Страница:
не добившись многого от идей панславизма и военных завоеваний, во всем
надеются на Германию. Во многих отношениях недоволен также пролетариат,
потому что условия жизни с каждым днем становятся хуже. Государство будущего
с хлебом и зрелищами заставляет себя слишком долго ждать. Но массы еще
надеются, что время крутого перелома придет, им лестно сознавать себя
самодержцами всех россиян, они приветствуют акции мести бывшим господам и
имущим. "Власть правительства пошатнется, если его лишить всех автомобилей",
- это мнение человека, хорошо знающего ситуацию в Москве и Петербурге. В
этих словах немало истины, поскольку современный военный автомобиль,
аналогичный применяемым в наших боевых действиях, усиливает действия военных
отрядов, производит устрашающий эффект постоянного нарастания силы во всех
частях города. В качестве резерва патрульных отрядов в ряде казарм,
например, в Александровском военном училище возле Кремля, где мы это могли
видеть своими глазами, стоят крупные части с большим количеством
автомобилей.
Мы ходим по городу совершенно свободно, под наблюдением ли - покажет
время. Можно предположить, что по русскому обычаю тайная полиция и
соглядатайство, во всяком случае, должны процветать не меньше, чем в старой
России, и что нас по возможности стараются не упускать из виду хотя бы
потому, что их интересует, кто ищет с нами контактов. Такой интерес с точки
зрения властей можно считать оправданным. В газетах высказывают удивление по
поводу того, что немецкие офицеры не носят форму. Но следовало бы, в первую
очередь, отдать должное победителю за то, что он обладает чувством такта и
щадит чувства побежденного*. Представители миссий Антанты, естественно, в
мундирах - ведь еще до недавнего времени они были представителями союзных
государств. И, кроме того, будь мы в форменной одежде, мы вызывали бы
излишнее любопытство и даже недружелюбное отношение.
Еще перед отъездом я принял твердое решение, несмотря на свой
непоколебимый консерватизм, основанный на традициях и внутреннем убеждении,
быть как можно объективнее в оценках РСФСР. Факт насильственного переворота,
даже при поверхностном знакомстве с развитием событий внутри страны,
особенно после войны с Японией, учитывая прогнившую систему и политическую
близорукость прежнего правительства, не был неожиданностью. Несмотря на
категорическое отрицание насильственных переворотов, вряд ли можно упрекать
народ (которым правили таким образом, что он был втянут в преступную
агрессивную войну и испытал затем период поражений) за то, что он последовал
призыву к так называемому освобождению. Стихийные бедствия можно считать
несчастьем, но их нельзя называть бессмысленными. Поэтому я не буду касаться
причин и способов прихода к власти Советов.
Для меня на ближайшее время важно найти ответ на следующие вопросы:
удалось ли новому правительству создать для огромной массы российского
народа более свободные и счастливые условия жизни, стремится ли оно хотя бы
к этому и рассчитывает ли добиться этой цели? Руководствуется ли
коммунистическое правительство благородными и высокими целями? Действительно
ли слова "Свобода, равенство, братство" - лозунг, а не пустая фраза
руководителей, нравственность которых не выше нравственности царского двора
и его окружения? Если ответ на поставленные вопросы будет в пользу
соратников Ленина и Свердлова, то было бы глупо и несправедливо не отдать
должного тому новому, что здесь происходит.
Погода ото дня на день лучше. Москва славится своими великолепными
веснами. В отличие от Петербурга, город вообще считается здоровым и не
подверженным эпидемиям. Вчера во второй половине дня состоялась первая
официальная встреча с русскими властями в комиссариате по делам о
военнопленных и демобилизации во дворце князя Щербатова на Новинском
бульваре. Первое интересное знакомство с итогами переворота, когда не
перестраивается уже существующее, а хотят все создать заново и обойтись при
этом по возможности без чиновников старой школы. Никто ничего не знает. Нас
направляют от одного служащего к другому. Повсюду множество чиновнического
люда, в большинстве своем - молодежь, проводящая время в разговорах и
бездеятельности. Везде толчея - рабочие, солдаты, просители разного рода.
Наша первая беседа с уполномоченными комиссарами прошла гладко и
оставила впечатление, что, по крайней мере внешне, они проявляют добрую
волю. Даже при всех наших наилучших намерениях, которыми мы хотели бы
руководствоваться в ожидании встречных доказательств таких же намерений,
неопытный и недисциплинированный управленческий аппарат будет довольно часто
буксовать, и нам предстоит преодолеть действительно серьезные трудности.
Я хотел бы коротко обрисовать нашу ситуацию, чтобы была понятна
предстоящая работа в смешанной комиссии по делам о военнопленных, которой
предстоит продолжить начатые в Петербурге во время перемирия переговоры в
соответствии со ст. 17, пар. 4 Дополнения к Брестскому договору, которые
были прерваны в результате нового наступления. Тогда в Бресте во всех
вопросах, касающихся обмена военнопленными, мы предоставили другой стороне
полное равноправие. Особого права мы требовали по параграфу 1, касавшемуся
допуска немецких комиссий по делам военнопленных к военнопленным на всей
территории России.
С нашей стороны планировалось обойти молчанием одно ограничение,
которое диктовалось нашей ситуацией и которое мы хотели бы включить
соответствующим образом в договор. Этого требовал и Геннинг - представитель
военного министерства в Бресте. Однако после подписания договора этот вопрос
был положен под сукно министерством иностранных дел. Речь идет об
освобождении полутора миллионов русских военнопленных, крайне необходимых
Германии в качестве рабочей силы, до заключения всеобщего мира. Поскольку
Россия 3 марта в Бресте поставила свою подпись без каких-либо дебатов, чтобы
только остановить наше наступление, было бы проще всего внести этот вопрос в
Дополнительный договор в нашей трактовке. Учитывая отношение России к ее
бывшим союзникам, требовалась, конечно, такая формулировка, которая
исключала бы подозрение или, по крайней мере, возможность официального
упрека за нарушение нейтралитета. Отсутствие у нас технической возможности
одновременно обменять с Россией в пятнадцать раз большее число военнопленных
в момент, когда мы вели тяжелые бои на западном фронте, толкало нас на самый
легкий путь, а именно - гарантировать противной стороне как можно более
скорое возвращение всех военнопленных, но предварительно закрепить принцип
обмена "транспорт на транспорт".
Мы могли бы определить в договоре окончательный срок выдачи всех
немцев, находящихся на территории правительства Советов. В интересах наших
соотечественников можно было бы также гарантировать возврат определенных
территорий Белоруссии, если бы мы располагали определенными цифровыми
данными о пленных. В Берлине и в Верховном главнокомандовании полагали, что
переговоры о сроках выдачи военнопленных будут сложными. Об этом мне было
передано в устных указаниях, и кроме того такое заключение можно было
сделать из последней беседы у военного министра в день отъезда. Как было
сказано, эти подводные камни в свое время можно было легко обойти. Для
Австро-Венгрии, потерявшей гораздо больше пленными, чем взявшей в плен,
такой проблемы не существует.
Вчера во второй половине дня в народном комиссариате по иностранным
делам нас, членов смешанной комиссии - генерального консула д-ра Вендшуха
(представителя министерства иностранных дел), Геннинга, Милеки (от военного
министерства) и меня (от Верховного главнокомандования) - сначала повели к
Радеку7 в отдел стран Центральной Европы. Было не безынтересно
познакомиться с этой знаменитой своеобразной личностью.
До войны Радек бывал в Германии, по каким-то причинам был исключен из
нашей социал-демократической партии8. Его настоящая фамилия
Собельсон, он чешский еврей9; безбородый, худощавое лицо, умные,
но всегда беспокойные глаза с неуверенными, бегающим зрачками. Радек
известен как умелый и страстный агитатор, страстно выступающий за дело
коммунизма, прежде всего за распространение революции в Европе и в первую
очередь в Германии. Он занимает важное положение в руководящих кругах,
особенно в комиссариате по иностранным делам. В нашу делегацию входят, кроме
упомянутых лиц, еще крупный торговец из Гамбурга Петерсон без полномочных
прав, как представитель Красного креста (член Главной комиссии), и лейтенант
Крюгер в качестве переводчика и секретаря.
Заседание было начато в 5 часов, его открыл Радек, который затем
покинул его. Председатель заседания д-р Гиллерсон10, еврей, во
время войны - военный врач, персона энергичная и значительная, как партнер
по переговорам требует к себе наверняка самого серьезного отношения.
Участники: профессор Исаев, типично русское явление, такими
представляются мне отдельные фигуры по романам Достоевского. Я полагаю, что
он принадлежит к тем людям, которые, действительно веря, что служат святой
идее, отдались делу коммунизма. Хотелось бы спросить его, как он относится к
кровавому террору против всех инакомыслящих. Д-р Ленский11 и
господин Навашин. Последний в дебатах, похоже, искусен и пылок, наверное
тоже еврей. Все выступающие говорят на родном языке, затем все переводится
на другой язык либо самим выступающим, либо переводчиком.
На первом заседании предполагалось сначала определить собственно
регламент, но русские сразу же начали со своих просьб. Их первая просьба
касалась допуска русских комиссий по попечению о военнопленных в Германию,
аналогично тому, как это по ст. 17, пар. 1 Дополнительного договора было
принято для нас. Такая односторонность была хорошо продуманной; мы знали и
знаем, что такого рода комиссии займутся, в первую очередь, большевистской
агитацией среди русских военнопленных и, главным образом, среди немецкого
населения, что они станут вспомогательными отрядами и штурмовыми группами
наших независимых12.
Для наших вполне нормальных условий такое попечение излишне, но для
русского "шабаша ведьм" оно имеет большое значение. Нарушение подписанного
семь недель назад договора, естественно, исключается. Жалобы Гиллерсона и
Навашина на положение военнопленных в наших лагерях и связанные с этим
требования показывают, что переговоры не всегда будут проходить гладко.
Вечером ужин у шведского генерального консула, своего рода официальный
прием. Присутствуют руководители шведской комиссии по делам военнопленных,
офицеры и очень симпатичный датский генеральный консул фон Хаксхаузен. Очень
приятный вечер. Несколько удивило, что принимавший нас шведский консул Аскеп
в своей приветственной речи особенно и очень тепло отозвался о заслугах
Соединенных Штатов, которые до разрыва отношений представляли в России
интересы Германии и ведали вопросами обмена военнопленных. Благодаря тому,
что США и Германия - противоборствующие стороны, и из-за враждебности к
Вильсону13 со стороны немцев, этот эпизод вызвал некоторую
досаду. Может быть, Аскер, известный горячий сторонник Лиги Наций, просто
пытался перебросить мостик между двумя народами. Возвращаясь домой, мы
слышали стрельбу и один раз были остановлены патрулем красногвардейцев.
Здесь надо быть постоянно готовым к тому, что к нам могут явиться
агенты-провокаторы. Советская власть немедленно возродила, хотя и в
несколько измененной форме, но, по меньшей мере, в том же масштабе и с еще
большей бесцеремонностью, столь ненавистную "охранку" (тайную полицию). Все,
что делается для осуществления надзора, шпионажа и террора, исходит от
организации столь же зловещей, как испанская инквизиция - Всероссийской
чрезвычайной комиссии (ВЧК). Взяточничество продолжает процветать, пусть и
не в тех масштабах, как в старой России. К сожалению, и мы после четырех
военных лет не можем в этом отношении гордиться положением у себя в стране и
с превосходством смотреть на нашего восточного соседа.
Вечером наши члены смешанной комиссии долго обсуждали тактику на
предстоящих переговорах. Предстояло выяснить и уладить значительные
противоречия во взглядах. В ближайшие дни нам предстояло открыть свои карты
русским в вопросе обмена военнопленными по принципу "транспорт на
транспорт". Если это требование не будет принято, то мы уполномочены
временно прервать переговоры, с тем чтобы оказать нажим из более высоких
инстанций.
Дипломатическая миссия против использования этих полномочий. В нашей
комиссии также мнения разделились. Есть и такое мнение, что по возможности
следует как можно дольше скрывать наши намерения, лавировать, попытаться
вызволить большую часть наших военнопленных обходным путем. Я в этих дебатах
поддерживаю Геннинга, который за открытые переговоры, иначе мы попусту
потеряем время.
Сначала следовало бы посмотреть, как обстоят дела у русских, после чего
при необходимости можно будет где надо оказать определенное давление. На
первое время, учитывая транспортные условия, можно быстро подготовить к
отправке достаточное число военнопленных. Предстояло также обсудить другие
вопросы, в первую очередь касающиеся политической агитации и обращения с
пленными.
Состояние дел у русских... Вчера за поддержкой обратился к Мирбаху
бывший русский пехотный генерал, он появился во фраке, с большой орденской
лентой и множеством звезд. Насколько тяжелым должно было быть его положение,
насколько бедственным! Не исключено, что он в свое время был приверженцем
панславизма.
Вчера снова состоялось заседание. До его начала немецкая делегация была
представлена посланником господину Чичерину14. Нарком иностранных
дел - представитель старой школы, дворянского происхождения, его мать -
баронесса Мейендорф. Чичерин был императорским советником миссии. Был ли он
приверженцем коммунистических идей еще до революции, мне не известно. Он был
приглашен на этот пост в основном потому, что требовался человек
сколько-нибудь владеющий международными формами дипломатии, и, главное,
чтобы его именем прикрыть фактических закулисных руководителей - Ленина,
Радека и Карахана15.
В принципе, Чичерин, должно быть, порядочный и доброжелательный
человек. Внешне он не очень приметен; оставляет впечатление болезненного,
несколько робкого школьного учителя, который рад, когда его оставляют в
покое. Аморфность в функционировании аппарата поражает на каждом шагу. То,
что среди "товарищей" отсутствует субординация в том виде, в каком она была
присуща старому чиновничьему государству, вполне понятно. Но можно ожидать,
что трудности в работе центрального органа заставят еще ограничить право
каждого юного писаря и машинистки на равноправие и на возможность
бесцеремонно вступать в словопрения. Но об этом позже.
Я думаю, что дипломаты старой школы, такие как, например, граф Мирбах,
должны испытывать смешанное чувство ужаса и юмора, когда вместо
торжественного объявления, вместо сопровождения слугой в ливрее или тем
более элегантными дипломатами, молодой человек еврейского типа и весьма
сомнительного вида говорит: "Господин Чичерин просит входить", когда уже во
время беседы к наркому приходят время от времени, без стука и не спросясь,
товарищи с какими-то вопросами и пожимают при этом всем присутствующим руку.
На заседании русские непосредственно начали с критики:, с их
теоретического права на возвращение их 1 500 000 пленных при одновременном
возврате наших 80--100 тысяч. Удалось достичь обоюдного согласия в отношении
начала вывоза военнопленных, не дожидаясь принятия окончательных решений по
частным вопросам. Затем было принято мое предложение о том, что подкомиссия
в дни, свободные от заседаний, проработает без решения каких-либо
политических проблем технические детали, связанные с транспортом. С русской
стороны эти переговоры будет вести уже известный мне господин
Белопольский16.
Переговоры будут проходить в комиссии по делам о военном транспорте.
Мне в помощь предоставлен господин Редерсон. У нас создалось впечатление,
что господин Гиллерсон и его люди руководствуются не только справедливым
желанием ускорить возвращение русских, но что под этим скрывается также цель
по возможности замедлить прилив в нашу страну свежих сил, находящихся пока в
плену у русских. В длинных и зачастую страстных речах уже приводятся
благородно звучащие мотивы - "обязательство соблюдения полного
нейтралитета".
Всюду, где работают правительственные учреждения и живут рабочие
Москвы, город украшается к Первомаю, который должен быть отпразднован
по-особому. Сегодня в моем кабинете в Главной комиссии меня атаковал
журналист. Я сказал ему: "Немецкие солдаты не занимаются политикой.
Напишите, что мне нечего сказать, так как немецкие офицеры к прессе глухи".
На сегодняшнем заседании русская делегация была усилена. Помимо прочих
присутствовали господин Френкель - тщеславный молодой еврей, постоянно
играющий золотыми браслетами и рисующийся своими ухоженными пальцами, и
очень приятный д-р Жданов - известный юрист, некоторые из работ которого
были опубликованы и в Германии. Последний будет в дальнейшем постоянно
участвовать в работе как представитель Красного креста.
Нам дали понять, что сегодня днем по возможности лучше оставаться дома,
чтобы избежать возможных неприятностей в связи с демонстрациями,
"воодушевлением" и страстным увлечением масс празднуемой идеей мировой
революции и всеобщего братства. Сколько русских празднуют сегодня победу
социализма с искренним убеждением и твердой уверенностью в том, что
наступила эпоха счастья?
В этих записях мне, наверное, не раз придется упоминать о существующих
в России внутриполитических течениях. Поскольку газеты не дают четкого
представления о происходящем в России, для тех, кто раньше мало ею
занимался, для читателей моих дневников будет поэтому целесообразно дать
отправные точки.
О многопартийной жизни при диктатуре пролетариата не может быть и речи.
Деятельность любых буржуазных группировок официально запрещена. Их пресса
почти полностью исчезла. Если она еще и может где-то прозябать, то на
фактическую оппозицию она не решается.
Наибольшим преследованиям подвергаются, само собой разумеется, все
сторонники монархических идей и консервативного мировоззрения. Группы такого
толка различных политических оттенков существуют. Но к достаточно крупной
партии можно отнести лишь остатки партии октябристов. Ее влияние и значение
утрачены. Они могли бы снова появиться на сцене, не будь власть в руках
большевиков. Лидером этого крыла является, по-видимому, бывший министр
Кривошеин17, скрывающийся, как говорят, в Москве. После революции
у них пробудились симпатии к Германии в надежде получить от нее помощь.
Вообще-то, в консервативных кругах до войны и с ее приходом было немало
действительных приверженцев традиционной дружбы между Германией и Россией.
Буржуазное левое крыло представлено в основном партией кадетов
(конституционных демократов), лидер которых, Милюков18 (в
настоящее время находится на Украине), будучи депутатом Думы, был одним из
главных действующих лиц в Февральской революции 1917 года.
Как известно, попытка кадетов удержаться на поверхности мутных вод
революционных событий окончилась быстрой неудачей, так как сила всегда на
стороне тех, кто не ограничивается половинчатыми решениями. Как и у нас,
буржуазные демократы, направляемые учеными и теоретиками, не способны к
практическим действиям. Подвергнув беспощадной критике и отрицанию
свершившееся, они предприняли попытку при поддержке левых сил своих соседей
сыграть роль ведущей партии, которая кончилась полным и вполне заслуженным
провалом.
В кабинете Керенского19 кадетам принадлежало несколько
портфелей министров; так, Милюков был министром иностранных дел. Партия
кадетов всегда была враждебно настроена к немцам. Сегодня она лишь объект
внутренней политики, которая мало чем отличается от политики террора. Против
собственной воли либерализм был поставлен в те же условия, что и остальные
буржуазные партии. Несмотря на то, что для различных направлений буржуазных
партий складывалась серьезнейшая ситуация, они все же не помышляли о
единстве, отказавшись от всего того, что их разъединяло. Среди крайне правых
и левых сил кадетов происходит размежевание, с одной стороны, и смешение
ранее разделявших их направлений - с другой.
В русской социал-демократии в 1903 г. произошел раскол на большевиков и
меньшевиков. Цели и тех и других сначала были одинаковыми, различными были
только пути их достижения. Большевики отказывались от сотрудничества с
буржуазными партиями, а позже совершенно отказались от парламентаризма.
После первого переворота о единстве уже не могло быть и речи, так как
меньшевики во главе с Керенским20 выступали решительно за
продолжение войны, т.е. проводили, по мнению большевиков,
национально-капиталистическую политику.
Большевики вели линию на быстрое достижение чистого коммунизма.
Расходились они и в аграрном вопросе, в котором большевики выступали
защитниками мелких крестьян и деревенской бедноты, выдвинув лозунги
безвозмездного отчуждения земли. Максимализм и минимализм - это только
разные названия одних и тех же явлений. Как известно, меньшевики потерпели
полное поражение.
Партия социалистов-революционеров первоначально представляла собой
наиболее резкую форму российского революционного движения. Господство
меньшинства для проведения реформ, т.е. диктатура, недемократический
парламентаризм - таким должен быть путь для народного блага. С самого
начала, следуя нигилизму, социалисты-революционеры (эсеры) объявили
средствами своей борьбы политическое убийство и террор, в то время - по
отношению к представителям монархии. После свержения царизма взгляды
социалистов-революционеров стали более умеренными. Только их левое крыло,
так называемые левые эсеры, после ноябрьских событий 1917 г. пошли на
сближение с одержавшими победу большевиками, превратившись в своего рода
правящую партию, члены которой заняли различные посты во многих органах
власти.
Но и эта группа продолжала оставаться на позициях решительного
неприятия Брестского мира, она голосовала против его заключения. Ярко
выраженная враждебность по отношению к "империалистической" Германии,
разжигание новой войны - вот руководящие принципы этой партии. Эсерам
приписываются поэтому близкие отношения с Антантой и получение от союзников
крупных денежных сумм.
Лидером правых эсеров является Савинков21, бывший при
Керенском временным министром, который еще до войны осуществил множество
политических убийств, в том числе убийство великого князя Сергея
Александровича22 и Плеве23. Он главный подстрекатель
против Германии и защитник идеи террора как необходимого и оправданного
средства борьбы.
Вчерашний день прошел повсюду спокойно. Сегодня во время прогулки нашим
глазам предстала картина "красного" города, стены Кремля наполовину исчезли
под красными полотнищами. Особенно на Красной площади, где похоронены павшие
во время революционных боев и где состоялись главные праздничные действия.
Глазу некуда деться от красок цвета крови.
Тягостное чувство возникает при виде сплошь увешанных красными флагами
фигур императоров Александра II24 и Александра III25.
Четыре огромных двуглавых орла на памятнике Александру III держат в своих
клювах огромные кровавого цвета знамена. Но этого мало - глаза императора
завязаны черной материей, траурно ниспадающей до земли. Может быть, это
проявление неосознанного стыда властей, которые способны принести свободу
России только через кровь и террор и которые держат сына и внука этих людей
в ужасном плену. Высмеивают себя, не ведая о том!
На наших автомобилях теперь установлены небольшие флажки нашей страны,
доставленные нашими офицерами. Как и страны Антанты и всех нейтральных
государств, мы намерены выступать открыто, а не инкогнито. На фасаде дома
дипломатической миссии вскоре, как мы надеемся, также появится
черно-бело-красный флаг. Правда, не все его обитатели согласны
воспользоваться этим международным правом.
Дипломатические представительства нейтральных государств и Антанты, как
не признавшие советское правительство, находятся не в Москве, здесь же
расположены только консульства и частично военные миссии, осуществляющие
неофициальные связи. Посольства находятся в Петербурге, французское
посольство - в Вологде. Недавно Кремль потребовал отзыва французского посла,
надеются на Германию. Во многих отношениях недоволен также пролетариат,
потому что условия жизни с каждым днем становятся хуже. Государство будущего
с хлебом и зрелищами заставляет себя слишком долго ждать. Но массы еще
надеются, что время крутого перелома придет, им лестно сознавать себя
самодержцами всех россиян, они приветствуют акции мести бывшим господам и
имущим. "Власть правительства пошатнется, если его лишить всех автомобилей",
- это мнение человека, хорошо знающего ситуацию в Москве и Петербурге. В
этих словах немало истины, поскольку современный военный автомобиль,
аналогичный применяемым в наших боевых действиях, усиливает действия военных
отрядов, производит устрашающий эффект постоянного нарастания силы во всех
частях города. В качестве резерва патрульных отрядов в ряде казарм,
например, в Александровском военном училище возле Кремля, где мы это могли
видеть своими глазами, стоят крупные части с большим количеством
автомобилей.
Мы ходим по городу совершенно свободно, под наблюдением ли - покажет
время. Можно предположить, что по русскому обычаю тайная полиция и
соглядатайство, во всяком случае, должны процветать не меньше, чем в старой
России, и что нас по возможности стараются не упускать из виду хотя бы
потому, что их интересует, кто ищет с нами контактов. Такой интерес с точки
зрения властей можно считать оправданным. В газетах высказывают удивление по
поводу того, что немецкие офицеры не носят форму. Но следовало бы, в первую
очередь, отдать должное победителю за то, что он обладает чувством такта и
щадит чувства побежденного*. Представители миссий Антанты, естественно, в
мундирах - ведь еще до недавнего времени они были представителями союзных
государств. И, кроме того, будь мы в форменной одежде, мы вызывали бы
излишнее любопытство и даже недружелюбное отношение.
Еще перед отъездом я принял твердое решение, несмотря на свой
непоколебимый консерватизм, основанный на традициях и внутреннем убеждении,
быть как можно объективнее в оценках РСФСР. Факт насильственного переворота,
даже при поверхностном знакомстве с развитием событий внутри страны,
особенно после войны с Японией, учитывая прогнившую систему и политическую
близорукость прежнего правительства, не был неожиданностью. Несмотря на
категорическое отрицание насильственных переворотов, вряд ли можно упрекать
народ (которым правили таким образом, что он был втянут в преступную
агрессивную войну и испытал затем период поражений) за то, что он последовал
призыву к так называемому освобождению. Стихийные бедствия можно считать
несчастьем, но их нельзя называть бессмысленными. Поэтому я не буду касаться
причин и способов прихода к власти Советов.
Для меня на ближайшее время важно найти ответ на следующие вопросы:
удалось ли новому правительству создать для огромной массы российского
народа более свободные и счастливые условия жизни, стремится ли оно хотя бы
к этому и рассчитывает ли добиться этой цели? Руководствуется ли
коммунистическое правительство благородными и высокими целями? Действительно
ли слова "Свобода, равенство, братство" - лозунг, а не пустая фраза
руководителей, нравственность которых не выше нравственности царского двора
и его окружения? Если ответ на поставленные вопросы будет в пользу
соратников Ленина и Свердлова, то было бы глупо и несправедливо не отдать
должного тому новому, что здесь происходит.
Погода ото дня на день лучше. Москва славится своими великолепными
веснами. В отличие от Петербурга, город вообще считается здоровым и не
подверженным эпидемиям. Вчера во второй половине дня состоялась первая
официальная встреча с русскими властями в комиссариате по делам о
военнопленных и демобилизации во дворце князя Щербатова на Новинском
бульваре. Первое интересное знакомство с итогами переворота, когда не
перестраивается уже существующее, а хотят все создать заново и обойтись при
этом по возможности без чиновников старой школы. Никто ничего не знает. Нас
направляют от одного служащего к другому. Повсюду множество чиновнического
люда, в большинстве своем - молодежь, проводящая время в разговорах и
бездеятельности. Везде толчея - рабочие, солдаты, просители разного рода.
Наша первая беседа с уполномоченными комиссарами прошла гладко и
оставила впечатление, что, по крайней мере внешне, они проявляют добрую
волю. Даже при всех наших наилучших намерениях, которыми мы хотели бы
руководствоваться в ожидании встречных доказательств таких же намерений,
неопытный и недисциплинированный управленческий аппарат будет довольно часто
буксовать, и нам предстоит преодолеть действительно серьезные трудности.
Я хотел бы коротко обрисовать нашу ситуацию, чтобы была понятна
предстоящая работа в смешанной комиссии по делам о военнопленных, которой
предстоит продолжить начатые в Петербурге во время перемирия переговоры в
соответствии со ст. 17, пар. 4 Дополнения к Брестскому договору, которые
были прерваны в результате нового наступления. Тогда в Бресте во всех
вопросах, касающихся обмена военнопленными, мы предоставили другой стороне
полное равноправие. Особого права мы требовали по параграфу 1, касавшемуся
допуска немецких комиссий по делам военнопленных к военнопленным на всей
территории России.
С нашей стороны планировалось обойти молчанием одно ограничение,
которое диктовалось нашей ситуацией и которое мы хотели бы включить
соответствующим образом в договор. Этого требовал и Геннинг - представитель
военного министерства в Бресте. Однако после подписания договора этот вопрос
был положен под сукно министерством иностранных дел. Речь идет об
освобождении полутора миллионов русских военнопленных, крайне необходимых
Германии в качестве рабочей силы, до заключения всеобщего мира. Поскольку
Россия 3 марта в Бресте поставила свою подпись без каких-либо дебатов, чтобы
только остановить наше наступление, было бы проще всего внести этот вопрос в
Дополнительный договор в нашей трактовке. Учитывая отношение России к ее
бывшим союзникам, требовалась, конечно, такая формулировка, которая
исключала бы подозрение или, по крайней мере, возможность официального
упрека за нарушение нейтралитета. Отсутствие у нас технической возможности
одновременно обменять с Россией в пятнадцать раз большее число военнопленных
в момент, когда мы вели тяжелые бои на западном фронте, толкало нас на самый
легкий путь, а именно - гарантировать противной стороне как можно более
скорое возвращение всех военнопленных, но предварительно закрепить принцип
обмена "транспорт на транспорт".
Мы могли бы определить в договоре окончательный срок выдачи всех
немцев, находящихся на территории правительства Советов. В интересах наших
соотечественников можно было бы также гарантировать возврат определенных
территорий Белоруссии, если бы мы располагали определенными цифровыми
данными о пленных. В Берлине и в Верховном главнокомандовании полагали, что
переговоры о сроках выдачи военнопленных будут сложными. Об этом мне было
передано в устных указаниях, и кроме того такое заключение можно было
сделать из последней беседы у военного министра в день отъезда. Как было
сказано, эти подводные камни в свое время можно было легко обойти. Для
Австро-Венгрии, потерявшей гораздо больше пленными, чем взявшей в плен,
такой проблемы не существует.
Вчера во второй половине дня в народном комиссариате по иностранным
делам нас, членов смешанной комиссии - генерального консула д-ра Вендшуха
(представителя министерства иностранных дел), Геннинга, Милеки (от военного
министерства) и меня (от Верховного главнокомандования) - сначала повели к
Радеку7 в отдел стран Центральной Европы. Было не безынтересно
познакомиться с этой знаменитой своеобразной личностью.
До войны Радек бывал в Германии, по каким-то причинам был исключен из
нашей социал-демократической партии8. Его настоящая фамилия
Собельсон, он чешский еврей9; безбородый, худощавое лицо, умные,
но всегда беспокойные глаза с неуверенными, бегающим зрачками. Радек
известен как умелый и страстный агитатор, страстно выступающий за дело
коммунизма, прежде всего за распространение революции в Европе и в первую
очередь в Германии. Он занимает важное положение в руководящих кругах,
особенно в комиссариате по иностранным делам. В нашу делегацию входят, кроме
упомянутых лиц, еще крупный торговец из Гамбурга Петерсон без полномочных
прав, как представитель Красного креста (член Главной комиссии), и лейтенант
Крюгер в качестве переводчика и секретаря.
Заседание было начато в 5 часов, его открыл Радек, который затем
покинул его. Председатель заседания д-р Гиллерсон10, еврей, во
время войны - военный врач, персона энергичная и значительная, как партнер
по переговорам требует к себе наверняка самого серьезного отношения.
Участники: профессор Исаев, типично русское явление, такими
представляются мне отдельные фигуры по романам Достоевского. Я полагаю, что
он принадлежит к тем людям, которые, действительно веря, что служат святой
идее, отдались делу коммунизма. Хотелось бы спросить его, как он относится к
кровавому террору против всех инакомыслящих. Д-р Ленский11 и
господин Навашин. Последний в дебатах, похоже, искусен и пылок, наверное
тоже еврей. Все выступающие говорят на родном языке, затем все переводится
на другой язык либо самим выступающим, либо переводчиком.
На первом заседании предполагалось сначала определить собственно
регламент, но русские сразу же начали со своих просьб. Их первая просьба
касалась допуска русских комиссий по попечению о военнопленных в Германию,
аналогично тому, как это по ст. 17, пар. 1 Дополнительного договора было
принято для нас. Такая односторонность была хорошо продуманной; мы знали и
знаем, что такого рода комиссии займутся, в первую очередь, большевистской
агитацией среди русских военнопленных и, главным образом, среди немецкого
населения, что они станут вспомогательными отрядами и штурмовыми группами
наших независимых12.
Для наших вполне нормальных условий такое попечение излишне, но для
русского "шабаша ведьм" оно имеет большое значение. Нарушение подписанного
семь недель назад договора, естественно, исключается. Жалобы Гиллерсона и
Навашина на положение военнопленных в наших лагерях и связанные с этим
требования показывают, что переговоры не всегда будут проходить гладко.
Вечером ужин у шведского генерального консула, своего рода официальный
прием. Присутствуют руководители шведской комиссии по делам военнопленных,
офицеры и очень симпатичный датский генеральный консул фон Хаксхаузен. Очень
приятный вечер. Несколько удивило, что принимавший нас шведский консул Аскеп
в своей приветственной речи особенно и очень тепло отозвался о заслугах
Соединенных Штатов, которые до разрыва отношений представляли в России
интересы Германии и ведали вопросами обмена военнопленных. Благодаря тому,
что США и Германия - противоборствующие стороны, и из-за враждебности к
Вильсону13 со стороны немцев, этот эпизод вызвал некоторую
досаду. Может быть, Аскер, известный горячий сторонник Лиги Наций, просто
пытался перебросить мостик между двумя народами. Возвращаясь домой, мы
слышали стрельбу и один раз были остановлены патрулем красногвардейцев.
Здесь надо быть постоянно готовым к тому, что к нам могут явиться
агенты-провокаторы. Советская власть немедленно возродила, хотя и в
несколько измененной форме, но, по меньшей мере, в том же масштабе и с еще
большей бесцеремонностью, столь ненавистную "охранку" (тайную полицию). Все,
что делается для осуществления надзора, шпионажа и террора, исходит от
организации столь же зловещей, как испанская инквизиция - Всероссийской
чрезвычайной комиссии (ВЧК). Взяточничество продолжает процветать, пусть и
не в тех масштабах, как в старой России. К сожалению, и мы после четырех
военных лет не можем в этом отношении гордиться положением у себя в стране и
с превосходством смотреть на нашего восточного соседа.
Вечером наши члены смешанной комиссии долго обсуждали тактику на
предстоящих переговорах. Предстояло выяснить и уладить значительные
противоречия во взглядах. В ближайшие дни нам предстояло открыть свои карты
русским в вопросе обмена военнопленными по принципу "транспорт на
транспорт". Если это требование не будет принято, то мы уполномочены
временно прервать переговоры, с тем чтобы оказать нажим из более высоких
инстанций.
Дипломатическая миссия против использования этих полномочий. В нашей
комиссии также мнения разделились. Есть и такое мнение, что по возможности
следует как можно дольше скрывать наши намерения, лавировать, попытаться
вызволить большую часть наших военнопленных обходным путем. Я в этих дебатах
поддерживаю Геннинга, который за открытые переговоры, иначе мы попусту
потеряем время.
Сначала следовало бы посмотреть, как обстоят дела у русских, после чего
при необходимости можно будет где надо оказать определенное давление. На
первое время, учитывая транспортные условия, можно быстро подготовить к
отправке достаточное число военнопленных. Предстояло также обсудить другие
вопросы, в первую очередь касающиеся политической агитации и обращения с
пленными.
Состояние дел у русских... Вчера за поддержкой обратился к Мирбаху
бывший русский пехотный генерал, он появился во фраке, с большой орденской
лентой и множеством звезд. Насколько тяжелым должно было быть его положение,
насколько бедственным! Не исключено, что он в свое время был приверженцем
панславизма.
Вчера снова состоялось заседание. До его начала немецкая делегация была
представлена посланником господину Чичерину14. Нарком иностранных
дел - представитель старой школы, дворянского происхождения, его мать -
баронесса Мейендорф. Чичерин был императорским советником миссии. Был ли он
приверженцем коммунистических идей еще до революции, мне не известно. Он был
приглашен на этот пост в основном потому, что требовался человек
сколько-нибудь владеющий международными формами дипломатии, и, главное,
чтобы его именем прикрыть фактических закулисных руководителей - Ленина,
Радека и Карахана15.
В принципе, Чичерин, должно быть, порядочный и доброжелательный
человек. Внешне он не очень приметен; оставляет впечатление болезненного,
несколько робкого школьного учителя, который рад, когда его оставляют в
покое. Аморфность в функционировании аппарата поражает на каждом шагу. То,
что среди "товарищей" отсутствует субординация в том виде, в каком она была
присуща старому чиновничьему государству, вполне понятно. Но можно ожидать,
что трудности в работе центрального органа заставят еще ограничить право
каждого юного писаря и машинистки на равноправие и на возможность
бесцеремонно вступать в словопрения. Но об этом позже.
Я думаю, что дипломаты старой школы, такие как, например, граф Мирбах,
должны испытывать смешанное чувство ужаса и юмора, когда вместо
торжественного объявления, вместо сопровождения слугой в ливрее или тем
более элегантными дипломатами, молодой человек еврейского типа и весьма
сомнительного вида говорит: "Господин Чичерин просит входить", когда уже во
время беседы к наркому приходят время от времени, без стука и не спросясь,
товарищи с какими-то вопросами и пожимают при этом всем присутствующим руку.
На заседании русские непосредственно начали с критики:, с их
теоретического права на возвращение их 1 500 000 пленных при одновременном
возврате наших 80--100 тысяч. Удалось достичь обоюдного согласия в отношении
начала вывоза военнопленных, не дожидаясь принятия окончательных решений по
частным вопросам. Затем было принято мое предложение о том, что подкомиссия
в дни, свободные от заседаний, проработает без решения каких-либо
политических проблем технические детали, связанные с транспортом. С русской
стороны эти переговоры будет вести уже известный мне господин
Белопольский16.
Переговоры будут проходить в комиссии по делам о военном транспорте.
Мне в помощь предоставлен господин Редерсон. У нас создалось впечатление,
что господин Гиллерсон и его люди руководствуются не только справедливым
желанием ускорить возвращение русских, но что под этим скрывается также цель
по возможности замедлить прилив в нашу страну свежих сил, находящихся пока в
плену у русских. В длинных и зачастую страстных речах уже приводятся
благородно звучащие мотивы - "обязательство соблюдения полного
нейтралитета".
Всюду, где работают правительственные учреждения и живут рабочие
Москвы, город украшается к Первомаю, который должен быть отпразднован
по-особому. Сегодня в моем кабинете в Главной комиссии меня атаковал
журналист. Я сказал ему: "Немецкие солдаты не занимаются политикой.
Напишите, что мне нечего сказать, так как немецкие офицеры к прессе глухи".
На сегодняшнем заседании русская делегация была усилена. Помимо прочих
присутствовали господин Френкель - тщеславный молодой еврей, постоянно
играющий золотыми браслетами и рисующийся своими ухоженными пальцами, и
очень приятный д-р Жданов - известный юрист, некоторые из работ которого
были опубликованы и в Германии. Последний будет в дальнейшем постоянно
участвовать в работе как представитель Красного креста.
Нам дали понять, что сегодня днем по возможности лучше оставаться дома,
чтобы избежать возможных неприятностей в связи с демонстрациями,
"воодушевлением" и страстным увлечением масс празднуемой идеей мировой
революции и всеобщего братства. Сколько русских празднуют сегодня победу
социализма с искренним убеждением и твердой уверенностью в том, что
наступила эпоха счастья?
В этих записях мне, наверное, не раз придется упоминать о существующих
в России внутриполитических течениях. Поскольку газеты не дают четкого
представления о происходящем в России, для тех, кто раньше мало ею
занимался, для читателей моих дневников будет поэтому целесообразно дать
отправные точки.
О многопартийной жизни при диктатуре пролетариата не может быть и речи.
Деятельность любых буржуазных группировок официально запрещена. Их пресса
почти полностью исчезла. Если она еще и может где-то прозябать, то на
фактическую оппозицию она не решается.
Наибольшим преследованиям подвергаются, само собой разумеется, все
сторонники монархических идей и консервативного мировоззрения. Группы такого
толка различных политических оттенков существуют. Но к достаточно крупной
партии можно отнести лишь остатки партии октябристов. Ее влияние и значение
утрачены. Они могли бы снова появиться на сцене, не будь власть в руках
большевиков. Лидером этого крыла является, по-видимому, бывший министр
Кривошеин17, скрывающийся, как говорят, в Москве. После революции
у них пробудились симпатии к Германии в надежде получить от нее помощь.
Вообще-то, в консервативных кругах до войны и с ее приходом было немало
действительных приверженцев традиционной дружбы между Германией и Россией.
Буржуазное левое крыло представлено в основном партией кадетов
(конституционных демократов), лидер которых, Милюков18 (в
настоящее время находится на Украине), будучи депутатом Думы, был одним из
главных действующих лиц в Февральской революции 1917 года.
Как известно, попытка кадетов удержаться на поверхности мутных вод
революционных событий окончилась быстрой неудачей, так как сила всегда на
стороне тех, кто не ограничивается половинчатыми решениями. Как и у нас,
буржуазные демократы, направляемые учеными и теоретиками, не способны к
практическим действиям. Подвергнув беспощадной критике и отрицанию
свершившееся, они предприняли попытку при поддержке левых сил своих соседей
сыграть роль ведущей партии, которая кончилась полным и вполне заслуженным
провалом.
В кабинете Керенского19 кадетам принадлежало несколько
портфелей министров; так, Милюков был министром иностранных дел. Партия
кадетов всегда была враждебно настроена к немцам. Сегодня она лишь объект
внутренней политики, которая мало чем отличается от политики террора. Против
собственной воли либерализм был поставлен в те же условия, что и остальные
буржуазные партии. Несмотря на то, что для различных направлений буржуазных
партий складывалась серьезнейшая ситуация, они все же не помышляли о
единстве, отказавшись от всего того, что их разъединяло. Среди крайне правых
и левых сил кадетов происходит размежевание, с одной стороны, и смешение
ранее разделявших их направлений - с другой.
В русской социал-демократии в 1903 г. произошел раскол на большевиков и
меньшевиков. Цели и тех и других сначала были одинаковыми, различными были
только пути их достижения. Большевики отказывались от сотрудничества с
буржуазными партиями, а позже совершенно отказались от парламентаризма.
После первого переворота о единстве уже не могло быть и речи, так как
меньшевики во главе с Керенским20 выступали решительно за
продолжение войны, т.е. проводили, по мнению большевиков,
национально-капиталистическую политику.
Большевики вели линию на быстрое достижение чистого коммунизма.
Расходились они и в аграрном вопросе, в котором большевики выступали
защитниками мелких крестьян и деревенской бедноты, выдвинув лозунги
безвозмездного отчуждения земли. Максимализм и минимализм - это только
разные названия одних и тех же явлений. Как известно, меньшевики потерпели
полное поражение.
Партия социалистов-революционеров первоначально представляла собой
наиболее резкую форму российского революционного движения. Господство
меньшинства для проведения реформ, т.е. диктатура, недемократический
парламентаризм - таким должен быть путь для народного блага. С самого
начала, следуя нигилизму, социалисты-революционеры (эсеры) объявили
средствами своей борьбы политическое убийство и террор, в то время - по
отношению к представителям монархии. После свержения царизма взгляды
социалистов-революционеров стали более умеренными. Только их левое крыло,
так называемые левые эсеры, после ноябрьских событий 1917 г. пошли на
сближение с одержавшими победу большевиками, превратившись в своего рода
правящую партию, члены которой заняли различные посты во многих органах
власти.
Но и эта группа продолжала оставаться на позициях решительного
неприятия Брестского мира, она голосовала против его заключения. Ярко
выраженная враждебность по отношению к "империалистической" Германии,
разжигание новой войны - вот руководящие принципы этой партии. Эсерам
приписываются поэтому близкие отношения с Антантой и получение от союзников
крупных денежных сумм.
Лидером правых эсеров является Савинков21, бывший при
Керенском временным министром, который еще до войны осуществил множество
политических убийств, в том числе убийство великого князя Сергея
Александровича22 и Плеве23. Он главный подстрекатель
против Германии и защитник идеи террора как необходимого и оправданного
средства борьбы.
Вчерашний день прошел повсюду спокойно. Сегодня во время прогулки нашим
глазам предстала картина "красного" города, стены Кремля наполовину исчезли
под красными полотнищами. Особенно на Красной площади, где похоронены павшие
во время революционных боев и где состоялись главные праздничные действия.
Глазу некуда деться от красок цвета крови.
Тягостное чувство возникает при виде сплошь увешанных красными флагами
фигур императоров Александра II24 и Александра III25.
Четыре огромных двуглавых орла на памятнике Александру III держат в своих
клювах огромные кровавого цвета знамена. Но этого мало - глаза императора
завязаны черной материей, траурно ниспадающей до земли. Может быть, это
проявление неосознанного стыда властей, которые способны принести свободу
России только через кровь и террор и которые держат сына и внука этих людей
в ужасном плену. Высмеивают себя, не ведая о том!
На наших автомобилях теперь установлены небольшие флажки нашей страны,
доставленные нашими офицерами. Как и страны Антанты и всех нейтральных
государств, мы намерены выступать открыто, а не инкогнито. На фасаде дома
дипломатической миссии вскоре, как мы надеемся, также появится
черно-бело-красный флаг. Правда, не все его обитатели согласны
воспользоваться этим международным правом.
Дипломатические представительства нейтральных государств и Антанты, как
не признавшие советское правительство, находятся не в Москве, здесь же
расположены только консульства и частично военные миссии, осуществляющие
неофициальные связи. Посольства находятся в Петербурге, французское
посольство - в Вологде. Недавно Кремль потребовал отзыва французского посла,