Страница:
2
Феликс услышал звук приближавшегося «релианта» задолго до того, как тот свернул с дороги и припарковался рядом с Дедушкиным фургоном, осветив фарами окна гостиной. Оторвавшись от спасенной книги, Феликс выпрямился в кресле. Пульс его заметно участился.
«Прошло три года», — пронеслось у него в голове.
А вдруг Джейни изменилась? Или изменился он сам? Какой будет их встреча?
Снаружи послышались голоса, и Феликс быстро пригладил рукой свои взъерошенные волосы. Через секунду дверь распахнулась, и Джейни влетела в комнату — такая же шумная, как и всегда.
Увидев Феликса, она замерла на месте.
Дедушка, вошедший вслед за ней, заговорил первым:
— Феликс, какими судьбами! Откуда ты?
Молодой человек встал, но, прежде чем он успел что-либо ответить, Джейни швырнула свои инструменты на диван и бросилась к нему с распростертыми объятиями.
— Феликс! — закричала она.
Сердце моряка забилось еще сильнее. Он нежно сжал острые плечики, обтянутые джемпером, и сразу же почувствовал запах сигарет, исходивший от волос и одежды Джейни, и еще какой-то непонятный сладковатый аромат, принадлежавший ей самой.
От волнения он не мог вымолвить ни слова.
Джейни подняла глаза и внимательно посмотрела на него.
— Какой приятный сюрприз, — сказала она. — Мы сто лет не виделись.
«Сюрприз?» — изумился Феликс.
— Ты должен был сообщить о своем приезде, — улыбнулся Дедушка. — Мы бы встретили тебя на станции.
Джейни потрепала Феликса по щеке и отступила на шаг.
— Какой же ты все-таки чудной! — улыбнулась она, легонько толкнув его в бок. — Сваливаешься точно с неба.
— Но… — начал было Феликс.
— Я так рада тебя видеть, — не дала ему продолжить Джейни. Она опустилась на краешек дивана и, потянув Феликса за рукав, усадила его рядом с собой. — Ты обязан рассказать мне все-все-все. Где ты был? Что делал? — Она взглянула на деревянный футляр, являвшийся частью багажа Феликса. — Твой аккордеон! Надеюсь, ты не забыл прихватить вместе с ним парочку новых мелодий?
— Пива нет, — сообщил Дедушка, — но я могу поставить чайник.
— Нет, спасибо, — покачал головой Феликс. — Я только что выпил чаю.
Джейни взяла его за руку.
— Ты надолго? Пожалуйста, скажи, что недели на две как минимум.
Ему хотелось сидеть молча, наслаждаясь ее близостью, однако надо было прояснить ситуацию.
— Джейни, — выдохнул он, — почему ты удивилась моему приезду?
Джейни вскинула брови:
— А как же иначе? Ты ведь не предупредил меня?
— Но письмо…
— Ты написал мне письмо? — Джейни повернулась к Дедушке. — Мы ничего не получали, да?
— Не получали, — подтвердил тот.
— Должно быть, оно где-то затерялось, — заключила Джейни. — А откуда ты его отправил?
— Я ничего тебе не отправлял, — изумился Феликс. — Ты написала мне.
Джейни захлопала глазами:
— Я не писала.
Феликс высвободил свою руку из ее ладоней и достал из кармана сложенный конверт.
— Тогда что это такое?
Джейни развернула листок и быстро пробежала его глазами.
— Не знаю. Я не имею к этому никакого отношения.
Феликс нахмурился:
— Джейни, мне совсем не смешно. Я проделал долгий путь и…
Черт, а что он мог сказать? Что он явился сюда, памятуя о своем давнем обещании примчаться к ней по первому зову? Что все это время он ждал возможности увидеть ее? Что это письмо воскресило его тайные мечты?
— Феликс, я действительно этого не писала, — повторила Джейни. — И я вовсе не в отчаянии.
— Но…
— Ну, у меня, конечно, есть кое-какие проблемы. Например, я порвала с Аланом и осталась одна накануне турне, но мне бы в голову не пришло тревожить тебя из-за такой ерунды. — Девушка ткнула в письмо пальцем. — От него… от него веет бедой.
— Поэтому я здесь.
Джейни вдруг стала очень серьезной и, снова взяв его за руку, негромко произнесла:
— Это очень много значит для меня.
— Можно мне взглянуть на письмо? — спросил Дедушка.
Джейни протянула ему лист с отпечатанным текстом.
— Да уж, странная шутка, — пробормотал Дедушка, прочтя его.
Поймав взгляд старика, Феликс понял, что Дедушка давно уже догадался об истинной причине его приезда и ничего не имеет против. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: они всегда прекрасно ладили. Однако как бы искренне ни любил Феликс Дедушку, прежде всего ему хотелось ладить с самой Джейни.
— Ты приехал издалека? — поинтересовался Дедушка.
— Это письмо застало меня в Мадриде, — ответил Феликс. — И я немедленно вылетел к вам.
— Но я, честно, не писала его, — не унималась девушка. — У меня и машинки-то пишущей нет.
Феликс был бы рад поверить ей, но если Джейни говорила правду, то кто же тогда являлся автором таинственного послания? Кто мог знать, что оно заставит Феликса примчаться в Маусхол с другого конца света? И кому это понадобилось?
Чушь какая-то.
— Джейни не стала бы так шутить, — покачал головой Дедушка.
— Да, я знаю ее.
«Вернее, знал», — добавил он про себя. Феликс не сомневался в том, что прежняя Джейни никогда не выкинула бы подобного фокуса, но она могла сильно измениться за последние три года.
Он растерянно почесал затылок, чувствуя себя идиотом из-за того, что примчался сюда без всякой надобности.
— В любом случае хорошо, что ты здесь, — улыбнулась вдруг Джейни.
— И хорошо, что на самом деле у нас нет никаких неприятностей, — добавил Дедушка.
Неприятности…
— Боюсь, что они у вас все-таки есть, — нахмурился Феликс.
И он поведал Джейни и Дедушке о грабителе, проникшем в их дом.
— Но как они могли узнать? — прошептал Дедушка, когда Феликс закончил свой рассказ.
— Узнать что?! - воскликнули Джейни и Феликс в один голос.
Старик перевел взгляд на книгу, лежащую на подлокотнике его любимого кресла. Он долго-долго молчал, затем глубоко вздохнул:
— Вокруг этой книги творится что-то странное. Толком даже не объяснить, что именно, но с тех пор, как она у меня, ее постоянно кто-нибудь разыскивает.
Джейни так и подскочила на краю дивана:
— Точно! Ты говорил, что на днях о ней справлялась какая-то американка.
— И она лишь одна из многих, золотко мое. Все это началось после смерти Билли. Мы с ним были, конечно, как братья, но я до сих пор не могу понять, почему он передал «Маленькую страну» именно мне, да еще попросил хранить ее существование в тайне. Я прочел книгу от корки до корки, но не нашел в ней ничего, что могло бы объяснить такое решение Билли. И все же я выполнил его волю.
Сперва я держал роман в доме Чарли, а потом отнес на ферму Энди Спура и сделал это вовремя, потому что вскоре к Чарли заявились люди, которые принялись требовать книгу под угрозой судебной расправы.
— Когда это было? — спросила Джейни.
— О, много лет назад — еще до того, как ты родилась, ласточка моя. Они охотились за книгой в течение нескольких месяцев, а потом вдруг куда-то исчезли. Правда, периодически мне писали и звонили, а однажды я даже получил телеграмму якобы от издателей, интересующихся «неопубликованными работами» Билли. Да только я почувствовал подвох — не были эти ребята никакими издателями.
Джейни задрожала:
— Эта история становится все загадочнее.
Дедушка кивнул, однако весь его облик свидетельствовал о том, что последнее обстоятельство нисколько его не радует.
— В прошлом году, когда Энди умер, его вдова, решив переселиться к сыну в Сент-Ивз, попросила меня забрать ящик с рукописями Билли. Я спрятал ящик у себя на чердаке и изредка заглядывал в него — убедиться, что книга на месте. Но больше не открывал ее.
— Почему? — удивился Феликс.
Дедушка пожал плечами:
— Не знаю. Просто меня не покидает ощущение, что, когда кто-нибудь берется за нее, вокруг начинают происходить странные вещи…
— Какие? — встрепенулась Джейни. Казалось, Дедушка хотел сказать что-то важное, но передумал и ограничился тем, что еще раз пожал плечами:
— Скоро сюда опять слетится воронье.
— Должно быть, издав роман Данторна, можно заработать неплохие деньги, — предположил Феликс.
Дедушка и Джейни промолчали.
— Разве нет?
— Пожалуй, да, — согласился Дедушка. — Но это было бы неправильно. Я ведь дал Билли слово, помнишь?
— Я не предлагаю вам нести «Маленькую страну» в издательство, — поспешил заверить его Феликс. — Я лишь предполагаю, что такое желание могло возникнуть у других. Наверное, ходили слухи о существовании книги.
Джейни покачала головой:
— Я знаю все работы Данторна, но ни разу не слышала ни о «Маленькой стране», ни о каком-либо другом неопубликованном романе.
— Интерес к этой книге объясняется отнюдь не деньгами, — поддержал ее Дедушка. — В ней есть что-то… необычное. Я бы сказал, странное. Не могу объяснить это ощущение.
Феликс задумался. Ему «Маленькая страна» тоже показалась необычной, но не странной, а скорее уютной. Открыв такую книгу, словно оказываешься в кругу друзей и с головой погружаешься в хитросплетения самого неправдоподобного сюжета, невзирая на то, что прежде никогда не увлекался подобной литературой.
— И что вы будете делать с этим романом? — спросил Феликс Дедушку. — Прятать дальше?
— Вероятно.
— Но не раньше, чем я его дочитаю! — запротестовала Джейни.
Дедушка улыбнулся:
— Конечно, моя королева. Но не забудь: мы должны быть очень осторожны и не бросать книгу, где попало.
Джейни передернуло.
— Все это… пахнет какой-то чертовщиной.
— Точно, — согласился Дедушка.
«Так же, как и письмо, вызвавшее меня сюда», — угрюмо подумал Феликс. Он взял листок, лежавший у Джейни на коленях, сложил его и убрал в карман.
— Феликс, — произнесла девушка, наблюдая за ним, — я действительно не писала его.
— Все в порядке, — мягко перебил он. — Мне было приятно повидать вас обоих.
— Ты ведь не собираешься снова сбежать, правда? — спросила Джейни.
«Она так это называет? — ахнул про себя Феликс. — Считает, что я попросту сбежал от нее?»
— Нет, — ответил он вслух. — Я задержусь еще на день или два.
— Но ты же только что приехал!
Как объяснить ей, какая мука для него быть здесь — рядом с ней, но не вместе с ней?
— Мне пришлось потратить почти все свои сбережения, чтобы как можно быстрее оказаться в Маусхоле, — признался Феликс. — Теперь я должен срочно вернуться в Лондон — посмотреть, какие суда стоят в порту. Надеюсь, мне удастся получить место на одном из них.
— Ты можешь остаться у нас, — предложила Джейни.
— Останусь. На сегодняшнюю ночь.
— Дом большой, — добавил Дедушка.
Феликс понял, что он имеет в виду: старик намекал, что все снова может быть как прежде. Однако прошлого не вернуть. И хотя Феликс мечтал о большем, нежели дружба с Джейни, сейчас он был слишком растерян, чтобы думать о возобновлении романа.
Это письмо, вставшее между ними…
— Феликс, не вини меня за то, чего я не… — начала было Джейни, но Дедушка оборвал ее на середине фразы.
— Дай ему собраться с мыслями, дорогая. — Он взглянул на Феликса. — Ты ведь не забыл, где находится твоя прежняя комната?
— Не забыл.
— Там почти ничего не изменилось. Поднимайся и отдыхай.
Феликс повернулся к Джейни. Он хотел объяснить свое смущение, но красноречие, так легко снисходившее на него в открытом море, когда он мысленно обращался к ней, исчезло без следа здесь, в Дедушкином доме на Дак-стрит, под взглядом живой, реальной девушки.
— Что ж, пожалуй, я пойду спать, — выдавил из себя Феликс.
Джейни поймала его руку, и он замер, глядя на нее.
— Я… — Она вздохнула. — Я просто хотела пожелать тебе доброй ночи.
— Доброй ночи. — Феликс слабо улыбнулся, подхватил свой багаж и пошел наверх.
«Прошло три года», — пронеслось у него в голове.
А вдруг Джейни изменилась? Или изменился он сам? Какой будет их встреча?
Снаружи послышались голоса, и Феликс быстро пригладил рукой свои взъерошенные волосы. Через секунду дверь распахнулась, и Джейни влетела в комнату — такая же шумная, как и всегда.
Увидев Феликса, она замерла на месте.
Дедушка, вошедший вслед за ней, заговорил первым:
— Феликс, какими судьбами! Откуда ты?
Молодой человек встал, но, прежде чем он успел что-либо ответить, Джейни швырнула свои инструменты на диван и бросилась к нему с распростертыми объятиями.
— Феликс! — закричала она.
Сердце моряка забилось еще сильнее. Он нежно сжал острые плечики, обтянутые джемпером, и сразу же почувствовал запах сигарет, исходивший от волос и одежды Джейни, и еще какой-то непонятный сладковатый аромат, принадлежавший ей самой.
От волнения он не мог вымолвить ни слова.
Джейни подняла глаза и внимательно посмотрела на него.
— Какой приятный сюрприз, — сказала она. — Мы сто лет не виделись.
«Сюрприз?» — изумился Феликс.
— Ты должен был сообщить о своем приезде, — улыбнулся Дедушка. — Мы бы встретили тебя на станции.
Джейни потрепала Феликса по щеке и отступила на шаг.
— Какой же ты все-таки чудной! — улыбнулась она, легонько толкнув его в бок. — Сваливаешься точно с неба.
— Но… — начал было Феликс.
— Я так рада тебя видеть, — не дала ему продолжить Джейни. Она опустилась на краешек дивана и, потянув Феликса за рукав, усадила его рядом с собой. — Ты обязан рассказать мне все-все-все. Где ты был? Что делал? — Она взглянула на деревянный футляр, являвшийся частью багажа Феликса. — Твой аккордеон! Надеюсь, ты не забыл прихватить вместе с ним парочку новых мелодий?
— Пива нет, — сообщил Дедушка, — но я могу поставить чайник.
— Нет, спасибо, — покачал головой Феликс. — Я только что выпил чаю.
Джейни взяла его за руку.
— Ты надолго? Пожалуйста, скажи, что недели на две как минимум.
Ему хотелось сидеть молча, наслаждаясь ее близостью, однако надо было прояснить ситуацию.
— Джейни, — выдохнул он, — почему ты удивилась моему приезду?
Джейни вскинула брови:
— А как же иначе? Ты ведь не предупредил меня?
— Но письмо…
— Ты написал мне письмо? — Джейни повернулась к Дедушке. — Мы ничего не получали, да?
— Не получали, — подтвердил тот.
— Должно быть, оно где-то затерялось, — заключила Джейни. — А откуда ты его отправил?
— Я ничего тебе не отправлял, — изумился Феликс. — Ты написала мне.
Джейни захлопала глазами:
— Я не писала.
Феликс высвободил свою руку из ее ладоней и достал из кармана сложенный конверт.
— Тогда что это такое?
Джейни развернула листок и быстро пробежала его глазами.
— Не знаю. Я не имею к этому никакого отношения.
Феликс нахмурился:
— Джейни, мне совсем не смешно. Я проделал долгий путь и…
Черт, а что он мог сказать? Что он явился сюда, памятуя о своем давнем обещании примчаться к ней по первому зову? Что все это время он ждал возможности увидеть ее? Что это письмо воскресило его тайные мечты?
— Феликс, я действительно этого не писала, — повторила Джейни. — И я вовсе не в отчаянии.
— Но…
— Ну, у меня, конечно, есть кое-какие проблемы. Например, я порвала с Аланом и осталась одна накануне турне, но мне бы в голову не пришло тревожить тебя из-за такой ерунды. — Девушка ткнула в письмо пальцем. — От него… от него веет бедой.
— Поэтому я здесь.
Джейни вдруг стала очень серьезной и, снова взяв его за руку, негромко произнесла:
— Это очень много значит для меня.
— Можно мне взглянуть на письмо? — спросил Дедушка.
Джейни протянула ему лист с отпечатанным текстом.
— Да уж, странная шутка, — пробормотал Дедушка, прочтя его.
Поймав взгляд старика, Феликс понял, что Дедушка давно уже догадался об истинной причине его приезда и ничего не имеет против. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: они всегда прекрасно ладили. Однако как бы искренне ни любил Феликс Дедушку, прежде всего ему хотелось ладить с самой Джейни.
— Ты приехал издалека? — поинтересовался Дедушка.
— Это письмо застало меня в Мадриде, — ответил Феликс. — И я немедленно вылетел к вам.
— Но я, честно, не писала его, — не унималась девушка. — У меня и машинки-то пишущей нет.
Феликс был бы рад поверить ей, но если Джейни говорила правду, то кто же тогда являлся автором таинственного послания? Кто мог знать, что оно заставит Феликса примчаться в Маусхол с другого конца света? И кому это понадобилось?
Чушь какая-то.
— Джейни не стала бы так шутить, — покачал головой Дедушка.
— Да, я знаю ее.
«Вернее, знал», — добавил он про себя. Феликс не сомневался в том, что прежняя Джейни никогда не выкинула бы подобного фокуса, но она могла сильно измениться за последние три года.
Он растерянно почесал затылок, чувствуя себя идиотом из-за того, что примчался сюда без всякой надобности.
— В любом случае хорошо, что ты здесь, — улыбнулась вдруг Джейни.
— И хорошо, что на самом деле у нас нет никаких неприятностей, — добавил Дедушка.
Неприятности…
— Боюсь, что они у вас все-таки есть, — нахмурился Феликс.
И он поведал Джейни и Дедушке о грабителе, проникшем в их дом.
— Но как они могли узнать? — прошептал Дедушка, когда Феликс закончил свой рассказ.
— Узнать что?! - воскликнули Джейни и Феликс в один голос.
Старик перевел взгляд на книгу, лежащую на подлокотнике его любимого кресла. Он долго-долго молчал, затем глубоко вздохнул:
— Вокруг этой книги творится что-то странное. Толком даже не объяснить, что именно, но с тех пор, как она у меня, ее постоянно кто-нибудь разыскивает.
Джейни так и подскочила на краю дивана:
— Точно! Ты говорил, что на днях о ней справлялась какая-то американка.
— И она лишь одна из многих, золотко мое. Все это началось после смерти Билли. Мы с ним были, конечно, как братья, но я до сих пор не могу понять, почему он передал «Маленькую страну» именно мне, да еще попросил хранить ее существование в тайне. Я прочел книгу от корки до корки, но не нашел в ней ничего, что могло бы объяснить такое решение Билли. И все же я выполнил его волю.
Сперва я держал роман в доме Чарли, а потом отнес на ферму Энди Спура и сделал это вовремя, потому что вскоре к Чарли заявились люди, которые принялись требовать книгу под угрозой судебной расправы.
— Когда это было? — спросила Джейни.
— О, много лет назад — еще до того, как ты родилась, ласточка моя. Они охотились за книгой в течение нескольких месяцев, а потом вдруг куда-то исчезли. Правда, периодически мне писали и звонили, а однажды я даже получил телеграмму якобы от издателей, интересующихся «неопубликованными работами» Билли. Да только я почувствовал подвох — не были эти ребята никакими издателями.
Джейни задрожала:
— Эта история становится все загадочнее.
Дедушка кивнул, однако весь его облик свидетельствовал о том, что последнее обстоятельство нисколько его не радует.
— В прошлом году, когда Энди умер, его вдова, решив переселиться к сыну в Сент-Ивз, попросила меня забрать ящик с рукописями Билли. Я спрятал ящик у себя на чердаке и изредка заглядывал в него — убедиться, что книга на месте. Но больше не открывал ее.
— Почему? — удивился Феликс.
Дедушка пожал плечами:
— Не знаю. Просто меня не покидает ощущение, что, когда кто-нибудь берется за нее, вокруг начинают происходить странные вещи…
— Какие? — встрепенулась Джейни. Казалось, Дедушка хотел сказать что-то важное, но передумал и ограничился тем, что еще раз пожал плечами:
— Скоро сюда опять слетится воронье.
— Должно быть, издав роман Данторна, можно заработать неплохие деньги, — предположил Феликс.
Дедушка и Джейни промолчали.
— Разве нет?
— Пожалуй, да, — согласился Дедушка. — Но это было бы неправильно. Я ведь дал Билли слово, помнишь?
— Я не предлагаю вам нести «Маленькую страну» в издательство, — поспешил заверить его Феликс. — Я лишь предполагаю, что такое желание могло возникнуть у других. Наверное, ходили слухи о существовании книги.
Джейни покачала головой:
— Я знаю все работы Данторна, но ни разу не слышала ни о «Маленькой стране», ни о каком-либо другом неопубликованном романе.
— Интерес к этой книге объясняется отнюдь не деньгами, — поддержал ее Дедушка. — В ней есть что-то… необычное. Я бы сказал, странное. Не могу объяснить это ощущение.
Феликс задумался. Ему «Маленькая страна» тоже показалась необычной, но не странной, а скорее уютной. Открыв такую книгу, словно оказываешься в кругу друзей и с головой погружаешься в хитросплетения самого неправдоподобного сюжета, невзирая на то, что прежде никогда не увлекался подобной литературой.
— И что вы будете делать с этим романом? — спросил Феликс Дедушку. — Прятать дальше?
— Вероятно.
— Но не раньше, чем я его дочитаю! — запротестовала Джейни.
Дедушка улыбнулся:
— Конечно, моя королева. Но не забудь: мы должны быть очень осторожны и не бросать книгу, где попало.
Джейни передернуло.
— Все это… пахнет какой-то чертовщиной.
— Точно, — согласился Дедушка.
«Так же, как и письмо, вызвавшее меня сюда», — угрюмо подумал Феликс. Он взял листок, лежавший у Джейни на коленях, сложил его и убрал в карман.
— Феликс, — произнесла девушка, наблюдая за ним, — я действительно не писала его.
— Все в порядке, — мягко перебил он. — Мне было приятно повидать вас обоих.
— Ты ведь не собираешься снова сбежать, правда? — спросила Джейни.
«Она так это называет? — ахнул про себя Феликс. — Считает, что я попросту сбежал от нее?»
— Нет, — ответил он вслух. — Я задержусь еще на день или два.
— Но ты же только что приехал!
Как объяснить ей, какая мука для него быть здесь — рядом с ней, но не вместе с ней?
— Мне пришлось потратить почти все свои сбережения, чтобы как можно быстрее оказаться в Маусхоле, — признался Феликс. — Теперь я должен срочно вернуться в Лондон — посмотреть, какие суда стоят в порту. Надеюсь, мне удастся получить место на одном из них.
— Ты можешь остаться у нас, — предложила Джейни.
— Останусь. На сегодняшнюю ночь.
— Дом большой, — добавил Дедушка.
Феликс понял, что он имеет в виду: старик намекал, что все снова может быть как прежде. Однако прошлого не вернуть. И хотя Феликс мечтал о большем, нежели дружба с Джейни, сейчас он был слишком растерян, чтобы думать о возобновлении романа.
Это письмо, вставшее между ними…
— Феликс, не вини меня за то, чего я не… — начала было Джейни, но Дедушка оборвал ее на середине фразы.
— Дай ему собраться с мыслями, дорогая. — Он взглянул на Феликса. — Ты ведь не забыл, где находится твоя прежняя комната?
— Не забыл.
— Там почти ничего не изменилось. Поднимайся и отдыхай.
Феликс повернулся к Джейни. Он хотел объяснить свое смущение, но красноречие, так легко снисходившее на него в открытом море, когда он мысленно обращался к ней, исчезло без следа здесь, в Дедушкином доме на Дак-стрит, под взглядом живой, реальной девушки.
— Что ж, пожалуй, я пойду спать, — выдавил из себя Феликс.
Джейни поймала его руку, и он замер, глядя на нее.
— Я… — Она вздохнула. — Я просто хотела пожелать тебе доброй ночи.
— Доброй ночи. — Феликс слабо улыбнулся, подхватил свой багаж и пошел наверх.
3
После ухода Феликса Джейни еще долго сидела на диванчике. Прислушиваясь к шагам наверху, она вспоминала прошлое и впервые за долгое время задумалась о том, почему они с Феликсом расстались.
В отличие от Алана, Феликс никогда не завидовал ее музыкальным успехам, а поскольку его самого работа заставляла мотаться по всему свету, он ничуть не возражал против ее многочисленных разъездов, чего никак нельзя было сказать о парне, с которым Джейни встречалась до Алана. В промежутках между рейсами Феликс приезжал к ней в Маусхол, а когда Джейни гастролировала, мог сорваться и неожиданно примчаться к ней, где бы она ни была. Так, например, однажды он разыскал ее в Новой Англии, воспользовавшись тем, что его судно причалило в порту Бостона. А в следующий раз он преподнес ей аналогичный сюрприз в Калифорнии — тогда ему пришлось взять отпуск и проехать автостопом через всю страну, чтобы увидеться с ней. Как-то он нашел ее на музыкальном фестивале в Германии. Потом в Шотландии.
Как и Динни Бойд, Феликс обожал музыку, однако и слышать не хотел о том, чтобы заняться ею профессионально, и это раздражало Джейни неописуемо — ведь он был так талантлив! Люди, знающие толк в исполнительском мастерстве, воспринимали Феликса с восторгом, достойным великих музыкантов прошлого — Джона Киммела, Пэдди О'Брайена, Джо Кули, Тони МакМэхона и Джо Берка [16], и ставили его в один ряд с такими современными исполнителями, как Мартин О'Коннор и Джеки Дейли. Помимо аккордеона Феликс неплохо владел вистлом, концертной флейтой и гитарой, но при этом отказывался участвовать в записи альбомов и ездить на гастроли.
Они часто спорили на эту тему, особенно под конец отношений. И вот сейчас, стараясь быть честной с собой, Джейни не могла не признать, что она постоянно давила на Феликса, что и стало основной причиной разрыва. Она пилила его то за нежелание выступать вместе с ней, то за стремление где-нибудь осесть (глупая идея, учитывая, как он привык зарабатывать на жизнь) и, сама того не замечая, устраивала скандал, для которого в действительности не было никаких причин.
Джейни помнила, что Феликс всегда воспринимал эти выпады с невозмутимым спокойствием и тем самым приводил ее в еще большую ярость. Конечно, все это было глупо, потому что через каких-нибудь пять минут она уже успокаивалась. Феликс никогда не упрекал ее за несдержанность, но боль от обидных слов легко читалась в его глазах, а подчеркнуто вежливое обращение заставляло Джейни взрываться с новой силой. Так продолжалось до тех пор, пока однажды Феликс просто не собрал вещи и не хлопнул дверью прежде, чем Джейни успела осознать, что произошло.
Поначалу она ужасно горевала и даже уехала на гастроли по материку, хотя собиралась отказаться от них ради путешествия с Феликсом по Ирландии, но после его ухода все совместные планы рухнули, а оставаться одной в Маусхоле ей не хотелось. Все, к чему она стремилась в те дни, — это как можно скорее позабыть о случившемся. И Джейни казалось, что ей это удалось. Но когда, вернувшись сегодня вечером домой, она увидела Феликса, сердце ее дрогнуло. Оказавшись снова в его объятиях, она вдруг почувствовала, как глупо вела себя, не желая уступать мужчине лидерство в отношениях.
Вздохнув, Джейни покосилась на Дедушку, который, сидя в кресле у камина, украдкой наблюдал за ней.
— Феликс мне не верит, да? — спросила она.
— Согласись, золотко мое, это туманная история.
— Так странно видеть его снова: с одной стороны, мы словно и не расставались, а с другой — между нами как будто пропасть пролегла.
Джейни сосредоточенно тянула за распустившуюся ниточку на своей юбке и пристально смотрела на нее, хотя думала совсем о другом. Потом она снова повернулась к Дедушке:
— Ты веришь во второй шанс?
— Это зависит от обстоятельств, — ответил он. — В мое время молодые люди не изводили себя подобными мыслями. Они просто жили, деля невзгоды пополам. Я не говорю, что это правильно, — бывает, мужчина и женщина и впрямь не подходят друг другу, и тут уж ничего не поделаешь. Однако в большинстве случаев все улаживалось как-то само собой.
— Но что, по-твоему, ждет нас с Феликсом?
— А по-твоему?
— Сложно сказать — у меня все мысли перепутались.
— Значит, для начала, моя ласточка, тебе нужно навести порядок в собственной голове.
— Пожалуй. Дедушка кивнул:
— Конечно, это трудно, но ты должна понять, что нужно тебе- в противном случае вы с Феликсом окончательно разобьете друг другу сердца.
— Но как мне убедить его в том, что я не имею никакого отношения к этому глупому письму?
— А ты не находишь, что оно не такое уж и глупое? — спросил вдруг Дедушка. — В конце концов, оно вернуло тебе Феликса.
Джейни внимательно посмотрела на деда:
— Это ведь не ты написал его?
Старик рассмеялся:
— Конечно нет, мой цветик. Я давно уже научился не совать свой нос в чужие дела и уж тем более не стал бы вмешиваться в твои.
— Тогда кто мог это сделать?
— Не мучай себя вопросами, на которые пока все равно нет ответов. Подумай лучше о Феликсе. Не забывай: он не пробудет здесь долго.
— Но он мне не верит!
— Дай ему время.
Джейни вздохнула:
— Как же я могу дать ему время, если он не пробудет здесь долго?
Дедушка поднялся из кресла:
— Вот поэтому я и не люблю вмешиваться, особенно когда дело касается влюбленных: им что ни скажешь — все не так.
— Прости. Я не хотела…
— Ничего, милая. Твой старый дед все прекрасно понимает. А сейчас мне пора спать. Ты еще посидишь тут?
Джейни покачала головой.
Дедушка взял с подлокотника кресла «Маленькую страну» и положил ее девушке на колени.
— Не бросай книгу где попало, — напомнил он.
— Не буду. Спокойной ночи, дедуля.
— Спокойной ночи, дорогая. Утром ты на все посмотришь другими глазами.
— Я бы предпочла другие мозги, — пробормотала Джейни, но Дедушка уже не расслышал ее слов.
«Или даже другое сердце, — добавила про себя Джейни. — Ох, ну почему жизнь такая сложная?»
Помедлив немного, она собрала свои инструменты, выключила свет и направилась к себе в комнату.
Перед коттеджем был небольшой дворик, именно там несколько часов назад Феликс столкнулся с грабителем. Низкая каменная стена с коваными железными воротцами отгораживала дворик от дороги. По обеим сторонам этой стены висели ящики с цветами, однако главным ее украшением оставался Джейбс, Дедушкин черно-бело-рыжий кот, сидевший на ней с утра до вечера.
От крыльца мощеная дорожка вела направо через арку в дворик поменьше. Напротив арки располагался вход в подвал, заставленный морозильниками с Дедушкиной рыбой, а справа была узкая лесенка, ведущая к комнатам Джейни.
Их у нее было две.
В первой комнате, так называемой гостиной, было два окна: одно выходило во двор, другое — в крошечный садик с зелеными лужайками, окруженными кустами черной смородины. В этой комнате Джейни занималась музыкой. Она оклеила ее стены афишами, среди которых была и ее любимая с Корнуэльского фестиваля фольклорной музыки 1986 года в Уэйдбридже, где имя Джейни впервые напечатали крупно (до этого оно терялось в общих списках или не печаталось вовсе, попадая в категорию «и другие»). Тут же висели две картины Бернарда Эванса из Ньюлина — с изображением гавани Маусхола и рыболовецкого люггера [17].
Обстановка комнаты состояла из двух деревянных стульев с прямыми спинками (Джейни не могла играть, сидя на диване или в кресле), потрепанного дивана с заплатками из старых платьев, небольшой плиты с чайниками для кипятка и заварки, комода со стереомагнитофоном и множеством кассет и книжного шкафа, набитого главным образом нотами. И конечно же, здесь было полно инструментов. Две скрипки и мандолина висели на стене, а под ними, прямо на полу, приютилась первая волынка Джейни, уложенная в футляр. Вистлы, свирели, запасные чантеры были разбросаны на низком столике перед диваном, а на самом диване лежал бойран [18]
Вторая комната служила Джейни спальней. В углу помещалась душевая кабинка, которую Дедушка, заботясь об удобстве внучки, установил пару лет назад. Помимо нее в комнате были кровать, старый деревянный шкаф с одеждой Джейни (в основном той, из которой она давно уже выросла, но все никак не решалась выбросить), комод и книжный шкаф, вмещавший гораздо больше книг, чем было рассчитано. Единственное в этой комнате окно выходило во внутренний двор.
Оставив инструменты в гостиной, Джейни вошла в спальню. Погруженная в свои мысли, она медленно разделась, опустилась на кровать и, закутавшись в одеяло, крепко прижала к груди роман Данторна.
Дедушка пообещал, что утром она посмотрит на все другими глазами. Конечно, это будет замечательно, но как отогнать тяжелые мысли сейчас?
Джейни долго лежала неподвижно, слушая завывания ветра и барабанную дробь дождя, а затем открыла «Маленькую страну» и позволила Данторну умчать себя прочь от всех своих тревог. Она не заметила, как уснула, и книга выпала у нее из рук.
В отличие от Алана, Феликс никогда не завидовал ее музыкальным успехам, а поскольку его самого работа заставляла мотаться по всему свету, он ничуть не возражал против ее многочисленных разъездов, чего никак нельзя было сказать о парне, с которым Джейни встречалась до Алана. В промежутках между рейсами Феликс приезжал к ней в Маусхол, а когда Джейни гастролировала, мог сорваться и неожиданно примчаться к ней, где бы она ни была. Так, например, однажды он разыскал ее в Новой Англии, воспользовавшись тем, что его судно причалило в порту Бостона. А в следующий раз он преподнес ей аналогичный сюрприз в Калифорнии — тогда ему пришлось взять отпуск и проехать автостопом через всю страну, чтобы увидеться с ней. Как-то он нашел ее на музыкальном фестивале в Германии. Потом в Шотландии.
Как и Динни Бойд, Феликс обожал музыку, однако и слышать не хотел о том, чтобы заняться ею профессионально, и это раздражало Джейни неописуемо — ведь он был так талантлив! Люди, знающие толк в исполнительском мастерстве, воспринимали Феликса с восторгом, достойным великих музыкантов прошлого — Джона Киммела, Пэдди О'Брайена, Джо Кули, Тони МакМэхона и Джо Берка [16], и ставили его в один ряд с такими современными исполнителями, как Мартин О'Коннор и Джеки Дейли. Помимо аккордеона Феликс неплохо владел вистлом, концертной флейтой и гитарой, но при этом отказывался участвовать в записи альбомов и ездить на гастроли.
Они часто спорили на эту тему, особенно под конец отношений. И вот сейчас, стараясь быть честной с собой, Джейни не могла не признать, что она постоянно давила на Феликса, что и стало основной причиной разрыва. Она пилила его то за нежелание выступать вместе с ней, то за стремление где-нибудь осесть (глупая идея, учитывая, как он привык зарабатывать на жизнь) и, сама того не замечая, устраивала скандал, для которого в действительности не было никаких причин.
Джейни помнила, что Феликс всегда воспринимал эти выпады с невозмутимым спокойствием и тем самым приводил ее в еще большую ярость. Конечно, все это было глупо, потому что через каких-нибудь пять минут она уже успокаивалась. Феликс никогда не упрекал ее за несдержанность, но боль от обидных слов легко читалась в его глазах, а подчеркнуто вежливое обращение заставляло Джейни взрываться с новой силой. Так продолжалось до тех пор, пока однажды Феликс просто не собрал вещи и не хлопнул дверью прежде, чем Джейни успела осознать, что произошло.
Поначалу она ужасно горевала и даже уехала на гастроли по материку, хотя собиралась отказаться от них ради путешествия с Феликсом по Ирландии, но после его ухода все совместные планы рухнули, а оставаться одной в Маусхоле ей не хотелось. Все, к чему она стремилась в те дни, — это как можно скорее позабыть о случившемся. И Джейни казалось, что ей это удалось. Но когда, вернувшись сегодня вечером домой, она увидела Феликса, сердце ее дрогнуло. Оказавшись снова в его объятиях, она вдруг почувствовала, как глупо вела себя, не желая уступать мужчине лидерство в отношениях.
Вздохнув, Джейни покосилась на Дедушку, который, сидя в кресле у камина, украдкой наблюдал за ней.
— Феликс мне не верит, да? — спросила она.
— Согласись, золотко мое, это туманная история.
— Так странно видеть его снова: с одной стороны, мы словно и не расставались, а с другой — между нами как будто пропасть пролегла.
Джейни сосредоточенно тянула за распустившуюся ниточку на своей юбке и пристально смотрела на нее, хотя думала совсем о другом. Потом она снова повернулась к Дедушке:
— Ты веришь во второй шанс?
— Это зависит от обстоятельств, — ответил он. — В мое время молодые люди не изводили себя подобными мыслями. Они просто жили, деля невзгоды пополам. Я не говорю, что это правильно, — бывает, мужчина и женщина и впрямь не подходят друг другу, и тут уж ничего не поделаешь. Однако в большинстве случаев все улаживалось как-то само собой.
— Но что, по-твоему, ждет нас с Феликсом?
— А по-твоему?
— Сложно сказать — у меня все мысли перепутались.
— Значит, для начала, моя ласточка, тебе нужно навести порядок в собственной голове.
— Пожалуй. Дедушка кивнул:
— Конечно, это трудно, но ты должна понять, что нужно тебе- в противном случае вы с Феликсом окончательно разобьете друг другу сердца.
— Но как мне убедить его в том, что я не имею никакого отношения к этому глупому письму?
— А ты не находишь, что оно не такое уж и глупое? — спросил вдруг Дедушка. — В конце концов, оно вернуло тебе Феликса.
Джейни внимательно посмотрела на деда:
— Это ведь не ты написал его?
Старик рассмеялся:
— Конечно нет, мой цветик. Я давно уже научился не совать свой нос в чужие дела и уж тем более не стал бы вмешиваться в твои.
— Тогда кто мог это сделать?
— Не мучай себя вопросами, на которые пока все равно нет ответов. Подумай лучше о Феликсе. Не забывай: он не пробудет здесь долго.
— Но он мне не верит!
— Дай ему время.
Джейни вздохнула:
— Как же я могу дать ему время, если он не пробудет здесь долго?
Дедушка поднялся из кресла:
— Вот поэтому я и не люблю вмешиваться, особенно когда дело касается влюбленных: им что ни скажешь — все не так.
— Прости. Я не хотела…
— Ничего, милая. Твой старый дед все прекрасно понимает. А сейчас мне пора спать. Ты еще посидишь тут?
Джейни покачала головой.
Дедушка взял с подлокотника кресла «Маленькую страну» и положил ее девушке на колени.
— Не бросай книгу где попало, — напомнил он.
— Не буду. Спокойной ночи, дедуля.
— Спокойной ночи, дорогая. Утром ты на все посмотришь другими глазами.
— Я бы предпочла другие мозги, — пробормотала Джейни, но Дедушка уже не расслышал ее слов.
«Или даже другое сердце, — добавила про себя Джейни. — Ох, ну почему жизнь такая сложная?»
Помедлив немного, она собрала свои инструменты, выключила свет и направилась к себе в комнату.
Перед коттеджем был небольшой дворик, именно там несколько часов назад Феликс столкнулся с грабителем. Низкая каменная стена с коваными железными воротцами отгораживала дворик от дороги. По обеим сторонам этой стены висели ящики с цветами, однако главным ее украшением оставался Джейбс, Дедушкин черно-бело-рыжий кот, сидевший на ней с утра до вечера.
От крыльца мощеная дорожка вела направо через арку в дворик поменьше. Напротив арки располагался вход в подвал, заставленный морозильниками с Дедушкиной рыбой, а справа была узкая лесенка, ведущая к комнатам Джейни.
Их у нее было две.
В первой комнате, так называемой гостиной, было два окна: одно выходило во двор, другое — в крошечный садик с зелеными лужайками, окруженными кустами черной смородины. В этой комнате Джейни занималась музыкой. Она оклеила ее стены афишами, среди которых была и ее любимая с Корнуэльского фестиваля фольклорной музыки 1986 года в Уэйдбридже, где имя Джейни впервые напечатали крупно (до этого оно терялось в общих списках или не печаталось вовсе, попадая в категорию «и другие»). Тут же висели две картины Бернарда Эванса из Ньюлина — с изображением гавани Маусхола и рыболовецкого люггера [17].
Обстановка комнаты состояла из двух деревянных стульев с прямыми спинками (Джейни не могла играть, сидя на диване или в кресле), потрепанного дивана с заплатками из старых платьев, небольшой плиты с чайниками для кипятка и заварки, комода со стереомагнитофоном и множеством кассет и книжного шкафа, набитого главным образом нотами. И конечно же, здесь было полно инструментов. Две скрипки и мандолина висели на стене, а под ними, прямо на полу, приютилась первая волынка Джейни, уложенная в футляр. Вистлы, свирели, запасные чантеры были разбросаны на низком столике перед диваном, а на самом диване лежал бойран [18]
Вторая комната служила Джейни спальней. В углу помещалась душевая кабинка, которую Дедушка, заботясь об удобстве внучки, установил пару лет назад. Помимо нее в комнате были кровать, старый деревянный шкаф с одеждой Джейни (в основном той, из которой она давно уже выросла, но все никак не решалась выбросить), комод и книжный шкаф, вмещавший гораздо больше книг, чем было рассчитано. Единственное в этой комнате окно выходило во внутренний двор.
Оставив инструменты в гостиной, Джейни вошла в спальню. Погруженная в свои мысли, она медленно разделась, опустилась на кровать и, закутавшись в одеяло, крепко прижала к груди роман Данторна.
Дедушка пообещал, что утром она посмотрит на все другими глазами. Конечно, это будет замечательно, но как отогнать тяжелые мысли сейчас?
Джейни долго лежала неподвижно, слушая завывания ветра и барабанную дробь дождя, а затем открыла «Маленькую страну» и позволила Данторну умчать себя прочь от всех своих тревог. Она не заметила, как уснула, и книга выпала у нее из рук.
Она исчезает!
Я не боюсь умирать. Просто мне не хотелось бы при этом присутствовать.
Приписывается Вуди Аллену
1
Никогда еще Джоди не теряла сознание. В книге, называемой историей ее жизни, она представляла себя смелой и решительной героиней, способной на отважный поступок, и уж меньше всего на свете ей хотелось походить на пустоголовую куклу, падающую в обморок от страха.
И все-таки она потеряла сознание.
А очнувшись, чуть было не лишилась его снова. Джоди обнаружила, что лежит на чужой кровати, а рядом сидит молодой мужчина — точная копия того, которого она видела в кукольном домике Вдовы Пендер, только этот был нормального роста. Причиной, по которой Джоди едва не сделалось дурно во второй раз, стало внезапное и горькое прозрение: с загадочным пленником Вдовы не произошло никаких изменений. Окинув взглядом старухину гостиную, девушка вдруг поняла, что смотрит на нее сквозь стеклянные стенки аквариума, стоящего на столе.
Маленький человечек не вырос.
Это Джоди уменьшилась до его размера.
Конечно же, ничего подобного не могло произойти в действительности. Должно быть, все это ей просто снится! Вот сейчас она очнется в своей комнате в теткином доме и, получив столь серьезное предостережение во сне, уже ни за что не отважится на подобное ночное приключение. Для разнообразия Джоди поступит мудро и до утра даже из постели не вылезет.
— Тебе лучше? — неожиданно спросил Маленький Человечек.
Вернее, это Джоди продолжала думать о нем как о маленьком, хотя отныне она сама была не больше мыши. Мужчина обладал приятными, мягкими чертами лица и довольно мощным телосложением. На вид ему было двадцать с небольшим (дети Трущоб наверняка отнесли бы его к классу древнейших ископаемых). Окинув незнакомца внимательным взглядом, Джоди крепко зажмурилась в надежде прогнать наваждение.
«Проснись, проснись», — повторяла она себе.
Увы, все было по-прежнему.
— Мисс? — окликнул ее мужчина.
Джоди попыталась сесть, но, почувствовав, как все вокруг нее поплыло, поспешила прислониться к спинке кровати и некоторое время старалась не шевелиться. Когда же приступ головокружения прошел, она наконец обратилась к загадочному незнакомцу:
— Это ведь страшный сон, правда?
Тот покачал головой:
— Нет. Это реальность, хотя ее вполне можно назвать кошмаром.
Конечно, для него это реальность. Он ведь является частью сна. И говорит он не как все в Бодбери: в его произношении нет и намека на мягкую картавость, напротив, речь у него четкая и правильная.
— Как тебя зовут? — поинтересовалась немного осмелевшая Джоди.
— Эдерн Ги, — ответил он.
Ну вот, и имя у него как будто выдуманное. Таких и не бывает вовсе.
— А я Джоди, — представилась девушка. — Джоди Шепед.
Эдерн кивнул:
— Я знаю. Я слышал, как ведьма выкрикивала его, когда пускала в ход свои чары.
— Мне она совсем не показалась очаровательной, — огрызнулась Джоди.
— Я имею в виду магию, которую она использовала, чтобы наложить на тебя заклятие.
Магия. Этого еще не хватало! Сейчас одно лишь упоминание о колдовстве вызывало у Джоди сильнейшую головную боль.
— А с тобой что стряслось? — поинтересовалась она у своего нового знакомого. — На тебя тоже наложено заклятие?
Он невесело усмехнулся:
— А ты думала, я таким родился?
— А мне откуда знать? Мы же только что встретились.
Эдерн слабо улыбнулся.
Джоди снова оглядела свою стеклянную тюрьму, теперь уже более внимательно.
— Так, значит, все это… наяву?
— Именно.
— Ты тоже без спроса забрался в дом Вдовы?
Эдерн покачал головой:
— Я просто оказался в здешних краях и заглянул к Вдове в надежде найти работу. На этом мое путешествие и закончилось.
— Она была недовольна твоей работой?
— Она была недовольна необходимостью платить и уменьшила меня, когда ей надоело спорить о деньгах. Я здесь уже три недели. Сижу, запертый в этой стеклянной коробке, словно ручная жаба.
— Три недели?!
Эдерн тяжело вздохнул.
— И ты ни разу не пытался сбежать?
— Сама попытайся вскарабкаться по этим скользким стенам.
— А как насчет этого? — спросила Джоди, указывая на оловянную печную трубу, которая тянулась вверх по стенке аквариума.
— Да мы же расплавимся!
И все-таки она потеряла сознание.
А очнувшись, чуть было не лишилась его снова. Джоди обнаружила, что лежит на чужой кровати, а рядом сидит молодой мужчина — точная копия того, которого она видела в кукольном домике Вдовы Пендер, только этот был нормального роста. Причиной, по которой Джоди едва не сделалось дурно во второй раз, стало внезапное и горькое прозрение: с загадочным пленником Вдовы не произошло никаких изменений. Окинув взглядом старухину гостиную, девушка вдруг поняла, что смотрит на нее сквозь стеклянные стенки аквариума, стоящего на столе.
Маленький человечек не вырос.
Это Джоди уменьшилась до его размера.
Конечно же, ничего подобного не могло произойти в действительности. Должно быть, все это ей просто снится! Вот сейчас она очнется в своей комнате в теткином доме и, получив столь серьезное предостережение во сне, уже ни за что не отважится на подобное ночное приключение. Для разнообразия Джоди поступит мудро и до утра даже из постели не вылезет.
— Тебе лучше? — неожиданно спросил Маленький Человечек.
Вернее, это Джоди продолжала думать о нем как о маленьком, хотя отныне она сама была не больше мыши. Мужчина обладал приятными, мягкими чертами лица и довольно мощным телосложением. На вид ему было двадцать с небольшим (дети Трущоб наверняка отнесли бы его к классу древнейших ископаемых). Окинув незнакомца внимательным взглядом, Джоди крепко зажмурилась в надежде прогнать наваждение.
«Проснись, проснись», — повторяла она себе.
Увы, все было по-прежнему.
— Мисс? — окликнул ее мужчина.
Джоди попыталась сесть, но, почувствовав, как все вокруг нее поплыло, поспешила прислониться к спинке кровати и некоторое время старалась не шевелиться. Когда же приступ головокружения прошел, она наконец обратилась к загадочному незнакомцу:
— Это ведь страшный сон, правда?
Тот покачал головой:
— Нет. Это реальность, хотя ее вполне можно назвать кошмаром.
Конечно, для него это реальность. Он ведь является частью сна. И говорит он не как все в Бодбери: в его произношении нет и намека на мягкую картавость, напротив, речь у него четкая и правильная.
— Как тебя зовут? — поинтересовалась немного осмелевшая Джоди.
— Эдерн Ги, — ответил он.
Ну вот, и имя у него как будто выдуманное. Таких и не бывает вовсе.
— А я Джоди, — представилась девушка. — Джоди Шепед.
Эдерн кивнул:
— Я знаю. Я слышал, как ведьма выкрикивала его, когда пускала в ход свои чары.
— Мне она совсем не показалась очаровательной, — огрызнулась Джоди.
— Я имею в виду магию, которую она использовала, чтобы наложить на тебя заклятие.
Магия. Этого еще не хватало! Сейчас одно лишь упоминание о колдовстве вызывало у Джоди сильнейшую головную боль.
— А с тобой что стряслось? — поинтересовалась она у своего нового знакомого. — На тебя тоже наложено заклятие?
Он невесело усмехнулся:
— А ты думала, я таким родился?
— А мне откуда знать? Мы же только что встретились.
Эдерн слабо улыбнулся.
Джоди снова оглядела свою стеклянную тюрьму, теперь уже более внимательно.
— Так, значит, все это… наяву?
— Именно.
— Ты тоже без спроса забрался в дом Вдовы?
Эдерн покачал головой:
— Я просто оказался в здешних краях и заглянул к Вдове в надежде найти работу. На этом мое путешествие и закончилось.
— Она была недовольна твоей работой?
— Она была недовольна необходимостью платить и уменьшила меня, когда ей надоело спорить о деньгах. Я здесь уже три недели. Сижу, запертый в этой стеклянной коробке, словно ручная жаба.
— Три недели?!
Эдерн тяжело вздохнул.
— И ты ни разу не пытался сбежать?
— Сама попытайся вскарабкаться по этим скользким стенам.
— А как насчет этого? — спросила Джоди, указывая на оловянную печную трубу, которая тянулась вверх по стенке аквариума.
— Да мы же расплавимся!