Страница:
Генерал нехотя поднялся . "Какое-то совершенно разобранное состояние. Надо бы взять себя в руки. Сосредоточиться. Заняться делом. Встреч, подобных сегодняшней, часто не бывает. Похоже, передо мной последний крутой поворот. И в очередной раз проскочить его - этого просто нельзя допустить. А потому -за работу!". Поняв, что мысленно почти дословно воспроизвел одну из любимых чекинских фраз, генерал помотал седеющей головой, отгоняя наваждение.
С показным неудовольствием отдернул дверь и ... отступил назад.
Чуть прищурившись, глаза в глаза, на него смотрел Виталий Мороз. На лице его, изуродованном кривым шрамом, установилось выжидающее выражение, которое, в зависимости от реакции собеседника, одинаково легко может перейти как в приветливость, так и в угрожающую усмешку.
- Здравствуй, генерал. Не приглашаешь?
- Ты и без приглашения горазд. Здорово, Виташа, - оправившись, генерал посторонился, пропуская нежданного гостя. С некоторой натянутостью, объяснимой, впрочем, внезапностью встречи, протянул для рукопожатия руку, поколебался и, решившись, обхватил вошедшего за плечи. - Выследил-таки, зараза! Вижу, не утратил прежних навыков. И все тот же. Чего просто не позвонил? По моим сведениям, вернулся ты еще позавчера.
- Тебе, пожалуй, дозвонишься, - Виталий Мороз беспечно уселся на диванчик, бесцеремонно заграбастал початый коньяк, оценил марку. - Не слабо. Никак в одиночку баловаться приспособились?
- Разминался перед твоим приходом,- генерал с облегчением перехватил бутылку, достал из кейса два дорожных стаканчика. - Так что, за встречу?
- Правильней бы, для начала - за долгую разлуку. Но - не пью, - Мороз аккуратно перевернул один из стаканчиков, прихлопнув сверху.
- Что болит? - генерал нахмурился. - Печень? Желудок?
- Душа. Помнишь еще такое слово? - с раздражающим упорством Виталий разглядывал хозяина купе.
- Что ж, была бы честь предложена. И все-таки - за твое возвращение, - генерал демонстративно наполнил до краев свой стаканчик и, слегка приподняв, лихо влил содержимое в себя.
Зажмурившись, облизнулся.
- Что присматриваешься? Раздался?
- Не слишком. Форму как раз, вижу, держишь. Разве что - закормился.
В висящем пиджаке затрезвонил мобильный телефон.
- Должно быть, наружка звонит доложиться, что потеряли меня, - безмятежно предположил Мороз.
- А вот сейчас и узнаем. Да, - отрывисто бросил в трубку генерал, глазами извинившись перед собеседником. - Понятно. Уже в курсе... От верблюда! Бестолочи! Он сделал паузу, но понял, что, несмотря на обманчиво вальяжную позу нежданного гостя, договорить длиннющую фразу: "Мороз у меня в купэ", - он, пожалуй, не успеет. - Всем отбой!
Зло отключил телефон, метнул в открытый кейс.
Мороз иронически поклонился. Поклонился, впрочем, не отводя глаз. Готовый к внезапной агрессии.
- М-да, далеко же мы ушли друг от друга, - генерал закурил, откинулся.
- Как говорится, извините за хлопоты. Совсем, гляжу, кадры паскудные стали. Даже "вести" толком не умеют. Если и в угрозыске такие же лохи, как эти топтуны, хило вам, герр генерал.
- Еще хуже. Сыскарей твоего уровня и раньше негусто было. А теперь...Пацаны с двухлетним стажем чуть ли не в экспертах числятся. Текучесть бешеная. Да и работают - от сих до сих. Таких энтузиастов, как..., - он чуть не оговорился - "Чекин", - прежде, уже нет.
- Не свезло, стало быть, с подчиненными. А я вот когда-то от одного оченно толкового человечка, ныне покойника, небезызвестного тебе Николая Петровича Лисицкого, слышал, что рыба гниет с головы.
- Брось ерничать! И вообще, Виталий, что это мы с тобой за тон выбрали! Да! Ты был на зоне. Да, я не выручил. Мог - не мог, другой вопрос. Но - не выручил. То правда. И то моя боль. Но правда и в том, что я тебя не сажал. В этом я перед тобой чист.
- Просто-таки в хрустальной чистоте.
- Хотя до зоны твоей, когда обо всем узнал, достучался.
- Главное было до зоны этой живым добраться. Но все равно - за хлопоты спасибо.
- Мало я чего мог тогда, Виталий. Сам был в опале. - Я в этом месте, видно, посочувствовать должен? Или - ножкой подшаркнуть? Ты подсказывай. Веди, так сказать, нить, чтоб не сбился, не брякнул, чего генералу слышать не положено. А исключительно умасливал. И елеем эдак покрапывал.
- Да пошел ты!.. Я ведь ждал тебя.
- Как не заметить! - подмигнул в сторону мобильника Мороз. - Орлы твои меня чуть ли не от зоны "повели". Так два дня и пропасли. Только что такси не подавали. С чего бы такое внимание?
- А вот к встрече нашей и готовился. Интересно было узнать, с чем вернулся.
- И много узнал? - Достаточно, чтоб понять главное: прежняя нежность меж нами, похоже, больше не приключится, - он обратил внимание, что с появлением Виталия вслед за ним заговорил насмешливо выспренным слогом - как когда-то.
- Смешно бы было. - М-да. Как говорится, характер - судьба, - генерал припомнил одну из последних фраз, что бросил в сердцах шелапутному своему подчиненному перед самым отъездом: " Запомни, Мороз! Или научишься прогибаться, или херово кончишь. Хотелось бы, конечно, ошибиться!"
Увы, он не ошибся.
Год 1996. Стремные люди
1.
Начальник УВД генерал-майор Тальвинский проводил глазами участников вечернего совещания - руководителей структурных подразделений, отодвинул от себя последнюю сводку происшествий и, обессиленный, откинулся на кресле, безнадежно молясь о десяти минутах передышки. Накануне обнаружили убитыми двух боевиков из группировки Будяка. Надо было докладывать в Москву. А пока, как это часто бывало при криминальных разборках, громкое убийство безнадежно зависало.
- Товарищ генерал! - в дверях возникла секретарша - Ангелина Степановна, пожилая, степенная дама, пережившая на своем месте двух предыдущих начальников УВД. - К вам председатель правления губернского банка Панина Маргарита Ильинична.
И, только произнеся эту длинную тираду, посторонилась, пропуская частую гостью этого кабинета.
- Тебе еще лакея в ливрее не хватает, - произнесла, входя, раздраженная задержкой Панина. Громко произнесла, с расчетом на хороший слух секретарши.
- Лакеи - это скорей для тебя. На запятки шестисотого твоего "мерса".
- А у меня и так на запятках - твои гаишники с мигалкой. Ты вообще, назначая мне у себя встречу, не боишься, что слухи пойдут?
- Кто меня знает, тот не поверит. А другие - так они на то и существуют, чтоб сплетни разносить. Тут главное, чтоб это дело дозировать. Ты, кстати, у меня сегодня не первая. В шестнадцать часов Бигбанк был, - он с удовольствием отметил, как встрепенулась Панина, полистал календарь. - В четверг и... да, во вторник вот управляющий филиала "Менатепа". Неделя встречи с руководителями областных банков. И каждый может теперь выбирать себе сплетню по вкусу. Так что, считай, Маргарита Ильинична, что твое желание совпало с моими возможностями.
Он усадил гостью, лишний раз не без самодовольства отметив, что, в отличие от него самого, прежняя привлекательность Паниной изрядно потускнела. Придававшие ей шарм легкие морщинки на золотистом от солярия лице теперь резко углубились и трещинами принялись разрывать вялую кожу на отдельные неровные пласты.
- Вижу, ты что-то не в духе сегодня, - усевшийся напротив Тальвинский просиял прежней белозубой улыбкой. - А я-то поздравить собирался. Мне тут мои аналитики доложили, что ты аж в двадцатку крупнейших банков вошла. Такими шагами - через пару лет Москву обскачешь.
- Чересчур быстро скачем. Обозы отстали.
- То есть?
- То-то что то есть. С тем и приехала. Кофе предложишь или ждал, когда сама напрошусь?
Подождала, пока он даст указание:
- Не тебе говорить. Но ни один крупный банк не может развиваться без политической составляющей.
В знак согласия Тальвинский склонил голову.
- А моя иссякает. С нынешним губернатором отношения не складываются. Его Бингбанк ангажировал, мать их! Начал уже потихоньку областные бюджетные потоки на них переводить. Вчера счет Земельного комитета обнулили. А в Москве теперь и вовсе такое - не подступись! Наши, как с цепи сорвались, - под нашими она традиционно понимала узкий круг московских финансистов, в который была вхожа. - Не поверишь, но решили на президентских выборах опять на старого... - пошептала губами, - ставить. Как глаза людям застило!
Она испытующе всмотрелась в безучастного Тальвинского.
- Роковая ошибка! Во-первых, Ельцин всех так достал, что даже не представляю расклад, при котором он может пройти. А рядом никого, само собой, нет. И, стало быть...
Она прервалась, заметив легонько открывающуюся дверь, - Ангелина Степановна ввозила накрытый сервировочный столик.
- Лимон хорошо бы свежий, - вскользь бросила Панина, брезгливо колупнув холеным ногтем заветренный кусочек.
Слегка покраснев, Ангелина Степановна коротко кивнула, вышла и быстро вернулась, неся на блюдечке свежеискромсанные ломтики.
- Теперь достаточно? - с преувеличенной вежливостью поинтересовалась она.
Панина не сочла нужным ответить - отношения между заносчивыми женщинами как-то не сложились. Дождалась, когда кабинет вновь очистится. Придвинулась поближе:
- Победа коммунистов на президентских выборах сомнения, увы, не вызывает.
- Чур тебя!
- А нечего чураться. Хуже, чем есть, не будет. Коммунисты, они ведь тоже давно не те. Есть, конечно, и ошпаренные. Так таких всюду хватает. Но в основном люди, как ты говоришь, вменяемые. Вросли, что называется, в новую экономику. Возьми хоть своего тестя. Пять лет прошло как отодвинули. Ну и чего за это время насоздавали? Развалили только, что успели. Лучше его хозяйственника в области как не было, так и нет. С этим хоть согласен?
- Ну.
- Так вот принято решение - через месяц Кравец заявляется на губернаторские выборы.
Сказав главное, она взялась за чашку, даже не вспомнив о лимонах, которые по правде не переносила.
- Так ты что, не знал? - вроде бы удивилась она.
- Мы с тестем о политике не разговариваем. Сохраняем нейтралитет. И без того поводов сцепиться хватает, - скандалы между самолюбивой Альбиной и ее властным отцом в последние годы вспыхнули заново, так что даже забирать в гости внучку дед присылал личного шофера.
- Сие печально. Но - есть малые семейные ссоры, а есть, извини, большой клановый интерес.
- Мой интерес в этом деле один - обеспечить порядок на выборах.
От такого перла Панина аж поперхнулась.
- Вот что меня в тебе не устает поражать, Андрей, - это как ты, такой видный здоровый мужик, и всякий раз норовишь заново целочкой прикинуться.
Тальвинский нахмурился: пошлость он не терпел во всех ее проявлениях. Но особенно - в женщинах.
- Чтоб обеспечивать порядок - достаточно постовых, - нимало не смутилась его неудовольствием Панина. - А начальник УВД - это не сумма постовых. Это - хочешь, не хочешь - политик. И твоя задача - не порядок на выборах обеспечить. А РЕЗУЛЬТАТ! Или - опять не понимаешь?
Поджав губы, Тальвинский смолчал. Не любил он, когда его вот так принимались загонять в угол, как нашкодившего кота - шваброй.
Панина вскочила, потянулась полнеющим телом, прежним крупным хозяйским шагом прошлась по кабинету:
- Честное слово, Андрей Иванович, мне даже странны эти предисловия. Ведь все прекрасно понимаешь. В Москве твои позиции потеряны. Дай Бог до выборов досидеть. А уж то, что сразу после выборов уберут, так это к бабке не ходи! В любом случае. Кроме одного. Если губернатором станет твой тесть! И это всем надо. А раз надо, будем делать. Мое - финансы. Твое - силовое сопровождение.
- В силовом ты сама поднаторела. Знаю, при банке твоем бандюки Будяковские пригрелись.
- Кто их, сирот, кроме меня, пожалеет. Да и лучше, чтоб под присмотром. - Смотри, Маргарита, с огнем играешь!
- А я не из пугливых. Да и Будяк у меня как раз управляемый. Он четыре завода в моем холдинге под контролем держит.
- Заводы! Да он трижды три умножить не сможет.
- За таблицу умножения не поручусь. Но миллион к миллиону прибавить, - это он справляется. Давно Будяк не тот, кем ты его по привычке держишь. С тобой-то вот потрудней сговориться. Нет, ты подумай! - она всплеснула руками. - Я его еще и уговаривать должна! Так что, господин генерал? Или - все-таки пока товарищ?
- Тебе, конечно, товарищ. Только вряд ли смогу быть сильно полезен. С февраля отбываю на три-четыре месяца в Венгрию, на стажировку. В порядке обмена опытом. Пытался кого-нибудь из замов вместо себя выставить , но... Видно, в министерстве полно лишних денег. А скорее - придумали такой буферный вариант отставки. Напрямую-то шуму много. Как Меденникова из Администрации убрали, так и осмелели. Решили, если он у президента из фавора вышел, так и влияние кончилось. Ан нет! Людей-то он расставлял. Так что связи сохранил.
- Он, может, и да, - Панина скептически поморщилась. - Только тебе-то он сейчас не помощник. Серьезную подпорку из-под тебя выбили. И тем более тебе позарез важно, чтоб Кравец в губернаторы прошел. Оставь вместо себя самого надежного.
- Муслина, конечно?
- В идеале. Твой зам Муслин.
- Скорее - твой.
- Тогда наш. Не будем препираться. Дело-то общее. Тем более в технологиях предвыборных он немножко натаскался. А ты - опять останешься чистеньким и не при делах. Ну, так что, моя милиция меня бережет? Как там любит говорить твой Меденников? По рукам и - побежали?
- Я дам Муслину соответствующие инструкции.
- Вот и славно, - Панина потянулась за сумочкой. - Значит, договорились.
- Кстати, - Андрей поколебался, - мне недавно докладывали о ситуации в связи с предстоящей приватизацией химкомбината. То, что ты там активно играешь, знаю. Но - твое имя всуе поминается. Что за конфликт у тебя с Добряковым? Никак не поделите? Помнится, еще недавно вы с ним не разлей вода были. - Были, да сплыли. Оборзел он. Больно много хочет. - Мне, имей в виду, шум не нужен.
- Так мне тем более. Но и комбинат никому не отдам. Не может крупный банк без серьезного холдинга. Пожалуй, и с Добрыней поделилась бы. Только вот, - она выдержала значительную паузу, - не хочется оказаться причастной к криминалу.
- О чем ты?
- Я по поводу вчерашнего убийства двух мальчиков.
- Это будяковских "быков"?
- Можно и так сказать, - не смутилась Панина. - Так вот, оказывается, их Добрыня "заказал".
- Ой ли?!
- Есть люди, готовые дать свидетельские показания.
- Даже так? - Тальвинский пытливо всмотрелся в собеседницу. - М-да. Далеко же у вас зашло.
- Могу сегодня же представить свидетелей, - жестко объявила Панина.
- Да это я как раз верю, - он помолчал, гоняя по привычке по столу коробок. - Хочешь, чтоб его арестовали?
Дождался подтверждающего кивка.
- А не боишься? Он вроде на вас с Кравцом тоже компромат имеет?
- На Кравца. Прошу не путать. Потому, кстати, и наглеет. Нельзя нам идти на выборы, имея за спиной такую "бомбу". Заодно и банду его разгромите. В бумагах этих, что мне передали, про многих из них есть. Так что, показать заявления?
Она потянулась к сумочке.
- Уволь. Встретишься с начальником РУБОПа. Организованная преступность - это по его части. Я позвоню, чтоб принял.
- Премного благодарна. Но это лишнее. С ним-то мы распрекрасно знакомы. Мне твое согласие нужно было.
- Почему же нет? Бандиты всему обществу поперек горла. Но детали - это с РУБОПом. А они уж потом мне доложат. Рисковая ты все-таки дама, Маргарита Ильинична.
- Большой бизнес без риска не бывает, - Панина попыталась скрыть тревогу. Но оттого Андрей почувствовал ее явственно.
- Маргарита Ильинична, хочу, чтоб ты поняла: я твой союзник. Но - до тех пор, пока мы с тобой по одну сторону закона. А вот если...
- Не брызгай слюной, - все поняла, - нетерпеливо перебила она. - Ну, давай лапу, генерал, пора мне ехать. На девять вечера правление назначила. Да, и еще...Насчет Кости, твоего сына.
- Котьки?! Причем тут?..
- Вчера у меня твоя бывшая была. В соплях. На тебя - ушат вылила.
- Это уж само собой.
- Совсем парень от рук отбился. Оказывается, не в первый раз на наркотиках попадается. Плохо это.
- Куда хуже.
- Плохо прежде всего потому, что он генеральский сынок и кружит над ним всякая приблуда, как мухи над пометом. Твой, между прочим, помет. Изолировать его надо и - срочно. Пока через него на тебя компру не набрали.
- Надо. А куда? Не брюква - не пересадишь. Если только на необитаемый остров?
- На остров, точно. Только на очень даже обитаемый - Великобритания. Там как раз для великосветских охломонов исправдома организованы - колледжи называются. Слышал, нет?
- Ну да. На генеральскую-то зарплату?.. Только не предлагай взаймы.
- Тебе, чистюле, пожалуй, предложишь, - под конвоем выйдешь. У меня при банке благотворительный фонд создан - содействия талантливым детям. У тебя Костя талантлив?
- Еще как. Где чего напакостить.
- Вот видишь, стало быть, подходит. На том и порешили. Техническую сторону я тогда с твоей бывшей обсужу. А ты, как всегда, в стороне. Что и требовалось доказать. Можешь не благодарить, - она положила руку на плечо замешкавшегося с изъявлением благодарности генерала. - Какие могут быть счеты? Мы ведь, если еще помнишь, команда. В отличие от тебя, дорогой чистоплюй, для меня друзья и по ту сторону закона - друзья.
2.
Начальник "убойного" отдела Управления уголовного розыска УВД Виталий Николаевич Мороз вышагивал по коридору "генеральского" этажа. Навстречу ему то и дело попадались торопившиеся сотрудники. Проскальзывая мимо Мороза, они радушно кивали, не задерживаясь и не забывая сохранять выражение деловитой озабоченности. Рабочий день был в разгаре.
В обитой дубом приемной, занимаемой начальником УВД и его первым заместителем, начальником криминальной милиции области Муслиным, на креслах в ожидании вызова тосковали, то и дело украдкой посматривая на настенные часы, два начальника управлений. При виде Мороза оба заметно встревожились. И опасения их оказались не напрасны.
- Проходите, товарищ капитан. Вас ждут, - неулыбчивая секретарша Ангелина Степановна указала на дверь генеральского кабинета, что с ее стороны было и приветствием, и знаком высшего отличия.
Мороз неловко кивнул недоброжелательно насупившимся полковникам и, оказавшись в пространстве меж двумя дверями, коротко стукнул во внутреннюю:
- Разрешите, товарищ генерал?
Тальвинский оказался один. При виде входящего лицо его осветила знакомая, редкая теперь улыбка.
- Прибыл, командировочный? - подправив наброшенный китель, - в кабинете было прохладно - Андрей с удовольствием обхватил Мороза за плечи. - То, что доставил Воротилу, знаю. Надеюсь, хотя бы на этот раз обошлось без приключений?
- Почти.
- Почти?! Опять?
- Понимаешь, я его в Махачкале засек.
- То есть агентурная информация оказалась точной?
- Хотел уже брать. Но...у местных в это время появилась наводка, что он собрался в Краснодар универмаг "бомбить" - с подельниками.
- И ты, конечно?..
- А чего не попасти? Представляешь, взять прямо на деле, да еще с группой? Это ж для любого суда лакомство. И краснодарские ребята попросили. Короче, договорились, что мое дело "довести" его до Краснодарского аэропорта, а там передаю под наблюдение местной "наружке".
- Комбинацию, стало быть, затеял!
- Да все должно было получиться, Андрюх! Сажусь в тот же самолетик, что и он. На досмотре, как обычно, отозвал мента, показал командировочное, шпалер. Главное, объяснил, что "веду" преступника. Тот олух честь по чести обещал передать командиру корабля. Ну, командир корабля обязан знать, если оружие на борту.
- Дальше.
- Дальше взлетели. Вроде все тип-топ. Сижу за ним, через два кресла. И тут по рации объявление:
- Работника уголовного розыска, сопровождающего преступника, в соответствии с действующими требованиями, просьба до конца полета сдать огнестрельное оружие на хранение. Ты понял, какая подстава?.. Воротило зыркнул и - на рывок. Куда только? Самолет - не такси. Не выскочишь. Повязал, конечно. Но, само собой, уже не до подельников. Так что пришлось вместо разработки сразу на Москву пересаживаться. А оттуда - сюда. Все-таки азиаты - это, я тебе доложу, нечто!
Оживление Мороза выглядело впрочем несколько неестественным, особенно к концу рассказа. Он видел, как поджались губы Тальвинского, - верный признак нарастающего неудовольствия.
- И когда это кончится? Мороз насупился: худшие опасения оправдались - голос Тальвинского стал неприязнен. - Сколько раз тебе говорилось, чтоб не смел в одиночку на задержания ездить?! Существуют инструкции. А если б у него пистолет оказался и в салоне стрельбу затеял, где б ты сейчас был?
- Так я предупредил, чтоб прошмонали.
- Отставить пререкания! Пора бы угомониться! Тридцать лет. Начальник отдела областного УГРО. На майора досрочно послали. Народ в подчинении. И все как пацан: в казаки - разбойники не наигрался. По убийству хоть "расколол"?
- Убийство, как оказалось, не его. Он в это время в Пригородном ювелирный магазин брал.
- Даже так? Жаль, конечно... А, с другой стороны, "висяк" по ювелирному снимем. Тоже немало. Он ведь в министерстве на контроле.
Тальвинский помягчел. Но, спохватившись, нахмурился:
- Остепениться бы пора, Виталий Николаевич. Жениться еще не надумал?
- Так почитай каждый день.
- Пошути мне. Все по студенткам пришибаешь?
- Не только. У меня широкий спектр. И на тебя завсегда подберем.
- На меня больше не ориентируйся. Отпрыгался. - Тальвинский вздохнул сокрушенным молодцем. - Алька моя похлеще тебя сыщик. Домашний досмотр одежды вплоть до нижнего белья. Я тебе скажу, ее бы к нам в кримлабораторию. Да и - вот теперь мои развлечения, - он постучал по столу. - Рабочий день от восьми и до двадцати четырех. Так что, увы! Ну, и, конечно, маленькие семейные радости.
- Дочка?
- О! Растет. Три года - а такие перлы выдает, - челюсть отвиснет. Здесь-то как раз никаких проблем.
- Котька опять что натворил?
- Э! - Тальвинский скривился. - Вчера опять в группе малолеток прихватили: на даче кололись.
- Я ж полгода назад всех вокруг него пересажал! - несколько преувеличенно удивился Мороз.
- Да будет тебе! Свинья, знаешь, грязь быстро находит. А генеральский сынок, он и в Африке генеральский сынок. Вот проблемища! Вот боль. И чего, собственно, хорошего было ждать, когда на маменьку оставил? Он об нее и прежде-то ноги вытирал. А теперь, когда вымахал... Ты уж, будь друг, заедь в Пригородный, уладь там. Надоело самому светиться.
- Сделаю, конечно.
- М-да, вот где грехи наши отдаются, - Тальвинский мрачно застучал пальцами.
- Андрей Иванович, там у тебя в предбаннике два полкана дожидаются. - напомнил Мороз. -Может, я пойду?
- Подождут, невелики птицы.
Дверь раскрылась, и в нее без стука, привычно вошел первый заместитель начальника УВД полковник Муслин.
- Андрей Иванович!.. - начал он было от двери, но при виде посетителя значительно замолчал.
Мороз коротко, без выражения, кивнул вошедшему, поднялся:
- Разрешите идти, товарищ генерал?
- Сиди. Пока не отпускал... Что у тебя, Валерий Никанорович?.. Давай только коротко и без этих твоих вечных...тайн мадридского двора. - Я собственно доложить. Еду в Законодательное собрание согласовывать ваш годовой отчет. А оттуда, как договаривались, в губернаторскую администрацию. Начинаем подготовку к выборам.
Он поколебался, с выражением скосившись на постороннего:
- Надо бы определиться по позиции.
- Нам-то что определяться? У нас одна позиция - обеспечить порядок.
Тальвинский отметил легкое недоумение в глазах зама, сменившееся пониманием: смышленый Муслин схватывал быстро.
- Езжай. Вернешься - договорим. Да! Вот что еще, - припомнил Тальвинский. - По этим двум убитым будяковским "быкам". Завтра похороны. - Ситуация у нас под контролем.
- Не уверен. У меня информация, что захоронение планируется в самом центре кладбища, чуть ли не на аллее Славы погибших в Чечне. Так что?
- Еще не уточнял, - Муслин смешался.
- Так уточни! И - чтоб ни под каким предлогом! Святотатства не допущу. Ты понял?..Под личную ответственность.
Неловко кивнув, Муслин поспешно вышел.
- М-да, ловок, - пробормотал вслед ему Тальвинский.
- Верток, - буркнул подзабытый Мороз. - Рупь за два: получил уже от Будяка в лапу - за место на кладбище.
- Никак не успокоишься?
- Мне-то что? Тебе беспокоиться надо. Пригрел паскуду. Его еще в девяносто первом гнать надо было.
- Скор больно судить! Разогнать легче всего. А кто б мне здесь ситуацию разруливать помогал? Сколько пытаюсь тебе объяснить: нельзя человека раз и навсегда осудить. Люди, они эволюционируют. И руководитель должен уметь к пользе своей использовать сильные стороны каждого. Муслин, между прочим, полностью контакты с властями перекрывает. Полностью! И за все время ни одного, заметь, несогласованного решения не провел.
- Потому что боялся тебя.
- И будет бояться!
- Это теперь вряд ли. В министерии, народ говорит, у тебя проблемы появились.
- Тоже слышал? Так вот не каркай, отобьюсь. А где ты лично есть, чтоб подпереть?
- Ко мне имеются претензии по должности? - подтянулся Мороз.
- А ты думал?! Ишь ты, - по должности! Да какая мне от тебя польза, что ты как пацан по стране за шпаной гоняешься? Мне свои люди на ключе нужны. На определяющих должностях. Такие, чтоб до конца свои!
- Опять о том же? - расстроился Мороз. - Андрей Иванович! Меня и без того за твоего стукачка держат. Неловко - торчу в генеральском кабинете через голову непосредственного руководства.