Джонс Джеймс. Голубое поместье

для себя сандвич.
- Я свой лучше возьму с собой, - сказал Бирн кротко. - Снаружи приятный
ветерок.
- Возражаете против моего общества, так? А я хотел кое-что показать
вам. - Саймон рывком поднялся на ноги. - Мне нужно познакомить вас кое с
чем. Хотелось бы представить вас дому. Физекерли - вот Голубое поместье.
Поместье, знакомься с Физекерли Бирном. - Он застыл на миг, хмурясь. -
Черт, как глупо, - сказал Саймон. - Как же вас зовут на самом деле?
Бирн молчал. Он осматривал дом. Коридор уводил из кухни в большой холл,
отделанный сосной. Помещение казалось полным книг. Полки выстроились вдоль
стен, книги занимали и стоявший в центре холла продолговатый стол,
окруженный разностильными креслами. Тяжелая мебель красного дерева, столы,
шкафы, этажерки. Лестница поднималась на два этажа замысловатой
последовательностью полуплощадок и балконов. На каждом уровне ее
поддерживали разные деревянные балки. Эти причудливые обелиски
образовывали аркаду на первом этаже. Из сумрачного перехода вырастало
несколько других, обставленных книгами коридоров, исчезавших в других
крыльях дома.
В холле стояла удушающая жара. Солнечный свет проникал сквозь глубокое
окно, расположенное на трети высоты лестницы. Луч солнца освещал общий
беспорядок. Журналы и газеты были навалены среди книг на каждой
поверхности. Кофейные чашки и бокалы оставили круглые следы на длинном
столе и буфетах. В подставке для зонтиков стояла крикетная бита,
потрепанная соломенная шляпа набекрень сидела на веджвудской вазе [тип
фарфора и фаянса компании "Веджвуд", основанной во второй половине XVIII
в. Джозайей Веджвудом (1730-1795); фарфор знаменит рельефными камеями].
Каменный камин занимал большую часть стены, противоположной входной
двери. В уголке возле лестницы Бирн заметил причудливую клетку лифта.
Выкрашенная черной краской решетка изгибалась, образовывая растительный
орнамент в стиле модерн. И хотя солнце освещало дом сквозь лестничное
окно, Бирн не ощутил никакого желания вступать в сердце поместья.
Ничто не двигалось там: не шевелился воздух, не было слышно ни звука.
Никакой дух из прошлого не возмущал покой его сердца, и жуткие
предчувствия не тревожили душу.
Просто дом ожидал чего-то. Бирн снова ощутил это. Разбегавшиеся от
центра коридоры были освобождены от мебели: открытые, они были готовы к...
чему? Бирн не знал, к чему именно, и весьма обоснованно полагал, что и не
хочет этого знать.
Все было слишком блеклым. В доме не чувствовалось характера, не было
атмосферы. Весь этот беспорядок ничем не свидетельствовал о семейной
жизни, о том, как люди передвигаются по дому, занятые своими дневными
делами. Все было расставлено как на сцене - с той же фальшью. Бирн
отступил назад, едва не наткнувшись на мужчину, стоявшего позади него.
- Забавно, не правда ли? - проговорил Саймон. - Я тоже чувствую себя
здесь подобным образом. - Минуя Бирна, он вступил в зал и взял со стола
книжку. - Вы любите читать? Здесь много книг. - Он показал на дверь,
ведущую в восточную часть дома. - Это помещение официально считается
библиотекой, хотя книгами набит весь дом.
- Я читаю мало, - ответил Бирн. - Просто нет времени.
- Ну почему люди всегда с такой добродетелью в голосе уверяют, что у
них нет времени для чтения? Я бы назвал это весьма позорным качеством...
или же вы человек действия, способный оказать воздействие на наш
многоцветный, вдохновленный масс-медиа мир? Телек там... - Саймон указал
на другую дверь напротив кухни. - Но Рут его не одобряет. И у вас,
конечно, будет слишком много работы, чтобы проводить свою жизнь перед
ящиком. - Не закрывая рта, он обходил зал, поднимая и опуская книгу за
книгой, поправляя стопку журналов, открывая то одну, то другую страницу,
наконец, весь зал наполнился яркими изображениями садов, одежды, людей,
домов и еды. Бирн следил за тем, как бесцельно виляет Саймон между столом
и шкафом, между буфетом и мягким креслом, будто пытаясь придать дому
какой-то характер, некое подобие жизни. Но все осталось по-прежнему.
Тут Бирн увидел над передней дверью какую-то надпись, заключенную в
рамку из розового дерева.
- А это что такое? - спросил он.
Саймон посмотрел вверх.
- Значит, вы не читаете по-французски? Ну, знаете ли, дорогуша. - И
вдруг произнес стихотворение по памяти, голос его сразу сделался глубоким,
богатым, красноречивым, ласкавшим словно ставшие шелковыми строки:

De sa dent soudaine et vorace,
Comme un chien l'amour m'a mordu...
En suivant mon sang repandu,
Va, tu pourras suivre ma trace...

Prends un cheval de bonne race,
Pars, et suis mon chemin ardu,
Fondriere ou sentier perdu,
Si la course ne te harasse!

En passant par ou j'ai passe,
Tu verras que seul et blesse
J'ai parcouru ce triste monde.

Et qu'ainsi je m'en fus mourir
Bien loin, bien loin, sans decouvrir
Le bleu manoir de Rosamonde.

Потом он улыбнулся слегка и, не глядя на Бирна, повторил перевод
последнего трехстишия:

И умер, не достигнув цели.
Измученный болезнью и трудом,
Не отыскал я Розамунды синий дом,
Но злую участь и жестокий рок
Я не себя своей рукой навлек.

- Приветствую вас в Голубом поместье, мистер Бирн, - проговорил он. -
Его построила наша прабабушка Розамунда, она любила петь песню, в которой
есть такие слова. Мы ее не знали, она умерла перед войной.
- Кто это "мы"?
- Конечно же, Рут и я. - Саймон поднял бровь. - Разве никто вам не
объяснил? Мы с ней кузены. Делим постель и происхождение.
- И дом тоже?
Саймон опустил книгу.
- Нет, - спокойно ответил он. - Дом мы не делим и никогда не будем
делить. Он целиком принадлежит ей. - Голос Саймона сделался насмешливым. -
Впрочем, я здесь пленник.
Глаза его злорадно сверкнули на Бирна, будто наслаждаясь мелодрамой.
- Привет, я вижу, идет экскурсия. - Легкий прохладный голос донесся с
одной из верхних площадок. На ней появилась Кейт. Она направилась к ним.
- Ты опять пил, - сказала она решительно Саймону. - Когда ты наконец
перестанешь?
- И как только тебе удалось, моя маленькая умница, заметить это. Видишь
ли, племянница, я даже держу бокал в руке, и поэтому ты можешь не
сомневаться в том, что твой вдохновенный диагноз точен.
Она поглядела на Бирна.
- Это вы принесли бутылку сюда? Разве мама не объяснила вам, что
Саймону нельзя пить? - Она умолкла.
- Отвечаю "нет" сразу на оба вопроса.
- А какое, собственно говоря, он имеет к этому отношение? - тут же
закричал Саймон. - Он мне не опекун, как и ты, добрая мисс, два клепаных
каблучка.
- Сегодня я получила письмо от Тома, - невозмутимым тоном ответила
Кейт. - Он приезжает в эту субботу.
Саймон повернулся к Бирну.
- Ха! Вот и все! Теперь вам просто не обязательно здесь оставаться!
Материализовался повод для того, чтобы вы могли уехать отсюда. Вы можете
отступить с честью, если поторопитесь: этот помощник задержится здесь
надолго.
- Он едет не для того, чтобы работать по дому, ему нужно посидеть над
книгой.
- О да, над его _книгой_! - отозвался Саймон голосом высоким и
взволнованным. - Над великим шедевром, выдающимся литературным
произведением, словно их и без того не хватает в мире. И о чем же он
пишет?
- Этот роман покрывает целое столетие, но с точки зрения
постпостмодерниста. - Кейт поглядела на него с неудовольствием.
- Тогда продолжай. Слушаю. "До-ре-ми-конструктивист", а кто такой этот
автор? Выкладывай форму, текст и весь яркий набор причудливых идей.
- Опять за свое? Неужели я слышу слова "автор" и "форма"? Рушится
цитадель?
- Я зайду позже, - проговорил Бирн и направился назад в кухню, оставив
зал притихшим. Затаившись, он снова ждал действий и эмоций.


Он с облегчением вернулся к бесконечной изгороди. Бирн отвернулся от
дома и приступил к стрижке. В действиях его появился ритм - нечто
регулярное и оттого удовлетворительное. Листья и сучки падали вниз под
лестницу. Над головой, затмевая солнце, начали собираться облака. Он
подумал, что вот-вот начнется дождь...
Бирн не намеревался оставаться здесь. Зачем ему нужно терпеть подобные
сцены. Слишком неловко, слишком много пыла и расстройства. Пожалуй, лучше
рискнуть в мире, который виден за изгородью.
Невдалеке, как раз за деревьями, его ожидала дорога. Пойду прямо по
аллее, решил Бирн, попрошу, чтобы подвезли, и отправлюсь дальше. Вот
только вернется Рут, и я ей все объясню. Завтра я уеду. Завтра.


Ее автомобиль въехал в ворота ближе к концу дня, но вместо того чтобы
направиться к поместью, машина остановилась, и Рут вышла. Она извлекла с
заднего сиденья тяжелый инструмент. Он подошел к ней, намереваясь помочь.
- О, привет, Бирн. Смотрите, сейчас, по-моему, работает. Они поставили
новую цепь, в гараже есть немного бензина. Можете пользоваться этим,
должно быть, с вас на сегодня довольно...
- Рут, сегодня я еще сделаю кое-что, а завтра, наверное, уйду.
- Вы покинете нас? Уже? - Тон ее голоса и выражение лица оставались
бесстрастными, но он видел, как она разочарована.
- Приятель Кейт, Том, приезжает на уик-энд. Она получила письмо сегодня
утром. Быть может, он сумеет помочь вам.
- Том? Ее новый приятель? О нет, думаю, он не из таких. Полагаю, что
Том Крэбтри проведет каникулы в библиотеке, обратившись умом к различным
высоким материям. Нет, от него никакой помощи не дождешься.
- И все же мне лучше уехать. Простите, Рут, вы были более чем добры к
незнакомцу, поверьте, я ценю это, но...
- Неужели Саймон опять выпивал? Нет, не отвечайте. - Рут остановилась,
взглянула на него. Ее волосы вновь рассыпались по плечам, смягчая лицо. -
Куда вы отправитесь, Бирн? - И негромко добавила: - Что вы собираетесь
делать?
Он сказал:
- Город зовет, подыщу себе что-нибудь подходящее.
- Без денег, документов, без _имени_? Ведь это же не ваше настоящее
имя, так? Откуда и кто вы?
Ее теплые карие глаза требовали слишком многого.
- Тут нет никаких великих тайн, - ответил Бирн, пожимая плечами. -
Нудный и старомодный кризис в середине жизни. Мне нужна была перемена, я
решил попробовать что-то другое.
- И ваша жена умерла.
- Это случилось очень давно, и смерть ее не имеет никакого отношения к
текущим делам. - Бирн не мог позволить себе симпатий с ее стороны. Он
хотел, чтобы она перестала задавать вопросы. - Все в порядке, Рут, в самом
деле все в порядке. Я ничего не скрываю и ни от кого не скрываюсь.
Конечно, он солгал. Ну почему ее вопросы извлекают из него одну только
ложь? Сцена смерти Кристен стояла перед его глазами, словно все произошло
только вчера. И это случилось не так уж давно, вовсе нет.
Но скрывал он не только это... двух женщин и глядевшего на него
мертвеца с лицом Дэвида и пустыми руками. _Чего ты ждешь_?
Зачем изображать, что этого не было? Он видел, как произошло убийство.
Два убийства.
- Рут, а вы получаете местную газету? В ней сообщали о пропаже людей?
Она покачала головой.
- Мы не выписываем ее. Значит, вы кого-то потеряли?
Он подумал, не рассказать ли ей. Но Рут казалась такой усталой,
разговор становился опасным, и он не мог смолчать.
- Нет, я натолкнулся на каких-то людей в лесу. Когда шел сюда. Они
показались мне какими-то... странными.
- Наверное, пьяными. Или одурманенными. Лес наш можно считать ближней
свалкой для Ист-Энда. У нас попадается изрядное число сомнительных типов.
На самом деле тут не слишком-то безопасно.
- И у вас часто бывают неприятности?
- Нет. Мы находимся чуточку в стороне. Тела обычно бросают ближе к
шоссе. А чтобы добраться до поместья, нужно некоторое упорство. - Она
вопросительно посмотрела на него. - Побудьте у нас подольше. Соберитесь,
поймите, чего вы хотите от жизни...
- А заодно подрежьте и изгородь? - День или два, подумал Бирн. Ладно.
Сперва надо закончить изгородь.
Рут улыбнулась.
- Сегодня обед будет рано. Мне нужно уехать. Вы ведь останетесь,
правда?
Ему нравилось движение головы, которым она откидывала со лба волосы.
Бирн ощутил теплоту ее обильной плоти, оказавшейся так близко к нему. Она
во всем подошла к нему слишком близко. Чистейшее безумие. Он кивнул.
- Ненадолго. Ну а теперь посмотрим эту штуковину! - Они вместе
нагнулись над пилой.


На следующий день он приступил к изгороди. Бирн работал усердно, решив
закончить дело так быстро, как было возможно, потому что обещал это Рут. А
потом он собирался оставить дом. Обед явился новым испытанием. Саймон
ограничивался односложными словами. Рут - преднамеренно и, с его точки
зрения, искусственным образом - держалась приветливо. Приуныла даже Кейт.
Эти трапезы вместе с семьей, безусловно, причиняли ему больше
неприятностей, чем удовольствий.
Цепная пила ускорила работу, хотя шум досаждал ему. Глядя на
разлетавшиеся по траве сучья и ветви, Бирн решил развести костер. Пока
машина вылизывала один из изгибов забора, он заметил какого-то человека,
приближающегося из леса. Бирн выключил пилу, и внезапная тишина принесла
ему облегчение. Фигура двигалась среди деревьев очень медленно, словно
этот человек был или слишком стар, или хвор.
Он оказался 80-летним старцем, облаченная в перчатку рука держала
трость с серебряным набалдашником. Древнюю голову венчала безукоризненная
панама. Полотняный молочно-белый великолепно сшитый костюм явно не годился
для прогулки по зарослям ежевики.
Остановившись в стороне от Бирна, старик извлек платок из кармана и
промокнул лоб. Потом пришедший посмотрел прямо на Бирна. Старость похитила
цвет золотисто-карих глаз. Волосы выбелила седина, кожа казалась серой и
нездоровой. Возраст словно вытянул из него все жизненные силы, оставив
лишь морщинистое лицо. Тонкий шрам волосинкой чуть кривил край его рта.
Бирн спросил:
- Вам кого-нибудь нужно?
Старик постоял мгновение, опираясь на палку, а потом направился к
Бирну. Он подходил все ближе и ближе, и наконец от территории поместья его
отделял лишь этот хрупкий барьер из листьев и сучьев.
- Могу ли я что-нибудь сделать для вас? - сказал Бирн.
- Итак, вы новый садовник, - произнес старик голосом сухим, словно
мертвая древесина. - Хочу дать совет. Возможно, нежелательный и
непрошеный, но увы. Советую вам убираться... убираться отсюда подальше,
пока вы можете. - Он подходил все ближе и ближе, спокойно ступая на
терновник и крапиву как будто на траву. - Это предупреждение делается
исключительно ради вашего блага. В качестве знака доброй воли я принес вам
подарок. - Он перекинул через буковую изгородь коричневый кожаный
бумажник, раскрывшийся в подставленных руках Бирна. Он сразу узнал свой
собственный: знакомые пластиковые карточки, водительские права. И целая
пачка банкнот. Пятидесятками. Столько наличности в одном месте он еще не
видал. Когда Бирн взглянул наверх, старик уже направился прочь, его
высокая тощая фигура растворялась в тени между деревьями. Из зарослей
навстречу ему появились две фигуры - две женщины, облаченные в черное. Они
встали по бокам старца, и одна оглянулась на Бирна. Глаза ее были
подведены тушью, лицо казалось белее кости. Она посмотрела на него и
провела мизинцем по горлу в качестве зловещего напоминания.
Бумажник вывалился на землю из его трясущихся рук. Бирн не мог
пошевелиться, не мог представить, что делать. А когда они исчезли, снова
подумал о сне, видениях и галлюцинациях.
Но эти женщины были реальны и чего-то хотели от него.

5

- Понимаете, Саймон - алкоголик. Лучше, если у нас здесь не будет
никакой выпивки, ему это вредно.
Кейт ждала его возле коттеджа. Бирн не хотел разговаривать с ней,
совсем не рассчитывал на ее общество. Ему как раз хотелось выпить крепкого
виски, отдохнуть в собственном обществе, а более всего он мечтал оставить
поместье.
Кейт принесла ему тарелку с сандвичами и бутылку. Бирн поглядел на нее
невидящими глазами, и она просто вложила их ему в ладони. Он рассчитывал,
что Кейт уйдет, но она направилась прямо в коттедж. Боже, он нуждался
вовсе не в этом.
Он поставил тарелку и бутылку на стол, положил на буфет бумажник. Глаза
ее обежали комнату.
- Пока здесь пустовато. А знаете, мебель, картины и прочие вещи
хранятся в доме на чердаке. Вы можете устроиться покомфортнее.
- Все это неважно. Я ухожу.
_Немедленно_! - вопили его инстинкты. Убирайся отсюда сейчас же, не
связывайся с этими людьми.
- Вот поэтому-то я и пришла. Это не визит вежливости. Неужели вам
действительно нужно так быстро уезжать? А не можете ли вы остаться? - Кейт
глядела прямо на него, и Бирн в рассеянности подумал: насколько
привлекательна она, как насыщена юностью, энергией и чувственностью.
По возрасту она как раз годилась ему в дочери.
Он повернулся к ней спиной, чтобы вымыть руки в раковине.
- Польщен предложением. Но оно лишь откладывает дела. Мне нужно найти
работу и жилье.
- Но зачем так торопиться?
Бирн обернулся. Кейт держала в руках бумажник, который он положил на
буфет.
- Здесь больше двух тысяч фунтов. Пластиковые кредитные карточки,
водительские права на ваше имя... значит, оно действительно настоящее.
Кого вы обманываете, мистер Бирн? Работа вам не нужна - хотя бы сейчас!
Он почувствовал досаду, оттого что оставил бумажник на виду. И чего это
она сует повсюду свой нос, чего она добивается?
- Это не мои деньги, - проговорил он. - Какой-то сумасшедший сунул их
мне час назад. Он вышел из леса, с ним были две одетые в черное женщины.
Вы не знаете, кто бы это мог быть?
Уклонившись от взгляда Бирна, Кейт посмотрела за его спину в сторону
поместья.
- Нет... как странно. Но ведь это ваш бумажник, правда? Должно быть, вы
его где-то обронили.
Девушка лгала. Она знала, кто они такие. Бирн угадывал правду по
равнодушному тону, видел ее в заученной прохладе взгляда. Этот фокус Рут
использовала тоньше.
- Прошу вас, останьтесь с нами. - Кейт положила ладонь на его руку.
- Нет, зачем мне это? - Бирн ощутил гнев. - Назовите мне хотя бы один
разумный повод, чтобы я мог остаться здесь.
- Вы нужны нам, - сказала она негромко.
- Этот дом нуждается в целой груде денег. А все, что я могу сделать, -
пустяк.
- Нет. Дело не в этом. Мама... хочет, чтобы вы остались. - И прежде чем
Бирн успел заметить, что не имеет к ней никакого отношения, девушка
продолжила: - Понимаете, она так устает. От Саймона никакой помощи нет.
Кроме того, вся эта благотворительность отнимает у нее слишком много
времени.
- Но почему она занимается ею? Разве нельзя оставить это занятие?
- Бедная мамочка... она испытывает чувство вины. Разве вы не заметили
этого? Она считает себя виновной в том, что владеет домом, в том, что он
целиком принадлежит ей, и это так ранит Саймона. Она считает себя виновной
в том, что он такой чокнутый, и еще в том, что дом находится в подобном
состоянии, в том, что сад зарастает, в том, что я выросла без отца, и мир
так ужасен, начиная от политики и кончая всемирным потеплением. - Она
обаятельно улыбнулась, и на какое-то мгновение Бирн искренне невзлюбил ее.
- Только дайте повод, и мама немедленно начнет скорбеть. А посему в
качестве логического следствия проводит все свое свободное время,
выслушивая телефонные звонки всех отчаявшихся чудиков в Эссексе.
- Как это слушает?
- Она самаритянка. Знаете, это такие люди, которые выслушивают
самоубийц, наркоманов, банкротов и угнетенных.
- Ответственное занятие.
- Это просто опускание пара. Ей не позволяется что-либо предпринимать,
она должна только утешать, но не советовать. Она сидит и слушает, а они
тем временем режут себе вены, включают газ, принимают таблетки.
Он вспомнил не столь уж отдаленные времена, когда нож казался ему
привлекательным.
- Должно быть, тяжелое дело, - сказал он.
Кейт вздохнула.
- Смешно и говорить. Нечего удивляться тому, что она постоянно
находится в депрессии.
- И вы считаете, что моя помощь в саду поможет облегчить ее ношу? -
предположил он.
- Я это _знаю_. Она хочет, чтобы хоть что-то в ее жизни стало лучше,
исправилось... Я хочу, чтобы вы остались.
Бирн с негодованием посмотрел на нее.
- Но я не имею никакого отношения к вашему дому.
Не обращая внимания, Кейт продолжала, как если бы он молчал.
- Я так волнуюсь за нее. Ей нужно, чтобы здесь был кто-то еще.
- Только не я!
- Но вы же садовник. - Яркий солнечный свет внезапно упал налицо Кейт,
сорвав с него всю миловидность. Она словно разом постарела и кости
натянули кожу. Неприятное зрелище.
- В коттедже всегда живет садовник, - сказала она.
- Этот дом пустовал много лет.
- И это неправильно. Вот почему... - Она вдруг умолкла. - Вам нужно
остаться, мистер Бирн. Вы нужны здесь. Почему бы вам не рассматривать эти
деньги, - она указала на бумажник, - как плату? Заработок за пару месяцев?
Только так их и нужно воспринимать.
- Напротив, деньги дают мне свободу перемещения.
- Значит, вы бежите, мистер Бирн? Снова?
Он подошел к двери и распахнул перед ней.
- До свидания. Не могу сказать, что мне было забавно. Скажите своей
матери...
- Скажите ей сами. Уж это вы по крайней мере можете сделать ради нее. -
Кейт подняла подбородок, и ему захотелось встряхнуть ее и собственными
руками выставить за дверь.
Что угодно, только чтобы отделаться от нее.
- Хорошо, - ответил он. - Я скажу ей сам.
Кейт прошествовала мимо него на солнечный свет.


В четыре часа дня он уже был на обочине дорожки и махнул, чтобы Рут
остановила машину. Она опустила окно и улыбнулась ему.
Бирн сразу же увидел, что она плакала.
- Что случилось?
- О, ничего... это... - Она сделала явное усилие. - Как продвинулась
ваша работа! Даже не могу сказать, насколько я вам благодарна. Когда забор
подрезан, все выглядит иначе, и как только с ним будет закончено, можно
будет...
Как сказать ей? Рут такая ранимая, а он обещал остаться. Он проговорил
только:
- Все дело в цепной пиле. На работу уйдет немного времени. Но, Рут, мне
очень жаль, но, по-моему, лучше, чтобы работу закончил кто-нибудь другой.
Я не могу больше задерживаться здесь!
- Не говорите так! - В ее голосе звучала острая боль и угадывалось
отчаяние. А затем вдруг сосредоточившись, будто жесткий кляп опустился на
ее слова и чувства, Рут спросила: - А что, собственно, заставило вас
передумать?
Она открыла дверцу и вышла. Рут стояла перед ним, устало прислонясь к
машине, словно не имела сил, и ему захотелось обнять ее, снять с нее часть
тяжести.
- Мне вернули мой бумажник. Старик вышел из леса и отдал его мне. С ним
были две женщины... две женщины в черном. Вы знаете их?
Рут не ответила на вопрос. Она внимательно разглядывала Бирна, как бы
стремясь оторвать его от воспоминаний.
- Не знаю, что и делать, - пробормотала она. - Другая на моем месте
попыталась удержать вас здесь подкупом или лестью... Быть может, мне
помогут женские чары? - Она чуть-чуть улыбнулась, чтобы показать, что это
шутка. - Что вы посоветуете? Конечно, вы совершенно свободны и можете
оставить мой дом когда угодно. Вы поработали великолепно. Просто я
надеялась. По-моему, вы говорили вчера, что можете задержаться... - Голос
ее умолк.
- Что вас расстроило, Рут?
- О, ничего. Вас это не должно тревожить, как не тревожат вас и
проблемы дома. - Она повернулась к нему спиной, вновь открыв дверцу
машины.
- Хорошо, я закончу изгородь. - Он даже и не понял, что заставило его
сказать эти слова. Не потому ли они сорвались, что она отвернулась от
него, чтобы не испытать еще одного разочарования? Или она поняла, что он
убегал слишком часто? Нельзя переигрывать эту карту, сказал себе Бирн. Она
ничего не решает.
Тут Рут внезапно поцеловала его, коротко клюнув в щеку, и он увидел
неподдельную радость в ее глазах, а на лбу сразу разгладились морщины. Эта
его власть над ней ужаснула Бирна.
В задумчивости он вернулся к забору, совершенно не заметив бинокля,
блеснувшего из дома.

6

"_Плоские поля_, написал он, _безлесные и пустые под широким и скучным
небом_..." Том Крэбтри с неудовлетворением уставился в немытое окно. Поезд
ехал вдоль дороги, все шесть полос чудовищного тракта были забиты
автомобилями и грузовиками.
В поезде оказалось более людно, чем предполагал Том. Часть пути от
Кембриджа он простоял, удерживая ногами саквояж на полу, с записной
книжкой в руке. Было жарко, но на нем были джинсы и белая тенниска.
Опрятно и прохладно - он умел одеваться.
Неторопливое движение поезда досаждало ему. Он хотел скорее оказаться
_на месте_, окончить свое короткое путешествие, вновь встретиться с Кейт и
погрузиться в книгу.
Первое место было, конечно же, отведено Кейт, великолепной,
удивительной Кейт с ее заразительной улыбкой и личиком-сердечком. На миг
он отвлекся на воспоминание о ее внешности, длинных гладких загорелых
ногах, высокой округлой груди. Он напомнил себе, что принадлежащий ее
матери величественный дом на деле является только глазурью на пирожке.
Там, в жарком и набитом вагоне, приближаясь к Харлоу, он вспомнил лишь
одно: как ни странно, Голубое поместье наследовалось только по женской
линии.
- Значит, однажды дом станет твоим? - когда-то спросил он небрежным
тоном.
- А тебе что в том? - Она склонила голову набок, подозрительно
посмотрев на него.
- Ничего. Совсем ничего. - Том пожал плечами.
- И это _вовсе не_ величественный дом. Он мал, ему меньше сотни лет, и
чтобы поддерживать его, нужно большое состояние. Если ты рассчитываешь на
деньги в браке со мной, готовься к разочарованию.
- На деньги? Я? Кейт, ну ты даешь! - Задетая гордость восстала
неимоверно. Расхохотавшись, Кейт прикрыла его подушкой. Тем не менее повод
уже оправдал себя.
- Приезжай и посмотри сам, - сказала она потом. - Можешь поработать в
библиотеке. Там спокойно, найдется много такого, что может понадобиться
тебе. У нас книги повсюду.
На подобное приглашение он не намеревался отвечать отказом. Слишком уж
хорошо, чтобы можно было поверить. Ничего не потратив, провести лето за