Бернхардт Уильям. Смертельное правосудие

   Во всяком случае, эта брюнетка явно не была той девушкой, которую он искал.
   – Случайно, не знаете тут одну девчонку по имени Трикси? Мне сказали, что она работает здесь, на Променаде.
   – А зачем она тебе? – спросила негритянка. – Ты что, ее папаша?
   – Нет. Просто хотел провести с ней время.
   – Заливай! Что хорошего в этой Трикси? Маленькая, некрасивая. И белая.
   – Я уже был с ней раньше, и мне понравилось, – соврал Томлинсон.
   – Любитель постоянства, ха? Тебе разве не надоедает? – Негритянка обменялась улыбкой со своей подругой. – Послушай, сладкий, иди по этой улице до третьего перекрестка. Ты найдешь свою мечту там. Если, конечно, кто-нибудь не перехватил ее.
   Скорее всего, она будет с Бадди. Почему-то мне кажется, что Бадди тебе должен понравиться больше, чем Трикси. – Девицы, переглянувшись, пошло засмеялись.
   Томлинсон поблагодарил их и пошел в указанном направлении. Он не испытывал к этим проституткам ни злобы, ни раздражения. В той отвратительной жизни, которую они вели, была не только их вина. Еще работая патрульным в этом районе, Томлинсон узнал, что большинство проституток пришли к своему ремеслу, став жертвами сексуального насилия. А если кто-то занялся древнейшей профессией по какой-то другой причине, то в роли проститутки тем более не избежит насилия.
   Мало того, что жизнь – не сахар, так еще и постоянное хождение по лезвию бритвы. Каждый день имея дело с сексом и иглой, эти девочки, как правило, кончают тем, что зарабатывают СПИД. Чума двадцатого века становится логичным завершением скотской жизни.
   Сильнее всего Томлинсона мучило то, что проституцией занимаются подростки, – девочки, по разным причинам сбежавшие из дома и оказавшиеся на улице. Патрулируя этот район, он прилагал все силы, чтобы вернуть к нормальной жизни как можно больше таких девчонок, пока порок еще окончательно не овладел ими. Сержант сумел вытащить из этого болота несколько человек, но гораздо чаще его посещали неудачи. Все решал фактор времени. Если Томлинсону удавалось вырвать отсюда кого-то, кто обосновался на улице недавно, имелся реальный шанс, что возврата к прошлому не будет, появлялась надежда на нормальную жизнь. Но у тех, кто провел здесь больше года, не было никаких шансов на спасение. Улица становилась их домом на всю жизнь.
   Свобода, к которой так рвутся подростки, на самом деле самый страшный их враг. Убегая из дома, девочки, предоставленные самим себе, получают возможность делать все, что заблагорассудится: гулять всю ночь, ходить на рок-концерты, колоться без помех. Мечта становится реальностью, и такая жизнь им нравится. Пока они не попадутся. В лапы сутенеров. В плен наркотиков. Во власть спиртного. Вскоре все и вся хозяйничают над ними. И только они сами теряют себя.
   На третьем перекрестке Томлинсон сразу увидел Трикси.
   Она абсолютно соответствовала описанию, данному владельцем лавочки "Тысяча мелочей": маленькая, невероятно хрупкая, в бюстгальтер явно было что-то подложено, чтобы грудь казалась более пышной. Приблизившись, Томлинсон разглядел ее неестественно белые волосы и прыщавую подростковую кожу. Последним подтверждением того, что перед ним именно Трикси, была охватывающая ногу девушки цепочка с нанизанными на нее монетками. Теперь сержант понял, что означала фраза: "Ищи след центов".
   Рядом с Трикси стоял парень постарше с жидкими рыжими волосами. Узкие кожаные леггинсы смотрелись на нем как балетное трико. Сомнений по поводу его причастности к миру проституции не возникало.
   Томлинсон обратился к девушке:
   – Ты Трикси?
   Она подозрительно посмотрела на него.
   – А зачем вам?
   Он отметил маленький шрам, пересекавший переносицу девушки.
   – Надо. Я искал тебя три дня.
   – Почему меня? Я не сделала ничего плохого.
   – А я и не обвиняю тебя ни в чем. С чего ты решила...
   – Потому что легавые просто так не цепляются.
   Томлинсон был повержен: уличное прозвище полицейских, походя брошенное девушкой, перечеркнуло все его старания.
   Еще одно поражение мистера Хамелеона.
   – Кто-нибудь узнал меня по прежним временам?
   – Да нет. Это же и так ясно. Скажи, Бадди?
   Парень в леггинсах кивнул.
   – А я-то надеялся, что ничем не отличаюсь от здешних обитателей.
   – В следующий раз, когда соберетесь маскироваться, оставьте свои замечательные голубые джинсы дома. Они слишком новые и к тому же – не по карману тем, кто живет здесь. И не появляйтесь на Променаде в таких кожаных туфлях.
   – Ну вот... А я думал, что попал в самую точку.
   – Думал! В этом-то все и дело, здесь не думают. Вы просто перестарались. И потом, сразу видно, что вы что-то ищете, а не просто шатаетесь, как другие.
   Томлинсон улыбнулся: мистер Хамелеон убедительно разоблачен юной мисс Марпл в короткой юбке.
   – Меня зовут Томлинсон. Я знаю, что ты была близкой подругой Сьюзи.
   – Вам известно, где она? – с беспокойством спросила Трикси, переминаясь с ноги на ногу. – Я везде ищу ее.
   – У меня есть кое-какие предположения на этот счет, – сказал Томлинсон. – Мы можем поговорить с глазу на глаз?
   После минутного колебания Трикси отошла с сержантом в сторону. Томлинсон видел, что Бадди пристально наблюдает за ними.
   – Я звонила в тюрьму. – В голосе Трикси звучала тревога. – Но они сказали, что у них Сьюзи нет. И в больнице ответили то же самое. С ней что-то случилось?
   – Пока не могу сказать точно. – Томлинсон заметил, что их разговор привлек внимание какого-то отвратительного субъекта, фланирующего по противоположной стороне улицы. Пора завязывать с пустой болтовней – дело не ждет. – Ты знаешь, где у Сьюзи была татуировка? – без перехода спросил он.
   – Конечно знаю. Мы вместе ходили ее делать. Вообще-то я была против этой идеи. Сьюзи всего шесть месяцев работала на улице. Я ведь была для нее... Ну, вроде матери, что ли. По-моему, татуировки – гадость. Но Сьюзи встречалась с одним парнем, а у него был сдвиг на бабочках, вот она и подумала...
   – У нее была татуировка в виде бабочки?
   – Ну да, с гирляндой цветов на крыльях. Этот хмырь говорил, что любит Сьюзи и обязательно вернется к ней... Она сдуру поверила ему. Когда же он не вернулся, Сьюзи так переживала... Да, у нее была татуировка.
   – Ты можешь сказать... в каком месте у нее была татуировка?
   – Вы что, тоже помешаны на татуировках?
   – Нет. Это нужно... для опознания.
   Трикси стала белее полотна.
   – О Боже мой! Она не... не...
   – Я пока не уверен.
   Трикси долго молчала, никак не решаясь произнести слово, которое могло подтвердить страшную догадку.
   – На груди. Вот здесь примерно, – наконец произнесла она, коснувшись кончиками пальцев левой груди.
   Томлинсон положил руку на плечо девушке.
   – Я сожалею...
   – О... нет! – Трикси упала на колени. – Боже! На ее месте должна быть я!
   – Ты ни в чем не виновата.
   – Виновата, еще как виновата. Я обещала ей... обещала ей, что буду заботиться о ней! Я обещала им всем!
   – Кому всем?
   – О Боже мой! – повторяла Трикси снова и снова. – Сначала исчезла Эйнджел. Потом Сьюзи и Барбара. Говорят, Бобби Рей пропала несколько ночей назад. Осталась только я.
   Теперь моя очередь. Я последняя...
   Томлинсон терялся в догадках.
   – Последняя – что?
   – Разве вы не понимаете? Это же не случайность. Одна, ну две – еще могло быть. Но все же. Не все до одной.
   Томлинсон тряхнул девушку за плечи.
   – Трикси, пожалуйста, успокойся. Не надо истерики. Скажи толком, что ты имеешь в виду?
   Она судорожно глотнула ртом воздух. Юное лицо Трикси как-то сразу резко постарело.
   – Они убьют нас всех.
   – Кого всех? Кто убьет? Что ты хочешь сказать?
   Трикси отсутствующим взглядом уставилась на Томлинсона.
   – Клуб "Детский сад".
   Вдруг из окна дома напротив раздался грубый окрик. Томлинсон не разобрал слов, но злобный тон производил впечатление.
   – Черт! – пробормотала Трикси. – Мне сейчас влетит.
   – Что? – не понял Томлинсон. – Кто это?
   – Это... мой босс.
   – Что он сказал?
   – Недоволен тем, что я впустую стою здесь и болтаю с вами уже десять минут. Он считает, что за десять минут мы вполне бы могли подняться наверх, трахнуться, и я бы уже ждала нового клиента. Послушайте, вы должны уйти.
   – Но я не могу...
   – Придется.
   – Подожди, Трикси... А если ты права и тебе действительно грозит опасность? Кто-то систематически убивает твоих подруг, и ты последний свидетель... Убийца непременно захочет тебя убрать.
   – Если Сонни разозлится, он вышибет из меня мозги. Так что выбора нет. – Черты ее лица несколько смягчились. – Пожалуйста, уходите. – В голосе Трикси появились умоляющие нотки.
   – Я бы мог арестовать тебя.
   – Сонни в два счета вытащит меня из тюрьмы. И потом вышибет мне мозги.
   – Хорошо. Тогда я найму тебя. Пойдем наверх.
   – Вы должны будете заплатить тридцать долларов, это минимум. Только за основные услуги. У вас есть такие деньги?
   Томлинсон заглянул в свой бумажник.
   – Нет.
   – Тогда Сонни и вам вышибет мозги.
   Томлинсон отступил назад и посмотрел на разъяренного человека в окне напротив. Негодование сочилось сквозь каждую пору его лица.
   – Трикси, но мне нужно поговорить с тобой.
   – Тогда приходите завтра. У меня будет свободное время. Я работаю до утра, а потом отдыхаю весь день. Встретимся в девять вечера.
   – Где?
   Трикси кивнула в сторону забегаловки, яркая вывеска которой красовалась почти напротив того места, где они стояли.
   – Там. Поедим и поговорим. – Девушка улыбнулась. – До свидания.
   Томлинсон прикусил губу. Его совсем не устраивал такой поворот событий, но, похоже, ничего другого не оставалось.
   – Обещай, что ты придешь.
   – Обещаю. Я же не слепая. Вы действительно хотите помочь.
   Томлинсон медленно пошел прочь. Его автомобиль был припаркован как раз на углу той улицы, где находился пост Трикси.
   Некоторое время сержант наблюдал за девушкой. Примерно через полчаса к ней подошел мужчина в зеленой куртке. Трикси взяла его под руку и направилась с ним в дом. Не прошло и минуты, как в маленьком окошке на втором этаже вспыхнул свет.
   Томлинсон завел машину и уехал совершенно подавленный.
   У него сосало под ложечкой и болело сердце.
   Придется найти кого-нибудь, кто подежурит за него на коммутаторе завтра вечером, но в девять он обязательно будет здесь.
   В девять. Или даже раньше.

Глава 27

   Бен сидел за столом, сражаясь со своим компьютером – он никак не мог добиться взаимопонимания с машиной. За этим занятием его и застала Кристина, заглянувшая в кабинет.
   – Ты же должен быть в конференц-зале на служебном совещании?
   Бен раздраженно оттолкнул мышь.
   – Нет. Совещание отменено.
   – А вот и ошибаешься. Оно состоится. Только вряд ли начнется ровно в десять. Кричтон в данный момент мучается у врача со своей спиной.
   Бен посмотрел на часы и подпрыгнул в кресле.
   – Черт возьми! Откуда ты все это узнала?
   – Я стараюсь быть осведомленной. В конце концов, кто-то из нас двоих должен владеть ситуацией. Ты обычно занят.
   – Спасибо, спасительница. Я убегаю.
   – Счастливого пути.
   Бен выскочил из кабинета и помчался по коридору к конференц-залу. К счастью, он не опоздал; его коллеги праздно болтали в ожидании Кричтона.
   – Эй, Кинкейд, – окликнул Бена Херб. – Рад, что вы появились. – А мы уж начали думать, что вы подведете Кричтона.
   Ребята, отметьте, что Кинкейд присутствует.
   – Я не знал о сегодняшнем совещании.
   – Правда? – удивился Роб. – Странно. Херб всем посылал извещения.
   Брови Херба взлетели вверх.
   – Точно. Я послал извещения всем до одного. Не представляю, Бен, почему вы свое не получили.
   Кинкейд пожал плечами.
   – Бен, у вас есть какие-нибудь вопросы, которые вы хотели бы осветить на совещании? – Перед Беном возник Чак с повесткой дня в руках. – Мы собираемся ускорить ход сегодняшнего заседания.
   – Если у вас есть желание побыстрее закончить совещание, научите Кричтона самостоятельно наливать кофе из кофейника в чашку, – посоветовал Бен.
   Чак не успел изложить свое мнение по поводу высказывания Бена – в разговор вмешалась Кэндис.
   – Невозможно научить старую собаку новым трюкам. Особенно если она не хочет учиться. – Кэндис сопроводила свои слова язвительной улыбкой.
   – Интересно, а что он будет делать, если... – Бен взял кофейник и наполнил чашку Кричтона. – Попробуем нарушить традицию.
   – Кстати, Кинкейд, я знаю, что вы были в доме Говарда Гэмела вчера, – сказал Дуг, продолжал, как обычно, строить что-то на своем компьютере. – Какого черта вам там понадобилось?
   – Я... помогал полиции отыскать что-нибудь, способное пролить свет на случившееся с Гэмелом.
   – Да? Это какой-то новый подход. В первый раз слышу, чтобы подозреваемый строил из себя следователя.
   – Я не подозреваемый.
   "Во всяком случае официально, – подумал Бен. – Пока не подозреваемый".
   Дуг затянулся сигарой.
   – Если бы Говарда нашли в моем кабинете, думаю, полиция ни секунды не сомневалась бы на мой счет. Хорошо иметь высоких покровителей.
   – Оставьте ваши намеки, Дуг.
   – Да что я такого сказал? Ладно, больше не буду.
   – Как вы вообще узнали, что я был в доме Говарда?
   Дуг выпустил изо рта ровное кольцо дыма.
   – Маленькая птичка принесла на крылышках.
   – Знаете, Дуг, – заметила Кэндис. – Вы настоящий хам. Я тоже не слишком люблю Кинкейда, но надо же знать меру. А вы – просто мерзкий пролаза.
   – О-о-о, уберите свои коготки, Кэнди, – спокойно парировал Дуг. – Не надо ругаться со мной. Все и так знают, что я с вами не сплю.
   – Что вы хотите этим сказать?
   – Пошевелите извилинами, дорогая. Ну, а уж если не поймете, купите словарь.
   – Знаете, Глисон, я бы с удовольствием врезала вам между ног.
   – Нисколько не сомневаюсь.
   Роб подошел и встал между Дугом и Кэндис.
   – Ребята, ребята, остыньте! Почему я должен все время разнимать кого-нибудь?
   – Потому что у вас органическое неприятие естественных проявлений человеческих эмоций, вы не даете природе выразить себя, – ответил Чак. – Как вы думаете, Кинкейд, надо вносить в повестку дня дело Нельсонов?
   – На мой взгляд, это важнейшее событие последней недели.
   – Но нужно ли обсуждать его? Требуется ли вам наша помощь?
   – Да нет пока.
   – Хорошо, вопрос исчерпан. Шелли?
   Бен услышал робкое шуршание в другом конце зала. Шелли сидела у самого края стола. Бен даже не заметил ее.
   – Шелли, я вношу в повестку дня все проекты, которыми вы занимались последние три месяца. Надеюсь, вы готовы осветить каждый из них? Не правда ли?
   Лицо Шелли пожелтело, но она промолчала.
   – Послушайте, – произнес Бен, отвлекая внимание Чака от Шелли. – Я подумал, может быть, стоит устроить что-нибудь в память о Говарде?
   – Поминки? – спросил Херб.
   – Ну, что-то в этом роде. День памяти, например, в конце концов, всего неделю назад убит наш коллега, а мы ведем себя так, будто его никогда и не было.
   – Что вы предлагаете? – спросил Чак.
   – Не знаю. Я уже сказал: что-то вроде дня памяти. Давайте внесем это в повестку дня. Каждый мог бы рассказать что-нибудь о Говарде.
   – Да, я с удовольствием поведаю роскошную историю о том, как он стащил у меня дело Кестрела, – оживился Херб. – А потом, в довершение всего, занялся еще и вымогательством. В результате моя карьера была отброшена лет на пять назад.
   – Я тоже могу рассказать, – прервала Херба Кэндис, – как Говард пришел ко мне во время отпуска, совершенно пьяный, и начал болтать о фригидности своей жены, периодически выспрашивая, знаю я ту или иную позу... И все время пялился на мой... короче, всю меня пожирал глазами. Это было ужасно. Он нес такую чушь.
   – Мне кажется, Бен имел в виду воспоминания иного рода, – заметил Роб.
   – А что вам не нравится? Пусть продолжают. Очень забавно, – вступил в разговор Чак. – Я вот тоже помню турнир по гольфу... Как тогда Говард старался подыграть Кричтону!.. Это было очень трогательно.
   – А помните приобретение "Алюмко"? – вставил Дуг. – Гэмел тогда нечаянно потерял все заявки, кроме своей.
   – Что здесь происходит? – Грозный голос перекрыл все разговоры в конференц-зале. – Я думал, вы собрались на совещание.
   Это был Кричтон. Тот факт, что он опоздал на пятнадцать минут, не имел никакого значения. "Команде" надлежало находиться в креслах за столом, в полной боевой готовности.
   Кричтон ждал от своих подчиненных дисциплины бойскаутов.
   Все моментально расселись по ближайшим местам. Хербу вновь удалось обойти Чака и занять кресло рядом с Кричтоном. Поскольку порядок был восстановлен, Кричтон неторопливо прошествовал вдоль стола и уселся в свое высокое кресло. Садясь, он слегка поморщился; видимо, спина все еще давала себя знать.
   – Прежде чем начать совещание... – Кричтон потянулся к своей чашке. – Черт побери, кто-нибудь, вызовите Дженис и... – Он осекся на полуслове, увидев поднимавшийся над чашкой пар. – Кто-то уже... но... – Кричтон снова замолчал, потом что-то пробормотал и, взяв чашку, отпил глоток.
   Бен едва удерживался от смеха. Вот ведь паршивец, испортил Кричтону удовольствие.
   – Чак, повестка дня у вас?
   Чак передал свои записи Кричтону.
   – Во-первых, хочу напомнить вам, что завтра мы играем с командой "Мемэрекс телекс", и я надеюсь увидеть всех вас на стадионе. Никакие оправдания не принимаются. Идет ли дождь или светит солнце, больные или здоровые, отложив все дела, вы должны присутствовать на игре. – Несколько секунд Кричтон изучал повестку дня. – Кинкейд?
   Бен взглянул на Кричтона.
   Что?
   – Где дело Нельсонов? Почему его нет в повестке?
   – Ну, просто...
   – Разве я не говорил вам, что все важные дела мы обсуждаем на наших совещаниях?
   – Да...
   – Или вы не считаете важным дело, в котором мы рискуем миллионами долларов?
   – Конечно нет. Чак...
   – Проклятье! Давая указание, я ожидаю, что оно будет исполнено.
   – Я понимаю... – Бен никак не мог вклиниться в этот поток обвинений – Кричтон вошел в раж.
   – Никаких возражений.
   – На самом деле только одна причина...
   – Кинкейд, я хочу, чтобы вы написали отчет и включили этот вопрос в повестку дня. Что за халатное отношение к делу такой значимости. Просто непростительно. Надеюсь, подобное больше не повторится. Вы поняли меня, Кинкейд?
   Бен взглянул на Чака, который предусмотрительно отвернулся. Присутствующие почти не скрывали довольных ухмылок.
   Они знали, что Чак специально подстроил все это. Саботаж, или корпоративный стиль в действии.
   – Я понял, сэр. Больше такое не повторится.
   – Надеюсь. – Кричтон отхлебнул кофе, и вдруг, словно по мановению волшебной палочки, его раздражение улетучилось.
   Покрасневшее лицо приобрело нормальный цвет. – Ладно, Кинкейд. Даже не знаю, что это на меня нашло. Так разговаривать с юристом вашего уровня! Да еще из-за такой ерунды!
   Сам иногда не понимаю, что со мной происходит. Примите, пожалуйста, мои извинения.
   Победа, которую уже почти праздновали коллеги Бена, неожиданно обернулась поражением. Короли подхалимажа были в ярости. Оказывается, даже саботаж не способен подорвать позиции Бена Кинкейда. Непотопляемый.
   – Забудем об этом, – скромно произнес Бен.
   – Отлично. Итак, расскажите мне, как продвигается дело.
   Бен начал с представленных истцу документов, затем перешел к допросу Нельсонов, рассказал о слушании в суде и о допросе Альберта Консетти.
   – Я собираюсь съездить в Оклахома-Сити, побеседовать с Элом Остином и Берни Кингом, – добавил он в заключение.
   Кричтон удивленно посмотрел на Бена.
   – Что? Зачем вам это надо?
   – Консетти упомянул о них на допросе.
   – Эл Остин не работает больше в "Аполло".
   – Как бы то ни было, Консетти назвал его одним из создателей XKL-1.
   – Истец требует, чтобы его допросили?
   – Нет. Пока нет.
   – А Берни Кинга?
   – Тоже нет.
   – Тогда зачем говорить с ними?
   Бен поерзал в кресле.
   – Мистер Кричтон... Как юрист я обязан максимально тщательно и объективно разобраться в том, что произошло. Более того, чтобы свести концы с концами, мне нужно в полном объеме владеть информацией, я должен понять наши слабые и сильные стороны, выяснить все, что касается корпорации "Аполло".
   – Берни Кинг – очень занятой человек. Он занимает важный пост в проектном отделе. Берни работает день и ночь, и у него нет свободного времени на пустую болтовню с юристами.
   – Я не займу его дольше, чем необходимо...
   – Послушайте, Кинкейд, я не хочу ничего навязывать, но мне кажется, не стоит терять свое время и, тем более, занимать время более важных сотрудников корпорации, отрывая их от дел. Соберите все сведения и напишите доклад для суда. Я думаю, нет необходимости проводить какие-либо расследования.
   Кричтон поставил чашку на стол и в упор посмотрел на Бена.
   – Вы уже достаточно знаете, чтобы четко сформулировать свою позицию.

Глава 28

   Все время до Оклахомы Бен молчал, крепко вцепившись в руль машины и сосредоточившись на дороге.
   – Я восхищаюсь вами, – говорил Роб, сидевший рядом с Беном в его старенькой "хонде". – Любой другой на вашем месте сразу бы отказался от своих намерений. Кричтон ясно дал понять, что не одобряет эту поездку, а вы тем не менее гнете свою линию.
   – Видимо, мой ум не приспособлен для восприятия намеков, – проворчал Бен.
   – Не вешайте мне лапшу на уши, Кинкейд. Просто вы относитесь к редкому типу людей, которые считают, что, если уж взялся за работу, – выполняй ее качественно. Вы готовы копать это дело вопреки всему: кто бы и что бы ни стояло на вашем пути. Я думаю, именно поэтому Кричтон считает вас суперюристом.
   – Хм, посмотрим, что он скажет после моей сегодняшней поездки.
   Бен свернул на северо-западную автостраду.
   – Как называется то место, где мы должны встретиться с Кингом?
   – "Дверные молоточки".
   – "Дверные молоточки"? Странное название. Какой-нибудь ресторан? – Бен с интересом взглянул на Роба.
   – Хоть убейте, не знаю. Я никогда не бывал там. Хотя Кричтон рекомендует это место всем, кто едет в Оклахому.
   Несколько минут спустя Кинкейд уже ставил машину на стоянку у загадочного заведения со странным названием. Если, как предполагал Бен, это действительно был ресторан, то, по-видимому, он пользовался популярностью. Стоянка оказалась забитой полностью, и "хонду" пристроили с большим трудом.
   – Здесь, наверное, сногсшибательная кухня, если им удается привлечь столько народа, – рассудил Бен. – Интересно, а можно в этих "Дверных молоточках" отведать такие же вкусные цыплячьи крылышки, как в Буффало? Заманчивая перспектива.
   – Надежда умирает последней, – патетически произнес Роб, и они вошли внутрь.
   Дверные молоточки, скорее всего, должны были как-то фигурировать в интерьере ресторана, оправдывая его название. Но Бен не успел заметить этого. Он не мог оторвать взгляда от снующих взад-вперед официанток и был не одинок в своем повышенном интересе к обслуживающему персоналу, приковавшему также внимание Роба и всех прочих посетителей. Обслуживающий персонал "Дверных молоточков" состоял исключительно из молоденьких женщин, и к тому же все они были очаровательными блондинками. Райское местечко.
   Не менее завлекательно выглядела и униформа официанток: плотно облегающие тело белые рубашки, завязанные под грудью узлом, и короткие розовые шорты, державшиеся на бедрах.
   Этим одежда девушек исчерпывалась.
   – Чем могу быть полезна? – Одна из молоденьких официанток, хихикая, обвила шею Бена руками. – Предпочитаешь столик? Или кабинет? Я готова исполнить любое твое пожелание.
   Бен заметил, что у Роба уже тоже появилась сопровождающая.
   – Кабинет – это то, что нужно. Мы должны встретиться здесь с одним человеком по имени Берни. Может быть, он уже где-то тут.
   – О, Берни, – воскликнула девица, обхаживавшая Роба, – мы любим Берни. Он здесь.
   Вслед за блондинкой Бен лавировал между столиками, стараясь не упускать из вида розовые шорты, ритмично покачивавшиеся впереди. Наконец Бен, Роб и их провожатые пробрались в дальний конец ресторана. Огромное количество людей поражало. Создавалось впечатление, что все служащие Оклахомы питались только здесь. Причем посетители "Дверных молоточков", все без исключения, были мужчинами.
   Кабинет, в котором расположился Берни, находился рядом с большим телевизионным экраном. На столе перед Кингом стояла одна из официанток, эффектно крутя на бедрах хула-хуп.
   – Давай, Дженни, – взвизгнули спутницы Роба и Бена, – покажи класс!
   Дженни кокетливо улыбнулась и увеличила скорость вращения хула-хупа.
   Бен заглянул под мелькающий обруч и попытался представиться:
   – Мистер Кинг? Я – Бен Кинкейд. А это – Роб Филдер.
   Кинг медленно перевел на Бена стеклянный взгляд:
   – Счастлив познакомиться, – и снова впился глазами в девицу на столе. Потом он тяжело, обреченно вздохнул: – Ладно, Дженни. Достаточно. Боюсь, что мне все-таки придется поговорить с этими молодыми людьми.
   – Оп-ля! – взвыли девицы в унисон.
   Дженни лихо остановила хула-хуп и спрыгнула со стола. Обняв Бена за плечи, она загадочно произнесла:
   – Показать тебе мои молоточки?
   – Что?
   Дженни всучила Бену и остальным небольшие деревянные бруски.
   – Это мои молоточки. Когда дойдете до нужной кондиции, постучите. – Она хихикнула. – Принести что-нибудь выпить?