Ефиминюк Марина. Как все начиналось (Приключения ведьмы - 1)

   - 55, - повторил он.
   - Девушка - магичка, - выложил последний козырь продавец.
   Толпа загудела.
   - Пусть она чего-нибудь наколдует!
   - Колдуй! - потребовал тот.
   - Не могу с завязанными руками не умею.
   Руки мне немедленно развязали, я потерла затекшие запястья. Взмахнула руками, площадь начала заполняться сначала слабым, а потом совершенно непроглядным гнилостным туманом. Люди закашляли и начали прикрывать лица платками и просто куртками. Это было мое коронное волшебство, заклинание я придумала сама и сорвала сей гадостью в свое время ни одну лекцию.
   Но если рассчитывала, что сие злодеяние сорвет и аукцион, а главное мою покупку, и кого-нибудь испугает, то я ошибалась и очень сильно. Дым рассеялся, началось невообразимое: люди выкрикивали все более и более огромные суммы. Каждый хотел иметь в своем арсенале настоящую ведьму. Когда была произнесена цифра 350, Пан печально покачал головой. У меня упало сердце, все я пропала, вот и поколдовала, блин. Стараясь не заплакать, я уже не замечала, что происходит вокруг.
   - 2500! - услышала я, удивилась и уставилась на того, кто это выкрикнул. Это был тот самый даниец.
   Ну, все, занавес! Тушите свечи, сушите весла, мы никуда сегодня не поедем! От этого товарища мне вовек не убежать.
   - Продано!
   Я почувствовала, как паника перехватывает мне горло. "Пан, ты где?" едва не орала я. Спасите!
   Меня схватили за руку и по небольшой лестнице просто выволокли со сцены, а потом вручили тому самому парню.
   - Да, издалека ты выглядела лучше, - первое, что он произнес.
   - Ты тоже, - не удержалась я от ответной шпильки.
   Он схватил меня за локоть.
   - Руки!
   - Слушай, я заплатил за тебя, как за двух лучших эльфийских жеребцов, а ты мне тут концерт устраиваешь!
   - В следующий раз будешь осмотрительнее с покупками! - прошипела я.
   Я ему такую жизнь устрою, что она ему сказкой не покажется! Блин! Даниец чертов! Деньги есть, значит, можно ломать мне жизнь?! Я злилась все больше и больше. Как же мне от тебя убежать?
   Парень тащил меня от площади в непонятном направлении.
   - Куда ты меня тащишь?
   - В надежное место.
   - Я не пойду.
   - А я купил тебя, что хочу, то и делаю, хочу - убью, хочу приласкаю.
   - Ну, уж нет! - я дернулась со всей силой, от неожиданности он отпустил мою руку, и я побежала. Надо сказать, что бежать с завязанными за спиной руками было жуть как неудобно, но я старалась.
   - Стой! - слышала я за спиной его голос. В душе появилось злорадство: попробуй, догони придурок!
   И он догнал, уже на повороте я врезалась в него, как в стену и отлетела на три шага. Парень сделал хитрый маневр, обежав дом и выйдя мне навстречу.
   - Ты, мерзавец! - заорала от отчаянья я.
   - Далеко убежала, милая?
   Он грубо схватил меня и, перекинув через плечо, потащил в прямо противоположном направлении. Я болталась как тряпичная кукла, с ужасом размышляя, какой живописный вид открывается со спины. Ох, попала, так попала.
   - Мы идем искать Наследника! - заявил он.
   - Эй, ты! - я, как смогла, повернула голову, прямо перед нами стоял Пан с оголенным мачете. - Это девочка моя.
   - Мне казалось - я ее купил? - удивился парень.
   - Нет, она под моим присмотром, и я буду защищать ее.
   - Пан, нет, он даниец. Он убьет нас обоих!
   Парень замолчал, поставил меня на землю и внимательно посмотрел, на его лице читалась настороженность.
   - Ты знаешь кто я?
   - Да, - ответила я просто, - я тебя почувствовала, еще на торгах. И еще я знаю, что ты сделал!
   Я говорила о похищении. Я была уверена, что попалась в руки данийцу, напавшему на нас и спрятавшему мальчика в доме Прасковьи. Зря он думает, что я буду ему помогать!
   - Что я сделал? - осторожно спросил он.
   Я сглотнула, и со всей силы ударила его ногой в нежное место. Такой подлости парень от меня не ожидал и, согнувшись пополам, взвыл от боли и обиды.
   - Ведьма!
   - Урод!
   - Уходим! - заорал Пан.
   Мы кинулись бежать, пока обиженная жертва не могла идти и, вообще, двигаться. Гном петлял по переулкам, по каким-то странным дорогам, в конце концов, мы выбежали обратно на рыночную площадь.
   - Дурак, ты Пан, ты меня обратно привел в это змеиное логово, ругнулась я.
   - Сама дура! Нас здесь Иван с мальцом ждут.
   Я осеклась, вот называется, и поблагодарила за успешное избавление от рабства! Как только мне развязали-таки руки, я обняла Ваню, прижала к себе Анука.
   - Хороший костюмчик! - поприветствовал меня адепт.
   - Зато не жарко, - огрызнулась я, а потом добавила. - Извини.
   Меня все время мучила совесть за то, что я так подвела друзей. Я молчала, хмуро размышляя над тем, что случится, если этот чертов даниец нас догонит.
   Мы спешно покидали негостеприимный город. Через час пути я поняла, что мои товарищи держаться сзади меня, а все мужчины, проезжающие мимо едва не сворачивали шеи, провожая нас взглядом. Я ничего против не имела, более того мне это нравилось, меня не рассматривали так с того момента, когда я лежала в колыбели. Да, это чертовски приятно, когда на тебя обращают внимание. Я выпрямила спинку и сделала томный взгляд, почувствовав мое настроение, Буренка тоже приосанилась и начала вилять задом. Вот вам всем, какие мы классные, нас только что купили за 2500 золотых, это вам не хухры мухры, значит, и я чего-то стою! Ваня и Пан захохотали.
   - Ребят, вы чего? - не выдержала я.
   - Да, так, - подал голос гном, - ты, Аська, оказывается, ого-го!
   - Чего? - не поняла я, и тут почувствовала, что моя юбка-пояс опять сбилась на талии, открывая великолепный вид всех моих немногочисленных достоинств. - Как можно! Могли бы и сказать, что я тут с голым задом гарцую! - задохнулась от возмущения я, не принимая такое предательство со стороны друзей.
   А я-то, как дура, выделывалась, естественно все заметят девку без юбки!
   Ванятка и Пан дружно загоготали.
   - А мы не хотели окружающим портить возможность наслаждаться женскими прелестями, - произнес адепт, довольно блестя глазами.
   - Идите все, знаете куда, - разозлилась я, пытаясь поправить юбку.
   - Куда?
   - В болото, по вам там плачут русалки!
   - Вот, узнаю нашу Аську! - довольно вздохнул гном.
   * * *
   Мы приближались к границе Словении. Дорога проходила между выжженных солнцем полей, и пейзаж поражал взор своим однообразием и постоянством. Пыль была везде: на губах, на руках, на одежде, забивалась в ноздри и ушные раковины, хрустела во рту. Разморенная зноем и измученная событиями последних дней я дремала в седле, рискуя свалиться с лошади и сломать себе шею.
   Гном вез Анука. Мальчик, привыкший к подобному климату, крутился волчком и все время пытался схватить за уши коня. Пан не выдержал и перепоручил его заботам адепта. Тот, пытаясь отвлечь малыша, начал исполнять заунывную песню.
   - Вань, перестань выть! - проснулась я.
   - Не нравится, забирай мальца к себе! - огрызнулся Иван и продолжал солировать на одной ноте.
   Дорога вильнула и пошла под гору. Внизу показался лес. Мы пришпорили лошадей в надежде отдохнуть в тени. К нашему разочарованию, это был просто пролесок из пожухлых кустов и желтых березок, пригорюнившихся на своих тонких стволах-ножках. Трава, покрытая серой дорожной пылью, производила самое тягостное впечатление.
   Через несколько километров подобной красоты мы въехали в сосновый бор. Сухая бурая земля без единой травинки, застеленная прошлогодней хвоей, мало располагала на отдых. Зато здесь было прохладно и солнечные лучи не просачивались через густые кроны. Я вытерла пыльным рукавом потный лоб, и сладко потянулась в седле. Рядом с дорогой стоял столб с указателем "до границы 17 миль, до Егорьевского скита 3 мили".
   - А что такое "Егорьевский скит"? - поинтересовалась я.
   - Да, монастырь, - пояснил гном. - Там живет Старец Питрим. Говорят, он знает ответы на все вопросы. К нему люди каждую весну паломничество устраивают.
   Я задумалась. Может быть, монах сможет ответить и на мои? Уж очень интересно, кто такая Бабочка, и почему меня так назвали.
   - Я хочу туда! - заявила я.
   - Куда? - в два голоса переспросили друзья.
   - В этот скит заброшенный.
   - Аська, спешу тебя огорчить, монастырь-то мужской, - попытался съехидничать Ваня.
   - И чего?
   - Да, не примут тебя туда!
   - Глупый ты, Ваня, это я тебе тепленькое местечко присматриваю! огрызнулась я.
   Адепт надулся, по мне так без видимой причины. Мы доехали до развилки. Путь к святому месту был помечен стрелкой. Приятели, не сговариваясь, повернули в противоположную сторону.
   - Эй, вы куда? - возмутилась я.
   Пан посмотрел на меня умоляющим взглядом.
   - Не понимаю, почему вы так боитесь туда ехать? - поинтересовалась я и повернула лошадь на маленькую едва заметную тропинку.
   - Не люблю я этих святош, - крякнул гном, - как посмотрю на их нимбы, на философию тянет о мировом разврате и грехе.
   - Лучше бы о своей нетленной душе подумал!
   Я пришпорила лошадь.
   Вскоре мы увидели высокий частокол по виду совершенно неприступный. Гостей здесь явно не ждали и не жаловали. Пан подъехал к огромным воротам и, схватившись за ржавый молоток, ударил три раза. Гулкий звук разнесся по всему лесу, где-то закаркал ворон.
   На уровне лошадиных ног открылось оконце, и чей-то тонкий голос грубо спросил:
   - Чего надо?
   Гном свесился, держась за седло, и почти засунул большую башку в квадратный проем:
   - Девица тут одна к Питриму просится.
   - Убери свою страшную харю от моего лица, - прошипел голос, - и передай своей девице, что у нас приемные дни только по средам, а сегодня четверг.
   - Да иди ты со своим расписанием! - рявкнул Пан. - Мы всю Словению проехали, чтобы с вашим святым угодником свидеться!
   - Ничего не знаю! - оконце с глухим стуком захлопнулось и ударило гнома по носу. Тот свалился с коня, вскочил на ноги и начал яростно барабанить по воротам:
   - Открой эту калитку!
   - А вы лагерь здесь разбейте до среды! - съехидничал голос.
   - Тоже мне нашел паломников! - злился гном. - Я тебе тут весь скит разнесу! Открой немедленно!
   Я покусала губу, а потом заорала:
   - Меня Бабочкой назвали, я хочу знать, что это значит!
   Через мгновение послышался скрежет засова. Ворота неслышно отворились и нашему взору предстал огромный чистый двор со множеством построек.
   Напротив стоял большой сруб из цельных стволов с резными наличниками на окнах, с петушком на крыше, покрытой черным дерном. На высоких ступенях сидел откормленный полосатый кот.
   - Аська, чего придурялась-то? Знаешь волшебное слово, сразу говори, недовольно буркнул гном, потирая ушибленный кулак.
   Нас встретили двое, один настоящий богатырь, другой длинный и худой, очень похожий на Ванятку. Оба в серых свободных балахонах с огромными капюшонами, с жиденькими бородками и таким смирением в глазах, что так и хотелось сказать: "Прости меня отче, я согрешил".
   - Здравствуйте, - поприветствовал нас богатырь, - меня зовут брат Еримей. Добро пожаловать в наш монастырь.
   Второй подошел к коню Пана и попытался взять его под уздцы.
   - Куда потащил моего конягу? - возмутился гном и схватился за удила. Между монахом и им произошла короткая борьба, каждый тянул кожаный ремешок в свою сторону, раня нежные лошадиные губы.
   - Ну, хватит уже! - рявкнула я. - Пан, он отведет его в конюшню.
   Гном тяжело вздохнул и отпустил.
   - Простите брата Алексия, - протянул брат Еримей, - он очень нервничает. Два месяца назад к нам приезжали адепты Совета Магов Словении.
   - Да? - удивилась я, перебивая его. - Ваня тоже адепт, только его сюда совсем не тянуло.
   Брат Еримей нахмурился и начал перечислять заунывным голосом, смакуя и загибая пальцы:
   - Они забрались в погреб, выхлебали годовые запасы пива, выпустили бесенка-малолетку и написали на заборе заговоренной краской срамное слово.
   - Наш Ваня не такой! - поспешила я уверить его, догадавшись, что села в лужу.
   В этот момент адепт Петушков подошел к цветущим розовым кустам. Нагнулся, чтобы понюхать, не удержал равновесие, едва не шлепнулся на газон и сломал-таки один бутон. Думая, что его никто не видит, он щелкнул пальцами, стебелек сросся, а цветок стал нежно синего цвета.
   Монах вытаращился на сие недоразумение. Я почувствовала, как краснею, а гном кинулся к Ивану, оттаскивая последнего от цветов.
   - А когда мы попытались замазать надпись, она все равно проявлялась. Кроме того, мы не смогли поймать бесенка, - закончил загробным голосом монах, закатывая глаза и перекрестясь.
   - Бесенка? - я попыталась изобразить на лице радужную улыбку. - Нет ничего проще, мы с Ваней уже всех чертей переловили в Словении.
   Брат Еримей бросил на меня настороженный взгляд:
   - Наш зело шустрый.
   - А мы сами не лыком шиты!
   Подоспевший гном горячо зашептал мне в ухо:
   - Аська, ты рехнулась! Вы с Ваняткой весь скит разгромите, пока отлавливать безобразника будете!
   - А ты что хочешь, чтобы нас отсюда выставили с позором, голодных и на ночь глядя?
   Пан покачал головой.
   - Вот и молчи!
   Брат Еримей что-то долго обдумывал, очевидно, подсчитывал предстоящие убытки.
   - Ладно, - изрек он. - Я доложу Старцу Питриму, что девица к нему приехала, а вы ночью этого черта выловите.
   Мы, нарушая все церковные каноны, ударили по рукам. Нас проводили в трапезную. Поставили тарелки с пшенной кашей и кувшин с морсом.
   - Эх, сейчас бы браги, - мечтательно протянул гном, кидая в мою сторону взгляды, полные обожания.
   Я сделала вид, что не замечаю его, и продолжала кормить Анука. Не хватало еще осрамиться в монастыре с двумя пьяными мужиками.
   Вскоре вновь появился брат Еримей:
   - Старец Питрим примет вас завтра утром, - хмуро отозвался он, - а пока вы можете отдохнуть.
   Вечером нам с Ваней выдали подсобный материал для отлова чертенка: старое поржавелое с одного бока кадило, ведро святой воды, большой железный крест и пяток церковных свечей.
   - Ась, ты представляешь, где его искать? - поинтересовался Ваня, деловито переливая воду во флягу.
   Я покачала головой:
   - Понятия не имею.
   - Так зачем ты согласилась на это мероприятие? - удивился он.
   - Не хотелось в лесу ночевать.
   Начать мы решили с погреба. Черти очень любят темные холодные места. Расставили и зажгли по углам свечи, если от них какой-то прок мы не знали, но лучше так, чем никак. Ближе к полуночи мы спрятались за бочки и стали ждать. Время текло медленно, как густой кисель. Я начала засыпать, положив голову на плечо адепта, зорко всматривающегося в темноту. В этот момент где-то в углу раздалось легкое шуршание, нежно голубые искорки пробежали по земляным стенам, и появился он. Бесенок был совсем малыш, лет сто отроду, худенькое мохнатое тельце, переливалось разными цветами, нос пяточком, маленькие копытца на тоненьких лапках, хвост с облезлой кисточкой больше походил на крысиный.
   - Вон он, - одними губами произнес Ваня.
   Между тем, чертенок перестал мерцать, став ровного серого цвета, и повел мохнатым рыльцем. Потом подошел к бочке, за которой мы прятались, и прислонил к ней кошачье ухо. Ваня жестом показал, чтобы я не подавала голоса, и бесшумно поднял кадило. Еще секунда он подскочил на месте, как на пружинах, и начал махать им в разные стороны, разнося запах ладана и повторяя:
   - Чур меня, чур меня.
   Бес округлил черные глазки и растворился в воздухе. Я подняла голову, немедленно получила кадилом между глаз, отлетела к стенке, свалила пару бочек, и села на полу, пытаясь вернуть ориентацию в пространстве. Адепт, не замечая отсутствия жертвы, начал гоняться за воображаемой целью по погребу, с кадилом в одной руке и тяжелым железным крестом в другой. На одном из таких поворотов он споткнулся об мои ноги, и с грохотом вписался в сваленные бочки.
   - Чтоб тебя!
   Я почувствовала приступ хохота.
   - Ваня, он исчез!
   - Да, - адепт посмотрел вокруг, - действительно.
   - Пойдем во двор. Я, кажется, знаю, кто заставляет срамную надпись проявляться.
   В темноте, стараясь не производить лишних звуков, мы добрались до забора. Надпись горела ярко-красным, ее содержимое заставило меня покраснеть. Над этим безобразием, свесив ножки, сидел чертенок. Я открыла флягу и со всего размаху окатила стену. То ли у святой воды срок годности закончился, то ли мы ведра перепутали, но мокрый бес только встряхнулся и, соскочив с забора, бросился наутек:
   - Держи его! - заорали мы с Ваней в два голоса.
   - Аська! Аська! Крест в него кидай! - визжал адепт.
   Я схватила тяжелый крест и метнула в темноту. Раздался звон разбитого стекла.
   - Дура! Да, в черта, а не в окно! - плюнул Ваня.
   Еще одно оружие против нечистой силы мы потеряли безвозвратно. Ваня скакал по двору за маленькой серой тенью, размахивая кадилом над головой, подпрыгивая на высоту в метр и круша все на своем пути. Я запыхалась догонять его и оббегать заботливо подставленные им преграды и встала отдышаться:
   - Вехрова, не стой пнем, хватай его! - завопил адепт.
   Он пробежал рядом со мной, задев плечом. Меня повело, стараясь не упасть в колодец с ледяной водой, я схватилась за веревку с висящим на ней ведром, навалившись на нее всем весом. Только видно, веревочка была уже старая и истлевшая, а потому немедленно порвалась, и я с диким визгом свалилась вниз. Полет занял немного, сгруппировавшись, вошла я в воду солдатиком, с тихим плеском и громким матом. От холода перехватило дыхание. Я вынырнула и заорала:
   - Ваня, идиот! Вытащи меня отсюда!
   - Ты где? - заголосил в ответ адепт.
   - Здесь, в колодце!
   - В каком колодце?
   - Ты видишь много колодцев во дворе? - захрипела я и схватилась за скользкие деревянные стенки, чтобы не уйти под воду.
   - А, ты в этом колодце!
   - Кретин! - буркнула я себе под нос.
   В круглом проеме появилась Ванина башка:
   - Как ты там оказалась?
   - Ты меня толкнул, остолоп! Доставай меня быстрее, пока я не окочурилась здесь!
   Я почувствовала, что от холода начинает сводить ноги. Ваня исчез и отсутствовал целую вечность. Я успела окончательно продрогнуть и попрощаться с жизнью. На поверхности меня держала только одна мысль, что умру я только на его бесстыжих глазах. В тот момент, когда я решила, что пора идти ко дну, сверху упала длинная леска с крючком:
   - Что это? - удивилась я.
   - Удочка, в сарае только она была! - донесся голос.
   - Ваня, я же не рыба! Как я по ней заберусь?
   - Ага, понял!
   Леска исчезла, через несколько мгновений появилась толстая веревка.
   - Аська, держись! - раздался голос Вани.
   Я из последних сил замершими руками схватилась за протянутый канат. Пыхтя, адепт начал поднимать меня на поверхность. Я выбралась на траву, зубы отбивали барабанную дробь, а тело трясло мелкой дрожью.
   - Ва-ва-ня, ты и-и-идиот-т-т! - с трудом простучала я.
   В этот момент, прямо рядом со мной мелькнула серая тень.
   - Паршивец! - заорал Петушков и, уже не обращая внимания на меня, продолжил погоню.
   Я скорчилась на траве, пытаясь согреться.
   Стоило мне подняться, послать в душе всех в болото и собраться в дом, как испуганный погоней чертенок прыгнул мне в руки, схватил лапками за шею, затрясся и тоненько завыл. От неожиданности я обняла его. Через мгновенье мчащийся на полном опоре Ванятка брызнул мне в лицо святой водицей, явно попахивающей тухлятиной, и треснул кадилом по макушке. Я осела и свалилась на спину, при этом крепко прижимая черта и матерясь, как сапожник.
   - За что? - прохрипела я, поднимая голову.
   - Чтобы бес не проник, - тяжело дыша, пояснил Ваня.
   - Петушков, ты форменный болван. Это ребенок, он погони испугался и носится, как угорелый! - едва не плакала я, растирая наливающуюся шишку.
   Мы заперли бесенка в заговоренную клетку и с чувством выполненного долга завалились спать. На следующее утро на моем лбу красовался огромный фиолетовый синяк. Я посмотрела в зеркало и едва не расплакалась:
   - Вань, смотри, как ты мне кадилом заехал!
   Гном приподнял голову от подушки.
   - Вы там вчера подрались что ли? Всю ночь, как бешеные, орали.
   Двор оказался в плачевном состоянии. Носились мы в кромешной тьме и дороги не разбирали. Помятые и поломанные розы горестно поникли, глаз радовала сломанная жердь колодца с оторванной веревкой, а завершало картину разбитое ночью окно, заткнутое клетчатой подушкой. Брат Еримей смотрел на это безобразие, хмуро сведя брови на переносице, и только чертенок, сиротливо сидящий в клетке, компенсировал разгром.
   - Старец ждет тебя девица! - отрапортовал он.
   Неужели я сейчас все узнаю? - думала я. По дороге к домику Питрима ноги стали ватными, а ладони вспотели.
   Я вошла в сени. Мой взгляд упал на маленький диванчик и огромный письменный стол.
   - Ну, чего стоишь, присаживайся! - услышала я недовольный голос.
   Прямо передо мной появился домовой. Меленький старичок с длинной седой бородой.
   - Секретарь я его, секретарь! - буркнул он.
   Я кивнула головой и присела. Надо же, Питрим пользуется услугами нечисти.
   - Ходють тут всякие, - продолжал бубнить домовой, - старику покоя не дають. Вот чего, спрашивается, вчерась всю ночь по двору носились и окна били?
   - Черта ловили, - пискнула я. Последний раз меня так отчитывали, когда из Училища выгоняли.
   - Черта ловили! Да, этого мальца и ребенок словит! А вы: кусты поломали, девку чуть не утопили!
   - Кстати, девка сидит перед вами! - попыталась напомнить я, пряча взгляд. - Вполне живая и здоровая!
   - Авдей, - раздалось из-за двери, - перестань уже! Зови Асю ко мне.
   Домовой хмуро кивнул на дверь. Я вскочила и с замирающим сердцем вошла в маленькую комнатку.
   Старец Питрим оказался сбитым мужчиной лет сорока, меньше всего походящим на старика. На меня хитро смотрели карие глаза, губы растянулись в кривой ухмылке. Я очень удивилась и не пыталась этого скрыть, на улице такого господина можно принять за какого-нибудь прощелыгу.
   - Все так думают! - усмехнулся он, отвечая моим мыслям. - Может, и стал бы бандитом, если бы в монастырь не подался.
   Я понимающе кивнула.
   - Значит, знать хочешь кто такая Бабочка?
   Я опять кивнула, пытаясь сделать серьезный вид.
   - Только каждому ответу свое время быть должно! - продолжал старец. Когда придет время ведать, тогда и знание само придет.
   Я от всей души попыталась понять ход его мыслей, но он для меня оставался загадкой.
   - Только могу сказать тебе: берегись, Асенька, сложный выбор будет стоять перед тобой, - он внимательно посмотрел мне в глаза. - Хотя я знаю, что ты выберешь, и ты, наверное, будешь права.
   - О чем вы? - не выдержала я. - Я ничего не понимаю!
   - Еще не время, еще не время! Хочешь, скажу про мужа? - вдруг предложил он.
   - Ну, скажите, - расстроено пробормотала я.
   - Ты его уже встретила, суженного. Только много вас испытаний будет ждать. Будете вы вместе, но через долгое время!
   Я начала перебирать в уме знакомых мне мужчин. По сему получалось, что мужем мне наречен или Ваня, или гном. Пан отпадал сразу, значит адепт.
   - Петушков, что ли? - прошептала я, едва не плача.
   - Какой еще Петушков? - удивился Питрим.
   - Ваня.
   - А это тот, который вчера, как сумасшедший, с кадилом по двору за чертенком гонялся?
   Я кивнула.
   - Нет, такое горе тебя стороной обойдет!
   - Сергий? - сразу же предложила я.
   - Архимаг? Нет, с Сергием, вообще, отдельная история. Не торопи события, скоро все сама узнаешь. Ну, иди.
   - Куда? - не поняла я.
   - К своим друзьям иди!
   Я кивнула и вышла из комнатки. И ради этого я сюда так стремилась?
   Ваню я нашла в кузнице. Он был раздет по пояс, на тощую спину с выпирающими позвонками покрывала испарина.
   - Правильно, Вань, труд облагораживает! - похвалила его я.
   - Какой труд? - пропыхтел адепт. - Вчера пока носился за чертом, меч сломал, новый захотел, а мне кувалду в руки!
   Через несколько часов Иван принес кривую железяку меньше всего похожую на меч.
   - Вот, это все на что я был способен! - устало произнес он, присаживаясь рядом со мной на скамеечке.
   - Да, Вань, умелец из тебя никудышный, - согласилась я.
   - Зато вот! - он достал небольшую блестящую саблю.
   - Ваня, ты ее что украл? - ужаснулась я.
   - Почему украл? - обиделся адепт. - Кузнец за работу дал. А что тебе старец сказал?
   - Сказал, что мы поженимся с тобой! - я встала и направилась к гному, выводящему из конюшни лошадей.
   - Мы с тобой? Нет, только не это! Мы не можем с тобой пожениться!
   - А это тебе кара такая! - загробным голосом произнесла я.
   Глава 6.
   Новый друг.
   Мы выехали к землям, называемым Новье. После грязных пограничных и опасных городов Словении: Краснодола и, особенно, Петенки, эти места казались раем на земле. Территория была нейтральная и не принадлежала ни данийцам, ни словенцам, это была полоска земли, в основном специально засаженная лесом шириной миль сто не больше. Нам встречались маленькие деревеньки на вырубленных просеках с аккуратненькими белыми домиками, цветущими палисадниками, сочными заливными лугами, золотой рожью, поля с пшеницей, льном и даже картофелем. Все было аккуратно и добротно, во всем чувствовалась хозяйская рука. В этих местах снимали урожай по три раза в год, и торговали со всеми государствами Словении и Долины. Да и люди здесь резко отличались от словенцев, нас встречали с улыбками, везде подавали крынки с холодным молоком, Анука угощали, кто куском пирога, кто наливным ярко-красным яблоком, от одного взгляда на которое текли слюнки. За весь наш путь нам не попалось ни одного покосившегося дома или забора.