Ефиминюк Марина. Как все начиналось (Приключения ведьмы - 1)

   - Да, но почему об этом просишь ты, дева прекрасная, а не твой избранник?
   - А он глухо - немой, - нашелся Ваня.
   По моему лицу поползла улыбка. Адепт это заметил и сразу добавил:
   - А еще он придурковат!
   - Но, зачем ты хочешь за него замуж, ешкин кот? - спросила довольно любезно Прашка.
   - А ты посмотри, кто эту длинную тощую гориллу замуж возьмет? - не выдержала я.
   - Ты же глухо - немой! - Арвиль и Прашка оба ошарашено уставились на меня.
   - А я прозрела, то есть прозрел! - нашлась я.
   Ваня пнул меня локтем и едва слышно застонал.
   - Но ты же глухо - немой! - опять повторили они в один голос.
   - Да, был - был, и начал слышать и говорить, а еще видеть и обонять, так Вы нас благословите или нет?
   - Дорогой, я думаю молодым еще надо подумать, готовы ли они к таким решительным действиям как брак, любят ли они друг друга, как мы с тобой? пропела, глядя в глаза Арвилю, Прашка.
   - Да, приходите в другое время! - заявил Властитель, уже не обращая на нас никакого внимания.
   Мы быстренько вышли.
   - Так, Ваня, пора действовать! - заявила я. - Как отсюда добраться до спальни Фатиа?
   Расположение комнат мы, естественно не знали, поэтому долго бродили по дому, подобно приведениям. После долгих поисков и споров, мы ее все-таки обнаружили. Надо будет надоумить Фатиа повесить на двери таблички, чтобы его было проще разыскать. Вон, в Школе же на всех кабинетах таблички висят: "Кабинет травоведения", "Кабинет левитации", ну, а здесь можно повесить: "Комната Властителя", "Комната, где Властитель кушает", "Комната, где Властитель моется".
   - Ваня, ты стой на стреме! Кто-нибудь пойдет, сразу кашляй, а я там спрячусь куда-нибудь.
   Я вошла в комнату, на столе стоял абсолютно пустой графин. Я схватила его и выскочила в коридор.
   - Ваня, воды нет!
   Адепт глухо застонал, схватил емкость и бодрой рысцой направился к двери столовой, ее-то он точно запомнил. Отсутствовал он буквально минуту, но я вся изнервничалась, решив, что его схватили. Иван материализовался в коридоре живой и здоровый, с полным графином. Я схватила воду и кинулась в комнату. Потом долго не могла найти склянку с зельем, стуча себя по карманам. В конце концов, я ее обнаружила и, когда уже трясущимися руками открывала, Ваня деликатно кашлянул, потом еще, потом еще. Я с бешеной скоростью вылила в графин все зелье и, не долго думая, спряталась в шкаф, обронив около него бутылек. В тот самый момент, когда я пальцем закрывала дверцу, в комнату вошли Фатиа и Неаполи, Арвиль едва не наступил на склянку, я прикусила губу, чтобы не заорать.
   - Мы не можем найти девчонку! - заявил Неаполи.
   - Вы должны, она Бабочка и может причинить вред!
   Я присмотрелась, а это был не просто приворот, он полностью лишал Фатиа возможности соображать самостоятельно, глаза у него были, как у безумца. Варили зелье специально для Властителя, а не просто так шаблонно.
   - Я предлагаю, повысить дань Словении, в качестве компенсации за содеянное этой ведьмой! - произнес Неаполи.
   Так им управляют, как хотят. Неаполи сейчас обладает безграничной властью, он добился этого таким простым путем, но ты еще не знаешь, что стоишь на пути Аси Вехровой! Я прижалась к двери и едва не вывалилась из шкафа.
   Вскоре Неаполи ушел, Арвиль сел на кровать, обхватив голову руками. Да, неприятный побочный эффект всех приворотов - это постоянная мигрень. Потом взгляд его упал на маленький пузырек синего цвета, он удивленно посмотрел на него, протянул руку, взял, задумчиво покрутил ... У меня кольнуло в животе. Попалась!
   - Ася, вылезай, ты там не задохнулась еще?
   Я сидела как партизан, понимая, что если вылезу, то только долгая и мучительная смерть сможет смыть тот позор, коим я только что покрыла весь род человеческий. Наверное, именно так Фатиа и полагал, когда складывал тот костер, предназначенный для меня.
   - Ася, я знаю, что ты в шкафу.
   Думай, Вехрова, думай!
   - А что мне будет? - осторожно поинтересовалась я.
   - Выходи, узнаешь, - оттого, что голос был спокоен, мне стало еще хуже.
   Я вылезла из шкафа, чувствуя, как становятся пунцовыми шея и щеки.
   - И? - он выжидательно посмотрел на меня.
   Все, самое время падать в обморок. Я быстренько закатила глаза и начала накреняться назад, аки сломленная штормом мачта. В общем, как у благородной дамы все равно не вышло, при падении я со всего размаху ударилась головой об угол, непроизвольно ругнулась матом и увидела столько разноцветных звездочек, что хватит заполонить все небо. Все, это был последний путь к отступлению. Я открыла глаза и поняла, что у меня дико болит голова, мне ужасно стыдно, кроме того, я сорвала всю операцию "спасем честного Арвиля" и сейчас придется идти на костер. Подумала-подумала и заревела во весь голос, со всей страстью, на какую была способна. Властителя это поставило в тупик, он стоял надо мной, скрючившейся на полу, и яростно чесал затылок, пытаясь таким образом выудить из головы какое-нибудь решение данной проблемы. В это время в комнату "совершенно случайно" ввалился Иван, который все это время после ухода Неаполи вдохновенно подслушивал под дверью.
   - Ой, простите, - фальшиво улыбнулся он, - я искал уборную и ошибся дверью.
   Арвиль недоуменно посмотрел на него, уже сам не понимая, что собственно происходит в его спокойном доме, уборная-то во дворе.
   - Ой, Асенька, милая, что с тобой? - продолжал свое представление адепт. - Ой, ты плачешь, ну, ничего, пойдем, я отведу тебя домой и положу спать.
   Ванятка, сильно напрягаясь, поднял меня на руки.
   - У нее неустойчивая психика, знаете ли. Она и дома всегда так, сделает что-нибудь, заплачет, а на завтра ничего не помнит. Переходный возраст, алкоголизм.
   После этих слов он быстренько выскочил за дверь, ударив при этом мою болтающуюся больную голову об косяк.
   - Ваня, - едва слышно прошипела я, - аккуратнее!
   Из дома Властителей убегали мы очень бойко, в надежде, что Фатиа так ничего и не понял.
   За мою голову даже назначили цену: 500 золотых, лично я полагаю, что стою гораздо дороже, но с Властителем не поспоришь. Когда мы выскочили на улицу, то нас уже встретили охранники. Старый прощелыга, сидящий здесь с незапамятных времен, оказался не таким уж и простым и смог рассекретить нас, признав в Ване бывшего адепта, а во мне ведьму - рецидивистку. Схватили и скрутили нас быстрее, чем мы смогли что-либо предпринять, и будь Ваня чуть-чуть расторопнее, может, и успел бы что-нибудь наколдовать, но с такой реакцией, как у него оставалось только черепах пасти, а не магией баловаться. Теперь я не сомневалась, даже если он был бы трезвый тогда, когда мы с ним устроили дуэль, я бы все равно выиграла. Только я предпочитала пока об этом помалкивать, а то вдруг он обидится, а мы все же сидели сейчас на одних нарах, дожидаясь ночи, чтобы неблагодарные данийцы спалили мое тщедушное бренное тело. Нам надежно связали руки во избежание попыток к колдовству, а меня привязали к скамейке, дабы опять не убежала.
   - Вот, доигралась, Аська? - бурчал адепт. - Всегда говорил, что ты плохо кончишь! Говорил? Говорил!
   - Вань, помолчи минутку, - страдальчески попросила я, - я спать хочу.
   - На том свете выспишься! - рявкнул тот. - Тем более что попадешь туда совсем скоро! Давай, Аська, говорят перед смертью надо исповедоваться. Представь, что я священник, ну, излагай.
   Я молчала.
   - Ася, говори, каких грешков мелких и крупных смогла совершить за свои неполные 23 года.
   - Ваня, - разозлилась я, - если ты не заткнешься, то я совершу единственный, но очень большой грех - прибью тебя, и мне будет тебя не жаль!
   Адепт обиделся и отвернулся.
   Сумерки мы встретили в гробовом молчании. Почему-то мне не верилось, что моя короткая жизнь может так закончиться, я же еще не сделала ничего важного в своей жизни! Я даже еще никого не полюбила! - подумала я с накатывающейся паникой. - Они же это серьезно решили, сжечь меня!
   Через некоторое время загромыхали замки, в камеру зашли два охранника меня грубо схватили и вытащили на улицу. Там было настоящее столпотворение, вот бы никогда не подумала, что гостеприимные фатийцы такие охотники до кровавых зрелищ!
   Под дикие крики и улюлюканье толпы меня водрузили на костер и привязали руки к столбу. Мне было так страшно, что даже плакать не хотелось. Господи, неужели меня ничего не спасет?
   Ко мне подошел палач, самый настоящий палач в черном колпаке с прорезями для глаз.
   - Тихо, народ Долины Фатии!
   Он поднял руку, и толпа мгновенно утихла. Говорят, если вдруг данийцы брали в плен людей, то они их также сжигали. Показушники чертовы!
   - Сегодня мы судим эту человеческую ведьму за нападение на Владыку земли Фатии, Бертлау и Великого Перекрестка Семи путей. Она приговорена к сожжению!
   Так интересненькое дельце, я отсутствовала ровно сутки, и за 24 часа я превратилась из убийцы Прасковьи в убийцу Фатиа. Стоп, это какая-то ошибочка, я не собираюсь умирать за то, чего не делала!
   - Ведьма, - обратился ко мне палач, - ты можешь сказать последнее слово. Ты хочешь сказать?
   Я выжидательно кивнула и заорала единственное, что сейчас могло спасти меня:
   - Али! Али!
   Дракон, как всегда, появился из ниоткуда, он материализовался из воздуха и начал кружить над площадью, пролетая практически над головами горожан, пуская тонкие струи огня, в основном в воздух, стараясь никого не задеть, и грозно повторяя:
   - Кто смеет обижать мою Бабочку? Вы, неблагодарные дети мои!
   И тут у меня что-то кольнуло внутри и совсем не вовремя навалилось чувство смущения, удивления и полной дезориентации. Что это значит? Я должна бояться, а не удивляться, хотя, надо сказать, здесь есть чему изумиться!
   И тут на балконе Дома Властителей появился Фатиа, он был совершенно сбит с толку и смотрел на все расширенными от ужаса глазами. Картинка была занимательная: огромная бушующая толпа, посреди нее я, привязанная к столбу, готовая принять незаслуженную смерть, в небе дракон, летающий слишком низко для своих возможностей и посылающий в воздух огонь. Настоящее светопреставление!
   Я поняла, ну, конечно, это его чувства, а вовсе не мои.
   Наконец, народ увидел его и замолк.
   - Что здесь происходит? - сдержанно спросил он и посмотрел на меня, словно требуя ответа. Можно подумать я заварила всю эту кашу и что-то понимаю.
   "Фатиа, мы спасли сегодня друг друга", - подумала я, ощущая, как медленно затекают руки.
   В первый раз со дня заключения Моэрто, я почувствовала его страх за меня, не раздражение, не гнев, а настоящий страх. Я опустила глаза и увидела на болтающемся на шее медальоне проявляющийся образ, мой образ.
   Глава 7.
   Развязка.
   Весь следующий день я пряталась от Фатиа, как сбежавшая жертва заклания от своих преследователей. Почему-то мне казалось, что я в жизни не смогу посмотреть ему в глаза. Портретик на медальоне то совсем исчезал, то появлялся. Чувства у меня по этому поводу были очень противоречивые: я злилась, когда он исчезал, злилась, когда он появлялся. Мне все время казалось, словно я копаюсь в чужих секретах, настолько личных, что о них не рассказываешь даже самым близким друзьям, а плохо знакомым-то, таким как я, уж точно. Как у данийских Властителей все просто: появился образ, значит, люблю, исчез - больше не люблю. Примитивный народ!
   Когда Арвиль приехал, я спаслась трусливым бегством через огород и пряталась в кустах малины, а Ване, не умеющему врать, а потому волнующемуся и заикающемуся, пришлось развлекать Властителя Долины Фатии до самого вечера. Потом он уехал, а я разревелась, от обиды, что он меня все-таки не дождался, чем совершенно сбила несчастного адепта с толку.
   Ночью кто-то постучался в окно. Я сразу открыла глаза: Арвиль, это у него такая манера приглашать меня на прогулки. Внезапно, внутри все похолодело: это не он! Снова раздался стук.
   Виль. Он приехал. Столько времени я боялась подумать, что будет, когда он появится, а теперь он здесь.
   - Виль, уходи, - тихо прошептала я, прекрасно зная, что вампир меня и так услышит, - лучше уходи. Я знаю, что ты участвовал в похищении вместе с Неаполи, это все знают. Уходи. Фатиа не отпустят тебя живым.
   - Что? - услышала я за окном звериный рык.
   В тот момент, когда я вскочила с кровати и одним прыжком оказалась у противоположной стены, вампир, выломав окно, запрыгнул на подоконник, глаза налились кровью, он казался опасным ощетинившимся волком, готовым в любую минуту прыгнуть на жертву и загрызть ее. От испуга у меня задрожали руки, в голове установился настойчивый непрекращающийся звон.
   - Виль, уходи, - прошептала я дрожащим голосом.
   - Что ты сказала, Ася?
   - Виль, я буду кричать, Виль.
   Вампир подходил все ближе и ближе. В неровном лунном свете, падающем в разбитое окно, его кожа приобрела прозрачный мертвый цвет, а обнаженные клыки резко выделялись матово-белым на фоне черной ямы рта.
   - Я пытался вас догнать, но по маршруту, запланированному Советом, вы не проезжали.
   Я набрала в легкие побольше воздуха и что было силы заорала, вложив в этот крик весь свой ужас:
   - Ваня!
   Казалось, что адепт только и ждал под дверью, когда я позову его спасать мою несчастную жизнь. Он влетел в комнату в подштанниках, но с мечом на изготовку.
   - Аська, что случилось?
   Тут он увидел вампира и резко остановился.
   - Виль!
   Он бросил меч и сложил пальцы для заклинания. Вампир отреагировал гораздо быстрее, одним прыжком он преодолел расстояние между нами, схватил меня и приставил к горлу нож.
   - Опусти руки маг, иначе я убью ее!
   У меня остановилось дыхание, а сердце яростно билось уже не в груди, а где-то в горле. Иван разъединил ладони, но я видела, как по кончикам его пальцев все еще пробегают голубые искорки боевого заклинания.
   - Виль, не делай глупости! - прохрипела я, с ужасом ощущая прикосновение острого заточенного лезвия. - Убери меч!
   - Я не отпущу тебя, ведьма, пока мне не скажут, что здесь происходит!
   От напряжения я закрыла глаза и увидела через темноту красный Ванин силуэт. Никакого больше страха не было, только спокойствие, я со всей силы, на которую была способна, ударила Виля локтем в живот, от неожиданности он отпустил меня, слегка поцарапав шею острым, как бритва, ножом, и отлетел на три метра к стене. Кровь из раны начала капать на ворот ночной рубашки, внезапно на меня накатила такая ярость, что захотелось по-звериному зарычать, в руках из жидкого расплавленного воздуха появился Фурбулентус. Я резко повернулась к Вилю, он лежал на полу и с ужасом смотрел на мои действия.
   - Вампир, - произнес за меня мой голос, - ты на кого поднял руку, вампир?
   - Ася! - где-то вдалеке заорал Ваня. - Ася, нет!
   Я обернулась. Ваня отрицательно качал головой, его лицо исказила гримаса страха. Я остановилась, почувствовала, как закружилась голова, в глазах потемнело, и рухнула на пол, тяжело дыша. Виль лежал на полу, прислонившись к стене. От столь сильного удара изо рта пошла кровь, он отплевывал ее на пол, вытирал рукавом губы и смотрел на меня взглядом полным необъяснимой ненависти.
   - Что это? - подал голос адепт.
   Я молчала, сил не было даже подать голос.
   - Бабочка, и она еще не знает, как ей управлять, - ответил за меня вампир.
   - Виль, - я перевернулась на спину, от пережитого тряслись руки, что ты говорил про маршрут?
   - Вы не появились там, где должны были быть, я не мог догнать того, кто не ехал впереди меня!
   Почему-то сразу все стало на свои места. Не зря мы проехали все "сточные канавы" Словении, не случайно встретили Неаполи. Иван тоже все понял и от бессилия рухнул на стул, горестно опустив руки и уставившись в крашеные доски пола.
   - Ваня, ты теперь догадываешься, кто был в нашем стане врагом? - тихо поинтересовалась я.
   - Пан, - мы надолго замолчали.
   - Как там твой упырь? - почему-то вспомнила я.
   - Упыриха, - поправил вампир, - она была дамой, нежной и ранимой, а потому жрущей всех подряд, - он помолчал. - Была. С вами, бабами, можно только силой договориться.
   Я посмотрела на него и, почувствовав приступ истерического хохота, хихикнула. Виль широко ухмыльнулся, конце концов, по полу катались три скрюченных от смеха тела.
   Виля было решено спрятать здесь же в пансионате, в самом надежном месте - Ваниной комнате. Адепт долго возмущался, вампиров он боялся до коликов, и в тайне ждал нападения на него сонного с целью употребления его крови и не только. Он долго и натужно пыхтел, глядя на меня, подавая знаки за спиной у Виля, о том, что если я такая смелая, то и укладывала бы его у себя, скажем, на коврике. В конце концов, жесты свелись к показу способов моего умертвления, после чего были замечены удивленным Вилем. Все это продолжалось, пока я не выставила их обоих за дверь.
   Я попыталась найти свою схему, начала копаться в котомке, но мой план с кружочками, стрелочками и квадратиками, словно бы в природе и не существовал, зато взгляд упал на тетрадку в черной обложке. Интересно, как она оказалась в моих вещах? Тут я вспомнила, что ее мне Марфа вручила в качестве прощального подарка, наверное, подозревая, что больше мы с ней и не свидимся. Я взяла тетрадь в руки и открыла. Абсолютно белые листы радовали глаз своей девственной чистотой. Это шутка такая? - мелькнуло у меня в голове.
   Я решительно начала жечь их над свечкой, если текст написан бесцветными чернилами, то я точно смогу прочитать содержание, испортив половину листов, я от этого способа отказалась. Марфа - шутница.
   От злости я кинула тетрадь на стол, и откуда-то из-под обложки от удара на стол вылетел маленький листочек, сложенный уголком. У меня все похолодело внутри, трясущимися руками я схватила бумажку, на ней ровным мелким совершенно незнакомым почерком было написано: Вехровой Асе. Я почувствовала, как пересохло в горле, а желудок судорожно сжался. Я знаю от кого это письмо, я же все знаю!
   "Милая моя, дочь моя, Ася. Если ты читаешь сейчас это письмо, значит, меня нет, значит, они нашли меня, и ты уже взрослая. Интересно, какая ты с темными волосами, как мои, или рыжими, как у отца? Ты родилась с рыжими.
   Милая Ася, если ты читаешь это письмо, значит, ты ее уже почувствовала, значит, она уже проснулась в тебе. Бабочка. Не пугайся, это проклятье или счастье избранных женщин в семье Бертлау. Бабочка, воительница, странница, не позволяющая завести семью и детей, зовущая в путь, постоянно догоняющая Южный ветер. Тебе сначала будет сложно ужиться с ней, но потом ты привыкнешь к ее голосу, ее слезам, ее желаниям, ты сможешь считаться с ними или нет. Ветер будет петь, и она будет слушать, ты можешь следовать вместе с ней, а можешь заставить ее заснуть навсегда, помни, у всех есть выбор. Что решишь ты, когда услышишь песню Южного Ветра?
   Скажи, ты уже нашла эту бесполезную железяку, по недоразумению названную Фурбулентусом? Ее выковали специально, чтобы никто не догадался, что меч в Бабочке, ее продолжение. Запомни навсегда: ты сама меч!
   Я люблю тебя. Твоя, Амели Бертлау.
   P.S. Знаешь о чем я жалела всю свою жизнь? Что так и не взлетела с горы Властителей. Я видела полет во сне, я верю, что крылья даны не только мужчинам. Может быть, и мне спело бы солнце свою предрассветную песню.
   Я провела по лицу трясущейся рукой, размазывая текущие слезы. Али, он объяснит, он должен был помнить эту историю об Амели Бертлау и человеческом маге Прохоре Вехрове, ее постарались забыть данийцы, как позор, лежащий несмываемым пятном на славной истории семьи Бертлау, но помнят люди. Так вот почему Анук называл меня "мамой", он просто чувствовал родную кровь. Кто я ему, тетка? Я сглотнула и вытерла глаза. То же мне развела болото, сильная ведьма! Надо к дракону, сдается мне, именно он был оруженосцем Мел - Бабочки.
   Я выскочила в коридор. К моему изумлению, на коврике лежал Ванятка. Удар дверью пришелся точно в лоб, и на его побитом в очередной раз челе начала наливаться шишка. От неожиданности он вытаращил глаза и резко сел.
   - Вань, ты чего? - протянула я.
   - Ничего! - буркнул тот, потирая ушибленный лоб. - Подселила ко мне квартиранта, я глаза боюсь закрыть, думаю, что он присосется к моей шее!
   - Вань, он цивилизованный вампир и не пьет кровь.
   - Он вампир! А пьет он кровь или нет, это еще бабка надвое сказала! Я же не лягу с ним на одну постель! А ты не будешь сегодня больше спать?
   - А что? - насторожилась я.
   - Можно я у тебя покемарю, - заискивающе посмотрел мне в глаза Ваня, - у тебя все равно бессонница, а мне на коврике вроде как не пристало, я все-таки маг четвертой ступени.
   Благословив его на счастливый сон на моей кровати, я кинулась через город, к полю, забыв, что можно взять из конюшни лошадку. Вот что значит, много лет ходить пешком
   Уже наливался красным цветом рассвет, восходящее солнце огромным расплавленным кругом поднималось над Фатийской Долиной, окрашивая деревья и крыши домов цветом червонного золота. Просыпались первые птицы, пели утренние песни, приветствуя друг друга с разных веток. Я неслась к полю.
   - Али! Али! - дракон не появился.
   Я насторожилась, может им нельзя появляться на рассвете. И тут я услышала музыку, тихую, красивую, как будто кто-то играл на флейте, я резко повернулась к источнику звука. Песня лилась от солнца, от облаков, от света. И тут я увидела то, что заставило меня застыть на месте с открытым ртом. На Горе Избранных на Площадке кто-то стоял, он тянулся к свету, и первые лучи, падая под углом освещали его расставленные руки, отражаясь на еще невидимых но уже появляющихся в неровном свете крыльях. Еще секунда, обрывистый вздох, взмах руками - крыльями, и он оттолкнулся от земли, полетел вниз, а потом подхватываемый потоком прохладного утреннего воздуха воспарил. Он поднимался все выше и выше к солнцу, потом падал камнем вниз, кружил над полем, над горой, мне показалось, что он не видел, что происходит вокруг. Я с восторгом и благоговейным страхом смотрела на него, как он играет с потоками, скользит все выше к облакам, кружит вместе с ястребом. Неаполи - вдруг поняла я, и мои глаза расширились от ужаса - Леон Неаполи - Властитель. Но это просто невозможно!
   К Дому Властителей я бежала быстрее любого эльфийского скакуна. Вот еще поворот и будет площадь. Внезапно, от резкой боли в груди подогнулись колени, и я рухнула на дорогу, подняв целое облако пыли. Потом нарастающая спираль боли в животе, я согнулась пополам, в глазах потемнело. Арвиль, мелькнуло в голове, что-то случилось с Арвилем. Через секунду боль прошла, но я его больше не чувствовала, его опять не было внутри, моего Властителя. Его убили!
   Я вскочила, поминутно спотыкаясь, едва не падая, кинулась к Дому. На пороге стоял гном. Я резко остановилась:
   - Пан?! Да, как ты посмел явиться сюда наемник?
   Я почувствовала накатывающуюся ярость.
   - Не ожидала меня увидеть Бабочка? - оскалился он, и только тут я заметила в его руках вытащенный мной из дерева меч.
   - Но как?
   Гном захохотал, в следующее мгновение кто-то от всей души ударил меня по моей несчастной голове, все потемнело, звуки ушли на второй план, и я упала в глубокий обморок.
   * * *
   Лучше бы меня сразу убили, подумала я, когда очнулась. Голову ломило со страшной силой, тошнило и, вообще, состояние было как после очень веселой гулянки. Во рту пересохло, я облизнула потрескавшиеся губы и попыталась открыть глаза. Напрасно я это сделала, стало еще хуже. Взгляд уперся в грязный земляной пол, руки были связаны сзади, кое-как я перевернулась на спину, тело ломило. Это была глубокая яма с длинной лестницей, ведущей на поверхность, но путь к освобождению преграждала толстая решетка, через нее был виден маленький кусочек красного неба. Значит, уже закат. Долго же я пролежала без сознания. Я попыталась повернуть голову, рядом связанный валялся Властитель, на рукаве его рубашки я увидела бурые пятна крови. Я его не чувствовала, но думаю, если бы его убили, то он был бы уже где-нибудь закопан, а не отдыхал на прохладном полу в темнице.
   - Проснулась, милая, - услышала я голос Пана.
   Я долго елозила по полу, шумно сопя, но совершенно затекшие и связанные ноги отказывались слушаться. В конце концов, с огромными усилиями мне удалось кое-как сесть, но в столь неудобной позе, я не видела ничего кроме сапог гнома.
   - Что происходит? - прохрипела я, и зашлась кашлем, почувствовав во рту солоноватый вкус крови.
   - Ты что еще не поняла? - театрально удивился гном. - В стране переворот. Сегодня погиб благородный, страшный и ужасный Арвиль Фатиа, был убит ведьмой из Словении и бывшим адептом.
   Только сейчас я поняла, что рядом со мной лежит избитый Ванятка, вместо лица у него была сплошная рана, и кажется, я догадываюсь, чьи сапоги поработали над его внешним видом. Если мы и выберемся из этой передряги, то ему сможет помочь только очень хороший маг.
   - Гном, ты похож на шута! Зачем Ваню впутал?
   - Я впутал? - продолжал паясничать Пан. - Милая моя, Ася, ничего личного, просто кто платит, тот и заказывает музыку.
   - Кто же тебе заплатил? Неаполи?
   - Почему же Неаполи? - услышала я до боли знакомый голос, желудок свело судорогой, я с трудом подняла голову и посмотрела в глаза Сергию.
   - Сергий?
   - Не ожидала, бедная моя ведьма. Ты сейчас плохо выглядишь, очень плохо.
   Он подошел ко мне, сел на корточки, и рывком поднял лицо. В голове от резких движений все пошло кругом, я почувствовала тошноту. Маг поплевал на платочек и начал вытирать с моих щек грязь и кровь.
   - Не думал я, что так все выйдет, не думал. Я рассчитывал жениться на тебе, Бабочка. Неужели ты думаешь, я бы пропустил такой шанс, как жениться на принцессе долины Бертлау, пусть и полукровке! А ты уже знаешь о том, кто твои дорогие родители? Хочешь - просвещу?