Страница:
Знание.
- Нет, - ответил Справедливый Приводящий к Согласию. - Ныне, считая
число вещей, не остановимся на десяти тысячах, а говорим условно "десять
тысяч" ["тьма"]; называя, говорим самую большую цифру. И небо и земля по
форме больше всего; [силы] холода и жары по [скоплению] эфира больше всего.
Путь же - общий. Они так огромны, что, называя их так, говорим, так бывает.
Но допустимо ли такое сравнение? Не так же ли далеко оно [от пути] в этом
суждении, как сравнение с собакой или конем?
- Как возникает жизнь всей тьмы вещей внутри четырех стран света, в
пределах шести единств? - спросило Малое Знание.
- Жара и холод друг друга освещают, друг друга губят, друг друга
обуздывают, - ответил Справедливый Приводящий к Согласию. - Четыре времени
года друг друга сменяют, друг друга порождают, друг друга убивают. И тут
поднимаются и любовь, и ненависть, и домогательства, и отказ. И тут
становится обычной краткая случка самца и самки. Покой и опасность друг
друга сменяют, счастье и беда друг друга порождают, поспешность и
медлительность друг друга теснят, сбор и рассеяние формируют [вещи].
Название и сущность подобного рода можно запомнить, мельчайшее можно
удержать в памяти. [Вещи] последовательно друг на друга воздействуют по
закону [каждой из них], поднимаясь и вращаясь, друг друга отсылают, за
тупиком открывается поворот, за концом - начало. Таково то, чем обладают
вещи, что исчерпывается в словах, что постигается знаниями, высшее в вещах
на этом и кончается. Люди, которые наблюдают за путем, не следуют за тем,
что кончается, не восходят к тому, что начинается, на этом суждения и
прекращаются.
- Кто из двух прав в своей сущности - спросило Малое Знание, - а кто
односторонен в своем суждении? Цзи Истинный {17}, говоря, "[путь] предается
недеянию", или Продолжатель, говоря, "он возможно воздействует"?
- Петух кукарекает, собака лает - таково познанное человеком, - ответил
Справедливый Приводящий к Согласию. - Но даже обладающий большими познаниями
не смог бы рассказать в словах об их самоизменении, не смог бы [определить]
и в мыслях, что они станут делать. [Если] их объяснять по отдельности, то
мельчайшее не с чем сравнивать, а величайшее не охватить. [Мнения, что путь]
предается недеянию" или "возможно воздействует" - неизбежны в приложении к
вещам, но в конце концов будут признаны ошибочными. "Возможно, воздействует"
- значит [обладает] сущностью; "[предается] недеянию" - значит [обладает]
пустотой. Обладать названием, обладать сущностью - состояние вещи; без
названия, без сущности - пустота [без] вещи. [Об этом] можно говорить, можно
думать, но, [чем больше] слов, тем дальше [от пути]. Еще не родившимся не
запретишь [родиться], умирающим не помешаешь [умереть]. Умирают и рождаются
рядом, а закона [жизни и смерти] не разглядишь. В [мнениях] "возможно
воздействует", "предается недеянию" сомнительно само допущение. [Когда] я
смотрю на его основание, оно уходит в беспредельность; [когда] я ищу его
вершину, не могу увидеть конца. Беспредельное, бесконечное - для него нет
слов. При законах, общих с вещами, слова "возможно воздействует", "предается
недеянию" - относятся к основанию, но от начала до конца связаны с вещами.
Пути не может ни быть ни не быть. Название "путь" - лишь предположение.
"Возможно, воздействует", "предается недеянию" - [эти мнения) связаны лишь с
одной стороной вещей. Разве внимают им [люди] глубоких мыслей? [Если бы]
слов было достаточно, то, проговорив целый день, сумели бы исчерпать путь.
[Поскольку же] слов недостаточно, то, проговорив целый день, можно исчерпать
[лишь] вещи. Путь - высшее для вещей, его не вместить ни в слова, ни в
молчание. Ни в словах, ни в молчании высшее о нем не выразить.
ВЕЩИ ВНЕ [НАС]
Вещи вне [нас] не дают определить [их] необходимость [для нас] {1}.
Поэтому Встреченный Драконом был казнен, царевич Щит был зарезан, Сидящий на
Корточках [притворился] безумным. Несущий Зло {2} умер, Разрывающий на Части
и Бесчеловечный погибли. Каждый хозяин ждет преданности от своих слуг, но
преданному вряд ли поверит. Поэтому [тело] У Цзысюя носилось по реке, а Чан
Хун умер в Шу. Кровь его в тайнике через три года обратилась в лазоревый
камень. Каждый отец ждет почтительности от сыновей, но почтительного вряд ли
полюбит. Поэтому Сяо Цзи {3} печалился, а Цзэнцзы скорбел. [Когда] дерево
трут о дерево, [оно] загорается, [когда] металл противостоит огню, [он]
плавится. [Когда силы] жара и холода действуют в беспорядке, небо и землю
[охватывает] большое возмущение. Тут и раскаты и удары грома, в ливне
вспыхивает огонь и сжигает даже огромную софору {4}. Горе [человека] еще
сильнее. [Он] между двух опасностей, [ему] некуда бежать. В тревоге ничего
не может совершить, сердце будто мечется между небом и землей, соболезнует,
утешает в скорби, тонет в опасностях. [Когда же] польза и вред теснят друг
друга, огонь разгорается еще сильнее и пожирает гармонию народа. Луне,
конечно, не справиться с огнем {5}. Тут наступает крушение, и учению
приходит конец.
Семья Чжуана Чжоу была бедна, и [он] отправился к лучнику - Смотрителю
Реки взять в долг зерна.
- Я скоро получу деньги с общины и ссужу тебе триста; серебром, ладно?
- ответил Смотритель Реки.
Чжуан Чжоу с гневом взглянул [на него] и молвил:
- Вчера, когда [я], Чжоу, шел, посередине дороги [меня] окликнули. [Я],
Чжоу, оглянулся, заметил в колее Пескаря и спросил: "Зачем ты здесь,
Пескарь?" Он же ответил: "Я ведаю волнами в Восточном море. Не найдете ли
[Вы], благородный муж воды, хоть мерки или несколько пригоршней, чтобы
спасти мне жизнь"? [Я], Чжоу, ответил: "Я приведу тебе сюда воды Западной
реки с юга от царей У и Юэ. Ладно?" Пескарь с гневом взглянул [на меня] и
сказал: "Я утратил свою обычную [среду], у меня нет выхода. Достань я воды
хоть мерку или несколько пригоршней, остался бы в живых. Чем говорить то,
что сказали [Вы], благородный муж, лучше уж заранее искать меня в лавке с
сушеной рыбой!" {6}.
Царский сын Жэнь изготовил огромный крючок и толстую черную лесу,
наживил для приманки пятьдесят молодых быков, уселся на корточках с
бамбуковым шестом на Куйцзи-горе и забросил удочку в Восточное море. Удил
утро за утром, но за целый год не поймал [ни одной] рыбы. Наконец проглотила
приманку гигантская рыба, нырнула и утащила огромный крючок на самое дно,
затем помчалась, вздымая плавниками седые волны, точно горы, всколыхнула всю
воду морскую, распугала [всех] на тысячу ли [вокруг] громом, точно исходящим
от богов и душ предков.
Раздобыв такую рыбу, царевич Жэнь ее разрезал, высушил и накормил
досыта всех с востока от реки Чжэ до севера от Цанъу. Об этом с восхищением
передавали друг другу от поколения к поколению все рассказчики, даже самые
ничтожные.
Ведь [если] с бамбуковой жердью и тонкой леской ходить к оросительной
канаве, то выудишь лишь пескаря, а не гигантскую рыбу. Тем же, кто
разукрашивает басни, домогаясь [награды] от начальства, далеко до больших
достижений. Так вот и тому, кто не слышал предания о царевиче Жэне, далеко
до участия в управлении миром.
Конфуцианцы занимаются песнями и обрядами, чтобы разрывать могилы.
Конфуцианец-учитель с кургана спрашивает:
- Как идет работа? Уж [солнце] показалось на Востоке!
Конфуцианцы-ученики [снизу ему] отвечают:
- Еще не сняли нижнее и теплое платье [покойника], во рту есть
жемчужины.
В песне недаром поется:
"Зеленая, зеленая пшеница
Покрыла склоны кургана.
При жизни не делал раздач,
Зачем же мертвому жемчужины во рту?" {7}.
Взялись конфуцианцы за волосы на висках [трупа], прижали подбородок,
металлическим шилом прокололи щеки, потихоньку разнимали челюсти, чтобы не
повредить жемчужин во рту.
Ученик Старого Чертополоха {8} ходил за хворостом, встретил Конфуция и,
вернувшись, рассказал [об этом учителю]:
- Из какого там рода человек - не знаю. Туловище [у него] длинное, а
ноги короткие, сгорбленный, а уши позади. Выглядит так, будто управляет всем
среди морей.
- Это Цю, - сказал Старый Чертополох. - Позови [его] сюда. [Когда]
Конфуций пришел, [Старый Чертополох] сказал:
- Откажись, Цю, от своего тщеславия, от своего мудрого вида и станешь
благородным мужем.
Сложив руки в приветствии, Конфуций отступил, [а затем] нахмурился и,
изменившись в лице, спросил:
- Преуспеет ли [мое] дело?
- [Сам] не можешь вынести страданий одного поколения, а высокомерно
навлекаешь беду на тьму поколений, - ответил Старый Чертополох. - Намеренно
ли выдаешь себя за скудоумного? Не способен ли постичь общее? Совершать
милости и упиваться радостью [облагодетельствованных, ведь это] позор на всю
жизнь! Так преуспевают [лишь] люди дюжинные, завлекая друг друга славою,
связывая друг друга корыстью. Чем хвалить Высочайшего и порицать
Разрывающего на Части, лучше забыть о них обоих и пресечь то, чем они
прославились. Повернешься, кому-то повредишь; шевельнешься, что-то
извратишь. Ведь мудрый каждый раз добивается успеха, но, приступая к
чему-либо, полон нерешительности. А как быть [с тобой]? Так до конца и
останешься высокомерным?!
Сунский [царь] Юаньцзюнь в полночь увидел во сне, как человек с
распущенными волосами заглянул к нему из-под крыши и сказал:
- Я - из пучины Перерезывающей дорогу. Я - посланец к Дяде Реки от
[реки] Цинцзян. Меня поймал рыбак Провидец.
Юаньцзюнь проснулся и велел разгадать сон. Гадание гласило: "Это
Священная черепаха" {9}.
- Есть ли среди рыбаков Провидец? - спросил царь.
- Есть, - ответили слева и справа. - Повелеваю Провидцу явиться ко
двору, - приказал царь. На другой день Провидец явился, и государь спросил:
- Что поймал?
- В [мои], Провидца, сети попалась седая черепаха, - ответил тот, -
круглая, на пять чи.
- Поднеси [мне] свою черепаху, - велел царь.
Когда черепаху доставили, царя охватили сомнения: то хоте-i лось ее
убить, то хотелось оставить в живых. Гадание же о ней! гласило: "Убить
черепаху для гадания - к счастью"! Тогда черепаху зарезали. Семьдесят два
раза прижигали [ее панцирь] и все [записи на] бирках подтвердились.
- Священная черепаха сумела явиться во сне царю Юаню, - сказал
Конфуций, - а не сумела избежать сетей Провидца, [Ее] знаний хватило на
семьдесят два гадания - все [записи на] бирках подтвердились, а не хватило
[знаний] избежать беды - не быть выпотрошенной. Так что и знания приносят
трудности, и священному чего-то нехватает. Даже того, кто обладает высшим
знанием, перехитрит тьма людей. Рыба не боится сетей, а боится розового
пеликана. Откажись от малого знания, и проявится большое знание, откажись от
доброты, и проявится естественная доброта.
Младенец, родившись, способен овладеть речью и без великого учителя,
[ибо] живет вместе с говорящими.
Творящий Благо сказал Чжуанцзы:
- Ты говоришь о бесполезном.
- С тем, кто познал бесполезное, можно говорить и о полезном, - ответил
Чжуанцзы. - Ведь земля и велика и широка, а человек ею пользуется [лишь] в
размере своей стопы. А полезна ли еще человеку земля, когда рядом с его
стопою роют [ему] могилу вплоть до Желтых источников?
- Бесполезна, - ответил Творящий Благо.
- В таком случае, - сказал Чжуанцзы, - становится ясной и польза
бесполезного.
Чжуанцзы сказал:
- Может ли не странствовать человек, способный странствовать? Может ли
странствовать человек, не способный странствовать? Ах! Скрыться, порвать с
миром - не в этом назначение обладающего истинным знанием и полнотой
свойств. [Ведь те] падают, но не возвращаются, мчатся сквозь огонь, но не
оборачиваются. Пусть [люди] относятся друг к другу, как царь и слуга, но
[лишь] временно. Сменится поколение - и не станут презирать один другого.
Поэтому и говорится: "Настоящий человек не оставляет {следов своих] деяний".
Уважение к древности и презрение к современности - [таков] обычай учеников,
а тем более последователей рода Кабаньей Шкуры. Кого из них не увлекло
течением, судя по сегодняшнему миру? Только настоящий человек способен
странствовать среди современников, не отклоняясь, следовать за другими, не
теряя самого себя, не изучать чужих учений, но, не чуждаясь, воспринимать
[их] мысли,
Зрение проницательное создает прозорливость, слух острый создает
понимание, обоняние тонкое создает чуткость, вкус тонкий создает сладость,
сердце проницательное создает знания, знания проницательные создают
свойства. Ни один из этих путей не хочет быть прегражденным, преграды
вызывают спазмы, если и при спазмах помехи не прекращаются, начинают топать
ногами, а это приносит огромный вред. Вещи, которые обладают знаниями,
зависят от дыхания {10}, [если] дыхание неглубокое, в этом не вина природы.
Проделанные природой [отверстия] не закрываются ни днем, ни ночью, и только
люди их затыкают. В утробе важна пустота, в сердце - естественное движение.
[Если] в доме тесно, свекровь со снохами всегда ссорится. [Если] в сердце
нет естественного движения, [восприятия] шести отверстий друг друга теснят.
Насколько хороши для человека большие леса и высокие горы - не выразить даже
проницательному.
Добродетель, переливаясь через край, [переходит] в славу; слава,
переливаясь через край, [переходит] в насилие. Замыслы возникают в
крайности, знания появляются в спорах. Независимость появляется [у того,
кто] упорно стоит на своем. Дело начальников будет успешным, [если] народ
[признает его] должным. Весноюв дождь и на солнце травы и деревья растут
неудержимо, и тут пускают в ход серпы и мотыги. [Но] больше половины
растений снова поднимаются, а почему - не ведают.
Тишиной можно помочь исцелить болезнь, массируя углы глаз, можно
остановить старость, покоем можно вылечить испуг. Хотя подобное - дело лишь
тружеников. Не испытав этого, предающиеся праздности не спрашивают [об
этом]. О том, как мудрые предостерегали Поднебесную, проницательные не
ведали и не спрашивали. О том, как достойные предостерегали своих
современников, мудрые не ведали и не спрашивали. О том, как государи
предостерегали свое царство, достойные не ведали и не спрашивали. О том, как
малый люд сообразуется с временем года, благородный муж не ведает и не
спрашивает.
У стража Широких ворот {11} умер отец, и страж ухитрился так исхудать,
что заслужил ранг "пример для служащих". [Тогда] его сородичи стали доводить
[себя до такой] худобы, что половина из них умерла.
Высочайший отдавал Поднебесную Никого не Стесняющему, но Никого не
Стесняющий от него сбежал. Испытующий отдавал Поднебесную Омраченному Свету,
но Омраченный Свет на него рассердился. Услышал об этом Помнящий о Других,
увел своих учеников и уселся на корточках у реки Пустота. Все правители его
оплакивали три года, а Наставник Олень с горя бросился в реку.
Вершей пользуются при рыбной ловле. Наловив же рыбы, забывают про
вершу. Ловушкой пользуются при ловле зайцев. Поймав же зайца, забывают про
ловушку {12}. Словами пользуются для выражения мысли. Обретя же мысль,
забывают про слова. Где бы мне отыскать забывшего про слова человека, чтобы
с ним поговорить!
Глава 27
ПРИТЧИ
В девяти речах из десяти - притчи {1}. В семи из десяти - речи [людей]
почитаемых. Речи всегда новые, как [вино] из чарки, совпадают с естественным
началом. Девять из десяти притч, которые обсуждаются, заимствованы извне.
[Ведь] родной отец не становится сватом для собственного сына. Лучше, чтоб
хвалил сына не отец, а другой [человек]. Не моя-де вина, вина чужая. [Если
речи] тождественны моим, соглашаюсь; не тождественны моим, возражаю;
тождественные моим [объявляю] истинными; не тождественные моим [объявляю]
ложными. Семь из десяти - речи почитаемых, [слова] уже высказанные. Это
[речи] стариков, по возрасту - предшественников. Но если престарелые лишь по
возрасту не обладают знаниями основы <мирными> и утка <военными>, начала и
конца, то они не предшественники. [Если] человек ни в чем не опередил
других, у него нет человеческого пути. Такого, у которого нет человеческого
пути, назовем прахом человека. Речи всегда новые, как [вино] из чарки,
совпадают с естественным началом; поэтому и развиваю их беспредельно,
используя до конца лет [своих]. [Пока] нет слов, есть согласие. Согласие со
словами не согласуется; и слова с согласием не согласуются. Поэтому и
говорится "без слов". Речь не нуждается в словах. Бывает, что [человек]
говорит всю жизнь, а ничего не скажет. Бывает, что всю жизнь не говорит, а
все скажет. Бывает, что [имеет] свое [мнение] о возможном и невозможном,
свое [мнение] об истинном и неистинном. Почему истинно? Истинно оттого, что
истинно. Почему неистинно? Неистинно оттого, что неистинно. Почему возможно?
Возможно оттого, что возможно. Почему невозможно? Невозможно оттого, что
невозможно. В вещах, конечно, есть истинное, в вещах, конечно, есть
возможное. Нет вещи без истинного, нет вещи без возможного. Но кто же
способен овладеть этим надолго без речей, всегда новых, как [вино] из чарки,
совпадающих с естественным началом? [Вся] тьма вещей делится на роды, вещи
заменяют одна другую от начала до конца, будто по кругу [лишь] в различной
[телесной] форме. Их закона не уловить. Это называется равновесием природы.
Равновесие природы и есть естественное начало.
Чжуанцы сказал Творящему Благо:
- Конфуций проповедовал шесть десятков лет, а в шестьдесят лет
изменился. То, что вначале [объявлял] истинным, под конец объявил ложным.
[Он] еще не понял, не отрицал ли пятьдесят девять лет то, что называет ныне
истинным?!
- Конфуций полон желания трудиться, [он] преклоняется перед знаниями, -
сказал Творящий Благо.
- Конфуций от этого отказался, но о своем отказе еще не говорил, -
сказал Чжуайцзы. - Слова Конфуция гласят: "Ведь [человек] получает от
великой основы свои способности, а затем и разум, чтобы родиться. [Когда]
поет, должен соблюдать тон, [когда] говорит, должен соблюдать правила. [Если
я] пекусь о пользе и справедливости, то любовью и ненавистью, истинным и
ложным покоряю лишь людские уста; а чтобы покорить людские сердца, должен
решиться им противостоять и [тогда] определить установления Поднебесной.
Увы! Увы! Ведь мне этого не достичь".
Цзэнцзы дважды служил, и чувства [его] дважды менялись. [Он] сказал:
- Я служил при жизни родителей, [получал лишь] три фу, а сердце
радовалось. Потом получал три тысячи чжунов {2}, но не посылал [родителям],
и сердце мое печалилось.
Ученики спросили у Конфуция:
- Можно ли такого, как Цзэнцзы, считать невиновным в корысти?
- Была корысть. Разве свободный от корысти предавался бы печали? Такой
смотрел бы на три фу или три тысячи чжунов, как пташка на пролетающего перед
ней комара.
Странник Красоты Совершенной сказал Владеющему Своими Чувствами из
Восточного предместья:
- С тех пор как я слушаю ваши речи, за первый год стал
безыскусственным; за второй год [научился] следовать [за другими]; за третий
год - постигать [других]; за четвертый год - уподобляться [вещам]; за пятый
приблизился; за шестой год [постиг] разумом сообщения [чувств] {3}; за
седьмой год завершил [объединение] с природой; за восьмой год забыл о
смерти, забыл о жизни; за девятый год [постиг] великое мельчайшее.
При жизни действуют и умирают.
- Действительно ли это так? - [спросил] Советующий {4}. - [Тогда] для
смерти есть причина, а для жизни, [силы] жара нет причины. Как же может [в
одном] быть причина? Как же может {в другом] не быть причины? У неба есть
число периодов, на земле есть [местности], занятые человеком. Где же мне ее
искать? Не ведаю, где она кончается. Разве в таком случае для нее нет
предопределения? Не ведаю, когда она начинается. Разве в таком случае для
нее есть предопределение? [Если] есть отклики, разве [можно считать, что]
нет душ предков? [Если] нет откликов. разве [можно считать, что] есть души
предков?
Многие Полутени спросили у Тени:
- Почему раньше вы смотрели вниз, а теперь смотрите вверх; раньше
собирали волосы в пучок, а теперь распустили; раньше сидели, а теперь
встали; раньше двигались, а теперь остановились?
Тень ответила:
- Зачем спрашиваете о мелочах? [Просто] двигаюсь. Я этим обладаю, но
почему, не ведаю. Я, быть может, подобна сброшенной змеиной коже, линовищу
цикады, но, быть может, [им] и не подобна. В темноте и ночью я исчезаю, днем
и при огне появляюсь. Не от них ли я завишу? А [они] еще от чего-то зависят?
Они приходят, и я с ними прихожу, они уходят, и я с "ими ухожу. Они [зависят
от] сильного света, и я - от сильного света. [Если это] сильный свет, то
зачем же [у меня] спрашивать?
Ян Цзыцзюй на юге достиг [местности] Пэй, [и когда] Лаоцзы, странствуя
на запад, пришел в Цинь, встретил его на подступах - в Лян.
Посредине дороги Лаоцзы подъял взор к небу и вздохнул:
- Прежде думал, что тебя можно научить, ныне же [вижу], что нельзя.
Ян Цзыцзюй промолчал. [Когда же] вошли в харчевню, [Ян Чжу] подал
[Лаоцзы] воды для умывания и полоскания рта, полотенце и гребень. Оставив
туфли за дверьми, подполз к нему на коленях и заговорил:
- Недавно [мне], ученику, хотелось попросить у учителя [объяснения], но
не осмелился, ибо учитель шел без отдыха. Ныне же есть свободное время,
дозвольте [мне] задать вопрос: в чем моя вина?
- У тебя самодовольный взгляд, хвастливый взгляд. С кем сумеешь жить
вместе? [Ведь и] "чистейшая белизна кажется запятнанной, совершенное
достоинство кажется недостаточным!" - ответил Лаоцзы.
- Почтительно слушаюсь! - сказал Ян Цзыцзюй со всем уважением,
изменившись в лице.
Прежде в харчевне [Ян Чжу] приветствовали жильцы, хозяин приносил [ему]
циновку, хозяйка подавала полотенце и гребень, сидевшие уступали [место] на
циновке, гревшиеся давали [место] у очага. Когда же он вернулся, постояльцы
стали спорить с ним за [место] на циновке.
Глава 28
ПЕРЕДАЧА ПОДНЕБЕСНОЙ
Высочайший уступал Поднебесную Никого не Стесняющему, но тот [от нее]
отказался. Тогда [Высочайший] предложил [ее] Цзычжоу Отцу Устоявшему {1}. И
Отец Устоявший молвил:
- Стать мне Сыном Неба? Это, пожалуй, возможно. Только хворь меня
одолела, излечиться нужно, править Поднебесной [мне] недосуг. Не говоря уже
о другом, хоть Поднебесная и важна, но не губить же за нее собственную
жизнь.
Доверить Поднебесную можно лишь тому, кто не будет жаждать управлять
Поднебесной.
Ограждающий уступал Поднебесную Цзычжоу Дяде Устоявшему. И Дядя
Устоявший молвил:
- Хворь меня одолела, излечиться нужно, править Поднебесной [мне]
недосуг. Поднебесная, конечно, предмет огромный, но жизнь свою на нее не
променяю.
Вот этим-то и отличаются от обычных людей те, кто владеют путем.
Ограждающий уступал Поднебесную Умеющему Свернуться, а тот молвил:
- Я стою в центре пространства, в центре времени. Зимой одеваюсь в
шкуры, летом - в тонкую ткань из травы. Весной пашу и сею, даю телу
потрудиться, осенью собираю урожай, даю телу отдохнуть. С восходом начинаю
трудиться, с заходом - отдыхать. Среди неба и земли [мне] привольно, в
сердце, в мыслях - доволен собой. Что мне делать с Поднебесной? Увы! Плохо
ты меня знаешь!
Отказавшись от [Поднебесной, он] тут же ушел, удалился далеко в горы, а
куда - неведомо.
Ограждающий уступал Поднебесную своему другу, Земледельцу из Каменных
дворов {2}. И молвил Земледелец:
- [Я] от своего хозяйства устал, [ведь я] муж, отвечающий за сильных
работников {3}. За твоими достоинствами, Ограждающий, [мне] не угнаться.
И тут они с женой взвалили [пожитки] на плечи, на голову, взяли за руки
детей, ушли к морю и до конца жизни не вернулись.
Великий государь Отец Верный {4} жил в Бинь, и на него напали
Люди-Олени. [Отец Верный] поднес им шкуры и шелка - не приняли; поднес им
собак и коней - не приняли; поднес им жемчуг и нефрит - не приняли.
Люди-Олени требовали землю. [И тут] великий государь Отец Верный сказал:
- Слышал я, что нельзя губить народ из-за [земли, которая] служит ему
для прокормления. Мне не вытерпеть, [когда] сосед старшего брата убивает
младшего; [когда] сосед отца убивает сына. Все вы заставляете [меня остаться
здесь] жить. Какая [для вас] разница служить мне или Людям-Оленям?
Тут [он] взял кнут, [оперся о] посох и пошел. Народ цепью последовал за
ним. Затем [они] создали царство под горой Двуглавой. Вот великого государя
Отца Верного можно назвать уважающим жизнь. Тот, кто способен уважать жизнь,
даже будучи знатным и богатым, не станет губить себя из-за того, что служит
[ему] для прокормления, даже будучи бедным и презренным, не станет навлекать
на свое тело [опасность] ради выгоды. В нынешнем же мире тот, кто занимает
высокий пост, обладает почетным рангом, ценит это, [боясь] потерять; а
завидя выгоду, легкомысленно губит свое тело. Разве это не заблуждение?!
Жители Юэ убили [одного за другим] трех царей. Царский сын... <знак
отождествлению не поддается> {5} в страхе бежал в Красные пещеры. Юэсцы,
оставшись без царя, долго его искали, не нашли, и [наконец] отправились за
ним в Красные пещеры. Царский сын... не пожелал [к ним] выйти. [Тогда] юэсцы
[подожгли] полынь, выкурили его [из пещеры] и возвели на царскую колесницу.
Взявшись за вожжи, царский сын... взошел на колесницу, возвел очи к небу и,
вздохнув, воскликнул:
- О! [сан] царя! О! [сан] царя! Отчего не миновал [ты] меня! Не из
ненависти к [сану] царя [говорил так] царский сын... а из страха перед
[грозившей] ему бедой. Такой, как царский сын... можно сказать, не стал бы
губить [свою] жизнь ради царства. Потому-то юэсцы и желали поставить его
[своим] царем.
- Нет, - ответил Справедливый Приводящий к Согласию. - Ныне, считая
число вещей, не остановимся на десяти тысячах, а говорим условно "десять
тысяч" ["тьма"]; называя, говорим самую большую цифру. И небо и земля по
форме больше всего; [силы] холода и жары по [скоплению] эфира больше всего.
Путь же - общий. Они так огромны, что, называя их так, говорим, так бывает.
Но допустимо ли такое сравнение? Не так же ли далеко оно [от пути] в этом
суждении, как сравнение с собакой или конем?
- Как возникает жизнь всей тьмы вещей внутри четырех стран света, в
пределах шести единств? - спросило Малое Знание.
- Жара и холод друг друга освещают, друг друга губят, друг друга
обуздывают, - ответил Справедливый Приводящий к Согласию. - Четыре времени
года друг друга сменяют, друг друга порождают, друг друга убивают. И тут
поднимаются и любовь, и ненависть, и домогательства, и отказ. И тут
становится обычной краткая случка самца и самки. Покой и опасность друг
друга сменяют, счастье и беда друг друга порождают, поспешность и
медлительность друг друга теснят, сбор и рассеяние формируют [вещи].
Название и сущность подобного рода можно запомнить, мельчайшее можно
удержать в памяти. [Вещи] последовательно друг на друга воздействуют по
закону [каждой из них], поднимаясь и вращаясь, друг друга отсылают, за
тупиком открывается поворот, за концом - начало. Таково то, чем обладают
вещи, что исчерпывается в словах, что постигается знаниями, высшее в вещах
на этом и кончается. Люди, которые наблюдают за путем, не следуют за тем,
что кончается, не восходят к тому, что начинается, на этом суждения и
прекращаются.
- Кто из двух прав в своей сущности - спросило Малое Знание, - а кто
односторонен в своем суждении? Цзи Истинный {17}, говоря, "[путь] предается
недеянию", или Продолжатель, говоря, "он возможно воздействует"?
- Петух кукарекает, собака лает - таково познанное человеком, - ответил
Справедливый Приводящий к Согласию. - Но даже обладающий большими познаниями
не смог бы рассказать в словах об их самоизменении, не смог бы [определить]
и в мыслях, что они станут делать. [Если] их объяснять по отдельности, то
мельчайшее не с чем сравнивать, а величайшее не охватить. [Мнения, что путь]
предается недеянию" или "возможно воздействует" - неизбежны в приложении к
вещам, но в конце концов будут признаны ошибочными. "Возможно, воздействует"
- значит [обладает] сущностью; "[предается] недеянию" - значит [обладает]
пустотой. Обладать названием, обладать сущностью - состояние вещи; без
названия, без сущности - пустота [без] вещи. [Об этом] можно говорить, можно
думать, но, [чем больше] слов, тем дальше [от пути]. Еще не родившимся не
запретишь [родиться], умирающим не помешаешь [умереть]. Умирают и рождаются
рядом, а закона [жизни и смерти] не разглядишь. В [мнениях] "возможно
воздействует", "предается недеянию" сомнительно само допущение. [Когда] я
смотрю на его основание, оно уходит в беспредельность; [когда] я ищу его
вершину, не могу увидеть конца. Беспредельное, бесконечное - для него нет
слов. При законах, общих с вещами, слова "возможно воздействует", "предается
недеянию" - относятся к основанию, но от начала до конца связаны с вещами.
Пути не может ни быть ни не быть. Название "путь" - лишь предположение.
"Возможно, воздействует", "предается недеянию" - [эти мнения) связаны лишь с
одной стороной вещей. Разве внимают им [люди] глубоких мыслей? [Если бы]
слов было достаточно, то, проговорив целый день, сумели бы исчерпать путь.
[Поскольку же] слов недостаточно, то, проговорив целый день, можно исчерпать
[лишь] вещи. Путь - высшее для вещей, его не вместить ни в слова, ни в
молчание. Ни в словах, ни в молчании высшее о нем не выразить.
ВЕЩИ ВНЕ [НАС]
Вещи вне [нас] не дают определить [их] необходимость [для нас] {1}.
Поэтому Встреченный Драконом был казнен, царевич Щит был зарезан, Сидящий на
Корточках [притворился] безумным. Несущий Зло {2} умер, Разрывающий на Части
и Бесчеловечный погибли. Каждый хозяин ждет преданности от своих слуг, но
преданному вряд ли поверит. Поэтому [тело] У Цзысюя носилось по реке, а Чан
Хун умер в Шу. Кровь его в тайнике через три года обратилась в лазоревый
камень. Каждый отец ждет почтительности от сыновей, но почтительного вряд ли
полюбит. Поэтому Сяо Цзи {3} печалился, а Цзэнцзы скорбел. [Когда] дерево
трут о дерево, [оно] загорается, [когда] металл противостоит огню, [он]
плавится. [Когда силы] жара и холода действуют в беспорядке, небо и землю
[охватывает] большое возмущение. Тут и раскаты и удары грома, в ливне
вспыхивает огонь и сжигает даже огромную софору {4}. Горе [человека] еще
сильнее. [Он] между двух опасностей, [ему] некуда бежать. В тревоге ничего
не может совершить, сердце будто мечется между небом и землей, соболезнует,
утешает в скорби, тонет в опасностях. [Когда же] польза и вред теснят друг
друга, огонь разгорается еще сильнее и пожирает гармонию народа. Луне,
конечно, не справиться с огнем {5}. Тут наступает крушение, и учению
приходит конец.
Семья Чжуана Чжоу была бедна, и [он] отправился к лучнику - Смотрителю
Реки взять в долг зерна.
- Я скоро получу деньги с общины и ссужу тебе триста; серебром, ладно?
- ответил Смотритель Реки.
Чжуан Чжоу с гневом взглянул [на него] и молвил:
- Вчера, когда [я], Чжоу, шел, посередине дороги [меня] окликнули. [Я],
Чжоу, оглянулся, заметил в колее Пескаря и спросил: "Зачем ты здесь,
Пескарь?" Он же ответил: "Я ведаю волнами в Восточном море. Не найдете ли
[Вы], благородный муж воды, хоть мерки или несколько пригоршней, чтобы
спасти мне жизнь"? [Я], Чжоу, ответил: "Я приведу тебе сюда воды Западной
реки с юга от царей У и Юэ. Ладно?" Пескарь с гневом взглянул [на меня] и
сказал: "Я утратил свою обычную [среду], у меня нет выхода. Достань я воды
хоть мерку или несколько пригоршней, остался бы в живых. Чем говорить то,
что сказали [Вы], благородный муж, лучше уж заранее искать меня в лавке с
сушеной рыбой!" {6}.
Царский сын Жэнь изготовил огромный крючок и толстую черную лесу,
наживил для приманки пятьдесят молодых быков, уселся на корточках с
бамбуковым шестом на Куйцзи-горе и забросил удочку в Восточное море. Удил
утро за утром, но за целый год не поймал [ни одной] рыбы. Наконец проглотила
приманку гигантская рыба, нырнула и утащила огромный крючок на самое дно,
затем помчалась, вздымая плавниками седые волны, точно горы, всколыхнула всю
воду морскую, распугала [всех] на тысячу ли [вокруг] громом, точно исходящим
от богов и душ предков.
Раздобыв такую рыбу, царевич Жэнь ее разрезал, высушил и накормил
досыта всех с востока от реки Чжэ до севера от Цанъу. Об этом с восхищением
передавали друг другу от поколения к поколению все рассказчики, даже самые
ничтожные.
Ведь [если] с бамбуковой жердью и тонкой леской ходить к оросительной
канаве, то выудишь лишь пескаря, а не гигантскую рыбу. Тем же, кто
разукрашивает басни, домогаясь [награды] от начальства, далеко до больших
достижений. Так вот и тому, кто не слышал предания о царевиче Жэне, далеко
до участия в управлении миром.
Конфуцианцы занимаются песнями и обрядами, чтобы разрывать могилы.
Конфуцианец-учитель с кургана спрашивает:
- Как идет работа? Уж [солнце] показалось на Востоке!
Конфуцианцы-ученики [снизу ему] отвечают:
- Еще не сняли нижнее и теплое платье [покойника], во рту есть
жемчужины.
В песне недаром поется:
"Зеленая, зеленая пшеница
Покрыла склоны кургана.
При жизни не делал раздач,
Зачем же мертвому жемчужины во рту?" {7}.
Взялись конфуцианцы за волосы на висках [трупа], прижали подбородок,
металлическим шилом прокололи щеки, потихоньку разнимали челюсти, чтобы не
повредить жемчужин во рту.
Ученик Старого Чертополоха {8} ходил за хворостом, встретил Конфуция и,
вернувшись, рассказал [об этом учителю]:
- Из какого там рода человек - не знаю. Туловище [у него] длинное, а
ноги короткие, сгорбленный, а уши позади. Выглядит так, будто управляет всем
среди морей.
- Это Цю, - сказал Старый Чертополох. - Позови [его] сюда. [Когда]
Конфуций пришел, [Старый Чертополох] сказал:
- Откажись, Цю, от своего тщеславия, от своего мудрого вида и станешь
благородным мужем.
Сложив руки в приветствии, Конфуций отступил, [а затем] нахмурился и,
изменившись в лице, спросил:
- Преуспеет ли [мое] дело?
- [Сам] не можешь вынести страданий одного поколения, а высокомерно
навлекаешь беду на тьму поколений, - ответил Старый Чертополох. - Намеренно
ли выдаешь себя за скудоумного? Не способен ли постичь общее? Совершать
милости и упиваться радостью [облагодетельствованных, ведь это] позор на всю
жизнь! Так преуспевают [лишь] люди дюжинные, завлекая друг друга славою,
связывая друг друга корыстью. Чем хвалить Высочайшего и порицать
Разрывающего на Части, лучше забыть о них обоих и пресечь то, чем они
прославились. Повернешься, кому-то повредишь; шевельнешься, что-то
извратишь. Ведь мудрый каждый раз добивается успеха, но, приступая к
чему-либо, полон нерешительности. А как быть [с тобой]? Так до конца и
останешься высокомерным?!
Сунский [царь] Юаньцзюнь в полночь увидел во сне, как человек с
распущенными волосами заглянул к нему из-под крыши и сказал:
- Я - из пучины Перерезывающей дорогу. Я - посланец к Дяде Реки от
[реки] Цинцзян. Меня поймал рыбак Провидец.
Юаньцзюнь проснулся и велел разгадать сон. Гадание гласило: "Это
Священная черепаха" {9}.
- Есть ли среди рыбаков Провидец? - спросил царь.
- Есть, - ответили слева и справа. - Повелеваю Провидцу явиться ко
двору, - приказал царь. На другой день Провидец явился, и государь спросил:
- Что поймал?
- В [мои], Провидца, сети попалась седая черепаха, - ответил тот, -
круглая, на пять чи.
- Поднеси [мне] свою черепаху, - велел царь.
Когда черепаху доставили, царя охватили сомнения: то хоте-i лось ее
убить, то хотелось оставить в живых. Гадание же о ней! гласило: "Убить
черепаху для гадания - к счастью"! Тогда черепаху зарезали. Семьдесят два
раза прижигали [ее панцирь] и все [записи на] бирках подтвердились.
- Священная черепаха сумела явиться во сне царю Юаню, - сказал
Конфуций, - а не сумела избежать сетей Провидца, [Ее] знаний хватило на
семьдесят два гадания - все [записи на] бирках подтвердились, а не хватило
[знаний] избежать беды - не быть выпотрошенной. Так что и знания приносят
трудности, и священному чего-то нехватает. Даже того, кто обладает высшим
знанием, перехитрит тьма людей. Рыба не боится сетей, а боится розового
пеликана. Откажись от малого знания, и проявится большое знание, откажись от
доброты, и проявится естественная доброта.
Младенец, родившись, способен овладеть речью и без великого учителя,
[ибо] живет вместе с говорящими.
Творящий Благо сказал Чжуанцзы:
- Ты говоришь о бесполезном.
- С тем, кто познал бесполезное, можно говорить и о полезном, - ответил
Чжуанцзы. - Ведь земля и велика и широка, а человек ею пользуется [лишь] в
размере своей стопы. А полезна ли еще человеку земля, когда рядом с его
стопою роют [ему] могилу вплоть до Желтых источников?
- Бесполезна, - ответил Творящий Благо.
- В таком случае, - сказал Чжуанцзы, - становится ясной и польза
бесполезного.
Чжуанцзы сказал:
- Может ли не странствовать человек, способный странствовать? Может ли
странствовать человек, не способный странствовать? Ах! Скрыться, порвать с
миром - не в этом назначение обладающего истинным знанием и полнотой
свойств. [Ведь те] падают, но не возвращаются, мчатся сквозь огонь, но не
оборачиваются. Пусть [люди] относятся друг к другу, как царь и слуга, но
[лишь] временно. Сменится поколение - и не станут презирать один другого.
Поэтому и говорится: "Настоящий человек не оставляет {следов своих] деяний".
Уважение к древности и презрение к современности - [таков] обычай учеников,
а тем более последователей рода Кабаньей Шкуры. Кого из них не увлекло
течением, судя по сегодняшнему миру? Только настоящий человек способен
странствовать среди современников, не отклоняясь, следовать за другими, не
теряя самого себя, не изучать чужих учений, но, не чуждаясь, воспринимать
[их] мысли,
Зрение проницательное создает прозорливость, слух острый создает
понимание, обоняние тонкое создает чуткость, вкус тонкий создает сладость,
сердце проницательное создает знания, знания проницательные создают
свойства. Ни один из этих путей не хочет быть прегражденным, преграды
вызывают спазмы, если и при спазмах помехи не прекращаются, начинают топать
ногами, а это приносит огромный вред. Вещи, которые обладают знаниями,
зависят от дыхания {10}, [если] дыхание неглубокое, в этом не вина природы.
Проделанные природой [отверстия] не закрываются ни днем, ни ночью, и только
люди их затыкают. В утробе важна пустота, в сердце - естественное движение.
[Если] в доме тесно, свекровь со снохами всегда ссорится. [Если] в сердце
нет естественного движения, [восприятия] шести отверстий друг друга теснят.
Насколько хороши для человека большие леса и высокие горы - не выразить даже
проницательному.
Добродетель, переливаясь через край, [переходит] в славу; слава,
переливаясь через край, [переходит] в насилие. Замыслы возникают в
крайности, знания появляются в спорах. Независимость появляется [у того,
кто] упорно стоит на своем. Дело начальников будет успешным, [если] народ
[признает его] должным. Весноюв дождь и на солнце травы и деревья растут
неудержимо, и тут пускают в ход серпы и мотыги. [Но] больше половины
растений снова поднимаются, а почему - не ведают.
Тишиной можно помочь исцелить болезнь, массируя углы глаз, можно
остановить старость, покоем можно вылечить испуг. Хотя подобное - дело лишь
тружеников. Не испытав этого, предающиеся праздности не спрашивают [об
этом]. О том, как мудрые предостерегали Поднебесную, проницательные не
ведали и не спрашивали. О том, как достойные предостерегали своих
современников, мудрые не ведали и не спрашивали. О том, как государи
предостерегали свое царство, достойные не ведали и не спрашивали. О том, как
малый люд сообразуется с временем года, благородный муж не ведает и не
спрашивает.
У стража Широких ворот {11} умер отец, и страж ухитрился так исхудать,
что заслужил ранг "пример для служащих". [Тогда] его сородичи стали доводить
[себя до такой] худобы, что половина из них умерла.
Высочайший отдавал Поднебесную Никого не Стесняющему, но Никого не
Стесняющий от него сбежал. Испытующий отдавал Поднебесную Омраченному Свету,
но Омраченный Свет на него рассердился. Услышал об этом Помнящий о Других,
увел своих учеников и уселся на корточках у реки Пустота. Все правители его
оплакивали три года, а Наставник Олень с горя бросился в реку.
Вершей пользуются при рыбной ловле. Наловив же рыбы, забывают про
вершу. Ловушкой пользуются при ловле зайцев. Поймав же зайца, забывают про
ловушку {12}. Словами пользуются для выражения мысли. Обретя же мысль,
забывают про слова. Где бы мне отыскать забывшего про слова человека, чтобы
с ним поговорить!
Глава 27
ПРИТЧИ
В девяти речах из десяти - притчи {1}. В семи из десяти - речи [людей]
почитаемых. Речи всегда новые, как [вино] из чарки, совпадают с естественным
началом. Девять из десяти притч, которые обсуждаются, заимствованы извне.
[Ведь] родной отец не становится сватом для собственного сына. Лучше, чтоб
хвалил сына не отец, а другой [человек]. Не моя-де вина, вина чужая. [Если
речи] тождественны моим, соглашаюсь; не тождественны моим, возражаю;
тождественные моим [объявляю] истинными; не тождественные моим [объявляю]
ложными. Семь из десяти - речи почитаемых, [слова] уже высказанные. Это
[речи] стариков, по возрасту - предшественников. Но если престарелые лишь по
возрасту не обладают знаниями основы <мирными> и утка <военными>, начала и
конца, то они не предшественники. [Если] человек ни в чем не опередил
других, у него нет человеческого пути. Такого, у которого нет человеческого
пути, назовем прахом человека. Речи всегда новые, как [вино] из чарки,
совпадают с естественным началом; поэтому и развиваю их беспредельно,
используя до конца лет [своих]. [Пока] нет слов, есть согласие. Согласие со
словами не согласуется; и слова с согласием не согласуются. Поэтому и
говорится "без слов". Речь не нуждается в словах. Бывает, что [человек]
говорит всю жизнь, а ничего не скажет. Бывает, что всю жизнь не говорит, а
все скажет. Бывает, что [имеет] свое [мнение] о возможном и невозможном,
свое [мнение] об истинном и неистинном. Почему истинно? Истинно оттого, что
истинно. Почему неистинно? Неистинно оттого, что неистинно. Почему возможно?
Возможно оттого, что возможно. Почему невозможно? Невозможно оттого, что
невозможно. В вещах, конечно, есть истинное, в вещах, конечно, есть
возможное. Нет вещи без истинного, нет вещи без возможного. Но кто же
способен овладеть этим надолго без речей, всегда новых, как [вино] из чарки,
совпадающих с естественным началом? [Вся] тьма вещей делится на роды, вещи
заменяют одна другую от начала до конца, будто по кругу [лишь] в различной
[телесной] форме. Их закона не уловить. Это называется равновесием природы.
Равновесие природы и есть естественное начало.
Чжуанцы сказал Творящему Благо:
- Конфуций проповедовал шесть десятков лет, а в шестьдесят лет
изменился. То, что вначале [объявлял] истинным, под конец объявил ложным.
[Он] еще не понял, не отрицал ли пятьдесят девять лет то, что называет ныне
истинным?!
- Конфуций полон желания трудиться, [он] преклоняется перед знаниями, -
сказал Творящий Благо.
- Конфуций от этого отказался, но о своем отказе еще не говорил, -
сказал Чжуайцзы. - Слова Конфуция гласят: "Ведь [человек] получает от
великой основы свои способности, а затем и разум, чтобы родиться. [Когда]
поет, должен соблюдать тон, [когда] говорит, должен соблюдать правила. [Если
я] пекусь о пользе и справедливости, то любовью и ненавистью, истинным и
ложным покоряю лишь людские уста; а чтобы покорить людские сердца, должен
решиться им противостоять и [тогда] определить установления Поднебесной.
Увы! Увы! Ведь мне этого не достичь".
Цзэнцзы дважды служил, и чувства [его] дважды менялись. [Он] сказал:
- Я служил при жизни родителей, [получал лишь] три фу, а сердце
радовалось. Потом получал три тысячи чжунов {2}, но не посылал [родителям],
и сердце мое печалилось.
Ученики спросили у Конфуция:
- Можно ли такого, как Цзэнцзы, считать невиновным в корысти?
- Была корысть. Разве свободный от корысти предавался бы печали? Такой
смотрел бы на три фу или три тысячи чжунов, как пташка на пролетающего перед
ней комара.
Странник Красоты Совершенной сказал Владеющему Своими Чувствами из
Восточного предместья:
- С тех пор как я слушаю ваши речи, за первый год стал
безыскусственным; за второй год [научился] следовать [за другими]; за третий
год - постигать [других]; за четвертый год - уподобляться [вещам]; за пятый
приблизился; за шестой год [постиг] разумом сообщения [чувств] {3}; за
седьмой год завершил [объединение] с природой; за восьмой год забыл о
смерти, забыл о жизни; за девятый год [постиг] великое мельчайшее.
При жизни действуют и умирают.
- Действительно ли это так? - [спросил] Советующий {4}. - [Тогда] для
смерти есть причина, а для жизни, [силы] жара нет причины. Как же может [в
одном] быть причина? Как же может {в другом] не быть причины? У неба есть
число периодов, на земле есть [местности], занятые человеком. Где же мне ее
искать? Не ведаю, где она кончается. Разве в таком случае для нее нет
предопределения? Не ведаю, когда она начинается. Разве в таком случае для
нее есть предопределение? [Если] есть отклики, разве [можно считать, что]
нет душ предков? [Если] нет откликов. разве [можно считать, что] есть души
предков?
Многие Полутени спросили у Тени:
- Почему раньше вы смотрели вниз, а теперь смотрите вверх; раньше
собирали волосы в пучок, а теперь распустили; раньше сидели, а теперь
встали; раньше двигались, а теперь остановились?
Тень ответила:
- Зачем спрашиваете о мелочах? [Просто] двигаюсь. Я этим обладаю, но
почему, не ведаю. Я, быть может, подобна сброшенной змеиной коже, линовищу
цикады, но, быть может, [им] и не подобна. В темноте и ночью я исчезаю, днем
и при огне появляюсь. Не от них ли я завишу? А [они] еще от чего-то зависят?
Они приходят, и я с ними прихожу, они уходят, и я с "ими ухожу. Они [зависят
от] сильного света, и я - от сильного света. [Если это] сильный свет, то
зачем же [у меня] спрашивать?
Ян Цзыцзюй на юге достиг [местности] Пэй, [и когда] Лаоцзы, странствуя
на запад, пришел в Цинь, встретил его на подступах - в Лян.
Посредине дороги Лаоцзы подъял взор к небу и вздохнул:
- Прежде думал, что тебя можно научить, ныне же [вижу], что нельзя.
Ян Цзыцзюй промолчал. [Когда же] вошли в харчевню, [Ян Чжу] подал
[Лаоцзы] воды для умывания и полоскания рта, полотенце и гребень. Оставив
туфли за дверьми, подполз к нему на коленях и заговорил:
- Недавно [мне], ученику, хотелось попросить у учителя [объяснения], но
не осмелился, ибо учитель шел без отдыха. Ныне же есть свободное время,
дозвольте [мне] задать вопрос: в чем моя вина?
- У тебя самодовольный взгляд, хвастливый взгляд. С кем сумеешь жить
вместе? [Ведь и] "чистейшая белизна кажется запятнанной, совершенное
достоинство кажется недостаточным!" - ответил Лаоцзы.
- Почтительно слушаюсь! - сказал Ян Цзыцзюй со всем уважением,
изменившись в лице.
Прежде в харчевне [Ян Чжу] приветствовали жильцы, хозяин приносил [ему]
циновку, хозяйка подавала полотенце и гребень, сидевшие уступали [место] на
циновке, гревшиеся давали [место] у очага. Когда же он вернулся, постояльцы
стали спорить с ним за [место] на циновке.
Глава 28
ПЕРЕДАЧА ПОДНЕБЕСНОЙ
Высочайший уступал Поднебесную Никого не Стесняющему, но тот [от нее]
отказался. Тогда [Высочайший] предложил [ее] Цзычжоу Отцу Устоявшему {1}. И
Отец Устоявший молвил:
- Стать мне Сыном Неба? Это, пожалуй, возможно. Только хворь меня
одолела, излечиться нужно, править Поднебесной [мне] недосуг. Не говоря уже
о другом, хоть Поднебесная и важна, но не губить же за нее собственную
жизнь.
Доверить Поднебесную можно лишь тому, кто не будет жаждать управлять
Поднебесной.
Ограждающий уступал Поднебесную Цзычжоу Дяде Устоявшему. И Дядя
Устоявший молвил:
- Хворь меня одолела, излечиться нужно, править Поднебесной [мне]
недосуг. Поднебесная, конечно, предмет огромный, но жизнь свою на нее не
променяю.
Вот этим-то и отличаются от обычных людей те, кто владеют путем.
Ограждающий уступал Поднебесную Умеющему Свернуться, а тот молвил:
- Я стою в центре пространства, в центре времени. Зимой одеваюсь в
шкуры, летом - в тонкую ткань из травы. Весной пашу и сею, даю телу
потрудиться, осенью собираю урожай, даю телу отдохнуть. С восходом начинаю
трудиться, с заходом - отдыхать. Среди неба и земли [мне] привольно, в
сердце, в мыслях - доволен собой. Что мне делать с Поднебесной? Увы! Плохо
ты меня знаешь!
Отказавшись от [Поднебесной, он] тут же ушел, удалился далеко в горы, а
куда - неведомо.
Ограждающий уступал Поднебесную своему другу, Земледельцу из Каменных
дворов {2}. И молвил Земледелец:
- [Я] от своего хозяйства устал, [ведь я] муж, отвечающий за сильных
работников {3}. За твоими достоинствами, Ограждающий, [мне] не угнаться.
И тут они с женой взвалили [пожитки] на плечи, на голову, взяли за руки
детей, ушли к морю и до конца жизни не вернулись.
Великий государь Отец Верный {4} жил в Бинь, и на него напали
Люди-Олени. [Отец Верный] поднес им шкуры и шелка - не приняли; поднес им
собак и коней - не приняли; поднес им жемчуг и нефрит - не приняли.
Люди-Олени требовали землю. [И тут] великий государь Отец Верный сказал:
- Слышал я, что нельзя губить народ из-за [земли, которая] служит ему
для прокормления. Мне не вытерпеть, [когда] сосед старшего брата убивает
младшего; [когда] сосед отца убивает сына. Все вы заставляете [меня остаться
здесь] жить. Какая [для вас] разница служить мне или Людям-Оленям?
Тут [он] взял кнут, [оперся о] посох и пошел. Народ цепью последовал за
ним. Затем [они] создали царство под горой Двуглавой. Вот великого государя
Отца Верного можно назвать уважающим жизнь. Тот, кто способен уважать жизнь,
даже будучи знатным и богатым, не станет губить себя из-за того, что служит
[ему] для прокормления, даже будучи бедным и презренным, не станет навлекать
на свое тело [опасность] ради выгоды. В нынешнем же мире тот, кто занимает
высокий пост, обладает почетным рангом, ценит это, [боясь] потерять; а
завидя выгоду, легкомысленно губит свое тело. Разве это не заблуждение?!
Жители Юэ убили [одного за другим] трех царей. Царский сын... <знак
отождествлению не поддается> {5} в страхе бежал в Красные пещеры. Юэсцы,
оставшись без царя, долго его искали, не нашли, и [наконец] отправились за
ним в Красные пещеры. Царский сын... не пожелал [к ним] выйти. [Тогда] юэсцы
[подожгли] полынь, выкурили его [из пещеры] и возвели на царскую колесницу.
Взявшись за вожжи, царский сын... взошел на колесницу, возвел очи к небу и,
вздохнув, воскликнул:
- О! [сан] царя! О! [сан] царя! Отчего не миновал [ты] меня! Не из
ненависти к [сану] царя [говорил так] царский сын... а из страха перед
[грозившей] ему бедой. Такой, как царский сын... можно сказать, не стал бы
губить [свою] жизнь ради царства. Потому-то юэсцы и желали поставить его
[своим] царем.