У Иззи на миг загораются глаза.
   – А как называется вон то «апельсиновое пирожное»? – спрашиваю я. – Та желтенькая толстушка, которую вы кормили с руки? Видите, вон она!
   – Это морская корова. Плавает она медленно. Если не класть еду ей прямо в рот, другие рыбы ее обгонят и все съедят. Она среди прочих – как весельная лодка среди моторок.
   – Что-то она все время одна. У нее друзья есть? Я хочу сказать, она как-то общается с другими? – спрашиваю я, сама удивляясь тому, что беспокоюсь о рыбьих чувствах.
   – Иногда кружит вокруг рыбы-дикобраза, но в общем, да, она все время одна. Что-то вроде изгоя в рыбьем царстве.
   – Как грустно! – Я смотрю на одинокую смешную толстушку, и на глаза наворачиваются слезы.
   Финн объясняет мне, что у тех двоих, которые плавают кругами друг за другом, очень напоминая астрологический знак Рыб, идет борьба за территорию. А у тех двоих, что словно целуются, на самом деле поединок взглядов – кто кого пересмотрит.
   Я оглядываюсь, чтобы проверить, где Иззи. Ей явно не стоится на месте.
   – Слушай, – говорит она как, бы невзначай, – я пойду займу столик, ладно? Снаружи, чтобы мы могли и оттуда любоваться рыбками.
   Я прищуриваюсь.
   – Официант?
   – Что?
   – Заприметила симпатичного официанта?
   – Гораздо лучше! – сияет Иззи. – Только что в кафе вошел Элвис!
   – Настоящий? – смеюсь я.
   – Самый настоящий! Высокий, стройный – не чета тем пузатым коротышкам, что обычно косят под Элвиса, Нет, это настоящий Элвис в расцвете лет – а значит, он создан для меня!
   И Иззи со всех ног мчится в кафе. Бедняга Элвис, он еще не знает, что его Присцилла уже идет по следу.
   Маленький мальчик дергает Финна за рубашку.
   – Это вы ныряли в аквариум? – интересуется он. Финн кивает.
   – Почему умерла моя золотая рыбка? – без перехода спрашивает мальчик.
   Финн переводит взгляд на его папу. Тот объясняет:
   – Несколько дней она дрейфовала у самой поверхности: такое впечатление, что она была не в силах пошевелиться. А потом умерла.
   – Видимо, проблемы с плавательным пузырем. Когда он поражен, рыба теряет способность плыть.
   – Значит, мы ничего не могли сделать?
   – Кое-что могли. Эта болезнь вызывается бактериями: вам следовало поместить рыбку в отдельный аквариум и распылить в воде антибиотик.
   – А почему только одна рыбка заболела, а остальные нет? – вступает в разговор мальчик.
   – У рыбок все, как у людей, – улыбается Финн. – Почему одни твои друзья заражаются гриппом, а другие нет? Так и рыбы: одни крепче других. Но теперь, если такое повторится, ты будешь знать, как спасти малыша, верно?
   Мальчик радостно кивает. Поблагодарив, они удаляются; мы слышим, как мальчик говорит:
   – Папа, папа, я тоже хочу здесь работать!
   – И я, – признаюсь я.
   Финн резко поворачивается ко мне; от смущения он покрылся красными пятнами. Тяжело иметь дело с застенчивым: при виде его мучений тебе Самой становится неловко, но, поскольку ты то не застенчива, приходится стиснуть зубы и поддерживать разговор. Естественно, я говорю первое, что приходит в голову, – лишь бы что-нибудь сказать.
   – Знаешь, этот мальчик напомнил мне о двух золотых рыбках, которых мне с сестрой купили на ярмарке. Мне было семь лет, а сестре четыре. Я поставила аквариум на подоконник в спальне и часами любовалась на рыбок Рыбка Надин было оранжевой, а моя – серебристой. Однажды прихожу я из школы – а рыбка Надин плавает брюшком кверху. Надин, конечно, разрыдалась. И знаешь, что тогда сделал папа? Он сказал: «Теперь у тебя есть рыбка, а у Надин нет. Это нечестно. Надо отправить их обеих обратно в море». И с этими словами спустил их в унитаз – и живую, и мертвую.
   «Молодец, Джейми. Нашла, какой историей развлечь человека, обожающего рыб!»
   – А я, когда мне было десять лет, устроил у себя в комнате целый морской заповедник, – рассказывает в ответ Финн. – Мы жили на побережье: я целыми днями пропадал у моря, возвращался с полными карманами ракушек и водорослей и полными банками всякой морской мелюзги. Отца это страшно раздражало, а вот мама скоро обнаружила, что из водорослей получаются отличные маски для лица!
   – Значит, твое увлечение принесло пользу близким. Держу пари, у нее до сих пор прекрасная кожа!
   – Была, – грустно улыбается он. – Видишь ли… собственно говоря… мама умерла. Уже почти три года…
   – О, прости! – ахаю я, инстинктивно прикрыв рот ладошкой.
   – Ничего, все нормально.
   – М-м.
   – Может быть, пойдем перекусим? – спрашивает он. – В «Сырных лепешках» в самом деле очень вкусно кормят.

ГЛАВА 17

   В жизни мне случалось видеть необычные зрелища (например, Иззи на маскараде в костюме монахини); но то, что открывается мне сейчас, потрясает воображение.
   После обеда с Финном мы разделились: Иззи горела желанием побегать по магазинам, а мне хотелось собрать побольше материала для статьи о животных. Вот почему сейчас я стою на верху эскалатора в «Эм-Джи-Эм Гранд» и наблюдаю за жизнью казино сверху. Огромный зал прозрачной стеной разделен на две половины: налево – бледный паркет и бесчисленные зеленые столы, направо – прыгают по искусственным скалам гривастые львы.
   Я спускаюсь, чтобы взглянуть на львов поближе. Потеряв равновесие, опираюсь рукой о стеклянную стену – и тут же мне навстречу протягивается огромная лапа. Размером она с крышку от мусорного бака, с той лишь разницей, что на мусорных баках не бывает ни мягких подушечек, ни клочковатой шерсти между пальцами. Надпись на табличке гласит, что передо мной – львица Голди, правнучка знаменитого льва Метро, ставшего символом кинокомпании «Метро-Голдвин-Майерс». Подумать только – целая львиная династия!
   Львица широко разевает пасть, и приглушенное зловещее рычание заставляет игроков в покер из-за ближайшего столика обернуться через плечо. Я читаю дальше. Оказывается, содержание львов недешево: на весь проект ушло девять миллионов долларов. Открытый вольер представляет собой пять тысяч квадратных футов скал, ущелий и акаций. Надо сказать, вид у львиного интерьера довольно потрепанный. Неужели сами львы так изгваздали собственную квартиру? Или, может, в вольер иногда пускают игроков? Как бы там ни было, по сравнению со львами в обычных зоопарках, на которые вечно не хватает денег, эти звери просто утопают в роскоши. Служители спокойно заходят в вольер, почесывают львам животик, словно котятам, играют с ними в мяч. Львам от этого не только развлечение, но и польза – женщина из общества «Рожденные Свободными» рассказывала мне, что животные нуждаются в стимуляции. Я достаю блокнот. Еще одна хорошая задумка – вольер установлен на вращающейся платформе, так что не вся львиная жизнь проходит на публике. Представляю себе, как лев просматривает органайзер: «Так, мой выход в девятнадцать ноль-ноль, еще успею когти поточить…»
   Прохожу туннель со стеклянными стенами, где прямо надо мной разгуливает десятифутовый лев, и натыкаюсь на очередь. Люди ждут своей очереди, чтобы получить фотографию львят, которых держат отдельно от взрослых. Львята такие прелестные – не описать! Они резвятся у себя в вольере, треплют друг дружку за уши и катаются, сплетясь клубком. Служитель берет каждого поочередно за шкирку, поднимает на стол и поит молоком из бутылочки, а фотограф щелкает затвором. Львята, кажется, позируют охотно – только от вспышки удивленно моргают огромными карими глазами. Я записываю на ходу самые яркие впечатления. Не забываю упомянуть и о том, что определенный процент прибыли казино идет на поддержку организаций по охране африканских львов. Очень правильно устроено. Завтра у меня встреча с главным смотрителем львятника (об этом интервью, как и о большинстве прочих, редакция журнала договорилась заранее), так что я захожу в кафе «Джунгли», устраиваюсь за стойкой на табурете и заношу в блокнот черновой план интервью.
   Затем я отправляюсь в «Залив Мандалай», но выясняю, что давно обещанный аквариум с акулами они так и не построили. Вместо этого у них выставка «Акулий Риф». По дороге домой нахожу время заскочить во «Фламинго Хилтон» и взглянуть на птиц в роскошных вольерах – африканских пингвинов, чилийских фламинго, уточек-мандаринок.
   Словом, день я провела отлично. Иззи – судя по количеству пустых пакетов и обрывков оберточной бумаги, разбросанных по всему номеру, – тоже.
   – Ух ты! Похоже, мы куда-то собираемся! – говорю я, заметив на Иззи новое ярко-розовое платье.
   – Ну, видишь ли… – смущенно бормочет она, – позвонил Эл, и я…
   – Эл – это…
   – Тот двойник Элвиса, верно?
   – Ну да. Ты не против? – спрашивает она, накладывая второй слой губной помады.
   – Да нет, что ты. У меня работы по горло. Надо прей работать заметки и придумать вопросы для завтрашнего интервью. Иди спокойно и за меня не переживай.
   До девяти утра следующего дня я Иззи не видела. В девять она заскочила в номер переодеться.
   – Эл пригласил меня с собой на слет фэнов Элвиса! – сообщает она, ввинчиваясь в джинсовые шорты и натягивая футболку с надписью «ЛЮБИ МЕНЯ НЕЖНО».
   – И когда вернешься? – спрашиваю я, очень стараясь, чтобы в голосе не звучала тоска одиночества.
   – Не знаю. – Пожав плечами, она сует ноги в замшевые туфли – правда, не голубые, а розовые. – Это в Фениксе.
   – В Фениксе? Я знаю только один Феникс – в штате Аризона!
   – Ну да. Да чего ты так всполошилась? Я в соседний штат лечу, а не в соседнюю страну. К вечеру вернемся. Как твоя статья?
   Я тронута ее интересом к моим писаниям. Обычно Иззи избегает всяких разговоров о работе.
   – Нормально, – отвечаю я. – Сегодня утром у меня два интервью, а потом…
   – Классно! – прерывает меня Иззи. – Ладно, я побежала!
   – А потом… – повторяю я уже сама себе, – пойду искать человека, который способен дослушать меня до конца.
   Три часа пополудни. Пишу, не разгибая спины. Точнее, разгибаюсь только затем, чтобы еще раз прокрутить пленки с интервью. Не пора ли мне повесить на грудь табличку с надписью: «Смотрите все: перед вами настоящий живой журналист!»?
   В шесть часов, сообразив, что уже перевалила за положенную тысячу двести слов, я делаю перерыв, и мысли мои немедленно обращаются к Зейну. Статья должна быть в редакции ранним утром во вторник значит, закончить ее надо сегодня в полночь – а у Зейна примерно в это же время оканчивается шоу. Х-м-м… Несколько раз глубоко вздохнув и набравшись смелости, набираю номер «Стардаст». Стоит мне назвать имя Зейна – и телефонная барышня тяжко вздыхает, словно хочет сказать: «Замучили эти фанатки!» Корова ревнивая!
   А вот Зейн, судя по голосу, рад меня слышать.
   – Привет, дорогая! Как твое интервью с Финном?
   – Отлично! Столько материала получилось! Спасибо, что ты нас познакомил.
   – Не за что. Кажется, ему тоже понравилось, – говорит Зейн. – И когда же мы увидим статью? – Я заканчиваю через несколько часов.
   – Сегодня?
   – Сегодня!
   – Ух ты! Это надо отпраздновать! Как на это смотришь?
   – Ну, если ты настаиваешь… – кокетничаю я.
   – Если хочешь, после шоу можем пойти куда-нибудь поужинать.
   – Ага! Хочу!
   – Ладно, увидимся.
   Нет, вы слышали? Сам, без всяких намеков и подсказок назначил свидание! Такого со мной еще не бывало.
   Я возвращаюсь к столу, но тут же отбрасываю ручку, вскакиваю и пускаюсь в пляс. Теперь-то ясно, в чем причина предыдущих неудач в личной жизни! Мне просто ие хватало влечения. Ни по одному парню я не сходила с ума так, как сейчас схожу по Зейну. Но кто бы мог подумать, что свою единственную любовь мне следует искать среди стриптизеров?
   Десять вечера. Балдея от собственной гениальности, решаю перечитать свое творение в последний раз.
   Десять-пятнадцать. Господи, что это я такое написала? Бред пьяной курицы! Все интересное осталось за кадром! Караул!
   Одиннадцать сорок пять. Спускаюсь в бизнес-центр и отправляю свой труд факсом в Англию. Подпись: Джейми Миллер, собственный корреспондент «Экспресс и Эхо», из Лас-Вегара, штат Невада!
   Улыбаясь во весь рот, я отправляюсь в «Стардаст».
   Зейн ведет меня в старомодный итальянский ресторанчик, любимое заведение местных жителей. Здесь спокойно, негромко разговаривают посетители, пахнет пиццей, а после одиннадцати вечера цены снижаются вдвое. Даже вино на пятьдесят центов дешевле, если берешь стакан. Фантастика! Мы отмечаем завершение моего труда двумя бокалами «Мерло».
   – Ну что, мисс журналистка? Какие планы на будущее? – сверкает белозубой улыбкой Зейн.
   – Для начала узнаю, как понравится редактору эта статья, а затем, может быть, предложу несколько новых идей, тоже связанных с Лас-Вегасом.
   – Здорово!
   – Только есть одна проблема: журнал не может из номера в номер публиковать материалы о Лас-Вегасе. Так что приходится перейти к плану Б, Завтра я иду на что-то вроде собеседования и, если повезет, устраиваюсь на временную работу в магазин, чтобы удержаться на плаву.
   – А Иззи?
   – Ну, у нее пока с деньгами все в порядке.
   А когда деньги кончатся, Иззи без труда найдет мужика, готового за нее платить. Звучит рискованно, но для Иззи это верный, неоднократно проверенный способ «заработать» на жизнь.
   – Мой контракт через неделю подходит к концу, – замечает Зейн. – Нужно решить, продлевать его или нет.
   – А что ты станешь делать, если уйдешь из стриптиза? – спрашиваю я.
   Зейн молча жует одну оливку за другой. Наконец пожимает плечами и говорит:
   – Понятия не имею. Так что, полагаю, выбор у меня небольшой!
   Я смеюсь. Господи, как здорово на него смотреть! Сегодня на нем все черное и широкополый плащ, как у Зорро. А мне все вспоминается, как во время шоу он вытащил меня на сцену. Ах, прижаться бы к нему еще разок! Может быть, сегодня?..
   – Не хотите ли еще вина? – подлетает официант, заметив, что мой бокал опустел.
   – Да, пожалуйста! – киваю я. – А вы, сэр?
   – Мне минералку, – улыбается Зейн.
   Черт! Воздержание – дурной знак. Однако то, что он делится со мной своими проблемами, – знак хороший.
   – Я не привык к одиночеству, – признается Зейн. – Мне постоянно нужна компания. Кто-то, с кем можно поделиться своими мыслями и чувствами. Для меня это очень важно.
   «Для меня тоже, – думаю я. – Только возможность такая уж очень редко выпадает».
   – Мне кажется, со мной должно быть легко. Не так уж многого я хочу. Вот Финн – тот сложный человек, ему нужен кто-то особенный. – Зейн кладет в рот дольку авокадо. – Как он тебе?
   – Симпатичный парень, – уклончиво улыбаюсь я. – Очень много знает о рыбах.
   – А ты смогла бы с ним встречаться?
   Что?! А, понятно, проверяет меня.
   – Ну… э-э… я ведь его совсем не знаю, – дипломатично отвечаю я.
   – Но, как по-твоему, он привлекателен?
   Боже мой! Неужели Зейн думает, что Финн мне больше нравится? Может быть, даже ревнует?
   – Он очень милый, но, знаешь, когда ты рядом, я о других мужчинах думать не могу! – выпалив это, я принимаюсь отчаянно хлопать ресницами, давая понять, что просто шучу.
   Но Зейн не улыбается: он смотрит на меня серьезно и пристально. И не отводит взгляд, пока не появляется официант с основным меню. В восторге я полной грудью вдыхаю аромат Зейна – сегодня это, кажется, «Драккар Нуар».
   За пастой Зейна пробивает на рассказ о Миа (спасательнице-предательнице). Он до сих пор по ней тоскует, и в словах его слышатся очень знакомые нотки. Так и я могла бы рассказывать о Кристиане.
   – Знаешь, – говорю я, – связь, однажды возникшую между людьми, разорвать невозможно. Ни время, ни расстояние, ни другие люди ее не нарушат. Если ты кого-то любил, эта любовь останется с тобой навсегда.
   – Ты сама пережила что-то подобное?
   – Да, – отвечаю я, взяв курс на утешение. Спешить некуда: я возьму его медленной, нежной осадой.
   Через некоторое время он берет меня за руку. Вилка застывает у меня в другой руке макаронина на ней вздрагивает.
   – Джейми, с тобой так легко говорить! Спасибо, что выслушала меня.
   – Мне это только приятно, – отвечаю я и поспешно добавляю: – Не то приятно, конечно, что ты несчастен, а…
   – Думаю, это очень важно – чувствовать, что ты кому-то небезразличен, что тебя замечают и принимают. Рядом с таким человеком ты сам становишься лучше и показываешь все, на что способен. Все мы этого хотим, правда? Найти того, кто будит в тебе лучшее!
   Ах, как я его люблю!
   – Конечно, – выдыхаю я.
   – На самом деле это я слышал от Финна. Но я с ним совершенно согласен.
   – А-а…
   Он наклоняется и нежно целует меня в щеку. – Я очень рад, что мы познакомились.
   – Я тоже, – шепчу я. Ах, как хочется, как нестерпимо хочется поцеловать его в ответ!
   – У меня не так уж много подруг. Женщины вечно хотят чего-то большего.
   – Правда? – Я делаю вид, что я-то выше этого, – но развивать тему опасаюсь и потому спрашиваю только: – Десерт возьмем?
   После кофе я заявляю, что наелась до отвала и идти не могу. Зейн тут же предлагает донести меня до машины на спине. По дороге он щекочет меня за ноги, а я, визжу и прыгаю на его широких плечах. Наконец он опускает меня; задыхаясь от смеха, я обессиленно приваливаюсь к автомобилю: Он прислоняется рядом: прекрасное лицо – совсем близко от моего лица. Если я сейчас высуну язык, то смогу лизнуть его в щеку.
   – Джейми, – вздыхает он, поворачиваясь ко мне, – ты лучше всех на свете!
   Я разворачиваюсь и подставляю лицо для поцелуя – чисто дружеского, разумеется. Он придвигается ближе… и вдруг – ХЛОП! Разом распахиваются все дверцы. Зейн сперва подскакивает от неожиданности, а затем с улыбкой показывает мне ключи от машины, которые вертел в руках. Я мысленно проклинаю автомобили с дистанционно управляемыми дверьми, но с лица не сходит восторженная улыбка. Я ему нравлюсь! Нравлюсь, нравлюсь, нравлюсь! Все остальное – вопрос времени. Не успеваю я задуматься о том, когда мы снова увидимся, как он говорит:
   – Ты чем занимаешься в пятницу днем?
   – Да, в общем, ничем. А ты?
   – Мы с Финном собираемся в Красный Каньон – там потрясающие виды. Я подумал, может быть, вы с Иззи хотите с нами?
   – Конечно! Да! Еще как! – Я едва не прыгаю от восторга.
   – Отправляемся около одиннадцати. Встретимся в «Стардасте», в зрительном зале, хорошо?
   – Отлично!
   Возле «Цирка» Зейн выходит из машины и крепко обнимает меня на прощание. Как здорово с ним обниматься!
   – Еще раз спасибо за то, что выслушала меня!
   – Если снова понадобится слушатель, звони в любое время! – улыбаюсь я и бегу к себе в номер вприпрыжку, словно героиня диснеевского мультика. Умираю от желания обо всем поведать Иззи – но Иззи не видать. Надеюсь, сейчас она развлекается на славу.

ГЛАВА 18

   Вторник перевалил за полдень – а Иззи нет как нет. Должно быть, забыла о встрече с дядей Сэмом. Забыла – или просто выкинула из головы. А ведь обещала защищать меня от его похотливых поползновений! Можно, конечно, отложить собеседование – но статья окончена, а жить-то на что-то надо. И потом, мне не дает покоя любопытство: умираю от желания проверить, похожи ли дядя Сэм и Кристиан, и поговорить с человеком, который хорошо знает мою потерянную любовь. Возможно, я узнаю от него что-то новое. Может быть, он даже обо мне слышал! Что, если Кристиан излил дяде Сэму душу? Или попросил выведать мои чувства? Словом, как ни странно звучит, я горю нетерпением встретиться с человеком, который два дня назад пошловато заигрывал со мной по телефону.
   Нацарапав записку Иззи, сажусь в такси и еду по указанному адресу. Думаю, что найти магазин будет нелегко: однако светящуюся трехметровую вывеску «ЭКСТРАВАГАНТНЫЕ ТОВАРЫ СЭМА», размахавшуюся на три здания, пропустить невозможно.
   Девушка у кассы сообщает, что Сэм только что вышел за гамбургером и будет через пять минут. В ожидании Сэма я слоняюсь по магазину. Боже мой, чего здесь только нет! Прозрачная пластиковая подушечка, набитая обрывками долларовых банкнот (настоящих!), автоматический тасователь карт – хитрая штучка; подвеска для ключей в виде кроличьей лапки с мехом, раскрашенным во все цвета радуги… В отделе индейских сувениров рябит в – глазах от перьев и блесток А соседняя секция, посвященная Элвису, предлагает все что угодно – от водительских прав на имя Короля до восхитительно нелепых подушечек с вышитым профилем великого человека. Звенит дверной колокольчик: входит красивый мужчина. У меня замирает сердце, но тут девушка из отдела сумочек кричит: «Фрэнк, иди сюда!» Ложная тревога.
   Довольно долго рассматриваю именные пепельницы, ручки, кружки и тому подобное. Но интереснее те, что с прикольными картинками: в полный восторг меня приводит подносик, на котором домохозяйка в переднике бросает веник и объявляет: «К черту уборку – поехали в Лас-Вегас!»
   Снова звенит колокольчик: на этот раз я понимаю, что пришел Сэм, потому что в руках у него пакет из «Бургер Кинга».
   Что касается фамильного сходства – с таким же успехом Кристиан мог бы быть приемышем. Передо мной невысокий плотный мужичок, загорелый до неестественной негритянской черноты, с ненатурально блондинистой шевелюрой и лоснящимся от пота лицом. Из рукавов рубашки, разрисованной драконами, торчат узловатые локти.
   Девушка у входа предупреждает его обо мне.
   – Ну-ка, дайте на вас посмотреть! – и он протягивает мне навстречу руки с резко обозначенными венами. – Так вы – сестра невесты моего племянника?
   – Ага! – хриплю я, задыхаясь в его потных объятиях.
   – Только не говорите, что невеста симпатичнее вас, – ни за что не поверю!
   Ответить я не успеваю – он трещит без остановки:
   – Ладно, что Кристиан потерял, то я приобрел! Дружка у вас нет?
   – В общем, сейчас нет, но…
   – Отлично, отлично! То, что я и хотел услышать. Высоты не боитесь?
   – Да нет вроде бы… – отвечаю я с удивлением.
   – Время от времени вам придется залезать на лестницу, чтобы доставать товары с верхних полок, – объясняет он, указывая на стопки футболок под самым потолком.
   – А, понятно.
   – Мне в магазине дрожащие коленки не нужны! – замечает он и игриво щиплет меня за ляжку – должно быть, хочет проверить, не затрясутся ли коленки. – С кассовым аппаратом работали?
   – Нет, но… – У меня уже голова идет кругом.
   – Ничего, скоро научитесь! Я же вижу, что вы девушка сообразительная! – тараторит он. – А теперь давайте поедим, пока обед не остыл. Я для вас взял чизбургер – подойдет?
   – Честно говоря, я вегетарианка… – начинаю я.
   – Не извиняйтесь, у нас магазин равных возможностей! – громогласно хохочет он и, подхватив пакет с едой и оглушительно скрипя ботинками, ведет меня к себе в кабинет.
   – Да я не особенно хочу есть, – говорю я, пока он сдвигает в сторону стопку бумаг и расстилает на столе салфетку. – Охотно уступаю свой чизбургер вам.
   – Ну, если вы настаиваете… – отвечает он и вгрызается в сандвич. С острым соусом. С горчицей. И с майонезом.
   – Да вы садитесь, садитесь! – приглашает он с набитым ртом, заметив, что я нерешительно мнусь в дверях.
   Я оглядываюсь в поисках свободного места – новее стулья завалены товарами и коробками с надписью «Не кантовать!». Наконец пристраиваюсь на диване, рядом с корзиной, полной стеклянных шаров.
   – У вас в магазине есть потрясающие вещи! – замечаю я. – Настоящий китч!
   – Как-как вы сказали? Китч? – переспрашивает он, отдуваясь и вытирая рот салфеткой.
   – Ну… прикольные идеи.
   – А, ерунда. Куча дешевого дерьма. Но расходится хорошо. – Он бросает салфетку в урну – и, разумеется, промахивается. – Это только на первый взгляд кажется, что торгую я себе в убыток, а на самом деле у меня уже дом с бассейном, спортивная машина, и купить могу все, что мне нравится.
   Какая жалость, что ему не нравятся дезодоранты!
   – Здорово! – с вежливым энтузиазмом поддерживаю я. – Интересно, наверно, вести собственное дело!
   Но дольше я ждать не могу. Из груди рвется роковой вопрос:
   – Скажите, как давно вы знаете Кристиана?
   – Как давно? – изумленно повторяет он. Эх, что я за тупица! Он же его дядя!
   – Нет-нет, извините, – даю я задний ход, – я хотела спросить, хорошо ли вы знаете Кристиана?
   Этот вопрос удивляет его не меньше предыдущего.
   – Да нет, я просто хотела узнать… ну… вы с ним близки?
   О боже, что я болтаю! Но на этот раз Сэм не замечает моего промаха.
   – А, понятно, – говорит он. – Видите ли, я для мальчугана почти что второй отец. Мой брат – его папаша – он немножко, как говорится, не от мира сего. Хороший парень, но в серьезных делах сущий ребенок. Вот и пришлось мне взять Кристиана под свою опеку, объяснить ему, что такое реальная жизнь и с чем ее едят.
   – И он к вам прислушивается? – вяло интересуюсь я.
   – Как видно, нет, иначе бы не женился! – раскатисто хохочет дядюшка.
   Я выдавливаю смешок – и вдруг сам собой из моих уст вылетает сакраментальный вопрос:
   – А вы верите, что существует истинная любовь и все такое?
   – Не знаю, не видел! – Он с шумом втягивает кока-колу через соломинку. – Но одно тебе скажу: твоя сестра, должно быть, опытная шлюшка!
   – Что?! – ахаю я, заливаясь густым румянцем.
   – Очень просто: чтобы удержать возле себя нашего Казанову, женщина должна знать кучу постельных трюков!
   – Что вы такое говорите? Кристиан вовсе не… И тут звонит телефон.