Эддингс Дэвид. Повелитель демонов из Каранды

   — Я это заметил, — подтвердил Дарник.
   Еще через несколько лиг кавалькада снова скрылась в лесу, и теперь они скакали в прохладной, сырой тени вечнозеленых деревьев.
   И вдруг откуда-то спереди послышался глухой рокот.
   — Нам нужно ехать очень осторожно, пока их не минуем, — тихо произнес Шелк.
   — Что это может быть? — спросил Сади.
   — Барабаны. Там, впереди, церковь.
   — Здесь, в лесу? — удивленно спросил евнух. — Я думал, что гролимы тяготеют к городам.
   — Это не гролимская церковь, Сади, она не имеет ничего общего с культом Торака. Это остатки сохранившейся здесь старой религии.
   — Ты имеешь в виду поклонение демонам? — уточнил Сади.
   Шелк кивнул.
   — Большинство этих храмов уже давно заброшено. Но время от времени попадаются те, что действуют до сих пор. Бьют в барабан — значит, один из таких храмов у нас на пути.
   — Их можно обойти? — спросил Дарник.
   — Нет ничего легче, — ответил маленький человечек. — Карандийцы во время исполнения своих обрядов жгут какую-то дрянь на кострах. Этот дым определенным образом воздействует на органы чувств.
   — Кому они молятся? — спросила Бархотка. — Я думала, что все демоны ушли из Каранды.
   Шелк прислушался.
   — Барабанный бой какой-то странный, — нахмурившись, произнес он.
   — Ты что, заделался музыкальным критиком, Хелдар? — улыбнулась Бархотка.
   Шелк только покачал головой.
   — Мне уже встречались раньше подобные места. Обычно, когда демонопоклонники совершают обряды, барабаны бьют как-то яростно, исступленно. А звук, что доносится до нас сейчас, очень размеренный. Как будто они чего-то ждут.
   Сади пожал плечами.
   — Пускай ждут, — сказал он. — Нас ведь это не касается.
   — Я в этом не уверена, Сади, — отозвалась Полгара. Она взглянула на Белгарата. — Подожди здесь, отец, — предложила она. — Я поеду вперед и посмотрю.
   — Это слишком опасно, Пол, — возразил Дарник.
   — Они меня не заметят, Дарник.
   Полгара спрыгнула с коня и двинулась по тропинке. Едва она сделала несколько шагов, как вдруг вокруг нее появился сияющий нимб. Когда же сияние рассеялось, над деревьями взлетела белоснежная сова и, бесшумно махнув крыльями, исчезла.
   — Прямо-таки в жилах стынет кровь, — пробормотал Сади.
   Они ждали, прислушиваясь к размеренным ударам барабана. Гарион слез с коня, чтобы проверить подпругу. Затем немного прошелся, разминая затекшие ноги.
   Полгара вернулась минут через десять. На белых крыльях она пролетела под ветвями деревьев. Приземлившись, приняла свой обычный облик. Только лицо ее осталось очень бледным, а глаза горели ненавистью.
   — Это мерзко! — крикнула она. — Отвратительно!
   — В чем дело, Пол? — озабоченно спросил Дарник.
   — В этой церкви рожает женщина.
   — Конечно, церковь для этого не слишком подходящее место. Но если она нуждалась в убежище… — Кузнец пожал плечами.
   — Они специально выбрали для этого церковь, — отвечала Полгара. — Ребенок, который должен родиться, не человек. Это демон.
   Сенедра вскрикнула от ужаса.
   Полгара решительно посмотрела на Белгарата.
   — Мы должны вмешаться, отец, — сказала она ему. — Мы просто обязаны остановить все это.
   — Но как? — в замешательстве воскликнула Сенедра. — Я имею в виду — если эта женщина уже рожает… — Она развела руками.
   — Возможно, придется ее убить, — тихо произнесла Полгара. — Но если и это не сможет предотвратить появление на свет чудовища, то нам придется принять новорожденного демона и задушить его.
   — Нет! — ужаснулась Сенедра. — Это же младенец! Нельзя его убивать!
   — Это не просто ребенок, Сенедра. Это получеловек-полудемон. Отродье другого мира. И если мы оставим ему жизнь, то оно так и останется здесь, среди нас. И это будет вечный ужас.
   — Гарион! — воскликнула Сенедра. — Ты не позволишь этого сделать.
   — Полгара права, — невозмутимо сказал ей Белгарат. — Нельзя позволить этому существу остаться в живых.
   — Сколько же карандийцев там собралось? — вмешался Шелк.
   — Снаружи — полдюжины, — ответила Полгара. — Внутри, наверное, есть еще люди.
   — Сколько бы их ни было, необходимо от них избавиться, — решительно сказал он. — Они ждут рождения того, кого считают богом. И без сомнения, будут защищать новорожденного демона до последней капли крови.
   — Ну, хорошо, — проговорил Гарион устало, — пойдемте разберемся с ними. Все это мне не нравится, — признался он, — но боюсь, у нас нет выбора. — Гарион обернулся к Полгаре. — А его нельзя отправить туда, где живут демоны? — спросил он ее.
   — Никоим образом, — отвечала Полгара. — Его домом станет этот мир. Его никто не вызывал и у него нет хозяина. Однако через два года все это обернется невиданным доселе ужасом. Младенца необходимо уничтожить.
   — Ты сможешь это сделать, Пол? — спросил ее Белгарат.
   — У меня нет выбора, отец, — ответила она.
   — Ну, хорошо. Нам нужно, чтобы Пол пробралась внутрь, — обратился старик к остальным, — а это значит, мы будем иметь дело с карандийцами.
   Шелк извлек из-за голенища свой кинжал.
   — Не мешало бы его заточить, — пробормотал он, с сожалением глядя на зазубренное лезвие.
   — Хочешь, возьми один из моих? — предложила Бархотка.
   — Нет, спасибо, Лизелль, — поблагодарил он. — У меня есть пара запасных. — И с этими словами он достал другой, спрятанный на спине у пояса, и еще один — из ножен, висевших на шее.
   Дарник вынул топор из петли. Лицо его выражало сожаление и грусть.
   — Нам действительно надо это сделать, Пол? — спросил он.
   — Да, Дарник. Боюсь, что да.
   Дарник вздохнул.
   — Ну, хорошо, — сказал он. — Тогда пошли, покончим с этим.
   Они чуть тронули поводья и пустили лошадей медленным шагом, чтобы не привлекать внимания находящихся впереди фанатиков.
   Карандийцы сидели вокруг большого выдолбленного бревна и ритмично стучали по нему палками. Вот эти удары и производили непонятный гулкий звук. Люди были одеты в грубо выделанные меховые жилеты и грязные штаны из мешковины. Свалявшиеся бороды торчали клочьями, а волосы блестели от жира. На уродливо раскрашенных лицах лихорадочно блестели глаза.
   — Я пойду первым, — прошептал Гарион. — Возможно, у кого-нибудь из них хватит разума, чтобы убежать. И тогда нам не придется убивать их всех.
   — Поступай как знаешь, — проговорил Шелк, — но ожидать от карандийцев разумного поведения уже само по себе неразумно.
   Гарион быстро оценил обстановку. Церковь из полусгнивших бревен сильно покосилась. На гребне крыши выстроились в ряд поросшие мхом черепа, глядящие на мир пустыми глазницами. На площадке перед зданием плотно утрамбованной грязи рядом с барабанщиками дымился костер.
   — Постарайся не попадать в этот дым, — шепотом предупредил Шелк. — Если ты его надышишься, тебе начнут мерещиться странные картины.
   Гарион кивнул и огляделся.
   — Все готовы? — тихо спросил он. Ему в ответ кивнули.
   — Хорошо. — Он пришпорил Кретьена и выехал на поляну. — Бросайте оружие! — крикнул он остолбеневшим от неожиданности карандийцам.
   Однако они очень быстро оправились от шока. Вместо того чтобы внять доброму совету Гариона, они схватились за топоры, мечи и копья и приготовились защищаться.
   — Видишь? — произнес Шелк.
   Гарион стиснул зубы и, подняв горящий меч, ринулся в атаку. И тут же заметил, как из церкви выбежали еще четверо одетых в меховые одежды мужчин.
   Но даже получив подкрепление, карандийцы не могли противостоять Гариону и его друзьям. Два из них с воплями пали от удара меча при первой же атаке. Еще один, попытавшийся метнуть в спину Гариона копье с широким лезвием, упал на землю с разрубленным топором Дарника черепом. Сади ловко увернулся от удара, а потом изящным движением вонзил свой отравленный кинжал в горло нападавшему. Орудуя тяжелым железным шестом, Тоф повалил двух карандийцев на землю. Его удары сопровождались хрустом сломанных человеческих костей. Шелк соскочил с коня и с ловкостью акробата вспорол кинжалом живот еще одному фанатику. Одновременно другой нож он вонзил в горло толстяку, неуклюже пытавшемуся схватиться за топор. Кретьен крутился, как вихрь, и Гарион чуть не вылетел из седла, когда огромный жеребец втоптал копытами в землю еще одного карандийца.
   Единственный оставшийся в живых фанатик стоял в дверях проклятой церкви. Он выглядел значительно старше своих товарищей, и лицо его было покрыто татуировкой, словно причудливой маской. Оружием ему служила палка с надетым на нее черепом. Размахивая ею, фанатик кинулся на них, пронзительно выкрикивая заклинания. Внезапно он осекся на полуслове. Бархотка едва заметным движением руки метнула в него кинжал, и он упал навзничь.
   В наступившей тишине слышны были только стоны искалеченных Тофом людей. И вдруг из церкви донесся пронзительный женский крик.
   Гарион спрыгнул с лошади, перешагнул через лежавшее на пороге тело и заглянул в большое, заполненное дымом помещение.
   У дальней стены помещения на грубо сколоченном алтаре лежала полураздетая женщина; распростертая, она была привязана к нему и прикрыта грязным одеялом. Черты ее лица исказила боль. Задыхаясь, она пробормотала:
   — Нахаз! Маграш клэт гричак! Нахаз!
   — Я обо всем позабочусь, Гарион, — раздался у него за спиной твердый голос Полгары. — Подожди снаружи вместе с остальными.
   — Там есть еще кто-нибудь? — спросил Шелк, когда Гарион вышел наружу.
   — Только женщина. С ней тетушка Пол. — Гарион вдруг осознал, что его бьет крупная дрожь.
   — На каком языке она говорила? — поинтересовался Сади, тщательно очищая свой отравленный кинжал.
   — На языке демонов, — ответил Белгарат. — Она взывала к отцу ребенка.
   — Нахазу? — удивился Гарион.
   — Она думает, что это Нахаз, — ответил старик. — Возможно, она ошибается. А может быть, и нет.
   Из церкви снова донеслись истошные крики женщины.
   — Есть раненые? — деловито поинтересовался Дарник.
   — Вот они, — ответил Шелк, указывая на побежденных карандийцев. Затем, присев на корточки, он несколько раз подряд погрузил ножи в грязь, чтобы счистить с них кровь.
   — Хелдар, — произнесла Бархотка непривычно слабым голосом, — принеси мне мой нож.
   Гарион поглядел на нее и понял, что эта волевая молодая женщина, возможно, не так безжалостна и хладнокровна, как ему казалось.
   — Конечно, Лизелль, — произнес Шелк ровным голосом.
   Маленький человечек прекрасно понимал, почему она так подавлена. Он подошел к порогу, вытащил нож из груди заклинателя и, тщательно вытерев, протянул ей.
   — Тебе, наверное, лучше пойти к Сенедре? — предложил он. — Мы здесь сами все приберем.
   — Спасибо, Хелдар, — тут же согласилась она и, повернув коня, ускакала с поляны.
   — Лизелль ведь еще совсем девочка, — как бы извиняясь, сказал он Гариону. — Но вообще-то она умница. — Эти слова прозвучали уже не без гордости.
   — Да, — согласился Гарион, — большая умница. — И окинул взглядом лежавшие на поляне бесформенные тела. — Давайте-ка отнесем их за церковь, — предложил он. — Здесь и без них не слишком красиво.
   Из церкви снова послышались крики.
   Вынужденные слушать стоны роженицы, они не заметили, как наступил полдень. Когда день начал клониться к закату, крики стали заметно слабеть. Через несколько минут к ним вышла Полгара. Лицо ее было бледно, а руки и одежда залиты кровью.
   — Ну что, Пол? — спросил ее Белгарат.
   — Она умерла.
   — А демон?
   — Родился мертвым. Они оба не вынесли родов. — Полгара поглядела на свою одежду. — Дарник, принеси мне, пожалуйста, одеяло и воду для мытья.
   — Конечно, Пол.
   Муж заслонил ее, держа перед ней одеяло, а Полгара, стоя за ним, сняла с себя одежду и швырнула ее через дверь в церковь. Потом завернулась в одеяло.
   — Теперь сожгите все, — сказала она. — Сожгите до основания.

Глава 21

   На следующий день, двигаясь по следу Зандрамас, пересекли границу с Дженно. Пережитое накануне не прошло бесследно: все были в подавленном настроении и двигались молча. Проехав около мили после того, как граница осталась позади, всадники свернули с дороги, чтобы перекусить. Весеннее солнце светило ярко, день выдался теплый и ласковый. Гарион отошел от лагеря на лужайку и там наблюдал за роем полосатых пчел, трудолюбиво собиравших с цветов нектар.
   — Гарион, — тихо проговорила Сенедра, приблизившись к нему сзади.
   — Да, Сенедра? — откликнулся он и обнял жену.
   — Что там произошло на самом деле? — спросила она.
   — Я видел столько же, сколько и ты.
   — Я имею в виду там, внутри? Эта несчастная и ее ребенок действительно умерли или Полгара убила их?
   — Сенедра!
   — Я должна знать, Гарион. Она ведь собиралась убить ребенка и входила в церковь очень мрачной. А потом, когда вышла, сказала нам, что мать и ребенок умерли во время родов. Все очень хорошо сходится, так ведь?
   — Сенедра, подумай и вспомни. Ты давно знаешь Полгару. Она тебе хоть раз когда-нибудь солгала? — попробовал успокоить жену Гарион.
   — Ну, иногда она не говорила всей правды, а только часть. Остальное держала в секрете.
   — Это не то же самое, что ложь, Сенедра. Ты рассердилась, когда Полгара сказала, что ей, возможно, придется убить это существо?
   — Ребенка, — упрямо возразила она. Гарион обнял ее за плечи и посмотрел ей прямо в глаза.
   — Нет, Сенедра. Это было существо — наполовину демон, наполовину человек, а все вместе — чудовище. Я успел разглядеть эту женщину, когда был внутри, — продолжал Гарион. — Помнишь, какой большой живот был у тебя перед рождением Гэрана? Ну так вот, у этой женщины он был по меньшей мере в пять раз больше твоего. А ростом она ненамного выше тебя.
   — Не может быть! — все еще сомневалась Сенедра.
   — Нет, может. Этот демон не мог родиться, не убив свою мать. Насколько я знаю, он просто разодрал ее когтями, когда покидал ее чрево.
   — Свою собственную мать? — в ужасе прошептала она.
   — Ты думаешь, он мог любить свою мать? Демоны не знают любви, Сенедра. Поэтому они и демоны. К счастью, этот демон умер. К несчастью, женщина тоже должна была умереть. Мы появились слишком поздно и уже не могли ей ничем помочь.
   — Как ты жесток и холоден, Гарион.
   — Ах, Сенедра, ты знаешь, что это не так, — сказал он мягко. — То, что произошло, печально. Но у нас не было выбора.
   Она повернулась к нему спиной и зашагала прочь.
   — Сенедра, — окликнул он, бросаясь вслед за женой. — У нас не было выбора, — повторил он. — Ты что, хочешь, чтобы Гэран вырос в мире, полном демонов?
   Остановившись, Сенедра пристально посмотрела на него.
   — Нет, — призналась она наконец, — просто я… — И осеклась, не закончив фразу.
   — Я знаю, — ласково сказал Гарион, обнимая жену.
   Она прижалась к нему, и все снова встало на свои места.
   Перекусив, путники двинулись дальше. Достигли леса с разбросанными то там, то тут деревушками, спрятавшимися среди деревьев. Эти селения выглядели очень неприглядно. Обычно это был десяток бревенчатых домов, окруженных грубо сколоченным забором. Около каждой деревни в грязи, у пней, копалось множество свиней.
   — Судя по всему, собак они не держат, — заметил Дарник.
   — Предпочитают свиней, — продолжил Шелк. — У карандийцев просто непреодолимая тяга к грязи. И свиньи отвечают их глубоким внутренним потребностям.
   — Знаешь что, Шелк? — отозвался кузнец. — Ты был бы более приятным собеседником, если бы хоть иногда не стремился осмеять все на свете.
   — У меня есть этот недостаток, — согласился Шелк. — Я достаточно много повидал в этой жизни и понял, что если не буду смеяться, то, наверное, заплачу.
   Во второй половине дня дорога, по которой они ехали, сделала поворот и вскоре разделилась на две уходившие в разные стороны.
   — Ну, куда теперь? — спросил Белгарат.
   Гарион вытащил меч из луки седла и медленно поводил им из стороны в сторону. Наконец почувствовал знакомую тяжесть.
   — Направо, — твердо определил он.
   — Я рад, что ты это сказал, — откликнулся Шелк. — Левое ответвление ведет в Калиду. Думаю, что туда уже дошли вести о смерти Харакана. Даже если там нет демонов, город, охваченный истерией, — не лучшее место для визита. Последователи Менха, должно быть, огорчены, что он навсегда их покинул.
   — А куда ведет правое ответвление? — спросил его Белгарат.
   — Вниз, к озеру, — ответил Шелк. — Карандийскому озеру. Величайшему озеру в мире. Когда стоишь на его берегу, кажется, будто глядишь на океан.
   Гарион нахмурился.
   — Дедушка, — с беспокойством произнес он, — как думаешь, Зандрамас знает, что Шар указывает нам, куда она идет?
   — Возможно, — последовал ответ.
   — А она знает, что Шар не может определить след на воде?
   — Не могу этого сказать наверняка.
   — Но если Зандрамас это знает, тогда она могла отправиться к озеру и скрыть от нас свой след, — размышлял Гарион. — Она могла отплыть от берега, а потом вернуться и выйти в любом месте, изменив направление. И тогда мы ее никогда не найдем.
   Белгарат задумчиво почесал бороду, щурясь на яркий солнечный свет.
   — Пол, — обратился он к дочери, — поблизости нет гролимов?
   — В непосредственной близости нет, отец, — на минуту сосредоточившись, ответила она.
   — Хорошо. Когда в Рэк-Хагге Зандрамас пыталась овладеть сознанием Сенедры, тебе ведь удалось проникнуть в ее мысли? — продолжал Белгарат.
   — Да, ненадолго, — согласилась Полгара.
   — Она тогда была в Ашабе? Ты не уловила, в каком направлении она собиралась двинуться?
   — Нет, отец, разве что очень неясный намек на то, что ей хотелось домой.
   — Значит, в Даршиву, — щелкнул пальцами Шелк. — Нам известно, что Зандрамас — это даршивское имя, и Закет сообщил Гариону, что она заварила всю кашу именно в Даршиве.
   Белгарат хмыкнул.
   — Все это только догадки, — сказал он. — Я бы чувствовал себя гораздо увереннее, если бы имел этому какое-нибудь подтверждение. — Он взглянул на Полгару. — Ты смогла бы опять установить с ней контакт, буквально на минуту? Мне нужно знать, куда она отправилась.
   — Не знаю, отец. Попробую, но… — Полгара пожала плечами, затем лицо ее сделалось спокойным, и Гарион почувствовал, что сознание ее где-то блуждает. Немного погодя она ослабила волю. — Зандрамас прячется, отец, — сказала она старику. — Я ничего не могу уловить.
   Тихое проклятие сорвалось с его губ.
   — Нам остается только приблизиться к озеру и поспрашивать людей. Может, кто ее видел.
   — Уверен, что так и было, — сказал Шелк. — Но помните, Зандрамас имеет привычку топить матросов. И те, кто видел, где она сошла на берег, сейчас наверняка покоятся на глубине тридцати футов.
   — Ты можешь еще что-нибудь предложить?
   — Ничего подходящего.
   — Тогда поехали к озеру.
   Когда солнце начало садиться, на пути им попался внушительных размеров город, расположенный в четверти мили в сторону от дороги. Его жители собрались в окружавшей его роще, где разожгли большущий костер. У костра соорудили бревенчатый алтарь, украшенный черепами. Перед алтарем какой-то тощий мужчина, все тело и лицо которого покрывали зловещие рисунки, а в волосах торчало несколько перьев, трагическим голосом произносил какие-то заклинания.
   — Что он делает? — не поняла Сенедра.
   — Пытается вызвать демона, чтобы горожанам было кому молиться, — спокойно пояснил Эрионд.
   — Гарион! — воскликнула она с тревогой в голосе. — Нужно бежать отсюда подальше.
   — У него ничего не получится, — успокоил ее Эрионд. — Демоны больше не откликнутся на его призыв, Нахаз приказал им не делать этого.
   Колдун прервал свои заклинания, и Гарион заметил выражение паники на его лице.
   По толпе горожан пробежал сердитый шепоток.
   — Людям это не нравится, — заметил Шелк. — Колдуну необходимо еще раз попытаться вызвать демона, иначе ему придется плохо.
   Ярко раскрашенный человек в перьях, воздев руки, снова начал произносить заклинания. Он отчаянно кричал и взывал к демону. Завершив действо, он умолк и с надеждой стал ждать.
   И опять ничего не произошло.
   Тогда разгневанная толпа заревела и хлынула вперед. Люди схватили скорчившегося от страха колдуна и разнесли алтарь в щепы. А потом пригвоздили длинными спицами руки и ноги колдуна к одному из бревен и с дикими криками отправили бревно на костер.
   — Уйдем отсюда, — сказал Белгарат. — Почувствовав вкус крови, толпа обезумела. — И он галопом повел их прочь.
   В ту ночь лагерь разбили в зарослях ивы на берегу небольшого ручейка, чтобы как можно лучше замаскировать костер.
   Следующее утро выдалось туманным, и они ехали медленно, держа оружие наготове.
   — Далеко осталось до озера? — спросил Белгарат, когда туман начал рассеиваться.
   Шелк поглядел по сторонам.
   — Трудно сказать, по меньшей мере еще около двух лиг.
   — Тогда пришпорим коней, — приказал Белгарат. — Когда мы до него доберемся, нам нужно будет еще время, чтобы раздобыть лодку.
   Они пустили лошадей рысью. Дорога заметно пошла под гору.
   — Я помню этот пейзаж, — сообщил Шелк. — Мы будем у озера примерно через час.
   По пути изредка им встречались карандийцы, одетые чаще всего в коричневый мех и вооруженные до зубов. Они встречали всадников, подозрительными, даже враждебными взглядами. Но кольчуга Гариона, его шлем и меч служили всему отряду хорошим пропуском. Ничего неожиданного не произошло.
   К полудню сероватая дымка рассеялась полностью. Взобравшись на холм, Гарион натянул поводья. Перед ним, сверкая в лучах полуденного солнца, раскинулось голубое водное пространство. Оно выглядело почти как безбрежное море.
   — Большое, правда? — восхищенно произнес Шелк, останавливая коня рядом с Кретьеном. Затем он указал на деревню с бревенчатыми домами под соломенными крышами, расположенную на берегу озера. У небольшой пристани покачивалось на воде несколько суденышек. — Там я обычно нанимал лодку, когда хотел пересечь озеро, — сказал он.
   — Значит, ты и здесь занимался какими-то делами? — воскликнул Гарион.
   — О да, — ответил Шелк. — В Замадских горах есть золотые прииски, а в лесу — залежи драгоценных камней.
   — Какого размера эти лодки? — поинтересовался Гарион.
   — Нам хватит. Конечно, придется немного потесниться, но погода тихая, и нам ничего не грозит, даже если лодка будет немного перегружена. — Шелк нахмурился. — А они что здесь делают?
   Взглянув на пологий спуск, ведущий к деревне, Гарион заметил толпу людей, медленно спускавшихся к берегу. Их одежда была богато отделана мехом красных и коричневых оттенков. На плечах у некоторых — накидки, выкрашенные в грязно-ржавый и бледно-голубой цвета. А из деревни им навстречу тоже шли люди.
   — Белгарат, — позвал маленький драсниец, — по-моему, нас ждут проблемы.
   Пустив коня, Белгарат взобрался на вершину холма и окинул взглядом огромную толпу, собиравшуюся перед деревней.
   — Нам нужно пробраться в деревню, чтобы нанять лодку, — сообщил ему Шелк. — Мы достаточно вооружены, чтобы устрашить дюжину крестьян. Однако сейчас там их две или три сотни. И нужно их как следует напугать.
   — Может быть, это просто сельская ярмарка? — предположил старик.
   Шелк покачал головой.
   — Не думаю. Для ярмарки сейчас неподходящее время. К тому же у этих людей нет ни телег, ни товара.
   Он слез с лошади и направился к вьючным животным. Через минуту Шелк вернулся с окрашенным в красный цвет меховым жилетом и меховой шапкой в руках. Надев их на себя, он обернул ноги кусками мешковины, завязав их длинными веревками.
   — Ну, как я выгляжу? — поинтересовался он у своих спутников.
   — Как оборванец, — ответил Гарион.
   — Именно этого я и добивался. Здесь, в Каранде, очень модно быть оборванцем. — И Шелк снова взобрался в седло.
   — Откуда у тебя такая одежда? — с любопытством спросил Белгарат.
   — Снял с одного из мертвецов у церкви. — Маленький человечек пожал плечами. — Мне нравится иметь под рукой различную маскировку. Поеду посмотрю, что там происходит. — Он пришпорил коня и поскакал галопом к деревне.
   — Давайте отойдем куда-нибудь, — предложил Белгарат. — Лучше не привлекать к себе внимания.
   Они медленно спустились вниз по противоположному склону холма, а затем, скрывшись в овраге, спешились. Гарион поднялся на край оврага и, лежа в высокой траве, наблюдал за дорогой.
   Прошло около получаса, и на вершине холма появился Шелк. Гарион поднялся из травы и подал ему знак.
   Когда маленький человечек подъехал к оврагу и спешился, на лице его было написано отвращение.
   — Вот что значит религия, — произнес он с презрением. — Интересно, как бы выглядел мир без нее. Народ собрался, чтобы посмотреть на могущественного колдуна, который обещает вызвать демона, несмотря на то, что в последнее время это никому не удавалось. Он даже намекает, что сможет убедить самого Повелителя демонов Нахаза явиться людям. Судя по всему, толпа будет стоять там весь день.
   — И что же делать? — спросил Сади.
   Белгарат прошелся взад и вперед по оврагу, задумчиво поглядывая на небо. Когда он снова приблизился к ним, вид у него был очень решительный.
   — Нам понадобится еще пара таких нарядов, — сказал он, указывая на маскировку Шелка.
   — Нет ничего проще, — ответил тот. — Я устрою засаду у холма и подкараулю задержавшихся. Какой у нас план действий?