Страница:
— Я все думаю о Литтлах, папа, — сказала девушка.
Мэдден бросил на нее быстрый взгляд.
— О чем именно? — спросил он, опередив Гранта.
— Ну, должны ли мы предупредить их насчет Бетта?
— А как мы объясним им свою осведомленность? — покачал головой Мэдден. — Нет. Я не желаю им зла, и все же нам придется обойтись без сентиментальностей.
Впрочем, посмотрев на Лину внимательнее, он задумался: странно, что она озвучила его собственные мысли. Только он стремился избежать насилия ради сохранности ключа, а ее беспокоила безопасность самих Литтлов и их друзей. А больше всего безопасность Феликса Гэйвина. И это тоже казалось странным. Мэдден знал Лину с пеленок и был глубоко убежден, что ее заботит только она сама. Тем не менее приезд сюда смягчил ее, заставил волноваться о других, и дело тут было вовсе не в страсти, беспокойство Лины казалось совершенно бескорыстным.
Может, ее тронул Корнуолл?
Но почему тогда этого не случилось с Майклом? Ведь душа, поселившаяся в его теле, начинала свой путь именно здесь. Так неужели он не чувствовал, как бьется сердце этой древней земли? Неужели не слышал ее музыки? Или слышал, но различал в ней лишь самые мрачные тона?
— Мы могли бы сказать Литтлам, что Бетт в действительности — издатель, а сами назовемся его конкурентами, — предложила Лина. — Мол, мы узнали о рукописи Данторна и хотим опубликовать ее первыми… — Она вдруг замолчала, увидев, как встрепенулся Мэдден.
— Рукопись… — повторил он. — Конечно!
Вот где хранилась тайна! В неизданной рукописи! И вправду — что могло быть более безопасным местом, чем кипа старых бумаг?! Невероятно — все это время бесценный ключ скрывался в пачке макулатуры!
Мэдден на протяжении долгого времени гадал, как выглядит ключ. Он представлял себе нечто маленькое — монету, сережку, булавку, что-то так или иначе связанное с этой землей. Например, учитывая, что в Корнуолле много шахт, ключом могло быть олово. Или кость какого-нибудь древнего животного, обитавшего некогда в этих краях. Или камешек.
И вот наконец после стольких лет разочарований у Мэддона появилась новая теория: предмет, о котором он мечтал, не был чем-то осязаемым. Как слова. Или музыка.
Но если ключ хранится в рукописи, это означает, что воспользоваться им можно только через чтение — по-другому дверь не откроется…
— Почему я не подумал об этом раньше? — прошептал Мэдден.
А может, думал. Просто прозрение то и дело ускользало от него, затуманенное напряженными попытками догадаться, каким должен быть ключ.
— О чем ты не подумал? — поинтересовался Грант.
Но пока Мэдден решал, стоит ли делиться своими соображениями, Лина задала вопрос:
— Ключ спрятан в рукописи? Да?
— Возможно, — нехотя признал Мэдден. — Возможно все.
Девушка вздохнула:
— А я была в двух шагах от нее…
— В рукописи может содержаться указание, как найти ключ, — предположил Грант.
— В любом случае мы должны заполучить ее, — твердо заявил Мэдден.
Но теперь он не сомневался, что в бумагах Данторна спрятан сам ключ, — в противном случае как Литтлам — намеренно или случайно — удалось бы разбудить его? Как Мэдден смог бы услышать его неумолимый зов?
— И как же нам следует поступить? — поинтересовался Грант. — Дожидаться появления Бетта или отправиться за рукописью немедля?
Хотелось бы Мэддену знать!
— Мне надо подумать, — ответил он.
3
Человек, который умер и снова воскрес
Когда Бетт нажал на курок пистолета, время в его обычном понимании остановилось для Дэйви Роу. Он почти видел вспышку где-то в глубине ствола, видел, как пуля покидает дуло, видел, как она летит по воздуху, и слышал выстрел, прозвучавший для него словно раскат грома.
А потом его ударило в грудь, и он почувствовал резкую боль — сначала где-то под сердцем, потом в плече, а потом и по всему телу.
И тогда Дэйви понял, что умирает.
Его падение на землю длилось целую вечность — достаточно долго для того, чтобы сквозь затуманенный болью мозг успели пронестись тысячи сожалений.
О том, что у него никогда не было настоящего Друга.
О том, что у него никогда не было возлюбленной.
О том, что он никогда не мог смотреться в зеркало, не проклиная при этом Бога или судьбу, — словом, силу, повинную в его уродстве.
О том, что ему ни разу не хватило духу попытаться изменить свою жизнь — каким бы бессмысленным это ни казалось.
О том, что он так и не стал героем, которым мечтал стать и сумел бы, сложись все иначе, — героем вроде тех целлулоидных идолов, что глядели на него с экрана кинотеатра в Пензансе.
О том, что он умер, а никто не почувствует утраты, и никто не будет его оплакивать.
Разве что мать… Но о чем именно она станет сожалеть? О нем самом? Или о том, что никто не приносит в дом денег и не к кому придираться и поучать?
— Если бы у тебя не было такого порочного ума, Дэйви, — нередко говаривала она ему, — Бог не наказал бы тебя такой гадкой рожей.
Дэйви Роу не верил в Бога, однако он не мог сказать наверняка, что мать ошибалась. Во всяком случае, дурные мысли и вправду были его неразлучными спутниками: мысли разделаться с теми, кто дразнил его; мысли без спросу взять то, что, по его мнению, задолжал ему мир; мысли овладеть кем-то вроде Клэр…
Это не были мысли героя.
В них не было храбрости. Не было красоты…
Дэйви жил в состоянии вечного гнева, и единственное, что порой удерживало его от какого-нибудь страшного злодеяния, сводилось к простому страху угодить в тюрьму. Снова быть запертым в клетке, словно дикий зверь.
А теперь он умирал.
Он лежал здесь, подыхая такой же бессмысленной смертью, какой была и его жизнь, отказавшая ему в праве на что-то иное. Как подстреленная собака, он валялся в луже собственной крови, не в силах пошевелиться, не способный чувствовать ничего, кроме боли и душивших его сожалений.
Всему свое время…
Но Дэйви неожиданно осознал, что старая пословица, как и все в этом мире, оказалась лживой: его время так и не наступило.
Прошлой ночью он наконец-то совершил хороший поступок — спас Клэр от Майкла Бетта, а что получил в награду? Пулю в грудь и возможность беспомощно наблюдать за тем, как Бетт приближается к нему, чтобы сделать контрольный выстрел.
Из-за странной перемены в восприятии Дэйви Бетт показался ему почти комичным — словно воздух внезапно превратился в прозрачный мед и убийца с трудом пробирался сквозь густую массу.
Вот только в оружии не было ничего смешного.
Равно как и в самой смерти.
Хотя не исключено, что Бог, обрати он сейчас свой взор на землю, от души посмеялся бы над происходящим.
Бетт сделал шаг вперед, и Дэйви приготовился принять вторую пулю.
Но она не вылетела.
Бетт отвернулся, а потом так же медленно двинулся прочь и спустя некоторое время исчез из поля зрения Дэйви.
Боль сменилась неожиданным облегчением. Дэйви будто куда-то поплыл. Небо еще никогда не виделось ему таким синим и ярким. Звуки никогда не были такими пронзительными — Дэйви отчетливо слышал, как далеко внизу волны бьются о прибрежные скалы, как шелестят травы на ветру, как поют над головой птицы…
Он взглянул на сухой папоротник, покрывавший пустошь, и подумал о том, что пустошь эта составляла часть Великобритании. А Великобритания была частью планеты Земля, являвшейся частью космоса, в котором кружили звезды, галактики, вселенные… И все это было неразрывно связано между собой… И он, Дэйви, тоже был частью этого. Не лучше и не хуже травы под ним. Не менее важной, чем королева в Букингемском дворце, и не более значимой, нежели птичка-полевка в ближайшей живой изгороди.
Умирая, он вдруг почувствовал себя по-настоящему живым.
И тогда он понял, что это не было смертью.
Дэйви осторожно поднял руку и сморщился от боли. Однако пальцы его не нащупали открытой раны. Вместо этого они наткнулись на маленькую серебряную фляжку, которую он таскал в нагрудном кармане куртки. Он украл эту флягу у одного туриста и потом, когда мог себе позволить, неизменно наполнял ее своим любимым темным ромом.
Дэйви не был пьяницей. Просто порой ему нравилось, сидя на каком-нибудь камне, глядеть на залив, потягивать ром и воображать себя контрабандистом из старых добрых времен. Даже когда фляга была пуста, он все равно таскал ее с собой на всякий случай. И вот сегодня она спасла ему жизнь.
Дэйви нащупал вмятину в металле, — по-видимому, именно сюда ударила пуля, не задев грудь.
Но откуда в таком случае столько крови?
Дэйви снова поморщился, когда его пальцы коснулись плеча. Видимо, отскочив от фляжки, пуля оставила эту рану.
Боль была сладкой — ведь она таила в себе благую весть, заставлявшую сердце Дэйви петь от радости.
Он будет жить!
Только где же Бетт с оружием? Маловероятно, что он решил оставить его, Дэйви, здесь, еще дышащего, способного выкарабкаться и рассказать правду…
Дэйви попытался определить местонахождение убийцы, и тут с ним приключилась любопытнейшая вещь: поначалу ему казалось, что он вскидывает голову, однако в следующую секунду он осознал, что ищет Бетта разумом, никак не задействуя при этом тело. На мгновение Дэйви ощутил связь со всем окружающим миром, но сразу же утратил ее, не в силах вынести подобного напряжения. Однако теперь он мог чувствовать своего врага. Сам Дэйви по-прежнему неподвижно лежал на земле, но видел Бетта так, будто тот находился прямо у него перед глазами.
Дэйви мысленно пробирался вместе с ним через густые заросли. Он знал о том, что Бетт готовится совершить новое убийство, и хотел предупредить ни в чем не повинного человека о нависшей над ним угрозе, но не смог выдавить из себя ни звука. А потом инстинкт самосохранения принялся твердить ему: „Уходи. Уходи, пока можешь“.
И Дэйви пополз, стараясь двигаться незаметно и при этом не терять связи с Беттом.
Боль, вызванная физическим напряжением, была такой острой, что периодически Дэйви терял сознание. Минуты тянулись для него словно часы. Но он полз, полз прочь, прячась в зарослях и заметая след веткой какого-то колючего кустарника.
Когда Бетт столкнул туриста вниз, Дэйви замер. Внезапно его связь с происходящим обострилась настолько, что он смог наблюдать, как бедняга полетел на скалы и разбился насмерть.
А потом связь оборвалась, и Дэйви почувствовал, что ужасно ослаб. С трудом оторвав от своей рубашки небольшой лоскут, он, действуя здоровой рукой и зубами, кое-как перевязал больное плечо.
Пуля прошла навылет. Значит, если не попадет инфекция…
Связь с Беттом неожиданно восстановилась: Дэйви ощутил, как тот, озадаченный, ищет его. Раненый снова замер.
Какое-то время Бетт рыскал по утесу, но, по-видимому, без особого энтузиазма. По крайней мере, с каждой минутой пропавшая жертва интересовала его все меньше и меньше. В голове у него творилась такая неразбериха, что Дэйви едва в ней не заблудился. Однако таинственная связь больше не прерывалась — она сохранилась даже тогда, когда Бетт наконец оставил свои поиски и зашагал по прибрежной дороге в сторону Маусхола.
Да, связь сохранилась.
Дэйви мысленно проследовал за Беттом сначала в селение, затем в Ньюлин…
„Я найду тебя, — подумал он, слишком измученный, чтобы пошевелиться. — Я найду тебя, куда бы ты ни пошел“.
Всему свое время…
В сарае на окраине Маусхола был небольшой тайник, принадлежавший Вилли Килу. Дэйви нередко наведывался туда вместе с приятелем и потому прекрасно знал, под какой именно половицей Вилли прячет запасной пистолет, завернутый в бумагу и целлофан на случай сильного дождя.
Он отправится туда и совершит второй хороший поступок в своей жизни. Он избавит мир от Майкла Бетта и его страшных деяний.
Нахлынувшая усталость затуманивала разум Дэйви, погружая его в бездонные, темные глубины. Он не стал противиться, и на губах его застыла улыбка когда он позволил этой тьме поглотить себя целиком.
Итак, я был там
Мэдден бросил на нее быстрый взгляд.
— О чем именно? — спросил он, опередив Гранта.
— Ну, должны ли мы предупредить их насчет Бетта?
— А как мы объясним им свою осведомленность? — покачал головой Мэдден. — Нет. Я не желаю им зла, и все же нам придется обойтись без сентиментальностей.
Впрочем, посмотрев на Лину внимательнее, он задумался: странно, что она озвучила его собственные мысли. Только он стремился избежать насилия ради сохранности ключа, а ее беспокоила безопасность самих Литтлов и их друзей. А больше всего безопасность Феликса Гэйвина. И это тоже казалось странным. Мэдден знал Лину с пеленок и был глубоко убежден, что ее заботит только она сама. Тем не менее приезд сюда смягчил ее, заставил волноваться о других, и дело тут было вовсе не в страсти, беспокойство Лины казалось совершенно бескорыстным.
Может, ее тронул Корнуолл?
Но почему тогда этого не случилось с Майклом? Ведь душа, поселившаяся в его теле, начинала свой путь именно здесь. Так неужели он не чувствовал, как бьется сердце этой древней земли? Неужели не слышал ее музыки? Или слышал, но различал в ней лишь самые мрачные тона?
— Мы могли бы сказать Литтлам, что Бетт в действительности — издатель, а сами назовемся его конкурентами, — предложила Лина. — Мол, мы узнали о рукописи Данторна и хотим опубликовать ее первыми… — Она вдруг замолчала, увидев, как встрепенулся Мэдден.
— Рукопись… — повторил он. — Конечно!
Вот где хранилась тайна! В неизданной рукописи! И вправду — что могло быть более безопасным местом, чем кипа старых бумаг?! Невероятно — все это время бесценный ключ скрывался в пачке макулатуры!
Мэдден на протяжении долгого времени гадал, как выглядит ключ. Он представлял себе нечто маленькое — монету, сережку, булавку, что-то так или иначе связанное с этой землей. Например, учитывая, что в Корнуолле много шахт, ключом могло быть олово. Или кость какого-нибудь древнего животного, обитавшего некогда в этих краях. Или камешек.
И вот наконец после стольких лет разочарований у Мэддона появилась новая теория: предмет, о котором он мечтал, не был чем-то осязаемым. Как слова. Или музыка.
Но если ключ хранится в рукописи, это означает, что воспользоваться им можно только через чтение — по-другому дверь не откроется…
— Почему я не подумал об этом раньше? — прошептал Мэдден.
А может, думал. Просто прозрение то и дело ускользало от него, затуманенное напряженными попытками догадаться, каким должен быть ключ.
— О чем ты не подумал? — поинтересовался Грант.
Но пока Мэдден решал, стоит ли делиться своими соображениями, Лина задала вопрос:
— Ключ спрятан в рукописи? Да?
— Возможно, — нехотя признал Мэдден. — Возможно все.
Девушка вздохнула:
— А я была в двух шагах от нее…
— В рукописи может содержаться указание, как найти ключ, — предположил Грант.
— В любом случае мы должны заполучить ее, — твердо заявил Мэдден.
Но теперь он не сомневался, что в бумагах Данторна спрятан сам ключ, — в противном случае как Литтлам — намеренно или случайно — удалось бы разбудить его? Как Мэдден смог бы услышать его неумолимый зов?
— И как же нам следует поступить? — поинтересовался Грант. — Дожидаться появления Бетта или отправиться за рукописью немедля?
Хотелось бы Мэддену знать!
— Мне надо подумать, — ответил он.
3
Несмотря на то что оставалось прочитать еще несколько глав, около пяти часов было решено сделать перерыв. Феликс встал, чтобы немного размяться, а Джейни уселась на пол рядом с Дедушкой — просмотреть фотографии, которые тому удалось отыскать среди рукописей и журналов. Она изучила их очень внимательно, но Маленького Человечка больше не обнаружила. Равно как и чего-либо еще примечательного. Это были просто старые, пожелтевшие от времени снимки.
Клэр задумчиво погладила кожаный переплет „Маленькой страны“ и обвела друзей вопросительным взглядом.
— Вы нашли какую-нибудь подсказку?
Феликс покачал головой:
— Нет. В моей истории происходит загадочное убийство, а про магию там ни слова.
— Вероятно, это потому, что ты ею не интересуешься, — предположила Клэр.
— Но я читал другие книги Данторна, и они мне понравились.
— Тем не менее, ты ведь не слишком жалуешь такую литературу.
— В общем, да.
Клэр повернулась к Джейни:
— А как насчет тебя?
— Я не уверена… В ваших историях упоминается Мен-эн-Тол?
Клэр и Феликс кивнули.
— Только мне показалось, что его описание не вполне соответствует действительности, — добавил Феликс. — По крайней мере, что касается расстояния…
— В книге камень распложен к городу ближе, чем на самом деле? — подхватила Джейни.
— Да, всего лишь в часе ходьбы.
— И я прочла то же самое, — оживилась Клэр.
— А там говорилось что-нибудь о высоком холме с разрушенной церковью?
Клэр с Феликсом снова кивнули.
— Все это было и в моей истории, золотце, — вставил Дедушка.
— Но как Данторну удалось добиться этого?! - воскликнула Клэр. — Как несколько различных сюжетов могут включать в себя одинаковых персонажей, реалии и даже мелкие детали?
— Похоже, эта книга принадлежит к числу тех, которые ты ненавидишь, — усмехнулась Джейни. — Как они называются?
— Интерактивная литература, — насупилась Клэр.
— Вероятно, „Маленькая страна“ действует подобно магическому компьютеру, — продолжала Джейни. — Мы открываем одну и ту же программу, а используем ее по-разному.
— А почему ты спросила насчет Мен-эн-Тола? — прищурился Феликс.
— Потому что он навел меня на мысль, — ответила Джейни. — Странную, конечно, но что тут не странно?
— А мне уже все кажется возможным, — признался Дедушка.
— Мне тоже. Кстати, вы когда-нибудь слышали о том, что Мен-эн-Тол является входом в древнюю гробницу?
— Естественно.
— А что если это не так? Что если на самом деле он служит вратами в Призрачный Мир?
— Ты имеешь в виду — в мир духов?
— Да, в мир духов, — улыбнулась Джейни.
— Это просто легенда, — начал было Дедушка, но тут же осекся. — Что я несу…
— Согласно преданию, человек, прошедший через дыру Мен-эн-Тола девять раз, излечится от всех своих болезней. Однако в моей истории говорится, что тот, кто сделает это на восходе луны, отворит дверь в Призрачный Мир.
— И что потом? — поинтересовался Феликс.
— Потом мы положим книгу и снова закроем дверь.
Клэр рассмеялась:
— Ты права, подружка: идея и вправду странная.
— А может быть, и нет, — покачал головой Феликс. — Мы ведь убедились, что магия существует.
— Да, но… — Клэр пожала плечами. — Пожалуй, это было бы уже чересчур…
— О пустошах всегда ходило множество легенд, — напомнил Дедушка. — Люди верили, что там встречаются привидения, эльфы и блуждающие холмы. И если магия все-таки существует, то почему же нельзя предположить, что ей принадлежит целый мир, которому не терпится вырваться наружу?
— Я чувствовал это еще задолго до того, как прочел „Маленькую страну“, — прошептал Феликс.
— Я понимаю, о чем ты, — встрепенулась Джейни. — Много раз, когда я наигрывала какие-нибудь мелодии на утесе, мне казалось, что меня слушают не только камни и трава. А ведь там не было никого. Никого видимого…
— У меня было похожее ощущение, когда я играл у воды.
— Музыка сама по себе наполнена волшебством, — улыбнулась Джейни. — Так что же мешает ей вызывать в наш мир Маленьких Человечков и прочих обитателей магического царства?
В этот момент в дверь постучали.
— Сегодня вечером, — быстро сказала Джейни, направляясь в прихожую, — мы пойдем к Мен-эн-Толу и убедимся во всем сами… О, привет, Динни.
Едва взглянув на гостя, Джейни поняла: что-то случилось, и это что-то имело непосредственное отношение к ее собственным бедам.
— Привет всем, — поздоровался Динни, проходя в гостиную. — Чудный денек, да? — добавил он печально.
Джейни усадила его в кресло и взяла за руку.
— Что стряслось, Динни? — спросила она.
— Я… — Динни неловко отвел глаза в сторону. — Мое лицо меня уже выдало?
— Боюсь, что да.
— Просто… Ох, с чего бы начать…
— Я приготовлю чай, — пробормотал Дедушка. Джейни присела на подлокотник кресла. Динни посмотрел на нее и грустно улыбнулся.
— Мы потеряли ферму, — вздохнул он.
— О нет! — ахнула Клэр.
— К сожалению, это так. Какой-то человек перекупил договор аренды, который мы не успели про длить, и теперь нас выгоняют на улицу.
— Я не верю, что до этого дойдет! — вспыхнула Джейни.
— Ну, не знаю… Отец связался с нашим адвокатом, но тот говорит, что не сможет ничего выяснить до утра понедельника.
Внутри у Джейни что-то оборвалось. Слишком подозрительно все это выглядело: сперва ее имя запрещают упоминать в „Роллинг стоун“, потом отменяют тур…
— Но если ваш адвокат бессилен сделать что-либо до понедельника, то, значит, и этот мерзавец тоже, — заметила Клэр.
— Мама считает так же. Но звонивший — кстати, он так и не назвал своего имени — показался мне очень уверенным в себе. Более того — ему были известны все детали нашего договора об аренде, а еще…
Динни растерянно взглянул на Джейни. „Вот оно!“ — подумала девушка.
— Джейни, он сказал, что это произошло из-за тебя и что ты могла бы одним жестом вернуть все на свои места. Ты не в курсе, о чем он?
„Какой кошмар! — ужаснулась Джейни. — О Динни, если бы я только могла рассказать тебе правду…“
— У меня появились враги, — выпалила она вслух. — И, судя по всему, весьма могущественные.
— Не понимаю.
— Я тоже. Во всяком случае, не совсем. Я… Слушай, Клэр, позвони своей маме — узнай, все ли у нее в порядке. А ты, Дедушка, — обратилась Джейни к деду, который как раз вернулся из кухни, — свяжись с Чоки и остальными своими друзьями и спроси у них то же самое.
Клэр направилась к телефону, а Джейни поведала Динни о событиях последних дней, ни словом не обмолвившись о магии, — она говорила в основном о Мэддене и его влиянии.
— Все это совершенно бессмысленно, — пожал плечами Динни. — Зачем ему какая-то старая книжка?
— Полагаю, он собирается неплохо на этом нажиться.
Джейни солгала лишь отчасти, поскольку разница между деньгами и властью всегда была условной. Девушка не знала, что еще она могла рассказать Динни, не рискуя прослыть сумасшедшей. В любом случае она не собиралась предлагать ему прочесть „Маленькую страну“.
— Хотя одному только Богу известно, зачем Мэддену понадобилось денег больше, чем у него уже есть, — заключила Джейни. — Какие-нибудь новости, Клэр?
— Нет, дома все нормально. Но для меня оставили два сообщения. Во-первых, утром к нам заходил Дэйви Роу, а во-вторых, мне звонил хозяин книжной лавки, где я работаю. Поговорю с ними обоими прямо сейчас.
Она опять сняла трубку и сделала два звонка.
— Ну? — спросила Джейни, когда Клэр уступила место у телефона Дедушке, а сама уселась на диван.
— Мама Дэйви сказала, что его нет дома со вчерашнего вечера. Она очень волнуется.
— Впервые слышу, что ты дружишь с Дэйви Роу, — присвистнул Динни.
— Не суди о том, чего не знаешь, — нахмурилась Джейни.
— Да ладно, я не имел в виду ничего дурного…
— А Оуэн? — снова спросила Джейни.
— Его шантажирует какой-то человек, — мол, он может устроить так, что ни один издатель не даст Оуэну своих книг на реализацию, если тот меня не уволит.
— Да что они о себе возомнили? — закричала Джейни. — Куда смотрит чертов закон? Я не удивлюсь, если, позвонив в понедельник в банк, мы обнаружим, что на наших счетах ничего нет!
Она вскочила и начала метаться по комнате, пиная разбросанные по ковру пачки бумаг. А между тем Дедушка, уже успевший переговорить с Чоки, подошел к ней с таким мрачным видом, что Джейни невольно закрыла лицо руками.
— Я даже знать не хочу, что еще случилось, — всхлипнула она.
— У Чоки беда, — потупился Дедушка. — Кто-то убил его любимую кошку Сару и прибил ее к дереву позади дома.
— О нет! — зарыдала Джейни. — Где наш Джейбс?
Она бросилась к двери и, распахнув ее, принялась громко звать Дедушкиного кота, который появился спустя несколько минут, показавшихся Джейни вечностью, и вытаращил глаза от удивления, когда она схватила его и крепко прижала к груди.
Захлопнув дверь ногой, Джейни вернулась в гостиную и, не выпуская кота из рук, медленно опустилась на диван.
— Что будем делать? — спросила она.
— Ну, до утра понедельника выбор у нас не большой, — вздохнул Феликс. — Так что предлагаю действовать согласно первоначальному плану: дочитаем книгу и спрячем ее.
— Но это не остановит их и не поможет нашим друзьям.
— Мы будем бороться.
Дедушка покачал головой:
— Без денег? Мэдден затаскает нас по судам. Нам не под силу тягаться с ним.
— Но если книга исчезнет, какой ему смысл преследовать нас? — заметил Феликс.
— Он будет мстить, — мрачно возразила Джейни.
— Я ничего не понимаю, — пожал плечами Динни. — Что особенного в этой книге? Почему ради нее Мэдден готов разрушить жизни незнакомых ему людей?
— Потому что он жаден, — усмехнулась Клэр.
— И потому что он злобен, — добавила Джейни.
— В таком случае принимайте его вызов, — твердо заявил Динни. — Вас поддержат все Бойды.
— Мы ценим это, — кивнул ему Дедушка.
— А еще мы обратимся в полицию, — продолжил Динни. — Они обязаны защитить нас!
— Но у нас нет никаких доказательств, — развела руками Клэр. — Мы даже не знаем, как выглядят эти люди — ну, если не считать Лины Грант.
— Не упоминай о ней, — оскалилась Джейни.
— Нужно подстроить ситуацию, в которой мы могли бы собрать необходимые доказательства, — предложил Феликс.
— Как это? — повернулся к нему Динни.
Феликс начал было излагать свой план, но Джейни вдруг решительно замотала головой:
— Замолчи!
— Почему?
Она указала на тени, сгущавшиеся в углах комнаты по мере наступления сумерек.
— Помнишь, что говорил Питер Гонинан о связи Джона Мэддена с тенями от предметов, сделанных человеческими руками? Да мы просто дураки! Не исключено, что Мэдден уже в курсе всего, о чем мы тут разглагольствовали.
— А при чем здесь старик Питер? — изумился Динни.
— Слишком долго объяснять, — махнула рукой Джейни. — Феликс, раз магия книги действует, значит, и все остальное может быть правдой?
Динни смущенно перевел взгляд с Джейни на Феликса.
— Магия?
— Это действительно невероятная история, — улыбнулась Джейни.
Динни неуверенно поднялся на ноги.
— Пожалуй, мне пора.
— Динни, я сожалею, что все это коснулось тебя и твоей семьи.
— Ничего, если вам понадобится помощь…
— То мы тотчас тебе позвоним.
Когда Джейни закрыла за Динни дверь и вернулась в гостиную, остальные горячо спорили о магии, тенях и тому подобном.
— Даже Гонинан не осмеливался рассуждать обо всем этом в доме — а ведь за ним Мэдден не охотился! — распалялась Клэр.
Дедушка кивнул в сторону входа, над которым красовалась маленькая бронзовая фигурка эльфа, помещенная туда на счастье.
— В доме Ян Пеналюрик защитит нас от посланников тьмы.
— При чем тут… — хотела возразить ему Клэр, но Дедушка перебил ее:
— Если ты допускаешь существование черной магии, дорогая, то должна признавать и белую.
Феликс вопросительно взглянул на Джейни. Та молча кивнула, а затем взяла старую фотографию Дан торна и принялась рассматривать знакомые черты.
Голова ее шла кругом.
„О Билли! — мысленно вздохнула она. — Думал ли ты, что творишь, когда создавал эту книгу?“
Клэр задумчиво погладила кожаный переплет „Маленькой страны“ и обвела друзей вопросительным взглядом.
— Вы нашли какую-нибудь подсказку?
Феликс покачал головой:
— Нет. В моей истории происходит загадочное убийство, а про магию там ни слова.
— Вероятно, это потому, что ты ею не интересуешься, — предположила Клэр.
— Но я читал другие книги Данторна, и они мне понравились.
— Тем не менее, ты ведь не слишком жалуешь такую литературу.
— В общем, да.
Клэр повернулась к Джейни:
— А как насчет тебя?
— Я не уверена… В ваших историях упоминается Мен-эн-Тол?
Клэр и Феликс кивнули.
— Только мне показалось, что его описание не вполне соответствует действительности, — добавил Феликс. — По крайней мере, что касается расстояния…
— В книге камень распложен к городу ближе, чем на самом деле? — подхватила Джейни.
— Да, всего лишь в часе ходьбы.
— И я прочла то же самое, — оживилась Клэр.
— А там говорилось что-нибудь о высоком холме с разрушенной церковью?
Клэр с Феликсом снова кивнули.
— Все это было и в моей истории, золотце, — вставил Дедушка.
— Но как Данторну удалось добиться этого?! - воскликнула Клэр. — Как несколько различных сюжетов могут включать в себя одинаковых персонажей, реалии и даже мелкие детали?
— Похоже, эта книга принадлежит к числу тех, которые ты ненавидишь, — усмехнулась Джейни. — Как они называются?
— Интерактивная литература, — насупилась Клэр.
— Вероятно, „Маленькая страна“ действует подобно магическому компьютеру, — продолжала Джейни. — Мы открываем одну и ту же программу, а используем ее по-разному.
— А почему ты спросила насчет Мен-эн-Тола? — прищурился Феликс.
— Потому что он навел меня на мысль, — ответила Джейни. — Странную, конечно, но что тут не странно?
— А мне уже все кажется возможным, — признался Дедушка.
— Мне тоже. Кстати, вы когда-нибудь слышали о том, что Мен-эн-Тол является входом в древнюю гробницу?
— Естественно.
— А что если это не так? Что если на самом деле он служит вратами в Призрачный Мир?
— Ты имеешь в виду — в мир духов?
— Да, в мир духов, — улыбнулась Джейни.
— Это просто легенда, — начал было Дедушка, но тут же осекся. — Что я несу…
— Согласно преданию, человек, прошедший через дыру Мен-эн-Тола девять раз, излечится от всех своих болезней. Однако в моей истории говорится, что тот, кто сделает это на восходе луны, отворит дверь в Призрачный Мир.
— И что потом? — поинтересовался Феликс.
— Потом мы положим книгу и снова закроем дверь.
Клэр рассмеялась:
— Ты права, подружка: идея и вправду странная.
— А может быть, и нет, — покачал головой Феликс. — Мы ведь убедились, что магия существует.
— Да, но… — Клэр пожала плечами. — Пожалуй, это было бы уже чересчур…
— О пустошах всегда ходило множество легенд, — напомнил Дедушка. — Люди верили, что там встречаются привидения, эльфы и блуждающие холмы. И если магия все-таки существует, то почему же нельзя предположить, что ей принадлежит целый мир, которому не терпится вырваться наружу?
— Я чувствовал это еще задолго до того, как прочел „Маленькую страну“, — прошептал Феликс.
— Я понимаю, о чем ты, — встрепенулась Джейни. — Много раз, когда я наигрывала какие-нибудь мелодии на утесе, мне казалось, что меня слушают не только камни и трава. А ведь там не было никого. Никого видимого…
— У меня было похожее ощущение, когда я играл у воды.
— Музыка сама по себе наполнена волшебством, — улыбнулась Джейни. — Так что же мешает ей вызывать в наш мир Маленьких Человечков и прочих обитателей магического царства?
В этот момент в дверь постучали.
— Сегодня вечером, — быстро сказала Джейни, направляясь в прихожую, — мы пойдем к Мен-эн-Толу и убедимся во всем сами… О, привет, Динни.
Едва взглянув на гостя, Джейни поняла: что-то случилось, и это что-то имело непосредственное отношение к ее собственным бедам.
— Привет всем, — поздоровался Динни, проходя в гостиную. — Чудный денек, да? — добавил он печально.
Джейни усадила его в кресло и взяла за руку.
— Что стряслось, Динни? — спросила она.
— Я… — Динни неловко отвел глаза в сторону. — Мое лицо меня уже выдало?
— Боюсь, что да.
— Просто… Ох, с чего бы начать…
— Я приготовлю чай, — пробормотал Дедушка. Джейни присела на подлокотник кресла. Динни посмотрел на нее и грустно улыбнулся.
— Мы потеряли ферму, — вздохнул он.
— О нет! — ахнула Клэр.
— К сожалению, это так. Какой-то человек перекупил договор аренды, который мы не успели про длить, и теперь нас выгоняют на улицу.
— Я не верю, что до этого дойдет! — вспыхнула Джейни.
— Ну, не знаю… Отец связался с нашим адвокатом, но тот говорит, что не сможет ничего выяснить до утра понедельника.
Внутри у Джейни что-то оборвалось. Слишком подозрительно все это выглядело: сперва ее имя запрещают упоминать в „Роллинг стоун“, потом отменяют тур…
— Но если ваш адвокат бессилен сделать что-либо до понедельника, то, значит, и этот мерзавец тоже, — заметила Клэр.
— Мама считает так же. Но звонивший — кстати, он так и не назвал своего имени — показался мне очень уверенным в себе. Более того — ему были известны все детали нашего договора об аренде, а еще…
Динни растерянно взглянул на Джейни. „Вот оно!“ — подумала девушка.
— Джейни, он сказал, что это произошло из-за тебя и что ты могла бы одним жестом вернуть все на свои места. Ты не в курсе, о чем он?
„Какой кошмар! — ужаснулась Джейни. — О Динни, если бы я только могла рассказать тебе правду…“
— У меня появились враги, — выпалила она вслух. — И, судя по всему, весьма могущественные.
— Не понимаю.
— Я тоже. Во всяком случае, не совсем. Я… Слушай, Клэр, позвони своей маме — узнай, все ли у нее в порядке. А ты, Дедушка, — обратилась Джейни к деду, который как раз вернулся из кухни, — свяжись с Чоки и остальными своими друзьями и спроси у них то же самое.
Клэр направилась к телефону, а Джейни поведала Динни о событиях последних дней, ни словом не обмолвившись о магии, — она говорила в основном о Мэддене и его влиянии.
— Все это совершенно бессмысленно, — пожал плечами Динни. — Зачем ему какая-то старая книжка?
— Полагаю, он собирается неплохо на этом нажиться.
Джейни солгала лишь отчасти, поскольку разница между деньгами и властью всегда была условной. Девушка не знала, что еще она могла рассказать Динни, не рискуя прослыть сумасшедшей. В любом случае она не собиралась предлагать ему прочесть „Маленькую страну“.
— Хотя одному только Богу известно, зачем Мэддену понадобилось денег больше, чем у него уже есть, — заключила Джейни. — Какие-нибудь новости, Клэр?
— Нет, дома все нормально. Но для меня оставили два сообщения. Во-первых, утром к нам заходил Дэйви Роу, а во-вторых, мне звонил хозяин книжной лавки, где я работаю. Поговорю с ними обоими прямо сейчас.
Она опять сняла трубку и сделала два звонка.
— Ну? — спросила Джейни, когда Клэр уступила место у телефона Дедушке, а сама уселась на диван.
— Мама Дэйви сказала, что его нет дома со вчерашнего вечера. Она очень волнуется.
— Впервые слышу, что ты дружишь с Дэйви Роу, — присвистнул Динни.
— Не суди о том, чего не знаешь, — нахмурилась Джейни.
— Да ладно, я не имел в виду ничего дурного…
— А Оуэн? — снова спросила Джейни.
— Его шантажирует какой-то человек, — мол, он может устроить так, что ни один издатель не даст Оуэну своих книг на реализацию, если тот меня не уволит.
— Да что они о себе возомнили? — закричала Джейни. — Куда смотрит чертов закон? Я не удивлюсь, если, позвонив в понедельник в банк, мы обнаружим, что на наших счетах ничего нет!
Она вскочила и начала метаться по комнате, пиная разбросанные по ковру пачки бумаг. А между тем Дедушка, уже успевший переговорить с Чоки, подошел к ней с таким мрачным видом, что Джейни невольно закрыла лицо руками.
— Я даже знать не хочу, что еще случилось, — всхлипнула она.
— У Чоки беда, — потупился Дедушка. — Кто-то убил его любимую кошку Сару и прибил ее к дереву позади дома.
— О нет! — зарыдала Джейни. — Где наш Джейбс?
Она бросилась к двери и, распахнув ее, принялась громко звать Дедушкиного кота, который появился спустя несколько минут, показавшихся Джейни вечностью, и вытаращил глаза от удивления, когда она схватила его и крепко прижала к груди.
Захлопнув дверь ногой, Джейни вернулась в гостиную и, не выпуская кота из рук, медленно опустилась на диван.
— Что будем делать? — спросила она.
— Ну, до утра понедельника выбор у нас не большой, — вздохнул Феликс. — Так что предлагаю действовать согласно первоначальному плану: дочитаем книгу и спрячем ее.
— Но это не остановит их и не поможет нашим друзьям.
— Мы будем бороться.
Дедушка покачал головой:
— Без денег? Мэдден затаскает нас по судам. Нам не под силу тягаться с ним.
— Но если книга исчезнет, какой ему смысл преследовать нас? — заметил Феликс.
— Он будет мстить, — мрачно возразила Джейни.
— Я ничего не понимаю, — пожал плечами Динни. — Что особенного в этой книге? Почему ради нее Мэдден готов разрушить жизни незнакомых ему людей?
— Потому что он жаден, — усмехнулась Клэр.
— И потому что он злобен, — добавила Джейни.
— В таком случае принимайте его вызов, — твердо заявил Динни. — Вас поддержат все Бойды.
— Мы ценим это, — кивнул ему Дедушка.
— А еще мы обратимся в полицию, — продолжил Динни. — Они обязаны защитить нас!
— Но у нас нет никаких доказательств, — развела руками Клэр. — Мы даже не знаем, как выглядят эти люди — ну, если не считать Лины Грант.
— Не упоминай о ней, — оскалилась Джейни.
— Нужно подстроить ситуацию, в которой мы могли бы собрать необходимые доказательства, — предложил Феликс.
— Как это? — повернулся к нему Динни.
Феликс начал было излагать свой план, но Джейни вдруг решительно замотала головой:
— Замолчи!
— Почему?
Она указала на тени, сгущавшиеся в углах комнаты по мере наступления сумерек.
— Помнишь, что говорил Питер Гонинан о связи Джона Мэддена с тенями от предметов, сделанных человеческими руками? Да мы просто дураки! Не исключено, что Мэдден уже в курсе всего, о чем мы тут разглагольствовали.
— А при чем здесь старик Питер? — изумился Динни.
— Слишком долго объяснять, — махнула рукой Джейни. — Феликс, раз магия книги действует, значит, и все остальное может быть правдой?
Динни смущенно перевел взгляд с Джейни на Феликса.
— Магия?
— Это действительно невероятная история, — улыбнулась Джейни.
Динни неуверенно поднялся на ноги.
— Пожалуй, мне пора.
— Динни, я сожалею, что все это коснулось тебя и твоей семьи.
— Ничего, если вам понадобится помощь…
— То мы тотчас тебе позвоним.
Когда Джейни закрыла за Динни дверь и вернулась в гостиную, остальные горячо спорили о магии, тенях и тому подобном.
— Даже Гонинан не осмеливался рассуждать обо всем этом в доме — а ведь за ним Мэдден не охотился! — распалялась Клэр.
Дедушка кивнул в сторону входа, над которым красовалась маленькая бронзовая фигурка эльфа, помещенная туда на счастье.
— В доме Ян Пеналюрик защитит нас от посланников тьмы.
— При чем тут… — хотела возразить ему Клэр, но Дедушка перебил ее:
— Если ты допускаешь существование черной магии, дорогая, то должна признавать и белую.
Феликс вопросительно взглянул на Джейни. Та молча кивнула, а затем взяла старую фотографию Дан торна и принялась рассматривать знакомые черты.
Голова ее шла кругом.
„О Билли! — мысленно вздохнула она. — Думал ли ты, что творишь, когда создавал эту книгу?“
Человек, который умер и снова воскрес
Образ Христа лучше всего символизирует нашу цивилизацию. Все мы должны умереть, чтобы выжить, ибо личность распинается обществом. Вот почему так много людей ломается, вот почему лечебницы для душевнобольных переполнены: никто не может сохранить в себе личность, ибо живущий в нас внутренний герой обречен на мучительную смерть. Но наше возрожденное „я“ не забудет распятия.
Леонард Коэн. Из интервью в „Музыканте“ (июль, 1988)
Когда Бетт нажал на курок пистолета, время в его обычном понимании остановилось для Дэйви Роу. Он почти видел вспышку где-то в глубине ствола, видел, как пуля покидает дуло, видел, как она летит по воздуху, и слышал выстрел, прозвучавший для него словно раскат грома.
А потом его ударило в грудь, и он почувствовал резкую боль — сначала где-то под сердцем, потом в плече, а потом и по всему телу.
И тогда Дэйви понял, что умирает.
Его падение на землю длилось целую вечность — достаточно долго для того, чтобы сквозь затуманенный болью мозг успели пронестись тысячи сожалений.
О том, что у него никогда не было настоящего Друга.
О том, что у него никогда не было возлюбленной.
О том, что он никогда не мог смотреться в зеркало, не проклиная при этом Бога или судьбу, — словом, силу, повинную в его уродстве.
О том, что ему ни разу не хватило духу попытаться изменить свою жизнь — каким бы бессмысленным это ни казалось.
О том, что он так и не стал героем, которым мечтал стать и сумел бы, сложись все иначе, — героем вроде тех целлулоидных идолов, что глядели на него с экрана кинотеатра в Пензансе.
О том, что он умер, а никто не почувствует утраты, и никто не будет его оплакивать.
Разве что мать… Но о чем именно она станет сожалеть? О нем самом? Или о том, что никто не приносит в дом денег и не к кому придираться и поучать?
— Если бы у тебя не было такого порочного ума, Дэйви, — нередко говаривала она ему, — Бог не наказал бы тебя такой гадкой рожей.
Дэйви Роу не верил в Бога, однако он не мог сказать наверняка, что мать ошибалась. Во всяком случае, дурные мысли и вправду были его неразлучными спутниками: мысли разделаться с теми, кто дразнил его; мысли без спросу взять то, что, по его мнению, задолжал ему мир; мысли овладеть кем-то вроде Клэр…
Это не были мысли героя.
В них не было храбрости. Не было красоты…
Дэйви жил в состоянии вечного гнева, и единственное, что порой удерживало его от какого-нибудь страшного злодеяния, сводилось к простому страху угодить в тюрьму. Снова быть запертым в клетке, словно дикий зверь.
А теперь он умирал.
Он лежал здесь, подыхая такой же бессмысленной смертью, какой была и его жизнь, отказавшая ему в праве на что-то иное. Как подстреленная собака, он валялся в луже собственной крови, не в силах пошевелиться, не способный чувствовать ничего, кроме боли и душивших его сожалений.
Всему свое время…
Но Дэйви неожиданно осознал, что старая пословица, как и все в этом мире, оказалась лживой: его время так и не наступило.
Прошлой ночью он наконец-то совершил хороший поступок — спас Клэр от Майкла Бетта, а что получил в награду? Пулю в грудь и возможность беспомощно наблюдать за тем, как Бетт приближается к нему, чтобы сделать контрольный выстрел.
Из-за странной перемены в восприятии Дэйви Бетт показался ему почти комичным — словно воздух внезапно превратился в прозрачный мед и убийца с трудом пробирался сквозь густую массу.
Вот только в оружии не было ничего смешного.
Равно как и в самой смерти.
Хотя не исключено, что Бог, обрати он сейчас свой взор на землю, от души посмеялся бы над происходящим.
Бетт сделал шаг вперед, и Дэйви приготовился принять вторую пулю.
Но она не вылетела.
Бетт отвернулся, а потом так же медленно двинулся прочь и спустя некоторое время исчез из поля зрения Дэйви.
Боль сменилась неожиданным облегчением. Дэйви будто куда-то поплыл. Небо еще никогда не виделось ему таким синим и ярким. Звуки никогда не были такими пронзительными — Дэйви отчетливо слышал, как далеко внизу волны бьются о прибрежные скалы, как шелестят травы на ветру, как поют над головой птицы…
Он взглянул на сухой папоротник, покрывавший пустошь, и подумал о том, что пустошь эта составляла часть Великобритании. А Великобритания была частью планеты Земля, являвшейся частью космоса, в котором кружили звезды, галактики, вселенные… И все это было неразрывно связано между собой… И он, Дэйви, тоже был частью этого. Не лучше и не хуже травы под ним. Не менее важной, чем королева в Букингемском дворце, и не более значимой, нежели птичка-полевка в ближайшей живой изгороди.
Умирая, он вдруг почувствовал себя по-настоящему живым.
И тогда он понял, что это не было смертью.
Дэйви осторожно поднял руку и сморщился от боли. Однако пальцы его не нащупали открытой раны. Вместо этого они наткнулись на маленькую серебряную фляжку, которую он таскал в нагрудном кармане куртки. Он украл эту флягу у одного туриста и потом, когда мог себе позволить, неизменно наполнял ее своим любимым темным ромом.
Дэйви не был пьяницей. Просто порой ему нравилось, сидя на каком-нибудь камне, глядеть на залив, потягивать ром и воображать себя контрабандистом из старых добрых времен. Даже когда фляга была пуста, он все равно таскал ее с собой на всякий случай. И вот сегодня она спасла ему жизнь.
Дэйви нащупал вмятину в металле, — по-видимому, именно сюда ударила пуля, не задев грудь.
Но откуда в таком случае столько крови?
Дэйви снова поморщился, когда его пальцы коснулись плеча. Видимо, отскочив от фляжки, пуля оставила эту рану.
Боль была сладкой — ведь она таила в себе благую весть, заставлявшую сердце Дэйви петь от радости.
Он будет жить!
Только где же Бетт с оружием? Маловероятно, что он решил оставить его, Дэйви, здесь, еще дышащего, способного выкарабкаться и рассказать правду…
Дэйви попытался определить местонахождение убийцы, и тут с ним приключилась любопытнейшая вещь: поначалу ему казалось, что он вскидывает голову, однако в следующую секунду он осознал, что ищет Бетта разумом, никак не задействуя при этом тело. На мгновение Дэйви ощутил связь со всем окружающим миром, но сразу же утратил ее, не в силах вынести подобного напряжения. Однако теперь он мог чувствовать своего врага. Сам Дэйви по-прежнему неподвижно лежал на земле, но видел Бетта так, будто тот находился прямо у него перед глазами.
Дэйви мысленно пробирался вместе с ним через густые заросли. Он знал о том, что Бетт готовится совершить новое убийство, и хотел предупредить ни в чем не повинного человека о нависшей над ним угрозе, но не смог выдавить из себя ни звука. А потом инстинкт самосохранения принялся твердить ему: „Уходи. Уходи, пока можешь“.
И Дэйви пополз, стараясь двигаться незаметно и при этом не терять связи с Беттом.
Боль, вызванная физическим напряжением, была такой острой, что периодически Дэйви терял сознание. Минуты тянулись для него словно часы. Но он полз, полз прочь, прячась в зарослях и заметая след веткой какого-то колючего кустарника.
Когда Бетт столкнул туриста вниз, Дэйви замер. Внезапно его связь с происходящим обострилась настолько, что он смог наблюдать, как бедняга полетел на скалы и разбился насмерть.
А потом связь оборвалась, и Дэйви почувствовал, что ужасно ослаб. С трудом оторвав от своей рубашки небольшой лоскут, он, действуя здоровой рукой и зубами, кое-как перевязал больное плечо.
Пуля прошла навылет. Значит, если не попадет инфекция…
Связь с Беттом неожиданно восстановилась: Дэйви ощутил, как тот, озадаченный, ищет его. Раненый снова замер.
Какое-то время Бетт рыскал по утесу, но, по-видимому, без особого энтузиазма. По крайней мере, с каждой минутой пропавшая жертва интересовала его все меньше и меньше. В голове у него творилась такая неразбериха, что Дэйви едва в ней не заблудился. Однако таинственная связь больше не прерывалась — она сохранилась даже тогда, когда Бетт наконец оставил свои поиски и зашагал по прибрежной дороге в сторону Маусхола.
Да, связь сохранилась.
Дэйви мысленно проследовал за Беттом сначала в селение, затем в Ньюлин…
„Я найду тебя, — подумал он, слишком измученный, чтобы пошевелиться. — Я найду тебя, куда бы ты ни пошел“.
Всему свое время…
В сарае на окраине Маусхола был небольшой тайник, принадлежавший Вилли Килу. Дэйви нередко наведывался туда вместе с приятелем и потому прекрасно знал, под какой именно половицей Вилли прячет запасной пистолет, завернутый в бумагу и целлофан на случай сильного дождя.
Он отправится туда и совершит второй хороший поступок в своей жизни. Он избавит мир от Майкла Бетта и его страшных деяний.
Нахлынувшая усталость затуманивала разум Дэйви, погружая его в бездонные, темные глубины. Он не стал противиться, и на губах его застыла улыбка когда он позволил этой тьме поглотить себя целиком.
Итак, я был там
Под дубовым листом я ночую,
Из подземной реки пью покой,
На младом жеребенке по свету кочую
И смерть усмиряю рукой.
Шотландская песня. Записано Хэмишем Хендерсоном