Белоусов Алексей. Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным

костяных ширм с монахами и лукавыми красавицами, купленных барином в
неопределенных мечтах о прекрасном.
Плюм! Плюм! -- Вторая косточка угодила в люстру, третья в фарфоровую
тарелку на стене. Подобрав юбки, ключница пустилась наутек.
Четвертая косточка никакого звука не издала, поскольку, вылетев из
гостиной, исчезла в распахнувшейся двери, вслед за проворной старушкой. Но
вот пятая!..
Плюп!.. Сам барин, Шипилов-Трудный, детина, ростом под притолоку,
казавшийся еще огромней в шубе на собольих пупках, застыл в проеме,
недоуменно выковыривая из глаза черную влажную косточку.
-- Нне по-онял!.. -- протянул он любимое присловье, остолбенев перед
открывшейся картиной.
Самым малым, что обычно следовало после этих слов, даже сказанных
хозяином спокойно, было суровое наказание плетьми. Сейчас же слова раздались
с такой страшной, леденящей душу интонацией, что в нижней части костюма у
Сморчкова возникла лишняя тяжесть.
-- Не по-онял! -- повторил Шипилов, переводя бешеный взгляд с косточки
на полупустую кадушку маслин. Круглые глаза его, как показалось лакею,
источали зеленое пламя. Под правым багровела ссадина.
Пронзительно вереща, Сморчков ринулся бежать, ужом попытался юркнуть
между ног у господина, но в последний миг был пойман за косицу и резко
вздернут вверх.
-- Ванька! Прохор! -- зычно выкрикнул барин.
Два дюжих молодца залетели в коридор, немилосердно грохоча подкованными
сапогами.
-- В холодную его! -- Шипилов-Трудный брезгливо кинул холопа под ноги
дворовым, понюхал пальцы правой руки и вытер их о полу шубы. -- Есть-пить не
давать! Отпитался, каналья! За маслины заветные душу из тебя завтра выну!..
Что за день такой окаянный? -- пожал он богатырскими плечами. -- Возле
Белорусовки лошади понесли, под Щербининкой две кошки черных -- хвосты
трубами -- дорогу перебежали. Ну, думаю, шабаш, поворачиваем, не к добру
это. И точно!.. Агафья! -- позвал хозяин. -- Волоки шотландского, освежаться
будем!
Белесый зимний свет лился в полутемный коридор из гостиной, и еще
несколько мгновений Сморчков, уносимый из коридора навстречу возмездию,
видел в дверях темный силуэт господина. Шипилов стоял по-матросски, широко и
прочно, словно три года назад, на мостике блаженной памяти линкора
"Евстафий"...


Князь Сморчков-Заморочкин, помощник Великого Мага Фантазильи,
сморщился, поправляя на лбу повязку с целебной мазью от ожогов. Забыть
позорное треклятое прошлое не удавалось никак... В ту ночь, расшатав и
выдернув доску, забивавшую крошечное низкое оконце холодной, он, благодаря
малому росточку и щуплому сложению, сумел протиснуться в него и бежать.
Далее события завертелись, как в калейдоскопе.
Встреча с разбойничками на большой дороге. Вольная, удалая, но почти
всегда голодная жизнь в шайке. Захват кареты с погибавшим от чахотки
захудалым дворянином поручиком Заморочкиным. Новое бегство -- из ватаги -- с
документами поручика и разбойничьей казной. Знакомство на постоялом дворе
близ Санкт-Петербурга с челядью графа Калиостро -- знаменитого мага и
авантюриста.
Граф оценил ловкача и прохвоста по достоинству, взяв на службу для
исполнения мелких, но постоянных поручений, не требовавших излишней
щепетильности. Разъезжая с Калиостро по всей Европе, шипиловский крепостной
приобрел некоторый внешний лоск и впервые познакомился с тайнами магии.
Спустя несколько лет, в Трансильвании, чудом не попавшись на краже
алмазов у графа, Сморчков-Заморочкин вынужден был бежать в очередной раз.
Теперь уже он, наняв прислугу, колесил по городам и весям, выдавая себя за
бывшего господина. Удача долгое время благоприятствовала негодяю.
И вот однажды, под Толедо, Калиостро, неустанно разыскивавший
отъявленного мошенника, настиг его прямо на тракте, у разрушенной мельницы.
Граф проклял предателя и, призвав на помощь все свое мастерство, в грохоте
стихий и сверкании молний отправил Сморчкова непосредственно в ад.
Однако хитрый слуга сумел многому научиться у господина. Силы черной
магии, подвластные проходимцу, смягчили заклятье. В итоге
Сморчков-Заморочкин, хоть и исчез под землей, но остановился не в аду, а
значительно выше -- в Волшебной стране Фантазилье.
Первые годы Пимен Пименович существовал тихо и незаметно. Если им
интересовались, прохвост изображал мелкого алхимика, жертву интриг знатных
вельмож. Изучение древних магических книг будто бы открыло ему
незначительные магические чары, а с ними и путь в благодатную спасительную
страну. Обитатели Фантазильи не привыкли без крайней необходимости ворошить
чужое прошлое, поэтому жизнь беглеца текла размеренно и спокойно. Почти на
двести лет он затаился в глуши, выжидая, накапливая опыт и немалые
колдовские познания. Затем начал действовать. Исподволь. Не спеша.
Сморчков перебрался в столицу. Постепенно завел знакомства среди
известных лиц, умея оказаться нужным, участливым, заботливым,
необременительно интересным. Проявлял самопожертвование так ловко, что никто
не чувствовал себя тягостно обязанным новому обаятельному знакомцу.
Незаметно лгал, ненавязчиво льстил, подавал, подносил, подсказывал, не
унижаясь и не унижая. Умел ждать, но никогда не упускал благоприятный
случай. Короче говоря, не прошло и года, как самозваный князь, никому не
известный дотоле, оказался ближайшим помощником Великого Мага Фантазильи.
И тем не менее будущее свое Сморчков-Заморочкин не видел вполне
определенно. Должность Великого Мага влекла хитреца, но была выборной, а
следовательно, не постоянной. Мечтал же он о прочном надежном благополучии
на месте возможно более высоком. На таком, где можно было бы, наконец,
сбросить маску, не стесняясь выпустить наружу грязную и наглую хамскую суть.
Но мечты оставались мечтами, реальной почвы для их воплощения не находилось.
Не находилось... до той поры, пока в одну из мартовских ночей во сне
помощника Великого Мага не появилась впервые дама в черном...



Глава пятая

АРХИВ ПЕЧЕНЮШКИНА

Лиза заметала следы. Выйдя из магазина, она прошла целый квартал в
противоположном направлении, все больше удаляясь от домика тетушек.
Собакомедведь вполне мог выглянуть в окно. Если б он заметил, что девочка
идет не в ту сторону, которую указала, то уж точно навязался бы ей в
провожатые. Такой вариант совершенно не подходил Лизе.
Дойдя до угла, она резко обернулась. Вокруг не было ни души, лишь
неподалеку, метрах в трех, почти над самой землей, порхала
бледно-золотистая, с черными прожилками на крылышках, бабочка.
Путешественница наша слегка успокоилась и, повернув налево, прошла еще
полквартала, затем обернулась снова. Странно -- бабочка по-прежнему была
неподалеку, правда, сейчас уже на другой стороне узенькой, утопающей в
зелени улочки.
-- Эй, послушай, ты что, следишь за мной?! -- вырвалось у Лизы, помимо
ее воли.
-- Больно надо! -- неожиданно возмутилась бабочка. -- Я, если хочешь
знать, с девчонками вообще не вожусь!
-- Над цветком мотылек порхал, --
запела она (или он) независимо, в ритме фокстрота, демонстративно
располагаясь на розе. --
Лепестков аромат вдыхал,
Сел на розовый ле-е-песток
Мо-о-лодой мотылек!..
Вздохнув, Лиза пошла дальше, поминутно оглядываясь, но теперь все было
спокойно. Нахальный мотылек, похоже, отстал окончательно. А вот подумать ей
хватало над чем.
Таинственный заговор, паутины которого Лиза нечаянно коснулась рукой,
точнее ухом, вполне мог затрагивать последние события в Фантазилье, или даже
быть их причиной. Имелся телефон безымянного заговорщика -- "Моргенмильх,
семнадцать-сорок", имя другого заговорщика -- Розарио и понимание того, что
в заговоре участвовала дама.
"С такими данными Печенюшкин раскрутил бы все за полчаса, -- уныло
размышляла героиня. -- А мы с Аленой, ударившись в сыщики, наверняка кончим
тюрьмой. Как всегда. Если не хуже... Нет, надо искать Пиччи. Кинуться, что
ли, с горы в пропасть, чтобы спас? Ох, что-то страшновато... Так, последний
поворот остался. Надо бы шагу прибавить, а то бидончик что-то потяжелел..."
Благополучно добравшись до домика старых фей, Лиза позвонила в дверь.
-- Кто там?! Ты, Лизка?! -- шустрая Алена, отодвинув засов, впустила
сестру. -- Принесла? Молодец! Я уже две главы прочитала. Бабушкам нравится!
Будешь слушать?
-- Принесла? Какая умница! -- Тетушка Хлоя перехватила у Лизы бидончик
и чуть не уронила его. Аленка тут же ухватилась за ручку, не дав молоку
пролиться. Вдвоем они доставили бидон на кухню.
Вооружившись серебряной разливательной ложкой, тетушка Хлоя живо
зачерпнула молока, понюхала его с невероятно подозрительным видом и,
наконец, чуть пригубила.
-- Вы знаете, это же от Цецилии! -- победно воскликнула она, словно
сделала замечательное открытие. -- Я узнаю вкус! Флора, Лизонька принесла
нам парного молока от Цецилии! А как ее Пумси?! -- обернулась старушка к
девочке. -- И что тебе сказали про разносчика? Он действительно болен, или
Флора, как всегда, попала пальцем в небо? Ты кого-нибудь встретила на улице?
Сегодня сильный ветер? Тебе не надуло в уши?
По дороге Лиза частично подготовила себя к трудным вопросам, придумав
убедительную ложь. "Разносчик, -- хотела сказать она, -- настолько сдвинулся
от ненависти к Пиччи, что попал в психушку и там щелчками все время сгоняет
с себя невидимых малюсеньких рыжих обезьянок. Хозяин магазина решил по
ошибке, что старушки отказались от свежего молока, боясь микробов, и сделали
большой запас концентратов. Лиза ошибку исправила, и теперь молоко они с
Аленой будут приносить по очереди, так как в их возрасте полезно ходить
пешком. К тому же в магазине очень уж вкусное мороженое. Телефон сломан
от-того, что под землей появились зубастые железные тараканы и сожрали два
километра кабеля. Сейчас их вылавливают магнитом и, когда выловят, тогда и
заменят кабель, поскольку раньше менять нет смысла -- все равно сгрызут".
Всю эту чепуху Лиза приготовилась выпалить единым духом, но, внезапно,
с открытым для обмана ртом остановилась.
"Честность -- лучшая политика", -- любил цитировать папа кого-то из
великих.
" Если не знаешь что сказать -- говори правду", -- неизменно добавляла
мама.
То ли вспомнив родителей, то ли подумав о том, что тетушка Флора могла
получить по радио иную информацию, но Лиза резко сменила курс.
-- Я не спрашивала о Пумси, -- призналась она. -- И про разносчика не
узнавала, и про ваш видеотелефон. Ни в магазине, ни Цецилии не говорила, что
от вас. Сказала -- новенькая, мол, приезжая, зовут Бетси, хожу, осваиваюсь,
к ним попала случайно. А все дело в том, что мне кажется, будто вас,
бабушки, специально забыли. Слишком много совпадений -- и телефон, и
продукты, и никто к вам не приходит все эти дни. Точно? Пари держу, никто не
приходил! Только зачем, кому это надо? Давайте вместе подумаем, вы же
столько знаете!
-- Хлоя, девочка совершенно права! -- тетушка Флора медленно, боком
протиснулась в кухню и с трудом, поддерживаемая Аленой, уселась на стул с
прямой высокой спинкой. -- Пока не стала почти совсем слепой, я больше всего
любила разгадывать кроссворды... Очень много вопросов, давайте соберем их
вместе. В любой последовательности. Итак, первые два: кому и зачем
понадобилось изолировать нас от мира?
-- Кто и зачем разжег в фантазильцах злобу на Печенюшкина? --
подхватила Лиза. -- Где он сам теперь? Какие у него планы? Что происходит с
Федей? Почему Мануэла сошла с ума? Что за факелы горят на Главной площади и
откуда там гул? Почему вся страна в темноте, а ваш домик -- нет? Почему
троллейбус оказался в горах, около домика Печенюшкина? Он что, нас видел?..
И еще, помнишь, Алена, ты говорила -- что за странная жидкость у Феди в
бутылке?
-- А что за жидкость у Феди в бутылке? -- живо поинтересовалась тетушка
Хлоя. -- Неужели алкоголь? Боже мой, это так пагубно в его возрасте!
Алена, считая вопросы, загибала пальцы.
Лиза хотела ответить тетушке Хлое, но младшая сестра перебила ее.
-- Я насчитала четырнадцать! -- объявила Аленка. -- Только можно
пятнадцатый задать, для круглого счета? Скажите, бабушки, у вас в доме
компьютера нету?
-- Я всегда говорила: "Флора,зачем нам компьютер!" -- воскликнула
тетушка Хлоя. -- Так она мне отвечала: "А чем мы хуже других!" Он есть у
нас, этот самый компьютер, и это, конечно, красивая вещь, но сколько можно
бесполезно стирать с него пыль?! Вон он стоит себе в кабинете на письменном
столе у Флоры, за которым она сидела в последний раз лет двести назад, а мы
не включали его ни разу, и даже не знаем, как это делается!..
Тетушка разволновалась.
-- Аленушка, девочка, скажи, ты что, хочешь его включить в сеть? Так
там же проходит электрический ток, и пишут, что сила тока смертельна! Я
боюсь, там такие толстые провода!..
Алена подняла с пола свой похудевший рюкзачок, запустила руку внутрь и
извлекла красную коробку из твердого пластика. Коробка была толщиной со
спичечный коробок, длиной и шириной же -- сантиметров по пятнадцать. Один из
четырех углов скруглялся, другой заканчивался белым треугольником.
-- Это же футляр для дискет! -- Основы компьютерной грамотности входили
в полученное Лизой образование. -- Ленка, где взяла? Из дома, что ли?
-- Наша мама -- программист, -- объясняла тетушкам младшая сестренка.
-- Когда я искала продукты у Пиччи в каюте, в скале, то среди консервов на
футляр наткнулась и сразу вспомнила, что это такое. Там есть дискета внутри,
а компьютера в комнате у Печенюшкина не было. Вот я и подумала -- или он
спрятал, или для нас оставил?.. Лизка, ты же не обижаешься, что я тебе сразу
не показала? Мы же торопились...
-- Самостоятельной становишься, -- вздохнула Лиза по-взрослому... --
Скоро мы с мамой тебе и вовсе не будем нужны... Ладно, шучу. С этим, во
всяком случае, ты без меня пока не справишься. Тетя Хлора, ой, извините,
тетя Хлоя, можно на ваш агрегат взглянуть?..
Компьютер тетушек напоминал привычную для россиян "эйтишку". Слоновая
кость корпуса выглядела, как пластик. Инкрустации из драгоценных камней --
сапфиров, рубинов и изумрудов -- сделаны были со вкусом и ненавязчиво
радовали глаз.
-- Где у вас программа "Антивирус"?! -- испугала старушек Лиза,
уверенно расположившись за столом. -- Нету? Должна быть. Не знаете? Жаль.
Первым делом нужно проверить на компьютерный вирус -- дискета может быть
заражена... Хотя ладно... Я думаю, Печенюшкину можно доверять... Нормально,
читаем содержимое...
Всем показалось, что в комнате стало светлее. Экран засиял крамольным
оранжево-золотистым светом, и синие яркие буквы проступили на нем. Справа
вверху в синем кружке сидела золотистая обезьянка. Текст открывался словами:
"АРХИВ ПЕЧЕНЮШКИНА". Тетушка Хлоя, неистребимо любопытная, словно киножурнал
"Хочу все знать", прижалась к Лизе, впиваясь сквозь очки взглядом в экран.
Верная себе Алена прочитала с выражением, вслух, название первого раздела:
"Дракон, как явление".
-- Ну-ка, поглядим, -- Лиза уверенно давила кнопки.
"Дракон -- очень сложное и многообразное явление. Всякие попытки дать
ему единое объяснение заранее обречены на неудачу. Общее заключение же
всегда сводит разнообразие к единству и тем самым искажает сущность
дракона." Лю-Ци-Фер. "Заметки натуралиста".
Первый раздел состоял только из одного листа и, кроме абзаца,
приведенного выше, ничего не содержал.
-- В дракона можно только верить... -- неглупая Лиза прочла
малопонятные фразы дважды, запомнить их все равно не смогла, но все же
попыталась выразить увидевшийся смысл.
-- Это он искал, как Дракошкиуса оживить! -- догадалась Аленка. --
Смотри другой раздел, тут хипло!
-- Какой возьмем? -- сестра ее вернула оглавление.
-- Давай... -- Аленка ткнула пальцем наугад. -- О!"Сотворение мира".
Нам про него читали! Включай.
"Хаос (Хунь-Дунь) был подобием яйца. Яйцо раскрылось и небо с землей
разделились. Влияя на землю, небо породило сына"... -- Лиза заскучала.
Предчувствие долгого и, возможно, бесплодного сидения в полутемной комнате
не радовало ее.
-- Алена, -- жалобно позвала Лиза, -- ты поняла, как возвращать начало,
как нужные разделы вызывать и страницы листать? Ну и ладушки. Можно, я
посплю маленько? Если что, буди. Всем привет! -- Она перебралась со стула на
диванчик, стоявший тут же, в кабинете, свернулась калачиком, зевнула и
немедленно растворилась в мягком блаженстве дремы...

-- ...Это ты?.. -- прошептала Лиза, не веря собственным глазам. --
Скажи, ты живой?.. Ты живой! Какое счастье!
Медленно-медленно взмахивая крыльями, трехглавый полосатый дракон летел
над синей бескрайней гладью. Он был так велик, что девочка, уютно
покоившаяся в длинной теплой шерсти на спине исполина, напоминала воробышка
в гриве у льва. Молодое солнце всходило над морем.
Рыжая голова спокойно обернулась к девочке.
-- Мы с тобой во сне, Лизонька, -- тихо проговорил Дракошкиус. Зеленые
глаза его смотрели на ребенка грустно и чуть виновато. -- Я тебе снюсь. Ты
уж не пугайся, родная моя.
-- Не может быть! -- Лиза пыталась стряхнуть оцепенение. -- Не хочу я
так! Я проснусь, и ты исчезнешь?! Нет!! Не пропадай, пожалуйста!
-- Лиза, она и во сне Лиза, -- улыбнулся дракон. -- Лучше выслушай
меня, милая, времени у нас мало. Очень непросто было попасть в твой сон из
небытия.
-- Конечно! -- девочка немедленно вскочила, покачнулась и села
по-турецки, не удержав равновесия. -- Что-то нужно сделать? Говорите,
Мурлыка Баюнович, я все-все запомню!
-- Ни в коем случае, -- промолвил Дракошкиус негромко, но очень
убедительно. -- Наоборот, ты все-все забудешь, когда проснешься. Только один
Пиччи-Нюш сможет восстановить то, что я скажу тебе. Это благодаря его
стараниям,Лизонька, мы смогли увидеться. Сейчас злая воля, та, что окружает
вас с Аленкой и всю Фантазилью, почему-то ослабла. Но едва ли надолго...
-- И я у вас приемник-передатчик? Вот интересно! А почему?
-- Пиччи, любезный друг мой! -- Дракон внезапно заторопился. Слова его
звучали удивительно четкой скороговоркой. -- Оказывается, при жизни я хранил
ужасную тайну, сам не зная о том. В последний миг перед гибелью она
открылась мне, прорезавшись нежданно из подсознания. Опасность, чудовищная
опасность... И опять ушло из памяти имя зла... А зло возвращается... Времени
нет... Запомните: мой дядя, Дракошкиус Базилевс... юность... фамильные
предания... Тюнь-Пунь, китайский чародей... Коробочка с гримом, зеленая
крас...
Голос дракона становился все тише, и вот пропал совсем. Тело его
бледнело, сквозь полупрозрачную шерсть можно было различить море -- внизу, в
невозможной дали. Лиза поняла, что сейчас упадет и будет лететь долго-долго,
вопя и кувыркаясь, пока всмятку не разобьется о воду.
"Интересно, -- мелькнула у нее последняя мысль, -- волосы за это время
успеют поседеть от страха?.."

...Бух! Толстый коврик у дивана смягчил падение, Лиза не ушиблась. Она
села на полу, зевая, осматриваясь и почесывая затылок.
Теперь дремали и тетушки. Их мерное хрипловатое дыхание слышалось в
комнате, словно два холодильника работали в унисон. Алена водила пальцем по
экрану, беззвучно шевеля губами. Неслышно подойдя к сестре, Лиза вгляделась
в изображение.
"Древнейшими и универсальными предикатами дракона вне зависимости от
того, где рождался этот образ -- на Востоке или на Западе, является свет,
как таковой, как особая эманация, а также, как видение..."
-- Бабушка Флора! -- жалобно позвала Аленка. -- Что такое предикаты?!
Тетушка Флора дернулась на стуле.
-- Предикаты, -- громко сказала она неожиданным басом, со сна, -- это
неразрывно связанные функции и атрибуты! -- и вновь задремала.
-- Понятно... -- невесело протянула Алена.
-- А что такое атрибуты? -- ехидно прошептала Лиза сестренке в ухо. --
А функции? А эманация? Понятно? Ври больше...
-- Проснулась! -- обрадовалась младшая. -- Знаешь, если честно, мне все
непонятно. Я и не думала, что Пиччи ТАКОЙ умный.
-- Выключи его совсем, -- Лиза опять зевнула. -- Ой, вроде поспала, а
как будто еще больше устала. И сон какой-то видела... Ничего не помню.
-- Пойдем на кухню, -- внесла Алена деловое предложение. -- Надо молоко
на холод поставить, а то бабушка Хлоя про него забыла. И перекусим заодно.
-- Очень солидная мысль, -- одобрила Лиза. -- Голосую за персики. Или
тебе милее банановый крем?
-- Можно и то и другое, -- вдумчиво определила сестренка. -- Потом
колбасы, а на закуску вишни с паштетом...
Переговариваясь шепотом, чтобы не разбудить старушек, сестры Зайкины
тихонько выбрались из кабинета тетушки Флоры.


Домовой Федор Пафнутьевич, Великий Маг Фантазильи, которого Лиза с
Аленой на правах старых подруг звали просто Федей, страстно мечтал искупить
свою вину.
Читатели книги "Смертельная кастрюля" наверняка помнят захватывающее
сражение в Индийском океане, близ Мадагаскара, на острове Люгера. В этот
день объединенные силы Земли и Фантазильи одержали победу над самозваным
вождем картоморов, хитрым и злобным чародеем Очистком. Колдун был уничтожен,
сгинул без следа, но в жестокой схватке с ним погиб благородный и мудрый
любимец сестер Зайкиных трехглавый кот-дракон Мурлыка Дракошкиус.
Коварный Очисток вызвал дракона на ЧЕСТНЫЙ бой и победил его с помощью
подлой увертки, нарушив собственную клятву. Федя же, перепутав время высадки
на остров Люгера, позволил тем самым Очистку застать атакующих врасплох. Вот
почему нынешний Великий Маг считал себя невольным виновником гибели друга.
Никто не пытался уличить домового в преступной небрежности, смещать с
поста и тем более судить народным судом. Деликатные товарищи понимали -- в
тогдашней тяжелейшей обстановке ни один из них не был застрахован от
случайных ошибок. Великого Мага берегли, избегая при нем даже разговоров о
Дракошкиусе, и от этого Феде было еще горше.
Иногда ему представлялась неопределенная, но грозная опасность для
страны, возможно, вражеское нашествие. Чистое поле, войска, схватка и во
главе передовых отрядов он, на белоснежном скакуне, рубающий неприятеля в
лохмы. "Да, -- скажет Печенюшкин после битвы, -- вот, Федор Пафнутьевич,
недооценивали мы тебя, сомневались, а ты, герой наш народный, Фантазилью
спас!.."
Но не случалось ни нашествия, ни схватки, равномерно текли самые
обыкновенные сказочные будни, и повседневное управление страной не давало ни
отдыха, ни удовлетворения.
И вот, когда новая беда пришла в Фантазилью, вышло так, что Федя,
обостренно ждавший неприятностей и готовый к ним, задолго до прочих
почувствовал зловещие признаки несчастья.
Как ни странно, все началось с соленых рыжиков.
Засидевшись за государственными делами допоздна, Федя не успел
поужинать вовремя. Перед сном он почувствовал зверский голод, спустился в
дворцовую кладовую и нагреб самолично из кадушки миску ароматных рыжиков из
Берендеева леса, посоленных с чесночком, укропом, тмином, смородиновым
листом и еще кучей всяческих специй. Поразмыслив, домовой богато приправил
кушанье лучком, постным маслом, французским соусом корректюр, прихватил
ковригу ржаного хлеба, жбан кваса и направился в спальню, где все и
употребил. Затем Великий Маг, охая от обжорства, переоделся в роскошную
красную пижаму с ярко-зелеными отворотами, выключил лампу и благополучно
погрузился в сон.
Посреди ночи Федя вдруг резко сел в постели и зашарил рукой по стене.
Несколько мгновений, впотьмах, ему никак не удавалось нащупать кнопку
ночника. Ненависть к Печенюшкину захлестывала домового. Почему-то сейчас он
отчетливо понимал -- это Пиччи, лживое обезьянье отродье, устроил путаницу
со временем высадки на остров Люгера. Знал, что Федя ошибается, но не
предупредил его. Именно так он погубил Дракошкиуса и сделал невинного
домового презренным посмешищем для всей Фантазильи. Устранив же дракона и
Великого Мага, Печенюшкин получил стопроцентную возможность самому стать
правителем Волшебной страны. Подлец! Негодяй!..
Вспыхнул свет, и наваждение, окутывавшее рыже-седую встрепанную голову
правителя, исчезло в один миг. Остался только огонь в желудке и пищеводе --
дикая, невыносимая изжога. Она-то и пробудила Федю посередине тяжелого сна.
Прошлепав к столу, он зачерпнул чайную ложку соды из берестяного
туеска, всегда бывшего наготове, разболтал лекарство в воде, залпом,
морщась, выпил и опустился на стул, протирая глаза.
Казалось совершенно непонятным, как в мысли Феди, даже во сне, могла
прийти такая чудовищная, несусветная чушь. Именно Печенюшкин, вообще
отсутствовавший тогда на Земле, никаким образом не мог знать о перепутанном
времени начала операции. Печенюшкин, которому пост Великого Мага предлагался
не один раз, постоянно и искренне отказывался от этой чести. Печенюшкин --
предатель?!. Печенюшкин -- негодяй?!. Да, Федя частенько обижался на
веселого, озорного, любящего дружеское подтрунивание Пиччи-Нюша, но в
честности его и добрых помыслах был уверен непоколебимо.
Изжога прошла, оставив тяжесть и нарзанное покалывание в животе.
Плюнуть, лечь, продолжать спать? Завтра трудный день. Мало ли что привидится
после чересчур острого, избыточного ужина...
Однако тревога не отпускала.
Подойдя к кровати, но не ложась, домовой выключил свет и, не успев
досчитать до пяти, включил кнопку снова. Дьявольский морок накинулся на него
в темноте, как стая изголодавшихся хищников. Для того, чтобы осветить
комнату, вновь потребовалось серьезное усилие.
Этой ночью Великий Маг не рискнул продолжать опыты. Мучимый раздумьями,