Страница:
Маленький Цыпленок, все еще сидящий на груди пленника, явно понял, о чем идет речь, и заулыбался.
— Ты не посмеешь! — зарычал Дарад.
— Посмею! — твердо ответил Рэп.
Без лишних слов Маленький Цыпленок ткнул пальцем в глаз Дарада.
— Убери его! — завопил великан.
Рэп сделал гоблину знак подняться. Тот встал, а на полу уже лежал Сагорн. Маленький Цыпленок громко присвистнул и отскочил в сторону.
— Боже мой, просто невероятно! — проговорил Рэп.
Инос опять вспомнила о дамах из легенд, сошедших с ума от горя. Ей стало интересно, многих ли из них сперва ожидало подобное развлечение.
— Доктор Сагорн! — просияла тетушка Кэйд, и Инос почти ожидала услышать от нее: «Как чудесно, что вы смогли к нам присоединиться!»
Старик горько улыбнулся.
— Если вы доверяете мне, то не позволите ли снять эти путы?
Несмотря на неподобающую позу, его седые волосы были чисты, и старик казался спокойным и вполне владеющим собой. Он свободно выскользнул из пут, рассчитанных на гораздо более крупного Дарада. Рэп освободил его ноги и помог встать.
— Посмотрим, сэр, не найдется ли здесь что-нибудь из одежды для вас.
Костюм Андора был весь разорван могучим телом Дарада, и его обрывки не очень-то прилично смотрелись на Сагорне. Кроме того, они были залиты маслом и кровью. Рэп повернулся к Маленькому Цыпленку и сказал что-то по-гоблински. Ответ был краток.
— Что он говорит? — спросила Инос. Рэп вздохнул.
— Он сказал, чтобы я искал одежду сам. У него очень определенные взгляды на обязанности раба.
Так что Рэп сбегал наверх и принес коричневое шерстяное одеяние. Флибэг, впущенный теперь в комнату, детально обследовал ее и доел остатки пирожных, валявшихся на полу.
Тощий старик вышел на минуту на лестницу и вернулся уже одетый. Он поклонился тетушке Кэйд и Инос. Она вспомнила, как была напугана при первой встрече с ним, но теперь орлиный нос и пронзительный взгляд не несли в себе угрозы, несмотря на то что Инос стала свидетельницей откровенного колдовства. Интересно, подумала девушка, это потому, что она стала старше, или она просто не способна ничего воспринимать после всех потрясений этого дня?
— Примите мои соболезнования, дамы, — сказал он. — Холиндарн был мне хорошим другом, и я сожалею о его кончине. Я сделал все, что в моих силах.
Инос кивнула, не в силах заговорить.
Сагорн уселся в кресло рядом с диваном, и все остальные тоже сели, только Маленький Цыпленок сидел, скрестив ноги, на полу, с усилием вслушиваясь в язык импов.
— Вы, должно быть, ждете объяснений? — спросил старик.
— Да, если вы будете так любезны, — ответила Инос. — Ваше появление было довольно-таки необычным.
Он улыбнулся, внимательно изучая ее.
— Вы уже не та юная леди, которая впала в панику при упоминании о шелке с драконами. Кинвэйл сотворил с вами чудеса. Интересно, есть ли в этом хоть какая-то заслуга Андора?
Инос поняла, что старик хочет получить моральное преимущество в разговоре.
— Ваше объяснение, пожалуйста! — произнесла она, не отвечая.
— Что же, прекрасно. — Сагорн повернулся к Рэпу. — Ваша догадка, молодой человек, была удивительно близка к истине. Нас всего пятеро — я, Андор, Джалон, Дарад и Тинал, которого вы еще не встречали. Много-много лет назад мы все сильно рассердили могущественного волшебника. Он наложил на нас заклятье. Суть его в том, что только один из нас может существовать в определенный момент.
— Но вы остаетесь разными личностями? — Рэп всегда хмурился, когда напряженно размышлял.
— Совершенно разными. Андор и Тинал были братьями, остальные — просто друзьями. Мы так и не встречались ни разу с того давнего вечера. Мы делим существование и делим нашу память. Кстати, как вы убежали от гоблинов?
Рэп не обратил внимания на вопрос.
— Очень удобное заклятье! Появляться и исчезать по желанию...
— Нет! Страшное проклятье! — сверкнул глазами Сагорн. — Мы ищем спасения от него дольше, чем вы можете представить. Возьмите, к примеру, Дарада. Хотели бы вы быть отягощены воспоминаниями такого человека? Об убийствах и насилии? Он более жесток, чем гоблин, просто бешеная собака! И потом, мы появляемся не по своей воле, а только когда нас позовут. Никто из нас не любит звать Дарада, так что он может не появиться еще годы, но, когда он появится, у него все так же будет обожженная спина, разбитая голова, поврежденный глаз и рана на руке. Я очень надеюсь, что никого из вас не будет тогда поблизости.
— И конечно, он не будет связан?
— Нет, если только тот, кто его позовет, не окажется опять связанным.
Все помолчали, обдумывая услышанное.
— Отец сказал, что я могу доверять вам, — сказала Инос, — и отчасти Тиналу. Кто такой Тинал?
— Тинал? Он был среди нас главным. — Старик растянул бескровные губы в улыбке. — Да, в большинстве случаев ему можно доверять, пока у вас нет никаких драгоценностей. Например, рубиновой броши.
— Он украл мою брошь?
— Он может залезть по гладкой стене, как муха. Он же и снял ключи с пояса старшего конюха. Он всегда поможет в таких случаях, но он может красть и просто для удовольствия. Кроме исключительной ловкости рук, у него еще и странный вкус к различным шуткам. Но зато он поставил себе за правило вызывать обратно того, кто вызвал его, так что в этом смысле мы все на него надеемся. Я могу позвать кого угодно в любое время, но от меня совершенно не зависит, что они будут делать потом или кого вызовут следующим.
— Я нахожу это весьма запутанным, доктор, — сказала тетушка Кэйд. Она всегда могла выразить общие чувства одной фразой. — Расскажите нам, как вы приходили и уходили. Мой брат посылал за вами прошлым летом?
Сагорн заговорил с ней более почтительным тоном, устремив отсутствующий взгляд на разгром в комнате.
— Да, посылал, мадам, и послание получил Джалон. Он решил принять приглашение и сел на корабль, идущий в Краснегар. Для него это было большим достижением, ведь однажды он сел не на тот корабль просто потому, что его название было красивее. В этот же раз он добрался до Краснегара, пошел к королю и вызвал меня.
— Но я так и не поняла, откуда вы узнали о моем шелке с драконами, — вмешалась Инос.
— Джалон видел его у ворот. Я же говорил, у нас общая память. — Старик помолчал, давая ей время осмыслить сказанное, как если бы разговаривал с глуповатым ребенком, затем повернулся к тетушке Кэйд: — Как только я осмотрел Холиндарна, мне стало ясно, что ему долго не прожить. Думаю, он и сам догадывался об этом. Мне понадобились лекарства, так что Джалону опять пришлось идти на юг. Понимаете, я уже стар, и другие беспокоятся обо мне и берут на себя тяготы путешествий. Джалону показалось романтичней идти сушей.
— И тогда-то мы с ним столкнулись, — заметил Рэп, вспоминая о пикнике среди холмов. Сагорн кивнул.
— Вы раскрыли свои сверхъестественные способности Джалону, а значит, и всем нам. Я говорил, что мы только и думали, как избавиться от проклятья. У нас было два пути — или попросить другого волшебника снять заклятье, или узнать побольше слов силы и сделать это самим. Я провел всю жизнь в исследованиях, пытаясь узнать эти ускользающие слова. — Он улыбнулся тонкой циничной улыбкой. — Когда-то я был младшим. Мне было десять. Дараду, кажется, двенадцать. — Но... — Он пожал плечами. — Но я был умен, а Дарад уже очень силен, так что Тинал взял нас в свою шайку. Мы проникали в дома — он уже тогда был отличным взломщиком, пока нам не случилось попасть в дом волшебника. Да, этого делать не стоило! С тех пор я их не видел. — Он умолк, на минуту погрузившись в воспоминания. — Всегда существует один из нас, а четверых как бы нет. Конечно, жить — значит стареть... Я провел столько лет в библиотеках и архивах, так что теперь я намного старше их всех. Дарад почти никогда не попадает в ситуации, с которыми не может справиться, так что он редко зовет кого-то. Он тоже начинает чувствовать свой возраст. Джалону все быстро надоедает, тогда он вызывает другого, чаще всего почему-то Андора. А Тинал... Тинал никогда не остается долго, он едва ли вообще изменился.
— Но вы имеете свою волшебную силу, — сказала Инос. — Вам дал ее волшебник?
Сагорн горько рассмеялся:
— Если бы вы когда-нибудь встречались с волшебником, вы бы не спрашивали. Нет. Сомневаюсь, что вам будет приятно услышать эту историю.
— О, пожалуйста, доктор, продолжайте, — жизнерадостно проговорила тетушка Кэйд. — Это удивительно интересное повествование!
Старик внимательно посмотрел на нее.
— Ну, ладно, ваше высочество! В Фал-Дорнине я нашел женщину средних лет, знавшую слово силы — одно слово. Я вызвал Андора.
— И он вытянул его своими чарами? — язвительно спросила Инос.
Сагорн зловеще улыбнулся.
— Он соблазнил ее и узнал слово. Естественно, оно воздействовало на всех нас. Я стал еще больше разбираться в науках, Джалон стал более талантливым певцом, Дарад — более искусным бойцом. В следующий раз, когда он появился, он вернулся в Фал-Дорнин, выследил женщину и задушил ее.
Инос вздрогнула:
— Но почему? Зачем?
— О Бог Дураков! — взвыл Рэп, вскочив с места, и бросился к двери. Он отодвинул засов и помчался вниз по лестнице. Флибэг устремился следом.
— Рэп! — закричала Инос, хотя и слишком поздно. Сагорн мрачно улыбнулся.
— Он пошел запереть нижние двери, мне кажется. Вы ведь знаете, мастер Рэп обладает ясновидением.
— Кто, Рэп? — Подумать только — скучный Рэп! Всегда предсказуемый Рэп! Сагорн кивнул.
— Да, и в очень большой степени. Именно из-за этого Андор приложил столько усилий, чтобы подружиться с ним. Он должен знать слово, как бы он ни отрицал этого. Или это очень сильное слово, или слова могут придавать разные способности, а слово Рэпа накладывается еще на природный талант. У него потрясающая способность общения с животными и сильно развитое ясновидение. Но он совсем не имеет предвидения, и притом его влияние распространяется только на животных, а не на людей, как у Андора. Значит, он может знать только одно слово. Интересно! Он наверняка увидел идущих сюда солдат.
Инос почти забыла, в каком положении они находятся.
— Вот поэтому мы вас и вызвали! — воскликнула она. — Как мы можем спасти Рэпа и Маленького Цыпленка от имперских солдат? Что будет, если Калкор придет сюда? Как...
Сагорн поднял свою худую руку с голубыми венами.
— Вы забываете, дитя мое, что я знаю о ваших проблемах. Здесь были Андор и Дарад, так что я все знаю. Не волнуйтесь насчет импов. Трибун Ошинконо не особенно хороший воин. У него не будет ни малейшего желания связываться со знаменитым Калкором. Он и его люди будут на пути в Пондаг задолго до появления джотуннов.
— Но откуда... — Сагорн вполне мог это знать, поскольку Андор подружился с офицерами Иггинги еще на пути сюда. Он считал своим долгом перезнакомиться со всеми. А что знал Андор, того не мог не знать Сагорн. Как сложно! — Но как насчет Рэпа? И как насчет меня? Вдруг Калкор захочет на мне жениться?
— Калкора я бы не рекомендовал! — Старик впервые посмотрел на Инос с сочувствием. — Может быть, он и лучше Дарада, но Иггинги по сравнению с ним мог бы считаться образцовым мужем. Он заявит свои права на престол и заставит вас выйти за него, чтобы укрепить свою позицию.
— И что тогда? — мрачно спросила она. Он скривил губы.
— Калкор не долго усидит в Краснегаре — его призвание набеги и грабежи, но он может обеспечить себе титул и оставить своего наместника. Думаю, он выбьет из вас слово силы. И добьется, чтобы вы родили ему сына. Да, скорее всего, именно так он и сделает.
— А после этого?
Сагорн не ответил, но она могла догадаться.
— После этого я буду не нужна ему!
Пес несколькими прыжками влетел в комнату. Инос поднялась и направилась к лестнице, почти столкнувшись с Рэпом, который вбежал, раскрасневшись и тяжело дыша. Он захлопнул дверь и задвинул засов.
— Надо было раньше сообразить! — выговорил он. — Нас разделяют всего три двери.
— Рэп, — мягко спросила Инос, — что за разговоры о твоем ясновидении и волшебных способностях?
Он сжался, как будто маленький мальчик, пойманный за кражей сластей, затем виновато кивнул.
Озадаченная его реакцией, Инос воскликнула:
— Но это же чудесно! — И ободряюще улыбнулась. — Теперь я знаю, почему мы никогда не пускали тебя играть с нами в прятки! Меня всегда поражало твое чутье по отношению к лошадям и собакам. Неудивительно, что здесь замешано волшебство.
Рэп не поверил собственным ушам.
— Так ты не возражаешь?
— Возражаю? Конечно нет! Почему бы я стала возражать? — Да и как это может коснуться лично ее? Разве что Рэп станет когда-нибудь отличным старшим конюхом? — Считается, что и у меня теперь есть какие-то волшебные силы, хотя я и не знаю, как они могут проявиться. Но в определенном смысле мы теперь равны.
Его большие серые глаза несколько раз моргнули, а после этого лицо затопила горячая красная волна. Он уставился на свои сапоги. Впрочем, в юноше его возраста, не получившем светского воспитания, застенчивость была вполне понятна.
Инос оглянулась, не слышат ли ее остальные.
— Рэп, — тихо проговорила она, — я не знала, что... что Андор подружился с тобой, когда был тут раньше.
— Да, подружился! Я не продавал лошадей в барах...
— Я в этом не сомневаюсь. — Даже думать об Андоре было больно. — Но он никогда не говорил... вы не говорили о... Он когда-нибудь упоминал Кинвэйл, или... — Она глубоко вздохнула. — Он говорил обо мне?
Рэп глядел на нее непонимающе.
— Ты хочешь сказать, что знала его раньше? Он сказал, что даже не знает, где находится Кинвэйл, представь себе! И уж точно никогда не говорил, что знает тебя. — С каждым словом юноша, казалось, все больше сердился.
Испытавая большое облегчение, Инос послала ему еще одну ободряющую улыбку.
— Ну ладно, пойдем посмотрим, что можно сделать с этими войсками импов. — Она подвела его к остальным. Ну и чудовище этот Андор! И почему все мужчины такие лжецы и обманщики? И такие неверные!
Они подошли к Сагорну, вежливо беседующему с Кэйд.
— Ну, — спросила Инос, — и что мы будем делать?
Сагорн задумчиво поскреб подбородок.
— Думаю, у нас есть четыре выхода.
— Четыре? — не поверила Инос. Но голос старика звучал уверенно, возможно, его слава и не преувеличена.
— Наиболее простой путь потребует дружественного волшебника. У вас ведь нет такого под рукой, не правда ли? — Он хихикнул, как мудрый дедушка, поддразнивающий внуков.
Инос почувствовала раздражение. Рэп понял это и страдальчески закатил глаза.
Сагорн нахмурился.
— Второе — мы можем спрятаться в верхней комнате и надеяться на защитное заклятье, но его действие ослабло за века. Остается только два выхода.
— Дарад убил эту женщину в Фал-Дорнине, чтобы усилить свое волшебство? — спросила вдруг тетушка Кэйд. Инос растерянно уставилась на нее.
Сагорн же удивленно, но с уважением обернулся к старушке.
— Да, — ответил он. — Сказать кому-то слово, — значит ослабить его действие.
— Вполовину?
— Видимо, не всегда вполовину. Для меня вообще большая загадка — почему оно должно слабеть, ведь если ты даешь другу рецепт пирога, ты же не портишь свой следующий пирог. — Он помрачнел. — Даже самые надежные тексты расходятся в этом! Наверное, действие уменьшится в два раза, если вы один знаете слово. А если сказать его третьему, то оно что, уменьшится на треть? А потом на четверть, если сказать еще одному? Я всю жизнь изучал это, но так и не знаю ответа.
Кэйд еще растерянно моргала, пытаясь усвоить то, что говорил старик, а он уже пустился в дальнейшие рассуждения, довольный возможностью поделиться знаниями, которые так долго накапливал.
— Так что не обязательно вполовину. Все же подобные слова уже давно имеют хождение и могли за это время стать известными многим людям, даже десяткам. Еще одно лицо может не сыграть никакой роли, а может сыграть очень большую роль. А как вы определите количество волшебства? Не взвесите же его. Его так же трудно измерить, как красоту, например. Разве можно сказать, что Джалон поет вдвое или втрое лучше, чем другой певец? Что его стихи вдвое лиричнее? Но все-таки поделенное с кем-то слово действует слабее, пока этот кто-то не умрет. Тогда оно опять становится сильнее. Вот почему им так редко делятся, обычно оно передается на смертном ложе. Ведь и ваш отец так же передал его вам? — Он внимательно посмотрел на Инос из-под косматых бровей.
Инос заколебалась, но потом кивнула.
— Охраняйте его получше! Вы проявили удивительное для своих лет мужество, дитя мое! Это заметили сегодня и Андор, и Иггинги. Конечно, вы — королевской крови и вообще отличаетесь сильным характером, но это могло так ярко проявиться именно под действием слова. Так что они оба предположили, что отец передал его вам, хотя и не могли быть вполне уверены.
— Похоже, все знали о нем, кроме меня!
— Это всегда держится в тайне. Я нашел намеки о слове Краснегара в очень древнем тексте. Вот почему я, а также и Джалон, пришли сюда впервые и познакомились с твоим отцом. Он был тогда наследным принцем. Мы с ним стали друзьями и путешествовали вдвоем. Зная, что он унаследует слово, я показал ему остальных, так, чтобы он знал их, если потом они обратятся к нему. Они все посчитали, что я их предал. — Он глубоко вздохнул. — Наше проклятье не только в том, что приходится разделять чужие воспоминания, но и в том, что они знают все мои. Я не могу иметь от них секретов.
Инос задумалась. Да, совсем не удивительно, что эта странная пятерка так отчаянно стремится снять с себя проклятье.
— А то слово, которое вы... то есть Андор узнал от женщины, оно не освободило вас?
Сагорн печально опустил глаза.
— Нет, одного недостаточно. Должно быть, нам нужны три слова, а то и четыре. Кроме того, зная слово, мы не решаемся обращаться к волшебникам, потому что все они ищут слова, стремясь к еще большей власти. — Он с усилием встал. — Импы сейчас пойдут за топорами. Я не могу быстро подниматься по лестнице, так что нам, наверное, надо начинать.
— Что начинать?
— Начинать подниматься, — ответил он. — Мы должны попасть в комнату Иниссо на вершине башни.
— Зачем?
— Чтобы получить совет у волшебного окна, разумеется.
Часть десятая
1
— Ты не посмеешь! — зарычал Дарад.
— Посмею! — твердо ответил Рэп.
Без лишних слов Маленький Цыпленок ткнул пальцем в глаз Дарада.
— Убери его! — завопил великан.
Рэп сделал гоблину знак подняться. Тот встал, а на полу уже лежал Сагорн. Маленький Цыпленок громко присвистнул и отскочил в сторону.
— Боже мой, просто невероятно! — проговорил Рэп.
Инос опять вспомнила о дамах из легенд, сошедших с ума от горя. Ей стало интересно, многих ли из них сперва ожидало подобное развлечение.
— Доктор Сагорн! — просияла тетушка Кэйд, и Инос почти ожидала услышать от нее: «Как чудесно, что вы смогли к нам присоединиться!»
Старик горько улыбнулся.
— Если вы доверяете мне, то не позволите ли снять эти путы?
Несмотря на неподобающую позу, его седые волосы были чисты, и старик казался спокойным и вполне владеющим собой. Он свободно выскользнул из пут, рассчитанных на гораздо более крупного Дарада. Рэп освободил его ноги и помог встать.
— Посмотрим, сэр, не найдется ли здесь что-нибудь из одежды для вас.
Костюм Андора был весь разорван могучим телом Дарада, и его обрывки не очень-то прилично смотрелись на Сагорне. Кроме того, они были залиты маслом и кровью. Рэп повернулся к Маленькому Цыпленку и сказал что-то по-гоблински. Ответ был краток.
— Что он говорит? — спросила Инос. Рэп вздохнул.
— Он сказал, чтобы я искал одежду сам. У него очень определенные взгляды на обязанности раба.
Так что Рэп сбегал наверх и принес коричневое шерстяное одеяние. Флибэг, впущенный теперь в комнату, детально обследовал ее и доел остатки пирожных, валявшихся на полу.
Тощий старик вышел на минуту на лестницу и вернулся уже одетый. Он поклонился тетушке Кэйд и Инос. Она вспомнила, как была напугана при первой встрече с ним, но теперь орлиный нос и пронзительный взгляд не несли в себе угрозы, несмотря на то что Инос стала свидетельницей откровенного колдовства. Интересно, подумала девушка, это потому, что она стала старше, или она просто не способна ничего воспринимать после всех потрясений этого дня?
— Примите мои соболезнования, дамы, — сказал он. — Холиндарн был мне хорошим другом, и я сожалею о его кончине. Я сделал все, что в моих силах.
Инос кивнула, не в силах заговорить.
Сагорн уселся в кресло рядом с диваном, и все остальные тоже сели, только Маленький Цыпленок сидел, скрестив ноги, на полу, с усилием вслушиваясь в язык импов.
— Вы, должно быть, ждете объяснений? — спросил старик.
— Да, если вы будете так любезны, — ответила Инос. — Ваше появление было довольно-таки необычным.
Он улыбнулся, внимательно изучая ее.
— Вы уже не та юная леди, которая впала в панику при упоминании о шелке с драконами. Кинвэйл сотворил с вами чудеса. Интересно, есть ли в этом хоть какая-то заслуга Андора?
Инос поняла, что старик хочет получить моральное преимущество в разговоре.
— Ваше объяснение, пожалуйста! — произнесла она, не отвечая.
— Что же, прекрасно. — Сагорн повернулся к Рэпу. — Ваша догадка, молодой человек, была удивительно близка к истине. Нас всего пятеро — я, Андор, Джалон, Дарад и Тинал, которого вы еще не встречали. Много-много лет назад мы все сильно рассердили могущественного волшебника. Он наложил на нас заклятье. Суть его в том, что только один из нас может существовать в определенный момент.
— Но вы остаетесь разными личностями? — Рэп всегда хмурился, когда напряженно размышлял.
— Совершенно разными. Андор и Тинал были братьями, остальные — просто друзьями. Мы так и не встречались ни разу с того давнего вечера. Мы делим существование и делим нашу память. Кстати, как вы убежали от гоблинов?
Рэп не обратил внимания на вопрос.
— Очень удобное заклятье! Появляться и исчезать по желанию...
— Нет! Страшное проклятье! — сверкнул глазами Сагорн. — Мы ищем спасения от него дольше, чем вы можете представить. Возьмите, к примеру, Дарада. Хотели бы вы быть отягощены воспоминаниями такого человека? Об убийствах и насилии? Он более жесток, чем гоблин, просто бешеная собака! И потом, мы появляемся не по своей воле, а только когда нас позовут. Никто из нас не любит звать Дарада, так что он может не появиться еще годы, но, когда он появится, у него все так же будет обожженная спина, разбитая голова, поврежденный глаз и рана на руке. Я очень надеюсь, что никого из вас не будет тогда поблизости.
— И конечно, он не будет связан?
— Нет, если только тот, кто его позовет, не окажется опять связанным.
Все помолчали, обдумывая услышанное.
— Отец сказал, что я могу доверять вам, — сказала Инос, — и отчасти Тиналу. Кто такой Тинал?
— Тинал? Он был среди нас главным. — Старик растянул бескровные губы в улыбке. — Да, в большинстве случаев ему можно доверять, пока у вас нет никаких драгоценностей. Например, рубиновой броши.
— Он украл мою брошь?
— Он может залезть по гладкой стене, как муха. Он же и снял ключи с пояса старшего конюха. Он всегда поможет в таких случаях, но он может красть и просто для удовольствия. Кроме исключительной ловкости рук, у него еще и странный вкус к различным шуткам. Но зато он поставил себе за правило вызывать обратно того, кто вызвал его, так что в этом смысле мы все на него надеемся. Я могу позвать кого угодно в любое время, но от меня совершенно не зависит, что они будут делать потом или кого вызовут следующим.
— Я нахожу это весьма запутанным, доктор, — сказала тетушка Кэйд. Она всегда могла выразить общие чувства одной фразой. — Расскажите нам, как вы приходили и уходили. Мой брат посылал за вами прошлым летом?
Сагорн заговорил с ней более почтительным тоном, устремив отсутствующий взгляд на разгром в комнате.
— Да, посылал, мадам, и послание получил Джалон. Он решил принять приглашение и сел на корабль, идущий в Краснегар. Для него это было большим достижением, ведь однажды он сел не на тот корабль просто потому, что его название было красивее. В этот же раз он добрался до Краснегара, пошел к королю и вызвал меня.
— Но я так и не поняла, откуда вы узнали о моем шелке с драконами, — вмешалась Инос.
— Джалон видел его у ворот. Я же говорил, у нас общая память. — Старик помолчал, давая ей время осмыслить сказанное, как если бы разговаривал с глуповатым ребенком, затем повернулся к тетушке Кэйд: — Как только я осмотрел Холиндарна, мне стало ясно, что ему долго не прожить. Думаю, он и сам догадывался об этом. Мне понадобились лекарства, так что Джалону опять пришлось идти на юг. Понимаете, я уже стар, и другие беспокоятся обо мне и берут на себя тяготы путешествий. Джалону показалось романтичней идти сушей.
— И тогда-то мы с ним столкнулись, — заметил Рэп, вспоминая о пикнике среди холмов. Сагорн кивнул.
— Вы раскрыли свои сверхъестественные способности Джалону, а значит, и всем нам. Я говорил, что мы только и думали, как избавиться от проклятья. У нас было два пути — или попросить другого волшебника снять заклятье, или узнать побольше слов силы и сделать это самим. Я провел всю жизнь в исследованиях, пытаясь узнать эти ускользающие слова. — Он улыбнулся тонкой циничной улыбкой. — Когда-то я был младшим. Мне было десять. Дараду, кажется, двенадцать. — Но... — Он пожал плечами. — Но я был умен, а Дарад уже очень силен, так что Тинал взял нас в свою шайку. Мы проникали в дома — он уже тогда был отличным взломщиком, пока нам не случилось попасть в дом волшебника. Да, этого делать не стоило! С тех пор я их не видел. — Он умолк, на минуту погрузившись в воспоминания. — Всегда существует один из нас, а четверых как бы нет. Конечно, жить — значит стареть... Я провел столько лет в библиотеках и архивах, так что теперь я намного старше их всех. Дарад почти никогда не попадает в ситуации, с которыми не может справиться, так что он редко зовет кого-то. Он тоже начинает чувствовать свой возраст. Джалону все быстро надоедает, тогда он вызывает другого, чаще всего почему-то Андора. А Тинал... Тинал никогда не остается долго, он едва ли вообще изменился.
— Но вы имеете свою волшебную силу, — сказала Инос. — Вам дал ее волшебник?
Сагорн горько рассмеялся:
— Если бы вы когда-нибудь встречались с волшебником, вы бы не спрашивали. Нет. Сомневаюсь, что вам будет приятно услышать эту историю.
— О, пожалуйста, доктор, продолжайте, — жизнерадостно проговорила тетушка Кэйд. — Это удивительно интересное повествование!
Старик внимательно посмотрел на нее.
— Ну, ладно, ваше высочество! В Фал-Дорнине я нашел женщину средних лет, знавшую слово силы — одно слово. Я вызвал Андора.
— И он вытянул его своими чарами? — язвительно спросила Инос.
Сагорн зловеще улыбнулся.
— Он соблазнил ее и узнал слово. Естественно, оно воздействовало на всех нас. Я стал еще больше разбираться в науках, Джалон стал более талантливым певцом, Дарад — более искусным бойцом. В следующий раз, когда он появился, он вернулся в Фал-Дорнин, выследил женщину и задушил ее.
Инос вздрогнула:
— Но почему? Зачем?
— О Бог Дураков! — взвыл Рэп, вскочив с места, и бросился к двери. Он отодвинул засов и помчался вниз по лестнице. Флибэг устремился следом.
— Рэп! — закричала Инос, хотя и слишком поздно. Сагорн мрачно улыбнулся.
— Он пошел запереть нижние двери, мне кажется. Вы ведь знаете, мастер Рэп обладает ясновидением.
— Кто, Рэп? — Подумать только — скучный Рэп! Всегда предсказуемый Рэп! Сагорн кивнул.
— Да, и в очень большой степени. Именно из-за этого Андор приложил столько усилий, чтобы подружиться с ним. Он должен знать слово, как бы он ни отрицал этого. Или это очень сильное слово, или слова могут придавать разные способности, а слово Рэпа накладывается еще на природный талант. У него потрясающая способность общения с животными и сильно развитое ясновидение. Но он совсем не имеет предвидения, и притом его влияние распространяется только на животных, а не на людей, как у Андора. Значит, он может знать только одно слово. Интересно! Он наверняка увидел идущих сюда солдат.
Инос почти забыла, в каком положении они находятся.
— Вот поэтому мы вас и вызвали! — воскликнула она. — Как мы можем спасти Рэпа и Маленького Цыпленка от имперских солдат? Что будет, если Калкор придет сюда? Как...
Сагорн поднял свою худую руку с голубыми венами.
— Вы забываете, дитя мое, что я знаю о ваших проблемах. Здесь были Андор и Дарад, так что я все знаю. Не волнуйтесь насчет импов. Трибун Ошинконо не особенно хороший воин. У него не будет ни малейшего желания связываться со знаменитым Калкором. Он и его люди будут на пути в Пондаг задолго до появления джотуннов.
— Но откуда... — Сагорн вполне мог это знать, поскольку Андор подружился с офицерами Иггинги еще на пути сюда. Он считал своим долгом перезнакомиться со всеми. А что знал Андор, того не мог не знать Сагорн. Как сложно! — Но как насчет Рэпа? И как насчет меня? Вдруг Калкор захочет на мне жениться?
— Калкора я бы не рекомендовал! — Старик впервые посмотрел на Инос с сочувствием. — Может быть, он и лучше Дарада, но Иггинги по сравнению с ним мог бы считаться образцовым мужем. Он заявит свои права на престол и заставит вас выйти за него, чтобы укрепить свою позицию.
— И что тогда? — мрачно спросила она. Он скривил губы.
— Калкор не долго усидит в Краснегаре — его призвание набеги и грабежи, но он может обеспечить себе титул и оставить своего наместника. Думаю, он выбьет из вас слово силы. И добьется, чтобы вы родили ему сына. Да, скорее всего, именно так он и сделает.
— А после этого?
Сагорн не ответил, но она могла догадаться.
— После этого я буду не нужна ему!
Пес несколькими прыжками влетел в комнату. Инос поднялась и направилась к лестнице, почти столкнувшись с Рэпом, который вбежал, раскрасневшись и тяжело дыша. Он захлопнул дверь и задвинул засов.
— Надо было раньше сообразить! — выговорил он. — Нас разделяют всего три двери.
— Рэп, — мягко спросила Инос, — что за разговоры о твоем ясновидении и волшебных способностях?
Он сжался, как будто маленький мальчик, пойманный за кражей сластей, затем виновато кивнул.
Озадаченная его реакцией, Инос воскликнула:
— Но это же чудесно! — И ободряюще улыбнулась. — Теперь я знаю, почему мы никогда не пускали тебя играть с нами в прятки! Меня всегда поражало твое чутье по отношению к лошадям и собакам. Неудивительно, что здесь замешано волшебство.
Рэп не поверил собственным ушам.
— Так ты не возражаешь?
— Возражаю? Конечно нет! Почему бы я стала возражать? — Да и как это может коснуться лично ее? Разве что Рэп станет когда-нибудь отличным старшим конюхом? — Считается, что и у меня теперь есть какие-то волшебные силы, хотя я и не знаю, как они могут проявиться. Но в определенном смысле мы теперь равны.
Его большие серые глаза несколько раз моргнули, а после этого лицо затопила горячая красная волна. Он уставился на свои сапоги. Впрочем, в юноше его возраста, не получившем светского воспитания, застенчивость была вполне понятна.
Инос оглянулась, не слышат ли ее остальные.
— Рэп, — тихо проговорила она, — я не знала, что... что Андор подружился с тобой, когда был тут раньше.
— Да, подружился! Я не продавал лошадей в барах...
— Я в этом не сомневаюсь. — Даже думать об Андоре было больно. — Но он никогда не говорил... вы не говорили о... Он когда-нибудь упоминал Кинвэйл, или... — Она глубоко вздохнула. — Он говорил обо мне?
Рэп глядел на нее непонимающе.
— Ты хочешь сказать, что знала его раньше? Он сказал, что даже не знает, где находится Кинвэйл, представь себе! И уж точно никогда не говорил, что знает тебя. — С каждым словом юноша, казалось, все больше сердился.
Испытавая большое облегчение, Инос послала ему еще одну ободряющую улыбку.
— Ну ладно, пойдем посмотрим, что можно сделать с этими войсками импов. — Она подвела его к остальным. Ну и чудовище этот Андор! И почему все мужчины такие лжецы и обманщики? И такие неверные!
Они подошли к Сагорну, вежливо беседующему с Кэйд.
— Ну, — спросила Инос, — и что мы будем делать?
Сагорн задумчиво поскреб подбородок.
— Думаю, у нас есть четыре выхода.
— Четыре? — не поверила Инос. Но голос старика звучал уверенно, возможно, его слава и не преувеличена.
— Наиболее простой путь потребует дружественного волшебника. У вас ведь нет такого под рукой, не правда ли? — Он хихикнул, как мудрый дедушка, поддразнивающий внуков.
Инос почувствовала раздражение. Рэп понял это и страдальчески закатил глаза.
Сагорн нахмурился.
— Второе — мы можем спрятаться в верхней комнате и надеяться на защитное заклятье, но его действие ослабло за века. Остается только два выхода.
— Дарад убил эту женщину в Фал-Дорнине, чтобы усилить свое волшебство? — спросила вдруг тетушка Кэйд. Инос растерянно уставилась на нее.
Сагорн же удивленно, но с уважением обернулся к старушке.
— Да, — ответил он. — Сказать кому-то слово, — значит ослабить его действие.
— Вполовину?
— Видимо, не всегда вполовину. Для меня вообще большая загадка — почему оно должно слабеть, ведь если ты даешь другу рецепт пирога, ты же не портишь свой следующий пирог. — Он помрачнел. — Даже самые надежные тексты расходятся в этом! Наверное, действие уменьшится в два раза, если вы один знаете слово. А если сказать его третьему, то оно что, уменьшится на треть? А потом на четверть, если сказать еще одному? Я всю жизнь изучал это, но так и не знаю ответа.
Кэйд еще растерянно моргала, пытаясь усвоить то, что говорил старик, а он уже пустился в дальнейшие рассуждения, довольный возможностью поделиться знаниями, которые так долго накапливал.
— Так что не обязательно вполовину. Все же подобные слова уже давно имеют хождение и могли за это время стать известными многим людям, даже десяткам. Еще одно лицо может не сыграть никакой роли, а может сыграть очень большую роль. А как вы определите количество волшебства? Не взвесите же его. Его так же трудно измерить, как красоту, например. Разве можно сказать, что Джалон поет вдвое или втрое лучше, чем другой певец? Что его стихи вдвое лиричнее? Но все-таки поделенное с кем-то слово действует слабее, пока этот кто-то не умрет. Тогда оно опять становится сильнее. Вот почему им так редко делятся, обычно оно передается на смертном ложе. Ведь и ваш отец так же передал его вам? — Он внимательно посмотрел на Инос из-под косматых бровей.
Инос заколебалась, но потом кивнула.
— Охраняйте его получше! Вы проявили удивительное для своих лет мужество, дитя мое! Это заметили сегодня и Андор, и Иггинги. Конечно, вы — королевской крови и вообще отличаетесь сильным характером, но это могло так ярко проявиться именно под действием слова. Так что они оба предположили, что отец передал его вам, хотя и не могли быть вполне уверены.
— Похоже, все знали о нем, кроме меня!
— Это всегда держится в тайне. Я нашел намеки о слове Краснегара в очень древнем тексте. Вот почему я, а также и Джалон, пришли сюда впервые и познакомились с твоим отцом. Он был тогда наследным принцем. Мы с ним стали друзьями и путешествовали вдвоем. Зная, что он унаследует слово, я показал ему остальных, так, чтобы он знал их, если потом они обратятся к нему. Они все посчитали, что я их предал. — Он глубоко вздохнул. — Наше проклятье не только в том, что приходится разделять чужие воспоминания, но и в том, что они знают все мои. Я не могу иметь от них секретов.
Инос задумалась. Да, совсем не удивительно, что эта странная пятерка так отчаянно стремится снять с себя проклятье.
— А то слово, которое вы... то есть Андор узнал от женщины, оно не освободило вас?
Сагорн печально опустил глаза.
— Нет, одного недостаточно. Должно быть, нам нужны три слова, а то и четыре. Кроме того, зная слово, мы не решаемся обращаться к волшебникам, потому что все они ищут слова, стремясь к еще большей власти. — Он с усилием встал. — Импы сейчас пойдут за топорами. Я не могу быстро подниматься по лестнице, так что нам, наверное, надо начинать.
— Что начинать?
— Начинать подниматься, — ответил он. — Мы должны попасть в комнату Иниссо на вершине башни.
— Зачем?
— Чтобы получить совет у волшебного окна, разумеется.
* * *
Так сказал серафим Абдиэль, верность обретена,
Единственный верный найден среди неверных,
Среди бесчисленных неискренних, равнодушных,
Не знающих потрясений, ужасов, соблазнов,
Он сохранил свою преданность, любовь и усердие.
Мильтон. Потерянный Рай
Часть десятая
ЧРЕДА ВИДЕНИЙ
1
Рэп мог сразу догадаться, что предложение, застало Инос врасплох, потому что она сердито вспыхнула. Он старался не смотреть на нее, ибо, когда их глаза встречались, он чувствовал, что мгновенно заливается краской, а он и так не знал, куда девать руки и ноги, и беспокоился, что волосы опять взлохмачены, впрочем, они всегда были взлохмачены. Так что лучше уж не смотреть.
Но Рэп не мог не ощущать ее ясновидением. Инос была чудесна! Какие же дураки все эти старики! Как они могли не увидеть, какой замечательной королевой она может быть! Она была королевой до кончиков ногтей, держалась с благородным достоинством даже в этом грязном верховом костюме. Ее красота поразила Рэпа еще в лесу, но теперь наряду с этим он ощущал ее грацию, величие ее осанки, ее царственность. Дух Инос не сломила ни смерть отца, ни ужас и разочарование, вызванные разоблачением Андора.
Рэп вынужден был подвергнуть ее этому потрясению. Любая другая женщина могла бы обвинить его в происшедшем и с презрением отвергнуть, но только не Инос! Она обладала поистине королевским мужеством. И ее, в отличие от других, совершенно не пугало его ясновидение!
Да, Кинвэйл изменил ее. Это уже была не та девочка, с которой он играл в детстве. Рэп почувствовал легкую печаль при этой мысли. Но ведь он всегда знал, что она будет его королевой, а не... не кем-то еще. Он сказал, что готов служить ей, и он будет ей служить, и притом с гордостью. А в данную минуту юноша гордился тем, как она держится с этим худым старым доктором.
— Мой отец не позволил бы вам этого! — гневно произнесла принцесса.
— А, ну конечно, маленькая шпионка! — недовольно проговорил Сагорн. — Значит, вы слышали больше, чем тогда рассказали?
Инос еще больше покраснела от возмущения. Рэп и сам рассвирепел, слыша, как оскорбляют его королеву. Чтобы ни говорил король о надежности этого старика, он, и ни кто другой, выдал Рэпа Андору.
Сагорн двинулся к дверям.
— Вашего отца, дитя мое, — заметил он на ходу, — не преследовала целая армия импских головорезов. И потом, не вы ли сами просили у меня совета?
Инос сжала губы, но было ясно, что она позволит старику пройти в башню. Однако наверху лежало тело Иггинги, а она уже и так достаточно испытала за сегодняшний день. Рэп заторопился к двери, и Маленький Цыпленок поднялся и последовал за ним.
Комната над гостиной была очень мрачной, единственная свеча отбрасывала тени. Рэп прошел на следующую лестницу, туда, где лежал труп. Гоблин всегда включал в свои обязанности все, что позволяло ему продемонстрировать свою физическую силу. Вот и сейчас, как только Рэп взялся за ноги Иггинги, Маленький Цыпленок оттолкнул его.
— Из окна?
Такая мысль даже не приходила Рэпу в голову.
— Боже мой, нет! В этот шкаф.
Гоблин проволок тело через комнату и впихнул его в кучу королевской одежды, а Рэп тем временем притащил ковер, чтобы прикрыть лужу крови. Оставалось надеяться, что кровь не просочится через ковер, а Инос не обратит внимания, что ковер лежит не на месте. Едва они успели все сделать, как появились трое остальных.
Минуту Сагорн стоял, тяжело дыша.
— Но вы должны понять, — говорил он, — что нас объединяет лишь желание избавиться от заклятья, а для этого мы должны найти как можно больше слов. Во всем остальном мы идем разными путями. Джалон скоро заблудился в лесу, и тогда он позвал Андора. А для Андора моя дружба с вашим отцом не имела значения, так что он не имел обязательств и по отношению к дочери. — Сагорн слегка поклонился в сторону Инос и направился к кушетке. — Поэтому Андор поехал в Кинвэйл и познакомился с вами. Мне жаль говорить об этом, но он даже мечтал сделаться королем.
— Значит, когда он сказал нам, что доставил вас в Краснегар, он не был так уж далек от истины? — спросила Инос.
Старик откинулся на спинку кушетки, беззвучно хихикая.
— Да, как ни странно, это была почти правда. Здесь он мог охотиться за двумя словами — вашим, когда вы его получите, и мастера Рэпа. По необычному стечению обстоятельств, которое часто вызывается словами, он появился как раз тогда, когда Рэп обнаружил свои особые способности.
Рэп закрыл дверь и запер ее на засов. Маленький Цыпленок начал играть засовом, двигая его туда-сюда, наслаждаясь этим, как ребенок новой игрушкой. Рэп слушал рассказ Сагорна вполуха. Он следил за происходящим внизу. Импы уже принесли топоры и ломали дверь в гардеробную. Рэп подумал, что может чувствовать себя польщенным: импы послали сто человек, чтобы захватить его.
— Ваш отец, — продолжал Сагорн, — терял силы быстрее, чем я ожидал. И Андор решил поехать на юг, чтобы привезти вас. Он был крайне недоволен, что не смог выманить слово у мастера Рэпа. Тот не сдался даже под угрозой плена у гоблинов. Как вам удалось спастись, молодой человек?
Рэп коротко рассказал. Флибэг застучал по полу хвостом, услышав свое имя. Маленький Цыпленок нахмурился, похоже, что он усваивал импский язык так же быстро, как Рэп — гоблинский. Но ему должно было быть труднее, потому что импский диалект был более сложным.
— Дарад — дурак, — фыркнул Сагорн. — Я презираю его за кровожадность, но он даже ее плохо использует. Он должен был бы попросить гоблинов выпытать у вас слово. Они были бы счастливы проявить свое искусство.
Рэп похолодел. Он же не знал слова и не мог его сказать!
— Импы почти пробились в гардеробную, ваше величество.
Сагорн вздохнул и поднялся с кушетки.
— Значит, поднимемся еще на этаж.
— Как-то раз вы гнались за мной по этим ступеням, доктор, — сказала Инос. — Я тогда удивилась, что вы совсем не запыхались.
— Это не я, а Тинал бежал за вами. Допускаю, что наше проклятье имеет свои преимущества.
Рэп подозвал Маленького Цыпленка и начал придвигать к двери большой буфет. Потом они придвинули еще один. Это могло помочь выиграть несколько минут — но для чего? Когда они стали подниматься, сверху донесся голос Инос:
— ...что конкретно делает?
— Это последняя работа Иниссо. — Голос старика звучал прерывисто, видимо, он не мог отдышаться. — Волшебные окна, как и говорящие статуи или зеркальные озера, являются сложнейшим испытанием для всякого волшебника. Они показывают будущее и — дают совет. Это значит, что сцена, которую вы видите, — это намек на то, что надо делать, какой путь лучше выбрать.
— Почему же тогда мой отец не разрешил вам попробовать?
Сагорн дошел до двери в спальню и остановился, пытаясь отдышаться.
— Если бы он посмотрел, окно могло бы подсказать ему не посылать вас в Кинвэйл и вы избежали бы теперешних сложностей.
— Как это делается? Это делает само окно?
— Ну, допустим, оно показало бы вас здесь во время Праздника зимы. Я согласен, что это может быть опасно. Это свело вашего прадеда с ума.
Но Рэп не мог не ощущать ее ясновидением. Инос была чудесна! Какие же дураки все эти старики! Как они могли не увидеть, какой замечательной королевой она может быть! Она была королевой до кончиков ногтей, держалась с благородным достоинством даже в этом грязном верховом костюме. Ее красота поразила Рэпа еще в лесу, но теперь наряду с этим он ощущал ее грацию, величие ее осанки, ее царственность. Дух Инос не сломила ни смерть отца, ни ужас и разочарование, вызванные разоблачением Андора.
Рэп вынужден был подвергнуть ее этому потрясению. Любая другая женщина могла бы обвинить его в происшедшем и с презрением отвергнуть, но только не Инос! Она обладала поистине королевским мужеством. И ее, в отличие от других, совершенно не пугало его ясновидение!
Да, Кинвэйл изменил ее. Это уже была не та девочка, с которой он играл в детстве. Рэп почувствовал легкую печаль при этой мысли. Но ведь он всегда знал, что она будет его королевой, а не... не кем-то еще. Он сказал, что готов служить ей, и он будет ей служить, и притом с гордостью. А в данную минуту юноша гордился тем, как она держится с этим худым старым доктором.
— Мой отец не позволил бы вам этого! — гневно произнесла принцесса.
— А, ну конечно, маленькая шпионка! — недовольно проговорил Сагорн. — Значит, вы слышали больше, чем тогда рассказали?
Инос еще больше покраснела от возмущения. Рэп и сам рассвирепел, слыша, как оскорбляют его королеву. Чтобы ни говорил король о надежности этого старика, он, и ни кто другой, выдал Рэпа Андору.
Сагорн двинулся к дверям.
— Вашего отца, дитя мое, — заметил он на ходу, — не преследовала целая армия импских головорезов. И потом, не вы ли сами просили у меня совета?
Инос сжала губы, но было ясно, что она позволит старику пройти в башню. Однако наверху лежало тело Иггинги, а она уже и так достаточно испытала за сегодняшний день. Рэп заторопился к двери, и Маленький Цыпленок поднялся и последовал за ним.
Комната над гостиной была очень мрачной, единственная свеча отбрасывала тени. Рэп прошел на следующую лестницу, туда, где лежал труп. Гоблин всегда включал в свои обязанности все, что позволяло ему продемонстрировать свою физическую силу. Вот и сейчас, как только Рэп взялся за ноги Иггинги, Маленький Цыпленок оттолкнул его.
— Из окна?
Такая мысль даже не приходила Рэпу в голову.
— Боже мой, нет! В этот шкаф.
Гоблин проволок тело через комнату и впихнул его в кучу королевской одежды, а Рэп тем временем притащил ковер, чтобы прикрыть лужу крови. Оставалось надеяться, что кровь не просочится через ковер, а Инос не обратит внимания, что ковер лежит не на месте. Едва они успели все сделать, как появились трое остальных.
Минуту Сагорн стоял, тяжело дыша.
— Но вы должны понять, — говорил он, — что нас объединяет лишь желание избавиться от заклятья, а для этого мы должны найти как можно больше слов. Во всем остальном мы идем разными путями. Джалон скоро заблудился в лесу, и тогда он позвал Андора. А для Андора моя дружба с вашим отцом не имела значения, так что он не имел обязательств и по отношению к дочери. — Сагорн слегка поклонился в сторону Инос и направился к кушетке. — Поэтому Андор поехал в Кинвэйл и познакомился с вами. Мне жаль говорить об этом, но он даже мечтал сделаться королем.
— Значит, когда он сказал нам, что доставил вас в Краснегар, он не был так уж далек от истины? — спросила Инос.
Старик откинулся на спинку кушетки, беззвучно хихикая.
— Да, как ни странно, это была почти правда. Здесь он мог охотиться за двумя словами — вашим, когда вы его получите, и мастера Рэпа. По необычному стечению обстоятельств, которое часто вызывается словами, он появился как раз тогда, когда Рэп обнаружил свои особые способности.
Рэп закрыл дверь и запер ее на засов. Маленький Цыпленок начал играть засовом, двигая его туда-сюда, наслаждаясь этим, как ребенок новой игрушкой. Рэп слушал рассказ Сагорна вполуха. Он следил за происходящим внизу. Импы уже принесли топоры и ломали дверь в гардеробную. Рэп подумал, что может чувствовать себя польщенным: импы послали сто человек, чтобы захватить его.
— Ваш отец, — продолжал Сагорн, — терял силы быстрее, чем я ожидал. И Андор решил поехать на юг, чтобы привезти вас. Он был крайне недоволен, что не смог выманить слово у мастера Рэпа. Тот не сдался даже под угрозой плена у гоблинов. Как вам удалось спастись, молодой человек?
Рэп коротко рассказал. Флибэг застучал по полу хвостом, услышав свое имя. Маленький Цыпленок нахмурился, похоже, что он усваивал импский язык так же быстро, как Рэп — гоблинский. Но ему должно было быть труднее, потому что импский диалект был более сложным.
— Дарад — дурак, — фыркнул Сагорн. — Я презираю его за кровожадность, но он даже ее плохо использует. Он должен был бы попросить гоблинов выпытать у вас слово. Они были бы счастливы проявить свое искусство.
Рэп похолодел. Он же не знал слова и не мог его сказать!
— Импы почти пробились в гардеробную, ваше величество.
Сагорн вздохнул и поднялся с кушетки.
— Значит, поднимемся еще на этаж.
— Как-то раз вы гнались за мной по этим ступеням, доктор, — сказала Инос. — Я тогда удивилась, что вы совсем не запыхались.
— Это не я, а Тинал бежал за вами. Допускаю, что наше проклятье имеет свои преимущества.
Рэп подозвал Маленького Цыпленка и начал придвигать к двери большой буфет. Потом они придвинули еще один. Это могло помочь выиграть несколько минут — но для чего? Когда они стали подниматься, сверху донесся голос Инос:
— ...что конкретно делает?
— Это последняя работа Иниссо. — Голос старика звучал прерывисто, видимо, он не мог отдышаться. — Волшебные окна, как и говорящие статуи или зеркальные озера, являются сложнейшим испытанием для всякого волшебника. Они показывают будущее и — дают совет. Это значит, что сцена, которую вы видите, — это намек на то, что надо делать, какой путь лучше выбрать.
— Почему же тогда мой отец не разрешил вам попробовать?
Сагорн дошел до двери в спальню и остановился, пытаясь отдышаться.
— Если бы он посмотрел, окно могло бы подсказать ему не посылать вас в Кинвэйл и вы избежали бы теперешних сложностей.
— Как это делается? Это делает само окно?
— Ну, допустим, оно показало бы вас здесь во время Праздника зимы. Я согласен, что это может быть опасно. Это свело вашего прадеда с ума.