Эддингс Дэвид. Повелитель демонов из Каранды

   — Мы с тобой и Гарионом пойдем туда, — ответил Белгарат.
   — И что дальше?
   — Этот колдун, кем бы он ни был, обещает вызвать Нахаза. Но сейчас Нахаз с Урвоном вряд ли здесь появятся. После того, что мы видели вчера, совершенно очевидно, что, если колдун не сможет вызвать демона, ему будет плохо. Но если этот друг так уверен в себе, то, значит, он собирается создать такую иллюзию. Потому что самого демона в последнее время вызвать никому не удавалось. Я и сам прекрасно умею создавать иллюзии. Поэтому я спущусь туда и посмотрим, у кого из нас это лучше получится.
   — Не случится так, что они падут ниц и будут молиться твоей иллюзии? — спросила Бархотка.
   На губах Белгарата появилась леденящая улыбка.
   — Не думаю, Лизелль, — ответил он. — Видишь ли, демоны бывают разные. Если я все сделаю как надо, к вечеру на расстоянии пяти лиг отсюда не останется ни одного карандийца. Смотря, конечно, как быстро они будут бежать. — Старик поглядел на Шелка. — Ты еще не ушел? — резко бросил он.
   Когда Шелк отправился на поиски одежды для конспирации, старый волшебник занялся необходимыми приготовлениями. Он нашел длинную, слегка изогнутую палку, сделал себе из нее посох. Подобрал несколько перьев, чтобы воткнуть в волосы. Затем сел, склонив голову над одним из дорожных мешков.
   — Ну, давай, Пол, — обратился он к дочери, — сделай меня безобразным. Просто возьми немного чернил и разрисуй мне лицо. Можешь не очень стараться. Карандийцы до того исказили свою религию, что не смогут распознать подделку.
   Полгара рассмеялась и достала из мешка перо и чернильницу.
   — Зачем вы возите с собой чернила, госпожа Полгара? — спросила Сенедра.
   — Чтобы быть готовой к любым неожиданностям, — последовал ответ. — Однажды в одном длительном путешествии мне понадобилось написать записку. Чернил у меня с собой не было, так что в конце концов мне пришлось порезать себе руку и писать кровью. Я редко совершаю одну и ту же ошибку. Закрой глаза, отец. Сначала я разрисую тебе веки, потом все остальное.
   Белгарат закрыл глаза.
   — Дарник, — произнес он, когда Полгара принялась наносить пером узоры на его лице, — ты останешься здесь вместе со всеми. Исследуй окрестности. Быть может, найдешь более укромное местечко, чем этот овраг.
   — Хорошо, Белгарат, — согласился кузнец. — А как мы узнаем, что пора нам спускаться к озеру?
   — Дождитесь, пока утихнут вопли.
   — Не шевели губами, отец, — строго приказала Полгара, сосредоточенно наморщив лоб. — Бороду тебе тоже выкрасить?
   — Оставь как есть. На суеверных людей всегда производит впечатление почтенный возраст. А я выгляжу старше, чем кто-либо.
   Она кивнула.
   — Ты выглядишь старше грязи, отец.
   — Совсем не смешно, Пол, — едко произнес старик. — Ты уже закончила?
   — Нарисовать тебе на лбу символ смерти? — спросила она.
   — Пожалуй, — усмехнулся старик. — Эти кретины все равно его не распознают. Но выглядит он внушительно.
   Когда Полгара закончила свои художества, вернулся Шелк и принес одежду.
   — Были проблемы? — спросил его Дарник.
   — Да нет, все оказалось проще простого, — пожал плечами Шелк. — К человеку, чьи глаза устремлены к небу, очень просто подкрасться сзади. Быстрый же удар по затылку его обычно усыпляет.
   — Оставь здесь шлем и кольчугу, Гарион, — сказал Белгарат. — Карандийцы их не носят. Но меч возьми.
   — Я так и хотел. — Гарион с трудом начал стаскивать с себя кольчугу.
   Сенедра пришла ему на помощь.
   — Ты ржавеешь, — пошутила жена, после того как они сняли тяжелую металлическую одежду. Она указала на желто-коричневые пятна, расплывшиеся по полотну рубашки, одетой под кольчугу.
   — Когда носишь кольчугу, такое бывает, — ответил он.
   — А кроме того, от нее плохо пахнет, — добавила она, сморщив носик. — Тебе определенно нужно вымыться, Гарион.
   — На днях вымоюсь, если будет настроение, — ответил он и натянул на себя один из меховых жилетов, принесенных Шелком. Затем надел грубо сшитые штаны и неприятно пахнущую меховую шапку. — Ну, как я выгляжу? — спросил он у жены.
   — Как варвар, — ответила она.
   — Так и было задумано, — удовлетворенно хмыкнул Гарион.
   — Я не принес шапки, — говорил в это время Шелк Белгарату. — Подумал, что вы наверняка предпочтете перья.
   Белгарат согласно кивнул.
   — Да, все могущественные волшебники носят перья, — согласился он. — Уверен, что, рано или поздно, этот идиотский обычай сойдет на нет. Но я люблю всегда одеваться по моде. — Старик поглядел на лошадей. — Мы должны отправиться пешком, — решил он. — Когда начнется вся заваруха, лошади могут перепугаться. — Окинув взглядом Полгару и всех, кто с ней оставался, Белгарат уверенно заявил: — Нам не потребуется много времени, — и зашагал вниз по оврагу в сопровождении Гариона и Шелка.
   Они вышли из оврага с южной стороны холма и стали спускаться по его склону туда, где на берегу озера волновалась толпа.
   — Пока я не вижу их колдуна, — сказал Гарион, вглядываясь в толпу.
   — Колдуны и шарлатаны всегда заставляют ждать тех, кто приходит на них посмотреть, — пояснил Белгарат. — Хотят накалить страсти.
   Пока Белгарат в сопровождении Гариона и Шелка спускались, день становился все жарче. И хотя они мало походили на карандийцев, люди в толпе, с которой они смешались, не обратили на них никакого внимания. Во все глаза крестьяне глядели на бревенчатый алтарь, за которым выстроились в ряд насаженные на колья черепа.
   — Где они раздобыли столько черепов? — шепотом спросил Гарион у Шелка.
   — Когда-то эти люди были охотниками за черепами, — ответил тот. — Но позже этот обычай запретили, и теперь они выходят по ночам и разоряют могилы. Уверен, что ни на одном карандийском кладбище не осталось ни одного целого скелета.
   — Давайте подойдем поближе к алтарю, — прошептал Белгарат. — Я не хочу протискиваться сквозь толпу, когда все начнется.
   Они стали пробираться вперед. Какие-то фанатики с лоснящимися от жира волосами попытались было возражать, отпихивая их в сторону. Но один взгляд на ужасный рисунок на лице Белгарата убедил их, что это заклинатель, обладающий гигантской властью, и с ним, наверное, лучше не связываться.
   Как только они пробрались к алтарю, из ворот деревни вышел человек в черном плаще гролима и направился прямо к алтарю.
   — А вот и наш колдун, — спокойно произнес Белгарат.
   — Гролим? — с легким удивлением спросил Шелк.
   — Поглядим, чего ему нужно.
   Человек в черном плаще поднялся на возвышение перед алтарем. Он поднял руки и отрывисто заговорил на неизвестном Гариону языке. Его слова могли быть и благословением, и проклятием. Толпа сразу же умолкла. Гролим медленно откинул капюшон, и плащ, соскользнув с его плеч, упал на землю. На нем не осталось ничего, кроме набедренной повязки. Голова колдуна была начисто выбрита, а все тело с головы до пят покрыто замысловатой татуировкой. Шелк вздрогнул.
   — Ему, наверное, было очень больно, — пробормотал он.
   — Приготовьтесь взглянуть в лицо вашему богу, — провозгласил гролим зычным голосом и, наклонившись, стал вычерчивать на земле символы.
   — Так я и думал, — прошептал Белгарат. — Он начертил полуокружность. Если бы он в самом деле собирался вызвать демона, то этой ошибки не сделал.
   Гролим выпрямился и начал нараспев декламировать слова заклинания.
   — Он очень осторожен, — объяснил им Белгарат. — Самые главные фразы пропускает. Не хочет случайно и в самом деле вызвать демона. Подождите-ка, — улыбнулся старик. — Вот и началось.
   Гарион тоже почувствовал, как сконцентрировалась воля гролима, и услышал знакомый шум.
   — Вот он, Повелитель демонов Нахаз! — вскричал татуированный гролим, и перед алтарем появилась окутанная тенью фигура. Последовала вспышка огня, пророкотали раскаты грома, и в воздух поднялось облако пахнущего серой дыма. Хотя появившаяся фигура была не больше человека, она почему-то выглядела очень внушительно.
   — Неплохо, неплохо, — ухмыльнувшись, признал Белгарат.
   — По мне, так даже слишком убедительно, — беспокойно произнес Шелк.
   — Это только иллюзия, Шелк, — успокоил его старик. — Хорошая, но все же иллюзия.
   Тень перед алтарем выпрямилась в полный рост. Тьма рассеялась. И перед Гарионом предстало отвратительное лицо, которое он видел в Тронном зале Торака в Ашабе.
   Все присутствующие с громким стоном рухнули на колени. И Белгарат, набрав в легкие воздуха, заговорил:
   — Когда толпа начнет расходиться, мы должны не упустить этого гролима, — наставлял он. — Этот колдун видел настоящего Нахаза, а это значит, что он из армии Харакана. Я хочу, чтобы он ответил мне на кое-какие вопросы. — Затем старик выпрямился. — Пожалуй, пора мне в это вмешаться. — Сказав это, он стал подниматься на возвышение. — Обман! — громко крикнул он. — Обман и подделка!
   Гролим воззрился на Белгарата. Прищурив глаза, он рассматривал разрисованное лицо.
   — На колени перед Повелителем демонов! — вдруг прогремел он.
   — Это обман! — снова еще громче произнес Белгарат. Он поднялся на возвышение и повернулся лицом к онемевшей толпе. — Это не колдун, а просто фокусник, — объявил он.
   — Повелитель демонов оторвет плоть от твоих костей! — вопил гролим.
   — Хорошо, — спокойно согласился Белгарат. — Посмотрим, как он это сделает. Я ему даже помогу.
   Белгарат закатал рукав и, подойдя к тени, угрожающе нависшей над алтарем, демонстративно погрузил в нее руку. Через мгновение из затылка Повелителя демонов показались его пальцы. Белгарат просунул руку дальше, пока не появилось его запястье, а затем и предплечье. Тогда он медленно и демонстративно пошевелил пальцами на глазах у людей, собравшихся перед алтарем. Толпу охватило беспокойство.
   — По-моему, ты позабыл оторвать пару клочков плоти от моей руки, Нахаз, — обратился старик к тени. — На моих пальцах и на руке осталось еще много мяса. — Он вытащил руку обратно, а затем несколько раз просунул уже обе руки сквозь бесплотную иллюзию, созданную гролимом. — Кажется, ему не хватает плоти, дружок, — обратился Белгарат к покрытому татуировкой человеку. — Давай отошлем его обратно туда, где ты его нашел. А потом я покажу тебе и твоим прихожанам настоящего демона.
   Старик поднес сложенные домиком ладони к губам, слегка наклонился вперед и дунул на тень. Иллюзия исчезла. Татуированный гролим в страхе отступил.
   — Он готовится к бегству, — прошептал Гариону Шелк. — Зайди с той стороны, а я останусь здесь. Если он побежит в твою сторону, стукни его хорошенько по голове.
   Гарион кивнул и в обход толпы направился к противоположной стороне алтаря.
   Белгарат обратился к собравшимся.
   — Вы падаете на колени перед изображением Повелителя демонов, — грозно произнес он. — Что же вы будете делать, когда перед вами явится сам Владыка Тьмы? — Он наклонился и быстро очертил вокруг своих ног круг с пентаграммой внутри.
   Татуированный жрец отступил еще на шаг.
   — Останься, гролим, — произнес Белгарат со смехом. — Владыка Тьмы всегда голоден, и возможно, ему захочется полакомиться тобой. — Старик сделал рукой кругообразное движение, и гролим задергался, пытаясь вырваться из державших его невидимых объятий.
   А тем временем старик начал произносить заклинание, совсем непохожее на то, что читал гролим. И слова его многократным эхом неслись к горизонту, а на небе вспыхнули многокрасочные языки пламени.
   — Взгляните! Вот перед вами Врата Царства Тьмы! — проревел Белгарат, указывая рукой в сторону озера, где довольно далеко от них появились две огромные колонны, между которыми колыхались облака дыма и пламени. Из-за горящих ворот раздалось ужасное многоголосье. Там неистово пели какой-то гимн-заклинание. — А теперь я призываю Владыку Тьмы явиться сюда! — крикнул старик, поднимая посох. Волна его энергии была велика, и огромные языки пламени, полыхавшего на небе, казалось, затмили солнце.
   И тут за воротами послышался пронзительный свист, превратившийся в рев. Языки пламени раздвинулись, и между колоннами появился могучий иссиня-черный смерч. Кружась все быстрее и быстрее, он постепенно сделался мертвенно-бледным. Бледное облако, нависшее над озером, сгущаясь, приближалось к толпе. Вначале казалось, что это огромный снежный дух с пустыми глазницами и зияющей пастью. Как снежный вихрь более ста футов высотой он пронесся над остолбеневшей от ужаса толпой, обдав людей своим леденящим дыханием.
   — Вы отведали снега, — заявил Белгарат, — теперь отведайте огня! Своей молитвой фальшивому Повелителю демонов вы разгневали Владыку Тьмы. И теперь будете гореть в геенне огненной.
   Старик еще раз взмахнул посохом, и внутри снежного вихря, уже приблизившегося к берегу озера, замерцал красный огонек. Разрастаясь все быстрее, пламя заполнило изнутри всю белую фигуру. Тогда чудовище из смеси льда и огня подняло стофутовые руки и оглушительно заревело. Лед мгновенно растаял, и теперь уже существо полностью состояло из огня. Пламя вырывалось из его ноздрей и пасти. А с поверхности озера, по которому оно делало последние несколько шагов к берегу, поднимался пар.
   Существо протянуло огромную руку и положило ее ладонью вверх на алтарь. Белгарат невозмутимо встал на горящую ладонь и поднялся, стоя на ней, высоко в небо.
   — Неверные! — раздался громовой голос. — Да обрушится на вас гнев Владыки Тьмы в наказание за ваше отступничество!
   По толпе карандийцев пронесся громкий стон. Когда же другая рука чудовища простерлась над людьми, они истошно завопили, обезумев от страха. Затем все как один повернулись и кинулись врассыпную.
   По какой-то причине, может быть, оттого, что Белгарат был слишком занят созданным им образом, гролим освободился и спрыгнул с возвышения вниз.
   Однако там его поджидал Гарион. Он выступил вперед и одной рукой остановил беглеца, а второй, размахнувшись, ударил колдуна в висок.
   Гролим обмяк и повалился на землю. Гарион облегченно перевел дух.

Глава 22

   — Какую лодку ты хочешь украсть? — спросил Шелк у Гариона, втащившего обмякшее тело гролима на уходящий в глубину озера плавучий причал.
   — А почему ты меня об этом спрашиваешь? — Гариону явно не по душе был его вопрос.
   — Потому что вы с Дарником будете ею управлять. Если же за это возьмусь я, то лодка моментально опрокинется.
   — Перевернется, — машинально уточнил Гарион, разглядывая лодки, стоящие у причала.
   — Что?
   — А то, что надо говорить — «перевернется». Опрокинуть ты можешь тарелку. А лодку — перевернуть.
   — Не придирайся.
   — Ладно.
   — Вот эта, например, тебе нравится? — Маленький человечек указал на шлюпку с широким носом и нарисованными на борту глазами.
   — Борт слишком низок, — ответил Гарион. — А у нас лошади — судно даст осадку.
   Шелк пожал плечами.
   — Тебе виднее. Ты в этих делах лучше разбираешься. — Он вдруг усмехнулся. — Знаешь, Гарион, мне никогда не приходилось воровать ничего такого вот большого.
   — Ты опять говоришь «воровать»! Давай порешим, что мы берем лодку взаймы.
   — А ты что, собираешься привести ее обратно и вернуть хозяину, когда все будет закончено?
   — Нет. Честно говоря, нет.
   — Тогда «воровать» — самое подходящее слово. Ты разбираешься в лодках, а я разбираюсь в воровстве.
   И они отправились дальше по причалу.
   — Так давай взойдем на борт и все рассмотрим, — предложил Гарион, указывая на неказистую шаланду, выкрашенную в грязно-зеленый цвет.
   — Больше на лоханку похожа, — фыркнул Шелк.
   — Я и не собираюсь участвовать в гонках. — Гарион перескочил на палубу. — А для лошадей места хватит, и борта достаточно высоки. — Он осмотрел мачты и оснастку. — Сделано довольно грубо, но с управлением можно справиться.
   — Проверь дно, — подсказал Шелк. — Наверняка есть течь, иначе ее не стали бы красить в такой цвет.
   Гарион спустился вниз и проверил трюм и днище. С решением он не промедлил.
   — Ну что ж, позаимствуем эту посудину, — сказал он, перепрыгивая на причал. — И давай-ка перетащим сюда этого гролима, только сперва свяжем. Думаю, он еще не скоро очнется, но рисковать все равно не стоит.
   — Ты его сильно ударил?
   — Вообще-то да. Он меня почему-то здорово раздражал.
   — Ты с каждым днем становишься все более похож на Белгарата, — сказал Шелк. — А в раздражении ты можешь наломать больше дров, чем обычный человек в приступе ярости.
   Гарион пожал плечами и, подойдя к татуированному гролиму, перевернул его носком сапога. Ухватив за ноги, они вдвоем поволокли за собой обмякшее тело гролима. Бритая голова его прыгала по бревнам. Дойдя до лодки, они подхватили бесчувственное тело за руки и за ноги и, раскачав несколько раз из стороны в сторону, перебросили через борт, как мешок с зерном. Гарион прыгнул вслед за ним.
   — Гляди-ка, вон едет Белгарат и все остальные, — сообщил ему оставшийся на причале Шелк.
   — Ладно. Лови трап. — Гарион раскрутил веревочную лестницу и бросил маленькому драснийцу.
   Шелк поймал трап, подтянул его и закрепил у причала.
   — Что-нибудь нашли? — спросил он, когда группа приблизилась к шаланде.
   — Нам повезло, — ответил Дарник. — В одном из зданий находился продовольственный склад. Он был забит провиантом.
   — Прекрасно. Мне, откровенно, не улыбалась перспектива ограничивать себя в еде всю дорогу.
   Белгарат тем временем внимательно осматривал шаланду.
   — Ну и лодчонку ты выбрал, Гарион, — заметил он. — Уж если ты собрался украсть лодку, почему не выбрать что-нибудь поприличнее?
   — Видишь? — сказал Шелк Гариону. — Я же говорил тебе, что это самое подходящее слово.
   — Лодка нужна мне не для красоты, дедушка, — возразил Гарион. — Я не собираюсь брать ее навсегда. А эта подходит, чтобы выдержать лошадей, с парусами же мы с Дарником справимся. Если она тебя не устраивает, укажи, какая тебе по душе.
   — Какие мы сегодня сердитые, — примирительно произнес старик. — А что ты сделал с моим гролимом?
   — Да вон, лежит в лодке.
   — Уже очнулся?
   — Пока что нет. Я довольно сильно его стукнул. Ну что, садишься в лодку или хочешь украсть другую?
   — Ну будь же повежливее, дорогой, — с упреком произнесла Полгара.
   — Хорошо, Гарион, — Белгарат вроде бы не слышал дочь, — если тебе так мила эта посудина, отправимся на ней.
   Завели лошадей и занялись парусами. Когда наконец квадратные паруса были подняты и закреплены, Гарион взялся за румпель.
   — Ну а теперь, — скомандовал он, — отдать концы!
   — Ну прямо заправский моряк! — с восхищением произнесла Сенедра.
   — Я рад, что ты довольна. Тоф, будь добр, — голос его зазвенел, — возьми шест и оттолкнись от пристани. Я не хочу протискиваться между другими лодками, чтобы добраться к открытой воде.
   Великан кивнул, взял в руки гарпун и провел шаланду вдоль причала. Лодка вышла в озеро, и паруса заколыхались под порывистым ветерком.
   — Разве не правильнее говорить «корабль», Гарион? — спросила Сенедра.
   — Что?
   — Ты называешь их лодками. А разве это не корабли?
   Гарион посмотрел на нее осуждающе.
   — Я только спросила, — произнесла она, оправдываясь.
   — Пожалуйста, больше не спрашивай такие глупости.
   — Чем это ты его так пришиб, Гарион? — с любопытством спросил Белгарат, став на колени перед гролимом.
   — Кулаком.
   — В следующий раз возьми топор или палку. А то ведь так и убить можно.
   — Есть еще желающие поучить меня чему-нибудь? — громко спросил Гарион. — Давайте, не стесняйтесь.
   Все уставились на него, слегка шокированные.
   — Ладно, забудьте о том, что я только что сказал. — Прищурившись, он посмотрел на паруса. — Теперь их надо повернуть под таким углом, чтобы они поймали ветер, дующий с берега.
   Гарион добился своего — внезапно паруса распрямились, затем надулись, и шаланда, резко набрав скорость, отошла от причала и понеслась вперед.
   — Пол, — позвал Белгарат, — подойди сюда, посмотри, что можно с ним сделать. Я хочу его кое о чем расспросить, а он лежит не шелохнется.
   — Конечно, отец. — Она подошла к гролиму, опустилась на колени и положила ему руки на виски.
   Полгара сосредоточилась, и Гарион почувствовал идущий от нее поток энергии.
   Гролим застонал.
   — Сади, — в раздумье произнесла она, — у тебя в коробе найдется немного нефары?
   Евнух кивнул.
   — Я как раз сам хотел предложить, госпожа Полгара. — Он склонился над красным коробом.
   Белгарат вопросительно поглядел на дочь.
   — Это наркотик, отец, — объяснила та. — Заставляет говорить правду.
   — Но почему не сделать этого обычным способом? — спросил он.
   — Этот человек — гролим. У него очень развитое сознание. Мне скорее всего удастся подчинить его волю, но это очень долго и утомительно. Нефара даст тот же эффект, но без всяких усилий.
   — Делай как знаешь, Пол.
   Сади достал из короба пузырек с густой зеленой жидкостью. Вынув пробку, он поднес его к носу гролима и держал до тех пор, пока неподвижный, как труп, человек не открыл рот, чтобы вздохнуть. Тогда евнух аккуратно капнул ему на язык три капли зеленого сиропа.
   — Я бы на вашем месте подождал немного, прежде чем будить его, госпожа Полгара, — произнес он, всматриваясь в лицо гролима. — Пусть сначала наркотик подействует. — Он закупорил пузырек и убрал его в короб.
   — Это снадобье ему не повредит? — поинтересовался Дарник.
   Сади покачал головой.
   — Оно просто ослабит волю. Человек будет ясно соображать, но утратит способность сопротивляться.
   — Нам не придется беспокоиться, что он улизнет от нас, как только очнется, — добавила Полгара. Она внимательно осмотрела лицо гролима, время от времени приподнимая веко, чтобы проверить действие наркотика. — Думаю, снадобье подействовало, — произнесла она наконец. Затем Полгара развязала руки и ноги пленника. Положив ладони ему на виски, она привела его в сознание.
   — Как ты себя чувствуешь? — спросила она его.
   — Голова болит, — пожаловался гролим.
   — Это пройдет. — Встав с колен, Полгара взглянула на Белгарата. — Говори с ним спокойно, отец, — сказала она. — И начни с простых вопросов. С нефарой лучше всего постепенно подвести его к самому важному.
   Белгарат кивнул. Он взял деревянное ведро, перевернув, поставил на палубу рядом с гролимом и сел.
   — Доброе утро, дружок, — доброжелательно произнес он. — Или уже день? — И, прищурившись, взглянул на солнце.
   — Ты же на самом деле не карандиец, ведь так? — спросил гролим полусонным голосом. — Я принял тебя за одного из их колдунов, но теперь, взглянув поближе, вижу, что ошибся.
   — Ты очень проницателен, дружок, — похвалил Белгарат. — А как тебя зовут?
   — Аршаг, — ответил гролим.
   — Откуда ты?
   — Из храма в Калиде.
   — Я так и думал. Ты случайно не знаком с чандимом по имени Харакан?
   — Он предпочитает, чтобы его знали под именем Менха.
   — Ах да, я что-то об этом слышал. Ты очень точно создал сегодня утром образ Нахаза. Ты, должно быть, не раз с ним встречался?
   — Да, я общался с Нахазом, и довольно тесно, — подтвердил гролим. — Это я представил его Менху.
   — Что ж, расскажи мне. Это на редкость увлекательная история, и я с удовольствием ее выслушаю. Не жалей времени, Аршаг. Рассказывай, не упуская ни малейшей подробности.
   Лицо гролима озарила лучезарная улыбка.
   — Я так давно хотел кому-нибудь рассказать об этом, — сказал он. — Вам действительно хочется меня выслушать?
   — Я просто сгораю от нетерпения.
   Гролим снова улыбнулся.
   — Итак, — начал он, — все началось уже давно, вскоре после смерти Торака. Я служил в храме в Калиде. Все мы пребывали в глубоком отчаянии, но старались сохранить веру. Однажды в наш храм явился Харакан, чтобы поговорить лично со мной. Мне случалось бывать в Мал-Яске по делам церкви, и я знал, что Харакан принадлежит к чандимской верхушке и очень близок апостолу Урвону. Когда мы остались с ним наедине, он сообщил мне, что Урвон посоветовался с пророками о том, что должна делать церковь в этот мрачный для нее час. Апостол считал, что новый бог должен подняться из Ангарака — в правой руке его будет Ктраг-Сардиус, а в левой — Ктраг-Яска, всемогущее Дитя Тьмы, которому и будет поклоняться Повелитель демонов.
   — Как я полагаю, это точная цитата?
   Аршаг кивнул.
   — Из восьмой антистрофы Ашабских пророчеств, — подтвердил он.
   — Немного туманно, но, впрочем, таковы все предсказания. Продолжай.
   Аршаг устроился поудобнее и продолжал:
   — Апостол Урвон истолковал это так: наш новый бог прибегнет к помощи демонов, чтобы уничтожить своих врагов.
   — А Харакан сказал тебе, кто эти враги?
   Аршаг снова кивнул.
   — Он упоминал Зандрамас — о ней я ранее слышал — и о некоем Агахаке, чье имя мне незнакомо. Еще он предупредил меня, что Дитя Света, возможно, попробует вмешаться.
   — Разумное предположение, — прошептал Шелк.
   — Харакан, ближайший советник апостола, выбрал меня для исполнения великой миссии, — с гордостью продолжал Аршаг. — Он поручил мне разыскать колдунов из Каранды и изучить их искусство, чтобы я смог вызвать Повелителя демонов Нахаза и попросить его помощи для апостола Урвона в борьбе с его врагами.
   — Он сказал тебе, как опасна эта миссия? — спросил его Белгарат.
   — Я понимал, что риск огромен, — ответил Аршаг, — но с радостью пошел на него, ибо меня ждала великая награда.