Дорошевич Влас. Сказки и легенды

   Женщина рассмеялась:
   - Я хотела бы быть такой же честной, как мои глаза. И исполнить то, что обещаю. Но, может быть, у меня нет денег, чтоб тебе заплатить?
   Селим поклонился и сказал:
   - Природа позаботилась о вас, женщинах. Чтоб платить долги, вам вовсе не нужно денег.
   Женщина снова засмеялась:
   - Слушаю и понимаю. Но надо суметь получить долг. Если сумеешь пробраться в сад дворца, я готова расплатиться. Потому что мне нравится не только кошелек, но и тот, кому он принадлежит.
   Селим ответил:
   - Аллах создал канаву и ноги, чтоб чрез нее перешагнуть. Аллах создал препятствие и дал человеку голову, чтоб их обходить.
   Женщина сказала:
   - У вас, мужчин, хорошо только начало песни, и всегда плох конец. Ты кончишь свою песню иначе, чем начал. Ты начал, как щедрый человек, и я уверена, что кончишь, как ростовщик. Ты возьмешь свой долг с лихвою.
   Селим поклонился и сказал:
   - Я постараюсь, чтоб твой поцелуй стоил не больше цехина!
   Эти слова понравились женщине, она рассмеялась и сказала:
   - Какое унижение для меня! Но я должна быть наказана за то, что заговорила с незнакомым мужчиной. Приходи завтра в дворцовый сад, ровно в полдень. В этот час наша повелительница, султанша Зорайба, купается одна в озере, окруженном кустами роз. Мы бываем свободны. Я Эдме, первая ее служанка, и ты найдешь меня в банановой роще. До завтра, до полдня.
   Селим поклонился:
   - Слушаю и повинуюсь. Если завтра солнце захочет ровно в полдень быть на своем месте, ему стоит только взглянуть: входит ли поэт Селим в сад султана Азиса.
   Она ушла.
   А Селим принялся сочинять песню о нечаянной встрече, потому что поэты все превращают в песни.
   На следующий день, когда время приблизилось к полдню, Селим с вышитым золотом платком подошел к калитке, около которой стоял страж, вооруженный с головы до ног.
   - Да исполнит аллах твои желания так же, как мои! - сказал Селим.
   - Да услышит аллах твои слова! - сказал страж. - Друг! обратился к нему Селим. - Вот платок, богато вышитый золотом. Хранитель счастья и чести нашего повелителя султана, его верховный евнух Абдулла, купил этот платок у меня, заплатив восемьдесят цехинов, а двадцать цехинов приказал придти получить сегодня. Будь милостив, отнеси этот платок евнуху и получи двадцать цехинов. Девятнадцать я возьму себе, а один отдам тебе за труды.
   Страж подумал:
   - Услужу могущественному евнуху. Получу двадцать цехинов и возьму их себе. А этому простолюдину дам по шее, чтоб не шатался во дворец за пустяками.
   Взял платок, пошел, а Селима оставил сторожить калитку:
   - Смотри, чтоб никто не вошел.
   Селим немедля отправился в сад.
   Он увидел уже рощу бананов, но по дороге был кустарник из роз, и из-за кустарника слышались всплески воды, кто-то плавал и резвился.
   - По дороге к своей милой посмотрю на чужую! - сказал себе Селим и стал пробираться через розовые кусты, чтоб посмотреть на купающуюся султаншу.
   Была ли она так красива, как поется в песнях? Увидев ее. Селим подумал:
   - Или я до сих пор не видел женщин, или те сотни женщин, которых я видел до сих пор, не были женщинами! Когда появляется луна, меркнут все звезды!
   Желая посмотреть поближе, он так укололся о шипы роз, что вскрикнул.
   И Зорайба в испуге выскочила на лужайку. Боясь, чтоб она не закричала, Селим кинулся к ее ногам и воскликнул:
   - Пощады и прощенья! Я совершил преступленье, увидев тебя такой, какой вижу, случайно. Я пробрался сюда, чтоб видеться с одной из служанок!
   Султанша в гневе воскликнула:
   - Ты заплатишь за это смертью!
   Тогда Селим поднялся и сказал:
   - Я думал, что останусь жить, и потому солгал. Но если мне все равно приходится умереть, - я скажу правду. Я пришел сюда для того, чтоб видеть султаншу Зорайбу, одетую только природой. Я слышал, что она в полдень купается в озере, окруженном кустами роз, и пришел, чтоб полюбоваться ее красотой.
   Это понравилось султанше больше.
   - Но ты знал, несчастный, что за это поплатишься жизнью?
   - Что ж! - беспечно сказал Селим. - Если Зорайба красива, как ты, - плата невелика! Султанша улыбнулась.
   - Ты говоришь умно, а поступаешь глупо. Мне было бы жаль, если бы мои евнухи тебя убили. Но ты не можешь уйти отсюда без наказания.
   - Повелительница! - сказал Селим. - Я и так буду наказан. Ты сейчас оденешься, и я больше не увижу красоты, которой любуюсь. Это все равно, что ослепнуть. А потерять зрение хуже, чем жизнь.
   Зорайба схватила свое платье и закрылась.
   - Всемогущий! До чего довел меня гнев! Я забыла, в каком я виде!
   - Ты видишь, не следует предаваться гневу!
   - Ты напомнил мне, что я раздета!
   - И доказал этим, что я глуп. Разве можно наказывать людей, лишенных рассудка!
   Зорайба улыбнулась:
   - Иди! Но больше никогда не смотри на других купающихся женщин!
   - Человек, который видел брильянт, уж больше не станет убирать себя стекляшками!
   Вернувшись к калитке, Селим увидел разгневанного стража.
   - Негодяй и обманщик! - воскликнул страж. - Главный евнух никогда не покупал у тебя никакого платка. Ты обманул меня, чтоб пробраться в сад нашего великого повелителя султана. Я отведу тебя к смотрителю дворца, и тебя повесят.
   - Повесят-то, положим, двоих. Тебя и меня! - спокойно сказал Селим. - Молчи, дурак, обо всем, что случилось. Возьми себе платок и благодари аллаха, что я не донесу, как ты за цехин бегаешь с султанской стражи.
   Страж только посторонился.
   Но Селим был поэт. А Зорайба слишком прекрасна. Он воспел ее красоту в длинной песне. И говорил, между прочим:
   - Взяв розовый цветок у роз и белый цвет у мрамора, природа захотела полюбоваться, взяла самой черной туши и капнула маленькую родинку, которую я видел там, где ее видел, и белый цвет стал белее еще, и розовый еще розовее. И природа перестала создавать красивых женщин, потому что красивее Зорайбы ей не создать ничего!
   Песня понравилась, ее пел весь город, она дошла до дворца. И султан Азис встревожился.
   Он позвал своего великого визиря Диарбекира и сказал:
   - Какой-то бездельник-поэт, именем, как мне говорили, Селим, сложил песню про мою Зорайбу. Если бы он только воспевал ее красоту, я приписал бы это просто усердию подданного. Но откуда он мог узнать про родинку? Схвати его, пытай, узнай и отруби ему голову.
   Визирь Диарбекир отвечал:
   - Слушаю и повинуюсь.
   Увидев орудия пытки. Селим, когда его привели к Диарбекиру, сказал:
   - Это все лишнее. Зачем я тебе буду говорить правду под пытками, когда я могу ее сказать и без пыток? Я видел прекрасную Зорайбу, спрятавшись в кустах роз, когда она купалась. Она, действительно, прекрасна, визирь! И я воспел ее и ее родинку.
   - За это тебе и отрубят голову! - сказал Диарбекир.
   - В этом не будет никакого смысла! - воскликнул Селим. - Что самое тайное на свете? Не думай, Диарбекир, я тебе скажу. Самое тайное на свете - мысль. Слово могут подслушать, движение могут увидеть. Но даже когда я говорю, ты не знаешь моей мысли. Может быть, я говорю одно, а думаю другое. Я поэт. Я мысль превращаю в слово. Значит, мое назначение в жизни - самое тайное делать явным. За этим аллах и послал меня на землю. За что же меня казнить? Красота султанши тайна. Я сделал эту тайну явной. Я делал только свое дело.
   Диарбекир улыбнулся:
   - Когда мешок хотят выкинуть, из него высыпают все зерно. Говори! Выбалтывай все мысли, какие есть в твоей голове, потому что ее все равно отрубят. Селим сказал:
   - Диарбекир! У тебя есть почти все: знатность, могущество, богатство. Я, маленький, ничтожный человек, могу дать тебе славу. Другие будут знатны, могущество перейдет к другим и богатства. Тебя не будет, - но слава твоя останется. Сохрани мне жизнь, а я сложу песнь о том, что ты храбр, мужествен, добр и справедлив, как никто. Не будет тебя, не будет меня, а песнь останется. И весь мир будет петь и знать о храбром, мужественном, добром и справедливом визире Диарбекире. Ты мне дашь жизнь, я тебе - бессмертие. Товар стоит цены.
   Диарбекир задумался:
   - Выходит, что слава - распутница. Но она красива. Почему бы мне ее не купить?
   Он позвал святого дервиша и спросил:
   - Святой дервиш, какое самое тяжкое преступление для судьи?
   Дервиш отвечал:
   - Их два. Одно меньше, другое больше. Первое - отпустить виновного. Второе - осудить невинного.
   Диарбекир спросил:
   - Судья, который совершил бы оба эти преступления, заслужил бы славы или бесчестия?
   Дервиш ответил:
   - Бесславия.
   Диарбекир сказал ему:
   - Иди с миром.
   И улыбнулся:
   - А я получу за это славу. На то существуют поэты.
   Он позвал муллу.
   - Скажи мне мулла, - сказал Диарбекир, - может ли с человеком случиться что-нибудь, что ему не предназначено судьбой?
   - Нет, - отвечал мулла, - все написано в книге судьбы.
   Диарбекир дал ему сто цехинов и сказал:
   - Иди, и пусть в минуту сомнения кто-нибудь скажет и тебе успокоительное слово.
   Он приказал схватить первого попавшегося прохожего, отрубил ему голову, за уши принес ее к султану и положил у его ног на красный ковер, чтоб не так заметна была кровь.
   - С этим человеком случилось то, что было написано в книге судьбы! - сказал Диарбекир. - Ему было суждено погибнуть от моей руки, и моя рука исполнила только волю судьбы.
   Услыхав эти благочестивые слова, султан Азис ответил:
   - Всегда и во всем да будет воля аллаха!
   - Вот голова того, кто был поэтом, по имени Селим! - сказал Диарбекир. - Он осмелился воспеть красоты твоей повелительницы Зорайбы, да будет она благословенна, и ее родинку, да будет она священна!
   Султан Азис сказал:
   - Пусть повторят мне эту песню.
   И когда придворные певцы спели песню, он сказал:
   - Поэт не может нас слышать, и теперь мы можем сказать, его песнь прекрасна! Он посмотрел на отрубленную голову:
   - Мы нашли его достойным казни. Аллах, быть может, рассудит иначе. Похороните его голову вместе с телом, чтобы в день суда он мог предстать пред аллахом, как добрый мусульманин.
   Визирь Диарбекир отвечал:
   - Слушаю и повинуюсь!
   И приказал похоронить туловище в одном месте, а голову в другом, чтоб казненный не мог в день последнего суда найти своей головы и предстать пред аллахом с жалобой на правосудие.
   Вот пока все, что касается султана Азиса и его визиря Диарбекира.
   А поэт Селим, тайно отпущенный на свободу визирем, ночью покинул город, достиг владений соседнего султана, грозного и могучего Шидара, подождал у дворца выезда султана на охоту, упал на колени и воскликнул:
   - Султан Шидар! Возьми меня к себе во дворец. По крайней мере, кроме тебя, при дворе будет умный человек!
   Султан страшно разгневался:
   - Как, попрошайка? Сметь назвать всех моих визирей дураками? Величайшее из преступлений! Голову долой!
   - Пока на свете существуют мечи, голова у человека вообще держится непрочно! - сказал Селим. - Но почему же ты называешь это величайшим преступлением? Преступление было бы гораздо больше, если бы я не прибавил слов: "кроме тебя".
   Султан Шидар даже расхохотался:
   - Дерзость этого наглеца поистине беспредельна! Он оправдывает одно преступление другим!
   - Так бывает всегда, повелитель! - отвечал Селим. - Преступление оправдывается преступлением.
   - Я никогда об этом не слыхал! - сказал султан Шидар.
   - Позволь мне показать тебе пример! - сказал Селим. - Казнить меня ты всегда успеешь. Но сначала позволь мне провести три дня в твоем дворце. Я обязуюсь совершить величайшее из преступлений, от которого никто не пострадает, и извинить это еще большим преступлением, которое никому не причинит вреда.
   Султана это заинтересовало. Он сказал:
   - Согласен. Не сумеешь извинить - пеняй на себя.
   Два дня поэт Селим жил во дворце султана Шидара, пил, ел, а на третий день во дворе поставили уже виселицу.
   - Для тебя! - сказал султан.
   - Подожди сегодняшнего вечера! - сказал Селим.
   Вечером султан Шидар, по обыкновению, пошел гулять между цветущими кустами жасмина, как вдруг из кустов выскочил Селим, бросился на султана, обнял его и поцеловал.
   - Негодяй! - воскликнул султан. - Сметь коснуться султана! Нечего ждать до завтра! Повесить его сейчас!
   Селим упал перед ним на колени.
   - Повелитель! Я не хотел касаться твоей священной особы! В темноте я не разобрал! Я думал, что это твоя жена Зюлейя!
   Султан понял дерзкую шутку, рассмеялся и сказал:
   - Ты оправдался в тяжком преступлении еще тягчайшим. Дать ему за это блюдо серебра.
   Селим принял блюдо с серебряными монетами и сказал:
   - Хороший хозяин блюдо риса посыпает шафраном.
   Султан расхохотался и сказал:
   - Что за ненасытный наглец! Насыпьте ему сверху золотых.
   И спросил Селима:
   - Кто ты такой?
   - Я человек, который не может обеднеть! - отвечал Селим.
   - Как так? - спросил султан.
   - Всякий живет тем, что у него есть, а я тем, чего не существует. То, что есть, можно потерять, а того, чего не существует, и потерять невозможно. Прикажи своим визирям догадаться, кто я такой!
   Визири пришли в смущение и ответили:
   - Того, что говорит этот человек, не может быть!
   Тогда Селим сказал:
   - Разве я был неправ, когда сказал, что твои визири глупы? Очень просто. Я живу фантазиями. Я поэт.
   И попросил:
   - Возьми меня жить к себе во дворец!
   Султан Шидар спросил:
   - А что ты будешь делать?
   Поэт Селим ответил:
   - Я буду придворным поэтом. На все вопросы я буду давать тебе ответы, которые тебе доставят удовольствие.
   Султан Шидар сказал:
   - Хорошо. Ответь мне на три вопроса.
   Поэт Селим сказал:
   - Слушаю и отвечаю.
   - Кораллы розовые. Но почему есть и белые кораллы?
   - Спроси сначала у твоих придворных ученых.
   Придворные ученые собрались, посоветовались и сказали:
   - Это зависит от количества соли, которая заключается в некоторых морских водах...
   - Прикажи им замолчать, повелитель! - воскликнул Селим. - От их объяснений у меня во рту - словно я напился морской воды! Я тебе объясню. И эти кораллы были розовыми. Но однажды прекрасная Зорайба, султанша султана Азиса, купалась в море. И, увидав ее розовое тело, кораллы побелели от зависти.
   - Султанша Зорайба должна быть красива! - сказал султан Шидар и задал второй вопрос: - Почему глаза газели прекрасны?
   - Спроси сначала у своих ученых! - сказал Селим.
   Ученые посоветовались и ответили:
   - Потому, повелитель, что таково их строение!
   - Ты понял что-нибудь? - спросил Селим.
   - Ответ мне кажется глупым, потому что ничего не объясняет! сказал султан.
   - Слушай же, я тебе объясню. Однажды газель, гуляя в саду султана Азиса, увидела султаншу Зорайбу, засмотрелась на ее красоту, и с тех пор глаза газели стали прекрасными.
   - Неужели султанша Зорайба так красива? - воскликнул султан и задал третий вопрос:
   - Что будет, когда нас не будет?
   Ученые ответили:
   - Не знаем.
   А Селим ответил:
   - Останется песнь о прекрасной Зорайбе.
   И спел султану свою песню о Зорайбе, самой красивой из женщин.
   Слушая его, султан Шидар воспламенился и сказал:
   - Я хочу, чтобы Зорайба была моей женой.
   Селим поклонился и сказал:
   - Нет ничего легче. У одного человека была соколиная охота. Пока он ездил со своими соколами на охоту, все шло хорошо. Но когда он перестал выпускать соколов бить дичь, соколы передушили у него весь курятник. Войско должно воевать. А то оно наделает бед в своей собственной стране. Пошли войско сватать тебе Зорайбу. Позволь, я напишу султану Азису письмо. Оно будет так же кратко, как убедительно.
   И Селим написал:
   "Султану Азису султан Шидар. У тебя едва 10000 всадников, у меня их сто тысяч. Если ты вышлешь всех своих солдат, их наберется 30 тысяч человек. Если я пошлю только половину моих, - их будет триста тысяч. Сосчитай и немедленно пришли свою жену Зорайбу ко мне в гарем. Если ты послушаешь меня, - это будет последней обидой в твоей жизни. Я возьму тебя под свое покровительство. Если не послушаешь, - это будет только первой из обид. Подумай и ответь".
   Султан Шидар прочел, одобрил:
   - Кратко и убедительно.
   Приложил свою печать и послал.
   Султан Азис ответил:
   "Могущественный султан! Аллах один могуществен, и аллах один, султан! Ты полагаешься на свою силу, я на силу аллаха. Ты вверяешься людям, я аллаху. Пусть он решит, что ему угоднее: сила или правда. У спальни моей жены есть один порог - мой труп. Подумай и поступай".
   Султан Шидар задумался:
   - В наших человеческих делах мы часто забываем, что есть аллах.
   Но Селим сказал ему:
   - Аллах создал орех. И аллах создал камень. И создал так, что камень разбивает орех. Это воля аллаха. Но если орех думает, что он может разбить камень, - это непослушание воле аллаха. Накажи Азиса за его нечестие.
   И султан Шидар приказал войскам:
   - До сих пор моим только желанием было, чтоб прекрасная Зорайба была султаншей в моей земле. С этого дня это должно быть и вашим желанием. Идите и руками, обрызганными кровью Азиса, приведите мне Зорайбу.
   Войска султана Азиса были разбиты, его владения опустошены, дворец разграблен и разрушен, он сам убит на пороге своего гарема. Только два человека уцелели.
   Зорайба, которую отвезли в гарем султана Шидара. И великий визирь Диарбекир, который вымолил себе жизнь:
   - Это я спас жизнь любимцу султана, славному и великому поэту Селиму.
   Когда Зорайбу привели в гарем султана Шидара, гарем наполнился плачем, и главная управительница гарема Айша-ханум, око сердца султана, на обязанности которой лежал выбор жен и наложниц, пришла к султану, поклонилась до земли и сказала:
   - Поэты обманщики, властелин, они все умеют делать прекрасным. И Селим обманул твою мудрость. С тех пор, как я вижу женщин, я не видела ни одной безобразнее Зорайбы. Несчастная так некрасива, что всех жен и рабынь твоих охватило сострадание, и они плачут об ее безобразии.
   Султан страшно разгневался, призвал к себе Селима и сказал:
   - Ты заставил меня даром сделать столько злодейств? Тогда я сделаю доброе дело: прикажу отрубить тебе голову. Слышишь, что говорит Айша, око моего сердца?
   Селим поклонился и спокойно сказал:
   - При выборе жен надо смотреть своими глазами, повелитель. Прикажи привести Зорайбу, и если она так некрасива, выдай ее замуж за меня, твоего негодного слугу. Лучше наказания придумать невозможно. Женщины плачут только при виде чужого несчастья и чужого счастья. При виде чужого несчастья от радости, что несчастие не с ними. И при виде чужого счастья от зависти. Но не было случая, чтоб женщина оплакивала чужое безобразие. Тогда она радуется своей красоте.
   Султан приказал привести Зорайбу.
   Пришел в восторг от ее красоты, приказал наказать плетьми Айшу-ханум, отнял все наряды у всего гарема и подарил их Зорайбе.
   Но Зорайба была неутешна. Она сказала:
   - Жизнь кончена, началось ожидание смерти. Как пойманный дикий зверь, она смотрела на султана.
   И чем она была неприступнее, тем больше разгоралась страсть султана Шидара. Он желал и боялся.
   Зорайбе было запрещено заплетать волосы, чтобы она косой не задушила султана.
   От нее отняли все драгоценности, чтоб она не выколола султану глаза. Среди слез она смеялась:
   - Ваш султан похож на лань, которая обнюхивает связанную пантеру.
   Зорайба гуляла, как всегда, одна в султанском саду и встретилась с Селимом, который с тех пор, как стал любимцем Шидара, спокойно ходил везде, где хотел.
   - Какое новое несчастие предвещает мне встреча с тобой, сын несчастья? - воскликнула Зорайба.
   Селим поклонился и сказал:
   - Да продлит аллах твою жизнь на долгие годы!
   - Да пошлет аллах на твою голову столько проклятий, сколько дней будет в этих годах, источник всех моих несчастий!
   - Проклинай не меня, а свою красоту!
   - Она проклята с тех пор, как ты посмотрел на нее своим проклятым взглядом. Красота, как мед. На нее летят мухи. И прилетела такая ядовитая муха, как ты.
   - Я здесь ни при чем, султанша! Хорошо быть красивой, и опасно быть красавицей. Отлично быть богатым, но страшно быть несметным богачом. Умный старается его обмануть, дурак убить и ограбить.
   - Скажи лучше: когда слон и человек встретятся на узкой тропинке над пропастью, слон должен схватить человека хоботом и сбросить его в пропасть. Иначе, посторонившись, он упадет в пропасть сам. Зачем я, султанша, пощадила тебя, простого смертного! Зачем не приказала своим евнухам тогда же убить тебя! Я была бы счастливою султаншей.
   - Кто мешает тебе быть ею и сейчас? Природа щедро наградила вас. Не каждый мужчина может рассчитывать быть султаном. Но каждая женщина может надеяться стать султаншей!
   - Лучше удар от милого, чем поцелуй врага. Я предпочла бы тебя султану Шидару, как тебе предпочла бы змею.
   - Женщины сами похожи на змей. У змеи яд в ядовитом зубе, у женщины в глазах. Слезы - сильнейший яд.
   - Ты думаешь?
   - Это знают все в простом народе. Женщина плачет столько, что ее слезами можно было бы отравить сто человек.
   - И ядовитые растения приносят цветы. На тебе, ядовитый куст, вырос для меня цветок!
   Так ответила Зорайба и удалилась с сердцем, полным надежды.
   Она теперь плакала и собирала слезы.
   Она по ночам сидела над кубком и, чтобы больше себя разжалобить, думала о прошлом счастье, могуществе, о султане Азисе, называла его самыми нежными именами и приписывала ему достоинства, каких у него даже не было, как мы делаем относительно мертвых.
   В живых мы не видим ничего, кроме недостатков, в мертвых ничего, кроме достоинств.
   Когда, через несколько времени, кубок до половины был полон слезами, Зорайба нарвала веток цветущей сирени и послала цветы с Айшей-хацум к султану Шидару, приказавши сказать:
   - Не каждый ли год расцветает сирень? Так и сердце женщины, когда облетят одни цветы, - дай срок, и расцветут другие. Твоя любовь тронула мое сердце, а твоя сила заставила полюбить. Я хочу вступить с тобой в борьбу. Вместо того, чтобы ты был моим повелителем, я хочу стать твоей повелительницей. Сегодня, вечером, приходи ко мне, я дам тебе выпить до дна кубок вина, - а я буду пьяна от страсти. Моя красота принадлежит тебе.
   - А она не отравит меня? - спросил султан.
   - Повелитель, мое тело и до сих пор болит от плетей! - отвечала Айша-ханум. - Это заставляет меня быть благоразумной. Вино я выдам сама, а яду ей неоткуда достать. Я смотрю за ней, как смотрели бы твои собственные глаза.
   Перед вечером султан Шидар отправился в хаммам, натерся розовым маслом и в богатой одежде явился к Зорайбе. Она встретила его, радостная и веселая, и подала ему кубок: - Пей, мой повелитель!
   - Желаю тебе столько поцелуев, сколько капель в этом кубке! сказал Шидар и, залпом выпив кубок, добавил:
   - У этого вина странный вкус.
   - Это кипрское вино! - сказала Зорайба. - Оно поможет тебе осуществить твое пожелание мне о поцелуях!
   - У меня что-то жжет в груди.
   - Это страсть.
   Но султану сделалось дурно.
   - Я отравлен! - воскликнул он.
   Зорайба отвечала:
   - Да!
   Султан закричал. Сбежались слуги. Позвали врачей. Зорайба спокойно сказала:
   - Напрасно. Ваше знание еще не нашло средства от этого яда.
   Тогда султан Шидар, мучаясь в предсмертных мучениях, велел позвать Диарбекира и сказал ему:
   - Я читал поэму Селима, где он восхваляет твою мудрость, доброту и справедливость. Я делаю тебя своим великим визирем и тебе завещаю заботу обо всех моих владениях, потому что я умираю бездетным. Я приказываю тебе жестоко отомстить за мою смерть. Покарай всех виновных. Узнай, каким ядом я отравлен, и кто ей дал этот яд?
   Диарбекир приступил к Зорайбе:
   - Кто дал тебе яд?
   Она ответила, смеясь и глядя на муки Шидара.
   - Султан Шидар.
   И, видя, что последняя минута его жизни наступила и ничто не может спасти султана, - она сказала:
   - Клянусь аллахом, что я говорю истину. Яд, которым я отравила Шидара, я получила от самого Шидара. Больше виновных нет. Потому что я отравила его слезами, давши ему выпить в вине полкубка слез. Пусть те, кто заставляет плакать, знают, что слезы - яд.
   Шидар в страшных мучениях умер.
   А Диарбекир, севши на его престол, приступил к суду. Он сказал:
   - Человек погиб из-за брильянтов. Человека хоронят, но брильянтов не бросают. Зорайбу мы берем к себе в жены. А ты, - обратился он к Селиму, - твоя песнь в честь моей мудрости, справедливости и доброты сослужила мне службу. Ты больше мне не нужен. Твои стихи о красоте Зорайбы были причиной всех гибельных бед, и тебе вполне справедливо отрубить голову.
   Селим увидел, что больше ему на этом свете делать нечего, улыбнулся и спокойно сказал:
   - Я потеряю голову, а ты славу. Знай, Диарбекир, что я сложил другую песню, в которой правдиво рассказал все, как было. Сто писцов сто дней переписывали эту песню. Она хранится у верных людей с завещанием пустить эти листки в народ, как птиц пускают на воздух, в день моей смерти. Пройдут века, а мир все будет знать о бедной, прекрасной султанше Зорайбе, о султане Азисе, о злом тиране Шидаре и о вероломном, низком слуге двух господ, визире Диарбекире. А теперь отправь на казнь меня и твое доброе имя.
   Так и узнал весь мир о том, что случилось, и как случилось все, что случилось. Можно поэта убить, но песню убить невозможно...
   ТРИ БЕЗДЕЛЬНИКА
   (Восточная сказка)
   Во имя аллаха, единого, великого и милосердного. Прекрасным утром, какие бывают весною в Багдаде, ехал мудрый и славный халиф Гарун-аль-Рашид, - да будет благословенна его память, - с верным визирем Джиабеккиром по базару своего города.