Страница:
Вдруг Рэп остановился. Препятствие?
— Что случилось? — спросил незнакомец у него над ухом.
Рэп вытянул правую руку и нащупал стог сена. Он вздрогнул и обошел его.
— Сюда!
Значит, это действует на расстоянии вытянутой руки. Или он просто почувствовал, как ветер задувает вокруг стога? Да, он нашел загон, но ведь он мог угадать направление по шуму или по запаху. Рэп перегнулся через ограду и стал всматриваться в едва различимые фигуры животных.
— Горчица! — позвал он. — Морж! Танцор!
— Как насчет Пловца или Ныряльщика? — со смехом поинтересовался его спутник.
— Пожалуйста, не разговаривайте со мной! — Почему он так сказал? И что он вообще делает? Голова Рэпа начала кружиться. Горчица уже шла к нему. Морж притаился у противоположной стены. Но Рэп не смог бы сказать, откуда он это знает.
Остальное произошло очень быстро, и вот он уже оказался во главе каравана с фонарем на палке. Лин и незнакомец поставили лошадей по обе стороны от Рэпа. У них тоже были фонари. Еще один мигал на передней повозке сразу же за ними. Единственное, что было видно в свете фонарей, — это кружащийся снег.
Форонод смотрел на Рэпа, его лицо, совершенно белое, словно вырезанное из кости, могло служить олицетворением тревоги.
— Ну, поехали. Да будут с тобой Боги, парень.
Рэп не ответил. Он не знал, что сказать, и был не уверен, стоит ли. Он поднял и опустил фонарь, подавая сигнал, затем вытянул его перед собой и начал подгонять Горчицу. Лошадь дрожала скорее от страха, чем от холода, и Рэп погладил ее по шее и прошептал успокаивающие слова. Как он это почувствовал? Он заскрипел зубами в гневе на эту непрошеную власть, эти противоестественные способности, которые прорастали в его мозгу такие же нежданные, как и волосы на его теле.
Его фонарь выхватывал снежную круговерть и мутный кружок земли вокруг его лошади. Снег покрывал каменистый берег, заглушая стук подков и грохот повозки. У Рэпа не было сомнений насчет этой части пути, он слышал плеск волн справа, так что ему надо было только следить, чтобы снег шел с этой стороны, покрывая толстым слоем правый бок его лошади. Таким образом он и вел повозки по берегу, и никакой опасности еще не было.
Вскоре он должен будет повернуть. И только он успел подумать об этом, как почувствовал необходимость сделать это прямо сейчас. Так скоро? Рэп поколебался, и чувство неотложной необходимости обострилось. Он слегка повернул Горчицу, огибая незнакомца на Морже до тех пор, пока ветер не задул им в лицо. Приглушенный грохот повозки слышался сзади. Берег поднялся, затем стал опускаться, снег стал глубже. Еще один небольшой спуск, и перед ними чернела вода.
— Вы двое ждите здесь! — прокричал Рэп сквозь шторм. Затем послал упирающуюся Горчицу вперед, в воду. Волн не было, значит, это был залив, но не забрел ли он в глубокую его часть? Грохот повозок за его спиной смолк, и все, что юноша мог слышать, — это шум волн где-то поблизости. Несколько жутких минут подковы расплескивали воду, наконец он опять увидел неясный кружок снежной поверхности под ногами лошади. До сих пор все шло хорошо. Рэп начал дышать спокойнее. Он нашел брод!
Юноша обернулся и едва разглядел через черный туман огни, оставленные им за спиной. Помахал фонарем вверх и вниз, и они двинулись к нему. Горчице сейчас было полегче, ветер дул сзади, но она все равно дрожала. Теперь Рэп должен был найти въезд на дамбу. Он предоставил остальным двигаться в соответствии со скоростью повозок, а сам еще раз выехал вперед. Снег покрыл его лицо, таял за воротом, голова болела все сильнее. Было трудно заставить Горчицу идти вперед. Огни за его спиной были едва различимы. Хоть бы не потерять их из виду! Но еще важнее было определить, где начинается дамба. А то вдруг повозки съедут с берега в неправильном месте. Развернуть их будет исключительно трудно, заставить же лошадей пятиться задом, заезжая на берег, да так, чтобы колеса не застряли в камнях, было практически невозможно. Рэп напряг память, чтобы вспомнить правильное направление, соотнес его с направлением ветра... и понял, что взял слишком вправо. Ну как он это почувствовал? Он поколебался, но все же решил довериться инстинкту, а не памяти. Через минуту подковы Горчицы застучали по камням. Вот так! Опять получилось!
Он был ясновидящим, и от этой мысли его пробрала дрожь. Рэп поежился. Ну почему это выпало ему?
Какое-то время путь будет легким, и юноша осознал, что все это время находился в страшном напряжении, пот ручьями стекал по телу. Лин и незнакомец догнали его и ехали по бокам. Они могли даже видеть края дороги, еще не занесенной снегом. Повозки следовали за тремя яркими точками.
Ясновидящий. Тот, кто видит. Но Рэп не видел, он просто знал. Он получал знание, не используя свои органы чувств. Ужасно! Он вдруг вспомнил странную уверенность менестреля, что лошади не могли его слышать в тот день. А мог бы он говорить с лошадьми, не используя голос? Он попробовал мысленно подбодрить Горчицу, и почувствовал, что она отозвалась. Или это его воображение? Ужасно! Отвратительно! Урод! Он никогда больше не пытался отзывать лошадей от Огненного Дракона, и теперь он знал почему. Он просто боялся узнать страшную правду.
Они уже проехали Восковые скалы. Волны хлестали о края дамбы, посылая вверх соленые брызги. Снег не покрывал здесь землю, и фонарь едва освещал дорогу. Смертельно опасно пытаться проехать верхом или на повозке по обледенелым камням. Теперь опасность грозила Лину и незнакомцу. Рэп почти ожидал, что кто-нибудь из них вдруг оступится и исчезнет в черноте, обреченный на быструю смерть.
Морж начал нервничать и оступаться. «Прекрати!» — подумал Рэп, и Морж послушался. Нет, это совпадение.
Они продвигались вперед, и волны перекатывались через дорогу, убегая сверкающими черными покрывалами. Это лучше, чем лед. Здесь шел основной участок дамбы, и он должен быть уже покрыт водой. Конечно, не такой глубокой, как в тот раз, но более бурной. Подумай о голоде! Это важно!
— Лин! — рявкнул Рэп. — Смотри, куда идешь! — Они приближались к повороту.
— Я не могу ничего разглядеть! — чуть не плача, проговорил Лин. Его голос опять был мальчишески тонким.
— Я тоже, — спокойно добавил незнакомец. Рэп прошептал молитву любому Богу, который мог их слышать. Он опять напрягся. И что-то почувствовал.
— Сдвиньтесь немного к центру и следуйте за мной, — приказал он.
Юноша поехал вперед, ощущая других сразу за собой. Он заставлял старую Горчицу держаться середины заливаемой волнами дамбы. Это должна была быть именно середина, иначе или Лин, или незнакомец могут оступиться. Они, наверно, вспотели от напряжения, борясь с искушением отъехать подальше от края и двигаться прямо за Рэпом, но те, кто правит повозками, должны знать, где края дороги.
Середина! Держаться середины! В этот раз он не старался представить себе, как выглядит под водой дамба. Там наверняка глухая чернота. Сейчас он пытался ощутить ее массу, ее вес, ее твердые края среди воды.
Держись середины! Он услышал и одновременно почувствовал, как запаниковала первая упряжка, и он послал ей мысленное ободрение. И тут же понял, что уже какое-то время делает то же для Горчицы, Моржа и Танцора. Его голова раскалывалась, как будто что-то давило изнутри. Что самое главное? Весной может наступить голод — умирающие младенцы, истощенные дети. Вода не была глубокой. Волны перекатывались через дамбу. При свете было бы совсем не трудно разглядеть края дороги, но сейчас он мог видеть только падающий снег и облачко света вокруг фонаря. Даже брызги, летящие из-под копыт, уже не различить.
Становилось все глубже. Второй поворот. Рэп прокричал предупреждение товарищам, почувствовал, что они достаточно далеко от опасных краев, проверил повозки, даже не оглянувшись, и продолжал мысленно разговаривать с лошадьми.
Рэп открыл глаза и удивился, как долго они у него были закрыты. Стало мельче... Затем волны уже не перекатывались через дорогу. Он выбирался на Большой остров. Оставались еще два участка дамбы, но худшее было позади.
Остальное было как в тумане.
Рэп стоял на причале, сжимая поводья и рыдая. Он чувствовал, что Лин и незнакомец были рядом, среди дрожащих лошадей и кричащих людей... и какой-то идиот держал фонарь, и Рэп молился всем Богам, чтобы проклятая вещь исчезла. Из города бежали люди, предлагая помощь, задавая вопросы и отказываясь верить ответам. Слезы текли по его лицу, тело содрогалось от рыданий. Юноша стыдился этого, но не мог остановиться. Он дрожал даже сильнее, чем лошади, и мог слышать собственные рыдания. Возницы подходили к нему, и трясли руку, и хлопали по спине, а он желал только, чтобы они оставили его в покое. Рэп не хотел слушать, что они говорят.
Кто-то взял у него поводья Горчицы. Чья-то рука обняла его за плечи, проклятый фонарь наконец-то убрали, и наступила темнота.
— Позвольте, я отведу его в постель! — сердито произнес чей-то голос. — Неужели вы не видите, в каком состоянии человек?
Не человек, сэр, а слабый сопливый ребенок! Затем наступило блаженное облегчение, и та же дружеская рука уводила его прочь от толпы, от всех этих лиц и голосов. Рэп смутно понимал, что это тот самый незнакомец, приезжий из Империи, который и сам отлично поработал этой ночью.
— Благодарю вас, господин, — пробормотал Рэп.
— Тебе не нужно звать меня «господин», — сказал голос.
— Я не знаю, как вас зовут.
— Меня зовут Андор, — произнес незнакомец, — но после того, что я наблюдал сегодня ночью, мастер Рэп, я буду очень польщен, если ты будешь называть меня другом.
Часть четвертая
1
— Что случилось? — спросил незнакомец у него над ухом.
Рэп вытянул правую руку и нащупал стог сена. Он вздрогнул и обошел его.
— Сюда!
Значит, это действует на расстоянии вытянутой руки. Или он просто почувствовал, как ветер задувает вокруг стога? Да, он нашел загон, но ведь он мог угадать направление по шуму или по запаху. Рэп перегнулся через ограду и стал всматриваться в едва различимые фигуры животных.
— Горчица! — позвал он. — Морж! Танцор!
— Как насчет Пловца или Ныряльщика? — со смехом поинтересовался его спутник.
— Пожалуйста, не разговаривайте со мной! — Почему он так сказал? И что он вообще делает? Голова Рэпа начала кружиться. Горчица уже шла к нему. Морж притаился у противоположной стены. Но Рэп не смог бы сказать, откуда он это знает.
* * *
К тому времени, когда Лин и другие появились с фонарями, Рэп уже вывел трех несчастных лошадей. Все они были стары, все в скором времени могли последовать на скотобойню, хотя их жилистое мясо сгодилось бы лишь в случае крайней необходимости, но они были спокойны и надежны. В данный момент Рэпу требовалась не резвость, а покорность.Остальное произошло очень быстро, и вот он уже оказался во главе каравана с фонарем на палке. Лин и незнакомец поставили лошадей по обе стороны от Рэпа. У них тоже были фонари. Еще один мигал на передней повозке сразу же за ними. Единственное, что было видно в свете фонарей, — это кружащийся снег.
Форонод смотрел на Рэпа, его лицо, совершенно белое, словно вырезанное из кости, могло служить олицетворением тревоги.
— Ну, поехали. Да будут с тобой Боги, парень.
Рэп не ответил. Он не знал, что сказать, и был не уверен, стоит ли. Он поднял и опустил фонарь, подавая сигнал, затем вытянул его перед собой и начал подгонять Горчицу. Лошадь дрожала скорее от страха, чем от холода, и Рэп погладил ее по шее и прошептал успокаивающие слова. Как он это почувствовал? Он заскрипел зубами в гневе на эту непрошеную власть, эти противоестественные способности, которые прорастали в его мозгу такие же нежданные, как и волосы на его теле.
Его фонарь выхватывал снежную круговерть и мутный кружок земли вокруг его лошади. Снег покрывал каменистый берег, заглушая стук подков и грохот повозки. У Рэпа не было сомнений насчет этой части пути, он слышал плеск волн справа, так что ему надо было только следить, чтобы снег шел с этой стороны, покрывая толстым слоем правый бок его лошади. Таким образом он и вел повозки по берегу, и никакой опасности еще не было.
Вскоре он должен будет повернуть. И только он успел подумать об этом, как почувствовал необходимость сделать это прямо сейчас. Так скоро? Рэп поколебался, и чувство неотложной необходимости обострилось. Он слегка повернул Горчицу, огибая незнакомца на Морже до тех пор, пока ветер не задул им в лицо. Приглушенный грохот повозки слышался сзади. Берег поднялся, затем стал опускаться, снег стал глубже. Еще один небольшой спуск, и перед ними чернела вода.
— Вы двое ждите здесь! — прокричал Рэп сквозь шторм. Затем послал упирающуюся Горчицу вперед, в воду. Волн не было, значит, это был залив, но не забрел ли он в глубокую его часть? Грохот повозок за его спиной смолк, и все, что юноша мог слышать, — это шум волн где-то поблизости. Несколько жутких минут подковы расплескивали воду, наконец он опять увидел неясный кружок снежной поверхности под ногами лошади. До сих пор все шло хорошо. Рэп начал дышать спокойнее. Он нашел брод!
Юноша обернулся и едва разглядел через черный туман огни, оставленные им за спиной. Помахал фонарем вверх и вниз, и они двинулись к нему. Горчице сейчас было полегче, ветер дул сзади, но она все равно дрожала. Теперь Рэп должен был найти въезд на дамбу. Он предоставил остальным двигаться в соответствии со скоростью повозок, а сам еще раз выехал вперед. Снег покрыл его лицо, таял за воротом, голова болела все сильнее. Было трудно заставить Горчицу идти вперед. Огни за его спиной были едва различимы. Хоть бы не потерять их из виду! Но еще важнее было определить, где начинается дамба. А то вдруг повозки съедут с берега в неправильном месте. Развернуть их будет исключительно трудно, заставить же лошадей пятиться задом, заезжая на берег, да так, чтобы колеса не застряли в камнях, было практически невозможно. Рэп напряг память, чтобы вспомнить правильное направление, соотнес его с направлением ветра... и понял, что взял слишком вправо. Ну как он это почувствовал? Он поколебался, но все же решил довериться инстинкту, а не памяти. Через минуту подковы Горчицы застучали по камням. Вот так! Опять получилось!
Он был ясновидящим, и от этой мысли его пробрала дрожь. Рэп поежился. Ну почему это выпало ему?
Какое-то время путь будет легким, и юноша осознал, что все это время находился в страшном напряжении, пот ручьями стекал по телу. Лин и незнакомец догнали его и ехали по бокам. Они могли даже видеть края дороги, еще не занесенной снегом. Повозки следовали за тремя яркими точками.
Ясновидящий. Тот, кто видит. Но Рэп не видел, он просто знал. Он получал знание, не используя свои органы чувств. Ужасно! Он вдруг вспомнил странную уверенность менестреля, что лошади не могли его слышать в тот день. А мог бы он говорить с лошадьми, не используя голос? Он попробовал мысленно подбодрить Горчицу, и почувствовал, что она отозвалась. Или это его воображение? Ужасно! Отвратительно! Урод! Он никогда больше не пытался отзывать лошадей от Огненного Дракона, и теперь он знал почему. Он просто боялся узнать страшную правду.
Они уже проехали Восковые скалы. Волны хлестали о края дамбы, посылая вверх соленые брызги. Снег не покрывал здесь землю, и фонарь едва освещал дорогу. Смертельно опасно пытаться проехать верхом или на повозке по обледенелым камням. Теперь опасность грозила Лину и незнакомцу. Рэп почти ожидал, что кто-нибудь из них вдруг оступится и исчезнет в черноте, обреченный на быструю смерть.
Морж начал нервничать и оступаться. «Прекрати!» — подумал Рэп, и Морж послушался. Нет, это совпадение.
Они продвигались вперед, и волны перекатывались через дорогу, убегая сверкающими черными покрывалами. Это лучше, чем лед. Здесь шел основной участок дамбы, и он должен быть уже покрыт водой. Конечно, не такой глубокой, как в тот раз, но более бурной. Подумай о голоде! Это важно!
— Лин! — рявкнул Рэп. — Смотри, куда идешь! — Они приближались к повороту.
— Я не могу ничего разглядеть! — чуть не плача, проговорил Лин. Его голос опять был мальчишески тонким.
— Я тоже, — спокойно добавил незнакомец. Рэп прошептал молитву любому Богу, который мог их слышать. Он опять напрягся. И что-то почувствовал.
— Сдвиньтесь немного к центру и следуйте за мной, — приказал он.
Юноша поехал вперед, ощущая других сразу за собой. Он заставлял старую Горчицу держаться середины заливаемой волнами дамбы. Это должна была быть именно середина, иначе или Лин, или незнакомец могут оступиться. Они, наверно, вспотели от напряжения, борясь с искушением отъехать подальше от края и двигаться прямо за Рэпом, но те, кто правит повозками, должны знать, где края дороги.
Середина! Держаться середины! В этот раз он не старался представить себе, как выглядит под водой дамба. Там наверняка глухая чернота. Сейчас он пытался ощутить ее массу, ее вес, ее твердые края среди воды.
Держись середины! Он услышал и одновременно почувствовал, как запаниковала первая упряжка, и он послал ей мысленное ободрение. И тут же понял, что уже какое-то время делает то же для Горчицы, Моржа и Танцора. Его голова раскалывалась, как будто что-то давило изнутри. Что самое главное? Весной может наступить голод — умирающие младенцы, истощенные дети. Вода не была глубокой. Волны перекатывались через дамбу. При свете было бы совсем не трудно разглядеть края дороги, но сейчас он мог видеть только падающий снег и облачко света вокруг фонаря. Даже брызги, летящие из-под копыт, уже не различить.
Становилось все глубже. Второй поворот. Рэп прокричал предупреждение товарищам, почувствовал, что они достаточно далеко от опасных краев, проверил повозки, даже не оглянувшись, и продолжал мысленно разговаривать с лошадьми.
Рэп открыл глаза и удивился, как долго они у него были закрыты. Стало мельче... Затем волны уже не перекатывались через дорогу. Он выбирался на Большой остров. Оставались еще два участка дамбы, но худшее было позади.
Остальное было как в тумане.
Рэп стоял на причале, сжимая поводья и рыдая. Он чувствовал, что Лин и незнакомец были рядом, среди дрожащих лошадей и кричащих людей... и какой-то идиот держал фонарь, и Рэп молился всем Богам, чтобы проклятая вещь исчезла. Из города бежали люди, предлагая помощь, задавая вопросы и отказываясь верить ответам. Слезы текли по его лицу, тело содрогалось от рыданий. Юноша стыдился этого, но не мог остановиться. Он дрожал даже сильнее, чем лошади, и мог слышать собственные рыдания. Возницы подходили к нему, и трясли руку, и хлопали по спине, а он желал только, чтобы они оставили его в покое. Рэп не хотел слушать, что они говорят.
Кто-то взял у него поводья Горчицы. Чья-то рука обняла его за плечи, проклятый фонарь наконец-то убрали, и наступила темнота.
— Позвольте, я отведу его в постель! — сердито произнес чей-то голос. — Неужели вы не видите, в каком состоянии человек?
Не человек, сэр, а слабый сопливый ребенок! Затем наступило блаженное облегчение, и та же дружеская рука уводила его прочь от толпы, от всех этих лиц и голосов. Рэп смутно понимал, что это тот самый незнакомец, приезжий из Империи, который и сам отлично поработал этой ночью.
— Благодарю вас, господин, — пробормотал Рэп.
— Тебе не нужно звать меня «господин», — сказал голос.
— Я не знаю, как вас зовут.
— Меня зовут Андор, — произнес незнакомец, — но после того, что я наблюдал сегодня ночью, мастер Рэп, я буду очень польщен, если ты будешь называть меня другом.
* * *
Я должен пуститься опять по морям,
Потому что зов прилива —
Это дикий зов и ясный зов,
На который нельзя не ответить.
Мейсфилд. Морская лихорадка
Часть четвертая
ТЫСЯЧА ДРУЗЕЙ
1
Лицо короля было бледным и исхудавшим, а в бороде больше седины, чем несколько месяцев назад. Запястья, выступающие из рукавов его тяжелого синего одеяния, стали тонкими, как у мальчика. Он вел себя беспокойно и все время переходил от окна к камину и обратно, прижимая руку к правому боку и сжав зубы. Казалось, ему никак не удается найти удобное положение.
Рэп сидел очень прямо на самом краешке мягкого, обитого кожей стула и чувствовал себя исключительно неловко. Его руки были самыми большими и самыми заметными на свете, и он просто не знал, что с ними делать. На нем была его лучшая одежда, хотя, к сожалению, у него было всего две куртки, и обе были малы. Сапоги блестели — после того как Рэп чистил их целый час! — он был чисто выбрит и вымыт, а курчавые волосы парень пригладил с помощью яичного белка, как иногда делала его мать. Но Рэп не сомневался, что от него все еще пахнет лошадьми, а может быть, и собаками, с которыми он жил в одной палатке последний месяц. Подумав о собаках, юноша вдруг ощутил непреодолимое желание почесаться.
Небо за окном было голубым. Повозки опять катились к городу, поскольку буран кончился с наступлением прилива.
Когда король стал благодарить его — а именно для этого Рэп и был вызван, — юноша сразу же указал на солнце за окном: все его усилия оказались ненужными, бессмысленными. Король же ответил, что важно то, что он смог решиться на такое. Краснегар все равно должен быть ему благодарен, как если бы он действительно спас город от голода.
После этого король заговорил, с видимым трудом подбирая слова, словно не знал, как высказать свою мысль.
— Мастер Рэп, — начал он и остановился. — Это твое настоящее имя или уменьшительное?
— Это мое имя, сир, — машинально ответил Рэп и потом вспомнил, что он обращается к своему королю. Прежде, чем он смог что-нибудь добавить, король продолжал:
— Я получил письма с последним кораблем. — Он помолчал и посмотрел в окно. — Иносолан и ее тетка благополучно прибыли в Кинвэйл.
Рэп не знал, что ответить, и очень боялся покраснеть.
— Спасибо, сир, — произнес он наконец. Хононин говорил ему, что иногда можно говорить «сир» вместо «ваше величество». Значит, следующий раз нужно сказать «ваше величество», а то было уже два «сира» подряд.
— Я подумал, тебе это будет интересно, — пояснил король. Он развернулся и опять подошел к камину.
Королевский кабинет мог привести в смущение кого угодно. Он был больше, чем спальня, где Рэп ночевал вчера вместе с шестью другими работниками, и обогревался очагом, в котором горел торф. Здесь стояли шкафы и громоздкая кожаная мебель. На полу лежал шерстяной ковер. Несколько столов были завалены бумагами. На стенах висели карты, испещренные непонятными для Рэпа надписями. А массивный окованный железом сундук в углу хранил в себе много интересных вещей, в том числе и королевскую корону... Рэп сердито приказал своему ясновидению не совать нос, куда не надо.
Но больше всего, конечно, его поразил огонь. Тратить драгоценный торф в самом начале зимы, когда солнце еще светило на небе, — это было поистине королевской роскошью. Рэпу комната показалась очень жаркой — видимо, из-за этого он так вспотел, но король все время возвращался к камину, как будто бы постоянно мерз в своем роскошном темно-синем, расшитом золотом одеянии. Это бесцельное движение напоминало о медведе, загнанном охотниками и чувствующем приближение собак.
— Друг Рэп, а ведь я должен перед тобой извиниться.
— О нет! — воскликнул Рэп, задохнувшись, забыв сказать «ваше величество».
Король, казалось, ничего не заметил.
— Никто никогда не рассказывал мне о способностях твоей матери, иначе я догадался бы еще тогда, когда ты проехал по дамбе. Возможно, я должен был бы больше доверять мнению своей дочери. — Он печально посмотрел на Сагорна, так же находящегося в комнате.
Тот отнюдь не способствовал спокойствию Рэпа. Он был высокий и седой. С большим горбатым носом и глубоко посаженными блестящими голубыми глазами. Старик стоял совершенно неподвижно у одного из столов, положив на него руку с длинными пальцами. На нем было такое же свободное одеяние, как и на короле, только темно-коричневое. Он ничего не говорил, лишь изучал Рэпа с первой минуты его прихода. Этот неподвижный, как на часах, человек с хищными глазами должен быть тем самым доктором Сагорном, о котором говорила Инос. Он или солгал ей, или был волшебником. Но даже если он и не волшебник, то все равно солгал.
Старик чуть улыбнулся в ответ королю и опять устремил взгляд на Рэпа. Рэп отвел глаза.
— Ну, какую награду мы можем предложить тебе? — спросил король. — Что мы можем сделать для молодого человека, который совершил для нас такое чудо?
— Мне ничего не надо, си... ваше величество.
Король тонко улыбнулся.
— Я настаиваю на награде.
О Боже!
— Тогда я хотел бы быть одним из воинов вашего величества, сир! — с надеждой сказал Рэп.
Король чуть нахмурился, посмотрел на другого и погладил бороду.
— Ты еще слишком молод... и потом, я не думаю, что это вообще удачная идея, Рэп. Ты столкнешься с тем, что некоторые будут осуждать тебя за твои способности. Мы с Форонодом сослужили тебе плохую службу, вынудив открыто проявить новоявленный талант. Бои на шпагах достаточно опасны сами по себе, а когда к ним добавляется недовольство и зависть... Впрочем, тогда ты хоть сможешь себя защитить. Может быть, есть человек, которому ты хочешь за что-то отомстить?
— Нет, ваше величество! — Сама мысль об этом была ужасна.
— Но почему ты так хочешь быть воином? — спросил король с недоумением.
Рэп не знал, что сказать.
— Может быть, драконы, сир? — проговорил вполголоса старик. — Чтобы спасать от них прекрасных дев?
— Я должен был бы догадаться! — воскликнул король. Рэп почувствовал, что краснеет. Они смеялись над ним! Король опять стал серьезным.
— Ты умеешь читать?
— Нет, ваше... сир.
— Думаю, тебе надо научиться, Рэп. Это будет полезно и для тебя, и... для твоей будущей королевы, если ты собираешься оставаться у нее на службе.
Рэп покраснел еще сильнее и мог только кивнуть.
— Ну что ж, это поможет занять два часа в день, — усмехнулся король. — Думаю, надо назначить тебя помощником Форонода — он сам заварил эту кашу! Я велю ему познакомить тебя со своими заботами и делами. Ты многое узнаешь о дворце и городе, даже если будешь просто ходить за ним, а я не сомневаюсь, что он найдет тебе и другие занятия.
Ничего не оставалось, как сказать:
— Спасибо, ваше величество.
Затем король посмотрел Рэпу прямо в глаза, словно пронизывая его насквозь.
— Думаю, ты честный человек, парень. Королеве Краснегара... и даже хитрому старому королю... никогда не помешает иметь рядом верного человека, тем более что он владеет необычными способностями.
Рэп задохнулся от волнения и кивнул.
— Для меня большая честь служить вам... сир!
Но он сам не мог разобраться, порадовало ли его новое назначение. Он надеялся все-таки на более «мужское» занятие, чем управление хозяйством.
— Через месяц-другой мы опять подумаем, что делать, — сказал король, направляясь к окну. — А теперь о другом. Я думаю, что твоя мать предупредила тебя, и хотя в Краснегаре ты в безопасности, но не забывай тщательно хранить свою тайну. А ведь даже в Краснегаре могут быть нехорошие люди.
— Сэр... сир, у меня нет тайны!
Король помрачнел и посмотрел на старика, тот пожал плечами. Король вернулся к камину и сел в большое кресло.
— Тогда как ты делаешь эти чудеса?
— Они... просто случаются, — сказал Рэп.
— Твоя мать не передала тебе слово?
Рэп замотал головой:
— Нет, ваше величество!
— С какого времени ты стал способен делать такие вещи?
— В тот день мне пришлось впервые править повозкой, — объяснил Рэп. — Это тогда случилось в первый раз... сир.
Король посмотрел на старика и спросил:
— Твое мнение, Сагорн?
Тот улыбался. Это была старческая улыбка, которая растягивала губы, не обнажая зубов. Его нижняя челюсть приподнялась между морщин, идущих по сторонам рта, напоминая захлопнувшуюся западню. Не успокаивающая улыбка, а угрожающая.
— Когда Форонод попросил тебя найти дорогу, — заговорил он, — ты тогда спросил «почему?», так, во всяком случае, мне сказали. Почему ты спросил «почему»?
— Я не знаю, сэр. Это казалось важным.
Доктор Сагорн с удовлетворением кивнул.
— Думаю, тебе важно было знать, что это жизненно необходимо. Ты не любишь использовать свою силу, правда?
— Не люблю!
Еще одна неприятная улыбка.
— Так, значит, ты подавляешь ее. Ты используешь ее только тогда, когда это особенно важно?
Рэп не знал, что ответить. Он, например, совершенно не хотел знать, что король хранит свою корону в этом большом сундуке, на дне, завернутую в мех, и он попытался убедить себя, что это просто его догадки. Тогда же, в первый раз, на дамбе, ему отчаянно хотелось хорошо провести повозку, это было исключительно важно для него.
— Возможно, вы правы, господин, — ответил он. — Так вы хотите сказать, что я всегда имел эти способности?
— С тех пор как они были даны тебе, разумеется, — сказал король. — И, судя по всему, их дала тебе именно твоя мать.
— Но... как? Как мой нос, ваше величество? Или курчавые волосы?
Король покачал головой. Рэп был смущен.
— Я как-то думал, что, может быть, я просто дорос до них, как до необходимости бриться?
— Или до попыток держать за руку хорошеньких девушек! — Король улыбнулся. — Ох, ну ладно, это было нечестно с моей стороны! Прости, мой юный друг. Это просто шутка! Ну извини! Я считаю, что до чего ты действительно дорос — это ответственность. Серьезные дела, для которых твои способности могут очень пригодиться. Мне говорили, что у тебя также сверхъестественное понимание лошадей.
— Против этого я не возражаю. — Рэп рискнул улыбнуться.
Сагорн фыркнул.
— Он способен увести кобыл от жеребца!
Король изумленно уставился на него.
— Ты шутишь!
Старик бросил на него странно таинственный взгляд.
— Это рассказал мне один менестрель, который, что характерно для него, потерял в холмах свою лошадь. Мастер Рэп спас его. Затем, не желая отрываться от обеда, он завернул назад уходящий табун посредством голоса.
Король несколько раз переводил взгляд с Сагорна на Рэпа и обратно.
— Рэп, — сказал он, — на меня это производит даже большее впечатление, чем то, что ты сделал вчера. Так этот менестрель вернулся? Я бы хотел послушать эту историю.
Он посмотрел на Сагорна, который, поколебавшись, ответил:
— Нет, ваше величество.
Король сердито нахмурился, потом опять повернулся к Рэпу.
— Насколько я знаю, у тебя были помощники. Один — помощник конюха?
— Айлинили, сир. Его все знают как Лина.
— Я должен и его поблагодарить. А другой был приезжий?
— Знатный господин, сир, — ответил Рэп. — Он сказал мне, его зовут Андор.
Король сжал зубы и кивнул, как если бы его подозрения подтвердились. Он мрачно посмотрел на Сагорна.
— Зачем он явился?
Старик казался рассерженным, но отвечал, тщательно подбирая слова:
— Я ведь не мог остановить его, не так ли?
Король, казалось, был в ярости.
— Так это менестрель?
Сагорн кивнул, и король повернулся к Рэпу.
— Я повторю то, что уже говорил, парень. Храни свою тайну — она запросто может стоить тебе жизни!
Рэп не мог понять, как он может хранить что-либо, чего не имеет, но король еще не кончил.
— А особенно внимательно присматривайся к этому Андору. Он кажется теплым, как солнце, а сам скользкий, как лед. Придется запереть каждую девицу в королевстве, если он будет околачиваться поблизости!
Рэп теперь уже был в полной растерянности. Почему король просто не прикажет этому человеку удалиться? Правда, кораблей больше не будет, а путь по земле был очень опасен, но ведь король есть король!
Холиндарн откинулся в кресле с гримасой боли на лице, прижимая пальцы к опухоли в боку. Какая опухоль? Хватит подглядывать!
— Сир... — промолвил Сагорн.
— Это ничего, — прошептал король, хотя лоб его покрылся испариной. — Расскажи мастеру Рэпу о словах. Предупреди его об опасностях. Он, кажется, не знает, а кто лучше расскажет ему, чем ученый доктор Сагорн?
Слова явно имели скрытый смысл, и Сагорн вспыхнул.
— С удовольствием, ваше величество! — Он повернулся к Рэпу. — Так ты никогда не слышал о словах силы?
— Нет, господин.
Сагорн пожал плечами.
— Все волшебство, вся сила идет от особых слов. Их огромное множество, никто не знает сколько. Но именно они дают волшебникам их силу.
Рэп разинул рот.
— Неужели вы хотите сказать, что я волшебник?! Ужасная мысль!
— Нет. — Старик слегка улыбнулся и покачал головой. — Но ты должен знать по крайней мере одно слово, и при этом очень могущественное, потому что для ясновидения обычно нужно больше. Чтобы стать волшебником, нужно знать хотя бы три. Я думаю, что действие слов может ослабевать. Если бы я хотел открыто признать себя волшебником, то мне бы понадобилось не менее четырех слов. Однако Иниссо знал всего три. — Он взглянул на короля.
— Какое это имеет значение? — раздраженно отозвался тот. Приступ, видимо, уже прошел, потому что выражение боли исчезло с лица монарха.
— Как будет угодно вашему величеству! — Сагорн иронически поклонился. — Если слово только одно, то, зная его, можно делать многие вещи, но в первую очередь оно обостряет природные способности. Ты, очевидно, унаследовал понимание животных от твоих предков фавнов, но слово довело это до сверхъестественного уровня. Твоя мать, говорят, была ясновидящей. Мы спрашивали об этом сенешаля. Он рассказал, что она могла предсказывать события: когда, допустим, девушка выйдет замуж или кто родится — мальчик или девочка. А ты можешь это делать?
Рэп смущенно покачал головой.
— Можешь ли ты петь? Танцевать? Чем ты выделяешься?
— Работой с лошадьми, сэр. Я хорошо понимаю лошадей.
— Ты не догадывался, что тебя сегодня вызовут к королю?
— Нет, сэр.
— Ты хотел стать воином. Ты когда-нибудь учился фехтованию?
— Я пробовал фехтовать с сержантом на деревянных шпагах.
— И как у тебя получалось?
Рэп опять покраснел.
— Сержанту не очень-то понравилось.
Сагорн обменялся взглядом с королем. Оба согласно кивнули.
— Тогда более вероятно, что ты знаешь только одно слово, а то умение, которое ты проявил вчера, — это твой прирожденный талант. Я не знаю, как назвать его, может быть, чувство направления. Некоторые люди, например, никогда не заблудятся. Или это ты просто угадал? — Он задумчиво погладил подбородок. — Так или иначе, ясновидение — это вроде угадывания.
Король перебил его:
— У джотуннов есть легенды о людях, которых называют дальновидящими. Они могут провести лодку между мелями или драться в темноте.
— А-а, — сказал Сагорн с довольным видом, — я забыл об этом! Значит, он мог унаследовать этот талант от своего отца, а слово, естественно, намного усилило его.
Рэп сидел очень прямо на самом краешке мягкого, обитого кожей стула и чувствовал себя исключительно неловко. Его руки были самыми большими и самыми заметными на свете, и он просто не знал, что с ними делать. На нем была его лучшая одежда, хотя, к сожалению, у него было всего две куртки, и обе были малы. Сапоги блестели — после того как Рэп чистил их целый час! — он был чисто выбрит и вымыт, а курчавые волосы парень пригладил с помощью яичного белка, как иногда делала его мать. Но Рэп не сомневался, что от него все еще пахнет лошадьми, а может быть, и собаками, с которыми он жил в одной палатке последний месяц. Подумав о собаках, юноша вдруг ощутил непреодолимое желание почесаться.
Небо за окном было голубым. Повозки опять катились к городу, поскольку буран кончился с наступлением прилива.
Когда король стал благодарить его — а именно для этого Рэп и был вызван, — юноша сразу же указал на солнце за окном: все его усилия оказались ненужными, бессмысленными. Король же ответил, что важно то, что он смог решиться на такое. Краснегар все равно должен быть ему благодарен, как если бы он действительно спас город от голода.
После этого король заговорил, с видимым трудом подбирая слова, словно не знал, как высказать свою мысль.
— Мастер Рэп, — начал он и остановился. — Это твое настоящее имя или уменьшительное?
— Это мое имя, сир, — машинально ответил Рэп и потом вспомнил, что он обращается к своему королю. Прежде, чем он смог что-нибудь добавить, король продолжал:
— Я получил письма с последним кораблем. — Он помолчал и посмотрел в окно. — Иносолан и ее тетка благополучно прибыли в Кинвэйл.
Рэп не знал, что ответить, и очень боялся покраснеть.
— Спасибо, сир, — произнес он наконец. Хононин говорил ему, что иногда можно говорить «сир» вместо «ваше величество». Значит, следующий раз нужно сказать «ваше величество», а то было уже два «сира» подряд.
— Я подумал, тебе это будет интересно, — пояснил король. Он развернулся и опять подошел к камину.
Королевский кабинет мог привести в смущение кого угодно. Он был больше, чем спальня, где Рэп ночевал вчера вместе с шестью другими работниками, и обогревался очагом, в котором горел торф. Здесь стояли шкафы и громоздкая кожаная мебель. На полу лежал шерстяной ковер. Несколько столов были завалены бумагами. На стенах висели карты, испещренные непонятными для Рэпа надписями. А массивный окованный железом сундук в углу хранил в себе много интересных вещей, в том числе и королевскую корону... Рэп сердито приказал своему ясновидению не совать нос, куда не надо.
Но больше всего, конечно, его поразил огонь. Тратить драгоценный торф в самом начале зимы, когда солнце еще светило на небе, — это было поистине королевской роскошью. Рэпу комната показалась очень жаркой — видимо, из-за этого он так вспотел, но король все время возвращался к камину, как будто бы постоянно мерз в своем роскошном темно-синем, расшитом золотом одеянии. Это бесцельное движение напоминало о медведе, загнанном охотниками и чувствующем приближение собак.
— Друг Рэп, а ведь я должен перед тобой извиниться.
— О нет! — воскликнул Рэп, задохнувшись, забыв сказать «ваше величество».
Король, казалось, ничего не заметил.
— Никто никогда не рассказывал мне о способностях твоей матери, иначе я догадался бы еще тогда, когда ты проехал по дамбе. Возможно, я должен был бы больше доверять мнению своей дочери. — Он печально посмотрел на Сагорна, так же находящегося в комнате.
Тот отнюдь не способствовал спокойствию Рэпа. Он был высокий и седой. С большим горбатым носом и глубоко посаженными блестящими голубыми глазами. Старик стоял совершенно неподвижно у одного из столов, положив на него руку с длинными пальцами. На нем было такое же свободное одеяние, как и на короле, только темно-коричневое. Он ничего не говорил, лишь изучал Рэпа с первой минуты его прихода. Этот неподвижный, как на часах, человек с хищными глазами должен быть тем самым доктором Сагорном, о котором говорила Инос. Он или солгал ей, или был волшебником. Но даже если он и не волшебник, то все равно солгал.
Старик чуть улыбнулся в ответ королю и опять устремил взгляд на Рэпа. Рэп отвел глаза.
— Ну, какую награду мы можем предложить тебе? — спросил король. — Что мы можем сделать для молодого человека, который совершил для нас такое чудо?
— Мне ничего не надо, си... ваше величество.
Король тонко улыбнулся.
— Я настаиваю на награде.
О Боже!
— Тогда я хотел бы быть одним из воинов вашего величества, сир! — с надеждой сказал Рэп.
Король чуть нахмурился, посмотрел на другого и погладил бороду.
— Ты еще слишком молод... и потом, я не думаю, что это вообще удачная идея, Рэп. Ты столкнешься с тем, что некоторые будут осуждать тебя за твои способности. Мы с Форонодом сослужили тебе плохую службу, вынудив открыто проявить новоявленный талант. Бои на шпагах достаточно опасны сами по себе, а когда к ним добавляется недовольство и зависть... Впрочем, тогда ты хоть сможешь себя защитить. Может быть, есть человек, которому ты хочешь за что-то отомстить?
— Нет, ваше величество! — Сама мысль об этом была ужасна.
— Но почему ты так хочешь быть воином? — спросил король с недоумением.
Рэп не знал, что сказать.
— Может быть, драконы, сир? — проговорил вполголоса старик. — Чтобы спасать от них прекрасных дев?
— Я должен был бы догадаться! — воскликнул король. Рэп почувствовал, что краснеет. Они смеялись над ним! Король опять стал серьезным.
— Ты умеешь читать?
— Нет, ваше... сир.
— Думаю, тебе надо научиться, Рэп. Это будет полезно и для тебя, и... для твоей будущей королевы, если ты собираешься оставаться у нее на службе.
Рэп покраснел еще сильнее и мог только кивнуть.
— Ну что ж, это поможет занять два часа в день, — усмехнулся король. — Думаю, надо назначить тебя помощником Форонода — он сам заварил эту кашу! Я велю ему познакомить тебя со своими заботами и делами. Ты многое узнаешь о дворце и городе, даже если будешь просто ходить за ним, а я не сомневаюсь, что он найдет тебе и другие занятия.
Ничего не оставалось, как сказать:
— Спасибо, ваше величество.
Затем король посмотрел Рэпу прямо в глаза, словно пронизывая его насквозь.
— Думаю, ты честный человек, парень. Королеве Краснегара... и даже хитрому старому королю... никогда не помешает иметь рядом верного человека, тем более что он владеет необычными способностями.
Рэп задохнулся от волнения и кивнул.
— Для меня большая честь служить вам... сир!
Но он сам не мог разобраться, порадовало ли его новое назначение. Он надеялся все-таки на более «мужское» занятие, чем управление хозяйством.
— Через месяц-другой мы опять подумаем, что делать, — сказал король, направляясь к окну. — А теперь о другом. Я думаю, что твоя мать предупредила тебя, и хотя в Краснегаре ты в безопасности, но не забывай тщательно хранить свою тайну. А ведь даже в Краснегаре могут быть нехорошие люди.
— Сэр... сир, у меня нет тайны!
Король помрачнел и посмотрел на старика, тот пожал плечами. Король вернулся к камину и сел в большое кресло.
— Тогда как ты делаешь эти чудеса?
— Они... просто случаются, — сказал Рэп.
— Твоя мать не передала тебе слово?
Рэп замотал головой:
— Нет, ваше величество!
— С какого времени ты стал способен делать такие вещи?
— В тот день мне пришлось впервые править повозкой, — объяснил Рэп. — Это тогда случилось в первый раз... сир.
Король посмотрел на старика и спросил:
— Твое мнение, Сагорн?
Тот улыбался. Это была старческая улыбка, которая растягивала губы, не обнажая зубов. Его нижняя челюсть приподнялась между морщин, идущих по сторонам рта, напоминая захлопнувшуюся западню. Не успокаивающая улыбка, а угрожающая.
— Когда Форонод попросил тебя найти дорогу, — заговорил он, — ты тогда спросил «почему?», так, во всяком случае, мне сказали. Почему ты спросил «почему»?
— Я не знаю, сэр. Это казалось важным.
Доктор Сагорн с удовлетворением кивнул.
— Думаю, тебе важно было знать, что это жизненно необходимо. Ты не любишь использовать свою силу, правда?
— Не люблю!
Еще одна неприятная улыбка.
— Так, значит, ты подавляешь ее. Ты используешь ее только тогда, когда это особенно важно?
Рэп не знал, что ответить. Он, например, совершенно не хотел знать, что король хранит свою корону в этом большом сундуке, на дне, завернутую в мех, и он попытался убедить себя, что это просто его догадки. Тогда же, в первый раз, на дамбе, ему отчаянно хотелось хорошо провести повозку, это было исключительно важно для него.
— Возможно, вы правы, господин, — ответил он. — Так вы хотите сказать, что я всегда имел эти способности?
— С тех пор как они были даны тебе, разумеется, — сказал король. — И, судя по всему, их дала тебе именно твоя мать.
— Но... как? Как мой нос, ваше величество? Или курчавые волосы?
Король покачал головой. Рэп был смущен.
— Я как-то думал, что, может быть, я просто дорос до них, как до необходимости бриться?
— Или до попыток держать за руку хорошеньких девушек! — Король улыбнулся. — Ох, ну ладно, это было нечестно с моей стороны! Прости, мой юный друг. Это просто шутка! Ну извини! Я считаю, что до чего ты действительно дорос — это ответственность. Серьезные дела, для которых твои способности могут очень пригодиться. Мне говорили, что у тебя также сверхъестественное понимание лошадей.
— Против этого я не возражаю. — Рэп рискнул улыбнуться.
Сагорн фыркнул.
— Он способен увести кобыл от жеребца!
Король изумленно уставился на него.
— Ты шутишь!
Старик бросил на него странно таинственный взгляд.
— Это рассказал мне один менестрель, который, что характерно для него, потерял в холмах свою лошадь. Мастер Рэп спас его. Затем, не желая отрываться от обеда, он завернул назад уходящий табун посредством голоса.
Король несколько раз переводил взгляд с Сагорна на Рэпа и обратно.
— Рэп, — сказал он, — на меня это производит даже большее впечатление, чем то, что ты сделал вчера. Так этот менестрель вернулся? Я бы хотел послушать эту историю.
Он посмотрел на Сагорна, который, поколебавшись, ответил:
— Нет, ваше величество.
Король сердито нахмурился, потом опять повернулся к Рэпу.
— Насколько я знаю, у тебя были помощники. Один — помощник конюха?
— Айлинили, сир. Его все знают как Лина.
— Я должен и его поблагодарить. А другой был приезжий?
— Знатный господин, сир, — ответил Рэп. — Он сказал мне, его зовут Андор.
Король сжал зубы и кивнул, как если бы его подозрения подтвердились. Он мрачно посмотрел на Сагорна.
— Зачем он явился?
Старик казался рассерженным, но отвечал, тщательно подбирая слова:
— Я ведь не мог остановить его, не так ли?
Король, казалось, был в ярости.
— Так это менестрель?
Сагорн кивнул, и король повернулся к Рэпу.
— Я повторю то, что уже говорил, парень. Храни свою тайну — она запросто может стоить тебе жизни!
Рэп не мог понять, как он может хранить что-либо, чего не имеет, но король еще не кончил.
— А особенно внимательно присматривайся к этому Андору. Он кажется теплым, как солнце, а сам скользкий, как лед. Придется запереть каждую девицу в королевстве, если он будет околачиваться поблизости!
Рэп теперь уже был в полной растерянности. Почему король просто не прикажет этому человеку удалиться? Правда, кораблей больше не будет, а путь по земле был очень опасен, но ведь король есть король!
Холиндарн откинулся в кресле с гримасой боли на лице, прижимая пальцы к опухоли в боку. Какая опухоль? Хватит подглядывать!
— Сир... — промолвил Сагорн.
— Это ничего, — прошептал король, хотя лоб его покрылся испариной. — Расскажи мастеру Рэпу о словах. Предупреди его об опасностях. Он, кажется, не знает, а кто лучше расскажет ему, чем ученый доктор Сагорн?
Слова явно имели скрытый смысл, и Сагорн вспыхнул.
— С удовольствием, ваше величество! — Он повернулся к Рэпу. — Так ты никогда не слышал о словах силы?
— Нет, господин.
Сагорн пожал плечами.
— Все волшебство, вся сила идет от особых слов. Их огромное множество, никто не знает сколько. Но именно они дают волшебникам их силу.
Рэп разинул рот.
— Неужели вы хотите сказать, что я волшебник?! Ужасная мысль!
— Нет. — Старик слегка улыбнулся и покачал головой. — Но ты должен знать по крайней мере одно слово, и при этом очень могущественное, потому что для ясновидения обычно нужно больше. Чтобы стать волшебником, нужно знать хотя бы три. Я думаю, что действие слов может ослабевать. Если бы я хотел открыто признать себя волшебником, то мне бы понадобилось не менее четырех слов. Однако Иниссо знал всего три. — Он взглянул на короля.
— Какое это имеет значение? — раздраженно отозвался тот. Приступ, видимо, уже прошел, потому что выражение боли исчезло с лица монарха.
— Как будет угодно вашему величеству! — Сагорн иронически поклонился. — Если слово только одно, то, зная его, можно делать многие вещи, но в первую очередь оно обостряет природные способности. Ты, очевидно, унаследовал понимание животных от твоих предков фавнов, но слово довело это до сверхъестественного уровня. Твоя мать, говорят, была ясновидящей. Мы спрашивали об этом сенешаля. Он рассказал, что она могла предсказывать события: когда, допустим, девушка выйдет замуж или кто родится — мальчик или девочка. А ты можешь это делать?
Рэп смущенно покачал головой.
— Можешь ли ты петь? Танцевать? Чем ты выделяешься?
— Работой с лошадьми, сэр. Я хорошо понимаю лошадей.
— Ты не догадывался, что тебя сегодня вызовут к королю?
— Нет, сэр.
— Ты хотел стать воином. Ты когда-нибудь учился фехтованию?
— Я пробовал фехтовать с сержантом на деревянных шпагах.
— И как у тебя получалось?
Рэп опять покраснел.
— Сержанту не очень-то понравилось.
Сагорн обменялся взглядом с королем. Оба согласно кивнули.
— Тогда более вероятно, что ты знаешь только одно слово, а то умение, которое ты проявил вчера, — это твой прирожденный талант. Я не знаю, как назвать его, может быть, чувство направления. Некоторые люди, например, никогда не заблудятся. Или это ты просто угадал? — Он задумчиво погладил подбородок. — Так или иначе, ясновидение — это вроде угадывания.
Король перебил его:
— У джотуннов есть легенды о людях, которых называют дальновидящими. Они могут провести лодку между мелями или драться в темноте.
— А-а, — сказал Сагорн с довольным видом, — я забыл об этом! Значит, он мог унаследовать этот талант от своего отца, а слово, естественно, намного усилило его.