Чейни Дэвид. Мастер меча

   — А если письмо фальшивое?
   — Что ж… Мы потеряем отряд людей.
   Мичимори задумчиво изучал помятое спросонья лицо Коремори и, словно убедившись в чем-то, сухо добавил:
   — Мы легко можем пожертвовать одним отрядом после того множества, которое потеряли, пытаясь форсировать преграду силой оружия.
   Коремори свирепо посмотрел на заместителя, затем отвернулся и крикнул слугу, чтобы тот помог ему надеть доспехи. Он неожиданно осознал, что триумф близок. Вполне вероятно, что Юкийе действительно отдает свои войска в руки Коремори.
   — Мы выступим сейчас же, — сказал он. — Подготовь отряд наших лучших воинов и уничтожь дамбу до рассвета. И еще, — добавил он, будто это только что пришло ему в голову, — в наших войсках должна поддерживаться строгая дисциплина. Солдаты должны соблюдать субординацию. Убей дурака, имевшего наглость разбудить меня.
 

ГЛАВА 48

   Затрубили рога; зазвучали в темноте гонги. Шел час тигра. Часовой у дамбы заметил отряд Коремори и дал сигнал тревоги. Гарнизон защитников крепости моментально пробудился. Вооруженные воины выбегали из крепости, из школы, из отдельно стоящих казарм. Пешие солдаты и конные офицеры, многие без доспехов, спешили к дамбе.
   В пять минут сотня лучников заняла боевую позицию.
   Неожиданный рейд врага был сорван благодаря бдительности караульного. Только несколько самураев Коремори достигли цели раньше, чем стрелы поразили их. Насыпи не было причинено заметного ущерба.
   В течение следующих часов дамба находилась под постоянной осадой. Коремори был в ярости. Огромная армия сдерживалась горсткой нерегулярных войск. Он созвал военный совет с Мичимори и Санемори.
   — Мы должны осушить ров, — кричал он так, что вены выступали на его толстой шее. — Предатель принес нам победу на блюдечке, а мы потерпели провал. Генерал Мичимори, возлагаю на вас ответственность за фиаско.
   Суровое лицо Мичимори застыло. Он был взбешен. Он знал, что сделал все, что только возможно. Его бранили за ситуацию, которая не подчинялась контролю. О, если бы только Го-Ширакава отдал армию ему, а не этому индюку! Молодой Коремори имел впечатляющую внешность, но ему не хватало истинного знания солдат и боевого опыта. Мичимори сдержал гнев и поклонился, спрашивая себя, почему император сосредоточил власть в таких ненадежных руках. Неужто император хотел поражения Тайра?
   Коремори меж тем повернулся к старому воину.
   — Санемори, — сказал он мрачно, — однажды ты дал мне добрый совет, но я не внял ему. На этот раз я обещаю внимательно прислушаться к твоим словам. — В голосе генерала появилась плачущая нотка. — Что мне делать? У меня сто тысяч пустых животов, и я не могу их наполнить. Армия смеется надо мной.
   Брови Санемори нахмурились в раздумье.
   — Мы должны провести отвлекающий маневр, — сказал он.
   — Какой маневр?
   Мичимори, сердясь, но хорошо скрывая гнев, сказал:
   — Огненные стрелы! Запалим их баррикады. Подожжем лагерь.
   — Да, — сказал Коремори. — Это, наверное, то, что надо. Пока Минамото займутся пожаром, мы уничтожим дамбу.
   Санемори поклонился Мичимори за помощь и затем поклонился Коремори. Он проницательно всматривался в нового генерала. Что бы ни говорили о его молодости и неопытности, Коремори, по крайней мере, способен принимать быстрые решения и совершать необходимые действия.
   — Да, — наконец сказал Санемори. — Хотя расстояние и велико, нам не нужна точность. Подожжем кустарник. Перепугаем лошадей. Принудим их распылить силы. Заставим сражаться на трех фронтах: у дамбы, у рва и с огнем.
   — Согласен, — быстро сказал Коремори.
   С легкостью, присущей молодости, он в считанные секунды переходил от подавленности к возбуждению.
   — Генерал Санемори ударит на дамбу. Генерал Мичимори займется пожаром. Я обрушусь на ров.
   К концу дня дамба была взята. Санемори потерял пятьсот человек против пятидесяти павших защитников. Огненные стрелы Мичимори произвели обширное опустошение в лагере. Баррикады тлели в дюжинах мест, выгоревший кустарник торчал, как черные скелетообразные пальцы. Коремори, потерявший тысячу человек при попытке пересечь водную преграду, созвал еще один военный совет.
   — Мы взяли дамбу, — сказал он. — Мы должны тщательно спланировать наш следующий шаг. Хватит крови наших. Я не хочу без нужды рисковать людьми. Я штурмовал ров трижды и каждый раз обламывал зубы о проклятые колья. Может быть, выход…
   Санемори прервал его:
   — У меня есть идея, которая…
   Он стал неторопливо излагать свой план, который вызвал улыбки на лицах Коремори и Мичимори.
 
   Йоши с ног до головы был перемазан сажей. Наблюдатель только что сообщил ему, что дамба уже частично разобрана и небольшой отряд врага продолжает ее разрушение.
   Уровень воды во рву падал. Заостренные концы бревен выступили над поверхностью канала, и, по наблюдениям Йоши, вода продолжала уходить.
   Армия Коремори отбрасывала длинные послеполуденные тени. Йоши различил большую группу пеших солдат, отделившихся от основных войск. На них не было доспехов. Йоши задумался. Лишенные защиты, бойцы Коремори представляли собой уязвимые мишени, зато они легко могли плавать и теперь, когда колья обнажились, могли свободно проскользнуть между ними.
   Йоши обошел свои отряды, приказав лучникам быть начеку, и вернулся на свой наблюдательный пункт. Он внимательно следил за действиями противника, пытаясь проникнуть в его планы. Разоруженные люди не представляли опасности. В тактике Коремори должно было таиться еще что-то… Что? Йоши видел знамена противника, развевающиеся на утреннем ветру вокруг штабной палатки. Вот одно из них опустилось, подавая сигнал, и сразу же тысячи всадников двинулись к берегу; они остановились, построившись в шестьдесят рядов вокруг дуги рва, вне пределов досягаемости стрел.
   Уровень воды продолжал снижаться. Теперь заостренные бревна были обнажены на три фута.
   Наклонилось еще одно знамя, раздался звук рога. Солдаты авангарда — их было около пятисот — разделись до нижнего белья. Когда они прыгнули в воду, Йоши все понял.
   Каждый воин держал в руке конец свернутой веревки. Другой ее конец был прикреплен к седлу всадника. Когда пловец достигнет бревна и закрепит на нем петлю, его партнер хлестнет коня. Колья будут вытащены из вязкого берега с помощью лошадей.
   Остаться без рва? Без кольев? Шестьсот его бойцов не продержатся и пятнадцати минут против орды Коремори.
   — Перестреляйте всех, пока они в воде, — закричал Йоши.
   Пловцы приближались к линии обороны. Лучники поднялись над дымящимися баррикадами и выпустили тучу боевых стрел. Ров снова окрасился в красный цвет. Большинство наступающих погибло, не успев достичь цели, но около сотни пловцов все же привязали веревки к основаниям бревен.
   Йоши беспомощно наблюдал, как всадники врага медленно вытягивали колья из илистой почвы. Колья сидели глубоко и, закрепленные камнями, не поддавались. К веревкам припрягли дополнительных лошадей. Неподатливые стволы стали выскакивать из своих гнезд с громкими чмокающими звуками. Линия обороны вмиг сделалась щербатой, словно зубы во рту старика.
   Из пятисот пловцов выжили лишь те, что сумели уплыть под водой.
   Но вода продолжала убывать.
   Вновь зазвучал рог, и сигнальный флаг Коремори опустился. Громкий рев вырвался из глоток огромного войска, когда первые ряды его бросились в атаку на ров.
   Лучники Йоши держались стойко, посылая стрелы с такой быстротой, с какой успевали натягивать и отпускать тетиву. Однако стрелы теперь были не более эффективны, чем москиты, жалящие шкуру быка.
   Рев людей, лязганье доспехов, хлюпанье грязи, пронзительные вопли умирающих сливались в одну шумную какофонию. Йоши выкрикивал приказы. Никто не слышал его. Йоши перепрыгнул через баррикаду, увлекая за собой лучников, чтобы заткнуть самые широкие бреши в линии обороны. Йоши великолепно выглядел в полном боевом снаряжении, его красно-синие доспехи потемнели от гари. Рогатый шлем полыхал червонным золотом в алых лучах заката. Он казался божественным духом, сошедшим на землю.
   Всадники Коремори признали в нем командира и направили коней в его сторону. Прячась за мордами коней, они выпускали стрелу за стрелой, пытаясь поразить разъяренного рыцаря, но выстрелы чудесным образом не достигали цели.
   Йоши подал условный сигнал, и ничтожно малый отряд всадников выскочил из-за баррикады, чтобы сразиться с врагами.
   Горстка неопытных бойцов против пяти тысяч самураев. Всадники Йоши были смелы и отчаянны, но результат был предопределен. Они не ожидали пощады от Коремори и не получили ее. Кавалерия Йоши была перебита, и лагерь теперь лежал без защиты перед самой мощной армией всех времен.
 
   Шум наступающей армии Коремори пробудил Нами от глубокого сна. Она проспала весь день в лишенном времени замкнутом пространстве пещеры. Молодая женщина проснулась голодная, не понимая, что с ней. Жесткий пол и абсолютная темнота ошеломили ее. Прошло несколько минут, прежде чем она все вспомнила.
   Нами в тревоге бросилась к лазу. Она услышала рев наступающих. Она увидела широкую шевелящуюся массу, устилающую дно оборонного рва. Она поняла, что дамба разрушена, и это значило — лагерь погиб.
   А Йоши? Его ли она теперь видит? Да. Нами узнала его золотой шлем с широко расставленными рогами. Он метался по баррикаде, перебегая от группы к группе бойцов, указывая лучникам самые важные цели.
   Нами коротко вздохнула и в ужасе задержала дыхание. Грудь Йоши была открытой мишенью. Казалось, ему помогают духи подземного царства, потому что он все еще был невредим.
   «Йоши, Йоши, — кричала беззвучно женщина. — Почему ты там? Почему не скрылся, когда было можно?» Она знала его ответ. Честь. Долг. Ответственность.
   Какое значение имеет преходящая жизнь в сравнении с этими вечными ценностями? Эти ценности составляли жизнь Йоши. Но и они вступали в противоречия. Честь Йоши-генерала, его ответственность за людей зачеркивали долг Йоши-царедворца — служить императору. Если Йоши погибнет, что станется с его долгом перед Йоритомо и Го-Ширакава? Ответ один — женщина, ты не поймешь!
   Нами почувствовала приступ отвращения. Пусть они идут к Эмме-О, эти мужчины, мнящие себя мыслителями, способными отличить добро от зла. Они заблуждаются! Они ползают в потемках лабиринта, построенного ими же самими, и не находят выхода.
   А она, Нами, всего лишь женщина, но знает, что истинное ценно в мире. Любовь. Дом. Семья. Она почувствовала, что ее щеки вспыхнули от гнева, и сказала вслух:
   — Ваши жизни отдаются впустую… ни за что.
   Гнев быстро прошел. Плечи женщины вздрагивали от рыданий. Не было никого, кто мог бы утешить ее, утереть слезы, катящиеся по щекам.
   Нами сама вытерла лицо рукавом и напряженно вгляделась в панораму битвы. Солнце клонилось к закату. От догоравших пожарищ поднимался густой дым, мешая смотреть. Нами увидела Йоши, балансирующего на гребне баррикады. Он бился с одним из офицеров Коремори. Меч самурая против боевого веера мастера меча. Меч против веера! Ладья против пешки. Так считают специалисты. И все-таки быстрота и мастерство Йоши уравновешивали преимущества противника.
   Офицер был сильным и опытным бойцом. С каждой атакой он заставлял Йоши отступать все дальше. Сердце Нами подпрыгнуло, когда она увидела, что Йоши ринулся вперед. Офицер пошатнулся. Мастер пытался раздробить кисти врага, и на мгновение показалось, что ему удалось разоружить самурая, но нет, — удар был отражен котэ, защитой для запястий.
   Йоши попытался продвинулся дальше, прежде чем офицер восстановит равновесие, но мужчина откинулся и с кошачьей ловкостью резанул противника по горлу хорошо отработанным круговым ударом. Нами беззвучно закричала, когда Йоши нырнул под клинок. Удар не нанес серьезных повреждений; он отскочил от шлема, отрубив один из металлических рогов, который, блеснув в угасающем свете, кувыркнулся в воздухе и покатился по земле.
   Пристальный взгляд Нами был прикован к Йоши и офицеру Коремори. Хотя вокруг них шумел водоворот боя и многие сотни бойцов набрасывались друг на друга, сцепившись в смертельных хватках, она не обращала на них внимания.
   Офицер перевернул клинок, нанеся необычный удар тыльной стороной руки. Удар шел широко, и Йоши, воспользовавшись возможностью, шагнул внутрь дуги, описываемой клинком. Он блокировал правую руку врага и одновременно ударил его по лицевой пластине рукояткой веера. Лицо офицера окрасилось кровью, он рухнул, как бык под ударом молота мясника.
   Его место занял еще один фехтовальщик.
   Нами покинула безопасное убежище и подползла к краю тропки, чтобы лучше видеть происходящее. Горстка защитников лагеря продолжала храбро сражаться, но женщина видела, что они уступают превосходящей численности противника.
   Небо быстро темнело. Нами надеялась, что в сумерках Йоши удастся спастись бегством. Она потеряла его из виду. Ее сердце дрогнуло. Где он? Неужели погиб? Или пытается скрыться? Нет. Йоши был там, на поле боя, отражая натиск двух самураев. Он упал на колено, ускользнув от клинка одного из врагов, вытянулся в струну и задел острым концом веера горло мужчины. Булькающий всхлип смертельно раненного человека, перекрывая ужасный шум битвы, долетел до слуха Нами. В ту же секунду клинок второго самурая смял шлем Йоши.
   Время словно застыло для Нами. Шлем медленно взмыл над головой Йоши, обрывая завязки из бычьей кожи, перевернулся в воздухе и исчез в наступающей темноте. Йоши покачнулся, раскинул руки и вниз головой свалился с баррикады. Его лицо превратилось в кровавую маску.
   Нами стиснула кулаки и завизжала.
 

ГЛАВА 49

   К ночи последние защитники Хиюти-ямы были перебиты. Лагерь принадлежал Коремори.
   Ликующие советники предложили устроить празднество. Огромная армия в три дня потеряла пять тысяч человек. Оставшиеся в живых были слишком возбуждены, чтобы спать. Советники порекомендовали Коремори дать войскам расслабиться перед началом следующего этапа кампании.
   Коремори согласился. Головы можно собрать утром. Возможно, Кисо или Йоши пали, защищая Хиюти-яму. Пришло время пересчитать и рассортировать трупы, собрать трофеи, распределить награды. Пешие солдаты, сумевшие перебраться через ров, будут произведены в полноправные самураи. А утром военный совет примет решение о дальнейших действиях армии.
   Мичимори заметил, что армия должна выступить в поход на следующий день; в долине не осталось провианта, а запасы продовольствия истощались. Коремори словно не обратил внимания на его слова.
   — Полевые офицеры соберутся в крепости Хиюти-дзё, — объявил генерал. — Всадники-самураи разместятся в здании школы боевых искусств. Асигару останутся в лагере и окружающих полях. Сегодня мы отпразднуем нашу первую великую победу чашами сакэ и дополнительными пайками для всех!
   Члены совета зааплодировали. Только Мичимори и Санемори воздержались от ликования. Они обменялись многозначительными взглядами, хорошо понимая друг друга. Великая победа? Ста тысячам человек понадобилось три дня, чтобы одолеть восемьсот храбрецов. Дополнительные пайки? В обозе не хватало еды на обычные суточные рационы!
   Коремори заметил выражение их лиц. Его брови нахмурились, ноздри раздулись. Он сердито сделал генералам знак присоединиться к аплодирующим, Они с неохотой повиновались.
   Новость быстро распространялась по лагерю. Сакэ! Обозники подвезли бочки. Вскоре в округе запылали костры. Усталые люди пели, танцевали, смеялись. Дневные тяготы забываются, когда под влиянием вина начинает кружиться голова. К полуночи большинство победителей валялось от усталости и опьянения.
 
   Нами ясно понимала свой долг. Даже слишком ясно. Ее муж Тадаморо-но-Йоши погиб. Нами нельзя допустить, чтобы Тайра надругались над его останками. Она должна спуститься в лагерь врага, чтобы отыскать и спрятать голову мужа.
   Ее живот поджался при этих мыслях. Она — слабая женщина. У нее нет ни опыта, ни меча, ни силы. Ей придется пилить шею возлюбленного маленьким кинжалом, спрятанным в рукаве.
   Это невозможно!
   Но другого выхода не было. Никто не мог помочь. Это бремя лежало на ней и только на ней.
   Дорожное платье женщины было крепким, но слишком ярким; оно будет бросаться в глаза. Нами пожалела, что с ней нет холщовой рубахи, которую она когда-то носила, играя роль слуги Йоши. Впрочем, сейчас поздно думать об этом. Она вышла из положения, вывернув платье темной изнанкой наружу. В темноте это должно сойти.
   Это должно получиться!
   Нами подобрала нижние юбки и протянула их через оби. Получилось грубое, но приемлемое хакама. Как ни жаль эти ножки, придется снять обувь и идти босиком. Впрочем, не все ли равно, когда ее муж мертв.
   Она заберет голову Йоши и спрячет ее в пещере. Пещера была их тайной, пусть послужит могильником их любви. Когда Нами завершит ужасную задачу, она уйдет по тропе прочь от Хиюти-ямы, чтобы найти лагерь Йоритомо, рассказать ему о героическом конце Йоши и предложить свою помощь в свержении Тайра. Должен же быть какой-либо способ, которым она смогла бы служить делу Минамото. Смерть Йоши заставила ее осознать, что значит долг. Она никогда не вернется к прежней жизни. Когда-нибудь Нами вернется в Киото, чтобы встретиться с матерью Йоши. Она расскажет ей, как погиб ее сын. Но до тех пор Нами придется много потрудиться. И свергнуть Тайра.
   Звуки попойки затихали. Взрывы пьяных песен, хвастливых криков и грубых шуток слышались все реже. Луна в последней четверти давала неверный свет. Нами едва различала очертания баррикад в кровавом мерцании углей, покрытых пеплом. Она запомнила место, где пал Йоши. Найти его будет трудно. Но часовым Коремори тоже будет трудно заметить ее.
   Инь и ян. На каждую выгоду — невыгода. На каждую невыгоду — выгода.
   Нами выбралась из пещеры, когда решила, что наступила полночь. Спуск с Хиюти-ямы прошел без приключений. Люди Коремори еще не обнаружили этой тропы. Прежде чем войти в крепость, она скинула обувь и спрятала под сосной. Пора действовать осторожно! Нами миновала частокол и заскользила по лагерю, перебегая от тени к тени. Она слышала, как пируют офицеры в усадьбе. С ними не будет проблем. Она опасалась сотен солдат, расположившихся у костров; многие еще не угомонились, хотя друзья их уже валялись в пьяном оцепенении.
   Один раз Нами окликнули. Она пошла дальше, как будто не слышала. Окликнувший последовал за ней. Его товарищ заметил это:
   — Эй, куда ты? Выпей еще сакэ, завтра никто не нальет! — заплетающимся языком прокричал он.
   Солдат заколебался, опять двинулся вперед, потом пожал плечами и повернул обратно, чтобы присоединиться к друзьям.
   Нами застыла от страха. Она пряталась за перевернутой повозкой футах в десяти от костра. Она слышала, как солдат говорил товарищам:
   — …что-то странное в походке. Могу поклясться, это была…
   Другие солдаты засмеялись и перебили его, крича:
   — Брось! Выпей еще.
   Нами перевела дыхание и быстро метнулась прочь.
   Она стала еще осторожнее, когда подобралась к грудам тел. Здесь размещались мертвецы, сложенные в штабеля вдоль периметра баррикад. Трупы лежали в густой тени и казались почти неразличимыми. Чад пожара здесь смешивался с отвратительным запахом бойни: из мрака несло потом, кровью, мочой и фекалиями. Она попыталась ощупать черты недвижных лиц, но находила во мраке лишь части трупов — оторванную руку или обрубок ноги.
   Все существо Нами содрогалось от отвращения, но она продолжала поиск. Доспехи одного из мертвецов показались ей знакомыми. Нами попыталась ощупью добраться до его лица. Рука женщины погрузилась внутрь грудной клетки через зияющую рану. Ее пальцы коснулись чего-то холодного, липкого, вязкого. Сердце? Легкие? Она не могла больше сдерживаться; ее вырвало желчью. Переведя дух, она вновь принялась за дело. Нами была уверена, что находится именно в том месте, где упал Йоши. Но сколько же здесь чужих тел! Она всхлипнула от разочарования и усталости.
   Внезапно из окружающей темноты прокричали:
   — Кто там? Говори!
   Нами вытянулась вдоль какого-то тела и лежала тихо, как призрак.
   — Проклятый обиратель трупов, — кричал голос. — Я найду тебя утром.
   — Оставь. Раздели наш праздник, — произнес кто-то еще.
   — Эти негодяи ждут не дождутся, чтобы обыскать мертвецов, — ворчал мужчина. — Завтра мы честно поделим добычу, но всегда найдется кто-то, кому хочется быть первым.
   Он повысил голос:
   — Эй, ты, там! Если я тебя поймаю, ты присоединишься к покойникам.
   Нами не двигалась. Ее ноги дрожали, она была готова завизжать и вскочить. Луна переместилась. Тени исчезли. Женщина оказалась в центре светового пятна. Она лежала лицом к лицу с трупом. Голова мертвеца была залита кровью. Нами отпрянула, стараясь отодвинуться и сесть.
   Будда! Это был… это был Йоши! Она нашла его, но, не узнав, провела более получаса в непристойных объятиях с его останками.
   Нами непроизвольно вздрогнула и потрясла головой. Первая часть ужасной задачи была решена. Что ж, пора приниматься за вторую. Женщина извлекла кинжал. Рука тряслась так сильно, что она еле удерживала клинок.
   — Великий бог Фудо, дай мне силы, великий бог Хачиман, укрепи мое сердце, чтобы сделать то, что я должна, — зарыдала она.
   Постепенно дрожь унялась и тело стало повиноваться ее воле.
   — О, Йоши, — вздохнула Нами, приставив лезвие к его горлу. — Ты думал, что, отрекшись от меча, сможешь достичь мирной жизни. Любимый, на свете нет мира. Нет мира и нет справедливости. Возможно, ты найдешь то, что искал, в следующем цикле существования. Где бы ты ни был, знай, я люблю тебя.
   С этими словами Нами наклонилась вперед, чтобы в последний раз поцеловать холодные губы.
   Они были теплыми!
   Йоши был мертв более шести часов, но его губы все еще не остыли. Возможно ли это?
   Нами оторвала кусок платья и вытерла окровавленное лицо. Она прижала ухо к его груди. Кожаные доспехи не пропускали ни звука. Нами дотронулась до горла Йоши, слегка нажав на кадык.
   Не показалось ли ей? Под пальцами Нами дрожал слабый пульс.
   Сердце Нами бешено заколотилось. Как давно она здесь? Сколько часов осталось до первой полоски зари?
   — Будда, помоги мне, — взмолилась она и ухватилась за доспехи, сдвинув тело на несколько дюймов.
   В лагере погасли последние костры. Утихли последние гуляки. Ночь наполнилась стрекочущей песней цикад. Природа продолжала жить, невзирая на людские горести. Луна величаво катилась вдоль рассеянных облаков. Покой вернулся в долину.
 

ГЛАВА 50

   Снова и снова сомневалась Нами в своей способности доставить Йоши на Хиюти-яму. Она напрягала последние силы, но дело подвигалось туго. В тысячный раз женщина задавалась вопросом, не тащит ли на себе мертвеца? Не напрасны ли ее усилия? Отчаянность ее положения усугублялась необходимостью обходить посты и волочить Йоши, не причиняя раненому вреда. Любым неосторожным движением она могла оборвать тонкую нить, связывающую его с жизнью. Каждая клетка ее тела кричала об отдыхе.
   Путь наверх! Воистину он нелегок.
   Когда первый луч прорезался на востоке, Нами наконец втащила Йоши в пещеру. Там Нами упала возле возлюбленного и потеряла сознание.
   Очнулась она от боли, ее ноги были стерты в кровь, тело исцарапано и ободрано в бесчисленных местах, мышцы одеревенели от непривычной нагрузки. Она лежала тихо, боясь пошевелиться, слушая биение своего сердца. Она боялась обнаружить, что ее усилия были напрасны.
   В пещере было темно. Слабые лучи света, проникавшие сюда через входное отверстие, тускло обрисовывали голову Йоши. Нами вгляделась в его бледное лицо. Как долго он лежит без сознания? Жив он или мертв? Она резко села, охваченная внезапной паникой.
   Она подползла на коленях к телу, взяла Йоши за руку и попыталась прощупать пульс. Пальцы не слушались.
   Пульс был.
   Слабый, прерывистый… настолько вялый, что она не сразу поймала его.
   Нами получила в свое время лучшее образование, чем большинство ее ровесниц. Она изучала начатки китайской классической философии, включая Книгу знаний и Книгу перемен. Она разбиралась в каллиграфии, композиции, риторике, стихосложении, астрологии и музыке, наконец, она провела юность в сельском поместье, где жизнь ближе к природе, чем в столице. Имея все эти преимущества, она не знала, как помочь Йоши.
   Врач лечит травами, священник молитвами. Что делать Нами? Ничто из ее жизненного опыта сейчас не годилось. Любой ложный шаг молодой женщины мог погасить слабый огонек жизни в теле возлюбленного. Ее начало трясти от свалившейся на ее плечи ответственности, Стоп! Паника до добра не доводит! Нами заставила себя дышать медленно, пока ее пульс не успокоился.
   «Думай! — приказала она себе. — Думай, с чего начать».
   Дрожь постепенно унялась. Голова женщины прояснилась. Сначала она должна снять с Йоши доспехи и осмотреть раны. Доспехи у Йоши сложные, составные, значит, снимать их надо в порядке, обратном тому, в каком их надевали.
   Нами подтащила раненого к свету и принялась действовать методом проб и ошибок. Что может глупая женщина знать о доспехах? Нами задумалась. Хорошо бы превратиться в Томое. На время, конечно. Только на время. Но что пользы желать невозможного? У нее есть дело, которое нужно сделать. Нами развязала шнурки его ёрои — защиты шеи, и обнаружила, что оно зажато между плечевыми и спинными пластинами. Затем она освободила руки мужа от котэ — защиты запястий и совлекла наплечники. Пришел черед разобраться с хаидатэ — собранной из множества пластин защитной юбкой. Будда, как много здесь завязок!