Страница:
Джоди хихикнула:
— Так, может, для начала погасим огонь?
Эдерн внимательно посмотрел на нее, потом снова вздохнул:
— Недостаточно просто выбраться из аквариума. Есть еще одна проблема.
Джоди проследила за его взглядом и сразу почувствовала новый приступ головокружения.
«А ну-ка успокойся!» — приказала она себе.
Однако это было сложно: на высокой спинке стоявшего неподалеку стула восседало странное существо с жирным брюшком и тонкими ножками — то самое, которое Джоди видела у ног Вдовы. Оценив ее изумление, тварь ухмыльнулась, обнажив два ряда длинных острых зубов. Бывшее еще совсем недавно размером с кошку, теперь оно казалось Джоди настоящим слоном.
— Гром и молния! — пробормотала она.
Это было так несправедливо! Но Джоди тут же вспомнила излюбленное выражение тети Нетти: «Справедливость существует лишь для тех, кто в состоянии за нее платить. Она не для нас».
— Этот монстр постоянно где-то поблизости, — мрачно сообщил Эдерн. — Если не можешь отыскать его взглядом — постучи по стеклу, и он тут же появится.
— А кто он вообще такой?
— Фамильяр Вдовы.
— Кто-кто?
— Ну, что-то вроде компаньона. Вдова зовет его Уиндл. Ведьмы выращивают себе таких приятелей из фаланги мизинца своей левой ноги.
Джоди недоверчиво прищурилась: для обычного путешественника этот малый слишком хорошо разбирался во всяких ведьминых штучках.
— Я не верю в то, что ты забрел в окрестности Бодбери случайно, — заявила она ему. — Думаю, ты явился сюда из Призрачного Мира. Ты — Маленький Человечек. Должно быть, Вдова поймала тебя где-то на болотах.
— То же самое могу сказать и о тебе.
— Нет, не можешь — ты ведь видел, как Вдова заколдовала меня.
Джоди с легкостью произнесла это, хотя в глубине души по-прежнему надеялась, что все происходящее — дурной сон.
— Ты подозрительно много знаешь о магии, — призналась она.
Эдерн пожал плечами:
— Ты что, никогда не слышала историй о колдунах и ведьмах?
— Но это же все сказки…
Джоди осеклась. Маленькие Человечки оказались правдой. Как и то, что ведьма могла состряпать себе дружка из пальца собственной ноги или уменьшить кого-нибудь до размера букашки.
— И что же Вдова собирается с нами делать? — спросила она наконец.
— Не знаю. Возможно, держать как зверюшек. Она обожает разговаривать со мной, когда работает, — например, делает кукольную мебель. Я не думаю, что она злая, скорее одинокая.
Увы, Джоди не испытывала ни малейшего сочувствия к одинокой ведьме.
— Я не могу сидеть взаперти! — воскликнула она. — Я сойду с ума!
— Ты кому-нибудь говорила, куда отправляешься?
Джоди покачала головой:
— Но рано или поздно меня хватятся. Дензил и моя тетка непременно справятся друг у друга обо мне. Правда, они все равно не знают, где меня искать… А как насчет тебя?
— Кого интересует судьба случайного прохожего?
— Ну, я тут в любом случае не останусь, — отрезала Джоди.
Она медленно поднялась с кровати. Голова все еще болела, однако кружиться уже перестала. Девушка приблизилась к стеклянной стене и обвела комнату внимательным взглядом. Уиндл сидел на спинке стула и смотрел на нее в упор своими большими, как блюдца, глазами.
— Почему Вдова не накрыла аквариум?
— Она делает это, только когда уходит.
— А когда она уходит?
— Днем и поздно ночью, — сообщил Эдерн, не добавив ничего нового к тому, что Джоди и сама прекрасно знала.
Всей округе было известно, что днем Вдова гуляет по Старому Причалу, а ночью отправляется на мыс.
— Тогда нам придется ждать до завтра, — вздохнула девушка, отворачиваясь от стекла. — Кто из нас займет кровать?
— В ней вполне хватит места для двоих.
— Пожалуй. Если ты обещаешь не распускать руки.
Эдерн рассмеялся:
— Ты для меня слишком молода.
— Что ж, а ты для меня слишком стар.
Проигнорировав улыбку Эдерна, Джоди подошла к кровати и, не снимая одежды, нырнула под одеяло.
«Может, я проснусь уже у себя в комнате», — подумала она.
Может быть. Может, это действительно всего лишь сон?
«Жизнь ведь штука непредсказуемая», — мелькнуло в сознании Джоди перед тем, как смертельная усталость смежила ей веки.
2
Нож выдернуть и вновь вонзить
1
2
3
— Так, может, для начала погасим огонь?
Эдерн внимательно посмотрел на нее, потом снова вздохнул:
— Недостаточно просто выбраться из аквариума. Есть еще одна проблема.
Джоди проследила за его взглядом и сразу почувствовала новый приступ головокружения.
«А ну-ка успокойся!» — приказала она себе.
Однако это было сложно: на высокой спинке стоявшего неподалеку стула восседало странное существо с жирным брюшком и тонкими ножками — то самое, которое Джоди видела у ног Вдовы. Оценив ее изумление, тварь ухмыльнулась, обнажив два ряда длинных острых зубов. Бывшее еще совсем недавно размером с кошку, теперь оно казалось Джоди настоящим слоном.
— Гром и молния! — пробормотала она.
Это было так несправедливо! Но Джоди тут же вспомнила излюбленное выражение тети Нетти: «Справедливость существует лишь для тех, кто в состоянии за нее платить. Она не для нас».
— Этот монстр постоянно где-то поблизости, — мрачно сообщил Эдерн. — Если не можешь отыскать его взглядом — постучи по стеклу, и он тут же появится.
— А кто он вообще такой?
— Фамильяр Вдовы.
— Кто-кто?
— Ну, что-то вроде компаньона. Вдова зовет его Уиндл. Ведьмы выращивают себе таких приятелей из фаланги мизинца своей левой ноги.
Джоди недоверчиво прищурилась: для обычного путешественника этот малый слишком хорошо разбирался во всяких ведьминых штучках.
— Я не верю в то, что ты забрел в окрестности Бодбери случайно, — заявила она ему. — Думаю, ты явился сюда из Призрачного Мира. Ты — Маленький Человечек. Должно быть, Вдова поймала тебя где-то на болотах.
— То же самое могу сказать и о тебе.
— Нет, не можешь — ты ведь видел, как Вдова заколдовала меня.
Джоди с легкостью произнесла это, хотя в глубине души по-прежнему надеялась, что все происходящее — дурной сон.
— Ты подозрительно много знаешь о магии, — призналась она.
Эдерн пожал плечами:
— Ты что, никогда не слышала историй о колдунах и ведьмах?
— Но это же все сказки…
Джоди осеклась. Маленькие Человечки оказались правдой. Как и то, что ведьма могла состряпать себе дружка из пальца собственной ноги или уменьшить кого-нибудь до размера букашки.
— И что же Вдова собирается с нами делать? — спросила она наконец.
— Не знаю. Возможно, держать как зверюшек. Она обожает разговаривать со мной, когда работает, — например, делает кукольную мебель. Я не думаю, что она злая, скорее одинокая.
Увы, Джоди не испытывала ни малейшего сочувствия к одинокой ведьме.
— Я не могу сидеть взаперти! — воскликнула она. — Я сойду с ума!
— Ты кому-нибудь говорила, куда отправляешься?
Джоди покачала головой:
— Но рано или поздно меня хватятся. Дензил и моя тетка непременно справятся друг у друга обо мне. Правда, они все равно не знают, где меня искать… А как насчет тебя?
— Кого интересует судьба случайного прохожего?
— Ну, я тут в любом случае не останусь, — отрезала Джоди.
Она медленно поднялась с кровати. Голова все еще болела, однако кружиться уже перестала. Девушка приблизилась к стеклянной стене и обвела комнату внимательным взглядом. Уиндл сидел на спинке стула и смотрел на нее в упор своими большими, как блюдца, глазами.
— Почему Вдова не накрыла аквариум?
— Она делает это, только когда уходит.
— А когда она уходит?
— Днем и поздно ночью, — сообщил Эдерн, не добавив ничего нового к тому, что Джоди и сама прекрасно знала.
Всей округе было известно, что днем Вдова гуляет по Старому Причалу, а ночью отправляется на мыс.
— Тогда нам придется ждать до завтра, — вздохнула девушка, отворачиваясь от стекла. — Кто из нас займет кровать?
— В ней вполне хватит места для двоих.
— Пожалуй. Если ты обещаешь не распускать руки.
Эдерн рассмеялся:
— Ты для меня слишком молода.
— Что ж, а ты для меня слишком стар.
Проигнорировав улыбку Эдерна, Джоди подошла к кровати и, не снимая одежды, нырнула под одеяло.
«Может, я проснусь уже у себя в комнате», — подумала она.
Может быть. Может, это действительно всего лишь сон?
«Жизнь ведь штука непредсказуемая», — мелькнуло в сознании Джоди перед тем, как смертельная усталость смежила ей веки.
2
Пробуждение не принесло Джоди облегчения. Открыв глаза, девушка сразу поняла, что не выросла ни на дюйм и по-прежнему заперта в аквариуме, словно одна из рыбок Дензила. Воды здесь, к счастью, не было, но это служило слабым утешением. Совсем недавно самым невероятным местом на свете Джоди считала Призрачный Мир, куда она так отчаянно стремилась с тех пор, как прочла свою первую сказку. Теперь таким же недостижимым стал для нее родной Бодбери.
Джоди горько усмехнулась: похоже, страна грез утратила былую притягательность.
«Я бы больше не жаловалась на жизнь, — решила девушка, — на пропущенные страницы и все такое. Правда! Только бы выбраться отсюда…»
— Проснулась?
Джоди подняла голову: Эдерн сидел за столиком и ел.
— Не залеживайся, если не хочешь завтракать в темноте, — сказал он.
— О чем это ты?
— Сейчас уже за полдень. Скоро старуха отправится на прогулку. Она всегда кормит меня перед тем, как уйти.
Потирая глаза и чувствуя себя основательно помятой оттого, что спала в одежде, Джоди вскочила на ноги и поспешила присоединиться к своему соседу. При упоминании о еде ее желудок жадно заурчал, однако крошки сыра и маленькие кусочки хлеба выглядели не слишком аппетитно: уж больно они походили на то, чем Дензил потчевал мышей.
Джоди в растерянности остановилась у стола, приглаживая пятерней свои короткие волосы. Эдерн жестом предложил ей присесть.
— Это нам? — спросила она, опускаясь на стул.
— Мне случалось питаться и хуже.
— Возможно. Возможно даже, что и мне тоже, но это… это ведь то, чем обычно приманивают мышей. А я не зверюшка! И я не стану есть подобную гадость!
Не важно, что она обожала хлеб с сыром, — в данном случае это было делом принципа. Эдерн рассмеялся:
— Но для Вдовы мы и есть зверюшки.
Джоди промолчала.
— Голодовкой ты ничего не добьешься, — заметил Эдерн.
Джоди нахмурилась, и он придвинул к ней один из двух керамических наперстков.
— Выпей, по крайней мере, чаю.
— Ну, разве что чаю.
Джоди взяла наперсток и сделала большой глоток. Чай оказался хорош, но емкость, в которую он был налит, заставила Джоди почувствовать себя Крошкой из старого детского стихотворения про пальцы, а в мозгу у нее уже крутилась собственная его версия:
Итак, она согласилась есть. Ну и что? Для бегства ей требовались силы.
Покончив с завтраком, Джоди развернула стул и принялась изучать гостиную Вдовы.
Уиндла нигде поблизости не было, и это радовало, поскольку один его вид вызывал у девушки ужас. Теперь, в отсутствие Вдовы и ее дружка, самое время тщательно осмотреть аквариум.
Девушка подошла к камину и потрогала трубу: она была теплой, но не горячей. Штурмуя крыши и водосточные трубы с шести лет, Джоди без особого труда осилила бы и эту. Она могла бы забраться в нее и вылезти наружу через отверстие в стекле, а затем съехать вниз по куску материи, который, если верить Эдерну, Вдова обязательно накинет на аквариум перед тем, как отправится на очередную прогулку.
Правда, еще оставался высокий стол… К счастью, вскоре Джоди заметила валявшийся на нем моток бечевы. Значит, можно будет даже не слезать на пол, а просто перебраться на подоконник, привязать бечеву к щеколде и, открыв окно, спуститься в сад. А потом убежать.
Однако тут она вспомнила об Эдерне и задумчиво похлопала по трубе. Поместится ли он в нее? Вдвоем они справились бы и с окном, и с веревкой, но если вдруг окажется, что он слишком крупный…
Джоди внимательно посмотрела туда, где труба соприкасалась со стеклянной стеной: она не была прикреплена. Значит, если повиснуть на тряпке с внешней стороны аквариума и хорошенько раскачаться, а затем как следует пнуть трубу, та отъедет в сторону и откроет выход для Эдерна. Джоди уже собралась поделиться своим планом с товарищем по несчастью, когда дверь гостиной скрипнула и на пороге появилась Вдова.
Бормоча что-то себе под нос, она вооружилась парой маленьких щипцов, выхватила ими уголек из камина и направилась к столу.
«О нет! — мысленно взмолилась Джоди. — Не делай этого!»
Увы, с таким же успехом она могла взывать к луне с просьбой сорваться с небес и обрушиться колдунье на голову.
— Ну, как вы сегодня, мои сладкие? — поинтересовалась Вдова, снимая крышку с аквариума.
Голос ее прозвучал подобно глухому раскату грома. Джоди так и замерла, увидев над собой огромное морщинистое лицо. Эдерн, впрочем, демонстративно проигнорировал его. Гигантская рука опустилась сверху и оттолкнула Джоди от камина. Девушка молча повиновалась, горько сожалея о том, что у нее нет при себе большой острой булавки. Вдова положила принесенный уголек в игрушечный очаг и выпрямилась.
— Ну вот, так вам будет тепло и уютно, — сказала она, помещая крышку на прежнее место и сверху накрывая аквариум куском бархата. — Славно, — выдохнула она на прощание.
Внутри сразу стало темно. Свет извне теперь проникал только в месте стыка трубы со стеклом: ткань там была обрезана так, чтобы не прикасаться к горячей жести.
Как только дверь гостиной хлопнула, Джоди метнулась к Эдерну:
— Я кое-что придумала!
— Прекрасно.
— Ты хочешь убежать или нет?
— Я весь внимание.
— Сначала давай погасим огонь.
Они откинули лежавший перед камином коврик, а затем спинкой стула поддели тлеющий уголек и выбросили его на пол. Уголек раскололся, взметнув целый сноп искр.
— Ну и фейерверк! — воскликнул Эдерн.
— Проклятие! — зашипела Джоди. — Ты не мог бы говорить тише?
Она изложила ему суть своего замысла. Эдерн слушал ее очень внимательно, но, когда Джоди закончила, медленно покачал головой.
— Все это хорошо, но…
— Что «но»?
— Ты забыла об Уиндле.
— Мы захватим со стола иголку.
— М-м…
Джоди пристально посмотрела на Эдерна, а затем опустилась на колени и сунула голову в жерло камина: оно уже успело нагреться, но не настолько, чтобы к трубе нельзя было прикоснуться.
«Ого, да здесь просторно», — обрадовалась девушка и стала протискиваться внутрь.
Весь путь наверх занял у нее не более минуты. Самым трудным участком оказался прямой угол там, где труба выходила из аквариума. Однако Джоди справилась и с этим. Добравшись наконец до спасительного куска бархата, девушка вцепилась в него и выбралась наружу. Балансируя на краю трубы, она обернулась и лицом к лицу столкнулась с Эдерном, который за это время тоже успел подняться, и теперь их разделяла лишь прозрачная стена.
Джоди вопросительно вскинула брови. Эдерн решительно кивнул, и тогда она, ухватившись за тряпку как можно крепче, оттолкнулась от стекла, раскачалась и со всей силы ударила ногами по трубе. Та отскочила после первого же толчка. Стоявший на ней Эдерн пошатнулся, и Джоди испугалась, что бедняга вот-вот сорвется вниз, но он сумел удержать равновесие, а потом прыгнул на стекло и повис на краю открывшегося отверстия, прежде чем труба с грохотом рухнула на пол, чуть не раздавив кукольную кроватку.
Беглецы затаили дыхание, однако вокруг было тихо.
— Пошли, — шепнула Джоди.
Она стала спускаться, быстро перебирая руками по ткани, и вскоре ее ноги коснулись поверхности стола. Эдерн последовал за ней. Осторожно выглянув из-под бархата, Джоди осмотрела гостиную.
Пока им везло: в комнате не было ни души.
Поручив Эдерну разматывать бечеву, девушка вскарабкалась на подоконник и попробовала сдвинуть щеколду. Бесполезно.
— Эй, — тихонько позвала она Эдерна. — Помоги мне.
Он поспешил к ней, и вместе им удалось-таки отворить упрямое окно. Резкий порыв соленого ветра ударил в лицо.
— Ура! — взвизгнула Джоди. — Я уже чувствую свободу.
Девушка морским узлом привязала конец бечевки к щеколде, после чего они с Эдерном сбросили моток на землю. Он упал между стеной дома и зарослями розовых кустов.
Молодой человек отвесил галантный поклон:
— После вас.
Улыбнувшись, Джоди ловко соскользнула по веревке вниз и подняла голову в ожидании своего товарища.
— Куда теперь? — спросил он, присоединившись к ней.
— К Дензилу, — ответила девушка и, заметив недоверие на лице Эдерна, пояснила: — Он мой друг. Изобретатель.
— Изобретатель?
— Он… ладно, забудь. Скоро сам все поймешь.
Джоди уверенно зашагала по мощеной дорожке.
Эдерн двинулся следом и едва не налетел на нее, когда девушка неожиданно остановилась.
— Что?… - начал было он, но тут же сам увидел, кто подкарауливал их на лужайке перед домом Вдовы.
Уиндл зловеще скалился в то время, как его глаза-блюдца смеялись. Притаившись, он явно дожидался, когда же беглецы выйдут из-под защиты колючих кустов, чтобы сцапать их.
— Проклятие! — выругалась Джоди. — Мы забыли иголку.
— Иголку? — усмехнулся Эдерн. — Чтобы одолеть этого монстра, нужно что-нибудь посерьезнее!
Он был прав. Рядом с ними, малявками, Уиндл казался настоящим великаном.
— Что будем делать? — мрачно поинтересовалась Джоди. — Вдова скоро вернется.
Эдерн растерянно кивнул, не в силах отвести взгляд от страшного существа.
— Я не вернусь в аквариум! — выкрикнула Джоди.
Смелое заявление. Однако колени девушки предательски дрожали, а в висках стучало так, что невозможно было сосредоточиться.
— Не вернусь… — упрямо повторила Джоди, словно это могло как-то помочь.
Эдерн опять кивнул и вдруг резко схватил ее за руку: Уиндл поднял голову и впился взглядом в низкую, поросшую мхом каменную стену, отделявшую сад Вдовы от улицы.
— Что это с ним?
— Может, Вдова идет?
Эдерн решительно замотал головой.
Ни он, ни Джоди ничего не видели, зато услышали какое-то странное сопение.
Волнение, нахлынувшее на Джоди, вытеснило страх.
— Эдерн, — произнесла она с растяжкой. — Ты умеешь свистеть? Свистеть громко и пронзительно?
Джоди горько усмехнулась: похоже, страна грез утратила былую притягательность.
«Я бы больше не жаловалась на жизнь, — решила девушка, — на пропущенные страницы и все такое. Правда! Только бы выбраться отсюда…»
— Проснулась?
Джоди подняла голову: Эдерн сидел за столиком и ел.
— Не залеживайся, если не хочешь завтракать в темноте, — сказал он.
— О чем это ты?
— Сейчас уже за полдень. Скоро старуха отправится на прогулку. Она всегда кормит меня перед тем, как уйти.
Потирая глаза и чувствуя себя основательно помятой оттого, что спала в одежде, Джоди вскочила на ноги и поспешила присоединиться к своему соседу. При упоминании о еде ее желудок жадно заурчал, однако крошки сыра и маленькие кусочки хлеба выглядели не слишком аппетитно: уж больно они походили на то, чем Дензил потчевал мышей.
Джоди в растерянности остановилась у стола, приглаживая пятерней свои короткие волосы. Эдерн жестом предложил ей присесть.
— Это нам? — спросила она, опускаясь на стул.
— Мне случалось питаться и хуже.
— Возможно. Возможно даже, что и мне тоже, но это… это ведь то, чем обычно приманивают мышей. А я не зверюшка! И я не стану есть подобную гадость!
Не важно, что она обожала хлеб с сыром, — в данном случае это было делом принципа. Эдерн рассмеялся:
— Но для Вдовы мы и есть зверюшки.
Джоди промолчала.
— Голодовкой ты ничего не добьешься, — заметил Эдерн.
Джоди нахмурилась, и он придвинул к ней один из двух керамических наперстков.
— Выпей, по крайней мере, чаю.
— Ну, разве что чаю.
Джоди взяла наперсток и сделала большой глоток. Чай оказался хорош, но емкость, в которую он был налит, заставила Джоди почувствовать себя Крошкой из старого детского стихотворения про пальцы, а в мозгу у нее уже крутилась собственная его версия:
Задумавшись, она незаметно для себя положила кусочек сыра между двумя крошками хлеба и, сунув в рот, запила чаем. Только на третьем бутерброде Джоди наконец осознала, что делает. Девушка смущенно взглянула на Эдерна, но тот тактично смотрел в сторону.
Была я прежде рослою, а стала с кулачок,
Когда неосторожно так попалась на крючок.
Итак, она согласилась есть. Ну и что? Для бегства ей требовались силы.
Покончив с завтраком, Джоди развернула стул и принялась изучать гостиную Вдовы.
Уиндла нигде поблизости не было, и это радовало, поскольку один его вид вызывал у девушки ужас. Теперь, в отсутствие Вдовы и ее дружка, самое время тщательно осмотреть аквариум.
Девушка подошла к камину и потрогала трубу: она была теплой, но не горячей. Штурмуя крыши и водосточные трубы с шести лет, Джоди без особого труда осилила бы и эту. Она могла бы забраться в нее и вылезти наружу через отверстие в стекле, а затем съехать вниз по куску материи, который, если верить Эдерну, Вдова обязательно накинет на аквариум перед тем, как отправится на очередную прогулку.
Правда, еще оставался высокий стол… К счастью, вскоре Джоди заметила валявшийся на нем моток бечевы. Значит, можно будет даже не слезать на пол, а просто перебраться на подоконник, привязать бечеву к щеколде и, открыв окно, спуститься в сад. А потом убежать.
Однако тут она вспомнила об Эдерне и задумчиво похлопала по трубе. Поместится ли он в нее? Вдвоем они справились бы и с окном, и с веревкой, но если вдруг окажется, что он слишком крупный…
Джоди внимательно посмотрела туда, где труба соприкасалась со стеклянной стеной: она не была прикреплена. Значит, если повиснуть на тряпке с внешней стороны аквариума и хорошенько раскачаться, а затем как следует пнуть трубу, та отъедет в сторону и откроет выход для Эдерна. Джоди уже собралась поделиться своим планом с товарищем по несчастью, когда дверь гостиной скрипнула и на пороге появилась Вдова.
Бормоча что-то себе под нос, она вооружилась парой маленьких щипцов, выхватила ими уголек из камина и направилась к столу.
«О нет! — мысленно взмолилась Джоди. — Не делай этого!»
Увы, с таким же успехом она могла взывать к луне с просьбой сорваться с небес и обрушиться колдунье на голову.
— Ну, как вы сегодня, мои сладкие? — поинтересовалась Вдова, снимая крышку с аквариума.
Голос ее прозвучал подобно глухому раскату грома. Джоди так и замерла, увидев над собой огромное морщинистое лицо. Эдерн, впрочем, демонстративно проигнорировал его. Гигантская рука опустилась сверху и оттолкнула Джоди от камина. Девушка молча повиновалась, горько сожалея о том, что у нее нет при себе большой острой булавки. Вдова положила принесенный уголек в игрушечный очаг и выпрямилась.
— Ну вот, так вам будет тепло и уютно, — сказала она, помещая крышку на прежнее место и сверху накрывая аквариум куском бархата. — Славно, — выдохнула она на прощание.
Внутри сразу стало темно. Свет извне теперь проникал только в месте стыка трубы со стеклом: ткань там была обрезана так, чтобы не прикасаться к горячей жести.
Как только дверь гостиной хлопнула, Джоди метнулась к Эдерну:
— Я кое-что придумала!
— Прекрасно.
— Ты хочешь убежать или нет?
— Я весь внимание.
— Сначала давай погасим огонь.
Они откинули лежавший перед камином коврик, а затем спинкой стула поддели тлеющий уголек и выбросили его на пол. Уголек раскололся, взметнув целый сноп искр.
— Ну и фейерверк! — воскликнул Эдерн.
— Проклятие! — зашипела Джоди. — Ты не мог бы говорить тише?
Она изложила ему суть своего замысла. Эдерн слушал ее очень внимательно, но, когда Джоди закончила, медленно покачал головой.
— Все это хорошо, но…
— Что «но»?
— Ты забыла об Уиндле.
— Мы захватим со стола иголку.
— М-м…
Джоди пристально посмотрела на Эдерна, а затем опустилась на колени и сунула голову в жерло камина: оно уже успело нагреться, но не настолько, чтобы к трубе нельзя было прикоснуться.
«Ого, да здесь просторно», — обрадовалась девушка и стала протискиваться внутрь.
Весь путь наверх занял у нее не более минуты. Самым трудным участком оказался прямой угол там, где труба выходила из аквариума. Однако Джоди справилась и с этим. Добравшись наконец до спасительного куска бархата, девушка вцепилась в него и выбралась наружу. Балансируя на краю трубы, она обернулась и лицом к лицу столкнулась с Эдерном, который за это время тоже успел подняться, и теперь их разделяла лишь прозрачная стена.
Джоди вопросительно вскинула брови. Эдерн решительно кивнул, и тогда она, ухватившись за тряпку как можно крепче, оттолкнулась от стекла, раскачалась и со всей силы ударила ногами по трубе. Та отскочила после первого же толчка. Стоявший на ней Эдерн пошатнулся, и Джоди испугалась, что бедняга вот-вот сорвется вниз, но он сумел удержать равновесие, а потом прыгнул на стекло и повис на краю открывшегося отверстия, прежде чем труба с грохотом рухнула на пол, чуть не раздавив кукольную кроватку.
Беглецы затаили дыхание, однако вокруг было тихо.
— Пошли, — шепнула Джоди.
Она стала спускаться, быстро перебирая руками по ткани, и вскоре ее ноги коснулись поверхности стола. Эдерн последовал за ней. Осторожно выглянув из-под бархата, Джоди осмотрела гостиную.
Пока им везло: в комнате не было ни души.
Поручив Эдерну разматывать бечеву, девушка вскарабкалась на подоконник и попробовала сдвинуть щеколду. Бесполезно.
— Эй, — тихонько позвала она Эдерна. — Помоги мне.
Он поспешил к ней, и вместе им удалось-таки отворить упрямое окно. Резкий порыв соленого ветра ударил в лицо.
— Ура! — взвизгнула Джоди. — Я уже чувствую свободу.
Девушка морским узлом привязала конец бечевки к щеколде, после чего они с Эдерном сбросили моток на землю. Он упал между стеной дома и зарослями розовых кустов.
Молодой человек отвесил галантный поклон:
— После вас.
Улыбнувшись, Джоди ловко соскользнула по веревке вниз и подняла голову в ожидании своего товарища.
— Куда теперь? — спросил он, присоединившись к ней.
— К Дензилу, — ответила девушка и, заметив недоверие на лице Эдерна, пояснила: — Он мой друг. Изобретатель.
— Изобретатель?
— Он… ладно, забудь. Скоро сам все поймешь.
Джоди уверенно зашагала по мощеной дорожке.
Эдерн двинулся следом и едва не налетел на нее, когда девушка неожиданно остановилась.
— Что?… - начал было он, но тут же сам увидел, кто подкарауливал их на лужайке перед домом Вдовы.
Уиндл зловеще скалился в то время, как его глаза-блюдца смеялись. Притаившись, он явно дожидался, когда же беглецы выйдут из-под защиты колючих кустов, чтобы сцапать их.
— Проклятие! — выругалась Джоди. — Мы забыли иголку.
— Иголку? — усмехнулся Эдерн. — Чтобы одолеть этого монстра, нужно что-нибудь посерьезнее!
Он был прав. Рядом с ними, малявками, Уиндл казался настоящим великаном.
— Что будем делать? — мрачно поинтересовалась Джоди. — Вдова скоро вернется.
Эдерн растерянно кивнул, не в силах отвести взгляд от страшного существа.
— Я не вернусь в аквариум! — выкрикнула Джоди.
Смелое заявление. Однако колени девушки предательски дрожали, а в висках стучало так, что невозможно было сосредоточиться.
— Не вернусь… — упрямо повторила Джоди, словно это могло как-то помочь.
Эдерн опять кивнул и вдруг резко схватил ее за руку: Уиндл поднял голову и впился взглядом в низкую, поросшую мхом каменную стену, отделявшую сад Вдовы от улицы.
— Что это с ним?
— Может, Вдова идет?
Эдерн решительно замотал головой.
Ни он, ни Джоди ничего не видели, зато услышали какое-то странное сопение.
Волнение, нахлынувшее на Джоди, вытеснило страх.
— Эдерн, — произнесла она с растяжкой. — Ты умеешь свистеть? Свистеть громко и пронзительно?
Нож выдернуть и вновь вонзить
Я не ощущаю за собой никакой вины… Я жалею людей, испытывающих это чувство.
Приписывается Теду Банди [19]
1
Майкл Бетт вылетел в Лондон частным самолетом, принадлежащим корпорации Мэддена. Во время дозаправки в Сент-Джоне Бетт предпочел остаться на борту, не желая отвлекаться от своих размышлений.
Самое большое удовольствие Майклу всегда доставляло постижение скрытых механизмов бытия. Отбрасывая все поверхностное и наносное, он стремился проникнуть в самую суть интересующей его проблемы. Иногда это требовало внимательного изучения и напряженных поисков, как, например, сейчас. Иногда — смены всего образа жизни, как при вступлении в Орден Серого Голубя. А иногда достаточно было просто взять нож и наблюдать, сколько раз и на какую глубину он войдет в живую плоть, прежде чем она станет неживой.
Первой жертвой Майкла Бетта была собака. Озлобленный после побоев очередного «папы», Майкл отвел старого пса на пустующий участок между двумя заброшенными домами и там долго стоял, невольно поражаясь равнодушию, которое испытывал, глядя в доверчивые глаза собаки. А пес смотрел на него, смешно высунув язык и умильно виляя хвостом. Это всегда радовало мальчика, но в тот день он не смог выдавить из себя даже улыбки.
Майкл достал из кармана куртки нож, украденный с кухни, задрал собаке голову и со всей силы полоснул лезвием по горлу. Кровь брызнула фонтаном, и Майкл едва успел отпрыгнуть в сторону. Опьянев от нового, доселе неведомого чувства, он обошел пса и вонзил нож ему в спину. А потом еще. И еще. Майкл продолжал наносить удары до полного изнеможения, несмотря на то, что бедное животное давно уже испустило дух.
Тогда ему было одиннадцать лет.
Вскоре участь несчастного пса разделили и другие соседские питомцы. А в тринадцать Майкл впервые поднял руку на человека: он заманил пятилетнего ребенка в заброшенный дом, где малышу — к великому удовольствию юного палача — предстояло промучиться несколько бесконечных часов.
В пятнадцать Майкл убил девочку-подростка, пригласив ее якобы на вечеринку.
Умирающая, беспомощная, обезумевшая от боли, она прохрипела одно-единственное слово: «Почему?»
До этого Майкл ни разу не анализировал свои поступки и не задумывался над причиной своей тяги к злодеяниям.
«Потому что… потому что я это могу!» — крикнул он своей жертве.
Но это была лишь часть правды, наиболее очевидная. А за ней скрывалось то, что с годами стало для Майкла Бетта целью самого его существования — неутолимая жажда не только постичь тайну жизни, но и проследить стадии ее перехода в смерть. Бетт не испытывал угрызений совести за собственные деяния, рассматривая чужую гибель как пищу для удовлетворения никогда не ослабевающего любопытства.
Погрузившись в свой внутренний мир, который он полностью контролировал, Майкл тем не менее с легкостью мог мгновенно наладить нужный контакт с окружающими. Более того — они его искренне интересовали. Способный на жесткую самодисциплину, он был в состоянии удерживать внимание на предмете или человеке столько, сколько требовалось для того, чтобы понять. Или убить.
Все на свете имело значение, но только относительно его самого.
И вот теперь, сидя в самолете Мэддена, Майкл Бетт полностью сосредоточился на головоломке под названием «Джейни Литтл».
В плеере играла кассета с записью двух ее альбомов. Бетт слушал их, пока не посадил батарейки, после чего поставил новые и опять включил воспроизведение.
На соседнем кресле лежали кожаный портфель, ноутбук «Тошиба» и папка с газетными вырезками и отчетом частного детектива на тридцати семи страницах. В руках у Майкла был прошлогодний номер журнала «Фолк Руте». Бетт перечитал статью столько раз, что помнил наизусть, но больше всего его интересовали фотографии, которые он сравнивал с приложенными к отчету детектива.
Изучив гору печатных и видеоматериалов, Майкл узнал Джейни Литтл так, как знали не многие. А может быть, даже лучше, чем она сама.
Мэдден не был посвящен в это расследование, Бетт начал проводить его по собственной инициативе задолго до того, как получил приказ отправляться в Корнуолл. Узнав об охоте, открытой Орденом на Томаса Литтла, Бетт быстро вычислил, что ключом ко всем секретам старого моряка могла стать его внучка. Однако действовать следовало осторожно — гораздо осторожнее неуклюжих агентов, нанятых Орденом, чтобы выкрасть у Литтла столь оберегаемую им тайну.
Но что это за тайна?
Мэдден не пожелал сказать, а может быть, и сам не знал, равно как и все остальные, но это только еще больше интриговало Бетта.
При мысли о Джоне Мэддене Майкл усмехнулся. Сидя в библиотеке с бокалом шерри, старик любил вспоминать их первую встречу, когда он узрел в Майкле своего умершего друга Алистера Кроули [20]. Обладая умом острым как бритва, Мэдден тем не менее позволил оккультной ерунде ослепить лучшую, логическую часть своего разума.
У самого Бетта, естественно, было иное мнение о той ночи в Чикаго: Мэдден просто разглядел в нем родственную душу. Разница между ними заключалась лишь в том, что один только мечтал схватиться за нож, тогда как другой делал это без колебаний.
Однако легенда с перевоплощением была Бетту на руку, а потому он охотно поддерживал ее. Быстро просчитав, какие выгоды может принести ему имя великого мага, называвшего себя Зверем, Майкл, с присущей ему одержимостью, приступил к изучению биографии Кроули и вскоре обрушил на Мэддена такой шквал малоизвестных деталей из жизни покойного гения, что без труда развеял в нем последние сомнения.
Бетт был достаточно умен, чтобы не выдавать информацию разом. Он скармливал ее Мэддену порциями. Запинаясь, с явным усилием «припоминая» отрывки из прошлой жизни, Майкл устроил все так, что Мэддену самому пришлось убеждать его в уникальности его природы.
Единственная слабость Мэддена, его склонность к потустороннему, всегда занимала Бэтта: он никак не мог понять, что заставляет столь здравомыслящего человека с такой готовностью принимать всякие сказки.
Если только это и вправду сказки…
К счастью или к сожалению, Майкл Бетт привык ко всему относиться без предубеждения. Он не спешил высмеивать даже самые бредовые принципы Ордена, потому что за время своего пребывания в нем успел воочию убедиться в существовании вещей, не поддающихся логическому объяснению. Чего стоит одно только долгожительство Мэддена! Или невероятный успех хранителей Ордена, которого они добиваются, двигаясь к цели особым, тайным путем.
«Воля — ключ к любой двери» — гласил их девиз.
Бетт не понаслышке знал и о самой воле, и о том, каких высот можно достичь с ее помощью. Правда, он еще не определил для себя, извлекалась ли эта воля из внешнего мира (как утверждал Орден) или произрастала из сущности самого индивидуума. А может быть, и то и другое.
И пока этот вопрос не выяснен до конца, Майкл Бетт будет оставаться в обществе старых леди и джентльменов, именующих себя Орденом и свято верящих в то, что они правят миром.
Самое большое удовольствие Майклу всегда доставляло постижение скрытых механизмов бытия. Отбрасывая все поверхностное и наносное, он стремился проникнуть в самую суть интересующей его проблемы. Иногда это требовало внимательного изучения и напряженных поисков, как, например, сейчас. Иногда — смены всего образа жизни, как при вступлении в Орден Серого Голубя. А иногда достаточно было просто взять нож и наблюдать, сколько раз и на какую глубину он войдет в живую плоть, прежде чем она станет неживой.
Первой жертвой Майкла Бетта была собака. Озлобленный после побоев очередного «папы», Майкл отвел старого пса на пустующий участок между двумя заброшенными домами и там долго стоял, невольно поражаясь равнодушию, которое испытывал, глядя в доверчивые глаза собаки. А пес смотрел на него, смешно высунув язык и умильно виляя хвостом. Это всегда радовало мальчика, но в тот день он не смог выдавить из себя даже улыбки.
Майкл достал из кармана куртки нож, украденный с кухни, задрал собаке голову и со всей силы полоснул лезвием по горлу. Кровь брызнула фонтаном, и Майкл едва успел отпрыгнуть в сторону. Опьянев от нового, доселе неведомого чувства, он обошел пса и вонзил нож ему в спину. А потом еще. И еще. Майкл продолжал наносить удары до полного изнеможения, несмотря на то, что бедное животное давно уже испустило дух.
Тогда ему было одиннадцать лет.
Вскоре участь несчастного пса разделили и другие соседские питомцы. А в тринадцать Майкл впервые поднял руку на человека: он заманил пятилетнего ребенка в заброшенный дом, где малышу — к великому удовольствию юного палача — предстояло промучиться несколько бесконечных часов.
В пятнадцать Майкл убил девочку-подростка, пригласив ее якобы на вечеринку.
Умирающая, беспомощная, обезумевшая от боли, она прохрипела одно-единственное слово: «Почему?»
До этого Майкл ни разу не анализировал свои поступки и не задумывался над причиной своей тяги к злодеяниям.
«Потому что… потому что я это могу!» — крикнул он своей жертве.
Но это была лишь часть правды, наиболее очевидная. А за ней скрывалось то, что с годами стало для Майкла Бетта целью самого его существования — неутолимая жажда не только постичь тайну жизни, но и проследить стадии ее перехода в смерть. Бетт не испытывал угрызений совести за собственные деяния, рассматривая чужую гибель как пищу для удовлетворения никогда не ослабевающего любопытства.
Погрузившись в свой внутренний мир, который он полностью контролировал, Майкл тем не менее с легкостью мог мгновенно наладить нужный контакт с окружающими. Более того — они его искренне интересовали. Способный на жесткую самодисциплину, он был в состоянии удерживать внимание на предмете или человеке столько, сколько требовалось для того, чтобы понять. Или убить.
Все на свете имело значение, но только относительно его самого.
И вот теперь, сидя в самолете Мэддена, Майкл Бетт полностью сосредоточился на головоломке под названием «Джейни Литтл».
В плеере играла кассета с записью двух ее альбомов. Бетт слушал их, пока не посадил батарейки, после чего поставил новые и опять включил воспроизведение.
На соседнем кресле лежали кожаный портфель, ноутбук «Тошиба» и папка с газетными вырезками и отчетом частного детектива на тридцати семи страницах. В руках у Майкла был прошлогодний номер журнала «Фолк Руте». Бетт перечитал статью столько раз, что помнил наизусть, но больше всего его интересовали фотографии, которые он сравнивал с приложенными к отчету детектива.
Изучив гору печатных и видеоматериалов, Майкл узнал Джейни Литтл так, как знали не многие. А может быть, даже лучше, чем она сама.
Мэдден не был посвящен в это расследование, Бетт начал проводить его по собственной инициативе задолго до того, как получил приказ отправляться в Корнуолл. Узнав об охоте, открытой Орденом на Томаса Литтла, Бетт быстро вычислил, что ключом ко всем секретам старого моряка могла стать его внучка. Однако действовать следовало осторожно — гораздо осторожнее неуклюжих агентов, нанятых Орденом, чтобы выкрасть у Литтла столь оберегаемую им тайну.
Но что это за тайна?
Мэдден не пожелал сказать, а может быть, и сам не знал, равно как и все остальные, но это только еще больше интриговало Бетта.
При мысли о Джоне Мэддене Майкл усмехнулся. Сидя в библиотеке с бокалом шерри, старик любил вспоминать их первую встречу, когда он узрел в Майкле своего умершего друга Алистера Кроули [20]. Обладая умом острым как бритва, Мэдден тем не менее позволил оккультной ерунде ослепить лучшую, логическую часть своего разума.
У самого Бетта, естественно, было иное мнение о той ночи в Чикаго: Мэдден просто разглядел в нем родственную душу. Разница между ними заключалась лишь в том, что один только мечтал схватиться за нож, тогда как другой делал это без колебаний.
Однако легенда с перевоплощением была Бетту на руку, а потому он охотно поддерживал ее. Быстро просчитав, какие выгоды может принести ему имя великого мага, называвшего себя Зверем, Майкл, с присущей ему одержимостью, приступил к изучению биографии Кроули и вскоре обрушил на Мэддена такой шквал малоизвестных деталей из жизни покойного гения, что без труда развеял в нем последние сомнения.
Бетт был достаточно умен, чтобы не выдавать информацию разом. Он скармливал ее Мэддену порциями. Запинаясь, с явным усилием «припоминая» отрывки из прошлой жизни, Майкл устроил все так, что Мэддену самому пришлось убеждать его в уникальности его природы.
Единственная слабость Мэддена, его склонность к потустороннему, всегда занимала Бэтта: он никак не мог понять, что заставляет столь здравомыслящего человека с такой готовностью принимать всякие сказки.
Если только это и вправду сказки…
К счастью или к сожалению, Майкл Бетт привык ко всему относиться без предубеждения. Он не спешил высмеивать даже самые бредовые принципы Ордена, потому что за время своего пребывания в нем успел воочию убедиться в существовании вещей, не поддающихся логическому объяснению. Чего стоит одно только долгожительство Мэддена! Или невероятный успех хранителей Ордена, которого они добиваются, двигаясь к цели особым, тайным путем.
«Воля — ключ к любой двери» — гласил их девиз.
Бетт не понаслышке знал и о самой воле, и о том, каких высот можно достичь с ее помощью. Правда, он еще не определил для себя, извлекалась ли эта воля из внешнего мира (как утверждал Орден) или произрастала из сущности самого индивидуума. А может быть, и то и другое.
И пока этот вопрос не выяснен до конца, Майкл Бетт будет оставаться в обществе старых леди и джентльменов, именующих себя Орденом и свято верящих в то, что они правят миром.
2
Машина встретила Бетта в аэропорту Хитроу и доставила на вокзал Виктория, где он сел на поезд, идущий в Пензанс. Мэдден, провожая своего воспитанника в дальний путь, настаивал на совершенно другом маршруте, но Майкл остался непреклонен.
— Мне нужно время, чтобы вжиться в роль, которую я собираюсь сыграть, — пояснил он.
— Какую еще роль? — нахмурился Мэдден.
— Позвольте мне сначала справиться со своей миссией, а потом я представлю вам подробный отчет, — ответил Бетт.
И Мэдден, преисполненный гордости за своего любимчика, улыбнулся и кивнул. Майкл еще ни разу не подводил его, так почему же он должен сомневаться?
К концу пути Бетт окончательно перевоплотился. Исчезли сшитый на заказ костюм, сдержанные манеры, непроницаемое выражение лица. Теперь посланник Ордена был одет в вельветовые брюки, хлопчатобумажную рубашку, кроссовки «Найк» и темно-синюю ветровку. Майкл оставил свой кожаный портфель в самолете, взяв с собой лишь фотоаппарат в потертом чехле, ноутбук и обшарпанный чемодан с документами, дискетами и сменой такой же маскарадной одежды.
И на перрон Пензанса с поезда сошел молодой человек с выразительным и открытым лицом, глядя в которое никто не поверил бы, что его обладателю сорок один год и он только что совершил многочасовое путешествие.
Майкл охотно помог пожилой женщине вынести из вагона многочисленные сумки и заметно смутился, когда она выразила пожелание, чтобы муж ее милой доченьки Дженет был хотя бы наполовину так же добр и внимателен, как славный незнакомец. Едва Бэтт попрощался с ней, к нему тут же приблизился маленький невзрачный человечек.
— Мистер Бетт?
Заплатанное пальто, стоптанные туфли и дешевая матерчатая кепка, низко надвинутая на лоб. Бетт нахмурился:
— Что вам угодно?
— Мисс Грант поручила мне встретить вас.
— Дайте мне ее адрес, и я доберусь сам.
— Но…
Бетт наклонился к незнакомцу, и все его напускное благодушие моментально исчезло, словно отсеченное стремительным ударом острого кинжала.
— Никогда не называй меня по имени, — процедил он. — Никогда не спорь со мной. Только посмей ослушаться, и я скормлю твое сердце твоей собственной матушке.
— Я… я…
Бетт отступил, расплываясь в очаровательной улыбке:
— Адрес?
Заикаясь, мужчина пролепетал номер апартаментов в отеле, находящемся в нескольких минутах ходьбы от вокзала. Не сказав больше ни слова, Бетт развернулся и зашагал в указанном направлении.
— Мне нужно время, чтобы вжиться в роль, которую я собираюсь сыграть, — пояснил он.
— Какую еще роль? — нахмурился Мэдден.
— Позвольте мне сначала справиться со своей миссией, а потом я представлю вам подробный отчет, — ответил Бетт.
И Мэдден, преисполненный гордости за своего любимчика, улыбнулся и кивнул. Майкл еще ни разу не подводил его, так почему же он должен сомневаться?
К концу пути Бетт окончательно перевоплотился. Исчезли сшитый на заказ костюм, сдержанные манеры, непроницаемое выражение лица. Теперь посланник Ордена был одет в вельветовые брюки, хлопчатобумажную рубашку, кроссовки «Найк» и темно-синюю ветровку. Майкл оставил свой кожаный портфель в самолете, взяв с собой лишь фотоаппарат в потертом чехле, ноутбук и обшарпанный чемодан с документами, дискетами и сменой такой же маскарадной одежды.
И на перрон Пензанса с поезда сошел молодой человек с выразительным и открытым лицом, глядя в которое никто не поверил бы, что его обладателю сорок один год и он только что совершил многочасовое путешествие.
Майкл охотно помог пожилой женщине вынести из вагона многочисленные сумки и заметно смутился, когда она выразила пожелание, чтобы муж ее милой доченьки Дженет был хотя бы наполовину так же добр и внимателен, как славный незнакомец. Едва Бэтт попрощался с ней, к нему тут же приблизился маленький невзрачный человечек.
— Мистер Бетт?
Заплатанное пальто, стоптанные туфли и дешевая матерчатая кепка, низко надвинутая на лоб. Бетт нахмурился:
— Что вам угодно?
— Мисс Грант поручила мне встретить вас.
— Дайте мне ее адрес, и я доберусь сам.
— Но…
Бетт наклонился к незнакомцу, и все его напускное благодушие моментально исчезло, словно отсеченное стремительным ударом острого кинжала.
— Никогда не называй меня по имени, — процедил он. — Никогда не спорь со мной. Только посмей ослушаться, и я скормлю твое сердце твоей собственной матушке.
— Я… я…
Бетт отступил, расплываясь в очаровательной улыбке:
— Адрес?
Заикаясь, мужчина пролепетал номер апартаментов в отеле, находящемся в нескольких минутах ходьбы от вокзала. Не сказав больше ни слова, Бетт развернулся и зашагал в указанном направлении.
3
Лина Грант была, как всегда, красивой, капризной и скучающей. Ее прическа и макияж выглядели слишком изысканно для захолустного корнуэльского городишки. Дорогая блузка была расстегнута достаточно, чтобы демонстрировать изящное кружево лифа, а разрез юбки при каждом движении открывал взгляду стройную длинную ногу в шелковом чулке.
— А, Золотой Мальчик, — промурлыкала Лина при виде Бетта.
Он молча прошел в комнату.
— Где Вилли? — поинтересовалась девушка.
— Вилли — это, должно быть, тот, кто встретил меня на станции?
Лина кивнула:
— Да. Вилли Кил. Он из местных.
— Не сомневаюсь.
— Вы не поладили?
— Я никогда не ладил с дураками.
— Мне порекомендовал его один из телохранителей отца, — насупилась Лина. — Папочка считает, что нужно привлекать местные таланты, когда…
— Ключевое слово здесь «талант»? — перебил ее Бетт.
Идеальной формы губки надулись, но Бетт не обратил на это ни малейшего внимания: он был не в настроении выслушивать лекцию о совершенстве под названием «папочка». О «папочках» он и так знал все.
— Со вчерашнего дня что-нибудь изменилось? — спросил он, прежде чем Лина снова заговорила.
— А, Золотой Мальчик, — промурлыкала Лина при виде Бетта.
Он молча прошел в комнату.
— Где Вилли? — поинтересовалась девушка.
— Вилли — это, должно быть, тот, кто встретил меня на станции?
Лина кивнула:
— Да. Вилли Кил. Он из местных.
— Не сомневаюсь.
— Вы не поладили?
— Я никогда не ладил с дураками.
— Мне порекомендовал его один из телохранителей отца, — насупилась Лина. — Папочка считает, что нужно привлекать местные таланты, когда…
— Ключевое слово здесь «талант»? — перебил ее Бетт.
Идеальной формы губки надулись, но Бетт не обратил на это ни малейшего внимания: он был не в настроении выслушивать лекцию о совершенстве под названием «папочка». О «папочках» он и так знал все.
— Со вчерашнего дня что-нибудь изменилось? — спросил он, прежде чем Лина снова заговорила.