плену идеи. -- Расти, время есть. Я же еще совсем
молодой...


Переход в убежище Печенюшкина был неощутим. Сначала Дракошкиус, потом
троллейбус, разорвав черную пелену -- границу между входами -- очутились в
ярко освещенном, увеличившемся так, чтобы вошел и дракон, коридоре.
Жаркие объятия, вскрики, смех, сбивчивые обрывки рассказов...
-- Полный бред!.. -- неожиданно возмутился Печенюшкин, услыхав о планах
Косоголового по бурению дырки с выходом на поверхность горы. -- Будь такое
возможным, девочкам не пришлось бы делать от входа больше пары шагов.
Включить бур, сделать отверстие -- потом я бы проник туда и сам вывез
дракона!
-- Они просчитались вновь! -- радостно заявил Федя. -- Обмишурились,
лиходеи! Раньше-то возможность такая была, а как упрятали мы с Пиччи Мурлыку
Баюновича, так и заколдовали все внутренности, значит. Промеж себя
договорились, никто боле о том не ведал. Ты бы, мил-человек, -- обратился он
к десантнику, -- по гроб жизни камень долбил без результату. Запутался бы в
своих ходах, а на свежий воздух так и не попал. Ой, горы у нас толстые,
ба-альшие!..
-- Фуриана, князь... -- поежилась Лиза. -- Еще неведомо кто... Они
народ дурят, нам страшные козни строят. Печенюшкин! Хватит терпеть!
-- Терпеть недолго, -- подбодрил хозяин. -- Отдохни, Лизонька. Вам всем
в пещере крепко досталось. Думай пока, чего бы вы с Аленой хотели в награду
за подвиги?
-- Вот уж, разберемся! -- махнула рукой девочка. -- Разве что маме
немного здоровья. Она почему-то в последнее время все худеет. А тут еще мы
сбежали...
-- Награда за нами! -- Печенюшкин встал. Портфель-блиномет оказался у
него в руках. -- И о маме не беспокойтесь. Я отвечаю за ваших близких...
Даже не знаю, стоит ли прощаться? Дело минутное.
-- Ты куда? -- забеспокоилась Аленка.
-- К друзьям, -- ответил Пиччи, набирая код времени и места. --
Базилевс и Тюнь-Пунь ждут меня.
Замки щелкнули, мальчуган исчез и тут же появился снова без портфеля.
-- Уже оттуда? Базилевс здоров? Он сильно скучает? -- Сестры задавали
вопросы наперебой. -- Как Тюнь-Пунь? Чем он тебя угощал? Они смотрят пьесу?
А где блиномет? Как ты без него добрался?
-- Я могу колесить во времени и без машины. -- Печенюшкин нервно
взглянул на часы. -- Базилевс здоров, скучает. Спектакль они смотрят почти
каждый вечер. Вспоминают вас, передают приветы. Чем угощали?.. Как-то не до
этого было... Да где же он?
-- Кто -- он?
Тюнь-Пунь возник рядом с собравшимися, чуть поодаль. Труппа Теодоро с
трудом узнала китайца. Седой, постаревший на много лет, сгорбленный -- в
одной руке он держал портфель, другой прижимал к груди матовый белый
цилиндр, величиной с небольшую кадушку.
Печенюшкин бросился к мудрецу, бережно приняв у него тяжелую ношу.
-- Скорее, мой друг, -- прошептал китаец. -- Все готово?
Лицо его, обычно невозмутимое, казалось сейчас темной маской скорби.
-- Мужайтесь... -- Пиччи тронул старика за плечо. -- Смерти нет, вы
знаете это лучше меня. Будущее и прошлое связаны через настоящее, через нас.
Я рассчитываю на вашу помощь, милый Тюнь-Пунь. Коробочка с гримом здесь?
-- В портфеле. -- Китаец выпрямился. -- Я готов, простите. Показывайте
-- куда идти.
-- Вперед. -- Печенюшкин двинулся по коридору, указывая дорогу. Цилиндр
плыл в воздухе за ним. Тела Дракошкиуса не было больше в прихожей. Сестры
Зайкины не заметили, как оно исчезло.
На закрытой двери в мастерскую висела эмалевая табличка "Хирургия
Печенюшкина".
Пиччи остановился перед дверью и обернулся к друзьям, гуськом
следовавшим за Тюнь-Пунем.
-- Мы справимся вдвоем, -- сказал он мягко. -- Пожалуйста, обождите
здесь. Все кончится хорошо, я верю. И пожелайте нам удачи...


Глина, бронза, гипс, мрамор, холсты -- непонятно, куда все делось.
Стерильно чистая операционная, яркий, бестеневой свет, куча мудреной
аппаратуры и тело дракона на огромном столе посередине зала.
-- ...Он был в сознании до самого конца, -- тихо рассказывал китаец,
натягивая перчатки и облачаясь в халат. -- Ясный ум, воля... Базилевс угас
от старости... Но благодаря комплексу упражнений, который мы разработали
втроем, сердце его абсолютно здорово. Словно у юноши. Знаете, он очень
гордился этим. После встречи с вами мой господин неусыпно берег свое
здоровье и всегда подтрунивал над собой.
-- Странно, -- промолвил Печенюшкин, завязывая тесемки халата на спине
у Тюнь-Пуня. -- Я обещал девочкам когда-нибудь свозить их в прошлое еще раз
-- к Базилевсу в гости. Нам предстоит увидеться. Значит, действительно
смерти нет! Отчего же больно так, словно мое сердце рвется на куски?..
-- Лучше не задумываться, -- прошептал мудрец. -- А от горьких,
неотвязных мыслей работа -- единственный целитель... Скажите, Пиччи, как вы
рассчитываете побороть эффект окаменения тела нашего пациента?
-- С помощью этого устройства, -- мальчуган указал на один из
аппаратов. -- Позвольте вкратце рассказать вам о некоторых деталях операции.
Вы дополните меня, если сочтете нужным...


Заплаканные сестры Зайкины сидели в коридоре на выдвижных стульях.
Только сейчас они узнали подробности предстоящего воскрешения Дракошкиуса.
Этот неблагодарный труд мужественно взяли на себя Федя с Никтошкой.
-- Сам он все и придумал, в смысле Базилевс, -- в который уже раз
беспомощно твердил Федя. -- Ему все одно, срок подошел, никуда не деться.
Пускай хоть племянник жив будет. А в прошлом и дядюшка жив-здоров, съездим
еще все к нему. Кроме Мурлыки Баюновича, понятное дело. В один и тот же
момент ни человек, ни животный, ни даже чародей дважды существовать не
может, чтоб сам с собой, значит, не встретился ненароком.
-- А Печенюшкин? -- выдавила Алена сквозь слезы.
-- Этот -- запросто, -- отвечал домовой с неудовольствием. -- Только
ему закон не писан. И то , скажу, ежели ты один не такой, как все, ох и
грустно, чай, бывает порой... Ну, это второе дело. А вы, девоньки, глазки-то
утрите, да щечки подрумяньте, ладошками по ним похлопайте. Нешто хотите
Мурлыку Баюновича нашего драгоценного сразу и огорчить?


-- ...Шейте!.. -- Печенюшкин, насквозь мокрый от пота, бессильно уронил
руки. -- По-моему, все отлично! Я передохну полминуты? Сейчас уже можно...
Здесь три зеленых краски, в коробочке. Разные тона. Какую брать?
-- Среднюю. Цвет молодых изумрудов ветреным зимним полднем. Разведите
совсем чуть-чуть. По мазку на каждый зрачок. Легчайшим прикосновением...
Смотрите, за каждым моим стежком кожа мгновенно зарастает шерстью. Не видно
и следов шва.
-- Это хороший признак. -- Пиччи осторожно приподнял веко рыжей головы
дракона. -- Вот так. И еще раз. Теперь белую голову... На всякий случай я
развел краску живой водой.
-- Думаю, это лишнее, -- Тюнь-Пунь закончил работу. -- Хотя,
безусловно, не повредит... Что это? Вы слышите?!
-- Бьется! -- Печенюшкин, опустив кисть, замер у черной головы
великана. -- Мы победили! Жизнь продолжается! Можно, я вас обниму, дорогой
мой Тюнь-Пунь?!.
-- Пиччи, мой друг! -- Дракошкиус приподнялся и сел. От движения
могучего тела лопнули ремни, привязывавшие дракона к столу. Медицинские
приборы разлетелись по полу. -- Где мы? Где Очисток -- коварный негодяй?!
Тюнь-Пунь?! Каким чудом вы здесь, милый наставник? Ожили и помолодели!
Неужели я вижу сон?!
-- Ожили вы, учитель! -- Глаза Печенюшкина сияли. "Цвет молодых
сапфиров ясным весенним утром" -- сказал бы китайский мудрец. -- Прошел без
малого год со времени боя на острове Люгера...
-- Очисток жив?! -- Шерсть на загривках дракона встала дыбом.
-- Этот мертв бесповоротно. -- Пиччи-Нюш жестко улыбнулся. -- Пусть я
не успел к началу сражения, но закончить его сумел. За свою подлость он
расплатился сполна... Учитель! Рассказывать обо всем слишком долго. Я бы
хотел, чтоб вы прочли мои мысли, так, как в детстве, помните? Зная вашу
деликатность, я сам прошу об этом и с готовностью открываюсь перед вами.
Дракошкиус пытливо вгляделся в мальчугана тремя парами глаз...
-- Боги милосердные!.. -- вздохнул он, наконец. -- Как все переварить?
Прочесть в книге -- не поверил бы... Могу я увидеть девочек, Пиччи? Девочек
и остальных наших друзей.
-- Конечно! Я только приберу здесь. -- Печенюшкин щелкнул пальцами, и
операционный зал снова превратился в студию. -- Но стоит ли торопиться? Вам
лучше передохнуть, собраться с мыслями, с силами.
-- Вы забываете, что три головы лучше, чем одна, -- невесело усмехнулся
дракон. -- Я в отличной форме. Так вот какой подарок достался мне от
Базилевса в итоге. Чистое сердце философа и воина. Самое ценное, чем владел
дядя... Как причудливо сбылось пророчество Горгульи. Богатый наследник -- я
должен расплатиться по своим счетам. Зовите всех, Пиччи!


Алена и Лиза плакали опять. На сей раз, после долгого перерыва, слезы
были счастливыми. Отдых на коленях Дракошкиуса казался сестрам лучшей
наградой за все фантазильские мытарства.
Федя сразу же честно рассказал о путанице со временем в сражении на
острове, получил прощение и теперь заливисто, облегченно хохотал, повествуя
об актерских приключениях.
Лампусик ненавязчиво держался в отдалении. Никтошка почтительно вторил
домовому. Печенюшкин, едва общее внимание к нему ослабло, незаметно отвел в
сторону Косоголового и Тюнь-Пуня.
-- Я разделяю ваше нетерпение, -- тихо сказал он мудрецу. -- Базилевс
лежит в замке, непогребенный, двери его спальни заперты, и слуги не знают
еще о кончине хозяина. Но опасаться нечего. Скоро мы расстанемся. Вы
вернетесь к своему господину и другу в тот же миг, из которого поспешили
сюда. А пока задержитесь ненадолго -- это в наших общих интересах. Дело в
том, что на часок мне спешно нужна машина времени, нужен блиномет.
-- Не смею спорить, -- просто ответил китаец. -- Делайте то, что
необходимо, Пиччи. Я верю вам, как себе.
-- Спасибо! -- Мальчуган обернулся к Косоголовому. -- Джон, можно
неделикатный вопрос? Как вы теперь относитесь к Фуриане?
-- Словно к ядовитой гадюке! -- Десантник не знал полутонов. -- Ее чары
не страшны мне больше. Согретый новым чувством, я переродился. Долой дурман!
Трезвость -- норма жизни!..
-- Что бы вы сказали, -- Пиччи прервал излияния, -- в ответ на просьбу
наведаться еще раз, одному, в Драконью пещеру?
-- Незабываемый позор я смою кровью! Приказывайте!
-- Могу только просить. Дело нешуточное. Но крови не потребуется,
надеюсь. Представьте: вы добираетесь к месту, указанному Фурианой, и
сверлите дырку в стене...
-- Это невозможно! Вы сами сказали!
-- Мы с Федей заколдовали пещеру, мы и расколдуем. Точнее, объясним,
как это сделать. Девочки слишком малы, им такое не под силу. А у вас детский
ум, но далеко не детский возраст. Подробности утомляют, обойдемся без них.
Поедете в блиномете, я настрою его так, чтобы внутри пещеры он сдвинул время
на два часа назад. Иначе мы рискуем не обнаружить дамы в черном на месте
встречи. Самое сложное -- обмануть ее. Попросим у Алены таблетку хитрости.
Скажете Фуриане, что с девчонками справились, но Дракошкиус перемещен к
самому входу и, вероятно, заколдован. Не уничтожается, хоть лопни! Царапины
не остается. Кстати, где ваше снаряжение?
-- В троллейбусе.
-- Перегрузим в блиномет. Когда достигнете цели, заберете все
необходимое. Велосипед-вертолет и так далее. Затем машина времени сама
вернется ко мне. Не обижайтесь -- страшна даже малейшая вероятность, что она
попадет в руки Фурианы.
-- Не попадет! -- убежденно воскликнул Косоголовый. -- Пока я жив,
этому не бывать!
-- Вот-вот, -- согласился Печенюшкин. -- Живите долго и счастливо.
Именно для этого я и настрою машину на возвращение порожняком. Тем более,
что колдунья не поняла бы, откуда она у вас. Обратно доберетесь с красавицей
на велосипеде. Не боитесь снова попасть во власть ее очарования?
От возмущения десантник потерял дар речи. Пиччи и Тюнь-Пунь услышали
лишь яростные нечленораздельные крики.
-- Вам бы не повредила практика в труппе Теодоро, -- заметил мальчуган.
-- Ну да полагаю, что таблетка не подведет. Кое-что добавлю и от себя...
Недалеко от входа не забудьте соорудить фальшивую каменную фигуру,
полузасыпанную обломками камней. Развал и хаос, одним словом. Только не
завалите проход. Вы за рулем, увидев дракона, прибавляете скорость, все
логично. Настоящий мужчина тормозит с шиком, перед самой целью -- это
колдунья понимает. Вместо тормоза жмете на газ и попадаете к нам. Две-три
секунды -- Фуриана не успеет опомниться... Таков план, но вы, конечно,
вольны отказаться.
-- Шутки долой! -- взревел Косоголовый.-- В дорогу!
Печенюшкин извинился перед мудрецом и, в обход остальных друзей, дабы
избежать лишних расспросов, повел бравого пришельца на задание.
Незапланированное явление Косоголового в Фантазилье получило шанс послужить
правому делу.


-- Так скоро? -- Китаец вежливо удивился. -- Мне показалось, что не
прошло и четверти часа?
-- Двадцать минут, -- уточнил Пиччи-Нюш. -- Пятнадцать из них ушло на
сборы, последний инструктаж и оснащение волшебными средствами защиты от
Фурианы. Я не могу допустить, чтобы наш друг подвергался серьезной
опасности. Еще пять минут я ждал блиномета. Специально задал ему низкую
скорость возвращения. Все рассчитано точно. Вот он.
-- Благодарю вас. -- Тюнь-Пунь взял портфель. -- Следовало бы
проститься со всеми... Не могу, признаюсь вам. Внутри пустота. Кажется, что
умер я сам.
-- У вас впереди долгая старость, -- почтительно возразил Печенюшкин.
-- Долгая старость и способный ученик. Тот, кому вы привезли вторую жизнь.
-- Время стирает боль, -- кивнул головой мудрец. -- Но сейчас мне лучше
уйти не прощаясь. Я тороплюсь отдать Базилевсу последнюю дань. Машину зарою
там, где мы и договорились. Извинитесь от моего имени перед Мурлыкой, перед
девочками... перед всеми. Объясните им. Миссия в будущем закончена, мне
пора. Прощайте, Пиччи. Я полюбил вас -- как брата, как сына -- неважно.
Прощайте...
-- До свидания... -- Печенюшкин обнял старика. -- Вот цилиндр. Пробитое
сердце дракона. Судьба мудра, предназначив знаменитому полководцу упокоиться
с ним... Я верю, что мы еще увидимся. И пусть в следующий раз встречу нашу
не омрачат никакие печали. До свидания... Вам неудобно, позвольте, я сам
наберу код...


Сестры Зайкины, Пиччи-Нюш, Федя, Лампусик, Никтошка -- труппа Теодоро
сидела напротив Дракошкиуса в полном составе. Шесть пар глаз смотрели на
дракона серьезно и выжидательно.
Дракошкиус нервничал.
-- Разве мы в цирке? -- не выдержал он. -- Ждете, что я выну секрет
Базилевса, как фокусник кролика из шляпы? Да, я вспоминаю: был предмет,
дающий власть над силами зла, и было заклинание, без которого талисман --
обычное украшение.
-- Украшение? -- насторожился Пиччи. -- Об этом ваш дядя не говорил.
-- И, по-моему, дамское... -- великан напрягся. -- Нет, не могу!
Проклятье! Головы разламываются от боли. Все тонет в ней, едва я пытаюсь
воскресить тот вечер. И, тем не менее, крутится что-то. Еще бы усилие...
О-ох! -- он сморщился и даже затряс передними лапами.
-- Боль можно снять! -- Печенюшкин, обернувшись обезьянкой, вскочил на
черную голову друга, приник к затылку, к макушке, затем перескочил на рыжую
голову... на белую.
-- Попробуйте снова.
-- О-о-ох!! Пиччи?! Едва воскресив, вы хотите погубить меня? -- Алые
прожилки выступили на белках глаз дракона. -- Погодите. Давайте подумаем
вместе. Должен быть выход.
Алена что-то прошептала Никтошке.
-- Ты не так все делаешь, Печенюшечкин! -- заявила она. -- Смотри!
Слон обхватил девочку хоботом и поднес к груди сидящего исполина. Когти
дракона спрятались в подушечки пальцев. Мягкой лапой он бережно прижал
Аленку к себе. Всем боком, ухом, щекой она утонула в нежной мягкой шерсти,
слушая, как гулко и ровно стучит новое сердце Дракошкиуса.
-- Вот теперь вспоминай! -- важно скомандовала Алена.
-- Ни в коем случае! -- всполошился Печенюшкин. -- Минуточку!
Обезьянка подняла лапу, и в нее метнулся гибкий металлический кабель в
оплетке изоляции, уходивший другим концом в ближайший угол мастерской.
-- Это болеотвод! -- Пиччи надел на запястье петлю из блестящей
проволоки. -- Ты, Аленушка, умница, спасибо, но с жизнью расставаться ни к
чему. Никтошка! Подними хобот!.. Ах, нет, отойди в сторону, ты же резиновый!
Лови хвост, Алена! Держись! Обеими руками!
Хвост обезьянки удлинился, завился в пружинистую спираль и,
распрямившись, как выстрелив, обвил кисти рук девочки пушистым клубком.
-- Запускай мысли! -- разрешил Печенюшкин. -- Мурлыка Баюнович, раз,
два, взяли!
С легкой опаской дракон сделал новое усилие. Синеватый пар, выходя из
ушей, заклубился над его головами. Тела Дракошкиуса, Алены и Пиччи-Нюша
сотрясала вибрация. Кабель задергался на полу, словно рассерженная змея...
-- Вспомнил!.. -- закричал воскресший. -- Виват, Аленка! Ура-а-а!
Руки и лапы расцепились. Исполнивший свое предназначение болеотвод
втянулся в угол. Пиччи с Зайкиной-младшей вернулись на прежние места и
замерли в ожидании. Один Никтошка недовольно хмурился.
-- Магический перстень Базилевса! -- громогласно произнес дракон. --
Золотое кольцо, печать из бирюзы с резным скорпионом... -- Лиза с Аленкой
подскочили, разинув рты, уставились друг на друга. -- На внутренней стороне
гравировка "ДБ" -- монограмма дяди. Слова заклинания: "Как пух с тополей,
как..."
-- Достаточно! -- быстро перебил Печенюшкин. -- Волшебное заклятье
нельзя произносить без нужды. Может потерять силу.
Лиза, сорвав кольцо с пальца, близоруко щурилась. Алена деликатно
перехватила талисман, заглянула внутрь...
-- Я узор не разбираю! -- пожаловалась она. -- Пиччи! Дракошкиус!
Неужели оно? Его же Лизке насовсем подарили!
-- Какое счастье! -- воскликнул дракон, рассмотрев перстень. -- Это дар
судьбы! Много лет назад, не зная истинного назначения кольца, я преподнес
его Кларе-Генриетте. Где бы мы сейчас разыскивали кобру?..
-- Ну, я-то, положим, догадываюсь, где, -- тихо пробормотал Печенюшкин.
-- Долго искать не пришлось бы... Лизок, дашь поносить? Напрокат.
-- Оно, между прочим, работает! -- Лиза все еще не верила в
случившееся. -- Жаль, я сама не видела. Расскажи, Алена!
Аленка рассказала.
-- Это побочное назначение, -- кивнул Дракошкиус. -- Я знаю о нем.
Открыл случайно. Потому и вручил кобре. В ознаменование заслуг перед
страной. Тогда я был еще новоиспеченным Великим Магом. В Фантазилье такое
свойство у перстня неудивительно. Кто бы подумал, что оно -- всего лишь
маскировка истины!
-- Нам везет! -- обрадовался Лампусик. -- Осталось найти Тыщенцию
Кувырк. Ведите нас, фантмейстер!
-- Легко сказать, -- поморщился Печенюшкин. -- Я же изгнанник. Воля
народа и моя клятва -- покинуть эти стены не могу. Разве что... -- он сделал
паузу в сомнении, -- колдунья появится здесь сама...


Услышав команду Фурианы, Сморчков облегченно вздохнул, оттолкнулся и
полетел в пропасть. Глубоко внизу он замедлил падение, немного не достигнув
дна, и спрятался в стороне, за нависающей глыбой поросшего мхом камня.
Высокий, наклонно росший кустарник, сквозь кроны которого пролетел Сморчков,
помешал даме в черном увидеть приземление князя.
Фуриана не рассчитывала, что пылкий ее жених разобьется всмятку.
Заморочкин раздражал колдунью, хотя бы временное его отсутствие давало все
же передышку. Между тем время шло, и с каждой минутой таяли надежды, а
беспокойство нарастало.
Дама в черном уже собралась покинуть выступ горы, сидя на котором
напоминала издали мрачную фигуру грифа. Неожиданный, едва слышный скрежет в
глубине скалы прозвучал для нее божественной музыкой. Бур работал тихо. Шум
почти не увеличился, когда ближайший к Фуриане камень треснул, брызнули в
стороны осколки, и заостренная, сине-багровая верхушка сверла появилась
наружу.
Желтый берет расцвел над отверстием. Десантник хотел выбраться весь, но
плечи мешали ему. Фуриана жадно подалась к Косоголовому.
-- Приказ выполнен на шестьдесят семь процентов, -- выдохнул бурильщик.
-- Около трех десятых я округлил, простите, любовь моя. Двое уничтожены. Это
девчонки. Третий не поддается -- это дракон. У негодяя крепкие крылья -- ни
царапинки... Собственно, все остальное не слабее. Почему-то он оказался
ближе к входу, чем вы...
-- Молчите, -- шепнула дама в черном, помня о коварном Сморчкове. -- Я
лезу к вам. Пол далеко?
-- Метрах в трех. Прыгайте, я подхвачу вас. Сожму в объятиях... --
желтый берет утонул в дыре.
Фуриана простерла над отверстием руки, затем подняла их вверх, сомкнула
ладони и, солдатиком, бросилась, как в воду, в темноту пещеры. Едва исчезла
колдунья, дыра в камне заросла.
Князь Сморчков-Заморочкин, обладавший собачьим нюхом, все-таки опоздал.
Поднявшись с другой стороны скалы, он достиг выступа за площадкой почти к
самому концу разговора. Не раздумывая, Сморчков бросился в дыру вслед за
Фурианой. С размаху ударившись лбом о камень, чародей взвыл и, подпрыгнув,