Страница:
икрах и пушок на голенях. В смуте [они] первые, в управлении - последние.
Несмотря на это, [сам] Моцзы воистину лучший из [людей] Поднебесной, и
[другого] такого не найти. Пусть иссох, как сухое дерево, [от него] нельзя
отказаться, [он] действительно талантливый муж.
В учение древних входили такие [положения]: не отягощать себя обычаями,
не приукрашиваться перед другими, не относиться нечестно к людям, не
приносить вреда народу, желать Поднебесной мира и покоя, чтобы оживить жизнь
народа, чтобы [все] ограничивались питанием, достаточным и для себя и для
других, и этим очистили сердце. Услышав о таких наставлениях, обрадовались
Сун Цзянь и Инь Вэнь {10}. Отличительным знаком они выбрали для себя шапку
[в форме] Хуа-горы {11}. Воспринимая [всю] тьму вещей, начинали со
снисходительности к отличавшимся [от них], говорили о терпимости и назвали
это движением сердца. [Пытались] гармонией соединить в радости и привести в
согласие [всех] среди морей. Стремились [к этому] и просили принять эту идею
как главную. Встречаясь с оскорблениями, но не считая [их] позором, [они
стремились] спасти народ от борьбы, запретить нападения, отложить оружие,
спасти [своих] современников от войн. С этим обходили [они] всю Поднебесную,
убеждая высших и поучая низших. Хотя в Поднебесной [их учения] не принимали,
они непрестанно на нем настаивали, поэтому [о них] говорили: "Настойчиво
[добиваются] встреч, хотя [всем] сверху донизу надоели". Несмотря на это,
они добивались для людей слишком многого, для себя же делали слишком мало.
Говорили: "Стремимся и просим твердо установить питание в пять шэн [зерна,
этого] достаточно. Преждерожденные, пожалуй, не будут сыты, а ученики, даже
голодные, не забудут о [заботе] Поднебесной". Днем и ночью без отдыха
твердили: "Должны же мы обрести возможность жить! Необходимо гордиться
мужами, спасающими [свое] поколение!". Говорили: "Государь не должен сурово
взыскивать, не должен присваивать себе чужого, считать ниже себя по уму тех,
кого признают бесполезными для Поднебесной". В большом и малом, грубом и
тонком их учение ограничивалось тем, что во внешнем [они требовали]
запретить нападения, отложить оружие, а во внутреннем - умерить желания и
страсти.
В учение древних входили такие [положения]: быть справедливым и
беспристрастным, ровным и бескорыстным, решительным,, но без предвзятости;
следовать за другими, но без измены; не оглядываться с опаской, не хитрить
со знаниями; отправляться, вместе со всеми, никому не отдавая предпочтения.
Услышав о таких наставлениях, обрадовались Пэн Мэн, Тянь Пянь и Шэнь. Дао
{12}. Главным [они] признали равенство [всей] тьмы вещей. Говорили: "Небо
способно покрывать их [сверху], но не способно поддерживать их снизу; земля
способна поддерживать их снизу, но не способна покрывать их сверху {13}.
Великий путь способен их вмещать, но не способен их различать". [Они] знали,
что для [каждой из] тьмы вещей есть возможное, есть и невозможное, поэтому
говорили: "При выборе нет всеобщего, обучение не [каждого]; достигает,
[лишь] путь [объемлет все] без остатка". По этой причине Шэнь Дао отбросил
знания, отказался от самого себя и действовал лишь по принуждению. [Он]
считал естественным законом очищение от вещей и равнодушие. Говорил: "Знание
- это незнание, даже незначительные знания приближают к опасности". Стыдил
безнравственных, не служил, но высмеивал [тех, кто] почитал достойных в
Поднебесной; свободный, необузданный, [он] не действовал, но порицал великих
мудрецов Поднебесной. То молотком, то рукой [он] сглаживал шероховатости и
вместе с другими приспосабливался [к обстоятельствам]. Отбрасывал и истинное
и ложное, лишь бы избежать [затруднений]. Не изучал ни [людских] знаний, ни
забот, не ведал ни прошедшего, ни будущего и лишь величественно возвышался.
Действовал, лишь когда толкали; шел, лишь когда тащили; крутился, подобно
вихрю, кружился, подобно перышку {14}, вращался подобно жернову. Почему же
[он] оставался целостным, не встречая порицания, не делая ошибок ни в
движении, ни в покое, никогда не совершая преступлений? Потому что [подобно]
вещи, не обладающей знаниями, не ведал беды самоутверждения, не отягощал
себя применением знаний, не отходил от естественных законов ни в движении,
ни в покое; поэтому-то за всю жизнь так и не прославился. Поэтому говорил:
"Высшее лишь в том, чтобы уподобиться вещи, не обладающей знаниями, не
использовать ни достойных, ни мудрых. Ведь [любой] ком земли не утратит
пути". Удальцы между собой его высмеивали: "Не достойно ли удивления учение
Шэнь Дао? [В нем] поведение не живого человека, а мертвого!" Таково же и
[учение] Тянь Пяня. [Он] удостоился перенять у Пэн Мэна [учение] без
поучений. Наставляя, Пын Мэн говорил: "Даосы древности пришли лишь к тому
[выводу], что нет ни истинного, ни неистинного". [Его наставления подобны]
шуму встречного ветра, как же можно [о них] говорить? [Он] всегда
противоречит людям, но не встречает внимания и неизбежно сглаживает
шероховатости. То, что он называет учением, не [настоящее] учение; в истине,
о которой [он] говорит, неизбежно [есть] ложь. Пын Мэн, Тянь Пянь и Шэнь Дао
не знали учения, хотя, в общем о нем и слышали.
В учение древних входили такие [положения]: считать основой мельчайшее
[семя], а вещью - крупное; считать накопление недостатком, жить безмятежно,
в одиночестве, с ясным разумом. Услышав о таких наставлениях, обрадовались
Страж Границы и Лаоцзы. [Они] построили учение на постоянстве бытия и
небытия с главным - великим единством. [Учили] во внешнем - быть терпеливым,
мягким, уступчивым, в сущности <во внутреннем> - пустым [чистым], не
разрушать [ни одной из] тьмы вещей.
Страж Границы сказал: "[Телесные] формы и вещи сами показываются [тому,
кто] на самом себе не останавливается. Его движения подобны [течению] воды,
его покой подобен зеркалу, его ответ подобен эху. Туманный, будто
отсутствует; тихий, будто прозрачен, уподобляясь [вещам], гармоничен,
приобретая [вещи], несет урон. Никогда не опережая других, всегда следует за
другими".
Лаоцзы сказал: "[Кто] сознавая свою мужественность, соблюдает
женственность, становится для Поднебесной [главным] руслом. [Кто], сознавая
свою чистоту, соблюдает стыдливость, становится для Поднебесной долиной. Все
предпочитают быть первыми, лишь он предпочитает быть последним". [И еще]
сказал: "[Он] принимает на себя унижение Поднебесной. Все предпочитают
полноту, только он предпочитает пустоту; не накапливает, поэтому обладает
избытком. Обладая избытком, высится одинокий. В поведении нетороплив и
потерь не несет, [держится] недеяния и высмеивает ловкость [других]. Все
домогаются счастья, и лишь он [видит] целостность несовершенного" [И еще]
сказал: "Лишь бы избежать беды. Считать глубокое корнем, умеренность
правилом". [И еще] сказал: "Твердое ломается, острое тупится. [Он] всегда
великодушен к вещам, ничего не отнимает у других. Вот что можно назвать
высшим совершенством" {15}. Да! Воистину настоящими людьми среди древних
были великие Страж Границы и Лаоцзы!
В учение древних входили такие [положения]: о туманном, обширном, не
обладающем [телесной] формой; об изменениях, о развитии, не обладающих
постоянством. Объединяются ли жизнь и смерть с небом и землей? Уходят ли
душа и разум? Почему же? Неясно! Куда же? Туманно! [Всю] тьму вещей [оно]
охватывает сетью, нечего (и говорить], что все к нему возвращается. Услышав
такие наставления, обрадовался Чжуан Чжоу. В безрассудных речах, в
небылицах, в выражениях, бесконечных и беспредельных, всегда необузданный,
но не пристрастный, [он] рассматривал учение не с одной единственной точки
зрения. Считая, что Поднебесная погрязла в пороках, не мог говорить прямо. С
помощью речей, [как вина] из чарки, развивал [мысли] беспредельно, с помощью
речей почитаемых подтверждал истинность, с помощью притч расширял [замысел].
В одиночестве общался разумом со вселенной, но не отделял себя в гордости от
[всей] тьмы вещей, не отвергал {чужой} истины или не истины, чтобы найти
себе место среди пошлости современников. Хотя записи его [речей] - редкая
драгоценность, и, [внимая им], все время отбивают такт, (они] не приносят
вреда. Хотя выражения у него неровные, странные, но внимания заслуживают.
Полнота сущности у него неисчерпаема. Наверху он странствует вместе с тем,
что создает вещи, а внизу дружит с теми, для кого ни жизнь, ни смерть не
составляют ни начала, ни конца. [В понимании] основы он необъятен и
открывает новое - глубоко, огромно, необузданно. [В отношении] основы <дао>
он, можно сказать, многое привел в порядок и достиг высшей проницательности.
Несмотря на то что следовал развитию и освобождался от вещей, его учение
безгранично и не отклонилось от своих истоков. [Оно] глубоко, непостижимо,
неисчерпаемо.
Творящий Благо очень разносторонен. Записей речей {16} у него пять
повозок. Его учение противоречиво. Его слова не попадают в цель. Перечисляя
значение вещей, сказал: "У самой большой нет внешнего, назовем ее великим
единством; у самой малой нет внутреннего, назовем ее малым единством. Не
обладающее толщиной {17} нельзя нагромоздить, а заполняет [оно] тысячи ли.
Небо вместе с землей - низкое, горы вместе с болотами - ровные: Солнце в
зените - в то же время на закате; рождение вещи - в то же время [ее] смерть.
Тождество в большом отличается от тождества в малом, это назовем малым
тождеством и [малым] различием. [Вся] тьма вещей и тождественна и различна,
это назовем большим тождеством и [большим] различием. Южная сторона и
предельна и беспредельна. Направился в Юэ сегодня, а пришел [в Юэ] вчера.
Соединенные кольца можно разнять. Я знаю, [где] центр Поднебесной: к северу
от Янь, к югу от Юэ. [Тот, кто], любовью охватывает [всю] тьму вещей,
[составляет] единое целое с природой".
Такими изречениями {18} Творящий Благо привлек в Поднебесной общее
внимание и стал известным оратором. Ораторы Поднебесной стали ими
наслаждаться. Вместе с Творящим Благо ораторы отвечали друг другу подобными
[софизмами]: "В яйце есть перья"; "у курицы три ноги"; "[город] Ин владеет
Поднебесной"; "пес мог стать бараном"; "у лошади есть яйцо"; "у лягушки есть
хвост"; "огонь не горячий"; "у горы есть рот"; "колесо не давит на землю";
"глаза не видят"; "свойства беспредельны, вещи неисчерпаемы"; "черепаха
длиннее змеи"; "наугольник не квадратный"; "циркуль не может быть круглым";
"паз не окружает клина"; "тень летящей птицы не движется"; "в полете стрелы
с наконечником есть мгновенье, [когда она] не движется и не покоится";
"кобель не пес"; "гнедой конь и вороной бык [вместе составляют] три"; "белый
пес черен", "у жеребенка-сироты никогда не было матери". "Если ежедневно
делить пополам палку [длиною] в один чи, не закончить и через тьму
поколений". [Подобных софизмов] не исчерпать и за целую жизнь. Хуань Туань
{19} и Гунсунь Лун {20} - последователи софистов. [Они] приукрашивали сердца
людей, изменяли их мысли. Были способны победить уста, но не способны
покорить сердца. (Таков] замкнутый круг софистов. С помощью таких знаний
Творящий Благо ежедневно спорил с другими и вызывал особое удивление у
софистов Поднебесной. Такова была его основа.
Однако сам Творящий Благо считал свою болтовню наивысшим достоинством
{21} и говорил: "Разве во вселенной [найдется] мне равный!" Творящий Благо
остался сильнейшим, а учения от него не осталось.
Жил на юге чудак, которого звали Хуан Связанный {22}. [Он] спросил:
"Почему небо не падает, земля не проваливается? Каковы причины [появления]
ветра, дождя и грома?" Творящий Благо [ему] отвечал, не отказываясь, давал
ответ без размышлений. Изложил все учение о тьме вещей, говорил без
передышки, все длиннее, без конца и, будто этого было мало, все добавлял и
добавлял, лишь бы [вызвать] удивление. [Он] считал главным опровергать
других, желая приобрести славу победителя. Вот по этой-то причине и не
подходил для народа. [Он был] слаб во [внутренних] свойствах, силен во
[внешних] вещах, [шел] окольными путями. Если оценить способности Творящего
Благо с точки зрения пути природы, то (они] уподобятся лишь труду комара или
москита. Мог ли он принести вещам пользу? [Он] мог еще пригодиться для
[какого-нибудь] одного [дела, но] разве приближался [к тому, чтобы] еще
больше ценить путь? [Нет!] Творящий Благо не был способен на нем
успокоиться. [Он] растрачивал себя без устали на [всю] тьму вещей и в конце
концов заслужил славу прекрасного оратора. Как жаль, что Творящий Благо при
таком большом таланте ничего не создал. Увы! В погоне за [всей] тьмой вещей
не вернулся [к учению], своим голосом будил лишь эхо, состязался в беге
[лишь] с собственной тенью.
1 О разногласиях в толковании этого сказочного образа см. Предисловие,
прим. 24.
2 Сыма Бяо (III-IV вв.) считает Ци Се фамилией и именем, лянский
Цзяньвэньди - названием книги.
3 В Китае до 1911 г. был принят лунный календарь.
4 Сыма и Чэнь Сюаньин говорят о жарких парах на болоте весной, движение
которых уподобляется "диким копям".
5 Здесь рациональное познание противопоставляется
конкретно-чувственному в гиперболическом контрасте образов: гигантской птицы
(Феникса), взирающей на мир с огромной высоты, и малых существ (Цикады и
Горлицы), почти не способных оторваться от земли.
6 Сунца Мужа Чести (Юнцзы) отождествляли с философом Сун Цзянем, см.
гл. 33, стр. 317. (Wilhelm, Dschuang Dsi, S. XVIII). Ср. "Хань Фэйцзы", цз.
50, V, 357.
7 Шесть явлений - жар и холод, ветер и дождь, пасмурная погода и ясная.
8 Для познания природы (т. е. объективного мира) даосские философы
требовали отказа от собственного "я" (т. е. всего субъективного).
9 Покойник (Ши) - внук или другой родственник, одетый в костюм
умершего, исполнял его роль на похоронах, во время жертвоприношений, при
провозглашении преемника умершего и в других обрядах. Покойник был первым и
ведущим артистом в раннем действе - зачатке театрального зрелища. -
10 Этот герой выступает и как человек (стр. 170, 245) - современник
Суньшу Гордого (VII-VI вв. до н. э.), и как дух горы (стр. 164).
11 Лянь Шу - известен лишь по данному фрагменту.
12 Лу Дэмин и Чэн Сюаньин пытаются отождествить Встречающего Колесницы
(Цзеюй) с отшельником Лу Туном, отказавшимся служить чускому царю. В других
эпизодах (см. стр. 155-156, 170; "Изречения", гл. 18, I, 390), он похож на
юродивого, называется Чуским безумцем и выступает с темными, пророческими
речами. Трактовку безумия у даосов см. стр. 73-74, 245-247.
13 Здесь явно выражено признание Чжуанцзы необходимости чувственного
познания (см. также стр. 168, 268, 283).
14 Не изучая чужих обычаев, нельзя даже торговать: сунец из Срединных
царств Китая, где мужчины носили длинные волосы, перевязывая их шнурком,
сворачивая и закрепляя шляпой, не знал, что коротковолосым юэсцам такая,
сложная прическа была чуждой.
15 Учитель Высочайшего - Никого не Стесняющий (Сюй Ю), учитель Сюй Ю -
Беззубый (Не Цюэ), учитель Беззубого-Наставник Юных (Ван Ни) и учитель Ван
Ни - В Тростниковом Плаще (Пи И или Пу И), см. стр. 189.
16 Творящий Благо (Хойцзы, Хой Ши)- IV в. до н. э., принадлежал к школе
логиков-софистов (минцзя), постоянный участник споров с Чжуанцзы, см. также
стр. 320-321.
17 Дань - мера объема, около 100 л.
18 Фрагмент о субъективном понимании полезного, см. такжестр. 232-233,
280.
1 Владеющий Своими Чувствами, Странник Красоты Совершенной см. также
стр. 154, 265, 283. Несмотря на некоторое расхождение в именах (Наньго Цзыци
- Наньбо Цзыци, Яньчэн Цзыю - Яньчэнцзы) комментарий устанавливает, что это
одни и те же герои.
2 Варианты см. стр. 59, 256, 265-266. Даосское образное обозначение
отказа от всего субъективного для познания объекта - природы, ее законов, в
данном случае причины возникновения ветра (ср. с одой Сун Юя "Ветер", - В.
М. Алексеев, Китайская классическая проза).
3 Устройство музыкального инструмента объясняется как подражание ветру,
явлению природы (см. также стр. 230-231, гл. 19, прим. 8).
4 В утверждении саморазвития всех вещей содержится отрицание "воли .
Неба".
6 См. Предисловие, стр. 20-21.
6 Здесь заметна попытка выразить единство объективного и субъективного
- субъективное осознается лишь в сопоставлении с объективным.
7 Размышляя над строением человеческого тела, Чжуанцзы отказывается
определить, что в нем второстепенное (слуги), что главное (государь), и,
наконец, отрицает бессмертие (душа превращается в прах вместе с телом).
8 Одно из положений Хойцзы, с которым полемизирует Чжуанцзы (см. также
стр. 320-321).
9 Чжуанцзы признает возможность выразить речью все многообразие
объективного мира, но отрицает роль красноречия, которое затемняет
содержание.
10 Дословно "этот" и "тот" - местоимения, которые по-русски не
ассоциируются с данной проблемой - относительности объективного и
субъективного возможности познания противоположностей лишь в единстве
(например, "я" в сравнении с "не я", смерти - с жизнью и т. д.).
11 Чжуанцзы полемизирует с положениями моистов ("белый конь - не конь"
и др.).
12 Си Ши - ставшее нарицательным имя знаменитой красавицы (начало V в.
до н. э.). Подаренная юэсским царем царю У, она сыграла немалую роль в
разгроме последнего.
13 Признание постепенного познания мира (повторение этих положений см.
стр. 258).
14 Чжао Прекрасный (Вэнь) - легендарный музыкант. Чэн Сюаньин поясняет,
что Чжао бросил играть на цине, убедившись в своем пристрастном отношении то
к одному, то к другому тону, что было несовместимо с целостностью дао.
15 Положения моистов, с которыми полемизирует Чжуанцзы (см. также стр.
161, "317;.
16 Вариант космогонии Лецзы (ср. стр. 143).
17 Шесть стран света - восток, запад, юг и север вместе с зенитом и
надиром.
18 Возможно, здесь подразумевается эпоха, охватываемая хроникой Лу
{723-481 гг. до н. э.) или других царств, которые также назывались "Весна л
осень".
19 "Встал лицом к югу" - взошел на трон, стал царем.
20 Цзун, Гуй и Сюйао - племена, которые позже завоевал Высочайший {см.
также стр. 149).
21 Здесь дается вариант мифа о десяти солнцах, ср. "Хуайнаньцзы": "Во
времена Высочайшего сразу взошли десять солнц, спалили [все] злаки, иссушили
[все] растения... Охотник по приказу Высочайшего... поразил [девять] из
десяти солнц..." ("Хуайнаньцзы", цз. 8, VII, 117-118).
22 Первая - наложница царя Юэ (начало V в. до н. э.), вторая -
наложница царя Цзинь (VII в. до н. э.), имена их стали нарицательными.
Значение фрагмента: иллюстрация к положению об относительности субъективного
восприятия действительности (см. также притчу о морской птице в Лу, стр.
224, 232).
23 "Река и Хань" - реки Хуанхэ и Ханьшуй.
24 Комментарий говорит о первом герое как об ученике Конфуция, но
прозвище в даосском стиле (Зоркий, как у птицы, взгляд, Цюй Цяоцзы)
свидетельствует о его переходе к даосам; прозвание второго - Высокий Платан
(Чан Уцзы) обычно для даосов: настолько познал природу, что стал ей подобен
(см. также стр. 273).
25 Здесь речь идет о Конфуции.
26 Данный фрагмент в более пространном варианте см. стр. 284. В нем -
попытка поставить проблему всеобщей зависимости явлений объективного мира.
Поскольку причина движения тени солнечных часов была известна, причудливые
объяснения ее (зависимость от "чешуи змеи..."), вызывались, видимо,
полемическими целями.
27 Данный фрагмент без заключительной фразы используется для
доказательства "мистицизма" Чжуанцзы, см. Предисловие, стр. 20-21, прим. 79.
1 Признание возможности познания объективной истины, которое не
позволяет относить Чжуанцзы к релятивистам, как это делают некоторые ученые
(см. также стр. 269-270, 274, Предисловие, стр. 26, прим. 100).
2 Прекрасномилостивый (Вэньхой) - комментаторы отождествляют его с
царем Милостивым (Хойваном), который правил в Л ян г 370 по 335 г. до н э.
3 Сведений о содержании упоминаемых произведений, не вошедших в "Книгу
песен", не сохранилось.
4 Здесь представлена попытка Чжуанцзы объяснить процесс познания как
переход от чувственных наблюдений к рациональному обобщению (ср. "Лецзы",
стр. 94-95, гл. 5, прим. 60; Предисловие, стр. 26, прим. 99).
5 Средство для достижения долголетия, по признанию царя, - познание
законов объективного мира (здесь - анатомии) и умение ими пользоваться для
покорения природы, других существ, а также самого себя. Герой притчи -
повар, простой человек, умелец.
6 Правый Наставник (Ю Ши), Гунвэнь Высокая Колесница (Сянь) - персонажи
с прозвищем, образованным от ранга или присвоенных ему регалий.
7 В древнем Китае преступника, которому отрубали ногу, обращали в раба.
Говоря о "внешнем виде", одноногий, по мнению комментаторов, указывает на
целостность духовную (собственное достоинство), которой свободный, даже
калека, отличался от порабощенного.
8 Во фрагменте опровергается известная легенда о том, что Лаоцзы ушел
на запад и больше не возвратился.
9 Цинь Свободный от Суеты (И) - прозвание и взгляды героя указывают на
его принадлежность к даосам.
10 Инвектива против Конфуция и конфуцианцев, см. также стр. 148, 158,
310;
1 Гуань Встреченный Драконом (Лунфын) - (миф.) советник Разрывающего на
Части.
2 Ветви Терновника (Цунчжи), Владеющие домами (Юху) - названия племен,
завоеванных китайцами.
3 Скоромными в Китае считаются пряности: лук, чеснок, порей, рута,
полевой тмин (Палладий Кафаров и П. С. Попов, Китайско-русский словарь, т.
II, Пекин, 1888, стр. 149).
4 Полемический прием: положения даосов вкладываются в уста их
противника - Конфуция (ср. "Лецзы", стр. 75).
5 Опирающийся о Стол (Цзи Цюй) - по комментарию, правитель,
предшественник Готовящего Жертвенное Мясо.
6 Царский сын Высокий (Гунцзы Гао, или Шэ Чжулян) - этот персонаж
встречается и в "Изречениях", где выступает с вопросом другого характера
(ср. "Изречения", гл. 7, I, 145).
7 Свидетельство об отсутствии принципа неприкосновенности послов, что
отличает международные обычаи, вырабатывавшиеся в древнем Китае, от
древнейших представлений о "праве гостеприимства" в Греции и Риме - будущего
дипломатического иммунитета (см. "История дипломатии", т. I, М., 1959, стр.
32, 61).
8 По толковому словарю - это речи "древних царей", представленные в
"Книге песен", "Книге преданий" и других конфуцианских сводах (см. "Цы хай",
т. I, разд. сы, стр. 48), с которыми, однако, расходятся цитируемые здесь
наставления. Это был, видимо, устный свод. От него, как сообщает
комментарий, заимствовал название своего труда Ян Сюн (I в. до н. э. - I в.
н. э.). Фрагмент свидетельствует о том, что послы отправлялись не с
грамотами, а с речами (ср. Д. С. Лихачев, Возникновение русской литературы,
М., 1952, стр. 97-98), а также объясняет причины расхождений в записях одной
и той же речи в различных царствах (см. Л. Д. Позднеева, Ораторское
искусство и памятники древнего Китая, "Вестник древней истории", 1959, Э 3,
стр. 25-26).
9 Янь Врата Бытия (Хэ) - уроженец царства ЛУ, о нем см. также стр. 231,
287, 311.
10 Чудотворный (Лингун) - царь Вэй, правил с 534 по 493 г. до н. э.
11 Цюй Боюй - уроженец царства Вэй (о нем см. также стр. 274;
"Изречения", гл. 14, 15, I, 319, 335).
12 Ср. "Лецзы", 57-58. Рассказы об укрощении тигра, об уходе за конем -
иллюстрации к диалогу о воспитании наследника, кроме его обличения,
подчеркивают и принадлежность человека к животному миру, который необходимо
изучать, чтобы подчинить человеку.
13 Притча о Плотнике и Дубе и следующие за ней фрагменты посвящены
проблеме относительности субъективного понимания полезного (см. также стр.
232-233). Заключает раздел атеистический вывод: вредное для богов
оказывается полезным для человека.
14 Здесь относительность полезного и бесполезного связана с особым
героем, человеком с физическими недостатками; о значении этого образа см.
Предисловие, стр. 30-31, прим. 105-107.
15 Вариант см. "Изречения", гл. 18, I, 390, где "Песня безумца" дается
в сокращенном виде. В "Книге песен" она отсутствует.
1 "Знак полноты свойств" (дэ) - этот термин в конфуцианской школе
трактовался как "добродетель", в даосской - как "постоянные свойства" вещей,
их атрибуты, качества (см. Ян Хин шун, стр. 634 и ел.).
2 Ван Кляча (Тай) - признание этого изувеченного героя более мудрым,
чем сам Конфуций, - полемический прием даосов.
3 Точные сведения о Чан Цзи отсутствуют.
4 Характеристика, обозначавшая учение Лаоцзы и даосской школы в целом.
См. "Дао дэ цзин", 43.
5 Попытка определить единичное и всеобщее как ступени в познании:
конкретно-чувственном, низшем и рациональном, высшем.
6 Догадку о познании как "отражении" см. Предисловие, стр. 29, прим.
102, 103.
7 Чэн Сюаньин видит здесь классификацию: растений, у которых голова
внизу; животных, у которых голова сбоку; человека, у которого голова
наверху.
8 Наставник Счастливый (Шэньту Цзя) - сторонник даосизма родом из Чжэн.
Этот искалеченный герой выходит победителем в споре с Цзычанем (полемический
прием).
9 Охотник (И) - (миф.) легендарный стрелок, см. гл. 2, прим. 21.
10 Беспалый (Учжи) - герой, изуродованный физически, ставится выше
Конфуция и по уму и по моральному облику (полемический прием).
11 Царь Айгун - правил в Лу с 495 по 467 г. до н. э.
12 Жалкий Горбун (Айтай) То - герой, который, вопреки своему уродству,
оказывается настоящим человеком.
13 Единственный - местоимение, обозначавшее царя.
14 Миньцзы (Минь Цзыцянь) - ученик Конфуция (см. также "Изречения" гл.
11, I, 238).
15 Ум, доказывают эти герои и Чжуанцзы, важнее внешности и способен за-
ставить забыть об уродстве.
1 "Учитель - это тот, кому подражают... учителем здесь считается дао" -
этот комментарий Го Сяна (умер в 312 г.) подтверждается текстом дважды (см.
Несмотря на это, [сам] Моцзы воистину лучший из [людей] Поднебесной, и
[другого] такого не найти. Пусть иссох, как сухое дерево, [от него] нельзя
отказаться, [он] действительно талантливый муж.
В учение древних входили такие [положения]: не отягощать себя обычаями,
не приукрашиваться перед другими, не относиться нечестно к людям, не
приносить вреда народу, желать Поднебесной мира и покоя, чтобы оживить жизнь
народа, чтобы [все] ограничивались питанием, достаточным и для себя и для
других, и этим очистили сердце. Услышав о таких наставлениях, обрадовались
Сун Цзянь и Инь Вэнь {10}. Отличительным знаком они выбрали для себя шапку
[в форме] Хуа-горы {11}. Воспринимая [всю] тьму вещей, начинали со
снисходительности к отличавшимся [от них], говорили о терпимости и назвали
это движением сердца. [Пытались] гармонией соединить в радости и привести в
согласие [всех] среди морей. Стремились [к этому] и просили принять эту идею
как главную. Встречаясь с оскорблениями, но не считая [их] позором, [они
стремились] спасти народ от борьбы, запретить нападения, отложить оружие,
спасти [своих] современников от войн. С этим обходили [они] всю Поднебесную,
убеждая высших и поучая низших. Хотя в Поднебесной [их учения] не принимали,
они непрестанно на нем настаивали, поэтому [о них] говорили: "Настойчиво
[добиваются] встреч, хотя [всем] сверху донизу надоели". Несмотря на это,
они добивались для людей слишком многого, для себя же делали слишком мало.
Говорили: "Стремимся и просим твердо установить питание в пять шэн [зерна,
этого] достаточно. Преждерожденные, пожалуй, не будут сыты, а ученики, даже
голодные, не забудут о [заботе] Поднебесной". Днем и ночью без отдыха
твердили: "Должны же мы обрести возможность жить! Необходимо гордиться
мужами, спасающими [свое] поколение!". Говорили: "Государь не должен сурово
взыскивать, не должен присваивать себе чужого, считать ниже себя по уму тех,
кого признают бесполезными для Поднебесной". В большом и малом, грубом и
тонком их учение ограничивалось тем, что во внешнем [они требовали]
запретить нападения, отложить оружие, а во внутреннем - умерить желания и
страсти.
В учение древних входили такие [положения]: быть справедливым и
беспристрастным, ровным и бескорыстным, решительным,, но без предвзятости;
следовать за другими, но без измены; не оглядываться с опаской, не хитрить
со знаниями; отправляться, вместе со всеми, никому не отдавая предпочтения.
Услышав о таких наставлениях, обрадовались Пэн Мэн, Тянь Пянь и Шэнь. Дао
{12}. Главным [они] признали равенство [всей] тьмы вещей. Говорили: "Небо
способно покрывать их [сверху], но не способно поддерживать их снизу; земля
способна поддерживать их снизу, но не способна покрывать их сверху {13}.
Великий путь способен их вмещать, но не способен их различать". [Они] знали,
что для [каждой из] тьмы вещей есть возможное, есть и невозможное, поэтому
говорили: "При выборе нет всеобщего, обучение не [каждого]; достигает,
[лишь] путь [объемлет все] без остатка". По этой причине Шэнь Дао отбросил
знания, отказался от самого себя и действовал лишь по принуждению. [Он]
считал естественным законом очищение от вещей и равнодушие. Говорил: "Знание
- это незнание, даже незначительные знания приближают к опасности". Стыдил
безнравственных, не служил, но высмеивал [тех, кто] почитал достойных в
Поднебесной; свободный, необузданный, [он] не действовал, но порицал великих
мудрецов Поднебесной. То молотком, то рукой [он] сглаживал шероховатости и
вместе с другими приспосабливался [к обстоятельствам]. Отбрасывал и истинное
и ложное, лишь бы избежать [затруднений]. Не изучал ни [людских] знаний, ни
забот, не ведал ни прошедшего, ни будущего и лишь величественно возвышался.
Действовал, лишь когда толкали; шел, лишь когда тащили; крутился, подобно
вихрю, кружился, подобно перышку {14}, вращался подобно жернову. Почему же
[он] оставался целостным, не встречая порицания, не делая ошибок ни в
движении, ни в покое, никогда не совершая преступлений? Потому что [подобно]
вещи, не обладающей знаниями, не ведал беды самоутверждения, не отягощал
себя применением знаний, не отходил от естественных законов ни в движении,
ни в покое; поэтому-то за всю жизнь так и не прославился. Поэтому говорил:
"Высшее лишь в том, чтобы уподобиться вещи, не обладающей знаниями, не
использовать ни достойных, ни мудрых. Ведь [любой] ком земли не утратит
пути". Удальцы между собой его высмеивали: "Не достойно ли удивления учение
Шэнь Дао? [В нем] поведение не живого человека, а мертвого!" Таково же и
[учение] Тянь Пяня. [Он] удостоился перенять у Пэн Мэна [учение] без
поучений. Наставляя, Пын Мэн говорил: "Даосы древности пришли лишь к тому
[выводу], что нет ни истинного, ни неистинного". [Его наставления подобны]
шуму встречного ветра, как же можно [о них] говорить? [Он] всегда
противоречит людям, но не встречает внимания и неизбежно сглаживает
шероховатости. То, что он называет учением, не [настоящее] учение; в истине,
о которой [он] говорит, неизбежно [есть] ложь. Пын Мэн, Тянь Пянь и Шэнь Дао
не знали учения, хотя, в общем о нем и слышали.
В учение древних входили такие [положения]: считать основой мельчайшее
[семя], а вещью - крупное; считать накопление недостатком, жить безмятежно,
в одиночестве, с ясным разумом. Услышав о таких наставлениях, обрадовались
Страж Границы и Лаоцзы. [Они] построили учение на постоянстве бытия и
небытия с главным - великим единством. [Учили] во внешнем - быть терпеливым,
мягким, уступчивым, в сущности <во внутреннем> - пустым [чистым], не
разрушать [ни одной из] тьмы вещей.
Страж Границы сказал: "[Телесные] формы и вещи сами показываются [тому,
кто] на самом себе не останавливается. Его движения подобны [течению] воды,
его покой подобен зеркалу, его ответ подобен эху. Туманный, будто
отсутствует; тихий, будто прозрачен, уподобляясь [вещам], гармоничен,
приобретая [вещи], несет урон. Никогда не опережая других, всегда следует за
другими".
Лаоцзы сказал: "[Кто] сознавая свою мужественность, соблюдает
женственность, становится для Поднебесной [главным] руслом. [Кто], сознавая
свою чистоту, соблюдает стыдливость, становится для Поднебесной долиной. Все
предпочитают быть первыми, лишь он предпочитает быть последним". [И еще]
сказал: "[Он] принимает на себя унижение Поднебесной. Все предпочитают
полноту, только он предпочитает пустоту; не накапливает, поэтому обладает
избытком. Обладая избытком, высится одинокий. В поведении нетороплив и
потерь не несет, [держится] недеяния и высмеивает ловкость [других]. Все
домогаются счастья, и лишь он [видит] целостность несовершенного" [И еще]
сказал: "Лишь бы избежать беды. Считать глубокое корнем, умеренность
правилом". [И еще] сказал: "Твердое ломается, острое тупится. [Он] всегда
великодушен к вещам, ничего не отнимает у других. Вот что можно назвать
высшим совершенством" {15}. Да! Воистину настоящими людьми среди древних
были великие Страж Границы и Лаоцзы!
В учение древних входили такие [положения]: о туманном, обширном, не
обладающем [телесной] формой; об изменениях, о развитии, не обладающих
постоянством. Объединяются ли жизнь и смерть с небом и землей? Уходят ли
душа и разум? Почему же? Неясно! Куда же? Туманно! [Всю] тьму вещей [оно]
охватывает сетью, нечего (и говорить], что все к нему возвращается. Услышав
такие наставления, обрадовался Чжуан Чжоу. В безрассудных речах, в
небылицах, в выражениях, бесконечных и беспредельных, всегда необузданный,
но не пристрастный, [он] рассматривал учение не с одной единственной точки
зрения. Считая, что Поднебесная погрязла в пороках, не мог говорить прямо. С
помощью речей, [как вина] из чарки, развивал [мысли] беспредельно, с помощью
речей почитаемых подтверждал истинность, с помощью притч расширял [замысел].
В одиночестве общался разумом со вселенной, но не отделял себя в гордости от
[всей] тьмы вещей, не отвергал {чужой} истины или не истины, чтобы найти
себе место среди пошлости современников. Хотя записи его [речей] - редкая
драгоценность, и, [внимая им], все время отбивают такт, (они] не приносят
вреда. Хотя выражения у него неровные, странные, но внимания заслуживают.
Полнота сущности у него неисчерпаема. Наверху он странствует вместе с тем,
что создает вещи, а внизу дружит с теми, для кого ни жизнь, ни смерть не
составляют ни начала, ни конца. [В понимании] основы он необъятен и
открывает новое - глубоко, огромно, необузданно. [В отношении] основы <дао>
он, можно сказать, многое привел в порядок и достиг высшей проницательности.
Несмотря на то что следовал развитию и освобождался от вещей, его учение
безгранично и не отклонилось от своих истоков. [Оно] глубоко, непостижимо,
неисчерпаемо.
Творящий Благо очень разносторонен. Записей речей {16} у него пять
повозок. Его учение противоречиво. Его слова не попадают в цель. Перечисляя
значение вещей, сказал: "У самой большой нет внешнего, назовем ее великим
единством; у самой малой нет внутреннего, назовем ее малым единством. Не
обладающее толщиной {17} нельзя нагромоздить, а заполняет [оно] тысячи ли.
Небо вместе с землей - низкое, горы вместе с болотами - ровные: Солнце в
зените - в то же время на закате; рождение вещи - в то же время [ее] смерть.
Тождество в большом отличается от тождества в малом, это назовем малым
тождеством и [малым] различием. [Вся] тьма вещей и тождественна и различна,
это назовем большим тождеством и [большим] различием. Южная сторона и
предельна и беспредельна. Направился в Юэ сегодня, а пришел [в Юэ] вчера.
Соединенные кольца можно разнять. Я знаю, [где] центр Поднебесной: к северу
от Янь, к югу от Юэ. [Тот, кто], любовью охватывает [всю] тьму вещей,
[составляет] единое целое с природой".
Такими изречениями {18} Творящий Благо привлек в Поднебесной общее
внимание и стал известным оратором. Ораторы Поднебесной стали ими
наслаждаться. Вместе с Творящим Благо ораторы отвечали друг другу подобными
[софизмами]: "В яйце есть перья"; "у курицы три ноги"; "[город] Ин владеет
Поднебесной"; "пес мог стать бараном"; "у лошади есть яйцо"; "у лягушки есть
хвост"; "огонь не горячий"; "у горы есть рот"; "колесо не давит на землю";
"глаза не видят"; "свойства беспредельны, вещи неисчерпаемы"; "черепаха
длиннее змеи"; "наугольник не квадратный"; "циркуль не может быть круглым";
"паз не окружает клина"; "тень летящей птицы не движется"; "в полете стрелы
с наконечником есть мгновенье, [когда она] не движется и не покоится";
"кобель не пес"; "гнедой конь и вороной бык [вместе составляют] три"; "белый
пес черен", "у жеребенка-сироты никогда не было матери". "Если ежедневно
делить пополам палку [длиною] в один чи, не закончить и через тьму
поколений". [Подобных софизмов] не исчерпать и за целую жизнь. Хуань Туань
{19} и Гунсунь Лун {20} - последователи софистов. [Они] приукрашивали сердца
людей, изменяли их мысли. Были способны победить уста, но не способны
покорить сердца. (Таков] замкнутый круг софистов. С помощью таких знаний
Творящий Благо ежедневно спорил с другими и вызывал особое удивление у
софистов Поднебесной. Такова была его основа.
Однако сам Творящий Благо считал свою болтовню наивысшим достоинством
{21} и говорил: "Разве во вселенной [найдется] мне равный!" Творящий Благо
остался сильнейшим, а учения от него не осталось.
Жил на юге чудак, которого звали Хуан Связанный {22}. [Он] спросил:
"Почему небо не падает, земля не проваливается? Каковы причины [появления]
ветра, дождя и грома?" Творящий Благо [ему] отвечал, не отказываясь, давал
ответ без размышлений. Изложил все учение о тьме вещей, говорил без
передышки, все длиннее, без конца и, будто этого было мало, все добавлял и
добавлял, лишь бы [вызвать] удивление. [Он] считал главным опровергать
других, желая приобрести славу победителя. Вот по этой-то причине и не
подходил для народа. [Он был] слаб во [внутренних] свойствах, силен во
[внешних] вещах, [шел] окольными путями. Если оценить способности Творящего
Благо с точки зрения пути природы, то (они] уподобятся лишь труду комара или
москита. Мог ли он принести вещам пользу? [Он] мог еще пригодиться для
[какого-нибудь] одного [дела, но] разве приближался [к тому, чтобы] еще
больше ценить путь? [Нет!] Творящий Благо не был способен на нем
успокоиться. [Он] растрачивал себя без устали на [всю] тьму вещей и в конце
концов заслужил славу прекрасного оратора. Как жаль, что Творящий Благо при
таком большом таланте ничего не создал. Увы! В погоне за [всей] тьмой вещей
не вернулся [к учению], своим голосом будил лишь эхо, состязался в беге
[лишь] с собственной тенью.
1 О разногласиях в толковании этого сказочного образа см. Предисловие,
прим. 24.
2 Сыма Бяо (III-IV вв.) считает Ци Се фамилией и именем, лянский
Цзяньвэньди - названием книги.
3 В Китае до 1911 г. был принят лунный календарь.
4 Сыма и Чэнь Сюаньин говорят о жарких парах на болоте весной, движение
которых уподобляется "диким копям".
5 Здесь рациональное познание противопоставляется
конкретно-чувственному в гиперболическом контрасте образов: гигантской птицы
(Феникса), взирающей на мир с огромной высоты, и малых существ (Цикады и
Горлицы), почти не способных оторваться от земли.
6 Сунца Мужа Чести (Юнцзы) отождествляли с философом Сун Цзянем, см.
гл. 33, стр. 317. (Wilhelm, Dschuang Dsi, S. XVIII). Ср. "Хань Фэйцзы", цз.
50, V, 357.
7 Шесть явлений - жар и холод, ветер и дождь, пасмурная погода и ясная.
8 Для познания природы (т. е. объективного мира) даосские философы
требовали отказа от собственного "я" (т. е. всего субъективного).
9 Покойник (Ши) - внук или другой родственник, одетый в костюм
умершего, исполнял его роль на похоронах, во время жертвоприношений, при
провозглашении преемника умершего и в других обрядах. Покойник был первым и
ведущим артистом в раннем действе - зачатке театрального зрелища. -
10 Этот герой выступает и как человек (стр. 170, 245) - современник
Суньшу Гордого (VII-VI вв. до н. э.), и как дух горы (стр. 164).
11 Лянь Шу - известен лишь по данному фрагменту.
12 Лу Дэмин и Чэн Сюаньин пытаются отождествить Встречающего Колесницы
(Цзеюй) с отшельником Лу Туном, отказавшимся служить чускому царю. В других
эпизодах (см. стр. 155-156, 170; "Изречения", гл. 18, I, 390), он похож на
юродивого, называется Чуским безумцем и выступает с темными, пророческими
речами. Трактовку безумия у даосов см. стр. 73-74, 245-247.
13 Здесь явно выражено признание Чжуанцзы необходимости чувственного
познания (см. также стр. 168, 268, 283).
14 Не изучая чужих обычаев, нельзя даже торговать: сунец из Срединных
царств Китая, где мужчины носили длинные волосы, перевязывая их шнурком,
сворачивая и закрепляя шляпой, не знал, что коротковолосым юэсцам такая,
сложная прическа была чуждой.
15 Учитель Высочайшего - Никого не Стесняющий (Сюй Ю), учитель Сюй Ю -
Беззубый (Не Цюэ), учитель Беззубого-Наставник Юных (Ван Ни) и учитель Ван
Ни - В Тростниковом Плаще (Пи И или Пу И), см. стр. 189.
16 Творящий Благо (Хойцзы, Хой Ши)- IV в. до н. э., принадлежал к школе
логиков-софистов (минцзя), постоянный участник споров с Чжуанцзы, см. также
стр. 320-321.
17 Дань - мера объема, около 100 л.
18 Фрагмент о субъективном понимании полезного, см. такжестр. 232-233,
280.
1 Владеющий Своими Чувствами, Странник Красоты Совершенной см. также
стр. 154, 265, 283. Несмотря на некоторое расхождение в именах (Наньго Цзыци
- Наньбо Цзыци, Яньчэн Цзыю - Яньчэнцзы) комментарий устанавливает, что это
одни и те же герои.
2 Варианты см. стр. 59, 256, 265-266. Даосское образное обозначение
отказа от всего субъективного для познания объекта - природы, ее законов, в
данном случае причины возникновения ветра (ср. с одой Сун Юя "Ветер", - В.
М. Алексеев, Китайская классическая проза).
3 Устройство музыкального инструмента объясняется как подражание ветру,
явлению природы (см. также стр. 230-231, гл. 19, прим. 8).
4 В утверждении саморазвития всех вещей содержится отрицание "воли .
Неба".
6 См. Предисловие, стр. 20-21.
6 Здесь заметна попытка выразить единство объективного и субъективного
- субъективное осознается лишь в сопоставлении с объективным.
7 Размышляя над строением человеческого тела, Чжуанцзы отказывается
определить, что в нем второстепенное (слуги), что главное (государь), и,
наконец, отрицает бессмертие (душа превращается в прах вместе с телом).
8 Одно из положений Хойцзы, с которым полемизирует Чжуанцзы (см. также
стр. 320-321).
9 Чжуанцзы признает возможность выразить речью все многообразие
объективного мира, но отрицает роль красноречия, которое затемняет
содержание.
10 Дословно "этот" и "тот" - местоимения, которые по-русски не
ассоциируются с данной проблемой - относительности объективного и
субъективного возможности познания противоположностей лишь в единстве
(например, "я" в сравнении с "не я", смерти - с жизнью и т. д.).
11 Чжуанцзы полемизирует с положениями моистов ("белый конь - не конь"
и др.).
12 Си Ши - ставшее нарицательным имя знаменитой красавицы (начало V в.
до н. э.). Подаренная юэсским царем царю У, она сыграла немалую роль в
разгроме последнего.
13 Признание постепенного познания мира (повторение этих положений см.
стр. 258).
14 Чжао Прекрасный (Вэнь) - легендарный музыкант. Чэн Сюаньин поясняет,
что Чжао бросил играть на цине, убедившись в своем пристрастном отношении то
к одному, то к другому тону, что было несовместимо с целостностью дао.
15 Положения моистов, с которыми полемизирует Чжуанцзы (см. также стр.
161, "317;.
16 Вариант космогонии Лецзы (ср. стр. 143).
17 Шесть стран света - восток, запад, юг и север вместе с зенитом и
надиром.
18 Возможно, здесь подразумевается эпоха, охватываемая хроникой Лу
{723-481 гг. до н. э.) или других царств, которые также назывались "Весна л
осень".
19 "Встал лицом к югу" - взошел на трон, стал царем.
20 Цзун, Гуй и Сюйао - племена, которые позже завоевал Высочайший {см.
также стр. 149).
21 Здесь дается вариант мифа о десяти солнцах, ср. "Хуайнаньцзы": "Во
времена Высочайшего сразу взошли десять солнц, спалили [все] злаки, иссушили
[все] растения... Охотник по приказу Высочайшего... поразил [девять] из
десяти солнц..." ("Хуайнаньцзы", цз. 8, VII, 117-118).
22 Первая - наложница царя Юэ (начало V в. до н. э.), вторая -
наложница царя Цзинь (VII в. до н. э.), имена их стали нарицательными.
Значение фрагмента: иллюстрация к положению об относительности субъективного
восприятия действительности (см. также притчу о морской птице в Лу, стр.
224, 232).
23 "Река и Хань" - реки Хуанхэ и Ханьшуй.
24 Комментарий говорит о первом герое как об ученике Конфуция, но
прозвище в даосском стиле (Зоркий, как у птицы, взгляд, Цюй Цяоцзы)
свидетельствует о его переходе к даосам; прозвание второго - Высокий Платан
(Чан Уцзы) обычно для даосов: настолько познал природу, что стал ей подобен
(см. также стр. 273).
25 Здесь речь идет о Конфуции.
26 Данный фрагмент в более пространном варианте см. стр. 284. В нем -
попытка поставить проблему всеобщей зависимости явлений объективного мира.
Поскольку причина движения тени солнечных часов была известна, причудливые
объяснения ее (зависимость от "чешуи змеи..."), вызывались, видимо,
полемическими целями.
27 Данный фрагмент без заключительной фразы используется для
доказательства "мистицизма" Чжуанцзы, см. Предисловие, стр. 20-21, прим. 79.
1 Признание возможности познания объективной истины, которое не
позволяет относить Чжуанцзы к релятивистам, как это делают некоторые ученые
(см. также стр. 269-270, 274, Предисловие, стр. 26, прим. 100).
2 Прекрасномилостивый (Вэньхой) - комментаторы отождествляют его с
царем Милостивым (Хойваном), который правил в Л ян г 370 по 335 г. до н э.
3 Сведений о содержании упоминаемых произведений, не вошедших в "Книгу
песен", не сохранилось.
4 Здесь представлена попытка Чжуанцзы объяснить процесс познания как
переход от чувственных наблюдений к рациональному обобщению (ср. "Лецзы",
стр. 94-95, гл. 5, прим. 60; Предисловие, стр. 26, прим. 99).
5 Средство для достижения долголетия, по признанию царя, - познание
законов объективного мира (здесь - анатомии) и умение ими пользоваться для
покорения природы, других существ, а также самого себя. Герой притчи -
повар, простой человек, умелец.
6 Правый Наставник (Ю Ши), Гунвэнь Высокая Колесница (Сянь) - персонажи
с прозвищем, образованным от ранга или присвоенных ему регалий.
7 В древнем Китае преступника, которому отрубали ногу, обращали в раба.
Говоря о "внешнем виде", одноногий, по мнению комментаторов, указывает на
целостность духовную (собственное достоинство), которой свободный, даже
калека, отличался от порабощенного.
8 Во фрагменте опровергается известная легенда о том, что Лаоцзы ушел
на запад и больше не возвратился.
9 Цинь Свободный от Суеты (И) - прозвание и взгляды героя указывают на
его принадлежность к даосам.
10 Инвектива против Конфуция и конфуцианцев, см. также стр. 148, 158,
310;
1 Гуань Встреченный Драконом (Лунфын) - (миф.) советник Разрывающего на
Части.
2 Ветви Терновника (Цунчжи), Владеющие домами (Юху) - названия племен,
завоеванных китайцами.
3 Скоромными в Китае считаются пряности: лук, чеснок, порей, рута,
полевой тмин (Палладий Кафаров и П. С. Попов, Китайско-русский словарь, т.
II, Пекин, 1888, стр. 149).
4 Полемический прием: положения даосов вкладываются в уста их
противника - Конфуция (ср. "Лецзы", стр. 75).
5 Опирающийся о Стол (Цзи Цюй) - по комментарию, правитель,
предшественник Готовящего Жертвенное Мясо.
6 Царский сын Высокий (Гунцзы Гао, или Шэ Чжулян) - этот персонаж
встречается и в "Изречениях", где выступает с вопросом другого характера
(ср. "Изречения", гл. 7, I, 145).
7 Свидетельство об отсутствии принципа неприкосновенности послов, что
отличает международные обычаи, вырабатывавшиеся в древнем Китае, от
древнейших представлений о "праве гостеприимства" в Греции и Риме - будущего
дипломатического иммунитета (см. "История дипломатии", т. I, М., 1959, стр.
32, 61).
8 По толковому словарю - это речи "древних царей", представленные в
"Книге песен", "Книге преданий" и других конфуцианских сводах (см. "Цы хай",
т. I, разд. сы, стр. 48), с которыми, однако, расходятся цитируемые здесь
наставления. Это был, видимо, устный свод. От него, как сообщает
комментарий, заимствовал название своего труда Ян Сюн (I в. до н. э. - I в.
н. э.). Фрагмент свидетельствует о том, что послы отправлялись не с
грамотами, а с речами (ср. Д. С. Лихачев, Возникновение русской литературы,
М., 1952, стр. 97-98), а также объясняет причины расхождений в записях одной
и той же речи в различных царствах (см. Л. Д. Позднеева, Ораторское
искусство и памятники древнего Китая, "Вестник древней истории", 1959, Э 3,
стр. 25-26).
9 Янь Врата Бытия (Хэ) - уроженец царства ЛУ, о нем см. также стр. 231,
287, 311.
10 Чудотворный (Лингун) - царь Вэй, правил с 534 по 493 г. до н. э.
11 Цюй Боюй - уроженец царства Вэй (о нем см. также стр. 274;
"Изречения", гл. 14, 15, I, 319, 335).
12 Ср. "Лецзы", 57-58. Рассказы об укрощении тигра, об уходе за конем -
иллюстрации к диалогу о воспитании наследника, кроме его обличения,
подчеркивают и принадлежность человека к животному миру, который необходимо
изучать, чтобы подчинить человеку.
13 Притча о Плотнике и Дубе и следующие за ней фрагменты посвящены
проблеме относительности субъективного понимания полезного (см. также стр.
232-233). Заключает раздел атеистический вывод: вредное для богов
оказывается полезным для человека.
14 Здесь относительность полезного и бесполезного связана с особым
героем, человеком с физическими недостатками; о значении этого образа см.
Предисловие, стр. 30-31, прим. 105-107.
15 Вариант см. "Изречения", гл. 18, I, 390, где "Песня безумца" дается
в сокращенном виде. В "Книге песен" она отсутствует.
1 "Знак полноты свойств" (дэ) - этот термин в конфуцианской школе
трактовался как "добродетель", в даосской - как "постоянные свойства" вещей,
их атрибуты, качества (см. Ян Хин шун, стр. 634 и ел.).
2 Ван Кляча (Тай) - признание этого изувеченного героя более мудрым,
чем сам Конфуций, - полемический прием даосов.
3 Точные сведения о Чан Цзи отсутствуют.
4 Характеристика, обозначавшая учение Лаоцзы и даосской школы в целом.
См. "Дао дэ цзин", 43.
5 Попытка определить единичное и всеобщее как ступени в познании:
конкретно-чувственном, низшем и рациональном, высшем.
6 Догадку о познании как "отражении" см. Предисловие, стр. 29, прим.
102, 103.
7 Чэн Сюаньин видит здесь классификацию: растений, у которых голова
внизу; животных, у которых голова сбоку; человека, у которого голова
наверху.
8 Наставник Счастливый (Шэньту Цзя) - сторонник даосизма родом из Чжэн.
Этот искалеченный герой выходит победителем в споре с Цзычанем (полемический
прием).
9 Охотник (И) - (миф.) легендарный стрелок, см. гл. 2, прим. 21.
10 Беспалый (Учжи) - герой, изуродованный физически, ставится выше
Конфуция и по уму и по моральному облику (полемический прием).
11 Царь Айгун - правил в Лу с 495 по 467 г. до н. э.
12 Жалкий Горбун (Айтай) То - герой, который, вопреки своему уродству,
оказывается настоящим человеком.
13 Единственный - местоимение, обозначавшее царя.
14 Миньцзы (Минь Цзыцянь) - ученик Конфуция (см. также "Изречения" гл.
11, I, 238).
15 Ум, доказывают эти герои и Чжуанцзы, важнее внешности и способен за-
ставить забыть об уродстве.
1 "Учитель - это тот, кому подражают... учителем здесь считается дао" -
этот комментарий Го Сяна (умер в 312 г.) подтверждается текстом дважды (см.