Бернхардт Уильям. Смертельное правосудие

   Дженис, продолжая покачивать бедрами, выплыла из зала.
   Кричтон сдул пену и отпил кофе.
   – Ладно, продолжим. Чак, познакомьте меня с отчетом о переговорах.
   Чак аж подпрыгнул – весь внимание.
   – Пожалуйста, сэр. – Он достал из кейса толстый блокнот и угодливо сообщил: – Переговоры о лицензионном соглашении с "Амоко" проведены и утверждены. Я принес копии.
   – Не хочу слышать об "Амоко", – грубо заявил Кричтон и сделал большой глоток кофе. – Доложите лучше, как проходят переговоры с "Америтеком".
   – С "Америтеком"? – Глаза Чака беспокойно забегали, как у мелкого воришки.
   – Да. Я велел вам прояснить этот вопрос еще месяц назад.
   Надеюсь, вы не забыли?
   – Ах... ах нет. Конечно нет, сэр. – Чак обвел взглядом комнату, словно пытался найти спасательный круг. – Шелли!
   Испуганная женщина чуть не выпрыгнула из кресла.
   – Что-о?
   – Я поручил это Шелли, мистер Кричтон. – Чак передвинул свое кресло поближе к Шелли и почти задушевно спросил: – Что вы нам скажете, дорогуша? Моя сопроводительная записка при вас.
   Кресло почти полностью скрывало Шелли, и можно было разглядеть только ее лицо с выступившими на нем красными пятнами.
   – Но вы дали мне это задание только в пятницу днем...
   – Не оправдывайтесь, – набросился на нее Чак. – Вы прекрасно знали, что сегодня состоится служебное совещание.
   – Я узнала об этом только вчера в конце рабочего дня.
   – Могли бы и задержаться.
   – Но мне надо было забирать Энджи...
   – Дети не должны мешать работе, Шелли.
   – Послушайте... – попыталась возразить Шелли и умолкла, будто осознав всю обреченность этого спора.
   – Так всегда, – шепнул Филдер Бену. – Чак бездельничает, в самый последний момент взваливает работу на кого-нибудь другого, а потом его же во всем и обвиняет.
   Чак повернулся к Кричтону.
   – Прошу прощения за это недоразумение, сэр. Я немедленно возьму дело в свои руки. – Он снова взглянул на Шелли и с показной злостью бросил свой блокнот в кейс.
   У Бена испарина выступила на лбу, хотя распекали не его.
   Пока не его.
   Кричтон допил свой кофе.
   – Черт возьми! Херб, позовите Дженис. Пусть нальет мне еще кофе. – Он обвел взглядом сидевших за столом, словно выбирая, кого бы еще отругать. – Хорошо. Кто следующий?

Глава 8

   Откинувшись на складном металлическом стуле, сержант Томлинсон размышлял. На него навалилась смертельная усталость, и было отчего. Настенные часы показывали почти четыре утра, а сержант работал в библиотеке с полуночи, и это после восьмичасового дежурства на коммутаторе.
   Библиотека размещалась в подвале центрального здания Главного управления. Именно в подвале, в полном смысле этого слова: обшарпанное помещение плохо проветривалось и освещалось одинокой люминесцентной лампой, свисающей с потолка. Никаких условий для работы.
   Но Томлинсон не замечал неудобств. Все его внимание было поглощено изучением почерка убийцы-маньяка. Сержант пытался понять преступника и осмыслить его поступки. Убийца, очевидно, тщательнейшим образом готовил каждое свое преступление. Без сомнения, он был умен, да вдобавок еще и ловок. Любое свое действие, будь то убийство или расчленение трупа, он планировал заранее, продумывая мельчайшие детали, а потом безукоризненно исполнял. И ни на минуту не терял бдительность. В результате поймать его было чрезвычайно трудно.
   Утренние часы Томлинсон потратил на просматривание многочисленных материалов ФБР, связанных с так называемыми серийными убийцами. Академия ФБР в Куонтико, занимающаяся научным исследованием поведения человека, изучала феномен убийцы-маньяка десятилетиями. Но в 1978 году была начата специальная программа по анализу преступления и конкретной личности преступника.
   Агенты ФБР систематически беседовали с находящимися в заключении убийцами-маньяками (которые, как правило, охотно шли на контакт) об их прошлом, о предпосылках и методах их преступлений. Образовалась внушительная картотека сравнительных данных.
   В упрощенном виде суть этих материалов сводилась к следующему: ФБР выделило среди убийц-маньяков два типа преступников – организованная личность и неорганизованная личность.
   Убийца в Тулсе явно относился к первому типу. По характеристике ФБР это был: а) мужчина, б) от двадцати до сорока лет и в) по преимуществу белый. Вероятно, первый ребенок в семье, где влияние отца было непостоянным или вообще отсутствовало, а мать отличалась сварливым характером. Он уже с детских лет был одержим, выражаясь термином ФБР, "манией убийства".
   В период полового созревания этот юный садист издевался над животными, мучил и убивал их, уже в раннем возрасте постигнув зависимость своего сексуального удовлетворения от той боли, которую он кому-либо причинял.
   Уровень его интеллекта превышал среднестатистический, но в школе эта "организованная личность" особых лавров не снискала. И не в силу природной тупости. Отсутствие элементарного интереса к учебе делало из него самого заурядного ученика. То же и с работой: невысокая квалификация и абсолютно серый послужной список.
   Преступник этого типа чаще всего жил не один: либо в семье, с родителями, либо с любовницей. Нередко злоупотреблял алкоголем или наркотиками, а то и тем и другим вместе.
   Перечень предполагаемых отклонений преступника тянулся и тянулся. Этот убийца-маньяк обожает водить машину, отдавая предпочтение трейлерам. Бывало, что за год он накручивал на своем автомобиле до восьмидесяти тысяч миль. Ему свойственны дружелюбие и коммуникабельность, позволяющие весьма органично вписываться в общество. (Многие, например, считали, что трудно найти кого-либо обаятельнее Теда Банди^[5]). Ему не приходится применять силу, чтобы заманить свою жертву. Он достиг профессионализма в убийстве и никогда не оставляет улик.
   Возможно, после каждого убийства он сохраняет какую-нибудь вещь жертвы на память в качестве сувенира и несомненно придерживается определенного стереотипа в выборе места преступления. Перечню не было конца. Вырисовывался портрет как раз того человека, за которым они охотились. И теперь сержант знал, где его искать.
   До того как Томлинсон стал офицером-сыщиком, он патрулировал на машине деловую часть города и северные кварталы Тулсы – самый лучший и самый худший районы. В деловом центре полицейским делать было нечего – сплошные костюмы и галстуки. Но стоило немного заблудиться, как вы оказывались в старой части города, где царил сплошной кошмар. Преступления совершались с завидной регулярностью, и неясно было, как расчистить эту помойку. Чего только Томлинсон не насмотрелся в старом городе: пьяные драки, проститутки, торговля наркотиками, воровство... и все это патрульный познал буквально в деталях всего за первые две недели службы. А проработал он там три года.
   За это, казалось, бесконечное время Томлинсон узнал о людях улицы гораздо больше, чем ему хотелось бы. Он видел тех, кто пытался убежать от превратностей жизни и прямиком попадал в лапы своих будущих сводников. Видел наркоманов с исколотыми венами, готовых в придачу к "мгновениям кайфа" получить и порцию СПИДа. Но важно то, что за три года патрульной службы Томлинсон досконально изучил Плейграунд – двадцатиакровый участок западного округа Тулсы, где и были обнаружены три трупа.
   Плейграунд представлял собой своеобразный парк, место развлечений людей из трущоб, так сказать, Диснейленд наркомании. Там собирались проститутки и наркоманы с Одиннадцатой улицы, прозванной местными жителями "Променад", и устраивали свои вечеринки с групповым сексом и травкой. Бывало, какой-нибудь новичок, стремящийся установить личный рекорд, не выдерживал большой дозы наркотика, и тогда появлялись трупы. Плейграунд был легкодоступен, хотя и находился в уединенном месте, но главное – полиция не вмешивалась в жизнь его обитателей. Там можно было делать все, что угодно.
   По-видимому, именно в Плейграунде и следовало искать зацепку. Любой, кому известна эта "площадка для игр", подтвердит, что лучшего места для подобного преступления не найти.
   Томлинсон закрыл каталоги и спрятал ручку. Мысль, только что поразившая его, не давала покоя. Он достаточно хорошо изучил темную сторону американской действительности. И сейчас сержанту казалось, что он знает этого безымянного убийцу, быть может, даже лучше, чем тот сам знает себя. Маньяк вызывал у него отвращение. И впервые Томлинсон подумал, насколько чудовищно неэффективна американская система правосудия. Судебный процесс? Адвокат? Да нужно просто взять ружье и пристрелить этого гада как бешеную собаку.
   Томлинсон потер покрасневшие от усталости глаза. Но предстояло еще столько всего сделать. Он хотел просмотреть архивы ФБР в Национальном информационном центре криминалистики. Кроме того, необходимо сходить в морг: доктор Корегаи наверняка сможет что-нибудь рассказать о жертвах.
   Ну и наконец, Томлинсон собирался побывать на Одиннадцатой улице: посетить Плейграунд, побродить там – может быть, отыщется хоть какая-нибудь зацепка. Здесь сержант почувствовал уверенность в себе – слишком хорошо он был знаком с криминальной субкультурой Одиннадцатой улицы.
   Но все это может подождать, а сейчас – домой. Карен наверняка злится. Она не одобряет такую ненормированную работу на износ. Другое дело, когда Томлинсон остается дома с ней и Кэтлин.
   Сержант и сам предпочел бы побыть дома. Но сегодня дела были важнее. Карен и Кэтлин должны это понять. Он еще покажет себя лейтенанту Морелли, докажет, что имеет полное право быть членом команды по расследованию убийств. Но важнее всего не дать этому маньяку совершить новое преступление.

Глава 9

   Бен и Роб с трудом одолевали последние пролеты лестницы, поднимаясь на двадцатый этаж здания "Аполло".
   Произошло какое-то замыкание в электросети, и лифты не работали пришлось подниматься пешком. Весь день они провели в хранилище документов, располагавшемся в подвальном этаже здания "Аполло". Пролистывая бесконечные потоки судебной переписки между "Аполло" и адвокатом Нельсонов, Бен натер такую мозоль на пальце, как если бы на месте голой равнины образовалась внушительных размеров гора. В довершение всего, проведя столько часов в затхлом хранилище, он весь словно пропитался стойким запахом плесени.
   – Который час? – спросил Роб.
   – Почти одиннадцать. Не верится, что мы копались в этих документах весь день.
   – Да, – согласился Роб, – а между тем за окном уже ночь.
   И мы просмотрели лишь сотую, а то и тысячную часть этого безбрежного моря бумаг. Что-то медленно продвигаемся.
   – У вас всегда такой бумажный завал?
   – Как правило, да. Юристы корпорации предпочитают иметь побольше всевозможных документов на случай, если начальство, будучи в плохом расположении духа, затребует вдруг какую-нибудь непредвиденную бумагу. Причем иногда, чтобы найти нужный документ, приходится несколько дней просеивать эти залежи. То ли дело в маленькой частной юридической конторе: они могут себе позволить обещать клиенту, что все будет сделано в течение часа, а такие парни, как мы с вами, имеющие солидную крышу, вынуждены разгребать весь этот бардак.
   – Да, но усилия в конце концов вознаграждаются.
   – Согласен. Никогда ведь не знаешь, что может решить исход дела. Но мне кажется, вы излишне дотошны, хотите во все вникнуть сами, хоть эти документы не заслуживают такого отношения. Думаю, скоро вы предоставите это удовольствие своему ассистенту. Так делают все. Вам же остается лишь, страдая от бумажной пыли, ознакомиться с кратким докладом ассистента, анализирующим результаты его изысканий. Если бы вам завтра не встречаться с истцом, думаю, Кричтон не заставил бы сегодня вас заниматься этой тягомотиной.
   – Кстати, – сказал Бен. – Я никак не могу понять, почему Кричтон выставляет меня какой-то суперзвездой. Все здесь, наверное, возненавидят меня.
   – Чепуха, – ответил Роб, – хотя... – Легкая усмешка мелькнула на его губах. – В "Аполло" возможны любые сюрпризы...
   Попрощавшись, Бен и Роб направились к своим кабинетам.
   Не пройдя и половины пути, Бен услышал какой-то шум, доносившийся из небольшой комнатки, где стоял компьютер с базой данных по всем расследованиям, проводимым в "Аполло". Эта комната представляла собой что-то вроде офиса компьютерного центра, и попасть в нее можно было только из помещения самого центра через маленький коридорчик.
   Бен снова прислушался к насторожившим его звукам.
   – Роб, там происходит что-то неладное, – окликнул он Филдера, – будто кто-то стонет.
   Роб пожал плечами.
   – Не знаю. Может быть, мыши.
   – Не похоже. – Бен прошел через компьютерный центр и остановился перед комнатой, из которой доносились странные звуки. Он по-прежнему не мог определить, что это такое. Тогда Бен повернул ручку и открыл дверь.
   Сначала он даже не понял, в чем дело, пока навалившийся на стол мужчина не сдвинулся и Бен не разглядел под ним женщину, лежавшую между двумя компьютерами. Он сразу узнал эту парочку, заметив и то, что брюки у мужчины спущены почти до колен.
   Теперь Бену все стало ясно. Мужчина, а это был Херб, занимался тем, что умел делать лучше всего. Объектом его похоти оказалась не кто иная, как Кэндис.
   Бен быстро отпрянул. Однако в дверях он столкнулся с Робом, который от неожиданности врезался в дверь, и та с грохотом ударилась о стену.
   Херб, увлеченный своим делом, не обратил внимания на шум, однако Кэндис среагировала моментально. Она выглянула из-за плеча Херба, пронзительно взвизгнула и, стряхнув с себя Херба, скатилась на пол. Попутно Кэндис успела схватить какой-то компьютерный журнал и теперь пыталась прикрыть им обнаженную грудь. Херб застонал, и на его лице появилось выражение крайнего неудовольствия. Он огляделся по сторонам и наконец заметил Бена и Роба, стоявших в дверях.
   – Какого черта вам здесь надо? – завопил Херб, натягивая брюки.
   – Мы как раз хотели задать вам именно этот вопрос, – ответил Роб.
   Херб заправил рубашку в брюки и застегнул ремень.
   – Вы ничего не видели, Кинкейд.
   – То есть?
   – Ничего не видели! Сказать по буквам? – Херб подошел вплотную к Бену так, что со стороны могло показаться, будто они собираются танцевать. – Вы же не хотите нажить себе смертельного врага. Я в тесных отношениях с Кричтоном и могу изрядно попортить вам жизнь, понятно? Так что в ваших же интересах держать язык за зубами.
   – Но я тоже все видел, – вмешался Роб, – и должен заметить, что это вам следует держать себя в узде.
   Херб зарычал:
   – Послушай, ублюдок, я не шучу. Не в моих правилах бросать слова на ветер.
   – Что-то не замечал.
   Херб с неожиданной силой ударил Роба в грудь, отбросив его к стене.
   – Это последнее предупреждение. Если вы оба произнесете хоть одно слово по поводу того, что видели здесь, – будете до конца своих дней гнить в архиве, перебирая ненужные бумажки. Поняли?
   Херб взглянул на Кэндис, которая уже успела одеться.
   – Пойдем отсюда, детка.
   Он поднял с пола свой пиджак, перебросил его через плечо и, обняв Кэндис, спокойно вышел с ней из комнаты.
   – Господи, – сказал Бен. – Не могу поверить. Херберт – извращенец... Вы не шутили.
   – Разрешите мне дать вам один совет, Бен. На самом деле Херб не так близок к Кричтону, как считает, но все-таки он – "персона приближенная". На вашем месте я бы не стал портить с ним отношения. Держитесь с Хербом дружелюбно: улыбайтесь, шутите и не упоминайте об этом происшествии. Я думаю, после того, что наговорил сегодня о вас Кричтон, Херб и так уже ненавидит вас. Но даже если я ошибаюсь, сейчас вы действительно приобрели себе врага.
   – Информация получена и принята.
   Они шли назад через комнату компьютерного центра.
   – Давайте зайдем в мой офис, – предложил Бен, – благо здесь рядом, почти напротив.
   Подойдя к кабинету, Бен с удивлением обнаружил запертую дверь.
   Странно... Я абсолютно уверен, что не закрывал дверь. Может быть, уборщица? – Он потянулся к дверной ручке.
   – Да нет, как раз наоборот, уборщицы всегда оставляют двери открытыми на всю ночь. В связи с пожарной безопасностью, кажется.
   – Подождите, – Бен на секунду замер, – слышите?
   – Что слышу?
   – Шум. Внутри офиса.
   – Нет.
   – А я слышу. Надеюсь, Херб не перенес свое свидание с Кэндис в мой кабинет, а? – Он повернул ручку и толкнул дверь. – Эй, кто тут есть, выходи...
   На середине фразы Бен замолчал и огляделся. Херба и Кэндис в комнате, конечно, не оказалось. Все вещи оставались на своих местах, кроме кресла, которое не стояло, как обычно, у стола, а было выдвинуто к окну.
   Бен медленно приблизился к креслу и потянул его к себе.
   Что-то тяжелое препятствовало ему. Бен дернул сильнее, и из развернувшегося кресла неуклюже вывалилось тело Говарда Гэмела. Бен по инерции подхватил его и усадил обратно. Тело снова с глухим стуком упало на ковер. В руке Говарда был зажат какой-то прямоугольный предмет.
   – О Боже, – пробормотал Бен. – Что это с ним?
   Роб присел около распростертого тела Гэмела.
   – Я обучался на курсах Красного Креста по оказанию первой помощи. Дайте-ка посмотрю, что тут можно сделать. – Филдер приложил два пальца к шее Гэмела. – Гм, помощь ему уже не нужна. Он мертв.
   – О Господи. – Бен почувствовал, что его пробирает дрожь. – И... давно?
   – Я не специалист, Бен. Но вполне могу определить, есть у человека пульс или нет. У Гэмела сердце уже не бьется.
   Бен вышел вслед за Робом в коридор.
   – Сначала Херб, теперь это. Что будем делать?
   – Вернемся к вам в кабинет и позвоним в полицию. Мы должны сообщить им.
   – Я не могу звонить оттуда, там... он...
   – Ну идите в конференц-зал, это в конце коридора. Чем скорее приедет полиция, тем лучше. А я пойду в свой кабинет и позвоню в охрану здания, нужно, чтобы кто-нибудь из них пришел сюда. Поторопитесь!
   Роб быстрой походкой направился по коридору к своему кабинету, а Бен бросился в противоположную сторону в конференц-зал и набрал номер, который знал наизусть.
   Ему сразу ответили:
   – Да?!
   – Майк, это Бен.
   – Привет, Бен, – услышал он знакомый голос. – А я думаю, кто это не дает людям спать по ночам?
   – Извини. У меня не было выбора.
   – Ты какой-то странный... Что случилось?
   – Несколько минут назад я пришел в свой офис и прямо на меня свалился труп.
   Последовала небольшая пауза.
   – Ты уже сообщил в полицию?
   – А что я, по-твоему, делаю сейчас?
   – Ты звонишь мне, Бен. Необходимо соблюсти все формальности. Ты должен сделать официальное заявление о том, что обнаружил труп в своем офисе. Извини, но я не могу направить людей на задание без соответствующей записи. И не нервничай, Бен. Понимаешь...
   – Майк, мне нужна помощь. – Бен перевел дыхание. – Труп в моем кабинете. На второй день работы в "Аполло". Я в ужасном положении...
   – Хорошо. Давай адрес, – сдался Майк.
   Закончив разговор, Бен вышел из конференц-зала и встретился в коридоре с Робом, возвращавшимся из своего офиса.
   – Вы говорили с охраной?
   – С их автоответчиком, – ответил Роб. – Как-то по-дурацки себя чувствуешь, разговаривая с машиной, не так ли, правда?
   – Да. – Бен схватил Роба за руку. – Вы идете туда?! Зачем нам туда идти? Вы же знаете, там... он...
   – Мы должны дождаться полицию, и потом, вдруг Херб с Кэндис случайно забредут к вам в кабинет, не хватает только их.
   Полиция будет на месте преступления минут через пятнадцать.
   Бен обреченно направился по коридору вслед за Робом. Они вошли в кабинет и остолбенели.
   – О Боже, – уже не в первый раз за эту ночь прошептал Бен.
   Глаза Роба, казалось, готовы были выкатиться из орбит.
   – Как же так? Этого не может быть!
   Бен посмотрел на часы.
   – Мы отсутствовали только три или четыре минуты. Самое большее пять.
   – Не понимаю.
   Бен старался найти ответ, но ничего путного в голову не приходило. В каком-то оцепенении он тупо смотрел на ковер, не переставая удивленно бормотать:
   – О Боже... О Боже... О Боже...
   Тело исчезло, как будто его никогда и не было.

Глава 10

   Час спустя лейтенант Майк Морелли взбирался по лестнице на двадцатый этаж.
   – Что случилось с этими проклятыми лифтами? – с негодованием воскликнул он прямо с порога.
   – Извини, Майк.
   – Ты представляешь себе, сколько требуется времени, чтобы подняться на двадцатый этаж? – никак не мог успокоиться Морелли.
   – Ничего, тебе это только полезно. Для поддержания формы. А то в последнее время ты что-то растолстел.
   – Я не растолстел, а расширился от нагревания в соответствии с законами физики.
   – Если тебе жарко, почему ты не снимешь свой дурацкий плащ?
   – Не могу. Это часть моего имиджа. – Майк тяжело привалился к стене. – Знаешь, Бен, мои ребята обыскали все здание: комнаты и коридоры на всех этажах, подвалы, лестницы, запасные лестницы, каждую щелочку. Они не нашли тела.
   – Так пусть обыскивают снова.
   – Обыщут, не беспокойся. Но я сомневаюсь, что они могли просмотреть труп. Не померещилось ли тебе с перепугу?
   – Нет, Майк. К тому же Роб тоже видел труп Гэмела.
   – О'кей. Тогда скажи мне, куда он запропастился.
   – Понятия не имею.
   – Кто мог взять его?
   – Не представляю.
   – Подумай, реально ли вынести тело буквально за пять минут с двадцатого этажа, если при этом не работают лифты?
   – Хоть убей, не знаю.
   – Ну, ты хочешь от меня невозможного. Кто еще был в здании, когда вы обнаружили труп?
   Бен на минуту задумался.
   – Насколько я понимаю, только мы с Филдером, Херб и Кэндис.
   – Последние двое, судя по вашим словам, ушли до того, как вы нашли тело. А что ты можешь сказать о твоем приятеле Робе Филдере?
   – Роб провел со мной весь день, сюда мы поднялись вместе примерно час назад и обнаружили труп Гэмела. До этого мы не расставались, да и потом не виделись всего минуты три. Я пошел звонить тебе, а Роб – в охрану. Во всяком случае, так он мне сказал.
   – Да. Я уже проверял. Он действительно звонил в охрану.
   У них на автоответчике есть запись его звонка.
   – Кто-нибудь из сотрудников в принципе мог находиться в здании. То, что я никого не видел, еще ничего не означает.
   Если кто-то оставался, скажем, поработать у себя в комнате, вполне естественно, что я его не встретил. Надо проверить служебный журнал, где все расписываются об уходе. Может, все-таки кто-нибудь и задержался после одиннадцати.
   – Как раз этим мы сейчас и занимаемся. Я видел ваших откормленных нянек, называемых охраной. При желании можно спокойно пройти у них перед носом, и они тебя даже не окликнут, особенно если знают в лицо.
   – Конечно, мимо них проходит столько народу.
   – Допустим, кто-то унес тело за те несколько минут, что тебя не было, хотя, честно говоря, в это трудно поверить. Ну и куда его можно деть? Особенно если учесть, что лифты не работают. Я не в состоянии представить, как можно за такое время вытащить труп из комнаты, так чего уже говорить о возможности вынести его из здания.
   – Вы проверили все лестницы? Вдруг есть какие-то потайные? А... окна?
   – Я разузнаю завтра насчет потайных выходов, но мне кажется, что они вряд ли существуют. Окна же все без исключения герметически закрыты. Какие еще предположения?
   Бен потирал пальцами виски, пытаясь восстановить каждую секунду этого столь богатого событиями часа. Он мысленно представил себе, как они с Робом открывают дверь, входят в кабинет, видят падающее тело...
   Бен щелкнул пальцами:
   – У Гэмела в руке был какой-то предмет. Я увидел его, когда тело падало на пол. Правда, я не понял, что это такое.
   – В любом случае теперь этого предмета нет, впрочем как и трупа. На что он был похож?
   Бен сосредоточился:
   – Прямоугольной формы. Плоский. Небольшой. Величиной примерно с палец.
   – Ты не рассматривал его вблизи?
   – Да ты что, Майк? Я был в таком шоке – зуб на зуб не попадал. Куда там строить из себя Шерлока Холмса.
   Майк улыбнулся.
   – Ладно, если еще что-нибудь вспомнишь, сразу же скажи мне.
   – Конечно. Что ты собираешься делать?
   Майк пожал плечами, отчего его плащ зашевелился, как живой.
   – Честно говоря, понятия не имею, у меня нет никакого плана.
   – Разве тебя не учили этому в школе криминалистики?
   – Бен, я вообще не уверен, что должен здесь находиться.
   – Ты не можешь бросить это дело!
   – Бен, я следователь. Чтобы начать расследование, мне необходим факт преступления, более того, убийства!
   – Но у тебя же есть наши показания.
   – Этого недостаточно. Такова специфика. Мне нужен труп.
   – Ну знаешь ли, отнюдь не всегда уголовное дело возбуждается только при наличии трупа.
   – Но это немаловажная деталь, согласись. – Майк засунул руки в карманы плаща. – Кстати, ты слышал об убийствах девочек-подростков?
   Бен кивнул, помрачнев:
   – Три убийства менее чем за три недели.
   – Да. Причем бесчеловечно жестоких – головы и руки у жертв отрезаны. Похоже, этот зверь охотится именно за девочками-подростками. Впервые в Тулсе орудует профессиональный убийца-маньяк.
   – И что ты собираешься предпринять, Майк?
   – Я бросил на расследование все силы, имеющиеся в моем распоряжении, включая, естественно, себя. Делаю все, что могу. Представляешь, каково мне сейчас возиться с твоим делом, да еще когда нет в наличии трупа?